Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Востребованность и методолого-теоретические основы исследования генезиса и перспектив развития пенитенциарной психологии 21
1. Проблема востребованности научной рефлексии отечественного наследия и зарубежных достижений для современной пенитенциарной психологии 21
2. Методолого-концептуальная модель и методика диссертационного исследования 82
Глава 2. История развития отечественной пенитенциарной психологии и ее периодизация 122
1. Предпосылки возникновения и истоки становления отечественной пенитенциарной психологии в досоветский период 122
2. Применение достижений психологии в пенитенциарной практике в первое пятнадцатилетие Советской власти 182
3. Причины перерыва (30-50-е гг.) в развитии пенитенциарной психологии и особенности ее возрождения с 1960-х годов 222
4. Периодизация истории отечественной пенитенциарной психологии 272
Глава 3. Методолого-категориальныи анализ подходов к изучению узловых проблем в отечественной пенитенциарной психологии 294
1. Категория "личность" и ее использование в теоретико-прикладных исследованиях и при обосновании психопрактики 296
2. Категория "соучаствование" и подходы к изучению социально-психологических явлений в местах лишения свободы...375
3. Категория "исправление" и подходы к психологическому обеспечению процесса исправления лиц отбывающих наказания 419
Глава 4. Перспективы развития в России пенитенциарной психологии с учетом отечественного наследия и зарубежных достижений 502
1 Тенденции внедрения достижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран в XX столетии 502
2. Пути продуктивного развития в России пенитенциарной психологии как науки и сферы психопрактики 601
Заключение 663
Список использованной литературы 673
Приложения
- Проблема востребованности научной рефлексии отечественного наследия и зарубежных достижений для современной пенитенциарной психологии
- Предпосылки возникновения и истоки становления отечественной пенитенциарной психологии в досоветский период
- Категория "личность" и ее использование в теоретико-прикладных исследованиях и при обосновании психопрактики
- Тенденции внедрения достижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран в XX столетии
Введение к работе
Актуальность темы исследования определяется, с одной стороны, потребностью осуществляемой сегодня в России уголовно-исполнительной реформы в многоплановом применении достижений психологии, а с другой - перестроечными процессами в психологической науке в целом и в ее конкретных отраслях, обусловленных изменением методолого-концептуальных основ и активной институализацией в различных сферах практики.
Пенитенциарная психология призвана через развитие теории концептуально ориентировать правотворчество, а через прикладные разработки способствовать эффективному функционированию весьма специфичного социального института - уголовно-исполнительной системы (УИС). Психологически не обоснованное применение кары, отсутствие действенного исправления преступников негативно сказывается не только на их личности, но и на тенденциях развития общества. Как отмечается А. И. Зубковым, реализуемая и поныне в России жесткая карательная политика привела к тому, что вследствие прохождения только за последние 30 лет через места лишения свободы более 15 млн. человек клеймом судимости оказался пораженным лично или через ближайших родственников каждый четвертый взрослый мужчина нашей страны, а в целом в обществе продолжает расти криминализация1.
Согласно исследованиям юридических психологов, возросшая в постсоветский период криминализация российского общества оказывает
Зубков А.И. Карательная политика России на рубеже тысячелетий ( В связи с проектом Федерального закона "О внесении в некоторые законодательные акты Российской Федерации изменений и дополнений по вопросам уголовно-исполнительной системы) - М., 2000. С. 25-26.
5 губительное влияние на психику россиян: "В итоге правосознание характеризуется переплетением двух взаимоисключающих тенденций - позитивного и негативного отношения к праву. Существование таких тенденций в сознании у одних и тех же субъектов свидетельствует о дезинтеграции ценностной структуры различных групп населения. Все более нарастает правовой нигилизм - негативное отношение к праву, неверие в его возможность служить эффективным регулятором общественных отношений"1.
Пенитенциарная реформа, проводимая после принятия в 1996 г. нового Уголовно-исполнительного кодекса РФ (УИК), стала более нацелена на внедрение достижений психологической науки, так как в нем впервые сформулирована востребованность психологических методов в воспитательной работе с осужденными (ст. 110). В итоге в УИС России происходит интенсивное увеличение специалистов-психологов и институализация психологической службы: за последние пять лет (по данным ГУИН Минюста России) количество психологов возросло в 3,6 раза, а психологических лабораторий - более, чем в 8 раз.
Актуальность комплексного исследования по отечественной пенитенциарной психологии, предполагающего целостное воссоздание ее истории, анализ современных тенденций и научное обоснование перспектив продуктивного развития, обусловлена и рядом специфических моментов.
Во-первых, намеченный в УИК и ведомственных нормативных актах курс на соблюдение прав осужденных и гуманизацию среды в местах лишения свободы, а также введение с 2001 г. новых видов наказания, вскрывая ограниченность в объекте и предмете пенитенциарной психо-
1 Ратинов А.Р., Ефремова Г.Х., Кроз М.В., Симонов А. К. Средства массовой
логии, ее методологии, разрабатываемых научных проблемах и психотехнологиях и вызывая дискуссии по перспективам развития, требует проведения исторической реконструкции.
Во-вторых, стремясь активно участвовать в психологическом обеспечении проводящейся пенитенциарной реформы, юридические психологи (особенно специалисты-практики) из-за недостаточного знания отечественного наследия пытаются преимущественно идти по пути ассимиляции и внедрения ставшего им доступным зарубежного опыта. Однако "копирование западных образцов" может не позволить пенитенциарно-психологической теории и психопрактике быть достаточно успешными в развитии. При отсутствии должной методолого-теоретической рефлексии придется, с одной стороны, повторять имевшие место на Западе "зигзаги" и "тупиковые ходы", а с другой - из-за наличия и в постсоветской России специфической ментальности, отражающейся и на субкультуре мест лишения свободы, сталкиваться с фактами низкой эффективности перенесенных на отечественную почву некоторых зарубежных психодиагностических методик и психотехник воздействия.
