Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Концептуальные основы художественного мира романа А. Бальбурова «Поющие стрелы» 17
Глава II. Национально-художественные основы концепции мира и человека в трилогии Д. Батожабая «Похищенное счастье» 67
Глава III. Философские аспекты национальной концепции мира и человека в романе Ц.-Ж. Жимбиева «Год огненной змеи» 105
Заключение 136
Список литературы 143
- Концептуальные основы художественного мира романа А. Бальбурова «Поющие стрелы»
- Национально-художественные основы концепции мира и человека в трилогии Д. Батожабая «Похищенное счастье»
- Философские аспекты национальной концепции мира и человека в романе Ц.-Ж. Жимбиева «Год огненной змеи»
Введение к работе
В литературоведении проблема художественной концепции мира и человека всегда была основополагающей, потому что неизменен пристальный интерес к этому важному аспекту писательского освоения мира. На современном этапе развития наряду с экономическими, социально-политическими изменениями, происходящими в стране, все более настойчиво проявляется исследовательский интерес к осмыслению традиций, в первую очередь, духовно-нравственных и национальных. Сегодня все больше обостряется потребность увидеть мир в единстве, как нечто цельное, где даже отдаленные сферы взаимосвязаны, взаимообусловлены.
Обращение к проблеме «мир и человек» невозможно без обращения к национальной истории и культуре, ибо литература как вид искусства, прежде всего, развивается как явление национальное. Справедливо отмечает Г. Поспелов, что «каждая национальная литература развивается на основе исторического развития того народа, который эту литературу создает»
(Поспелов, С. 166).
Литература как часть культуры отражает специфику национального мировидения. Мировоззренческая специфика бурятского народа во многом определяется своеобразием ментального сознания, сформировавшегося, в свою очередь, под воздействием географического ландшафта страны и образа жизни народа, а также особенностями синтеза двух конфессиональных философско-религиозных систем - шаманистского и буддийского.
Различные периоды времени активизируют и обусловливают определенные художественные особенности литературы, так, литература 60-70-х годов, как известно, характеризуется тенденцией усиления философского начала в произведениях, - при всей конкретности
изображения действительности особенно проза тяготеет к общефилософским проблемам. В исследовании проблем жизни невозможно обойти вечные вопросы: что есть человек, и какое место он занимает в этом мире? Что есть мир и как он связан с человеком? Ч. Айтматов писал: «Литература, впрочем, всегда стремилась мыслить глобально, не забывая при этом, что ее краеугольный камень — отдельная человеческая личность. Это самая суть
сути. Отдельную человеческую личность можно сравнить с фокусом, в котором собраны все воздействия действительности, их изучение дает нам возможность познать через человека содержание, сущность и тенденцию времени» (Айтматов, С. 234). Таким образом, постигая человеческую индивидуальность, писатель создает для себя возможность соотнести человека с миром.
Творчество любого писателя, прежде всего национально, потому что он сам является носителем культуры своего народа, его мировоззрения и самосознания. И всегда актуально исследование не только своеобразия национального мышления и отражения мира в художественной литературе, но и определение типологической общности взглядов различных писателей на мир и человека. Концептуальность писателя формируется системой его взглядов на объективный мир и место человека в нем, на отношение человека к окружающей действительности и самому себе.
Бурятская проза, как и любая другая, с самого начала своего существования отражала процессы изменения действительности и развития человеческих характеров. Процесс развития бурятского романа в целом характеризуется становлением концепции, основанной на образном раскрытии сложного, порой драматического взаимодействия человека с историей, с ее социальными и духовными проблемами. Невозможно понять суть романов конца 30-40-х годов XX века, если не осознать охватывающий ее пафос исторического созидания, накал которого «отодвигает» на задний план всё по отношению к нему второстепенное. В этом идейно-
художественное своеобразие и неповторимость эпики романов той эпохи. Писатели, создавая характеры, стремились соединять в них конкретные национальные черты с типологизированными, когда бы частное перерастало в общечеловеческое.
Развивая художественно-концептуальные открытия, совершенные в предшествующие годы, писатели, творившие в хронотопе 60-70-х годов, осознают, что художественно осмысливают «нового» человека, находящегося в процессе роста и становления с новых творческих позиций. Естественно, что при художественном его изображении острее возникает вопрос о том, как он связан с многовековыми национально-этническими, психологическими, этическими, литературными и другими культурными традициями.
Именно такая широта и глубина этнокультурного, социально-исторического, культурологического, традиционно литературного мышления писателей привлекают нас в таких романах как «Похищенное счастье» («Tee ригдэпэн хуби заяан») Д. Батожабая, «Поющие стрелы» А. Бальбурова, «Год огненной змеи» («Гал могой жэл») Ц.-Ж. Жимбиева и др. Интерес к творчеству вышеупомянутых писателей продиктован тем, что отношения человека и мира в их романах развернуты в нескольких планах -социальном, культурно-историческом и нравственно-духовном — и поэтому они концептуально своеобразны и актуальны для современного литературоведения.
