Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Семантическое описание речевой интенции защиты 15
1.1. Общие принципы описания структуры речевой интенции защиты в коммуникативном процессе 15
1.2. Формы коммуникации в дискурсе с установкой на защиту 25
1.3. Ролевые проявления и ролевые экспектации в системе речевых действий с интенцией защиты 35
1.4. Иллокутивная структура дискурса с интенцией защиты 51
1.5. Функционально-семантическая характеристика речевого эпизода в репликах защитной направленности 60
Глава вторая. Коммуникативная реализация речевой интенции защиты в дискурсе 75
2.1. Коммуникативный статус защиты в системе регулятивных действий 75
2.2. Коммуникативные стратегии в прагматических типах дискурса с интенцией защиты 94
2.3. Прагматические особенности регулятивных действий в дискурсе с интенцией защиты 108
2.4. Способы и средства реализации интенций защитника в преодолении сопротивления партнера по коммуникации 123
Заключение 137
- Общие принципы описания структуры речевой интенции защиты в коммуникативном процессе
- Формы коммуникации в дискурсе с установкой на защиту
- Коммуникативный статус защиты в системе регулятивных действий
- Коммуникативные стратегии в прагматических типах дискурса с интенцией защиты
Введение к работе
Актуальность темы ц&пдадоЕ^уд. Задала построения гражданского общества и правового государства предполагает необходимость коренной перестройки и совершенствования деятельности системы уголовной юстиции как одного из основных механизмов обеспечения законности и правопорядка.
Эффективность деятельности уголовной юстиции в немалой степени определяется уровнем развития юридической науки, в частности науки об уголовном судопроизводстве, призванной разработать обоснованные рекомендации но совершенствованию уголовно-процессуальных норм, регулирувдих деятельность правоохранительных органов, в том числе и деятельность следственного аппарата.
Одним нз важных направлений совершенствования деятельности следственных учреждений является проблема повышения эффективности процессуального руководства предварительным следствием, определения научно обоснованных, отвечающих потребностям времени форм правового регулирования процессуальной деятельности начальника следственного отдела и его взаимоотношений со следователей.
Некоторые вопросы организации процессуальной деятельности начальника следственного отдела в той или ивой степени затрагивались в работах Н.Н.Баранова, Р.С.Белкина, З.И.Воронина, А.П. Гуляева, Й.М.ЇУткина/А.П.Дубровнна, Г.Г.Зуйкова, А.Х.Кившева, A.M.Ларина, А.И.Михайлова, В.А.Михайлова, В.М.Савицкого, В.Ф. Статкуса, Н.О.Строговича, Х.С.Таджиева, B.C.Чистяковой, А.А.Чу-внлева и других ученых, в теоретических исследованиях которых разрешены многие вопросы проблемного характера, возникшие в связи с появлением в уголовном судопроизводстве процессуальной фигуры начальника следственного отдела.
В диссертационных исследованиях, Б.В.Асриева, А.П.Дубровина,
П.й.Минюкова, В.В.Кальницкого, с тех или иных теоретических позиций, рассмотрены отдельные аспекты проблемы правового положения начальника следственного отдела в советском уголовном процессе1; проблемы процессуального контроля за деятельностью следователя органов внутренних дел2; организационные и криминалисти-ческие аспекты деятельности начальника следственного отдела ;
вопросы теории процессуального контроля, принципы его осуществ-4
ЛЄНИЯ .
Тем не менее отдельные аспекты правового положения начальника следственного отдела в советском уголовном процессе либо еще не рассматривались, либо только разрабатываются.
Так, например, не нашла достаточно четкого разрешения проблема соотношения процессуальных полномочий начальника следственного отдела по руководству предварительным следствием и права нроцессуальной самостоятельности следователя.
Аериев Б.В. Начальник следственного отдела в советском уголовном процессе: Аатореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 1974, 24 с.
