Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Уголовная политика Российского государства в области охраны прав несовершеннолетних 18
1. Становление гуманистической модели уголовной политики в отношении несовершеннолетних 18
2. Уголовно-политические основы охраны несовершеннолетних в современной России 38
Глава 2. Уголовно-правовая характеристика преступлений против несовершеннолетних 70
1. Понятие, система и общая характеристика преступлений против несовершеннолетних в УК РФ 70
2. Проблемы квалификации преступлений против несовершеннолетних в судебно-следственной практике 107
3. Перспективы совершенствования Российского уголовного законодательства в части регламентации ответственности за преступления против несовершеннолетних 150
Глава 3. Преступления против несовершеннолетних в контексте криминальных процессов в России 185
1. Состояние, структура и динамика противоподростковой преступности в современной России 185
2. Криминологические аспекты внутрисемейных преступлений против несовершеннолетних и личность преступника 216
Глава 4. Причинный комплекс и профилактика преступлений против несовершеннолетних 236
1. Детерминанты (причины и условия) преступлений против несовершеннолетних 236
2. Теоретические основы системы профилактики преступлений против несовершеннолетних 263
3. Проблемы профилактики преступлений против несовершеннолетних 283
Заключение 312
Библиография 316
Приложения 345
- Становление гуманистической модели уголовной политики в отношении несовершеннолетних
- Понятие, система и общая характеристика преступлений против несовершеннолетних в УК РФ
- Состояние, структура и динамика противоподростковой преступности в современной России
- Детерминанты (причины и условия) преступлений против несовершеннолетних
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. В спектре внутренних и внешних угроз национальной безопасности страны, изменившемся в связи с проводимыми социально-политическими и экономическими преобразованиями, не последнее место занимает криминализация общественных отношений и рост преступности, вызывающие обостренное беспокойство граждан нашей страны. Создание условий для дальнейшей положительной динамики процессов обеспечения защищенности основных жизненных благ стало задачей номер один в России. В Концепции национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ № 1300 от 26.12.1997 года,1 отмечается, что «Россия крайне заинтересована в искоренении экономической и социально-политической основы ... общественно опасных явлений, выработке комплексной системы мер для эффективной защиты личности, общества и государства от преступных посягательств». Подобная система мер в качестве своего непременного компонента должна включать группу правовых норм, ориентированных на защиту наиболее слабых и уязвимых членов общества - детей и подростков.
«Дети мира невинны, уязвимы и зависимы. Они также любознательны, энергичны и полны надежд. Их время должно быть временем радости и мира, игр, учебы и роста. Их будущее должно основываться на гармонии и сотрудничестве. Их жизнь должна становиться более полнокровной, по мере того как расширяются их перспективы и они приобретают опыт», - читаем во Всемирной Декларации об обеспечении выживания, защиты и развития детей (Нью-Йорк, 30.09.1990). Однако для многих детей России реальности детства совершенно иные.
Детская часть населения России составляет примерно четверть от его общей численности и неуклонно снижается на протяжении последнего десятилетия. На этом фоне особую тревогу вызывают криминологические характеристики противоподростковой преступности. Анализ официальных
1 Собрание законодательства РФ. 1997. № 52. Ст. 5909; 2000. № 2. Ст. 170.
статистических данных свидетельствует о том, что число преступлений, совершенных против несовершеннолетних и имеющих в качестве объекта посягательства отношения, обеспечивающие развитие несовершеннолетних, возросло в 2003 году по сравнению с 1991 годом на 39,2%, а их суммарная доля в общей структуре преступности - на 0,16%. Указанных цифр достаточно для того, чтобы констатировать наличие весьма тревожной тенденции, связанной с возрастанием доли несовершеннолетних, вовлеченных в сферу криминального воздействия со стороны взрослых лиц. В подобных условиях становится актуальной проблема совершенствования механизма регулирования уголовно-правовых отношений, возникающих в связи с совершением преступлений против несовершеннолетних, определяемого, в первую очередь, на предмет соответствия международным и национальным стандартам в области защиты прав ребенка. Весьма актуальна также проблема предупреждения процессов виктимизации несовершеннолетних и преодоления их последствий.
Вместе с тем проведенный анализ свидетельствует об отсутствии целостной научно обоснованной теоретической и нормативной концепции предупреждения преступлений против несовершеннолетних. Отечественная уголовно-правовая и криминологическая наука, безусловно, достигла определенных позитивных результатов в части разработки тактических вопросов предупреждения преступлений против несовершеннолетних. В последнее время проблемы квалификации и профилактики отдельных преступлений против семьи и несовершеннолетних были в фокусе исследовательских интересов таких юристов, как Ахмедова С. Ш., Волкова А. В., Данилевская М. В., Ермаков В. Д., Затона Р. Е, Краснюк Г. П., Кулакова Н. Г., Макаров А. В., Мишота В. А., Ревин В. П., Сафиуллин Н. X., Скурту И. Г., Ткаченко А. В., Туктарова И. Н., Ускова Ю. В., Харченко О. В. и др. Однако, стратегические вопросы разработки принципиальных положений уголовно-правовой и криминологической политики государства в части предупреждения преступлений против несовершеннолетних все еще остаются недостаточно изученными. Российская правовая доктрина не предложила законодателю
эффективную модель противодействия преступным посягательствам на процесс формирования личности несовершеннолетних.
