Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-экономическая и культурная характе ристика таджикского народа
1. Социально-экономическое положение 26
2. Социально-культурная жизнь 40
3. Народное образование 58
4 . Общественно-социальные институты и досуг 77
5. Ремесленные цехи в структуре социально-культурной жизни 94
Глава 2 . Основные движущие силы развития социально-культурной деятельности
1. Влияние России и других стран на социально- культурную жизнь таджикского народа 112
2. Просветительские идеи А. Дониша и его последователей 130
3. Социальная активность женщин в развитии культуры 160
Глава 3. Особенности динамики социально-культурной деятельности
1. Народно-художественное творчество как составной элемент социально-культурной деятельности 176
2. Празднично-обрядовая культура как развитие этно- педагогики досуга 222
3. Мужские и женские объединения как основные фор мы практической организации досуговой деятельности 281
Заключение 296
Список использованной литературы 308
- . Общественно-социальные институты и досуг
- Влияние России и других стран на социально- культурную жизнь таджикского народа
- Просветительские идеи А. Дониша и его последователей
- Народно-художественное творчество как составной элемент социально-культурной деятельности
Введение к работе
Актуальность исследования. Современная культура создана совокупными усилиями всех, без исключения, народов мира. Каждый из них вносит свой собственный, уникальный вклад, благодаря чему она постоянно обогащается, прирастает новым достоянием, динамично развивается, вбирая все наиболее ценное из опыта человечества. Вот почему для культурологии важны культуры всех народов: больших и малых, древних и современных, развитых и менее развитых.
Один из важнейших аспектов культуры каждого народа - социально-культурная деятельность. Ее значение заключается в том, что именно в ее контексте культура находит наиболее полное выражение как социальный феномен, проявляясь как социальная сила, катализатор развития, продукт производства, сохранения и распространения.
Особенность социально-культурной деятельности любого народа состоит в том, что она носит ярко выраженный конкретно-исторический характер. Без четкого представления о том, как и почему данное явление возникло, в каких условиях и в связи с чем оно развивалось, какие этапы в своем развитии прошло, невозможно получить правильный ответ и на вопросы, почему современная социально-культурная деятельность данного народа приобрела именно такую, а не какую-либо другую форму, что в ее содержании имеет исторически обусловленный и неизбежный характер, а что случайный, наносный, какие формы ее организации органически отвечают его менталитету и какие чужды, что оправда ло себя в исторической практике, а что не выдержало испытания временем, как в интересах развития культуры на современном этапе наиболее эффективно использовать выработанные им вековые традиции деятельности и в то же время элиминировать воздействие отжившего. Решение этих вопросов лежит в плоскости историзма. Поэтому конкретно-исторический подход был и остается не только одной из важнейших методологических характеристик общей и прикладной культурологии, но и ее постоянной научной задачей.
Проблема изучения истории социально-культурной деятельности отдельных народов приобретает все большую остроту ныне, в конце XX в. Под влиянием новейших ЭВМ, глобальных систем связи, "высоких технологий" индустрии информации, компьюни-кации труда и быта населения, информатизации общества еще более нарастает процесс интернационализации общественной жизни, который - при всех его достоинствах - несет в себе потенциальную угрозу игнорирования культурной самобытности народов мира, утери гуманистической направленности культуры, нивелирования содержания и форм социально-культурной деятельности. Интеграция без сопутствующей дифференциации в конце концов может лишить ноосферу такого важного источника развития, каким было и остается многообразие образующих ее культур больших и малых народов.
Сказанное в полной мере распространяется и на социально-культурную деятельность таджикского народа. Таджикский народ - один из древнейших народов мира, по своему языку относящийся к иранской группе индоевропейской семьи языков, т.е. к семье, из которой впоследствии вышло большинство языков Европы, вклю чая русский. Уже в первой половине I тысячелетия до н.э. на территории Таджикистана уже существовала государственность (Бак-трия). За последние два с лишним тысячелетия он прошел, возможно, самый многострадальный, по сравнению со всеми другими народами, путь исторического развития. Период мирной жизни на территории Таджикистана наступил лишь со второй половины XIX в., после присоединения к России, имевшего для него спасительный характер.
В то же время история Таджикистана - это история борьбы народа, который не только выстоял, выжил как нация в многовековой, изнурительной борьбе с иностранными захватчиками, но и создал уникальные творения духа, породил такие формы социально-культурной деятельности, которые и ныне - при условии их творческого переосмысления во многом могут послужить дальнейшему прогрессу культурной жизни.
В связи со сказанным достаточно лишь напомнить, что таджикская литература относится к числу древнейших литератур мира. Истоки таджикской рукописной книги восходят еще к древне-иранской письменности литературе, в частности к литературному памятнику "Авеста", кодифицированному в III - Y вв. Классическая таджикская литература на языке фарси (парси, дари) существовала уже в IX - XY вв. Сохранившиеся рукописные книги древнего Таджикистана и теперь представляют собой ценнейшие литературные памятники культуры человечества. Мировую известность получили произведения Абу Абдаллах Рудаки, Абулькасима Фирдоуси Саади, Насира Хосрова, Камола Худжанди, Абдуррах-мана Нураддина Джами, Мирза Абдулкадира Бедиля, Омара Хайяма, Ахмада Дониша.
Оригинальный и самобытный характер имели содержание и формы социально-культурной деятельности таджикского народа, которые зародились в глубокой древности и в отшлифованном веками виде дошли до нашего времени. Вместе с тем ныне возникает реальная угроза забвения ее ценных гуманистических традиций. Способствует этому и нестабильная политическая обстановка, сложившаяся в 90-е гг. на территории страны. Озабоченность вызывает и то обстоятельство, что эти традиции, как и вообще культурологический аспект истории Таджикистана, еще не получили надлежащего отражения в исследованиях ученых. Современная проблемная ситуация характеризуется тем, что, с одной стороны, пробуждается национальное самосознание таджикского народа, нарастает интерес к своему историческому прошлому, к своим культурным ценностям и традициям; с другой - возникают предпосылки утери этого ценного исторического достояния, угрожающей нанести непоправимый ущерб дальнейшему развитию культуры.
Сложившаяся проблемная ситуация может быть разрешена только путем комплексного, всестороннего изучения его социально-культурного прошлого, анализа вклада в решение общечеловеческих проблем социально-культурной жизни, исследования гуманистических, моральных, регулятивных начал, которые были ей присущи уже в глубокой древности. Несомненно, традиционные социальные институты с присущими им моральными нормами и ценностями сыграли огромную роль в выживании Таджикистана в самые сложные периоды его истории. Ныне, когда, с одной стороны, в процессе суверенизации открываются принципиально новые возможности и перспективы развития таджикской национальной
культуры, а с другой, - таджикский народ вновь находится на одном из драматичнейших изломов исторической судьбы. Испытанные временем духовные традиции прошлого призваны помочь таджикскому народу преодолеть многие трудности современного культурного и социального развития. Важное значение исследования такого рода имеют и с точки зрения реализации многих инновационных процессов, которые ныне протекают в культурной жизни Таджикистана. Все это вместе взятое и обусловливает актуальность темы настоящего диссертационного исследования.