Выявление и определение в литературе этнопоэтического аспекта художественного сознания дает представление о культуре народа, особенностях его мышления и мировоззрения. Исследование бурятского романа в этом аспекте позволяет проследить и развитие самого художественного сознания писателей, протекавшего в весьма специфических исторических и социальных условиях.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена
возросшим вниманием к проблеме национальной специфики мира и
человека. В настоящее время в литературоведении актуализируется проблема
изучения национальной художественной картины мира через целостный
анализ литературных явлений, когда национальная концепция мира и человека заключает в себе неотделимость человека от истории и социальной картины в целом. В данной диссертации впервые предпринята попытка специального исследования составляющих художественной концепции мира и человека на материале бурятского романа 1960-1970-х годов. Именно к этому времени в бурятской литературе формируется выраженная национальная художественная концепция. В основе художественного мировидения бурятских писателей мы находим особые представления о нерасчлененности субъекта и объекта, человека, истории, среды и природы, материи и духа, обусловленные, в том числе, конфессиональными воззрениями и представлениями - при всей своей индивидуальности человек является неотъемлемой частью этого мира. Национальная концепция мира и человека, прежде всего, проявляется в эстетической системе, характеризуя особенности поэтического мышления писателя, формируя структуру произведения, систему противопоставлений и противоборств, заложенных в композиции, в движении сюжета, в развитии характеров.
Степень разработанности темы. Надо отметить, что в советском литературоведении данная проблема стала систематически разрабатываться с 60-х годов. Существенное значение для изучения данной темы имеют труды мыслителей и ученых XX века, посвященные общим вопросам теории литературы в контексте философии, истории и культуры. Это, прежде всего, работы А.Н. Веселовского, Д.С. Лихачева, В. Проппа, В. Жирмунского, Н.И. Конрада, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Г.Д. Гачева, Н.К. Гея и др. Труды этих ученых помогают осмыслить литературу как часть процесса развития
национальной культуры и определить, в данном случае, особенности
формирования романного жанра.
Теоретическое обоснование значения концепции мира и человека в
формировании индивидуального стиля писателей, особенностей образной
системы и общих особенностей литературы находим в трудах отечественных
литературоведов. Несомненный интерес представляют работы М.Б.
Храпченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы»
и «Художественное творчество, действительность, человек», в которой автор
рассматривает литературный процесс как сложную систему взаимосвязей
между художественным творчеством, авторской индивидуальностью и
реальной действительностью. В понятие «творческая индивидуальность»
входят три элемента: мировоззрение, метод, стиль, при этом
і основополагающим является мировоззрение. Исследователь подчеркивает,
что вопрос «о мировоззрении писателя следует рассматривать, прежде всего,
как вопрос о видении мира, о характере и особенностях раскрытия явлений
действительности, об отношении к ним... Качественную определенность,
«системность» представлениям и наблюдениям художника придает его
общий взгляд на мир, складывающийся в процессе жизненной практики, в
конкретных общественно-исторических условиях» (Храпченко, 1975, СП).
В творчестве художника для нас интересна не только мера глубины и
правдивости изображения в его произведениях действительности, то есть не
только сам объект и характер его изображения, но и отраженные в его
произведениях мировоззрение самого автора, своеобразие его внутреннего
мира, его представлений о путях воплощения художественного идеала. Через
познание мировоззрения и мироощущения художника, особенностей его
творческого мышления, неотрывного от движения общественных идей и
перемен в народном сознании, от живой мыслительной традиции нации, мы
можем прийти к более глубокому пониманию художественной концепции
произведений автора, своеобразия выражения в его творчестве
художественного метода, т.е. принципов художественного исследования действительности, способов и форм ее отражения в словесном творчестве, и, следовательно, определить своеобразие образного, поэтического мышления писателя, единства и целостности выражения его творческой личности, специфику художественной формы.
В.И. Воронов в работе «Художественная концепция» определяет что, «художественная концепция действительности предполагает: 1) обращенность художника к миру, к жизни; 2) определенный познавательный уровень отношения писателя к жизненному материалу - не только мироощущение или мировосприятие, а именно самостоятельная, оригинальная концепция; 3) активное * отношение к действительности» (Воронов, С. 11-12). Мы разделяем мнение ученого о том, что писательское мировоззрение является основой любой художественной литературной концепции.
Концепция личности рассматривается в работе Л.А. Колобаевой «Концепция личности в русской литературе рубежа Х1Х-ХХ вв.». Автор дифференцирует понятия «человек» и «личность» как объект и субъект жизнедеятельности, определяя личность как человека, который полностью реализовал себя и обладает нравственной ответственностью. Отметим, что концепция личности, на наш взгляд, выражает лишь социально-психологическую сущность человека, а концепция человека более широкое понятие. В своей работе, не претендуя на полноту решения столь сложной и обширной проблемы, мы сделали попытку рассмотреть человека в связи с особенностями национального мира. Разумеется, в каждом человеке присутствует личностное социально сформированное начало, но разница в постановке проблемы в работе Л.А. Колобаевой и нашего исследования обусловлена и различием между восточным и западным мышлением. Западное мышление предполагает превалирование субъективного «я», то есть личности над миром, тогда как восточное (в свете которого мы
рассматриваем и бурятскую литературу) характеризуется целостным восприятием мира, когда человек связан и зависим от него.
