Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление лиро-эпических жанров чувашской литературы XIX - начала XX веков 9
Раздел 1. Устные традиции чувашской эпической поэзии 9
1. Вопросы категории фольклорного жанра 9
2. Мифологическая поэзия 13
3. Эпические сказания об Улыпе 21
4. Жанр пейет (пеиты) 24
Раздел 2. Формирование жанров письменной эпической поэзии 39
1. Чувашская письменная эпическая поэзия до 80-х гг. XIX в 39
2. Лиро-эпические произведения чувашских поэтов 80-х гг. XIX в. 46
3. Чувашская лиро-эпика на стыке XIX и XX столетий 59
4. Становление олитературенных жанров чувашского фольклора . 65
5. Становление жанра поэмы 68
Глава II. Чувашска эпическая поэзия 20-40-х гг. XX в 78
Раздел 1. Чувашская лиро-эпика в системе литературных жанров 1917-1920 гг 78
1. Вклад И.Тхти в чувашскую лиро-эпику 79
2. Лиро-эпика М.Сеспеля 88
Раздел 2. Поэмы и другие лиро-эпические жанры чувашской литературы 20-40 гг. XX в
1. Эпическое поэзия С.Эльгера 98
2. Поэмы второй половины 20-х гт 104
3. Лиро-эпика П.Хузангая 114
Глава III. Основные тенденции развития чувашской эпической поэзии второй половины XX в 123
Раздел 1. Жанровое разнообразие эпической поэзии 123
Раздел 2. Эволюция жанра лирической поэмы 137
Раздел 3. Жанр романа в стихах («Атнер» Ю.Айдаша) 157
1. Образ Атнера 159
2. Язык и стиль романа 168
Заключение 182
Список литературы 189
- Вопросы категории фольклорного жанра
- Лиро-эпические произведения чувашских поэтов 80-х гг. XIX в.
- Вклад И.Тхти в чувашскую лиро-эпику
- Жанровое разнообразие эпической поэзии
Введение к работе
Актуальность темы данного исследования определяется тем, что в постсоветское время, когда как писатели, так и литературоведы освободились от идеологического давления официальных властей, появилась необходимость создания новых историй национальных литератур. Метод «социалистического реализма» требовал от ученого пристального внимания к таким аспектам содержания, как классовость и партийность, а вопросы поэтики очень часто оставались в стороне, ибо они считались лишь второстепенными. Так было в чувашском литературоведении вплоть до 80-х гг. XX в.
В конце прошлого столетия появились отдельные работы, посвященные художественной специфике чувашской литературы (исследования Ю.М.Артемьева, Г.И.Федорова, В.Г.Родионова, С.А.Александрова), но в них проблемы эпической поэзии специально не ставились.
В связи с перестройкой и демократизацией нашего общества произошла реабилитация многих писателей и мыслителей, которые заняли достойное место в истории тюркоязычной литературы. В частности, в чувашской литературе, Г.Комиссаров-Вантер, Т.Кириллов, М.Юман, В.Рзай и др., в татарской - Дермэнд, в башкирской - Ш.Бабич. Появилась необходимость переосмысления прежних концепций, критического отношения к материалу. Сегодня корректируются и по-новому раскрываются закономерности развития тюркоязычных литератур, выявляются такие грани национального своеобразия, тенденции и взаимосвязи, которые в силу ряда обстоятельств (исторических, теоретических, идеологических и др.) не попадали в поле зрения литературоведов или попросту умалчивались.
Национально и исторически обусловленное переосмысление эволюции чувашской эпической поэзии и соотнесение ее с жанровыми особенностями поэмы в других литературах - одна из актуальных задач литературоведения. Исследуя жанровые особенности чувашской поэмы, ее национально-эстетическое своеобразие, взаимодействие фольклора и литературы в разные
4 периоды истории, в становлении одних форм и исчезновении других, в новом наполнении традиционных жанров и формировании новых систем, можно раскрыть национальное своеобразие большой стихотворной формы чувашской поэзии.
Итак, назрела необходимость изучения чувашской эпической поэзии, как в синхроническом, так и историческом планах.