В-третьих, для повышения качества подготовки и переподготовки пенитенциарных психологов, а также обеспечения роста их профессионально-личностного потенциала требуется опора на результаты научной рефлексии истории, состояния и тенденций развития отечественной и зарубежной пенитенциарно-психологической теории и психопрактики.
Степень разработанности проблемы. На фоне проявляемой в последнее десятилетие со стороны российских ученых значительной активности в воссоздании полноценной истории конкретных наук роль пе-
информации и судебная власть в России. - М., 1998. С. 132.
7 нитенциарных психологов крайне мала. Сегодня отсутствуют монографические и диссертационные работы, посвященные истории пенитенциарной психологии. Ее отражение имеет место в учебниках и пособиях (1974, 1985, 1998), но их авторами проводился фрагментарный историографический анализ и предлагались лишь общие ориентиры в периодизации. При этом продолжающаяся опора в подготовке пенитенциарных психологов на написанные в советский период учебники может вести к выработке у них неадекватных ценностно-смысловых ориентиров и практикоцентрированных установок. Ведь в материалах последних при исторической реконструкции отечественных достижений прошлого наблюдается разрыв "связи времен" при одновременном или умалении заслуг дореволюционных ученых, или представлении их взглядов в идеологически купированном виде.
Отсутствие полноценной исторической реконструкции и компаративных исследований по пенитенциарной психологии не дает возможности, с одной стороны, прояснить традиции и вскрыть потенциал, заложенный предшественниками, но заблокированный в 1930-е гг. из-за репрессий психологической науки, а с другой - опереться в период перестройки данной науки на позитивный опыт внедрения достижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран. В то же время, как свидетельствуют материалы единственной кандидатской диссертации по истории юридической психологии С.К. Курилина (1972; научный руководитель А.В. Петровский), а также защищенных в последние десятилетия значительного числа докторских и кандидатских диссертаций по истори-ко-пенитенциарной проблематике юристами (ЕМ Гиляров, 1986; С.А. Гайдук, 1987; A.M. Белых, 1989; А.П. Печников, 1991; СИ. Кузьмин,1992; Т. Асаналиев, 1993; Ф.Х. Ахмадеев, 1993; М.Г. Детков, 1994; Л.И. Беляева, 1995) и педагогами (М.П. Стурова,1991; О.С. Кузьми-
8 на, 1994; С.А. Завражин, 1996), в публикациях отечественных ученых
дореволюционного периода и первого пятнадцатилетия Советской власти обоснован ряд оригинальных психологических идей и психотехнических подходов, а также отражены результаты масштабной опытно-экспериментальной работы, направленной на совершенствование предупреждения преступлений и исправления осужденных.
Учитывая, что существует значительное число "белых пятен" по истории, критика современного состояния и дискуссионность по перспективам развития пенитенциарной психологии, нами и избрана тема настоящей диссертации.
Объектом исследования являются пенитенциарно-
психологические теории, понятийный аппарат, методология и психотехнические системы, исторически имевшие место и развиваемые сегодня в отечественных и зарубежных научных публикациях и отраженные в нормативных актах, а также предлагаемые пенитенциарными психологами программы (модели) продуктивного развития данной области психологического знания и психопрактики.
Предметом исследования выступают закономерности смены концептуальных моделей видения и интерпретации узловых проблем, применяемых базовых понятий, принципов методологии и подходов к изучению и преобразованию пенитенциарно-психологической реальности под влиянием различных детерминант (социально-культурной, предметно-логической, личностной и др.), совокупное проявление которых в разные исторические периоды обусловливало своеобразие эволюции и сегодня предопределяет развитие пенитенциарно-психологической мысли, выбор приоритетов в разработке и использовании на практике психотехнических средств.
9 Целью исследования является воссоздание объективно-целостной картины генезиса отечественной пенитенциарной психологии, критический анализ современного состояния в сравнении с зарубежными пенитенциарно-психологическими достижениями и происходящими перестроечными процессами в современной психологии и определение на этой основе продуктивных путей перспективного развития ее теоретической, прикладной и практической составляющих, в полной мере учитывающих российскую ментальность и потребности проводящейся реформы уголовно-исполнительной системы.
В соответствии с объектом, предметом и целью сформулированы основные задачи исследования:
1. Проанализировать современное состояние и выявить направления востребованности научной рефлексии отечественного наследия и зарубежных достижений для продуктивного развития в перспективе теоретической, прикладной и практической составляющих пенитенциарной психологии и их конструктивного влияния на проводящуюся в России пенитенциарную реформу.
2. Разработать методолого-концептуальную модель исследования по истории, состоянию и перспективам отечественной пенитенциарной психологии и компаративному анализу зарубежного опыта и в соответствии с этой моделью произвести подбор необходимого методического инструментария.
3. Вскрыть в рамках историографического анализа научных публикаций, архивных и других документов тенденции в развитии структурных составляющих отечественной пенитенциарной психологии в разные историко-хронологические периоды, рассмотреть причины нарушения "связи времен" и обе сновать периодизацию ее исторического развития.
4. Выявить на основе сравнительно-исторического анализа систему
"сквозных" категорий, применявшихся в отечественной пенитенциарной психологии при изучении и интерпретации узловых проблем, чтобы в итоге, поняв закономерности их выбора и содержательного наполнения, четче отрефлексировать объектно-предметную область данной науки и нереализованность в ней потенциала прошлого.
5. Осуществить компаративный анализ тенденций внедрения дос
тижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран, чтобы
создать информационное поле для определения перспектив развития в
современной России пенитенциарной психологии как науки и сферы пси
хопрактики.
