Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Процессуальные гарантии производства по применению принудительных мер медицинского характера
1. Понятие, сущность и содержание производства по применению принудительных мер медицинского характера 15-33.
2. Понятие и виды процессуальных гарантий в производстве по применению принудительных мер медицинского характера 34-46.
Глава II. Механизм обеспечения процессуальных гарантий на начальном этапе производства по делу
1. Процессуальные гарантии стадии возбуждения уголовного дела и начального этапа расследования по данной категории дел 47-63.
2. Гарантии прав обвиняемого при назначении и производстве судебно-психиатрической экспертизы 64-79.
3. Проблемы процессуального статуса лиц, направляемых на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу 80-100.
4. Нравственно-юридические проблемы психиатрического лечения лиц, находящихся на стационарной судебно-психиатрической экспертизе 101 -120.
Механизм обеспечения процессуальных гарантий при приостановлении уголовного дела и окончании его расследованием в рамках производства по применению ПММГХ
1. Проблемы обеспечения процессуальных гарантий при приостановлении уголовного дела и окончании его расследованием .121-138.
2. Участие защитника по делам лиц, страдающих психическими расстройствами и нуждающихся в применении принудительных мер медицинского характера 139-156.
Глава IV. Процессуальные гарантии производства по применению принудительных мер медицинского характера в суде 157-174.
Заключение 175-182.
Список использованной литературы 183-200.
Приложении 201-214.
- Понятие, сущность и содержание производства по применению принудительных мер медицинского характера
- Понятие и виды процессуальных гарантий в производстве по применению принудительных мер медицинского характера
- Процессуальные гарантии стадии возбуждения уголовного дела и начального этапа расследования по данной категории дел
- Проблемы обеспечения процессуальных гарантий при приостановлении уголовного дела и окончании его расследованием
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В правовом государстве и обществе личность, ее права и свободы составляют главную социальную ценность, во имя гармоничного развития и расцвета которой функционируют государство и общество, их политические, экономические, правовые и иные государственные и общественные институты.
Именно в данной связи действующая Конституция Российской Федерации впервые закрепила тезис о том, что защита прав, свобод и законных интересов личности - одна из центральных и приоритетных задач, строящегося демократического государства и гражданского общества (ст. ст. 2, 17,18, 46, 52 Конституции РФ). Поэтому, и в рамках производства по применению принудительных мер медицинского характера (далее - ПММХ) уголовный процесс призван служить не только наиболее полной реализации целей и задач уголовного судопроизводства, изложенных в ст. 2 УПК РСФСР (далее -УПК)1, но и эффективному обеспечению целей функционирования правовой системы, закрепленных в сі, 2 Конституции России, обеспечению прав, свобод и законных интересов граждан.
По данным Минздрава РФ и Центра психического здоровья Российской Академии медицинских наук за 1999-2000 гг. в России свыше 2,5 млн. человек состоит на диспансерном психиатрическом учете и еще около 1,3 млн. человек на консультативном наблюдении врачей-психиатров. В том же ряду числится более чем 2,5 млн. алкоголиков и более 100 тыс. официально зарегистрированных наркоманов". Судя по выступлениям средств массовой информации реально эти цифры занижены в несколько раз.
Полагаем, что ич подобного понимания цели и задач уголовного судопроизводства исходит и проект нового УПК РФ (ст. 6).
Следует отметить и то, что за последние годы число инвалидов вследствие психических расстройств возросло в Российской Федерации на 30% , а по данным органов внутренних дел число лиц, страдающих психическими расстройствами и совершивших общественно опасные деяния, предусмотренные уголовным законом, только за последние 5 лет увеличилось более чем на 60%3.
В данной связи, следует согласиться с В.В, Николюком и В.В. Каль-ницким о том, что применение I1MMX к лицам, страдающим психическим расстройством и совершившим общественно опасные деяния, в последнее время перестало быть исключительно юридической или медицинской проблематикой или частным делом того или иного государства4.