Целью данного исследования является определения закономерностей и выявление специфики развития чувашской эпической поэзии от фольклорного состояния до конца XX в. Из вышесказанного положения вытекает следующие основные задачи:
изучить устные традиции чувашской эпической поэзии в их жанровом многообразии;
проследить формирование основных жанров письменной эпической поэзии;
-восстановить процесс жанрового развития чувашской лиро-эпики в различные периоды ее истории;
установить жанровое и национальное своеобразие современной чувашской поэзии;
находить причиненную обусловленность между спецификой жанрового развития эпической поэзии и исторической действительностью того или иного периода.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые в чувашском литературоведении предпринята попытка многостороннего анализа и обобщения эволюции чувашской эпической поэзии от фольклорного состояния до конца XX в.
Первые работы о чувашской поэме относятся к 20-м гг. XX в. Так, в 1920 г. В газете «Канаш» (Совет) 19-21, 23 мая, а затем во 2-м номере журнала «Атал юрри» (Песня Волги) Н.Ют опубликовал статью К.Иванов и его поэма «Нарспи»». Чуть позже творчеству К.Иванова посвятил свою газетную статью .Чёкес, (Канаш. 1922. 1 февраля). Однако, как справедливо пишет
5 В.Эзенкин, «художественная практика чувашской литературы 20-30-х гг. ставила вопросы, решение которых требовало большой теоретической оснащенности критики, понимания вопроса историзма, фольклоризма и др.» (Эзенкин, 1992. С. 30).
В те годы чувашская критика опиралась на следующее официальное положение: литература, национальная по форме, является пролетарской (позже - социалистической) по содержанию. «Поиск социологического эквивалента является главным в анализе классового (курсив автора) содержания художественного произведения», - писал критик Д.Исаев в конце 20-х гг. (цит. по Эзенкин, 1992. С. 53).
Необходимо обратить внимание на то, что со второй половины 50-х гг. в чувашской литературе наметилась тенденция жанрового обогащения, в том числе и эпической поэзии. Практика показывает, что исследование поэмы, особенно ее жанрового и национального своеобразия оставляет желать лучшего. Так, по мнению Н.С.Павлова и В.С.Эзенкина, В.Н.Абашев («Чувашская поэма». 1964) в своем исследовании обошел едва не самое главное в истории жанра - изучение «с точки зрения преемственности и новаторства» (Эзенкин, 1992. С. 119). Со своей стороны отметим, что исследование В.Н.Абашева написано в духе вульгарных социологов 20-30-х гг. XX в.
В те годы социальный и эстетический подходы к анализу литературного произведения умело сочетали М.Я.Сироткин и Г.Я.Хлебников. Но очень часто высокохудожественные произведения и не сразу находили понимания среди критиков. В критике и литературоведении тех лет была общая тенденция неумения и нежелания замечать эстетическую сторону творчества. Несомненная удача Я.Ухсая (поэма «Дед Кельбук») подверглась критике И.Тукташа и Н.Любимова за «недостоверность», на что В.Долгов, защищая условность в стиле Ухсая, ответил: «В поэме Ухсая «народный царь» - лишь отражение крестьянской мечты. Кельбук только во сне мог быть царем (Долгов, 1963. С. 118).
В 1957 г. увидела свет монография М.И.Фетисова «Народный поэт Чувашии П.П.Хузангай». Чувашская критика сразу заметила, что в работе нет эстетического анализа, слабо исследована поэма «Род Аптраманов». Б.Бассаргин, исследуя творчество Я.Ухсая в своем критико-биографическом очерке («Я.Ухсай», Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1965), также не смог широко и глубоко раскрыть поэтику чувашского классика. Вероятно, немаловажную роль сыграло и то, что оба исследователя, являясь иноязычными, не могли в полной мере проникнуть в тайны чувашского национального мышления, в особенности чувашской литературы, глубинно осваивающей традиции устной национальной словесности. Ведь «каждая литература имеет свой эстетический потенциал, определяемый особенностями «месторазвития» и «местопространства», характером национальной жизни, народной философии и т.д .» (Федоров Г., 1996. С. 5).
В 60-е гг. заметно усиливается интерес к генетическому изучению форм (жанров) и к национальному своеобразию в чувашской литературе. Заслуга литературоведа Г.Я.Хлебникова прежде всего в том, что он обозначил пути типологического изучения чувашской литературы, выявил романические начала как в чувашских рассказах и повестях, так и в поэмах, увязав эту проблему с развитием национального самосознания, с осмыслением истории и отражением средствами реалистической типизации.
