Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические и правовые основы международного сотрудничества в уголовном судопроизводстве как факторы интеграции 15
1. Методологическая основа отечественного уголовного процесса и ее значение для интеграции в международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства 15
2. Нормативно-правовая основа международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства 47
Глава 2. Обеспечение прав участников судороизводства-необходимое условие интеграции в международное сотрудничество 66
1. Проблемы собирания доказательств и обеспечения прав участников уголовного процесса 66
2. Проблемы реализации механизма международного сотрудничества при производстве по уголовным делам 107
3. Прокурорский надзор за уголовным судопроизводством как средство интеграции в международное сотрудничество 143
Заключение 164
Список использованной литературы 168
Приложение №1 193
Приложение №2 216
- Методологическая основа отечественного уголовного процесса и ее значение для интеграции в международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства
- Нормативно-правовая основа международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства
- Проблемы собирания доказательств и обеспечения прав участников уголовного процесса
- Проблемы реализации механизма международного сотрудничества при производстве по уголовным делам
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Нарастающие в мире процессы глобализации обусловливают расширение контактов правоохранительных органов, поиск совместных путей повышения эффективности противодействия транснациональным видам преступности. Осуществление уголовного преследования и установление многих важных обстоятельств предмета доказывания, необходимых для вынесения справедливого и законного приговора по уголовным делам о преступлениях, совершенных иностранными гражданами на территории России, соотечественниками за рубежом, либо международными преступными группами, возможно только с помощью реализации механизма уголовно-процессуального института международного сотрудничества. Однако, как показывает практика, не редки ситуации, когда данный механизм не срабатывает, например, по уголовным делам в отношении Березовского, Закаева, Станкевича, Живило, Конаныхина и др.
Проведенное исследование показало, что в наиболее регламентированной, деполитизированной, по своей сути, отрасли - уголовном судопроизводстве, международное сотрудничество на протяжении ряда лет не может достичь желаемого уровня эффективности. Данная проблема непосредственно связана с отечественной уголовной политикой, состоянием уголовно-процессуальных и уголовно-правовых норм, способами их реализации субъектами доказывания, существованием отдельных элементов отечественных правовых норм, препятствующих международному сотрудничеству по уголовным делам. Имеются и иные причины, содержащиеся в самих основах правовых систем различных государств, представляемых компетентными правоохранительными органами и зависящие от правовой доктрины, определяемой концепцией социального строя конкретного государства.
Кроме вопросов общетеоретического и методологического уровня, существует немало проблем и на уровне применения уголовно-процессуальных и иных норм в процессе реализации уголовно-процессуального института
международного сотрудничества по уголовным делам. Так, по информации Следственного комитета при МВД России, вследствие низкого качества подготовки международных обращений, за первое полугодие 2008 г. возвращены 21% поручений, из числа подлежащих направлению в страны СНГ, а также около 40% поручений, от числа подлежащих направлению в страны Балтии и дальнего зарубежья. То есть 60 % всех поручений оказались неудовлетворительного качества. Судя по текущим статистическим показателям 2009 года, существенных изменений в лучшую сторону не произошло.
Расширяющееся международное сотрудничество по уголовным делам оказывает все более усиливающееся влияние на отечественное судопроизводство и, в частности, на доказательственное право. Ежегодно в Европейский Суд по правам человека поступает значительное число жалоб от российских и иностранных граждан на нарушение их прав и законных интересов отечественными государственными органами и должностными лицами, ведущими производство по уголовному делу. Количество постановлений, в которых этот орган признает Россию виновной, возрастает. Можно предположить, что нарушения международных, общепризнанных и отечественных уголовно-процессуальных норм в российском уголовном процессе, которые выявляет Европейский Суд по правам человека, носят системный характер. У партнеров России по международному сотрудничеству в сфере уголовного судопроизводства создается необъективное впечатление о массовом нарушении прав и основных свобод человека отечественными правоохранительными органами, о чуть ли не повсеместном незаконном характере уголовного преследования, о несправедливом судопроизводстве. Решение данных проблем позволит предложить меры по оптимизации российского уголовного процесса и обеспечить права участников судопроизводства в соответствии с требованиями Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней, которые Россия ратифицировала, а также оценить степень непредвзятости Европейского Суда по правам человека в отношении России.
Потребность в скорейшем разрешении указанных проблем в контексте современных правовых, экономических, политических, социальных вызовов, стоящих перед нашей страной и мировым сообществом, определили выбор темы настоящего диссертационного исследования.
Степень научной разработанности проблемы. К вопросам международного сотрудничества по уголовным делам обращался достаточно широкий круг отечественных и зарубежных специалистов, среди которых следует назвать следующие имена: А.С. Александров, В.И. Анишина, А.И. Бастрыкин, П.Н. Бирюков, М.П. Блищенко, Г.И. Богуш, Н.В. Витру к, О.И. Виноградова, В.М. Волжен-кина, А.Г. Волеводз, Р. Давид, В.А. Давыдов, О.В. Девятова, В.Д. Зорькин, К. Жоффре-Спинози, Н.А. Жукова, А.Г. Калугин, Т.Т. Казиканов, О.Г. Карпович, А.И. Ковлер, А.П. Кругликов, К. Ломбойс, В.В. Милинчук, К. Мэбкис, Ж.О.В. Мюллер, А.И. Натура, С.А. Новиков, Т.С. Османов, В.П. Панов, А. Х-А. Пи-хов, М.П. Поляков, А.Б. Соловьев, В.В. Терехин, Д.В. Шинкевич, В.П. Шу-пи'лов, СВ. Щербаков и др.
