Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предпосылки и основания особого порядка производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц
1 . Равенство как философско-правовая категория 13
2. Социально-правовые предпосылки возникновения и развития институтов правовых преимуществ 26
3 .Особый порядок производства по уголовным делам в системе правовых преимуществ 43
Глава 2. Адресаты и содержание уголовно-процессуальных привилегий
1. Категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам 69
2.Содержание уголовно-процессуальных привилегий отдельных категорий лиц
Глава 3. Реализация уголовно-процессуальных привилегий отдельных категорий лиц в досудебных стадиях уголовного процесса
1 . Порядок возбуждения уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц 146
2.Особый порядок производства по уголовным делам в стадии предварительного расследования 177
Заключение 210
Список использованной литературы 216
Приложение 241
- Равенство как философско-правовая категория
- Социально-правовые предпосылки возникновения и развития институтов правовых преимуществ
- Категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам
- Порядок возбуждения уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц
Введение к работе
Одной из приоритетных задач государственно-правовой политики на современном этапе социального развития является обеспечение эффективной и согласованной деятельности органов государственной власти, местного самоуправления, общественно-политических организаций и некоторых других, в том числе правозащитных, институтов гражданского общества Российской Федерации.
В числе правовых гарантий деятельности указанных субъектов особое место занимают конституционные предписания, обеспечивающие реализацию принципа разделения законодательной, исполнительной и судебной ветвей государственной власти и самостоятельность осуществляющих ее органов (ст.ст. 10, 11, 12 Конституции РФ). В свою очередь, реализация данных гарантий представляется невозможной без соответствующего правового обеспечения независимости профессиональной деятельности должностных лиц органов государственной власти, представителей органов местного самоуправления и ряда иных социальных институтов,
В этой связи важно отметить, что объективные закономерности политической сферы общественной жизни и ряд субъективных факторов, негативно влияющих на характер административных отношений, не всегда позволяют в полной мере обеспечить защиту законных интересов лиц, выполняющих особые государственно-значимые функции, при помощи юридических предписаний общего характера.
Оградить этих лиц от незаконного и необоснованного вмешательства в их профессиональную деятельность, исключить возможность оказания на них давления, в том числе путем угрозы уголовного преследования и применения мер государственного принуждения, призваны специальные правовые нормы, объединенные в комплексные межотраслевые институты.
Как правило, указанные предписания закрепляют специальный правовой статус отдельных категорий лиц, запрещают, под угрозой ответственности, чье бы то ни было вмешательство в их деятельность, регламентируют специальный порядок назначения на должность, приостановления и прекращения их полномочий и гарантируют личную неприкосновенность. Предоставляя дополнительные права, освобождая от
исполнения некоторых обязанностей, либо иным способом обеспечивая дополнительные возможности приобретения и осуществления субъективных прав участникам рассматриваемого круга правоотношений, данные законоположения фактически ставят их в преимущественное, привилегированное положение. В полной мере это относится и к специальным уголовно-процессуальным нормам, которые регулируют особый порядок производства по уголовным делам в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы, депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации, депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица органа местного самоуправления, судьи Конституционного Суда Российской Федерации, судьи федерального суда общей юрисдикции и федерального арбитражного суда, мирового судьи и судьи конституционного (уставного) суда субъекта Российской Федерации, присяжного или арбитражного заседателя в период осуществления им правосудия, Председателя Счетной палаты Российской Федерации, его заместителя и аудиторов Счетной палаты Российской Федерации, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, а также кандидата в Президенты Российской Федерации, прокурора, следователя, адвоката, члена избирательной комиссии и комиссии референдума с правом решающего голоса.
Несомненную сложность в урегулировании рассматриваемого круга уголовно-процессуальных отношений представляет необходимость согласованного применения предписаний т.н. «статусного» законодательства и специальных норм УПК РФ. Очевидно, что возникающие при этом коллизии должны разрешаться с учетом общей иерархии нормативно-правовых актов по юридической силе, специфики предмета правового регулирования при реализации конкретного правового отношения и соблюдении уголовно-процессуального принципа законности, закрепленного в ст. 7 УПК РФ.
В этой связи задача выявления и анализа правовой природы, содержания и механизма реализации уголовно-процессуальных норм, регулирующих правовые отношения, возникающие в связи с возбуждением и в процессе расследования уголовных дел в отношении привилегированных
субъектов, представляется весьма актуальной как с теоретической, так и с практической точки зрения.
Степень разработанности темы исследования
Научно-теоретическое исследование философско-правовой категории равенства и разработка проблем ее отражения в позитивном праве в форме общеправовых принципов и конкретных юридических норм неоднократно становились объектом изучения в различных областях научного знания. В этой связи следует, конечно, отметить научные труды С.С. Алексеева, Ю.В. Александрова, М.В. Баглая, В.В. Лазарева, Е.А Лукашиной, B.C. Нерсесянца, И.Д. Осипова, Б.Н. Топорина, В.А. Четвернина.
