Специальные знания в уголовном процессе России (Понятие, признаки, структура) Трапезникова Ирина Ильинична

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. Понятие специальных знаний в уголовном процессе России 12

1.1 Понятие и правовая природа специальных знаний в российском уголовном процессе 12

1.2. Структура специальных знаний 50

ГЛАВА 2. Признаки специальных знаний 72

2.1 Общая характеристика признаков специальных знаний 72

2.2 Проблемы разграничения общедоступных, обыденных и специальных знаний 101

2.3 Научная основа как признак специальных знаний 120

2.4 Соотношение специальных знаний и правовых знаний 143

Заключение 186

Библиографический список использованной литературы 197

Приложения

• Понятие и правовая природа специальных знаний в российском уголовном процессе
• Общая характеристика признаков специальных знаний
• Проблемы разграничения общедоступных, обыденных и специальных знаний
• Научная основа как признак специальных знаний

Введение к работе

Актуальность темы исследования обусловлена наличием комплекса дискуссионных вопросов, связанных с определением понятия и признаков специальных знаний в уголовном судопроизводстве. Вопрос о понятии и правовой природе специальных знаний в рамках исследования судебной экспертизы издавна привлекал внимание процессуалистов и криминалистов. Отечественными учеными и практиками, в том числе дореволюционными, советскими и российскими юристами, был внесен значительный вклад в разработку теоретических основ участия сведущих лиц в уголовном судопроизводстве, а так же форм использования специальных знаний.

Зародившись изначально в криминалистической науке, рассматриваемая категория на сегодняшний день образует самостоятельное научное направление в науке уголовно-процессуального права. Тенденция к обособлению института использования специальных знаний в уголовном процессе является очевидной. Вместе с тем, несмотря на огромный научный и практический потенциал, основополагающее понятие «специальные знания» и содержание данного понятия остается неопределенным, толкуется неоднозначно, и практически не разработано в современной науке уголовно-процессуального права. В большинстве случаев, авторами проводится лишь фрагментарное обращение к вопросам понятия и признаков специальных знаний в уголовном процессе, проводимое в качестве сопутствующего в рамках исследования форм использования специальных знаний. В данном вопросе необходимо проводить системный анализ. В качестве такового диссертантом предлагается комплексное исследование понятия, структуры и признаков специального знания.

Особ\то актуальность избранная тема исследования приобретает в связи с законодательным расширением форм использования специальных знаний в уголовном процессе, что неизбежно влечет необходимость установления границ специальных знаний. В связи с этим важнейшее и возрастающее зна чение имеет исследование признаков и структуры специальных знаний, используемых в уголовном судопроизводстве. Особенности привлечения и использования специальных знаний в уголовном процессе вызывают необходимость в точном формулировании общего понятия и признаков специального знания как категории уголовно-процессуального права. Этот подход позволит определить пределы использования различных знаний, имеющих характер специальных в общеупотребительном смысле, в рамках уголовного судопроизводства и исключить нецелесообразное применение знаний. Совершенствование системы уголовно-процессуальных норм, регламентирующих формы использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве, случаи и условия привлечения сведущих лиц, а также доказательственное значение результатов применения специального знания, будет способствовать созданию эффективного и рационального порядка судопроизводства в целом.

Анализ теоретического и эмпирического материала позволяет прийти к выводу о необходимости совершенствования как теоретических подходов к вопросу о понятии специальных знаний, применяемых в уголовном судопроизводстве, так и регламентирования в уголовно-процессуальном законе отдельных вопросов использования специальных знаний.

Степень разработанности темы. Начиная с XIX века и до настоящего времени исследованию категории специальных знаний в уголовном процессе и криминалистике, было посвящено много значимых и интересных работ. В дореволюционный период вопросы, касающиеся отдельных аспектов специальных знаний, в рамках исследования судебной экспертизы, рассматривали С. И. Баршев, Л. Е. Владимиров, В. Д. Спасович, И. Я. Фойницкий и др.

В советское время вопросам понятия, признаков и форм использования специальных знаний в уголовном процессе были посвящены работы В. Д. Арсеньева, Р. С. Белкина, А. И. Винберга, А. В. Дулова, Р. Д. Рахунова, М. С. Строговича, М. А. Чельцова, А. Р. Шляхова, А. А. Эйсмана. Сущность, природа специальных знаний в уголовном процессе продолжают привлекать внимание ученых и практиков. Проблемам использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве посвящены работы Т. В. Аверьяновой, Л. В. Виницкого, Л. Д. Гаухмана, А. В. Кудрявцевой, Ю. Г. Корухова, Ю. Д. Лившица, В. Н. Махова, Ю. К. Орлова, И. Л. Петрухина, Е. Р. Российской, И. Н. Сорокотягина, Е. В. Селиной и многих других. В науке гражданского процесса отдельным вопросам понятия и условий использования специальных знаний посвящены работы Т. В. Сахновой, М. К. Треушникова и др.