Однако, несмотря на проводившиеся изыскания, скорость обновления как отечественного, так и международного уголовно-процессуального законодательства столь высока, что данное исследование фактически первое в условиях современной конфигурации международно-правовых отношений между Российской Федерацией и мировым сообществом в сотрудничестве по уголовным делам. Мы вправе также отметить комплексный характер настоящего исследования, включающего в себя весьма широкий спектр детерминант международного сотрудничества по уголовным делам.
Объектом исследования является совокупность правоотношений, вызываемых процессом интеграции правовых институтов различных правовых систем в международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства, как на теоретико-методологическом уровне, так и на уровне предметно-практической их реализации.
Предметом исследования выступили:
- методологические и теоретические основы уголовно-процессуального права
6 различных правовых систем и иные детерминанты их интеграции в международное сотрудничество в сфере уголовного процесса;
нормы уголовно-процессуального права и иные источники позитивного права,- образующие институт международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства;
материалы следственной и судебной практики по вопросам реализации института международного сотрудничества по уголовным делам;
научные позиции, теории, коїщепции, доктрины по вопросам возникновения, развития, функционирования, перспективы развития и углубления взаимосвязей между участниками международного сотрудничества по уголовным делам.
Цель исследования заключается в правовом анализе оснований и причин, препятствующих интеграции российского уголовного процесса в международное сотрудничество по уголовным делам, в совершенствовании теоретико-методологической и нормативной основы данной интеграции, а также способов реализации этих основ в отечественной следственной и судебной практике.
Данная цель была достигнута посредством решения следующих основных задач:
1) выявление и исследование на теоретико-методологическом уровне
. причин, препятствующих международному сотрудничеству отечественных и
иностранных компетентных органов в сфере уголовного судопроизводства;
формулирование понятия международного сотрудничества в отечественном уголовном судопроизводстве;
анализ генезиса и оценка современного состояния нормативной основы международного сотрудничества по уголовным делам, степень его соответствия общепризнанным международным принципам и нормам, имеющим отношение к уголовному судопроизводству;
обнаружение формальных и фактических препятствий (уголовно-процессуального и общеправового характера) эффективному применению механизма международного сотрудничества по уголовным делам;
вскрытие типичных причин нарушения участниками судопроизводства конкретных норм уголовно-процессуального законодательства в доказывании, оказывающих прямое и/или косвенное влияние на эффективность международного сотрудничества в уголовном судопроизводстве;
формулирование рекомендаций по совершенствованию процессуальной деятельности субъектов уголовного процесса в целях исключения нарушений прав и законных интересов личности, являющихся основанием для подачи жалоб в Европейский Суд по правам человека;
7) разработка рекомендаций по совершенствованию уголовно-
процессуального законодательства и практики его применения в контексте
углубления интеграции российского уголовного процесса в международное
сотрудничество по уголовным делам.
Методологическая основа и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составили диалектико-материалистический и системный методы в сочетании с положениями философии права, юридической антропологии, общей теории права, уголовно-процессуальной науки, теории доказательств как ее составной части, оперативно-розыскной деятельности. В работе также использованы исторический, логико-юридический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический и статистический методы, анализ и синтез, индукция и дедукция.
Теоретической базой исследования послужили фундаментальные разработки отечественных (советских, российских) и зарубежных ученых в сфере теории познания, в общей теории права, философии права, науке уголовно-процессуального и уголовного права, международного публичного права, криминологии, социологии, юридической психологии и других наук.
Непосредственными источниками информации по теме исследования послужили: монографии, учебные пособия, лекции, научные статьи, доклады, тезисы, Интернет-ресурсы и другие опубликованные материалы, отражающие те или иные стороны объекта и предмета исследования.
Нормативную базу исследования составили Конституция Российской
Федерации, нормы уголовного, уголовно-процессуального, оперативно-розыскного и иного права. Международно-правовые документы различных уровней, нормы доказательственного права ряда зарубежных стран, а также нормативные акты органов законодательной и исполнительной власти, постановления и определения высших органов судебной власти, имеющие отношение к доказыванию и институту международного сотрудничества по уголовным делам.
Эмпирическая база исследования. Источниками информации о проявлениях проблем международного сотрудничества по уголовным делам, в том числе ввиду нарушений правил доказывания, послужили: статистические данные о результатах деятельности правоохранительных и судебных органов Российской Федерации в сфере международного сотрудничества за период с 2006 по 2009 гг.; цифры и факты, отраженные в диссертационных исследованиях, журнальных и газетных публикациях; материалы собственных исследований, проведенных в 2006-2009 гг. на территории Нижегородской области, Краснодарского и Красноярского края; данные анкетирования следователей, дознавателей, оперативных и иных работников ОВД (к исследованию было' привлечено 96 практических работников разных подразделений ОВД). Также были использованы материалы всего 174 уголовных дел, в том числе архивных.
Научная новизна исследования определяется особенностью авторского подхода к пониманию теоретических и методологических основ интеграции российского уголовного процесса в международное сотрудничество по уголовным делам, заключающемся в критическом осмыслении состояния отечественного уголовного судопроизводства сквозь призму основных методологических понятий и категорий, принципов судопроизводства, их анализа в контексте существующего положения России в международно-правовой системе. Элементы новизны проявляются также в обнаруженных детерминантах отечественной практики доказывания по уголовным делам и уровня интеграции в международное сотрудничество, а также предлагаемых вариан-
тах решения выявленных проблем.