Проблемы правового регулирования уголовных и уголовно-процессуальных отношений, участниками которых являются лица, наделенные специальным правовым статусом, а так же различные аспекты деятельности и исключительные властные полномочия должностных лиц органов государственной власти, составляющие содержание этих отношений в той или иной степени рассматривались в работах В.А. Азарова, В.П. Божьева, Л.Д. Воеводина, К.Ф. Гуценко, СП. Ефимичева, Н.Н. Ковтуна, В.М. Корнукова, П.А. Лупинской, А.А. Магомедова, Л.Н. Масленниковой, В.А. Михайлова, Т.Н. Москальковой, В.В. Николюка, И.Л. Петрухина, А.П. Фокова, Г.П. Химичевой, О.В. Хитровой, А.А. Чувилева.
Во многом способствовали формированию и развитию научного подхода к разработке актуальных вопросов, связанных с реализацией различного рода правовых преимуществ - привилегий, льгот и иммунитетов научные исследования Ф.А. Агаева, В.Н. Галузо, Е.Н. Бырдина, И.В. Велын, А.Г. Кибальника, М.Н. Козюка, А.В. Малько, И.С. Морозовой, В.И. Руднева, СЮ. Суменкова.
Несмотря на дискуссионность некоторых позиций, отстаиваемых указанными авторами, все они, на наш взгляд, заслуживают высокой оценки с точки зрения внесенного научного вклада.
Объектом настоящего исследования является совокупность правоотношений, возникающих в связи с возбуждением и в процессе расследования уголовных дел в отношении лиц, обладающих специальным правовым статусом.
Предмет исследования составляют нормы уголовно-процессуального и конституционного права, регулирующие уголовно-процессуальные
отношения, возникающие в связи с возбуждением и в процессе расследования уголовных дел в отношении лиц, обладающих специальным правовым статусом.
Цель настоящего исследования состоит в теоретическом осмыслении социально-правовой сущности и назначения специальных уголовно-процессуальных норм, регулирующих особый порядок производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц и разработке теоретически обоснованных предложений по совершенствованию данного правового института.
Для достижения поставленной цели исследования представляется необходимым решить следующие задачи:
исследовать философско-правовой аспект научной категории равенства;
проанализировать предпосылки возникновения, генезис и современное состояние институтов правовых преимуществ;
провести анализ существенных качественных признаков правовых преимуществ и их классификацию;
сформулировать понятие уголовно-процессуальных привилегий;
определить место и роль юридических предписаний, регламентирующих особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц, в системе правовых преимуществ;
оценить полноту и обоснованность перечня лиц, в отношении которых, согласно УПК РФ, применяется особый порядок судопроизводства;
исследовать содержание уголовно-процессуальных привилегий лиц, перечень которых закреплен в ч. 1 ст. 447 УПК РФ;
исследовать механизм реализации уголовно-процессуальных привилегий лиц, перечень которых закреплен в ч. 1 ст. 447 УПК РФ.
Методологической базой исследования является диалектико-материалистический метод познания явлений объективной реальности, в рамках которого применялись общенаучные методы индукции, дедукции, анализ, синтез, типология, статистический метод, метод моделирования и частные научные методы: формально-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой.
В основу эмпирической базы исследования легли опубликованные материалы судебной практики Верховного Суда РФ, решения Конституционного Суда РФ, официальные статистические данные органов государственной власти, материалы средств массовой информации и результаты социологических исследований, проведенных диссертантом.
Научная новизна диссертационного исследования
Впервые на монографическом уровне юридические предписания, устанавливающие изъятия из общего порядка производства по уголовным делам рассматриваются в качестве самостоятельного правового института в контексте комплексного изучения механизма правового регулирования социальных отношений, участниками которых являются лица, наделенные специальным правовым статусом.
Положения, выносимые на защиту:
1. Авторская классификация специальных норм публичного права, установленных государством с целью обеспечения преимущественного правового положения отдельных категорий лиц, основанием которой служит критерий праводееспособности субъектов права.
Использование указанного критерия позволяет классифицировать правовые преимущества следующим образом:
Льготы - специальные нормы права, обеспечивающие преимущественное правовое положение лиц, уровень (объем) праводееспособности которых не позволяет им реализовать правосубъектность, декларированную в общих предписаниях закона.
Привилегии ~ специальные нормы права, обеспечивающие преимущественное положение субъектов, априори обладающих реальной возможностью приобретения и осуществления прав и обязанностей для реализации общей правосубъектности в связи с конкретным юридическим фактом.
