Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. «Королевские идиллии» А.Теннисона и Артуровская традиция в английской литературе XIX века 24
ГЛАВА II. Особенности художественного времени и пространства в «королевских идиллиях» А. Теннисона 87
ГЛАВА III. Символика цвета в «королевских идиллиях» А.Теннисона 146
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 190
БИБЛИОГРАФИЯ 199
- «Королевские идиллии» А.Теннисона и Артуровская традиция в английской литературе XIX века
- Особенности художественного времени и пространства в «королевских идиллиях» А. Теннисона
- Символика цвета в «королевских идиллиях» А.Теннисона
Введение к работе
Творчество Альфреда Теннисона (Alfred Tennyson, 1809-1892), бесспорного классика английской поэзии, уже полтора столетия вызывает неугасающий интерес читателей и исследователей, привлекая оригинальностью и высокой художественностью. Удостоенный в 1850 году звания поэта-лауреата, А.Теннисон обрел славу и известность благодаря лирическим сборникам «Poems» («Стихотворения», 1832, 1842), циклу элегий «In Memoriam А.Н.Н.» («Памяти А.Г.Х.»,1850), поэме «Maud» («Мод», 1855), циклу поэм «Idylls of the King» («Королевские идиллии», 1859-1885), поэме «The Princess» («Принцесса», 1847) и др.
Ранние произведения А.Теннисона, элегии, пасторали, идиллии, любовная и пейзажная лирика, созданы в романтических традициях поэтов «Озерной школы». У.Вордсворт в предисловии к «The Prelude, or Growth of a Poet's Mind» («Прелюдия, или развитие сознания поэта», 1850) высоко оценил произведения А.Теннисона, в которых гармония человеческих отношений созвучна идиллическим картинам природы. Как отмечал И.Тэн, с особой любовью Теннисон обращался «к тонким, изысканным сюжетам, искал красивых сельских картин, необыкновенных и сильных чувств» (190, с.302).
Источником сюжетов и образов в поэмах А.Теннисона «The Lord of Burleigh» («Лорд Барлей», 1834), «Godiva» («Годива», 1834), «Lady Clare» («Леди Клэр», 1835) служили средневековые предания и легенды, волшебные сказки и баллады. Поэт широко обращался к творческому наследию У.Шекспира. В «Мариане» («Mariana», 1830) слышны отголоски «Ромео и Джульетты»; сюжет «Принцессы» («Princess», 1847) соотносится с комедией Шекспира «Бесплодные усилия любви»; поэма «Мод» («Maud», 1855) названа А.Теннисоном «Гамлетом» в миниатюре». В «Королеве мая» («The May Queen», 1833) поэт использует художественные приемы песенного фольклора. По выражению И.Тэна, А.Теннисон «творил во всех тонах, подражал Гомеру и
Чосеру, Феокриту и Спенсеру, воскрешая рядом происшествия современной английской жизни и приключения угасшего рыцарства» (190, с.303).
Центральное место в творчестве А.Теннисона занимают «Королевские идиллии», работа над которыми продолжалась с 1835 по 1885 год. К средневековым сюжетам о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола поэт обращается в эпоху увлечения викторианцев Средневековьем.
Творчество А.Теннисона хронологически совпадает с явлением «средневекового возрождения» («medieval revival») в культуре викторианской Англии. Идея «возрождения», по словам Н.И.Соколовой, «актуализировалась в викторианскую эпоху, отмеченную тенденцией к идеализации прошлого» (176, с.4). И в рамках «средневекового возрождения», и параллельно с ним развивались «артуровское возрождение», возрождение классицизма в живописи, о котором говорил Х.Хант, «готическое возрождение».
«Medieval revival» затронуло все важнейшие сферы культурной жизни эпохи. Многие произведения искусства, нравственно-философские и эстетические идеи могут быть верно восприняты лишь в контексте данного явления. «Средневековое возрождение» возникло с появлением нового взгляда на мир, на категорию времени, на соотношение исторического прошлого и современной эпохи. Естественнонаучные открытия Ч.Лайелла («Основы геологии», 1830-1833), Ч.Дарвина («О происхождении видов»,1859) и др., опровергнувшие традиционную концепцию мироздания, оказали влияние на философию, религию, эстетику, литературу, восприятие природы и искусства.
Дж. С.Милль в эссе «Дух века» (1831) писал о переходности своего времени, обратившегося к идее сопоставления XIX века с предшествующими или последующими столетиями. Т.Карлейль в трактате «Прошлое и настоящее» (1843) убеждает в необходимости перемен, когда «задохнувшаяся душа» встанет на путь возрождения, и «источник жизни внутри нас снова потечет» (101, с.204). Размышления Дж. С. Милля и Т.Карлейля о прагматизме, скепсисе эпохи, господстве условностей, под влиянием которых исчезает яркость,
неповторимость личности, и человек походит не на дерево, «свободно растущее во все стороны», а на «паровую машину», построенную по одному образцу с остальными, созвучны словам М.Арнольда. Поэт предлагает такую метафору: «тлеющий мир, в чьем горячем воздухе скручиваются наши гибнущие души» («the gradual furnace of the world In whose hot air our spirits are upcurl'd until they crumble» (10, p. 154) (Перевод мой - Н.П.)).
По контрасту с современностью воспринимались средние века, ставшие в эпоху утраты нравственных идеалов и духовных ценностей образцом гармонического единства человека и общества, периодом истинной веры и рыцарства, воплощавшего в жизнь христианские идеи. Этим настроением, а также желанием возродить Средневековье как идеал политического и социального устройства проникнуты работы Т.Карлейля «Герои, почитание героев и героическое в истории» (1840), «Прошлое и настоящее» (1843). Социальной дисгармонии своего времени Карлейль противопоставляет средневековую идиллию патриархальной Англии XII века.
Обращаясь к проблеме героя и героического, привлекавшей в Англии середины века внимание многих писателей и поэтов, Т.Карлейль утверждал, что обожествление «великих людей», «источника мужества и героического благородства» (101, с.6) на заре европейской цивилизации было мудрым, а последующее снижение роли личности в истории — пагубным, ибо привело к утрате индивидуальности. Идеалы прошлого, по мнению Т.Карлейля, могут возродиться в настоящем, поскольку в потоке времени ушедшая эпоха связана не только с прошлым, но и с будущим, «подобно тому, как «Иггдрассиль имеет свои корни глубоко внизу, в Царстве мертвых, и ветвями простирается превыше звезд, и во все времена есть одно и то же Древо Жизни» (101, с.215).
О.У.Пьюджин (Pugin), архитектор и автор работ по искусству средних веков, в книге «Контрасты или Параллели между благородными зданиями XIV-XV столетий и современными строениями» (1836), как отмечает Н.И.Соколова, отвергает бытующее мнение о Средневековье как о «темных веках» что
созвучно суждениям Дж. Рескина в «Современных художниках» («Modern Painters»): «Люди должны узнать, что период, называемый «темным и невежественным, далеко превосходил наш век в мудрости» (Цит. по: 176, с.40). Как отмечает современная английская исследовательница Э.Чендлер, «средневековое возрождение» - это и увлечение В.Скотта рыцарской культурой, и культ героев Т.Карлейля, и религиозные искания С.Т.Кольриджа, и эстетика Дж. Рескина, и социализм У.Морриса» (225, р.233). Несмотря на кажущееся несходство, все они видят в Средневековье эпоху, в которую «творческая энергия может воплотиться наиболее свободно и плодотворно. Для Кольриджа это период истинной веры, для Карлейля — время, когда человек волен был отдать свою свободу вождю, для Морриса - века, когда люди составляли идеальное сообщество. Рескин воспринимал Средневековье как гармоничную и светлую эпоху» (225, р.233).