Настоящая диссертация - одно из первых исследований, в котором проблема эффективности использования отдельных норм и института международного сотрудничества по уголовным делам в целом, рассмотрена во взаимосвязи с типологией уголовного судопроизводства, принципами уголовного процесса, определяющими его систему и структуру, международными общепризнанными принципами и нормами, а также решениями и постановлениями Европейского Суда по правам человека. Оригинальность подхода заключается в выявлении автором ряда причин теоретико-методологического характера, ограничивающих эффективность международного сотрудничества по уголовным делам.
В ходе исследования установлены типичные нарушения правил доказывания, отдельные правовые пробелы, коллизии норм УПК РФ и иных юридических норм, проявляющиеся в результате производства процессуальных действий и оказывающие негативное влияние на возможность использования механизма международного сотрудничества по уголовным делам. На основе достигнутых результатов сформулированы рекомендации по оптимизации правовых норм и способов их применения.
Основные положения, выносимые на защиту:
Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства — это регламентированная национальными и международными нормативно-правовыми актами, а также общепризнанными правовыми принципами деятельность компетентных органов и должностных лиц исполнительной и судебной власти, органов прокуратуры государств - участников сотрудничества, реализуемая на любой стадии судопроизводства в целях законного, обоснованного, справедливого разрешения уголовного дела по существу.
Содержание международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства составляет: а) инициация заинтересованным государством производства процессуальных, следственных действий компетентными органами другого государства, в юрисдикции которого находится данное право; б) реализация
запроса и направление результатов государству-инициатору взаимодействия;
в) установление оснований и осуществление уголовного преследования своих
граждан по запросам иностранных государств или международных организаций;
г) задержание и экстрадиция лиц, подозреваемых, обвиняемых в совершении
преступлений, либо осужденных и уклоняющихся от исполнения судебного ре
шения; д) передача лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказа
ния в государствах, гражданами которых они являются; е) направление пред
метов, имеющих отношение к уголовному преследованию по конкретному
уголовному делу.
3. На основе систематизации и анализа нормативно-правовых актов,
регламентирующих международное сотрудничество в сфере уголовного су
допроизводства, следует выделить четыре направления, по которым осуще
ствляется международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизвод
ства и происходит процесс интеграции: а) по вопросам выдачи (экстради
ции); б) по вопросам правовой помощи по уголовным делам; в) по вопросам
межведомственных соглашений и иных договоренностей Генеральной про
куратуры Российской Федерации и иных субъектов сотрудничества; г) по во
просам международных организаций и форумов.
В состоянии формирования находится еще одно направление - по вопросам лиц, страдающих душевными заболеваниями, психическими расстройствами.
4. Нормы отечественного уголовного процесса, охраняющие и защищаю
щие права и свободы человека, соответствуют общепризнанным международ
ным нормам-принципам и договорам, участниками которых является Российская
Федерация. Вместе с тем, системные нарушения законности, допускаемые в до
судебном доказывании субъектами уголовного преследования, своевременно не
выявленные и не устраненные средствами прокурорского надзора, ведомствен
ного и судебного контроля, обусловили массовый характер жалоб по уголовным
делам в Европейский Суд по правам человека. Последствиями этого стали: а) не
доверие на уровне правосознания к отечественному уголовному судопроизводст-
11 ву и правосудию со стороны части участников международного сотрудничества в сфере уголовного процесса; б) неэффективное применение механизма международного сотрудничества по ряду уголовных дел, имеющих широкий общественный резонанс; в) ослабление интеграции между уголовно-процессуальными системами государств-участников международного сотрудничества в сфере уголовного процесса.
5. Проведенный анализ дел, рассмотренных Европейским Судом по правам человека, показал, что типичными основаниями для подачи жалоб против Российской Федерации являются необоснованные и (или) немотивированные процессуальные действия и (или) решения, допускаемые в досудебном доказывании субъектами, ведущими производство по уголовному делу, которые не учитывают законные интересы стороны защиты, что влечет нарушения прав человека и основных свобод. Для сокращения количества нарушений прав человека и основных свобод предлагается, прежде всего, корректировка содержания отдельных основных правовых категорий российского уголовного судопроизводства:
а) законность есть средство самоограничения доминирования односто
ронне-публичного интереса в досудебном производстве и мера справедливо
сти (противоположности произвола) в «смешанном» по типу отечественном
уголовном процессе. Обоснованность и мотивированность любых процессу
альных решений и действий есть неотъемлемые составляющие элементы их
законности;
б) целью отечественного уголовно-процессуального доказывания и
производства по уголовному делу является установление судом «формаль
ной» истины. Методологически такое понимание цели обосновывается состя
зательным характером судопроизводства; наличием признаваемых законом
интересов участников стороны защиты и стороны обвинения; провозглашен
ным Конституцией РФ приоритетом прав человека и основных свобод, соот
ветствующих общепризнанным международным стандартам и охраняемых
уголовно-процессуальными нормами (в том числе нормами-принципами).
Значительное количество нарушений должностными лицами органо-в дознания и предварительного следствия прав и основных свобод человека происходит при проверке сообщений о совершенных или готовящихся преступлениях. В целях обеспечения международных стандартов защищенности этих прав и свобод при проведении проверочных действий, фактически ограничивающих свободу конкретного лица, его права или законные интересы (независимо от нормативно-правового акта, которым они предусмотрены), должностные лица, проводящие проверку, обязаны обеспечить возможность реализовать данному лицу следующие права: не свидетельствовать против себя, своих близких родственников, супруга или супруги; воспользоваться помощью защитника; воспользоваться помощью переводчика; делать заявления, давать объяснения; получать копии документов, составленных в результате действий, проведенных в отношении лица и с его участием.
