Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Художественная интерпретация действительности в произведениях С. Г. Фетисова 1957-1975 гг 11
1. 1 Документализм, в изображении революционной эпохи в сборнике рассказов С. Г. Фетисова «Памятные годы» 18
1. 2 Документальная составляющая в рассказах С. Г. Фетисова о Великой Отечественной войне 63
1..3 Судьба Анны Лусс в интерпретации С. Г. Фетисова 81
Глава 2 Проблема взаимодействия художественной правды и документальной основы повествования в романных вариантах С. Г. Фетисова 105
2..1 Достоверность и роль вымысла в изображении военной действительности в романе «Шумбрат» 108
2. 2 Своеобразие отражения действительности в процессе изменения фактологического материала романа: от «Шумбрат» к «Хмаре» 120
2. 3 Специфика воссоздания героических действий и характеров в контексте документальности (на примере романа «Хмара») 139
Заключение 176
Список использованных источников 189
- Документализм, в изображении революционной эпохи в сборнике рассказов С. Г. Фетисова «Памятные годы»
- Документальная составляющая в рассказах С. Г. Фетисова о Великой Отечественной войне
- Достоверность и роль вымысла в изображении военной действительности в романе «Шумбрат»
- Своеобразие отражения действительности в процессе изменения фактологического материала романа: от «Шумбрат» к «Хмаре»
Введение к работе
Документальные произведения во второй половине XX века заняли важное место как в общесоюзном литературном процессе (И. Девин, С. Смирнов, В. Субботин, Ю. Трифонов, М. Шолохов и др.), так в национальных литературах, в том числе и в литературе Мордовии (К. Абрамов, И. Девин, И. Пиняев, М. Сайгин, С. Фетисов, А. Щеглов и др.).
Проблемы, связанные с жанрово-стилевым своеобразием
документальной литературы, в настоящее время широко обсуждаются не
только литературоведами, но и самими писателями. Кроме того, кризисное
состояние в науке о литературе рубежа XX-XXI вв. порождает ситуацию,
когда исследователям приходится совершенствовать категориальный
аппарат, уточнять формулировки ряда определений, постигать их
историческую изменчивость и т. д. В связи с этим следует констатировать
тот факт, что к неразрешенным до настоящего времени вопросам можно
отнести выделение, разграничение и взаимодействие такого признака, как
документализм. К тому же дискуссионными остаются и такие понятия, как
«документальность», «художественно-документальные жанры»,
«документальная основа», «литература нон-фикшн / non-fiction».
Наиболее характерна в этом отношении точка зрения, высказанная одним из ведущих российских исследователей данной проблемы В.С.Муравьевым: «...документальное — художественная проза, исследующая исторические события и явления общественной жизни путем анализа документальных материалов, воспроизводимых целиком, частично или в изложении. Сводя к минимуму творческий вымысел, документальное своеобразно использует художественный синтез, отбирая реальные факты, которые сами по себе обладают значительными социально-типическими свойствами» ].
Муравьев, В. С. Документальное / В. С. Муравьев // Литературная энциклопедия терминов и понятий / сост. и ред. А. Н. Николюкин ; Институт научн. информации по общественным наукам РАН. — М. : НПК «Интелвак», 2003. - С. 234-235.
Следует отметить, что, говоря о документализме в литературе, отечественные литературоведы имеют в виду в первую очередь художественно-документальные жанры (очерки, мемуары, воспоминания и т. п.). Но есть и широкие трактовки исследуемого принципа. Так, размышляя над проблематикой, связанной с феноменом невымышленной литературы, Е. Г. Местергази трактует «документализм» как «современное понятие, описывающее творчество писателя, так или иначе работающего в эстетике "документа"» [Местергази, 2007 : 7].
Вслед за учеными, в разное время занимавшимися дискуссионными вопросами, связанными с документализмом , мы считаем, что документализм как принцип художественного исследования действительности обладает целым рядом типологических особенностей. Его специфика вытекает прежде всего из необходимости свидетельствовать. Это важнейшее качество описания внешнего мира в его историческом, эстетическом, этическом развитии позволяет говорить о доминировании документа как приема в историческом повествовании, военной прозе, биографических и мемуарных материалах, в силу чего при рассмотрении природы художественного и документального, вымышленного и достоверного, искусственного и жизненного важна концепция создателя художественного произведения.
