Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концепция личности в эстетической системе первых повестей А. Абу-Бакара 14
1.1. Становление идейно-творческого кредо писателя 14
1.2. Образ горянки в художественном мире лирической повести 19
1.3. Своеобразие национальных характеров 30
1.4. Расширение творческого поиска: личность и рабочий коллектив 44
Глава 2. Роль изобразительных средств и приемов в воплощении концепции личности 51
2.1. Поэтический этнографизм и категория комического как средства изображения национальной жизни 51
2.2. Художественный конфликт и его решение в сатирико-юмористи-ческом плане 64
2.3. Образ автора как одна из составляющих концепции личности 82
Глава 3. Эволюция личностной концепции в повестях 70-80-х годов 96
3.1. Диалектика чувств героев в историко-революционной повести 96
3.2. Воплощение концепции личности в повестях о военном времени 111
3.3. Экологические проблемы и нравственные конфликты 122
3.4. Изображение внутреннего мира молодых героев 129
Заключение 144
Список использованной литературы 148
- Становление идейно-творческого кредо писателя
- Расширение творческого поиска: личность и рабочий коллектив
- Поэтический этнографизм и категория комического как средства изображения национальной жизни
- Диалектика чувств героев в историко-революционной повести
Введение к работе
Актуальность исследования. Мировая литература XX столетия, сложная, многообразная и противоречивая, исследуется через призму различных эстетических концепций. Выдвижение на передний план литературоведения такой проблемы, как художественная концепция личности, предстает как закономерное явление, так как в ней сконцентрированы основные задачи, стоящие перед искусством слова.
Концепция личности в литературе XX века - проблема, не только не теряющая своей актуальности, но и приобретающая новый импульс к своему раскрытию вместе с вступлением человечества в XXI век, в сложную систему современных общественных отношений, с необходимостью осознать пройденный нашим обществом путь, без предубеждений и стереотипов оценить то значительное в истории нашей культуры, что составляет ее суть, ее «нетленное ядро».
«Сегодня явно наступает время для того, чтобы взглянуть «без гнева и пристрастия» на культуру советской эпохи и увидеть в ней не одну лишь политическую демагогию и фальшь, не одни лишь конъюнктурные поделки и идеологические штампы - в соответствии с тем или иным ее «социальным заказом», - считает известный культуролог и литературовед И. Кондаков. - В советской эпохе были не одни лишь литературные и художественные однодневки, удел которых за пределами эпохи - немедленное, неотвратимое забвение, но и тот «сухой остаток» культурного наследия, который и в XXI веке, и в последующие нам неведомые столетия будет определять культурно-историческое значение советской литературы и искусства как таковых»1.
Художественная литература, имеющая также и такое название, как «человековедение», всегда обращена к человеку, его внутреннему миру, его поступ-
Кондаков И. Наше советское «все». (Русская литература XX века как единый текст) // Вопросы литературы. 2001. Июль-август. С.З.
4 кам. Она руководствуется определенными принципами постижения человека, которые и лежат в основе творчества писателей.
С изменением самого человека как выразителя общественных отношений меняется и восприятие этого человека, а это отражается и на художественном сознании времени. Эпохи античности, средневековья, Возрождения, классицизма, Просвещения и другие отличались друг от друга в первую очередь специфической концепцией человека и его художественного воплощения в искусстве. Различные концепции человека утверждали такие ведущие методы досоциалистического искусства, как романтизм и реализм, по-разному воспринимая отношения личности и общества: романтическая идея независимости личности и ее самостоятельного развития противоречила реалистическому восприятию общественной обусловленности характера и поведения человека. А на рубеже XIX и XX веков получила распространение и доминировала антигуманистическая концепция «разрушения личности» в самых различных ее вариантах — от идеи рокового одиночества и обреченности человека до фрейдистского психоанализа или ницшеанского «сверхчеловека».
Этим теориям противостояла молодая советская литература - с ее историческим оптимизмом и гуманистической верой в человека, с ее идеей единства коллектива и его частицы - личности. Однако и в советской литературе постижение и восприятие человека не было чем-то неизменным. Вместе с развитием нашего общества развивалась, а иногда и существенно менялась концепция личности, воплощенной в литературном герое.
С самого начала своего становления советская литература выдвинула нового героя - преобразователя мира, революционного активиста, творца истории. И эти главные качества затмевали все остальные в концепции личности периода 20-40-х годов. Идея ответственности личности перед историей и человечеством пронизывала все ведущие произведения советских писателей первой половины XX века. В них утверждалась личность, готовая на лишения, способная к самопожертвованию во имя счастья общества, человечества.
В первые десятилетия своего развития советская литература исследовала главным образом те новаторские черты, которые проступали в характере советского человека под влиянием новой действительности. Тогда казалось, что решительная ломка старых устоев, традиций и быта - неизбежна и прогрессивна, и поэтому разрыв личности с прошлым и установление новых отношений представлялись вполне естественными.
С середины 50-х годов, когда произошли изменения в политической жизни страны, изменилась и духовная жизнь общества. Усложнился эстетический идеал литературы, соотношение «личность - история» обогатилось пониманием необходимости обратной связи: не только личность для истории, но и история для личности. На первый план выдвинулось осознание самоценности человека.
Согласно концепции, отстаиваемой советской литературой второй половины XX века, мысль о единении человека с народом дополняется признанием самостоятельной ценности личности и ее значимости для общего исторического процесса. На новом этапе своего развития оно продолжает отстаивать концепцию исторически активной личности. «Всестороннее развитие личности, гармоническое ее объединение с историей, с обществом, с человечеством -высшее гуманистическое назначение искусства социалистического реализма. Активный, действенный, созидающий гуманизм - пафос, цель, смысл, сверхзадача советского искусства, его главная тема, генеральная идея, основное содержание»2, - писал Ю. Борев.