Для совершенствования нормативной основы, обеспечивающей интеграцию российского уголовного процесса в международное сотрудничество по уголовным делам, а также способов реализации этой основы в отечественной следственной и судебной практике, необходимо определить в уголовно-процессуальном законе предельные сроки, в течение которых допустимо обжалование в надзорном порядке вступивших в законную силу судебных решений (1 год - для обжалования с намерением ухудшения положения осужденного, 2 года - остальные), как необходимое условие действия принципа правовой определенности при международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства.
Теоретическая значимость исследования. Разработанные диссертантом положения обогащают уголовно-процессуальную науку и в своей совокупности создают предпосылки для повышения уровня интеграции российского уголовного процесса в международное сотрудничество по уголовным делам. В диссертации продолжена разработка важных направлений теории уголовного судопроизводства, в частности, расширено понимание содержания принципов уголовного процесса, сущности понятий «цель доказывания»,
«законность», «общепринятые процедуры доказывания», развито представление о процедуре обеспечения прав и законных интересов личности в досудебном производстве. Положения диссертации могут быть полезны в дальнейших теоретических разработках, научных исследованиях по уголовному процессу, в преподавании учебных дисциплин «Уголовно-процессуальное право (уголовный процесс)», «Прокурорский надзор», «Предварительное расследование» и иных учебных дисциплин уголовно-правовой специализации.
Практическая значимость. Предложения автора по оптимизации интеграции российского уголовного процесса в международное сотрудничество по уголовным делам будут способствовать повышению качества производства по уголовному делу в целом. Предлагаемый комплекс мер по реорганизации отдельных процессуальных процедур в доказывании позволит обеспечить более высокий уровень защищенности прав и законных интересов, как. участников стороны защиты, так и потерпевших от преступления. В своей совокупности результаты диссертационного исследования могут быть использованы в ходе дальнейшей разработки предложений по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства и для повышения эффективности практической деятельности правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного процесса и криминалистики Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, где осуществлены ее рецензирование и обсуждение.
Основные теоретические положения и выводы диссертации регулярно докладывались на научно-практических конференциях и семинарах, проводимых как в Нижегородском государственном университете, так и в других вузах в период с 2006 по 2009 гг., использовались в учебном процессе юридического факультета Нижегородского государственного университета, а также в правоприменительной деятельности следственных органов Нижего-
родской области. По теме исследования автором опубликованы пять статей объемом 2,1 п.л.
Материалы исследования использовались диссертантом при проведении учебных занятий по дисциплинам «Уголовно-процессуальное право (уголовный процесс)», «Прокурорский надзор» и «Правоохранительные органы».
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования, обеспечивает логическую последовательность и завершенность в изложении хода и результатов исследования. Работа состоит из введения, двух глав, содержащих пять параграфов, заключения, списка использованной литературы, приложений.
Методологическая основа отечественного уголовного процесса и ее значение для интеграции в международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства
Процессы интеграции и конвергенции в мире и правовых системах различных государств нарастают. Государства вынуждены взаимодействовать не только в сфере экономики, культуры, спорта, и т.п., но и в юридической сфере. Но, несмотря на наличие общих, типичных проблем в сфере противодействия преступности, до настоящего времени уровень международного правового сотрудничества между Россией и ведущими странами Запада остается на весьма низком уровне. Иллюстрацией данного положения вещей являются регулярно появляющиеся в западной печати резко негативные оценки деятельности российских правоохранительных органов, недоверие к нашей судебной системе, предубеждение к законности выносимых ими решений. Так, специальный докладчик Евросоюза экс-министр юстиции ФРГ Сабина Лоттхойзер-Шнарренбергер по заказу Совета Европы подготовила специальный доклад о судебной системе России, в котором призывает не экстрадиро-вать людей в Россию. С точки зрения этого «специалиста» российская прокуратура имеет почти неограниченные полномочия, а судьи раболепно подчиняются требованию выносить обвинительные приговоры чуть ли не по каждому делу. Практика «телефонного права», на взгляд докладчицы, изменилась к худшему. Она считает, что судьи так боятся наказания или увольнения за неправильное решение, что сами звонят и просят дать им указания. В отношении же адвокатов часто практикуются обыски, конфискации и другие средства «давления» и т.д., и т.п.1 По мнению одного из идеологов и главных разработчиков УПК РФ, заслуженного юриста РФ, постоянного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде РФ, д.ю.н., профессора Мизулиной Е.Б., основной недостаток действующего уголовно-процессуального закона заключается в несбалансированном характере досудебного производства. Сторона защиты подвергается дискриминации в части предоставленных ей правомочий на досудебных стадиях1. Данное обстоятельство существенным образом сказывается на качестве судопроизводства в целом, на самой возможности эффективного отправления правосудия.
