Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие и значение истины в уголовном судопроизводстве. Отечественный и зарубежный опыт ее уголовно-правовой охраны 18
1. Понятие истины в уголовном судопроизводстве и значение ее установления 18
2. Уголовно-правовые средства охраны истины в уголовном судопроизводстве, предусмотренные в дореволюционном, советском и пост советском уголовном законодательстве России 32
3. Уголовно-правовые средства охраны истины в уголовном судопроизводстве по действующему законодательству некоторых зарубежных государств 57
Глава 2. Уголовно - правовые средства охраны истины в уголовном судопроизводстве 116
1. Уголовно-правовая характеристика деяний, посягающих на установление истины в уголовном судопроизводстве 116
2. Уголовно - правовая борьба с преступлениями, посягающими на установление истины в уголовном судопроизводстве 180
3. Перспективы совершенствования уголовного законодательства и практики уголовно - правовой борьбы с преступлениями, посягающими на установление истины в уголовном судопроизводстве 215
Заключение 256
Библиография 262
- Понятие истины в уголовном судопроизводстве и значение ее установления
- Уголовно-правовые средства охраны истины в уголовном судопроизводстве, предусмотренные в дореволюционном, советском и пост советском уголовном законодательстве России
- Уголовно-правовая характеристика деяний, посягающих на установление истины в уголовном судопроизводстве
- Уголовно - правовая борьба с преступлениями, посягающими на установление истины в уголовном судопроизводстве
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Криминальный всплеск, переживаемый современным обществом России, обусловлен массой взаимосвязанных причин, изолированно рассматривать которые можно только теоретически. Современное состояние преступности обусловлено экономическими, социальными, политическими и другими факторами. Негативное влияние этих причин невозможно элиминировать только с помощью закона. Многие из них вообще или в большей части не поддаются правому регулированию и воздействию.
Однако роль права нельзя как переоценивать, так и недооценивать.
Правовым средствам борьбы с преступностью принадлежит если не всеобъемлющая, то основная роль в контроле за этим негативным социальным явлением.
Среди нормативных положений, направленных на снижение уровня преступности, бесспорно, основополагающую роль играет уголовный закон со всеми его правовыми институтами.
Реализация уголовно-правовых норм осуществляется в законодательно установленных рамках уголовного процесса. Последовательное и строгое соблюдение уголовно-процессуальных норм практически гарантирует соблюдение главных уголовно-правовых принципов, а именно: справедливости, законности, виновной ответственности, гуманизма и равенства граждан перед законом.
Основополагающим в обеспечении названных принципов является применение уголовного закона на основе точно и объективно установленных фактов, которые, в свою очередь, познаются в рамках уголовно-процессуального доказывания, конечной целью которого является выяснение действительных обстоятельств происшедшего события, то есть в определенном смысле - истины.
Однако, несмотря на всю очевидность высказанных положений, во вновь принятом уголовно-процессуальном законе нет ни слова о таком результате познания обстоятельств события, осуществляемого в рамках судопроизводства.
Действовавший совсем недавно уголовно-процессуальный закон на необходимость достижения обозначенной цели указывал только косвенно, в рамках нормы, называющей основания применения мер пресечения (ч.1 ст. 89 УПК РСФСР 1963г.).
Полагаем, что такой подход в уголовно-процессуальном законодательстве, возможно, продиктован осознанием законодателя глобальности такого понятия, как «истина» и ограниченности человеческих средств познания ее сущности.
Тем не менее в уголовно-процессуальном смысле, как это будет показано в работе, «истина» имеет вполне определенное, «конечное» содержание, которое познаваемо на основе разработанной и развиваемой далее методологии уголовно-процессуального познания - «доказывания».
Учитывая изложенное, представляется вполне допустимым высказать такое соображение, которое заключается в том, что игнорирование законодателем такой цели уголовного судопроизводства, как познание истины о происшедшем событии, исследование которого осуществляется в его рамках, чревато переоценкой формальной стороны доказательств, хотя эту сторону доказательства переоценить сложно, ибо процессуальная форма доказательства - это прежде всего гарантия его истинности и достоверности.
В свою очередь этот перекос может проявиться в стремлении сторон обвинения и защиты любой ценой обосновать выдвигаемый тезис, отвлекаясь даже от самой сути происшедшего. Это в конечном итоге может поставить уголовно-процессуальное доказывание на концептуальную основу «формальной» теории доказательств, повлечь привлечение к уголовной ответственности невиновных и освобождение от нее лиц, действительно совершивших преступления.
Следует отметить, что субъекты уголовного правоприменения всегда сталкивались с попытками препятствовать процессу установления истины по делу, поскольку преступник всегда стремился уйти от ответственности. На сегодняшний день данная проблема стала еще более актуальной в связи с количественными и качественными изменениями, которые претерпела современная преступность. Зачастую целенаправленное негативное поведение, препятствующее реализации уголовно-правовых норм, вообще парализует уголовное судопроизводство.
