Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Общенаучные вопросы реализации права на жизнь и ответственности за причинение смерти
1.1 Социальная значимость права на жизнь и проблемы его реализации 12
1.2 Анализ норм об ответственности за убийство в истории российского уголовного права 25
1.3 Анализ зарубежного законодательства об ответственности за убийство 41
Глава 2. Юридический анализ простого убийства
2.1 Понятие, содержание и виды простого убийства 52
2.2 Объективные признаки простого убийства 67
2.3 Субъективные признаки простого убийства 83
2.4 Проблемы квалификации простого убийства в судебной и следственной практике. Отграничение простого убийства от смежных преступлений 99
Заключение 123
Список литературы
- Социальная значимость права на жизнь и проблемы его реализации
- Анализ норм об ответственности за убийство в истории российского уголовного права
- Объективные признаки простого убийства
- Субъективные признаки простого убийства
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Одним из приоритетов в идеологии российского общества в условиях изменения социально-политической обстановки, отличающейся социальной, межнациональной, межличностной и иной напряженностью является борьба с преступностью, которая негативно влияет на нравственно-политический климат в стране, подрывает экономическую и правовую основу, веру граждан в способность государства обеспечить охрану их прав и защиту от преступных посягательств.
Приоритет ценности человеческой жизни, прав и свобод человека над
всеми другими ценностями утвержден Конституцией Российской Федерации,
в которой после статьи дающей государственное определение Российской
Федерации, провозглашается: «Человек, его права и свободы являются
высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека
и гражданина — обязанность государства». С учетом конституционных
положений и реалий криминальной и социально-политической обстановки
общества в Уголовном кодексе РФ в качестве приоритетов уголовно-
правовой охраны на первое место поставлена защита личности.
» Определение указанной задачи в качестве приоритетной обусловлено в
числе прочего опасностью, жестокостью и распространенностью убийств. Общественная опасность убийства заключается не только в наступлении тяжких последствий — лишении жизни человека. Убийства наносят огромный ущерб и авторитету правоохранительных органов.
На современном этапе развития общества в динамике и структуре преступлений против личности наблюдаются неблагоприятные тенденции, характеризующиеся ростом отдельных видов убийств, которые совершаются с особой жестокостью.
В структуре общей преступности доля убийств составляет 12-13% ежегодно. Большую часть из них составляют убийства на «бытовой» почве,
а также совершенные со смягчающими обстоятельствами. Темпы прироста указанных преступлений в 90-х годах прошлого столетия составляли до 17% за год.
Следует отметить, и другой негативный факт. Ежегодно в розыск объявляются около 80 тыс. лиц, пропавших без вести. Из общего количество исчезнувших, в среднем по России 5-8 % без вести пропавших лиц оказываются жертвами преступления (по данным официальной статистики МВД). В соответствии с совместным указанием Генеральной прокуратуры и МВД России от 24.09, 20.11.1998 г. №№ 1/19934, 83/86 «О совершенствовании деятельности по раскрытию убийств, связанных с безвестным исчезновением граждан и розыску лиц, пропавших без вести», в отношении лиц, исчезнувших при криминальных обстоятельствах требуется возбуждение уголовного дела по факту их убийства. И, как показывает практика, такие дела, как правило, прекращаются по причине отсутствия доказательств совершения преступления, то есть в связи с отсутствием события преступления по ч. 1.1 ст. 24 УПК РФ.
Социально-экономические преобразования в обществе повлияли существенно на изменения социальных характеристик лиц, совершающих преступления против личности. В частности, среди них увеличилась доля лиц, не занятых общественно-полезным трудом. В начале 70-х годов не работал и не учился примерно каждый десятый из числа совершивших убийства, в конце 80- начале 90-х годов — каждый пятый, в середине 90-х годов каждый второй. Настораживает динамика убийств, совершаемых женщинами. Каждое десятое убийство в наше время совершается женщиной или с ее участием1.
Среди рассматриваемых преступлений растет доля рецидива. В 2001 г. по сравнению с 60-ми годами его доля в числе убийств возросла с 27% до 40%. Наблюдается также рост пенитенциарного рецидива преступлений данной категории.
1 См.: АнтонянЮ.М. Психология убийства. М: Юрист, 1997. С.4.
В сложившейся ситуации правоохранительные органы испытывают затруднения, обусловленные несовершенством уголовного законодательства. Далеко не однозначно и правильно понимаются признаки простого убийства, нет четко выработанной позиции по отграничению данного состава от смежных составов убийств, в частности от предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, статьями 107, 108 УК РФ.