Излишнее утрирование, на наш взгляд, существующих проблем зарубежными специалистами, позиция которых нередко совпадает с мнениями уважаемых отечественных специалистов, настоятельно заставляет задуматься причинах столь резких высказываний, касающихся вроде бы деполитизиро ванной международной уголовно-процессуальной деятельности, к которой относится также институт экстрадиции. Ведь Конституция РФ, позитивные уголовно-процессуальные нормы, прежде всего на уровне принципов уголовного процесса России, не вызывают сомнений в современности, соответствии высоким международным стандартам. Мы полагаем, что причины, по которым международное сотрудничество по уголовным делам не так эффективно как хотелось бы, несмотря на имеющуюся правовую основу и наличие принципа взаимности, отчасти заложены в основах правовых систем государств. Каждой правовой системе присущ соответствующий тип уголовного процесса2. Положенные в основу принципы определяют систему и структуру уголовного судопроизводства, влияют на сущность и содержание института международного сотрудничества по уголовным делам. Бывает и так, что в одном и том же государстве действуют несколько конкурирующих правовых систем1. Свое право имеют и негосударственные сообщества: каноническое право, мусульманское право, иудейское право. Существует также международное право, призванное регулировать во всемирном или региональном масштабе межгосударственные и внешнеторговые отношения. Различия, как мы уже отмечали, весьма значимые. Например, право США и Франции отличаются тем, что первое допускает судебный контроль за конституционностью законов, а второе — нет. И, тем не менее, различия не зависят только от входящих в состав системы права норм. Неправильно видеть в праве, в том числе уголовно-процессуальном, только лишь совокупность норм. Право -это значительно более сложное явление, выступающее как система, имеющая определенный понятийный фонд, соединяющая нормы в определенные группы, использующая определенные способы создания и толкования норм2. Кроме того (и это вероятно наиболее существенный момент), правовая система связана с определенной концепцией социального строя, и от этой концепции зависит, как применяется и вообще функционирует право. Нормы права могут меняться весьма динамично волеизъявлением законодателя. Но в них и немало таких элементов, которые не могут быть произвольно изменены, поскольку они теснейшим образом связаны с цивилизацией и образом мыслей. Законодатель не может воздействовать на эти элементы точно так же, как на язык или манеру размышлять. Различия между правом разных стран будут значительно понятнее для исследователя, если он будет исходить не только из содержания конкретных норм, а из более постоянных элементов, используемых для создания, толкования, оценки норм. Сами нормы могут быть бесконечно разнообразными, но способы их выработки, систематизации, толкования характеризуют особенности того или иного типа правовой системы наиболее точно. Поэтому правомерна группировка правовых систем (и, соответственно, типов уголовного судопроизводства) в семьи, подобно тому, как это делают другие науки, оставляя в стороне второстепенные различия.
Мы согласны, в основном, с теми исследователями1, которые выделяют в современном мире три главные группы правовых систем: романо-германскую правовую семью, семью общего права и семью бывшего социалистического права.
Страны романо-германского права и страны общего права неоднократно соприкасались на протяжении веков, испытывая на себе в полной мере действие процессов конвергенции. В этих странах право испытывало влияние христианской морали, а господствовавшие, начиная с эпохи Возрождения, философские течения выдвинули на первый план идеи индивидуализма, либерализма, понятия субъективных прав. Общее право и сегодня сохраняет структуру, весьма отличающуюся от структуры права романо-германской семьи, но при этом возросла роль закона, а методы, используемые каждой из этих систем права, сблизились. Норма права все более и более понимается в странах общего права также, как и в странах романо-германской семьи. Следовательно и решения по ряду вопросов принимаются сходные и основанные на одной и той же идее справедливости.
Российская Федерация, в некоторой мере являющаяся наследницей социалистической правовой системы, в том числе системы уголовно-процессуального права, давно и вполне обоснованно причисляет себя к демократическим, правовым государствам (ст. 2 Конституции РФ). Следует напомнить, что обсуждение и формирование проекта УПК РФ происходило при активном участии зарубежных специалистов". В современном состоянии уголовный процесс в РФ характеризуется как уголовный процесс «смешанного» типа, сочетающий черты различных типов уголовных судопроизводств (континентального и общего права). Кроме того, российский уголовный процесс, предшественник советского, во многом (в ряде сущностных признаков, терминологии, восходящей к римскому праву) соответствовал романо-германской правовой семье. В данном контексте говорить о каких-либо принципиальных различиях в позитивных нормах не приходится, как и об «особом отношении к России». Более того, часто отсутствует взаимопонимание по вопросам международного сотрудничества и между, несомненно, бо-лее близкими государствами и исторически, и политически, и социально. Только в январе 2005 г. Великобритания экстрадировала во Францию Рашида Рамда - гражданина Франции, обвиняемого в организации взрыва в парижском метро в 1995 г. и в том же году арестованного в Лондоне. Процесс его экстрадиции затянулся на целых 10 лет, что стало одним из противоречий в британо-французских отношениях. В связи с делом Рамда Париж неоднократно упрекал Лондон в «двойных стандартах» и попустительстве экстремистам.
Нормативно-правовая основа международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства
Данный вопрос достаточно подробно исследован в науке уголовного процесса, но мы посчитали необходимым еще раз обратиться к нему, ибо определить авторский «взгляд» на перспективу развития и даже сам вектор развития международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства невозможно, не дав свою оценку (в аксиологическом ключе) этой основе. Существует множество различных мнений о том, что именно является прогрессом и достижением позитивного права в сфере международного сотрудничества по уголовным делам. В данном контексте полезно напомнить об оценке, которую дал современной уголовно-процессуальной доктрине (порожденной внедрением в советский уголовный процесс институтов и норм русского, континентального уголовного процесса и англо-саксонского уголовного судопроизводства, на основе, которой зиждется международное сотрудничество в сфере уголовного процесса) уважаемый профессор В.Т. Томин: «...сегодняшняя уголовно-процессуальная доктрина — порождение не интересов борьбы с преступностью, а политики и политиканства. На путях борьбы с преступностью она преграда...»1. Как мы уже не раз отмечали, нормативная система, на которой основывается международное сотрудничество, иерархична. В ее состав входят общепризнанные международные принципы и нормы (в т.ч. международные стандарты в области прав человека), международные договоры, Конституция РФ, отечественные законы и подзаконные акты.