Одним из главных способов ухода от уголовной ответственности является воздействие на объекты, воспринявшие изменения, вызванные совершенным преступлением, — доказательства и носители доказательственной информации.
Реализация целей и принципов уголовного судопроизводства, само его назначение диктуют необходимость защиты этих объектов от противоправных посягательств, способных уничтожить, исказить или сделать недоступной информацию, заключенную в них. В противном случае активное противодействие криминальной среды процессу доказывания сделает невозможным правовое отправление судопроизводства, детерминирует нарушение основополагающих принципов уголовного правоприменения, что крайне негативно и злокачественно скажется на уровне защищенности конституционных прав и свобод личности в нашем государстве.
Именно поэтому уголовно-правовые нормы, криминализирующие посягательства на доказывание, которое осуществляется в уголовном процессе, играют основополагающую роль среди средств правовой и социальной защиты истины в уголовном судопроизводстве. Однако, представляется, что действующее законодательство не в полной мере использует присущий этим нормам охранительный потенциал.
Эти обстоятельства диктуют необходимость изучения проблем, связанных с практикой применения данных правовых норм, повышения эффективности их применения, ликвидации присущих им пробелов, а также их унификации и дифференциации.
Именно перечисленные причины послужили основанием выбора названной темы исследования.
Степень научной разработанности темы. Отечественная уголовно-правовая наука редко обращалась к рассмотрению норм, устанавливающих ответственность за совершение общественно опасных деяний, посягающих на установление истины в уголовном судопроизводстве.
Проблемы уголовно-правовой борьбы с некоторыми из этих преступлений освещались в работах Ю.И. Кулешова, И.С. Власова, 4 И.М.Тяжковой, А.С. Горелика, В.П. Малкова, Т.А. Костаревой, Н.А.
Носковой, Ш.С. Рашковской, М.Х. Хабибулина, М.И. Бажанова, Т.В. Кондрашовой, А.И. Чучаева, Ю. Щиголева, В.А. Блинникова, И.Ю. Бунеевой, Н.А. Попова, Л.А. Поповой, М.А. Гараниной, Е.Ю. Хлопцевой.
Однако названные авторы в качестве предмета исследования рассматривали только отдельные уголовно-правовые нормы. В комплексе эти положения не рассматривались, соответственно не были детально изучены присущие им пробелы, внутриотраслевые и межотраслевые связи и коллизии, причины недостаточно эффективного применения этих уголовно-правовых положений. Кроме того, слабо был использован междисциплинарный подход, основанный на изучении не только доктринальных и законодательных позиций, отраженных в уголовном, но и уголовно-процессуальном праве.
Использование этого метода позволит охарактеризовать предмет таких преступлений, момент их окончания, поможет решить ряд спорных вопросов квалификации этих деяний, унифицировать смежные уголовно-правовые нормы и повысить эффективность их применения.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является ф выработка предложений по корректировке выделенных уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за посягательства на истину в і уголовном судопроизводстве. Данные предложения должны способствовать ликвидации правовых пробелов, унификации смежных уголовно-правовых норм и в конечном итоге повышению эффективности их применения.
Названные цели опосредованы следующими задачами, которые предстоит выполнить в ходе исследования:
- изучение признаков истины как объекта уголовно-правовой охраны, ее значимости для решения задач уголовного правоприменения, а также методов ее установления;
- исследование отечественного исторического и зарубежного опыта, относящегося к криминализации выделенного общественно опасного поведения;
- анализ теоретических разработок, относящихся к проблемам криминализации выделенных общественно опасных деяний.
- рассмотрение спорных вопросов квалификации, возникающих при применении данных уголовно-правовых норм;
- исследование криминологических аспектов практики применения уголовно-правовых норм, посягающих на установление истины в уголовном судопроизводстве, совершенных как на территории России в целом, так и в пределах Дальневосточного региона;
Объект и предмет исследования. Объектом настоящего диссертационного исследования являются общественно опасные деяния, посягающие на установление истины в уголовном судопроизводстве.
Предметом изучения являются уголовно-правовые нормы, непосредственно предусмотренные законодателем для борьбы с посягательствами на истину в уголовном судопроизводстве, а также практика их применения.
В качестве этих норм мы рассматриваем положения,
сформулированные в ст. 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний», ч. 2, 3 ст. 303 «Фальсификация доказательств», ст. 307 «Заведомо ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод», ст. 308 «Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний», ст. 309 «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу».
Следует сказать, что именно эти нормы мы рассматриваем в качестве уголовно-правовых средств, специально созданных законодателем для защиты истины в уголовном судопроизводстве, поскольку преступные деяния, предусмотренные ими, могут быть совершены только при отправлении уголовного судопроизводства.
В целях более глубокого изучения темы исследования и выявления отраслевых связей между данными нормами выглядит целесообразным определенным образом классифицировать эти положения. Представляется допустимым в качестве критерия классификации избрать такое основание, как способ совершения преступления, разделив, таким образом, выделенные уголовно-правовые нормы на две группы.
