Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Сущность, значение и историческое развитие принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту .
1. Система и содержание процессуальных гарантий прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого С. 15
2. Сущность и значение принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы С. 32
3. Становление и развитие принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту в российском законодательстве С. 53
ГЛАВА 2. Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы .
1. Реализация права на защиту подозреваемым и обвиняемым С. 78
2. Участие защитника в обеспечении права подозреваемого и обвиняемого на защиту С. 133
3. Прокурорский надзор, судебный и ведомственный процессуальный контроль в механизме обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту С. 176
Заключение с. 199
Список использованной литературы с. 209
Приложения С. 223
- Система и содержание процессуальных гарантий прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого
- Становление и развитие принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту в российском законодательстве
- Реализация права на защиту подозреваемым и обвиняемым
- Прокурорский надзор, судебный и ведомственный процессуальный контроль в механизме обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Развитие уголовно-процессуального законодательства России в значительной мере обуславливается необходимостью обеспечения должного соотношения государственных и личных интересов. Только государство вправе устанавливать формы, основания и рамки ограничения прав и свобод личности, в том числе в уголовном судопроизводстве, где права человека затрагиваются наиболее ощутимо.
Принятие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации , вступившего в силу с 1 июля 2002 г., - крупный шаг в продвижении судебно-правовой реформы России, в Концепции которой отмечалось, что «в правовом государстве обеспечивается верховенство закона, незыблемость основных прав и свобод граждан, недопустимость незаконного и необоснованного вмешательства в сферу частных интересов, защита общества от произвола властей, формирование системы сдержек и противовесов, где почетную роль играет правосудие, способное сглаживать конфликты и примирять законность с целесообразностью в каждом конкретном случае» .
УПК РФ соответствует конституционным принципам судопроизводства и международным обязательствам России. Содержащиеся в нем положения, касающиеся прав лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, явились трансформацией в российское законодательство отдельных правовых норм международных актов, таких как: Всеобщая декларация прав человека (1948), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950), Минимальные стандартные правила обращения с заключенными (1955), Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (1979), Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1984), Декларация прав и свобод человек и гражданина (1991) и др.
' Далее - УПК РФ. Концепция судебной реформы в РФ. - М., 1992. С. 6.
В Кодексе получили процессуальное закрепление положения, устанавливающие право каждого задержанного и заключенного под стражу пользоваться помощью адвоката (ст. 48 Конституции Российской Федерации , ч. 1 ст. 16, ч. 3 ст. 49 УПК РФ), запрещающие использование при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ст. 50 Конституции РФ, ст. 75 УПК РФ), предусматривающие освобождение от обязанности свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников (ст. 51 Конституции РФ, ч. 4 ст. 56 УПК РФ) и ряд других положений.
В УПК РФ существенному преобразованию по сравнению с ранее действующим уголовно-процессуальным законодательством подверглись нормы, регламентирующие основания и порядок задержания лица по подозрению в совершении преступления, избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, что обусловлено, прежде всего, серьезными ограничениями свободы личности в результате применения указанных мер принуждения.
В проводимом диссертационном исследовании будут рассмотрены меры процессуального принуждения в контексте не любого, а именно физического ограничения свободы, связанного с принудительным помещением подозреваемого или обвиняемого в специализированное учреждение с особым правовым режимом. Такой характер принуждения присущ задержанию и заключению под стражу, которые не только тесно связаны между собой и представляют наибольшую степень ограничения прав лиц, в отношении которых они применяются, но и в большинстве случаев заключение под стражу является продолжением задержания.
Несоблюдение требований закона при применении названных мер процессуального принуждения ведет не только к их отмене (п. 10 ч. 2 ст. 37 УПК РФ) и немедленному освобождению любого незаконно задержанного и заключенного под стражу, но и к привлечению к уголовной ответственности
1 Далее по тексту - Конституция РФ.
5 сотрудников правоохранительных органов, допустивших такие нарушения (например, за незаконное задержание, заключение под стражу, содержание под стражей - ст. 301 Уголовного Кодекса Российской Федерации1).
Между тем, изучение практики свидетельствует, что еще нередко встречается неоднозначное и противоречивое истолкование оснований и порядка ограничения прав подозреваемого и обвиняемого в ходе предварительного расследования.
Несмотря на то, что в последние годы наметилась тенденция к снижению количества лиц, содержащихся под стражей и оправданных в последствии судом по причине отсутствия события, состава преступления и за непричастностью к совершению преступления, незаконное задержание и заключение под стражу имеет место в деятельности правоохранительных органов. Так, в 2002 г. из общего числа оправданных судами 26% содержались под стражей, в 2003 - 23%, в 2004 - 20%, в 2005- 18%, в 2006 - 17% содержались под стражей2.
