Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Формирование «теории группы» в творчестве Д. Стейнбека 20
Глава 2. «Концепция фаланги» в художественных произведениях Д. Стейнбека второй половины 1930-х гг 79
Глава 3. Функции образов героев-примитивов в творчестве Д. Стейнбека 113
Глава 4. Особенности эволюции художественной модели группы в романе Д. Стейнбека «Гроздья гнева» 157
Заключение 181
Список литературы 187
- Формирование «теории группы» в творчестве Д. Стейнбека
- «Концепция фаланги» в художественных произведениях Д. Стейнбека второй половины 1930-х гг
- Функции образов героев-примитивов в творчестве Д. Стейнбека
Введение к работе
Джон Стейнбек - крупнейший американский прозаик XX века (1902 -1968), творчество которого отличается богатым идейно-тематическим содержанием, масштабностью образов, стремлением правдиво отобразить окружающую действительность. Писатель, которого волновали проблемы человека и общества, в своих художественных произведениях поднимал вопросы о роли и месте личности в жизни социума, о подавлении индивидуального начала коллективным, художественно обозначил конфликт между человеком и обществом, между природой и цивилизацией.
Многомиллионные издания произведений Стейнбека (заметим, что в прошлом столетии было продано около двадцати миллионов его книг) определяют статус писателя как наиболее популярного американского романиста XX века, более читаемого, чем У. Фолкнер и Э, Хемингуэй, которых, по свидетельству А. Чеза, «Стейнбек всегда ставил выше себя» [86. С. 151], и свидетельствуют о непрекращающемся потоке читательского интереса к его творчеству, еще более возросшему после смерти Стейнбека в 1968 г. Такие произведения писателя, как повести «О мышах и людях» (1937), «Жемчужина» (1947), цикл новелл «Рыжий пони» (1937), роман «Гроздья гнева» (1939), заняли прочное место в классической американской литературе и уже давно входят в программу изучения в американских школах.
Но, как справедливо отмечает Сесилия Донохыо в электронном варианте литературной энциклопедии, Д. Стейнбеку уделяется недостаточно внимания в системе высшего образования США, литературные труды писателя редко входят в число наиболее значимых работ, изучаемых академической школой. Объяснение этому факту С. Донохью находит в том, что, в отличие от своих именитых современников Ф. С. Фицджеральда, Э. Хемингуэя и У. Фолкнера, Стейнбек «легок» для восприятия, и потому его можно особенно рекомендовать юным читателям, а также неискушенным взрослым
реципиентам [95].
При этом нужно подчеркнуть, что существуют и другие причины
недостаточного изучения критиками художественного наследия Д. Стейнбека.
Анализ литературной ситуации 1930-х гг. показывает, что после публикации в
1936 г. романа «И проиграли бой», посвященного забастовочному движению
рабочих-сезонников, положение писателя в литературном мире упрочилось;
критики, высказывания которых хотя и носили неоднозначный характер,
признали Стейнбека зрелым мастером. Более того, «левые»,
прокоммунистически настроенные литературоведы толковали творчество
писателя тех лет как пролетарское искусство и предполагали, что Стейпбек
будет и далее создавать произведения в этом русле. Однако в конце 1930-х гг. в
Европе произошло непредвиденное историческое событие (подписание
Советским Союзом и фашистской Германией пакта о ненападении), имевшее
отрицательные последствия для коммунистической партии США и
ослабившее ее позиции в стране. Связи Д. Стейнбека с американским коммунистическим и социалистическим движением, по свидетельству Джексона Бенсона, оказали значительное воздействие на отношение литературоведов к художественному творчеству писателя: с одной стороны, они зародили несбыточные ожидания у наиболее либеральных критиков, а с другой, негативно повлияли на более консервативных исследователей и издателей, для которых имя Стейнбека отныне ассоциировалось с левым крылом в литературе. Учитывая тот факт, что в 1940-е и последующие 1950-е гг. марксистское влияние в среде литературоведов ослабло, а положение правых сил, напротив, упрочилось, творчество Д. Стейнбека лишилось былой поддержки со стороны прогрессивно мыслящих критиков [См. об этом 153].
Начиная с 1960-х гг. наблюдалось оживление интереса литературоведов к работам Д. Стейнбека. Хотя присуждение Д. Стейнбеку Нобелевской премии в 1962 г. вызвало неодобрительную реакцию американской критики, престижная международная награда неоспоримо свидетельствовала о неуклонном росте интереса исследователей к литературной практике писателя
за пределами его родной страны, процесс, продолжающийся и в настоящее время: творчество Стейнбека высоко ценят во многих странах. Как и Джек Лондон, он пользуется большей популярностью среди читателей и литературных критиков за пределами США, чем у себя на родине [72. С. 6]. Показательно, что в течение 1970-х, 1980-х гг. было опубликовано больше диссертаций, статей и книг о жизненном и творческом пути Д. Стейнбека, чем можно было ожидать еще несколько десятилетий назад. Произведения Д. Стейнбека активно издаются, а роман «Гроздья гнева» в течение многих лет продается по сто тысяч экземпляров ежегодно, что позволяет его автору оставаться наиболее популярным американским писателем XX в. с обширной читательской аудиторией. Возможно, именно это обстоятельство, в конечном итоге, как считают критики, станет одной из причин дальнейшего повышения интереса ученых к его творчеству.