К средневековому прошлому Британии обращаются историки XIX века Г.Х.Мильман, Г.Хэллам, Т.Маколей и др. Внимание В.Скотта к Средневековью нашло свое продолжение в романах Э.Булвер-Литтона, У.Эйнсворта.
«Средневековое возрождение», в рамках которого развивается «артуровское возрождение» как особое культурное явление Англии XIX века, связано со всплеском интереса к средневековым сюжетам о короле Атруре и рыцарях Круглого Стола. Популярность в XIX в. приобретают произведения средневековой литературы и фольклора, издаются рыцарские романы, кельтские легенды («Мабиногион» - сборник валлийских преданий, переведенных на современный английский язык Ш.Гест, 1838), собрания народных баллад, роман «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» (1839), «История правителей Британии» Г.Монмутского (1844), «Смерть Артура» Т.Мэлори (1858, четвертая в XIX веке публикация после трех изданий 1810-х годов (Р.Саути, В.Скотта и др.)). Одновременно появляются многочисленные интерпретации сюжетов о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола.
Артуровская традиция в английской литературе богата, разнообразна и имеет свою историю исследования. В зарубежном литературоведении XX в. существует обширная библиография, в которую входят как работы общего характера, так и труды, посвященные отдельным вопросам. Д.Мерримэн («Цвет королей: Изучение артуровских легенд в Англии 1485-1835», 1973), Дж. Гудмэн («Легенды об Артуре в британской и американской литературе», 1988), Р.Лумис, видный исследователь интерпретаций артуровских легенд в средневековой литературе, в работах «Кельтский миф и артуровский роман» (1927); «Артуровская литература в средние века» (1969), «Развитие артуровского романа» (1970) прослеживают трансформацию сюжетов об Артуре в определенную эпоху.1 Делаются попытки определить Артура как историческую личность — римского легионера (Дж. Рис) или кельтского вождя (У.Джонс). Даются объяснения популярности легенд в различных столетиях, их путь от мифологии к литературе (О.Ауберт, Ч.Барбер, Р.Кавендиш и др.).3
К частным проблемам обращаются Дж. Даррах («Исцеление Камелота:
Паганизм и артуровские романы», 1981); Ч.Дин («Изучение фигуры Мерлина в
английской литературе до настоящих дней: Сын Дьявола», 1989); Лумиански Р.
(«Оригинальность Мэлори: Критические исследования «Смерти
Артура», 1964); П.Коррелл («Артуровский треугольник: Исследование развития и характеристики Артура, Гиньевры и Модреда», 1984).4
Merriman J. The Flower of Kings: A study of the Arthurian Legend in England between 1485-1835. Lowrence, Kansas, 1973; Goodman J. The legend of Arthur in British and American literature. Boston, 1988; Loomis R. Arthurian Literature in the Middle Ages. Oxford, 1969; Loomis R. The Development of Arthurian Romance. N.Y.,1970.
2 Rhys J. Studies in the Arthurian Legend, L.,1891; Jones W. King Arthur in history and legend.
Cambridge,1914.
3 Aubert O.L. Celtic Legends of Brittany. Kerangwenn,1993; Barber Ch. Arthurian Caerleon in
Literature and Legend. Abergavenny, 1996; Cavendish R. King Arthur and the Grail: The Arthurian
legends and their meaning. L.,1978.
4 Darrah J. The heal Camelot: Paganism and the Arthurian romances, L.,1981; Dean Ch. A study of
Merlin in English Literature to the Present Day: The Devil's Son. Lewiston,1989; Lumiansky R.
Malory's Originality. A critical study of Le Morte D'Arthur. Baltimor,1964; Korrell P. An
Arthurian Triangle: A study on Origin, Development and Characterisation of Arthur, Guenevere
and Mordred. Leiden, 1984.
В отечественном литературоведении во второй половине XX века наблюдается возрождение интереса к поэтическому творчеству средневековой Англии. Положения, изложенные в работах М.П.Алексеева, А.А.Аникста, В.М.Жирмунского, Е.М.Мелетинского, А.Д.Михайлова, А.А.Смирнова и др. получили развитие в исследованиях 60-90-х годов XX века, посвященных различным аспектам развития средневековой литературы и искусства: кандидатская и докторская диссертации О.Л.Мощанской «Народная баллада Англии (Цикл о Робин Гуде)» (1967), «Народно-поэтическое творчество Англии средних веков» (1986); кандидатская и докторская диссертации М.И.Николы «Эволюция средневековых видений и «Видение о Петре Пахаре» (1980), «Английская литература XIV века: становление поэзии и прозы, истоки традиций» (1995); монография М.К.Поповой «Аллегория в английской литературе средних веков» (1993) и др.
Значительное место в трудах медиевистов занимают исследования артуровских сюжетов и их интерпретации в литературных произведениях средних веков.1 М.П.Алексеев прослеживает артуровскую традицию в английской литературе от ранних литературных памятников (Г. Монмутский, Лайамон и др.) до XVI в., когда куртуазный этап развития артуровской литературы завершается появлением «Смерти Артура» Т.Мэлори («Morte D'Arthur», 1485). Подчеркивается, что Мэлори оказал влияние на Э.Спенсера («Королева Фей»), А.Теннисона («Королевские идиллии») (29, с.319).
Е.М.Мелетинский в работах «Средневековый роман» и «Происхождение героического эпоса. Ранние формы и архаические памятники» проводит
1 История зарубежной литературы. Раннее Средневековье и Возрождение. М.П.Алексеев, В.М.Жирмунский, С.С.Мокульский и А.А.Смирнов. М.1959; Алексеев М.П. Литература средневековой Англии и Шотландии. М.,1984; Жирмунский В.М. Народный героический эпос. М.-Л.Д962; Мелетинский Е.М. Средневековый роман. Происхождение и классические формы. М.,1983; Михайлов А.Д. Артуровские легенды и их эволюция // Т.Мэлори. Смерть Артура. М.,1974, с.793-829; Михайлов А.Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. М.,1976; Смирнов А.А. Роман о Тристане и Изольде по кельтским источникам // Из истории западноевропейской литературы. М.-Л.,1965.
параллели между артуровскими легендами и ирландским героическим эпосом (Кухулин - Гавейн, Мерлин - друид Катбад и др.); анализирует художественное воплощение древних языческих верований — культа воды, священных деревьев, животных; выявляет специфику отражения кельтской образности в средневековой литературе (в романах Кретьена де Труа, Т. Мэлори и др.).
А.Д.Михайлов, отмечая, что происхождение преданий о короле Артуре давно находится в центре внимания исследователей, характеризует основные этапы развития артуровской традиции в мировой литературе. Выделяются древнейший этап, восходящий к дохристианской Британии, куртуазный, итог которого подводит Т.Мэлори, и викторианский, где исследователь упоминает поэмы А.Теннисона, У.Морриса, Ч.Суинберна. А.А.Смирнов исследует сюжет
0 Тристане и Изольде, широко представленный в средневековой литературе.