Являясь членом мирового сообщества, Россия не может игнорировать тот факт, что ООМ и Комитет по правам человека, в частности, придают большое значение совершенствованию национального законодательства по вопросам психического здоровья граждан и его унификации в соответствии с международно-правовыми стандартами. Еще в 1991 году Генеральная Ассамблея ООН приняла Принципы защиты лиц, страдающих психическим заболеванием, и улучшения здравоохранения в области психиатрии (резолюция ГА ООН № 46/119 от 17.12.91 г.), нормативно закрепившие круг основных прав и гарантий лиц, нуждающихся в оказании психиатрической помощи, а также основополагающие начала указанной помощи. Выступая в качестве неотъемлемой части нашего национального законодательства (ч. 4 ст. 15 Конституции), названные принципы свое дальнейшее продолжение и развитие получили в нормах Федерального закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании"(далее - закон "О психиатрической помощи")3, действующего с 1 января 1993 года на всей территории России, и положениях Федеральной целевой программы "Неотложные меры по совершенствованию психиатрической помощи (1995-1997 годы)", принятой Правительством РФ в целях реализации норм названного Закона. Существенный вклад в правовое регулирование производства по применению ПММХ внес и Федеральный закон от 31 мая 200! г. № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" , более точно урегулировавший ряд достаточно дискуссионных моментов данного производства.
Принятие названных документов явилось ярким выражением существенных изменений государственной политики в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, так как законодатель не только воспринял основные идеи указанных Принципов, но и расширил их содержание, стремясь сделать психиатрическую помощь максимально гуманной, демократической и по возможности равной в правовом отношении с иными видами (обычной) медицинской помощи,
Годы применения Закона позволили оценить эффективность его институтов и норм и проанализировать реальное воздействие его правового регулирования на оказание психиатрической помощи гражданам и соблюдение их прав и свобод. Вместе с тем, перед органами предварительного следствия, прокуратурой, судом встали вопросы о том, как нормы названного Закона соотносятся с нормами отраслевого законодательства, регулирующими производство по применению ПММХ (ст.ст. 98-104 УК; гл. 33 УПК РСФСР), имеют они или нет приоритет перед данными нормами; каким конкретно кругом прав и гарантий названного Закона могут воспользоваться лица, совершившие общественно опасные деяния и нуждающиеся в законном оказании психиатрической помощи.
В большинстве своем эти вопросы не нашли отражения в юридической литературе. Не разъяснены они и в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 года, что создает трудности по устранению имеющихся в судебно-следс і венной практике недостатков и обеспечению правильного и единообразного применения закона по расследованию и судебному рассмотрению этой категории дел. Эти обстоятельства и учитывались, прежде всего, при подготовке работы.
Состояние научной разработанности проблемы. Вопросы, касающиеся нормативного регулирования или практического применения ПММХ, были скрупулезно исследованы в работах СВ. Бородина, В.М. Быкова, СЕ. Вицина, А.И. Галагана, Б.И. Дергая, B.C. Зеликсона, В.В. Кальницкого, JI.M, Кар-неевой, Н.Н. Ковтуна, П.А. Колмакова, Н.А. Комаровой, В.П. Котова, A.M. Ларина, А.В. Ленского, Ломовского В.Д., В.З. Лукашевича, Е.А. Матевосяна, Т.А. Михайловой, Р.И. Михеева, В.В. Николюка, АЛ Овчинниковой, В.П. Портнова, Б.А. Прогченко, В.В. Радаева, М.С. Строговича, Н.А. Сидоровой, Э.С. Тенчова, В.Т. Гомина, С.Я. Улицкого, B.C. Устинова, А.А. Хомовского, СП. Щербы, П.С. Элькинд, Ю.К. Якимовича и ряда других авторов. Труды этих ученых послужили методологической и теоретической базой для дальнейших исследований комплексного и межотраслевого института производства но применению ПММХ. Поэтому, диссертант сознательно ограничил рамки исследования крутом лишь тех проблем и вопросов, которые не нашли своего должного разрешения в работах названных авторов, детально исследовавших основания, сущность и содержание производства по применению ПММХ с позиций материального или процессуального права.