Кроме того, как полагают американские исследователи, просматриваются и дополнительные перспективы для изучения художественного наследия Д. Стейнбека в рамках набирающих силу культурологических изысканий. В фокусе интереса ученых-стейнбековедов могут оказаться многие литературные произведения писателя, которые до сих пор не рассматривались ввиду их «фольклорного» характера [153]. Более того, возрождение интереса к литературной практике Стейнбека в академических кругах, как указывает С. Донохью, предвещают еще две зарождающиеся тенденции в современном литературоведении [95]. Первая из них связана с исследованиями в области так называемого экологического критицизма, существующего на стыке двух различных научных дисциплин - литературоведения и экологии и изучающего художественное наследие авторов, творчество которых косвенно связано с миром природы. Последнее обстоятельство обеспечивает хорошие перспективы для обращения критиков к художественно-эстетической системе Стейнбека, неизменно интересовавшегося проблемами человека и окружающей его природной реальности. Другая тенденция связана с изучением литературоведами произведений киноискусства, основанных на литературных
текстах. Учитывая, что фильмы, поставленные по книгам Д. Стейнбека («О мышах и людях», «Гроздья гнева», «К востоку от Эдема»), отличаются более высоким художественным уровнем и пользуются большим успехом у критики в сравнении с постановками по произведениям У. Фолкнера, С. Фицджеральда и Э. Хемингуэя, можно заключить, что творческое наследие Стейнбека со временем обретет новую жизнь и новое значение.
Как уже было отмечено выше, интерес к художественной практике Д. Стейнбека продолжает расти, современные отечественные и зарубежные литературоведы ведут интенсивную работу по изучению его литературных трудов, а мировая стейнбекиана включает многие десятки монографий и сборников, публикации международных конференций, сотни статей, ряд Интернет-сайтов, организованных специальными научными организациями, в частности, Центром по изучению творчества Стейнбека в университете г. Сан Хосе (штат Калифорния), исследовательским центром Марты Хисли Кокс, Национальным центром Стейнбека и др.
Первые критические публикации, в которых освещался творческий опыт Д. Стейнбека и содержалась одобрительная оценка его произведений, появились еще в конце 1930-х гг., после выхода в свет романа «Гроздья гнева» (статьи Б. Абрамсона, Э. С. Ричард за, Д. Г. Джексона, Т. К. Уиппла, Б. Раскоу), положив начало обширной критической литературе, посвященной искусству писателя. Заметим, что историю стейнбекианы американские критики условно делят на 3 периода: 1) с 1939 г. (год выхода в свет «Гроздьев гнева») по 1942 г., когда на использование бумажных ресурсов были наложены строгие ограничения, вызванные условиями ведения войны, что значительно ограничило количество критических публикаций; 2) 1946-1947 гг., когда от Стейнбека ждали прогнозов относительно перспектив существования послевоенного мира; 3) 1963-1964 гг., период после присуждения писателю Нобелевской премии.
Начиная с 1940 г. художественная практика Стейнбека стала изучаться в рамках истории литературного движения США, в связи с чем в первую очередь
следует упомянуть труд Карла Ван Дорена «Американский роман, 1789-1939»
(1940) [170] и монографию Перси Бойнтона «Современная американская
художественная литература» (1940) [78]. К наиболее выдающимся
исследованиям творчества Стеинбека того периода относятся два эссе
Фредерика Карпентера: эссе «Джон Стейнбек - американский мечтатель»
(1941) [82], посвященное проблематике ранних романов Д. Стеинбека, и эссе
«Философствующие Джоуды» (1941) [83], трактующее «Гроздья гнева». В
последней работе Ф. Карпентер отмечает непреходящую ценность наиболее
известного романа Д. Стеинбека, в котором впервые в истории американской
гуманитарной мысли он соединил три великие американские идеи:
трансценденталистскую романтическую традицию, массовую демократию У.
Уитмена и прагматическую философию У. Джеймса. Негативная оценка
творчества Стеинбека содержится в книге Эдмунда Уилсона «Политиканы и их
окружение» (1941) [176]. И, напротив, восторженно о Стейнбеке отзывается
Максвелл Гейзмар в книге «Писатели во время кризиса: американский роман в
период между двумя мировыми войнами» (1942) [107].
В течение двух последующих десятилетий основная масса
литературоведов следовала в русле уже созданных критических исследований.
Одновременно некоторые критики начали обращать внимание на неизученные
прежде аспекты творчества Д. Стеинбека, предлагая свое видение различных
граней художественной практики писателя. В эссе Клода-Эдмонда Магни
(1957 г.) исследуются особенности эстетической концепции Стеинбека [134].
У. Бич в публикации «Джон Стейнбек: искусство и пропаганда» (1960) [73]
приходит к заключению, что хотя ряд произведений Д. Стеинбека, особенно
«Гроздья гнева», имеют до известной степени пропагандистский характер, тем
не менее, учитывая общезначимую гуманитарную тематику, лежащую в
основе этих художественных текстов, и достаточно высокий уровень художественного мастерства писателя, они, прежде всего, должны рассматриваться как произведения искусства.
1970-е, 1980-е, 1990-е гг. ознаменовались появлением ряда сборников
литературно-критических статей. Так, собрание эссе под редакцией Тецумаро Хайаши «Литературное измерение Стейнбека: руководство по сопоставительному исследованию» (1973) [159] содержит работы стейнбековедов Д. Стил, Д. Дитски, П. Лиски, Р. Петерсона, Л. Джоунса. Свое видение различных аспектов творчества писателя предлагают авторы литературоведческих статей, опубликованных в сборнике под ред. Роберта Дейвиса (1972) [156] и в сборнике под ред. Дж. Бен сон а «Повести Джона Стейнбека» (1990) [165].
Первой крупной монографией, посвященной литературной практике Д.
Стейнбека, стала книга Г. Мура «Романы Джона Стейнбека: первое
критическое исследование» (1939), появившаяся на гребне возникшего
интереса к Стейнбеку после публикации его первых известных произведений.
Следующее фундаментальное исследование, принадлежащее перу Питера
Лиски [131], появилось с перерывом в 18 лет. В «Обширном мире Джона
Стейнбека» (1958) литературовед дает детальную проработку произведений
писателя, пытаясь осветить те неисследованные проблемы, которые были
оставлены без внимания предыдущими критиками. Кроме того, П. Лиска
отмечает спад творческой активности Стейнбека, наступивший, как полагает
исследователь, после окончания II мировой войны и обусловленный смертью в
1948 г. ближайшего друга Д. Стейнбека Э. Рикеттса. Оригинальный подход к
толкованию идейно-эстетических взглядов Стейнбека демонстрирует Чарльз
Уолкатт в монографии «Американский натурализм: два направления» [174],
опубликованной в 1956 г. Постулируя, что истоки натуралистического
движения восходят к трансценденталистской философии XIX в., а две
составляющие трансцендентализма: дух, или интуиция,
и природа, или наука, в конце столетия разделились на два отдельных направления, на основе которых впоследствии возникли критический реализм и механистический детерминизм, критик делает вывод, что творческая практика Д. Стейнбека включает оба вышеназванных направления, не образующих, однако, диалогического единства.