6. Обосновать пути продуктивного развития современной
пенитенциарной психологии с опорой на отечественное наследие и дос
тижения зарубежной психологии, а также перспективы совершенствова
ния деятельности психологической службы в условиях реформы УИС.
7. Определить подходы к повышению компетенции российских
пенитенциарных психолог в по отечественному наследию и достижениям
психологии в зарубежной пенитенциарной практике при организации
подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров в ведом
ственных образовательных учреждениях.
Основная гипотеза исследования. Представляется, что восстановление объективно-целостной картины генезиса отечественной пенитенциарной психолої и и и сравнение современного состояния ее теоретической, прикладной і, практической составляющих с зарубежным пе-нитенциарно-психологиче ким опытом и тенденциями из фундаментальных и смежных отраслей психологии явится конструктивной основой для вскрытия резервов и on; еделения продуктивных путей перспективного развития ее структурных оставляющих, а также для совершенствования
деятельности психологической службы УИС, повышения качества подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров психологов.
Методологическая основа исследования. Общенаучную методологию исследования определили диалектические идеи о взаимосвязи в развитии теории и практики, культурадигмальный подход, методологические принципы системологии, компаративистики и прогнозирования. Конкретно-научной методологией работы выступили: субъектно-деятельностный подход А.В. Брушлинского, концепция социального познания Г.М. Андреевой, иоторико-эволюционная теория личности А.Г. Ас-молова, методологические требования к исследованию, обоснованные по истории психологии Е.А. Будиловой, М.Г. Ярошевским, А.Н. Ждан, В.А. Кольцовой, Ю.Н. Олейником, А.В. Юревичем, по исторической психологии В.А. Шкуратовым, Е.Ю. Бобровой, по юридической психологии А.Р. Ратиновым, В.В. Романовым, A.M. Столяренко.
Методика исследования. Полноценная реализация цели диссертации, предполагающей проведение исторической реконструкции, критический анализ современного состояния и прогноз перспектив конструктивного развития пенитенциарной психологии как науки и сферы психопрактики, потребовала обоснования оригинальной методолого-концептуальной модели і использования комплекса методов и процедур, в том числе в области:
исторической реконструкции наследия прошлого:
- сравнительно-исторический метод с использованием контент-
анализа;
- метод категориального анализа, разработанный М.Г. Ярошевским;
- методика декомпозиции концепций прошлого по временному
принципу, созданная Е.В Левченко;
- процедура социально-исторического анализа в компаративном ис
следовании.
конкретно-научного исследования по современной пенитенциарной психологии:
- метод "фокусированное интервью" для выяснения позиций
ведущих современных пенитенциарных психологов (авторская
модификация);
метод "фокус-груп" для выявления мнений психологов УИС о состоянии и перспективах развития психологической службы;
методика информативно-целевого анализа содержания текстовых источников (в модификации Т.М. Дридзе).
прогноза перспектив развития пенитенциарной психологии как науки и психопрактики:
методика экспертного оценивания, примененная в рамках метода "фокусированное интерььо";
процедура экстраполяции по узловым тенденциям развития структурных составляющих пенитенциарной психологии как науки.
Обоснованность и достоверность основных положений, выводов и рекомендаций обеспечивались избранной методологией, использованием взаимодополняющих методов и процедур, полнотой информационной базы (за более, чем два столетия) по архивным и научным источникам, законам и ведомстренным нормативным документам, материалам отраслевой статистики и учета, а также репрезентативным объемом выборки компаративного исследования. Для адекватной оценки состояния и прогноза перспектив ра^г тия отечественной пенитенциарной психологии
13 как науки и сферы психопрактики использовались результаты 35 фокусированных интервью с ведущими учеными в области психологии, педагогики, права и криминологии, а также материалы 3 фокус-групп, проведенных с 32 сотрудниками психологической службы УИС России.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые осуществлено монографическое воссоздание истории зарождения и развития в России пенитенциарно-психологической теории и соответствующей сферы психопрактики. В контексте культурадигмально-го подхода на основе тщательного анализа научных источников, нормативных документов и архивных материалов (в частности, и тех, которые редко использовались исследователями либо вовсе не вводились в научный оборот) выявлены содержательные особенности и динамика по имевшимся в истории отечественной пенитенциарной психологии методологическим ориентациям, своеобразию отстаиваемых идей и вкладу конкретных ученых в разработку понятийного аппарата, исследовательских программ и психологического инструментария, в том числе в аспекте общепсихологических и пенитенциарно-психологических приоритетов, характерных как для определенного исторического этапа, так и создающих "сквозную" перспективу продуктивного развития психологических идей и психопрактики.
Выявленные в рамках компаративного исследования тенденции внедрения достижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран XX столетия позволяют повысить компетентность психологов в теоретических подходах, программах прикладных исследований, моделях психологического обеспечения исполнения наказаний и создают предпосылки для расширенного видения проявлений психического, построения интегративных концепций и выхода на трансметодичность психопрактики в системе "человек - право".
14 Определенные на основе сравнительно-исторического и методоло-
го-категориального анализов новые методологические принципы, система категорий и соподчиненных понятий, тематика приоритетных теоретических и прикладных исследований по пенитенциарной психологии способствуют адекватному выбору юридическими психологами направлений и моделей психологического обеспечения правотворческой и правоприменительной практики.
Обоснованные диссертантом методолого-концептуальный подход, концепция "со-участвующего исправления личности осужденного" и комплекс исправительных программ обозначают новые ориентиры в реорганизации УИС России и деятельности психологической службы.
Теоретическое и практическое значение исследования. В теоретическом плане проведенное исследование обогащает имеющиеся знания о предмете, истории, понятийном аппарате, методолого-теоретических и психотехнических тенденциях развития отечественной пенитенциарной психологии, а сформулированные в нем положения, выводы и предложения предопределяют направления дальнейших теоретических разработок.