Однако, несмотря на большое количество работ, посвященных исследованию категории специальных знаний в уголовном процессе, в большинстве случаев специальные знания рассматривают с позиции форм их использования в судопроизводстве. Работ монографического характера, посвященных непосредственно исследованию понятия, признаков и структуры специальных знаний в свете нового уголовно-процессуального закона, нет. В основном в научных работах проблема понятия и признаков специальных знаний рассматривается в качестве отдельного частного вопроса.

Цели и задачи исследования.

Целью представленного исследования является теоретический анализ понятия, признаков и структуры специального знания как категории уголовно-процессуального права, криминалистики и судебной экспертизы.

Для достижения указанной цели диссертантом предпринята попытка решения следующих задач:

На основе исторического анализа проследить эволюцию природы специальных знаний в науке уголовного процесса, криминалистике и уголовно-процессуальном законодательстве.

На основе процессуального и криминалистического подхода к понятию специальных знаний определить сущность, природу и признаки специальных знаний как категории уголовно-процессуального права.

Рассмотреть наиболее дискуссионные, признаки специальных знаний, применяемых в уголовном судопроизводстве.

Рассмотреть соотношение специальных и правовых знаний и возможность использования в доказывании по уголовным делам в качестве специальных знаний правовых знаний.

Выработать конкретные предложения по совершенствованию законодательства в части регламентирующей использование в судопроизводстве специальных знаний.

На основе гносеологии определить структуру специальных знаний и взаимосвязь элементов, составляющих специальные знания.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования являются понятие, признаки и структура специальных знаний как самостоятельной категории уголовно-процессуального права России.

Предметом исследования являются нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие использование специальных знаний в ходе уголовного судопроизводства, позволяющие определить сущность категории «специальные знания», а так же положения науки уголовно-процессуального права и криминалистики, позволяющие выявить признаки, содержание, структуру специальных знаний.

Методологическая основа исследования.

Методологической основой исследования является диалектический метод научного познания, а также общие и частные научные методы: исторический, логический, социологический, сравнительно-правовой, системно-структурный и другие.

Теоретическая и нормативная основа исследования.

В диссертации используются труды по философии, теории познания, философии права, психологии, теории права, конституционному праву, гражданскому праву, гражданско-процессуальному праву, уголовному праву, уголовно-процессуальному праву, криминалистике, судебной экспертизе.

Нормативную базу исследования составляют Конституция Российской Федерации, федеральное законодательство, постановления высших судебных органов, ведомственные нормативно-правовые акты, а также международно-правовые документы.

Эмпирическую базу исследования составляет опубликованная практика Верховного Суда Российской Федерации (2001-2004 г.). Всего изучено 125 уголовных дел Челябинского областного суда, районных судов г. Челябинска. Проведено анкетирование 120 следователей Челябинской области, 50 судей Челябинской области, 48 экспертов различных специальностей (криминалистов, судебных медиков) Челябинской области.

Научная новизна исследования заключается в том, что на основе комплексного подхода к изучению понятия, признаков и структуры специальных знаний, как уголовно-процессуальной категории, предлагается авторское понятие специальных знаний в уголовном процессе. Впервые в качестве критерия классификации форм использования специальных знаний на процессуальные и непроцессуальные, предложен характер результата, получаемого при использовании специальных знаний. Впервые определена структура специального знания с точки зрения особенностей внутренних и внешних компонентов человеческой деятельности в виде системы трех взаимосвязанных и взаимозависимых блоков динамического характера. Впервые предложено определение специалиста и эксперта через цель их деятельности, а не через характер знания.

Исследование выявило такие характерные особенности, которые позволяют говорить о необходимости совершенствования уголовно-процессуального закона, регламентирующего вопросы использования специальных знаний в уголовном процессе. Сформулированы предложения по созданию новых норм, а также по внесению изменений в действующие уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие деятельность специалиста и эксперта в уголовном судопроизводстве.