В связи с поставленной нами проблемой актуально понятие
художественного мира, которое в различных аспектах разработано в трудах
Н.К. Гея «Художественность литературы», Д.С. Лихачева «Литература -
реальность - литература», «Внутренний мир художественного
произведения», М.М. Бахтина «Эстетика словесного творчества», «Эпос и
роман». В любом произведении отражен жизненный аналог
действительности, в связи с этим сочетание двух реальностей (социально-историческая действительность и художественная действительность, созданная автором) образует художественный мир.
Литературное произведение, как отражение особенностей национального образа мира, рассматривает и Г.Д. Гачев в работах «Национальные образы мира», «Национальные образы мира. Евразия». Нельзя не согласиться с тем, что природно-географические, психологические, этнографические и другие факторы формируют особенности национального образного мышления, национальную систему ценностей, своеобразие мировоззрения народа, которые проявляются в любом виде искусства.
Комплекс теоретических и методологических проблем, связанный с концепцией мира и человека разрабатывался и в работах В.Р. Щербины «Наш современник. Концепция человека в литературе XX столетия», В.И. Борщукова «История литературы и ч современность», А.Г. Бочарова «Требовательная любовь», «Литература и время», М.М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского», «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса», Д.С. Лихачева «Человек в литературе Древней Руси», Н.Г. Жулинского «Человек в литературе» и др.
Проблема национальной концепции мира и человека в бурятском литературоведении изучена еще недостаточно. Различные аспекты проблемы
мира и человека рассматривались в работах В.Ц. Найдакова, А.Б. Соктоева, СИ. Гармаевой, С.С. Имихеловой, С.Ж. Балданова, в них мы находим ряд выводов и заключений, помогающих определить особенности художественной концепции бурятских писателей.
Монографии В.Ц. Найдакова «Традиции и новаторство в бурятской советской литературе», С.Ж. Балданова «Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири (Бурятии, Тывы, Якутии)», книга А.И. Уланова «Бурятский фольклор и литература» посвящены исследованию влияния фольклора на бурятскую литературу, его роли в формировании художественной образной системы. В.Ц. Найдаков в работе «Путь к роману» исследует историю становления бурятского романа, особенности ее развития. В монографии С.Ж. Балданова «Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири» рассматривается вопрос о связи и взаимовлиянии фольклора и литературы. Достаточно подробно автором исследуется роль мифов в создании фольклорно-этнографического контекста литературного произведения. Важное значение для нас имеет работа СИ. Гармаевой «Типология художественных традиций в прозе Бурятии XX века», в которой рассмотрено влияние на бурятскую литературу фольклорных, литературных и религиозно-философских традиций. Проблеме психологизма в бурятской прозе посвящена монография СГ. Осоровой «Психологизм в бурятской прозе». Автором определены роль и место внутреннего монолога, психологического параллелизма, психологического портрета и др. как средств психологизации литературного текста.
Определенный интерес представляют для нашего исследования историко-этнографические работы Т.М. Михайлова, Г.Р. Галдановой, Н.Л. Жуковской, посвященные проблемам традиционных верований и культуре
монгольских народов.
Цель исследования — исследование национальных особенностей концепции мира и человека в бурятском романе 1960-1970 гг.
11 В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:
- Выявить основные составляющие концепции мира и человека в
бурятских романах.
- Определить эволюцию выявленных концептов, как в самих романах,
так и в литературном процессе в целом.
- Установить и систематизировать диалектику движения
концептуальных составляющих в романном времени и пространстве.
Объектом исследования диссертационной работы является бурятский роман 1960-1970 гг.
Предметом исследования служат романы А. Бальбурова, Д. Батожабая, Ц.-Ж. Жимбиева.
Жанровая принадлежность стала первым критерием отбора материала. Исследовательское внимание сосредоточено на романе как жанре с огромными «смысловыми возможностями» (М.М. Бахтин). В связи с проблематикой работы для нас представляли интерес романы 60-70-х годов, отразившие наиболее характерные, как в историческом, так и в национально-специфическом художественном аспектах события и характеры различных периодов жизни бурятского народа. Учитывая задачи, поставленные в работе, целесообразным представляется интенсивный путь исследования, который предполагает выбор наиболее насыщенных национальными компонентами произведений.
Методологическую основу исследования составили работы В.М. Жирмунского, Д.С. Лихачева, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, В.В. Кожинова, В.Е. Хализева, М.Б. Храпченко, А.Г. Бочарова, Г.Д. Гачева, в которых определены методологически важные для нас подходы и принципы изучения произведений литературы. Исследования (мнения, позиции) бурятских ученых В.Ц. Найдакова, А.Б. Соктоева, А.И. Уланова, С.Ж. Балданова, СИ. Гармаевой по различным аспектам национальной литературы содействовали
уточнению концепции исследования и непосредственному анализу произведений.