Выявление вклада отечественных ученых в развитие мировой пенитенциарно-психологической теории и психопрактики, причин невостребованности достижений прошлого и определение путей восстановления "связи времен" для перспективного развития современной пенитенциарной психологии способствует преодолению сложившихся стереотипов в оценке прошлого и утверждению новых ценностно-смысловых ориентиров, соответствующих российской ментальности и направленных на приумножение отечественных традиций.
Результаты компаративного анализа внедрения достижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран могут, с одной стороны, профилактировать от повторения имевших место там ошибок, а с другой - обеспечивать ориентированность в востребованности в соответствии с международными правовыми актами определенных концепций и психотехнологий исправительного обращения с конкретными категориями осужденных.
Прикладное значение работы состоит в том, что апробированная в ней комплексная методика исследования может быть применена в других отраслях и направлениях юридической психологии, а также при реализации кросс-культурных исследований в рамках международных научных программ по пенитенциарной психологии.
Практическая значимость диссертации состоит в возможности учета и использования в интересах проводимой сегодня в России пенитенциарной реформы выявленного позитивного опыта, имевшего место в истории отечественной и зарубежной пенитенциарной психологии, а также в обосновании приоритетов совершенствования деятельности сотрудников психологической службы УИС, в том числе на основе обоснованных диссертантом подхода, концепции и комплекса исправительных программ.
Материалы исследования могут использоваться: в процессе профессиональной подготовки и переподготовки кадров пенитенциарных психологов; при разработке спецкурсов, учебных пособий и различных дидактических материалов для специалистов иного профиля, обучающихся в образовательных учреждениях МВД и Минюста России; при проведении психологической подготовки персонала учреждений и органов, исполняющих наказания; при написании монографий, определе-
ний перспективной тематики и разработке программ диссертационных исследований в области юридической психологии.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Перестройка в психологической науке и реформирование УИС России, актуализировав необходимость проведения историографического исследования, позволили в рамках последнего выявить наличие в современной пенитенциарной психологии недостатков и узких мест в развитии структурных составляющих, явившихся преимущественно следствием негативного влияния в советский период идеологического фактора и своеобразия проявлений предметно-логической и личностной детерминант, что и привело в итоге к разрывам в отечественной "связи времен" по продуктивным теоретическим идеям и методическим подходам к исправлению осужденных, имевшим место в дореволюционный период и в первое пятнадцатилетие Советской власти.
На основе специфики в выборе методологических ориентиров, приоритетов в понятийном аппарате и характере взаимоотношений между структурными составляющими в истории генезиса отечественной пенитенциарной психологии могут быть выделены шесть этапов: 1) зарождения (последняя треть XIX в.); 2) полинаправленного развития (1900-1917 гг.); 3) научно-исследовательской институализации (1918 г.- начало 1930-х гг.); 4) репрессии как науки и психопрактики (вторая половина 1930-х - первая половина 1950-х гг.); 5) пострепрессивного возрождения как подотрасли юридической психологии (1960-1980-е гг.); 6) гармонизации в развитии структурных составляющих и ведомственной институализации (с 1990 г.- по настоящее время). Выявление и анализ нового источниковедческого материала позволяет утверждать, что с середины 1930-х - до конца 1950-х гг., которые традиционно считались периодом перерыва в развитии пенитенциарной психологии, не было ее полного блокирования,
17 но была невозможность нормальной эволюции данной науки как целостной системы знания и его массового применения на практике.
Выявленная в сравнительно-историческом исследовании система "сквозных" категорий пенитенциарной психологии - "личность осужденного", "соучаствование в местах лишения свободы", "исправление осужденных" - предопределяла на всем протяжении исторического развития ее "понятийный строй", отражая взаимосвязь с психологической наукой в целом. Пересмотр содержания и методолого-теоретическои роли указанных категорий, осуществленный в диссертации, в перспективе позволяет через соподчиненные понятия выйти на изучение новых объектов и проблем предмета данной науки.
Обоснованные диссертантом новые методологические принципы пенитенциарной психологии - "системности в изучении и интерпретации пенитенциарно-психологических явлений", "процессуально-акторного развития правосознания", "субъектности исправительной активности", "соотнесенности инструментария при комплексном подходе к решению психопрактических задач" - позволяют гармонизировать развитие ее структурных составляющих и обеспечить переосмысление как результатов изучения традиционных проблем, так и выход на разработку новой проблематики и конструктивное решение задач психологического обеспечения пенитенциарной практики.
Тенденции внедрения достижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран в XX столетии, выявленные диссертантом в компаративном исследовании, обеспечивают компетентность по общим закономерностям трансформации в мире пенитенциарной идеологии, политики, моделей учреждений и применявшимся в них психотехнологий, которые обусловливались доминированием на определенных исторических этапах конкретных психологических направлений и школ, где по-
18 разному понимались причины асоциальности личности и пути профилактики преступности. Для повышения эффективности психологического обеспечения деятельности УИС России требуется ориентироваться на наметившиеся в последние десятилетия за рубежом (особенно в государствах с централизованной системой управления) отход от "школьно-инструментальной" стратегии изучения узловых пенитенциарных проблем и усиление трансметодического подхода к исправлению заключенных.