Человек для людей и общество для человека - вот суть художественной концепции личности, утверждаемой советской литературой этих лет. Эта концепция проникнута высокими гуманистическими идеалами и совпадает с объективным ходом истории. Потому-то лучшие творения времени навеки остаются современниками людей.
Борев Ю. Художественные направления искусства XX века и концепция личности // Концепция личности в литературе развитого социализма. М.; Ереван, 1980. С. 38.
Литература этого периода стремится исследовать происходящую социально-нравственную динамику личности, осознать в художественных образах ее исторический смысл, воплотить в характере героя эстетический идеал своего времени.
Пытаясь решать кардинальные вопросы бытия человека, литература ставит эти вопросы перед человеком и обществом. Для этого создаются своего рода образные модели человека, его духовной и нравственной сущности, системы его взаимодействия с миром. В сложном процессе создания художественной концепции личности, являющейся своеобразным самовыражением художника, основную роль играют сознание, идейно-эстетические взгляды, воля писателя. Поэтому «постижение художественной концепции человека предусматривает, при условии комплексного к ней подхода, изучение индивидуального метода, стиля, авторской мировоззренческой позиции, принципов типизации, жанровой специфики произведения — всей объективно существующей, но субъективно воспринимаемой системы художественного мира»3.
Известная формула, что новое искусство никогда не начинается с новых форм, но всегда с нового героя, свидетельствует о сфокусированном в образе героя диалектическом единстве социальной действительности и авторской концепции. Советская литература начала свой путь развития с утверждения нового героя - простого человека - как значительной личности, как творца истории. Дагестанской литературе, сильной своей поэзией, но не знавшей в прошлом традиций прозы, пришлось осваивать и новые формы и нового героя одновременно.
Как известно, первоочередной задачей литературы является активное участие ее в формировании общественно-эстетического идеала современности как особой системы духовной ориентации человека в мире. В этой связи особо актуальной предстает рассмотрение принципов воплощения человеческого бытия в дагестанской литературе, в частности в творчестве Ахмедхана Абу-
Жулинский Н. Г. Человек в литературе. Общественные ценности и проблемы художественного характера. Киев, 1983. С. 80.
7 Бакара, определение идейно-эстетической специфики художественного изображения национальной жизни Дагестана второй половины XX века, анализ жизненного содержания литературного героя, современника писателя.
Целью нашей работы является исследование концепции личности в повестях А. Абу-Бакара. Проблема эта представляет особый интерес для исследования в творчестве именно А. Абу-Бакара, художника высокого гражданского долга, активной жизненной позиции, убежденного интернационалиста и подлинного патриота. Концепция личности реализуется писателем в различных жанровых формах, раскрывается в разнообразных конфликтах, воплощается в разнотипных характерах.
Среди конкретных задач работы отметим следующие:
исследование отражения философии социального, исторического оптимизма и эстетического идеала в литературных героях лирических повестей А. Абу-Бакара;
выявление принципов создания характеров героев, исследование характеров в их объективной обусловленности и многообразии связей с действительностью;
рассмотрение образа автора в системе решения проблемы концепции личности;
раскрытие роли художественных средств и приемов в воплощении концепции личности;
прослеживание эволюции концепции личности в различных жанровых формах повести писателя.
Степень разработанности темы. Творчество народного писателя Дагестана, внесшего большой вклад в развитие дагестанской культуры, не могло не интересовать литературоведов, критиков, писателей. Каждое его новое произведение вызывало определенный резонанс в обществе, интерес у читателей, появление рецензий и отзывов как в местной, так и в центральной печати.
М. Алексеев, Г. Аржаная, В. Бакланов, С. Баруздин, Г. Бровман, И. Гринберг, Г. Гулиа, Н. Джусойты, М. Зубавина, А. Кешоков, В. Ковский, Г. Корму-
8
шина, Л. Лебедева, Г. Ломидзе, В. Лукашевич, В. Максимов, Т. Мамаладзе,
Л. Новиченко, 3. Османова, М. Пархоменко, И. Соловьева, В. Шилов - это не
f полный перечень известных авторов статей, рецензий, выступлений по творче-
ству дагестанского писателя. К его произведениям обращались и зарубежные ученые - болгарский критик и литературовед Руси Шемелеков и чешский литературовед И. Щадей.
Об А. Абу-Бакаре писали также дагестанские литературоведы, критики, писатели: К. Абуков, Ф. Абакарова, 3. Алиева, С. Ахмедов, А. Вагидов, Н. Гор-банев, В. Лебедев, Л. Мегаева, С. Хайбуллаев, О.-Г. Шахтаманов и др.
Первый обобщающий литературный портрет А. Абу-Бакара был дан С. М. Хайбуллаевым во 2-м томе «Истории дагестанской советской литературы», где отмечено, что даже то «немногое, что вышло из-под пера А. Абу-Бакара, сделало его известным не только в нашей стране, но и за ее рубежами» .
Более подробно анализированы в идейно-художественном плане произведения писателя в «Очерках даргинской советской литературы (1917-1965 гг.)» (Махачкала, 1969) Ф. О. Абакаровой.
Наиболее полный очерк жизненного и творческого пути А. Абу-Бакара
принадлежит литературоведу С. X. Ахмедову: в 1975 году им была издана кни
га «Ахмедхан Абу-Бакар» в серии «Народные писатели Дагестана». Появление
первых повестей А. Абу-Бакара, по мнению исследователя, «ознаменовало на-
^ чало нового этапа в развитии дагестанской прозы»5. В творчестве писателя
С. X. Ахмедов выделяет два этапа. Первый этап характеризуется лирико-романтическим отражением действительности, на втором этапе, в начале 70-х годов, происходит поляризация реалистических и романтических элементов, ослабление юмористического начала.
С. X. Ахмедову также принадлежит составление сборника «Грани таланта»: Творчество А. Абу-Бакара в оценке литературной общественности» (Ма-
Хайбуллаев С. М. Ахмедхан Абу-Бакар // История дагестанской советской литературы.: В 2-х томах. Махачкала, 1967. Т. 2. С. 163.