Первая группа включает в себя положения, криминализирующие посягательства на истину, сопряженные с преступным воздействием на личность как способом совершения преступления. В рамках этой группы следует рассматривать положения, сформулированные в ст. 302 и 309 УК РФ «Принуждение к даче показаний» и «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу».
Вторая группа выделена соответственно на основе отсутствия признака, присущего первой группе уголовно-правовых положений, и включает в себя нормы, предусмотренные ч. 2, 3 ст. 303 «Фальсификация доказательств», ст. 307 «Заведомо ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод», ст. 308 «Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний».
Следует отметить, что хотя квалифицированный состав фальсификации доказательств и предусматривает такое отягчающее обстоятельство, как тяжкие последствия, наступление которых предполагает причинение вреда личности, однако это обстоятельство не характеризует сам способ совершения этого преступления. Поэтому более обоснованным следует считать включение этой нормы во вторую группу.
Предложенную классификацию полагаем возможным использовать при изложении всего материала работы.
Следует отметить, что, кроме выделенных норм, существуют еще и уголовно-правовые положения, криминализирующие такое общественно- опасное поведение, как заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ) и провокацию взятки либо коммерческого подкупа (ст. 304 УК РФ). Данные деяния также могут представлять угрозу процессу установления истины в 0, уголовном судопроизводстве. Тем не менее на наш взгляд, совершение этих преступлений лежит вне рамок уголовного судопроизводства. Поэтому в данной работе эти составы рассматриваться отдельно не будут, а только в том случае если возникнет необходимость показать связь между ними и изучаемыми нормами.
Кроме перечисленных уголовно-правовых положений, существует ряд норм, расположенных как в Общей, так и в Особенной частях УК РФ, которые в ряде случаев могут быть применены для охраны истины в уголовном судопроизводстве. Это нормы, сформулированные в ч.5 ст. 33 УК РФ, определяющей признаки пособничества в совершении преступления, ст. 175 УК «Приобретение или сбыт имущества добытого преступным путем», ст. 316 «Укрывательство преступлений» ст. 325 УК «Похищение или повреждение документов, штампов, печатей», ст. 327 УК «Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков».
Однако основной функцией этих норм является, помимо прочего, защита иных объектов, нежели правоотношений в области уголовного судопроизводства и, в частности, складывающихся в процессе достижения % истины при его осуществлении. Кроме того, совершение описанных названными нормами преступлений может быть осуществлено и вне рамок данной работе эти деяния и соответствующие им нормы будут рассмотрены только в том случае, если это будет необходимо для изучения специальных уголовно-правовых средств, направленных на охрану истины в уголовном судопроизводстве, круг которых обозначен выше. „ Методология и методика исследования. Методологической базой проведенного исследования является диалектический метод познания как всеобщий. В качестве конкретных методов использовались формальнологический, историко-правовой, сравнительно-правовой и конкретно-социологический методы, а также метод системного анализа.
В ходе исследования заметную роль играют историко-правовой и сравнительно-правовой методы. Использование названых научных методов позволило выявить подходы, которые использовал российский и зарубежный законодатель, предусматривая уголовную ответственность за деяния, посягающие на установление истины в уголовном судопроизводстве.
На конкретно-методическом уровне использовалось анонимное анкетирование и интервьюирование осужденных и лиц, обладающих полномочиями по осуществлению предварительного расследования и рассмотрению и разрешению уголовных дел. Кроме того, проводилось изучение статистических данных о практике применения выделенных уголовно-правовых норм как на всей территории России в целом, так и в пределах Дальневосточного региона, а также изучение материалов уголовных дел.
Эмпирическую базу исследования составляют:
1) статистические данные о практике применения рассматриваемых норм на территории России в период с 1997г. по 2000г.;
2) статистические данные о практике применения рассматриваемых норм на территориях Хабаровского и Приморского краев, Амурской, Камчатской и Сахалинской областей в период с 1997г. по 2001г.;
3) результаты анонимного анкетирования 132 осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях Хабаровского края;
4) данные, полученные в результате интервьюирования 64 сотрудников органов дознания, следствия и прокуратуры;
5) результаты анонимного анкетирования 184 респондентов в Хабаровском крае, 106 респондентов в Приморском крае, 94 респондентов в Сахалинской области и 86 респондентов в Амурской области, проводившегося среди работников следствия, дознания и прокуратуры;
6) результаты изучения 14 уголовных дел возбужденных по признакам ст. 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний»; 33 уголовных дел, возбужденных по признакам ч.2,3 ст. 303 УК РФ «Фальсификация доказательств» и 55 уголовных дел, возбужденных по признакам ст. 309 УК РФ «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу»; 50 уголовных дел возбужденных по признакам ст. 307 УК РФ «Заведомо ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод» и 5 уголовных дел, возбужденных по признакам ст. 308 УК РФ «Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний»,. расследование которых осуществлялось на территории Хабаровского и Приморского краев, Сахалинской, Амурской и Камчатской областей.
Теоретическую основу исследования составили труды отечественных и зарубежных авторов по уголовному праву, криминологии, уголовному процессу, криминалистике, философии и психологии.