Методы исследования: структурно-семантический, историко-типологический.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в данной диссертационной работе предпринята попытка комплексного исследования бурятских романов, с целью выявления специфики национальной художественной концепции мира и человека. Комплексный подход предполагает анализ романов бурятских писателей с учетом специфики традиционной этнической культуры, конфессиональных взглядов и особенностей сознания народа, и философских аспектов проблемы мира и человека в целом.
Природа и суть разнообразных элементов художественной структуры при структурно-семантическом, историко-типологическом методах рассмотрения взаимообусловливаются, выстраиваются в логическую цепь средств художественной идеи того или иного произведения. При этом выявление концептуальности писателя помогает, в свою очередь, понять и творческие приемы и средства создания художественного целого-
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут использоваться при разработке учебных, специальных курсов по бурятской литературе, этнокультуре в высших учебных заведениях.
Апробация исследования. Основные положения диссертации отражены в научных публикациях автора, а также докладывались на Международных научных симпозиумах: «Байкальские встречи -III: Культуры народов Сибири» (Улан-Удэ, 2001), «Байкальские встречи -IV: Этнокультурное образование: совершенствование подготовки специалистов
в области традиционных культур» (Улан-Удэ, 2003), обсуждались на заседании отдела литературоведения и фольклористики ИМБиТ СО РАН.
Структура и объем диссертации определяются поставленными задачами и характером исследуемого материала. Работа состоит из введения, 3-х глав, заключения и списка литературы.
Первая глава «Концептуальные основы художественного мира романа А. Бальбурова «Поющие стрелы»».
В первой главе исследуются особенности художественного осмысления проблемы мира и человека А. Бальбуровым, основанные на национальной истории, этнической культуре и конфессиональных
воззрениях бурятского народа. Опираясь на традиции историко-революционного романа, писатель создает произведения на совершенно особой идеологической основе. Модель жизни бурят, разработанная с учетом мировоззренческих принципов той эпохи, основывается во многом на конфессиональных идеях шаманизма. Идея единства мира и человека лежит в основе шаманизма, который в основном присущ сознанию героев романа.
Шаманизм, являясь одной из конфессиональных верований бурят, воплощает в себе наиболее древние представления о мире как едином целом, но его особенность заключается и в том, ,что это целое имело эклектический характер, включая в себя как религиозное, мистическое, так и нерелигиозное, рационалистическое. Этим объясняется и то, что шаманизм в жизни обыкновенного человека имел, прежде всего, практическое применение, регулировал отношения с окружающим миром и обществом, формировал моральные, этические нормы и др.
Наше исследовательское внимание роман А. Бальбурова привлекает именно тем, что шаманизм рассматривается им как мировоззрение народа, во многом предопределяющее образ жизни. В жизненно важных вопросах: отношении к прошлому, оценке жизни и смерти, в регулировании
общественных взаимосвязей проявляется глубоко внутренняя, часто подсознательная религиозная ориентированность героев романа.
Стремясь постичь сущность времени, исторического момента через тщательный анализ обыденной жизни, изобразить как можно разнообразнее мир, в котором живет человек, А. Бальбуров вольно или невольно выходил за рамки советской идеологии. Изображая трагические стороны жизни, писатель приходит к созданию художественной модели личности и истории, решая в тексте вопросы: в силу каких причин человек совершает тот или иной жизненный выбор, есть ли возможность продуманного решения, которое бы опиралось на внутренний опыт человека, и шире - исторический опыт всего народа?
Писатель стремится через романное воспроизведение образной реально-бытовой картины мира постичь ее духовный смысл, в частном обнаружить общезначимое. Временная эволюция образа оказывается тесно связанной с диалектикой исторического времени. Более того, человек, его стремления проясняют широкий философский поиск, начало которого подчас заложено далеко в прошлом и требует разрешения в настоящем. Наличие двух временных планов в структуре произведения становится возможным за счет введения легенд, что позволяет раздвинуть пространственно-временные рамки повествования и осуществить художественное познание действительности, как части непрерывного исторически целостного.
Вторая глава «Национально-художественные основы концепции мира и человека в трилогии Д. Батожабая «Похищенное счастье»».
Исследовательское внимание сосредоточено на произведении, где объектом художественного осмысления писателя становятся человек и история, его место и роль в общемировом, бытовом, социально-политическом процессе, при этом человек предстает не только в конкретно-историческом контексте эпохи, но и национальном, ментально-характерном.
Д. Батожабай в своей трилогии обращается к другому этапу конфессионального сознания народа, связанного во многом с ведущими канонами буддизма. Выявление и осознание буддийского пласта художественного сознания дает выход на культуру народа, на национальные особенности мышления, что и формирует, на наш взгляд, специфику национальной концепции мира и человека в трилогии. Герои выводятся из плоскости только социальных устремлений, за описанием конкретных судеб и ситуаций видятся типологически общие и непреходящие проблемы жизни, которые осмысливаются художником в сложном переплетении этнопоэтических, конфессиональных и других национальных традиций, что особенно важно для автора и его героев, тесно связанных со своим народом, его обычаями и традициями.
