Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Сравнительное исследование уголовного законодательства: понятие, общая характеристика, цели
1. Уголовно-правовая компаративистика: становление, общая характеристика и значение 16
2. Уголовно-правовая компаративистика: функции и методика исследования 33
Глава II. Проблемы объекта и классификации преступлений, посягающих на безопасность флоры и фауны, по уголовному законодательству Республики Армения и России
1. Объект преступлений, посягающих на безопасность флоры и фауны, по уголовному законодательству Республики Армения и России 41
2. Место преступлений, посягающих на безопасность флоры и фауны, в системе экологических преступлений по законодательству Республики Армения и России 70
Глава III. Преступления, посягающие на безопасность флоры, по уголовному законодательству Республики Армения и России
1. Незаконная рубка лесных насаждений и растительного покрова 82
2. Уничтожение или повреждение лесов 97
Глава IV. Преступления, посягающие на безопасность фауны и места ее обитания, по уголовному законодательству Республики Армения и России
1. Незаконная охота 111
2. Уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Республики Армения и Красную книгу Российской Федерации 139
Глава V. Преступления, посягающие на безопасность флоры и фауны, по уголовному законодательству Республики Армения и России
1. Нарушение ветеринарных правил и правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений 145
2. Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов 169
Заключение 184
Библиографический список 193
- Уголовно-правовая компаративистика: становление, общая характеристика и значение
- Объект преступлений, посягающих на безопасность флоры и фауны, по уголовному законодательству Республики Армения и России
- Незаконная рубка лесных насаждений и растительного покрова
- Уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Республики Армения и Красную книгу Российской Федерации
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, необходимостью решения задач собственно компаративистики, в частности усиления значимости общепризнанных правовых ценностей, согласования правового развития в рамках межгосударственных объединений, каковым является Содружество Независимых Государств, выявления различий в правовом регулировании схожих социальных явлений (устойчивых, относительно устойчивых, носящих исторически временный характер и ситуационных) и др. Кроме того, сравнительное правоведение позволяет глубоко и масштабно изучить исследуемый предмет в различных государствах, определить качество правового регулирования и использовать положительный опыт в совершенствовании законодательства, разработать способы гармонизации и сближения норм, регулирующих однородные общественные отношения, исследовать вопросы законодательной техники (совокупности приемов и способов выражения и структурирования правовых норм и построения нормативных актов) и т.д.
Во-вторых, проблемы уголовно-правовой охраны флоры и фауны являются, по сути, типичными для многих государств, что требует согласованного подхода к противодействию преступности в этой сфере, в том числе за счет унификации и гармонизации законодательства Республики Армения с законодательством Российской Федерации. Для этого есть все необходимые исторические, идеологические, политические, экономические и социальные предпосылки.
Немаловажное значение в сближении законодательства имеют модельные законы, обладающие рекомендательным характером. Государства-участники СНГ приняли Модельный уголовный кодекс, явившийся нормативным ориентиром для законодателя Армении при построении уголовного законодательства в целом и уголовно-правовых норм об ответственности за преступления, посягающие на экологическую безопасность, в частности. Данное
обстоятельство в определенной степени выступает отправной базой для компаративистики в указанной уголовно-правовой сфере.
Наряду со сравнением законодательства для уголовно-правовой доктрины Республики Армения принципиальное значение имеет изучение соответствующих положений российской уголовно-правовой науки.
Указанные и другие обстоятельства в их совокупности свидетельствуют об актуальности проблемы и необходимости ее компаративного анализа.
Степень научной разработанности темы исследования. На общетеоретическом уровне вопросы современного сравнительного правоведения рассматривались Р. Давидом, К. Жоффре-Спинози, М.Н. Марченко, А.Х. Саидо-вым, А.А. Тилле, А.Д. Тихомировым, Ю.А. Тихомировым, В.А. Тумановым, А.Э. Черноковым, Г.В. Швековым и др.
В XIX в. проблемами компаративистики в России занимались А. Башмаков, П.Г. Виноградов, СЕ. Десницкий, Н.П. Загоскин, Ф.Ф. Зигель, Н.М. Коркунов, М.М. Ковалевский, К.Г. Лангер, В.И. Сергиевич и др.
В это же время активно развивалось сравнительное уголовное право. Следует особо подчеркнуть, что практически во всех работах дореволюционных юристов (О. Горегляда, П. Дегая, Н.Д. Сергеевского, В.Д. Спасовича и др.) имеется обращение к зарубежному (особенно немецкому) законодательству и к трудам зарубежных ученых.
Современной уголовно-правовой компаративистике посвящены работы О.Н. Ведерниковой, Г.А. Есакова, А.Э. Жалинского и А.А. Рерих, И.Д. Ко-зочкина, Н.Е. Крыловой, А.А. Малиновского, B.C. Нерсесянц, А.В. Серебренниковой, Дж. Флетчера и А.В. Наумова, М.М. Файзиева и др.
После принятия УК РФ исследования экологических преступлений заметно активизировались. В России опубликованы монографии, защищены кандидатские и докторские диссертации (М.И. Веревичевой, Е.В. Виноградовой, О.Л. Дубовик, Э.Н. Жевлакова, Д.А. Крашенинникова, О.Н. Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, О.Л. Радчик, Н.Л. Романовой, В.А. Чугаева, А.И. Чучаева, СИ. Яковлевой и др.).
