Содержание к диссертации
Введение
1 Концептуальные основы и идейно-художественные особенности мордовской литературы для детей и о детях 12
1.1 Двойная адресность при изображении мира детства 14
1.2 Фольклорная эстетика в мордовской детской литературе и ее художественное преломление в жанре литературной сказки (Ф.С.Атянин, Я.М.Пинясов, С.М.Люлякина, П.Е.Родькина и др.) 35
1.3 Психологизм в изображении мира детства как ведущий принцип воссоздания характера героя в мордовской прозе для детей и о детях 57
2 Полифонизм тем и проблем и своеобразие их художественного воплощения в мордовской прозе для детей 73
2.1 Художественное осмысление мира детства в мордовской повести (Н.Л.Эркай, А.П.Тяпаев, Я.М.Пинясов и другие) 74
2.2 Этический кодекс и своеобразие его художественного воплощения в мордовской прозе для детей (Я.М.Пинясов, Т.Д.Тимохина, В.И.Мишанина и другие) 92
3 Специфика изображения детских характеров в литературе Мордовии о детях 115
3.1 Проблема становления личности героя, его мировосприятия и самопознания в мордовской прозе о детях (К.Г.Абрамов, В.В.Горбунов, С.С.Ларионов, Ю.Ф.Кузнецов, П.И.Левчаев, В.И.Мишанина и другие)... 116
3.2 Тема исторической памяти военного детства в художественной практике мордовских писателей (В.М.Коломасов, Н.Л.Эркай, А.С.Щеглов, А.А.Соболевский и другие) 153
Заключение 172
Список использованных источников 177
- Двойная адресность при изображении мира детства
- Фольклорная эстетика в мордовской детской литературе и ее художественное преломление в жанре литературной сказки (Ф.С.Атянин, Я.М.Пинясов, С.М.Люлякина, П.Е.Родькина и др.)
- Художественное осмысление мира детства в мордовской повести (Н.Л.Эркай, А.П.Тяпаев, Я.М.Пинясов и другие)
- Проблема становления личности героя, его мировосприятия и самопознания в мордовской прозе о детях (К.Г.Абрамов, В.В.Горбунов, С.С.Ларионов, Ю.Ф.Кузнецов, П.И.Левчаев, В.И.Мишанина и другие)...
Введение к работе
Мир детства, являясь «неотъемлемой частью жизни и культурного развития любого отдельно взятого народа и человечества в целом, издавна привлекал внимание художников слова, философов, психологов, социологов, литературоведов, педагогов и просто читателей — как детей, так и взрослых» [168, С А]. Осмысление этого удивительного мира и его художественное воплощение в рамках истории детской литературы представляет собой особую ценность, так как не ограничивается лишь информацией как таковой, а художественно воссоздает формирование характера юной человеческой личности через движение к основам эстетических, этических и мировоззренческих принципов бытия, соединяя, таким образом, прошлое и настоящее с будущим.
В связи с тем, что мир ребенка и мир взрослого не совпадают в едином временном пространстве, связь между ними особая, проявляющаяся у взрослых через память и существенно влияющая на отношения между взрослыми и детьми. При этом «детство выступает особой субкультурой жизни человека. Оно концентрирует в себе и человеческую мудрость, и детскую непосредственность» [205, С.З], затрагивая, таким образом, целый ряд проблем, связанных с общечеловеческими и общемировыми категориями и являясь, в известном смысле, лакмусовой бумажкой современного состояния литературы вообще.
На отсутствие такого подхода в современном мордовском литературоведении совершенно справедливо сетует специалист в этой области Л.М.Имангулова, которая в своем диссертационном исследовании отмечает, что «критика «большой» литературы чаще всего проходит мимо литературы о реальной жизни младшего поколения, мало сопоставляет отраженные в книгах детских писателей судьбы детей, семьи, жизнь школы с той жизнью, что определяет облик литературы в целом» [70, С.5].
В условиях новой реальности, приход которой застал врасплох многих художников слова старшего поколения, адаптация юного поколения к новым условиям и процессы его взросления значительно ускорились, что весьма негативно сказалось на формировании характера ребенка, его творческих способностей, повлияли на развитие воображения, фантазии, эмоций в целостном освоении окружающего мира. В дальнейшем, во взрослой жизни, этот процесс еще значительнее скажется на его аксиологической ориентации и менталитете.