По мнению некоторых исследователей, становление международного сотрудничества имело место уже в глубокой древности, несмотря на отсутст-. вие системы норм международного права, учения о нем, когда лишь имелись признаки, зачатки дипломатии. Одновременно зарождались некоторые международные согласованные и упорядоченные действия государств в борьбе с преступностью2. Продуктивным с точки зрения методологии научного исследования является выделение периодов в развитии этого процесса, т.е. периодизация.
Результаты исследований показывают, что в каждый исторический период международная борьба с преступностью отражала черты своей эпохи.
С нашей точки зрения, отыскивать факты международного сотрудничества, несмотря на то, что в древнем мире не существовало международно-правовых отношений между различными государствами, да и уголовного процесса не было, значит необоснованно расширять аксиологическое значение каких-либо контактов до значения институтов уголовного процесса. Считать договор египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хеттушилем III, заключенный в 1296 г. до н.э., в котором говорилось о том, что «если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать, но вернет в страну Рамсеса», примером международного сотрудничества вряд ли допустимо, т.к. в нем не идет речь о процедуре уголовного судопроизводства. Допустимо вести речь лишь об отдаленных предпосылках.
По мнению тех же исследователей1, с начала 18 в., когда наступил период укрепления национальных государств и усиления центральной власти, которая стала способной к установлению и поддержанию внутреннего правопорядка, начинается отсчет второго периода в развитии международного сотрудничества. Примечательно, что договоры о взаимной правовой помощи все более распространяются не только на дезертиров, но и на других преступников - убийц, фальшивомонетчиков, воров, поджигателей, а сотрудничество различных государств в уголовном преследовании этих лиц становится все более интенсивным и эффективным. Потребность в урегулировании отношений между государствами в сфере уголовного судопроизводства возникает раньше других у сопредельных стран. Более 90 международно-правовых договоров, заключенных за период с 1718 по 1830 гг., в основном, связывали обязательствами географически соседствующие европейские страны, более других испытывавших объективную потребность оказания помощи друг другу в розыске, задержании и выдаче лиц, скрывающихся от правосудия в конкретном государстве .
Следует отметить роль Франции в формировании и развитии международного права в сфере уголовного судопроизводства с конца 18 и до конца 19 в. Термин «экстрадиция» (фр. Extradition, лат. Ех - из, вне + traditio - передача) вошел в оборот благодаря этой стране, где он впервые был официально использован в декрете от 19 февраля 1791 г., которым регламентировались отдельные процедуры выдачи . Сам же французский язык получил официальное признание в качестве рабочего языка дипломатической переписки в конце 18 в. Сегодня французский язык - один из официальных языков Совета Европы. Дальнейшая история развития международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства также связана большей частью с западной Европой и Америкой: Амьенский договор 1802 г., декларация Венского конгресса 1815 г., договор, заключенный странами латинской Америки в Монтевидео в 1889 г., VI Международная конференция американских государств в Гаване 1928 г., одобрившая проект Общей конвенции по международному праву (известной в настоящее время больше как Кодекс Бустаманте, книга III которой «Международное уголовное право»), участниками тогда стали 15 государств, среди которых такие, как: Боливия, Бразилия, Венесу--эла, Гаити, Куба, Чили и др.
Естественно, что Россия, как одно из крупнейших мировых государств, являлось участником процессов развития международного сотрудничества. Особенно заметны эти процессы стали после восшествия на престол Петра I. Приобретя в годы его царствования значительный международный, военно-политический и экономический вес, Россия активизировала и «правовое» сотрудничество с другими странами. В 1717 г. согласно Регламенту Камер-коллегии в Голландию назначаются первые русские консулы, хотя впервые Консульский устав в России принимается лишь в 1820 г. После этого он подвергается существенным изменениям вплоть до 1903 г. Российские консулы, будучи официальными представителями государства за его пределами, выполняли функции, отчасти свойственные им и в настоящее время - защита россиисішх подданных в стране исполнения должностных обязанностей (аккредитации). Они имели и права разрешать гражданские, торговые и даже уголовные дела в христианских государствах, руководствуясь обычным правом .
Проблемным направлением международной политики России был ближний и средний Восток, а также Средняя Азия (уместно вспомнить убийство посла Российской империи в Иране - А.С. Грибоедова). Потому подписание Россией договоров с Турцией (1783 г.), Китаем (1727 г.), Персией (1717, 1729, 1735, 1823, 1828 гг.), в которых разрешались вопросы соотношения уголовных юрисдикции государств-подписантов по собственным подданным, несомненно способствовало интересам России, развитию не только международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, гармонизации норм доказательственного права, но и обогащало собственный уголовный процесс. Так, Туркменчайский договор 1828 г. утверждал, что «все иски и преступления между российскими подданными в Персии рассмаїриваются русским консулом. Преступления русских против местных жителей разрешаются персидским судом, но для наказания осужденные передаются русскому консулу или посланнику»".
Проблемы собирания доказательств и обеспечения прав участников уголовного процесса
Ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Россия признала юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения РФ положений этих нормативных актов (Федеральный Закон от 30 марта 1998 г. № 54 - ФЗ)7.