Дубровин А.Л. Проблемы процессуального контроля за деятельностью следователей органов внутренних дел по расследованию преступлений: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М„ 1989, 23с. Милюков П. И. Процессуальные полномочия начальника следственного отдела (отделения) органов внутренних дел и проблемы руководства расследованием: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. -К., 1982, 23с,
Кальнипкий В. В. Ведомственный процессуальный контроль за деятельностью следователей органов ^внутренних-; дел: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 1982, 24с.
Дальнейшего исследования требует вопрос о процессуальном статусе начальника следственного отдела, как участника уголовного судопроизводства, реализующего право лично производить предварительное следствие в полном объеме.
Одной из проблем, связанных с данной темой исследования, является и то, что, по существу, лишь в работе А.Н.Дубровина сформулированы предложения, направленные на поиск более демократичных форм процессуального руководства предварительный следствием» отвечающих современному уровню общественного развития и правового сознания сотрудников следственного аппарата.
Новым импульсом к исследованию проблемы совершенствования правового регулированию процессуальной деятельности руководителей следственных подразделений явились существенные изменения социально-экономической з политической обстановки в стране, преобразования, охватившие общественное сознание, культуру, сферу права.
В новых условиях общественного развития, характеризующихся не только позитивными изменениями, но и серьезными трудностями, вызывающими к жизни различного рода негативные явления: правовой нигилизм, ухудшение состояния правопорядка, активизацию организованной преступности, приобретающей межрегиональный характер, усложнение правового режима организации государственной и общественной жизни в стране2, существенно возрастает роль и значение
1 См. Указ Президента СССР от 4 февраля 1991 г. "О мерах по уси
лению борьбы с наиболее опасными преступлениями и их организо
ванными формами4 //Известия. 1991. 5 фев.
2 См. Калмыков Ю. Пять причин "войны законов": 0 правовой ситу
ации в стране //Известия. 1991. 4 апр.; Кудрявцев В.Н. Демокра-
функции руководства и координации деятельности государственных органов, обеспечивающих поддержание правового порядка и законности, носителями которой, в структуре органов предварительного следствия, являются руководители следственных учреждений.
Совокупностью отмеченных выше обстоятельств объективно подтверждается актуальность дальнейшего исследования проблемы процессуального положения начальника следственного отдела, решение которой с учетом радикальных перемен, протекающих в обществе, могло бы способствовать более строгому соблюдению требований уголовно-процессуального закона на предварительном следствии, повышению эффективности деятельности по предупреждению, пресечению и расследованию преступлений, обеспечению прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве.
Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы с учетом прогрессивных тенденций развития уголовно-процессуального права и действующего уголовно-процессуального законодательства, общей теории права, соответствующих рекомендаций психологии, науки управления, потребностей следственной практики, провести исследование ряда дискуссионных вопросов, касающихся процессуального положения и деятельности начальника следственного отдела, и наметить возможные пути решения связанных с этим проблем.
Исходя из определенного таким образом целевого назначения, диссертационное исследование подчинено постановке и анализу следующих проблем:
- выявлению пробелов в правовом регулировании процессуальной деятельности начальника следственного отдела;
тия и правовой порядок //Известия. 1991. 5 фев.; Тихомиров Ю. Противостояние закону //Известия. 1991. 23 янв.