Современная мордовская детская литература, уверенно звучащая в общероссийском диалоге культур, исследуется давно, накоплен обширный теоретический и практический материал, появляются новые имена детских поэтов и прозаиков, произведения которых активно переводятся на другие языки, в республике издаются два специальных детских журнала «Чилисема» и «Якстерь тяштеня». Не обойдена она вниманием в работах мордовских литературоведов и критиков. Об этом красноречиво свидетельствуют фундаментальные работы известных критиков и литературоведов Мордовии, которые в своих исследованиях затрагивают важные проблемы становления, развития и современного состояния мордовской детской литературы: «Единство традиций» (1978) и «Эпос дружбы» (1985) А.В.Алешкина, «Современная мордовская проза (движение жанра)» - 1995 А.И.Брыжинского, «Поэзия -душа народа» (1973) и «Признание» (1984) В.В.Горбунова, «Вешнемань ки лангсо» («На пути поисков» - 1984) Г.И.Горбунова, «Мордовский рассказ» (1987) Г.С.Девяткина, «Многоцветие смеха» (1988) В.И.Демина, «История. Литература. Личность» (2000) Е.А.Жиндеевой, «Мордовская детская литература на современном этапе» (1978) М.Г.Имярекова, «Мордовский советский роман» (1965) Б.Е.Кирюшкина, «Начало пути» (1976) и «Обретение зрелости» (1984) В.М.Макушкина, «В братском содружестве» (1969) и «Притоки» (1973) Н.И.Черапкина, «Годы и конфликты» (1981) Е.И.Чернова и др.
Проблемы развития мордовской детской литературы находят отражение в вузовских сборниках научных трудов по итогам научных конференций,
в методических пособиях и разработках, в школьных учебниках, программах факультативов, курсов по выбору и т.д. Все это радует. Но, к сожалению, специальных работ обобщающего характера, теоретически насыщенных, воссоздающих объективную картину современного состояния мордовской литературы для детей и о детях и научно аргументированно определяющих пути ее дальнейшего развития, явно недостаточно.
'- Первопроходцем всестороннего исследования закономерностей развития мордовской детской литературы от её истоков до 1970-х годов, без сомнения, является Семен Аверьянович Самошкин, монография которого «Мордовская детская литература» (1970) явилась «первой попыткой проследить пути развития национальной детской литературы, рассказать о ее достижениях, известных писателях и их наиболее популярных произведениях», -как отмечают научные редакторы данного издания известные литературоведы Ф.И.Сетин и В.В.Горбунов [170, С.З]. Автором собран, систематизирован, подвергнут анализу большой материал, охватывающий значительный период времени (1920-1960 гг.), воссоздана верная в целом картина формирования мордовской детской литературы.
Монография С.А.Самошкина, к сожалению, в духе времени нередко не свободна от идеологем, соответствующих стереотипов, клише, как правило, не допускает плюрализма точек зрения, взглядов, концепций и т.д. Но она подкупает своей искренностью, честностью, является ярким примером отображения закономерностей литературного процесса советского периода. Поэтому данное исследование, особенно его эмпирическая часть, востребована и сегодня.
Диссертационное исследование Л.М.Имангуловой «Поэтика жанров современной мордовской детской литературы» (1995) посвящена одной из самых актуальных проблем не только в мордовском литературоведении -изучению жанровых особенностей национальной детской литературы, ее поэтики. Оно построено на прочной теоретико-методологической основе, находится в русле современных методологических исканий, обновления и аксио-
логического переориентирования литературоведения в соответствии с духом и потребностями времени, что позволило автору избежать широко распространенной до недавних пор в национальных литературах болезни - склонности к социологизации, одностороннему идейно-тематическому анализу. Вместе с тем в работе отсутствует так называемый полемический синдром отрицания-отталкивания по отношению к литературному наследию советской эпохи. Подобный подход позволил объективно проследить эволюцию детской литературы Мордовии 1960-90-х годов в контексте ее жанровой системы.
Несомненный научный и практический интерес представляет раздел исследования, посвященный поэтике мордовской литературной сказки. В нем на огромном фактическом материале прослежены истоки, становление и современное состояние самого «детского» и плодотворного жанра на сегодняшний день, показано его национальное своеобразие.
Молодая исследовательница Т.М.Ерёмчева в своей диссертации «Пути и тенденции развития мордовской детской литературы 70-90-х годов XX века» (2000) провела интересные наблюдения об использовании начинающими писателями в пору их ученичества традиций зарубежной детской литературы, что сказалось в синтезе жанровых форм в пределах одного произведения, в частности, интеграция в единое целое жанра новеллы и жанра легенды. Впервые в мордовском литературоведении предметом пристального внимания явились особенности метрики, ритмики, строфики и фоники в мордовской поэзии для детей, особенности этнопсихологии мордвы, художественно осмысленные и воплощенные через показ становления характера маленького героя, роли семьи и школы в этом процессе.
К сожалению, незначительные хронологические рамки, взятые Т.М.Ерёмчевой для исследования, не позволили ей создать всеобъемлющую научную картину общего состояния детской литературы Мордовии на современном этапе, а выводы ограничились констатацией основных тенденций.
Отдельные аспекты развития и современного состояния мордовской детской литературы нашли отражение в работах таких молодых исследователей, как Н.В.Карабанова («Художественно-эстетическое своеобразие повести в русскоязычной прозе Мордовии 80-90-х годов XX века» - 2001), Е.А.Кулебякина («Творчество А.Соболевского в контексте развития русскоязычной прозы Мордовии 1960-90-х годов» - 2001), Н.И.Швечкова («Жанро-во-стилевые особенности современного мордовского сказительского творчества» - 2001), Е.С.Ошкина («Методика изучения курса детской литературы на национальных отделениях педвуза Мордовии» - 2001) и др.