Г.Я.Хлебников, исследуя творчество П.Хузангая, Я.Ухсая, А.Алга, С.Шавлы и др., ставит диагнозы болезней чувашской поэмы: несостоятельная идейно-художественная концепция, схематизм, бесконфликтность и т. п.
В средине 80-х гг. в связи с известными переменами в жизни страны происходит пробуждение национального самосознания, начинается новый этап национального возрождения. Появляется ряд проблемных исследований, заново публикуются бывшие в забвении авторы. Так, в 1994 г. Выходит в свет сборник научных статей «Самах» (Слово), где сделана попытка определить соотношение художественного слова и языка. Коллектив авторов (А.В.Васильев, В.Г.Родионов, Г.Ф.Юмарт) провел трудоемкую научную ра-
7 боту, результатом которой стало появление очерков истории чувашской литературы XVIII-XIX вв., где раскрыты генетические и типологические связи чувашской поэзии и, в частности, поэмы с памятниками древнетюркской письменности и другими произведениями. Произведен также детальный анализ поэм «Арзюри» М.Федорова и «Варуси» Я.Турхана, что, конечно, имело немаловажное значение в деле изучения исторического и эстетического развития чувашской эпической поэзии. Г.Ф.Юмарт впервые изучил фольклорный эпический жанр пейёт (пеит), опубликовал ряд стихотворных сказок и преданий поэтов начала XX в. Есть отдельные высказывания о специфике и истории чувашских эпических жанров и в работах других литературоведов. Но цельной работы, посвященной проблеме становления и развития эпических жанров чувашской литературы, до настоящего времени не было.
Предметом анализа послужили как тексты чувашской фольклорной эпики, так и эпические произведения чувашских писателей последних двух веков. Многие из них впервые введены в научный оборот, анализированы с учетом их художественной специфики, творческой истории (от замысла до воплощения идеи, последующая переработка текста).
Цель и задачи, а также материал исследования обусловливают методологические принципы данной работы. В диссертации использовались элементы сравнительного, историко-функционального методов. Целостное восприятие развития чувашской поэмы в общем литературной процессе народов Поволжья, конкретно-исторический подход к явлениям художественной культуры - главные методологические принципы диссертации.
Теоретической основой исследуемой в диссертации проблемы являются работы таких крупных, как М.М.Бахтин, Л.И.Тимофеев, Г.Д.Поспелов, И.Ф.Волков, В.В.Кожинов, Г.Д.Гачев другие. Большим подспорьем в исследовании проблем оказалось труды специалистов по истории литературы народов России, Урала и Поволжья В.А.Шошина, М.Я.Сироткина, Г.Я.Хлебникова, В.Г.Родионов, Г.И.Федорова, Ю.М.Артемьева,
8 Т.Н.Галиуллина, Г.Хантемировой, Х.Ю.Миннегулова, исследователей жанра поэмы М.Числова, В.Зайцева, А.Карпова и другие.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его чувашскими и другими писателями, исследователями нового поколения в деле освоения и развития преемственности традиций; в курсе «Истории чувашской литературы», на семинарских и практических занятиях, как в чувашских вузах, так и в вузах республик Поволжья и Приуралья по курсу «Литература народов Российской Федерации»; в преподавании чувашской литературы в школах, а также при подготовке новых учебников чувашской литературы.
Апробация работы осуществлялась на заседаниях кафедры чувашской литературы Чувашского государственного университета имени И.Н.Ульянова. По теме диссертации исследователем опубликован ряд статей в республиканских журналах, сборниках ЧГУ общим объемом более 3 п.л.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
Игнатьева Е.А. Развитие чувашской поэмы // Родная Волга. - 2003. № 6. С. 66-67 - на чуваш, яз.
Игнатьева Е.А. Развитие жанра чувашской поэмы в 1950-1985 гг. // Родная Волга. - 2003. № 8. С. 67- 69 - на чуваш, яз.
Игнатьева Е.А. О чувашской эпической поэзии 20-40-х годов XX века // Научные труды аспирантов, соискателей и докторантов. Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2003. С. 35-48.
Игнатьева Е.А. Становление жанра поэмы // Научные труды аспирантов, соискателей и докторантов. М: Вуз и школа, 2003. С. 68-81.
Структура диссертации продиктована логикой раскрытия темы и решения поставленных проблем. Она состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Основной текст диссертации изложен на 188 страницах. Список использованной литературы включает 241 наименований.