выявлению и исследованию содержания и основных направлений деятельности начальника следственного отдела по процессуально^ руководству предварительным следствием (процессуального контроля, организации и координации процессуальной деятельности следователя, содействия процессуальной деятельности следователя);
определению развернутого процессуального регламента осуществления контроля за организацией расследования уголовного дела, увязывающего в единую логическую схему;
а) цели, на достижение которых направлена деятельность но
осуществлению процессуального контроля на предварительной след
ствии (обеспечение объективности, всесторонности, полноты расс
ледования преступлений);
б) основные аспекты процессуальной деятельности следователя,
являющиеся объектом процессуального контроля (своевременность,
законность, обоснованность);
в) процессуальные решения и действия следователя, являющиеся
предметом безотлагательного контроля со стороны начальника след
ственного отдела;
г) основные этапы процессуального производства, с достиже
нием которых возникает обязанность начальника следственного от
дела реализовать полномочия по контролю за деятельностью следо
вателя;
д) формы процессуального контроля, реализуемые на данных
этапах процессуального производства;
е) правовые и фактические основания, при наличии которых
реализуются соответствующие контрольные полномочия начальника
следственного отдела;
- анализу проблемы соотношения процессуального руководства
предварительным следствием с правом процессуальной самостоятель-
нооти следователя;
обоснованию необходимости новых подходов к организации процессуальной деятельности начальника следственного отдела, предполагающих принятие конкретных мер по дальнейшей демократизации процессуальных отношений начальника следственного отдела и следователя; повышение культуры управления в органах предварительного следствия; соответствующих изменений уголовно-процессуального законодательства;
подготовке рекомендаций по совершенствованию правового регулирования процессуальной деятельности начальника следственного отдела.
Методологической основой диссертационного исследования явились: решения органов государственной власти и управления по вопросам укрепления правопорядка и законности в деятельности правоохранительных органов; законодательство Союза ССР и союзных республик но вопросам предварительного следствия; ведомственные нормативные акты.
В процессе диссертационного исследования автор стремился использовать общенаучные и частнонаучные методы исследования.
Научная новизна диссертации представлена, прежде всего, самим предметом исследования, рассмотренным в контексте новых социально-экономических и политических условий,сложившихся в стране, а также выражена в новом подходе к определению форм и методов процессуальной деятельности начальника следственного отдела, суть которого состоит:
в смещении акцентов с директивно-распорядительных на контрольно-координирующие методы процессуального руководства предварительным следствием;
в создании надежных правовых гарантий обеспечения законное-
ти и обоснованности деятельности руководителей следственных учреждений;
- в укреплении гарантий и расширении пределов процессуальной
самостоятельности следователя.
В пределах обозначенного в диссертации круга вопросов, предложено самостоятельное решение ряда проблем:
обоснована необходимость закрепления в законе развернутого процессуального регламента деятельности начальника следственного отдела с соответствующей конкретизацией порядка осуществления и процессуального оформления всех предоставленных ему процессуальных полномочий;
преведены соответствующие аргументы и выделен круг вопросов, процессуального характера, по которым начальник следственного отдела не должен обладать правом давать "указания" следователю;
с учетом необходимости сужения сферы применения "указаний". в дополнение к уже имеющимся предложена новая, более демократичная форма процессуального взаимодействия начальника следственного отдела и следователя - "предложение к рассмотрению следователя", носящая информационно-ориентирующий, рекомендательный характер и требующая лишь обязательного рассмотрения поставленных перед следователем вопросов и уведомления о принятом решении, в то время, как результат рассмотрения поставленных в такой форме вопросов, остается исключительной прерогативой следователя;
предлагается легализовать процессуальный статус начальника следственного отдела как статус самостоятельного и полноправного субъекта уголовного судопроизводства;
приводятся аргументы в пользу выделения в структуре уголовно-процессуальных кодексов специальной главы, интегрирующей
статьи закона, регулирующие порядок осуществления процессуальных полномочий начальника следственного отдела.
Эмпирическая база исследования - результаты анализа 500 уголовных дел, изученных в составе авторского коллектива ВНИИ МВД СССР по теме Л 249 плана НИР 1987 г.; 500 уголовных дел, оконченных следственными подразделениями органов внутренних дел в 1983-1990 гг. j 200 жалоб и заявлений граждан на действия следователя, поступивших в районные следственные подразделения и центральный аппарат Следственного управления ГУВД Мосгорисполко-ма; 60 материалов служебных проверок Следственного управления ГУВД Мосгорисполкома; статистическая отчетность и служебная документация низовых следственных подразделений органов внутренних дел; предметный и статистический анализ материалов центральной печати по проблемам предварительного следствия (518 публикаций, вышедших в свет в 1987, 1988 и 1989 годах).