В 1960-е гг. появился целый ряд серьезных и глубоких критических исследований, который открывается в 1961 г. работой Уоррена Френча «Джон Стейнбек» [102]. Фокусируя свое внимание на изучении «второстепенных» произведений писателя, до сих пор остававшихся за пределами научных интересов стейнбековедов, критик в то же время обнаруживает отчетливо выраженную склонность рассматривать философско-эстетические взгляды Д. Стейнбека в русле романтической традиции американского трансцендентализма. Кроме того, как и П. Лиска, У. Френч отмечает ослабление художественного таланта Д. Стейнбека в 1940-е гг., связывая этот процесс не только со смертью Э. Рикеттса, но и с переездом писателя из родного штата Калифорния, как известно, служившего в качестве места действия большинства произведений Стейнбека, в Нью-Йорк. Критический труд «Социальный роман в конце эпохи» (1966), автором которого также является У. Френч [105], имеет своей целью предостеречь читателей и критиков от идеологизированного и политизированного «прочтения» работ Д. Стейнбека. Существенный вклад в американскую стейнбекиану внес Джозеф Фонтенроуз своей книгой «Джон Стейнбек: введение в творчество и интерпретация» (1964) [99], впервые исследовав проблему использования писателем в своих художественных произведениях элементов традиционной мифологии.
В 1984 г. Джексон Бенсоп издает фундаментальное биографическое исследование, в котором дает детальное изложение жизненного пути писателя, дополнив этот труд в 1988 г. монографией «По следам Стейнбека» [74], с представленными в ней обширными сведениями биографического характера, касающимися круга знакомств Стейнбека. Спустя немногим более десяти лет после публикации биографического изыскания Д. Бенсона, в 1995 г., из под пера Джея Парини вышла в свет еще одна биография Д. Стейнбека [141], содержащая дополнительный справочный материал, обнаруженный стейнбековедами за прошедшее десятилетие, а также более глубокий литературный анализ. Различные аспекты не только жизненного, но и
творческого пути писателя также рассматриваются в монографии Джона Дитски «Джон Стейнбек: жизнь, творчество и критика» (1985), в то время как исследование Р. Хьюза (1987) [119], напротив, посвящено, в основном, художественному своеобразию и особенностям новеллистики Д. Стейнбека. Особенности идейного содержания и проблематики произведений раннего периода творчества, его художественное своеобразие рассматриваются в трудах Клаудии Джонсон [123; 124]. Книга Роберта Демотта «Пишущая машинка Джона Стейнбека: эссе по его искусству» (1996) [93], содержит детальные текстологические изыскания, затрагивающие все творчество писателя.
Художественно-философская концепция, созданная Д. Стейнбеком в 1930-е гг. и названная им «теорией нетелеологического мышления», становится предметом исследования в критических трудах Фредерика Брейчера «Стейнбек и биологизированный взгляд на человека» (1956) [79], Стенли Хаймэна «О морских беспозвоночных и людях» (1963) [121], Лестера Маркса «Тематика романов Джона Стейнбека» (1969) [135], Джозефа Фонтенроуза «Море Кортеса» (1972) [100], Пола Маккарти «Джон Стейнбек» (1980) [136], Роберта Джентри «Нетелеологическое мышление в повести Стейнбека «Квартал Тортилья-Флэт» (1990) [109]. При этом Л. Маркс и П. Маккарти не только анализируют художественные произведения Стейнбека в свете «нетелеологической теории», но и изучают другую художественно-философскую концепцию, разработанную писателем в указанный период -«теорию группы». «Групповой организм» также оказывается в фокусе интереса таких американских литературоведов, как А. Гайд, Г. Левант, Р. С. Хьюз, Д. Парини [ПО; 128; 119; 141].
Достижения отечественного стейнбековедения существенно уступают американскому в количественном отношении, однако нельзя не отметить, что уже многие годы творческая практика Д. Стейнбека находится в фокусе внимания выдающихся российских критиков. Русский перевод «Гроздьев гнева» появился в Советском Союзе в 1940 году, через год после выхода в свет
романа в США, а в последующий период осуществлялись многочисленные издания произведений Стейнбека, в том числе опубликованное в 1989 г. шеститомное собрание сочинений писателя с добротным научным и справочным аппаратом под редакцией С. С. Иванько.
Становление отечественного стейнбековедения относится к 60-м гг. XX века, когда появился целый ряд литературно-критических работ, посвященных искусству Стейнбека: М. О. Мендельсон «Современный американский роман» (1964) [31]; Я. Н. Засурский «Американская литература XX века» (1966) [18]; А. С. Мулярчик «Американский роман в 20-е годы XX века. Лекции по спецкурсу» (1968) [35]. Ряд вышеназванных трудов был продолжен научными разысканиями отечественных литературоведов в 1970-е, 1980-е гг.: Б. А. Гиленсон «Американская литература 30-х годов XX века» (1974) [13], А. М. Зверев «Американский роман 20-30-х годов» (1982) [19], Г. П. Злобин «По ту сторону мечты. Страницы американской литературы XX в.» (1985) [22], В. А. Костяков «Американский роман середины XX века» (1988) [28]. Но следует отметить, что в данных трудах художественная практика Д. Стейнбека не является собственно предметом научного исследования, а рассматривается в контексте изучения разнообразных аспектов развития литературного процесса США первой половины XX века. Так, в центре научных интересов М. О. Мендельсона оказываются особенности романного творчества, работа Я. Н. Засурского носит проблемно-теоретический характер и содержит анализ борьбы идейно-эстетических направлений в американской литературе, а А. М. Зверев исследует главные тенденции развития американского романа межвоенного периода и отражение социальных процессов той эпохи в романном творчестве.