Нормативной основой работы является Конституция РФ, отечественное до- и послереволюционное, в том числе и действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, а также вновь принятый уголовно-процессуальный закон.
В рамках работы проведен анализ сходных норм, установленных действующим уголовным законодательством США, Англии, Испании, Германии, Франции, Болгарии, Польши, Голландии, Дании, Швейцарии, Эстонии, Латвии, Японии, Китая, Украины, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана и Модельным Уголовным кодексом СНГ.
Научная новизна диссертационного исследования.
Сущность работы заключается в комплексном подходе к изучению уголовно-правовых средств, направленных на охрану истины в уголовном судопроизводстве, использовании историко-сравнительного, сравнительно-правового, криминологического и социологического методов для изучения избранной темы. Следует отметить, что новым является изучение выделенных уголовно-правовых положений в связи с доктринальными и законодательными положениями уголовно-процессуального права, а также изучение и анализ значительного числа вновь вступивших в действие зарубежных уголовно-правовых источников. Кроме того, полученные результаты исследования позволили составить представление относительно динамики и структуры изучаемых преступлений, уровня их латентности, причин, препятствующих эффективному применению некоторых из изученных норм.
Наконец, это помогло сформулировать выводы, позволяющие скорректировать проанализированные уголовно-правовые положения, призванные ликвидировать присущие им пробелы, и способствовать их унификации. Представляется, что сделанные заключения помогут повысить эффективность применения данных норм и увеличить присущий им охранительный потенциал.
Проведенное исследование позволило сформулировать основные положения, выносимые на защиту:
1. Действующий уголовный закон, предусматривая уголовно-правовые средства охраны истины в уголовном процессе, обладает определенной пробельностью, которая должна быть ликвидирована.
2. Вслед, за И.Ю. Бунеевой полагаем, что целях более полной защиты названных объектов и унификации смежных уголовно-правовых норм, сформулированных в ст. 302, 309 УК РФ, перечень лиц, в отношении которых может быть осуществлено принуждение к даче показаний со стороны соответствующего должностного лица, необходимо расширить. В него следует включить переводчика и подсудимого. Кроме того, в этих же целях поведение, к которому могут принуждаться перечисленные в данной норме лица, следует дополнить уклонением и отказом от дачи показаний, заключения или выполнения перевода.
3. Круг должностных лиц, перечисленных в диспозиции нормы о принуждении к даче показаний и фальсификации, следует изложить более широко. С целью более точного применения этой нормы и исключения расширительного толкования, в круг субъектов этого состава преступления необходимо включить всех должностных лиц, обладающих процессуальными полномочиями по расследованию, судебному рассмотрению и разрешению уголовных дел.
4. В целях более полной защиты вышеназванных объектов следует установить уголовную ответственность за фальсификацию, уничтожение, повреждение, неправомерное изъятие и сокрытие всех видов доказательств или носителей доказательственной информации, а не только официальных, документов, совершенное лицом, без признаков специального субъекта. Причем полагаем допустимым установить возможность привлечения к уголовной ответственности за совершение этого деяния лица, совершившего преступление и предпринимающего подобные действия с целью ухода от уголовной ответственности. В качестве отягчающих признаков следует предусмотреть совершение перечисленных деяний в отношении доказательств или носителей доказательственной информации по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении.
5. Действующая норма, предусматривающая ответственность за фальсификацию доказательств, должна быть дополнена положениями, которые бы позволяли привлекать к уголовной ответственности перечисленных в ней лиц, обладающих признаками специального субъекта, к уголовной ответственности за уничтолсение, повреждение, сокрытие и неправомерное изъятие доказательств и носителей доказательственной информации.
6. Следует, внеся определенные коррективы, реанимировать норму об уголовной ответственности за уклонение от выполнения процессуальных обязанностей по даче показаний потерпевшим, свидетелем, даче заключения экспертом, выполнения перевода переводчиком.
7. Необходимо установить уголовную ответственность за совершение подкупа и принуждения подозреваемого, обвиняемого, осужденного к даче ложных показаний, а равно к отказу или уклонению от их дачи вообще. Причем норма должна формулировать состав с общим субъектом преступления.
8. Одной из главных причин, не позволявших с большей эффективностью использовать уголовно-правовую норму, устанавливающую ответственность за дачу ложных показаний, являлся нерационально сложный механизм ее применения, закрепленный в недавно еще действовавшем УПК РСФСР.
Практическая значимость исследования заключается в том, что на основе глубокого анализа выделенных норм уголовного законодательства и практики их применения выявлены присущие им пробелы, недостатки, внутренние и системные коллизии. Кроме того, определены некоторые причины латентности таких преступлений, как принуждение к даче показаний, фальсификация доказательств, дача ложных показаний.
Полученные выводы могут быть применены для совершенствования уголовно-правовых средств охраны истины в уголовном судопроизводстве, повышения уровня их эффективности как в плане практики непосредственного применения, так и общей превенции рассмотренных преступлений.
Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе для подготовки юристов, в курсах уголовного права и криминологии.