При подготовке диссертации автор использовал личный опыт практической работы в должности следователя и руководителя следственного подразделения.
Практическая значимость работы. Выводы и предложения, изложенные в диссертации, являются приращением знания по вопросам организации и практической деятельности органов предварительного следствия могут быть использованы в законопроектной работе и правоприменительной практике органов предварительного следствия.
Эмпирический материал и фактические данные, приведенные в диссертации, а также критический анализ ряда вопросов дискуссионного характера, возникающих в процессе исследования процессуальной деятельности начальника следственного отдела и следователя, могут быть использованы в учебном процессе.
Дттрпбят^д работы. Основные положения диссертации алробиро-
- II -
ваны в сообщениях и докладах перед коллективами практических работников следственного аппарата ГУВД Мосгорисполкома (1983-1987 г.г.); в сообщениях на кафедре уголовного процесса ВІШ (1986 г.) и отделе уголовного и уголовно-процессуального законодательства ВНИИСЗ (1988 г.); в докладе на научно-практической конференции по проблемам государственного строительства и законодательства» организованной БНИИСГСиЗ (1990 г.); в замечаниях и предложениях к проектам законодательных и нормативных актов, связанных с реорганизацией органов предварительного следствия в РСФСР, рассмотренных межведомственной рабочей группой Комитета Верховного Совета РСФСР по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью и признанных обоснованными (1990 г.); в публикациях по теме диссертации.
Отдельные рекомендации, предлагаемые в диссертации, апробированы автором в процессе практической деятельности в органах предварительного следствия.
Структура и объем работы обусловлены тематикой и целью исследования, диссертация состоит из введения, трех глав, включавших четыре параграфа, списка используемой литературы, приложений.
Общие принципы описания структуры речевой интенции защиты в коммуникативном процессе
Любая дискурсивная практика представляет собой взаимодействие, протекающее согласно типовому сценарию, предписанному соответствующей фреймовой структурой или Ф-структурой (см. Минский, 1979; Падучева, 1982; Серль, 1982; 1987; Романов, 1984; 1986; Вежбицкая, 1985; Вендлер, 1985; Серль, Вандервекен, 1986; Баранов, 1987; Романов, Романова, 1999а; 19996; Ducrot, 1984; Fauconnier, 1984; Grunig, 1985; Rastier, 1989). Поэтому при описании дискурса с интенцией защиты необходимо определить четкие-границы и содержание фреймовой структуры, в рамках которой он развивается. Эта цель может быть достигнута путем установления условий реализации защиты, типового сценария, по которому происходит коммуникативное взаимодействие исследуемого типа, а также речевых событий, предшествующих или сопутствующих развитию сценария защиты. Кроме перечисленных выше компонентов, содержание фреймовой структуры характеризуется целью совершения исследуемого речевого взаимодействия, ожидаемым от него эффектом, планом построенных согласно типовому сценарию речевых действий, набором типовых форм речевых действий, отражающих соотношение иллокутивной силы и иллокутивного потенциала защиты. Функциональные условия реализации интенции защиты можно подразделить на две группы. К первой относятся условия, которые применимы и обязательны для любой дискурсивной практики, реализуемой в процессе диалогического общения - коммуникативно-социальные конвенции, например, кодекс доверия, принципы коммуникативного сотрудничества, коммуникативной заинтересованности, кооперативности взаимодействия и др. Функциональной особенностью этих условий является обязательность их применения при реализации любого типа диалогического взаимодействия. Ко второй группе вышеупомянутых условий относятся функциональные условия реализации иллокутивного потенциала в контексте речевого взаимодействия (в данном случае - речевой интенции защиты). Они подразделяются на: 1) предварительные условия; 2) условия интенционального выражения; 