При осмыслении основных тенденций развития современной детской литературы весьма показателен тот факт, что перед национальным литературоведением на современном этапе остаются не до конца решенными те же проблемы, которые весьма актуальны и для общероссийского литературоведения: в частности, характер взаимоотношения литературы о детях и литературы для детей.
О необходимости такого разграничения весьма доказательно пишет в своем исследовании Д.А.Емец1, отмечая две довольно четко наметившиеся тенденции: Ф.И.Сетин, В.А.Макарова, А.И.Борщевская2 и др. в своих работах, как правило, вообще не разделяют понятий литературы для детей и литературы о детях, относя к детской литературе все произведения, затрагивающие тему детства или прочно вошедшие в круг детского чтения. Именно этими принципами руководствуется абсолютное большинство литературоведов и критиков Мордовии3. Такой подход игнорирует адресносность произ-
1 Емец, Д.А. Произведения для детей и о детях в творчестве русских писателей второй по
ловины XIX века (К.Д.Ушинский, Л.Н.Толстой, А.П.Чехов, А.И.Куприн): дисс.канд.фи-
лол.н. / Д.А.Емец - М, 2001.
2 Сетин, Ф.И. История русской детской литературы. / Ф.И.Сетин - М., 1990; Макаро
ва, В.А. А.П.Чехов / В.А.Макарова // Русская детская литер. - М., 1972; Борщевская, А.И.
Лев Толстой для детей / А.И.Борщевская // Вопросы детской литературы. - М., 1954.
3 Исключение составляет позиция Л.М.Имангуловой, которая в определенной мере учи
тывает характер взаимоотношения литературы для детей и литературы о детях, но этот
вопрос не является центральным в ее исследовании и рассматривается фрагментарно.
Имангулова, Л.М. Поэтика жанров современной мордовской детской литературы:
дисс...канд.филол.н. / Л.М.Имангулова. - Саранск, 1995.
ведения, ограничиваясь предметом изображения, что, на наш взгляд, существенно обедняет глубину анализа мира детства. Поэтому с таким подходом трудно согласиться.
И прав Д.А.Емец, когда в приведенном выше исследовании утверждает, что если последовательно придерживаться данной позиции, то романы Ф.М.Достоевского «Подросток» и «Лолита» В.В.Набокова (данный список можно продолжить достаточно далеко) следует отнести к детской литературе.
С другой стороны, нельзя согласиться с мнением тех исследователей, которые считают, что писатели-классики вообще игнорируют детскую читательскую аудиторию. В частности, Ю.А.Богомолов именно с таких позиций интерпретирует текст рассказа А.П.Чехова «Каштанка», относя его к «недетским» произведениям'.
Истина, как это часто бывает, находится посередине: в рецензии В.Н.Сторожева, опубликованной в «Библиографических заметках», 1892, № 8, говорилось, что «Каштанка» А.П.Чехова - «прелестный рассказ для детского возраста, рассказ написанный со вкусом, тактом, хорошим образным языком, чуждым какой бы то ни было фальшивой подделки под детский говор», ... его можно «выставить как образец легкого и занимательного детского рассказа, который с интересом пробежит в свободную минуту и взрослый» [204, С.704].
И поэтому, на наш взгляд, права И.Г.Минералова, которая считает, что «детская литература - это мир художественных произведений о том, что такое и кто такой ребенок, что такое его микрокосм, т.е. все окружающее его»2. А осмысление этого мира через литературу для детей и литературу о
1 Богомолов, Ю.А. Каштанка и Шарик / Ю.А.Богомолов // А.П.Чехов в культуре XX века:
тезисы докладов конференции. - М., 1990.
2 Минералова, И.Г. Феномен детства в мировой словесности. / И.Г.Минералова // Мировая
словесность для детей и о детях: сб.ст. / под ред. И.Г.Минераловой. - М.: МПГУ. - 1998. -
С.4.
детях, по нашему убеждению, помогает осмыслить его не только шире, но и глубже.
Актуальность диссертационного исследования обусловлена обострившимся вниманием общества к миру детства, прежде всего к тем негативным процессам, которые деформируют неокрепшее нравственное сознание ребенка на его пути к духовным началам. Это подвигло нас к попытке осмыслить мир детства и его художественное воплощение в мордовской прозе, так как, по нашему убеждению, преобладание эпического начала над лирическим всегда было приоритетным в детской литературе вообще и в мордовской - в частности.
Временные границы исследования (с середины 1950-х годов до конца 1990-х годов), представляющие собой крупный исторический этап, в рамках которого произошли кардинальные социокультурные перемены во всех сферах жизни общества, не могли не сказаться, в том числе на мировосприятии человека, на его эстетическом сознании и художественном освоении действительности. И процесс этот не завершился, так как в нем действуют те тенденции, которые были приоритетными в прошлом веке. Вместе с ними активно заявляют о себе новые аксиологические ориентиры, нередко ограниченные лишь синдромом отрицания-отталкивания по отношению к художественному наследию прошлого.