Вопрос о природе соотношения беллетристического и документального для нас — ключевой. Под понятием «художественное» мы подразумеваем нечто отличное от реальной конкретной жизни (субъективную трактовку каких-либо событий), а под понятием «документальное» - то, что непосредственно связано с самой объективной реальностью. Общие утверждения о природе «документального» и «художественного» существенным образом предопределяют пути и средства познания самой действительности.
1 Б. Н. Агапов, А. В. Аграновский, А. М. Адамович, Н. Н. Атаров, С. И. Великовский, Л. Я. Гинзбург, А. Г. Зверев, С. Н. Ивашкин, Ицхокас Мерас, Е. Г. Местергази, В. С. Муравьев, Л. К. Оляндэр, Н. Н. Павлова, П. В. Палиевский, В. С. Федоров, В. В. Филиппов, В. А. Хорев, И. С. Янская и др.
Духовная деятельность (а именно она заложена в основу создания художественного произведения) со всей глубиной специфики авторского сознания проявляется в интерпретации факта, внесении в контекст реального события, вымышленных обстоятельств. Но при этом констатация того или иного факта в художественном тексте не может быть пассивной фиксацией. М. М. Бахтин определил такой подход как «фактор художественного впечатления» [Бахтин, 1975 : 47]. Вслед за ним, принимая реконструкцию в художественном тексте причинно-следственной картины, учитывая выстраивание объяснительных контекстов в произведении, считаем, что анализируемые произведения С. Г. Фетисова, в той или иной форме содержащие фактологический материал, позволяют утверждать, что документализм такого повествования является ведущим принципом изображения действительности.
Литературное наследие С. Г. Фетисова до настоящего времени не было предметом специального монографического исследования. Несмотря на наличие ряда обзорных и критических статей, отзывов и рецензий на творчество этого автора, часто отличающихся излишне идеологизированным подходом, в современном литературоведении не осуществлен целостный анализ творческого наследия С. Г. Фетисова, не дана объективная оценка его роли в литературном процессе 1950-1980-х гг., не прослежена эволюция творчества. Биографические сведения о нем введены в научный оборот лишь частично1, несмотря на то, что творческая судьба С. Г. Фетисова тесным образом связана с эволюционными процессами, происходившими в мордовской литературе обозначенного периода. Об этом свидетельствуют как жанрово-стилевые искания автора (от очерков и рассказов к трагедии, затем к роману), так и введение в содержание произведений быта мордвы, изображение национальных костюмов, выявление доминант национального характера в контексте изображения внутреннего мира героя, использование
1 [Ф. Р. - 356, оп. I, д. 27]; [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 126]; [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 37]; [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 34]; [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 160]; [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 218]; [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 195].
лексических заимствований (например, шумбрат (здравствуй), кши (хлеб), модамарь (картофель) и т. д.).
Важно заметить, что представленный художественный материал, основанный на документальных источниках, дает возможность постичь мировоззрение писателя. Это представляется актуальным, поскольку речь идет о попытке восстановить и проанализировать современную картину идейно-эстетического и аксиологического развития не только литературы Мордовии в целом, но и научно обоснованного представления о возможностях интеграции факта (документа) и художественного мышления (авторского сознания) в художественно-документальных жанрах.
Таким образом, актуальность диссертационного исследования обусловлена несколькими значимыми факторами.
Во-первых, проблема, связанная с феноменом «невымышленной» литературы, остается все еще недостаточно изученной в отечественном литературоведении и нуждается в глубоком, всестороннем и объективном исследовании.
Во-вторых, актуальность избранной темы обусловлена тем, что мордовская литература - составная часть литературы России, шире -мировой, поэтому учет ее особенностей становится объективной необходимостью при разработке закономерностей развития литературного процесса в целом.
В-третьих, актуальность обозначенной темы обусловлена необходимостью научного осмысления творчества С. Г. Фетисова, для которого документализм является ведущим принципом художественного исследования действительности и основополагающим фактором, способствующим эволюционным преобразованиям в индивидуально-творческом становлении и развитии, а также выявления места писателя в литературном процессе Мордовии 1950-1980-х годов.
Объект исследования — соотношение документального и художественного, достоверного и вымышленного в отечественной
литературе XX в.
Предмет исследования - документальная основа творчества С. Г. Фетисова, его художественно-эстетическое своеобразие, обусловленное историко-культурной и региональной спецификой литературы Мордовии.
Материалом исследования послужили художественные произведения С. Г. Фетисова, имеющие документальную основу: сборник рассказов «Памятные годы», рассказ «Гибель Анны Лусс», трагедия «Осенние звезды», романы «Шумбрат» и «Хмара» и др.
