Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Общие проблемы неприкосновенности при задержании лица по подозрению в совершении преступления 13
1. Свобода и неприкосновенность личности при задержании лица по подозрению в совершении преступления 13
2. Правовое обеспечение неприкосновенности и принуждения при задержании подозреваемого 29
3. Фактическое осуществление задержания в системе мер уголовно-процессуального принуждения 51
ГЛАВА 2. Проблемы правового регулирования задержания лица по подозрению в совершении преступления 70
1. Правовые основания задержания подозреваемого в уголовном процессе 70
2. Мотивы задержания и защита лица по подозрению в совершении преступления 88
ГЛАВА 3. Неприкосновенность личности при задержании лица по подозрению в совершении преступления .... 118
1. Компетенция органа дознания по применению мер принуждения при задержании 118
2. Неприкосновенность личности при административном задержании 137
3. Неприкосновенность личности при допроцессуальном (фактическом) задержании 154
Заключение 165
Список использованной литературы 168
- Свобода и неприкосновенность личности при задержании лица по подозрению в совершении преступления
- Правовое обеспечение неприкосновенности и принуждения при задержании подозреваемого
- Правовые основания задержания подозреваемого в уголовном процессе
- Компетенция органа дознания по применению мер принуждения при задержании
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Категория свободы привлекает сегодня внимание к себе в правовой науке в связи с введением в общественные отношения концепции прав и свобод человека. Однако употребление терминов «свобода», «неприкосновенность» как в философии, так и в праве достаточно беспорядочно, что не способствует единому их пониманию. Вопрос этот актуален в связи с новым подходом к характеру правовых взаимоотношений гражданина и государства, основанных на международных принципах соблюдения прав и свобод человека. Перед российским правом встала насущная задача теоретического исследования соотношения свободы и неприкосновенности лица, подозреваемого в совершении преступления, и пределов допустимости ее ограничений. Совершенствование законодательства, последующее неуклонное соблюдение принятых законов как гражданами и их объединениями, так и государством и его органами есть необходимое условие развития государственности, права, демократизации общественных отношений, экономического и культурного развития.
Одним из частных проявлений прав государства на ограничение свободы и неприкосновенности личности, на принуждение, реализующееся в деятельности правоохранительных органов, является процессуальная мера пресечения - заключение под стражу (ст. 98 УПК РФ), применяемая только на основании судебного решения. Судебный контроль призван обеспечить законность и обоснованность действий и решений органов предварительного расследования, ограничивающих права, свободы и неприкосновенность личности при задержании лица по подозрению в совершении преступления. Часть 6 ст. 108 и ст. 15 УПК РФ установили состязательный порядок рассмотрения ходатайств об избрании меры пресечения. В соответствии с этим порядком судья не вправе осуществлять функции сторон. Однако
4 принимали решения об избрании меры пресечения по основаниям,
указанным в постановлении следователя, но не поддержанным стороной
обвинения в суде, что также свидетельствовало об осуществлении судом
функции стороны обвинения. В отдельных случаях судьи принимали
решения о заключении под стражу по основаниям, которые не были указаны
ни в постановлениях следователя, ни в речи прокурора в суде. Эти факты
свидетельствуют о грубом нарушении судьями положений ст. 15 УПК РФ.
Особо проявились нарушения принципа состязательности при отложении судьями принятия решения по существу. В судебных постановлениях отложение принятия решений обосновывалось такими формулировками: "для сбора дополнительных доказательств причастности к совершению преступления"; "в представленных материалах следователем отсутствуют доказательства обоснованности задержания"1.
Степень разработанности темы. Большой вклад в изучении проблемы задержания подозреваемого внесли видные ученые по уголовному процессу и криминалистике: Р.С. Белкин, О.Я. Баев, В.Н. Григорьев, М.С. Строгович, В.М. Савицкий, В.М. Корнухов, З.Ф. Коврига, Л.М. Карнеева, Е.М. Клюков, Ф.М. Кудин, В.П. Лавров, В.Е. Сидоров, А.А. Чувилев, 3.3. Зинатуллин, Е.Д. Еникеев, И.Л. Петрухин, В.А. Похмелкин и др.
