Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Становление эстетической и художественной концепции Бориса Виана 30
Глава 2. «Волшебная сказка для заурядных людей». Истоки творческого кредо 80
Глава 3. «Патафизический» мир романа «Разборки по-андейски» 109
Глава 4. «Итог ранней прозы» - роман «Сколопендр и планктон» 143
Заключение 190
Примечания 194
Библиография 215
- Становление эстетической и художественной концепции Бориса Виана
- «Волшебная сказка для заурядных людей». Истоки творческого кредо
- «Патафизический» мир романа «Разборки по-андейски»
Введение к работе
Французский романист, поэт, драматург середины XX века Борис Виан (1920 - 1959), чья литературная карьера практически укладывается в десятилетие (первые поэтические опыты датируются началом 40-х годов, последний роман "Сердцедер" ("L'Arrache-cceur") появляется в 1953 г.), представлял своим творчеством оппозиционное "серьезной", "ангажированной" литературе течение. В этом направлении трудно отыскать писателя более необычного, яркого и многогранного. На родине Борис Виан известен не только как автор романа "Пена дней" и нашумевшей, скандально известной "черной серии", но и как трубач джазового оркестра, исполнитель собственных песен, словом, "принц" богемного парижского квартала Сен-Жермен.
Интерес читающей публики и французской литературной критики, а также кропотливая работа биографов и архивистов, неоценимая поддержка Мишель Леглиз, первой жены, и Урсулы Кюблер, второй жены Бориса Виана, позволили найти, восстановить и издать большую часть литературного наследия писателя, хотя долгое время значительная доля его неизданных работ считалась утерянной или просто неинтересной, недостойной внимания.
Помимо сценариев фильмов, музыкальных комедий, опер (самая известная - "Снежный рыцарь" ("Chevalier de neige", 1956), балетов (в частности, "Французский охотник" ("Le Chasseur francais", 1955), переводов американских романов ("L'Homme aux bras d'or" de Nelson Algren, "Mademoiselle Julie" de Strindberg, "Les Joueurs du A." de Van Vogt), ненапечатанных статей для газет и журналов архивы Бориса Виана включают его дневниковые записи, тексты лекций, критические заметки, переписку.
Первую попытку посмертного опубликования художественных текстов Виана осуществил "Патафизический Коллеж", членом которого
писатель был с 1952 г., на страницах своего периодического издания "Тетради Патафизического Коллежа".
В 1966 г. в рамках биографического очерка "Параллельные жизни Бориса Виана", а позднее - в журнале "Облик" ("Obliques", Boris Vian de А а Z; специальные номера №8 - 9, 1976), Ноэль Арно опубликует фрагменты отдельных неизданных прозаических, поэтических и драматургических текстов писателя.
Внимание к творчеству Бориса Виана во Франции подтверждается постоянно возрастающим количеством изданий, пополняющих его библиографию. Так, два крупных французских издательства - "Кристиан Бургуа эдитер" ("Christian Bourgois editeur") и "Жан-Жак Повер" ("Jean-Jacques Pauvert") - в серии "Ливр де пош" предприняли попытку выпустить в свет все доступные тексты Бориса Виана, в том числе все романы; сборники текстов песен и стихов, статей для сартровского "Тан Модерн", сценариев, эссе о кино, музыке, литературе; философский трактат; "литературную смесь" ("varietes litteraires"). Однако тексты художественных произведений в этой серии, как правило, публикуются без предисловий и комментариев; примечаниями сопровождаются лишь сборники ранее не изданных текстов или долгое время не переиздаваемых. При этом поистине полного "Собрания сочинений" Бориса Виана так и не существует.
Четырехтомная публикация издательства "Галлимар" ("Oeuvres completes", Gallimard, 2000) объединяет только романистику Виана. Интересным кажется шестнадцатитомный проект издательства "Файар" ("Oeuvres", Fayard), начавшего в 1999 году выпускать тексты Виана, аннотированные ведущими исследователями жизни и творчества писателя: Ноэлем Арно, Жильбером Пестюро, Марком Лаппраном.
Внимание к личности и художественному творчеству Бориса Виана со стороны исследователей появилось в начале 60-х годов, уже после его смерти, и сохраняется до наших дней. В 1964 г. в университете Нью-Йорка
была защищена первая диссертация: David Noakes "Boris Vian (1920 - 1959), temoin d'une epoque". Писателю были посвящены специальные выпуски журнала "Магазин литтерер" ("Magazine litteraire", Dossier Boris Vian: №17, avril 1968; №87, avril 1974; №182, mars 1982; №270, octobre 1989), а также коллоквиум во французском городе Серизи-ля-Салль (23.07 - 2.08.1976), собравший французских и иностранных специалистов, изучающих лингвистические, стилистические, психологические аспекты творчества писателя. По итогам коллоквиума были опубликованы 2 тома сборника материалов, открывших новые подходы и точки зрения на литературное наследие Виана, и значение которых трудно переоценить.
Творчество Бориса Виана изучается в лицеях и университетах Франции; делаются попытки создания сайтов, посвященных творчеству писателя.
Подводя итоги своего исследования истории и причин "читательской любви к Виану" (1), Мишель Форе не без оттенка горькой иронии замечает, что и после смерти "Виан чувствует себя превосходно" (2). В октябре 1970 г. в журнале "Ле Монд де Ледюкасьон" были опубликованы результаты социлогического исследования, проведенного среди молодых людей и девушек, слушающих курс французской литературы в лицеях и университетах. По словам студентов, "Борис Виан, так же, как и Сартр, Камю и Золя, обрекая на забвение Корнеля, занял доминирующие позиции в умах молодежи, однако игровое предназначение его слова мешает ему стать классиком" (3).
Действительно, до 1965 г. в специализированных изданиях невозможно было найти ни одного глубокого исследования творчества Виана. Герберт Дикофф утверждает, что вторая, "посмертная" жизнь Виана, через десятилетие после кончины писателя, стала возможна во многом благодаря его друзьям, знакомым, завсегдатаям парижских кафе богемного квартала Сен-Жермен и ценителям виановских джазовых композиций.
Именно они, не имея больше возможности слушать музыку Виана и беседовать с ним, стали обращаться к его литературным произведениям, диктуя, таким образом, моду Парижа. И только в начале 70-х годов диссертанты "нашли для себя изысканные блюда в богатом наследии писателя" (4).
Интерес читателей к жизни Виана объясняется также и противоречивостью, парадоксальностью многих значительных событий в его судьбе и творчестве. Отметим один интересный факт: в конце 40-х годов скандально известный роман "Я приду плюнуть на ваши могилы" затмил, по словам Р. Кено, "самый проникновенный роман о любви"- "Пену дней". В конце 60-х годов ту же позицию занял уже ставший хрестоматийным роман "Пена дней" по отношению к более раннему творчеству Виана. Романы, написанные в этот период, долгое время оставались без внимания исследователей. Французская литература начала 40-х годов и послевоенного периода была отмечена печатью "ангажированности" или "вовлеченности" в социально-политические события современного общества. Эти понятия стали основополагающими в философии Сартра и употреблялись им по отношению к "сознанию вообще и в более узком смысле, в рамках эстетической теории, к художественному творчеству писателя" (5). Сознание, по Сартру, всегда вовлечено в события мира, а писатель вовлечен самим ходом истории, событиями социального мира. Писатель не может "занять внешнюю позицию по отношению к обществу и истории, он сам историчен, история проходит по его судьбе, и только это прохождение создает возможность истинности художественного произведения" (6). Таким образом, "ангажированная" литература не помещалась в рамки исключительно эстетической категории, она несла на себе приметы реального времени. Напротив, романы Бориса Виана на фоне всеобщей "ангажированности" выглядели "несерьезными" и "безыдейными". Виан обращается к иному типу художественного мышления еще задолго до
появления постмодернизма, предвосхищая его, опережая время и оставаясь непонятым. Действительно, первые литературные пробы Бориса Виана не были предназначены для широкой публики и для издательств. Круг читателей ограничивался близкими и друзьями Бориса. В поле зрения начинающего писателя попадали забавные случаи из жизни, где фигурировали его приятели, или же юмористическо-иронические вымышленные истории.