Существуют также кандидатские диссертации, посвященные изучению трансформации артуровских легенд в средневековой английской литературе: В.И.Матузова «Роман Т.Мэлори «Смерть Артура» и его место в английском литературном процессе» (1971), М.В.Оверченко «Английский рыцарский роман XIV в.«Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь» (Проблемы поэтики)» (1999), Е.Ю. Пятакова «Аллитерационное возрождение и творчество поэта «Гавейна» (2000).
Возрождению интереса к легендам об Артуре в Англии XIX века посвящен ряд работ в западноевропейском литературоведении XX века: «Артур у английских поэтов» (1906) Х.Мэйнади, где артуровская традиция прослеживается от XVIII до начала XX века; «Возвращение короля Артура: Британская и американская артуровская литература с 1800 года» (1983) Б.Тэйлора и Э.Бруэр; «Камелот вернувшийся: Артуровское возрождение и А.Теннисон, 1800-1849 (1990) Р.Симпсона; «Артуровское возрождение: Очерки формы, традиции и трансформации» (1992) Д.Мэнкоффа.1
1 Maynadier Н. The Arthur of the English Poets. Boston,1906; Taylor В., Brewer E. The Return of
King Arthur: British and American Arthurian Literature since 1800. Cambridge, 1983; Simpson R.
Camelot regained: The Arthurian revival and Tennyson 1800-1849. Cambridge, 1990; Mancoff D.
The Arthurian Revival: Essays on Form, Tradition and Transformation. N.-Y..1992.
Б.Тэйлор и Э.Бруэр, давая общий обзор английской и американской артуровской литературы XIX — XX вв., ставят задачу проследить возрождение и развитие традиций артуровских легенд в творчестве таких авторов, как В.Скотт, Г.Мильман, Дж.Сэлволлл, Э.Булвер-Литтон, М.Арнольд, У.Моррис, Ч.Суинберн, Д.Г.Россетти, М.Твен, М. Стюарт и др. Особое внимание уделено «Королевским идиллиям» А.Теннисона, центральному, по мнению исследователей, произведению «артуровского возрождения» середины XIX в.
Р.Симпсон избирает меньший временной этап и выявляет особенности использования артуровских легенд в английской поэзии, прозе и драме с 1800 по 1849 г. По утверждению исследователя, литературоведы преувеличили значимость романа Т.Мэлори для «артуровского возрождения», недооценив при этом такого автора, как Гальфрид Монмутский, под несомненным влиянием которого писали Г.Мильман и Дж.Сэлволлл. Р.Симпсон, выделяя в «артуровском возрождении» два главных направления, поэзию А.Теннисона и творчество прерафаэлитов, основное внимание сосредотачивает на художественной специфике воплощения артуровской темы в раннем творчестве А.Теннисона и на отзывах о нем современных ему критиков.
Таким образом, многие зарубежные исследователи разделяют точку зрения о том, что «Королевские идиллии» и ранние артуровские поэмы А.Теннисона занимают центральное место в «артуровском возрождении». Выходившие в 1859-1885 гг. «Королевские идиллии» были высоко оценены современниками и вызвали разнообразные оценки и суждения. Художники слова и литературные критики еще в XIX в. отметили такие особенности художественной манеры А.Теннисона, как музыкальность, живописность, изящество слога, «сладкозвучие» (Ч.Диккенс, Р.Браунинг, Д.Г.Россетти, И.Тен, Дж.Рескин).
Ч.Диккенс в одном из писем отмечал: «Как прекрасны «Идиллии»! Какое счастье читать произведения человека, умеющего писать! Я думал, что не может быть ничего замечательнее первой поэмы, пока не дошел до третьей, но
когда я прочитал последнюю, она показалась мне неповторимой и
недосягаемой» (15, XXX, с.123). Джон Рескин в письме к Теннисону (1859)
отзывался о «Королевских идиллиях» как о «сокровищнице мудрости и
словесной живописи» ' Т.Карлейль высоко ценил личность
и творчество, считая, что он «творил гармонию космоса из хаоса современной цивилизации» (101, с.227). И.Тен в «Истории английской литературы» писал, что Теннисон, обратившись к легендам о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, воссоздал «чистый и возвышенный мир: любовь, великодушие, добродетели» (190, с.308). Ч.Суинберн, напротив, высказывал весьма резкие суждения об искажении Теннисоном артуровских легенд, о морализирующей тенденции «Королевских идиллий» («Под микроскопом», 1882).
В России имя классика английской поэзии приобретает широкую известность уже во второй половине XIX в. В 1847 году «Литературная газета» и «Финский вестник» (А.Теннисон и современная английская поэзия // Литературная газета.- 1847.-№28. С.441-444; Теннисон и современное направление в поэзии в Англии // Финский вестник.- 1847.-№6.С.26-32) опубликовали статьи, в которых утверждалось, что без А.Теннисона невозможно постичь современное состояние английской поэзии. На рубеже 80-90-х годов к произведениям А.Теннисона обращались такие разные переводчики, как Д.Л.Михаловский, В.С.Лихачев, Л.Н.Трефолев, Д.Е.Мин, а позднее, в к.ХІХ-нач. XX вв. - В.Соловьев, И.Бунин, К.Бальмонт.
В 1903 г. в переводе О.Чюминой впервые в России вышли отдельным изданием «Королевские идиллии» А.Теннисона с иллюстрациями А.Маклиза, Г.Доре, Н.Райда. О.Чюмина существенно изменяет структурную организацию цикла. В первой книге помещены шесть идиллий, рисующих личную судьбу и двор короля, во второй - собраны сюжеты о подвигах Ланселота, Гарета. В текст не включена идиллия «Балин и Балан». В работе Чюминой не отражена целостность замысла А.Теннисона. Тем не менее, ее перевод до 2001 года оставался единственным. В диссертации при исследовании «Королевских
идиллий» использован перевод В.Лунина, хотя отдельные цитаты приводятся по переводу О.Н.Чюминой, как наиболее точно воссоздающие оригинал (Теннисон А. Королевские идиллии / Пер. с англ. В.Лунина. - М.: Грантъ, 2001. Ссылки в тексте диссертации даются на это издание с указанием страницы).
На рубеже XIX-XX вв. переводятся поэмы А.Тенисона: «Леди Клара
Вир-де-Вир» (перев.О.Михайловой) «Вестник Европы», 1892; «Волшебница
Шалот»(перев.К.Бальмонта, «Север», 1899);«Годива»(перев.И.Бунина,
«Знание», 1906); «Сэр Галахад» (перев. А. Милорадовича, 1904) и др.
К. Бальмонт, из русских поэтов наиболее часто обращавшийся к поэзии А.Теннисона, в очерке «Завет воли» писал: «Несмотря на то, что много в Англии было поэтов с необыкновенно развитым чувством музыкального ритма, Блейк, Кольридж, Ките, Данте Россетти, Суинберн, Уайльд, и несколько еще других, - таких музыкантов в поэзии, как Шелли и Теннисон, было только двое. Ибо воистину их колдовской стих всегда поет и угадывает не подозревавшиеся раньше гармонические сочетания ворожащих слов» (42, с.586).