Наличие ряда проблем в отечественном уголовно-процессуальном доказывании, проявляющихся в нарушениях прав участников судопроизводства при собирании доказательств, подтверждается решениями Европейского Суда по правам человека. Данный орган устанавливает, в частности, примеры нарушений субъектами доказывания отдельных норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г. С изменениями от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января, 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 т.)1. Россия прочно удерживает первенство по количеству исков, поданных против нее в связи с нарушениями норм Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод в процессе производства по уголовному делу. Значительное количество нарушений происходит в процессе досудебного доказывания и, в основном, связано с нарушениями прав предусмотренных статьями 3, 5, 6 данной Конвенции.
Например: Линд против Российской Федерации . Заявитель, гражданин Российской Федерации и Королевства Нидерланды Владимир Яапович Линд, член Национал-большевистской партии, проживающий в Санкт-Петербурге, участвовал в захвате общественной приемной Администрации Президента России в 2004 г., в связи с чем был осужден за организацию массовых беспорядков. Во время следствия по судебному решению содержался под стражей. Отец заявителя - Яап Йан Линд, подданный Королевства Нидерланды и бывший губернатор Новой Гвинеи, в это время умирал от рака и просил применить к нему разрешенную в Голландии эвтаназию, которая была назначена на 29 сентября 2005 г. Заявитель ходатайствовал перед судами о краткосрочном освобождении его из-под стражи, чтобы он мог проститься с отцом. В удовлетворении ходатайства судом было отказано. Лишь накануне эвтаназии, 28 сентября, заявителю был разрешен телефонный разговор с отцом продолжительностью ровно одну минуту. На похороны отца заявителя также из-под стражи не выпустили.
Европейский Суд признал Российскую Федерацию ответственной в нарушении ряда статей европейской Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Формальная причина «поражения» России - нечуткость, негуманность правоохранительной системы, фактическая - неубедительные с точки зрения обоснованности и мотивированности а, следовательно, законности материалы уголовного дела, содержащие действия и решения по избранию меры пресечения, а в дальнейшем и ее продление.
Насруллоев против Российской Федерации . Жалоба касается содержания заявителя под стражей на территории Российской Федерации по запросу иностранного государства (Таджикистан) 0 выдаче для привлечения к уголовной ответственности (экстрадиция).
Из обстоятельств жалобы следует, что в настоящее время уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации не предоставляет лицу, задержанному с целью выдачи другому государству, гарантий, предоставляемых Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации иным заключенным. В частности, сроки содержания заявителя под стражей не устанавливались и в дальнейшем на протяжении длительного времени (почти три года) не пересматривались никакими органами государственной власти.
Данное решение имеет непосредственное отношение к принципу определенности в связи с применением мер процессуального пресечения.
Смирнов против Российской Федерации7. Это постановление также важно и для адвокатов, ибо речь в нем идет о пределах допустимости обысков в их офисах и жилищах. Заявитель, адвокат из Санкт-Петербурга, утверждал, что обыск связан с выполнением им профессиональных обязанностей. Власти же Российской Федерации убеждали, что заявитель не являлся стороной в уголовном деле, в связи с расследованием которого производился обыск, и не представлял никого из участников данного дела.
Европейский Суд признал недопустимым то обстоятельство, что постановление о проведении обыска было составлено в исключительно общих формулировках, в нем не содержалось никаких сведений о продолжающемся расследовании, цели обыска или причинах, по которым предполагалось, что в квартире заявителя можно будет найти доказательства какого-либо правонарушения. В описательно-мотивировочной части постановления присутствовал следующий текст: «Принимая во внимание, что по месту жительства заявителя (адрес) могут находиться предметы и документы, представляющие интерес для расследования настоящего уголовного дела (№ 7806), постановляю, в помещении квартиры по адресу (адрес квартиры заявителя) провести обыск и изъятие предметов, документов, обнаруженных в ходе него»1. Подобная ситуация позволила необоснованно изъять широкий перечень предметов без учета права заявителя на защиту профессиональной тайны. Здесь уместно еще раз вспомнить о так называемой доктрине «слона в спичечной коробке (Elephant in a match box)»", возникшем из уголовного дела «Марр v. Ohio» (1961). Суть доктрины - в признании незаконными результатов обыска, проводившегося в иных целях. По указанному делу полицейские в целях розыска человека проводили обыск в жилище и случайно обнаружили в ящике стола порнографию, незаконную на тот момент в штате Огайо . Очевидно, что Конвенция о защите прав и основных свобод в данном вопросе объединяет и доктрину континентального права и доктрину общего права.
В ходе судебной проверки российская юстиция неоднократно признавала законными и обоснованными действия субъектов досудебного производства в данном уголовном деле и при проведении оспариваемого следственного действия. Однако Европейский Суд опроверг доводы каждого судебного решения, которые в свою очередь также были несовершенны. Важно и то, что Европейский Суд продемонстрировал при этом абсолютную непредвзятость, ссылаясь на аналогичные решения, вынесенные в отношении других европейских стран (Постановление Европейского Суда по делу «Ни-митц против Германии (Niemietz v. Germany)», и Постановление Европейского Суда по делу «Эрнст и другие против Бельгии (Ernst and Others v. Belgium)» от 15 июля 2003 г., жалоба № 33400/96, 116).