Литературоведы (Д. Ноак, Ж. Клузе, В. Ерофеев) "окрестили" этот период "домашним", "камерным", "любительским", "пробным", "несерьезным" искусством. Нельзя не согласиться с таким мнением, не забывая, однако, что оно справедливо лишь отчасти. По определению самого Б. Виана, его "первый серьезный роман - "Пена дней" (7), роман, выдвинутый на премию "Плеяды", одобренный Рэймоном Кено, но несправедливо обойденный вниманием некоторых членов комиссии в пользу поэта-католика, аббата Жана Грожана (Jean Grosjean). Тем не менее, говоря о раннем творчестве Виана, нельзя забывать о том, что именно в этот период происходит формирование Виана-художника в широком смысле этого слова, обозначаются ведущие мотивы его творчества, зарождается идиолект писателя. Все это станет основой его творчества и в дальнейшем будет только развиваться, наполняться новыми композиционными структурами и сюжетами.
В этой связи Ноэль Арно отмечает, что первые романы писателя незаслуженно остаются без внимания, попадая в категорию "романов молодого Виана", хотя "все его творчество — это вдохновение молодости, великолепной молодости... Борис Виан умер молодым, он воспевал молодость, а сегодня его публика - молодежь, и она не ошиблась в выборе"
(9).
Часто ранние литературные пробы Б. Виана воспринимаются как "дилетантские", "любительские", "несерьезные" и противопоставляются
более поздним этапам творчества писателя, хронологически соотносимым с написанием его "главных романов", так называемой "тетралогии" ("Пена дней", "Осень в Пекине", "Красная трава", "Сердцедер"). Однако эти два пласта романистики Виана находятся не в оппозиции, а в тесной связи друг с другом, поскольку второй, принесший писателю признание, вырастает непосредственно из первого, именуемого ранней прозой. В качестве "раннего творчества" в настоящей работе для анализа выделяется период с 1942 по 1944 годы, включающий в себя первые прозаические опыты французского автора, поскольку уже в 1946 году будут написаны романы так называемой "черной серии", принесшей Виану скандальный успех, и роман "Пена дней", ставший хрестоматийным и, по мнению французских и отечественных критиков, выражающий творческое кредо писателя.
К указанному периоду мы относим "Волшебную сказку для заурядных людей" ("Conte de fees a I'usage des moyennes personnes", 1942), a также романы "Разборки по-андейски" ("Troubles dans les andains", 1942 -1943) и "Сколопендр и планктон" ("Vercoquin et le plancton", 1944).
Таким образом, термин "ранняя проза" объединяет произведения обозначенного периода сразу по нескольким аспектам. Прежде всего это хронологическое единство данного этапа творчества. Не менее важен и критерий ориентации произведений на определенного читателя. Так, "Волшебная сказка для заурядных людей" написана для жены, "Разборки по-андейски" - для друзей, а "Сколопендр и планктон" - для коллег. Это отличает раннюю романистику Б. Виана от авторской задумки романов "черной серии", носящей во многом коммерческий характер, подписанной именем Вернона Салливана и якобы переведенной на французский язык Борисом Вианом (романы "Я приду плюнуть на ваши могилы", "У всех мертвых одинаковая кожа", "А потом всех уродов убрать", "Женщинам не понять" и новелла "Собаки, страсть и смерть"). Наконец, "главные романы" ("les grands romans") (10), подписанные, как и ранние, именем Виана, не
рассчитанные на широкую публику, также отличаются от романов 1942 -1944 гг. более глубоко разработанным концептуальным уровнем и формой. Целостность периода раннего творчества обусловлена внутренними закономерностями развития художественной манеры Бориса Виана. Близкие по времени написания, по духу, стилистике, образной системе и системе персонажей, каждое из ранних произведений Виана является, тем не менее, самостоятельным проектом, реализующим четко сформулированные авторские задумки и цели. Творчество этого периода отличается более оптимистической настроенностью по сравнению с поздней драматургией и романистикой.
Понимание авторского мира Виана предполагает постижение ряда аспектов.
Прежде всего, важную роль играют биографические сведения, которые во многом проливают свет на условия формирования эстетики писателя и являются немаловажным фактическим комментарием, необходимым при анализе сюжета и системы персонажей ранней прозы Виана.
Великолепное знание лучших традиций классической литературы позволило Виану выбрать свои художественные ориентиры, направляющие его на пути новаторства и экспериментов в области художественных методов, форм и языка повествования. Переосмысливая литературную традицию и многочисленные социально-культурные концепты, лежащие в ее основе, Виан будто бы "сшивает" свои романы из всевозможных стилистических, образных и сюжетных форм, знакомых ему. Такой синтез дает возможность творческой самореализации автора через оригинальное структурирование произведения и методичное, целенаправленное разрушение читательского горизонта ожидания, связанного с сюжетно-стилистическими особенностями используемых Вианом жанровых форм.
Творчество Б. Виана стало во многом продолжением абсурдистской эстетики Альфреда Жарри, утверждающей потенциальность любых форм существования, а также лучших находок сюрреалистов в области обновления языка и мышления, Рэймона Кено и его идеи "сознательно творимой литературы-игры". Художественное мышление писателя направлено на поиск способов реализации видоизмененной согласно авторскому желанию, "нереальной" реальности, существующей по своим алогичным и непредсказуемым законам.
Важной опорой, без которой исследование творчества Виана было бы невозможным, являются работы историков литературы, первые из которых выходят уже после смерти писателя, в конце 60-х годов. Появление прижизненных коротких заметок о Виане на страницах парижских газет было обусловлено лишь желанием журналистов рассказать о последних столичных скандалах и сенсациях; в частности, речь идет о процессе по делу романа "Я приду плюнуть на ваши могилы" и обвинении Виана в "оскорблении общественной морали". Собственно литературной критики и даже каких-то значимых отзывов на уже появившиеся произведения писателя в 40-е и 50-е годы не было. Слава к Борису Виану пришла посмертно; при жизни же все его литературные работы - за исключением "черной серии" - остались незамеченными. Это невнимание критики к Виану было вполне компенсировано после 1968 года, оставшегося в истории Франции как период социальных потрясений, затронувших все сферы жизни; время переоценки моральных ценностей, давшее толчок построению обновленного общества и модернизации социальных отношений. Молодежь выступила против существовавших социальных и моральных стереотипов современного государства, находившегося в состоянии кризиса; резонанс студенческих волнений дошёл и до общественной среды.
В связи с этим романы Виана, написанные более двадцати лет назад, наконец-то стали востребованными и, вероятно, более понятными.
Враждебный "взрослый" мир, превратившийся в 60-е годы в общество потребления, противопоставлялся у Виана внутреннему миру человека и его глубоким чувствам. Этот виановский нонконформизм получил статус "катализатора молодежных волнений 1968 года" (11), а, следовательно, вызвал интерес к личности и творчеству писателя.