Были подготовлены и защищены кандидатские диссертации: И.А. Ретюнских "Процессуальные проблемы задержания лица по подозрению в совершении преступления" и Н.А. Жиляевой: "Криминалистические и психологические аспекты задержания вооруженного преступника". Однако научного исследования задержания лица с позиции соблюдения его прав, свобод и неприкосновенности в этих работах не проводилось. Ранее отдельные гарантии неприкосновенности личности были рассмотрены А.И. Сергеевым в кандидатской диссертации:
'См.: Золотых В. Заключение под стражу по решению суда (обобщение практики применения ст. 108 УПК РФ) // Российская юстиция. 2002. №11.
5 проводилось. Ранее отдельные гарантии неприкосновенности личности были
рассмотрены А.И. Сергеевым в кандидатской диссертации: "Гарантии
неприкосновенности личности, связанные с задержанием и предварительным
заключением под стражу, в советском уголовном процессе" (1971).
Объект исследования составляет совокупность уголовно-процессуальных и криминалистических проблем соблюдения прав, свобод и неприкосновенности, возникающих при задержании лица по подозрению в совершении преступления.
Предмет исследования являются научные труды по вопросам о понятии, основаниях и тактики задержания, материалы уголовных дел и опубликованная судебно-следственная практика, а также уголовно-процессуальное законодательство РСФСР и РФ.
Цели и задачи исследования. В диссертации была поставлена цель теоретического исследования института задержания лица, по подозрению в' совершении преступления, сформировавшегося в советском уголовном процессе и его соответствие изменившимся требованиям к принципу свободы и неприкосновенности личности, воплощенных в международно-правовых актах, в Конституции РФ 1993 года, в Уголовно-процессуальном кодексе РФ, а также в постановлениях Конституционного Суда РФ.
Поставленная цель обусловила решение следующих задач: а) провести анализ правового регулирования задержания лица по подозрению в совершении преступления в действующем уголовном процессе Российской Федерации, определить степень его соответствия тем концептуальным изменениям, которые имеют место в российском праве; б) рассмотреть и проанализировать действующие нормы уголовно-процессуального права, регулирующие механизм задержания и применения иных мер пресечения, связанных с содержанием под стражей; в) рассмотреть и проанализировать факторы, сдерживающие реализацию конституционных принципов и какие
6 регулирующие элементы необходимо ввести для их обеспечения; г)
рассмотреть необходимые изменения принципа ответственности лиц,
причастных к осуществлению уголовно-процессуального задержания в
случае его незаконности, необоснованности, немотивированности; д)
проанализировать соотношение принуждения, презумпции невиновности,
защиты свободы и неприкосновенности и определить необходимые
изменения в нормах уголовно-процессуального права, которые стали бы
непосредственными элементами их реализации в уголовном процессе.
Поставленные задачи видятся актуальными по следующим
основаниям.
В науке уголовного процесса не определилась единая позиция по вопросам принуждения, неприкосновенности и начала их регулирования, связанного с уголовно-процессуальным задержанием.
В теории уголовного процесса и криминалистике до настоящего времени задержание подозреваемого как правовое понятие, имеющее сложную структуру, частично выходящую за абрис уголовного процесса, глубоко и полно не исследовалось.
Поскольку свобода и неприкосновенность гражданина в связи с подозрением в совершении преступления и применении тактических приемов задержания фактически ограничиваются до начала уголовного процесса, возникает вопрос определения процессуальной обоснованности принуждения и отраслевом регулировании начальных форм задержания.
В уголовном процессе и криминалистике не сложилось общего понимания правомочного субъекта при осуществлении задержания лица по подозрению в совершении преступления на начальных этапах его расследования.
Методология и методика исследования. Методологической основой диссертации являются международно-правовые документы Организации
7 Объединенных Наций, международные договоры и соглашения по правам
человека, подписанные Российской Федерацией, Конституция Российской
Федерации, Концепция судебной реформы в Российской Федерации,
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и нормативные
акты министерств и ведомств.