Проблемы реализации механизма международного сотрудничества при производстве по уголовным делам
Во введении мы привели несколько примеров, когда компетентные органы некоторых зарубежных стран отказывали Российской Федерации в удовлетворении ее запросов о выдаче лиц, в отношении которых ведется уголовное преследование. Полагаем, что данная проблема заслуживает внимания. В публицистике, научной литературе и официальных документах в качестве синонима термину «выдача» употребляется термин «экстрадиция». Это представляется не вполне корректным с точки зрения соблюдения единства терминологии, поскольку в российском законодательстве, в том числе в Конституции и специальных международных договорах РФ, используется термин «выдача»1. Для России, как и для любого другого государства, подписавшего и ратифицировавшего Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г., особое значение имеют фактически обладающие силой прецедента решения Европейского Суда по правам человека. Примером таких решений по вопросам выдачи, может служить решение от 7 июля 1989 г. по делу «Серинг против Соединенного Королевства», связанное с проблемой применения смертной казни". Следует отметить, что для большинства действующих международных договоров об экстрадиции верна формула: в выдаче может быть отказано, если преступление, за совершение которого запрошена выдача, наказывается смертной казнью в законодательстве страны, направившей запрос о выдаче, если только эта страна не даст достаточных гарантий о том, что смертный приговор не будет вынесен, либо не будет приведен в исполнение3.
Кроме того, выдача не осуществляется, если совершено политическое преступление. В соответствии с нормами национального законодательства, а именно, Федеральным законом от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней» наша страна вправе отказать в выдаче:
- если выдача лица запрашивается в целях привлечения к ответственности в чрезвычайном суде или в порядке упрощенного судопроизводства, либо в целях исполнения приговора, вынесенного чрезвычайным судом или в порядке упрощенного судопроизводства, когда имеются основания полагать, что в ходе такого судопроизводства этому лицу не будут или не были обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные соответствующими международными договорами о правах человека;
- если имеются серьезные основания полагать, что лицо, в отношении которого поступил запрос о выдаче, было или будет подвергнуто в запрашивающем государстве пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания, либо этому лицу в процессе уголовного преследования не были или не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные соответствующими международными договорами о правах человека;
- исходя из соображений гуманности, когда имеются основания полагать, что выдача лица может повлечь для него серьезные осложнения по причине его преклонного возраста или состояния здоровья;
- если выдача может нанести ущерб суверенитету, безопасности, общественному порядку или другим существенно важным интересам России1.
Рассматриваемый правовой институт включает в себя не только сам факт выдачи, но и комплекс процессуальных действий, направленных на то, чтобы воспрепятствовать обвиняемому или подозреваемому скрыться от органов расследования и суда или продолжать заниматься преступной деятельностью. К таким действиям относятся проверка в процессуальном порядке поводов и оснований для задержания или ареста, применение мер процессуального принуждения, решение вопросов о процессуальном оформлении выдачи лица, а также документов и доказательств по делу"".
При выполнении мероприятий по экстрадиции граждан стран - участниц Минской конвенции 1993 г. российские органы расследования руководствуются положениями ст.ст. 15, 61 и 63 Конституции, ч. 2 ст. 13 УК, по ст. 60 - 62 Минской конвенции 1993 г., а государства - члены Совета Европы, кроме указанных норм российского законодательства, еще и Европейской конвенцией о выдаче 1957 г. с оговорками, принятыми Законом от 25.10.1999 №190-ФЗ.
Выдача предполагает соблюдение ряда условий. В частности, она возможна только в отношении преступлений, наказуемых в соответствии с законодательством запрашивающего и запрашиваемого государства лишением свободы на срок не менее одного года.
Выданное лицо не должно подвергаться судебному преследованию или подвергаться заключению с целью осуществления наказания или меры безопасности, а также подвергаться какому-либо иному ограничению его личной свободы в связи с каким-либо деянием, предшествовавшим его передаче и не являющимся тем деянием, которое мотивировало его выдачу. Таким образом, следственные и судебные органы государства, запросившего выдачу лица, связаны формулой обвинения, которая служила основанием выдачи этого лица1.
Правоприменительная практика, однако, дает массу примеров несоблюдения указанных договорных норм. Например, можно -вспомнить беззаконие Азербайджанских правоохранительных органов, которым Российская сторона во второй половине 90-х годов прошлого века выдала ряд лиц, занимавших высокое положение при предыдущем президенте Азербайджанской Республики, в том числе, экс-премьер-министра Гусейнова СВ., которому по запросу инкриминировали кражу шерсти и который после выдачи был обвинен в измене Родине, терроризме, диверсиях. Каждое из новых обвинений предусматривало смертную казнь".
Рассматривая вопрос выдачи (экстрадиции) следует остановиться на процедуре экстрадиционной проверки лиц, находящихся в розыске в связи с уголовным преследованием и задержанных на территории России. Важнейшим вопросом экстрадиционной проверки является установление наличия/отсутствия оснований для отказа в выдаче лица или отсрочки в выдаче, предусмотренных ст.ст. 464, 465 УПК РФ. При этом орган, осуществивший задержание, немедленно уведомляет об этом прокурора и организует проверку в соответствии с указанием Генерального прокурора № 32/35 от 20.06.2002г. «О порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации»7.
Проведенный нами опрос практических сотрудников органов внутренних дел (далее - ОВД) показал, что сложность вызывает процессуальное оформление процедуры помещения задержанного лица в изолятор временного содержания, в котором до поступления международных документов должен находиться задержанный, поскольку составление сопроводительных документов происходит в отсутствии формализованных бланков документов (за исключением листа экспресс-опроса задержанного), а кроме того, поступающие в отечественные правоохранительные органы документы не всегда содержат перевод на русский язык.