Вопросы категории фольклорного жанра
Любой фольклорный текст может быть прочитан в рамках жанровой системы, в которую он входит. «Поэтика отдельного текста есть конкретный вариант поэтики жанра, реализация ее принципов, - пишет по данному вопросу известный фольклорист Б.Н.Путилов. - Художественные элементы данного текста становятся объяснимыми элементами других текстов той же жанровой системы» (Путилов, 1977. С. 15).
Далее ученый показывает, что история любого фольклорного жанра состоит, во-первых, из закономерных и последовательных переходов из одного состояния в другое и, во-вторых, из эволюционного развития внутри данного состояния. Для изучаемого жанра в его настоящем состоянии предшествующие состояния обнаруживаются в инновационных жанровых системах (Там же. С. 16).
Вопросы определения границ фольклорного жанра в чувашской фольклористике является малоизученной областью данной науки. Следует лишь назвать работу В.Г.Родионова «Вопросы жанровой классификации чувашского фольклора» (Родионов, 1982 а). Далее мы будем опираться на выводы, сделанные в вышеназванной работе.
В определении фольклорного жанра отечественные исследователи придерживаются нескольких мнений. В основном они согласны с тем, что жанр -это «исторически сложившийся тип художественной формы» (Колпакова, 1962. С.25). Наиболее полное определение жанра имеется у замечательного фольклориста Н.И.Кравцова: «Следует принять определенное понимание жанра как исторически сложившейся относительно устойчивой содержатель 10 ной художественной формы, и в целом, и в ее частях выполняющий сложные функции - познавательные, идейно-воспитательные и эстетические, причем в различных жанрах может преобладать одна из этих функций при их единстве и взаимозависимости» (Кравцов, 1973). С. 82). В.Я.Пропп дает несколько иное определение жанра. Он отмечает, что жанр определяется поэтикой, бытовым применением, формой исполнения и отношением к музыке (Пропп, 1973. С.39).
По сообщению фольклориста Г.Тимофеева, во время молодежного праздника уяв исполнялись песни трех типов: старинные хороводные песни; песни, недавно услышанные в других деревнях и песни-насмешки (Тимофеев Г., 2002. С. 161.). В некоторых местностях подобные песни назывались пеитом (пейёт). Они, как утверждает В.Г.Родионов, не имеют тесной связи с обрядом уяв. Их исполнение вызвано необходимостью состязания молодежи различных деревень, что, в свою очередь, привело к различным охаиваниям тех или других непристойных парней и девушек. Таким образом появились любовные песни с определенным сюжетом - пеиты.
В.Г.Родионов считает, что их возникновению способствовало затихание традиции сложения исторических песен у взрослого населения чувашского общества. Уже к концу XIX в. из традиций сложения исторических песен возникли сюжетные песни любовного характера, вместе с тем изменилось и значение термина пейёт (Родионов, 1982а. С.72-73).
Здесь мы придерживаемся иного мнения. Дело в том, что так называемые любовные пеиты в фольклоре некоторых тюркских народов называются по-разному (байт у татар, дастан у туркмен и т.д.) и все они входят в состав романического эпоса.
О главных различиях романического и героического эпосов тюркских народов писал казахский фольклорист Ш.Ибраев (Ибраев, 1980). Первое различие - это уменьшение объема от героического эпоса к романическому дастану. Эпос по своей внешней структуре имеет, как известно, два типа: а) произведения, состоящие из нескольких отдельных сказаний и объединенные именем главных героев или одним эпическим центром; б) эпос, который представляет собой цельный сюжет. При этом цикличность описываемых событий в таком памятнике, как огузский эпос, приводит к многочисленному повторению его языковых, изобразительно-выразительных средств. Таковы начало и конец почти всех сказаний, изображение мира, боя, перечисление в каждом сказании существенных качеств героев и т.п. Известная автономность отдельного сюжета вызывает повторения (Ибраев, 1980. С.209-210).
Следует различать последовательные ряды эпических произведений. Первый стадиальный ряд, как верно отметил В.М.Гацак, - это героико-архаический эпос, разновидности которого - якутские олонхо, алтайские и хакасские сказания и др. Их объединяет и отличает от последующих памятников связь с идеалами родового, догосударственного периода, тема борьбы с враждебными силами природы. Второй стадиальный ряд объединяет русские былины, киргизский «Манас», казахский «Алпамыш», калмыцкий «Джангар» и т.д. Это уже «историзованные» богатырские поэмы - историко-героический эпос - несущие идеи самоутверждения народности, борьбы за независимость, против угнетения (Типология, 1975. С.4).