Цель и задачи исследования. Целью предпринятого исследования является разработка единой концепции, теоретической и методологической базы правового регулирования производства по применению ПММХ, эффективно обеспечивающей гарантии прав личности и правосудия в подобном процессе. Названная цель предопределила постановку и решение следующих задач:
анализ действующих источников нормативного регулирования данного производства; выявление их (возможных) противоречий или несогласованности по одному и тому же кругу вопросов; разработку и внесение предложений по совершенствованию и (или) оптимизации подобного регулирования;
исследование и раскрытие сущности, цели и содержания производства по применению ПММХ, оснований и условий его применения; выявление и исследование комплекса материальных и процессуальных гарантий прав лиц, нуждающихся в применении ПММХ, в подобном процессе и гарантий эффективности правосудия по данной категории дел;
анализ правового статуса основных участников этого процесса, исследование возможностей по реализации комплекса их прав и обязанностей в рамках производства по применению ПММХ; вырработка мер по нормативному закреплению и практическому обеспечению комплекса процессуальных гарантий оптимизации данного производства;
выявление основных тенденций, форм и направлений прокурорского надзора и, возможного, судебного контроля за законностью и обоснованностью применения, изменения, отмены ПММХ;
- изучение практики производства по применению ПММХ на досудеб ном и судебном этапах, а также практики применения этих мер в психиатри ческих учреждениях на предмет соблюдения (обеспечения) гарантий прав личности при оказании недобровольной психиатрической помощи; предло жение комплекса мер по совершенствованию названной практики, приведении ее в соответствие с международно-правовыми стандартами и положениями Конституции РФ.
Объект исследования. Объектом предпринятого исследования являются правовые и фактические общественные отношения, сложившиеся в сфере правового регулирования и практического применения производства по применению ПММХ.
Предмет исследования охватывает собой:
1) понятие, сущность и содержание ПММХ, основания и цели их при менения в материальном и уголовно-процессуальном праве России;
2) процессуальное положение (статус) лиц, участвующих в производ стве по применению ПММХ, и гарантии обеспечения их прав и законных ин тересов в данном процессе;
3. нормативное регулирование данного производства на досудебном и судебном этапе в действующем (и перспективном) материальном и уголовно-процессуальном законодательстве России;
4. реальное состояние следственной, судебной, экспертной (отчасти, медицинской) практики по реализации норм и положений производства по применению ПММХ; оказанию недобровольной психиатрической помощи в рамках уголовного судопроизводства (гл. 33 УПК РСФСР);
5. проблемы прокурорского надзора и судебного контроля за законностью и обоснованностью оказания недобровольной психиатрической помощи в рамках производства по применению ПММХ.
Основное внимание в работе уделено правовым гарантиям лиц, в отношении которых ведется производство по применению ПММХ, их правовой защищенности от неправомерных действий государственных органов и лиц, ведущих расследование, а также тех или иных действий или решений работников специализированных медицинских учреждений, оказывающих психиатрическую помощь.
Методология и методика исследования Теоретическую и методологическую базу исследования составляют современная теория права, материалистический метод познания сущности и явлений правовой и социальной действительности, в диалектическом единстве с общенаучными частными и специальными методами, необходимыми для познания предмета исследования. При подготовке работы использованы методы формально-юридического анализа, социологический, исторический, сравнительно-правовой, а также метод системного анализа.
Изучены работы ученых в области общей теории права, философии, уголовного и уголовно-процессуального права, судебной психиатрии и другая специальная литература. Проанализировано материальное и процессуальное законодательсіво России и (бывшего) Союза ССР, постановления Пленума Верховного Суда СССР и России, судебная практика по данному кругу вопросов, а также ведомственные нормативные акты, регулирующие производство по применению ПММХ.
Эмпирической базой исследования послужили обзоры практики применения ПММХ в судах общей юрисдикции России, опубликованные в юридической печати статистические данные о преступности, результатах деятельности органов предварительного расследования и судов об уровне заболеваемости психическими расстройствами и данные о практике применения ПММХ в порядке гл. 33 УПК РСФСР.
При исследовании данного круга проблем изучено 185 уголовных дел, по которым судами г. Н, Новгорода в период с 1993 г, по 1999 г. был разрешен вопрос о применении ПММХ, а также 110 материалов, по которым теми же судами в порядке ст.ст. 29-35 закона "О психиатрической помощи" было дано согласие на оказание психиатрической помощи лицам, страдающим психическим расстройством. Ныло опрошено 87 следователей, 36 судей, 57 адвокатов, в соответствии со своими процессуальными полномочиями участвовавших в производстве по применению ПММХ.
В Нижегородском областном психиатрическом стационаре и Городском психиатрическом стационаре № 1 изучены медицинские документы, от ражающие ход и результаты оказания психиатрической помощи названным лицам и соблюдение их прав и свобод.