6. Концепция "со-участвующего исправления личности осужденных", разработанная диссертантом с учетом позитивного отечественного пенитенциарного наследия (дореволюционная исправительно-превентивная практика с несовершеннолетними, психолого-педагогическая система А.С. Макаренко, Вологодский опыт и др.), а также прогрессивных исправительных систем, созданных за рубежом (Калифорнийская (США) реинтеграционная модель исправления заключенных, европейский опыт социально-терапевтических учреждений и др.), может стать основой для выработки перспективной программы развития в УИС психологической службы. Ее положения, базирующиеся на современных тенденциях развития психологии в России, будут способствовать более четкому определению и профессиональных позиций основных категорий персонала УИС в реализации предложенного на основе концепции комплекса исправительных программ. Содержание разноплановых программ, учитывая необходимость нейтрализации в местах лишения свободы атрибутов криминальной субкультуры и просоциального удовлетворения основных потребностей осужденного, позволяет за счет создания социально-гуманной среды и расширения пространства диалогического общения задействовать разноуровневые психологические механизмы в исправлении правонарушителей.
7. Для внедрения в отечественную исправительную практику разви
ваемого в диссертации субъектно-соучаствующего подхода необходима
психологическая экспертиза законов и ведомственных нормативных ак
тов. Ее реализацию целесообразно осуществить в соответствии с разра
ботанной диссертантом методикой и в контексте обоснованных новых
ориентиров по методологии и категориальному аппарату, выявленных
перспективных направлений научных исследований и подходов к разра
ботке психотехнического инструментария.
8. Повышение профессиональной компетенции российских пени
тенциарных психологов может быть обеспечено через обоснованную дис
сертантом систему спецкурсов по целенаправленному изучению отечест
венного наследия прошлого и зарубежных достижений, реализуемую при
организации подготовки, переподготовки и повышения квалификации
данной категории специалистов в ведомственных образовательных учре
ждениях.
Апробация результатов исследования и внедрение. Результаты исследования докладывались на международных конференциях, состоявшихся в Рязанском институте права и экономики Министерства юстиции России в 1992 и 1997 гг., в Академии МВД Украины в 1994 г., в Смоленском филиале Юридического института МВД России в 1999 г., на всесоюзных и общероссийских конференциях в Минской высшей школе МВД СССР в 1991 г., в Рязанском госпедуниверситете в 1991 и 1994 гг., в Институте повышения квалификации руководящих работников ИТУ в 1991, 1993 и 1994 гг., в Калужском госпедуниверситете в 1999 г. и в Санкт-Петербургском университете МВД РФ в 2000 г., а также на методологических и научно-практических семинарах в Рязанском институте права и экономики в 1997 и 2000 гг., в Академии управления и ВНИИ МВД России в 1998 и 1999 гг.
20 Результаты диссертации послужили основанием для разработки
Квалификационной характеристики выпускников Рязанской высшей школы МВД РФ по специальности 02.04 - "психология практическая в сфере деятельности ИТУ", Концепции психологического обеспечения учебно-воспитательного процесса в образовательных учреждениях МВД России (объявлена приказом МВД России № 862 от 30.12. 1997 г.), ряда нормативных актов и приказов по совершенствованию деятельности психологической службы, изданных ГУИН Минюста России в 1997-1999 гг., а также при подготовки учебников по юридической и пенитенциарной психологии, рекомендованных Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации для студентов высших учебных заведений, комплекса программ и дидактических материалов по дисциплинам "История психология", "Основы юридической психологии", "Пенитенциарная психология", "Основы психодиагностики и индивидуального психологического консультирования" и др., которые предназначены для обучения психологов и адъюнктов в образовательных учреждениях МВД и Минюста России. Об эффективности использования материалов диссертации свидетельствуют 7 актов о внедрении, в том числе из МВД и Минюста России, а также из 4 российских вузов и Академии МВД Республики Беларусь.
Проблема востребованности научной рефлексии отечественного наследия и зарубежных достижений для современной пенитенциарной психологии
На рубеже 1990-х годов отечественные исправительно-трудовые учреждения подверглись мощной волне критики не только из-за негуманного обращения с осужденными, связанного с несоблюдением их человеческих прав, но и по причине низкой эффективности процесса исправления лиц лишенных свободы1. Такое положение дел обусловили различные факторы: - невозможность при существовавшей организации учреждений нейтрализовать отрицательное влияние микросреды на осужденных; - ориентирование воспитательной работы преимущественно на общие мероприятия; - отсутствие системы стимулирования у осужденных положительной мотивации изменения своего поведения; - психологическое неприятие осужденными персонала учреждений как воспитателей2.
Выход из создавшегося кризиса пенитенциарной системы виделся в реформировании как структуры, так и содержания процесса исполнения уголовного наказания. Среди основных направлений реформы исправительных учреждений рассматривалось введение в их оргпространство новой категории специалистов - психологов и развитие в перспективе единой ведомственной психологической службы1. И хотя последнее сразу нашло отражение в ведомственных нормативных актах2, внедрение достижений психологии в отечественную пенитенциарную практику происходило крайне медленно. Причин последнего в публикациях указывается много, но узловыми среди них, как показал проведенный анализ, были следующие: во-первых, боязнь современных юристов быть обвиненными в пси-хологизаторстве (как неоднократно было в советский период), а в итоге демонстрация при разработке законодательства профессиональной самодостаточности и, как следствие отсутствия опоры на достижения психологии, соответствующая ограниченность при принятии решений по трансформации пенитенциарной практики; во-вторых, неблагоприятные тенденции развития отечественной пенитенциарной психологии, при которых она, долгие годы не имея собственной психопрактики, ограничивалась лишь парциальными эмпирическими исследованиями и развивалась преимущественно как учебная дисциплина.
Каковы последствия действия указанных причин и что в этой связи актуализируется в качестве проблематики при проведении настоящего диссертационного исследования, рассмотрим более подробно.
В области совершенствования правового регулирования пенитенциарной практики со стороны юристов с начала 90-х годов инновации преимущественно проводились лишь путем изучения зарубежного опыта и заимствования новелл прежде всего в контексте ратифицированных нашим государством международных правовых актов. Именно ориентация на них позволила в содержании УИК РФ (1996 г.) зафиксировать требования не только по соблюдению прав осужденных и гуманизации условий отбывания наказания, но и по расширенному использованию достижений психологической науки. Последнее во многом предопределялось введением прогрессивной системы исполнения наказаний1.