Многие современники А.Теннисона, а также литературные критики рубежа веков (и западноевропейские (А.Хаусман, У.Мэллок, 285, с.57), и русские (А.А.Каспари, 102, с.9)) восприняли «Королевские идиллии» как ожидаемую викторианцами эпическую поэму на национальном материале. В 80-е годы XIX века Л.Хирн назвал «Королевские идиллии» «британской песней о Нибелунгах»: «Идиллии» для англичан значат столько же, сколько «Илиада» для греков и «Энеида» для римлян: легенды о самой благородной и романтической эпохе в существовании нации, возникшие в период величия и славы» (239, р.2). Подобно «Энеиде», теннисоновские поэмы должны были восстановить связь времен, найти корни настоящего в великом прошлом.
В результате геологических открытий и теории Ч.Дарвина в XIX в. привычные представления о времени, его границах, связанные с библейской традицией, были утрачены. Попытка вернуть устоявшиеся представления о времени и вечности лежит в основе «средневекового возрождения». По словам
британского исследователя XX века Дж. Розенберга, «средневековое возрождение» пыталось вновь открыть - или изобрести - мир, находящийся вне бесконечных приливов и отливов нового времени» (285, р.35). А.Теннисон обращается к артуровскому царству как к вечному миру, но в окончательном варианте «Королевских идиллий» действуют также и законы эволюции.
Идея эволюции предполагала особую связь времен, о которой писал Т.Карлейль. В вечном движении времени прошлое как бы присутствует в настоящем, не повторяясь в нем. Каждая следующая стадия эволюции несет в себе следы предшествующих стадий. Артуровская эпоха рассматривалась А.Теннисоном при работе над «Королевскими идиллиями» и как легендарная, и как историческая. Существуют свидетельства, согласно которым поэт работал, помимо литературных источников (Гальфрид Монмутский, Т.Мэлори), и с собственно историческими материалами об артуровском времени. Г.Козиски в исследовании «Теннисон и Клио» (1979) обосновывает мысль о том, что А. Теннисон пытался понять эпоху короля Артура и ее значение в истории Британии (252, р. 114). В 50-е годы он читает «Историю Англии» («The History of England») Дж.Лингарда, «Британию после романского нашествия»(«Вгіїаппіа After the Romans») А.Герберта, «Заметки о древней Британии и британцах» («Notes on Ancient Britain and the Britons») У.Барна, «Английскую историю и священную историю» («English History and Sacred History») Дж. P. Клейга.
Ф.Р.Палгрейв в 1857 г. познакомил А.Теннисона с первой редакцией перевода «Философии истории» Г.В.Гегеля, в которой поэт, по убеждению Г. Козиски, мог найти философскую основу для своих собственных размышлений: «Единое толкование, одновременно и прагматическое, и материалистическое, взаимодействия Бога, исторического процесса и деятельности героических личностей - это завершенный исторический цикл» (252, рЛ 16). Исследователи XX века признавали, что «Королевские идиллии» содержат в себе «аллегорию упадка, крушения общества» (А.Пристли, 276, р.242; Дж. Бакли, 221, р. 194), и идею «эволюции, окрашенную тонами Апокалипсиса» (К.Райалс, 286, р.35).
В викторианской литературе важным представлялся вопрос о соотнесенности героев и сюжетов Средневековья с настоящим, с нравственно-философскими проблемами эпохи. В этом, как отмечает Н.И.Соколова в докторской диссертации «Литературное творчество прерафаэлитов в контексте «средневекового возрождения» в викторианской Англии» (1995), проявилась специфика отношения викторианцев к Средневековью, в котором они искали ответ на тревожившие их вопросы или обретали идеал, контрастирующий с современностью» (176, с.51). Дж. Рескин полагал, что интерес А.Теннисона к Средневековью отвлекает поэта от осмысления современной действительности: «такое великое мастерство не следует тратить на изображение видений прошлого, его надо использовать для изображения животрепещущей современности» (Цит. по: 261, с.273). Теннисон, не соглашаясь с критиком, утверждал, что этические вопросы викторианской эпохи для него имеют большое значение:«1 tried in my "Idylls" to teach men...the need of the ideal» («Я пытался в «Идиллиях» научить людей нуждаться в идеалах» (Цит. по: 261, с.90). Полемика между Раскиным и Теннисоном обусловила разделение мнений и среди современников, и среди литературоведов XX века.
По выражению А.Каспари (1904), «Теннисон отворачивается от действительности и уходит в область грезы, не обращаясь к «проклятым вопросам» и не изображая неприглядной действительности»^ 02,с.4). У.Мэллок (нач. XX века) занимал принципиально иную позицию: «Герои «Королевских идиллий» - мужчины и женщины XIX века в маскарадных костюмах». По мнению А.Хаусмана, «благодаря «Королевским идиллиям» люди будут судить о викторианстве как об эпохе молока и воды» (Цит. по: 261, с. 134).
В XX в. сохраняется тенденция рассматривать сюжеты артуровского цикла «Королевских идиллий» как фон для решения актуальных этических проблем. В англо-американской критике общепризнано, что А.Теннисон, обращаясь к легендарным временам короля Артура, описывает состояние своей эпохи (Дж. Бакли, Д.Джерхард, Г.Козиски, Р.Паттисон, Дж.Розенберг).
Д.Бакли в работе «Триумф времени. Изучение викторианских концептов Времени, Истории, Прогресса и Упадка» (1966) называет «Королевские идиллии» иллюстрацией категории упадка, регресса, распространенной в викторианской поэзии. «Описав недолгий триумф Артура над варварством, расцвет идеального государства, поэт изображает процесс постепенного упадка» (221, р.74). Поэтому поиски Святого Грааля можно рассматривать, по мнению исследователя, как попытки обрести утраченные духовные идеалы, как бегство от несовершенного мира. Судьба Камелота зависит от решения рыцарей следовать ли прежним идеалам. Д.Бакли полагает, что А.Теннисон, воплощая эту моральную проблему, переносит ее на викторианскую Англию.
По словам Д.Розенберга (1973), историческая артуровская эпоха в «Королевских идиллиях» «подтверждает идею возможности повторения героического времени в век королевы Виктории» (285, р.34). Легендарный артуровский мир, воплощение доблести и благородства, является идеалом для викторианской Англии, а история возвышения и падения Камелота предупреждает викторианцев о возможности их собственного краха.
Н.И.Соколова подчеркивает, что отношение викторианцев к «medieval revival» было двойственным. Для одних оно «служило своего рода декором, другие видели в нем серьезную обоснованную попытку духовного возрождения нации и английского искусства» (176, с.52).
Однако если У. Пейтера, У.Морриса, Д.Г.Россетти привлекала сама сущность Средневековья, мироощущения прошлого и они стремились к воссозданию «духа средних веков», то в поэзии А.Теннисона, по мнению большинства исследователей XX в., Средневековье - лишь фон, а легенды об Артуре служат формой, позволяющей обратиться к моральным вопросам XIX в. Д. Тиллотсон (1978) убежден, что «Идиллии» выполнены не в духе рыцарства, а в духе готики» (306, р.295), поскольку исследуются нравственные проблемы и психология героев. С романтической традицией поэмы роднит изображение драматических чувств и переживаний, мотив одиночества.