В специальной юридической литературе проблемы убийств, в том числе простого убийства рассматривались в исследованиях М.К. Аниянца, Ю.М. Антоняна, СВ. Бородина, Н.И. Ветрова, Л.Д. Гаухмана, А.А. Жижиленко, Н.И. Загородникова, Г.А. Мендельсона, Е.Г. Самовичева, СИ. Тишкевича, М.Д. Шаргородского и других авторов.
Несмотря на позитивную роль этих исследований, некоторые высказанные в них суждения требуют дополнительной проработки и уточнения. Нередко сформулированные положения являются спорными, требуют дальнейшего теоретического осмысления.
С момента выхода работ указанных ученых-правоведов произошли существенные изменения криминальной обстановки, в 1996 году принят Уголовный кодекс РФ. На сегодняшней момент в исследовании нуждаются не только вопросы определения места простого убийства в структуре современной преступности, объекта и объективной стороны, субъекта и субъективной стороны, но, в главной степени, вопросы квалификации простого убийства и отграничения его от смежных составов (ст. ст. 107, 108, ч. 2 ст. 105 УК). Заслуживает внимания также и проблема эвтаназии — права на смерть.
Важно отметить, что в основной своей массе убийства выявляются и регистрируются на стадии оконченного преступления, истинные мотивы совершения которых, не всегда можно определить из материалов дела, что зачастую влияет на окончательную квалификацию преступного деяния. Только грамотно проведенное предварительное расследование дает возможность установить истинные причины подобного преступления, его
6 мотивацию, лиц, тайно, с элементами маскировки, его совершающих или совершивших, что в конечном итоге позволит правильно квалифицировать общественно опасное преступное деяние.
Квалификация простого убийства — достаточно разработанная наукой уголовного права тема, о чем свидетельствует большое количество серьезных монографических работ. Тем не менее, анализ судебной практики показывает, что избежать ошибок в применении уголовного закона, особенно по делам об убийствах, очень трудно. Поэтому перед судебными, прокурорскими и следственными органами должны быть поставлены задачи поиска путей к правильному применению уголовного закона на практике. И основная роль в выполнении этих задач должна принадлежать Верховному Суду РФ, который собирает и изучает информацию о практике применения уголовного закона, а также дает руководящие разъяснения по применению тех или иных норм материального права. Таким образом, в работе, прежде всего, планируется разработать понятие простого убийства и отграничить его от других видов убийства.
Изложенное дает основание полагать, что разработка проблем по избранной теме является весьма актуальным, самостоятельным и перспективным теоретико-прикладным исследованием.
Цель и задачи исследования: Целью настоящей диссертационной работы является исследование уголовного законодательства об ответственности за простое убийство и практики его применения, уточнение признаков характеризующих убийства со смягчающими обстоятельствами, некоторых квалифицированных видов убийства, выявление общего и особенного этих преступлений в целях их отграничения.
Указанная цель исследования определила круг взаимосвязанных задач, решение которых составляет содержание работы.
К ним относятся:
рассмотрение морально-этической стороны убийства, включающей в себя, в том числе, и проблему момента возникновения жизни;
историко-правовой анализ становления уголовных норм об ответственности за убийство;
анализ понятия убийства, их видов, определения места простого убийства в структуре уголовного права Российской Федерации;
анализ уголовно-правовых норм об ответственности за убийства зарубежных стран;
уточнение признаков характеризующих простое убийство и убийства со смягчающими обстоятельствами с целью их отграничения друг от друга;
уточнение признаков характеризующих простое убийство и некоторые квалифицированные виды убийства с целью их разграничения;
разработка предложений по совершенствованию норм об ответственности за простое убийство;
разработка предложений по правилам квалификации простого убийства;
восполнение пробелов уголовного права, обусловленных изменениями в правовом регулировании этих отношений, связанных с эвтаназией, совершения убийства в состоянии аффекта или при превышении пределов необходимой обороны и др.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу охраны права человека на жизнь.
Предметом исследования выступают общественные отношения, возникающие при совершении простого убийства.
Научная обоснованность и достоверность предложений, выводов и рекомендаций, выдвинутых в диссертации, определяется тем, что последняя основывается на анализе действующего законодательства Российской Федерации и зарубежных стран, изучении опубликованной практики
Верховного Суда бывшего СССР и Верховного Суда РФ, на конкретно-социологическом исследовании 130 уголовных дел о простых убийствах, около 50 — об убийствах, совершенных со смягчающими обстоятельствами и около 50 — квалифицированных убийствах.