Однако законодатель, ориентируя практиков на использование психолого-педагогических методов в исправлении осужденных, практически не раскрыл правовые основания деятельности психологов в местах лишения свободы2. Осознавая данный момент, ряд юристов предприняли попытки обосновать необходимость введения поправок в новый УИК РФ (1996). Так, в диссертационном исследовании А.В. Шамиса особое внимание обращено на необходимость закрепления в законе принципов воспитательного воздействия, а в ведомственных нормативных актах - направлений психологического обеспечения воспитательной работы с осужденными1. По мнению В.М. Ковалева, из-за неполноты раскрытия критериев дифференциации применения средств исправления ч. 3 ст. 9 Кодекса, которая имеет общее название "Исправление осужденных и его основные средства", желательно представить в следующем редакционно дополненном виде: "Средства исправления применяются с учетом... и рекомендаций психологической службы на основе систематических ежегодных обследований осужденных и выработанных программ воспитания конкретного осужденного"2.
Приведенные факты свидетельствуют о том, что юристами осознается необходимость коррекции Кодекса с целью более широкой опоры на достижения психологической науки в деле обеспечения эффективной исправительной деятельности в местах лишения свободы. Однако одновременно предпринимаемые с их стороны усилия сделать нормативную базу более соответствующей лежащим в их основе психологическим реалиям, часто бывают не столь конструктивны, как в приведенном примере. В этой связи юридическим психологом О.Д. Ситковской обращается внимание на существующие неудачные попытки отечественных юристов введения в уголовное законодательство параллельной терминологии, причем с приданием ей иного, чем в психологической науке смысла1.
Предпосылки возникновения и истоки становления отечественной пенитенциарной психологии в досоветский период
В большинстве современных учебников историю развития пенитенциарно-психологической мысли пытаются раскрывать или с античных времен, или лишь с момента ее институционального признания. В первом случае обычно анализируют тенденции в генезисе правового мировоззрения, цитируют высказывания Сократа, труды Демокрита, Платона, Аристотеля и других классиков античной эпохи по вопросам справедливости и правомерности, необходимости учета при осуждении и исполнении наказания особенностей человеческой души. Во втором случае ссылаются на публикации начала XX столетия, где речь ведется о предмете и задачах пенитенциарной психологии как самостоятельной науки или подотрасли юридической психологии, а также на нормативные документы, регламентирующие с учетом личности преступника использование в пенитенциарной практике исправительных воздействий. Однако подобные подходы к историографии, думается, не являются научно строгими, так как при их реализации происходит, во-первых, неразличение предпосылок и истоков возникновения конкретной науки, а во-вторых, смешение трех различных по содержанию, хотя в определенной мере и взаимосвязанных, значений термина "психология": житейского (донаучного), философского и конкретно научного.
Представляется более правильным анализ реальных предпосылок возникновения пенитенциарной психологии начинать лишь с той эпохи, когда, с одной стороны, возникает социальная потребность учета в правовом регулировании исполнения наказания психологического фактора, а с другой - в различных науках и в правовой практике уже начинает накапливаться материал, который "высвечивает" роль психологических явлений в пенитенциарной области. Таким историческим периодом, на наш взгляд, является XVIII век. Именно тогда в эпоху Просвещения как за рубежом1, так и в трудах отечественных ученых2 стали появляться достаточно плодотворные пенитенциарно-психологические идеи.
Так, И.Т. Посошков - один из сподвижников реформ Петра I - в своих работах высказывался о необходимости учитывать при исполнении наказаний психологии преступников, рекомендуя осуществлять их классификацию во избежание вредного влияния худших на менее испорченных3. В трактате Ф.В. Ушакова "О праве и цели наказания" (1770) была предпринята попытка раскрыть психологические условия воздействия на преступника наказания и, в частности, "исправительное его доведение до раскаяния". В трудах историка и философа М.М. Щербатого обращалось внимание на важность "знания законодателями человеческого сердца", ставился вопрос о возможности досрочного освобождения исправившихся преступников, положительно оценивалась сопряженность отбытия наказания с трудом. Социально-психологический подход к объяснению сути права и наказания, обоснование мер по предупреждению преступлений, основанных на учете психологии личности преступника (прежде всего, его мотивации) и преступной среды, содержался в ряде работ видного русского философа и писателя А.Н. Радищева1.
Анализ общих тенденций в развитии научной мысли XVIII века свидетельствует, что в публикациях ученых все активнее доказывалась необходимость трансформации карательной политики государства от целей возмездия и устрашения в направлении к исправлению заключенных, изучения их личности и особенностей воздействия различных видов наказания. Более того, в тот исторический период зарождалось и общественное движение, выдвигавшее требование неукоснительного уничтожения самых кровавых форм уголовных репрессий, пыток и других негуманных форм наказаний и обращавшее тем самым внимание на необходимость изменения отношения к личности преступника2. При этом в содержательном аспекте для отечественных ученых в основном было типичным следование за европейскими уголовно-правовыми и пенитенциарными идеями, где превалировали философско-рационалистический подход к объяснению причин делинквентных деяний (прежде всего в контексте идеи о "свободной воле") и обосновывался гуманистически целесообразный подход к исполнению наказания (отстаивание "необходимости соответствия наказания характеру преступления" и создания условий для "внутреннего покаяния и самоисправления преступников")1.