При подготовке диссертации использовались теоретические работы в области философии и теории права, теории и практики уголовного процесса, статистические материалы. В диссертации использовались постановления Конституционного Суда, Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР, РФ, приказы Генерального Прокурора СССР и РФ, приказы и инструкции МВД СССР и РФ.
Важные и интересные суждения по проблеме соблюдения прав и свобод личности при задержания подозреваемого в совершении преступления рассматривались в трудах таких ученых, как М.С. Строгович, В.М. Савицкий, В.М. Корнухов, З.Ф. Коврига, Л.М. Карнеева, Ф.М. Кудин, А.А. Чувилев, 3.3. Зинатуллин, Е.Д. Еникеев, И.Л. Петрухин и др. В своих исследованиях они рассматривали данную проблему в условиях действия советского права, а поэтому не все предлагаемые ими правовые решения, научные выводы могут быть приняты в современный период проведения правовой реформы в Российской Федерации.
Эмпирическая основа диссертации. Достоверность и обоснованность выводов, сделанных по результатам исследования, определяются репрезентативностью собранных эмпирических данных. В процессе подготовки были изучены статистические данные, обзоры следственной практики, изложенные в информационных письмах и бюллетенях, определениях и постановлениях Конституционного суда РФ и Пленумов Верховного Суда РФ, касающихся проблем задержания лица по подозрению в совершении преступления.
8 Эмпирический материал получен также в результате опроса и
интервьюирования 45 следователей прокуратуры и МВД, 50 оперативных
работников и сотрудников патрульно-постовой службы. Кроме того, изучено
50 заключений прокуроров по проверке законности и обоснованности
привлечения лиц к уголовной ответственности за различные преступления.
При подготовке диссертации использовались результаты эмпирических
исследований, полученные другими авторами по проблемам, имеющим
отношение к теме диссертации.
Автором использован личный опыт работы в качестве адвоката
Приморской краевой коллегии адвокатов с 1993 года.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Установлено, что уголовно-процессуальное задержание по УПК РФ
необходимо рассматривать в двух аспектах: 1) как следственное действие,
проводимое органом дознания, следователем, прокурором на основании
подозрений в совершении преступления, имеющее целью предупреждение
противодействия расследованию и совершения других преступлений; 2) как
ограничение свободы и неприкосновенности личности на основании
предположительной причастности к совершению преступления,
предполагаемому противодействию расследованию и предполагаемой
возможности совершения других преступлений.
2. В уголовном процессе до настоящего времени задержание
подозреваемого как правовое понятие, имеющее сложную структуру,
частично выходящую за абрис уголовного процесса, глубоко и полно не
исследовалось. Отсутствует единая позиция по вопросам принуждения,
свободы, права, неприкосновенности и начала их регулирования, связанного
с тактическими приемами фактического задержания. В диссертации
осуществлено глубокое и всестороннее исследование всех указанных
вопросов.
3. Поскольку свобода и неприкосновенность гражданина в связи с
подозрением в совершении преступления и применением тактических приемов задержания ограничиваются до начала действия уголовного процесса, возникает вопрос определения юридической обоснованности принуждения и отраслевом регулировании начальных стадий задержания. В диссертации раскрывается суть данного вопроса.
Задержание по возбужденному уголовному делу выполняет функцию мер принуждения, осуществляемых органом дознания, следователем или прокурором. В этой связи видится нецелесообразным дублирующее (по отношению к институту ареста) существование института задержания в рамках возбужденного уголовного дела.
Фактическое задержание теоретически выражается в соответствующей обязанности лица, осуществляющего задержание, назвать собственное имя, должность и место службы, сформулировать претензии и выслушать объяснения. Если объяснения не исчерпывают правового конфликта и подозрения не рассеялись, лицо, осуществляющее задержание, должно иметь процессуально предусмотренное право и обязанность разъяснить права задерживаемого и предложить проследовать в орган дознания для уточнения невыясненных обстоятельств. В случае отказа или оказания противодействия сотруднику правоохранительных органов должна быть процессуально предусмотрена строго регламентированная возможность применения физической силы и специальных средств, адекватных оказываемому противодействию.