Среди наиболее значимых работ, посвященных литературному наследию Д. Стейнбека, следует упомянуть монографические исследования, содержащие комплексный анализ произведений писателя: А. С. Мулярчик «Творчество Джона Стейнбека» (1963) [38], А. А. Федоров «Джон Стейнбек» (1965) [60], С. С. Батурин «Джон Стейнбек и традиции американской литературы» (1984) [3].
Если в монографии А. А. Федорова исследуется художественная система Стейнбека, дается детальный анализ развития его романного и новеллистического творчества, то в серьезном труде А. С. Мулярчика характеризуются особенности творческого метода Д. Стейнбека, представлена периодизация творчества. Наконец, монографическое исследование С. С. Батурина носит биографически-критическую направленность: в книге дается описание творческого и жизненного пути писателя, представлены его основные художественные достижения и открытия. Несомненный интерес исследователя вызывает предисловие А. С. Мулярчика к сборнику повестей и рассказов Стейнбека «Малая проза» Джона Стейнбека» (1984) [36], посвященное разнообразным аспектам новеллистики писателя.
За прошедший с начала 1960-х гг. период по творчеству Д. Стейнбека было создано два диссертационных исследования, которые внесли значительный вклад в понимание его идейно-эстетического содержания. Объектом диссертационных исследований А. С. Мулярчика «Путь Джона Стейнбека к «Гроздьям гнева» (1964) [37] и Е. А. Николаевой «Раннее творчество Джона Стейнбека» (1986) [39] являются ранние литературные работы Д. Стейнбека, которые вместе с романом «Гроздья гнева» образуют, по мнению многих критиков, наиболее значимый, плодотворный, а значит, и наиболее «привлекательный» для литературоведческих изысканий период творческого пути писателя.
А. С. Мулярчик анализирует эстетическое преломление социально-политических элементов американской действительности тех лет в произведениях Стейнбека, исследует отличительные черты его художественного метода, определяет место писателя в общем идейно-литературном движении довоенного периода, выявляет возникновение и отслеживает развитие в искусстве Стейнбека художественно-эстетического потенциала, который сделал возможным создание «Гроздьев гнева».
В диссертационной работе Е. А. Николаевой внимание исследовательницы сосредоточено на выявлении преемственности раннего и
зрелого этапов творчества Д. Стеинбека, проводится серьезная работа с целью показать внутреннее единство идейно-эстетической системы писателя, специфику идейно-художественного развития Стеинбека, делается упор на проблемном подходе к изучению его творчества, исследуется жанровое своеобразие. Несомненной заслугой данной диссертационной работы является выявление связей творчества писателя с психологией бихевиоризма и значения «нетелеологической теории» и «теории группы» для художественной специфики его произведений, что, несомненно, явилось шагом вперед на пути обогащения и углубления нашего представления об искусстве Стеинбека. Однако, хотя в исследовании Е. А. Николаевой и указано на значимость вышеназванных компонентов философско-эстетической концепции Д. Стеинбека, представляется необходимым их дальнейшее исследование ввиду их недостаточной изученности. Так, в рамки исследования не вошла проблема «примитива», занимающая важное место в творчестве писателя, был недостаточно разработан вопрос «теории группы», делается акцент на политизированном освещении художественного наследия Стеинбека.
Показательно, что в 1960-1980-е гг. для отечественного литературоведения была характерна тенденция анализировать творчество Д. Стеинбека в социально-политическом контексте, придавая особое значение критическому отражению писателем объективной реальности. Без сомнения, подобная модель восприятия литературной практики Стеинбека ограничивала и обедняла представление о нем как о писателе. Кроме того, как результат необходимости соблюдать идеологические шаблоны советской действительности, труды отечественных стейнбековедов, созданные в 1960-е, 1970-е гг., начале 1980-х годов, недооценивают важность биологических факторов для творчества Д. Стеинбека. В работах А. С. Мулярчика [38], М. О. Мендельсона [31], А. А. Федорова [60], Г. П. Злобина [22] попытки художественного отражения Стейнбеком параллелей, существующих между человеческим социумом и миром животных, преподносятся либо как «антропологические», либо как псевдонаучные, «пессимистические»,
«фаталистические», указывается на противоречивость идейно-художественной системы писателя, негативно оценивается «теория группы». Между тем, принимая во внимание непосредственную связь литературных открытий Д. Стейнбека, эволюции его творчества с современным художнику состоянием научно-философского знания, достижений психологии, представляется необходимым рассмотреть художественное наследие писателя с новых исследовательских позиций.
Важно отметить, что несмотря на достаточно детальное и глубокое изучение творчества Д. Стейнбека, рассмотренного в разнообразных ракурсах, некоторые проблемы, тем не менее, остаются за пределами внимания литературоведов. При имеющемся многообразии литературоведческих подходов и исследовательских ракурсов западной стейнбекианы проведенный анализ идейно-философских и эстетических воззрений писателя не в состоянии охватить все аспекты его художественного наследия. Так, хотя зарубежные критики и изучали проблему «теории группы», попыток подробного анализа текстов именно с точки зрения художественного функционирования в них концепции группы Стейнбека до сих пор не предпринималось. В аспекте «теории группы» стейнбековедами не рассматривались «Райские пастбища», «О мышах и людях», «Джонни Медведь». Исследователи не проводили сравнительно-сопоставительного анализа художественных моделей групп, представленных писателем в различных художественных произведениях: «Райские пастбища», «Квартал Тортилья-Флэт», «И проиграли бой», «Гроздья гнева». Констатируя стремление персонажей Стейнбека стать частью группы, критики при этом не пытались исследовать причин указанного влечения. Г. Левант, П. Маккарти, Д. Парини, отмечавшие в своих работах склонность Стейнбека изображать насилие и агрессию, не изучали психо-биологических причин возникновения деструктивного поведения личности и группы в художественном творчестве писателя. Также стейнбековедами не рассматривалась проблема лидера с точки зрения «теории группы», в контексте указанной концепции не исследовалась проблема «примитива».