Положения, выносимые на защиту:

Предлагается авторское определение понятия специальные знания: «специальные знания - система научно обоснованных и практически апроби рованных знаний, теоретического и прикладного характера (исключая специальные знания в области права, связанные с уголовно-правовой оценкой обстоятельств уголовного дела и с принятием решений процессуального характера) и специальных умений, используемых сведущими лицами в порядке и целях установленных уголовно-процессуальным законом». Данное положение представляется целесообразным ввести в ст. 5 Уголовно-процессуаіьного кодекса Российской Федерации.

Объективным критерием дифференцирования форм использования специальных знаний в уголовном процессе на процессуальные и непроцессуальные, является характер результата, получаемого при применении той или иной формы использования специального знания. Если результат должен иметь доказательственное значение, то это объективный показатель того, что данная форма использования специального знания должна относится к процессуальным формам.

Заключение специалиста не является источником доказательств в силу своей содержательной специфики. Сведения, содержащиеся в нем, должны рассматриваться как ориентирующая информация.

Общеизвестность знания (вернее убежденность адресата доказывания в общеизвестности знания) не может служить основанием для отказа от привлечения сведущего лица. Объективно специальные знания являются общеизвестными в силу того, что любой может ими овладеть теоретически и практически и данная информация не является закрытой, находится в свободном доступе, и восприятие данных сведений зависит только от личных качеств субъекта.

В случаях, когда эксперт создает методику экспертного исследования для данного конкретного случая (эвристические методики), следует учитывать то, что вновь созданная методика требует научного обоснования, проверки достоверности методики, иначе заключение эксперта будет признано недостоверным доказательством. Вопрос о том, каким образом должна осуществляться проверка достоверности и обоснованности вновь созданной и предложенной экспертом методики, необходимо рассматривать с точки зрения процедуры подтверждения достоверности вновь созданной методики в уголовном судопроизводстве.

В целях обеспечения обоснованности и состоятельности, достоверности и верифицированности (истинности), а так же доказанности специальных знаний, используемых в судопроизводстве, необходимо оценивать сведения, сообщаемые сведущими лицами с точки зрения научной обоснованности.

Знания в области права не могут исключаться из совокупности знаний, признаваемых специальными в уголовно-процессуальном смысле. Пре-зюмировапие умения разбираться в вопросах всех отраслей права и во всех проблемах, связанных с применением правовых норм, в силу наличия юридического образования не бесспорно. Юридические знания могут применяться как специальные в различных формах (за исключением экспертизы) для принятия организационных, тактических, процессуальных решений по делу и формирования внутреннего убеждения.

Применительно к деятельности сведущего лица объединяющим понятием для всех аспектов его деятельности в уголовном процессе традиционно выступает понятие «специальные знания». В связи с этим следует отметить, что структура специального знания, используемого в уголовном процессе, имеет сложный состав. Это не просто система взаимосвязанных элементов, это сложное соединение взаимодействующих подсистем различных направлений: внутренних и внешних качеств сведущего лица, форм проявления его специальных знаний и условий возможности их применения.

С учетом этого структуру специального знания составляют следующие взаимосвязанные и взаимодействующие подсистемы:

В качестве основы специальных знаний выступают:

а) отраслевые знания;

б) иные знания необходимые для использования в доказывании с целью получения доказательства.

В качестве внешнего проявления и формы реализации, имеющихся у сведущего лица отраслевых и иных знаний, выступают специальные умения, которые складываются из:

а) специальных навыков;

б) операций;

в) действий.

В качестве условия допустимости и индикатора полноты использования выступает опыт в применении данных знаний и умений.

Представляется более верным определять специалиста, эксперта (а так же переводчика, педагога и психолога) не через характер знания, а через цель участия в уголовном судопроизводстве. Обще-образующим понятием в данном случае будет являться понятие сведущего лица. Представляется целесообразным обособить систему норм регламентирующих процессуальное положение эксперта, специалиста, переводчика, психолога и педагога в качестве главы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - «Сведущие лица». В связи с чем, определить так же понятие сведущего лица в ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, через характер знания.

Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическое значение работы состоит в комплексном монографическом исследовании специальных знаний как категории уголовно-процессуального права. Положения диссертационного исследования пополняют потенциал науки уголовного процесса.

Практическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в ней теоретические положения, выводы и рекомендации могут быть использованы: 1) при совершенствовании российского уголовно-процессуального законодательства; 2) в практических рекомендациях правоохранительным органам; 3) при подготовке учебной и научной литературы, а также в учебном процессе.