Целью настоящей работы является научное исследование документального начала в творчестве С. Г. Фетисова как ведущего принципа изображения действительности. Реализация поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- проанализировать своеобразие художественной интерпретации
действительности в творчестве С. Г. Фетисова 1957-1975 гг.;
показать особенности трансляции факта в изображении революционной эпохи в сборнике «Памятные годы»;
выявить документальную составляющую в рассказах о Великой Отечественной войне;
проследить эволюцию индивидуально-стилевой манеры С. Г. Фетисова как писателя-документалиста;
- выявить соотношение документального и вымышленного в
изображении военной действительности в романе «Шумбрат»;
- определить своеобразие отражения действительности в процессе
изменения фактологического материала романа: от «Шумбрат» к «Хмаре».
Теоретико-методологической основой исследования послужили важнейшие достижения современного отечественного литературоведения, связанные с осмыслением феномена «невымышленной» литературы и творчеством С. Г. Фетисова, для которого документализм является ведущим принципом изображения действительности в частности, труды известных литературоведов, критиков и историков русской литературы: Г. В. Баширова,
А. Г. Бочарова, Е. Г. Местергази, Л. К. Оляндэр, B.C. Швырева и др.
В работе учтены теоретические и методологические идеи А. В. Аграновского, М. М. Бахтина, В. Г. Белинского, Л. Я. Гинзбург, С. Н. Ивашкина, Д. С. Лихачева, П. И. Палиевского, С. А. Рейсера, С. С. Смирнова, А. Г. Спиркина, В. В. Филиппова, В. Е. Хализева и др. В процессе исследования поставленной проблемы мы опирались на труды региональных исследователей: Ю. Г. Антонова, А. И. Брыжинского, Н. Л. Васильева, В. В. Горбунова, Г. С. Девяткина, С. Г. Девяткина, Е. А. Жиндеевой, С. С. Конкина, В. М. Макушкина, Н. И. Черапкина, Е. И. Чернова и др., а также материалы фондов архивов РМ (ЦДНИ РМ, ЦГА РМ).
Методы исследования. В целях объективности изучения поставленной проблемы применялась методика многоплановых подходов к анализу текста на основе историко-генетического, историко-функционального, герменевтического методов литературоведения. Интеграция обозначенных методов с аксиологическим, культурологическим подходами, обращение к философии и психологии как к вспомогательным дисциплинам позволили создать концепцию исследования. Историко-генетический метод направлен на изучение происхождения анализируемых текстов, т. е. позволяет проследить путь от замысла к созданию канонического текста. При этом, изучению и анализу подвергаются дневники писателя, письма, варианты произведения, редакции, прототипы, проблематика. Использование историко-функционалъного метода позволило изучить жизнь канонического текста после публикации: переиздание, инсценирование, отзывы критиков, нахождение реминисценций (заимствования) у других авторов, проанализировать разные прочтения во
1 Баширов, Г. В. Жизненный материал и художественное обобщение / Г. В. Баширов // Вопросы литературы. - 1966. - № 9. - С. 14-15; Бочаров, А. Г. Чем жива литература?..: современность и литературный процесс : монография / А. Г. Бочаров. - М.: Сов. писатель, 1986. - 341 с; Местергази, Е. Г. Литература нон-фикшн / non-fiction : экспериментальная энциклопедия. Русская версия / Е. Г. Местергази. — М. : Совпадение, 2007. - 327 с; Оляндэр, Л. К. Документально-художественная проза о Великой Отечественной войне (история развития и поэтика документальных жанров) : дисс. ... док. фил. наук / Л. К. Оляндэр. -1992; Швырев, В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании / В. С. Швырев. - М. : Наука, 1978.-382 с. и др.
времени. Использование герменевтического метода способствовало истолкованию текстов.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в работе впервые проанализирована специфика художественной интерпретации действительности в произведениях С. Г. Фетисова, основанных на документальном материале. При дифференциации в пределах «документального» понятий «документализм» и «документальность» предложен комплексный подход к анализу художественного мировоззрения писателя, что способствовало выявлению значения индивидуального творчества С. Г. Фетисова в создании объективной типологической картины развития литературного процесса Мордовии в контексте финно-угорских литератур Поволжья и Приуралья. В научный обиход впервые введены новые сведения, варианты произведений, архивные материалы, связанные с осмыслением и отражением действительности в художественно-документальной прозе С. Г. Фетисова, отмечена его роль в развитии жанра трагедии в драматургии Мордовии.