Методология и методика исследования. Автор рассматривал развитие уголовного законодательства в связи с конкретными политическими и социально-экономическими условиями в стране. В работе проанализированы ранее действующие отечественные уголовно-правовые нормы Х-ХХ веков, учтены международные правовые акты об охране прав и свобод гражданина и человека, Конституция и уголовное законодательство Российской Федерации, постановления высших судебных инстанций Российской Федерации.
В ходе исследования использованы логико-догматический метод, метод сравнительного исторического анализа законодательства, проводились конкретные социологические исследования (анкетирование, опросы), обобщения и анализа уголовных дел и статистических документов.
Была изучена и обобщена необходимая литература по уголовному праву, криминологии, теории права, а также философии, социологии, истории, медицине и т. д.
Научная новизна исследования. В диссертации поставлены и рассмотрены сложные, недостаточно изученные, дискуссионные вопросы касающиеся квалификации простого убийства.
Комплексный подход в изучении данной проблемы позволил отграничить простое убийство от смежных составов, уточнить признаки убийства, разработать общую сущностную и содержательную характеристики данного состава преступления. Это, в свою очередь, (а также изучение практики применения Уголовного закона) дало возможность выработать рекомендации по совершенствованию российского уголовного законодательства, а также правил его применения.
В исследовании формулируется понятие убийства на основе формального определения понятия преступления, вкладывается новое содержание в понятие непосредственного объекта убийства с учетом произошедших в обществе социальных изменении, пересмотра ценностных приоритетов. В работе показаны возможные тенденции развития уголовного законодательства об ответственности за простое убийство.
На защиту выносятся следующие положения:
Уголовное законодательство должно защитить права человеческого эмбриона или плода еще в утробе матери, так как существование эмбриона (плода) в утробе матери, сопровождающееся плацентарным дыханием, представляет собой не что иное, как форму жизни человека — только в другой биологической среде. Признание правосубъектности плода имеет право быть законодательно закрепленным в Конституции РФ и соответствующем Федеральном законе о репродукции. Следовательно, уголовная ответственность за причинение вреда плоду должна наступать в соответствии с нормами Главы 16 Особенной части УК РФ (преступления против жизни и здоровья). Право определения того, с какого момента считать возникновение права эмбриона на жизнь, принадлежит врачам.
Причинная связь между деянием и последствием, как понятие, стало представлять интерес для суда, законодателя и развиваться из-за необходимости правильной квалификации преступлений против жизни и здоровья, в частности, установления непосредственной причины наступления смерти человека.
Складывающаяся в судебной практике квалификация убийства спящего либо лица, находящегося в состоянии сильного алкогольного либо наркотического опьянения по ч. 1 ст. 105 УК РФ — как простое убийство, по нашему мнению, спорна. При толковании термина «беспомощное состояние лица» следует исходить из содержания интеллектуального момента умысла виновного в плане осознания того, что потенциальная жертва не способна
защитить себя и оказать активное сопротивление виновному, в связи с чем, такие убийства должны квалифицироваться по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Рассматривая случаи причинения смерти в результате срабатывания разнообразных устройств, используемых собственниками для охраны своего имущества, как движимого, так и недвижимого, следует исходить из того, что квалификация таких деяний может быть различной — либо как простое убийство ч. 1 ст. 105 УК РФ), либо как неосторожное причинение смерти (ч. 1 ст. 109 УК РФ) — в зависимости от конкретных условий совершения преступления (орудий и средств, обстановки, предшествующей совершению преступления и т. д.).
Исходя из практики привлечения к уголовной ответственности за простое убийство, в уголовном законодательстве представляется возможным выделить пять основных преступлений, смежных с ним, которыми наиболее часто смешивают с рассматриваемым преступлением. Ими являются: во-первых, убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ); во-вторых, убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ); в-третьих, убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ); убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ); причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ).
Для правильного разрешения противоречия между положением Пленума Верховного Суда РФ и ст. 16 УК РФ необходимо дополнить ст. 105 УК РФ Примечанием 1 следующего содержания: «Неоднократным в настоящей статье признается совершение преступления, если ему предшествовало совершение одного или более преступлений, предусмотренных данной статьей, а также статьями 277, 295 и 317 настоящего Кодекса».
11 Практическая значимость диссертационного исследования
заключается в том, что содержащиеся в диссертации выводы и предложения могут быть использованы:
в процессе законотворческой деятельности при совершенствовании уголовно-правовых норм об ответственности за убийство;
в практической деятельности оперативных аппаратов ОВД, следственных органов прокуратуры, суда;
в научно-исследовательской деятельности, при разработке проблем ответственности за посягательства на жизнь;
в процессе преподавании курса уголовного права в юридических учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы, теоретические положения, предложения по совершенствованию законодательства изложены автором в пяти опубликованных работах. В процессе исследования были подготовлены предложения по совершенствованию нормативной базы, регламентирующей вопросы уголовной ответственности за простое убийство, а также рекомендации по предупреждению убийств с использованием общих и специальных мер.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав,
включающих семь параграфов, заключения, списка использованной
литературы и приложений.