Особая заслуга Д. Батожабая в том, что в условиях господствующей социально-политической идеологии советского времени он сумел на национальном и исторически конкретном материале показать, что и религиозно-сакрализированое сознание должно становиться концептуальной основой постижения человека и мира. *
Третья глава «Философские аспекты национальной концепции мира и человека в романе Ц.-Ж. Жимбиева «Год огненной змеи»». В главе рассматривается преломление духовно-нравственных, конфессиональных представлений сквозь призму философского осмысления и понимания человеком мира и времени. Осмысливая события, связанные с ситуацией начала Великой Отечественной войны, Ц.-Ж.Жимбиев обращается к духовной жизни тружеников тыла, выбирая главным героем романа ребенка-подростка, включая именно его в историческое движение времени. Автор задается целью показать историческую значимость простых, бытовых ситуаций, их наполнение высшим смыслом.
Национальное мировосприятие является основой поэтики Ц.-Ж. Жимбиева. Героев отличают особые связи с окружающим миром, отсюда и
16 цельность характеров, принципы подхода к жизни. Образы природы, отдельные природные элементы в романе Ц.-Ж. Жимбиева - это метафоры-
символы, составляющие законченный ряд художественных философем, которые тесно соотносятся с характером и мироощущением героев, формируя линию философского начала романа.
Диалектическое единство человека и времени Ц.-Ж. Жимбиев показывает через многозначную, философско-психологическую категорию памяти. Автор пытается воспроизвести многомерность жизненного потока, который невозможно разбить на составные - так в нем все взаимосвязано, переплетено друг с другом.
В формировании философских нач,ал концепции мира и человека Ц.-Ж. Жимбиев был не одинок. Литературные поиски в бурятской романной прозе 70-х годов характеризуются общей мыслью, что настоящее тесно связано с прошлым, диалектично вытекает из него. Стремясь осознать место человека в исторических и общественных процессах, понять его как объект и субъект истории, глубже постичь проблемы настоящего, писатели Д. Эрдынеев, В. Митыпов, И. Калашников и др. философски осмысляют события прошлого.
Концептуальные основы художественного мира романа А. Бальбурова «Поющие стрелы»
Темой своего романа «Поющие стрелы» А. Бальбуров выбирает сложный период истории народа - канун Октябрьской революции. Сюжет определяется идеей испытания человека на крутом повороте истории. Герои стремятся осознать свое место в мире, проходя сложный путь жизненных ошибок, разочарований, непонимания и неприятия со стороны других людей.
Особое внимание автор уделяет национально-историческим чертам народного характера, поэтому, исследуя внутренние начала народной жизни, А. Бальбуров объектом повествования выбирает поворотный момент судьбы народа, сопровождающийся суровыми испытаниями сложившихся отношений на всех уровнях социальной общности - семейно-бытовом и классовом, индивидуально-человеческом общенациональном. Н.И. Конрад писал: «Есть в истории человечества моменты, которые не только означают конец чего-то большого, существовавшего до этого, но и начало чего-то нового, моменты, которые бросают свет и на будущее, моменты эти -революционные повороты» (Конрад, С.450).
Предреволюционная ситуация, воссозданная и исследуемая А. Бальбуровым, позволила ему реализовать художественный принцип иного постижения реальности и современности. Историю можно объективно оценить только через некоторый промежуток времени. Возможно, в этом проявилось желание писателя понять, насколько время, исторический период, в котором выпало жить, сформировано прошлым и как это прошлое в человеке существует.
Для писателя важно определить те свойства характера народа, которые формируют сознание героев и их мировоззрение. Обращаясь к историческому прошлому своего народа, автор пытается решить многие проблемы настоящего. Как писал Н.К. Гей: «Глубже всего литература проникает в связь прошлого с настоящим посредством создания детерминированного, обусловленного средой характера. Развитие характера, его формирование, направляемое обстоятельствами, объясняют человека и отражают временную изменяемость жизни. Прошлое подготавливает и определяет настоящее, а настоящее, в свою очередь, - будущее» (Гей, С.265).
В человеке, как в фокусе, сходятся все черты и противоречия действительности, разные исторические пласты, разные времена сосуществуют в нем, сливаясь в его сознании в единое целое. Но чтобы глубже понять перипетии жизни, необъяснимые, на первый взгляд, мотивы поведения, чувства, поступки, писатель обратился не только к национальной истории, но и к этнической культуре, шаманистским воззрениям бурят.
Отметим, что духовно-нравственное начало в романе А. Бальбурова присутствует как органический элемент национального менталитета, отражающийся в образе жизни и быте бурят. Анализ этого аспекта позволяет понять художественную концепцию человека и мира писателя. Углубление индивидуализации литературного характера в романе связано с отходом от чрезмерной социологизации и идеологизации человека, с осознанием его глубинной, относительно независимой от социума природы. Как следствие, внимание автора сосредоточено на выявление вневременных, общенациональных качеств характера героев, таких как Ута Мархас, Михаил Дорондоев, Савелий Кузнецов и др.