По мнению Э.Чендлер (1971) Камелот в «Королевских идиллиях» не средневековый, а символический: «Это не столько средневековая, сколько викторианская Англия в костюмах, а Артур напоминает Христа, облаченного в доспехи» (225, р.232). Исследовательница предполагает, что в XIX веке и другие авторы поэм на артуровские сюжеты не ставят задачу воплотить средневековый материал: «В «Чайльд-Роланде» Р.Браунинга, «Тристане и Изольде» М.Арнольда, «Тристраме из Лайонесса» Ч.Суинберна Средневековье - только фон для размышлений авторов о собственной эпохе» (225, р.233).
Для А.Теннисона в «Королевских идиллиях», как отмечает Н.И.Соколова, средневековые сюжеты становятся средством переосмысления проблем викторианской эпохи. «В короле Артуре Теннисон создает идеализированный образ принца Альберта (не случайно цикл открывается посвящением покойному принцу-консорту, которого автор уподобляет звезде и называет Альбертом Добрым, Albert the Good)» (176, с.45). «Посвящение» и эпилог «К Королеве», по мнению Дж.Розенберга, не просто подтверждают лояльность поэта-лауреата,но являются важной частью текста, рамкой, в которую заключен рассказ об Артуре и рыцарях Круглого Стола: «Они стоят по обе стороны «Идиллий» как несовершенные фрагменты низшего мира. Контраст между основной частью текста и двумя посвящениями очевиден. Разумеется, это «низший мир», но соединенный силой поэзии с артуровским миром, полным блеска и славы» (285, р. 12). О.И.Половинкина (1996) полагает, что параллель между Артуром (идеальным королем) и принцем Альбертом (потенциально идеальным королем) аналогична авторской «параллели между артуровским миром и современной Теннисону Британской империей» (157,с.37).
Артур у А.Теннисона, с точки зрения многих исследователей, в сущности не является средневековым королем, так как он не обладает какими-либо историческими чертами. Д.Розенбергом эта фигура трактуется как образ «культурного мифологического героя» (285, р.40), Ф.Пристли - как персонаж символический, воплощающий «духовные ценности» (276, р.241). Г.Козиски
возводит теннисовского Артура к теориям Гегеля о «героях исторических», «призванных быть проводниками воли Абсолютного Духа» (252, р.116).
Таким образом, исследователи сходятся во мнении, что Артур у А.Теннисона изображается в соответствии с идеалистическими концепциями истории, распространенными в середине XIX века. Герой представлен как идеальный король, чьими усилиями создается процветающее государство.
Помимо образной системы произведения, центральное место в которой занимает король Артур, внимание западноевропейских и американских литературоведов привлекают и другие вопросы проблематики и поэтики «Королевских идиллий» А.Теннисона. Одно из ведущих направлений изучения творчества А.Теннисона в XX веке — определение того, как поэт использует, творчески перерабатывая, предшествующую литературную традицию. Р.Паттисон в монографии «Теннисон и традиция» (1979) выявляет жанровое своеобразие произведений поэта, предлагая широкий спектр сопоставлений: Теннисон и Гомер, Феокрит, Вергилий, Т.Мэлори, Т.Тассо, Дж.Мильтон. Как эпическое произведение анализируют «Королевские идиллии» Дж.Бакли, П.Тернер.1 Т.Редпас («Теннисон и литература Греции и Рима», 1981) придерживается иной точки зрения, определяя произведение Теннисона как цикл отдельных идиллий.
Другое направление исследований творчества А.Теннисона связано с особой философией истории поэта. Г.Козиски («Теннисон и Клио», 1979), Дж.Розенберг («Падение Камелота», 1973) интерпретируют «Королёвские идиллии» с точки зрения развития исторического процесса, доказывая, что цикл идиллий можно назвать историей ослабления и упадка государства.
Отдельные работы зарубежных исследователей посвящены исследованию языка и структуры поэзии Теннисона (Ф.Пристли), психологических аспектов изображения любовного чувства (Г.Джозеф), кельтских образов и мотивов в
1 Buckley, J.Tennyson. The Growth a Poet. Cambridge, 1960; Turner, P. Tennyson. London, 1976.
«Королевских идиллиях» (Стивенсон, Барнс), сопоставлению творческой манеры Теннисона и его современников: Браунинга, Морриса (А.Куллер и др.).
Г.Джозеф в книге «Любовь в изображении Теннисона» (1969) подчеркивает, что поэт, как и многие его современники, изображал любовь в свете противопоставления плотского и духовного. Прослеживая сюжетные линии любовных историй Ланселота и Гиньевры и др., Г.Джозеф обращается к категориям рока, любви, смерти. Женские образы в поэзии Теннисона рассматриваются в контексте творчества П.Б.Шелли, Дж.Китса и др. В 1984 г. вышла книга У.Баклера «Человек и его мифы. «Королевские идиллии» А.Теннисона в контексте критики», где представлена антология, составленная из высказываний критиков XIX-XX вв., исследующих творчество поэта.
Таким образом, в зарубежном литературоведении XX века выделяется несколько основных направлений в исследовании «Королевских идиллий»: унаследованная от викторианской литературно-критической традиции проблема соотнесенности героев и сюжетов средневековых легенд с нравственно-философскими вопросами эпохи; изучение философии истории поэта; определение места «Королевских идиллий» в предшествующей артуровской традиции и в «средневековом возрождении» XIX века; исследование образной системы и художественного своеобразия цикла.
В западноевропейском литературоведении интерес к поэзии А.Теннисона не ослабевает. В 1998 году английским обществом почитателей Теннисона был объявлен конкурс на лучшую творческую работу, посвященную исследованию художественного мира поэта-викторианца (сведения об этом опубликованы в «Европейском вестнике» («The European English Messenger», 1998).
Анализ трудов позволяет сделать вывод о значительной диспропорции между числом работ зарубежных и отечественных ученых. Литература о творчестве А.Теннисона на русском языке немногочисленна. Поэту посвящены краткие статьи в «Истории всемирной литературы» (1984), «Краткой литературной энциклопедии» (1964-1967), «Антологии новой английской
поэзии» (1987), в учебниках по истории английской литературы («История английской литературы» под ред. И.И.Анисимова и А.А.Елистратовой (1955), «История английской литературы» под ред. Н.П. Михальской» (1998)).
В работах, посвященных английской поэзии второй половины XIX в., уделяется внимание некоторым аспектам творчества А.Теннисона: отмечается музыкальность и живописность его поэзии (Г.В.Аникин (32, с.291), Н.Я.Дьяконова (80, с. 15), В.Н.Романова (171, с.45)); совершенство отделки и формы, (А.Каспари (102,с.4); пластичность, виртуозная музыкальность (А.В.Рогов (95, с.359); психологизм (Л.Володарская (57,с.П). О.Л.Мощанская исследует влияние средневековой народной баллады на творчество А.Теннисона («Королева Мая», пьеса «Обитатели лесов, или Робин Гуд и дева Мэрией» («The Foresters.Robin Hood and Maid Marien»,146, c.356-359)). А.Н.Гиривенко, анализируя русские переводы А.Теннисона, приходит к выводу, что при воссоздании стихов поэта, оригинальных и художественно совершенных, неизбежны упрощения ритмико-интонационного своеобразия оригинала. С 1997 г. опубликован ряд работ Н.И.Соколовой, исследующей поэзию А.Теннисона в контексте современного ему историко-культурного контекста: «Традиции Шекпира в поэме А.Теннисона «Принцесса», 1999; «Поэма А.Теннисона «Лукреций (к проблеме полемики поэта с эстетизмом)», 1999. Монография и докторская диссертация Н.И.Соколовой («Творчество Данте Габриэля Россетти в контексте «средневекового возрождения» в викторианской Англии» (1995), «Литературное творчество прерафаэлитов в контексте «средневекового возрождения» в викторианской Англии» (1995)), посвященные художественным исканиям прерафаэлитов, стали методологической основой для исследования творчества А.Теннисона в данной работе. В целом же творчество А.Теннисона, в том числе и «Королевские идиллии», исследовано не достаточно полно.