В Республике Армения практически отсутствуют специальные уголовно-правовые исследования, посвященные проблемам ответственности за экологические преступления. Вся литература по этим вопросам ограничивается учебниками и учебными пособиями.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования является обеспечение безопасности флоры и фауны по уголовному законодательству Республики Армения и Российской Федерации.
Предмет исследования составляют:
уголовное законодательство Республики Армения и Российской Федерации;
нормы других отраслей права Республики Армения и Российской Федерации, имеющие значение для решения вопросов об уголовной ответственности за посягательства на флору и фауну;
международно-правовые акты в сфере экологии;
уголовное законодательство зарубежных стран;
Модельный уголовный кодекс для государств-участников СНГ;
теоретические работы по проблемам ответственности за экологические преступления;
судебная практика по делам о преступлениях, посягающих на безопасность флоры и фауны.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель работы обусловлена ее компаративистским характером и состоит в разработке проблем унификации и гармонизации уголовного законодательства Республики Армения об ответственности за преступления против безопасности флоры и фауны на основе законодательного опыта регулирования ответственности за аналогичные деяния в уголовном праве России и других стран.
Для реализации указанной цели предполагалось решение следующих задач:
- установить роль сравнения в научном исследовании;
дать характеристику видов, уровней и этапов компаративного анализа;
показать развитие компаративистики в дореволюционном уголовном праве России;
определить функции и методику сравнительного исследования уголовного законодательства;
выявить сходство и различия в законодательном регулировании ответственности за преступления против флоры и фауны в уголовных кодексах Республики Армения и Российской Федерации, определить их истоки, социальную обусловленность;
исследовать содержание составов преступлений, посягающих на флору и фауну, уточнить характеристику ряда их признаков;
- сопоставить отражение в уголовном законе криминообразующих,
квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков указанных деяний,
дать им соответствующую оценку;
- разработать предложения по совершенствованию уголовного законо
дательства Республики Армения об ответственности за исследуемые престу
пления.
Методология и методика исследования в первую очередь охватывают методы и методики компаративного анализа законодательства разных стран, при этом в качестве основного использован диалектический метод.
Кроме того, применялись частнонаучные методы: исторический, формально-логический, лингвистический, системно-структурный, конкретно-социологический, гносеологический и т.д.
Теоретическую основу исследования составили научные работы авторов различных стран в области философии, теории права, сравнительного правоведения, сравнительного уголовного законодательства, уголовного права, экологического права и других отраслей знаний.
Правовая основа диссертации представлена Конституцией Республики Армения и Конституцией РФ, уголовным законодательством Республики
Армения и России, государств-участников СНГ, других зарубежных стран (всего 25 государств), международно-правовыми документами, посвященными различным аспектам охраны флоры и фауны, нормами экологического и иного законодательства (более 60 нормативных правовых актов Республики Армения и РФ).
В качестве эмпирической базы использованы: материалы 85 уголовных дел, рассмотренных судами Республики Армения; 100 уголовных дел, рассмотренных судами Российской Федерации; материалы надзорного производства Ульяновской межрайонной прокуратуры за 2000-2007 гг.; опубликованные судебная практика, обзоры и разъяснения Верховного Суда Республики Армения и Верховного Суда РФ за 2000-2007 гг.; данные, полученные другими исследователями; публикации в печатных изданиях, сообщения электронных средств массовой информации, Интернет ресурсы по рассматриваемой проблематике.
Научная новизна исследования определяется тем, что диссертация представляет собой первую монографическую работу, содержащую сравнительный анализ законодательства Республики Армения и Российской Федерации об ответственности за преступления, посягающие на безопасность флоры и фауны, по результатам которой определены виды, уровни и этапы, функции и методика сравнительно-правового исследования уголовного законодательства об обеспечении экологической безопасности, разработаны предложения по его совершенствованию и внесены рекомендации по практике применения соответствующих уголовно-правовых норм судами Армении.
На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации.
1. Сравнительно-правовой метод в уголовном праве — это научно обоснованная совокупность приемов исследования законодательства с целью выявления различий и сходства (общего и особенного), имеющих своим объектом уголовно-правовую действительность, а предметом - уголовно-правовые нормы и институты. Данный метод предполагает микро-, макро- и институ-
циональное (уровни), диахронное (историческое) и синхронное (современное) сравнение.
Компаративистика обусловлена объективными факторами, среди которых можно выделить: а) нахождение Армении и России в мировой правовой системе; б) включение общепризнанных принципов и норм международного права в национальные системы права; в) усиление взаимодействия международного права (в частности международного уголовного права) и национального права, имплементация, сближение, унификация и гармонизация уголовного законодательства; г) востребованность зарубежного юридического опыта уголовно-правового регулирования социально-экономических явлений; в) наличие в уголовном законодательстве норм о конвенциональных и конвенционных преступлениях, расширение международного правового сотрудничества в борьбе с транснациональной преступностью; г) институцио-нализация сравнительно-правовых исследований в уголовно правовой сфере; д) повышение роли уголовно-правовой компаративистики в сфере юридического образования.