В работе также использованы материалы дискуссий в юридической, психиатрической науках, связанных как с производством по применению ПММХ, так и иными видами оказания психиатрической помощи.
Результаты исследования свидетельствуют о том, что в ходе расследования и судебного рассмотрения этой категории дел допускается ряд нарушений, стесняющих права и свободы граждан. Ряд ошибок носит распространенный характер и допускается на протяжении ряда лет. В диссертации предпринята попытка описать суть и причины этих ошибок, с тем, чтобы оптимизировать деятельность органов предварительного расследования и суда по их своевременному устранению (недопущению).
Положения, выносимые на защиту:
1. Тезис о том, что наличие в материалах предварительной проверки (ст. 109 УПК РСФСР) фактических данных о психическом расстройстве лица, обоснованно заподозренного в совершении общественно опасного деяния, не является достаточным основанием для отказа в возбуждении уголовного дела, так как реальное психическое состояние данного лица (в момент совершения деяния) может и должно быть установлено только заключением судебно-психиатрической экспертизы (п. 2 ст. 79 УПК РСФСР);
2. Обоснование тезиса о том, что пределы компетенции органа дознания по данной категории дел (после возбуждения уголовного дела) определяются исключительно положениями ст. 119 УПК РСФСР. Более того, в исключение из общего правила, орган дознания не вправе назначить и провести в рамках данной статьи стационарную судебно-психиатрическую экспертизу в отношении обвиняемого, в силу особенностей процессуальной формы ее назначения и производства. Потгому, ее назначение должно быть отнесено к исключительной компетенции следователя;
3. Теоретическое обоснование (в порядке de lege ferenda) положения о том, что в соответствии с п. 2 ст. 79 УПК и ст. 188 УПК РСФСР на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу может быть направлен только обвиняемый (ст. 46 УПК РСФСР), Производство этой экспертизы в отношении подозреваемого (ст. 52 УПК РСФСР) может иметь место только в пределах 10-дневного, после чего должно обязательно последовать вынесение постановления о привлечении в качестве обвиняемого;
4. Обоснование тезиса о том, что определение правильного психического состояния обвиняемого (в момент совершения деяния и производства следствия) и необходимости применения к нему ПММХ возможно только в рамках стационарной судебно-психиатрической экспертизы. Поэтому, именно ее производство должно стать обязательным требованием уголовно-процессуального закона по данной категории дел;
5. Аргументация вывода о том, что в соответствии с нормами закона "О психиатрической помощи 1 добровольное согласие обвиняемых на их психиатрическое лечение в рамках назначенной экспертизы не может считаться достаточным основанием (гарантией) для законного применения такого лечения, что требует включения в эту область уголовно-процессуальных отношений процедур судебного контроля, как эффективной гарантии законности и обоснованности применения этих мер;
6. Вывод о том, что судебного контроля требует и процедура разрешения вопроса о возможности дальнейшего содержания и лечения лица в психиатрическом стационаре (где поводилась экспертиза), которое по заключению врачей-психиатров нуждается в применении ПММХ, но следствие, в отношении которого еще не окончено;
7. Нормативное определение действительного процессуального статуса защитника, призванного к защите прав и законных интересов лица, нуждающегося в применении ПММХ и момента его обязательного допуска в дело;
8. Определение комплекса необходимых процессуальных и материаль ных условий (гарантий) для законного и обоснованного приостановления производства по делу ввиду временного психического расстройства, обви няемого по основаниям п. 2 ст. 195 У1ІК РСФСР;
9. Особенности процессуальной формы судебного рассмотрения дел о необходимости применении ПММХ, их отмене или изменению.
Новизна исследования. В диссертации впервые (после принятия новой Конституции РФ и Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании") в отечественной юридической науке предпринят комплексный анализ производства по применению ПММХ с позиций обеспечения материальных и процессуальных гарантий прав личности и правосудия в подобном процессе.