Дело в том, что еще не выстроена цельная картина не только будущего, но и современной жизни. Поэтому, обращаясь к анализу произведений мордовской прозы 1950-1990-х годов, воссоздающей мир детства, мы не претендуем на решение поставленных проблем в более или менее завершенном виде. Это является делом не близкого будущего. Свою задачу мы видим в том, чтобы наметить основные тенденции, проявившиеся в мордовской прозе о детях и для детей.
Основная цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основе анализа мира детства как художественно состоявшегося явления воссоздать целостную объективную картину состояния мордовской прозы
для детей и о детях и проследить наметившиеся тенденции и перспективы ее развития.
Для достижения данной цели автором в процессе исследования были поставлены следующие задачи:
выявить концептуальные основы разграничения литературы для детей и о детях;
уточнить и расширить представления, сложившиеся в мордовском литературоведении и критике о мире детства как центральном звене поэтики прозы для детей и о детях;
проанализировать произведения означенного периода для детей с учетом конкретного адресата - ребенка;
проследить и выявить, как в произведениях о детях через показ становления детского характера авторы художественно решают задачи осмысления мира взрослых.
Предпринятый анализ работ мордовских литературоведов и критиков, посвященных теме детства в мордовской литературе, убеждает, что избранные для рассмотрения произведения под данным углом зрения (литература для детей и литература о детях) прежде не рассматривались, так что аналитический материал, представленный в диссертации, методика его анализа определяют новизну данного диссертационного исследования.
Предметом исследования являются художественные произведения мордовской прозы (1950-90-х годов) для детей и о детях, воссоздающие мир детства. Для анализа взяты в основном произведения, вышедшие отдельными изданиями или в коллективных сборниках. При необходимости использован художественный и научно-критический материал из периодической печати.
Методологической и теоретической основой диссертации являются современные концепции развития культурологических процессов народов России, наметившиеся в последние годы, а также работы известных литературоведов, критиков и историков литературы: М.М.Бахтина, Б.А.Бегак, В.Г.Белинского, А.И.Борщевской, Д.А.Емеца, Д.С.Лихачева, В.А.Макаровой,
М.И.Мещеряковой, И.Г.Минераловой, Л.Н.Савиной, Ф.И.Сетина, В.В.Смирновой, Р.М.Чумичевой и др., а также мордовских исследователей: Е.И. Азыркиной, А.В.Алешкина, А.Г.Борисова, А.И.Брыжинского, Л.Г.Васильева, В.В.Горбунова, Г.И.Горбунова, Г.С.Девяткина, В.И.Дёмина, Т.М.Ерёмчевои, Е.А.Жиндеевой, Л.М.Имангуловой, М.Г.Имярекова, В.М.Макушкина, М.Н.Салаевой, Н.П.Самаркиной, С.А.Самошкина, Э.Н.Таракиной, Н.И.Черапкина и др.
В работе использован комплексный метод исследования с актуализацией сравнительно-типологического, историко-функционального, аналитического и описательного подходов.
Научно-практическая значимость работы определяется тем, что теоретические положения, конкретный материал и выводы проведенного исследования могут быть востребованы и использованы молодыми учеными, аспирантами, преподавателями вузов на лекциях, семинарах, факультативных занятиях, при проведении курсов по выбору по мордовской литературе, студентами при написании рефератов, курсовых и дипломных работ, а также учителями-словесниками школ Мордовии.
Апробация работы проходила на заседаниях кафедры литературы МГПИ имени М.Е.Евсевьева, где были изложены и обсуждены как отдельные главы, так и диссертация в целом. Основные положения диссертации изложены на научных конференциях, в том числе, Всероссийской «Мировая словесность для детей и о детях», проходившей в Москве в 2003 году, опубликованы в тезисах и статьях научных изданий.
Структура и объем диссертации обусловлены целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, который включает 212 наименований. Общий объем диссертационной работы составляет 194 страницы.
Двойная адресность при изображении мира детства
Проблемы разграничения литературы для детей и литературы о детях теснейшим образом связаны с вопросами детской психологии и требуют при их анализе учитывать этот аспект. Возрастные периоды психологического развития представляют собой качественно меняющиеся ступени формирования детской личности. Дети разного возраста отличаются друг от друга не только количеством приобретенных знаний и умений, но и особенностями своей психики, что, естественно, сказывается на отношении их к окружающей действительности (В.С.Мухина [127, С. 156], Л.М.Фридман [199, С.5-9], Л.Ф.Обухова [134, С. 13] и др.).
Литература для детей учитывает тот факт, что при формировании индивидуальных особенностей ребенка любого возраста в его основную потребность входят труд, обучение, игра. Понятно, что в зависимости от возраста преобладают те или иные виды деятельности. Писатели, как правило, учитывают этот фактор, используя его в рамках художественного произведения. Можно сказать, что детская литература, осмысливая мир детства, одновременно формирует представления ребенка об этом мире, то есть решает дидактические задачи, привлекая для этого в доступной форме многочисленные научно-познавательные, географические, исторические и другие сведения. Литература такого рода имеет четко выраженную возрастную адресность и, конечно, учитывает уровень сложности материала, физиологические и психологические особенности развития ребенка.