Предоставив адвокату право осуществления защиты с момента процессуального оформления задержания, законодатель в полной мере не обеспечил эту функцию. У защитника нет возможности обосновать и обжаловать неправомерность тактических приемов задержания в случае проведения его до возбуждения уголовного дела, нарушения правил допроса
10 задержанного в качестве подозреваемого, в связи с чем незаконно
полученные доказательства (до возбуждения уголовного дела) остаются в
качестве допустимых доказательств. В диссертации приводятся
рекомендации по исправлению этого положения.
Содержание защиты включает в себя: а) право на защиту; б) основание защиты; в) осуществление защиты. По мнению диссертанта, право на защиту есть, предусмотренная законом возможность и методы противодействия подозрению. Основание защиты - применение санкций и иных действий, ограничивающих свободу и неприкосновенность личности. Осуществление защиты - предусмотренная уголовным процессом реализация права на защиту, противодействие подозрению, повлекшему за собой ограничение свободы и неприкосновенности личности.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ в ст. 14 содержит презумпцию невиновности, но ее субъектом оставлен только обвиняемый. Тем не менее право на защиту подозреваемого и обвиняемого предусмотрено одной статьей (ст. 16 УПК РФ), что подразумевает их равное в процессе положение. Действие принципа презумпции невиновности должно начинаться там же, где начинается принуждение, связанное с преступлением, где должен начинаться уголовный процесс, и охватывать такую форму государственных претензий к гражданину, как подозрение в совершении преступления во всех его проявлениях, в том числе и в виде фактического задержания.
Свобода и неприкосновенность при необоснованном задержании нарушаются, и восстановить их невозможно. При нарушении можно только компенсировать причиненный вред конкретному лицу, чья свобода и неприкосновенность нарушены. Но компенсацию берет на себя государство, установив виновность должностного лица или органа. Причем компенсация переносится в область гражданско-правовых отношений, а виновность рассматривается, как правило, в области дисциплинарных отношений. Если
нарушения допущены в области уголовно-процессуальных отношений, то нельзя переводить их рассмотрение в область дисциплинарных (административных) отношений.
Теоретическая и практическая значимость состоит в попытке исследовать тактику задержания лица по подозрению в совершении преступления с позиции соблюдения прав, свобод и неприкосновенности личности, а также в предложении нового методологического подхода к рассмотрению таких уголовно-процессуальных понятий, как неприкосновенность, презумпция невиновности, принуждение, к определению их места и роли в уголовном судопроизводстве.
Важные и интересные суждения по проблеме соблюдения прав и свобод личности при задержании лица по подозрению в совершении преступления рассматривались в трудах многих авторов, однако указанные исследования рассматривали данную проблему, во-первых, не в полном объеме, во-вторых - в условиях действия советского права, в условиях советской ' государственности при методологическом игнорировании международных достижений в области правовой науки по соблюдению прав, свободы и неприкосновенности личности.
Исследование позволило рассмотреть правовые, социальные, психологические составляющие обеспечения принципа свободы и неприкосновенности личности в уголовном процессе и криминалистике и предложить рекомендации по совершенствованию уголовно-процессуального закона РФ, исключающего нерегулируемые законом ограничения свободы и неприкосновенности лица, подозреваемого в совершении преступления.
Теоретические разработки проблемы: 1) позволят обосновать и конкретизировать необходимость и степень изменения закона, сделать еще один шаг на пути скорейшего обеспечения правоохранительных органов
12 нормативной базой для осуществления их деятельности по обеспечению
стратегии и тактики борьбы с преступностью в свете концептуального
изменения взгляда на место личности в системе общественных отношений,
2) позволят определить необходимость, степень и форму прав, обязанностей
и ответственности работников правоохранительных органов при
осуществлении задержания лица по подозрению в совершении преступления.