Состояние научной разработанности проблемы. В познавательном плане социально-культурная деятельность представляет собой комплекс проблем, который, нашел отражение в значительном количестве источников. И тем не менее изучена эта проблематика явно недостаточно.
Важное теоретическое значение для разработки темы диссертации имеют труды А.И. Арнольдова, С.Н. Артановского, И.В. Бестужева-Лады, С.Н. Иконниковой, М.С. Кагана, Д.И. Лихачева и других ученых, посвященные общим вопросам развития теории и истории культуры. Вопросы истории политико-просветительной, культурно-просветительной работы отражены в работах А.Я. Абрамова, B.C. Аксенова, М.С. Андреева, А.П. Виноградова, С.А. Пиналова, A.M. Савченко, Г.И. Чернявского, Л.С. Фрид, А.И. Че-четина и др. Развитие теории и практики культурно-просветительной работы, самодеятельного народного творчества, социально-культурной деятельности, социальной педагогики исследованы в публикациях Ю.П. Азарова, М.А. Ариарского, Р.А. Амирова, Т.И. Баклановой, В.Г. Байкова, А.В. Бенифанд, И.Б. Бо лотникова, В.Г. Бочаровой, Д.И. Генкина, Л.А. Гордона, Е.И. Доб-ринской, А.Д. Жаркова, М.Т. Забылина, А.Г. Зарина, И.А. Зимной, А.Л. Карамышева, А.С. Каргина, Т.Г. Киселевой, Ю.Д. Красиль-никова, Е.М. Клюско, Т.А. Кудриной, В.Д. Лутанского, А.П. Маркова, Б.Г. Мосалева, Н.А. Миненко, Г.Я. Никитиной, О.Л. Орлова, В.П. Орлова, Ю.А. Стрельцова, С.Г. Струмилина, В.Е. Триодина, В.В. Туева, B.C. Цукермана и др. С точки зрения разработанности проблемы особо необходимо отметить труды по истории Таджикистана и таджикской культуры. Исследуемый период получил обстоятельное освещение в трудах современных таджикских ученых: Ш. Абдуллаева, М. Абдурахимовой, А. Абибова, М.А. Арипова, М. Асланова, Н.С. Бабаевой, А. Богоутдинова, А. Гафурова, Б.Г. Гафурова, А. Дехоти, Д. Икрами, М. Иркаева, Б.И. Искандарова, Р.Ю. Исмаилова, А.И. Ишанова, Х.Г. Ишанкулова, Г.К. Каримова, А.А. Курбанова, P.M. Маджлисова, М. Мирхасилова, Р.С. Муки-мова, А. Мухтарова, Р. Набиевой, И.К. Нарзикулова, О. Неъмат-заде, А. Негмати, Н. Негмати, Н. Негматова, X. Негматуллоева, Н.Х. Нурджанова, И.О. Обидова, М. Орифи, Т. Пулатова, А. Рад-жабова, 3. Раджабова, А.Х. Рахимова, Р. Рахимова, Д. Рашидова, Т.Г. Тухтаметова, Я. Хаимова, А. Халиковой, Р.Я. Хамидова, М. Хамраева, Н. Хакимова, Ф. Хусаиновой, 3. Юсуфбековой, Ю. Якубова и др.
Констатируя, что труды перечисленных авторов послужили важным общетеоретическим источником, на основе которого сформировалась основная концептуальная модель настоящего исследования, все же подчеркнем, что научная проблема в том виде, как она сформулирована в диссертации, поставлена впервые. Это еще раз свидетельствует об актуальности темы диссертационной
работы.
Цель диссертационного исследования - разработка обобщенной концепции социально-культурной деятельности таджикского народа во второй половине XIX - начале XX в. как органического компонента развития общечеловеческой культуры.
В соответствии с целью основные задачи исследования составили:
выявление конкретных исторических условий и особенностей социально-культурной жизни таджикского народа в исследуемый период;
установление характерной для этого периода динамики развития социально-культурной деятельности;
раскрытие содержания, особенностей организации и методики культурно-просветительной и воспитательной деятельности традиционных для Таджикистана социально-культурных учреждений;
определение места и роли социально-культурной деятельности в политической, экономической, общественной жизни таджикского народа;
обобщение опыта воспитания и просвещения таджикского народа средствами социально-культурной деятельности с учетом социополовозрастных особенностей населения и геоинфраструктуры края;
анализ прогрессивного значения присоединения Средней Азии, в том числе Таджикистана, к России, вклада народов России и других стран в развитие социально-культурной и просветительной деятельности таджикского народа.
Объект исследования - социально-культурные процессы в духовной жизни Таджикистана второй половины XIX - начала XX вв.; предмет - эволюционные факторы содержания и форм этих процессов.
Методологическая база исследования. Методологическую основу исследования составили важнейшие теоретические положения культурологии, социологии и педагогики, через призму которых диссертант рассматривал социально-культурную деятельность как органический элемент духовной жизни таджикского народа и составной компонент общечеловеческой культуры. Особое значение в диссертации придавалось принципам историзма, в соответствии с которым предмет изучался в развитии, системно, с учетом конкретно-исторических условий и всего многообразия факторов общественного развития.
Источники диссертации. Диссертация написана на базе широкого круга дореволюционных и постреволюционных первоисточников, опубликованных и неопубликованных материалов, которые с некоторой степенью условности распределены по шести основным группам.
Труды таджикских просветителей, государственных деятелей, литераторов, ученых. Особое внимание здесь было уделено трудам А. Дониша, Шахина, Савдо, Хайрата, З.К. Абдул-маджит, Фитрата, М.М. Абдурахмана, Т. Асири, Д. Барно, Анба-ротун, Х.Х. Ниязи, С. Айни и ряда других выдающихся деятелей
культуры. Эти дореволюционные прогрессивно настроенные просветители второй половины XIX - начала XX вв. инициировали и вели большое и благородное дело - популяризировали светское знания, пропагандировали идею сближения тогдашней Бухары и России, русского и таджикского трудового народа, распространяли передовую русскую культуру, освещенную именами Пушкина и Горького, Чернышевского и Плеханова, Павлова и Менделеева и других деятелей науки, культуры, искусства.