Третий стадиальный ряд охватывает не менее широкий крут явлений: от украинских дум до историко-героических песен народов Кавказа, от ранних русских исторических песен до песен разинского, пугачевского циклов и др. В эстетическом плане, как заключает В.М.Гацак, исторический эпос не только замыкает историю жанра, но и приносит новые принципы художественного познания истории, новые жанровые формы (Там же.)
Лиро-эпические произведения чувашских поэтов 80-х гг. XIX в.
Разрушение синкретического национального мышления - патриархального строя, углубление просветительских идей, освоение принципов реалистического изображения действительности, рост национального самосознания, одним словом, социально-исторические и идейно-эстетические предпосылки подготовили почву для появления во второй половине XIX в. (1884) первой чувашской поэмы "Ар9ури" (Леший) М.Федорова, как закономерный результат внутренней эволюции чувашского народа, национального литературно-художественного развития.
Трудно переоценить в этом процессе общественного и культурного движения роль выдающегося педагога и просветителя И.Я.Яковлева и его сподвижников. Их просветительская деятельность способствовала формированию нового общелитературного языка, созданию литературных произведений всех трех родов и разнообразных жанров, подъему культуры и просвещению народов Поволжья, распространению просветительской морали и гуманистических идей.
«Всю просветительскую систему, разработанную И.Я.Яковлевым и его школой, можно считать первой ласточкой, которая на своих крыльях в традиционную евразийскую чувашскую культуру занесла идеи русско-европейского просвещения. Нельзя не видеть закономерной тенденции, которая стоит за этим явлением: это было начало решающего "раскола", который впоследствии явно прослеживается и углубляется в сознании чувашей. Т.е., это закономерно должно было привести к раздвоению национального культурно-исторического сознания, что гораздо раньше произошло в русской культуре и привело к противоборству славянофилов и западников. С этого времени качественное изменение национальной культуры жизни было связано с усилением «европоцентристских» тенденций, что отразилось и на менталитете народа. Процессы эти шли через противоборство двух начал - восточного и западного" (Артемьев, 1996. С. 242).
Если на Западе основой были непоколебимая государственность, которая зиждилась на насилии личности, на завоевании, то в России таким фундаментам была сельская община, крестьянский мир. Если на Западе во главу угла ставили разум рассудочность, преклонение перед законом, пренебрежение к традициям, преданиям, привычкам, стремясь подчинить веру логике и освободить разум от веры, что и привела к атеизму, то в России на первом плане находилась нравственность, а не внешняя польза, высшее единство верующего духа, а не ум, не рассудочность.
«Западники» считали, что русский человек, свободный от груза исторических традиций может оказаться «прогрессивнее» любого европейца в силу своей «переимчивости». Молодая нация может легко заимствовать последнее и самое передовое в науке и практике Западной Европы и, пересадив его на русскую почву, совершить головокружительный скачок вперед.
В преобразовании общества идеологии западно-европейского Просвещения большие надежды возлагали на разум, на воспитание, т.е.на развитие таких качеств характера, как доброта, честность и бескорыстие. Именно в этом смысле воспринимал религию И.Я.Яковлев (Васильев, 1989. С.244). Религия для наших просветителей являлась средством нравственного совершенствования, познания человеком самого себя, воплощения общегуманистических идей.
«Великая гармония между Природой и человеком - вот идеал, к которому стремился средневековый чуваш-язычник. В результате таких стремлений в мышлении чувашей начала преобладать логика согласования, а не подчинения, как у многих европейских народов. Логику достижения великой гармонии чуваши называли урастару «достижение согласия», «применение», «достижение равновесия и порядка». Почти все языческие обряды чувашей подчинены идее достижения гармонии...». (Родионов, 19926. С. 189).
Утверждение христианства в чувашском обществе, как отмечает далее В.Г.Родионов, привело и европейской идее подчинения Природы Человеку. В результате чего несомненно и возникла европейская концепция личности, концепция человека деятельного и историческое мышление, которое так резко и глубоко выразилось впоследствии в творчестве М.Сеспеля, где впервые в чувашской поэзии был создан "образ сильно индивидуализированной личности".