Практическая значимость работы заключается во внедрении результатов исследования: 1) в научно-теоретический арсенал уголовно-процессуальной науки; 2) в образовательный процесс, поскольку формирование демократического понимания концепции прав, свобод и неприкосновенности личности должно осуществляться у будущих практических работников правоохранительных органов еще в период обучения их в вузе; 3) в законодательный процесс в качестве научно-практических рекомендаций; 4) в правоприменительную практику в виде тактических приемов с учетом соблюдения прав, свобод и неприкосновенности личности.
Апробация результатов исследования. Основное содержание полученных результатов и выводов отражено в 6 научных публикациях, а также в сообщениях на научных и научно-практических конференциях в г. Владивостоке (2000-2004 гг.).
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы; ее объем соответствует требованиям ВАК Российской Федерации.
Свобода и неприкосновенность личности при задержании лица по подозрению в совершении преступления
В соответствии с Конституцией РФ 1993 года правоохранительная система в России сегодня, по сути своей и назначению, призвана в первую очередь обеспечивать от имени государства неприкосновенность личности и ее свободу, ее имущественные и неимущественные права. Борьба с преступностью есть лишь часть деятельности этой системы, проводимая в рамках общих обязанностей и не может осуществляться в ущерб или с необоснованным ограничением конституционно установленных прав и свобод человека и гражданина.
Понимание сущности права, в том числе и уголовно-процессуального, зависит от того, первичность какой из функций станет определяющей: охрана свободы и неприкосновенности личности или борьба с преступностью.
Проблеме соблюдения прав и свобод человека в прежнее время уделялось мало внимания. В развернутом виде для обсуждения она впервые представлена в 1994 году в докладе Уполномоченного по правам человека при Президенте Российской Федерации С.А. Ковалева
Докладчик отметил, что «в сознание работников правоохранительных органов с трудом внедряются убеждения о верховенстве прав человека в практике толкования и применения закона».
И это вполне объяснимо, поскольку сегодня мы только начинаем осознавать неизбежность не только провозглашения, но и осуществления демократических принципов, главенства прав и свобод человека и делаем первую попытку рассматривать человека, гражданина, личность как свободного и равноправного субъекта правоотношений в демократическом государстве.
Внедрение демократических принципов с новым правовым содержанием ставит перед теорией уголовного процесса проблему анализа, содержания и назначения мер процессуального принуждения, базирующихся на положениях ст.ст. 21, 23 Конституции РФ, ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека, ст.7 Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенции против пыток и некоторых других международно-правовых актов.
Статья 3 Всеобщей декларации прав человека устанавливает: «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность». В развитие этого принципа и в соответствии с п. 1-е и п. 3 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод каждое арестованное по подозрению в совершении правонарушения лицо незамедлительно доставляется к судье для решения вопроса о правомерности задержания. В этом положении подразумевается не сформулированное с достаточной конкретностью право некоторой системы, органа, лица на производство ареста.
Статья 22 Конституции РФ во второй части допускает 48 - часовой срок задержания до судебного решения. Часть 2 ст. 94 УПК РФ предусматривает, что по истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит освобождению, если в отношении его не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу либо суд не отложил окончательное принятие решения в порядке, установленном настоящим Кодексом. Трудно поставить знак равенства между понятием «незамедлительно» и временным отрезком в 48 часов. Это конституционное положение явно не соответствует по определению продолжительности задержания (равно ареста) принципу неприкосновенности и свободы личности, изложенному в Европейской Конвенции. Правовая идея этого положения априорно допускает возможность ограничения свободы и неприкосновенности личности без расшифровки ее условий.
Принимая и признавая межгосударственные договоры и соглашения, содержащие требования соблюдения принципов свободы и неприкосновенности личности, государство оставляет действовать внутренние законы, противоречащие этим принципам и стремится к дальнейшему сохранению этих законов. Законодательный орган государства вместо системного подхода к приведению законодательства в соответствие предпочел фрагментарный, что приводит к появлению дополнительных пробелов в законодательстве. Учитывая данные обстоятельства, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 10 октября 2003 г. № 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" указал: "В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации)".