Ключевой фигурой, объединявшей просветителей рассматриваемого периода, несомненно являлся Ахмад Махдум бин Но-сир Дониш - таджикский писатель и философ-просветитель (1827-1897). В книге "Редчайшие происшествия..." (1875-1882) он обосновывал необходимость просвещения и изменения социального устройства Бухары. Из под его пера вышла сатирическая "Краткая история мангытских эмиров благородной Бухары" (1860-1865), в которой обличались пороки строя, существовавшего в Бухарском эмирате. Дониш работал над трактатом о шарообразности Земли, увлекался астрономией, музыкой, живописью, которые по тем временам считались "нечистым делом". Глубоко прогрессивное значение имели его критика оторванности Бухары от светской культуры, стремление к распространению светских знаний в эмирате, поддержка идеи культурного общения и сближения с Россией.
Идеи просветительства, приобщения Бухары к светской культуре получили отражение т дальнейшее развитие в трудах учеников и последователей А. Дониша - Савдо, Шахина, Хайрата, дореволюционных С. Айни, Т. Асири, Х.Х. Ниязи, которые "взламывали стену", отделявшую таджиков от русской светской
культуры, "строили мосты" на пути к передовой демократической мысли северного соседа.
Официальные государственные документы исследуемого периода. Использовались документы как эмирата, так и правительства России, связанные с социально-политической и культурной деятельностью, в том числе "Правила об образовании инородцев в Туркестанском крае", утвержденные 26 марта 1880 г., переписки Сыр-дарьинского областного управления народного образования с начальником Ходжентского уезда "Об образовании организации библиотеки при Ходжентском уездном управлении 1870-1871 гг.", "Реформы в Бухаре" 1912-1913 гг., Циркуляр департамента полиции "О необходимости предварительной выдачи разрешения на устройство публичных театральных представлений, концертов, чтений в пользу учащейся молодежи", Ходжентскому уездному начальнику от 16 июня 1889 г. "О порядке разрешения драматических произведений для представления на сценах народных театров 1895-1896 гг., "Устав библиотеки для служащих Ташкентских главных мастерских среднеазиатских железных дорог" от 20 июля 1912 г. и ряда других документов.
Периодические издания. Богатейшим источником по истории изучаемого периода явились газеты: "Туркестанские ведомости", издававшиеся с 1870 по 1917 г. в Ташкенте и имеющиеся в РГБ, РНБ, Узбекской национальной библиотеке, а также более редкие издания, как: "Туркестанская почта", "Туркестанский курьер", "Туркестанский понедельник", "Фергана", Ферганские областные ведомости", "Ферганское эхо", "Ферганские отклики",
"Голос Ферганы", "Новая Фергана", "Туркестанская торгово-промышленная газета", "Вестник туркестанской сельскохозяйственной промышленности и научной выставки", "Восток", "Окраина", "Телеграф Русско-Азиатского посредника", "Солдатский листок", "Кавказ и Средняя Азия", "Русский Туркестан", "Ташкентское утро", "Ташкентский листок", "Ташкентский курьер", "Средняя Азия", "Среднеазиатский вестник", "Туркестан", "Россия и Азия", "Новости Самарканда", "Самаркандское утро", "Художественное слово", "Закаспийское обозрение", "Новый Самарканд" и ряд других периодических изданий, существенно дополняющих, уточняющих и конкретизирующих историю социально-культурной деятельности таджикского народа. Анализировались также другие российские газеты, издававшиеся в Москве, Санкт-Петербурге, Оренбурге, Тифлисе, Баку, и зарубежных стран: Англии, Афганистана, Германии, Индии, Ирана, Италии, Китая, Польши, Турции, Франции, Чехии.
Труды, мемуары, записки путешественников и официальных представителей других стран, побывавших в Таджикистане исследуемого периода. Прежде всего, это дореволюционные труды А.В. Абрамова, С.Н. Аверкиева, Г. Андреева, М.С. Андреева, Г.А. Араидарешко, Я. Барановского, А.А. Бобрынского, А. Вамбери, М.А. Варыгина, А.Н Веселовского, М.Ф. Гаврилова, С. Городецкого, С. Граменицкого, А.Д. Гребешкина, Б.Л. Громбчев-ского, А. Губаревич-Радобыльского, Э. Дарского, К.А. Иностран-цева, В.В. Крестовского, Л.Ф. Костенко, Д.Н. Логофет, Н.С. Лы-кошина, Н.А. Маева, Ж. Масперо, А.В. Нечаева, М.Э. Никольского, Н.А. Остроумова, А.Н. Петровского, В.К. Развадовского, А.К.
Разгонова, Б. Рыка, А.А. Семенова, А.Е. Снесарева, В.В. Стасова, Н.В. Ханыкина, А. Хороихина, М. Шитовой, Л.Я. Штернберга, А. Шишова, П. Шубинского, И.А. Яворского, а также постоктябрьские работы исследователей Таджикистана и его культуры СМ. Абрамзона, А. Отора, Е.В. Антоновой, М.П. Бабкина, В.В. Бар-тольда, A.M. Беленицкого, Я. Боусова, К.А. Богомолова, А.Н. Болдырева, И.С. Брагинского, Ч. Велиханова, Н.Н. Велецкой, В.В. Гинзбурга, О.Л. Данскера, Н.Н. Ершова, К.Л. Задыхиной, Д.К. Зеленина, А.Э. Измайлова, Б.Х. Кармышевой, Н.А. Кислякова, А.Н. Кондаурова, Б.А. Литвинского, Г.Я. Меркушина, Л.Ф. Моногаро-вой, И. Орбели, Л.А. Перепельциной, Е.М. Пещеревой, А.К. Пи-сарчика, Г.А. Пугаченковой, Л. Салдадзе, О.А. Сухаревой, А.В.Сучкова, СП. Толстого, К.В. Тревер, А.Л. Троицкой, А.П. Фомченко, Дж. Фрезер, В.П. Щеглова, А.Ю. Якубовского и др.
Статистические издания. Важную базу данных составили различные официальные и неофициальные статистические издания, опубликованные в Туркестане и за его пределами, такие, как: "Атлас по истории культуры и искусства Древнего Востока", "Царствование императора Николая II в цифрах и фактах" (Б.Л. Броазольа), "Справочник материалов для статистики Самаркандской области 1887-1896 гг." (М.М. Вирского), "Кустарные промыслы" (И. Гейера и Н. Назарова), "Экономический очерк Бухары и Туниса: опыт сравнительного исследования двух систем протектората" (А. Губаревич-Радобыльского), "Народное образование в Туркестанском крае: историко-статистическии очерк", "Народное образование в Таджикистане за 20 лет" (X. Негматуллаева), "Обзор Самаркандской области за 1909 г.", "Экономическое раз витие Тад-жикистана в колониальный период (вт. пол. XIX - нач. XX вв.) (А.В.Сучкова), "Сметы, ассигнования Минфина в деле народного образования на 1894 г.", а также целый ряд других статистических материалов.