Именно поэтому, в целях недопущения осуждения невиновных и предотвращения ошибок органов предварительного расследования, УПК РФ не только провозглашает право на защиту, позволяя подозреваемому и обвиняемому, как самому лично, так и с помощью защитника, доказывать свою невиновность, приводить смягчающие вину обстоятельства, но и требует от дознавателя, следователя и суда четкого разъяснения подозреваемому и обвиняемому их прав и обеспечения возможности ими воспользоваться. Таким образом, речь идет не просто о провозглашении права на защиту, а об обязательном обеспечении его, т.е. создании условий для реального осуществления этого права.
При всей своей прогрессивности и многих положительных новациях УПК РФ не в полной мере учитывает сложности правоприменительной практики и требует совершенствования. Подведение итогов пятилетнего действия
1 Далее по тексту - УК РФ.
2 Сводный отчет по России за январь-декабрь 2002-2006 г.г. ГИАЦ МВД России.
УПК РФ на научно-практической конференции в октябре 2006 г., проходившей в г. Сочи, выявило интересную закономерность. Представители органов законодательной и исполнительной власти в своих оценках УПК РФ были нейтральны; представители группы разработчиков УПК РФ и адвокаты, признавая наличие спорных моментов и недостатков, в целом оценили кодекс и практику его применения положительно; представители правоохранительных органов были сдержаны в положительных оценках, но заостряли внимание на недостатках и необходимости внесения в закон изменений .
Значительные изменения в УПК РФ вскоре были внесены рядом Федеральных законов , которые перераспределили компетенцию прокурора и руководителя следственного органа , ввели нового участника уголовного судопроизводства - начальника подразделения дознания, изменили сроки дознания, расширили моменты, с которых защитник участвует в уголовном деле и
др.
Вместе с тем, остаются открытыми вопросы, касающиеся предоставления возможности подозреваемым и обвиняемым знакомиться с материалами, представляемыми в суд для избрания в отношении них меры пресечения в виде заключения под стражу; возможности судьи, принимавшего решение об избрании меры пресечения, в дальнейшем осуществлять производство по уголовному делу. Спорным остается вопрос о необходимости получения дознавателем согласия прокурора, а следователем согласия руководителя следственного органа на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры
1 См.: Казиахмедов С. УПК РФ: успех или проблемы? // Законность. 2007. №2. С. 35.
2 Федеральный закон Российской Федерации от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ «О внесении из
менений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон
«О прокуратуре Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон №87), Фе
деральный закон Российской Федерации от 6 июня 2007 года № 90-ФЗ «О внесении из
менений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (далее по тексту -
Федеральный закон №90), Федеральный закон Российской Федерации от 24 июля 2007 г.
№ 214-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Феде
рации в связи с принятием Федерального закона «О внесении изменений в Уголовно-
процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре
Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон № 214).
3 Ранее данный участник уголовного судопроизводства именовался начальником следст
венного отдела.
7 пресечения в виде заключения под стражу, возникают вопросы теоретического и практического характера при обеспечении подозреваемых и обвиняемых бесплатным защитником.
Изложенное выше свидетельствует об актуальности темы диссертационного исследования и необходимости всестороннего анализа реализации принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы с учетом особенностей, внесенных в УПК РФ Федеральными законами №№ 87, 90, 214, в рамках досудебного производства по уголовному делу. Именно на данной стадии уголовного судопроизводства на основании норм закона и данных, полученных в результате проведения следственных и процессуальных действий, формируется подозрение и обвинение, влекущие за собой значительные ограничения прав и свобод человека, еще не признанного виновным в установленном законом порядке.
Степень разработанности темы исследования. Вопросы, в той или иной мере касающиеся темы диссертационного исследования, освещались в трудах многих ученых-процессуалистов. В отечественной юридической науке этим проблемам уделяли внимание многие юристы: Я.С. Аврах, В.Д. Ада-менко, Н.С. Алексеев, А.Д. Бойков, Л.Г. Воеводин, М.М. Выдря, В.Н. Григорьев, А.В. Гриненко, Н.А. Громов, А.П. Гуляев, З.Д. Еникеев, СП. Ефими-чев, В.И. Каминская, З.Ф. Ковриги, В.М. Корнуков, Э.Ф. Куцова, A.M. Ларин, П.Л. Лупинская, Е.Г. Мартынчик, Н.И. Матузов, Я.О. Мотовиловкер, В.А. Михайлов, И.Д. Перлов, И.Л. Петрухин, В.М. Савицкий, Ю.И. Стецов-ский, М.С. Строгович, А.Г. Халиулин, О.В. Химичева, А.Л. Цыпкин, А.А. Чувилев, B.C. Шадрин, П.С. Элькинд, Н.А. Якубович и др.