Актуальность диссертационного исследования определяется
возрождением интереса к поэзии А.Теннисона, известнейшего художника слова
викторианской эпохи, творчество которого хронологически совпадает с «medieval revival» («средневековым возрождением») - культурным явлением викторианской Англии, а также с эстетическим движением прерафаэлитов. Избранный аспект прочтения «Королевских идиллий» А.Теннисона позволяет продолжить исследования в области синтеза искусств, словесного творчества и живописи, что является одним из направлений современного литературоведческого анализа.
Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первым в отечественном литературоведении монографическим исследованием цикла «Королевские идиллии» А.Теннисона в контексте «средневекового возрождения» и «артуровского возрождения» в английской литературе XIX в. В научный оборот вводятся малоизвестные или не переводившиеся ранее на русский язык произведения Х.Мильмана, Дж.Сэлволла, В.Скотта, У.Морриса, позволяющие дополнить и уточнить представление об историко-литературном процессе в Англии XIX века. В ходе исследования художественной специфики «Королевских идиллий» выявляется обращение А.Теннисона к традиции не только средневекового рыцарского романа, но и английской народной поэзии средних веков, а также определяются особенности использования поэтом эстетических принципов и художественных открытий прерафаэлитов.
Цель диссертации состоит в исследовании художественного своеобразия цикла «Королевские идиллии» А.Теннисона, определении его места в литературно-поэтическом творчестве «средневекового возрождения», особого культурного явления викторианской Англии.
Конкретные задачи исследования:
определить основные этапы возрождения интереса к средневековым легендам о короле Артуре в английской литературе XIX века;
установить роль и значение творчества А.Теннисона в развитии данного процесса;
выявить жанровое своеобразие и композиционные особенности цикла «Королевские идиллии» А.Теннисона, определив степень соотнесенности произведения с предшествующей литературной традицией;
исследовать специфику категорий художественного времени и пространства при воссоздании А. Теннисоном мира Средневековья;
охарактеризовать влияние эстетических исканий прерафаэлитов на художественную специфику «Королевских идиллий» А.Теннисона;
проанализировать роль цветовых символов и их эволюцию в «Королевских идиллиях» А.Теннисона.
Объектом исследования в работе стала английская поэзия XIX века, созданная в русле «артуровского возрождения»: от обращения к сюжетам артуровских легенд поэтов-романтиков (У.Вордсворт, В.Скотт, Дж.Китс) до их интерпретации в творчестве поэтов второй половины XIX века (У.Моррис, А.Теннисон, Ч.Суинберн и др.). За рамками исследования остались прозаические опыты интерпретации легенд об Артуре, что обусловлено избранной темой диссертации.
Предметом исследования является прежде всего цикл «Королевские идиллии» А.Теннисона, представленный в контексте других произведений поэта, развивающих мотивы средневековых легенд о короле Артуре.
Теоретико-методологическую основу работы составили труды
отечественных и зарубежных исследователей в области поэтики, теории и
истории литературы: С.С.Аверинцева, М.П.Алексеева, Г.В.Аникина, У.Баклера,
М.М.Бахтина, А.Н.Веселовского, Л.Я.Гинзбург, А.Я.Гуревича,
В.М.Жирмунского, Е.И.Клименко, Г.Козиски, Дж.Ландоу, А.Ф.Лосева, Р.Лумиса, Е.М.Мелетинского, Р.Симпсона, А.Д.Михайлова, Н.П.Михальской, О.Л.Мощанской, М.И.Николы, Б.И.Пуришева, Дж.Розенберга, Н.И.Соколовой, М.И.Стеблина-Каменского, К.Тиллотсон, И.Тэна и др.
В процессе работы использованы историко-литературный, сравнительно-типологический и аналитический методы исследования. Основные положения, выносимые на защиту:
1. Особый взгляд на средневековый артуровский мир во второй половине
XIX века сформировался под влиянием А.Теннисона. Ранние артуровские
поэмы А.Теннисона («Леди из Шалотта», «Сэр Ланселот и королева Гиньевра»,
«Сэр Галахад», «Смерть Артура» и др.), а также цикл «Королевские идиллии»,
занимающий центральное место в творчестве поэта, стали новым этапом в
«артуровском возрождении» в Англии XIX века и определили дальнейшее
направление в переосмыслении средневековых легенд в культурном явлении
«medieval revival».
Жанровое и композиционное своеобразие «Королевских идиллий» определяется широким использованием А.Теннисоном фольклорных и литературных традиций. Осознание целостности цикла идиллий достигается принятием всех жанровых элементов и характерных стилистических черт, свойственных эпической поэме, рыцарскому роману, аллегории.
А.Теннисону, как и другим поэтам и художникам викторианцам, средневековые сюжеты дают форму и образно- символическую систему для переосмысления нравственно-философских вопросов своей эпохи. Однако Средневековье в «Королевских идиллиях» не является лишь фоном. Через категории художественного времени и пространства, цветовую символику А.Теннисон воссоздает мир полулегендарного средневекового Камелота.
4. Отраженная в «Королевских идиллиях» картина мира сочетает древние
мифологические воззрения на космическое устройство, отразившиеся в
фольклорных и литературных памятниках раннего Средневековья, и
воплощенные в рыцарских романах пространственно-временные представления
христианизированной Европы, связанные с символическими образами Колеса
Фортуны, замка, леса, моря, дороги.
5. Художественная специфика «Королевских идиллий» А.Теннисона во многом определяется влиянием эстетических принципов прерафаэлитов. При создании цветовых образов поэт опирается и на средневековую традицию, и на теорию цвета, созданную Дж.Рескиным и художниками Братства.
Научно-теоретическая значимость работы заключается в том, что она позволяет углубить существующие литературоведческие и эстетические представления как о творчестве А.Теннисона, так и о некоторых общих тенденциях историко-литературного процесса в Англии XIX века.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов при дальнейшем изучении творчества А.Теннисона и английской литературы XIX века, при разработке общих курсов по истории мировой и английской литературы, спецкурсов и спецсеминаров по проблемам английской поэзии и взаимосвязи искусств.
Апробация диссертации. Концепция, основные положения и результаты исследования излагались на XIII, XIV, XV Пуришевских чтениях в Московском педагогическом государственном университете (2001, 2002, 2003 гг.), на X и XI Международных конференциях Российской ассоциации преподавателей английской литературы (Н.Новгород, 2000 г., Тамбов, 2001г.), на V Нижегородской сессии молодых ученых (Н.Новгород, 2000 г.), на итоговых научных конференциях Нижегородского государственного педагогического университета, а также на аспирантском объединении НГПУ. Диссертация обсуждалась на кафедре всемирной литературы Нижегородского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 10 работ.
Структура работы определяется поставленными задачами и исследуемым материалом. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 312 наименований, в том числе 103 на английском языке. Основной текст диссертации изложен на 198 страницах.