В отечественном литературоведении недостаточную проработку получила «теория группы», в тенденциозном, необъективном освещении представлены биологические аспекты философии писателя. Намеченная в трудах А. С. Мулярчика, А. А. Федорова, Б. А. Гиленсона, Ю. И. Сохрякова проблема «чудаков», персонажей «с чудинкой» [37; 60; 13; 52] подробно не разрабатывалась, не ставилась проблема взаимоотношений «примитива» и группы. Подчеркнем, что за прошедший период времени появилось существенное количество исследований, проведенных зарубежными литературоведами, которые дают возможность рассмотреть художественное наследие Д. Стейнбека в несколько ином ракурсе. Кроме того, произошедшие за последующие десятилетия значительные преобразования в жизни России способствуют более объективному и свободному отражению в критических трудах некоторых аспектов творчества писателя, которые в советское время вследствие идеологических ограничений обходились молчанием. Принимая во внимание вышесказанное, представляется полезным с новых позиций с использованием обширного материала, исследовать малоизученные вопросы творческого наследия Д. Стейнбека.
Актуальность темы данной диссертации обусловлена задачей рассмотрения проблемы формирования «теории группы» в творчестве Стейнбека 1930-х гг., интерпретации в новом ракурсе некоторых малоизученных аспектов концепции группы Стейнбека и их отражения в художественных произведениях писателя. Назрела также настоятельная потребность в исследовании проблематики, связанной с художественным функционированием «теории группы» в творчестве Д. Стейнбека, а также своеобразия ее эволюции.
Методологической базой диссертационного исследования являются теоретические и методологические труды известных отечественных и западных литературоведов М. М. Бахтина, Л. С. Выготского, Л. Я. Гинзбург, Е. М. Мелетинского, Ф. Карпентера, В. Л. Паррингтона, Р. Спиллера, Д. Пайзера, а также исследователей в области психологии 3. Фрейда, К. Юнга, А. Адлера, Э.
Аронсона, социологии У. Трогтера, характеризующих различные аспекты взаимоотношений группы и индивида, что позволяет говорить о комплексном использовании историко-литературного и междисциплинарного подходов при исследовании теоретических основ концепции группы Д. Стейнбека.
Основная цель данной работы - исследование особенностей формирования и художественного функционирования «теории группы» в творчестве Д. Стейнбека 1930-х гг., анализ художественных произведений писателя этого периода через призму концепции группы Стейнбека.
Исходя из вышесказанного, определяются следующие задачи диссертации:
Определение понятия «группа» в понимании Д. Стейнбека, исследование социально-психологических свойств группы, закономерностей поведенческих реакций в процессе рассмотрения художественных произведений писателя 1930-х гг.
Изучение художественного осмысления Д. Стейнбеком «механизма» включения индивида в группу.
Исследование художественного решения проблемы взаимоотношений человека и общества, индивидуального и группового начал в психологии личности в художественном творчестве Д. Стейнбека означенного периода.
Рассмотрение проблемы героя-примитива в контексте социума и определение особенностей художественно-функциональной нагрузки «примитива» в эстетической системе Д. Стейнбека.
Выявление специфики развития и функционирования «теории группы» в творчестве Д. Стейнбека 1930-х гг.
Объектом исследования в диссертационном сочинении являются художественные произведения, созданные Д. Стейнбеком в 1930-е гг.: «Райские пастбища» (The Pastures of Heaven, 1932), «Квартал Тортилья-Флэт» (Tortilla Flat, 1935), «И проиграли бой» (In Dubious Battle, 1936), «Вождь
народа» (The Leader of the People, 1936), «Бдительный» (The Vigilante, 1936), «O мышах и людях» (Of Mice and Men, 1937), «Джонни Медведь» (Johnny Bear, 1937), «Гроздья гнева» (The Grapes of Wrath, 1939). Определенное внимание уделяется также книге Стейнбека «Море Кортеса», которая, хотя и была опубликована в 1941 г., однако материалы для нее писатель собирал и обобщил в конце 1930-х гг.
Предметом диссертационного исследования является созданная Д. Стейнбеком «теория группы» и связанные с ней проблемы художественного воссоздания аспектов социального поведения индивида в групповом сообществе в творчестве Д. Стейнбека 1930-х гг., рассмотрение в свете концепции группы Д. Стейнбека сборника новелл «Райские пастбища», повестей «Квартал Тортилья-Флэт», «О мышах и людях», романов «И проиграли бой», «Гроздья гнева»
Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в отечественном литературоведении монографически рассматривается , [ художественная модель группы в творчестве Д. Стейнбека 1930-х гг.; в контексте «теории группы», сформированной писателем, исследуется тема героя-примитива, которая прежде в данном аспекте не разрабатывалась ни в зарубежной, ни в отечественной критике; в новом ракурсе ставятся и решаются проблемы, связанные с концепцией группы Д. Стейнбека; с точки зрения «теории группы» анализируются художественные произведения Д, Стейнбека указанного периода; выдвигается новый взгляд на проблему функционирования коллективного образования - «фаланги» в романе «Гроздья гнева».
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в возможности применения материалов и выводов при разработке лекционных курсов и проведении семинарских занятий по проблемам зарубежной литературы первой половины XX века.
На защиту выносятся следующие положения:
1. В 1930-е гг. Д. Стейнбек формулирует оригинальную
концепцию, в рамках которой группа индивидов трактуется как особое социальное объединение, или фаланга, обладающая «групповой» памятью, эмоциями и побуждениями.
Поставив целью выявить закономерности процесса интегрирования индивида в коллективное целое, Д. Стейнбек постулирует существование органически присущего людям стремления, которое можно назвать «групповым инстинктом самосохранения», в соответствии с которым жизнь и сохранность группы часто ценятся выше жизни отдельного индивида, что исследуется писателем в новеллах «Бдительный», «Вождь народа», повести «О мышах и людях», романах «И проиграли бой», «Гроздья гнева».