Иммунитеты - специальные нормы права, устанавливающие требование об изъятии отдельных категорий лиц, обладающих достаточной праводееспособностью для реализации общей отраслевой правосубъектности, из сферы действия соответствующей отрасли права и прекращении (разрыве) конкретного правоотношения возникшего в связи с юридическим фактом при участии указанных лиц.
2. Объективными предпосылками установления привилегий и
иммунитетов на современном этапе социального развития являются;
исторически сложившиеся, функционально обусловленные и признанные международным правом принципы регулирования отдельных видов социальных отношений;
сформировавшиеся в общественном правосознании принципы и нормы морали, определяющие формы и способы выражения признания, благодарности и награды за исключительный по своей пользе и социальной значимости поступок, деятельность или поведение субъекта;
необходимость обеспечения отдельным категориям лиц реальной возможности в полном объеме эффективно и качественно осуществлять должностные полномочия в рамках реализации государственных социально-значимых функций.
Авторское определение уголовно-процессуальных привилегий, под которыми понимаются специальные нормы уголовно-процессуального права, регулирующие особые основания, условия и порядок производства процессуальных действий и принятия процессуальных решений в целях обеспечения преимущественного правового положения лиц, априори обладающих праводееспособностью, позволяющей им в полной мере реализовать общую уголовно-процессуальную (отраслевую) правосубъектность в отношениях, возникающих в связи с возбуждением и в процессе расследования уголовного дела.
Содержание уголовно-процессуальных привилегий, обеспечивающих преимущественное правовое положение лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, составляют:
статутное право привилегированных субъектов на гарантированную Конституцией РФ и федеральным законом неприкосновенность в сфере уголовно-процессуальных отношений;
полномочия высших должностных лиц органов прокуратуры по осуществлению процессуального контроля за законностью и обоснованностью действий и решений подчиненных им прокуроров и следователей прокуратуры;
полномочия суда по осуществлению судебного контроля за законностью и обоснованностью решений должностных лиц органов
прокуратуры, ограничивающих конституционные права отдельных категорий лиц;
полномочия Совета Федерации, Государственной Думы Федерального Собрания РФ, Конституционного Суда РФ и квалификационной коллегии судей по принятию решения о лишении членов парламента Российской Федерации, судей Конституционного Суда РФ и иных судей неприкосновенности в сфере уголовно-процессуальных отношений.
5. Предложения по совершенствованию законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовно-процессуальные и уголовно-правовые отношения, субъектами которых являются лица, указанные в ч. 1 ст. 447 УПК РФ.
5.1. Предложения по внесению изменений и дополнений в УПК РФ.
в перечень категорий лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам (в ч. 1 ст. 447 УПК РФ), включить категорию зарегистрированных кандидатов в депутаты законодательных (представительных) органов государственной власти РФ и категорию инспекторов Счетной палаты РФ;
внести изменения в ч. 1 ст. 448 УПК РФ, исключив из нее требования об обязательном получении согласия Совета Федерации РФ, Государственной Думы РФ, Конституционного Суда РФ и соответствующей квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела в отношении соответственно члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, судьи Конституционного Суда РФ и иных судей.
внести изменения в ч. 4 ст. 448 УПК РФ, дополнив ее нормой, регулирующей порядок принятия решения о возбуждении уголовного дела в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, при наличии достаточных данных, указывающих на связь деяния с осуществлением полномочий члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы.
внести изменения в ч. 5 ст. 448 УПК РФ дополнив ее нормой, регулирующей порядок принятия решения о возбуждении уголовного
дела в отношении судьи Конституционного Суда РФ и иных судей, либо о привлечении указанных лиц в качестве обвиняемых, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, при наличии достаточных данных, указывающих на связь деяния с осуществлением полномочий судьи.
5.2. Предложения по внесению дополнений в УК РФ.
перечень условий освобождения лица от уголовной ответственности (гл. 11 УК РФ) дополнить самостоятельной нормой, регулирующей условия освобождения члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ, судьи Конституционного Суда РФ и иных судей от уголовной ответственности за деяния, связанные с высказыванием мнения или выражением позиции при голосовании в соответствующей палате Федерального Собрания РФ либо при осуществлении правосудия.
5.3. Предложения по внесению изменений в Федеральный закон
от 8 мая 1994 г. № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе
депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской
Федерации» в части, касающейся регулирования неприкосновенности члена
Совета Федерации и депутата Государственной Думы.
исключить из ст. 19 ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы» часть четвертую, требования которой допускают возможность возбуждения уголовного дела в отношении члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы следователем или органом дознания;
исключить из ст. 19 ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы» часть пятую, содержащую требование об обязательном согласии соответствующей палаты Федерального Собрания РФ на передачу в суд уголовного дела после окончания дознания или предварительного следствия.
5.5. Предложения по внесению изменений в Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в части, касающейся обеспечения адвокатской тайны.