В результате предпринятого исследования проанализированы и впервые вынесены для широкого обсуждения, либо решены следующие проблемные вопросы производства по применению ПММХ:
определение действительного правового положения лиц, в отношении которых решается вопрос о применении ПММХ на досудебном и судебном этапе уголовного судопроизводства и в процессе производства по отмене (изменению) названных мер;
правовое положение лиц, представляющих на предварительном следствии и в суде, законные интересы лица, нуждающегося в применении психиатрической помощи в порядке гл. 33 УПК РСФСР;
пределы возможной компетенции органа дознания по возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, включая решение о возможности назначения стационарной судебно-психиатрической экспертизы;
проблемные вопросы назначения и производства стационарной судебно-психиатрической экспертизы по определению психического состояния об виняемого (подозреваемого) и решения вопроса о необходимости применения к нему ПММХ;
проблемы законного оказания недобровольной психиатрической помощи (в т.ч., и психиатрического лечения) обвиняемых во время производства названной экспертизы и по ее окончании, а также обеспечения процессуальных гарантий законности и обоснованности ее оказания;
особенности процессуальной формы судебного рассмотрения дел по применению ПММХ и меры по ее оптимизации, в т. ч. и определение, в каком составе суда может (и должно) быть рассмотрено данное дело.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, чго результаты, проведенного нами исследования, отчасти, углубляют теоретические представления о правовом регулировании и практической реализации мер по применению ПММХ.
В работе сформулирован ряд принципиальных предложений по оптимизации действующего уголовно-процессуального законодательства, в части касающейся процедуры предіїарительпого следствия и судебного рассмотрения дел названной категории, раскрыта система процессуальных гарантий, обеспечивающих права и законные интересы личности в рамках данного производства, раскрыты противоречия в нормативном регулировании ряда процедур этого производства в нормах действующего УК РФ, УПК и иного федерального законодательства.
Апробация и внедрение результатов диссертационного исследования осуществлена диссертантом посредством участия в научных и научно-практических конференциях и семинарах. Результаты исследования внедрены в практическую деятельность Следственного управления ГУВД Нижегородской области и в практику судов общей юрисдикции Нижегородской области, а также в учебный процесс кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД России.
Апробация результатов осуществлена посредством публикации 4 научных статей и учебно-методических материалов по теме исследования.
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена целью исследования и вытекающими из него задачами. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключении, списка использованной литературы и приложений, отражающих эмпирические результаты исследования.
Понятие, сущность и содержание производства по применению принудительных мер медицинского характера
Совокупность норм, регламентирующих производство по применению ПММХ в уголовном процессе России, представляет собой сложный институт материального и уголовно-процессуального права1, нуждающийся в комплексном осмыслении, анализе и законодательном совершенствовании. Истоки данного института, его основополагающие категории в нормах материального права.
Так, в силу ст. 21 УК РФ (далее - УК) не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния либо которое заболело подобным расстройством во время предварительного следствия или судебного разбирательства дела".
На основании ст. ст. 21-22, 97-104 УК РФ и гл. 33 УПК РСФСР к этим лицам (по решению суда) могут быть назначены ПММХ. Закон предусмотрел такую возможность, и в уголовном процессе России производство по применению ПММХ регулируется как совокупностью норм, закрепленных в главе 33 УПК, так и целым рядом норм других разделов и глав Уголовно-процессуального кодекса. Этот вывод вытекает из положений ч. 2 ст. 403 УПК РСФСР, указывающих на то, что порядок, в соответствии с которым осуществляется названное судопроизводство, определяется как "общими правилами настоящего Кодекса", так и "нижеследующими статьями" (ст. ст. 403-413 УПК РСФСР).
Ранее уже отмечалось, что, исследуя совокупность норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, посвященную нормативному регулированию данного института, следует иметь в виду и нормы Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", действующего с 1 января 1993 года на всей территории РФ , нормы Федерального закона РФ от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации 4", а также нормы уголовно-исполнительного законодательства, определяющие порядок и процедуры исполнения ПММХ, назначенной по определению суда.
Только комплексный анализ названных нормативных актов позволит достаточно полно, всесторонне и объективно исследовать весь круг проблем и вопросов, связанных с законодательным регулированием производства по применению ПММХ и практическим обеспечением прав, свобод и законных интересов граждан, по оказанию им законной, гуманной и обоснованной психиатрической помощи на досудебном и судебном этапе производства по уголовному делу, а также в рамках назначенной судом ПММХ.