2. Функциями уголовно-правовой компаративистики выступают: информационно-аналитическая; методологическая; интеграционная; воспитательная и образовательная.
Применительно к уголовно-правовому исследованию на микро- и институциональном уровнях к общим методикам следует отнести определение: принадлежности исследуемого уголовного законодательства к конкретной правовой системе; признаков сравниваемых правовых явлений, уголовно-правовых норм и институтов, задач, решение которых обусловило появление и развитие последних; функциональных и институциональных связей уголовно-правовых норм и институтов в законодательном массиве страны; степени сходства и различий юридических понятий и терминов, используемых в сопоставляемых нормах и институтах уголовного права; особенностей законодательной техники; возможности использования полученных результатов в
нормотворческой деятельности по совершенствованию и развитию законодательства.
3. Родовым объектом экологических преступлений как по УК Арме
нии, так и по УК РФ должна признаваться общественная безопасность, ви
довым объектом в этом случае выступает экологическая безопасность как
состояние природной среды, обеспечивающее жизненно важные интересы
человека от возможного негативного воздействия хозяйственной и иной дея
тельности, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их
последствий.
В связи с этим, следуя логике российского законодателя, целесообразно гл. 26 УК РФ переименовать, вместо «Экологические преступления» указать «Преступления против экологической безопасности».
Необходимо внести соответствующие изменения в структуру Особенной части УК Армении. В частности, исключить раздел 10, а гл. 27 включить, в состав раздела 9, наименование которого изменить, указав «Преступления против общественной безопасности».
В этом случае в данных разделах УК РФ и УК Армении будут сосредоточены преступления, посягающие как на общую безопасность, так и на ее виды, что придаст структуре их особенной части логическую завершенность.
В науке уголовного права Армении классификация экологических преступлений практически не разработана. Исходя из нормативного массива гл. 27 УК Республики Армения, можно выделить: 1) преступления, посягающие на общую экологическую безопасность (ст. 281-285, 298); 2) преступления, посягающие на специальные виды экологической безопасности: а) отдельных компонентов окружающей среды (ст. 287-291); б) флоры и фауны как составной части окружающей среды (ст. 286, 292-297).
Разъяснение, содержащееся в п. 11 постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения», устарело. В настоящее время уголовный закон не связывает ответственность с
местом произрастания деревьев и кустарников. В связи с этим указанное положение данного постановления следует привести в соответствие с действующим лесным законодательством.
Сказанное относится и к характеристике незаконности производства рубки леса.
6. В описании предмета преступления по ст. 296 УК Армении допу
щена тавтология; лес, деревья и кустарники также входят в понятие «расти
тельный покров». В этом случае есть два варианта исправления ситуации.
Во-первых, из описания предмета порубки исключить указание на расти
тельный покров. Вероятно, это наиболее предпочтительный путь. Социаль
ная обусловленность его выделения вызывает сомнения. При обобщении су
дебной практики не удалось обнаружить ни одного уголовного дела, по кото
рому предметом преступления был бы признан растительный покров как та
ковой.
Во-вторых, если законодатель хотел использовать данное обобщающее понятие после конкретно определенных характеристик предмета посягательства, то в этом случае по правилам законодательной техники следовало бы указать: «и иного вида растительного покрова».
Целесообразно состав преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ, из формального преобразовать в материальный, что облегчит квалификацию деяния на практике, снимет многие теоретические вопросы.
Незаконная порубка, совершаемая группой лиц, - планируемое преступление. Соучастники определяют место незаконной рубки, количество и породу деревьев, способ транспортировки и т.д., т.е. совершают действия, характерные для группы лиц по предварительному сговору. Поэтому целесообразно внести изменения в ч. 2 ст. 260 УК РФ, добавив после слов «группой лиц» словосочетание «по предварительному сговору». В этом случае законодательная характеристика квалифицирующего признака незаконной порубки лесных насаждений будет соответствовать его криминологической характе-
ристике. Соответственно аналогичный особо квалифицирующий признак из ч. 3 ст. 260 УК РФ следует исключить.
Квалифицирующим признаком в виде совершения преступления группой лиц по предварительному сговору необходимо дополнить и ч. 2 ст. 296 УК Армении.
9. По ст. 297 УК Армении в способ совершения преступления включе
но и неосторожное обращение с взрывчатыми веществами. Его выделение
наряду с неосторожным обращением с источниками повышенной опасности
вызывает сомнение, так как последнее понятие полностью охватывает и
взрывчатые вещества.
10. В нормативных правовых актах охотой признаются выслеживание с
целью добычи, преследование и сама добыча диких птиц и зверей. В поста
новлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практи
ке применения судами законодательства об ответственности за экологиче
ские правонарушения» дана эта же формулировка охоты (п. 12). В юридиче
ской литературе рассматриваемое понятие раскрывается также.
Незаконная охота относится к числу стадиальных преступлений. Однако при данном в указанном постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснении, по сути, любые действия, даже при отсутствии добычи, следует считать оконченным преступлением, что вряд ли правильно. Поэтому охотой необходимо признавать только добычу диких животных и птиц. Действия, направленные на выслеживание добычи и ее преследование, характеризуют покушение на незаконную охоту.