Проблемы обеспечения прав подозреваемых и обвиняемых, в том числе и при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы, в последние годы отражались в таких диссертациях на соискании ученой степени к.ю.н., как: А.С. Епанешников «Защита прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого в российском досудебном про-
8 извод стве» (2003 г.); С. А. Курушин «Гарантии обеспечения права на защиту обвиняемого в досудебных стадиях по УПК РФ» (2003 г.); И.Н. Чеботарева «Обвиняемый в стадии предварительного расследования современного российского уголовного процесса: статус, гарантии прав и законных интересов» (2004 г.); СИ. Пономаренко «Современные проблемы реализации процессуального статуса подозреваемого» (2005 г.), а также на соискание ученой степени д.ю.н., например, Т.Н. Мелкумян «Роль вышестоящих судов в обеспечении права обвиняемого на защиту» (2003 г.) и др.
Однако авторы в большинстве своем подходили к проблематике либо более широко (например, рассматривали право подозреваемых и обвиняемых на защиту применительно ко всему досудебному производству), либо, наоборот, достаточно узко (например, только роль вышестоящих судов в обеспечении права на защиту). Кроме того, большинство работ указанных и иных авторов было подготовлено до внесения изменений в УПК РФ Федеральными законами №№ 87, 90, 214.
Изложенное выше свидетельствует об актуальности исследования проблемных вопросов обеспечения прав подозреваемых и обвиняемых в контексте мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы.
Целью диссертационного исследования является разработка и обоснование теоретических основ, характеризующих обеспечение права подозреваемого и обвиняемого на защиту при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы, а также подготовка на этой основе предложений по совершенствованию законодательства и практики его применения.
Поставленная цель предопределила постановку и решение следующих задач:
раскрытие сущности и значения принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту;
рассмотрение системы и содержания процессуальных гарантий прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого;
исследование истории становления и развития принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту в российском законодательстве;
определение особенностей реализации права на защиту самими подозреваемым и обвиняемым;
исследование проблем участия защитника в обеспечении подозреваемому и обвиняемому права на защиту;
рассмотрение прокурорского надзора, судебного и ведомственного процессуального контроля в механизме обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту;
- разработка научно обоснованных рекомендаций и предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и практики его применения в рамках исследуемой темы.
Объектом исследования являются правоотношения, возникающие между участниками уголовного судопроизводства при реализации принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свобод.
Предметом исследования является совокупность правовых норм, регламентирующих реализацию принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту при задержании и заключении под стражу в досудебном производстве по уголовному делу, а также практика применения этих норм.
Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составляют диалектический метод познания реальной действительности, частнонаучные и специальные методы: исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический, статистический, также такие методы, как анализ, синтез, дедукция и индукция, аналогия, обобщение. Теоретической основой исследования стали труды ученых в области общей теории государства и права, уголовного права, уголовного процесса, а также философии, логики, криминологии и других наук.
Нормативной и информационной базой исследования являются положения Конституции РФ, международных нормативных правовых актов, УПК РФ и иных федеральных законов, постановлений и определений Конституционного Суда Российской Федерации, постановлений Пленума Верховного Суда СССР, постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации, определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, ведомственных нормативных правовых актов, относящихся к предмету исследования, уголовно-процессуального законодательства зарубежных государств.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды ученых в области философии, теории государства и права, международного, конституционного и других отраслей права, а также труды в области уголовного процесса таких авторов, как: С.С. Алексеева, В.Н. Григорьева, А.В. Гриненко, Н.А. Громова, А.С. Кобликова, П.А. Лупинской, Я.О. Мотови-ловкер, И.Л. Петрухина, Н.Н. Полянского, В.М.Савицкого, М.С. Строговича, И.Я. Фойницкого А.Л. Цыпкина, М.А. Чельцова, П.С. Элькинд и других ученых.
Эмпирическую базу исследования составили статистические данные ГИАЦ МВД России, результаты интервьюирования по специально разработанным анкетам 102 следователей и дознавателей и 57 адвокатов в г. Москве, Брянске, Рязани, Тамбове и Твери. При подготовке диссертационного исследования изучено 245 уголовных дела. Кроме того, при подготовке диссертации автором использовался личный опыт в расследовании преступлений и избрании мер процессуального принуждения.
Научная новизна исследования обусловлена тем, что в работе с учетом изменений, внесенных в УПК РФ Федеральными законами №№ 87, 90, 214, осуществлен комплексный анализ вопросов, связанных с обеспечением подозреваемому и обвиняемому права на защиту и его реализации при применении мер уголовно-процессуального принуждения, связанных с ограни-
чением свободы.
На основе обобщенного анализа теоретических источников и практической деятельности автор предпринял попытку сформулировать ряд новых теоретических положений и предложить новые подходы к совершенствованию уголовно-процессуального законодательства.