Исследования по истории Таджикистана и таджикской культуры современных таджикских ученых: Ш. Абдуллаева, М. Абдурахимовой, А. Абибова, М.А. Арипова, М. Асланова, Н.С. Бабаевой, А. Богоутдинова, А. Гафурова, Б.Г. Гафурова, А. Дехо-ти, Д. Ирами, М. Иркаева, Б.И. Искандарова, Р.Ю. Исмаилова, А. Истада, А.И. Иманова, Х.Г. Иманкулова, Г.К. Каримова, А.А. Кур-банова, P.M. Маджлисова, М. Мирхасилова, Р.С. Мукимова, А. Мухтарова, Р. Набиевой, И.К. Нарзисукова, О. Неъмат-заде, А. Негмати, Н. Негмати, Н.Негматова, X. Нехматуллоева, Н.Х. Нур-джанова, И.О. Обидова, М. Орифи, Т. Пулатова, А. Раджатова, 3. Раджабова, А.X. Рахимова, Р. Рахимова, Д. Рашидова, Т.Г. Тухта-метова, Я.Хаимова, А. Халиковой, Р.Я. Хамидова, М. Хамраева, Н. Хакимова, Ф. Хусаиновой, 3. Юсуфбековой, Ю. Якубова и др.
Архивные материалы. Основополагающее значение для диссертационного исследования имели архивные материалы Центрального государственного архива кино-фото-фоно документов Российской Федерации (ЦГАК ФФД), Центрального государственного архива Республики Узбекистан (ЦГА Респ. Узб.), Центрального государственного архива Республики Таджикистан (ЦГА Респ. Тадж.) и Центрального государственного архива кино-фото-фонодокументов Республики Таджикистан (ЦГА КФФД-Респ. Тадж.). Использовались также материалы их фондов Респуб ликанского музея истории, краеведения и изобразительного искусства, музея "Женской славы Таджикистана" и Республиканского дома радио. Все выявленные и использованные исторические документы были подвергнуты критическому анализу, сопоставлению, оценке с целью установления достоверности отражаемых в них событий, явлений, фактов. Значительная часть найденных архивных материалов впервые введена диссертантом в научный оборот, что расширяет источниковую базу исследований в области культуры Таджикистана.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключается в том, что в историческом плане изучен специфический аспект развития культуры Таджикистана, а именно социально-культурная деятельность, которая прежде не выступала в качестве специального предмета исследования;
-на монографическом уровне рассмотрен такой период культурной истории таджикского народа, который ранее не получил достаточной разработки в трудах историков культуры;
разработаны и обоснованы качественные оценки социально-культурной деятельности таджикского народа на рассматриваемом этапе;
с помощью новых, ранее неизвестных исторических документов и фактов усилена аргументация положения о прогрессивности присоединения Таджикистана к России и вклада ее передовых представителей в развитие таджикской культуры вообще и социально-культурной деятельности в частности;
раскрыты сущность и особенности социально-культурной жизни таджикского народа в прошлом и динамика ее развития;
исследованы состояние и тенденции развития народного просвещения как культуротрансляционного процесса;
определены место и роль различных общественно- социальных институтов, а также ремесленных цехов в досуговои жизни и общей системе социально-культурной деятельности народа;
освещены роль и влияние среднеазиатских просветителей и прогрессивно настроенных слоев интеллигенции, в деле сближения с культурой России, а также других стран и народов;
выявлено и проанализировано начало социальной активности женщин-мусульманок в развитии таджикской культуры;
показаны типичные особенности содержания и формы народно-художественного творчества, празднично-обрядовой культуры, специфических мужских и женских объединений как основных проявлений практической организации досуговои деятельности жителей как высокогорных, так и равнинных районов Таджикистана.
в систему знаний по истории культуры Таджикистана введено качественно новое знание о социально-культурной деятельности населяющего его народа;
существенно дополнена совокупность исторических источников, характеризующих культуру Таджикистана за счет введения в научный оборот ранее неизвестных исторических документов;
разработана новая концепция анализа социально- культурных явлений, которая открывает перспективные возможности дальнейших исследований в данном направлении.
Практическая значимость исследования заключается в
том, что изложенные в диссертации теоретические выводы, практические рекомендации и фактические данные:
создают основу для более эффективного развития социально-культурной деятельности на современном этапе с учетом исторических традиций и достижений прошлого опыта;
служат исходной базой для разработки и углубления учебных курсов по истории и теории социально-культурной деятельности, сравнительному досуговедению в вузах культуры и искусств;
используются государственными и общественными организациями при модернизации традиционных сетей учреждений культуры, разработке принципов внутригосударственной, региональной и межгосударственной политики культурного сотрудничества, а также в целях формирования единой программы "XXI век - век культуры и прогресса в мировом масштабе".
выявленные диссертантом редкие фотоматериалы, выявленные диссертантом, экспонируются в постоянном разделе выставки "Культура и образование" в Республиканском объединенном музее истории, краеведения и искусства Таджикистана;
ряд материалов используется в системе вузовского преподавания в форме учебного видеофильма "Автографы культуры Таджикистана".
отдельные рекомендации внедряются при реализации проекта "Инновационный подход в деятельности учреждений культуры в Кабадиянском и Гиссарском районах Республики", одобренного решением коллегии Министерства культуры и информации Республики Таджикистан 16 мая 1991 г.
Достоверность результатов исследования. Диссертация
написана на основе использования широкого круга дореволюционных и постреволюционных источников, опубликованных и неопубликованных, хранящихся в таджикских республиканских архивах, а также в центральных архивах Российской Федерации и Республики Узбекистан.
При работе с эмпирическими материалами автор стремился к постоянному сопоставлению и сравнению используемых источников. В процессе аналитической работы предпочтение отдавалось адекватным научным методам, способным помочь выявлению предельно объективной картины исследуемого историко-культурного процесса.
Проведенное исследование позволяет сформулировать следующие основные положения, выносимые на защиту:
Культура таджикского народа, уходящая своими корнями в глубокую древность, характеризуется богатыми и самобытными традициями. Наиболее интенсивный период в ее развитии начинается со второй половины XIX в., а именно после присоединения основных территорий Бухарского эмирата к России. Несмотря на противоречивый характер этого присоединения, означавшего, с политической точки зрения, установление колониальной власти России в целом оно сыграло прогрессивную роль в отношении не только таджикского, но и всех других среднеазиатских народов. Благодаря присоединению в Таджикистане происходят глубокие изменения в политической, социально-экономической и социально-культурной жизни, обеспечившие несомненное ускорение хода его общественного и культурного развития.