Согласно Положению об охоте и охотничьем хозяйстве РСФСР к охоте приравнивается «нахождение в охотничьих угодьях с оружием, собаками, ловчими птицами, капканами и другими орудиями охоты либо с добытой продукцией охоты» (п. 10).
Расширение понятия охоты в нормативных правовых актах, имеющих значение для применения уголовно-правовых норм, на наш взгляд, ведет к необоснованной репрессии. Все те обстоятельства, которые приравниваются
к охоте, в уголовно-правовом смысле при наличии других необходимых признаков свидетельствуют о приготовлении к охоте, не влекущем за собой уголовной ответственности.
11. В п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 294 УК Армении в качест
ве предмета преступления названы птицы и дикие животные, охота на кото
рых полностью запрещена. Строго говоря, согласно, например, российскому
законодательству нет птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена.
Изложенное убеждает в необходимости уточнения формулировок п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 294 УК Армении. Учитывая бланкетный характер содержащейся в них нормы, целесообразно воспользоваться формулировками, имеющимися в экологическом законодательстве. Возможны два варианта формулировок; первый - «в) в отношении птиц и зверей, оборото-способность которых ограничена» (формулировка Федерального закона «О животном мире); второй - «в) в отношении редких и находящихся под угрозой исчезновения видов (подвидов, популяций) диких животных» (формулировка Постановления Правительства РФ от 19 февраля 1996 г. № 158 «О Красной книге Российской Федерации»).
12. Задачи и цели, статус особо охраняемых природных территорий во
многом совпадает (может лишь в некоторой степени за исключением лечеб
но-оздоровительных местностей и курортов), поэтому в п. «г» ч. 1 ст. 258 УК
РФ вместо заповедника и заказника целесообразно указать особо охраняемые
природные территории.
В п. 4 ч. 1 ст. 294 УК Армении в качестве обстоятельства места совершения преступления не названы зоны экологического бедствия и зоны чрезвычайной экологической ситуации, что, скорее всего, следует признать пробелом законодательства. В связи с этим целесообразно дополнить данный пункт, указав «, а также в зоне экологического бедствия или зоне чрезвычайной экологической ситуации».
13. В ч. 3 ст. 286 УК Республики Армения предусмотрена ответствен
ность за нарушения ветеринарных правил и правил, установленных для
борьбы с болезнями и вредителями растений, если они «умышленно создали последствия, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи». Таким образом, ответственность повышена из-за умышленного отношения к наступлению эпидемии, эпизоотии и иных тяжких последствий. Такого квалифицирующего признака ст. 249 УК РФ не знает, нет его и в ст. 221 Модельного Уголовного кодекса для государств-участников СНГ.
Обоснованность его выделения в УК Республики Армения также вызывает сомнения по ряду причин. Во-первых, словосочетание «деяния, предусмотренные настоящей статьей» предполагает характеристику преступления в целом, а не отдельно взятого его признака - действия или бездействия; во-вторых, умышленное распространение, например, эпидемий следует рассматривать по правилам гл. 16 УК Армении.
14. Предмет преступления как водных биологических ресурсов в ст. 256 УК РФ указан точнее, согласуется с терминологией Федерального закона от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ (в ред. от 6 декабря 2007 г. № 333-ФЗ) «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». Аналогичным образом целесообразно определить данный признак состава преступления в ст. 292 УК Республики Армения.
Теоретическая и практическая значимость работы в первую очередь обусловлена ее компаративистским характером и состоит прежде всего в том, что в ней впервые в современной уголовно-правовой науке осуществлен сравнительно-правовой анализ законодательства Республики Армения и Российской Федерации об ответственности за преступления, посягающие на безопасность флоры и фауны, дана характеристика признаков соответствующих составов посягательств, высказано мнение по ряду дискуссионных вопросов.
Практическая значимость проведенного исследования предопределена решением задач по унификации и гармонизации уголовного законодательства Армении и России об экологических преступлениях.
Кроме того, она определяется также тем, что: а) внесен ряд предложений по совершенствованию уголовного закона и изменению ряда положений постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения»; б) содержащиеся в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы для дальнейшего исследования указанных проблем, а также в процессе преподавания уголовного права.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Московской государственной юридической академии, там же проводилось ее обсуждение и рецензирование.
Основные положения диссертации опубликованы в монографии и научных статьях.
Структура диссертации обусловлена ее целями и задачами, объектом и предметом исследования, кругом рассматриваемых вопросов и состоит из введения, пяти глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографического списка.
Уголовно-правовая компаративистика: становление, общая характеристика и значение
Сравнительное правоведение, в рамках которого осуществляется компаративный анализ уголовного законодательства, в литературе представлено в трех аспектах: как метод познания, как наука и как учебная дисциплина1.
Г.А. Есаков сравнительное правоведение признает отраслью правовых знаний2.