Теоретическая значимость представленного исследования состоит в том, что оно обогащает научные представления о «невымышленной» литературе; определяется дифференциацией и уточнением соотношения теоретических понятий «документальное», «документализм», «литература факта», «литература нон-фикшн / non-fiction», «документальность», «документальная основа». В работе прослежена эволюция творчества прозаика-документалиста и драматурга С. Г. Фетисова в контексте истории литературы региона. Анализ произведений характеризует художественные искания и эстетические принципы отражения действительности в литературном наследии автора, сочетающего традиции мордовской и русской литератур.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования теоретических положений, конкретных материалов и выводов исследования преподавателями вузов республики, учителями-словесниками
при реализации национально-регионального компонента в учебных курсах по выбору, при составлении методических пособий и рекомендаций, при написании студентами дипломных и курсовых работ, докладов, рефератов. Материалы исследования адресованы широкому кругу работников гуманитарных факультетов вузов, аспирантов.
Апробация работы проходила на кафедре литературы Мордовского государственного педагогического института имени М. Е. Евсевьева, где сообщения соискателя обсуждались на заседаниях кафедры и методологического семинара. По материалам проведенного исследования сделаны доклады на международной научно-практической конференции в Московском педагогическом государственном университете (XII Шешуковские чтения «История русской литературы XX — XXI веков в литературоведении, литературной критике и журналистике» /Москва, 2007/), всероссийской научно-практической конференции в Мордовском государственном педагогическом институте имени М. Е. Евсевьева («Мордовская филология в контексте национальной культуры» /Саранск, 2007/), межвузовских (ежегодных «Евсевьевских чтениях» /Саранск, 2005-2008/; «Кемкинские чтения» /Саранск, 2007/; «М. И. Безбородов и современность» (К 100-летию со дня рождения Михаила Ильича Безбородова) /Саранск, 2007/), межрегиональной конференции («Философско-богословская конференция, посвященная памяти мучеников, новомучеников и исповедников земли Мордовской» /Саранск, 2007/). Основные положения и выводы исследования нашли отражение в шести публикациях, одна из которых - «Документальность и документализм в художественном изображении С. Г. Фетисовым Великой Отечественной войны» - опубликована в научном журнале «Вестник Чувашского университета» (2007, № 3), рекомендованном ВАК РФ.
Структура и объем диссертации определены спецификой выдвинутых в исследовании задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.
Документализм, в изображении революционной эпохи в сборнике рассказов С. Г. Фетисова «Памятные годы»
Обращение С. Г. Фетисова к жанру рассказа было вполне естественным и типичным для мордовской литературы. Во-первых, абсолютное большинство мордовских прозаиков начинали с журналистики, а во-вторых, волна новеллистики 1950-х годов в советской литературе продемонстрировала возросшую роль документальной прозы, в частности — в рассказе-очерке (А. Калинин, В. Овечкин, В. Солоухин, В. Тендряков, Г. Троепольский и др.).
По своим профессиональным данным и творческим пристрастиям С. Г. Фетисов тяготел именно к такому повествованию. Поэтому после многочисленных статей, очерков, зарисовок, издаваемых в периодической печати республики («Учение - творчество» (о проблеме преподавания) // Комсомольская правда. - 1974. - 12 мая.; «Круг абсолюта» (о спектакле «Остановите Малахова» // Советская Мордовия. - 1978. - 28 мая; «Трагедия в лесу» (о спектакле архангельского театра драмы «Не стреляйте в белых лебедей») // Советская Мордовия. - 1977. - 10 июля; «Конец Семена Семеныча» // Советская Мордовия. - 1963. - 27 октября; «Чужие дети» // Советская Мордовия. - 1962. - 2 августа и др.) в 1957 году вышел его первый сборник документальных рассказов «Памятные годы». В своей совокупности в их сюжеты положены события первых лет советской власти на территории Мордовии. Есть сведения о том, что первоначально данный сборник назывался «Весь мир насилья мы разрушим». Приведенные данные были нами обнаружены в рецензии, автором которой является Попков. Эти материалы хранятся в ЦДНИ РМ - Ф. 5977, оп. 1, д. 185, к. 16, л 93. (Рецензии, отзывы, замечания на рукописи и книги «Очерки истории Мордовской организации КПСС», «Незабываемые годы», «Весь мир насилья мы разрушим» и другие материалы).