Прогрессивное значение присоединения Таджикистана к
России заключалось в создании условий для политически стабильного и безопасного существования его народа, исключавших какое-либо враждебное вмешательство в его жизнь извне. Открылись пути его приобщения к передовой светской культуре, в первую очередь, российской. Возникли предпосылки к раскрепощению и высвобождению сознания и огромного творческого потенциала таджиков от многих догматов средневековья, которые сковывали его развитие. В культурном плане особенно важный смысл имело то, что прогрессивные деятели, прежде всего, России, а также некоторых других стран приступили к комплексному изучению края, начали создавать, наряду с имевшимися религиозными школами, сеть русско-туземных ремесленных школ и училищ, предназначенных для подготовки профессиональных кадров из местных жителей, помогали формировать медицинские и санитарные учреждения, оказывать медицинскую помощь местному населению, организовывать и частично финансировать сеть социально-культурных и других учреждений, необходимых для удовлетворения его духовных потребностей.
В новых условиях начали изменяться направление и содержание деятельности имевшихся и вновь создаваемых учреждений культуры. Отличительной чертой их работы все больше становится ориентация на приобщение трудящихся масс окраины к передовой культуре России и других стран. Огромную роль в реализации такого рода тенденции сыграли просветители таджикского народа во главе с А. Донишем, Фуркатом, Асири, Ниязи, Айни, а также другие прогрессивно настроенные интеллигенты Таджикистана, близко знакомые с русской и европейской культурой.
Именно в этот период, наряду с другими социально демографическими группами, впервые начинает проявляться социальная активность женщин-мусульманок, прежде всего, в развитии культуры края. Значение этого социально-культурного явления невозможно переоценить. В течение всей предшествующей истории они были совершенно пассивными фигурами в общественной жизни, выполняя, согласно предписаниям "отцов священной Бухары", функции "домашней рабыни" и роженицы детей. Таджикские женщины были полностью изолированы от мира женщин европейского континента и являлись лишь предметом утехи и времяпровождения для лиц мужского пола. Всецело они были отчуждены и от какого-либо образования, хотя в изречениях пророка Мухаммеда и говорилось, что "учение одинаково обязательно для мусульман и мусульманок". В условиях мусульманства, характеризовавшегося полным игнорированием женщины как полноправного члена общества, социокультурная активность женщин-мусульманок в Таджикистане была подлинным предвестником будущей культурной революции.
Не имеет под собой достаточного основания мнение, утвердившееся в ряде статистических материалов, справочников, монографий, диссертаций и других источников, что в рассматриваемый период таджикский народ характеризовался "полной неграмотностью", "бескультурьем", "отсталостью", "дикостью" м другими нелестными качествами. Не идеализируя прошлое, следует подчеркнуть, что, согласно историческим источникам, на территории Бухарского эмирата существовали десятки низших, средних и высших учебных заведений, где, наряду с религиозными доктринами, преподавались и такие светские науки, как история, геометрия, алгебра, каллиграфия, этика и др. Будучи страной
"полной неграмотности", Бухарский эмират в рассматриваемый период просто не мог бы существовать, так как в XIX в. функционирование государства уже требовало наличия достаточно большого количества грамотных людей, хотя бы на уровне писцов. Опровергают тезис о "бескультурье", "дикости", "отсталости" чрезвычайно богатое устное народное творчество таджиков, которое веками передавалось от одного поколения к другому и сохранилось до сих пор, оригинальнейшее декоративно-прикладное и изо-исскуство, которое составляло предмет гордости каждого региона, самобытная доисламская музыкально-театральная жизнь, которой славился таджикский народ, интереснейшие формы социально-досуговой деятельности, бытовавшие даже в высокогорных, наиболее труднодоступных районах, и т.д. Сказанное однако не означает, что таджикский народ не испытывал острейшей нужды в возрождении, обновлении, развитии всей системы культуры вообще, социально-культурной деятельности в частности.
Главное историческое значение рассматриваемого периода заключается в том, что таджики начали освобождаться от средневековых догматов мусульманства, приобщаться к светской культуре, закладывать первоосновы новой в содержательном плане сети учреждений социально-культурной деятельности. В этой деятельности все более активное участие принимают ранее пассивные слои населения, включая женщин. Ощутимо растет культурный и образовательный уровень таджиков. Формируется целая плеяда деятелей науки и культуры, творчество которых стало неотъемлемым элементом мировой цивилизации. Создаются реальные предпосылки для создания такой системы социально-культурной деятельности, которая органически сочетала бы в себе ценнейшие
многовековые традиции культуры таджикского народа с передовыми достижениями культуры европейской, прежде всего, русской. Все это явилось одним из важнейших и необходимых условий, без которых не мог бы свершиться тот грандиозный подъем в области социально-культурного творчества, который имел место в Таджикистане в течение XX в.
Апробация результатов исследования осуществлялась путем публикации работ по теме диссертации в печати в виде двух монографий, научных статей, тезисов и других изданий. Основные результаты исследования излагались на 35 международных, республиканских, региональных научно-теоретических, научно-практических и методических конференциях, а также конгрессах, съездах в период с 1982 по 1997 г., в том числе в Душанбе [1982-1997], Москве [1986-1997], Краснодаре [1994],Ташкенте [1991], Алма-Ате [1990], Чарджоу, Туркменистан [1992]. Отдельные выводы исследования апробированы в ходе опытно-экспериментальной работы автора в процессе реализации проекта "Инновационный подход в деятельности учреждений культуры в Кабадианском и Гиссарском районах республики" [1991-1997].
Апробация велась также в процессе многолетней педагогической работы диссертанта в Таджикском государственном институте искусств им. М. Турсун-заде, Республиканском культурно-просветительном училище им. П. Дж. Байдакова, на Республиканских курсах повышения квалификации работников культуры Республики Таджикистан, в ходе работы Коллегии Министерства культуры Республики Таджикистан, когда автор был начальником Главного управления учреждений культуры и досуга [1990-1993],
на республиканских, областных, районных семинарах работников культуры, в процессе проведения творческих Дней культуры Таджикистана в Чувашской республике Российской Федерации, творческих мероприятий в Москве, Ташкенте, Таллине, Чарджоу, во время работы съездов творческих работников культуры Таджикистана, Казахстана и т.д.
Диссертация обсуждалась на расширенном заседании кафедры социально-культурной деятельности с участием членов Совета по защите докторских диссертаций, представителей кафедр культурно-досуговой деятельности, педагогики и психологии, теории и истории культуры, теории и истории народной художественной культуры 28 марта 1997 г. и рекомендована к защите.
Содержание диссертации отражено более чем в 10 отечественных публикациях общим объемом около 30 а. л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка основной использованной литературы.