«Созидая собственный мир, - отмечают исследователи Р.М.Чумичева и Л.Л.Редько, - ребенок формирует свой образ, свой стиль жизни, неповторимый, индивидуальный и отличающийся от взрослого. В этом мире своей жизнью живут созданные или придуманные им вещи, предметы, наделенные собственными, определенными знаками и символами. Детская непосредственность, фантазия, воображение создают свою, часто непостижимую для взрослого, реальность - мир сказок, песен, игр и словотворчества» [205, С.З].
Учитывая такую форму культурного бытия ребенка, детские писатели «обильно» используют в своем творчестве многообразные жанры: стихи, сказки, былины, басни, поговорки, скороговорки, пословицы, были, рассказы-миниатюры, притчи, рассказы из жизни животных, моря, леса и другие. «И все это детские книжки должны передавать своим маленьким читателям, -отмечал в свое время В.Г.Белинский, - не в истертых сентенциях, не в холодных нравоучениях, не в сухих рассказах, а в повествованиях и картинах, полных жизни и движения, проникнутых одушевлением, согретых теплотою чувства, написанных языком легким, свободным, игривым, цветущим в самой простоте своей, - и тогда они могут служить одним из самых прочных оснований и самых действительных средств для воспитания» [23, С.60-61].
Особая функция отводится в литературе для детей рассказчику. Он не может самоустраняться, его роль как незримого или зримого спутника в произведении слишком важна. Иная функция у рассказчика в литературе о детях.
В данном случае формы введения в повествование рассказчика, то есть форма литературной условности, функционально не обусловлены и более многообразны. Хотя в основном повествование развертывается вокруг истинного лица героя, рассказывающего свою историю, о тождестве образов автора и героя говорить не приходится. А вот к равенству писателя и персонажа истинные художники слова, как правило, стремятся. В частности, это настойчиво подчеркивал В.Г.Распутин, призывая, «чтобы автор не чувствовал себя выше своих героев и не делал себя опытнее их. Только равноправие во время работы самым чудесным образом и порождает живых героев, а не кукольные фигурки» [163, С.6].
Кроме того, литература для детей требует особых изобразительно-выразительных средств, отличающих ее от литературы о детях. Эти средства можно условно разделить на сюжетно-композиционные, языковые и психологические.
К последним относится то, что, создавая произведения для детей, писатель вынужден учитывать особенности детской психики. Так, например, известно, что детское сознание не принимает морализирования и не может учиться на отвлеченно-абстрактных примерах, поэтому литература для детей в лучших своих образцах исключает прямолинейные поучения. В.Г.Белинский предупреждал: «Не нужно никаких нагих мыслей, и, как язвы, берегитесь нравственных сентенций» [23, С.63]. В статье «О детских книгах» он настойчиво утверждал, что «книги, которые пишутся собственно для детей, должны входить в план воспитания как одна из важнейших его сторон» [23, С.57].
Противопоставлять литературу для детей литературе о детях, конечно, не следует, но учитывать разницу при анализе необходимо, чего в мордовском литературоведении до последнего времени, к сожалению, не наблюдалось.
Фольклорная эстетика в мордовской детской литературе и ее художественное преломление в жанре литературной сказки (Ф.С.Атянин, Я.М.Пинясов, С.М.Люлякина, П.Е.Родькина и др.)
В мордовской литературе детскими писателями создано большое количество произведений в самых различных жанрах. Немало среди них и авторских сказок. Данный жанр наиболее распространен в мордовской литературе для детей и несет в себе признаки серьезной трансформированности от фольклорных образов к собственно авторской сказке с сохранением наиболее пафосных, идейно-эмоциональных доминант жанра.
В сказке для детей кроется особое очарование, открываются тайники древнего миропонимания. В ней непременно торжествуют истина и добро, она всегда на стороне обиженных и притесняемых, о чем бы ни повествовала. Сказка наглядно, образно и доступно показывает, в чем счастье и несчастье человека и какова его расплата за ошибки. Дети, как правило, сами находят в сказочном повествовании нечто очень ценное для себя, необходимое для понимания окружающего мира.
Воображаемый, фантастический мир в своей основе оказывается отображением реального мира в главных его основах. Сказочная, непривычная картина жизни дает малышу возможность сравнивать ее с реальностью, с окружением, в котором существуют он сам, его семья, близкие ему люди. Это необходимо для развивающегося мышления, так как оно стимулируется тем, что человек сравнивает и сомневается, проверяет и убеждается. Сказка не оставляет ребенка равнодушным наблюдателем, а делает его активным участником происходящего, переживающим вместе с героями каждую неудачу и каждую победу. Она приучает его к мысли, что зло в любом случае должно быть наказано.
Для детей неважно, кто герой сказки: человек, животное или дерево. Важно другое: как он себя ведет, каков он - красив и добр или уродлив и зол. Сказка учит ребенка оценивать главные качества героя и практически не прибегает к композиционному усложнению повествования.
Исследуемый жанр имеет свой собственный язык — лаконичный, выразительный, ритмичный. Благодаря языку и художественной образности создается особый фантастический мир, в котором все представлено крупно, выпукло, запоминается сразу и надолго — герои и их взаимоотношения, окружающие персонажи и предметы, природа и быт.