Правовое обеспечение неприкосновенности и принуждения при задержании подозреваемого
В научной литературе высказывалось мнение о том, что принуждение и свобода выступают в диалектическом единстве, что государство делит с гражданами бремя борьбы с преступностью, что личность принуждается к участию в уголовном процессе самим фактом существования преступности и необходимостью борьбы с нею, а «обвиняемые и подозреваемые сохраняли свободу воли при совершении инкриминированного им преступления и,, значит, применение к ним принудительных мер процессуального характера есть результат свободного выбора ими определенного варианта поведения»1.
При этом ни автор приведенной цитаты, ни теория права, ни практика правоприменения не учитывали того, что не каждый подозреваемый совершил инкриминируемое преступление, т.е. не учитывали того, что принуждение на основании предполагаемой вины применяется в том числе, и значительном числе, к лицам, чья причастность к преступлению впоследствии не подтверждается. В этом состоит основная проблема института задержания в уголовном процессе на протяжении длительного периода.
Так, по данным исследований, проведенных P.M. Готлиб, только в отношении каждого третьего задержанного по подозрению в совершении преступления возбуждалось уголовное дело2. Однако и приведенные цифры не означают, что во всех случаях лица, в отношении которых были возбуждены уголовные дела, совершили преступление и задержание их было правомерным.
По мнению А.А. Чувилева, вывод об обоснованности или необоснованности задержания, ареста, привлечения в качестве обвиняемого может быть сделан только при изучении доказательственного материала, имевшегося в распоряжении следователя (органа дознания) на момент принятия решения1. Рассматривая вопрос об оценке правомерности применения мер принуждения, 3. Еникеев отметил, что только после изучения уголовных дел, по которым лица освобождались, можно сделать правильный вывод2.
На наш взгляд, более правильным следует считать предложение, высказанное Н.Н. Мингалиным: "Решение об обоснованности и законности применения мер принуждения по делам, по которым лица освобождались, должно базироваться на материалах служебного расследования, включающих в себя изучение данного уголовного дела, оценку доказательственного материала и составление заключения. Последнее должно быть согласовано с прокурором, осуществляющим надзор за дознанием и следствием"3.
Необходимость содержания под стражей должна быть выяснена и подтверждена фактическими данными до применения каких-либо мер принудительного характера. Если лицо, подозреваемое в совершении преступления задержано на месте совершения преступления или по иным, требующим безотлагательной изоляции лица, подозреваемого в совершении преступления основаниям, то прокурор должен быть уведомлен незамедлительно, а не в течение суток. Но даже при таком решении формальное уведомление прокурора о произведенном задержании не влечет за собой обязательной проверки законности, обоснованности и мотивированности произведенного задержания. Потому и здесь видится необходимым, одновременно с уведомлением прокурора (или без такового), предоставление обосновывающих и мотивирующих необходимость взятия под стражу материалов в суд для получения соответствующего решения.
Действующим уголовно-процессуальным законодательством следователю вменено в обязанность сообщить прокурору о произведенном им задержании лица, подозреваемого в совершении преступления в течение 12 часов (ч.З ст.92 УПК РФ).
В практической деятельности органов дознания в рамках закона об оперативно-розыскной деятельности проводится доследственная проверка информации о совершении преступлений и причастности к ним конкретных лиц. Эта деятельность также должна обеспечивать легализованные фактические данные, позволяющие органу дознания мотивировать необходимость взятия подозреваемого под стражу одновременно (сразу же после) с возбуждением уголовного дела.
Необходимо в то же время помнить, что в соответствии с ч. 3 ст. 10 Федерального Закона "Об оперативно-розыскной деятельности": «Факт заведения дела оперативного учета не является основанием для ограничения конституционных прав и свобод, а также законных интересов человека и гражданина».
В соответствии со ст. 22 Конституции РФ «1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. 2. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускается только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов».
Правовые основания задержания подозреваемого в уголовном процессе
Существенными характеристиками, обосновывающими задержание лица, подозреваемого в совершении преступления в порядке ст. 91 УПК РФ, являются подозрения: достаточность оснований подозревать и обоснованность подозрений. Формулировка не имеет четкого юридического определения, и ее использование может при широком или заинтересованном толковании привести к нарушению прав и свобод граждан, в частности права на личную неприкосновенность, ограниченную недостаточной обоснованностью уголовно-процессуального принуждения.