Со времени появления пристального внимания и интереса к творчеству Виана до наших дней во "виановедении" произошла заметная эволюция, появилось много интересных и ценных в исследовательском плане трудов, отдельные положения и выводы которых учитываются в данном исследовании.
Обратившись к общим работам по истории французской словесности
XX века, можно отметить, что долгое время имя Виана не попадало туда или
упоминалось, между прочим, в частности, в связи с темой
пессимистических настроений послевоенной эпохи (12) или "несерьезной", "неэкзистенциалистской" литературы— "паралитературы" (13).
Чуть более подробную, но довольно одностороннюю характеристику творчества Виана можно найти у Пьера де Буадеффра в "Словаре современной литературы" и в двухтомной монографии "Литература сегодня" (14), а также в колективной монографии — в одном из первых учебников по французской словесности второй половины XX века (15). Авторы этих книг делают акцент на художественном приеме словотворчества, в котором выражается стремление Виана "перестроить мир". Для этих исследователей Виан-писатель, драматург и поэт не только "не является гениальным" (16), но скорее даже посредственным, не оставившим в литературе какого-либо заметного следа, несмотря на то, что он постоянно стремился к оригинальности и неповторимости, а "его творчество не вписывалось в общепринятую стилистику французскогоромана 40 - 50 -х годов" (17). Однако П. де Буадеффр видит в драматургии Виана предтечу идей антитеатра.
Одним из важнейших источников для постижения мира автора является биографический материал. Особый интерес в этом плане представляют свидетельства друзей Виана, которых Мишель Рыбалка назовет "лучшими критиками писателя" (18) и которые станут его первыми биографами и исследователями творчества. Прежде всего, это биографические и документальные исследования Ноэля Арно (19); предисловия и послесловия к посмертным изданиям романов Виана, написанные Франсуа Карадеком (20), Жаком Бэнсом (21) и раскрывающие трогательную неповторимость художественного мира писателя; а также воспоминания режиссера Пьера Каста (22).
Кроме того, опубликован ряд биографий, в основном частично охватывающих те или иные стороны жизни Бориса Виана. К числу наиболее интересных работ этого рода могут быть отнесены монографии Жана Клузе (23), Жака Дюшато (24), Франсуазы Ренодо (25), Мишеля Форе (26) и многих других исследователей.
Начало биографическим исследованиям положила работа Ноэля Арно, позволяющая читателям, "заинтересовавшимся и полюбившим творчество Бориса Виана, узнать человека, который все это создал" (27). Автор ее не литературовед, а издатель, журналист и эссеист, поэт, лично знавший Бориса Виана и его друзей по общим литературным интересам, а позднее, по "Патафизическому Коллежу".
После смерти Виана Ноэль Арно стал ведущим биографом писателя, а также издателем большей части его еще не опубликованных работ. В настоящее время в свет уже вышло пятое - дополненное - издание "Параллельных жизней Бориса Виана", что подчеркивает, с одной стороны, несомненные заслуги данного труда, а с другой — интерес читателей к жизни и творчеству Бориса Виана. "Параллельные жизни..." - это не просто первая биография писателя. И по сей день, монография сохраняет статус лучшей, самой полной и документированной свидетельствами современников,
друзей и близких писателя, а также выдержками из его собственных дневников, писем, заметок. К тому же труд содержит очень богатый материал литературного и иного характера, остающийся до сих пор неизданным. Что касается подборки фрагментов эссе, сценариев, романов и стихов Виана, некоторые из них были изданы в последние годы, но находились в архивах в момент выхода в свет первых изданий "Параллельных жизней...". Нужно отметить, что кропотливый труд биографа и издателя начинался именно с поиска, подборки, архивирования считавшихся утерянными манускриптов Виана, найденные и выверенные фрагменты которых, задолго до издания текста в полном объеме, попадали в "Параллельные жизни".
В настоящее время в издательстве "Кристиан Бургуа Эдитер" и "Жан-Жак Повер" появились "Порнографические сочинения" ("Ecrits pornographiques") (28), содержащие, в том числе текст лекции "О пользе эротической литературы", прочитанной Вианом 14 июля 1948 года в Клубе Сен-Жам в Париже и ставшей своеобразным "защитным словом" писателя в ответ на преследования и обвинения, предъявленные ему по "делу романа "Я приду плюнуть на ваши могилы". В этих же издательствах вышли: полный текст "Учебника по кварталу Сен-Жермен-де-Пре" ("Manuel de Saint-Germain des Pres"), снабженный огромным количеством фотографий; сборник киносценариев Виана "Улица очаровательниц" ("Rue des Ravissantes"); а также виановское исследование песенного мира, запросов и вкусов публики, работы композиторов, исполнителей, музыкальных критиков "А теперь, вперед!" ("En avant la zizique"). Впервые главы, отрывки этих и многих других работ Виана появились именно в биографии писателя, написанной Ноэлем Арно.
"Параллельные жизни..." являются в настоящее время самым авторитетным и цитируемым историками литературы и критиками трудом о жизни Бориса Виана. Цель этой биографии состоит, во-первых, в попытке
разрушить догму о том, что "Борис Виан существует сегодня только в литературе и только для нее одной" (29), поэтому труд намеренно не предполагает подробного критического обзора литературных произведений писателя. В работу входят лишь краткие выдержки из личных заметок Виана, а также история создания того или иного произведения. Ноэль Арно справедливо считает, что литература, наряду с кинематографом, музыкой, переводческой деятельностью и т.д., стала лишь частью творческой самореализации Виана; по этой причине было бы неправомерно уделять ей в биографии больше внимания, чем другим увлечениям, ни одно из которых не претендовало на роль профессионального творчества. Н. Арно стремится показать, насколько разносторонними были таланты Бориса Виана. В понимании этого читателю во многом помогает структура исследовательской работы: каждая глава посвящена одному из этапов жизни ("Высшая школа искусств и ремесел", "Путешествия и каникулы", "Болезнь и смерть") или увлечению Бориса Виана ("Музыкант", "Переводчик", "Театр", "Песни"...). Важную роль играют начальные главы ("Детство", "Отрочество", "Майор", "Развлечения в Виль - д'Авре"), в которых прослеживается путь становления многогранной личности Бориса Виана. Начало академическому изучению творчества Бориса Виана было положено преподавателем университета Нью-Йорка Дэвидом Ноаком, защитившим в 1964 году диссертацию "Борис Виан (1920 - 1959): свидетель эпохи" (30). В 1966 году несколько сокращенный текст диссертации под названием "Борис Виан" появился в серии "Классики XX века". Несомненная заслуга этого труда, как, впрочем, и первой англоязычной монографии о Виане с тем же названием, написанной Альфредом Сисмару (31), заключается в их "первооткрывательстве". Авторы обеих работ обращаются к биографии, а также к истории создания, сюжету, основным идеям каждого из анализируемых романов Виана (в хронологической последовательности
написания их Вианом - у Дэвида Ноака; в хронологической последовательности опубликования - у Альфреда Сисмару).
К разделу "традиционных", описывающих основные этапы жизни и дающих общий обзор литературного творчества, т.е. "биобиблиографических" (32), мы отнесем и монографии Жака Дюшато "Борис Виан или шутки судьбы", прослеживающего жизненный путь Бориса Виана от "Детства" до "Легенды"; и Франсуазы Ренодо "Жил-был Борис Виан", идущей тем же путем и подтверждающей свои размышления богатой коллекцией фотодокументов.