В середине тридцатых годов XX века сказка заняла прочное место в детском чтении. В основном это были фольклорные волшебные сказки и незначительно переработанные авторские сказки. В послевоенные годы довольно интенсивное развитие получает детская прозаическая авторская сказка. В этом жанре успешно работал мордовский детский писатель Федор Семенович Атянин, чье творчество развивалось под благотворным влиянием устной народной поэзии.
Обращение к жанру сказки в своем творчестве автор, вспоминая свое детство, объясняет следующим образом: «В детстве я очень любил сказки. Отец знал много сказок и преданий. Каждый день он рассказывал нам новые сказки. Я до сих пор восхищаюсь впечатлением, оставшимся от ярких сказочных образов» [27, С. 181].
В сказках Ф.Атянина широко использованы традиции народных эпических произведений. Так, например, в повести-сказке «Сельведь-богатырь» («Слеза-богатырь», 1956) раскрыта тема героизма, показана борьба народа за свободу и независимость. Она написана на основе переработки фольклорных источников о борьбе с драконом (змеем).
Вечность, бессмертие народа воплощены в образе Слезы-богатыря, сына простой крестьянки Маруни и пастуха Игони. Слеза-богатырь изображен как носитель всенародной мощи, его непобедимости; он выступает как выразитель воли народа в его справедливой борьбе с поработителями и угнетателями: «Выдернул тогда Слеза-богатырь вековой дуб с корнем, что рос у дороги, и начал бить поганых. Бил их, бил, пока не осталось от них мокрое место» [17, С.158].
В центре внимания Ф.Атянина не столько изображение огромной физической силы богатыря, сколько показ становления его как личности, осознание им общественных и социальных проблем. Писатель дает развернутую биографию своего героя, объясняет, как и почему он выступает в защиту своего народа. Богатырь проникнут чувством долга перед родиной, разделяет переживаемую ею трагедию.
В повести «Слеза-богатырь» описывается трудный путь Лёсыньки, который был чудом спасен от черной смерти, наступившей в результате змеиного укуса. «Упала одна слеза на Лесу, и тут случилось чудо: тело мальчика начало розоветь и оживать. Вскочил Леса на резвые ножки, потянулся и говорит: «Ой, как я спал долго». Стал Лёсынька расти прямо на глазах у матери и превратился в могучего богатыря» [17, С. 155]. Он исцелен сердцем любящей и страдающей матери.
Как бы мимоходом в произведении сообщается, что в момент воскресения мать изрекла: «Так пусть отныне тебя зовут не Лесой, а Слезой-богатырем» [17, С. 155].
Ф.Атянин подчеркивает, что личная судьба Маруни и ее сына являются художественным обобщением судьбы всего обездоленного в прошлом народа. «Вся сила своего горемычного народа собрана во мне, все слезы его горькие слились в сердце моем, знать, потому и зовут меня Слезой-богатырем» [17, С. 173]. Эти слова являются ключом к пониманию идейно-художественного замысла повести: борьба с врагом - общенациональное дело. Вся повесть проникнута идеей всенародного героизма, дружбы с братским русским народом и непримиримостью к врагам.
Художественное осмысление мира детства в мордовской повести (Н.Л.Эркай, А.П.Тяпаев, Я.М.Пинясов и другие)
Во многих произведениях мир детства воссоздан настолько зримо и глубоко, будто сами авторы, будучи взрослыми по годам, навсегда остались детьми в душе. Одним из таких художников слова, в первую очередь, следует назвать классика мордовской литературы, поэта, прозаика, драматурга и видного общественного деятеля Николая Лазаревича Иркаева (Никула Эркая).
Николай Лазаревич не писал специально для детей (о детях он писал довольно много), но мир детства с его непосредственностью, чистотой и философской глубиной, воссозданный в его произведениях, покорил сердца как взрослых, так и маленьких читателей.
Повесть «Алешка» (1960) была в мордовской литературе первым высокохудожественным произведением, посвященным теме детства в данном жанре. Она с интересом была встречена общественностью и получила широкое признание среди читателей. Переведенная на русский язык, повесть в I960 году была издана в Москве и очень скоро включена в антологию выдающихся произведений детской литературы советского времени. В последующие годы она была переведена и опубликована на украинском, эстонском, армянском, казахском, литовском, туркменском, таджикском и других языках народов Советского Союза, что значительно расширило читательскую аудиторию. Её художественные достоинства были не только замечены, но и высоко оценены как литераторами Мордовии (В.Горбунов, М.Имяреков, А.Брыжинский, А.Алешкин и др.), так и всесоюзной критикой (С.Баруздин, Л.Соболев и др.).
Известный мордовский критик и литературовед В.В.Горбунов назвал повести Н.Эркая «Алешка» и «Новая родня» «подлинно народными» [47, С.64], с чем мы абсолютно согласны.
А известного русского детского писателя С.Баруздина привлекло национальное своеобразие книги Н.Эркая «Алешка». Он отмечал, что повесть «полна ярких национальных красок» (Литература и жизнь - 1960, 9 декабря); Л.Соболев, выступая на объединенном пленуме Союза писателей РСФСР, Московской и Ленинградской писательских организаций, назвал её «прелестной повестью» (Литература и жизнь. - 1960, 9 декабря).