Социальная значимость права на жизнь и проблемы его реализации
Современное потребительское общество выработало понятие «стоимость жизни», куда включается средний прожиточный уровень среднего человека плюс тот якобы необходимый объем удобств и даже роскоши, который позволяет до известной степени не просто существовать и сосуществовать с себе подобными особями, но и испытывать определенную степень довольства земным существованием. Замечательно, что понятие это используется не только западными буржуазными обществами, но и вошло в позднесо-ветский оборот отождествлявшей эту «стоимость» с так называемой «потребительской корзиной советского человека». Сегодня гораздо чаще можно встретить другое определение — не стоимость, а цена жизни, причем последнее, в отличие от первого, в соответствии с точным, смыслом выражения. И впрямь, если понятие стоимости, так сказать, «безопасно» и действительно касается хозяйственного положения «человеческого материала», то, говоря о цене жизни, имеют в виду человеческое существо как таковое, его жизнь и смерть. Иначе говоря, стоимость материальна, цена — экзистенциальна1 .
В Евангелии упоминается понятие цены, причем упоминается в контексте предельно обоюдоостром, «Тогда видев Иуда предавый Его, раскаявся возврати тридесять сребреники архиереем и старцем, глаголя: согреших предав кровь неповинную. Они же реша что есть нам: он узреши. И поверг серебренники в церкви, отиде, и шед оудавися. Архиерее же прияша сребренники, реша: недостойно есть вложити их в корвану, понеже цена крови есть» Таким образом цена крови и цена жизни тождественны, причем следует понимать это буквально, ибо кровь — основной субстрат жизни, её сущность, в особенности кровь мученическая, невинная.
В последнее время часто приходится слышать, что жизнь катастрофически обесценилась. Действительно, даже услуги «киллера» сегодня стоят баснословно мало. Все больше и больше людей погибают от войн, катастроф, эпидемий, и число это будет, по-видимому, возрастать. Как стремительно возрастает и число серийных убийств и убийц, самим существованием своим доказывающим эти очевидные истины. Причем следует отметить следующее: чем более открытым и демократическим является общество, чем более оно подвержено идеологии гуманизма и прав человека, тем ниже цена жизни.
До сих пор «объем» проливаемой человеческой крови был приблизительно один и тот же. Средневековый мир не только не знал понятия прав человека, в том числе и «права на жизнь», но и совершенно иначе соизмерял соотношение жизни и смерти. Более того — образы казней, пыток, заточения присутствуют в святоотеческой словесности повсеместно.
В это «мрачное» с точки зрения «цивилизованного человека» время множество человеческих существ гибло от войн и эпидемий, но больше рождалось, а истребление младенцев во чреве почиталось более тяжким преступлением, нежели простое убийство. В той же Германии, да и у нас в XV-XVII веках оно каралось смертной казнью, в то время как простое убийство — не всегда. Это было связано со знанием о том, что жизнь на земле лишь краткий изгиб жизни бесконечной и вечной, что позволяло смотреть на нее в обратной перспективе, иконописно, или, если угодно, сверхреально, «сюрреально». Убитый взрослый человек, прошедший крещение, не лишается общения ни с Богом, ни со своим убийцей, вступая с последним в своеобразные «брачные» отношения, молясь там о искуплении свершившегося. Душа же младенца, не прошедшая врата основного христианского таинства, может оказаться во тьме внешней, более того, пополнить собою нежить, небытие. Поэтому в средние века Церковь легче прощала разбойников, кровавых правителей и даже палачей, чем матерей-детоубийц. Сегодня все обстоит строго наоборот — пацифисты и либералы как правило выступают за «репродуктивную свободу», в отличие от фашистов или сталинистов, относящихся к этой свободе (как, впрочем, и ко всем остальным) резко отрицательно. Именно это последнее и было причиной того, что ни Аушвиц, ни Гулаг в целом не изменили «цены крови» как таковой — и Гитлер и Сталин массовым образом истребляли взрослых, но и в Германии и в СССР под страхом уголовного наказания было запрещено «иродово убийство». Поэтому ни гитлеризм, ни сталинизм, с какими катастрофами бы они ни были связаны, все же не обрушили человечество в последнюю и окончательную бездну. Торжество же либерально-гуманитарных ценностей привело к тому, что самый страшный вид убийства и в Европе и в России стал признаваться за норму, более того, охраняется законом. Убивать, например, ученых нельзя, а младенцев во чреве можно — таков один из императивов «открытого общества».