Сказанное тем более существенно, что в недалеком прошлом реальное применение ПММХ, отмечает А.В. Наумов и ряд других авторов, представляло собой настоящий позор советской психиатрии, справедливо осуждавшейся международным сообществом . Диагноз психической болезни и помещение здорового человека в психиатрическое учреждение были весьма распространенными способами расправы с инакомыслящими. В случае действительной к тому необходимости властям незачем было доказывать наличие таких, например, составов преступлений, как антисоветская агитация и пропаганда (ст. 70 УК РСФСР), так как когда для этого не находилось необходимых доказательств, неугодное лицо просто помещалось (нередко, без решения суда) в психиатрическую больницу, и фактически это было настоящим лишением свободы.
Ярким примером этой карательно-психиатрической практики, отмечает А.В. Наумов, является, например, расправа с известным правозащитником генералом П.Г. Григоренко, великим ученым и гуманистом А.Д. Сахаровым и целым рядом других граждан России, ire угодных режиму6. Поэтому по действующему процессуальному законодательству России ПММХ - применяются исключительно по назначению суда7. Они не являются мерами уголовного наказания. От последнего, назначаемого исключительно по приговору суда, эти меры отличаются по цели и субъектам их применения, характеру и сущности применяемого принуждения, срокам и процедурам реализации и уголовно-правовым последствиям их применения
Понятие и виды процессуальных гарантий в производстве по применению принудительных мер медицинского характера
В правовом государстве и обществе личность, ее права и свободы - составляют главную социальную ценность, во имя гармоничного развития и расцвета которой функционируют государство и общество, их политические, социально-экономические, правовые и иные государственные и общественные институты. Именно в данной связи действующая Конституция РФ впервые закрепила тезис о том, что обеспечение и защита прав, свобод и законных интересов личности - одна из центральных и приоритетных задач, строящегося демократического государства и гражданского общества (ст. ст. 2, 17, 18, 21, 46, 52 Конституции России).
Поэтому, в рамках производства по применению ПММХ уголовный процесс призван служить не только наиболее полной реализации целей и задач процесса, изложенных в ст. 2 УПК РСФСР1, но и эффективному обеспечению реализации целей, изложенных в ст. 2 Конституции РФ и ст. 99 УК РФ. Решение этих задач требует не только строжайшего соблюдения законности в рамках производства по применению ПММХ, но и реального, эффективного обеспечения прав и законных интересов всех участников данного процесса как всей совокупностью средств, имеющихся в распоряжении государства и общества, так и специфическими средствами уголовного судопроизводства.
Проблема обеспечения прав, свобод и законных интересов личности в названном производстве неразрывно связана с проблемой механизма правового регулирования и правового положения личности в уголовном процессе.
Правильное же решение этих вопросов позволяет выяснить, как в действительности реализуются названные права и свободы, в чем причины неэффективности той или иной уголовно-процессуальной процедуры или процесса в целом, а также каковы возможные направления их оптимизации.
Как известно, уголовно-процессуальное регулирование - есть форма целенаправленного воздействия государства на общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства с помощью специфического правового механизма. Известно и то, что подобное регулирование практически невозможно, если: 1) нет оптимального количества уголовно-процессуальных норм, устанавливающих правила поведения субъектов (участников) уголовно-процессуальной деятельности; 2) надлежащим образом не определена их процессуальная правосубъектность, необходимая для эффективного осуществления названной деятельности; 3) своевременно не установлены юридические факты, влекущие определенные процессуальные последствия; 4) не урегулированы конкретные права и обязанности участников уголовного процесса; 5) не закреплены нормативно свойства правосознания субъектов уголовного судопроизводства .
Система названных элементов (средств) - образует диалектически взаимосвязанный между собой механизм уголовно-процессуального регулирования, составной частью которого является и механизм обеспечения прав, свобод и законных интересов участников процесса. Комплексным средством такого регулирования выступает само уголовно-процессуальное право, сущность и социальное предназначение которого как раз и заключается в том, чтобы наиболее оптимальным образом урегулировать те или иные общественные отношения, возникающие и развивающиеся в сфере регулируемых отношений.
Центральную часть механизма правового регулирования, а соответственно и механизма обеспечения прав и свобод участников процесса, составляют уголовно-процессуальные нормы, устанавливающие статус каждого из участников судопроизводства. Именно они определяют правила поведения в уголовном процессе каждого из его участников, меры, средства и пути обеспечения их прав и законных интересов, а также полномочия государственных органов и должностных лиц, ведущих процесс, в реализации названной пра-вообеспечительной функции.