В центре повествования - тринадцатилетний мальчик Алешка, который на первых порах воспринимает жизнь как цепь не вполне связанных между собой событий, поступков, жизненных ситуаций. Он не пытается анализировать происходящее, вполне удовлетворяясь его эмоциональной оценкой, но активное участие в окружающей жизни позволяет мальчику, в конечном итоге, делать эти оценки удивительно точными и адекватными.
Жизнь, воспроизведенная в повествовании, будто бы увидена широко распахнутыми глазами тринадцатилетнего мальчика, что позволило автору проникнуть во внутренний мир своего героя, ненавязчиво показать становление характера, его эволюцию, сохранение тех высоких моральных качеств, которые исконно были заложены в семье. Эти качества были приумножены общением с окружающими: другом Андрейкой, заведующим животноводческой фермой Егором Васильевичем, трактористом Миколем и особенно со старым пастухом Иваном Степановичем. Все герои - разные по возрасту, по характеру, но всех объединяет, пожалуй, самое важное в жизни человека -отношение к труду, в котором они видят смысл жизни, свое предназначение, находят счастье.
Им противопоставлены Федька и его тесть Касьян, люди других жизненных позиций, для которых труд лишен красоты и радости, являясь лишь средством наживы. Эта страсть настолько овладела ими, что они не гнушаются никакими средствами ради ее удовлетворения, все более становясь рабами нажитого и наворованного. Они хитры, изворотливы, коварны, и бороться с ними непросто.
Алешка сначала интуитивно чувствует, а затем осознанно видит в этих людях враждебное начало. В борьбе с этим началом и другими трудностями мужает характер мальчика, крепнут его моральные устои.
Особенно много дает мальчику общение с колхозным пастухом Иваном Степановичем, который, будучи уже пожилым человеком, сохранил в себе способность романтически и вместе с тем умудрено философски воспринимать красоту окружающего мира, диалектику взаимоотношений человека и природы, наполняющей его жизнь оптимизмом.
Никогда не замыкался Н.Эркай, великолепный мастер художественного слова, в кругу только литературных проблем. Он жил в гуще народа, дышал с ним одним воздухом, делил с ним и радости, и горести.
В прозе Николая Лазаревича Эркая всегда чувствуется поэтическое дыхание, так как он до конца жизни оставался лириком. Его стихи, поэмы наполнены глубокой мыслью, философичны, полны раздумий о жизни, что не мешает автору быть тонким психологом, глубоким знатоком человеческой души. Это особенно заметно в сборниках стихов «Из глубины души» (1953), «Теплынь» (1965) и др. К тому же поэтизированная проза Н.Эркая так проникновенно лирична и задушевна, описания переживаний детской души и ее порывов столь точны и свежи, что подкупают своей глубиной и непосредственностью как детей, так и взрослых.
Проблема становления личности героя, его мировосприятия и самопознания в мордовской прозе о детях (К.Г.Абрамов, В.В.Горбунов, С.С.Ларионов, Ю.Ф.Кузнецов, П.И.Левчаев, В.И.Мишанина и другие)...
Как было уже подчеркнуто, тема детства была и остается одной из ведущих в мордовской литературе. Эта подлинно жизненная тема включает в себя ряд важнейших проблем: прежде всего - проблему формирования личности, добросердечности, гармонии, взаимоуважения в отношениях между людьми.
Детство - самая радостная пора жизни и особо важная для становления человеческой души, значительнейший период формирования психики и интеллекта человека, его способностей, его духа, его чувственного мира.
Поиски этических первооснов человеческого существования у многих мордовских писателей (К.Абрамов, Ф.Атянин, В.Виард, Ю.Кузнецов, С.Ларионов, П.Левчаев, С.Люлякина, В.Мишанина, А.Мокшони, Д.Морской, Я.Пинясов, Т.Раптанов, П.Родькина, А.Соболевский, Ф.Чесноков, Н.Эркай и др.) устремлены в детство. В нем привлекает цельность мировосприятия детей, пусть еще примитивная, пусть неосмысленная, опирающаяся на небольшой жизненный опыт, но она, как правило, проецируется на будущее не только через накопление знаний, но и в процессе созревания духовности.
Именно такой подход к разработке темы лежит в основе произведений народного писателя Мордовии К.Г.Абрамова, в которых он философски осмысливает и художественно воспроизводит существенные этапы становления характера ребенка. Факты, незначительные сами по себе, оказываются под его пером значимыми в сложном процессе формирования души.
Специально для детей и о детях К.Г.Абрамов написал немного («Са-раклыч», «Ратор лейга», («По Алатырю») и др.). В частности, в рассказе «Са-раклыч» К.Абрамов лишь опосредованно затрагивает тему детства, обратившись к стародавним временам, рассказывая о борьбе с ногайцами. Один из тематических аспектов данного произведения - воспитание детей на личном примере. Именно таким отцом показан Канёв. «Сараклыч» воспринимается как заготовка к большим историческим полотнам («Пургаз», «Олячинь ки-сэ»). Но стремление автора воссоздать жизнь всесторонне, в самых разных её проявлениях не могло не затронуть и важнейшую тему воспитания. Поэтому мы относим его к произведениям о детях.