Апробация результатов исследования. Основные выводы работы обсуждены на заседании кафедры уголовного процесса и криминалистики юридического факультета Южно-Уральского государственного университета.

Проблемные положения настоящего исследования изложены в выступлениях и тезисах докладов на семинарах и международных межвузовских научно-практических конференциях. Основные идеи диссертации внедрены в учебный процесс Южно-Уральского государственного университета при чтении курса «Уголовный процесс» и спецкурса «Использование специальных знаний в уголовном процессе».

Структура диссертации. Структура работы определена с учетом цели и задач исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Понятие и правовая природа специальных знаний в российском уголовном процессе

Определение, содержание и гносеологические особенности понятия «специальные знания (познания)» разрабатывалось и разрабатывается в основном в теории уголовно-процессуального права. Законодательного закрепления данное понятие так и не получило, хотя косвенные попытки определения содержательной стороны специальных знаний в российском уголовном процессе предпринимались. В частности, УПК РСФСР, при определении оснований назначения экспертизы, в качестве одного из них называл необходимость в «специальных познаниях в науке, технике, искусстве или ремесле», тем самым, давая косвенное определение понятия «специальные познания» через определение видов знания которое может являться в уголовно-процессуальном смысле специальным. Но, следует отметить, что при этом УПК РСФСР в одних случаях употреблял термин «специальные знания» -«специальные знания эксперта» (ст. 82), «специальные знания и навыки специалиста» (ст. 133 і), в других «специальные познания» - «специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле» (ст. 78). Новый уголовно-процессуальный закон, не определяет понятие «специальные знания» даже косвенным образом. До принятия закона о внесении изменении в Уголовно-процессуальный кодекс РФ1 в июле 2003 года, законодатель использовал единый термин специальные знания. Но после внесения изменений мы вновь вернулись к той ситуации, когда в уголовно-процессуальном законе равнозначно используются два нетождественных термина. Законодатель, при определении показаний специалиста как самостоятельного источника доказательств, вновь вернулся к термину специальные познания (ч.4 ст. 80 УПК РФ): «Показания специалиста - сведения, сообщенные им на допросе об обстоятельствах, требующих специальных познаний, а так же разъяснения своего мнения в соответствии с требованиями статей 53, 168 и 271 настоящего кодекса.

В теории уголовного процесса так же используются два термина - «специальные знания»1 и «специальные познания»2. При этом многие авторы используют как термин специальные знания, так и термин специальные познания в пределах одного исследования, придавая им синонимичное значение (и таких ученых большинство).3

Многче авторы пытаются, на основе анализа смыслового содержания данных терминов, их разграничить и унифицировать их применение.

Прежде всего, традиционно анализ данных понятий начинается с изучения их лингвистического и философского содержания. Придерживаясь традиционной схемы исследования, мы так же прибегнем к этому приему.

СИ. Ожегов определяет знание как: 1) постижение действительности сознанием; наука; 2) совокупность сведений, познаний в какой-нибудь области1. Познание, как: 1) приобретение знания, постижение закономерностей объективного мира; 2)совокупность знаний в какой-нибудь области2.

То есть, с точки зрения лингвистики познание понимается: во-первых, как процесс постижения закономерностей и явлений действительности и, во-вторых, как результат данного процесса; знание же понимается только как результат, итог процесса познания, в результате которого возникает некоторая сумма знаний о закономерностях и явлениях окружающего мира.

С точки зрения философии познание есть процесс получения знания. Познание - процесс творческой деятельности людей, формирующей их знания.3 «Познание - сложный, диалектически противоречивый процесс постепенного воспроизведения в сознании, в системе идеальных образов сущности вещей, процессов и явлений, а так же изучение путей и целей самого процесса образования знаний». Цель познания не знание само по себе, а осознанное преобразование действительности, практика.4

Термин «знание» означает продукты общественной и духовной деятельности людей; идеальное выражение в знаковой форме объективных свойств и связей мира, природного и человеческого. Знание — результат познания.

Как справедливо отмечает Т.В. Сахнова «с философской и лингвистической точек зрения эти термины не синонимичны, хотя их содержание частично перекрывается».5

В теории уголовного процесса можно выделить три основных подхода к решению данного вопроса: 1) Использование термина «знания» предпочтительнее, чем термина «познания». 2) Использование термина «познания» предпочтительнее, чем термина «знания». 3) Некоторые исследователи считают, что проблема разграничения понятий «специальные знания» и «специальные познания» в уголовном процессе не существует, поскольку эти понятия трактуются однозначно в толковом словаре русского языка.1 Но, как представляется это упрощенное восприятие соотношения данных понятий.