Аналитическое исследование Мишеля Форе, посвященное проблемам "посмертной жизни" Бориса Виана, в частности, выявлению причин столь головокружительного успеха, о котором Виан так и не узнал, получило название "Посмертная слава Бориса Виана" (1975) и было выпущено издательством университета Тулузы. Особым достоинством работы является то, что иследователь прилагает результаты социологического исследования, посвященного отношению читающей публики к творчеству Бориса Виана, а также полную библиографию статей о писателе, когда-либо появлявшихся в газетах и журналах, издаваемых во Франции.
Мишель Рыбалка, автор диссертации "Борис Виан. Попытка интерпретации и документации" (Калифорнийский университет, 1966) (33), анализируя детство писателя, находит там причины "трагического" в его жизни. С точки зрения исследователя, маленький Борис стал жертвой "обмана", "надувательства" (34) родителей, придумавших приукрашенный мир, который коренным образом отличался от реальности. Искусственный мир, где все возможно, где исполняются любые желания, оказался нежизнеспособным и очень далеким от реального мира, при малейшем соприкосновении с которым "карточный домик" начал разрушаться. Разрываясь между жестокостью реального и виртуальностью желаемого, Виан ищет счастье и не находит его, он вынужден довольствоваться
"подделками", что еще больше усугубляет трагизм его существования, "ощущение пустоты" и "состояние раздвоенности". Именно понимание этого последнего качества и необходимо для интерперетации творчества Виана, с точки зрения М. Рыбалки. Как видится исследователю, Борис Виан-писатель не может "собрать воедино" свою личность, поэтому в его творчестве элементы на многих уровнях несамодостаточны: они нуждаются в дополнении, зачастую антитетического характера. Так, например, наряду с общепринятой узуальной нормой французского языка появляется язык, сотворенный Вианом, "отрицающий существующую реальность" (35), воплощающий идею творческого потенциала человека и его способность изменить окружающий мир, разбивая стереотипы. Данную работу можно назвать одной из самых ярких и полемичных. Здесь, в частности, появляется тезис о "женоненавистничестве" Виана, вызвавший полемику в литературной среде и ставший, вероятно, первым нелестным посмертным отзывом о писателе на фоне всеобщего восхищения им. Однако категоричность отдельных тезисов исследователя является слишком субъективной.
Выгодным преимуществом этого одного из первых университетских трудов о Виане, по словам М. Форе, является желание автора, несомненно опираясь на документальные биографические данные, "не поддаваться соблазну биографического метода" (36). М. Рыбалка предпочитает сочетать биографический метод с анализом дискурса и художественной системы писателя, рассматривать творчество Виана как реализацию оригинальных стилистических находок, как виановское "упражнение в стиле" (37).
Интересный ракурс повествования в монографии о Виане выбран Жаком Бэнсом, лично знавшим писателя. Бессменный член добровольного общества, занимающегося изучением потенциальных возможностей языка и литературы, - "Мастерской Потенциальной литературы" (Oulipo) - с 1960 года и по сей день, автор нескольких работ об экспериментальной
литературе, о скрытых возможностях языка, Жак Бэнс тонко чувствует нюансы виановского слова, малейшую деформацию общелитературной нормы, что позволяет ему, сделав краткий экскурс в биографию Виана, перейти непосредственно к тематическому изучению его творчества. Работа представляет собой самый широкий - из ранее существовавших — перечень затронутых Вианом тем (сжимающееся пространство, религия, ловушки судьбы и т.д.), а также оригинальную и документированную их трактовку исследователем. С позиции нашего подхода к анализу творчества Бориса Виана, направленного на изучение художественной системы писателя, прежде всего отметим главы, посвященные особенностям стиля Виана. В частности, глава "Индивидуальные черты стиля" ("Une ecriture tres personnelle") перекликается с первым послесловием к роману "Пена дней" — "Язык-вселенная" ("Un langage-univers", 1963), которое также написано Жаком Бэнсом. Критик остороумно замечает, что "обычно нет никакого желания читать послесловие, если книга понравилась, поскольку ничего нового уже не узнаешь; и тогда любая интерпретация обречена на неудачу" (38). Методом "от противного" Жак Бэнс доказывает необходимость комментария к любому кажущемуся простым и понятным с первого взгляда тексту. Исследователь ищет "ключи" к пониманию текстов Виана, которые ему видятся, в первую очередь, в особенностях языка романа, в неповторимом виановском «языке-вселенной». Здесь появляется тезис, который возьмут на вооружение почти все последующие литературные критики Виана и который станет хрестоматийным: "было бы ошибочным видеть в произведениях Бориса Виана только упражнение в словотворчестве... Это попытка поставить под сомнение всю модель существования человечества и человеческие отношения, которые, по сути, являются языковыми" (39).
Написанная в 1976 г. монография "Борис Виан" еще более прояснит идею исследователя об экзистенциальном характере языковых,
стилистических и сюжетных модификаций в текстах писателя. Здесь он выделит еще один главный, с его точки зрения, аргумент в пользу оригинальности и неповторимости виановского языка: "удовольствие, получаемое писателем от процесса письма" (40), из которого следует "игровая функция литературы" (41).
Иной аспект виановского текста - специфику его построения -рассматривает автор диссертации "Борис Виан романист. Изучение способов повествования", защищенной в Швеции в 1981 году, - Пиа Бирганде. Она ставит перед собой исследовательскую задачу, связанную с анализом техники виановского повествования: "изучить романы Бориса Виана, не отходя от текстов" (42). Это исследование строится на основании осознания проблемы "двойственности" (un double) автора Виан-Салливан не с точки зрения особенностей личности или общей проблематики произведений, а с точки зрения способов построения композиции и структурирования текста. Пиа Бирганде приходит к выводам, созвучным с теми, которые сделал Жак Бэнс. Она отмечает, что если "Салливан показывает историю читателю, как в кино" (43), то "Виан ее рассказывает..., призывая на помощь символическое пространство и время..., различные "алогизмы"; однако автор ни в коей мере не заботится о том, чтобы удержать внимание читателя этим рассказом" (44), вероятно, сосредоточившись на самом процессе повествования. Анализ П. Бирганде, обозначенный исследовательницей как семантико-структуральный, позволяет глубже проникнуть в текст и получить максимально объективные результаты.
Наконец, хотелось бы обратить внимание на монографию "Борис Виан", написанную журналистом известной французской газеты "Монд" Филиппом Божжио и появившуюся в 1993 году в издательстве "Фламмарион". Необходимо отметить, что большая часть биографий Виана появилась в 60 - 70-е годы, в момент пика его популярности. Спустя два десятилетия Филипп Божжио делает попытку рассказать не о "Борисе
Виане-легенде", а о человеке, который для многих был скрыт за "извечной маской грустного романтика" (45) и который оказал большое влияние на свою эпоху. Жизнь Виана, "переполненная драмами и секретами", (46) предстает перед читателем на фоне культурной жизни Парижа 40 — 50-х годов. Это еще один труд, на основании биографического метода раскрывающий основную проблематику романистики, драматургии, поэтических работ Виана, а также мотивы его обращения к литературному творчеству. Если заслуга "Параллельных жизней Бориса Виана" в том, что Ноэль Арно стал первым и самым крупным биографом писателя, собрал огромное количество документальных материалов, наметил спорные вопросы для последующих исследователей, то несомненное преимущество монографии Ф. Божжио состоит в удачной попытке написания эссе о Виане, где объединены все предыдущие наработки биографов, осмыслен и проанализирован широкий документальный материал, представлена обширная панорама общественной жизни послевоенной Франции.
Таким образом, во французском литературоведении в течение последних сорока лет ведется серьезная и плодотворная работа по изучению творчества Бориса Виана. Существуют тематические и хронологические классификации этапов и направлений его творчества. Это, в частности, "поэтические произведения", "ранние романы", "черная серия", "театральные произведения", "новеллы", '"эссе", "главные романы" и т.д.