5 Ахмедов С. X. Ахмедхан Абу-Бакар. Махачкала, 1975. С. 6.
9 хачкала, 1984). В сборник включены литературно-критические статьи, рецензии исследователей, высказывания видных советских писателей, некоторые письма зарубежных читателей, опубликованные в советской печати. Однако некоторые материалы, представляющие интерес для исследователя творчества А. Абу-Бакара, не вошли в сборник. К ним относятся полемические статьи О.-Г. Шах-таманова «И слилась тропа с магистралью»6 и В. Лебедева «Где вы, шубурум-цы?» . Не включена также (возможно, в силу ограниченного объема сборника) и интересная статья К. Мегаевой «Лирическая повесть и повести Ахмедхана
Абу-Бакара» .
Значительное внимание творчеству А. Абу-Бакара в ряду других даргинских прозаиков уделено в докторской диссертации А. М. Вагидова «Развитие даргинской литературы в контексте общесоюзного многонационального литературного процесса». Исследователь отмечает, что такое свойство писателя, как приверженность к новому, способствовало возникновению жанрово-стилевых новаций в дагестанской прозе9.
Творчество А. Абу-Бакара стало также предметом анализа кандидатской диссертации Т. Ю. Султановой «Идейно-художественное своеобразие повестей 60-70-х годов Ахмедхана Абу-Бакара».
При исследовании дагестанской прозы определенное внимание уделяется авторами и творчеству А. Абу-Бакара в таких обобщающих работах, как «Художественная проза народов Дагестана» С. X. Ахмедова (Махачкала, 1990), «Дагестанская литература: закономерности развития. 1965-1985» (Махачкала, 1999).
А. Абу-Бакар как детский писатель представлен в монографии Ф. X. Му-хамедовой «Дагестанская детская литература» (Махачкала, 2001).
6 Дагестанская правда. 1966. 1 декабря.
7 Дагестанская правда. 1967. 17 марта.
8 Сборник научных сообщений ДГУ. Махачкала, 1969. С. 31-41.
9 См.: Вагидов А. М. Развитие даргинской литературы в контексте обще
союзного многонационального литературного процесса: Автореф. ... докт. фи-
лол. наук. М., 1988. С. 34.
К 70-летию со дня рождения А. Абу-Бакара 30 ноября 2001 года в Дагестанском государственном университете была проведена научная конференция. Статьи, написанные на основе докладов и сообщений, вошли в составленный А. М. Вагидовым сборник «Ахмедхан Абу-Бакар: творческая судьба» (Махачкала, 2001)10. В своем вступительном слове Н. Э. Гаджиахмедов подчеркнул особую роль Ахмедхана Абу-Бакара в истории культуры дагестанского народа: «Общечеловеческое значение таких людей, как Ахмедхан Абу-Бакар, неразрывно связано с их национальным значением... Чтобы стать представителем человечества, надо быть лучшим представителем своего народа. Общечеловеческое значение Ахмедхана Абу-Бакара основано на том, что в его творчестве с большой полнотой и совершенством раскрылась духовная мощь нашего дагестанского народа. Так вершина национального становится вместе с тем вершиной человеческого»11.
Несмотря на казалось бы такое внимание исследователей к различным сторонам творчества А. Абу-Бакара, еще не создано то целостное монографическое исследование, которого заслуживает народный писатель Дагестана, наследие которого представляет яркую страницу в истории дагестанской литературы XX века. В этом плане ученые в большом долгу перед талантом мастера. Исследование повестей А. Абу-Бакара в аспекте раскрытия концепции личности
В сборник включены следующие статьи: Гаджиахмедов Н. Э. Слово о народном писателе Дагестана Ахмедхане Абу-Бакаре; Абдуллатипов К. Ю. Общечеловеческие мотивы в повести А. Абу-Бакара «Белый сайгак»; Абдуса-ламова Р. А. Хронотоп повести А. Абу-Бакара «Чегери»; Ахмедов С.Х. Юмор в творчестве А. Абу-Бакара; Ахмедова Р. А. Концепция философии истории и человека в повести А. Абу-Бакара «Исповедь на рассвете»; Бесараб В. Повесть А. Абу-Бакара «Чегери»: сказка и современность; Вагидов А. М. Повесть А. Абу-Бакара «Опасная тропа»: проблемно-тематическое и жанрово-стилевое своеобразие; Кельбеханов Р. М. Рассказ в творчестве А. Абу-Бакара; Магоме-дова 3. К. Новаторские тенденции в творчестве Абу-Бакара позднего периода; Омаршаева Э. М. Образ Мананы из одноименного романа А. Абу-Бакара в галерее образов горянок дагестанской литературы; Хизриева П. Р. Книга А. Абу-Бакара «Пламя родного очага» как произведение лирической прозы.
11 Гаджиахмедов Н. Э. Слово о народном писателе Дагестана Ахмедхане Абу-Бакаре // Ахмедхан Абу-Бакар: творческая судьба. Махачкала, 2001. С. 4.
явится определенным вкладом в монографическое изучение творчества народного писателя Дагестана.
Научная новизна работы состоит в обращении к неисследованному ранее аспекту в прозе А. Абу-Бакара, к рассмотрению принципов и особенностей воплощения концепции личности на разных этапах развития его творчества, к исследованию формирования концепции личности в различных жанровых формах повести: лирических, исповедальных, историко-революционных, социально-бытовых и др.
Теоретической и методологической основой исследования послужили в основном труды отечественных литературоведов, работы дагестанских ученых.