Сторонники первой точки зрения полагают, что термином «познание» охватывается сам процесс достижения знания, а, следовательно, совокупность знаний более точно отражается термином «знания».

Сторонники второй точки зрения отмечают, что использование термина «познания» более предпочтительно, чем термина «знания».3 При этом обосновывают это положение исследователи различными способами. Некоторые полагают, что «термин «знания» характеризует готовые результаты, продукты человеческой деятельности», систему сведений, полученных в результате научной и практической деятельности в определенных отраслях и зафиксированных в научной литературе.

Общая характеристика признаков специальных знаний

На основе анализа существующих в теории уголовного процесса определений понятия «специальные знания» попытаемся выявить признаки специального знания как уголовно-процессуальной категории.

Первоначально в теории советского уголовного процесса институт специальных знаний самостоятельному исследованию не подвергался. Процессуалисты анализировали лишь отдельные вопросы, касающиеся содержательно-видовой характеристики специального знания и форм его использования при исследовании судебной экспертизы как средства доказывания в уголовном процессе и заключения эксперта как источника доказательств. Полного гносеологического исследования как такового не существовало. Позже начали появляться более подробные исследования данного института, но в основном ученые уделяли внимание изучению форм использования специальных знаний. В настоящее время вопросу о понятии и правовой природе специального знания уделяется все больше и больше внимания.

Рассмотрим несколько точек зрения высказывавшихся процессуалистами до принятия УПК РСФСР 1960 года.

Кроме экспертизы уголовно-процессуальное законодательство того периода1 предусматривало возможность привлечения эксперта к участию в производстве осмотра и следственного эксперимента. Такую деятельность эксперта можно рассматривать в качестве иных форм использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве. Процессуалисты того времени рассматривали подобную деятельность эксперта либо в качестве специфической экспертной деятельности,1 либо как часть экспертизы, либо даже как экспертизу, проводимую в своеобразной форме. Но, при этом, они не определяли характер специального знания используемого экспертом при участии в производстве осмотров и следственного эксперимента. Все же мы можем сделать вывод о том, что в уголовном процессе отправной является точка зрения о том, что специальные знания, используемые при производстве экспертизы, если не являются чисто научными, имеют научную основу.

М.С. Строгович3, рассматривая сущность экспертизы, указывал, что в основе экспертизы лежит определенная отрасль научного знания, и к производству экспертизы должны привлекаться лишь те лица, которые обладают достаточным объемом именно научных знаний, а не только профессиональных навыков. Более того, далее он использует термин специальные научные знания.

Р.Д. Рахунов, исследуя институт экспертизы в уголовном процессе, и отмечая, что одним из элементов сущности экспертизы является применение специальных знаний в науке, искусстве или ремесле,4 не анализирует сущности и характера этих специальных знаний. Тем не менее, в ходе своего исследования он называет ряд существенных черт специального знания используемого в ходе уголовного судопроизводства.

Говоря о предмете экспертизы, он отмечает что «цель привлечения эксперта заключается в том, чтобы получить его мнение по отдельным относящимся к делу обстоятельствам, установление которых требует применения специальных научных или практических знаний».1 Таким образом, Р.Д. Ра-хунов не исключает возможности привлечения для производства экспертизы знаний, относящихся не к области науки, а к области практики, но, в тоже время, говоря о том, что заключение эксперта является результатом научно-го рассмотрения отельных вопросов, он косвенным образом указывает на научную основу исследования, даже если область применяемого специального знания лежит вне пределов научного знания. При этом он особо отмечает, что «предметом экспертизы не могут быть вопросы права, рассмотрение которых составляет исключительную компетенцию органов суда и следствия».3

Говоря о единой природе экспертизы вне зависимости от области производства, и от того основывают ли эксперты свое заключение на данных науки или опытности в ремесле Р.Д. Рахунов ссылается на высказывание А.Я. Вышинского, который считает неверным деление экспертов по этому основанию.4

Таким образом, в качестве признаков специального знания он называет: 1) научную основу применяемых специальных знаний; 2) практический опыт в применении знания как неотъемлемый элемент структуры специального знания; 3) исключение из состава специальных знаний, знаний в области права.

М.А. Чельцов в своем исследовании, посвященном институту судебной экспертизы в уголовном процессе, анализируя логическую и юридическую природу заключения эксперта, приводит свою точку зрения относительно характера специальных знаний используемых при производстве экспертизы.