В юридической науке, таким образом, обнаруживается ощутимый пробел в комплексном уголовно-правовом и криминологическом изучении вопросов защиты прав и интересов детей. А потому объектом диссертационного исследования нами обозначена проблема регулирования уголовно-правовых отношений, возникающих в связи с фактом совершения преступлений против несовершеннолетних, и отношений, возникающих в процессе разработки и реализации государственной стратегии предупреждения противоподростковои преступности.
Определенный в границах объекта предмет исследования представляет . собой комплекс правовых норм, образующих уголовно-правовой институт ответственности за преступления против несовершеннолетних, систему правовых предписаний, регламентирующих деятельность по профилактике данных преступлений, практику их применения следственно-прокурорскими, судебными органами и иными субъектами профилактики преступлений, а гг также противоподростковую преступность, личность преступника, связь противоподростковои преступности с негативными процессами и явлениями, выступающими в качестве ее детерминант, и систему мер профилактического воздействия на нее.
Нормативная основа исследования представлена международными и национальными правовыми актами, ориентированными на защиту прав и интересов детей, в том числе в сфере уголовно-правовых отношений. Документами, гарантирующими незыблемость прав детей и их приоритет в процессе осуществления любых видов деятельности, являются Всеобщая Декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция о правах ребенка, Конституция РФ, Семейный Кодекс РФ, Закон РФ «Об основных гарантиях прав ребенка в РФ».
6 Правовую основу для квалификации и предупреждения преступлений против несовершеннолетних образуют Конвенция о гражданско-правовых аспектах похищения детей, Конвенция о борьбе с торговлей людьми и с эксплуатацией проституции третьими лицами, Конвенция о защите детей и сотрудничестве в области межгосударственного усыновления, Конвенция МОТ о минимальном возрасте для приема на работу, Конвенция МОТ о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда, Конвенция о пресечении обращения порнографических изданий и торговли ими, Единая конвенция о наркотических средствах; соответствующие национальные нормативные акты - Закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», Закон «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации», Закон «О милиции» и др.
Работа основана на действующем в Российской Федерации законодательстве. Однако для обеспечения полноты исследования и изучения сравнительно-правовых аспектов темы нами были привлечены нормативные источники, действовавшие в России в период Х-ХХ веков, и современные уголовные законы зарубежных стран.
Обилие принятых нормативно-правовых актов, к сожалению, не сопровождается широкой практикой их применения, что объясняется и социально-психологическими, и сугубо правовыми причинами. Это позволило провести сплошное изучение почти всех имеющихся в Ставропольском крае материалов уголовных дел о преступлениях против несовершеннолетних; кроме того, анализировалась судебная практика Краснодарского края и Карачаево-Черкесской Республики. Эмпирическую основу исследования составляют в общей сложности материалы 500 уголовных дел о преступлениях против несовершеннолетних, возбужденных по ст. ст. 134, 135, 150-154, 156, ч. 1 ст. 157 УК РФ (и аналогичным статьям УК РСФСР). Для восполнения данных о структуре и динамике противоподростковой преступности использованы статистические материалы Госкомстата РФ, Судебного Департамента
Верховного Суда РФ, Управления Судебного Департамента Верховного Суда РФ по Ставропольскому краю, МВД РФ, УВД Ставропольского края за период
с 1990 по 2003 год. Важные социально-психологические аспекты темы изучены
на основе проведенного социологического исследования, в котором принимали
участие 150 несовершеннолетних, совершивших преступление, и 150 несовершеннолетних школьников с обычным поведением; а также социологического опроса жителей г. Ставрополя в количестве 400 человек. Предложения по совершенствованию уголовного законодательства составлялись с учетом мнения 150 практикующих юристов, опрошенных в качестве экспертов.
Для обеспечения теоретического уровня исследования нами были привлечены труды ведущих ученых страны в сфере уголовного, уголовно-процессуального, уголовно-исполнительного права и криминологии. Теоретическая база диссертации может быть представлена несколькими группами источников:
1. Работами Н. А. Беляева, Р. Р. Галиакбарова, И. М. Гальперина, П. С.
Дагеля, И. И. Карпеца, И. Я. Козаченко, Н. И. Коржанского, Ю. А. Красикова,
Л. Л. Кругликова, В. Н. Кудрявцева, В. П. Малкова, В. В. Мальцева, А. С.
Михлина, Г. П. Новоселова, Н. И. Панова, В. В. Устименко, и др.,
посвященными отдельным проблемам теории уголовной ответственности,
квалификации преступлений и назначения наказания;
2. Трудами, анализирующими признаки составов преступлений против
несовершеннолетних, а также проблемы их квалификации и предупреждения,
подготовленными С. Ш. Ахмедовой, Н. А. Бабием, В. Ф. Беловым, Г. А.
Егошиной, Р. Е. Затона, А. Н. Игнатовым, Г. П. Краснюк, Н. Г. Кулаковой, К. К.
Кусниденовым, А. И. Милевским, В. С. Савельевой, К. К. Сперанским, А. В.
Ткаченко, И. Н. Туктаровой, Ю. В. Усковой, А. Халиковым и др.
* 3. Исследованиями методологических проблем криминологической
детерминации, личности преступника и профилактики преступлений, подготовленными А. И. Алексеевым, Г. А. Аванесовым, Ю. М. Антоняном, М.
М. Бабаевым, С. И. Герасимовым, А. Э. Жалинским, И. И. Карпецом, В. Н. Кудрявцевым, Н. Ф. Кузнецовой, Д. В. Ривманом, А. Я. Сухаревым и др.