В романе судьба отдаленного бурятского улуса Хасанга раскрывается А. Бальбуровым в контексте философских размышлений о человеке и истории, о преемственности поколений, об ответственности перед потомками, размышления эти пронизывают все повествование, через отдельные детали, образы, иногда вырастающие до обобщенных символов. При этом пространство романа локально. Автор стремится показать землю, на которой живут его герои предельно конкретно: степные луга, голубые вершины Саян, зеленая вечная тайга. Не только наполненность земли бросается в глаза в произведении, но и подробное описание быта бурятского улуса Хасанга. Описание внешнего мира — пейзаж, бытописания, включенные в роман, — организует пространство сюжета, которое, развиваясь во времени, играет структурообразующую роль, наряду с системой образов романа. Конкретно указывает автор и время, в которое происходят события. Произведение начинается с 26 мая 1916 года и заканчивается поздней осенью того же года. Таким образом, в романе все события происходят в легко обозримых и узнаваемых пространственно-временных пределах.
Герои действуют в обстоятельствах относительно изолированной от большого мира жизни. Это способствует тому, что здесь ярче выступают человеческие страсти, характеры, стремления, воссоздается социально-историческая среда, в которой формируются и развиваются его герои. Но эта пространственная ограниченность компенсируется более широким информационным пространством: Михаил Дорондоев выписывает общероссийские газеты, из которых он узнает о ситуации в целом по стране. В Хасангу приезжает Кузнецов из якутской ссылки, плотник Мархансай прибыв из Ленской ссылки, рассказывает о предреволюционных настроениях в России.
Автор сознательно останавливается на подробном изложении всех ситуаций и действий своих героев, добиваясь причинно-следственных связей в общеисторическом процессе. В личностных отношениях героев разных слоев (Ута Мархас, Ондре, Никанор, Ахмат, Дарба-Дархан - беднота; Гальпер, Ханта, Питрэ - богачи; Кузнецов, Дорондоев - интеллигенты) назревает кризис, тот самый, который объяснит революционную ситуацию, сложившуюся в стране. Таким образом, мы можем представить улус в целом как модель общественных взаимоотношений, причем внутри этой модели развиваются и особые личностные связи героев романа. С самого начала романа обозначены основные противоборствующие социальные силы в Хасанге. Начало романа создает ощущение раскола и трагичности. Все здесь отмечено атмосферой столкновения противоборствующих сил. Зловещую обстановку усиливает и природный мир, гармонию которого нарушило шествие толпы. Беззаботная трясогузка, собравшаяся юркнуть в гнездо, вдруг «вся сжалась, потом вскрикнула... Должно быть, птичка увидела что-то страшное. Она тревожно заметалась на ветке, свистяще пискнула и, не выдержав, унеслась в близлежащий лесок у подножия горы...» (С.7). Ощущение сдвига и разлома вносится описанием птицы харалжан (бекаса): «Что-то зашуршало в выси, затрепыхалось, и тотчас же раздался гнетуще-жалобный крик вечерней птицы харалжан. Она с большой высоты, сложив крылья, ринулась на землю, но, не достигнув ее, поднялась и стремительно улетела в сторону» (С.9). Мир природы и мир людей не сближаются друг с другом, им чужды гармония и покой. Более того, птицы улетают прочь от людей, напуганные чем-то для них непонятным и страшным. Они словно чувствуют опасность, таящуюся в действиях шамана Пилу.
Национально-художественные основы концепции мира и человека в трилогии Д. Батожабая «Похищенное счастье»
Трилогия Д. Батожабая «Похищенное счастье» (195 9-1965гг.) и роман А. Бальбурова «Поющие стрелы» построены на сходном социально-историческом материале времени перехода от одной эпохи к другой. Творчество Д. Батожабая сформировалось в закономерном русле историко-революционного романа, но от романа А. Бальбурова трилогия «Похищенное счастье» отличается соответственно изменением эпической структуры. Смысл этих изменений сводится к тому, что повествование, расположенное ранее на сравнительно «замкнутом» и легко обозримом пространстве, теперь выходит на широкие просторы, открывая сложность явлений, происходящих в мире. Это совершается, в общем, при сохранении традиционных образов и некоторых структурных элементов, характерных для революционной эпики.
Но с другой стороны, произведение является своеобразным продолжением конфессиональной и других традиций этнопоэтического творчества, отраженных в романе А. Бальбурова, потому что Д.Батожабай в своей трилогии обращается к , следующему этапу развития конфессионального сознания бурят, связанного с ведущими канонами буддизма. Выявление и осознание буддийского пласта художественного сознания позволяет понять культуру народа, на его «манеру понимать вещи», то есть национальные особенности мышления и мировоззрения, что, в конечном итоге, формирует специфику национальной концепции мира и человека в художественном творчестве.
Известно, что религиозно-философская концепция мира и человека, традиционная для русской литературы, формируется в XIX веке и, особенно ярко проявилась в творчестве Ф. Достоевского, художественно-этическая программа, которого неотделима от христианского сознания. Религиозные мотивы присутствовали в бурятском романе всегда, но степень их выраженности и характер проявления в разные периоды были неодинаковыми, что зависело от ряда факторов: социально-исторического, историко-литературного, индивидуально-творческого.