Он полагает что специальные знания которые использует специалист в уголовном процессе - есть специальные опытные положения, выработанные в различных отраслях знания.1 Каждая из отраслей знания включает в себя оценочные суждения. Общие оценочные суждения являются по М.А. Чель-цову, общими опытными положениями, которыми располагают судья и следователь. «Они являются плодом длительного опыта, относящегося к самым различным сторонам человеческой деятельности».2

Опытное положение какой-либо отрасли знания - это положение выработанное путем многократно повторяемых наблюдений и опытов, из которых путем индукции выводится общее (для данной отрасли знания) положение, являющееся специальным опытным положением.

При этом: при производстве экспертизы специалист (эксперт) анализирует факты и применяет специальное знание, то есть подводит факты под специальное опытное положение, и устанавливает таким путем новый факт. При привлечении специалиста к участию в осмотре или следственном эксперименте специалист только применяет специальное знание, то есть, по логике М.А. Чельцова, не анализирует факт и подводит его под опытное положение, а лишь сообщает следователю данное опытное положение, которое применяет следователь.4

Во многом положения, высказываемые М.А. Чельцовым, подвергаются критике. Так, В.А. Притузова, отмечает, что «в понятии «опытные положения» в один ряд ставятся тот опыт, который является результатом профессиональной деятельности суда и те научные положения, которые лежат за пределами этой деятельности и которыми судья не располагает».5 На основании этого она полагает, что понятие «опытное положение» настолько неопределенное, что неясно, где его пределы: «неясно обязательны ли тут научные положения; ведь под опытом можно понимать и то, что дается сведущим лицом на основании жизненного опыта, а не на основании имеющихся у него специальных научных знаний, что обязательно для лиц, привлекаемых в качестве экспертов».

В данном случае, как представляется, с В.А. Притузовой согласиться нельзя, поскольку категорию «опытные положения» М.А. Чельцов дифференцирует на два вида «общие опытные положения» в которые входит наряду с другими элементами жизненный опыт, и «специальные опытные положения» являющиеся именно положениями из области специальных знаний эксперта, а не из области его жизненного опыта.

Таким образом, не касаясь его точки зрения относительно сущности экспертизы, можно сделать вывод, что в принципе впервые в теории советского уголовного процесса специальные знания как знания не общеизвестные и не относящиеся к категории житейского опыта (не обыденные) определяет М.А. Чельцов.

Кроме прочего, М.А. Чельцов при анализе эксперта и его процессуального положения, так же указывает на пределы компетенции эксперта. Он, как и большинство процессуалистов, указывает на недопустимость решения экспертами юридических вопросов, то есть вопросов о юридической оценке деяния, определяя, таким образом, еще один признак специального знания: исключение из его объема правовых знаний.2

Проблемы разграничения общедоступных, обыденных и специальных знаний

Большинство авторов в качестве критерия при отнесении знания к категории специального используют признак необщеизвестности и необщедоступности.1 То есть, определение данного понятия идет через противопоставление знания специального знанию общеизвестному, общедоступному (или же обыденному знанию, как интерпретируют общеизвестность некоторые авторы). Следует отметить, что построение любого (не только данного) понятия с использованием элементов отрицания согласно законам формальной логики не соответствует правилам построения определений, так как отрицательное определение не раскрывает определяемого понятия, оно указывает, чем не является «предмет», не указывая чем он является. 2 При этом следует учитывать, что мы определяем не отрицательное понятие.

Рассматривая категорию общеизвестности в уголовном процессе, касаясь вопроса о необходимости доказывания общеизвестных фактов, Л.Е. Владимиров поднимал вопрос о границах, до которых допускается на суде признание общеизвестности: «Как определить общеизвестность?»1

Мы полностью согласны с высказыванием Л.Е. Владимирова о том, что понятие общеизвестности «... не легко подается определению, и если бы даже мы выработали точную формулу, то она не могла бы иметь решительного значения в процессе: при принципе внутреннего убеждения, определение notoriunf а (общеизвестности) не может быть обязательно для судьи».

Общеизвестность как категория предполагает распространенность и известность определенного явления. Безусловно, в «границы» данного явления «размыты», поскольку «общедоступность» и «общеизвестность» как категории относительны. «Ориентиров» (как субъективного, так и объективного свойства) при определении данных категорий множество. Это не позволяет с определенной степенью точности установить соотношение понятий общеизвестность и необщеизвестность, общедоступность и необщедоступность.