Наконец, материалы работы можно использовать для более обширного исследования проблемы уголовно-правовых средств борьбы с противодействием установлению истины в уголовном судопроизводстве, затрагивающего все аспекты этого явления. Кроме того, возможно использование полученных результатов и для изучения такой глобальной проблемы, как уголовно-правовые средства борьбы с противодействием криминалитета правоохранительной деятельности государства в целом.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена на кафедре уголовного права и криминологии Дальневосточного юридического института МВД РФ.
Основные теоретические выводы и положения диссертационного исследования были обсуждены на заседаниях кафедр уголовного права и криминологии Дальневосточного юридического института МВД РФ, Хабаровской государственной академии экономики и права.
Материалы исследования использованы автором в учебном процессе при проведении занятий по уголовному праву и криминологии в ДВЮИ МВДРФ.
Основные положения диссертации опубликованы в шести научных статьях и докладывались диссертантом на следующих научно-практических конференциях: «Совершенствование организационно-управленческой деятельности в органах внутренних дел (региональный аспект)» (Дальневосточный юридический институт МВД РФ, 24 апреля 1998 года); «Проблемы совершенствования деятельности органов внутренних дел по борьбе с преступностью на рубеже столетий» (Дальневосточный юридический институт МВД РФ, 6 апреля 1999 года); «Реформирование российского общества и роль правоохранительных органов в этом процессе» (Дальневосточный юридический институт МВД РФ, 6 апреля 2000 года);
«Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Азиатско-Тихоокеанском регионе» (Хабаровская государственная академия экономики и права, 29-31 марта 2001 года); « Совершенствование деятельности органов внутренних дел в современных условиях», (Дальневосточный юридический институт МВД РФ, 27 апреля 2001 года).
Структура диссертационного исследования. Работа состоит из Введения, шести параграфов, объединенных в две главы, Заключения и Библиографии. Объем работы соответствует требованиям ВАК Российской Федерации.
Понятие истины в уголовном судопроизводстве и значение ее установления
Действующее уголовное законодательство России в нормативном порядке закрепило положения, представляющие собой принципы этой отрасли права. Вновь принятый УК РФ провозгласил основой уголовного правоприменения принципы законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости и гуманизма.
,. Вновь принятый Государственной Думой 22 ноября 2001 года УПК РФ, в ч.2 ст. 6 «Назначение уголовного судопроизводства», обозначает задачи уголовного судопроизводства, указывая, что уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.
В уголовно-процессуальной литературе обоснованно уделялось и уделяется большое внимание проблемам значения, содержания и достижения истины в уголовном судопроизводстве.
В.Я. Дорохов справедливо отмечал: «Без правильного познания того, что произошло в действительности, не может идти речь о раскрытии преступления, изобличении виновных, правильном применении закона» .
Очевидно, что если решение по уголовному делу (при внешнем соблюдении всех формальных требований) будет приниматься на основе злонамеренно сфабрикованных данных, то это может продуцировать привлечение невиновного к уголовной ответственности, неправильное применение уголовно-правой нормы, применение несоответствующего характеру и степени общественной опасности преступления вида и размера наказания и массу других крайне негативных последствий.
В конечном итоге использование неверной информации влечет нарушение конституционных прав и свобод личности, препятствует выполнению уголовным правом своих функций, реализации принципов уголовного законодательства, не позволяет решить задачи уголовного судопроизводства.
Именно поэтому столь высока ценность правильной, максимально объективно отражающей действительность информации об обстоятельствах совершения общественно опасного деяния.
Законодательной базой, которая обеспечивает использование в процессе уголовного правоприменения сведений, соответствующих действительности, являются различные нормы уголовно -процессуального и уголовного права. В частности, нормы Особенной части Уголовного кодекса, устанавливающие ответственность за общественно опасное воздействие на доказательства, носителей доказательственной информации, а также за преступное поведение, препятствующее вовлечению названного в уголовный процесс. Именно эти нормы будут являться в дальнейшем предметом представленного исследования.
Тем не менее в целях более глубокого и последовательного изучения темы представляется необходимым данный параграф посвятить рассмотрению методологии уголовно-процессуального познания, характеристикам и классификации используемых в уголовном процессе источников информации о событии преступления и личности преступника, чтобы выявить их наиболее существенные свойства.
Познание обстоятельств совершенного преступления, осуществляемого в уголовном судопроизводстве, реализуется в правовых рамках процесса, именуемого доказыванием. Анализируя юридическую литературу, посвященную проблематике уголовно —процессуального доказывания, можно прийти к выводу, о том что все современные российские ученые - процессуалисты, придерживаются рационалистической концепции в отношении истины, достигаемой в ходе уголовного судопроизводства . По крайней мере, ни в одном из массы исследованных источников мы не обнаружили попытки определить истину с позиций агностицизма или идеализма.