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, анализируется ее разработанность, характеризуются цель, задачи, объект, предмет, научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, приводятся основные положения, выносимые на защиту.
В соответствии с требованиями системного подхода в первой главе "Социально-экономическая и культурная характеристика таджикского народа" исследуется комплекс вопросов, отражающих социально-экономическое положение Таджикистана, сущность и особенности его социально-культурной жизни, состояние
народного просвещения и образования, место и роль различных общественно-социальных институтов в общей системе социально-культурной деятельности таджикского народа во второй половине XIX - начале XX вв.
Во второй главе "Основные движущие силы развития социально-культурной деятельности" рассмотрено влияние прогрессивных деятелей культуры России и других стран на социально-культурную жизнь таджикского народа, показана их конкретная деятельность по созданию сети учреждений культуры (музеев, библиотек, народных театров), раскрыты идеи основоположников просветительства Бухарского эмирата, проанализирована социальная активность женщин-мусульманок в развитии культуры края.
Третья глава "Особенности динамики социально-культурной деятельности" посвящена народно-художественному творчеству как составному элементу социально-культурной деятельности, празднично-обрядовой культуре как развитию этнопедагогики досуга, а также мужским и женским объединениям как формам досу-говой деятельности таджикского народа.
В заключении приведены основные теоретические выводы и практические рекомендации, вытекающие из содержания диссертации.
Список использованной литературы содержит основной перечень опубликованных и архивных материалов, которые были положены в основу диссертации.
. Общественно-социальные институты и досуг
В быту таджикского народа значительную роль играли традиционные общественные институты социализации населения, тоже уходящие своими корнями в древнейшее прошлое. Многие историки и этнографы - исследователи среднеазиатских народов, в том числе таджиков, особо обратили внимание на разнообразие этих институтов в исследуемый период. Среди общественно-социальных институтов наибольший интерес для нас представляют так называемые исторические храмы - дома огня (аловхона), дома для гостей (мехмонхона) мужские и женские дома, дома для юношей (лавандхона), дома песнопения, чайные (чайханы), караван-сараи, ремесленные клубы (хонаи косибо), библиотеки (китобхона), приходские мечети и др. В работах, посвященных Дарвазу, Каратегину, Западному Памиру, М.С. Андреев [17], А.А. Семенов [281], Н.А. Кисляков [148], А.Н. Кондау-ров [154], Р. Рахимов [262] и др. обращают внимание на своеобразие этих институтов как общинных домов, в чем выразились следы родового общественного строя. В большинстве упомянутых работ общественно-социальные институты анализируются лишь с точки зрения историко-этнографи-ческих наук. Их социально-педагогическая сущность не раскрывается. Так, в исследовании Р. Рахимова дается только историко-этно-графический анализ мужских объединений. Ошибочно утверждается, что "мужские объединения-сотрапезников до недавнего времени продолжали сохранять свое значение" [262]. На самом же деле во многих населенных пунктах республики эти институты и по сей день не потеряли свою значимость. Вопреки мнению автора, они почти не имели ограничений по поло 78 вому признаку, т.е. существовали как "мужские" так и "женские" объединения (клубы). Общественно-социальные институты, действовавшие на территории современного Таджикистана, в известной степени были аналогами подобных учреждений дореволюционной России (народные дома, клубы), Армении (акумбы, караидзавы, караптуны) и некоторых других стран. Эти социальные институты не всегда имели устойчивую и опреде ленную организационную форму. Более того, в разных регионах края они даже назывались по-разному. В этой связи попытаемся дать их параллель ную классификацию по 1) сословному, 2) семейному, 3) профессио нальному признакам. 1. С точки зрения сословного признака, выделяются три типа инсти тутов: а) для низших сословий (дехкане - земледельцы, животноводы, камнекопы, арбакеши, водоносы, строители дорог, каналов, домов, жилищ и т.п.; б) для средних (духовенство - муллы, ишаны, имамы, раисы), чинов ники разных рангов (от писарей до бекских судей), учителя школ, медресе, мелкие торговцы, придворные поэты и т.п.; в) для высших сословий (эмир и его придворные везири, высшие ду ховные чиновники-законодатели, придворные высшие чиновники - отцы "священной" Бухары. 2. С точки зрения связи с семьей выделяются: а) семейные - мужские (женские) институты, в круг которых входило несколько семей; б) родовые - мужские (женские) институты, в которые входили чле ны конкретных родственных семей; в) молодежные - мужские (женские) институты, в которые входила молодежь в возрасте 15 лет; г) для неженатых - (незамужних); д) мужские (женские) институты; 3. По профессиональному признаку выделяются институты, объединяющие в своих рядах различных ремесленников, независимо от места жительства, сословной, семейной принадлежности, языка, возраста и пола, одним из примеров которого являлся женский гончарный клуб в Каратеге, объединявший мастериц, изготовлявших кувшины, из нескольких семей и кишлаков. Конечно, у каждого из вышеуказанных социально-общественных институтов имелись свои отличительные черты. Однако в функциональном плане все они были весьма близки друг к другу, отличаясь главным образом в половозрастном отношении. Проиллюстрируем функции общинного дома для гостей (мехмонхона) в сельской местности у дехкан.
Как только заканчиваются полевые работы, т.е. уборка хлеба с поля, обмолот на хирмане (специальная площадка - СБ.) и начинается его помол на мельницах (осиёб), открываются ежедневные вечерние собрания мужчин в "мехмонхона". Как правило, они собираются на закате солнца, с наступлением темноты. Несколько мужчин приносят из своих домов топливо, чайники и дрова. Разжигают сообща огонь в "касоба". В костер ставят несколько "чойчуш" (чайников) с водой для чая. Особой очередности в обеспечении топливом не существует. Одни приносят его ежедневно, другие -время от времени, третьи - не приносят его никогда (многодетные, имеющие в семье больного, или носящие траур). В дни же, когда на ночлег собирается особенно много приезжих и членов посторонних семей, топливо приносят все приходящие односельчане, чтобы разжечь большой костер и на долгое время сохранить огонь в "сандали" (вырытой на полу своеобразной печке).