К числу положений и выводов, отличающихся научной новизной, можно отнеси:
сформулированное автором понятие «уголовно-процессуальные гарантии»;
разработанные порядок и условия:
вызова защитника для участия в производстве по уголовному делу;
допуска к участию в уголовном деле защитника, не являющегося адвокатом;
- вывод о необходимости:
предоставления подозреваемому и обвиняемому права знакомиться с материалами, направляемыми в суд в обоснование ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу;
совершенствования уголовно-процессуального законодательства в части предоставления бесплатной квалифицированной юридической помощи;
устранения двойного контроля при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Основные положения, выносимые на защиту:
1) Дается авторское определение уголовно-процессуальных гарантий, под которыми следует понимать закрепленные действующим международным и внутригосударственным (конституционным и уголовно-процессуальным) законодательством средства и способы, направленные на защиту прав и законных интересов личности в сфере уголовного судопроизводства, надлежащее осуществление уголовно-процессуальной деятельности и достижение целей правосудия, создающие равные возможности для всех
12 участников уголовного судопроизводства и обеспеченные государством под угрозой неотвратимости наказания за их нарушения.
В целях своевременного проведения следственных и процессуальных действий в УПК РФ необходимо закрепить порядок вызова защитника для участия в производстве по уголовному делу, а также правило, согласно которому адвокат, допущенный к участию в уголовном деле по назначению в любой стадии уголовного процесса, осуществляет защиту и оказывает юридическую помощь по данному делу до составления кассационной жалобы.
Обосновывается позиция, в соответствии с которой положения п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, относящие к недопустимым доказательствам показания подозреваемого и обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствии защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, придают праву иметь защитника обязательный характер и ставят возможность отказа от защитника в зависимость от волеизъявления органа предварительного расследования, а це подозреваемого и обвиняемого.
Предлагается на законодательном уровне закрепить право подозреваемого и обвиняемого знакомиться с материалами, представляемыми в суд в обоснование ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. При необходимости сохранения в тайне сведений, содержащихся в материалах уголовного дела, следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора вправе вынести постановление, в котором изложить причины принятия решения о сохранении в тайне отдельных материалов уголовного дела.
Отстаивается точка зрения о необходимости предоставления подозреваемым и обвиняемым в ходе предварительного расследования права воспользоваться помощью защитника, не являющегося адвокатом, при условии наличия у такого лица высшего юридического образования, необходимых личных и профессиональных качеств, дающих ему возможность надлежащим образом защищать права и интересы подозреваемого, обвиняемого или под-
13 судимого. Разрешение ходатайства о допуске в качестве защитника «иного» лица должно осуществляться в судебном порядке.
На основе анализа современного уголовно-процессуального законодательства и судебной практики, автор приходит к выводу, что в уголовном судопроизводстве подозреваемые и обвиняемые могут воспользоваться помощью бесплатного защитника, оплата услуг которого будет осуществляться из средств федерального бюджета только в случае, если подозреваемый или обвиняемый заявил ходатайство об отказе от защитника, но отказ удовлетворен не был и защитник принял участие в деле по назначению. На этом основании предлагается привести уголовно-процессуальное законодательство в соответствие с международными нормами.
Обосновывается необходимость устранения двойного контроля и установления полной прерогативы суда в отношении избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Это связано с тем, что суд, с одной стороны, и прокурор или руководитель следственного органа, с другой, осуществляя одни и те же функции, имеют возможность перекладывать ответственность за принятие решения друг на друга.
Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Теоретическая значимость исследования определяется актуальностью и новизной рассматриваемых положений, которые расширяют и углубляют научные знания о реализации принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы.
Практическая значимость работы определяется возможностью применения разработанных в ней теоретических положений и совокупности конкретных предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и правоприменительной деятельности. Материалы исследования могут быть использованы в учебном процессе, а также при подготовке учебной, методической и научной литературы.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации докладывались на конференции «Социальные, экономические и правовые аспекты борьбы с преступностью» (г. Рязань, 26 мая 2006 г.), круглом столе Московского университета МВД России «Пять лет уголовно-процессуальному кодексу России: теория и практика применения» (г. Москва, 14 декабря 2006 г.), II ежегодной всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Естественные права человека и гражданина как высшая ценность демократического общества» (г. Москва, 13 апреля 2007 г.).
По результатам диссертационного исследования автором подготовлены шесть научных статей.
Результаты исследования используются в практической деятельности соответствующих подразделений Советского РУВД г. Брянска, в учебном процессе при проведении семинарских и практических занятий по уголовному процессу в Московском университете МВД России.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.
Система и содержание процессуальных гарантий прав и законных интересов подозреваемого и обвиняемого
Современный этап развития уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации характеризуется возрастанием роли идеи защиты прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, обеспечением равенства государства и личности, недопущением доминирования государственных интересов над интересами граждан.
Россия, вступив в Совет Европы, подписав и ратифицировав целый ряд международных договоров, соглашений и конвенций, взяла на себя обязательство привести внутреннее законодательство в полное соответствие с положениями данных актов и предоставила своим гражданам широкие демократические права и свободы во всех областях государственной, культурной, хозяйственной и общественно-политической жизни. В результате приемст-вования российской правовой системой европейских норм, основополагающие демократические начала нашли свое воплощение в Конституции РФ, где были закреплены права и свободы человека и гражданина, правовые средства их защиты.