Это и понятно: несмотря на определенные недостатки, присущие, по мнению философов, материалистической концепции познания6, использование противоположного подхода вообще бы исключило реализацию принципов и задач уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Действительно, о какой справедливости в уголовном правоприменении может идти речь, если следователь или судья не в состоянии узнать вообще, какое событие имело место, кто его совершил, виновно ли лицо, какой причинен ущерб и прочее.
Концептуальной проблемой методологии доказывания является вопрос о понятии и свойствах истины, достижению которой подчинен этот процесс.
Доктрина уголовного процесса представляет несколько точек зрения на данные вопросы.
В своей монографии « Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе» известный процессуалист М.С. Строгович именует истину, постигаемую в ходе уголовного судопроизводства, «материальной» и определяет ее следующим образом: «Материальной истиной в уголовном процессе называется полное соответствие выводов следствия и суда объективным фактам действительности».
В определенной степени солидарен с высказанной точкой зрения В.Я. Дорохов. Однако, с его точки зрения, истина, достигаемая в уголовном судопроизводстве, включает в себя не только обстоятельства совершенного преступления, но и юридическую значимость полученных сведений.
Как было обозначено выше, в уголовном судопроизводстве истина носит материальный характер. То есть в данной характеристике обращается внимание на то, что истина имеет место независимо от предусмотренных правовых требований к процессу ее получения.
Уголовно-правовые средства охраны истины в уголовном судопроизводстве, предусмотренные в дореволюционном, советском и пост советском уголовном законодательстве России
Предваряя изложение материала, основанного на изучении отечественного исторического и зарубежного опыта криминализации деяний, посягающих на установление истины в уголовном судопроизводстве, следует сделать оговорку касательно рамок, в пределах которых осуществлялся анализ уголовного законодательства прошлых лет.
В этом и следующем параграфе будет проанализирован материал, касающийся только подходов к конструированию диспозиций выделенный норм. Санкции этих норм рассматриваться не будут, прежде всего потому, что это не входит в предмет исследования и, кроме того, их изучение в отрыве от системы всех санкций, предусмотренных в том или ином уголовно-правовом источнике, является практически бесполезным. На наш взгляд, исследование вопросов пенализации изучаемых деяний должно представлять собой отдельное исследование.
В обоснование именно такого подхода, кроме изложенного, можно привести и мнение А.П. Козлова. Названный автор полагает, что все уголовно-правовые санкции, объединенные в одну массу, представляют собой систему санкций. Взгляд на санкции как на систему сразу предопределяет и рассмотрение их в качестве относительно самостоятельной уголовно-правовой категории со своими внутренними и внешними связями, что позволяет абстрагироваться при их анализе от связанных с ними систем, в том числе и системы диспозиций" .
Уголовно-правовые нормы, предназначенные для охраны истины в уголовном судопроизводстве, прежде чем приобрести тот вид, в котором они представлены в действующем законодательстве, на протяжении веков эволюционировали в более ранних источниках уголовного права.
Прежде чем непосредственно изложить полученные результаты изучения ранее действовавших положений, представляется необходимым высказать такое общее соображение, которое заключается в том, что развитие рассмотренных уголовно-правовых норм соответствовала трансформации и прогрессу судопроизводства вообще и в частности такого его важнейшего аспекта, как доказывание.
Относительно достаточно ранних источников уголовного права можно заключить, что изучаемые уголовно-правовые нормы, закрепленные в них, кроме своих основных функций, призваны были в некоторой степени компенсировать невысокий уровень методов достижения истины в уголовном судопроизводстве хотя бы путем устрашения недобросовестных участников уголовного судопроизводства.
Следует отметить, что в таких ранних уголовно-правовых источниках, как судебники 1497, 1550г. и Медынский губной наказ 1555г., уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за посягательства на порядок вовлечения в уголовный процесс доказательств, не содержалось. Имели место как предтечи эти правовых положений нормы, называющие в качестве преступного поведения такое деяние, как заведомо ложный донос.
Следующим этапом в развитии изучаемых уголовно - правовых положений стало Соборное уложение 1649 года. Здесь уже, в частности, предусматривалась ответственность за заведомо ложный донос в государственной измене, в получении взяток и ложное крестоцелование.
Особо выделялось ложное обвинение военнослужащего и ложные показания при повальном обыске.
Следует отметить, что судопроизводство того периода широко применяло в доказывании такое средство установления истины, как крестоцелова-ние. Соответственно были предусмотрены уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за ложное совершение этого действия. Эти положения были сформулированы в ст. 9 гл. XIV «О крестном целовании». Санкция нормы была, можно сказать, абсолютно неопределенной, в качестве наказания предусматривалось «жестокое наказание».
Таким образом, можно заключить, что именно этот нормативный источник, впервые предусмотрел нормы, в полном смысле предназначенные для охраны порядка вовлечения в судопроизводство доказательств, в качестве которых здесь можно рассматривать ложные показания при повальном обыске и целование креста.