В 70-80-х годах XX столетия в советском литературоведении появилось немало трудов, где исследовалось изображение человека в литературе. Концепция личности как художественно-эстетическая категория осмысливалась в целом ряде работ ведущих литературоведов и критиков12. В них рассматривались принципы и особенности воплощения концепции человека в советской литера-
Андреев Ю. А. Движение реализма. Л., 1978; Апухтина В. А. Современная советская проза (60-е — начало 70-х годов). М., 1977; Белая Г. А. Художественный мир современной прозы. М., 1983; Борщуков В. История литературы и современность. М., 1972; Бочаров А. Г. Требовательная любовь: Концепция личности в современной советской прозе. М., 1977; Браженас П. Человек и слово в прозе. М, 1981; Буряк Б. С. Художественный идеал и характер. М., 1972; Воробьева Н. Н. Принцип историзма в изображении характера: Классическая традиция и советская литература. М., 1978; Воронов В. И. Художественная концепция. Из опыта советской прозы 60-80-х годов. М., 1984; Гей Н. К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль. М., 1975; Горанов К. Художественный образ и его историческая жизнь. М., 1970; Демин М.В. Проблемы теории личности. М., 1977; Днепров В. Идеи времени и формы времени. Л., 1980; Жу-линский Н. Г. Человек в литературе. Общественные ценности и проблемы художественного характера. Киев, 1983; Кузнецов Ф. Ф. За все в ответе: Нравственные искания в современной прозе. М., 1975; Лавров В. А. Человек. Время. Литература: Концепция личности в многонациональной советской литературе. Л., 1981; Марков Д. Проблемы теории социалистического реализма. М., 1978; Новиков В. Художественная правда и диалектика творчества. М., 1974; Осма-нова 3. Г. Художественная концепция личности в литературах Советского Востока (Традиция и современность). М., 1972; Храпченко М. Б. Художественное творчество, действительность, человек. М., 1976; Щербина В. Наш современник. Концепция человека в литературе XX столетия. М., 1964 и др.
12 туре на разных этапах ее исторического развития. Этим же вопросам были посвящены и некоторые коллективные труды13.
Художественная концепция личности рассматривалась учеными «как система духовных ценностей, выражающая диалектическое единство познавательной, эстетической, идеологической и других функций»14.
Среди ученых нет принципиальных расхождений в понимании природы понятий «человек», «личность», «индивидуальность». И хотя нельзя говорить о полном их тождестве, в большинстве случаев они используются как синонимы. На наш взгляд, такое синонимическое употребление применительно к художественной литературе обосновано тем, что художественные характеры - это, как правило, личности, имеющие свои позиции, свое мировоззрение, они общественные, активно действующие люди, обладающие самосознанием. Следует, однако, помнить, что личность с такими качествами может проявить себя и как антипод эстетического идеала.
«Личность - это всегда живой, телесный индивид, представитель определенной исторической эпохи и потому всегда конкретный человек, практически действующий и потому находящийся в реальных отношениях с миром»15 - таково определение личности в философском понимании.
Исследуя проблему концепции личности в советской прозе 60-70-х годов, известный критик и литературовед А. Г. Бочаров различает концепцию общелитературную и писательскую. Первая «основана на единых мировоззренческих принципах советских писателей: признание оптимистического соотноше-
Проблемы психологизма в советской литературе. Л., 1970; Советская литература и мировой литературный процесс: Идейно-эстетические проблемы. М., 1975; Теории, школы, концепции (критические анализы): Художественное произведение и личность. М., 1975; Концепция человека в эстетике социалистического реализма. М., 1977; Проблемы нравственного воспитания личности в современной советской литературе. М., 1979; Концепция личности в литературе развитого социализма. М.; Ереван, 1980; Современная советская литература в духовной жизни общества развитого социализма. М., 1980; Гуманистический пафос советской литературы. М., 1982 и др.
14 Жулинский Н. Г. Указ. соч. С. 9.
15 Демин М. В. Проблемы теории личности. М., 1977. С. 56-57.
13 ния человека и истории, утверждение главенства общественных связей человека, вера в способность личности на героическое возвышение и т.д.» 6. В пределах же этих координат располагается многообразие конкретных философско-эстетических решений, то есть писательских концепций, предполагающих в каждом случае свой взгляд на личность, ее внешние и внутренние ориентации. Причем произведение автора возникает на базе изначальной концепции, существующей в обществе, в котором живет писатель и воззрения которого он сознательно или неосознанно впитывает, а уже затем эта концепция трансформируется в процесс художественного воссоздания действительности. Основные положения, выносимые на защиту:
Народный писатель Дагестана Ахмедхан Абу-Бакар - художник высокого гражданского долга, активной жизненной позиции, убежденный интернационалист и подлинный патриот, наследие которого представляет ярчайшую страницу в истории дагестанской литературы XX столетия.
Исследование повестей А. Абу-Бакара в аспекте раскрытия концепции личности обогащает современное литературоведческое представление о проблемах национального мировидения.
Концепция личности в лирических повестях 60-х годов явилась отражением творческой программы, позиции писателя Страны гор - быть всегда со своим народом, быть всегда нужным ему.
При всей огромной любви к своему народу, при всем желании «окунуть» читателя в дагестанский национальный мир А. Абу-Бакар полностью лишен гнетущего и сковывающего пиетета по отношению к национальному характеру. Его взгляд на национальный характер свободен.
Концепция личности писателя получает наиболее полное воплощение в образе автора или рассказчика, здесь для него полная свобода для самовыражения, которое может окрашиваться в разные тона и принимать различные формы.
16 Бочаров А. Г. Указ. соч. С. 5-6.
6. Художественная концепция личности в повестях 70-80-х годов предельно сосредоточена в нравственных доминантах характеров героев, которые в предельных ситуациях исторических катаклизмов выверяют себя, испытывают нравственную силу, человеческую значимость.
Объект исследования - повести А. Абу-Бакара 60-80-х годов, проанализированные в свете заявленной темы.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что полученные в процессе анализа материалы и выводы диссертации позволяют увидеть решение проблемы концепции личности на национальном материале, что может обогатить современное представление о проблемах национального мировидения, о принципах создания национального характера в творчестве писателя-дагестанца.