В сборник «Весь мир насилья мы разрушим» вошли следующие произведения: «Проклятьем заклейменный», «Прерванный съезд», «Ультиматум», «В Кайбичеве все спокойно», «Гибель Анны Лусс», «Царская семейка», «Именные часы» [Ф. 5977, оп. 1, д. 185, л. 61]. Заметим, что все перечисленные выше рассказы вошли в сборник С. Г. Фетисова «Памятные годы» в том же порядке. С большой долей вероятности можно предположить, что автор просто изменил название сборника.
Оценка, вынесенная рецензентом, в целом положительная. В частности, он пишет следующее: «Сборник рассказов товарища Фетисова имеет большое познавательное и воспитательное значение. Автор сумел художественно воплотить борьбу трудящихся Мордовии за установление советской власти» [Ф. 5977, оп. 1, д. 185, л. 61]. Мы вполне с этим согласны, так как чувство художественного такта не изменяет автору при разработке им документального материала.
Есть указания на некоторые недоработки и погрешности, допущенные в тексте. Но вывод закономерен: сборник рассказов, по мнению рецензента, нужно издать, автору следует учесть указанные замечания и при «возможности ликвидировать отмеченные недостатки» [Ф. 5977, оп. 1, д. 185, л. 61].
Как отмечено выше, данный сборник вышел в 1957 году в Мордовском книжном издательстве под заглавием «Памятные годы». Мы полагаем, что название С. Г. Фетисовым было изменено не случайно. Новое заглавие «Памятные годы» говорит о событиях документальных, которые остались в памяти людей, переживших определенные исторические изменения в родном крае. Рассказы написаны по воспоминаниям тех лиц, которые принимали непосредственное участие в установлении советской власти в Мордовии.
Анализируемый сборник включает в себя семь рассказов, каждый из которых начинается с того, что автор дает сведения о том документальном материале, к которому он обращался при написании того или иного произведения.
Сборник открывается рассказом «Проклятьем заклеймённый». Фактическим материалом для него послужили воспоминания Ф. Е. Воронина, участника революционных событий в Петрограде.
В центре рассказа конфликт, который носит социально-политический характер. Поэтому не случайно автор, от лица которого ведется повествование, выступает в нем как человек, остро чувствующий состояние нищеты и безысходности, в котором оказалось население страны в период описываемых событий. В начале повествования он акцентирует внимание на бытовой стороне действительности. Сделано это с целью показать тяжелое положение человека труда. Обратимся к тексту. Перед нами «комнатка-клетушка; самодельный, сколоченный из необструганных досок стол; замусоренные остатки снеди и т. п.» [Фетисов, 1957 : 3]. Интерьер позволяет читателю прочувствовать трагизм жизни людей, вынужденных существовать в подобных условиях. Кроме того, описание комнаты подчеркивает ту пропасть, которая образовалась между власть имущими и людьми труда. При этом для персонажа, «заслужившего» такой образ жизни характерно трудолюбие, исполнительность, неприхотливость в повседневной жизни. Без излишних изобразительно-выразительных средств, тропов автору удалось не только фактографически убедительно, но и весьма эмоционально показать суть проблемы, что позволило вызвать у читателя определенное отношение к изображаемому, подготовить его к тому, что подобное поведение персонажа обусловлено самой действительностью.
Документальная составляющая в рассказах С. Г. Фетисова о Великой Отечественной войне
В 1950-1970-е годы в мордовской новеллистике практически не было произведений, ставящих значительные проблемы, в которых так или иначе не присутствовала бы Великая Отечественная война. Но в литературе и военного времени, и послевоенных лет можно выделить особую область — произведения собственно о войне, точнее, о людях на войне.
Человек на войне - одна из древнейших тем литературы и искусства, и поэтому каждый исторический период откладывает свой неизгладимый отпечаток на осмысление этой темы, обусловленный разными факторами, главным из которых является время, а формой ее воссоздания -документальность.
В рассматриваемый период документальная проза заняла важное место в советской литературе (И. Девин, С. Смирнов, В. Субботин, Ю. Трифонов, М. Шолохов и др.), в том числе, - мордовской (К. Абрамов, И. Девин, И. Пиняев, М. Сайгин, С. Фетисов, А. Щеглов и др.). Активно обсуждаются проблемы документальной литературы и документальности как писателями, так и критиками и литературоведами.