Так, в качестве важнейшей гарантии прав лиц, нуждающихся в законном и обоснованном применении ПММХ, в частности, выступает закрепление в материальном и процессуальном законе целей, оснований, субъектов, условий и порядка применения, названных мер (ст. 97 УК РФ; ч. 1 ст. 403 УПК РСФСР), обязательности производства предварительного следствия по данной категории дел (ч. 2 ст. 126 УПК РСФСР)3 и участия защитника и законного представителя данного лица (ч. 2 ст. 405, ст. 407 УПК РСФСР) 1, нормативное определение специфики предмета доказывания (ст. 404 УПК РСФСР)" и особенностей судебного разбирательства (гл. 33 УПК РСФСР)6 и правового статуса лиц, нуждающихся в ПММХ.
Процессуальные гарантии стадии возбуждения уголовного дела и начального этапа расследования по данной категории дел
Успешное осуществление целей и задач уголовного судопроизводства в значительной мере обусловлено тем, насколько своевременно, законно и обоснованно органом дознания, следователем или прокурором принято решение о возбуждении уголовного дела и начале предварительного расследования. Поэтому, законное, обоснованное и своевременное возбуждение уголовного дела - выступает в качестве одной из важнейших процессуальных гарантий эффективного процесса расследования, отправления правосудия, прав и законных интересов лиц, которым предстоит стать участниками (субъектами) уголовно-процессуального производства по применению ПММХ (гл. 33 УПК РСФСР)1,
Действующее уголовно-процессуальное законодательство России не предусматривает дополнительных условий или гарантий для возбуждения уголовного дела в отношении лиц, страдающих психическим расстройством и совершившим общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, даже в том случае, если в ходе предварительной проверки материала, осуществляемой в рамках ст. 109 УПК РСФСР, будут получены какие либо фактические данные (доказательства; ч. 1 ст. 69 УПК РСФСР), свидетельствующие о том, что данное лицо страдало или страдает психическим расстройством: состоит на учете в психоневрологическом диспансере; к нему ранее по решению суда применялись ПММХ; оно добровольно или принудительно лечилось в психиатрическом стационаре в рамках норм закона "О психиатриче у ской помощи11 и т. п." При наличии законного повода (ч. 1 ст. 108 УПК РСФСР) и основания (ч. 2 ст. 108 УПК РСФСР) уголовное дело может быть возбуждено органом дознания, следователем или прокурором, в пределах их компетенции (ст. ст. 3, 112 УПК РСФСР).
Однако в теории уголовно-процессуальной науки это положение, пока, не является бесспорным. Пе всегда однозначно вопрос о необходимости возбуждения уголовного дела, в отношении названной категории лиц, решается и практическими работниками органов предварительного расследования и прокурором (ст. ст. 1 17, 125, 211 УПК РСФСР).
Так, М.Л, Чельцов и Р.Д. Рахунов традиционно рассматривали психическое заболевание лица, совершившего общественно опасное деяние предусмотренное уголовным законом, как обстоятельство, исключающее возможность возбуждения уголовного дедач В силу чего, по их мнению, при наличии названных данных в материалах предварительной проверки, должно выноситься решение (постановление) об отказе в возбуждении уголовного дела по основаниям п. 2 ст. 5 УПК РСФСР4.
Подобной же позиции придерживаются А.В. Ленский, Т.В. Трубникова, Ю.К. Якимович\ полагающие, что если совершено деяние, не представляющее большой общественной опасности, и есть разумные и достаточные основания полагать , что совершенно оно лицом в состоянии невменяемости, то незачем возбуждать производство по делу и проводить расследование, поскольку в данной ситуации отсутствуют (необходимые) признаки состава преступления.
Не исключают (в принципе) принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела в подобных случаях В. В. Николюк и В. В. Кальницкий, полагая, что на практике еще "...встречаются ситуации, когда без проведения расследования вполне очевидно, что деяние совершенно лицом, не отдающим себе отчет в своих действиях из-за душевной болезни, и что это лицо не представляет опасности для общества". При этих условиях, полагают они, полностью теряется смысл возбуждения уголовного дела и проведения расследова -і иия .