Правовое понятие «подозрение» в практическом преломлении превращается в понятие, относящееся к психологической категории интуиции. Интуиция же в большей степени принадлежит искусству, нежели праву. В данном случае интуицию следует понимать как свойство,, в основе которого лежит минимум информации и накопленный опыт работы с подозреваемыми1. Задержание лица, подозреваемого в совершении преступления по условиям, перечисленным в ст. 91 УПК РФ, осуществляется, как правило, при ограниченной информации о самом преступлении, о вероятной причастности к нему подозреваемого лица и возможном дальнейшем его поведении.
Условия, при наличии которых законодатель подразумевает возникновение подозрений достаточными для осуществления задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, предусматривают наиболее явную его связь с совершением преступления, наиболее явные следы отражения преступного действия в материальном мире, установленные фактические данные, которые могли бы максимально приблизить интуитивное к логическому и реальному.
Так как уголовно-процессуальный кодекс РФ не расшифровывает понятие "подозрение", в этом отношении, на наш взгляд, для законодателя видится три пути. Первый. Не употреблять в диспозиции правовой нормы термины, значение которых шире тех значений, что предусмотрены в правовой норме. Второй. Каждый термин, употребленный законодателем, должен быть очерчен границами его значения и применения. Третий. При кодификации законодательства, кодекс должен иметь более подробный терминологический словарь. В противном случае правовая идея законодателя не может быть реализована при практическом применении закона. Границы термина «подозрение» лежат в пределах от опасения до подозрительности.
Для принятия решения о применении задержания требуются фактические данные, оправдывающие и подтверждающие необходимость (мотивированность) и правомерность (законность и обоснованность) принятия такого решения. СВ. Зуев отметил, что законодатель не связывает жестко принятие решения о задержании подозреваемого с наличием доказательств, потому в отдельных случаях достаточно иметь информационное обоснование принятия указанного решения
В деятельности органа дознания, следователя подозрения формируются путем интеллектуальной обработки ограниченного фактического материала, на котором и основывается субъективное убеждение в достаточности оснований подозревать и в необходимости использовать, предоставленную законом возможность взять лицо под стражу. На это обращал внимание Ю.Н. Белозеров: «Факторами, которые оказывают существенное влияние на формирование правильного внутреннего убеждения лица, оценивающего первичные данные о преступлении, являются его профессиональная подготовка, правовая культура и практический опыт»
УПК РФ не раскрывает понятия «достаточность оснований». Однако обстоятельства, в которых этот термин употребляется, позволяют считать уголовно-процессуальное задержание, основанное на подозрении, субъективной оценкой причастности гражданина к расследуемому преступлению органом дознания, следователем основанной на интуиции, функционирующей в границах перечисленных в ст. 91 УПК РФ условий и полученных к моменту задержания фактических данных как о преступлении, так и о лице, подозреваемом в совершении преступления.
Субъект здесь - подозреваемый. Субъективная сторона предположительная виновность в совершении преступления и оказание противодействия следствию. Объект - свобода и неприкосновенность. Объективная сторона - процессуальное принуждение, содержание под стражей.
Применение норм УПК РФ, связанных с задержанием, зависит от конкретики правовой нормы, особенностей преступления, от индивидуальных свойств лица, подозреваемого в совершении преступления, от субъективной оценки обстоятельств совершения преступления лицом, осуществляющим задержание. «В уставах даны лишь правила. Случаев в них нет», - так характеризовал свое правотворчество Петр I. Случаи - это область практического применения правил.