Социально-историческая ситуация, когда новый для национальной культуры тип деятеля - писатель и сам4 романный жанр формировались в условиях революционного, а позже тоталитарного, антирелигиозного государства, определила второстепенное место буддийской тематики, проблематики и литературного мышления. Особая заслуга Д. Батожабая в том, что именно в этой ситуации он активно вводит в поэтику своего романа, наряду с другими, буддийские мотивы и символы.
В художественной литературе, как известно, окружающий мир преломляется в судьбах и духовной жизни людей вовлеченных в историческое движение времени. Художественная правда определяется тем, насколько глубоко писатель проник в суть человеческого характера. Роман Д. Батожабая «Похищенное счастье» выделяется среди романов бурятских писателей именно раскрытием общечеловеческих, общемировых проблем, тесно связанных со сложным присутствием отдельного человека в мире. Объектом исследования писателя становятся человек и история, его место и роль в общемировом, социально-политическом, бытовом процессах, при этом человека не только конкретно-исторического, но и национально определенного, яркого, ментально характерного.
В.Ц. Найдаков в романе выделяет два плана изображения: «один -бытовой, через изображение частной жизни героев, показывающий многочисленные и запоминающиеся картины повседневного угнетения трудящихся, картины в которых непосредственно сталкиваются бедняки и богачи, служители культа и верующие, государственные чиновники и частные лица. Второй план - широкий, исторический, раскрывающий основы внутренней и внешней политики ряда стран Европы и Азии, разоблачающий загнивание на корню паразитирующих классов, их социальную и моральную несостоятельность» (Найдаков, 1985, С. 140).
Но в романе есть и третий художественный план изображения, можно его назвать «вневременным», где герои показаны как люди, зависящие не только от внешних обстоятельств, но и от нравственных принципов, заложенных в них традиционным образом жизни народа. Человек не одинок в этом мире, он связан не только с настоящим, но и с прошлым, несет в себе память о нем, память о своих предках. Он не может прервать эту связь, не может не думать о будущем, потому что только он один связывает прошлое с будущим.
Через все три части трилогии проходит ключевой образ бурята Аламжи. Это один из самых сложных и противоречивых образов романа. Автор неслучайно наделяет своего героя сложной судьбой. На первый взгляд у Аламжи есть все, что нужно человеку для счастья - физическая сила, здоровье, жена, дети, но он не ощущает себя счастливым человеком, потому что живет в нужде и его понимание счастья сужается до желания материального благополучия. Он хочет получить благословение Туван-Хамбо, учителя Далай-Ламы, только потбму, что верит - это избавит его от бедности. Дословный перевод романа «ТееригдэЬэн хуби заяан» — «Заблудившаяся судьба». В названии весь философский смысл романа. По-буддийски судьба человека предначертана, предопределена, поэтому ее невозможно избежать, но можно корректировать жизненные этапы, в связи с этим, логичны попытки героя улучшить, а, точнее, исправить свою карму, желание оградить судьбу от блужданий и направить ее на верный путь.
Путь Аламжи - это не только путь поиска счастья (отметим материальное понимание героем счастья), но, прежде всего, это путь поиска самого себя, собственной судьбы. Интересным, на наш взгляд, может быть и другое толкование названия - «Заблудившаяся доля души». В буддийской практике есть понятие «свободной души» или «тонкого тела», способной временно отделяться от тела живого человека во время сна, болезни, испуга. Ее окончательное разъединение с телом приводит к смерти. В случае отделения души от тела ее можно вернуть посредством специальных обрядов. Потеря души естественно так или иначе связана с изменением земной жизни человека, то есть судьбы, и загробной. Таким образом, одна из ведущих тем романа - судьба, осмысливается, прежде всего, в глубоко религиозном ключе. Для формирования концептуального начала мы считаем возможным, взять обе трактовки названия романа.
Философские аспекты национальной концепции мира и человека в романе Ц.-Ж. Жимбиева «Год огненной змеи»
Исторической основой романа Ц.Ж. Жимбиева послужила Великая Отечественная война. Для писателя важно осмыслить те изменения, которые происходят не только в обществе, но и в отдельном человеке, в его жизни, сознании, выпавшие на долю именно его поколения. Неслучайно, в отличие от главных героев А. Бальбурова и Д.Батожабая, которые представлены личностями, достаточно сформированными и мировоззренчески определившимися, герой Ц. Жимбиева мальчик-подросток (традиция популярная в литературе XIX-XX вв., - Ф.Достоевский, А. Чехов, А.Платонов, Ч.Айтматов и др., в образной системе которых часто встречаются герои - дети).
Как известно, в литературном процессе взаимодействуют три начала: жизненное, внутрилитературное и личностное писательское. Первое — это внешние обстоятельства жизни, материальные и духовные факты, воссоздаваемые из действительности, второе - связано с художественным опытом, сформировавшимися художественными традициями, влиянием близкого литературного окружения, и третье заключает в себе то, что присуще социальной и психической творческой природе самого художника и определяет неповторимость его дарования. При этом каждый писатель обладает правом на избирательность в обращении к тому или иному жизненному материалу.