В России в период царствования Екатерины II с учетом зарубежных новаций и анализа отечественной пенитенциарной практики была предпринята попытка обоснования реформы тюремной системы (1775), в том числе и с позиции создания условий для исправления преступников. "Цель наказания, - писала Екатерина II, - состоит не в том, чтобы мучить тварь, чувствами одаренную. Она на тот конец предписана, чтоб воспрепятствовать виноватому, дабы он впредь не мог вредить обществу, и чтобы отвратить граждан от содеяния преступлений"2.
Однако, несмотря на то, что разработчики указанного законодательного проекта и ряда других нормативных актов пытались вносить много инновационных идей, отражавших намечавшийся в мире прогресе в развитии пенитенциарных систем1, в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств тюремная реформа в России тогда так и не была проведена2.
Категория "личность" и ее использование в теоретико-прикладных исследованиях и при обосновании психопрактики
Согласно А.В. Петровскому и М.Г. Ярошевскому, в категориальной системе психологического познания "личность" является экстрапсихологической категорией и выступает одной из системообразующих для всего понятийного аппарата психологической науки. Характеризуя выявленное системное качество психологических понятий нижележащего уровня ("я", "индивид", "организм"), она ", наряду со своим сущностным содержанием, одновременно несет "отпечаток" других категорий экстрапсихологического уровня ("смысл", "идеал", логос", "активность" и "соучаствование")1. Указанный статус категории "личность" ориентирует на вскрытие в настоящем параграфе следующих моментов: особенности ее востребованности в пенитенциарно-психологических разработках на различных этапах истории, ее роль в объединении и логическом упорядочивании понятийного аппарата, прогноз ее дальнейшего применения в теоретических и прикладных исследованиях, в психопрактике.
В ряде научных трудов уже предпринимался сравнительно-исторический анализ использования категории "личность" как в составе правового знания, так и в психологии. Так, А.В. Толстых, рассмотрев генезис понятия "персона" в западноевропейской традиции и проследив его связь с категорией "личность" в системе отечественного научного знания (прежде всего в контексте исторической трансформации семантики данного слова), констатирует: "Исторически понятие личности выходит из "Декларации прав человека и гражданина" (J. Ibarrola, 1961); оно является современником демократической буржуазии... Личность - первоначально юридический субъект, имеющий права и подчиняющийся долгу. Определяется личность посредством социальных прав, которые признаются за каждым человеком как индивидуальностью. Таким образом, уже в конце XVIII в. личность - юридическое понятие, а не философская концепция"2.
Полученный из этимологического анализа вывод, по мнению А.В. Толстых, является для современной психологии "неожиданным заключением". Однако в контексте рассматриваемой в настоящей работе проблематики он представляется ключевым, так как, во-первых, подчеркивает востребованность в праве модели человека именно на уровне онтологии и феноменологии личности, а во-вторых, отражает факт первоначальной европеизации отечественного научного мировоззрения через право, а уж затем приобретение словом "личность" через художественную литературу и философию и иных смысловых значений. Подчеркиваемый А. В. Толстых аспект, что для зарубежных юристов главной характеристикой личности изначально выступила ее активность как субъекта правоотношений3, и сегодня крайне актуален. В этой связи современный специалист в области философии права B.C. Нерсесянц уточняет: "Через механизм права - формального (правового) равенства - первоначально свободная масса людей постепенно в ходе исторического развития преобразуется в свободных индивидов... Свободные индивиды - "материя", носители, суть и смысл права. Там, где отрицается свободная индивидуальность, личность, правовое значение физического лица, там нет и не может быть права (и правового принципа формального равенства), там не может быть и каких-то действительно правовых и иных (групповых, коллективных, институциональных и т.д.) субъектов права, действительно правовых законов и правовых отношений и в обществе в целом, и в различных конкретных сферах общественной и политической жизни"1.
Однако, как свидетельствует проведенный историографический анализ, процесс ассимиляции в России зарубежных взглядов на феномен личности и ее учет в правотворчестве и правоприменении шел не просто. Как отмечается в публикации современного правоведа А. Тер-Акопова, отечественное законодательство, беря свое начало с "Русской правды", где главенствовали христианские заповеди, в последующем, начиная со времени абсолютизации государственной власти при Петре I, несмотря на прогрессивное развитие отечественной гуманитарной мысли, постоянно "отодвигала личность на задний план"2. В какой мере в истории отечественного пенитенциарного законотворчества и практики категория "личность" принималась во внимание и какую роль при этом играла научная мысль (в том числе психологическая) рассмотрим более подробно.
Проведенный библиографический анализ свидетельствует, что проблема личности стала центральной в отечественных общественных и гуманитарных науках лишь во второй половине XIX века. При этом ее теоретико-методологическая разработка велась в ракурсе утверждения статуса и предмета конкретных научных дисциплин, а также активной дискуссии среди ученых о приоритетности тех или иных наук в разработке ее проблематики.
Еще в первой половине XIX столетия философские труды Н. Станкевича, Н. Надеждина, В. Одоевского, И. Киреевского придали применению слова "личность" рационально-философское значение и прежде всего в контексте "индивидуальности"1.
Н.Г. Чернышевский попытался рассмотреть личность со стороны бытия, обратив особое внимание на развитие потребностей человека и формирующихся на их основе страстей и чувств, а также ума и характера. Он считал, что характер формируется делами самого человека и является продуктом всего предшествующего воспитания и образа жизни, где развитие личности ребенка во многом "определялось качествами старшего поколения, по образцу которого или в противоречие с которым и складывались черты характера"2. По его мнению, "страсти достигают ненормального развития только вследствие ненормального положения человека"3, но судить о характере личности следует только через "изучение поступков этого человека"4. В пенитенциарно-психологическом контексте интерес представляют взгляды Чернышевского на понятие "судьба человека", анализируя которое в своей магистерской диссертации, он противопоставляет фатализму принцип цельной творческой деятельности человека и принцип его личной ответственности5.