4. Криминологическими исследованиями противоподростковой, семейной и молодежной преступности, выполненными М. В. Данилевской, А. И. Долговой, М. С. Крутером, Э. Б. Мельниковой, Г. М. Миньковским, М. С. Нарикбаевым, В. А. Плешаковым, А. А. Примаченок, В. П. Ревиным, В. Я. Рыбальской, С. Л. Сибиряковым, И. Г. Скурту, Н. И. Трофимовым, Д. А. Шетаковым, Г. И. Чечелем и др.
Обобщение приведенных нормативных, эмпирических и теоретических источников потребовало применения многоуровневого комплекса методов и принципов познания, присущих современной науке. Универсальным философским методом познания является материалистическая диалектика, выступающая в качестве логики и теории познания. В качестве теории среднего уровня в работе применен системный подход, позволяющий рассмотреть преступление, факторы, его вызывающие, личность преступника и меры профилактики как целостные образования, взаимодействующие определенным образом между собой и с окружающей социальной и природной средой. Специфическими для уголовного права и криминологии частнонаучными методами, использованными в работе, являются: сравнительно-правовой; юридическая герменевтика, дающая возможность кроме дешифрования смысла правового текста, происходящего в рамках лингвистического толкования, раскрыть еще и смысл правовой ситуации; статистический, с помощью которого исследованы количественно-качественные показатели состояния и динамики анализируемых преступлений, изучены социально-демографические и другие характеризующие преступника и его жертву признаки; анкетный, позволивший определить степень актуальности проблемы семейного насилия; документальный, предполагающий изучение нормативного материала и обобщение судебной практики; метод экспертных оценок. В исследовании широко используются общелогические методы и приемы: анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия.
Цель диссертации состоит в том, чтобы выработать стратегию государственной уголовно-правовой и криминологической политики в части защиты несовершеннолетних, предложить эффективную модель регулирования уголовно-правовых отношений, обеспечиваюшую максимальную защиту прав и законных интересов несовершеннолетних потерпевших.
Достижение поставленной цели обусловило постановку и решение следующих задач:
проследить эволюцию гуманистической модели уголовной политики России в отношении несовершеннолетних; определить цели, принципы и основные направления современной уголовно-правовой и криминологической политики в отношении несовершеннолетних потерпевших в системе социальной политики Российского государства;
разработать модель главы уголовного закона о преступлениях против несовершеннолетних на основе определения понятия и классификации данных преступлений; охарактеризовать институт ответственности за преступления против несовершеннолетних;
разработать предложения по совершенствованию уголовного закона и практики его применения, исходя из определения степени соответствия норм УК РФ международным стандартам прав ребенка;
определить уровень, структуру и динамику противоподростковой преступности; выявить ее взаимосвязи с иными видами преступности;
охарактеризовать личность виновного в преступлениях против несовершеннолетних;
на основе изучения криминогенных детерминант противоподростковой преступности разработать теоретическую модель ее профилактики, включающую целевой, объект-субъектный и содержательный блок; v
сформулировать предложения, способствующие совершенствованию практики предупреждения противоподростковой преступности.
Проведенное исследование позволило сформулировать и вынести на защиту следующие основные положения:
1. В истории охраны несовершеннолетних от преступных посягательств
утверждение гуманистических начал в уголовном праве и политике проходило
в нескольких направлениях: 1) изъятие дел о преступлениях против детей из
церковной юрисдикции, означавшее признание защиты интересов
подрастающего поколения делом государственной важности; 2) ограничение
силы родительской власти и «открытие» семьи для государственного и
общественного контроля в целях соблюдения прав ребенка; 3) признание
интересов несовершеннолетних самостоятельным объектом уголовно-правовой
охраны; 4) криминализация деяний, нарушающих интересы развития
несовершеннолетних, путем установления запрета на совершение в отношении
них деяний, совершение которых в отношении взрослых не является
преступным; 5) дифференциация ответственности за преступления,
совершенные в отношении несовершеннолетних и малолетних; 6)
дифференциация ответственности за преступления против
несовершеннолетних, совершенные лицами, ответственными за их воспитание
и содержание; 7) формирование системы специальных административных,
общественных и юрисдикционных органов, призванных защищать интересы
несовершеннолетних в различных сферах их жизнедеятельности.
2. Качество и пределы уголовно-правовой охраны несовершеннолетних
от преступных посягательств определяются, наряду с иными социально-
экономическими и политическими факторами, спецификой взаимоотношений
между государством и семьей. Установленные современным
законодательством границы «закрытости» семьи, ее свободы от
государственного и общественного контроля требуют уточнения. Государство
имеет право вмешиваться во внутреннюю жизнь семьи и брать на себя
функцию защиты несовершеннолетних, когда семья превращается в источник
их эксплуатации и злоупотреблений. Уголовно-правовые средства
регулирования семейных и ювенальных отношений «вступают в действие» в
11 ситуации, когда отсутствие такого вмешательства способно создать угрозу жизни и здоровью членов семьи (особенно несовершеннолетних); их физическому, нравственному, эмоциональному благополучию; свободному и разумному осуществлению членами семьи своих прав. При этом в ситуации, когда интересы ребенка и интересы семьи в целом или ее взрослых членов противоречат друг другу, приоритет должен принадлежать интересам детей.