3) условия ожидаемого действия (Романов, 1988: 56-57). Частично описанные условия могут повторяться в каком-либо ряде подобных друг другу типов дискурса, но полностью, в совокупности всех своих особенностей, они индивидуальны для каждого конкретного дискурса. Понимание природы коммуникации с целью защиты кого-либо/что-либо дает возможность предугадать ее возможное появление в той или иной ситуации диалогического общения и прогнозировать свои действия соответственно тому, желательно или нежелательно ее появление. Важная роль в структуре фреймовой организации диалогического взаимодействия с целью защиты отводится функциональным условиям речевого эпизода, которые составляют основу, где могут возникать как специальные знания у партнеров (вера, обязанность, убежденность), так и знания о фрагменте реальной действительности, соотносимые с тематическим содержанием речевой интенции защиты. Успешные или неуспешные последствия репликовых шагов предопределяют перспективу стратегического развития диалога в соответствии с представлениями коммуникантов о фреймовой организации их взаимодействия. С учетом целей использования дискурса с интенцией защиты, ожидаемого от его произведения эффекта, а также определения характерного для него ролевого репертуара можно определить наиболее употребляемые речевые стратегии. Под речевой стратегией следует понимать тип речевого поведения, который представляет собой последовательность речевых действий, подчиненных достижению одной коммуникативной цели и построенных в соответствии с определенным планом. Стратегии являются механизмом регуляции поведения коммуникантов, прежде всего, в силу своей целевой направленности. В типовой интеракции, представленной ФСП иллокутивного фрейма с интенцией защиты, существует глобальная стратегия и стратегии тактического порядка. Глобальная стратегия индексируется фреймообразующим показателем - глаголом «защищать(ся)» в русском языке и «(se) defendre» во французском или отглагольными существительными «защита»; «защитник»/ «defense»; «defenseur», например: (5) Направляясь в мурьинскую глушь, я, помнится, еще в Москве давал себе слово держать себя солидно. Мой юный вид отравлял мне существование на первых шагах. Каждому приходилось представляться: — Доктор такой-то. И каждый обязательно поднимал брови и спрашивал: — Неужели? А я-то думал, что вы еще студент. — Нет, я кончил, — хмуро отвечал я и думал: «Очки мне нужно завести, вот что». Но очки было заводить не к чему, глаза у меня были здоровые, и ясность их еще не была омрачена житейским опытом. Не имея возможности защищаться от всегдашних снисходительных и ласковых улыбок при помощи очков, я старался выработать особую, внушающую уважение, повадку. Говорить пытался размеренно и веско, порывистые движения по возможности сдерживать, не бегать, как бегают люди в двадцать три года, окончившие университет, а ходить. Выходило все это, как теперь, по прошествии многих лет, понимаю, очень плохо.
Формы коммуникации в дискурсе с установкой на защиту
Для того, чтобы выяснить возможности реплик защитной направленности отражать содержательные характеристики регулятивной единицы, необходимо, прежде всего, установить, где и каким образом защита может раскрывать свои регулятивные свойства как языковой экспонент регулятивной деятельности. С этой целью необходимо рассмотреть в первую очередь реп-ликовый шаг с защитной интенцией в системе коммуникативно-социального поля (КСП), в котором находят отражение как функциональная предназначенность этой единицы выступать в регулятивной функции, так и организация социальных факторов, влияющих на процесс регуляции диалогическим взаимодействием. Коммуникативно-социальное поле дискурса с интенцией защиты представляет собой систему смысловых отношений, вплетенных в социальный контекст. Эта метаструктура имеет строгую иерархию и значимый центр. Как единая динамическая система она включает в себя: I. Социальную форму коммуникаций; II. Речевой эпизод; III. Функциональные условия эпизода. В зависимости от условий социального