К.Абрамов показал себя превосходным знатоком и живописцем национального быта мордвы, особенностей ее семейных традиций и обычаев, ремесел и так далее, словом, всего того, что с детства, с самого рождения окружало действующих лиц, органично входило в их жизнь и являлось той естественной средой, которая дала им первые жизненные впечатления, разбудила мысль, интерес и потребность к творчеству.
Писатель и в жизни никогда не забывает про детей. Его всегда можно встретить в окружении детей, он рассказывает им о своих новых произведениях, очень внимательно выслушивает их бесхитростные вопросы, серьезно обсуждает с ними их проблемы. Трудно назвать в Мордовии другого писателя, который бы так часто и охотно общался с детьми, находя при этом с ними общий язык. Не случайно во многих школах дети ласково и уважительно называют его дедушкой. При чтении его произведения о детях, не покидает ощущение, что Кузьма Григорьевич как бы бережет в себе свое детство.
Особенно ярко и художественно убедительно художнику удалось показать эволюцию становления характера гениальной личности, проследив его путь от мира детства до вершин мирового искусства.
Речь идет о трилогии К.Г.Абрамова «Эрзянь цёра» («Сын эрзянский», 1971, 1973, 1974) — посвященной всемирно известному скульптору С.Д.Нефедову (Эрьзе).
Трилогия о Скульпторе - это тот случай, когда произведение напрямую, не относится ни к детской литературе, ни к литературе о детях. Но оно художественно осмысливает предмет нашего исследования - мир детства и его роль в становлении взрослого человека.
Подобный подход не нов в мировой литературе. Достаточно вспомнить произведения Л.Н.Толстого, М.Горького, Ш.Бронте, В.Гюго, Ч.Диккенса и др. Правда, К.Г.Абрамов «не остановился» на юности своего героя, как поступило большинство его предшественников.
К.Г.Абрамов во вступлении к первой книге своей трилогии отмечает: «О таком большом и известном человеке, каким был Степан Эрьзя, писать нелегко. Трудно и потому, что ничего не осталось о его детской поре - ни записей, ни рассказов. Те люди, которые знали его в детстве, давно умерли. Поэтому обращаюсь к читателям: моя книга не документальная, в ней много вымысла. Так, как родился и рос Степан Эрьзя, рождались и росли в те времена все эрзянские дети. Однако, несмотря на это, моя книга - биографический роман. В ней много из того, что было в действительности. Все события и факты, о которых говорится в книге, были непосредственно связаны с жизнью Степана Эрьзи, они лишь поданы в авторской интерпретации, как это всегда бывает в художественной прозе» (перевод автора) [З, С.6].
Уже с первой страницы романа перед читателями предстаёт небольшое эрзянское село Баево, изображённое автором в серых пасмурных тонах,
словно непроглядная мгла окружила его и жителей: «Небо на востоке синевато-бледное, словно застиранное. Где-то за плотным слоем облаков восходит солнце. Его мутный, жидкий свет понемногу стал рассеиваться по мокрым полям. Всю ночь беспрестанно лил дождь. Он идет и сейчас, мелкий, словно сквозь тонкое сито. На полях несжатая рожь побурела и полегла. Да и сжатая в скирдах и крестцах, также мокнет. Посреди полей - небольшое село. Его маленькие бревенчатые избы со стороны кажутся взъерошенными ветром копнами старой соломы. Перед избами - корявые ветлы. Если бы не эти ветлы можно было бы подумать, что никакого села нет, а раскинулись одни лишь поля, на которых мокнут под осенним дождем несжатая рожь да скирды» [1, С.6].
Невозможно представить, что она способствовала рождению таких ярких, жизнеутверждающих скульптур в творчестве С.Эрьзи. Это, наверное, тот случай, когда красота рождается не столько из окружающего, сколько изнутри, из души, возможно, из понимания и умения воссоздать Совершенство.
Уже прочитав первые абзацы, читатель получает объективное представление об эпохе, о тяжелой жизни мордвы того периода. «Не от добра когда-то осели здесь, у сухого оврага, эрзяне. Недалеко отсюда, в пяти верстах к северу, протекает большая река Алатырь. За рекой - густой сосновый бор, по эту сторону - широкая заливная пойма. Но для эрзян места там не нашлось. Вдоль Алатыря тянутся барские земли, эрзян же загнали в сухой дол, где нет ни леса, ни травы» [1, С.6]. Читатель проникается мыслью автора уже с первых страниц: нищета и бедность, поголовная неграмотность большинства обитателей мордовской деревни не смогли истребить в людях нравственной чистоты, которая проявлялась прежде всего в каждодневном труде, упорстве, мудрости, стойком духовном опыте. Такая атмосфера духовности, система вековых представлений о человеке, его сущности, его отношении к себе и другим смогла дать миру Гения, прославившего свой народ бессмертными творениями - Степана Эрьзю.