В Конституции РФ четко определены: право на свободу и личную неприкосновенность (ч. 1 ст. 22); судебный контроль над применением заключения под стражу и содержания под стражей (ч. 2 ст. 22); право на квалифицированную юридическую помощь (ч. 1 ст. 48); право каждого задержанного по подозрению в совершении преступления и заключенного под стражу пользоваться помощью адвоката (ч. 2 ст. 48); освобождение от обязанности свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников (ст. 51) и др. При всей своей авторитетности, Конституция РФ не предназначена для полной и всесторонней регламентации того, что происходит при производстве по уголовным делам. Уголовно-процессуальные нормы призваны конкретизировать и дополнять конституционные нормы, направленные на создание условий осуществления уголовного судопроизводства. Так, ч. 2 ст. 22 Конституции РФ гласит: «Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов». Механизм применения данной меры пресечения более подробно закреплен в ст.ст. 91-92, 94, 107, 108, 109 и других нормах УПК РФ.
Не должны создавать затруднений в применении положения, содержащиеся в Конституции РФ, но незакрепленные в УПК РФ. Например, ст. 19 Конституции РФ запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности, однако, в УПК РФ это положение не имеет закрепления.
По данному вопросу Пленум Верховного Суда России вынес постановление о непосредственном применении судом Конституции РФ, когда, исходя из смысла и содержания конституционной нормы, для ее применения вообще не требуется дополнительной законодательной регламентации. «В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия»1.
Гарантируемое Конституцией РФ право на свободу и личную неприкосновенность может быть ограничено лишь в той мере, «в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства»1. Достижению названных конституционно значимых целей служат и меры процессуального принуждения.
Все меры процессуального принуждения не однородны и различаются между собой по порядку их избрания, применения, функциональному предназначению и сфере ограничения прав и свобод. На протяжении всех исторических периодов развития науки уголовного процесса вопросам определения и классификации мер уголовно-процессуального принуждения всегда уделялось большое внимание. Правовой институт уголовно-процессуального принуждения получил фундаментальную разработку в исследованиях Л.Б. Алексеевой, В.П. Божьева, Б.Б. Булатова, Г.В. Ветровой, В.Н. Григорьева, И.М. Гуткина, З.Д. Еникеева, 3.3. Зинатуллина, В.М. Корнукова, З.Ф. Ковриги, Ф.М. Кудина, Ю.Д.Лившица, П.А. Лупинской, В.А. Михайлова, И.Л. Петру-хина, В.М. Савицкого, М.С. Строговича, B.C. Чистяковой, А.А. Чувилева, B.C. Шадрина, С.А. Шейфера, П.С. Элькинд и многих других ученых.
В теории уголовного процесса разрабатывались и разрабатываются различные классификации мер процессуального принуждения. Их, с учетом неодинакового характера, разделяют и объединяют по различным критериям (по характеру и степени выраженного в принуждении применяемого воздействия ; по последствиям применения мер принуждения, связанных с ограничением прав и свобод личности3; по целевому признаку и др.). В настоящее время насчитывается более десятка существенно или незначительно отличающихся друг от друга классификаций мер процессуального принуждения. При этом большинство ученых придерживаются позиции разграничения процессуального принуждения по функциональному назначению, а не по правоограничительному, который для нашего исследования является наиболее значимым. УПК РФ так же не содержит каких-либо пояснений о формах ограничения свободы при применении мер процессуального принуждения. Однако, как полагает Е.Б. Мизулина, «УПК предусмотрены две формы ограничения свободы до вынесения обвинительного приговора суда: задержание подозреваемого (ст. ст. 91 - 96) и заключение под стражу подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления (ст. 108)»1.
Становление и развитие принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту в российском законодательстве
Рассмотрение в историческом аспекте развития принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту позволит осмыслить современное содержание этих правоотношений, выделить основные направления и тенденции развития данного института, глубже проникнуть в его сущность, наметить пути и средства совершенствования с одновременным прогнозированием дальнейших изменений.
Для уголовного процесса России характерна постоянная тенденция к демократизации и гуманизации прав граждан. Эта тенденция особенно наглядно проявляется в развитии права подозреваемого и обвиняемого на защиту.
Становление принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту происходило на протяжении длительного времени и охвати 54 ло не одно столетие, однако весь его путь может быть представлен шестью наиболее важными этапами:
1) возникновение и формирование права на защиту до начала судебно-следственной реформы Александра II, происходившей в 1860-1864 г.г.;
2) от начала реформы 1860-1864 г.г. до Великой Октябрьской социалистической революции 1917г.;
3) от революции 1917 г. до принятия Конституции 1936 г.;
4) с момента принятия Конституции 1936 г. до принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г.;
5) от принятия Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. до принятия УПК РФ;
6) от принятия УПК РФ до настоящего времени.