взаимодействия между партнерами, по различным параметрам характеризуются компоненты коммуникативного фрейма. Целевая направленность репликового шага с интенцией защиты сопряжена с какой-либо из форм коммуникативно-социального взаимодействия: личной, общественной, институциональной (официальной) и неофициальной. Отношения между партнерами также определяются их принадлежностью к социально-ролевому статусу (т. е. их принадлежностью к той или иной социальной группе, полу, возрасту, если это релевантно в ситуации «нападение - защита»), который охватывает коммуникативные позиции участников акта взаимодействия, направленные на выполнение какой-либо социальной роли. Социальная роль отражает интеракциональные условия между субъектом речевой интенции защиты и его объектом. Следует отметить, что социальная форма коммуникации (в отличие от политической или юридической) представляет наибольший интерес для исследования ин-. тенции защиты, поскольку в ситуациях повседневного общения используется все многообразие стратегий защиты. Стимул к защите в контексте предварительных действий Исходя из когнитивного познания мира (Я«- Мир), стимул к защите провоцирует говорящий и этот стимул представляет собой нарушение определенных норм. Чтобы зафиксировать эти нарушения, в языке как в знаковой системе следует опираться на план выражения (ПВ) и план содержания (ПС). Принимая во внимание, что норма бывает часто имплицитна, иногда достаточно малого, чтобы метаквалификация положения дел (ПС) перешла из плохого (-) в хорошее (+), нейтральное (±) или наоборот. Чтобы признать, что в контексте предварительных действий присутствует стимул к защите, нужно четко обозначить различие между (i), (ii), (iii), (iv), (v): (і) - акт обвинения; (ii) - норма (относящаяся к делу); (iii) - метаквалификация; (iv) - квалификация; (v) - положение вещей. В широком и в узком смысле (і) акт обвинения вменяет в вину ответчику (v) положение вещей, (iv) квалифицируется, как обстоятельство типичного факта (например, такое положение вещей квалифицируется как воровство, а не заем), которое может быть (iii) метаквалифицировано негативно (можно принять общую метаквалификацию: зло) и для которой (іі) норма предусматривает респонсивные действия в виде социальных и/или юридических санкций. Следует рассмотреть различие между метаквалификацией зла, добра, нейтрального и квалификацией речевого акта типа: «Ты захотел мне причинить зло» (ПВ), который может трансформировать метакачество (ПС) в любой речевой акт. Первая трудность в интерпретации подобных речевых актов заключается в том, что (v) положение вещей может быть присвоено ответчику без эксплицитное (i), (ii), (iii), (iv). Вторая трудность - это то, что (v), одинаковое положение дел может соответствовать различным (iv) квалификациям и (ііі) ме-таквалификациям. Следует также обратить внимание на то, что имплицит-ность в повседневных интеракциях происходит довольно часто (подробнее см. Goffman, 1971). Она проявляется в (і) актах обвинения, (ii) норме, (ііі) ме-таквалификации и (iv) квалификации, ориентированные на действия ответчика. Для (і) акта обвинения К.Кербрат (Kerbrat-Orrechioni, 1994:160) описывает контекст предварительных действий как обиду, а не как нападение. Для (ii) нормы и (iii) метаквалификации можно провести исследование жалоб, ко- торые поступают от граждан в правоохранительные органы: те, кто заявляют о преследовании, описывают факты, вменяемые в вину преследователю, которые (iv) их квалифицируют (например, преследователь умышленно ранил...) и (iii) их метаквалифицируют юридически (например, нарушение закона), цитируя (ii) нормы Уголовного кодекса (предусмотрено наказание статьями...); другие, чаще всего, их описывают обычным языком, оставляя (iv) квалификацию, (iii) метаквалификацию и идентификацию (ii) нормы на попечение юридических учреждений.
Коммуникативный статус защиты в системе регулятивных действий
Организация и осуществление согласованного взаимодействия между партнерами достигается с помощью регулятивных действий.