Практическая ценность работы заключается в том, что результаты диссертационного исследования могут быть использованы при создании учебного курса «Литература народов Российской Федерации», «Литература народов Северного Кавказа», при чтении курса лекций по истории дагестанской литературы, при создании учебников и учебных пособий для школ, колледжей, вузов.
Апробация. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры литературы Дагестанского государственного педагогического университета. Основные положения работы изложены в шести публикациях автора.
Структура диссертации. Диссертационный труд состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Становление идейно-творческого кредо писателя
Понимание художественной концепции писателя, трансформирующейся в концепцию личности в произведении, возможно только через познание его мировоззрения и мировосприятия, его образа мышления, неразрывно связанных с живой мыслительной традицией его народа.
Исследование связи нового, рожденного социализмом человека с традицией национального бытия становится одной из центральных проблем концепции личности, решаемой советской, и в частности дагестанской, литературой 60-80-х годов. Литература имеет дело с движущимся, непрерывно растущим, но уже в определенной степени состоявшимся новым человеком, бытие которого, изменившиеся черты характера стали реальностью. При этом основное внимание уделяется тому, какими своими чертами этот человек связан с многовековыми национальными, психологическими, культурными, этнографическими, бытовыми, этическими и другими традициями и навыками народа.
Только там сохраняется почва для произрастания высоких мыслей, чувств, черт характера человека, где разрыв с отжившими вредными и омертвевшими традициями и привычками прошлого сочетается с уважением к живым национальным, подлинно народным традициям, с использованием всего доброго, разумного в этих традициях, всего общественно пригодного в них для новой жизни.
Именно таково творчество Ахмедхана Абу-Бакара, рассматриваемое нами в качестве предмета исследования через призму концепции личности.
Унаследовав от родителей любовь к прекрасному, тонкое художественное чутье златомастеров аула Кубачи, где родился и провел свое детство будущий писатель, он не только сохранил, но и развил художественные достижения земляков, правда, в новых изделиях - продуктах литературного творчества, в своих зрелых произведениях. Его резцом стало перо, материалом - слово на чистом листе бумаги, похожем в чем-то на серебро, его чернью - чернила, а результатом упорного труда - стихотворение, рассказ, пьеса, повесть. Глубокое знание психологии творческого труда, по-видимому, и помогло молодому таланту найти себя в литературе, без которой он не мыслил себе жизни, как златокузнец не мыслит себя без своего доброго дела, помогло не только выйти к сердцу читателя, но и завоевать его, что дается далеко не каждому.
Ко времени вступления А. Абу-Бакара в литературу дагестанская проза имела определенные достижения и была представлена такими жанрами, как очерк, новелла, рассказ, повесть, и даже роман. Первые ростки прозы, появившиеся в 20-е годы, связаны с именами Ю. Гереева, Р. Динмагомаева. В 30-е годы круг дагестанских прозаиков расширяется, вбирая в себя А. Аджаматова, А.-В. Сулейманова, А. Омаршаева, И.-Х. Курбаналиева, К. Закуева, А. Фатахова, 3. Эфендиева, М. Бахшиева, А. Ханмагомедова. В дагестанской литературе возникает новое явление - произведения национальных авторов, написанные на русском языке. Таково творчество Э. Капиева и М. Хуршилова. В эти годы зарождались и претворялись их замыслы в создании больших полотен, отражающих преобразования в жизни Страны гор. Выдающимся событием в дагестанской прозе предвоенных лет явилась книга Э. Капиева «Поэт», представляющая собой цикл высокохудожественных новелл, объединенных одним героем - поэтом Сулейманом. В ней, по словам самого автора, он стремился «постичь... душу своего древнего горского народа в условиях того нового быта, что дала ему революция»1. Отдельные главы книги печатались в журналах и газетах, полностью же она была издана только в 1944 году.
Героическая борьба советского народа в годы Великой Отечественной войны отражена во многих очерках, рассказах, повестях дагестанских писателей. Э. Капиев, добровольно уехавший на передовую фронтовым корреспондентом, считал, что в обстановке войны честный писатель должен сам видеть и пережить все то, что он собирается описывать. И его «Фронтовые очерки»,
явившиеся результатом его пребывания на фронте, соединяют в себе документальную точность, реалистическую достоверность описываемых событий с яркостью изображения и лапидарностью изложения. Увиденное и пережитое в военные годы запечатлено и в его начатых еще до войны «Записных книжках», которые сам он считал лучшим среди того, что было создано им.
Послевоенный период развития прозы характеризуется притоком в национальные литературы молодых сил. Дагестанская литература пополнилась такими прозаиками, как М. Сулиманов, М. Магомедов, 3. Зульфукаров, А. Абу-Бакар, И. Керимов, А. Мудунов, Мирза Магомедов, К. Меджидов, X. Авшалу-мов и др. В этот период создаются рассказы и повести, посвященные как героике народного подвига в годы войны, так и героическому созидательному труду советских людей в послевоенный период. Но «...многие дагестанские повести, появившиеся в послевоенный период, несмотря на отдельные удачные образы и красочные эпизоды, в целом очень далеки еще от совершенства. К наиболее серьезным их недостаткам нужно отнести - упрощенное изображение действительности, приводящее к схематичности многих образов; фрагментарность сюжета, влекущую за собою композиционную рыхлость; недостаточную работу над языком, результатом чего являются стилистическая тусклость и даже лингвистические неточности. Мало того: часто дагестанские прозаики даже в крупных своих произведениях выделяют лишь двух-трех героев, а все остальные образы остаются едва намеченными»2.
На этом фоне большим достижением дагестанской прозы предстала публикация романа М.Хуршилова «Сулак-свидетель». Он был задуман автором как большое панорамное полотно в 4-х книгах, но писатель успел создать только первую из них, изображающую жизнь дореволюционного Дагестана.