Кроме того, в этом же источнике впервые была закреплена норма, которую можно назвать одним из самых ранних предшественников, положения, сформулированного в ч.2,3ст. 303 УК РФ «Фальсификация доказательств». В т.55 гл. 21 Соборного уложения 1649г. устанавливалась ответственность за подкидывание какого —либо предмета с целью последующего изобличения в совершении краж. Причем это деяние, с позиции законодателя того времени, должно было быть сопряжено с применением насилия к потерпевшему как способом преодоления его сопротивления.
В равной степени преступным и наказуемым признавалось совершение этого деяния и без применения насилия. Это преступление, в свою очередь, именовалось «подметом». Оба этих деяния наказывались «нещадным битьем кнутом при многих людях и выплатой двойного бесчестья».
Переходя к рассмотрению выделенных норм, закрепленных в Артикуле воинском31 1715г., следует отметить, что круг уголовно-правовых положений, которые отнесены нами к изучаемым нормам, авторами этого правового источника был значительно расширен.
Тем не менее это относится только к нормам, устанавливающим ответственность за названные деяния, не связанным с преступным воздействием на личность. Очевидно, что установление уголовной ответственности за принуждение к даче показаний в тот период было бы расценено как нонсенс, учитывая розыскной характер уголовного процесса того периода, и соответственно повсеместное применение пыток.
Уголовно-правовая характеристика деяний, посягающих на установление истины в уголовном судопроизводстве
Раскрывая содержание, обозначенное в названии этого параграфа, полагаем целесообразным рассматривать выделенные уголовно-правовые нормы в соответствии с предложенной классификацией, выделяя то общее и особенное, что присуще каждой из групп изучаемых уголовно-правовых положений.
Уголовно-правовые средства охраны истины в уголовном судопроизводстве, криминализирующие деяния, совершение которых сопряжено с преступным воздействием на личность.
В рамках этой группы мы рассматриваем уголовно-правовые положения, сформулированные в ст. 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний» и ст. 309 УК РФ «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу».
Представляется возможным объединить названные нормы преступления в такую группу, поскольку составы преступлений, сформулированные в них, необходимо, в качестве конститутивного признака объективной стороны, предусматривают определенные способы совершения этих деяний, воздействующие на личность. Причем все эти способы законодателем признаны противоречащими закону и соответственно являются преступными.
Общим для данных составов преступлений является непосредственный объект, как основной, так и дополнительный.
Основным объектом данных составов преступлений являются общественные отношения в сфере нормального, правового отправления уголовного правосудия. То есть осуществление судопроизводства в соответствии с Конституцией РФ и уголовно - процессуальным законом, который регламентирует уголовное судопроизводство, и, в частности, процесс получения такого вида доказательств, как показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, а также заключения эксперта.
Часть 4 ст. 164 УПК РФ формулирует основное требование, которое должно соблюдаться при осуществлении следственных действий и соответственно получении перечисленных доказательств. В соответствии с данной нормой, при производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер, а равно создание опасности для жизни и здоровья участвующих в них лиц.
Совершение этих деяний нарушает важнейшие правоотношения, которые складываются на основе ряда норм Конституции РФ. В частности, подвергаются дезорганизации отношения, которые базируются на основе ст. 50 Конституции РФ. В соответствии с этой нормой никто не обязан свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом. Кроме того, причиняется ущерб общественным связям, основанным на положениях ст. 51 Конституции РФ, в соответствии с которыми при осуществлении правосудия не допускается использования доказательств, добытых с нарушением федерального закона.
Поскольку при совершении данного преступления неправомерному воздействию подвергаются подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, а также эксперт, то в качестве дополнительного объекта необходимо выделить здоровье, телесную неприкосновенность и достоинство личности.
Такое толкование объекта рассматриваемого состава преступления вытекает из расположения данных норм в Уголовном кодексе в гл. 31 «Преступления против правосудия». Однако следует отметить, что существует и противоположная точка зрения на приоритеты в структуре объекта состава преступления, сформулированного в ст. 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний».
Так, И.Ю. Бунеева полагает, что неприкосновенность личности является основным объектом принуждения к даче показаний, поскольку характер повышенной общественной опасности исследуемого преступления прежде всего определяется наличием негативных воздействий на указанное конституционное право.
Исходя из этого положения процитированный автор считает необходимым приведение в соответствие со структурой раздела Конституции Российской Федерации, содержащего перечень прав и основных свобод человека и гражданина, гл. 19 УК России, предусматривающей уголовную ответственность за преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина, в том числе путем включения нормы, устанавливающей наказуемость принуждения к даче показаний1 п.
Представляется, что данная позиция достаточно логична, тем не менее с ней трудно согласиться. Мы исходим и следующего: несмотря на то, что законодатель провозгласил интересы и права личности в качестве приоритетного направления в области уголовно-правовой защиты, существует достаточно значительное количество деяний, закрепленных в других разделах УК, нежели в разделе VII « Преступления против личности». Однако они в качестве способа совершения объективной стороны предполагают совершение деяний, причиняющих вред основным благам, правам и интересам личности как средство достижения иной преступной цели. В качестве примера можно привести ст. 162 УК «Разбой», 163 УК «Вымогательство», 179 УК «Принуждение к совершению сделки», 205 УК «Терроризм», 206 УК «Захват заложников» и ряд других. Следуя логике И.Ю. Бунеевой, все эти нормы следует отнести к преступлениям против личности.