Достаточно вспомнить ответы писателей на анкету журнала «Вопросы литературы» (1966, № 9), а также материалы дискуссии в «Иностранной литературе» (1966, № 8) «Литература. Документ. Факт», чтобы убедиться в этом.
Мы пришли к выводу, что документальное в художественной литературе Мордовии всегда было тесно связано с воссозданием характера реального лица, невыдуманного события, конкретного места и времени действия.
Наиболее явственно данный подход проявился в рассказах о войне, написанных ее участниками, в которых разговор ведется с высоты прожитых лет, откуда многое стало выглядеть более отчетливым. Речь идет не о модернизации прошлого, а о том, что в литературе послевоенных лет довольно явственно заявило о себе направление, которое можно назвать мемуарно-историческим. Появилось немало рассказов, повестей, романов, сюжеты которых основаны на личном, достоверном опыте участников и очевидцев великих событий, которые являются как бы страничками художественного «дневника» войны.
Исследование документального как совокупности фактологического материала и собственного понимания свершенных событий является одним из самых сложных аспектов изучения литературного произведения, в частности и системы взглядов писателя, в целом.
Документ и его трансформация в художественных произведениях широко используется русскими писателями XX в. Среди способов введения в художественный текст деловых бумаг, содержащих фактическое отражение эпохи и ее событий, следует выделить: а) цитирование части (всего) документа (указа, постановления и т. п.); б) использование письменного свидетельства (мемуары, дневниковые записи, личный архив, письма и т. п.); устные воспоминания очевидцев и участников.
Таким образом, в контекст художественного изображения вводится известный зафиксированный факт, трансформация которого способна подтвердить достоверность отражения произошедшего. Установившаяся истинность используемых данных не может быть подвергнута сомнению в случае использования официальных документов, имеющих статус государственных. Никто не станет отрицать, насколько необходимо глубокое знание условий, в которых создавался такой документ, какое влияние произвел на эволюцию общественной мысли, каковы были последствия принятия той или другой доктрины, содержащейся в подобных материалах. Поэтому на автора художественного произведения, который использует документ такого рода, возлагается соответствующая ответственность.
Введение в повествование мемуарного материала заставляет прозаика ориентироваться на личностно-персонифицированный подход в развертывании событийных характеристик произведения. Указывая на источник полученной информации, писатель волен комментировать точку зрения свидетеля, акцентировать внимание читателя на той или иной детали. В таком случае намечается объяснимый отход от фактического материала. В целом же это не должно способствовать искажению реальной картины событий.
Таким образом, надлежит принять к сведению тот факт, что часто с целью достижения большей достоверности писатель создает лишь видимость документа, используя только внешние его признаки. В данном случае речь должна идти о стилизации.
Достоверность и роль вымысла в изображении военной действительности в романе «Шумбрат»
В произведениях о Великой Отечественной войне конкретный жизненный факт и документ играют особо важную роль. Они влияют на возможности художественного вымысла, нередко определяют структуру произведения, его стилистику. Таким образом, документ у писателя имеет историко-познавательное, идейно-тематическое и эстетическое значение.
Стиль характеризует субъекта во всех проявлениях его своеобразной индивидуальности, специфичности, неповторимости. В этом аспекте его можно сравнить с почерком, отпечатками пальцев или кодом ДНК. В какой бы сфере человек ни был задействован, так или иначе проявится его личностная индивидуальность и уникальность: при невербальных средствах общения, психических и физиологических особенностях организма индивида, языке, интеллектуальных способностях, этноконфессиональной принадлежности, ментальности и т. п.
Человек уникален с момента своего рождения, присущими только ему теми или иными психологическими чертами и качествами, образующими его индивидуальность. Также индивидуален и стиль писателя, составляющий своеобразный почерк, характерную манеру изложения мыслей, что, собственно, и отличает его от других писателей.
Как верно заметил исследователь О. И. Федотов, стиль -«индивидуальная неповторимость творческого почерка, совокупность предпочитаемых приемов, единство индивидуальных и типовых, общих для множества индивидуальностей черт творчества» [Федотов, 2003 : 179].
В рамках обозначенной проблемы следует отметить, что творчество С. Г. Фетисова формируется на качественно новом уровне развития литературы в мордовском регионе. Оно все больше внимания уделяет художественному исследованию объективных закономерностей общественного процесса, в которых действует живой герой. Художник, используя возможности художественного билингвизма, получает возможность воспроизведения национальных и общечеловеческих норм и правил при объективном отражении жизни, что в свою очередь, влияет на стилевые и изобразительно-выразительные средства. Творческое овладение фактическим материалом способствовало формированию у С. Г. Фетисова-документалиста наблюдательности при изучении и отборе отдельных явлений действительности, общественных, социальных, политических, экономических и нравственных проблем.