Расширение творческого поиска: личность и рабочий коллектив
Для А. Абу-Бакара как писателя было характерно неуклонное стремление к новому, неизведанному. Стремление непроизвольное, по инерции того первоначального поиска, которым он открывал себя в литературе и в жизни. Если повесть «Даргинские девушки» была итогом раннего развития поэтического мира художника, его жизненного опыта, который был блистательно завершен повестью «Чегери», то тут же перед художником встал вопрос: куда дальше? Где новые горизонты? Нужно было идти, искать, находить, накапливать новые источники питания будущих полотен. Наступило время качественно иного поиска, требующее обогащения новыми впечатлениями, жизненным опытом. Поиск этот вывел А. Абу-Бакара в мир рабочего человека, строящего новую жизнь в горах.
Изображение рабочего класса не было новым словом в дагестанской литературе. Этой теме были посвящены такие произведения, как романы «Разрыв» И. Керимова, «Огни» М. Сулиманова, повести «Лоботряс» 3. Зульфукарова,
«Друзья Мамеда» М. Гаджиева и др. Но если в прозе дагестанских писателей речь шла о заводском рабочем коллективе, то в повести А. Абу-Бакара отображается грандиозное строительство Чиркейской гидроэлектростанции. Пано-рамность взятого за основу события отразилась в соответствующем жанровом решении - создании трилогии «Медовые скалы» (1965-1968).
Главная задача - показ становления характеров молодых людей-гидростроителей - решается писателем с помощью создания таких сюжетных ситуаций, где происходит проверка нравственных принципов героев, выявляется их истинная суть. Проблема концепции личности решается в трилогии на фоне необычного мира большой стройки, где происходит рождение иных, качественно новых процессов во взаимоотношениях людей, но где еще улавливается связь с традиционными взаимоотношениями в горных аулах, столь близких, родных сердцу писателя.
Когда началось строительство Чиркейской ГЭС, А. Абу-Бакар поехал на стройку и некоторое время, пока не раскрылась его «тайна», работал в бригаде арматурщиков29. Здесь, среди рабочих людей, закладывались основы будущей трилогии. Как говорит сам автор, «книга эта не автобиографическая. Пиши я о себе, она получила бы совсем иную направленность, а мне хотелось показать другое - становление, закаливание характера человека в коллективе строите-лей»30.
Непосредственно близкое знакомство с коллективом строителей, проникновение в мир рабочего человека позволили автору решительно и искренне взяться за новую сложную проблему современности. Советская литература конца 60-70-х годов приступила к более глубокому постижению человека - рабочего или ученого, инженера или колхозника, - живущего и трудящегося в атмосфере научно-технического прогресса. «Научно-техническая революция... проникая во все сферы труда и быта, предъявляет повышение требования к образовательному, профессиональному и культурному уровню советского человека - героя книг, к характеру его работы, к его мировоззрению и нравственным качествам, к осознанию цели, ради которой он живет», - пишет О. И. Ка-ширин в статье «Личность и коллектив в современной прозе о рабочем клас-се» . Именно такие требования предъявляет писатель к своим героям.
Изменившаяся реальность, изменившееся содержание литературных произведений не могли не повлечь за собой и изменения в концепции героя. Плодотворная эволюция «производственной темы» в литературе этих лет определяется во многом поисками новых характеров, соответствующих времени. Литература решает проблему создания положительного героя в соответствии с требованиями, выдвигаемыми жизнью: быть хозяином, гражданином нового мира - значит активно участвовать в его переустройстве, быть человеком осознанного социального долга и нести свою долю ответственности за все и плохое и хорошее, совершающееся на родной земле. Слитность человека и дела стала основополагающим принципом создания характера положительного героя, занятого в сфере материального производства. Этим принципом руководствуется и автор трилогии «Медовые скалы».
В повести автор снова присутствует рядом с героями, как это было в предыдущих повестях. И начинает он с извинения перед читателем: «Ты прости меня, любезный читатель, что я сразу не назвал имени своего героя, - это получилось не потому, что я хотел заинтриговать тебя или напустить побольше тумана в своем рассказе. Нет, просто это вышло оттого, что я очень уже хорошо знаю своего героя» 2.
И мы уже до знакомства с именем героя узнаем одного из тех «непутевых», которых «не понимают» и ставят им двойки, когда они увлеченно мастерят машину из деталей разбитого мотоцикла или строят маленькую электростанцию на берегу речки Хала-Герк. «...Герой имеет и свое имя, и тень, как и всякий живой человек. Имя его Мухтар. Он сын Ашуры, а если по-нашему сказать полностью, то он - Ашурала Мухтар, что значит Мухтар, сын Ашуры»33.
Так, с первых же страниц закручивается романтическая сюжетная линия, связанная с тайной рождения детей Ашуры. Ведь по горской традиции имя отца должно сопровождать имя сына. Но отца Мухтар, как и остальные жители аула, никогда не видел. Часто слышались насмешки в адрес Мухтара и его сестры Забиды, которую он всегда старался защитить. В конце концов, им пришлось переехать в другой аул. Насмешки прекратились, но жить в ауле парень не хотел. И не только потому, что там ему скучно. Тянет его в далекий, незнакомый, но такой интересный большой мир, открытый им в стенах школы, в книгах, в кино. И главное в этом стремлении - найти свое место в жизни, такое, чтобы захватило всего до конца, чтобы он мог строить настоящие машины или гидростанции, чтобы мог приносить максимум пользы людям. Тем самым Мухтар как бы продолжает галерею молодых людей, ищущих своего места в жизни, пытающихся понять и осознать свое время во всей его сложности. Как мы знаем, эта тема была генеральной в творчестве писателей, вошедших в литературу в конце 50-х - начале 60-х годов.
Поэтический этнографизм и категория комического как средства изображения национальной жизни
Если в трилогии «Медовые скалы» А. Абу-Бакар ставил целью отразить облик современного его эпохе рабочего человека, возвысить его личность, то в повести «Ожерелье для моей Серминаз»1 он расширяет свою задачу, стремясь показать духовное и гражданское становление молодого горца на фоне создания широкой, панорамы национальной жизни, поэтизации труда, мастерства, работы человека.