Уголовно - правовая борьба с преступлениями, посягающими на установление истины в уголовном судопроизводстве
В рамках данного исследования проводилось изучение практики применения исследуемых уголовно — правовых норм, предназначенных для защиты процесса доказывания, осуществляемого в уголовном судопроизводстве. . Исследование в этой области осуществлялось по следующим направлениям, а именно: 1) была изучена официальная статистика применения уголовно — правовых норм, закрепленных в ст. 302, ч.2, 3 ст.ЗОЗ, 307, 308, 309 УК РФ; 2) было проведено анонимное анкетирование практических работников, следователей ОВД, прокуратуры, органов налоговой полиции, лиц, производящих дознание в Хабаровском и Приморском краях, Сахалинской и Амурской областях . 3) было изучено 14 уголовных дел возбужденных по признакам ст. 302 УК РФ «Принуждение к даче показаний», 33 уголовных дела, возбужденных по признакам ч.2,3 ст. 303 УК РФ «Фальсификация доказательств» и 55 уголовных дел, возбужденных по признакам ст. 309 УК РФ «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к не правильному переводу», 50 уголовных дел возбужденных по признакам ст. 307 УК РФ «Заведомо ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод» и 5 уголовных дел, возбужденных по признакам ст. 308 УК РФ «Отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний», расследование которых осуществлялось на территории Хабаровского и Приморского краев, Сахалинской, Амурской и Камчатской областей. Следует отметить, что, учитывая крайне незначительное количество рассматриваемых преступлений, зарегистрированных информационными центрами УВД Хабаровского, Приморского краев, а также Амурской, Сахалинской и Камчатской областей, представляется целесообразным рассматривать только абсолютные показатели количества изучаемых преступлений. На наш взгляд, определенную пользу может принести изучение относительных величин, характеризующих динамику совершения этих преступлений только на всей территории РФ. На наш взгляд, анализ полученных данных позволит сделать выводы, обладающие достаточной степенью достоверности, чтобы судить о реальной практике применения данных норм, а также о некоторых причинах, которые препятствуют более эффективному использованию рассматриваемых норм. Прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению статистических данных о практике применения уголовно-правовых норм, предусмотренных в ст. 302, ч. 2,3 ст. 303, 307, 308, 309 УК РФ, осуществляемой на территории субъектов РФ, входящих в состав Дальневосточного региона, следует привести данные, характеризующие правоприменение в этой области на всей территории России в период с 1997г. по 2000 год. Данные эти приведены в таблице ниже . Исходя из полученных данных можно заключить, что в общем массиве зарегистрированных в 1997, 1998, 1999, 2000 гг. преступлений рассматриваемые деяния представляют незначительную величину, однако имеют место. Определенный интерес, по нашему мнению, представляет рассмотрение долевого соотношения количества рассматриваемых преступлений и лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за их совершение в целом на территории РФ за период с 1997г. по 2000 год. Данные ниже представлены в таблице. Рассматривая приведенные данные можно, обратить внимание на достаточно резкий дисбаланс между количеством зарегистрированных преступлений и количеством лиц, привлеченных за совершение деяний, предусмотренных ст. 302 и 303 УК РФ. Конечно, столь малый временной промежуток, в течение которого рассматривается практика применения данных норм, не позволяет говорить о закономерностях правоприменения в этой области, однако выраженная тенденция имеет место. Общее соотношение между зарегистрированными преступлениями, предусмотренными ст. 302 и 303 УК РФ, и количеством лиц осужденных, за совершение данных преступлений, составляет соответственно 1:4,5 и 1:2,3. Наиболее вероятным объяснением этому является следующее. Во-первых, это наличие ярко выраженного нежелания доводить уголовные дела до судебного разбирательства в случае выявления фактов принуждения должностными лицами правоохранительных органов в силу определенных корпоративных связей. Во - вторых, это присутствие объективных трудностей в доказывании таких преступных деяний. В - третьих, что более присуще практике применения ст. 303 УК РФ, наличие крайне малого опыта применения этой нормы. Кроме того, полученные данные позволили выявить в 1999 г. определенное превышение количества лиц, привлеченных к уголовной ответственности по ст. 308, 309 УК РФ над общим числом этих преступлений соответственно на 8% и 11%%. Объясняя сложившуюся ситуацию, можно высказать предположение, что некоторую связь с этим имеет то, что в 1999 г. на 20,3% возросло количество преступлений, совершенных в группе и, в частности, на 9,5% число преступлений, совершенных организованной группой или преступным сообществом. Изучение официальной статистики, предоставленной ИЦ УВД Приморского края, Хабаровского края, Амурской области, Камчатской и Сахалинской областей, позволяет констатировать, что в объеме всех зарегистрированных преступлений в период с 1997г. по 2001гг, количество изучаемых преступлений представляет собой также крайне незначительную величину.