Этап I. Возникновение и формирование права на защиту до начала судебно-следственной реформы Александра II, происходившей в 1860-1864 года.
Основы уголовного процесса в период раннефеодальной «Русской правды», содержащиеся в Судебнике 1497 года, в Соборном Уложении 1649 г. носили ярко выраженный инквизиционный характер. Обвиняемому, который именовался еще до судебного решения в официальных процессуальных документах не иначе, как «тать», «душегубец», «крамольник» и т.д., приходилось самому доказывать свою невиновность. Процессуальная фигура подозреваемого отсутствовала вовсе .
Первые предпосылки установления и разграничения правового положения обвиняемого и подозреваемого можно обнаружить уже в екатерининских «Учреждениях для управления губерний» 1775 г. Интересен данный акт вызывает тем, что устанавливает такой же срок задержания подозреваемого до предъявления обвинения, как и УПК РФСФР - до 72 часов. И только УПК РФ предусмотрел сокращение этого срока до 48 часов. Наиболее широкую, и, в тоже время, конкретную формально-юридическую модель уголовного процесса можно увидеть во второй книге XV тома Свода законов Российской Империи 1857 г1 (далее по тексту Свод законов). Официальными правовыми источниками статей Свода законов стали сохранившие на тот момент свою силу Соборное уложение 1649 г., Артикулы воинские и Краткое изображение процессов Петра Великого 1715 г., Учреждения для управления губерний 1775 г., Устав благочиния, или Полицейский 1782 г., Положение о земской полиции и Наказ чинам и служителям земской полиции 1837 г., а так же множество других более мелких узаконений и повелений, носивших иногда характер законодательного решения конкретных правовых и управленческих вопросов.
Дореформенный уголовный процесс был определен своей инквизиционной формой. Суд выносил решение на основании допроса обвиняемого и выписки из материалов следствия, сделанной секретарем суда. Значимость доказательств имела иерархическую структуру, царицей доказательств было собственное признание вины: «собственное признание подсудимого есть лучшее свидетельство всего света»2.
Свод законов не делал юридически точных различий между понятиями «обвиняемый» и «подозреваемый». По смыслу закона, употреблявшего понятия «заподозренный», «обвиненный», «сильно заподозренный», каждое из них отражало лишь наличие более или менее веских улик в отношении лица, подозреваемого в совершении преступления. С этими понятиями закон связывал не правовое положение лица на следствии, а, как правило, вопрос о необходимости и допустимости принятия в отношении таких лиц действий, связанных с элементами мер процессуального принуждения.
Представляет интерес глава четвертая «О взятии и представлении обвиняемого к следствию», в которой определись меры, незнакомые до этого предварительному следствию и представляющие собой не что иное, как за 56 держание и привод для допроса лица, в отношении которого имелась улика, основанная «на обстоятельствах, возбуждающих сильное подозрение». Следует обратить внимание на законодательное определение такого вызова -«взятие и представление», которое с наибольшей точностью определяет положение обвиняемого в дореформенном следствии как бесправного объекта исследования.
Закон, отказываясь от предварительного вызова лица, в отношении которого появились подозрения, заочно, до первого допроса, на основании улик, собранных без соблюдения процессуальных форм, автоматически ставил его в положение обвиняемого и подвергал принудительным мерам, унизительность которых признается самим законодателем. Заключительная часть четвертой главы ст. 131 звучит несколько извинительно за столь жестокие меры в отношении заподозренного лица, и ее формула может претендовать на провозглашение презумпции невиновности на стадии следствия: «при провозглашении обвиняемых необходимо обращаться с ними как с людьми, еще не осужденными, так как они могут быть признаны невинными».
Однако столь робко выраженная законодателем забота о личных правах, чести и достоинстве лиц, заподозренных в совершении преступления, полностью парализовывалась дальнейшими предусмотренными в законе действиями и не могла стать существенной правовой гарантией защиты от произвола1 .
Реализация права на защиту подозреваемым и обвиняемым
Права и свободы человека и гражданина неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Они могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Такими ограничениями прав подозреваемого и обвиняемого являются избираемые участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения меры процессуального принуждения, а в особенности задержание и заключение под стражу.
С целью противостояния стороне обвинения и реализуя такие принципы уголовного судопроизводства, как состязательность уголовного процесса и обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту, подозреваемым и обвиняемым предоставляются различные средства и способы защиты.
Безусловно, в УПК РФ подозреваемым и обвиняемым предоставлены более широкие права, нежели в ранее действовавших законодательствах, однако, несмотря на это, в настоящее время, ситуация, связанная с обеспечением права подозреваемого и обвиняемого на защиту, желает быть лучшей, о чем свидетельствуют статистические сведения. Так, число оправданных и лиц, уголовные дела о которых прекращены судом за отсутствием состава преступления, а также уголовное преследование прекращено за непричастностью к совершению преступления, в 2006 г. превысило уровень 2001 г. Если в 2001 г. под вышеуказанные критерий подпадали 2482 человек, то в 2006 их стало 3216. Еще больше заставляют задуматься данные, согласно которым из вышеперечисленных лиц в 2001 г. 569 содержались под стражей, а в 2006 г. их количество возросло до 6341.