Компетенция органа дознания по применению мер принуждения при задержании
Статья 91 УПК РФ помещена в главу "Задержание подозреваемого". Ранее ст. 122 УПК РСФСР располагалась в главе "Дознание". Только органу дознания предоставлялось право задержания подозреваемого в совершении преступления. Статьи 119 и 120 УПК устанавливают обстоятельства, при которых право процессуального задержания может быть реализовано органом дознания только по делам, находящимся в их производстве. Предусмотрено это законодателем исходя из права органа дознания на ведение оперативной деятельности, дознания и проведения неотложных следственных действий при возбуждении уголовных дел, по которым обязательно предварительное следствие.
Ст. 127 УПК РСФСР расширяла круг лиц, правомочных осуществлять задержание субъектов и в части 6 предоставляла право осуществления задержания следователю. Термин «следователь» имеет двоякое значение. С одной стороны это должность при прохождении службы, с другой - процессуальная фигура (п. 41 ст.5 УПК РФ). Следователь становится процессуальной фигурой и вступает в уголовно-процессуальные отношения с момента принятия уголовного дела к производству и осуществляет уголовно-процессуальную деятельность только в рамках этого производства.
В ст. 91 УПК РФ перечислены все субъекты, которые могут осуществлять задержание подозреваемого: орган дознания, следователь, прокурор. Такая позиция законодателя является более правильной.
Право процессуального задержания (утверждение протокола задержания лица по подозрению в совершении преступления) принадлежит только тем сотрудникам милиции, которые являются начальниками или заместителями начальников отдельных, самостоятельных подразделений милиции. В принципе это должно означать, что задержание от первых проявлений принуждения, физического воздействия или ограничения свободы передвижения и до помещения под стражу (назовем это физической составляющей задержания) возможно только на основе распоряжения руководителя органа. Никаких действий, опережающих распоряжение начальника органа дознания, сотрудники этого органа осуществлять не вправе.
Понимание сущности института задержания выводится из установления субъекта правомерного его исполнения. Принять процессуальное решение о задержании может только руководитель органа дознания или его заместитель, следователь или прокурор.
Возможно, законодатель, предоставляя право осуществления задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, органу дознания, имеет в виду под органом дознания не его руководителя или заместителя, имеющих право утверждения протокола задержания, а орган как единое целое, осуществляющий специальные функции, одной из которых является функция борьбы с преступностью. В этой связи может иметь место предположение о том, что сотрудники органа дознания - дознаватели, осуществляя первичные действия по обеспечению задержания (фактическое задержание и доставление) или составляя протокол уголовно-процессуального задержания для утверждения его начальником органа, действуют как полномочные представители органа дознания, от имени органа дознания, а подпись руководителя органа только подтверждает правомочность и правомерность их действий и ответственность, которую берет на себя руководитель органа дознания, признавая и гарантируя его законность, обоснованность и мотивированность, давая согласие на задержание подозреваемого. Однако для того, чтобы логика такого рассуждения получила законченную форму, необходимо рассмотреть и проанализировать действия сотрудника органа дознания при задержании лица, подозреваемого в совершении преступления. Правовое понятие «задержать лицо по подозрению в совершении преступления» с одной стороны рассматривается как отдельный институт уголовно-процессуального права, как совокупность норм (91- 96 УПК РФ), регламентирующих весь комплекс отношений, связанных с ним: осуществление задержания, процессуальное оформление задержания, личный обыск, содержание под стражей, контроль и надзор, обжалование, освобождение, уведомление и др. С этой стороны правовые нормы, имея некоторое качественное несовершенство, в основном не вызывают разночтений.
С другой стороны, задержание является логической последовательностью и принадлежностью в сфере общественных отношений, лежащих в области уголовно-процессуального права, объединяет а) допроцессуальное (фактическое) задержание; б) доставление в орган дознания; в) процессуальное оформление задержания органом дознания; в) содержание под стражей в течение 48 часов без постановления суда.
В литературе предлагалась и иная градация. Так, И.Л. Петрухин предлагал к рассмотрению следующую структуру задержания: 1) фактическое задержание на месте («захват»); 2) доставление; 3) проверка оснований задержания; 4) составление протокола задержания; 5) возбуждение (или отказ в возбуждении) уголовного дела и водворение задержанного в камеру для задержанных, а военнослужащих на гауптвахту (или освобождение от задержания);