Некоторые ученые подчеркивают комплексный характер данного феномена, рассматривая его одновременно и как научный метод исследования, универсальный для всех отраслей юридической науки, и как научные знания о современных правовых системах . Наиболее ярко этот подход отражен в позиции В.А. Туманова, утверждавшего, что недопустимо противопоставлять ипостаси сравнительного правоведения - или метод, или наука. С одной стороны, оно выступает как научный метод исследования, который активно применяется практически во всех отраслях юридической науки, а с другой стороны — широкое применение этого метода привело к формированию обобщенных научных знаний о современных правовых системах, к появлению сложного саморегулирующего механизма, ориентированного на достижение новых, обоснованных знаний о закономерностях возникновения, функционирования и развития правовых систем4.
Как утверждается, в научном плане сравнительное правоведение, «во-первых, способствует изучению национального права; во-вторых, облегчает понимание зарубежных правовых систем; в-третьих, разрушает правовую ксенофобию и, наконец, повышает культурный уровень...»; в практическом плане «используется в сравнительном законодательстве, в сравнительном частном праве, в сравнительном публичном праве, в судебных решениях и транснациональной юридической практике»5.
Следует заметить, что авторы для обозначения рассматриваемого феномена как равнозначную используют различную терминологию, говоря о нем как о сравнительном праве, компаративистике, юридической компаративистике, сравнительной юриспруденции и т.д. Так, в странах Западной Европы специалистами отдается предпочтение терминам «сравнение права» или «сравнительное право», в странах Латинской Америке и некоторых других государствах - «сравнительное законодательство», США - «сравнительная юриспруденция», «сравнительное правоведение», «сравнительное право». В юриспруденции России и в других постсоветских государствах используется термин «сравнительное правоведение»6.
Подобному разбросу в терминологии учеными дается различная оценка. Например, по мнению М.Н. Марченко, можно использовать как равнозначные два термина - «сравнительное право» и «сравнительное правоведение», так как дело в не терминах, а в том, какое содержание опосредуется ими. В этом случае универсальным выступает термин «сравнительное», передающий суть феномена7.
С этим не согласен Ю.А. Тихомиров, считающий, что понятие «сравнительное право» не вполне адекватно содержанию научной дисциплины, так как нет такой разновидности права, т.е. системы правовых норм, регулирующих общественные отношения, которую пытаются обозначить этим словосочетанием .
В научном познании явлений сравнение занимает важное место. Оно, будучи познавательной операцией, лежит в основе суждений о сходстве и различии объектов. С его помощью выявляются количественные и качественные характеристики предметов, классифицируется, упорядочивается и оценивается содержание явлений, в том числе правовой действительности9. Любое же научное сравнение «представляет собой своеобразное комплексное явление, единство трех моментов: логического приема познания; процесса, т.е. особой формы познавательной деятельности; особого познавательного результата, знания определенного содержания и уровня» ; «сравнение - одна из лучших возможностей истинной оценки»11.
Потенциальные познавательные возможности сравнительно-правового метода достаточно точно охарактеризованы С.С. Алексеевым. Он указывает, что данный метод помогает «не только выявить противоположность, различия и черты преемственности правовых систем разных исторических типов и правовых семей, но и (что, может быть, самое главное) формулировать общетеоретические положения и конструкции, выявлять закономерности функционирования и развития, которые учитывают особенности правовых систем различных социальных структур, эпох, стран»12.
В литературе выделяются виды сравнительно-правовых исследований. Так, сравнение может носить диахронный или синхронный характер. При первом сравниваются ранее существовавшие правовые системы и их компоненты, при втором - современные правовые системы. Если компаративному анализу подвергаются системы двух или более государств, то можно говорить о внешнем сравнении, если же одного государства — о внутреннем сравнении; последнее, как правило, осуществляется в странах, имеющих федеративное устройство. Наконец, сравнение может происходить на микро- и макроуровнях. Микросравнение предполагает внутреннее сравнение правовых норм и институтов, а макросравнение ориентировано на правовые системы в целом. Сравнение на глобальном уровне признается универсальным или глобальным. «Глобальное сравнение своим предметом имеет основные правовые системы современности, позволяет выявить место и взаимоотношения, взаимосвязи основных правовых систем современности на правовой карте мира и имеет теоретико-познавательную цель»13.
Сравнение может осуществляться на разных уровнях, в литературе, как правило, выделяется три ступени: а) низкий, б) средний и в) верхний.
Первый уровень сравнительно-правового исследования предполагает компаративное изучение преимущественно юридико-технических аспектов законодательных актов, иначе говоря, сравниваются нормы исходя из круга регулируемых ими общественных отношений, правил законодательной техники и т.д.
Второй уровень по своей сути является институциональным или отраслевым сравнением, например уголовного и административного права, уголовного и уголовно-исполнительного права и т.д. Надо иметь в виду, что данная ступень сравнительного исследования не может ограничиваться только нормативным материалом, требуется изучение социальных факторов, связанных с правовой системой в целом.
Объект преступлений, посягающих на безопасность флоры и фауны, по уголовному законодательству Республики Армения и России
Проблемы объекта преступлений, посягающих на флору и фауну, во многом обусловлены общими проблемами рассматриваемого элемента состава преступления. В определенной степени они связаны с местом соответствующей группы уголовно-правовых норм в системе особенной части уголовных кодексов России и Армении, названиями соответствующих разделов и глав.