Общеизвестное знание, по мнению некоторых авторов, должно обладать такими признаками как: 1) очевидность; 2) научная доказанность; 3) отсутствие сомнений в истинности. Или, общеизвестные знания - это знания истинность которых не вызывает сомнения в силу их очевидности и всеобщего признания.4

С этим нельзя не согласится - это «очевидно общеизвестно»,- но, ведь специальное знание в уголовно-процессуальном смысле (как специфическая уголовно-процессуальная категория, связанная с особенностями уголовно-процессуального доказывания) так же должно обладать этими признаками: 1) отсутствием сомнений в истинности; 2) научной доказанностью; 3) в некоторых случаях и очевидностью.

По каким критериям в таком случае мы различим специальное знание и общеизвестное знание? Одного сочетания этих трех указанных признаков еще недостаточно чтобы разграничить общеизвестное, и специальное знание.

Конечно, многие могут возразить, что специальное знание может и не обладать признаком очевидности. Но тогда, по логике вещей, критерий очевидности будет главным признаком, отличающим специальное знание от общеизвестного. В таком случае как определить очевидность?

В это понятие можно вложить несколько значений: во-первых, очевидный значит явный, бесспорный.1 Явный, значит, во-первых, не скрываемый, второе значение - совершенно очевидный. Но, в таком случае возможно ли определять понятие через другое понятие в превосходной степени? Получается, согласно правилам формальной логики, очевидный - это совершенно очевидный. Если же понимать очевидность как наглядность, то так же можно встретить и «казусы»: возможны ведь явления и очевидные (явные) и в то же время необъяснимые, не бесспорные? Очевидность, как категория субъективная, напрямую зависит от свойств субъекта носителя знания.

Кроме того, как представляется, при подобной формулировке - общеизвестные знания - это знания истинность которых не вызывает сомнения в силу их очевидности и всеобщего признания - мы имеем дело не с общеизвестными знаниями, а с общеизвестными фактами, которые являются видом общеизвестного знания.

Данные рассуждения были приведены нами не из любви к софистике. Безусловно, все высказанные предположения могут быть оспорены. Но, как представляется, уже это является показателем «неэффективности» признака общеизвестности для целей разграничения знания специального в уголовно-процессуальном смысле и иного.

Применительно к знаниям, используемым при расследовании преступлений, общеизвестность этого знания (вернее убежденность адресата доказывания в общеизвестности знания) не может служить основанием для отказа от привлечения сведущего лица.

Объективно специальные знания являются общеизвестными, общедоступными, в силу того, что любой может ими овладеть теоретически и практически и данная информация не является закрытой, находится в свободном доступе, и зависит только от личных качеств субъекта. То есть общеизвестность, в принципе, напрямую зависит от субъекта познания.

Под общедоступными, общеизвестными знаниями некоторые авторы понимают такие знания, которые входят в общеобразовательную подготовку граждан1, а так же обыденные знания, «здравый смысл», житейские представления и бытовые навыки , так же «общеизвестные обобщения человеческого опыта, правил общежития, норм морали».

Научная основа как признак специальных знаний

При анализе данного положения на наш взгляд необходимо рассматривать два вопроса: 1) принадлежность специального знания к научному знанию; 2) научная обоснованность и состоятельность, достоверность и верифици-рованность (истинность), доказанность знания, используемого в целях уголовного судопроизводства.

Вопрос о принадлежности специальных знаний к научным является дискуссионным: некоторые авторы отрицают принадлежность специального знания к знанию научному. Проблема признания научности как признака специального знания базируется на общей проблеме соотношения знания научного и специального.

Прежде вопрос о понятии специального знания всегда рассматривался как вопрос об основании производства экспертизы, затем с появлением новых, законодательно закрепленных форм использования специальных знаний, границы данного вопроса расширились.

Изначально вопрос о научности специальных знаний сомнений не вызывал и большинство исследователей, считая экспертное исследование исследованием прежде всего научным, полагали, что и те специальные знания, которые используются при этом, являются научными.

Так, М.С. Строгович1, рассматривая сущность экспертизы, указывал, что в основе экспертизы лежит определенная отрасль научного знания, и к производству экспертизы должны привлекаться лишь те лица, которые обладают достаточным объемом именно научных знаний, а не только профессиональных навыков. Более того, М.С. Строгович прямо указывал на признак научности, говоря не просто о специальных знаниях, а о «специальных научных знаниях».3

И.Л. Петрухин, так же указывал, что специальные знания, используемые сведущим лицом при производстве экспертизы, являются научными.4 Экспертиза, по мнению И.Л. Петрухина, как правило, является научным исследованием.5 В ходе исследования он так же использует термин специальные научные знания применительно к определению оснований производства экспертизы.