Органичное единение объективного (документального) и субъективного (художественного) в пределах текста пронизывает всю систему стилевых особенностей и всю архитектонику произведения, убедительно передавая ощущение его движения в глубь современной народной жизни через исторические события 1941-1943 годов.
Рассматривая «Шумбрат» и «Хмара» как романные варианты, мы отталкиваемся от мнения ряда литературоведов-текстологов: «Некоторые произведения имеют авторские варианты: публикации разных лет, осуществленные самими писателями...» [Хализев, 2000 : 148-149]. Таким образом, «различия текстов произведения по отношению к принятому за основной называются... вариантами» [Рейсер, 1978 : 37]. Д. С. Лихачев вариантом называет «виды текста в целом» [Лихачев, 1983 : 134-138].
С течением времени С. Г. Фетисов возвращается к роману «Шумбрат» и дорабатывает его. Вызвано это стремлением расширить фактическую составляющую произведения (в роман добавляются новые факты, которые оказались в распоряжении автора). После правок, внесенных писателем, роман выходит в свет под названием «Хмара» - это второе издание исходного романа «Шумбрат». В 1974 году в Мордовском книжном издательстве выходит второй вариант романа «Хмара».
Верно ориентированная мысль писателя помогла ему создать надолго запоминающиеся произведения, отличающиеся реалистичностью, объективностью, стремлением к смысловой емкости. Включая в художественную ткань произведения мемуарные материалы (дневник Анки Стрельцовой, письмо Наташи Печуриной, воспоминания очевидцев), писатель дает возможность читателю мысленно восстановить в своем сознании целостную картину описываемых событий. Стремление говорить предельно искренне определяет сокровенную и эмоциональную наполненность стиля писателя, обращение к факту обусловливает характерную тенденцию ощущения достоверности в творческой манере прозаика.
С. Г. Фетисов в романе акцентирует внимание на таких актуальных проблемах, как концепция человека, аксиологический аспект жизни, морально-этические принципы и их вариации.
Нравственные аспекты трагических событий войны занимают в романе весьма значительное место. В глазах писателя война обнаружила такую силу героического самопожертвования и вместе с тем такие бездны ужасающего падения, такую оргию бесчеловечности, что моральный фактор, проблема человечности под его пером приобрели небывалую остроту и значение.
Своеобразие отражения действительности в процессе изменения фактологического материала романа: от «Шумбрат» к «Хмаре»
Основная тенденция творчества С. Г. Фетисова состоит в изображении человека, который активно участвует в борьбе, преобразующей мир, и, духовно вырастая в этой борьбе, обретает новое сознание. Именно таким показан главный герой романа - Никифор Тараскин. Автор раскрывает лучшие стороны его характера, показывая их в такой ситуации, которая требует высшего напряжения духовных и физических сил. Одновременно с этим С. Г. Фетисов передает величие морали людей и проявление сути миропонимания в героических действиях.
Фактическое содержание произведения составила история героической борьбы подпольной организации с фашистскими оккупантами в приднепровском селе Большая Знаменка. Организация, оформившаяся в ночь с 17 на 18 августа 1942 года, объединяла людей решительных, мужественных и целеустремленных. Возглавляемые Никифором Тараскиным (уроженцем Мордовии), подпольщики отважно боролись с оккупантами: совершали смелые диверсионные акты, срывали отправку молодежи в Германию, распространяли листовки.
Писатель в интервью с корреспондентом газеты «Молодой ленинец» рассказал о проделанной им работе над романом «Шумбрат». Информация такого рода, как правило, способствует выявлению причин дальнейшей переработки уже изданного романа.
Так, в 1956 году в газете «Молодой ленинец» был напечатан рассказ о Никифоре Тараскине, который в годы войны был руководителем комсомольского подполья на Запорожье. Важно заметить, что это не единственная публикация о Тараскине и его друзьях. О них были написаны поэмы и стихи, молодым героям Запорожского подполья посвящена пьеса украинского писателя Петра Реброва «Любовь сильных». На основе этих же событий написан роман «Шумбрат», который вышел в 1958 году в Саранске. В 1965 году Мордовское книжное издательство выпустило дополненный и переработанный вариант произведения под новым названием «Хмара».