В литературе принято считать, что название раздела указывает на родовой объект преступления. По УК РФ экологические преступления размещены в разделе «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Исходя из этого, можно предположить, что он объединяет две группы преступлений, посягающих на: а) общественную безопасность; б) общественный порядок. Однако следует заметить, что самостоятельной главы о преступлениях против общественного порядка Уголовный кодекс РФ не содержит.
Некоторые авторы, характеризуя родовой объект преступлений, указанных в названном разделе, основываются на его наименовании, признавая в качестве такового «совокупность отношений, определяющих общественную безопасность и общественный порядок».
Между тем в литературе высказано мнение, что самостоятельность и соотносительность (смежность) данных объектов сомнительна71. Например, В.Т. Калмыков предлагал общественную безопасность считать родовым, а общественный порядок - непосредственным объектом преступления72. Б.В. Яцеленко также включает общественный порядок в понятие общественной безопасности .
В теории права общественный порядок рассматривается в широком и узком смысле. В широком смысле под ним понимается определенное качество (свойство) системы отношений, состоящее в такой упорядоченности социальных связей, которая обеспечивает согласованность общественной жизни, беспрепятственное осуществление участниками общественных отношений своих прав и обязанностей и защищенность их законных интересов, общественное и личное спокойствие. Он охватывает правопорядок и складывается в результате реализации социальных норм: норм права, норм морали, норм общественных организаций, норм неправовых обычаев, традиций и ритуалов .
В узком смысле рассматриваемое понятие характеризует порядок отношений в общественных местах. Такой подход условен, носит конвенциональный характер и служит прагматическим целям, в частности в уголовном праве для характеристики ряда преступлений. В этом случае под общественным порядком предлагается понимать систему общественных отношений, сложившихся на основе соблюдения норм права, направленных на поддержание общественного спокойствия и нравственности, взаимного уважения, надлежащего поведения граждан в общественных местах, отношений в сфере социального общения .
Следует отметить, что в теории уголовного права под охраняемым уголовным законом общественным порядком предлагалось также понимать: регулируемые социальными нормами (права, нравственности и т.д.) небазисные отношения; устанавливаемый порядок поведения в общественных местах; отношения, обеспечивающие нормальные условия труда, отдыха и деятельности граждан, функционирования организаций, предприятий и т.д.76
Таким образом, для преступлений гл. 26 УК РФ в качестве родового объекта может выступать только общественная безопасность. Н.А. Лопашен-ко пишет: «Объект экологических преступлений определяется местом расположения гл. 26 УК РФ. Структурно она входит в раздел IX УК - «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». Соответственно, родовым объектом экологических преступлений выступает общественная безопасность, которая чаще понимается как состояние защищенности общественных интересов» .
В связи со сказанным представляется неточным его определение Т.И. Пуклич как общественных отношений «в сфере обеспечения состояния защищенности от внутренних угроз для существования и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства» . Во-первых, в этом случае, строго говоря, определяется не социальная направленность преступных деяний, а возможная «география» их совершения. Во-вторых, сама «сфера обеспечения состояния защищенности» требует самостоятельного истолкования; скорее всего, эти отношения находятся вне пределов родового объекта указанных преступлений. В-третьих, любую сферу социального бытия характеризуют сотни и более общественных отношений, к абсолютному большинству которых уголовное право индифферентно.
Относительно родового объекта экологических преступлений в советской и российской литературе высказаны и другие мнения. Так, О.Л. Дубовик полагает, что им выступает «сложный целостный комплекс фактических общественных отношений, их правовой формы79 и материальной оболочки, рациональное и соответствующее нормам экологического законодательства осуществление которых обеспечивает жизнедеятельность человека, использование им окружающей среды как непосредственного базиса существования, удовлетворение разумных социальных потребностей и гарантирует его безопасность»80.
Ю.И. Ляпунов полагал, что родовой объект экологических преступлений характеризует «специфическая группа однородных комплексных общественных отношений, сложившихся в обширной сфере взаимодействия общества и природы, которые охватывают собой отношения по рациональному природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности. Составным элементом этой социальной общности является и экологический правопорядок»81.
Обратим внимание только на одно обстоятельство: автор, в том числе, говорит об отношениях по охране окружающей среды. В соответствии с Федеральным законом от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ (в ред. от 24 июня 2008 г.) «Об охране окружающей среды»82 под охраной окружающей среды (природоохранной деятельностью) понимается деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления, общественных и иных некоммерческих объединений, юридических и физических лиц, направленная на сохранение и восстановление природной среды, рациональное использование и воспроизводство природных ресурсов, предотвращение негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду и ликвидацию ее последствий. Из этого видно, что Ю.И. Ляпунов смещает акцент с самого явления на деятельность по защите этого явления.
Аналогичный недостаток, на наш взгляд, присущ определению родового объекта, сформулированного Ф.Г.-оглы Мамедовым. Он пишет: «Родовым объектом природоохранительных норм является группа сходных общественных отношений по охране, рациональному использованию природных ресурсов, обеспечению сохранения в чистоте воздуха и воды, улучшению окружающей человека среды (курсив наш. - Л.О.)»84.
По сути, эту же ошибку допускает Ю.С. Гончарова, утверждающая, что родовым объектом экологических преступлений выступают «отношения, обеспечивающие общественную безопасность и общественный порядок (курсив наш. - Л.О.)» .