X. Линдмяэ, указывает, что в уголовном процессе сведущими лицами и субъектом доказывания используются только научные знания поскольку «...чтобы обеспечить получение необходимых при доказывании новых достоверных данных, недостаточно констатировать и описывать факты, а надо их объяснить, выделить существенное и главное, проникнуть в сущность предметов и явлений».

Однако следует отметить, что А.А. Эйсман полагал, что экспертное исследование, несмотря на единые методы, все же отличается от научного исследования по цели деятельности. В то же время, не говоря о том, что специальные знания, используемые в уголовном процессе, являются научными, он указывал на то, что выводы эксперта имеют научную основу.2 То есть, основаны на научных знаниях и научных методах.

В настоящее время ставится под сомнение не только отнесение экспертного исследования к научному исследованию, но отнесение специального знания к научным знаниям. Но, в данном вопросе так же нет единого мнения.

Так, Т.В. Сахнова считает, что «специальные знания - это всегда научные знания неправового характера, сопровождаемые адекватными (признанными) прикладными методиками, используемые для достижения определенных юри-дических целей». Но экспертное исследование, по ее мнению, это прикладное исследование конкретного объекта в целях достижения не собственно научного, а прикладного знания. То есть, если следовать данному утверждению экспертное исследование это прикладное исследование, основанное на научных знаниях для достижения определенного прикладного результата, имеющего значение только в рамках данного уголовного дела и не имеющее целью установление общих закономерностей.

В.Н. Махов критически относится не только к определению экспертного исследования как научного, но и к определению специального знания как научного и отмечает, что неправильно относить все специальные знания или их часть к научным знаниям, поскольку: во-первых, в процессе расследования не проводится научных исследований (только практические); во-вторых, в процессе расследования используются достижения науки, внедренные в практику; в-третьих, некоторые виды специальных знаний не имеют научную основу или же имеют ее в «слабо выраженной форме».1 Для того чтобы считать специальные знания научными, недостаточно только того, что эти знания основаны на достижениях, накопленных в отраслях науки.2 В то же время В.Н. Махов указывает, что специальное знание это знание, разработанное наукой и внедренное в практическую профессиональную деятельность лиц, овладевших им.3

Применительно к данной проблеме интересным представляется законодательный опыт Республики Казахстан. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан4 содержит нормы, в которых законодатель фактически дифференцирует специальное знание, применяемое в уголовном судопроизводстве, на два уровня: специальное знание и специальное научное знание. Термин специальное научное знание применяется законодателем в отношении лиц, привлекаемых в качестве экспертов (ст. ст. 83,120, 240 УПК Республики Казахстан). Специалист же определяется как лицо, обладающее специальными знаниями (ст.84 УПК РК).

Как представляется, данное положение было введено для того, чтобы указать на необходимость более высокой квалификации эксперта, на то, что исследования проводимые экспертом должны отвечать современному уровню науки, методы, используемые при этом, не должны противоречить современным научным знаниям (п.7 ч.1 ст. 116 УПК РК). Правильность современных научных методов исследования презюмируется (ст. 118 УПК РК). Но как представляется подобное деление имеет ряд спорных моментов:

1) УПК Республики Казахстан определяет, что специальные знания - не общеизвестные в уголовном процессе знания, приобретенные лицом в результате профессионального обучения либо работы по определенной специальности, используемые для решения задач уголовного судопроизводства) (согласно п. 41 ст.4 УПК РК), но не указывает, что понимается под специальными научными знаниями.

2) Использование термина научный в данном контексте не вполне целесообразно, поскольку, акцентировав внимание на научности знаний применяемых экспертом, тем самым мы противопоставляем остальные специальные знания, используемые в процессе знаниям специальным научным.

3) Такое деление нецелесообразно, поскольку объективно и специалист может обладать знанием пригодным для экспертного исследования и подобное деление уголовно-процессуального значения не имеет. (В то же время необходимо отметить, что уголовно-процессуальное законодательство Республики Казахстан по-прежнему содержит указание на недопустимость участия лица в качестве эксперта, если оно участвовало в деле в качестве специалиста, за исключением специалиста в области судебной медицины).