3. Преступление, в котором потерпевшим выступает несовершеннолетний, может быть охарактеризовано с точки зрения его криминологической характеристики как любое реально совершенное уголовно наказуемое общественно опасное деяние, в результате которого несовершеннолетнему причинен физический, имущественный или моральный вред. Соотношение преступлений против несовершеннолетнего и преступлений, в которых он выступает потерпевшим, правомерно рассматривать как соотношение части и целого: во всяком преступлении против несовершеннолетнего он выступает в качестве потерпевшего, но не всякое преступление, где потерпевшим выступает несовершеннолетний, является преступлением собственно против него. К преступлениям против несовершеннолетних следует относить лишь те посягательства, в которых возраст потерпевшего отнесен к конститутивным признакам состава преступления и которые имеют специфический объект уголовно-правовой охраны. Преступление против несовершеннолетнего — это виновное, совершенное родителем или иным совершеннолетним лицом общественно опасное деяние, предусмотренное главой 20 УК РФ, причиняющее или создающее угрозу причинения вреда процессу безопасного и гармоничного физического, духовного и социального развития несовершеннолетнего.
4. Классификация преступлений против несовершеннолетних должна строиться на основе такого признака, как содержание общественных отношений, возникающих между преступником и несовершеннолетним, а конкретнее - правоохраняемые интересы последнего как часть этого содержания. Соответственно выделяются следующие группы преступлений: 1)
нарушающие право несовершеннолетнего проживать с родителями и воспитываться в семье; 2) нарушающие право несовершеннолетнего на воспитание, заботу и обязательную финансовую поддержку; 3) нарушающие право несовершеннолетнего на защиту от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию; 4) нарушающие право несовершеннолетнего на защиту от сексуального совращения и сексуальной эксплуатации; 5) нарушающие права несовершеннолетнего в сфере профессиональной ориентации, профессиональной подготовки и занятости.
5. Заложенный в уголовном законе объем репрессии в отношении лиц,
нарушающих права несовершеннолетних, является недостаточным, в связи с
чем потребность в усилении гарантий безопасности несовершеннолетних
требует совершенствования уголовного закона как в направлении расширения
признаков имеющихся составов преступлений, так и конструирования новых. В
частности, в работе обосновывается необходимость криминализации таких
деяний, как попустительство преступной деятельности несовершеннолетних,
организация группы лиц, не подлежащих уголовной ответственности,
распространение среди несовершеннолетних предметов или материалов
негативного характера, нарушение трудовых прав несовершеннолетних.
6. В среднем в период с 1997 по 2003 год противоподростковая
преступность занимала в общей структуре преступности 2,28%. С начала 90-х
годов XX века в ее характеристике отмечаются некоторые негативные
тенденции, в частности: 1) последовательный рост данного вида преступности
(в 2003 году по сравнению с 1991 годом количество этих преступлений
возросло на 39,2%, а доля в общей структуре преступности возросла с 1,58% до
1,74%); 2) увеличение коэффициента противоподростковой преступности,
рассчитанного на 10 тысяч детского населения, который в 2003 году составил
18,8; 3) отчетливая линия увеличения числа преступлений, совершаемых в
сфере семейно-бытовых отношений, и нарушающих основные права детей на
воспитание и содержание со стороны родителей (ст. 156, 157 УК РФ), в структуре противоподростковой преступности.
Противоподростковая преступность обнаруживает устойчивые связи с организованной, корыстной, насильственной, семейно-бытовой, молодежной, рецидивной преступностью, преступностью лиц с психическим аномалиями. Анализ данных взаимосвязей и социальных последствий противоподростковой преступности, которые либо порождают криминогенные факторы, либо сами по себе являются факторами, вызывающими преступления, позволяет в конечном итоге рассматривать преступления против несовершеннолетних в качестве одной из мощнейших детерминант преступности вообще и преступности несовершеннолетних в частности, в качестве канала трансляции криминального опыта от поколения к поколению, воспроизводства криминальной субкультуры.
Виновный в совершении преступлений против несовершеннолетних -это, преимущественно, лицо мужского пола (90,7%), среднего возраста (76,3% -в возрасте 30-49 лет), не состоящее в браке, не занятое общественно полезной деятельностью (68,9% - трудоспособные лица без определенных занятий), злоупотребляющее психоактивными веществами, зачастую имеющие в прошлом криминальный опыт (13,9% имели неснятую или непогашенную судимость). По своим социально-демографическим и нравственно-психологическим характеристикам, по характеру антиобщественной направленности и ценностных ориентации такой тип находится «на стыке» выделяемых в криминологии двух групп преступников: 1) с индивидуалистически-эгоцентрическим отношением к различным социальным институтам и требованиям, к своим гражданским, служебным, семейным и прочим обязанностям и 2) с негативно-пренебрежительным отношением к человеческой личности и ее важнейшим благам. Типологию изучаемого преступника целесообразно проводить по таким признакам, как: ведущий мотив совершенного против несовершеннолетнего преступления, наличие или отсутствие сформированной установки на применение насилия в отношении ребенка, социальное отношение к потерпевшему несовершеннолетнему.
9. В криминогенном комплексе противоподростковой преступности
решающую роль играют факторы социального, социально-психологического,
идеологического порядка. В этой связи в системе общесоциальных мер ее
предупреждения особое место должно занять совершенствование
идеологической основы общества, предполагающей формирование и внедрение
в массовое сознание идеологии прав человека, предполагающей
демократизацию семьи и отказ от зоосоциологических принципов
внутрисемейных отношений и социального структурирования в целом.