Незаконная рубка лесных насаждений и растительного покрова
Согласно ст. 260 УК РФ рассматриваемое преступление заключается в незаконной рубке, а равно повреждении до степени прекращения роста лесных насаждений или не отнесенных к лесным насаждениям деревьев, кустарников, лиан, если эти деяния совершены в значительном размере. В ст. 296 УК Армении оно сформулировано как «незаконная порубка леса, деревьев, кустарников, не входящих в лесной фонд или запрещенных к порубке, повреждение до степени прекращения роста растительного покрова, считающегося государственной собственностью, если эти действия причинили крупный ущерб».
Таким образом, сравниваемые нормы отличаются по ряду моментов. Во-первых, по конструкции: российская уголовно-правовая норма предполагает формальный состав преступления186, армянская - материальный.
Во-вторых, по предмету преступления: после принятия Лесного кодекса РФ и внесения изменений в УК РФ по Федеральному закону от 4 декабря 2006 г. им признаются лесные насаждения и не отнесенные к лесным насаждениям деревья, кустарники и лианы. УК Армения в качестве такового признает: а) лес, деревья, кустарники, не входящие в лесной фонд или запрещенные к порубке; б) растительный покров, являющийся государственной собственностью. По российскому уголовному законодательству названный покров не является предметом преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ. На- конец, по УК Армении предмет преступления в виде леса деревьев и т.д. характеризуется двумя признаки: физическим и правовым. Указание на последнее обстоятельство не содержится в российской уголовно-правовой норме. В тексте статьи и ее названии говорится о незаконности порубки, дополнительное выделение правового признака относительно отдельного вида предмета данного деяния представляется излишним и подлежит исключению.
Сравнительный анализ уголовного законодательства ряда стран показывает, что в определении предмета рассматриваемого преступления не существует больших различий. Так, по УК Азербайджанской республики имеет место ограничение относительно кустарников, их незаконная порубка образует преступление лишь тогда, когда это осуществлено в лесах, заповедных лесах, национальных или естественных парках, выполняющих функции защитного, санитарно-гигиенического и оздоровительного характера (ст. 259).
В УК Республики Беларусь в качестве предмета указаны не только деревья и кустарники, но и не входящие в лесной фонд защитные и озеленительные насаждения (ст. 277); в целом также данный признак охарактеризован в УК Республики Казахстан (ст. 291) и УК Республики Таджикистан (ст. 234).
В УК Кыргызской республики отдельно указаны особо охраняемые деревья (ст. 279).
По молдавскому уголовному законодательству предметом незаконной порубки являются деревья и кустарники лесного фонда или природных территорий, охраняемых государством (ст. 231 УК Республики Молдова). Примерно аналогичным образом обрисован рассматриваемый признак в ст. 246 УК Украины.
Узбекистанский законодатель объединил в одной статье два самостоятельных состава преступления: повреждение, уничтожение посевов, леса или других насаждений (ч. 1 ст. 198 УК Азербайджанской республики) и незаконная порубка леса и других насаждений (ч. 2 указанной статьи), последний предмет никакими обстоятельствами дополнительно не охарактеризован, следовательно, речь может идти о любых насаждениях, кроме тех, что являются собственностью частных или юридических лиц.
Таким образом, в уголовном законодательстве ни одной из стран в качестве предмета преступления не указан растительный покров.
В соответствии с Лесным кодексом РФ (в ред. от 13 мая 2008 г. № 66-ФЗ) лес можно рассматривать как экологическую систему или как природный ресурс.
Леса располагаются на землях лесного фонда и землях иных категорий (ст. 6 Лесного кодекса РФ). Лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности. Формы собственности на лесные участки в составе земель иных категорий определяются в соответствии с земельным законодательством.
Леса, расположенные на землях лесного фонда, по целевому назначению подразделяются на защитные, эксплуатационные и резервные. Леса, расположенные на землях иных категорий, могут быть отнесены к защитным (ст. 10 Лесного кодекса РФ). Кроме того, лесное законодательство различает защитные леса и особо защитные участки лесов.
По правовому режиму выделяются следующие категории защитных лесов: а) леса, расположенные на особо охраняемых природных территориях; б) леса, расположенные в водоохранных зонах; в) леса, выполняющие функции защиты природных и иных объектов (леса, расположенные в 1 и 2 поясах зон санитарной охраны источников питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения; защитные полосы лесов, расположенные вдоль железнодорожных путей общего пользования, феде ральных автомобильных дорог общего пользования, автомобильных дорог общего пользования, находящихся в собственности субъектов Российской Федерации; зеленые зоны, лесопарки; городские леса; леса, расположенные в 1, 2 и 3 зонах округов санаторной (горно-санаторной) охраны лечебно-оздоровительных местностей и курортов); г) ценные леса (государственные защитные лесные полосы; противо-эрозионные леса; леса, расположенные в пустынных, полупустынных, лесостепных, лесотундровых зонах, степях, горах; леса, имеющие научное или историческое значение; орехово-промысловые зоны; лесные плодовые насаждения; ленточные боры).