исключить из ч. 3 ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» требования, согласно которым проведение следственных действий в отношении адвоката допускается только на основании судебного решения.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в разработке конкретных теоретически обоснованных рекомендаций по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства в части, касающейся регулирования правовых отношений привилегированных субъектов.
Результаты исследования могут быть применены в практической деятельности должностных лиц органов государственной власти Российской Федерации, наделенных соответствующими полномочиями в сфере уголовного судопроизводства и использованы при подготовке методических рекомендаций по совершенствованию этой деятельности.
Кроме того, теоретические выводы, сделанные автором в ходе диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений, при подготовке учебников, курсов лекций и учебных пособий.
Обоснованность и достоверность полученных результатов обусловлены выбором и применением научной методологии исследования, широким кругом источников, составляющих его теоретическую базу, а также комплексным сравнительным подходом к изучению законодательства, регулирующего правоотношения, участниками которых являются лица, наделенные специальным правовым статусом.
Данные эмпирического исследования основаны на изучении опубликованных материалов судебной практики Верховного Суда РФ, решений Конституционного Суда РФ, официальных статистических данных органов государственной власти и обобщенных результатах анкетирования 250 практических работников следственных аппаратов органов внутренних дел и прокуратуры.
Апробация и внедрение результатов исследования
Основные теоретические положения и выводы диссертационного исследования были обсуждены и одобрены на заседаниях кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России.
Отдельные вопросы, рассматриваемые автором в работе, неоднократно становились предметом обсуждения на научно-практических конференциях, семинарах и круглых столах, посвященных актуальным проблемам совершенствования уголовно-процессуального законодательства.
Рекомендации и предложения, содержащиеся в материалах диссертации, были внедрены в практическую деятельность Следственного отдела при Московском УВД на водном и воздушном транспорте и Следственного управления при УВД САО г. Москвы, а также используются профессорско-преподавательским составом кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России в учебном процессе на всех формах обучения, при подготовке лекций, методических пособий, при проведении научно-практических конференций.
Научно-теоретические выводы исследования и практические рекомендации, предложенные автором, нашли свое отражение в трех научных статьях общим объемом один печатный лист.
Структура и объем диссертации обусловлены ее целью и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения.
Равенство как философско-правовая категория
Анализ нормативно-правовых актов, определяющих права, обязанности и ответственность целого ряда категорий должностных лиц органов государственной власти и местного самоуправления, представителей общественно-политических организаций, правозащитных и иных институтов гражданского общества Российской Федерации, позволяет утверждать, что наиболее эффективным, по мнению законодателя, юридическим средством, гарантирующим беспрепятственное осуществление данными лицами своих полномочий, является предоставление им специального правового статуса, реализация которого в публичных отношениях обеспечивается исключительной компетенцией властных субъектов.
Думается, что именно необходимость обеспечения независимой профессиональной деятельности обусловила закрепление в уголовно-процессуальном Кодексе России особого порядка производства по уголовным делам в отношении лиц, категории который перечислены в ч. 1 ст. 447 УПК РФ (глава 52). Специфика данного правового института заключается в том, что на его основе формируются особые уголовно-процессуальные отношения, субъекты которых находятся в привилегированном правовом положении по отношению к иным участникам уголовного судопроизводства. Право государства по своему усмотрению использовать юридические средства, обеспечивающие преимущественное правовое положение отдельных субъектов социальных отношений, в том числе во имя реализации социально-значимых задач, неоднократно становилась предметом научных споров, Вполне естественно, что дискуссионность вопроса о правовой природе, предпосылках и основаниях изъятия отдельных категорий лиц из-под действия общих законов государства приобретает особую остроту при анализе уголовно-правовых и уголовно-процессуальных институтов, регулирующих основания, условия и порядок привлечения к ответственности представителей органов государственной власти и управления. Принципиальное значение в этом вопросе, на наш взгляд, имеет соотношение правомочий законодательных органов государства устанавливать специальные нормы, обеспечивающие преимущественное правовое положение отдельных субъектов социальных отношений, с конституционной презумпцией равенства всех перед законом и судом.
На первый взгляд предоставление отдельным категориям лиц специального правового статуса свидетельствует о нарушении этого конституционно-правового начала и должно быть оценено негативно. С другой стороны, при исследовании правовой природы принципа равенства всех перед законом и судом, анализе его содержания и специфики реализации в общественных отношениях необходимо учитывать весьма опасную тенденцию его трансформации в популистский идеологический лозунг. Призыв всех и каждого уравнять в правах и обязанностях и законодательное закрепление императивных требований обеспечивающих их строгое арифметическое равенство, на наш взгляд, во-первых, не имеет ничего общего с правовой природой равенства, а, во-вторых, ведет к еще большему социальному и правовому неравенству. В противном случае придется признать необходимость и справедливость уравнивания в правах, к примеру, несовершеннолетнего обвиняемого либо лица, в силу физических или психических недостатков не способного самостоятельно осуществлять свое право на защиту, с полностью праводееспособным участником аналогичных уголовно-процессуальных отношений.