«Королевские идиллии» А.Теннисона и Артуровская традиция в английской литературе XIX века
В западноевропейском литературоведении сложилось мнение, что в английской литературе после романа Т.Мэлори «Смерть Артура» (1485), подводившего, по словам А.Д. Михайлова, итог куртуазному этапу развития артуровских сказаний (137, с.827), и до начала XIX в. не было создано значительных в художественном плане текстов на материале артуровских легенд (Б.Тэйлор и Э.Бруэр, У.Баклер). Исключение составила «Королева Фей» («Faerie Queen», 1590 -1596) Э.Спенсера. По словам В.И.Матузовой, в XVII-XVIII вв. герои артурианы заимствовались авторами, как правило, для критики, либо возвеличивания современных государственных деятелей, а «исторический фон Британии V в. становился лишь украшением произведения» (126, с.34).
Такие произведения, как опера Д. Драйдена «Король Артур; или Британский Герой» («King Arthur; or, the British Worthy», 1691), эпические поэмы Р.Блэкмора «Принц Артур» («Prince Arthur», 1695), «Король Артур» («King Arthur», 1697), связаны, по мнению Б.Тэйлор и Э.Бруэр, с династией Стюартов (300, р.34). Д. Драйден и Р.Блэкмор из средневековой традиции заимствуют лишь имена и характеры. Г.Филдингу принадлежит бурлеск «Трагедия Трагедий; или Жизнь и Смерть Тома Большого Пальца Великого» («Tragedy of Tragedies, or the Life and Death of Tom Thumb the Great», 1731), где рассказывается о дочери Артура Хункамунке и приключениях рыцаря-карлика.
Однако в XVIII в. появляются многочисленные публикации собраний народной поэзии (Д.Уотсон «Избранные шотландские стихи, комические и серьезные», 1706 - 1711; Т.Перси «Памятники старинной английской поэзии», 1765; Т.Эванс «Старинные баллады, исторические и повествовательные, с добавлением некоторых современных», 1777; Д. Пинкертон «Избранные баллады», 1783 и др.), подготовившие интерес к фольклору, в том числе и к легендам о короле Артуре в XIX в. Собрание Т.Перси «Reliques of ancient English Poetry», включившее народные баллады, героические и исторические, песни, среди которых встречаются и средневековые сюжеты об Артуре, оказало влияние на западноевропейских романтиков, а в Англии - на появление «Песен шотландской границы» («Minstrelsy of the Scottish Border», 1802-1803) В.Скотта.
Возрождение интереса к Средневековью во многих областях культуры XIX в., в истории, литературе, живописи, архитектуре, привело к стремлению воспроизводить прошлое на основе образов народного творчества. Переосмысливаться и по-новому трактоваться стали не только библейские сюжеты, но и мифологические мотивы. По мнению романтиков, различные жанры фольклора, от преданий и легенд до песен и поверий, во всей полноте воссоздают специфику народного сознания. Поэтов привлекает чудесное, ставшее органичной частью взгляда на мир в средние века. В созданных народным воображением образах отражаются целые эпохи.
К артуровским легендам, как к источнику ярких образов, сильных характеров и высоких страстей обратились романтики. Джон Ките в работе «Specimen of an Induction to a Poem» (1817) писал о своем желании «рассказать историю рыцарства, воскресить исчезнувший стиль менестрелей, отзвуки которого сохранились лишь в готических арках» (Цит. по: 300,с.37).
Хотя эпический артуровский цикл никем из романтиков создан не был, У.Вордсворт, С.Т.Кольридж, Р.Саути, П.Б.Шелли, Дж.Китс широко использовали аллюзии и образы артуровских легенд. Наиболее привлекательной представлялась фигура волшебника Мерлина. Шелли в раннюю драму «Карл I» («Charles the First», 1818, (II, 368-370)) включает мотив пророческих видений Мерлина. С.Т.Кольридж вводит в произведение «Боль острей всего» («The Pang More Sharp than All», 1800) позаимствованный в «Королеве Фей» Э.Спенсера образ магического зеркала Мерлина, кристалла, отражающего мир. В «Кануне Святой Агнессы» («The Eve of St Agnes», 1819) Дж. Китса возникает ассоциация с роковой влюбленностью Мерлина, иллюстрирующая идею, что несчастья таятся среди наслаждений любви. Подобного свидания ночного влюбленный не изведал ни один С тех пор, как заплатил свой страшный долг Мерлин (16, с.321). (перев. Е. Витковского) Р.Саути в поэме «Мэдок» («Madoc»,1805) обращается к образу Артура, традиционно символизирующему доблесть и благородство. В повествование также вводится описание песни барда, размышляющего о судьбе Мерлина. В дальнейшем Р.Саути возвращался к легендам об Артуре лишь как издатель романа Т.Мэлори «Смерть Артура» и переводчик. Переписка Р.Саути содержит обращения к исследованиям археологов по поводу источников, исторических параллелей и художественной специфики литературы Средневековья. Артуровские мотивы широко заимствует и У.Вордсворт в поэме «Египетская дева» («The Egyptian Maid», 1835). Однако источником образов и характеров стали не легенды артуровского цикла, а непосредственно роман Т.Мэлори «Смерть Артура». Вордсворт использует три сюжетные ситуации: историю Мерлина и Девы Озера, историю Девы Астолата и сюжет исцеления сэра Уррия от прикосновения Ланселота.
Особенности художественного времени и пространства в «королевских идиллиях» А. Теннисона
Ипполит Тэн, размышляя о жанровых особенностях произведений А.Теннисона, отмечал, что «поэт выбирал среди разных форм самые изящные, самые утонченные и из их красок брал самый цвет» (190, с.322). Сложное сочетание и взаимопроникновение в «Королевских идиллиях» элементов эпической поэмы, идиллии, средневекового рыцарского романа, аллегории эпохи Ренессанса оказало влияние на способ организации художественного времени и пространства. Цель даной части исследования состоит в том, чтобы определить, в какой степени специфика категорий пространства и времени при воссоздании А.Теннисоном Средневековья взаимосвязана с жанровым своеобразием «Королевских идиллий».
В эпоху раннего Средневековья (V в.), воссозданную в «Королевских идиллиях», в представлении об устройстве мира, его пространственных и временных границах сочетается языческое и христианское мировосприятие. В культурах дохристианской эпохи, в том числе и кельтской, время, как отмечает Н.Я.Гуревич, определялось, прежде всего, природными ритмами. Календарь отражал последовательность смены времен года, их повторяемость, цикличность. «Ритмическое круговое движение, - пишет Н.Я.Гуревич, - вечное возвращение не могло не стать в центре духовной жизни в древности. Не изменение, а повторение являлось определяющим моментом сознания» (71, с.87).
Н.Фрай в работе «Анатомия критики» (1957) (Цит по: 189, с.ПО), исследуя древнейшие мифы, выделяет четыре фазы жизни природы в их соотношении с определенными мифологическими сюжетами и соответствующими жанрами: 1) заря, весна, рождение - мифы о рождении героя, о пробуждении и воскресении, о гибели тьмы, зимы, смерти — дифирамбическая и рапсодическая поэзии; 2) зенит, лето, брак, триумф - мифы апофеоза славы, свадьбы, посещения рая - комедия, идиллия, рыцарский роман; 3) заход солнца, осень, смерть - мифы умирающего бога, насильственной смерти, предательства - трагедия, элегия; 4) Ночь, мрак, зима, безысходность - миф возвращения хаоса, гибели героя - сатира.