Такие результаты могут говорить лишь о том, что, несмотря на направленность нового УПК РФ на гуманизацию уголовной политики, подозреваемые и обвиняемые не в полной мере имеют возможность реализовать предоставленные им права, что порождает необходимость более детального их рассмотрения.
Основным способом реализации права на защиту является деятельность самого подозреваемого и обвиняемого, основанная на совокупности предоставленных им прав. Объем процессуальных прав данных участников процесса и их характер различен не только в зависимости от стадий уголовного судопроизводства, на которых они участвуют, но и на отдельных ее этапах, а так же от степени ограничения их прав и свобод.
В литературе принимались различные попытки классификации прав подозреваемого и обвиняемого. Э.Ф. Куцова права обвиняемого (охватываемые его правом на защиту) классифицирует по факту их возникновения на: а) права, которые возникают вследствие самого привлечения лица к уголовной ответственности (в качестве обвиняемого); б) права, для возникновения которых необходим дополнительный юридический факт (например, назначение экспертизы)2.
А.В. Пивень права подозреваемого классифицирует по своему целевому назначению на группу прав, обеспечивающих подозреваемому возможность включить в доказывание факты, говорящие в его пользу, и группу прав, обеспечивающих подозреваемому объективное и беспристрастное выяснение объявленного ему подозрения . А.П. Рыжаков все права обвиняемого подразделяет на пять групп:
1. Права одинаковые с правами всех других участвующих в уголовном процессе лиц.
2. Права участника следственного действия, куда входят и права допрашиваемого.
3. Права обвиняемого как одной из сторон.
4. Права одинаковые с правами потерпевшего.
5. Права, одинаковые с правами подозреваемого, составной частью которых являются права, обусловленные избранием в отношении обвиняемого меры пресечения - заключения под стражу.
6. Специфические права обвиняемого.
На наш взгляд, отнесение некоторых прав обвиняемого к определенным группам является несколько неточным. Так, А.П. Рыжаков, право отказаться от дачи показаний, предусмотренное п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, относит к специфическим правам обвиняемого, хотя данное право предусмотрено и в п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ как право, принадлежащее и подозреваемому, в связи с чем подлежит отнесению к группе прав, одинаковых с правами подозреваемого; право знакомиться с протоколами следственных действий, производимых по его ходатайству, ходатайству его защитника и (или) законного представителя, и (или) подавать на них замечания (п. 10 ч. 4 ст. 47 УПК РФ) так же принадлежит и подозреваемому (п. 8, 9 ч. 4 ст. 46 УПК РФ).
И уж совсем непонятно, как расценивать отнесение А.П. Рыжаковым в группу прав, одинаковых с правами потерпевшего, право знать в чем он обвиняется . Если применить логическое толкование, то получается, что у потерпевшего есть право знать, в чем он обвиняется, что никак не согласуется с процессуальным положением данного участника уголовного процесса. Согласно п. 1 ч. 2 ст. 42 УПК РФ потерпевший вправе знать о предъявленном обвиняемому обвинении. Е.Г. Мартынчик проводит классификацию по субъектам, которые полномочны осуществлять права обвиняемого, тем самым, выделяя две группы. К первой он относит права, которые могут быть осуществлены только и исключительно самим обвиняемым. Вторую группу составляют права, которые могут быть реализованы как обвиняемым, так и его законными представителями, защитником. Автор, исходя из целей, для достижения которых закон предоставляет обвиняемому процессуальные права, классифицирует их на права, дающие: 1) знать сущность обвинения; б) законными средствами и способами защищаться от предъявленного ему обвинения, участвовать в доказывании, влиять на всесторонность и полноту исследования обстоятельств уголовного дела; в) защищать личные и имущественные блага, охраняемые законом; г) охранять неприкосновенность своего имущества, жилища и тайны переписки1.
А.К. Аверченко права подозреваемого классифицирует по различным основаниям: по степени важности и форме правового закрепления они подразделяются на конституционные и отраслевые (уголовно-процессуальные); по сфере действия - на общегражданские, права, характерные для статуса любого участника уголовного процесса, права, принадлежащие исключительно подозреваемому и права, принадлежащие подозреваемому, задержанному или заключенному под стражу; по моменту возникновения и периоду существования - на общие и частные; по направленности - на затрагивающие судьбу уголовного дела и касающиеся условий состояния подозреваемого; по порядку и интенсивности реализации - на активные и пассивные (свободы) .
Прокурорский надзор, судебный и ведомственный процессуальный контроль в механизме обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту
Гарантией прав и законных интересов лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, и в тоже время структурными элементами принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту являются прокурорский надзор, судебный и ведомственный процессуальный контроль.