Разрешение данной правовой проблемы представляется возможным только при условии четкого определения критерия, по которому можно было бы судить о соблюдении или нарушении равенства субъектов правовых отношений. В свою очередь выявление такого критерия предполагает исследование сущности правового равенства как естественноправовой ценности и общеправового принципа. Использование гносеологических и аксиологических методов, позволяющих выявить различие и соотношение объективного по своей природе процесса формирования права и субъективного (властно-волевого) процесса формулирования закона, наряду и во взаимосвязи с методами юридической догматики, включающими изучение, комментирование, классификацию и иерархизацию источников позитивного права, выявление их нормативного содержания, систематизацию этих норм, разработку вопросов юридической техники, приемов и методов юридического анализа позволит, на наш взгляд, выявить социальные предпосылки и сформулировать правовые основания наделения отдельных категорий лиц специальным правовым статусом и, в конечном счете, определить пути совершенствования российского законодательства в рамках современных тенденций развития международных правовых стандартов и в соответствии с принципами Конституции Российской Федерации.
Традиционно в типологии правопонимания выделяют две основные концепции: позитивизм (в более узком понимании его называют легизмом -от «lex» - закон) и юридический (от «ius» - право) подход. Анализируя их сущность, B.C. Нерсесянц подчеркивает, что для легистского подхода вопроса о сущности права и его соотношения с законом не существует в принципе. Право, в соответствии с данной концепцией, - это уже официально данное, действующее, позитивное право, которое сводится к принудительно-властным установлениям, к формальным источникам (законом, указам, постановлениям, обычному праву, судебному прецеденту и т. д,). Отчасти именно этим можно объяснить то пренебрежение правами человека и гражданина, апологию власти и гипертрофию ее нормотворческих возможностей, которое присуще легистскому позитивизму. В рамках данного типа правопонимания сущностью и ценностью права признается лишь императивность, принудительность и сила. Одновременно практически полностью отвергается как независимость и объективность существования права в форме исходных философских идей справедливости и равенства, так и его социально-историческая обусловленность и детерминированность с объективными общественными отношениями.1
В рамках юридического (непозитивистского) типа правопонимания, в основе которого лежит теоретико-смысловое разграничение естественного права и закона (позитивного права), принято выделять два разных подхода: 1) юснатурализм, согласно которому право по своей природе, смыслу, сущности и понятию - это естественное правою
Социально-правовые предпосылки возникновения и развития институтов правовых преимуществ
Специальные уголовно-процессуальные нормы, содержанием которых являются права и обязанности лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК РФ, и соответствующие полномочия должностных лиц государственных органов, в части своих требований исключают отдельных субъектов из сферы действия общих уголовно-процессуальных предписаний, предоставляя им определенные преимущества по отношению к иным участникам уголовного судопроизводства. Принимая во внимание, что изучение институтов объективного права, исходя из теоретико-смыслового разграничение естественного права и закона (позитивного права), предполагает аналитическое исследование обусловливающих их социальных отношений, выявление социально-исторических предпосылок возникновения и развития юридических средств, при помощи которых улучшается правовое положение отдельных категорий лиц, позволит, на наш взгляд, рассматривать уголовно-процессуальные нормы, объединенные в главе 52 УПК РФ, как необходимый и социально значимый инструмент урегулирования специфических общественных отношений.
Возникновение и последующее позитивное закрепление специальных норм, предоставляющих определенный объем дополнительных прав для различных категорий субъектов либо полностью исключающих их из действия общих правил поведения во многом предопределено осознанной необходимостью справедливого урегулирования общественных отношений, участники которых фактически находятся в неравном, «ущемленном» положении. Однако справедливость как категория конкретно-историческая, на каждом историческом этапе воспринималась и признавалась в соответствии и взаимосвязи с развитием всего общества, его идеалов и ценностей.
Вероятно, первыми преимуществами экономического характера в предгосударственный период развития цивилизации стали пользоваться члены общины, которые, потребляя материальные блага, в силу своих возрастных или половых особенностей не были способны такие блага производить. Такое возрастное разделение труда Г.В. Горланов определил как «естественную привилегию старых и малых, форму существования эквивалентного обмена деятельностью и ее результатами, как правило, разорванную во времени, а нередко и в пространстве».19 Таким образом, различного рода преимущества определенных групп первобытнообщинного общества, носили скорее социально-экономический, нежели правовой характер. Правовое содержание данные преимущества получают только в связи с формированием институтов государственной власти. Однако, именно стремление родоплеменной знати к власти в период разложения первобытнообщинного строя привело к тому, «что вошедшее в обычай замещение родовых должностей членами определенных семей превратилось уже в мало оспариваемое право этих семей на занятие общественных должностей, что эти семьи, и без того могущественные благодаря своему богатству, начали складываться вне своих родов в особый привилегированный класс, и что эти их притязания были освящены только еще зарождавшимся государством».