Рассматривая индивид как неотъемлемую часть группы, Д. Стейнбек выделяет деструктивные наклонности людей и объясняет характерную для них агрессивность, исходя из инстинктивной природы и присущего человеку «инстинкта разрушения», лежащего в основе «механизма выживания», который, в свою очередь, обусловливает существование таких явлений, как межгрупповые конфликты, вызывающие материальные разрушения и страдания людей. Эти идеи нашли отражение в произведениях: «И проиграли бой», «Вождь народа», «Бдительный», «Гроздья гнева».
Являясь частью целостного общественного образования, отдельные индивиды, с точки зрения Д. Стейнбека, образуют различные типы взаимосвязей с социумом: рядовой представитель - группа («Райские пастбища», «Квартал Тортилья-Флэт», «Бдительный», «И проиграли бой», «Гроздья гнева»), «герой-биолог» - группа («Квартал Тортилья-Флэт», «И проиграли бой», «Гроздья гнева»), лидер - группа («Квартал Тортилья-Флэт», «Вождь народа», «И проиграли бой», «О мышах и людях», «Гроздья гнева»), герой-примитив - группа («Райские пастбища», «Квартал Тортилья-Флэт», «О мышах и людях», «Джонни Медведь»).
Художественным открытием Д. Стейнбека явилось исследование героя-примитива в связи с темой группового сообщества в сборнике новелл «Райские пастбища», повестях «Квартал Тортилья-Флэт», «О мышах и людях», новелле «Джонни Медведь». «Примитивы» рассматриваются Д. Стейнбеком в контексте созданной им «теории группы» и являются, таким образом, частью социума. Д. Стейнбека интересуют особенности социальных связей индивидов, обреченных вследствие их умственных или физических отклонений на изоляцию от общества. Художественные образы героев-примитивов в изображении Д. Стейнбека получают трагическое наполнение и усиливают эмоциональный фон произведений.
Специфика концептуальной разработки Д. Стейнбеком «теории фаланги» в конце 1930-х гг. обусловлена созданной в романе «Гроздья гнева» художественной моделью группы, в которой писатель декларирует необходимость «социального союза», выявляя наряду с феноменом агрессии факторы коллективизма и альтруизма, существенно расширяющие пределы и возможности группы.
Апробация диссертации. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры зарубежной литературы и художественной культуры Башкирского государственного университета. Основные положения исследования были представлены на Всероссийской конференции по проблемам литературоведения в г. Тольятти (2004), на научно-практической конференции по проблемам межкультурной коммуникации в г. Екатеринбурге (2004), на межвузовских научных конференциях в г. Уфе (2002, 2004), на ежегодных конференциях Башкирского государственного университета (2004, 2005, 2006). По материалам диссертации опубликованы статьи.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 191 наименование. Основной текст диссертации занимает 186 с.
Формирование «теории группы» в творчестве Д. Стейнбека
Джон Стейнбек обратился к проблеме психологии личности, в рамках которой попытался исследовать антиномию «личность и общество», в 1930-е гг. Д. Стейнбек изучал психологию, социологию, науки, получившие бурное развитие в начале прошлого столетия, а также проявлял интерес к некоторым проблемам современных естественных наук, чему способствовала его дружба с биологом Э. Рикеттсом. Писатель увлекся экспериментами в области формировавшегося в то время бихевиоризма, ставившего поведение животных и человека в зависимость от внешних стимулов-раздражителей и внутренних инстинктов. В русле означенных интересов Д. Стейнбека лежало его стремление к изучению феномена группы. Воспринимая окружающую реальность как единую экологическую общность, опираясь на идею о том, что законы природы, а также сложные процессы, непрерывно происходящие в природной и человеческой среде, имеют универсальный характер, писатель создал так называемую «теорию группы», в соответствии с которой определял совокупность людей как особый «социальный организм», качественно отличающийся от каждого из индивидуумов, его составляющих.
«Теория группы» была использована писателем в сборнике новелл «Райские пастбища» (1932), повестях «Квартал Торти л ья-Флэт» (1935), «О мышах и людях» (1937), романах «И проиграли бой» (1936), «Гроздья гнева» (1939) и ряде других художественных произведений 1930-х гг. при объяснении закономерностей группового поведения людей. Знаменательны в этом отношении слова Стейнбека, сказанные им для «Сатердей ревью» (28 мая 1955 г.): «Я верю, что человек существо двоякое - с одной стороны, часть «группового животного» и в то же время индивидуум. Я думаю, человек не может существовать в своем втором качестве, пока он не выполнил свое первое назначение» [Цит. по: 135. С. 74].
При этом важно отметить, что «теория группы», в свою очередь, является органической частью созданной Д. Стейнбеком в 1930-е гг. так называемой «нетелеологической концепции», сформированной под сильным влиянием философии позитивизма и опирающихся на нее эстетики натурализма, научной доктрины бихевиоризма и философии прагматизма. «Нетелеологическая концепция», или «теория нетелеологического мышления» (is thinking), представляет собой объективное наблюдение за явлениями эмпирической действительности, фиксацию фактов без поисков причин возникновения явлений и установления следствий их существования; подход к познанию действительности, дающий, по логике Стейнбека, наиболее полную, ясную и точную картину бытия.
Одним из наиболее значимых факторов, способствовавших формированию как «теории группы», так и «нетелеологической концепции» стала, как отмечают многие критики, дружба писателя с Эдвардом Рикеттсом (1897-1948), владельцем небольшой биологической коммерческой лаборатории в г. Монтерее, в Калифорнии, оказавшим на Стейнбека большое и разностороннее воздействие. Знакомство Д. Стейнбека и Э. Рикеттса состоялось в 1930 г. и продолжалось до 1948 г., вплоть до смерти последнего. Свое восхищение глубиной интеллекта Э. Рикеттса, его разнообразными интересами, талантом жить полнокровной, насыщенной жизнью, свою признательность за дружбу с ним писатель выразил в воспоминаниях, которые так и назывались: «Об Эдварде Рикеттсе» (1951) [190. С. 697-749]. О значении, которое общение с биологом имело для формирования мировоззрения Стейнбека, свидетельствует и тот факт, что писатель, как отмечают критики, сделал его прототипом центральных героев романов «И проиграли бой», «Гроздья гнева», «Луна зашла» (1942), «Консервный ряд» (1945), «Светлогорящий» (1950), «Сладостный четверг» (1954) и новеллы «Змея» (1935) [177. С. 236; 141. С. 102; 93. С. 18].