Естественно, что с ходом времени, развитием идеологии и сознания как общественного, так и творческого концепты, сформировавшиеся на основе шаманистских и буддийских канонов, развиваются дальше, расширяя и свои познавательные возможности, определяя новые факторы концепции мира и человека. В этой связи важным, как нам кажется, оказался процесс формирования концепции с учетом оценки таких исторических процессов, как репрессии, коллективизация и в особенности, осмысление событий, связанных с экстремальной ситуацией Великой Отечественной войны. 70-е годы в литературе о войне имели две важные особенности: первая входило в силу то поколение писателей, которые в годы войны были еще детьми, вторая - стремление познать истоки победы приводит к более пристальному взгляду на духовную жизнь тыла как части победившего мира. Поэтому выбор главного героя Ц. Жимбиевым — ребенка с его обостренной чувствительностью и непосредственной ясностью взгляда, оказался необходимым. Но автор оставляет своего героя на пороге взрослой жизни, мы не знаем, что будет с ним в будущем, каким он станет человеком. Возможно, выбор героя связан и с собственной позицией автора относительно концепции современного человека, которая находится в развитии, потому что приметой общественного самосознания 70-х годов стали поиски истины, желание самоопределиться в мире, найти те точки опоры, которые помогли бы человеку обрести стабильность, определить духовные связи между миром и человеком. И как следствие, художественные искания литературы вливаются в более широкое русло философских исканий. Ц-Ж. Жимбиев в романе «Год огненной змеи» создает героя, в котором соединены предельно конкретизированные черты национальной личности в контексте этнографических реалий быта и универсальных качеств жизни, когда локальное в человеке становится национальным, а народное перерастает в общечеловеческое. Связь героя с народной памятью, преемственность поколений как основы гуманистического начала личности ставятся во главу авторской концепции в романе.
Само название романа «Гал могой жэл» («Год огненной змеи») символично, с одной стороны это указание конкретного года - 1941г., с другой стороны, восточное летоисчисление - это замкнутый малый цикл из повторяющихся двенадцати годов и большой из шестидесяти годов. Цикл образует круг, символизирующий вечность в буддийском мироздании. Считается, что год, в который родился человек, определяет не только его характер, но и во многом судьбу. В романе главный герой высказывает следующую мысль: «У нас года не безлики - у каждого свое лицо, свой характер. И вот еще что удивительно: человека, родившегося в год тифа никогда не спутаешь с тем, кто появился на свет, например в год белоротой мыши. Разные годы - разные люди, по крайней мере, мы так считаем» (С.8). В данном высказывании героя-мальчика Батожаба содержится ценная мысль о многоликости человеческого мира, подчеркивается индивидуальность каждого отдельного человека.
Но это и формальный показатель присутствующего в романе времени. Истинный его показатель — народное сознание. Религиозно-мифологическое сознание народа, проявленное в связи с великим катаклизмом XX века — один из каналов, через которые роман выходит в контекст исторического времени. Объектом первостепенного внимания автора являются национально-исторические черты народного характера, устойчивость и жизненное богатство которых проверяются историей.
Повествование в романе ведется от лица пятнадцатилетнего подростка Батожаба. Этот художественный прием, достаточно распространенный в прозе, ценность его заключается в следующем: «Рассказ героя открывает дорогу «произвольному» изложению чпроисшедшего - не по логике эпической закономерности, а по субъективной прихотливости в отборе событий и памяти о них... Беспрестанное смешение пропорций, мотивов, временных пластов позволяет добиваться высокого эмоционального накала и пружинной сжатости повествования» (Бочаров, 1982, С.261). Этот художественный прием позволяет автору показать жизненную реальность глазами главного героя и быть свободным в выборе оценки действительности и элементов психологического анализа таких, например, как рассуждения героя и его внутренний монолог.
Несомненна включенность героя в историческое движение времени. Автор в романе показывает конкретное время — первые полгода войны, и хотя герой непосредственно не участвует в ней, но, именно, это определяет исключительность ситуации, в которой проявляются его моральные качества. Война обнажает истину, все ложное, мнимое терпит крах, потому как истина в том, что отстаивает народ: родину, будущее, свободу — и это очень остро чувствует герой. ч
Трагическое дыхание войны исследует автор в романе. Война это не только фронт и бои, но и голод, лишения, тяжелая работа, взваленная на плечи детей, стариков и женщин в тылу. Именно начало войны становится точкой отсчета нового времени для героя. Буквально за одну ночь он становится «взрослым» человеком, социально значимым и ответственным, потому что ему доверяют колхозный табун. Мальчик очень любит коней, и с детства мечтал стать табунщиком, он часто ходил в ночное с другом Эрдэни. Но мера ответственности за табун продиктована реалиями военного времени.
Признаки исторического времени у Ц. Жимбиева растворены в диалогах героев, в особой предметной их содержательности. Например, единичные ругательства почтальонши Хурлы отличаются социально-исторической маркированностью. Отец Батожаба был репрессирован, всем известно, каким было отношение к семье врага народа. И хотя в романе ни разу не упоминается это сочетание «враг народа», в устах злобной Хурлы все ругательства, к примеру: «волчье семя», «волчонок», «проклятая семья», «прокаженные» - имеют именно этот социально-исторический подтекст.