В романистике наиболее изученным этапом являются "главные романы", характеризующиеся широким разнообразием выбора стилистических средств, а также затронутой автором тематики. Значительно меньше места уделено исследованию ранней прозы и "черной серии", некоторые произведения, из которых вообще не становились пока объектом подробного изучения.
Французские авторы литературоведческих работ по творчеству Виана обращаются к биографическому методу, сочетая его с
социокультурным подходом и дискурсивным анализом, что позволяет, соответственно, рассмотреть проблему влияния эпохи на творчество писателя и проследить на языковом уровне воплощение экстралингвистических концептов.
Российскому читателю имя Бориса Виана становится известно только в начале 80-х годов. В издательстве "Художественная литература" в 1983 году появляется первый перевод на русский язык Л. Лунгиной романа "Пена дней". Первым опытом критического анализа было предисловие Г. Косикова "О прозе Бориса Виана", основное место в котором занимала проблема пародии в творчестве писателя. С точки зрения исследователя, пародия Виана является базовой единицей его творчества и отличается "не случайным или эпизодическим, а тотальным и целенаправленным характером" (47), что позволяет сравнить романистику Виана с "пародийными энциклопедиями" Франсуа Рабле, Альфреда Жарри и Джеймса Джойса. Виан, подвергая "ироническому остранению" (48) все ценности буржуазного общества, создавая коллаж из "чужих стилей, образов, мотивов" (49), в конечном счете "борется с условностью литературы и ее же средствами" (50). Цель этого "паясничанья" исследователь видит в желании вернуть читателю "безусловность непосредственного восприятия жизни" (51). Относя "Пену дней" к "молодежной литературе", где царит идиллия, в которую не допускают "взрослых", где бескомпромиссность становится главным правилом поведения, а любое несогласие вызывает взрыв, Г. Косиков иллюстрирует идею "социальности" романа, ставшего "агитатором мая 1968 года" (52).
Необходимо отметить очень высокий уровень социо-культурных и литературных связей, в контекст которых Г. Косиков в своей первой отечественной рецензии помещает творчество Бориса Виана. Справедливо объединив всю романистику писателя идеей пародирования, исследователь, однако, пока не ставит перед собой цель проследить эволюцию виановского
стиля - от "ранних" романов к "серьезным". Тем не менее, работа раскрывает характерные черты творческого метода Бориса Виана и показывает оригинальность и значимость творчества писателя-экспериментатора.
Появление первого и долгое время единственного романа Бориса Виана, с которым могли ознакомиться советские читатели, вызвало отклик и в журнале "Литературное обозрение" (№12 за 1984 год). В своей рецензии на роман "Пена дней" Е. Злобина положительно отзывается о "неожиданности и новизне" (53) авторского видения мира, а также о его юморе и языковой игре. Однако центральное место в работе занимает тема "преувеличения" как литературного приема, которое, по причине отсутствия "чувства меры", становится "преувеличенностью". Такую писательскую манеру автор статьи представляет как "главный недостаток Виана" (54), чья бурная фантазия превращала "виртуозную словесную эквилибристику в самоцель" (55). Статья привлекательна тем, что это одна из первых попыток обращения к творчеству Б. Виана в отечественном литературоведении. Однако излишняя социологизированность работы не даёт возможности автору объективно исследовать художественный мир романа Б.Виана, шире раскрыть концепцию виановской прозы. В частности, Е. Злобина подробно останавливается на идее "бунтарства", к которой мы уже обращались выше и которая стала самой распространенной и обсуждаемой во всех отечественных работах о творчестве Бориса Виана.
Аналитический обзор творчества писателя содержится в коллективной монографии «Французская литература 1945-1990» (глава В. Ерофеева «Борис Виан») (56), а также в очерке "Борис Виан и "мерцающая эстетика"", вошедшем в книгу В. В. Ерофеева "В лабиринте проклятых вопросов" (57), которая посвящена исследованию актуальных проблем современной французской литературы. Центральное место в этих работах о Виане занимает изучение поэтики романа "Пена дней", ставшего
хрестоматийным. В частности, рассматривается идея "лоскутности романа"; роль эскепизма, пародии и игры; взаимоотношения романа со временем.
Заслуживает особого внимания и вступительная статья Виктора Лапицкого, сопровождающая уже постсоветское "Собрание сочинений" Виана в 4-х томах, вышедшее в издательстве "Симпозиум" в 1997 году. Критику удается воссоздать образ человека, чья жизнь "вся без остатка - акт творчества"(58), где литературные опыты занимают далеко не последнее место, а "язык входит в сферу онтологии"(59). Цель "барочной" и парадоксальной фантазии Виана исследователь видит не в эффекте буффонады, а в мечте об "утерянном семиотическом рае..., о слиянии мира и языка" (60). Обращаясь к литературным влияниям (А. Жарри, сюрреалисты, А. Коржибский, Р. Кено), В. Лапицкий обращает внимание читателя на "удивительную когерентность виановского мира" (61), чего писатель добивается благодаря своим "закономерностям и логике" (62) и несмотря на столь обширный литературный контекст, в который он оказывается вовлечен. Работа представляет собой очень краткий в библиографическом плане обзор творчества Виана, однако в настоящее время в отечественном литературоведении она наиболее полно выявляет основные особенности художественного мира писателя.
Одна из наиболее подробных биографий Бориса Виана на русском языке, детально освещающая не только факты жизни и творчества писателя, но и особенности духовной атмосферы эпохи и парижской богемы, вышла в свет только в 1998 году. При содействии Посольства Франции на Украине в серии "Вершины" в Харькове появилась книга "Полдник генералов" (пьесы, новеллы), сопровождаемая биографическим очерком "Человек, "который опередил время" и его эпоха" М. Аннинской. Переводчик ряда новелл и романа "Осень в Пекине", М. Аннинская подробно исследует жизненный путь Бориса Виана. Не давая глубокого литературоведческого анализа произведений писателя, автор очерка, тем не менее, обращается к истории
создания отдельных литературных работ Виана, описывает события и людей, повлиявших на жизнь и творчество писателя и поэтому часто возникающих в его художественном мире. Работа носит чисто информативный характер, но ее автору удается не только создать образ увлеченного, творческого человека, но также доказать неслучайность мнения коллег Виана по «Патафизическому Коллежу», которые физическую смерть писателя 23 июня 1959 г. назвали "видимой смертью Трансцедентного Сатрапа" (63) и началом долгой жизни, предуготованной его литературным наследием, "определившим эпоху".
Возросший интерес к творчеству Виана в российском литературоведении подчёркивается и фактом появления диссертационных исследований. Так, в 1998 г. была защищена кандидатская диссертация «Типология драматургии Бориса Виана» (64). Автор диссертации Е.В. Киричук подробно останавливается на изучении жанровых особенностей пьес Виана, а также роли парадокса, пародии, каламбура и сатирического начала в его драматургии. Труд представляет собой первое комплексное исследование драматургического наследия Б. Виана; в этом заключается новизна работы и её несомненная исследовательская ценность.
В отечественной науке творчество Виана также подвергалось стилистико-лингвистическим исследованиям. Так, авторские неологизмы писателя использовались для разработки проблемы окказиального словотворчества во французском языке. Самый значительный вклад в изучение этого аспекта внес М. 3. Маноли, чьи труды доказывают, что анализ авторских лексических, семантических и других новообразований необходим не только для выявления ресурсов лексического обогащения языка, но и для "констатации особенностей художественного мира писателей, использующих словотворчество как стилистический прием" (65), и для более глубокого рассмотрения проблемы "литературной и языковой традиции во французской словесности" (66).