Уже в Древнем Риме категория «привилегия» приобретает подлинно правовое значение. Достаточно выразительна латинская этимология слова «привилегия»: privius (особый, отдельный, единичный) и lex (закон), отсюда - privilegium, то есть «специальный закон для особого лица». Необходимо ь-также отметить, что в римском праве наряду с понятием «привилегия» употребляется и понятие «льгота». Причем законодатель не всегда достаточно четко проводил различия между ними. Так, например, в раннем историческом периоде древнеримского права, носящем преимущественно частно-исковой характер, в требованиях правовых норм содержались ссылки на «тридцать льготных (выделено мною - А.К.) дней», предоставляемых должнику для возврата долга, и, в то же время, запрет на предоставление ему «привилегий (выделено мною - А.К.), то есть отступлений от закона в свою пользу» по истечении указанного срока. Кроме того, римское право впервые вводит дефиницию «иммунитет» (immunitas), что означает «освобождение от податей или общественных повинностей как особая привилегия (выделено мною - А.К.), которую предоставлял отдельному лицу, социальной категории или общине Сенат при Республике, а впоследствии - Император».
В этой связи представляется необходимым зафиксировать следующее.
Во-первых, уже на этом этапе развития институтов исключительных (специальных) юридических предписаний существовало, правда не вполне оформленное нормативно, различие между льготой и привилегией. Привилегия, в отличие от льготы, рассматривалась как отступление от общеобязательного правила.
Во-вторых, римские юристы не делали различий в сути понятий «иммунитет» и «привилегия», признавая лишь ряд специфических признаков, присущих каждому из них.
Средневековая сословность всей общественной жизни и, в частности, правовой сферы социальных отношений обусловила сословный характер правовых средств, закрепляющих преимущественное положение отдельных лиц. Право выступает как право-привилегия, по содержанию разное для разных сословий, нередко и для социальных групп внутри сословий. D Именно в ранее средневековье в массовый обиход входит понятие «иммунитет». Речь идет, в первую очередь, о сеньориальном иммунитете -праве владельца сеньории (феода) осуществлять правосудие в своем владении.
В исторической науке Европу VI - X веков называют «пульсирующей цивилизацией», находившейся «под постоянной угрозой падения в пропасть».24 Разрушение римской экономической инфраструктуры, резкое сокращение населения в ходе непрекращающихся междоусобных войн после развала Империи и образования на ее территории варварских королевств, эфемерность центральной власти, низкая аграрная культура при практически вымершем денежном обращении, общий культурный и технологический регресс - такова картина жизни этого периода. В VII веке Европа становится объектом экспансии молодого и агрессивного исламского мира. Задача выживания в буквальном смысле этого слова потребовала мобилизации всех ресурсов.23 В таких условиях исключения из уголовной, налоговой и ряда других видов юрисдикции центральной государственной власти являлись необходимыми, экономически и политически целесообразными и, что наиболее важно, действенными средствами сохранения внутреннего и внешнего суверенитета всего средневекового государства.
Категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам
Уголовно-процессуальные нормы, в самом общем виде, представляют собой общеобязательные правила поведения должностных лиц органов государственной власти и граждан в их взаимных отношениях между собой в сфере уголовного судопроизводства. Очевидно, что общеобязательность уголовно-процессуальной нормы не означает, что каждая норма распространяется на всех участников процесса по уголовному делу. Присущее каждой норме качество общеобязательного правила состоит в том, что она обязательна для всех, кого по своему содержанию прямо или косвенно касаются ее предписания. Причем, как совершенно справедливо отмечает В, П. Божьев, «если в других отраслях права, наряду с нормами, обращенными к персонально неопределенным субъектам, могут быть нормы к конкретным, персонифицированным адресом, в уголовно-процессуальном праве это исключено; если в иных отраслях права могут быть нормы с абсолютно неопределенным адресом, в уголовно-процессуальном праве норма обычно адресована большей или меньшей группе лиц (прокурорам, следователям, потерпевшим, экспертам, свидетелям и т. п.)» ,18, При этом важно учитывать, что субъективные права одного участника уголовного судопроизводства могут быть реализованы лишь в том случае, если им соответствуют обязанности другого участника. Двусторонний, представитель но-обязывающий характер уголовно-процессуальной нормы, позволяет выделить «дополнительный адрес»119 ее предписаний. Другими словами адресатами уголовно-процессуальной нормы являются не только субъекты, к которым непосредственно обращено требование закона и которые прямо указанны в тексте статьи УПК РФ. Дополнительным адресатом предписаний являются и иные участники урегулированного данной нормой правоотношения. Так адресатами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих особенности уголовного судопроизводства в отношении отдельных категорий лиц, наряду с должностными лицами государственных органов, наделенными властными полномочиями при производстве по уголовному делу, являются и сами «привилегированные» субъекты. В этом, на наш взгляд, как раз и заключается специфика института уголовно-процессуальных привилегий, объединенных в главе 52 УПК РФ. В данном случае специальная норма уголовно-процессуального права, прямо регламентируя исключительные полномочия властных субъектов уголовного судопроизводства, тем самым предоставляет дополнительные возможности приобретения и осуществления субъективных прав и, отчасти, освобождает от исполнения некоторых обязанностей лиц, нуждающихся в дополнительных процессуальных гарантиях законности при производстве по уголовному делу.