Регулятивные действия - это скоординированные партнерами действия для обеспечения нормальных условий диалогического общения. Координирование регулятивными действиями осуществляется коммуникантами в соответствии с выбранным типом иллокутивного фрейма, с целями, которые ставят участники перед собой в таком типе общения и речевыми стратегиями их достижения (Романов, 1988:70). В качестве регулятивных действий выступают репликовые шаги инициатора и адресата, которые участвуют в планировании, организации, координировании и стимулировании диалогического взаимодействия. Помимо участия в управлении речевым поведением партнеров, регулятивные действия выполняют экспрессивную функцию, то есть являются средством выражения эмоций, желаний и чувств собеседников в процессе диалогического общения.
Уже в начале коммуникации оба партнера по общению играют определенные роли и в соответствии с ними выбирают языковые средства выражения для формирования репликовых шагов инициатора диалога, сообщающих о его намерениях адресату. При этом ожидается, что если адресат понимает интенции инициатора и соглашается принимать участие в диалоге, то дальнейшие его действия будут подчиняться тому типовому сценарию, рамки которого были предложены инициатором в самом начале разговора и приняты им. Факт принятия адресатом условий определенного фрейма характеризуется тем, что адресат продолжает вести диалог после того, как заявлены интенции его инициатора.
Так как условия и границы конкретного фрейма приняты обоими коммуникантами, .то вступают в силу соответствующие ему структурно-организационные принципы, которые входят в условия данного взаимодействия. Этим принципам обязаны следовать оба партнера по общению. Но иногда коммуникант нарушает какое-либо из правил кооперативного общения или пытается изменить свою коммуникативную роль, что дает диалогу новое развитие. В таком случае сознательного или неосознанного нарушения одним из коммуникантов структурно-организационных принципов и выхода диалога за рамки уже установленного фреймового сценария, одним из вариантов дальнейшего развития дискурсивной практики является использование интенции защиты.
Как правило, каждый коммуникант имеет возможность выбора между несколькими подходящими по ситуации и его социально-ролевому статусу ролями и отдает предпочтение той, которая представляется ему наиболее выигрышной с позиции защиты его интересов. Если в процессе диалогического взаимодействия коммуникант недоволен стратегическим развитием диалога и считает, что оно не способствует достижению его коммуникативных целей, то он может попробовать повлиять на изменение общей стратегической линии диалога. Для реализации этого намерения коммуникант использует различные способы. Это может быть, например, употребление иных, более приемлемых в данной ситуации стратегий в рамках заданного фрейма или попытка изменить свою ролевую позицию и/или позицию своего партнера по общению. В последнем случае успешность предпринятой попытки будет зависеть от действий обоих коммуникантов, так как диалог представляет собой их взаимодействие и любая инициатива одного коммуниканта влечет за собой ответную реакцию другого. Его действия могут развиваться следующим образом: 1). Партнер принимает подобное коренное изменение хода диалога и избирает себе соответствующую данной ситуации роль. Это происходит по собственному желанию коммуниканта или под давлением более высокого статуса того партнера, который желает сменить его или свою роль, например: (58) - Я не могу защищать его суждений, - вспыхнув, сказала Дарья Алек сандровна, - но я могу сказать, что он очень образованный человек, и если б он был тут, он бы вам знал, что ответить, но я не умею. (Л.Толстой, 598) (59) - Alors, Dias, tu es (Гaccord avec la maniere dont la petite raconte ce que tu as fait tout a l heure derriere le palais de Rliin? Tu as bien essaye de l entrainer dans les taillis, c est 9a? Au bout d une heure de recoupements, de precisions, de reconstitutions de gestes, il finit par s avouer vaincu. - Je ne sais plus... Tout se melange dans ma tete... Je ne me rappelle plus ce quej ai dit a la petite... J avais beaucoup bu avant de sortir. Beaucoup... Je ne me souviens plus de rien.