И. 3. Маноли в результате долгого и кропотливого изучения проблемы словотворчества во французской литературе XX века (Ф. Мориак, А. де Сент-Экзюпери, Р. Кено и т.д) удалось составить словарь потенциальных лексических единиц, расположенных в алфавитном порядке и снабженных комментариями. Словарь подготовлен по приципу французских аналогов: лексикографических изданий Ж. Жиро и П. Памара "Модные слова" и "Новые модные слова", а также М. Рэймса "Необычное: словарь спонтанных слов писателей XIX и XX веков" (Giraud J., Pamart P. Les mots "dans le vent". - P., 1971; Les nouveaux mots "dans le vent". - P., 1974; Rheims M. L'insolite: Dictionnaire des mots sauvages des ecrivains du XIXe - XXe siecles. - P., 1989).
Среди представленных во всех словарях слов фигурируют и принадлежащие перу Бориса Виана.
Подводя итог обзору литературы, можно отметить, что отсчет изучения творчества Бориса Виана в отечественном литературоведении начинается с 1983 года, с момента появления в Советском Союзе первого перевода на русский язык романа "Пена дней". Этап изучения особенностей поэтики "ключевого" романа Б. Виана "Пена дней" и рассмотрения его, в том числе, с позиции социальной проблематики сменяется в постсоветский период накоплением материала по биографии писателя, по истории его творчества, а также попытками исследовать драматургию и незатронутые периоды романистики писателя. За двадцать лет своего существования отечественное "виановедение", сочетая биографический, историко-литературный и семантико-структуральный методы, уже добилось некоторых основополагающих результатов, на основе которых могут строиться дальнейшие исследования. В настоящее время, как в отечественном, так и во французском литературоведении производятся попытки решить некоторые частные вопросы, касающиеся отдельных произведений, а также обозначить единство художественного мира и
повествовательной манеры всего литературного наследия Виана. Появление считавшихся утерянными и ранее неизданных произведений открывает новые горизонты исследований, как в рамках этих литературных произведений, так и в контексте всего творчества писателя, оставляя обширное поле для их аналитического изучения.
Актуальность темы исследования. Творчество Б. Виана является одной из ключевых вех литературного процесса середины XX века. Его романы появляются в атмосфере "идеологического разлома", когда происходит столкновение различных концепций литературного и экзистенциального характера, рождение новых явлений, предвосхищающих литературу модернизма. Актуальность работы состоит в том, что она обращена к ранней прозе Бориса Виана как к сущностной основе формирования идиостиля писателя. Прозаические произведения раннего Б. Виана представляют значительный материал для исследования, которое нам кажется необходимым для обозначения внутренней целостности творчества писателя, его истоков и логики становления. Рассмотрение первых литературных опусов Б. Виана позволяет проследить эволюцию художественной концепции писателя, выявить доминанты его эстетики в их генетическом ключе, определить связи с французской и общеевропейской традицией. Творчество Б. Виана гармонично вписывается в русло процессов, определивших важные направления в литературе XX века.
Необходимо отметить, что ранняя проза Виана является наименее изученной. Вышедшие в свет после знаменитой "тетралогии", считавшиеся утерянными или неперспективными для литературоведческого анализа, ранние произведения были "потеснены" уже более профессиональным и мастерским художественным словом Виана. В ряде литературоведческих работ первые прозаические пробы пера писателя фрагментарно, в качестве цитат становились иллюстрацией выдвигаемых гипотез, касающихся тематики и композиции текста виановской романистики в целом. Однако
они не являлись объектом отдельных целенаправленных исследований ни в зарубежном, ни в отечественном литературоведении. Следовательно, в подобной постановке проблема впервые поднимается в изучении художественного наследия писателя, что определяет научную новизну диссертации. Данная работа представляет собой первое в отечественном литературоведении исследование, в котором предпринимается попытка изучения ранней прозы Бориса Виана как одной из немаловажных ступеней генезиса художественного мира писателя. Научная новизна работы обусловлена не только постановкой проблемы, но и материалом исследования. Ранние произведения Бориса Виана не становились предметом специального изучения ни в отечественном, ни во французском литературоведении. "Разборки по-андейски" и "Сколопендр и планктон" практически неизвестны российскому читателю, аутентичный текст "Волшебной сказки для заурядных людей" долгое время считался утерянным и совсем недавно был издан во Франции (1997 год); еще не существует его перевода на русский язык, а следовательно, произведение совсем не знакомо отечественному читателю. В диссертации впервые предлагается попытка комплексного анализа произведений, несправедливо остававшихся в тени "главных" романов писателя. Это принципиально важный момент для изучения становления творческого кредо Виана.
Целью диссертационного исследования является попытка изучения процесса формирования неповторимого авторского видения и художественного изображения мира в романах Виана в период 1942 - 1944 г.; выявление констант идиостиля писателя, определяющие единство его литературной манеры. Для её осуществления поставлены следующие задачи;
выявить биографическую основу формирования эстетики Бориса Виана; изучить особенности духовной и культурной атмосферы 40-50-х годов XX века во Франции;
описать традицию экспериментальной французской литературы конца XIX — XX в.в., ее основные понятия и их связь с ранним творчеством Бориса Виана;
определить присутствие и значение "патафизического" мышления в ранних романах Б. Виана;
рассмотреть жанровые особенности первых прозаических работ писателя;
установить функции языковых экспериментов и особенности техники письма в "Волшебной сказке для заурядных людей" и в романах "Сколопендр и планктон", "Разборки по-андейски";
охарактеризовать основные черты генезиса раннего творчества Бориса Виана;
рассмотреть ранние произведения в соотнесенности с контекстом, образованным всем творчеством Виана.
Объектом исследования являются созданные в период 1942 - 1944 г. "Волшебная сказка для заурядных людей" — "Conte des fees a l'usage des moyennes personnes" (1942), а также романы "Разборки по-андейски" "Troubles dans les andains" (зима 1942 - 1943) и "Сколопендр и планктон" -"Vercoquin et le plancton" (1943 - 1944), которые представляют раннюю прозу Б. Виана, ставшую благодатной почвой для вызревания "зрелых романов" и "черной серии" и позволяющую проследить генезис романистики писателя. Кроме того, по мере необходимости будут привлекаться другие прозаические или философско-эстетические работы писателя.
Поставленные задачи работы предполагают проведение исследования как в синхроническом, так и в диахроническом аспектах, а также
предполагает обращение как к традиционному историко-литературному методу, так и к сравнительно новым подходам, основанным на некоторых идеях постструктурализма и постмодернизма. Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что оно позволяет углубить существующие литературоведческие и эстетические представления о творчестве Виана и о некоторых общих тенденциях литературного процесса 40-50 гг. XX века, а также использовать его результаты при дальнейшем изучении творчества Б. Виана и французской литературы указанного периода, при разработке общих и специальных курсов по истории зарубежной литературы, в научных исследованиях, посвященных развитию французской и мировой литературы XX века.
Апробация. Основные положения исследования обсуждались на следующих конференциях : итоговые Научные конференции ИвГУ (2000-2004); ежегодные конференции молодых учёных ИвГУ (1999, 2001- 2004); Всероссийские конференции «Малые жанры в русской и зарубежной литературе» и «Бальмонтовско-цветаевские чтения» (ИвГУ 2001, 2002); IV Международная школа-семинар "Язык. Культура. Словари" (ИвГУ, 2001); Межвузовские и Международные конференции Молодых учёных "Человек на границах культур" (1999, 2000, 2001); XIII Пуришевские чтения (МПГУ, 2001), а также на аспирантском семинаре и заседаниях кафедры зарубежной литературы ИвГУ (1999-2002).