По свидетельству биографа Стейнбека Джея Парини, Рикеттс озвучил идеи, над которыми в те годы уже начинал размышлять писатель. По собственному признанию последнего, слушать Рикеттса для него было то же, что «слышать свои собственные мысли, высказанные вслух, но в более четкой и ясной форме» [Цит. по: 141. С. 102]. Благодаря знакомству с Э. Рикеттсом Стейнбек сумел завязать дружеские отношения с Д. Кэмпбеллом, в будущем специалистом с мировым именем в области мифологии, 10. Винэвером, впоследствии известным исследователем творчества Т. Мэлори, Ч. Хортоном и другими молодыми, прогрессивно настроенными учеными, в общении с которыми он проводил много времени, беседуя на самые различные темы. В эти годы Д. Стейнбек и Э. Рикеттс особенно сблизились друг с другом. В дальнейшем писатель вспоминал, что за долгие годы общения он привык рассчитывать на мнение друга [190. С. 737], а после смерти Э. Рикеттса Стейнбек писал: «умер величайший человек, которого я когда-либо знал, и лучший учитель. Кажется, уйдет много времени, прежде чем я смогу обходиться без него в моей мыслительной и творческой деятельности» [Там же, с. 1042].
Концепция фаланги» в художественных произведениях Д. Стейнбека второй половины 1930-х гг
Дальнейшее развитие художественная концепция группы получила в творчестве Д. Стейнбека середины - конца 1930-х гг. В новеллах «Бдительный», «Вождь народа», повести «О мышах и людях», романах «И проиграли бой», «Гроздья гнева» писатель ставит себе задачей исследовать как социальную психологию массы, так и индивидуальную психологию участников изображаемых событий. В «И проиграли бой» (1936), или в другом переводе «В схватке с исходом сомнительным» (английское название романа "The Dubious Battle" буквально переводится «сомнительная схватка, битва» - Н. Ш.), концепция группы нашла наиболее полное и яркое воплощение. Обратим внимание, что в 1933 г., в период возникновения замысла романа, Стейнбек замечает в одном из писем к Д. Олби: «Хочу написать целый роман, где эта мысль (закономерности создания и функционирования группы - Н. Ш.) будет главной темой...» [55. С. 10]. В этом произведении нашли отражение общественные движения конца 1920-х - начала 1930-х гг., давшие Д. Стейнбеку богатый материал, иллюстрирующий импульсы поведения группы, толпы, народных масс. Роман, сюжет которого составляют события, связанные с забастовкой рабочих-сезонников, выступает в форме исследования социально-общественного выступления и, по словам Г. П. Злобина, «оказывается в русле социально-критической традиции романов о Калифорнии» [21. С. 10].
В середине 1930-х гг. обострившиеся социально-экономические конфликты нашли отражение в литературе США благодаря деятельности ряда молодых, так называемых «пролетарских» писателей. Такие журналы, как «Нью массис» и «Нью рипаблик» призывали «авторов-бойцов» и рабочих корреспондентов присоединиться к делу борьбы рабочего класса против собственников средств производства. Широкую известность в те годы приобрел клуб Джона Рида, деятельность которого проходила под лозунгом «Искусство -оружие в классовой борьбе»; число филиалов клуба к 1935 г. приблизилось к 30. Предполагалось, что произведения живописи, печатное слово должны были воздействовать на людей с целью изменить их сознание и способствовать созданию классовой солидарности среди рабочих.
На фоне активной классовой борьбы «красных» 1930-х гг. и бурного развития пролетарской литературы романное творчество Д. СтеЙнбека тех лет традиционно рассматривалось в критической литературе как социологическое и пролетарское [170. С. 364]. Идейно-философское содержание «И проиграли бой», действительно, соответствует жанру социологического романа, который в литературном справочнике А. Хиббарда, К. Холмэна и У. Тролла определяется как «разновидность проблемного романа, в котором акцент делается на природе, функциях и воздействии социальных сил на людей, живущих в обществе, где эти силы действуют» [114. С. 463]. Что касается связей романа с коммунистическим движением, то «И проиграли бой» не является «типичным» пролетарским романом. Как объясняет Уолтер Райдаут, основной особенностью произведения пролетарской направленности является пропаганда марксистской идеологии, отсутствующая в романе [Цит. по: 136. С. 50], поэтому, хотя в «И проиграли бой» исследуются жизнь рабочих и конфликт между эксплуататорами и эксплуатируемыми, тем не менее, его нельзя назвать прокоммунистическим. Как свидетельствует жена СтеЙнбека - Илейн, в политических вопросах писателя отличали свободомыслие и терпимость [87. С. 267]. СтеЙнбека не привлекала политическая борьба, он не одобрял ни социалистических, ни фашистских движений, полагая, что они ущемляют права индивида. Не пытаясь отгородиться от социально-политических проблем, писатель еще в студенческие годы занял позицию «объективного наблюдателя», исходя из убеждения, что картина действительности искажается, если наблюдатель является приверженцем какой-либо политической партии [Там же, с. 49).
СтеЙнбек, которого прежде всего интересовали социально-психологические и экологические причины конфликтов внутри общества, шел иным путем в изображении классовой борьбы, чем пролетарские писатели. Знаменательно, что в работе А. Гайда выдвигается понимание «И проиграли бой» как социально-психологического исследования социально-нравственных и природно-биологических аспектов феномена группы. Критик утверждает, что в фокусе внимания Стейнбека находится молодой коммунист Джим Нолан как «главное действующее лицо в толпе» [110. С. 47]. Добавим, что к числу других важных персонажей романа относятся «духовный» учитель Джима Нолана, опытный агитатор Мак Маклауд, ветеран рабочего движения Джой, предводитель сезонников Лондон, сочувствующий забастовщикам доктор Бертон.