10. Создание стройной, скоординированной системы субъектов
профилактики преступлений против несовершеннолетних требует
освобождения ее от излишних, неэффективных звеньев, упрощения и
определения оптимального количества реально работающих субъектов,
ответственных за защиту несовершеннолетних от преступных посягательств.
Достичь этого можно за счет организации в РФ системы семейных судов
(японская модель). Семейный суд должен стать единственным
специализированным органом системы профилактики преступлений против
несовершеннолетних, обладающим координирующими, контрольными,
распорядительными и ограничительными функциями. Все иные органы должны
выполнять функции иного рода (информативные и реализации тех или иных
конкретных направлений профилактической работы).
11. Специально-профилактические мероприятия по предупреждению
противоподростковой преступности предполагают совершенствование
уголовного и семейного законодательства; разработку механизма активного
социального вмешательства в семью в целях пресечения нарушения прав детей;
разработку и принятие специального комплексного закона, направленного
против распространения алкоголя и наркотиков среди несовершеннолетних;
ревизию государственной политики в отношении средств массовой
информации; активизацию деятельности по нормативному обеспечению
профилактической деятельности и разработке виктимологического
законодательства; совершенствование кадровой политики в органах
внутренних дел; совершенствование мер виктимологической профилактики и социальной реабилитации потерпевших.
Приведенные положения отражают одновременно и конкретные элементы новизны диссертации. В целом же, отметим, что она является одним из первых монографических исследований целостного комплекса проблем теории и современной практики уголовно-правовой охраны детства в России, выполненным с учетом новых социально-правовых условий и изменений уголовного и предупредительного законодательства. В работе выдвигаются и обосновываются основные положения современной концепции предупреждения преступлений против несовершеннолетних, учитывающие ее эволюцию и обусловливающие необходимость внесения существенных корректив в представление о системе проювенальных уголовно-правовых норм.
Новизной характеризуется целый ряд положений, сформулированных в работе: принципы ювенальной уголовной политики; пределы уголовно-правового регулирования семейных и ювенальных отношений; понятие и классификация преступлений против несовершеннолетних; криминологически обоснованные предложения по совершенствованию имеющихся составов преступлений против несовершеннолетних и моделируемые диспозиции новых составов; определение и характеристика противоподростковой преступности; введенный в литературный оборот значительный массив современной статистической и иной информации о противодростковой преступности; характеристика связей противоподростковой преступности с негативными явлениями и процессами, выступающими в роли криминогенных детерминант; основанная на репрезентативном эмпирическом материале криминологическая характеристика личности преступника, совершающего преступления против несовершеннолетних, как общая, так и дифференцированная применительно к отдельным видам преступлений; модель системы субъектов профилактики противоподростковой преступности, ее содержание; предложения по совершенствованию системы профилактики противоподростковой преступности.
16 Теоретическая значимость исследования заключается в том, что совокупность полученных в процессе его проведения выводов может стать научной базой развития перспективного целостного направления в изучении системы уголовно-правовой охраны детства, способного учесть богатый исторический опыт и служить методологической основой для формирования национальной ювенальной уголовной политики. В диссертации разработана и обоснована научная концепция формирования системы правового регулирования деятельности по предупреждению противоподростковои преступности. Предложенная концепция исследования позволяет всесторонне и глубоко осмыслить достоинства и недостатки законодательства криминального цикла, по-новому оценить качество проювенальных нормативных предписаний и степень обеспечения безопасности детства во взаимосвязанных процессах их криминализации и виктимизации для теоретического обоснования логически стройной и последовательной системы правового регулирования предупреждения противоподростковои преступности. Разработанные соискателем концептуально-теоретические основы решения проблемы предупреждения противоподростковои преступности открывают новое перспективное направление дальнейших научных исследований в области уголовного права, криминологии, уголовной политики, ювенологии и вносят определенный вклад в развитие теории уголовного, ювенального права, семейной и ювенальной криминологии, ювенальной виктимологии.
Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что они: 1) способствуют реализации Основных направлений государственной семейной политики, утвержденных Указом Президента РФ № 712 от 14.05.1996 г., механизм осуществления которой включает в себя изучение, наряду с прочими, правовых проблем современной российской семьи; 2) могут быть использованы в правоприменительной практике при квалификации преступлений против несовершеннолетних и в деятельности по их предупреждению; 3) служат информационной базой данных для органов государственной власти, которая
может быть использована в работе по совершенствованию уголовного и предупредительного законодательства; 4) могут быть использованы в учебном процессе при преподавании курсов уголовного права, уголовной политики, ювенологии, истории государства и права, а также в работе по повышению квалификации сотрудников правоохранительной системы, педагогов, социальных работников, занимающихся проблемами защиты прав несовершеннолетних.
Значимость выводов и предложений, сделанных в диссертации, подтверждается их апробацией. Они неоднократно обсуждались в Ставропольском краевом суде, ГУВД Ставропольского края, используются в практической деятельности соответствующих структур; оформленные в качестве модели законопроекта были направлены в Государственную Думу РФ; используются в учебном процессе Ростовского юридического института (филиала) Российской правовой академии Министерства юстиции РФ, Ставропольского государственного университета при чтении курсов «Уголовное право», «Уголовно-правовая охрана прав несовершеннолетних»; докладывались на международных, межрегиональных, российских и региональных конференциях по проблемам совершенствования российского законодательства в 1996-2004 годах; отражены в опубликованных лично или в соавторстве 61 научной и учебно-методической работе соискателя общим объемом свыше 130 п.л. (среди них непосредственно по теме диссертации опубликовано 46 работ, в том числе 7 монографий, 9 статей в периодических изданиях, включенных в перечень ВАК, и И работ в сборниках материалов Всероссийских и международных конференций).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, в которых последовательно излагаются уголовно-политические, уголовно-правовые и криминологические аспекты темы, заключения, библиографии и приложений.