В юридической науке понятие "личность" одним из первых активно стал использовать К.Д. Кавелин, впервые раскрыв его контекстные значения уже в статье "Взгляд на юридический быт древней России" (1846).
Однако предпринимались и попытки опереться в понимании феномена личности на достижения естественных наук. Так, юристом Х.Р. Штельцером сначала в Московском (1806-1812 гг.), а затем в Юрьевском (ныне Тартуском) университетах будущим юристам читался спецкурс
"Уголовная психология по Ф. Галлю"1. Отечественные психиатры в отношение преступников активно заимствовали биологизаторские идеи своих зарубежных коллег, а именно: Г. Ловерна о наличие у убийц "ярко выраженных животных стремлений", Д. Депина - о доминировании у правонарушителей "инстинктивных способностей", Б. Мореля - об "унаследованном вырождении" преступников2.
Суть главной тенденции, отстаиваемой в полемике середины XIX века, выразил А.И. Герцен: "Физиология доблестно выполнила свою задачу, разложив человека на бесчисленное множество действий и реакций, сведя его к скрещению и круговороту непроизвольных рефлексов. Пусть же она не препятствует теперь социологии восстановить целое, вырвав человека из анатомического театра, чтобы возвратить его истории"3. Взоры на активное применение при разработке проблем личности и достижений психологии, становящейся в тот период самостоятельной наукой, также имели место.
Тенденции внедрения достижений психологии в пенитенциарную практику зарубежных стран в XX столетии
Включение в диссертацию параграфа, посвященного анализу тенденций в развитии зарубежной психологической теории и методов и их внедрения в пенитенциарную практику, обусловлено прежде всего намерением создать информационную основу для реализации в дальнейшем адекватной оценки состояния и обоснования путей продуктивного развития отечественной пенитенциарной психологии.
Проведенный нами в монографии "Психология в пенитенциарной практике зарубежных стран в XX столетии" анализ фундаментальных научных публикаций по истории и прогнозу перспектив развития в мире пенитенциарных систем1 вскрыл, что, несмотря на имевшуюся в конкретных странах специфику в пенитенциарной политике и практике, под влиянием достижений в психологии происходила закономерная смена в целом в зарубежной пенитенциарной идеологии, выражаясь в изменении ценностных ориентации в обосновании главного объекта воздействий и в выборе методических приоритетов в пенитенциарной деятельности. Так, в первой половине XX века доминирующей была "идеология исправления", где объектом контроля являлась личность преступника, а при исполнении наказания для изменения последней в позитивном для общества направлении широко применялись преимущественно индивидуальные средства диагноза и воздействия. Однако уже с 1950-х годов ее постепенно стала сменять "идеология заслуженного наказания", где объектом контроля становится внешнее поведение человека, которое предлагалось изменять или организационно-правовым путем (и прежде всего, через применение определенных приговоров и расширение альтернативных лишению свободы видов наказания), или через использование в специально создаваемых разноплановых (в том числе незакрытых, как раньше от влияния общественности) типах пенитенциарных учреждений эффективных средств ресоциализации1.
Истоки "идеологии исправления" закладывались в европейских странах и в США еще во второй половине прошлого столетия, так как происходило бурное развитие наук о человеке (психиатрии, физиологии, психологии, педагогики и др.)2. Базируясь на их достижениях, представители криминологии и обосновали в качестве приоритетного подхода к борьбе с преступностью "необходимость научного изучения преступника с целью выяснения причины его преступного поведения, а также выработки средств "правильного ухода" за ним в период отбытия наказания, чтобы в итоге устранить асоциальность"1.
Анализ публикаций показал, что при реализации "идеологии исправления", ставящей во главу частный принудительно-превентивный эффект исполнения наказания и применение индивидуального подхода, наиболее востребуемыми в первой половине XX столетия за рубежом были идеи из следующих созданных учеными групп теорий причин преступности и личности преступника: 1 .биопсихологические теории; 2. психоаналитические теории; 3. теории умственной отсталости и душевных расстройств; 4. теории социопатической личности; 5. теории бихевиоризма2.
Биопсихологический подход к построению теорий личности был направлен на выявление прирожденных атрибутов человека, которые могли быть основой его повышенной склонности к совершению преступления. Данный тип теорий, по сути, являлся своеобразным продолжением биолого-антропологических ориентации, берущих начало с весьма популярных в прошлом веке "френологии" австрийского врача-анатома Франца Галля (1758-1826) и концепции "прирожденного преступника" итальянского тюремного психиатра Чезаре Ломброзо (1835-1909)1, хотя и строился на концептуальных идеях и методических приоритетах уже из других областей прогрессировавшего естественнонаучного знания.
Так, обоснование немецким психиатром Эрнстом Кречмером в начале 1920-х годов на материалах клинических исследований связи между типом строения тела и характером человека в последующие десятилетия привело к значительной активизации обследований заключенных для выявления признаков их конституциональной предрасположенности к совершению определенных типов преступлений. Наиболее обширные исследования были проведены профессором Гарвардского университета Эрнестом Хуттоном. В опубликованной в 1939 году книге "Американский преступник" на основе сравнения данных обследования 13 тыс. заключенных и более 3 тыс. законопослушных граждан он констатировал: "Преступники уступают непреступникам почти во всех измерениях тела. Эти различия достигают статистической общекриминологической значимости в весе тела, ширине и объеме груди, показателях размера черепа, длине носа, уха, головы, лица"2. Приведя данные по внешним особенностям различных типов преступников, он, отстаивавший существование "прирожденного типа преступника", требовал принимать к ним весьма жесткие меры: "Устранение преступности может быть достигнуто только путем искоренения физически, психически и морально неприспособленных индивидов или путем их полного отделения, или помещения в социально здоровую ("асептическую") среду"3.