Итак, на основании анализа российского законодательства, представляется возможным сделать вывод о том, что в настоящее время право на жизнь и здоровье возникает у человека только с момента отделения жизнеспособного плода от организма матери, но не раньше. В качестве примера можно привести следующую ситуацию. Хулиганы избили беременную женщину, в результате чего, у нее произошел выкидыш и она лишилась ребенка. Виновные лица понесут уголовное наказание не за убийство ребенка, так как он еще не родился, и в настоящее время отсутствует защита человеческого эмбриона (плода) в уголовном порядке, а за причинение тяжкого вреда здоровью женщины. Аналогичная практика применяется и в других странах. Так например, Верховный суд Франции постановил, что нерожденный эмбрион не может считаться человеком, поэтому за убийство такого существа нельзя посадить как за убийство уже рожденного. Это постановление связано с несколькими случаями: один из них имел место, когда пьяный водитель врезался в машину с беременной женщиной и стал причиной гибели ее шестимесячного плода. В другом случае речь идет о преступной халатности медсестры, которая вовремя не прислушалась к словам беременной женщины: будущая мать чувствовала, что у ребенка плохо работает сердце, но медсестра вовремя не начала действовать и извлеченный в результате кесарева сечения плод погиб. Случилось это в 1991 году, дело тянулось до августа 2000 года и врачей с медсестрой признали виновными в убийстве. Но при пересмотре этого дела суд постановил, что принцип, лежащий в основании законов о преступлении и наказании, требующий строго следования букве закона, не совместим с применением этих законов к случаю смерти зародыша1.
Анализ норм об ответственности за убийство в истории российского уголовного права
Преступления против жизни на протяжении столетий и тысячелетий приковывали к себе внимание не только специалистов-правоведов, но и философов, священнослужителей, историков, да и обычных граждан. Убийство является одним из наиболее древних преступлений. Как справедливо отметил профессор Ю.М. Антонян «Люди убивали всегда и людей убивали всегда»1. И это не могло не волновать зарождающееся общество и его добропорядочных членов. Вследствие этого не только древнейшие религиозные вероучения, но и книги законов всегда выделяли и рассматривали вопрос об убийстве и его последствиях, что в конечном итоге привело к установлению определенной ответственности преступников сначала перед общиной (табу и запреты), а с возникновением государств и перед обществом (признание преступлением).
Разнообразие способов совершения убийства, сложность его состава и насильственный характер вызывает необходимость тщательного изучения вопроса о том, как понимали ранее умышленное убийство, по каким признакам отграничивали его от смежных составов и что следует понимать под признаками убийства в современном уголовном праве. Изучение указанных вопросов необходимо, так как несмотря на кажущуюся простоту, не все признаки видов убийств исследованы и очевидны.
Чтобы досконально разобраться в указанных проблемах и объективно сформулировать предложения по совершенствованию уголовно-правовых норм об ответственности за убийство в современных условиях, диссертант считает целесообразным проанализировать вопросы, касающиеся квалификации убийств, его понятия и места в структуре преступности в различные периоды отечественной истории.
Впервые в памятниках русского права убийство, как преступление, упоминается в договоре князя Олега с греками в 911 г. Ст.
4 этого договора гласит: «Русин ли убьет Христианина или Христианин Русина, да умрет на том месте, где он совершил убийство. Если же убийца скроется, то буде он домовит, да возьмет ближайший родственник убитого часть убийцы, т.е. какая ему будет приходится по закону, но и жена убийцы да получит часть, какая следует ей по закону. Если же сделавший убийство и скрывшийся не имеет собственности, да остается под судом, доколе не отыщется; и вслед за сим да умрет»1.
В данной норме нет определения понятия убийства, очевидно тогда уже исходили из предположения, что это понятие общепринято. Однако выделены субъекты (русин, грек) и объект преступления (жизнь). В качестве наказания за содеянное установлено лишение жизни убийцы, но только в двух случаях: 1) на месте преступления; 2) если он скроется и при условии, что у него нет личного имущества. Такое же положение устанавливается и ст. 13 договора Игоря с греками в 945 г. .