К особо защитным участкам лесов относятся: берегозащитные, почвозащитные участки лесов, расположенных вдоль водных объектов, склонов оврагов; опушки лесов, граничащие с безлесными пространствами; постоянные лесосеменные участки; участки лесов с наличием реликтовых и эндемичных растений; места обитания редких и находящихся под угрозой исчезновения диких животных; другие особо защитные участки лесов.
В защитных лесах и на особо защитных участках лесов запрещается осуществление деятельности, несовместимой с их целевым назначением и полезными функциями.
Согласно ст. 108 и ч. 3 ст. 12 Лесного кодекса РФ эксплуатационными признаются леса, которые подлежат освоению в целях устойчивого, максимально эффективного получения высококачественной древесины и других лесных ресурсов, продуктов их переработки с обеспечением сохранения их полезных функций. Отнесение лесов к эксплуатационным и установление их границ осуществляется органами государственной власти и органами местного самоуправления.
Уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Республики Армения и Красную книгу Российской Федерации
В ст. 295 УК Армении рассматриваемое преступление обозначено следующим образом: «Уничтожение исчезающих или редких мест обитания организмов, занесенных в Красную книгу Республики Армения, повлекшее умышленно или по неосторожности истребление (гибель) целых популяций этих организмов». Статья 259 УК РФ содержит несколько иную формулировку, в ней говорится: «Уничтожение критических мест обитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, повлекшее ги- бель популяций этих организмов».
Уголовное законодательство других стран, которое содержит норму об этом преступлении, обрисовывает его по-разному. Если ст. 233 УК Республики Таджикистан текстуально совпадает с ст. 259 УК РФ, то, например, в УК Грузии говорится об уничтожении естественных мест обитания или ареалов размножения занесенных в Красный Перечень Грузии находящихся под угрозой исчезновения диких растений или животных или использовании не по назначению мест, где занесенные в Красный Перечень Грузии виды размножаются естественным образом, создавшие в этих местах угрозу исчезновения видов животных или растений (ст. 302).
УК Республики Казахстан не имеет самостоятельной нормы об ответственности за уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Республики Казахстан. Статья 290 данного Кодекса содержит описание двух хотя и близких, но как нам представляется, самостоятельных преступлений: 1) незаконное добывание, приобретение, сбыт, а равно уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений; 2) уничтожение места их обитания.
В уголовных кодексах Азербайджанской республики, Республики Беларусь, Кыргызской республики, Республики Молдова, Республики Узбекистан, Украины нет уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в их красные книги.
В характеристике непосредственного объекта преступления в литературе также наблюдается широкий разброс мнений, в целом повторяющий его характеристику применительно к незаконной охоте318.
В учебной литературе Армении под данным объектом предлагается понимать общественные отношения, направленные на охрану растений, животных организмов и редких или исчезающих участков их нахождения319.
По нашему мнению, преступление, предусмотренное ст. 259 УК РФ и ст. 295 УК Армении, посягает на экологическую безопасность соответственно критических мест обитаний для организмов, занесенных в Красную книгу Российской Федерации, и мест обитания организмов, занесенных в Красную книгу Республики Армения.
Предмет преступления в литературе определяется по-разному. Одни авторы, исходя из текста ст. 259 УК РФ, в качестве такового называют критические местообитания для организмов, занесенных в Красную книгу320. Э.Н. Жевлаков пишет: «Предмет преступления - организмы, занесенные в Красную книгу РФ: млекопитающие, животные, рыбы, насекомые и т.п., а также растения» . Воздействие на них оказывается путем уничтожения критических мест обитания этих организмов, которые в данном случае характеризуют место совершения преступления, а не его предмет .
А.И. Чучаев, на наш взгляд, правильно отмечает, что первая точка зрения точнее отражает суть деяния, его законодательную характеристику и направленность, согласуется с общим учением о предмете преступления. Действия в данном случае направлены не на сами растения и животные, занесен-ные в Красную книгу России, а на критические места их обитания .
В литературе указывается, что под критическим местообитанием следует понимать специально выделяемые участки (территории), часть среды обитания, выраженная в конкретных пространственных границах, с которыми связаны (на которых осуществляются) наиболее значимые для сохранения популяций животных этапы их жизненного цикла, для растений - весь их жизненный цикл. К ним, в частности, относятся: места естественного обитания, нереста, зимовки, места массовых скоплений, постоянной или сезонной концентрации, пути миграции, места нагула, выращивания молодняка, убежища .
Следует отметить, что критические местообитания растений и животных, занесенных в красные книги субъектов Федерации, не входят в круг предмета преступления, предусмотренного ст. 259 УК РФ.
В соответствии с ст. 60 Федерального закона «Об охране окружающей среды» в целях охраны и учета редких и находящихся под угрозой исчезновения растений, животных и других организмов учреждаются Красная книга Российской Федерации и Красная книга субъектов Российской Федерации. Растения, животные и другие организмы, относящиеся к видам, занесенным в красные книги, повсеместно подлежат изъятию из хозяйственного использования.
Красная книга РФ ведется Министерством природных ресурсов Российской Федерации на основе систематически обновляемых данных о состоянии и распространении редких и находящихся под угрозой исчезновения видов (подвидов, популяций) диких животных и дикорастущих растений и грибов, обитающих (произрастающих) на территории России, на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне РФ.