В хозяйственной жизни Дагестана исключительно важную роль играли и продолжают играть традиционные ремесла и промыслы: ковроткачество, художественная обработка металла и дерева, художественная керамика, резьба по камню, кости, узорное вязанье, вышивка и др. В повести А. Абу-Бакара художественно воссоздана действительность горных аулов второй половины XX века с их сохранившимися поистине уникальными традиционными промыслами и талантливыми мастерами своего дела. Через всю повесть проходит сквозная мысль: труд не абстрактный производственный процесс, он кровно связан с нравственными нормами народной жизни, вместе с делом познает человек красоту мира, вечную и неповторимую, и ту частицу земли, которая зовется родиной и без которой исчезает смысл жизни.
В гряде разноликих аулов центральное место в повести занимает Кубачи, знаменитый аул мастеров-златокузнецов, родина самого писателя. И главный герой - молодой кубачинский мастер Бахадур. Поиски им, по обычаю предков, свадебного подарка, достойного любимой девушки Серминаз, лежат в основе повести. Здесь автор использует уже испытанный в повести «Чегери» принцип путешествия, позволяющий ему знакомить читателя с различными дагестанскими селениями, с работающими там мастерами, с разнообразными горскими традициями, бытом. В свою очередь обстоятельства, в которые попадает герой, способствуют выявлению его подлинной человеческой сущности, развитию характера. Здесь проявляются такие свойственные ему черты, как оптимизм, жизнерадостность, любовь к людям, душевная щедрость, готовность к восприятию прекрасного в жизни и искусстве, чувство юмора.
Избранная Абу-Бакаром новеллистическая структура повести, в основе которой лежат странствия одного героя, восходит к плутовскому роману эпохи Возрождения и к сказочному эпосу. Использование в повести приемов изображения народной сказки подчеркивается и комическим переосмыслением мотива трех дорог, выбора пути героем. Сам образ героя также тесно связан с фольклором: он создан в ключе народных сказок о ловких плутах и дураках, которые после многих перипетий в конце концов оказываются самыми удачливыми. «Байтарман», что значит «непутевый, неудачливый», так называют Бахадура многие в ауле и даже мать, когда узнает, что сын хочет жениться на Серминаз, дочери из враждебного рода Мунги. Бахадур, человек молодой, чистый душой, без предрассудков, не может никак осознать, что же могло стать причиной этой вражды, и приходит к выводу, что «между... родами случилось нечто более значительное, чем убийство, ибо даже кровная месть давно уже канула в прошлое...»2
Сатирическое высмеивание автором ветхозаветных пережитков проявилось в нарочитом снижении им причины возникновения вековой родовой вражды и комическом ее решении почти в самом конце повести, держа читателя в течение всего повествования в неведении и таким образом заинтриговывая его. Как поведал Хасбулат, «древнейший из стариков аула», память которого освежилась только после седьмой кружки вина, предки обоих родов заспорили том, на чем держится земля - на панцире черной черепахи или на рогах белого буйвола. Перепалка кончилась тем, что спорящие стороны обозвали друг друга «черной черепахой» и «белым буйволом». Хорошо, что дело происходило осенью, «и кинжалы лежали у точильщика. Впрочем, и языки спорящих были не тупее кинжалов»3.
Однако далее автор переводит действие из комического в лирико-философский план. На самом же деле, как считает Хасбулат, земля держится на душевном тепле людей, что он и продемонстрировал, соединив руки отца Сер-миназ и дяди Бахадура.
Повествование ведется от лица молодого героя, что было удачным решением писателя и новым в его творческой лаборатории. Здесь происходит процесс сближения авторского «голоса» с «голосом» героя и авторской позиции с позицией героя, и в какой-то степени даже слияние этих позиций. Это ведет к созданию живого, непосредственного контакта героя с жизнью и читателем. Отсюда иллюзия самораскрытия «чужого» сознания, характера, воспринимаемого как бы вне художественной условности образного построения, оценки со стороны и т.д. Автор как бы воссоздает начало своего писательского пути, ведь многое в судьбе и характере Бахадура идет от самого автора: его жизнелюбие и активная жизненная позиция, природная доброжелательность, вера в то, что человек добр. Роднит героя с породившим его писателем и безудержная влюбленность в богатства родного фольклора, в народный горский характер, в народное остроумие, тонкое понимание родного слова. И эта любовь к слову, это стремление к самовыражению и воссозданию в художественной форме окружающего многоликого национального мира побеждает вековые ремесленные традиции предков, которые, казалось бы, вошли в плоть и кровь кубачинцев. Это происходит в судьбе как А. Абу-Бакара, так и его героя Бахадура.
Мироощущение героя пронизано гуманистическими устремлениями, сильным зарядом оптимизма, с установкой на утверждение именно такого гармоничного и светлого восприятия жизни. Бахадур молод, полон сил и надежд, и потому радуют его солнце, горы, ветер и дождь, само чувство бытия. Вместе с тем произведение достаточно широко раскрывает социальный облик героя, социальные корни его оптимизма. Молодой человек советской эпохи уверен в своем завтрашнем дне, у него есть любимая работа, любимая девушка, он органически связан с духовным миром национальной жизни горцев и в то же время открыт для восприятия нового, современного.
Диалектика чувств героев в историко-революционной повести
После написания «Снежных людей» направление творчества А. Абу-Бакара несколько меняется. И первой повестью, в которой сказались эти изменения, была «Исповедь на рассвете». Впервые она была опубликована в журнале «Дружба народов» в 1969 году (№ 8-9), завершая, таким образом, весьма плодотворные для писателя 60-е годы. Несмотря на то, что повесть написана в 1969 году, мы рассматриваем ее в силу присущих ей жанровых и художественных особенностей в ряду повестей 70-х годов с ярко выраженной историко-революционной тематикой и романтической направленностью.