Не менее важное место занимает убийство в договорах Новгорода с немцами 1195 г. и Смоленска с Ригой, Готландом и немецкими городами в 1229 г. Здесь при схожей «диспозиции» устанавливаются в качестве наказаний уплата денег «за голову». В данных нормах впервые закрепляется ответственность за «квалифицированные составы» и устанавливаются соответствующие им виды наказания. Так, например за убийство (речь идет о лицах принадлежащих к разным сословным группам) посла, заложника, попа
- уплата 20 гривен; за купца -10 гривен; холопа - 2 гривны серебром (ст. 2 Договора 1229 г.).
Как известно, основным древнерусским источником светского писанного права в литературе признается Русская Правда . Данный источник содержит нормы различного характера, в т. ч. и уголовно-правового. Следует отметить, что преступления в Русской Правде назывались «обидой». Для нас интерес представляет то, что Русская Правда по самому древнему (академическому) списку начинается со статьи об убийстве3.
Ст. 1 Русской Правды гласит: «Убьет муж (ъ) мужа, то мъстит брату брата, или сынови отца, либо отцю сына, или братучаду, любо сестрину сынови; аще не будет кто мъстя, то 40 гривен за голову; аще будет русин, любо гридин, любо купчина, любо ябетник, любо мечник, аще изъгои будеть, либо Словении, то 40 гривен положите за нъ»4.
Из этой статьи не трудно увидеть, что за убийство устанавливается право мести членов семьи убитого, с четким перечислением ее круга, а также устанавливается вира (т.е. уплата) в размере 40 гривен и дается примерный список лиц, за которых платится вира. Следует отметить, что данная норма содержит единое наказание - право мести, либо вира 40 гривен, которая не зависит от сословного положения убитого.
Более поздние памятники права, в том числе и более поздние нормы Русской Правды, за убийства лиц принадлежащих к разным сословным группам, устанавливают дифференцированное наказание в виде уплаты виры. Так за простолюдина полагалось уплатить - 40 гривен, за княжего мужа и тиуна - 80 гривен (двойную виру).
Однако «Русская Правда» даже и в поздних изданиях не признавала холопа и раба возможными объектами убийства «а в холопе и в робе виры нетуть; но оже будет без вины убиен ... то князю 12 гривен». Таким образом, за холопа и раба предусматривалась вира в соответствии со ст. 89 Троицкого списка Русской Правды как за коня (12 гривен).
В период феодальной раздробленности Руси наиболее известным источником, содержащим нормы уголовно-правового характера, можно считать Псковскую судную грамоту 1467 г.
Грамота не выделяла простого состава убийства, а имела ст. ст. 1 и 96 в соответствии с которыми смертной казни предавались разбойники-убийцы, т.е. лица совершившие убийство в разбое. Способы смертной казни в Грамоте не оговаривались.
Объективные признаки простого убийства
Для обоснованного привлечения к уголовной ответственности и правильной квалификации содеянного необходимо установить наличие или отсутствие в деяниях лица признаков конкретного состава преступления, то есть — объект, субъект, объективную и субъективную стороны преступления. Поскольку за совершение убийства предусмотрена наиболее строгий вид наказания — смертная казнь, требуется тщательный анализ каждого признака состава преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ. К объективным признакам относятся объект и объективная сторона состава преступления.
Объект простого убийства. Н.С. Таганцев определял объект преступного деяния, как «заповедь или норму права, нашедшую свое выражение во входящем в сферу субъективных прав, охраненном этой нормой интересе жизни»1. Данное понятие после 1917 г. трансформировалось под влиянием различных причин социального и политического характера в объект посягательства, который представляет собой то или иное общественное отношение. Доктрина современного уголовного права построена именно на этом. Такая концепция нашла свое отражение в трудах известных ученых . В настоящее время профессор Н.Г. Кадников определяет объект преступления как охраняемые уголовным законом отношения, которые находят свое выражение в общественно значимых материальных и нематериальных ценностях, интересах и которым в результате совершения преступления причиняется вред или существует реальная угроза причинения такого вреда3.
Учитывая изложенное, объектом преступления, предусмотренного 4.1 ст. 105 УК РФ, следует признать жизнь человека. Это не только естественный, биологический процесс существования человека, но и часть общественных отношений, возникающих в социуме. Личность — категория социальная, что означает желание человека не только удовлетворять свои физиологические потребности, но и вступать в социальные связи.
Жизнь — важнейшее, неотъемлемое и неприкосновенное право и благо человека. Это понимание закреплено во Всеобщей Декларации прав человека, Международном Пакте о политических и гражданских, а также в Декларации прав и свобод человека и гражданина РСФСР 1991 года.
В статье 6 Международного пакта о гражданских и политических правах 1973 года зафиксировано: «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Никто не может быть произвольно лишен жизни».