Структура работы. Диссертационное сочинение состоит из введения, четырёх глав, заключения и библиографии. Во введении обосновывается актуальность, научная новизна и цель исследования, а также определяется уровень изученности заявленной темы в зарубежном и отечественном литературоведении. В первой главе исследуются истоки становления эстетической и художественной концепции творчества Бориса Виана в рамках литературного контекста современной писателю эпохи, при этом исследуются причины зарождения категории "патафизического" и
подчёркивается особая важность этого явления в ранней прозе писателя. Во второй главе анализируется место первого прозаического произведения Виана - "Волшебной сказки для заурядных людей" — в художественной системе писателя, а также выявляются жанрово-стилистические особенности произведения и их преемственность по отношению к дальнейшему творчеству изучаемого автора. Третья глава посвящена анализу романа "Разборки по-андейски". Здесь изучается оригинальная концепция романа, который имеет черты раннего творчества Виана, а также предвосхищает образную и стилистическую систему романов "чёрной серии". Четвёртая глава представляет особенности романа "Сколопендр и планктон", являющегося заключительным этапом ранней прозы Виана. Заключение содержит совокупность выводов по результатам исследования генезиса раннего творчества Бориса Виана. Библиография состоит и 267 источников, из них 133 на французском языке.
Становление эстетической и художественной концепции Бориса Виана
Многосторонние интересы Бориса Виана, неординарность его личности и парадоксальность отдельных фактов его биографии всегда вызывали интерес критиков.
К биографической основе творчества французского автора, так или иначе, обращались многие исследователи на родине писателя. В данной работе выделяются некоторые вехи жизни Бориса Виана, оказавшие наиболее существенное влияние на его раннее творчество. Годы, проведенные Вианом в родительском доме, а также ближайшее окружение будущего романиста сыграли большую роль в формировании его эстетических взглядов и читательских пристрастий. Понимание концептуально важных моментов виановского видения художественной словесности невозможно без обращения к ряду фактов биографии писателя, трансформировавшихся в период его литературной деятельности в художественную реальность. Все пережитое Вианом в детстве и юности в 40 - е годы будет перенесено в качестве несколько видоизмененного фактического материала на страницы прозаических опусов; их стилистика будет напоминать "коллаж" классических и современных произведений, ранее прочитанных писателем.
Крупнейшие исследователи творчества Виана едины в мнении о том, что его произведения "по большей части автобиографичны" (1) и что "автобиографические данные Виан помещает в вымышленный мир, параллельный нашему и существующий по своим законам" (2). Все сказанное применимо, конечно же, ко всему творчеству Б. Виана, но в большей степени — к его раннему этапу, когда зарождались и формировались механизмы трансформации окружающей реальности в художественный текст.
В этот период каждое из литературных произведений Виана было предназначено для прочтения родными, близкими и друзьями; их героями становились сами же представители близкого окружения писателя. Но, несмотря на то, что юмор возникал очень часто лишь на базе обыгранных сходств и различий характеров в жизни и романе, нетрадиционное видение мира, его причинно-следственных характеристик, структурирование системы персонажей уже дают возможность говорить о заявленной оригинальной манере письма. Раннее творчество Виана имеет ярко выраженный экзистенциальный характер. Для объяснения его основы мы рассмотрим явления и факты, ставшие основополагающими для ранней романистики Виана.
Борис Виан родился 10 марта 1920 года в семье Поля Виана, жившего на доход с капитала, оставленного отцом, и Ивонны Вольдемар-Равене, принадлежавшей к одной из богатых эльзасских семей, владевших нефтяными скважинами в Баку и несколькими промышленными корпорациями. До замужества девушка училась музыке и мечтала о профессиональной деятельности в этой области искусства и о гастролях. Поль Виан, в свою очередь, также был человеком образованным, но профессии никакой не имел. Однако, это был закономерный этап в истории семьи, которая уже на протяжении многих лет имела французское гражданство, но была итальянского происхождения (на диалекте Пьемонта, северо-восточной провинции Италии, слово "VIANA" означает "городской").
Серафен Виан, бронзовых дел мастер, в 50 - е годы XIX - го столетия обосновывается на юго-востоке Франции в департаменте Приморские Альпы. Его сын, Анри Серафен Луи, становится известным и очень уважаемым фабрикантом художественных бронзовых изделий в Париже. Его бронзовые скульптуры украшают многочисленные особняки Парижа; он отливал Эдмону Ростану решетки для сада. Богатство, накопленное в результате честного труда, дает возможность жить в великолепных особняках и роскошных замках, покупать загородные дома. В 1897 году, ко времени рождения сына Поля, семья Вианов "живет, как и вся крупная буржуазия того времени - по-аристократически"(3). Маленький Поль окружен вниманием родителей, воспитателей, учителей, дающих уроки на дому. Салонные игры и прогулки дополняются изготовлением различных поделок своими руками: никто в семье уже этим не зарабатывал на жизнь, это была всего лишь семейная традиция. Поль знал столярное дело, механические устройства и даже из любопытства лил бронзу в мастерской отца; но родители твердо решили, что сын будет получать пожизненную ренту и не нуждается в специальном образовании. В 15 лет ему покупают машину, потом самолет, и Поль целыми днями возится с моторами, помогает машинистам. В свободное от техники время он изучает иностранные языки, пишет стихи, читает и - ради удовольствия - переводит английские романы.
«Волшебная сказка для заурядных людей». Истоки творческого кредо
Французская проза довоенного и послевоенного периода (30-40 годы XX века) занимает далеко не последнее место в истории европейской литературы во многом благодаря творчеству Ж.-П. Сартра, А.Камю, С. де Бовуар, Ф. Мориака, Антуана де Сент-Экзюпери и др.
Однако, на фоне "серьезной", идейной литературы развивалось и оппозиционное течение, отказавшееся от уз "ангажированности" и нацеленное прежде всего на игру как тип дискурса, на игру на всех уровнях повествования, на неприятие незыблемых идеалов и идеологических ограничений.
Культ необычного, как уже отмечалось, приближает творчество Б. Виана к идее "дезангажированности", к освобождению от возможного вмешательства в творческий процесс идеологического и социального аспекта. В данном случае писатель близок к теории "патафизики" Альфреда Жарри. Элементы "патафизики" прослеживаются во всех прозаических произведениях Б. Виана и на всех их уровнях. Однако было бы интересно понаблюдать за процессом "проникновения" "патафизики" в творчество Виана, обратившись к его первому прозаическому литературному произведению - к "Волшебной сказке для заурядных людей". Это был уже качественно новый уровень творчества Виана, коренным образом отличающийся от сценариев, написанных по законам киноиндустрии и являющихся коммерческими проектами. "Волшебная сказка..." стала первой ступенью формирования Виана-романиста, выступившего со своей - не вписывающейся в рамки господствующей идеологии - концепцией мира и создавшего оригинальную стилистическую систему.
"Волшебная сказка" с ее буффонадными сценами довольно безобидна по сравнению с последующими "серьезными" романами. В "Сказке" шутки в большинстве своем поверхностны и абстрактны; они не соотносятся ни с определенными личностями, ни с явлениями социума. Основной целью игры является насмешка над всем устоявшимся, узаконенным в целом. Это игра не с реальной действительностью, а с формами её восприятия — с литературой, со стилями, с языком.