Несколько двойственно к решению этого вопроса, как представляется, подходит П.С. Элькинд, которая считает, что в "некоторых случаях данные о душевном заболевании лица, совершившего общественно опасное деяние, определяют нецелесообразность возбуждения дела.
Проблемы обеспечения процессуальных гарантий при приостановлении уголовного дела и окончании его расследованием
Выявленные в ходе исследования нарушения прав и законных интересов лиц, нуждающихся в применении ПММХ, стеснение их личной неприкосновенности и т. п., во многом, относится и к деятельности судей, единолично решающих вопрос о возможности назначения судебного заседания по данной категории дел.
Здесь также имеет место несоблюдение срока назначения судебного заседания (ст. 223.1 УПК РСФСР), отсутствие адекватного реагирования на те многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона и прав участников данного процесса, которые имели место и уже были предметом нашего анализа. Судьи, на наш взгляд, достаточно формально подходят к требованиям закона о том, что судебное заседание может быть назначено лишь в том случае, если при изучении материалов уголовного дела судья придет к однозначному выводу о том, что при предварительном расследовании уголовного дела соблюдены все требования уголовно-процессуального кодекса по "обеспечению прав гражданина (выделено мной - Авт.), ...и отсутствуют иные препятствия для рассмотрения дела в суде" (ст. 223.1 УПК РСФСР)1.
С учетом проведенного нами исследования и приведенных ранее данных, представляется достаточно очевидным, что по большинству изученных нами уголовных дел эти требования закона соблюдены, не были. Следовательно, не было и надлежащих юридических оснований для вынесения постановления о назначении судебного заседания, ибо предварительное расследование не выполнило, поставленных перед ним задач.
Тем не менее, ни одно из названных дел не было возвращено судьей на дополнительное расследование (ст. 232 УПК РСФСР) на этом этапе , а равно и в дальнейшем. Об определенной позиции судей в этом вопросе может свидетельствовать и тот факт, что в 10 изученных материалах так и не удалось обнаружить постановление судьи о назначении судебного заседания3, в - 6 сведений о том, что в судебное заседание приглашен прокурор, участие которого по смыслу нормы закона обязательно
Между тем, именно по данной категории дел упрощенчество недопустимо, поскольку уже в силу, стоящих перед нею задач, стадия назначения судебного заседания урегулирована законодателем именно, как специфическая форма судебного контроля за законностью и обоснованностью всей предыдущей досудебной уголовно-процессуальной, розыскной и, отчасти, оперативно-розыскной деятельности. Предназначение данной стадии, ее конечная цель в защите, обеспечении прав участников процесса, посредством отправления правосудия, как формы реализации конституционных полномочий судебной власти. Суды, как показало исследование, по названной категории дел не всегда проявляли себя в качестве эффективного средства защиты конституционных прав и свобод участников процесса, ни в стадии назначения судебного заседания, ни в самом судебном заседании по рассмотрению и разрешению данной категории дел.
Судебное разбирательство дел по применению ПММХ занимает центральное место в решении всего круга вопросов, связанных с оказанием психиатрической помощи лицам, совершившим общественно опасные деяния, предусмотренные уголовным законом, и нуждающимся в принудительном лечении.
Правовое положения лица, нуждающегося в применении ПММХ, как уже отмечалось, определяется его процессуальными правами и обязанностями, поскольку именно на их основе возникают и развиваются соответствующие уголовно-процессуальные отношения в суде.
В теории уголовно-процессуальной науки вопрос о процессуальном статусе названных лиц в суде достаточно исследован, как на монографическом уровне, так и в отдельных статьях. Так, А. А. Хомовский, например, полагал, что в суде названное лицо обладает всеми правами подсудимого5. С.Я. Улицкий, возражая ему, отмечал, что названные прав могут быть предоставлены данному лицу только в той степени, в какой это позволяет состояние его (психического) здоровья1.
Во многом подобной позиции придерживался и Б.А. Протченко и А.И. Галаган , Наконец, А.П. Овчиникова, предельно конкретизируя эти права, полагает, что названное лицо в судебном заседании может воспользоваться всей совокупностью прав, "...предусмотренных ст. 38 Основ и конкретизирующими ее ст. 246, 272, 277, 280, 283, 296 и некоторыми другими статьями УПК РСФСР