В нашем законодательстве посягательство на жизнь признается преступлением. Ряд статей УК РФ предусматривает ответственность за преступления против жизни Ст.105, 106, 107,. 108, 109, а также ст. 124, 205, 357 и др.
Убийство — это противоправное действие, предполагающее умышленное лишение жизни другого человека, если лишение жизни является единственным, обязательным последствием в соответствующем составе преступления.
Лишение жизни другого человека является убийством, биологическая жизнь человека является предметом посягательства. Жизнь как предмет посягательства существует тогда, когда человек родился и еще не умер. Наиболее правильно считать началом жизни — начало физических родов, когда появляется возможность непосредственного физического воздействия на тело ребенка.
Для решения вопроса об уголовной ответственности за убийство значение имеют признаки жизнерожденности, а не жизнеспособности. Умышленное умерщвление ребенка, родившегося живым является преступлением (убийством) независимо от того, был ли этот ребенок жизнеспособным.
Вопрос о наступлении смерти решается по-разному, современная медицина все дальше отодвигает ее границы, а, следовательно, меняются определения в науке уголовного права и следующей за ней судебной медицине.
Ряд авторов рассматривает биологическую жизнь человека в качестве самостоятельного объекта посягательства. Однако целесообразно говорить о том, что посягательства на человеческую жизнь есть преступление не только и не столько против личности каждого отдельного человека, сколько против социальных устоев и отношений, сложившихся по поводу ценности человеческой жизни. Будучи социальной ценностью, человеческая жизнь охраняется законом, стоящим на страже общественных интересов. Право как социальный институт призвано защищать и охранять от посягательств различные ценности и блага, а, следовательно, тех отношений, которые сложились в обществе по поводу этих ценностей и благ.
Право на жизнь является объектом права постольку, поскольку жизнь признается социальной ценностью, праву человека на жизнь противостоит обязанность всех других людей воздерживаться от посягательства на жизнь другого человека. На основании этого в теории уголовного права биологическая жизнь человека признается объектом посягательства.
Судебные органы, принимая конкретные решения по уголовным делам, связанным с убийством исходят из признания объектом преступления не столько конкретного человека как биологического существа, сколько социальных отношений по охране жизни.
Например. После драки с Кочетковым Л. и Зюзиным М. братья Шигановы — Александр и Николай — договорились убить Кочеткова. С ружьем и топором они отправились к дому Кочеткова. Александр вошел в дом, чтобы разбудить Кочеткова, во время препирательств с женой Кочеткова, он близко подошел к окну. Николай, приняв его за Кочеткова выстрелил в него и убил. Он был осужден году по статье 105 УК РСФР "Умышленное убийство". Адвокат просил переквалифицировать его деяние по статье 106 УК РСФСР "Причинение смерти по неосторожности". Однако Верховный суд отклонил эту просьбу на том основании, что жизнь Кочеткова Л. и Шиганова Н. являются равнозначными ценностями, а в состав преступления входил сознательный умысел, в результате которого наступила смерть. Верховный суд посчитал, что посягательство на жизнь Кочеткова Л. и убийство Шиганова Н. неразрывно связаны и это преступление должно быть квалифицировано как умышленное убийство. Судебная коллегия Верховного суда РСФСР указала, что "...для наличия умысла на убийство необходимо сознание лица, что в результате совершенных им действия может последовать смерть другого человека. При этом как жизнь Кочеткова Л., так и жизнь Шиганова Н. являются равноценными объектами" . Этот прецедент еще раз подтверждает положение о том, что объектом права (в данном случае объектом посягательств на жизнь или убийства) является не столько жизнь конкретного человека, сколько социальная ценность жизнь человека вообще вне зависимости от личности убитого.
Субъективные признаки простого убийства
Под субъективными признаками мы подразумеваем субъективную сторону и субъекта преступления.
Субъективная сторона простого убийства. Общеизвестно, что содержанием субъективной стороны является психическая деятельность лица, связанная с совершением преступления. К признакам, ее характеризующим, относятся вина, мотив и цель преступления. В совокупности они дают представление о том внутреннем процессе, который происходит в психике лица, и отражают связь его сознания и воли с совершаемым общественно опасным деянием. К факультативным признакам субъективной стороны относятся также эмоции, т. е. переживания лица. Как обязательный признак они редко указываются в нормах закона, но их наличие может повлиять на квалификацию (ст. 107 УК РФ) либо назначение наказания.
В соответствии со сформулированным в УК принципом вины лицо подлежит уголовной ответственности только за совершение тех общественно опасных действий и их вредные последствия, в отношении которых установлена его личная вина.