Становление гуманистической модели уголовной политики в отношении несовершеннолетних
Отношение государства к самым слабым и беззащитным членам общества - несовершеннолетним, являющееся показателем достигнутого им уровня культуры и цивилизованности, как нигде более рельефно отражается в его уголовной политике и законодательстве. Недаром еще в девятнадцатом столетии профессор уголовных и полицейских законов университета Святого Владимира в Киеве С. О. Богородский, отвечая на вопрос «Что такое уголовные законы?», писал, что это «высочайшая степень развития идеи правды, -окончательное выражение отношений целого гражданского общества к членам его».2 Многочисленные правовые реформации в России на протяжении ее более чем тысячелетней истории демонстрируют нам постоянную эволюцию гуманистических начал уголовного закона, проявляющуюся в том числе и в расширении круга криминализируемых поступков, причиняющих ущерб физическому и нравственному развитию подрастающего поколения. Однако гуманизм как универсальная формула человеческих взаимоотношений утвердился в уголовном праве далеко не сразу; этому предшествовал, как известно, довольно длительный период господства карательных, репрессивных начал.
Уголовная политика и законодательство, будучи социально обусловленными явлениями, всегда отражают сложившуюся в обществе систему отношений (производственных, социальных, идеологических и др.). Как справедливо отмечает Л. И. Спиридонов, именно уровень развития общественных отношений «определяет пределы правового регулирования, содержание правовых норм и круг социальных явлений, охватываемых юридическим воздействием». В силу этого анализ историко-политических и историко-правовых аспектов темы требует обращения к изучению вопроса о положении ребенка и семьи в русском обществе на различных этапах его эволюции, поскольку «объем юридических прав и обязанностей, который получает человек при замещении определенной социальной позиции, в конечном счете обусловлен местом и ролью этой позиции в системе общественного разделения труда, в социальном организме в целом».
Вопрос о социальном (и правовом) статусе ребенка в обществе нельзя отнести к числу достаточно исследованных в отечественной науке. Так, Л. Ю. Голышева, исследуя историко-правовые аспекты правового положения детей в России, указывает, что их статус в своем развитии прошел три этапа: 1) период до 1917 года, когда ребенок воспринимался в качестве объекта родительской власти; 2) период с 1917 по начало 90-х годов, когда ребенок понимался как объект государственной политики; 3) современный период, в рамках которого ребенок признается субъектом общественных отношений.5 Полагаем, что подобная трактовка эволюции правового статуса детей в России не выдерживает критики как в силу ее логической несостоятельности, поскольку содержание вычленяемых автором этапов в значительной степени пересекается, так и в силу противоречия исторической действительности, поскольку активное государственное вмешательство в определение статуса ребенка началось задолго до 1917 года.
По нашему мнению, в решении вопроса о периодизации истории социального статуса ребенка в русском обществе может оказаться полезной идея о признании господствующих воспитательных концепций и типа семейных отношений критерием такой периодизации.
К сожалению, русская светская литература начальных этапов истории государства (X - XIV в.) посвященная, в основном, описанию политической истории и хронологии, не содержит необходимых для выяснения анализируемого вопроса характеристик бытовых сцен и педагогических воззрений. Отдельные факты социальной истории Руси мы можем почерпнуть лишь из церковных христианских письменных источников, среди которых, помимо собственно богословской литературы, - Жития святых, Поучения епископов и т.д. Достаточно полные своды правил поведения в обществе, семье, имевшие светский характер, появились только в XV - XVI веках; это -«Измарагд», «Домострой». Однако, учитывая известный консерватизм русского общества и достаточно медленные темпы социального развития, мы позволим себе экстраполировать обозначенную в них модель отношения к детям на ранние и на более поздние исторические этапы, тем более что эта модель была освящена религиозными мотивами и основывалась на христианском миропонимании, которое сохранялось в России вплоть до XIX столетия.
Понятие, система и общая характеристика преступлений против несовершеннолетних в УК РФ
Уголовный кодекс Российской Федерации, обособив преступления против несовершеннолетних в самостоятельную главу, не дал нормативного определения их понятия, что нельзя признать оправданным. На наш взгляд, сегодня, в условиях непрекращающейся правовой реформы, есть все основания использовать опыт законодательной практики УК РСФСР 1926 года и предварять каждую главу статьей, раскрывающей признаки, общие для объединенных в ней преступлений. Такой прием даст возможность правоприменителю безошибочно определять социальную направленность соответствующей группы норм и проводить разграничение преступлений, что, в конечном итоге, отразится на качестве квалификации деяний и повысит гарантии законности в праве.
Проблема определения понятия «преступление против несовершеннолетнего», к сожалению, не получила должного освещения на страницах юридической печати, а в учебной литературе последних лет она иногда и не поднимается. В тоже время в определении анализируемого понятия существует несколько заслуживающих внимания проблемных ситуаций. Первая состоит в необходимости проведения четкого разграничения между преступлением против несовершеннолетнего и преступлением, в котором несовершеннолетний выступает потерпевшим.