Какие же традиции сложились в предшествующие Сеспелю десятилетия? Эстетический рубеж отделявший Сеспеля от его поэтических предшественников, был обусловлен особенностями того переходного, драматического и трагичного - от усиления капиталистической эксплуатации и углубления противоречий капитализма к подъему революционного движения и буржуазной (1905-1907) и социалистической (1917) революциям - периода, какой переживала Россия в 80-90-х гг. XIX и начале XX вв. В то же время стремительный рост производительных сил, возросшие потребности общества содействовали приобщению к культуре новых слоев населения. Это способствовало значительному ускорению развития культуры наций Поволжья, главными очагами которых были Казань и Симбирск. Так, в 1903 и 1904 гг. увидели свет чувашские календари, подготовленные К.П.Прокопьевым, позднее Н.Никольским, в 1906 г. в Казани выходит первая чувашская газета «Хыпар» (Вести), татарский просветитель и писатель Каюм Насыри (1825-1902) издает ежегодные календари, начальные шаги марийской литературы также связаны с изданием в Казани «Марийского календаря» (1907-1913).
Становится все более интенсивным обмен достижениями культуры между нациями, происходит ускорение интернационализации культуры, формируется национальная интеллигенция, многие из которых были не только потребителями, но и создателями культурных ценностей: они писали стихи и поэмы, рассказы и повести, статьи, участвовали в теоретических дискуссиях о путях развития национальных культур. Это способствовало усилению элементов демократической культуры в обществе.
Вклад И.Тхти в чувашскую лиро-эпику
Для большинства чувашских писателей, выходцев из крестьянской среды, революции 1917 г. были желанными и радостными событиями. Чувашская интеллигенция стремилась к активному участию в общественно-политической жизни России, в строительстве нового государства. Особую роль при этом приобретали книги, газеты и журналы на родном языке. С 1917 по 1920 г. было издано на чувашском языке 204 названия общественно-политических, научно-популярных книг и произведений художественной литературы, а их тираж составил 1 млн 879 тыс. 450 экземпляров (Сироткин, 1956. С.50).
После свержения царского режима в феврале 1917 г. национально-освободительное и культурно-просветительское движение среди чувашей поднялось на новую ступень. Начали образовываться различные национальные объединения и их филиалы в городах Поволжья и Приуралья. Н.В.Никольский и его соратники создали «Союз мелких народностей Поволжья», который до октябрьских событий провел в Казани несколько съездов и добился правительственного финансирования изданий книг на родных языках народов Поволжья. Возобновилось издание чувашской газеты «Хыбар», вслед за ней стала выходить газета «Голос бедноты» - орган политотдела 5-й армии Восточного фронта. На чувашском языке издавались и другие газеты: в Симбирске - «Новая жизнь», а затем «К свету», при политотделе 2-й армии -«Красный солдат», в Чебоксарах - «Крестьянская речь», в Казани - «Чувашская коммуна», «Товарищ», «Молодой коммунист».
В 1919 г. в Казани начал выходить первый общественно-политический, научный и литературно-художественный журнал на чувашском языке «Шурампус.» («Заря»). В Казани также выходили научно-популярные сельскохозяйственные журналы «Нива», «Хлебороб». В Симбирске было издано два номера литературного журнала «Волжская песня» (редактор А.Милли).
В чувашских изданиях публиковались переводы произведений русской классической литературы. Среди изданных в 1919-1920 гг. на чувашском языке были такие произведения, как «Сказка о рыбаке и рыбке» и «Полтава» А.Пушкина, ряд прозаических произведений Л.Толстова, А.Куприна и А.Толстого, комедия «Недоросль» Д.Фонвизина и др. (Сирот-кин, 1956. С.52-53).
Для чувашских поэтов этого времени характерно, как удачно заметили некоторые исследователи, «восторженно-романтическое восприятие новой яви, мира свободы в настоящем и светлых дерзаний в будущем, вместе с тем им свойственно острое, пристрастное чутье современности, глубокое понимание революционных будней» (Абашеев, 1964. С.44).
Революционные потрясения 1917 г. совпали с новой волной подъема национального самосознания народов Поволжья. Оно было направлено как в глубь истории («История чувашского народа» Э.Турхана), так и в настоящее и будущее («Есть ли будущее у чувашского народа?» Г.Комиссарова). Интеллигенцию волновали вечные вопросы: «Кто мы и зачем живем на этом свете?», «Откуда мы и куда идем?» Религиозно-философскими объяснениями (трактат Г.Комиссарова «Смысл мировой истории»), она не довольствовалась, ибо многие учителя были атеистами, состояли в партии социал-революционеров. На выдвинутые временем вопросы по своему ответил чувашский поэт И.Е.Тхти.