Каждый из членов объединения приносил свою долю пищи или в форме складчины. Все это затем появлялось на общем "дастархане" - скатерти, расстеленной в середине "мехмонхона". С увеличением свободного времени, в период зимы, собирается уже почти все население кишлака, за исключением лишь иногда стариков, которые используют "мехмонхона" в дневное время, и детей, еще не ставших "работниками" в семье. Подростки, в одинаковой мере со своими отцами и старшими братьями участвующие в полевых работах, в хозяйственной деятельности, уже в силу этого обстоятельства отделившиеся от остальной детворы и получившие некоторый голос в решении общих дел, присутствуют на этих мужских собраниях, где обсуждаются общие дела, касающиеся всего селения или целой округи, даются советы односельчанам по хозяйству, планируется традиционная взаимопомощь в виде хашара, решаются проблемы организации и проведения свадеб и - в срочном порядке - похоронных ритуалов, рассказываются или читаются по книгам различные поэмы, стихи, сказки. Так как при всех названных "мехмонхонах" имелись различные народные музыкальные инструменты, организовывались соревнования "базмо-базм". На этих "вечеринках" как члены объединения, так и гости пели песни, танцевали, соревновались в искусстве чтения стихов Хафиза, Хаяма, Бедила, Фирдоуси и других авторов. Проводились различные игры, своеобразные конкурсы на лучшее приготовление национальных блюд, сладостей, особенно в праздничные дни. Устроитель вечеринки (ответствен-ный за вечер) стремился, чтобы высоко оценили и его достоинства как организатора встречи. Как отмечает Н.С. Лыкошин, "если в городе была какая-нибудь новинка, вроде приезжего певца-декламатора стихов Хафиза, или музыканта, славящегося своим искусством, хозяин (устроитель вечеринки, ответственный - СБ.) старался "угостить" подобной знаменитостью своих гостей (членов объединения)" [171].
А. Гафуров в своей работе говорит также о том, что "на женскую вечеринку обычно приглашали образованную женщину с диваном (сборником) стихов любимого поэта. После ужина начиналась декламация. Чтица нараспев декламировала газели и рубай..." [80, с.96]. Говоря о развлечениях хуфцев (на Памире), М.С. Андреев упоминает о социально-общественных институтах мужской молодежи, так называемых "калта-карие" ("калта"-парень, молодой человек и "карие"- очередь), т.е. "очередь молодежи", соответствующих равнинным "джура", "гаштак", "ran". Название этих своеобразных социальных институтов мужской молодежи (клубов) - "калта-карие" - произошло из имевшегося здесь обычая устраивать в зимнее время собрания молодых людей, причем поочередно в домах у каждого из членов образовавшегося объединения. Поздней весной они прекращались [20].
Влияние России и других стран на социально- культурную жизнь таджикского народа
Сегодня с уверенностью можно сказать: более чем тысячелетний путь развития таджикской культуры представлял собой не изолированное ответвление человеческой цивилизации, а полноводное русло, в котором имели место взаимодействие, взаимосвязь, взаимовлияние культур различных народов. Оставаясь глубоко самобытной, она, с одной стороны, воплотила в себе богатейшие традиции древнеиранской культуры, с другой - ассимилировала многие ценные достижения других народов, с которыми она волей исторических судеб вступала в те или иные контакты. В цели данного параграфа и входит изучение значения культурных связей Таджикистана рассматриваемого периода, прежде всего, с Россией, а также некоторыми другими странами для возрождения и подъема культуры таджикского народ, развития качества его социально-культурной жизни.
И.С. Брагинский в своей работе, посвященной древним истокам общих культурных традиций народов Средней Азии [55, C.120J в том числе и месте таджикской культуры, отмечает три основных вида литературных связей: генетические, контактные и типологические. Все эти три вида литературных связей всецело можно отнести и к культурным взаимоотношениям таджикского народа с другими народами. Как показывают исторические документы, а также сами памятники культуры, еще с доисламского периода эти взаимоотношения строились по схеме: "Восток - Восток", "Восток - Запад" и "Запад - Восток". В этом отношении особенно интересно приводимое В.В. Бартольдом в его "Истории культурной жизни Туркестана" китайское сообщение об одном из зданий в Кушании, которая до восстановления Самарканда являлась одним из главных таджикских культурных центров в долине Заравша-на. На северной стене этого здания были изображены красками китайские императоры, на восточной - владетели турецкие и индийские, на западной -персидские и римские. "Такого города, - пишет В.В. Бартольд, - где в одном и том же здании находились бы изображения государей Рима, Персии, Средней Азии, Китая и Индии, наверное, не было ни в какой другой стране" [40, с. 19]. Это говорит о том, что в Согде скрещивались и пересекались культурные влияния целого ряда стран, и что таджикский народ в этот период был деятельным посредником в широком обмене культурными ценностями между Западом и Востоком.
Такая культурная традиция в течение многих столетий была характерна для истории таджикского народа. Не случайно в его среде была широко распространена поговорка: "Кто себе друзей не ищет, самому себе тот враг!" После присоединения Средней Азии к России, в 1868 г., началось укрепление не только экономических, политических, но также и культурных связей среднеазиатских народов, в том числе и таджикского, с передовой русской культурой, оказавшей неоценимое влияние на жизнь и быт населения этого края. Это прогрессивное влияние имело фронтальный характер. Оно затрагивало народное образование, литературу, театрально-исполни-тельское и декоративно-прикладное искусство и даже медицину. Присоединение Средней Азии к России открыло также широкие возможности развертывания естественно-географического изучения края. Несмотря на колониальную политику царизма и русской буржуазии, огромное положительное значение для местного населения имело наличие в Бухарском эмирате русских поселений, жители которых сообща с местными тружениками работали на хлопкоочистительных заводах, на других предприятиях, где вырабатывались кожа и кожаные вещи, металлические изделия, строили инженерные сооружения, железные и шоссейные дороги, мосты, трудились в угольных шахтах и на других незнакомых коренному населению производствах.
Первые поселения русских крестьян начали возникать в Ходжент-ском уезде в 1886 г. По Самаркандской области с 1886 по 1897 г. было создано 9 поселков русских переселенцев. В них имелось 625 хозяйств с общей численностью жителей 2538 человек. В их пользовании находилось 20525 десятин земли [4, с.63].
Просветительские идеи А. Дониша и его последователей
Социально-культурная жизнь в среднеазиатских ханствах середины XIX в. отличалась большой отсталостью и консервативностью. Ханства настоятельно просили русское посольство то о посылке к ним инженерных работников, то о разрешении беспошлинной торговли. Особенно активно они стремились к усилению торговых и политических связей с Россией, видя политику Англии, направленную на распространение влияния в Средней Азии, создание плацдарма для агрессии против них.