Наука осознает несовпадение данных понятий, но, к сожалению, либо вообще не делает, либо делает из этого неверные выводы. Так, А. Е. Якубов, характеризуя преступления, предусмотренные главой 20 УК РФ, пишет, что Уголовный кодекс предусматривает ответственность и за другие преступления, посягающие на нормальное развитие несовершеннолетних (ст. 134, 135), а в ряде составов преступлений предусматривает несовершеннолетие в качестве квалифицирующего или особо квалифицирующего признака.102 Этот же факт отмечает В. Ф. Белов, который при этом указывает, что название главы 20 УК РФ неоправданно сужает понятие «преступление против несовершеннолетних», ограничивая его лишь содержащимися в главе статьями, что, по его мнению, негативно отражается на теоретических разработках в этой области уголовного законодательства, так как вносит элемент путаницы и неопределенности.103 При этом автор пишет, что «объединение в рамках одной главы всех существующих в Уголовном кодексе РФ составов преступлений против несовершеннолетних породит дублирование норм, отличие которых будет состоять только в возрасте пострадавшего от преступления лица (совершеннолетнее или несовершеннолетнее). Объем главы значительно возрастет, а в целом перенос составов различных преступлений в одну главу создаст проблемы в правоприменительной практике и потребует значительных средств (в том числе и на законодательную деятельность)».104 На наш взгляд, такие рассуждения — плод ошибочных представлений о сущности понятия «преступление против несовершеннолетнего», его смешении с понятием «преступление, потерпевшим от которого выступает несовершеннолетний».
Последняя категория требует некоторого разъяснения. Преступление, в котором потерпевшим выступает несовершеннолетний, может быть охарактеризовано с точки зрения его криминологической характеристики как любое реально совершенное общественно опасное деяние, в результате которого несовершеннолетнему причинен физический, имущественный или моральный вред. Именно такой подход к понятию преступлений против несовершеннолетних обнаруживается преимущественно в работах по виктимологии. В частности, предметом изучения И. Г. Скурту стали потерпевшие несовершеннолетние от половых преступлений (31,5% от общего числа несовершеннолетних потерпевших), насильственных преступлений против здоровья (30,6%), имущественных преступлений (10,8%), убийств (8,1%), дорожно-транспортных происшествий (3,6%), вовлечения в преступную деятельность (11,7%).105 Н. X. Сафиуллин и М. В. Данилевская анализировали несовершеннолетних потерпевших от убийств, тяжких телесных повреждений и изнасилований.
В рамках уголовно-правовой науки аналогичный подход был предложен в работе А. Н. Игнатова, который все преступления против интересов несовершеннолетних в УК РСФСР подразделял на пять групп: 1) преступления против жизни и здоровья несовершеннолетних (детоубийство, доведение до самоубийства, телесные повреждения и истязание); 2) преступления, опасные для жизни и здоровья несовершеннолетних (оставление в опасности, похищение детей, злостное уклонение от уплаты алиментов или от содержания детей); 3) преступления, нарушающие нормальное половое развитие несовершеннолетних (изнасилование несовершеннолетней, половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости, развратные действия в отношении несовершеннолетних); 4) преступления, нарушающие процесс правильного воспитания несовершеннолетних и оказывающие на них разлагающее воздействие (вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, в пьянство, в занятие проституцией, попрошайничеством, азартными играми либо использование несовершеннолетних для целей паразитического существования); 5) посягательства на личность и права несовершеннолетних под видом исполнения религиозных обрядов.
Состояние, структура и динамика противоподростковой преступности в современной России
Требование комплексности исследования обусловливает изучение их современной криминологической характеристики. Отечественная наука, исследуя проблемы борьбы с преступными посягательствами на несовершеннолетних, сосредоточивала свое внимание либо на изучении криминологической характеристики отдельных видов преступлений против развития несовершеннолетних, либо на анализе преступлений против несовершеннолетних безотносительно особенностей их объекта. Работ, в которых бы давалась целостная криминологическая характеристика преступлений против развития несовершеннолетних, на сегодняшний день нет. Вместе с тем их необходимость обосновывается в первую очередь потребностями практической организации профилактической работы и обязательствами государства по всемерной охране интересов подрастающего поколения.
Как показывают проведенные исследования, преступные посягательства против несовершеннолетних на всем протяжении истории обнаруживают устойчивую негативную динамику роста.264 Лишь в последние шесть лет можно наблюдать тенденцию некоторой стабилизации криминогенной обстановки.
Так, по сведениям МВД РФ, доля несовершеннолетних в общем числе потерпевших от преступлений в период с 1997 по 2002 год постоянно сокращалась и составляла в 1997 году - 5,41%, в 1998 - 5,39%, в 1999 - 5,2%, в 2000 - 5,51%, в 2001 - 5,43%, в 2002 - 4,97%. В 2002 году количество несовершеннолетних потерпевших составило 97,3% от числа потерпевших в 2001 году. В данном случае речь идет о несовершеннолетних потерпевших от любых преступлений. Именно они признаются предметом исследования ювенальной виктимологии, в системе которой ключевой проблемой выступает виктимность несовершеннолетних. Как справедливо отмечает Э. Б. Мельникова, на сегодняшний день можно констатировать, что «совокупность генетических, демографических и индивидуальных психологических качеств личности современных детей и подростков при серьезных изменениях привычной для них среды жизни и воспитания формирует у них признаки личности, делающие их уязвимыми к неблагоприятным изменениям этих привычных условий».266 Исследования по ювенальной виктимологии дают ценный материал о роли несовершеннолетней жертвы в генезисе преступления, о возможностях виктимологической профилактики и др. Однако, как заметил Д. В. Ривман, «при формировании виктимологических частных теорий по понятным причинам нет возможности строго следовать уголовно-правовым критериям, так как непосредственная жертва может виктимогенно проявляться независимо от того, на какой объект уголовно-правовой охраны посягает преступник».267 Нам же представляется, что такое исследование возможно и порой оправданно. Совмещение уголовно-правовых и виктимологических (криминологических) критериев исследования отдельных видов преступлений дает возможность всесторонне изучить эти преступления, рельефней выявить их особенности, а следовательно, и более четко, метко организовать их профилактику.