О том, как возник замысел романа «Шумбрат», С. Г. Фетисов рассказал следующее: «Газета "Молодой ленинец" перепечатала материал о Тараскине из украинской молодежной газеты "Молодь Украины". Рассказ о героях взволновал меня. Обком комсомола, Союз писателей Мордовии дали мне творческую командировку в Запорожье. Вот я на месте событий...» [Фетисов, 1966 :3].
Отметим, что писатель выехал на Украину и более месяца изучал материалы архивов. Свидетели трагических событий рассказали о мужестве и героизме участников подполья. С. Г. Фетисов познакомился с документами, письмами, записями, дневниками и фотографиями героев. Кроме того, в Запорожском областном архиве автору романа удалось найти два дневника — один из них вела Н. Печурина, другой принадлежал А. Стрельцовой. Дневник Анки Стрельцовой, воспоминания
М. М. Кузововой (одноклассницы ребят) и П. И. Орлова, фотографии юных подпольщиков, записки Лиды Беловой и Наташи Печуриной писатель позднее использовал в романе «Шумбрат» и «Хмара».
В своих комментариях к работе над книгой автор констатирует: «Там, на украинской земле, героев помнят, любят. Интересно, что подпольная группа Тараскина зарегистрирована официально как одна из первых молодежных подпольных групп Украины. В 1946 году бюро Запорожского обкома партии заслушало отчет о боевой деятельности группы Тараскина и приняло решение соорудить памятник руководителю группы и наградить Тараскина посмертно орденом "Отечественная война 1 степени" и медалью "Партизану Отечественной войны 1 степени". Решение Бюро и Указ о награждении были подписаны Леонидом Ильичем Брежневым, который был тогда первым секретарем Запорожского обкома партии. Сейчас в Большой Знаменке стоит памятник Тараскину» [Фетисов, 1966 : 3].
Очевидно, что воссоздание законспирированных событий о деятельности подпольщиков имела свои трудности, а писатель придерживался документальной точности в изображении фактической стороны дела, отбирал важные и существенные факты деятельности ДОПа. При показе действующих лиц автор стремился адекватно воссоздать их внешние данные и характеры по рассказам родных и близких, друзей, очевидцев. При воссоздании внутреннего мира героев С. Г. Фетисов опирался на письма и дневники участников, что помогло глубоко осмыслить нравственный облик своих героев. Полагаем, в данном случае автор не мог обойтись без художественного вымысла, который помог ему: - выявить сложные, противоречивые чувства и мысли, волновавшие героев; - показать читателю не только людей-героев, но и людей-романтиков, мечтающих и желающих жить, а не существовать.
Читатели, критики, литературоведы на 3-ем и 5-том съездах Союза писателей Мордовской АССР за 1964 г. высказали разные мнения о
художественной ценности романа С. Г. Фетисова «Шумбрат». Дискуссионность отдельных моментов оправдана, мотивирована и неизбежна.
Приведем некоторые из оценок. Известный мордовский литературовед и краевед И. Д. Воронин в своем отчетном докладе Правления Союза писателей Мордовии на 3-ем республиканском съезде о романе С.Г.Фетисова «Шумбрат» отметил следующее: « ... Роман имеет оригинальное название "Шумбрат", что значит: "Здравствуй", "Будь здоров". Это примечательное явление в литературной жизни Мордовии.
Мы не раз сетовали: мордва имеет немало героев... но у нас до сих пор не было ни одного исторического романа. Поэтому появление большого полотна документально-исторического художественного жанра надо горячо приветствовать.
Роман С. Фетисова повествует о славном сыне мордовского народа Никифоре Тараскине...» [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 22, л. 130].
Кроме того, И. Д. Воронин отмечал: «Много общего в судьбе Н. Тараскина с судьбами героев "Молодой гвардии" А. А. Фадеева. Поэтому думалось, что молодой автор пойдет по проторенной дороге. Но, к нашему удовлетворению, в романе немало оригинального, свежего как в композиции, так и в отдельных картинах повествования» [Ф. Р. — 356, оп. 2, д. 22, л. 130].
«Разумеется, есть в романе и недостатки. Порой чувствуется еще журналист - газетчик .. . , но при этом видно рождение писателя, роман с интересом и волнением воспримет наш читатель» [Ф. Р. - 356, оп. 2, д. 22, л. 131].