В 1917 г. Илья Ефимович Тхти (Ефимов, 1889-1938) написал свою программную статью «Пара слов о чувашской литературе до 1917 г.» В ней он рассуждает о предмете своего исследования таким образом: «Если перенестись в обстановку дореволюционной России, то мне возражали бы так: чуваши живут в великодержавной, многомиллионной Руси, численность чуваш едва превышает один миллион. К тому же они еще некультурны, отсталые. Имеется на лицо самодержавная Русь, она задает тон на весь мир, а ее оружие всюду на полях брани побеждает. (...) Так к чему же толковать о чувашской литературе. Это пустая трата времени и сил. Будет благо чувашам скорее забыть свой язык, принять спасительное православие, перейти на русскую культуру, всосаться, как нежное дитя, в грудь этой миродержавной культуры и больше ничего» (Тхти, 1979. С.293).
Отвечая на вопрос, поставленным автором самим же, И.Тхти замечает, что поскольку разнообразны климат и природа России, постольку разнообразны и населяющие ее народы. «Если вы так гордо заявляете, - обращается поэт русским шовинистам, - что православная Русь задает тон на весь мир и всякая тварь земли во всех частях света дышит лишь духом русским, надо подумать: правда ли это? Вместе с тем возникает вопрос: неужели близок час и тот блаженно-упоительный миг, когда под эгидой самодержавия славянство всех стран соединится воедино и земля в эфирном пространстве изменит путь своего следования и головокружительной быстротой пойдет по новому пути, по пути, который будет указан Пуршевичем и К0? Вы склонны сказать, что это неправда. Как же неправда, когда на страницах распространенной кадетской газеты «Русское слово» писалось: «Засияет золотой крест на Айя-Софии». Что это значит? Долой Турцию, долой «неверных мусульман» не значит ли «Да здравствует святое православие!»? (Там же. С.293-294).
Жанровое разнообразие эпической поэзии
Как развиваются национальные литературы? Авторы «Истории советской литературы» типологически значимой чертой эволюции национальных форм словесности мыслят резкий «качественный рост» (История, 1974. С.9). «Резкий качественный рост национальных литератур, - отмечают исследователи, - одна из наиболее существенных типологических черт» современного литературного процесса. (Там же). С середины 50-х гг. XX в. свежий ветер перемен коснулся всех и каждого в отдельности, оживил общественное сознание, заставил людей взглянуть на привычные явления и процессы, на окружающий мир по-новому: «сарлакаланна май куссем йыварланса та юнахса курма пус, лас ё тёнчене» Расширяясь глаза тяжело из подлобья начинают смотреть на мир (Г.Айги). Такие явления, как бесконфликтность и приукрашивание действительности поспешно уступают место правдивому художественному отображению назревших проблем общества. Проявляются заметные сдвиги в осмыслении фольклора, в формировании жанров профессиональной литературы. В 1962 г. народный поэт Чувашии П.Хузангай издает отдельной книгой цикл «Песни Тилли», в котором замечательно использовал фольклорные мотивы, создал глубоко национальный характер чуваша в образе Тилли. Цикл близко стоит к поэме, он объединяет в себе медитативные размышления героя, разнообразные художественные эксперименты поэта в области строфики, яркой палитры ассонансов и аллитераций. Во всем этом зримо чувствуется тяга поэта к философскому освещению действительности. Подобные явления можно встретить в творчестве Я.Ухсая, С.Шавлы, А.Воробьева. Такие поиски дали большой толчок развитию медитативной лирики в послевоенной чувашской поэзии. Но ме-дитативность эта стала проникать и в поэму, этим и объясняется поэмный характер цикла. Профессор Г.И.Федоров считает этот цикл (как и цикл «Тайр» В.Митты) поэмой, состоящей из отдельных стихотворений (Федоров Г., 2002. СП).