Как уже было отмечено, необходимость установления дополнительных гарантий независимой профессиональной деятельности отдельных категорий представителей государственной власти и управления в первую очередь обусловлена важностью социальных задач, решаемых в рамках этой деятельности и спецификой полномочий ее субъектов. Как правило, требование об обеспечении независимого и беспрепятственного исполнения полномочий выдвигается при анализе деятельности органов законодательной и судебной власти, а также некоторых должностных лиц исполнительной власти и местного самоуправления. Важность обеспечения независимого функционирования различных ветвей государственной власти и их органов подчеркивается конституционно-правовым регулированием их самостоятельности (ст.ст. 10, 11 Конституции РФ) и независимости (ст. 120 Конституции РФ). Кроме того, правовые и социальные гарантии деятельности указанных субъектов, их права, обязанности и ответственность закреплены и конкретизированы в положениях так называемых «статусных» федеральных законов. Как правило, в содержание указанных гарантий включается специальный порядок назначения на должность, приостановления и прекращения полномочий должностного лица, предоставление материального и социального обеспечения, соответствующего его статусу, а также запрет, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в его деятельность. Однако особое значение в рассматриваемой сфере правоотношений, исходя из анализа положений Конституции РФ и статусного законодательства, придается обеспечению неприкосновенности отдельных категорий должностных лиц органов государственной власти - запрете принудительного ограничения их физической и психической свободы, а так же права владения и пользования определенными материальными объектами (помещениями, средствами транспорта, документами и т. п.). В практической плоскости указанные запреты обеспечиваются специальными нормами Конституции РФ и статусных законов, регламентирующих особые условия и порядок привлечения отдельных категорий лиц к уголовной ответственности, проведения в их отношении ряда процессуальных действий и применения к ним мер государственного принуждения.
В этой связи, на наш взгляд, следует подчеркнуть следующее. Установление государством специальных гарантий неприкосновенности отдельных категорий лиц в сфере уголовного судопроизводства, свидетельствует об осознании законодателем необходимости урегулирования объективно существующих уголовно-процессуальных, по своей сути, отношений специальных субъектов. Вместе с тем, отсутствие соответствующих правовых установлений в УПК РСФСР являлось несомненным пробелом данного закона, не позволяющим в должной мере реализоваться указанным социальным отношениям, что создавало реальные проблемы для правоприменительной деятельности. Восполнить этот пробел отчасти позволило закрепление в УПК РФ самостоятельного института, нормы которого призваны регулировать уголовно-процессуальные отношения с участием членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации, депутатов, члены выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц органов местного самоуправления; судей Конституционного Суда Российской Федерации, судей федеральных судов общей юрисдикции или федеральных арбитражных судов, мировых судей и судей конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, присяжных или арбитражных заседателей в период осуществления им правосудия; Председателя Счетной палаты Российской Федерации, его заместителя и аудиторов Счетной палаты Российской Федерации; Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации; Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, а так же кандидатов в Президенты Российской Федерации; прокуроров; следователей; адвокатов; членов избирательной комиссии, а так же комиссии референдума с правом решающего голоса.
Порядок возбуждения уголовного дела в отношении отдельных категорий лиц
Несмотря на возобновившуюся в последнее время научную дискуссию о самой системе уголовного процесса, различных подходах к пониманию его стадийности, количестве, содержании, объеме и границах стадий уголовного процесса, вполне традиционным и устоявшимся как в теории, так и в законодательной практике представляется выделение возбуждения уголовного дела в самостоятельную и, что особенно важно, обязательную стадию уголовного процесса. Подчеркивая значение возбуждения уголовного дела в уголовном судопроизводстве, Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 14 января 2000 года № 1-П указал, что актом возбуждения уголовного дела начинается публичное уголовное преследование от имени государства в связи с совершенным преступным деянием и создаются правовые основания для последующих процессуальных действий органов дознания, предварительного следствия и суда.2
Однако, как совершенно справедливо отмечает Н.А. Власова, отечественные правоведы не отождествляют стадию возбуждения уголовного дела с ординарным вынесением постановления о возбуждении уголовного дела компетентным должностным лицом/ В юридической литературе понятие «возбуждение уголовного дела» используется в нескольких значениях: в качестве начальной стадии (этапа) уголовного процесса, в ходе которой в связи с обнаружением признаков преступления выполняются предусмотренные законом действия и возникают определенные процессуальные отношения,202 в качестве одного из решений, актов, завершающих эту стадию и выражающихся в вынесении надлежащими должностными лицами решения о том, что по данному конкретному, общественно опасному деянию начинается уголовное дело, и как специфичный правовой институт, объединяющий нормы уголовно процессуального, административного, оперативно-розыскного законодательства.