Коммуникативные стратегии в прагматических типах дискурса с интенцией защиты
Диалог представляет собой взаимодействие партнеров, которые предпринимают обоюдные действия, определяемые преследуемыми ими целями. В случае защиты такой целью является совершение некоторого действия или изменение мнения в интересах защитника. В соответствии с этим, речевые действия защитника должны иметь регулятивный характер, организующий речевое и неречевое поведение интрудера. Эта цель достигается с помощью использования различных коммуникативных стратегий (Labov, 1972; Sacks, Shegloff, Jefferson, 1974; Cherry, 1974; Fauconnier, 1976). Роль лидера дает защитнику право достичь этой цели, поэтому, так или иначе, всякий защитник стремится к завоеванию этой коммуникативной роли. Исходя из структуры дискурса с интенцией защиты и той коммуникативной роли, которую выполняет защитник в диалоге, можно выявить следующие типы защиты ( в примерах 77-81 И означает инициатор, А - адресат): 1) инициирующая, если защита исходит от инициатора диалогического взаимодействия: (77) Вдруг я заметил среди яблонь Ярослава. Мальчик сидел на камне и пла кал, закрыв лицо руками. Я подошел и сказал с участием: - Успокойся, друоісокї (1И) Ярослав отнял от лица руки и сквозь слезы выкрикнул: - Где же правда? Почему он хотел убить ее? (1 А) Я подумал, что и Рогнеда, его мать, тоже покушалась на жизнь человека, но вслух произнес: - Ты хорошо делаешь, что читаешь книги. Они облегчают человеческие горести. Я сам поступаю так. (2И) (Ладинский, 148) (78) - Ecoute, Cliche, ye te demande de me croire: le soir du 7 decembre, en quit- tant Denise, j etais heureux comme un evade comme un noye qui reprend vie, comme... (1И) - Et c est pour 9a que tu es alle te jeter sous une auto? (1A) - Mais je ne me suis pas jete sous une autol hurla Dupont. J ai glisse, j ai perdu I equilibre, voila toutl (2И) (Troyat, 54) Наглядными примерами инициирующей защиты могут служить различного рода запреты (о ситуациях запрета см. Астапенко, 2004): (79) «Не влезай, убьет!»; «Посторонним вход запрещен»; «Не курить!»; «Defense de fumer»; «Silence, hopital». 2) реактивная (адресатная), если защита исходит от адресата: (80) Степан остановился и громко спросил: - Господин заведующий, за что штраф наложили? (1И - ИНТ) Воловик внимательно посмотрел на него и сказал: - Чтобы не лез под колеса. Понял? (1А - ЗАЩ) - А на всех? - спросил Степан. (2И - ИНТ) - Это петиция, что ли? (2А - ЗАЩ) - угрожающе спросил Воловик и, повысив голос, сказал: - Вот что, почтеннейшие, раз вы уж тут собрались, я вам скажу несколько теплых слов. Претензий вы мне не предъявляйте, я штраф накладываю не по своему произволу. Я подчиняюсь правилам таксисе, как и вы. Поняли? Если вас штрафуют, то вы сами в этом виноваты. Я лишь подчиняюсь разумным правилам, а вы им не подчиняетесь. Понятно! (ЗА -ЗАЩ) - И он прошел через толпу рабочих. - Сами, выходит, виноваты, (ЗИ - ИНТ) - с насмешливым удивлением сказал Степан. (Гроссман, 236) (81) Avec une mine indulgente, il arrangeait les couvertures du blesse. - La, la, disait-il, tu te remues, tu te decouvres, tu vas attraper froid. Quel drole de bonhomme tu fais! (1И - ИНТ) - Je te defends de m appeler "drole de bonhomme"\ (1A - ЗАЩ) - Saisu que notre chef de bureau, Malandrin, va passer te voir dans la soiree? (2И-ИНТ) - Je m enfous! glapit soudain le malheureux. Je m enfous! Je mefous de tout\ (2А-ЗАЩ) (Troyat, 55) Реактивная защита отличается от инициирующей тем, что она возникает в ответ на некоторую информацию, исходящую от инициатора и по каким-либо причинам не соответствующую его собственным взглядам по этому вопросу. Реактивная защита вызвана транспарентным стимулом к защите, тогда как инициирующая защита провоцируется латентным стимулом.