В череде творческих удач, достигнутых упомянутым Хузангаем, нужно видеть его эпическую поэму «Род Аптраманов»; она в чем-то сродни поэмам Я.Ухсая «Перевал» и «Дед Кельбук», А.Алги «Мои земляки». Можно обнаружить такие примеры и в других литературах (в татарской - Э.Давыдов, «Поле бессонной ночи»; С.Баттал «На Черемшане»). «Качественный рост» эпического начала здесь проявляется в другом и по-другому. Важно увидеть ориентацию на создание национального эпоса современности новыми средствами. Так, Хузангай в своем замечательном полотне «Род Аптраманов» (1957) предпринял попытку создания совокупного образа нации и чувашского народа, который в годину испытаний сохранил и мужество, и оптимизм, и остальные исконно национальные черты. В поэмах «Перевал» и «Дед Кельбук» Я.Ухсая, «Земляки» А.Алги, Тайр» В.Митты и др. можно также обнаружить качественно иное единство современных поэтических традиций психологического анализа героев, разнообразных средств жанрообразования. Однако в таких произведениях, как эпические поэмы Я.Ухсая очень часто слог растянут, композиция произведения рыхлая, сюжет вял. Поэтому неслучайно замечание В.Митты о «гигантомании» жанра, которое вредит национальному эпосу (Митта, 1990. С. 164).
В национальных формах литературы, как указывается одним из ведущих ученых, исследующих поэзию, «появление крупных стихотворных произведений Э.Давыдова, С.Баттала, Ш.Маннура, Ш.Мюдарриса, в которых жизнь советского общества исследуется в крупных историко-хронологических рамках, было знамением времени, выражением более зрелого художественного осмысления, оценки пройденного пути. В поэмах, повестях, романах в стихах авторы стремятся глубже и на новой социально-философской основе осмыслить проблемы взаимоотношений личности и общества» (Галиуллин, 1987. С. 16). Совершенно справедливо Белинский в свое время подметил: «Общество находит в литературе свою действитель 125 ную жизнь, возведенную в идеал, приведенную в сознание. Поэтому в моментах развития литературы, обыкновенно называемых литературными эпохами и периодами, отражаются моменты исторического развития народа» (Белинский, 1981. С. 498). Все это позволяет усмотреть в современном литературном процессе историзм нового характера и все его многообразие, особое внимание к эстетическим ценностям, созданным национальной традицией, стремление к постижению национального характера, отображению жизни народа во всех противоречиях; усиление и углубление психологического анализа, социально-эстетическое исследование взаимоотношений личности и общества, личности и власти, личности и времени; проникновение современности в проблему современного героя; разнообразие художественных решений, синтез национальной традиции и новаторских современных творческих исканий, соотнесение литературы с жизнью, с созидательным, гуманистическим пафосом; взаимообогащение братских литератур. Причем традиции эти были выработаны представителями старшего поколения поэтов, о которых мы говорили выше. Вслед за ними в чувашскую поэзию влилось новое, молодое поколение, прошедшие через тяготы войны - Г.Айги, Ю.Айдаш, Н.Теветкель, П.Эйзип, В.Эндип и др. В татарской поэзии в эту же пору стали творить Р.Файзуллин, Ренат Харис, в марийской -В.Колумб и т.д. Им органично были присущи «творческое горение, поиск нового, неизвестного, утверждение себя через разрушение застывших, стереотипных канонов, более диалектическое понимание взаимоотношений традиции и новаторства» (Галиуллин, 1987. С. 7).
Г.Айги обратил на себя внимание читателей сборником «Именем отцов» (1958). Критика встретила его поиски положительно, признала за ним несомненное поэтическое мастерство. И это было справедливо, в чувашской лирике, как считает А.Хузангай, только М.Сеспель обнажал трагические глубины личности (Хузангай А., 1987. С. 179-180); ни до него, ни после не было выявлено трагическое состояние мира. Между тем Г.Айги в своей лирике и особенно в поэмах «Завязь» (1954-1956) и «Начало» смело переосмыслил на 126 следие Сеспеля, соединения его с мироощущением Бодлера и Эллюара, Маяковского и Пастернака и выразил свое предпочтение трагически светлой свободе, борьбе за нее (быть может, даже с самим собой). Эстафету эту от нее принял Н.Теветкель, наделенный чувством сгущенной метафоричности, ассоциативным мировидением, глубинной и развернутой аллегорией. В образах своих героев поэт дает картину становления типических черт чувашского национального характера. Путь этот достигается с помощью разветвленной идей и образов в виде постоянного приближения героя ко все более и более расширяющемуся и углубляющемуся смыслу бытия.