Содержанием рассматриваемой стадии уголовного процесса является деятельность специально уполномоченных субъектов, осуществляемая в целях установления наличия или отсутствия уголовно-правовых и процессуальных предпосылок (оснований), необходимых для начала уголовного судопроизводства. В целом, система процессуальных действий и решений по приему и регистрации сообщения о преступлении, его проверке и разрешению может быть представлена в следующем виде: - разрешение вопроса о том, является ли сообщение о готовящемся или совершенном преступлении законным поводом к возбуждению уголовного дела; - установление обстоятельств, препятствующих возбуждению уголовного дела; - принятие мер для предупреждения или пресечения преступления, а равно для закрепления и сохранения следов преступления; - осуществление действий для проверки: наличия оснований к возбуждению уголовного дела, на которые указано в источнике информации, содержат ли факты, о которых получены сведения из сообщения о преступлении, признаки преступления; по какой статье уголовного закона может быть квалифицировано преступление; - передача сообщения по подследственности; - вынесение решения о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела.
Думается, что следует в целом согласиться с авторами, рассматривающими стадию возбуждения уголовного дела как «водораздел» между доследственной деятельностью компетентных должностных лиц органов государственной власти и предварительным расследованием преступлений, э как «своеобразный «фильтр», через который «пропускается» информация о различного рода деяниях, требующих реагирования в установленном уголовно-процессуальным законом порядке. При этом происходит «отсеивание» информации о деяниях, не содержащих признаки преступления, что предотвращает их расследование и доведение до суда, и выявляются события, в связи с которыми требуется производство уголовно-процессуальной деятельности.
Изложенное свидетельствует о важности рассматриваемой стадии уголовного процесса для достижения общих задач судопроизводства и обусловливает то исключительное значение, которое придается соблюдению законности при приеме и регистрации сообщений о преступлении, их проверке и разрешении.
В этой связи необходимо отметить, что уголовно-процессуальная деятельность должностных лиц, наделенных полномочиями по принятию решений на стадии возбуждения уголовного дела, достаточно часто сопровождается различными нарушениями закона. К числу наиболее типичных нарушений, по данным, приведенным в исследовании Г.П. Химичевой, относятся: фальсификация материалов предварительной проверки и принимаемых решений; превышение сроков проверки (несвоевременное принятие процессуального решения); производство следственных и иных действий, запрещенных на данном этапе производства по уголовному делу.2"8 Как отмечает заместитель начальника Следственного комитета при МВД России Б.Я. Гаврилов неправомерное возбуждение (Ї уголовных дел «нередко осуществляется руками лейтенантов юстиции (милиции). Например, в целях установления места нахождения и последующего изъятия реестра акционеров Антоновского рудоуправления (Кемеровская обл.), с согласия исполняющего обязанности прокурора Центрального района г. Кемерово, были незаконно возбуждены два уголовных дела: одно - следователем, а другое - дознавателем. Последним -в отношении депутата, обладавшего информацией о месте нахождения реестра. В последующем уголовные дела были прекращены за отсутствием состава преступления».
Исключить подобного рода злоупотребления полномочиями и в целом гарантировать соблюдение законности на стадии возбуждения уголовного дела, по мнению большинства ученых и практических работников, представляется возможным посредством обеспечения постоянного процессуального контроля за деятельностью должностных лиц, принимающих участие в судопроизводстве. Законодатель решил эту задачу, установив требование об обязательном санкционировании прокурором постановления о возбуждении уголовного дела, вынесенного следователем или дознавателем (ч. 4 ст. 146 УПК РФ). Следует признать, что указанная новелла относится к числу наиболее спорных: уже после принятия УПК РФ предложения о необходимости изменения процедуры обязательного согласования с прокурором решения о возбуждении уголовного дела и возврата к ранее существовавшему порядку, когда копия постановления следователя немедленно направлялась прокурору, которому должно быть предоставлено право истребовать материалы возбужденного уголовного дела и в течение 24 часов с момента их получения своим постановлением прекратить данное дело или направить его по подследственности или подсудности, были высказаны многим процессуалистами..