Функции образов героев-примитивов в творчестве Д. Стейнбека
С «теорией группы» Д. Стейнбека тесно связана тема «примитива». Коррелирующая с указанной темой проблематика занимает в творчестве писателя 1930-х гг. особое место. Герои-примитивы обнаруживаются в ряде художественных произведений этого периода («Райские пастбища», 1932; «Квартал Тортилья-Флэт», 1935; «О мышах и людях», 1937; «Джонни Медведь», 1937) и рассматриваются Стейнбеком через призму «концепции группы». Примитивные персонажи Стейнбека - это «первичные», неразвитые, «чуждые рефлексии» люди [26. С. 6], как, к примеру, Туляречито в «Райских пастбищах», пайсано в «Квартале Тортилья-Флэт», Ленни в «О мышах и людях», Джонни Медведь в одноименной новелле. С нашей точки зрения, героем-примитивом является также и Джуниус Молтби («Райские пастбища») -образованная, духовно развитая личность, поскольку данный персонаж, сознательно отказавшийся от соблюдения норм и требований «цивилизованного» образа жизни и являющийся в глазах окружающих «дикарем», противостоит западноевропейскому цивилизованному обществу. При этом важно отметить, что «примитивы» Стейнбека одновременно являются и «естественными людьми», слитыми с природой, далекими от разрушительного влияния цивилизации, живущими согласно эмоциональным и инстинктивным порывам.
Заметим, что Д. Стейнбек был не первым американским писателем, обратившимся к проблеме «примитива». Указанную тему разрабатывали многие американские художники слова. Так, в конце XVIII в. в русле руссоистской традиции изображения «благородного дикаря» создавал художественные образы «естественных» людей-индейцев один из первых американских литераторов, поэт Ф. Френо {серия очерков об индейском вожде Томо-Чики, 1790; 1795; 1797; стихотворения «Умирающий индеец», 1784, «Студент-индеец, или Сила природы», 1788). Вслед за Ф. Френо уже в XIX в. об индейцах писали Ф. Купер (пенталогия о Кожаном Чулке, 1823-1841 гг.) и Г. Лонгфелло («Песнь о Гайавате», 1855). Носителем «естественного начала» в творчестве В. Ирвинга является живущий в гармонии с природой фермер Рип Ван Винкль из одноименной новеллы («Рип Ван Винкль», 1819), а у М. Твена художественные образы «естественных людей» воплощены в детских персонажах («Приключения Тома Сойера», 1876; «Принц и нищий», 1882; «Приключения Гекльберри Финна», 1885).
В следующем, XX веке, продолжая традиции своих предшественников, эстетическое своеобразие «примитива» раскрывал в своей художественной практике Ш. Андерсон (сборники рассказов «Уайнсбург, Огайо», 1919; «Торжество яйца», 1921; «Кони и люди», 1923). Линию изображения людей, выламывающихся из современной им цивилизации, вслед за Ш. Андерсоном разрабатывали У. Фолкнер и Д. Стейнбек, высоко ценившие творческие достижения Ш. Андерсона и многому учившиеся у него.
К исследованию проблемы «примитива» У. Фолкнер и Д. Стейнбек обратились почти в одно и то же время. Так, первый персонаж с болезненной психикой - Дональд Мэгон появляется в раннем романе У. Фолкнера «Солдатская награда» (1926). Д. Стейнбек художественный образ героя-примитива впервые создает в романе «Золотая чаша» (1929), ставшим, как и «Солдатская награда» У. Фолкнера, его первым печатным опытом. Сравнительно-сопоставительный анализ образов «примитивов» в творчестве вышеназванных писателей позволяет сделать заключение как об известном сходстве, так и о четко выраженном различии в их подходе к проблеме примитивного героя. Думается, можно говорить об известном сближении Д. Стейнбека и У. Фолкнера в вопросе выбора «человеческого материала» для создания художественных образов «невинных людей». Разрабатывая эстетику «примитива» в последовавших за «Солдатской наградой» романах «Шум и ярость» (1929), «Когда я умирала» (1930), «Авессалом, Авессалом!» (1936), «Поселок» (1940) и ряде других произведений, У. Фолкнер, как отмечает исследовательница его творчества Н. Г. Кондрахина, раскрывал психологические особенности «естественных людей» на примере художественных образов таких персонажей, как «индейцы, охотники, негры, дети, идиоты и другие» [26. С. 10]. Подчеркнем, что, как и у У. Фолкнера, концепция «невинного человека» Стейнбека «строилась» на основе художественных образов выходцев из социальных низов: фермеров, пайсано (потомков индейцев), а также образов умственно ущербных людей.
При этом критики, достаточно полно исследовавшие преломление проблемы «примитива» в творчестве У. Фолкнера, обращают внимание на различные ее проявления. Так, А. К. Савуренок и Н. Г. Кондрахина полагают, что «примитивы» призваны символизировать противопоставление природного начала цивилизации, «естественного» человека человеку «механическому» [51. С. 127; 26. С. 8]. По мнению А. К. Савуренок, у Фолкнера «естественный человек» также предназначен служить отрицанием собственнического начала, а согласно А. Н. Николюкину, образы Бенджи Компсона («Шум и ярость»), Вардамана и Дарла Бандренов («Когда я умирала»), Джима Бонда («Авессалом, Авессалом!»), выпадая из нормы, подобно «фантастическим персонажам», посредством своей гротескности призваны «придать реальность» текущим событиям [41. С. 178]. На наш взгляд, оригинальное видение художественного образа Бенджи Компсона предлагает В. М. Толмачев, указывая на то, что У. Фолкнера не интересует психическая ущербность персонажа сама по себе, и настаивая на условности примитивизма Бенджи, воплощающего, по мысли критика, «интуитивные», «дорефлективные» особенности природы человека [17. С. 368].