Переход от язычества к христианству сопровождался изменением структуры временных представлений в Средневековой Европе. По словам Ж. Ле Гоффа, время в осмыслении христианина «непрерывно и линейно»: оно «было историей, которая имела определенное направление, однако шла по нисходящей линии, являла собой картину упадка» (116, с. 157). Для этой эпохи характерно чувство глубокого пессимизма, вызванное убеждением, что мир стоит на грани гибели в преддверии Страшного суда. Тем не менее, как полагает Н.Я.Гуревич, архаическое отношение ко времени было не столько искоренено, сколько оттеснено на задний план, «составило как бы нижний пласт народного сознания» (71, с. 193), а языческий аграрный календарь, отражавший природные ритмы, соотнесен с религиозным церковным временем.
В сознании средневекового человека важным являлся контраст между временами года. Противопоставление зимы и весеннего цветения занимает большое место в народной поэзии англосаксов (VII-X вв.), в английской народной лирике средних веков (XIII-XV вв.), в народных балладах XIV-XV вв.). В поэзии трубадуров и миннезингеров май, месяц обновления, идет на смену «зимней тоске». Ж. Ле Гофф отмечает, что в средневековом аграрном календаре апрель и май соотносились не с полевыми работами, а со сценами сеньориальной куртуазной жизни.
Год в средние века представал как литургический. Важной чертой средневековой ментальности Ле Гофф считает то, что «этот литургический год воспринимался как последовательность событий из драматической истории Христа, разворачивавшейся от Рождественского поста до Троицы» (116, с.215).
В рыцарских романах, ставших одним из источников «Королевских идиллий» А.Теннисона, художественное время организовано особым образом. А.Д. Михайлов полагает, что время романа Артуровского цикла «замкнуто, конечно - на фоне открытости, бесконечности времени, в котором живет, движется, действует, но не меняется артуровский мир» (139, с. 162). Время неподвижно, Артур и Ивейн вечны, как вечен и их мир. А.Д.Михайлов пишет, что «протекание времени в артуровском универсуме иное, чем в романе: оно не линейно, а циклично (139, с. 164). Причину исследователь видит в дохристианском, кельтском происхождении сюжетов о рыцарях Круглого Стола.
А. Теннисон, принимаясь за обработку легенд о короле Артуре, избирает не романную форму, а идиллию. Поэтому в «Королевских идиллиях» происходит наложение особенностей организации рыцарского романа и идиллического хронотопа. Идиллии свойственно, как отмечает М.М.Бахтин, циклическое, природное «густое и душистое, как мед, время небольших любовных сценок и лирических излияний» (48, с. 140). Любовные мотивы (первая встреча, внезапная любовь, любовная тоска, первый поцелуй, разлука, неразделенная любовь) связаны с ритмом жизни природы.
Символика цвета в «королевских идиллиях» А. Теннисона
Исследуя творчество Альфреда Теннисона, И.Тэн отмечает красочность, живописность его стихов: «В них каждое слово - краска, интересно усиленная и оттененная соседним цветом, они положены смело и удачно рукой, искусство которой достигает редкой утонченности». В поэмах Теннисона критик обращает внимание на «словесное рисование», внешнюю отделку стихов, в которых «слишком много орнаментов и резьбы» (190, с.303). Джон Рескин в письме к А.Теннисону, посланном в 1859 г., говорил о его «Королевских идиллиях»: «Такой сокровищницы мудрости и словесной живописи еще не бывало» (Цит. по: 34, с.237).
Современники А.Теннисона склонны были рассматривать его поэзию в контексте творчества художников-прерафаэлитов, отмечая, что в «Королевских идиллиях» воплотились многие эстетические принципы Братства. Цель данной части исследования - охарактеризовать влияние эстетических исканий прерафаэлитов на художественную специфику «Королевских идиллий» Теннисона, проанализировать роль цветовых символов и их эволюцию в цикле.
А.Теннисон встречался с прерафаэлитами у Томаса Вулнера, которому позировал для портрета, и участвовал в спорах по вопросам поэзии. В 1850 году Д.Г.Россетти познакомил А.Теннисона со своим переводом «Новой жизни» Данте. Однако после отъезда Т.Вулнера в Австралию контакты поэта с прерафаэлитами стали не частыми.
Н.И.Соколова (176, с.98), исследуя жанр «поэтической живописи» в творчестве прерафаэлитов, отмечает, что одну из главных задач своего искусства Братство видело в объединении живописи и поэзии, которое соответствовало тенденции викторианской эстетики к синтезу искусств. Дж. Рескин в работе «Современные художники» («Modern Painters», 1843-1860) сопоставляя живопись и поэзию, подчеркивает присущее обоим искусствам «проявление чувствительности к цвету и очертаниям предметов» (12,Vol. I, р.56). Г.В.Аникин, выделяя принципы, являющиеся по Дж.Рескину общими для обоих видов искусств, называет «звук, цвет, линию» (12, Vol. IV, р.279). Дж.Рескин в «Современных художниках» писал о прерафаэлитах:«Их воображение может увлечь изгородь вокруг дуба или ряска по краям пруда, потому что они напоминают им о строфе Теннисона» (12,Vol. IV, р. 17).
По наблюдениям Н.И.Соколовой популярность во второй половине XIX века приобретают жанры «повествовательной живописи»(«пагтаЙуе painting»), «литературной картины» (полотна, созданного на сюжет литературного произведения) и иллюстрации: «При этом главным критерием была верность тексту. Ближе всех из прерафаэлитов к такому пониманию иллюстрации был Э.Миллес. Он приобрел известность своими рисунками к Библии, романам Э.Троллопа, стихотворениям А.Теннисона» (176, с. 115).
В свою очередь, творчество А.Теннисона оказало несомненное воздействие не только на У.Морриса и Ч.Суинберна, но и на поэтов и художников Братства прерафаэлитов. Художники-прерафаэлиты (Д.Г.Россетти и др.), как и живописцы Королевской Академии искусств, принимали участие в иллюстрированном издании ранних стихотворений А.Теннисона, представленном в 1857 году издательством «Моксон» («Moxonennyson»). У Эдварда Берн-Джонса, Хольмана Ханта, Даниэля Маклайза, Джона Эверета Миллеса интерес к художественному миру легенд о короле Артуре возник под влиянием ранних артуровских поэм А.Теннисона и «Королевских идиллий». В их произведениях того периода оживает созданный поэтом легендарный Камелот: «Видение Ланселота о Святом Граале», «Как Грааль напитал сэра Галахада, Сэра Борса и сэра Персеваля; но сестра сэра Персеваля умерла в пути» (1864), «Могила Артура» (1865) Д.Г.Россетти; «Обман Мерлина» (1875-1877), «Смерть Мерлина» (1857), «Сэр Галахад»(1859), «Артур на Авалоне»( 1880-1898) Э.Берн-Джонса; «Леди Шалотта» Х.Ханта; «Элейн, созерцающая щит Ланселота» (1859), «Леди из Шалотта» (1861) Г.П.Робинсона. А.Теннисон был высокого мнения о работах Джулиан Маргарет Камерон.