В чем же сказались изменения, происшедшие в прозе писателя? Во-первых, здесь А. Абу-Бакар кардинально меняет свой стиль, отказываясь от юмористического «подпитывания» ткани повествования. Во-вторых, он прибегает к новой жанровой форме — повести-исповеди, не знакомой еще дагестанской литературе этого периода. В мировой и в русской литературе форма исповеди имеет давние традиции. Чаще всего ее использовали в качестве композиционного элемента произведения. А. Абу-Бакар же строит всю повесть в форме исповеди. В-третьих, автор обращается не к современности, а к истории, описывая становление жизненного пути горца и его родного края. В-четвертых, концепция личности раскрывается не через образ положительного героя, как это было в предыдущих повестях, а через показ человека трудной, даже трагической судьбы, сочетающего в себе как положительные, так и отрицательные качества.
Как уже говорилось в предыдущей главе, концепция личности, как правило, утверждается на положительных образах. Сложнее утверждать гуманистическую концепцию человека образами отрицательного плана. Они должны представлять собой антитезу авторской концепции человека, которой пронизана художественная ткань произведения, эстетическому идеалу писателя. М. Пархоменко подчеркивает, что «концепция личности, соответствующая эстетическому идеалу советской литературы, утверждается не только с помощью образа положительного героя, а всей художественной системой произведения, в том числе и отрицательными образами, характерами, если, разумеется, писателю удалось показать их внутреннюю несовместимость с идеалом»1.
Такой несовместимостью характеризуется и образ героя повести «Исповедь на рассвете». И это было в дагестанской литературе этих лет новым словом - через восприятие классового врага показать полувековой путь дагестанского народа, насыщенный социальной динамикой, драматическими коллизиями, характерными для времени больших исторических сдвигов.
Автор ставит перед собой задачу — раскрыть идею революции как исторически закономерную и правомерную, отвечающую коренным потребностям народной жизни. Вместе с тем он понимает, что история народа развивается и движется как процесс противоречивый, в котором взаимодействуют и сталкиваются противоположные силы, разные тенденции, разные стороны социального, психологического, нравственного опыта, и движение к новому, прогрессивному пробивает себе путь в борьбе и преодолениях противоречий. И А. Абу-Бакар без ложной романтизации показывает эти противоречия, смотря на драматические события периода революции и гражданской войны глазами человека, не понимавшего и не принимавшего происходящее. Это и понятно, так как главный герой Эльдар — сын князя Уцуми из Кайтага. Он учился в реальном училище, закончил кавалерийскую офицерскую школу в Баку, в первую мировую войну служил сотником в Дагестанском конном полку, воевал с турками и был уверен, что его ждет блестящее будущее. Но его планам не суждено было сбыться - грянула революция. «Пока мы сражались на чужой земле, родная земля ускользала из-под наших ног, - говорит Эльдар. - Чувствовалось, что вокруг рождалась, ширилась, росла неодолимая сила... Мне и самому было больно видеть страшный уклад жизни и темноту горцев, я готов был помочь им... Но горцы опережали мои намерения. Казалось, они хотели сказать: "Избавь нас от своей помощи, князь, мы сами устроим свою жизнь"» .
Личность в период глубоких исторических потрясений всегда стоит перед проблемой выбора, определения своей позиции, своего места в борьбе антагонистических сил истории. И герой повести делает свой выбор: пути народа и сына князя расходятся. Нельзя сказать, что это происходит безболезненно. Сомнения не раз одолевают Эльдара, этому способствует и встреча в Турции с другом детства Мирзой Харбукским, сыном княжеского конюха, ставшего большевистским агитатором. Но все же Эльдар надеется, что «богобоязненный» и «благочестивый» горец не будет, «подобно русскому крестьянину, жечь дворцы и поместья». Когда же по приезде на родину он видит разграбленный родной дом, связанных отца и мать, издевающегося над князем пьяного Хама-дара, которого недолюбливал еще с детства, он становится по ту сторону баррикады.
Следует отметить, что изображение разгула пьяных горцев в винном погребе княжеского поместья откровенно выбивалось из той привычной колеи контрастного «красно-белого» рисунка, с четкой расстановкой положительных и отрицательных героев, которая была в общем-то свойственна произведениям о революции и гражданской войне того времени.
Но и у Хамадара — своя правда. На восклицание Эльдара: «Это жестоко! Это невыносимо!.. Это зверство!» он отвечает: «А когда по приказу твоего отца невинных ссылали на русскую каторгу? Когда выкалывали глаза певцам? Поили отравой? Вырывали языки непослушным? Тогда это было не зверством и ты молчал?.. Говори! Ответь тем, кто рос на улице, как собака, у кого не было ни двора, ни даже циновки, чтоб положить под голову! Что же молчишь?»3 «Око за око, зуб за зуб» - эта библейская истина претворяется в решении Эльдара мстить за поруганную честь, за отнятое богатство, за издевательства над семьей.
События в Дагестане развиваются сложно: белоказаки, турки, англичане также вовлечены в борьбу против революционных сил. Эльдар, обуреваемый жаждой мести, возглавляет контрреволюционный отряд, находящийся в подчинении шамхала Тарковского. «Ценой неимоверных усилий, напрасных жертв, жестоких шариатских мер шамхалу удалось на год отсрочить» свое падение. Были схвачены члены подпольного обкома большевиков во главе с Уллубием Буйнакским. «Скажу откровенно, - признается Эльдар, - если б раньше повстречался с этим человеком, иначе сложилась бы моя судьба... Впервые в жизни я завидовал другому человеку - мужеству, стойкости, ясной убежденности, верности делу и своим соратникам. Могу сознаться, в нарушение клятвы я даже хотел устроить ему побег с единственным условием, чтоб покинул Дагестан. Но Уллубий наотрез отказался бежать и потребовал освободить всех, кто был арестован вместе с ним»4.