Усиление влияния Англии не сулило народам Средней Азии никаких выгод и преимуществ, по сравнению с тем, что давало укрепление экономических, торговых и культурных связей с Россией, которые имели многовековые традиции и стали особенно тесными и необходимыми в середине XIX в. Известен исторический факт, что отдельные христианские миссионеры проникали на восток, в Мавераннахр, еще в Ш в., а массовое движение христианства в Средней Азии и Персии зародилось в начале IV в. [379 ], но под давлением ислама в VII в. спало. В 986 г. киевский князь Владимир посылал своих послов в Хорезм для установления дипломатических отношений между Россией и среднеазиатскими правителями. В своих произведениях эти исторические события воспевали великие таджикские поэты А. Фирдоуси (934-1020), талантливый таджикский мыслитель Н. Хисроу (1003-1088) и гениальный узбекский поэт А. Навои (1441-1501), которые близко познакомились с представителями России и других славянских народов. С 1364 г. бухарские и хивинские купцы были далеко не редкими гостями в Нижнем Новгороде и других русских и украинских городах. В течение XVI в. из Средней Азии в русские владения было направлено 8 посольств, а в XVII в. значительно расширившиеся торговые и дипломатические сношения с Россией потребовали организации 12 хивинских и 12 бухарских посольств. Из России в Среднюю Азию были направлены посольства Хохлова (1620), Ивана Федотова (1669), братьев Позухиных (1670), Даудова и Ка-сымова(1875)[57,с.21-22]. В XVIII в. в Москву, Петербург, Оренбург и другие русские города примерно каждые 5-6 лет прибывали торговые посольства Бухары и Хивы. В XIX в. экономические связи России и Средней Азии приобретают особо важное значение. В условиях нарастания взаимосвязей присоединение края к России объективно сыграло роль решающего фактора в дальнейшем прогрессе народов Средней Азии и привело к ряду изменений не только в области политики, экономики, но и в социально-культурной жизни Бухарского ханст 132 ва. Как уже отмечалось, Ф. Энгельс подчеркивал: "Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку" [182]. С присоединением Средней Азии к России она избавилась от захватнических притязаний английских колонизаторов, афганских и персидских шахов. Ее границы стали недоступными для всякого рода нападений и грабежей извне. Были прекращены междоусобные феодальные войны, тяжесть которых ложилась целиком на плечи народа. Был ликвидирован институт рабства. С созданием промышленности появилась прослойка рабочего класса из среды местного населения. Наряду с этим, как уже говорилось, в Средней Азии начала распространяться передовая русская культура, наука и техника, прогрессивные идеи русских революционных демократов. Народы Средней Азии встретились с Россией Радищева и Чернышевского, Пушкина и Толстого.
Тесная связь экономики края с экономикой России, ставшей к началу XX в. центром международного революционного движения, создала объективные условия для проникновения в Среднюю Азию передовой идеологии.
Народно-художественное творчество как составной элемент социально-культурной деятельности
В последние годы значительно возрос интерес к изучению разнообразных форм народно-художественного творчества, его жанров, типов и направлений. Произошло заметное расширение научно-исследовательской работы в плане охвата территорий. Проведены серьезные исследования по истории народно-художественного творчества народов Российской Федерации, Белоруссии, Украины, государств Закавказья и Прибалтики, накоплен обширный научный материал. Однако проблема народно-художественного творчества народов Средней Азии, в том числе Таджикистана, надлежащей разработки еще не получила.
В имеющихся работах по вопросу [2,19,36,37,38,51,53,79] народно-художественное творчество рассматривается, прежде всего, с точки зрения филологии, истории, этнографии, музыковедения и других научных дисциплин. Что же касается аспекта социально-культурной деятельности, то он практически не изучен. В некоторых исследованиях фольклористов анализируется устное поэтическое творчество, но анализируется на примере произведений конкретных поэтов и писателей. Многовековые же традиции народного музыкального, танцевального, драматического, песенно-музыкального, циркового, декоративно-прикладного творчества, изобразительного искусства и других форм художественного освоения действительности, характерные для таджикского народа рассматриваемого периода, не затрагиваются.
Между тем народно-художественное творчество таджикского народа представляет собой достаточно важный и сложный объект, чтобы им можно было пренебречь. Оно отличается разнообразием и богатством как форм, так и содержания. В нем синтезировались такие особенности, как: территориальные (93% территории республики - горы и 7% - равнины, что породило два подслоя единой культуры - горный и равнинный), национальные (республика подразделяется на несколько областей, разнящихся между собой не только по уровню социально-экономического развития, но и по диалектам, традициям и обычаям), региональные и др. Будучи чрезвычайно сложным построением, оно воплотило в себе многообразие вариантов бытования, обусловленное различиями образа жизни, национального характера, культурных традиций, истоки которых до сих пор еще не вполне прояснены.
В процессе изучения и анализа материалов, связанных с темой, диссертант пришел к выводу, что все формы народно-художественного творчества таджиков в исследуемый период функционировали не вразнобой, не изолированно друг от друга, а в рамках некоторой единой культурно-эстетической общности, которая определяла его социально-культурную целостность, его специфическую систему нравственных, эстетических, социальных и духовных ценностей. Эти позиции основаны на содержании архивных материалов (текстов и фотоиллюстраций), периодической печати, научных публикаций таджикских, русских и других исследователей, отражающих его дореволюционное состояние. Многие материалы, на которые опирается исследование, позволяют более широко и многоаспектно рассмотреть интересующий нас объект, 178 ощутимо уменьшить значение границы, пролегающей между профессиональной и любительской художественной деятельностью, фольклорным и нефольклорным творчеством, "серьезным" творчеством и "чисто" досуго-вым, рекреационным, взглянуть по-новому на проблему культурного взаимообогащения и взаимовлияния народов, проживающих как в самой республике, так и за ее пределами, в частности узбеков, киргизов, русских, евреев, татар, армян, азербайджанцев, арабов и др. На некоторые особенности социо-культурной динамики того времени обращал внимание еще В.В. Стасов. "Вследствие нынешнего знакомства с народным стилем Средней Азии, я считаю теперь, - пишет он, - что со стороны Востока влияние на наш узор шло не из Персии, а из Средней Азии, которая точно также влияла и на Персию" [293].
Вполне справедливо отмечая сложность и разнообразие среднеазиатского искусства и культуры как результат сотворчества различных народностей, В.В. Стасов ставит перед исследователями совершенно конкретные задачи: выяснить и доказать, "что было тут коренное и что наносное..., как пришлые элементы вытесняли иногда почти вполне элементы местные и коренные, как впоследствии эти элементы получали снова свою силу и преобладание, какое влияние оказывало в разное время среднеазиатское искусство на искусство многих азиатских и европейских народностей (что есть факт несомненный)" [292,с.132].
Весьма поучительны высказывания Стасова о пресловутых "иноземных влияниях", которые, по его мнению, более или менее заметны лишь в декоративном народном искусстве и почти отсутствуют в бытовых предметах. "Самые оригинальные и коренные проявления среднеазиатского искусства и стиля", - указывал он, - надо искать в коврах, вышивках и т.п., где воплотилась "чистейшая" Средняя Азия, которую ни с чем другим из всего известного на свете по части рисунка и художественных форм сравнить нельзя [292,с.134].