Нами отмечалось несовпадение понятий преступление против несовершеннолетнего и преступление, потерпевшим от которого выступает несовершеннолетний. Это несовпадение обусловливает и предмет исследования в рамках настоящей главы, посвященной анализу преступных посягательств, направленных на причинение вреда интересам развития несовершеннолетнего (ст. 134, 135, 150 - 154, 156, 157, 2421).268 Далее данную совокупность преступлений, следуя требованиям стилистики изложения, мы будем именовать противоподростковой преступностью, осознавая при этом условность данного термина, который не отражает в должной мере специфики объекта анализируемых преступлений.
Детерминанты (причины и условия) преступлений против несовершеннолетних
Проблемы определения причин и условий преступности в целом и отельных видов преступлений в частности, относятся к числу наиболее важных, а их решение имеет во многом методологический характер. Мировая криминологическая наука создала немало теорий, объясняющих существование и развитие преступности. Не задаваясь целью провести их детальный анализ, отметим, что понимание причин преступности во многом зависит от уяснения сущности самой преступности. Определяя ее как наиболее опасную форму социально отклоняющегося поведения, содержание и границы которой установлены уголовным законодательством (а значит, в определенной степени условны), преступность следует рассматривать в едином ряду с иными правонарушениями и неправонарушающими формами отклоняющегося от социально одобряемых стандартов поведения. Выделение, обособление преступности в этом ряду на основании каких-либо иных, кроме общественной опасности и противоправности признаков, и тем более на основании специфических детерминант представляется нам невозможным. В силу этого мы полностью солидарны с утверждением Я. И. Гилинского о том, что причины преступности и иных социальных отклонений едины и заключаются в противоречиях общественного развития. Указанные противоречия порождают все без исключения проявления социальной активности человека, в том числе и те, которые уголовным законом признаются преступлением. Они проявляются в обществе на макро-, мезо- и микроуровнях, отражая противоречия общества в целом, отдельных социальных групп и отдельного человека; они проявляются и в различных сферах жизнедеятельности общества, в связи с чем справедливо выделение экономических, политических, нравственно-этических и иных противоречий. При этом как справедливо указывает Я. И. Гилинский «противоречия общественного развития, составляющие комплекс причин преступности и иных форм социальной патологии, не поддаются, как правило, непосредственному наблюдению, эмпирическому изучению. Однако они проявляются в системе социальных факторов, которые могут служить эмпирическими референтами причинной обусловленности различных антиобщественных явлений».
Специфика криминологического исследования детерминант преступности состоит в том, что факторы преступности или отдельных ее видов не могут быть выведены непосредственно из анализа факторов индивидуального преступного поведения; «этот путь от частного к общему, как показала практика научных исследований, сложен, непродуктивен и практически неосуществим».
Причина отдельно взятого преступления может быть рассмотрена как комплексное явление, структурированное из двух относительно самостоятельных факторов, одновременное наличие которых при определенных условиях способно породить акт преступного поведения, это: 1) противоречия между потребностями человека (витальными, социальными и идеальными) и возможностями их удовлетворения; 2) моральная и правовая ущербность личности. Эти два обстоятельства теснейшим образом связаны между собой и могут выступать как взаимообусловливающие. Объективно существующий разрыв между потребностями человека и возможностями, степенью их удовлетворения способен вызывать некоторые изменения в морально-правовом сознании последнего и, наоборот, невосприимчивость личности к предписаниям моральных и правовых норм может привести ее в состояние конфликта с имеющимися правомерными способами удовлетворения жизнеобеспечивающих потребностей и потребностей развития. В совокупности указанные факторы формируют качественно самостоятельное образование, которое является сплавом объективных и субъективных характеристик предкриминальной ситуации. Рассматриваемая причина всегда действует на фоне криминостимулирующих и криминопровоцирующих факторов, образующих вместе с антикриминальными факторами объективные условия человеческого поведения. В основе последнего всегда лежит стремление к удовлетворению тех или иных потребностей, при этом у человека, как у существа, наделенного сознанием и волей, имеется возможность выбора между тем, чтобы сохранить состояние неудовлетворенной потребности, сохранить противоречие между потребностью и отсутствием (недостатком) возможности ее удовлетворения и тем, чтобы удовлетворить эту потребность, снять имеющееся противоречие. И в том, и в другом случае человек может воспользоваться двумя способами поведения: правомерным, предполагающим внутреннюю перестройку отношений субъекта, изменение внешних условий в рамках закона и противоправным, ориентированным исключительно на изменение внешнего хода событий. Выбор той или иной модели поведения определяется, в первую очередь, личностью человека, набором его социально-психологических и биологических характеристик. В этой связи неоправданным представляется мнение, согласно которому «личность преступника - это личность обычного человека, который, оказавшись в криминогенной ситуации, не смог преодолеть воздействия на него отрицательных факторов окружающей среды, определяемой общественными, а в конечном итоге производственными отношениями».