В уголовно-правовой науке есть две основные теории вины: 1) оценочная (нормативная, этическая), когда вина лица за совершенное деяние сводится к оценочной (социальной, нравственной, политической) характеристике ее судом, формулируемой в его упреке; 2) психологическая, представляющая собой субъективное (внутреннее, психическое) отношение лица к своим общественно опасным и противоправным действиям или бездействию и их общественно опасным последствиям.
Отечественная наука и практика склоняются к психологическому пониманию вины, которая в этой связи рассматривается как психологическая категория, свободная от влияния политических, социальных и нравственных оценок, чреватых тяготением к объективному вменению. Подобные оценки возможны лишь в отношении деяния в целом.
Согласно психологической теории вины каждое общественно опасное и противоправное действие (бездействие) вменяемого человека считается волевым и сознательным. Всякое волевое и сознательное деяние мотивированно и целенаправленно, т.е. совершается по определенному мотиву и для достижения конкретных целей.
Психологическая концепция вины требует от суда (прокурора, следователя) устанавливать действительное субъективное отношение лица к содеянному, а не определять его виновность по своему внутреннему убеждению в виде морального упрека, основанного на отрицательной общественной оценке личности и ее деяния. Наличие четко разработанных в законе форм вины не допускает расширительного и произвольного толкования субъективного отношения, сужая его до нормативно установленных инструментальных форм.
Психологическое понимание вины, ограниченное законодательно определенными формами умысла и неосторожности, представляет собой серьезную преграду для объективного вменения, в связи с чем любая фактическая, но невиновная причастность к деянию, какие бы тяжкие последствия оно не причинило, не может рассматриваться как совершение преступления и служить основанием для привлечения к уголовной ответственности.
Уголовно-правовое значение признаков субъективной стороны неодинаково. Вина в форме умысла или неосторожности является обязательным признаком всякого преступления. Без вины нет уголовной ответственности, какими бы тяжелыми ни были последствия общественно опасного деяния. Факультативные признаки — мотив, цель и эмоции — становятся обязательными лишь при условии, что законодатель включает их в таком качестве в конструкцию данного состава преступления. В остальных случаях они могут влиять на квалификацию деяния либо учитываться при индивидуализации наказания как обстоятельство, смягчающее или отягчающее ответственность.
С учетом сказанного можно дать следующее определение: субъективная сторона — это элемент состава преступления, дающий представление о внутренних психических процессах, происходящих в сознании и воле лица, совершающего преступление, характеризующийся конкретной формой вины, мотивом, целью и эмоциями.
Правовое значение субъективной стороны состоит в том, что она позволяет: 1) установить основания для привлечения к уголовной ответственности; 2) обеспечивает точную квалификацию преступления; 3) дает возможность разграничить смежные составы преступлений, сходные по объекту и объективной стороне; 4) влияет на установление степени общественной опасности деяния и, как следствие, на индивидуализацию уголовного наказания.
Все это, в свою очередь, способствует осуществлению принципов законности, справедливости, гуманизма и вины, прямо зафиксированных в уголовном законе.
Принцип вины гласит: лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина; объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается.
Вина определяется как психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его последствиям. Сущность вины — общественное качество. Она характеризуется негативной оценкой поведения лица, которое совершило преступление, и негативным отношением виновного лица к общественным ценностям, благам — объектам криминально-правовой охраны. Содержание вины — это отображение в сознании лица объективных признаков состава преступления, конкретных особенностей определенного преступление с его деталями, количественными и качественными подробностями. Существует две формы вины — умысел и неосторожность.
Виды вины — это выделенные законом виды умысла и неосторожности. Умысел делится на прямой и косвенный (эвентуальный), а неосторожность — на самонадеянность и небрежность. Форма вины определяет квалификацию преступления, если законодатель дифференцирует криминальную ответственность за совершение общественно опасных деяний, сходных по объективным признакам, но различающихся по форме вины. Так, форма вины служит разграничительным критерием, к примеру, квалификации простого убийства и причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.
Во многих случаях форма вины служит основанием законодательной дифференциации уголовной ответственности: одно и то же деяние карается значительно строже при умышленном совершении, чем при неосторожной вине.
Субъективная сторона убийства характеризуется психическим отношением субъекта к своему деянию и наступившей смерти потерпевшего. Действующее уголовное законодательство устанавливает, что уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо виновное в совершении преступления. Закон прямо указывает и на то, что совершение общественно опасного деяния может служить основанием уголовной ответственности только в том случае, если это деяние совершено умышленно. Состав преступления, предусмотренный ст. 105 УК допускает только умышленную форму вины в виде прямого или косвенного умысла.