"Волшебная сказка для заурядных людей" долгое время считалась безвозвратно утерянной, поэтому ни одна из написанных до 90-х годов монографий о Виане не содержит комментариев к этому произведению или его анализа. Исключение составляет труд Ноэля Арно, где представлены некоторые эпизоды из "Сказки", хранившиеся в архивах биографа писателя, а также дается ссылка на воспоминания первой жены Виана, Мишель Леглиз, относящиеся к периоду написания этого произведения. Текст "Волшебной сказки для заурядных людей" (в оригинале: "Conte de fees a I usage des moyennes personnes") пока еще не был переведен на русский язык, в связи с чем не существует классического, устоявшегося варианта перевода его названия. Единственная попытка перевода заголовка, известная нам, появилась в послесловии к изданию романов, пьес и новелл Виана в трех томах. Послесловие было подготовлено М. Аннинской (1).
Автор предлагает следующий вариант перевода на русский язык: "Волшебная сказка для не вполне взрослых". Действительно, прилагательное "moyen(ne)" может быть соотнесено с временными вехами, в частности, с возрастом человека, а также с его ростом. "Не вполне взрослый" - это, следовательно, подросток или, что является более мотивированным в контексте творчества Б. Виана, человек, не желающий взрослеть. Перевод является удачным, однако нам кажется более точным выбор актуализации значения прилагательного "moyen(ne)", связанного с особенностями менталитета и мировосприятия человека, его умственными способностями. "Моуеп" - средний, средненький, обычный, так себе, массовый, заурядный — таков возможный синонимический ряд, который можно было бы предложить для объяснения значения прилагательного в данном контексте. "Волшебная сказка для не вполне взрослых" предполагает публику, состоящую из детей или взрослых, не утративших детскую наивность и веру в чудеса. "Волшебная сказка для заурядных людей" - это попытка автора внести нечто необычное в заурядный мир, не приносящий радости, а также сопоставить два противоположные понятия: чудо и обыденность. Эта концепция очень близка к "патафизическому" мировосприятию Б. Виана и к его концепции литературного художественного мира. Отметим, что с одной стороны "Сказка" - это одно из немногочисленных произведений Виана, где название в какой-то степени связано с содержанием и ориентирует читателя на определенную стилистику и тип повествования. Однако постепенно читатель будет замечать, что его разыгрывают. Вместо заявленной на первых страницах классической сказки в произведении со сказочной основой, где абсолютно отсутствует героизм, злодейство, категории добра и зла, читатель видит насмешку над условностями, "вечными истинами", литературными клише. Чудесные метаморфозы поражают банальностью фактов, лежащих в основе превращений, что также соответствует "патафизической" теории равенства противоположностей.
«Патафизический» мир романа «Разборки по-андейски»
Жанровое и образное своеобразие романа "Разборки по-андейски" заключается в привычном для виановской прозы сосуществовании различных стилей в рамках одного романа, что является одной из основополагающих черт "патафизического" в творчестве писателя. Мозаика жанров, образов, стилей, "дилетантская" основа литературного творчества особенно ярко проявляется на раннем этапе литературных проб Бориса Виана и складывается как центральная и концептуальная линия всей его прозы.
Роман "Разборки по-андейски" написан в юмористическо-игровом ключе, что объединяет его с другими произведениями раннего периода и противопоставляет более позднему творчеству с характерными для него трагическими элементами. В свою очередь, как и любое произведение Б. Виана, роман "Разборки по-андейски" несет в себе, с одной стороны, неповторимые и особенные идейные и стилевые характеристики, которые мы не встретим в других его работах; с другой же стороны, является неотъемлемой частью генетической цепи его творчества.
Долгое время биографы Бориса Виана считали роман "Разборки по-андейски" первым романом писателя; во всяком случае - по факту написания, поскольку в дневниках Виана были обнаружены более ранние, но так и не осуществленные литературные проекты. Только к концу 70 — х годов была обнаружена рукопись "Волшебной сказки для заурядных людей", датированная 1942 годом, тогда как написание "Разборок..." относится к зиме 1942 - 1943 г.г. Таким образом, едва закончив "Сказку...", Виан принимается за другую невероятную историю в духе детектива, которую он - как и другие ранние романы - пишет не для широкой публики, а "для себя, для Мишель и для Майора" (1). Майор, неразлучный друг Бориса Виана, более того, его "двойник, отражение, пример для подражания" (2), представлялся писателю не только как читатель "Разборок...", но и как действующее лицо романа.
Подлинное имя Маора было Жак Лустало. Сын мэра одного из близлежащих к Парижу городков, Майор мог себе позволить беззаботную жизнь и расточительность и, несмотря на убеждения отца, отказывался учиться или работать, поскольку это помешало бы ему чувствовать себя свободным. Уходя с вечеринок, Майор обычно выпрыгивал в окно, сопровождаемый восхищенными взглядами девушек; но именно подобный случай стал причиной его гибели в 23 года.
Несомненно, Майор был личностью неординарной и уникальной. Вызывающее поведение и образ мышления Майора, не останавливающегося ни перед какими условностями, стали наглядным примером "прикладной "патафизики"" для Бориса Виана. Майор станет излюбленным персонажем творчества Бориса Виана (особенно раннего периода). Он будет появляться в стихах, рассказах, романах; из "Разборок..." он перекочует в "Сколопендр и планктон", всегда в сопровождении своего верного друга Антиоха, причем связь между двумя романами будет сохраняться именно на уровне этих "возвращающихся персонажей" (3). Этот литературный прием не нов по своей сути; он восходит от Бальзака и Флобера и способствует сближению текстов различных произведений. Для Виана же он приобретает исключительное значение. Неслучайно именно Майор становится "возвращающимся персонажем". Именно он воплощает для Виана концепцию "патафизического" мира и мышления. Майор становится центральным звеном "Разборок по-андейски" и "Сколопендра и планктона", благодаря чему все повествование переводится в "патафизическую" плоскость, а столь непохожие романы приобретают единый концептуальный замысел.
В романе "Сколопендр и планктон" мы находим напоминание Антиоха о приключениях, пережитых друзьями в "Разборках...": " - На душе тревожно, не нахожу себе места, - признался Майор. - Боюсь...
- Сдаешь, старик, - сказал Антиох, который прекрасно помнил, какую явную беспечность продемонстрировал его друг во время опасной погони за трахтрахфеем" (4).
Позднее читатели встретят упоминание о Майоре на страницах романа "Осень в Пекине", но уже под его настоящим именем - Жак Лустало: "... Внутри передвижного устройства... в числе прочих составляющих можно было отметить также... студента-медика, который... читал одну очень хорошую книжку: "Жизнь Жюля Гуффе", написанную Жаком Лустало и Николя" (5).
Возможно, в воображении Виана его лучший друг Майор позднее стал бы писателем...
Итак, в центре романа "Разборки по-андейски" оказывается Майор. Сам же Виан "разделился" на Антиоха де Тамбретамбра, барона д Эльда (в оригинальном тексте романа - Baron Visi) и полицейского Самолетогона (Brisavion); причем "Baron Visi" и "Brisavion" (дословный перевод: "крушитель самолетов") - это просто две из многочисленных анограмм Бориса Виана, а Антиох не только формально, но и на основе биографических данных похож на писателя. В плане сюжета и языка повествования это, наверное, самый запутанный и "закодированный" роман, поскольку он изобилует не только остроумными каламбурами, аллюзиями и авторскими неологизмами, но и "сногсшибательными приключениями в лучших традициях детективного романа, эротическими изысками и всякими забавными невозможностями" (6).