О необходимости осуществления ведомственного процессуального контроля, представляющего собой процессуальный контроль со стороны руководителя следственного органа, начальника органа дознания и начальника подразделения дознания красноречиво говорят результаты проведенного нами анкетирования. На вопрос, заданный адвокатам: «Применяются ли неза 177 конные методы и средства в ходе предварительного расследования следователями (дознавателями)?», 75,4% опрошенных заявили, что применяются, из них, 28% пояснили, что они выражаются в принуждении к даче «нужных» показаний, 10,5 % - в оказании давления на потерпевших и свидетелей, 14 % - в препятствии в ознакомлении с материалами уголовного дела, 3,5 % - в фальсификации доказательств, 33,3% - в злоупотреблении правовой безграмотностью подозреваемых и обвиняемых, 10,6%- в приобщении к материалам уголовного дела «выгодных» доказательств.
Именно поэтому, в целях обеспечения законности при производстве по уголовному делу, охраны прав и законных интересов каждого участника уголовного судопроизводства, в том числе подозреваемых и обвиняемых в УПК РФ закреплены прокурорский надзор, судебный и ведомственный процессуальный контроль.
Наделение суда, прокурора, руководителя следственного органа, начальника органа дознания и начальника подразделения дознания широкими полномочиями на досудебном производстве привлекло внимание многих ученых - процессуалистов, как к самим процессуальным участникам, так и к различным сторонам их деятельности.
Впервые процессуальные полномочия руководителя следственного органа (ранее - начальника следственного отдела) были закреплены в ст. 127.1 УПК РСФСР в результате изменений, внесенных Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 14 декабря 1965 г.1. Этим указом начальнику следственного отдела были предоставлены широкие права: проверять уголовные дела, давать указания следователю о производстве предварительного следствия, о привлечении в качестве обвиняемого, квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении дела, о производстве следственных действий и др. Следователь, получивший такие письменные указания, был обязан выполнять их даже в случае обжалования прокурору, за исключением указаний о привлечении в качестве обвиняемого, о квалификации преступления и объеме обвинения, о направлении уголовного дела для предания обвиняемого суду или о прекращении уголовного дела1.
О введении в ныне действующий УПК РФ такого участника, как на-чальник следственного отдела, особенно настаивало МВД РФ , в результате чего процессуальное положение соответствующего участника уголовного процесса было закреплено в ст. 39 УПК РФ и просуществовало до 5 июня 2007г., когда Федеральным законом № 87 вместо начальника следственного отдела появился иной участник уголовного судопроизводства - руководитель следственного органа. По сравнению с полномочиями начальника следственного отдела руководитель следственного органа приобрел более широкий круг прав.
Прежде всего, деятельность руководителя следственного органа перестала быть поднадзорна прокурору. Принадлежавшие раннее прокурору права отстранять следователя от производства по уголовному делу, продлевать срок предварительного расследования, давать согласие следователю на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, о продлении, об отмене или изменении меры пресечения либо о производстве иного процессуального действия, которое допускается на основании судебного теперь перешли к руководителю следственного органа. В отличие от начальника следственного отдела, руководитель следственного органа получил возможность отменять не только необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия, но и все незаконные и необоснованные постановления следователя, утверждать постановление следователя о прекращении производства по уголовному делу, возвращать уголовное дело следователю со своими указаниями о производстве дополнительного расследования и др.
Таким образом, нововведения устранили пробел, заключавшийся в отсутствии нормы, обязывающей начальника следственного отдела осуществлять контроль за своевременностью действий следователя по расследованию преступлений, принимать меры к наиболее полному, всестороннему и объективному производству предварительного следствия по уголовным делам.
Ранее, термин «начальник следственного отдела» следовало толковать расширительно, так как его содержание значительно превышало буквальный смысл, однако теперь перечень должностных лиц, осуществляющих полномочия руководителя следственного органа содержится в ч. 5 ст. 39 УПК РФ.
Руководитель следственного органа, вступая в правовые отношения со следователями по вопросам, связанным с расследованием уголовных дел, обладает двумя группами полномочий: 1) по осуществлению уголовного преследования; 2) по процессуальному контролю за деятельностью следователя.
Осуществляя уголовное преследование, руководитель следственного органа принимает полномочия следователя и, тем самым, имеет право сам возбуждать уголовное дело, принимать его к своему производству и производить предварительное расследование в полном объеме, пользуясь при этом полномочиями следователя. В случае принятия руководителем следственного органа уголовного дела к своему производству он вступает в процессуальные отношения по данному делу с другими участниками уголовного судопроизводства, в полном объеме реализуя все предоставленные следователю права и возложенные на следователя обязанности.
Похожие диссертации на Реализация принципа обеспечения подозреваемому и обвиняемому права на защиту при применении мер процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы
