Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-правовая природа и формы проявлений политического экстремизма 15
1.1. Понятие и социально-правовая природа политического экстремизма 15
1.2. Формы проявлений политического экстремизма 33
1.3. Криминальные проявления политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России 53
Глава 2. Криминологическая характеристика и причинный комплекс преступлений, связанных с политическим экстремизмом в Северо Кавказском регионе России 63
2.1. Криминологическая характеристика преступлений, связанных с политическим экстремизмом Северо-Кавказском регионе России 63
2.2. Причинный комплекс политически мотивированной экстремистской деятельности в Северо-Кавказском регионе России 73
Глава 3. Социально-правовые меры противодействия политическому экстремизму в Северо-Кавказском регионе России 93
3.1. Основные направления и особенности регионального предупреждения преступлений, связанных с политическим экстремизмом в Северо-Кавказском регионе России 93
3.2. Правовые меры противодействия политическому экстремизму в Северо-Кавказском регионе России 117
Список использованной литературы 136
- Понятие и социально-правовая природа политического экстремизма
- Криминальные проявления политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России
- Причинный комплекс политически мотивированной экстремистской деятельности в Северо-Кавказском регионе России
- Правовые меры противодействия политическому экстремизму в Северо-Кавказском регионе России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В конце XX в. Россия, как и многие государства мира, столкнулась с проблемами экстремизма
и крайней формой его проявления — терроризмом, что связано с процессами глобализации и коренными изменениями в политической, социально-экономической и духовной жизни в стране. Политически мотивированные экстремистские проявления подрывают основы общественной безопасности, создают угрозы государственной целостности Российской Федерации. Эти угрозы нашли отражение в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, в которой отмечается, что дальнейшее развитие националистических настроений, ксенофобии, сепаратизма, национального экстремизма, в том числе под лозунгами религиозного радикализма, будет оказывать негативное влияние на обеспечение национальных интересов России.
За последние 15 лет в Российской Федерации принят комплекс политико-правовых, экономических, организационных, воспитательных и иных мер противодействия проявлениям экстремизма на федеральном и региональном уровнях. В своей совокупности они должны были сгладить социальные конфликты в обществе. Однако случаи разжигания политической, социальной, расовой, национальной и религиозной розни не снижаются, что подтверждает статистика МВД России.
Так, по данным ГИАЦ МВД России, в 2008 г. было зарегистрировано 460 преступлений экстремистской направленности, в 2009 г. — 548 (19 %), в 2010 г. — 656 (20 %). В 2011 г. было зарегистрировано 622 преступления рассматриваемой категории, а в 2012 г. — уже 696.
Обострение социальных конфликтов и тенденции к насильственным и иным противоправным способам их разрешения наблюдаются
в различных регионах России, особенно в Москве и Санкт-Петербурге. Но наиболее остро эти проблемы проявляются на Северном Кавказе, где проживает 12 % населения, из которых 31 % — молодые люди в возрасте от 14 до 30 лет, представляющие более 140 национальностей (см. распоряжение Правительства РФ от 17.04.2012 № 506-р «Об утверждении Концепции государственной молодежной политики в субъектах Российской Федерации, входящих в Северо-Кавказский федеральный округ, до 2025 года»). Периодически возникающие конфликты в северокавказских республиках характеризуют данный регион России как самый сложный в политическом, этническом и религиозном отношении. Особенно напряженной остается ситуация в республиках Дагестан, Ингушетия и Кабардино-Балкария, о чем свидетельствует статистика боевых потерь личного состава правоохранительных органов
и вооруженных сил. Только в 2011 г. погибли 289 и ранен 551 сотрудник органов внутренних дел, ФСБ России и Минобороны России. Хотя за тот же период было уничтожено 375 боевиков, задержано 779 и еще 60 человек добровольно сложили оружие, но ощутимых результатов
в борьбе с экстремизмом и терроризмом не достигнуто.
Представляется логичным, что один из первых указов Президента РФ, подписанных в день инаугурации 7 мая 2012 г. (№ 603 «Об обеспечении межнационального согласия»), обязывает Правительство России разработать комплекс мер, направленных на совершенствование работы органов государственной власти Российской Федерации по предупреждению межнациональных конфликтов. Во исполнение данного Указа была принята и утверждена Стратегия национальной политики Российской Федерации на период до 2025 г. (утверждена Указом Президента РФ от 19.12.2012 № 1666), предполагающая создание эффективных механизмов их урегулирования и проведение системного мониторинга состояния межнациональных отношений, а также активизацию работы по недопущению проявлений национального и религиозного экстремизма.
Очевидно, что одних политических мер и институциональных решений даже федерального уровня может оказаться недостаточно для противодействия политическому экстремизму на Северном Кавказе. Для обеспечения большей действенности принимаемых политико-правовых и социально-экономических мер необходимо переосмысление сложившихся концепций и представлений о политическом экстремизме в этом регионе России.
Из сказанного следует, что криминологическое исследование проблем противодействия политическому экстремизму в Северо-Кав-
казском регионе России в настоящее время приобретает неотложный характер.
Целью диссертационного исследования является криминологический анализ политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России, а также выработка предложений по его предупреждению.
Реализация поставленной цели достигается решением следующих задач:
- исследовать экстремизм как социальное явление и криминологическую категорию;
- установить типичные формы проявлений политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России;
- выявить закономерности количественных и качественных показателей преступных проявлений политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России;
- установить причинный комплекс экстремистской деятельности на Северном Кавказе;
- выявить личностные особенности лиц, участвующих в экстремистской деятельности;
- определить субъекты и основные направления предупреждения политического экстремизма с учетом особенностей Северо-Кавказского региона России.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с криминологически значимыми реалиями политического экстремизма и мерами предупреждения его проявлений в системе государственной политики противодействия экстремизму в Северо-Кавказском регионе России.
Предметом диссертационного исследования являются концептуальные, правовые, организационные, теоретические и прикладные проблемы противодействия политическому экстремизму и его предупреждения с учетом региональных особенностей Северного Кавказа. В предмет исследования входят нормы конституционного и международного права, федеральные законы, нормы уголовного, уголовно-процессуального, административного и иных отраслей российского законодательства об ответственности за проявления экстремизма. Кроме того, предметом исследования выступают статистические данные о состоянии и динамике рассматриваемой группы преступлений, материалы судебной практики, разъяснения Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики, научные труды по конституционному, международному и уголовному праву, а также по политологии, криминологии и психологии, в которых исследуются либо затрагиваются проблемы борьбы с экстремизмом.
Степень научной разработанности проблемы. Вопросы научного анализа политических аспектов экстремизма активно начали разрабатывать в конце 1980-х гг. С начала 1990-х гг. эта проблема стала предметом преимущественного исследования юристов, философов, социологов, политологов.
Так, философско-религиоведческому анализу посвящены кандидатские диссертации Р.М. Афанасьевой, Т.Н. Заброды, А.В. Корецкого, А.И. Муминова, докторская диссертация Л.А. Баширова и др.
Близкая к криминологии социологическая сторона экстремизма исследована в кандидатских диссертациях Х.М. Дибировой, О.В. Книтель-
шот, А.К. Курбанова, А.В. Серикова, а также в докторской диссертации В.Г. Казанцева и др.
Больше всего диссертационных исследований проблем политического экстремизма проведено специалистами в области политологических наук. Это диссертации С.В. Азевой, Р.А. Амироковой, А.К. Бо-
ташова, С.А. Воронцова, Д.С. Вояковского, М.И. Лабунец, И.Д. Лопа-
тина, И.А. Сазонова и др.
Особое место занимают работы, касающиеся управления силами и средствами органов внутренних дел по противодействию политическому и религиозному экстремизму, подготовленные Н.В. Башкиро-
вым, И.И. Бондаревским, В.Б. Козловым, А.Ф. Майдыковым, Г.В. Са-
мойловым, Б.Л. Тагаевым, Л.Л. Тамайко и др.
Отдельные уголовно-правовые и криминологические проблемы противодействия экстремистским проявлениям нашли отражение в ра-
ботах многих известных ученых (А.И. Алексеев, Ю.М. Антонян, Я.И. Ги-
линский, А.С. Горелик, С.У. Дикаев, А.И. Долгова, В.П. Емельянов, Н.Г. Иванов, П.А. Кабанов, В.В. Меркурьев, Н.Д. Литвинов, В.В. Лу-
неев, Э.Ф. Побегайло, В.П. Ревин, В.В. Устинов, С.Н. Фридинский, Д.А. Шестаков, П.С. Яни).
Во многих диссертационных исследованиях в последние годы исследовалась общая проблема экстремизма в России, а также некоторые аспекты, характерные для Северо-Кавказского региона Российской Федерации. Однако непосредственному исследованию криминологических аспектов противодействия политическому экстремизму были посвящены только две кандидатские диссертации: Н.В.
и А.В. ). Однако в этих диссертациях не нашли отражение особенности проявления политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе, и, соответственно, не были предложены криминологически обоснованные меры их предупреждения.
Методологическую основу исследования составили базовые положения диалектического метода познания, которые позволили отразить взаимосвязь теории и практики, а также политическую сущность предмета исследования и формы его проявления, процессы развития и качественных изменений в Северо-Кавказском регионе России. Применялась также совокупность специальных методов исследования, в частности при изучении этапов становления и развития законодательства о противодействии экстремистской деятельности применялся исторический метод. Исследовать криминологически значимые закономерности проявлений политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России позволил статистический метод. Экспертный опрос помог установить влияние различных факторов на развитие политического экстремизма, а также выработать предложения по предупреждению политически мотивированных преступлений экстремистской направленности.
Нормативную основу исследования составляют международно-правовые акты, Конституция РФ, федеральные конституционные законы, федеральные законы, действующее уголовное, уголовно-исполни-тельное, уголовно-процессуальное и административное законодательство, указы Президента РФ и акты Правительства РФ, федеральных органов исполнительной власти, а также правовые акты субъектов РФ и органов муниципальной власти.
Эмпирическая основа исследования представлена фактическими и аналитическими материалами, опросами представителей различных по своему социальному статусу, возрасту, полу, должностному положению групп людей, проживающих в Северо-Кавказском регионе России,
а также в Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Нижнем Новгороде, Саратове и Ростове-на-Дону. В работе использованы статистические данные Генеральной прокуратуры РФ, МВД России, ФСБ России, Следственного комитета РФ и Верховного Суда РФ.
Интервьюированием и анкетированием было охвачено 30 судей
и 200 сотрудников правоохранительных органов, в том числе 50 следователей, 100 оперативных работников ОВД, 50 работников прокуратуры. В исследовании приняли участие должностные лица различных уровней власти, в чью компетенцию входит предупреждение экстремизма (50 человек), священнослужители (30), студенты вузов (150), учащиеся средних школ (150), а также лица, привлекавшиеся к административной или уголовной ответственности за экстремистскую деятельность (40). Изучены материалы 80 уголовных дел, возбужденных за экстремистскую деятельность, и 150 материалов, по которым велось административное производство.
Научная новизна исследования заключается в том, что диссертация является первым монографическим исследованием криминологически значимых проблем современных проявлений политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России. Развитие научного знания по исследуемой криминологической проблеме состоит в обосновании ряда новых теоретически и практически значимых положений, среди которых наиболее важными выступают следующие:
- выявлены тенденции и закономерности развития исследованных криминологически значимых проявлений политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России;
- установлены специфические особенности причинного фактора политически мотивированных экстремистских преступлений в исследуемом регионе;
- обоснованы специфические и применимые с учетом региональной специфики развития общественных отношений, возникающих в связи с криминологически значимыми проявлениями политического экстремизма, меры их предупреждения.
В результате проведенного исследования на защиту выносятся следующие новые или содержащие элементы новизны положения:
1. Установлено, что политический экстремизм в Северо-Кавказском регионе России обладает криминологически значимой спецификой. Имея узкие формы проявлений, экстремизм в данном регионе отличает организованный характер преступных действий, направленных на воспроизведение крайних его форм, связанных с осуществлением насильственных действий (окрашенных религиозными идеями) против политики, осуществляемой органами государственной власти и ее представителями.
2. В республиках Северного Кавказа, подверженных эскалации идей ваххабизма, недостаточное внимание уделяется потенциально эффективным мерам ранней профилактики экстремизма и предупреждения его крайних проявлений — терроризма. Эти меры основаны на просветительской и разъяснительной работе органов местного самоуправления,
с привлечением родственников, священнослужителей и старейшин
(в форме проведения сходов населения, адресных бесед) с наиболее уязвимыми в виктимном отношении группами населения (лица молодого возраста и не имеющие постоянного источника доходов) о противоправности экстремистских действий и о правовых последствиях их совершения.
3. Крайней формой политического экстремизма является терроризм, который в Северо-Кавказском регионе проявляется в террористических актах, посягательствах на жизнь государственных или общественных деятелей, сотрудников правоохранительных органов, иных представителей органов власти и управления. За счет родственников указанных лиц виктимная группа объектов террористических угроз расширяется. В статистике эти преступления не учитываются ни как преступления экстремистской направленности, ни как преступления террористического характера, что создает ложное представление о криминогенной обстановке
в регионе и не позволяет обеспечить чистоту квалификации преступлений экстремистской направленности и должной борьбы с ними.
4. Причинный комплекс политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России носит специфические свойства, характерные для исследуемого региона. Непосредственно влияя на жизнедеятельность населения Северо-Кавказского региона, они продуцируются в большей степени социально-экономическими и социально-полити-
ческими детерминантами (высокая безработица и крайне низкий уровень жизни большинства населения; клановая система назначения на государственные и муниципальные должности; деструктивная деятельность религиозно-политического движения ваххабитов; полиэтнический и поликонфессиональный состав населения; наличие территориальных споров, порождающих конфликты этнического окраса; высокий уровень милитаризации населения).
5. В случаях совершения государственными или муниципальными служащими экстремистских действий или пособничества им они используют свое должностное (служебное) положение. Проведению уголовно-процессуальных действий в отношении государственных или муниципальных служащих по фактам совершения экстремистских действий должно предшествовать временное их отстранение от замещаемой должности до окончания таких действий и принятия решения об их виновности.
6. Региональная особенность мотивации совершения преступлений экстремизма определяется в ненависти или вражде, обусловленных социально-политическими, религиозными или сепаратистскими корнями.
Обоснованность и достоверность результатов диссертационного исследования обеспечены применением методов конкретно-социоло-
гических исследований, репрезентативностью собранного эмпирического материала и комплексным подходом к его научному анализу.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется его направленностью на совершенствование криминологических представлений о криминогенном значении политически мотивированных экстремистских проявлений в современной России, а также на развитие уголовно-правовых и организационно-правовых основ противодействия преступности экстремистского характера в Северо-Кавказском регионе России. В теоретическом плане исследование экстремизма в политически сложном регионе позволяет изучить степень его угрозы (опасности) для национальной безопасности Российской Федерации, направления и механизм его воздействия на жизненно важные интересы личности, общества и государства.
Практическая значимость выражается в том, что криминологическое исследование проблемы политического экстремизма открывает возможность разработать систему общегосударственных мер по оказанию противодействия этому явлению с учетом региональных особенностей. Кроме того, результаты исследования могут иметь практическую значимость для совершенствования существующей нормативной правовой основы предупреждения политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России. Они могут представлять интерес для подразделений
правоохранительных органов, занятых борьбой с экстремизмом. Результаты настоящего диссертационного исследования имеют и прикладное значение, они могут использоваться в учебном процессе при изучении криминологии, уголовного права, социологии, политологии и конфликтологии.
Апробация результатов исследования. Основные результаты научного исследования докладывались на различных международных и всероссийских научных семинарах и конференциях (Всероссийская научно-практическая конференция «Правовая система России: состояние, проблемы, перспективы» (г. Уфа, 12 ноября 2010 г.), Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Феномен экстремизма и ксенофобии в современной России: факторы генезиса, пути
и способы противодействия» (г. Краснодар, 9–10 декабря 2010 г.), Всероссийская научно-практическая конференция «Современные проблемы уголовной политики», посвященная памяти С.А. Буз (г. Краснодар, 18 сентября 2010 г.), Международная научно-практическая конференция «Современные проблемы уголовной политики» (г. Краснодар, 23 сентября 2011 г.), Международная научно-практическая конференция «Обеспечение и реализация прав человека и гражданина: исторический опыт, современные проблемы и пути оптимизации» (Санкт-Петербург, 27–28 октября 2011 г.), Всероссийская научно-практическая конференция «Система профилактики преступности: современное состояние, проблемы и перспективы развития» (Санкт-Петербург, 20 октября 2011 г.), Международная научно-практическая конференция «Концепции современного уголовного законодательства» (Москва, 24 января 2012 г.)).
Отдельные положения и выводы диссертационного исследования были использованы в деятельности ОВД при разработке ими профилактических мероприятий по предотвращению экстремистских проявлений
в республиках Дагестан, Ингушетия, Чеченской Республике, Ставропольском крае, а также внедрены в научно-практическую деятельность ВНИИ МВД России. Результаты исследования использовались автором в практической работе в Северо-Кавказском регионе России по противодействию экстремистским преступлениям, в том числе политически мотивированным.
Содержащиеся в диссертации теоретические положения и разработанные практические рекомендации по противодействию политическому экстремизму изложены в семи опубликованных научных работах общим объемом 2,6 п. л., в том числе три статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, и библиографического списка.
Понятие и социально-правовая природа политического экстремизма
Исследование любого социального явления предполагает выделение его наиболее существенных черт, сравнение его со смежными феноменами, а затем выявление закономерностей изучаемого явления, обозначение сущности и выстраивание его вероятностной структуры. Хотя выработка дефиниции является в большей степени академической проблемой, нежели практической, однако, от четкости понятийного аппарата зависят качество законодательства в сфере противодействия экстремизму и, как следствие, эффективность правоприменительной деятельности .
В научной литературе, как в отечественной, так и зарубежной, существуют различные подходы к пониманию сущности экстремизма, его природы и признаков, дающих возможность своевременного выявления и блокирования его негативных последствий. Это обстоятельство вызывает затруднения с выработкой научно обоснованных рекомендаций по вскрытию и нейтрализации факторов, детерминирующих экстремизм. А это, в свою очередь, снижает эффективность противодействия данному опасному явлению в контексте современной правовой политики российского государства.
Отсутствие общепринятого, с четко выделяемыми признаками понятия экстремизма, несмотря на большое число таких попыток, сделанных авторами, - пишет С.А.Воронцов, - составляет объективную трудность из-за многообразия форм его проявления и политической ангажированности правовых, философских и политологических определений в зависимости от действующей в государстве идеологии, системы права, социально-философских и нравственно-культурных норм .
Нет единообразия в понимании экстремизма и в словарях русского языка. В частности, в словаре СИ. Ожегова и Н.Ю. Шведовой экстремизм (лат. extre-mus означает «приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике)»". В энциклопедической литературе экстремизм рассматривается как приверженность к крайним взглядам, идеям и мерам, направленным на достижение своих целей радикально ориентированными социальными институтами, малыми группами и индивидами . Почти схожее определение термина «экстремизм» мы находим в советском энциклопедическом словаре: «приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике)»4.
В политических словарях приводится следующее определение этого явления: «Экстремизм - приверженность в политике и идеях к крайним взглядам и действиям»3. Или такое «экстремизм - это приверженность к крайним взглядам и мерам, в политическом смысле означает стремление решать проблемы, достигать поставленных целей с применением самых радикальных методов, включая все виды насилия и террора»6.
Такое широкое понимание экстремизма объективно порождает и множество взглядов на сущность этого явления. В научной литературе экстремизм рассматривается как идеология, предусматривающая принудительное распространение ее принципов, нетерпимость к оппонентам и насильственное их подавление . В некоторых источниках при определении экстремизма используются оценочные признаки, требующие дополнительных пояснений, а нередко и в корне меняющие сущность явления.
В частности, P.M. Узденов указывает на уголовно-наказуемый характер экстремизма как на признак этого явления . Не все формы экстремизма уголовно наказуемы, некоторые административными правонарушениями, например, действия в виде пропаганды и публичного демонстрирования нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения. Будучи отнесенные к экстремистской деятельности, эти действия влекут административную ответственность и, соответственно, преступный экстремизм не образуют. В этом смысле точнее суждения А.Г. Хлебушкина, который выделяет преступный экстремизм, рассматривая его как «... вид экстремизма, представляющий собой комплекс деяний, из числа альтернативно указанных в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», за осуществление которых установлена уголовная ответственность» .
С.Н. Фридинский понимает экстремизм как «... социальное системное явление, в рамках которого объединенные на основе общих политических, идеологических, национальных, религиозных, расовых, социальных, экологических, экономических взглядов и убеждений представители последних совершают, движимые экстремистскими побуждениями, противоправные действия, направленные на насильственное распространение таких взглядов и искоренение взглядов, отличных от отстаиваемых ими»"3.
В своей кандидатской диссертации С.Н. Фридинский предлагал более широкое понятие экстремизма, включающего в себя все деяния, перечисленные в Законе о противодействии экстремизму для его же обозначения . Однако и новое определение не отличается четкостью характерных признаков этого явления. Особенно неприемлемым представляются суждения автора о направленности экстремистских побуждений на «...насильственное распространение таких взглядов и искоренение взглядов, отличных от отстаиваемых ими». Ведь разжигание национальной, религиозной и др. розни далеко не всегда сопряжены с насилием, и только в религиозном экстремизме встречаются случаи, когда экстремисты последовательно навязывают свое миропонимание. При этом вряд ли они ставят перед собой задачу искоренение взглядов, отличных от отстаиваемых ими.
Первым отечественным нормативным актом, в котором говорилось об экстремизме, был Указ Президента России 1995 года". В этом документе содержится указание на деятельность экстремистски настроенных лиц и объединений, осуществляющих антиконституционную деятельность, разжигающих социальную, расовую и религиозную рознь, распространяющих идеи фашизма. Однако самого понятия «экстремизм».
Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности»3 тоже не содержит понятия явления, которому он призван противодействовать. В статье 1 этого закона дается довольно широкий перечень деяний, образующих понятие «экстремистская деятельность», которое рассматривается как синоним понятия «экстремизм». Такая казуальная форма определения явления в законе считается для законодателя наиболее удачной в случаях, когда приходится определять ранее не известное явление, представляющее опасность для общества. Однако такое определение не отличается конкретностью, что грубо нарушает основополагающий принцип законотворчества - принцип правовой определенности. Согласно названному принципу, нормы должны быть сформулированы таким образом, чтобы каждый мог предвидеть возможные правовые последствия своих действий, заявлений или решений. Однако поскольку деяния, образующие экстремизм, не имеют четких однозначных критериев, то и квалификация экстремизма в большинстве своем зависит от усмотрения правоприменителя. Как рядовой гражданин должен определить наличие или отсутствие признаков экстремизма, если судьи, обладающие специальными юридическими познаниями, для решения этого же вопроса назначают экспертизу (которая, кстати, тоже часто ошибается)? В итоге получается, что судья свою ответственность за судебное решение «перекладывает» на плечи эксперта, а тот не отвечает за судебное решение, а отвечает только за свои выводы, которые почти всегда субъективны. Даже Пленум Верховного Суда Российской Федерации , который предпринял попытку систематизации практики судов общей юрисдикции, разъяснив порядок применения законодательства об экстремизме, не смог преодолеть правовую неопределенность в вопросах квалификации экстремизма и оставил большинство вопросов без ответа.
Криминальные проявления политического экстремизма в Северо-Кавказском регионе России
Результаты анализа террористической деятельности различных сепаратистских и религиозных групп на Северном Кавказе показывают, что основная их масса приходится на лиц, которые придерживаются нетрадиционных для этого региона религиозных течений исламского толка. В совместном Распоряжении Генеральной прокуратуры РФ, МВД и ФСБ, принятом по результатам раскрытых террористических актов в России, отмечается, что 90% лиц, участвовавших в их подготовке и совершении, имеют прямое отношение к «исламским» экстремистским организациям . Как отмечает М. Галачиева, «фактически террористические акты ныне совершаются чаще, чем ежедневно. При этом абсолютное большинство преступлений (90%), предусмотренных ст. 205 УК РФ, совершено в Северо-Кавказском регионе» . Этот факт дает основание рассматривать терроризм в этом регионе как крайнюю форму политического экстремизма.
О единстве экстремизма и терроризма говорит и то, что в научной литературе понятие «терроризм» часто используется в паре с понятием «экстремизм», и при исследовании одного явления обычно исследуют и второе . Немецкий ученый Х.-Ю.Кернер определяет терроризм как наивысшую степень проявления экстремизма . Аналогичное суждение мы встречаем и в диссертации Л.Л. Тамайко, который утверждает, что терроризм и экстремизм все больше угрожают безопасности многих стран и их граждан, влекут за собой огромные политические, экономические и моральные потери, оказывают сильное психологическое давление на большие массы людей вследствие огромного и все возрастающего ко-личества жертв . А в диссертации Д.Н.Саркисова даже обосновывается необходимость включения в ст.205 УК РФ экстремистского мотива совершения террористического акта .
Криминологическое единство экстремизма и терроризма отмечалось и ранее, в утратившей силу Концепции национальной безопасности РФ . Между тем, именно в таком единстве эти понятия нашли отражение в п. 36 Указа Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года»5.
Одно из Решений Совета министров иностранных дел государств-участников СНГ также посвящено отраслевому сотрудничеству в борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма .
Неоднократно о таком единстве высказывалось и высшее руководство страны. В частности, в своем выступлении на расширенном заседании коллегии МВД России Президент России отметил, что «безопасность граждан и общества в целом во многом определяется эффективностью борьбы с терроризмом и экстремизмом...» . В последствии борьба с экстремизмом и терроризмом рассматривалась как стратегическая задача государства в деле обеспечения его безопасности и целостности. В статье 1 Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности»2 в перечень деяний, которые могут быть квалифицированы как экстремистская деятельность, включено и осуществление террористической деятельности. Хотя ст. 282 УК РФ в перечне преступлений, для совершения которых организуется экстремистское сообщество, не указывает на преступления террористического характера, но экстремизм не так уж и далек от терроризма. Как показывает практика антитеррористической операции на Северном Кавказе, именно экстремистские организации, изначально созданные под националистическими, сепаратистскими или религиозными лозунгами перерастают в террористические. Иногда последние базируются на первых, выступая в качестве, своего рода, их филиалов, специализирующихся на террористической деятельности в интересах экстремистской организации. Эти случаи террористических проявлений СУ. Дикаев предлагает рассматривать как крайнюю форму проявления экстремизма-3.
Да и сами понятия «терроризм» и «экстремизм» имеют содержательную близость, предполагающую одно с другим. Экстремизм с точки зрения определения, данного в Федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности», является более широким понятием, чем терроризм и соответственно террористическая деятельность, так как он включает в себя и все формы террористической деятельности. В то же время не все формы экстремистской деятельности влекут уголовную ответственность. Сравнивая такие негативные социальные явления, как терроризм, террористическая деятельность и экстремизм, необходимо отметить, что все они серьезно угрожают территориальной целостности государств, а также их политической, экономической и социальной безопасности.
Опасность этих двух явлений наглядно показывает статистика боевых потерь российских правоохранительных органов и армии в результате столкновений с боевиками и террористических атак в Северо-Кавказском регионе только в 2010 году: 289 убитыми и 551 ранеными, всего 840 человек. За тот же 2010 год было уничтожено 375 боевиков, 779 задержано; еще 60 человек добровольно сложили оружие . В 201 1 году количество зарегистрированных актов терроризма и экстремизма было одинаковым - по 656 случаев.
На прошедшем 12 октября 2011 г. в Ессентуках совещании Совета Безопасности России отмечалось, что сохраняется высокий уровень террористической активности в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Чеченской Республики . Анализ складывающейся оперативной обстановки в регионе свидетельствует о том, что следует ожидать дальнейшую провокационную деятельность участников незаконных вооруженных формирований, под видом «федералов» учиняющих расправу над лицами, сотрудничающими с федеральной властью, а также расширение диверсионно-террористических актов на территории всего Северо-Кавказского региона и в сопредельных регионах России.
А.А. Паненков считает весьма высокой вероятность активизации эмиссаров и членов различных международных экстремистских и террористических организаций в Северо-Кавказском регионе, агентов спецслужб, в том числе лиц, через которых идет финансирование террористической деятельности из-за рубежа (каналы финансирования из Турции в Россию через территорию Азербайджана, Грузии), активизацию пропагандистской деятельности интернет-сайтов сепаратистов: «Даймохк», «Кавказ-центр», «Чеченпресс», «Ингушетия.ру.», фактически призывающих к террористической деятельности и нарушению конституционной целостности России, дальнейшее создание и развертывание баз, тайников, схронов с оружием и боеприпасами, обмундированием .
Рассмотрение экстремизма и терроризма в этом регионе в своем единстве продиктовано необходимостью комплексного воздействия на причины, лежащие в основе формирования экстремистского мотива поведения.
А.В. Петрянин, проанализировавший мотивы преступлений экстремистской направленности, отмечает, что «чаще всего решимость совершить преступление экстремистской направленности возникает у лица под влиянием низменных мотивов» . В научной литературе к низменным мотивам относят мотивы, являющиеся различными формами проявления эгоизма (корысть, месть, хулиганские побуждения, зависть, ненависть, и др.) .
Можно выделить множество частных мотивов обращения к экстремистской деятельности: личные обиды (они могут быть связаны с борьбой за свободу, за чистоту веры, с местью, обманом политических лидеров, не оправдавших надежд и т.д.); зависть (ее психологической основой считается несформирован-ное нравственное качество гуманности как к самому себе, так и к другому); садистские наклонности (которые могут быть вызваны как воспитанием, так и наличием психических патологий); стремление самоутвердиться; впечатления детства (на которые делают акцент фрейдистски-ориентированные психологи); групповая солидарность и т.д.
Не смотря на множество частных мотивов, должны существовать некоторые общие для всех мотивационные тенденции принятия практики экстремистского поведения. Специалисты в области политической психологии отмечают, что мотивация не является ключевым фактором, определяющим возникновение и существование экстремизма как особой формы политического поведения1. С таким утверждением трудно поспорить, однако, тогда трудно объяснить мотивацию террористического насилия в Северо-Кавказском регионе России. В отличие от других регионов России, где экстремистский мотив ненависти к «чужим» формируется под воздействием хулиганского или корыстного мотива2, в Северо-Кавказском регионе в большинстве своем при экстремизме мотив ненависти формируется под воздействием идейно политических взглядов, (нередко помешанных на мотивах корысти и мести).
Причинный комплекс политически мотивированной экстремистской деятельности в Северо-Кавказском регионе России
Проведя анализ существующих подходов к изучению региональной преступности, можно сделать вывод, что они дают наиболее полную картину криминологически значимых закономерностей. Региональное исследование экстремизма в Северо-Кавказском регионе с помощью системного подхода позволяет: провести анализ этого явления (состояние, уровень, структуру, динамику); дать характеристику социально-экономического, геополитического и др. положения региона; определить взаимосвязь процессов, происходящих в регионе, и преступности в целом; выявить причинный комплекс экстремизма в регионе и предложить организацию его предупредительной деятельности. Вместе с тем, методологической основой криминологического исследования особенностей политического экстремизма в исследуемом регионе должно стать базовое положение о его социально-политической обусловленности.
По мнению исследователей, перестройка общественного сознания в большинстве случаев сопровождается повышением уровня агрессии . Последнее особенно актуально для многонационального Северо-Кавказского региона. Поэтому при изучении причинного комплекса преступности в этом регионе необходимо в процесс причинности включать конкретные социально-территориальные проявления противоречий, условий и образа жизни, мотивы. Вместе с тем, как справедливо отмечает Д.Е. Ваничкин, следует учитывать, что в процессе исследования следует давать характеристику всем детерминантам и, учитывая региональный подход, анализировать специфические черты развития региона, условия жизни населения и характеристики самого населения .
Как отмечалось ранее, три группы факторов (экономические, социально-политические идеологические) в наибольшей степени вызывают появление и развитие экстремистского движения. Но все три названных фактора характерны не только для экстремизма и терроризма, но и для многих других преступлений, даже для преступлений против личности, против собственности и даже экологических преступлений. Более того, все эти факторы одинаково действуют на все регионы России, но продолжающееся длительное время вооруженное насилие в отношении представителей власти мы наблюдаем только в Северо-Кавказском регионе России.
Анализируя причины распространения экстремизма в России и в Северо-Кавказском регионе, в частности, надо иметь в виду, что они, как и любые другие причины, являются следствием каких - то политических, социально-психологических, а, в большей степени, социально-экономических явлений1. Так, в своем втором послании Федеральному Собранию Российской Федерации о ситуации в Северо-Кавказском регионе Президент России Д.А. Медведев отметил, что «Очевидно, что истоки многих проблем, прежде всего, в экономической отсталости и отсутствии у большинства живущих в этом регионе людей нормальных жизненных перспектив. Скажем откровенно, уровень коррупции, насилия, клановости в северокавказских республиках беспрецедентен» ".
Действительно, проблема занятости в регионе стоит остро, особенно в Ингушетии, где не занято более половины от численности экономически активного населения, а также в Чеченской Республике, где этот показатель составляет более 30 процентов. В Кабардино-Балкарской Республике общее число безработных составляет более 15 %, из которых 70% - это молодежь-5. В Дагестане в 2010 году безработица составляла около 54 %, а в 2011 году снизилась на 16 % и составила 38 %4.
В этом регионе самая высокая в России доля молодёжи, то есть людей в возрасте от 15 до 20 лет. Причём молодым людям по понятным причинам ещё тяжелее найти работу. В Чеченской Республике доля безработной молодёжи достигает 40 процентов. Число беженцев и переселенцев в некоторых районах Северного Кавказа достигает 20 процентов от местного населения. Отсутствие постоянной работы - это только одна из многочисленных проблем, с которыми сталкиваются эти люди.
По данным Росстата, в Чеченской Республике на 1000 человек рождается 25 младенцев, в Ингушетии - 21, тогда как в Ленинградской области - 8, Тамбовской - 9,1. Для того чтобы Северо-Кавказскому региону достичь среднероссийского уровня обеспеченности инфраструктурой, нужно построить 1448 дет-ских садиков, 670 школ, 160 больниц .
В Распоряжении Правительства РФ от 17.10.2009 г. № 1490-р приводятся данные, которые весьма характерны и для других субъектов региона. В нем говорится, что в Республике Ингушетия в настоящее время функционируют 118 школ на 35 338 ученических мест, а численность учащихся в школах составляет 75218 человек. Таким образом, дефицит составляет 39 880 ученических мест (54 % от необходимого). Обучение в 70 процентах школ проводится в 2 смены, в 30 процентах - в 3 смены. Более 70 процентов школ Республики Ингушетия располагаются в зданиях, построенных в 1920 - 1930-е годы, в 13 школах в аварийном состоянии находятся отдельные блоки и помещения.
Обеспеченность больничными койками на 10 тыс. человек населения составляет 41,8 единицы при нормативной потребности 85,5 единицы. Обеспеченность койками педиатрического профиля составляет 424 единицы на 10 тыс. человек населения, что на 33 процента ниже нормативного уровня.
В Республике Ингушетия имеется большое количество граждан, признанных в установленном порядке вынужденными переселенцами и включенных в сводные списки данной категории, состоящих в органах местного самоуправления на учете в качестве нуждающихся в получении жилых помещений Несбалансированность рынка труда является следствием утраты инженерно-технического кадрового потенциала, а также наличия свободной рабочей силы и отсутствия мест приложения труда. Уровень зарегистрированной безработицы составляет 28,4 процента от общей численности населения, при этом уровень фактической безработицы составляет 47,3 процента . Такое положение потребовало принятия Федеральной целевой программы «Социально-экономическое развитие Республики Ингушетия на 2010 - 2016 годы»"".
С.Н. Фридинский отмечает, что одной из основных причин, способствующих совершению насильственных преступлений экстремистской направленности, является распространение идей национализма, нацизма, расового превосходства .
Полагаем, что появление этого феномена обусловлено наличием целого ряда факторов, тесно взаимодействующих между собой. Основным среди этих факторов, действительно, следует признать распространение идеологии, которая несет в себе разрушительные начала. Но экстремистская идеология «приживается» только на благоприятной для нее почве. А вот, что формирует эту почву - это вопрос, ответ на который может указать на способы предупреждения этого негативного явления. При этом следует подвергать сомнению и «заезженную» причину экстремизма на Северном Кавказе, - деятельность религиозных исламских экстремистов, финансируемых из-за границы . Если это главная причина экстремизма в регионе, то, очевидно, что перекрытие каналов финансирования должна решить эту проблему. На самом же деле проблема значительно глубже, и финансирование из-за рубежа подрывной деятельности в России лишь часть этой проблемы.
В начале анализа следует заметить, что Северо-Кавказский регион представляет собой территорию Российской Федерации, входящую в состав Северо-Кавказского и частично Южного федерального (кроме Астраханской и Волгоградской областей) округов и включающую в себя Республики Адыгею, Дагестан, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Калмыкию, Карачаево-Черкесию, Северную Осетию-Аланию, Чеченскую Республику, а также Краснодарский и Ставропольский края, Ростовскую область .
Регион занимает центральное положение на стыке ареалов расселения русских и многочисленного количества народов тюркской, нахско-дагестанской, адыго-абхазской и монгольской языковых групп, что создало предпосылки для развития не только хозяйственных связей, взаимодействия различных культур, но и межэтнических конфликтов.
Достаточно высока численность населения на Северном Кавказе около 27 млн. человек. При такой достаточно высокой численности населения регион дает меньше 3- 4 % от общероссийского промышленного производства .
Правовые меры противодействия политическому экстремизму в Северо-Кавказском регионе России
Необходимость формирования нормативной базы обеспечения противодействия проявлениям политического экстремизма было обусловлено как ростом числа экстремистских проявлений в середине 1990-х годов, так и осознанием политическим руководством России тех угроз для безопасности личности, общества, государства, которые таит в себе институционализация субъектов экстремистской деятельности. Повсеместное создание партий, движений, организаций, ставящих перед собой, политические, в том числе и сепаратистские, цели, ослабляло российскую государственность, создавало значительные трудности в управлении и выполнении внутренних и внешних функций государства. Это требовало разработку и принятия нормативно-правовых актов, регулирующих вопросы по законодательному обеспечению согласованной антиэкстремистской деятельности не только силовых структур, но и всех органов государственной власти и местного самоуправления, общественных и религиозных организаций.
Решающее значение в вопросе организации правового противодействия экстремистской деятельности имеет Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», комплексный характер которого проявляется в следующем: а) впервые в российском законодательстве даеття легальное определение основных понятий (экстремизм, экстремистские организации, экстремистские материалы), необходимых для выработки приоритетных направлений противодействия экстремизму с помощью уголовно-правовых, административных и организационных мер; б) определены пределы уголовной, административной и гражданско-правовой ответственности физических лиц за осуществление деятельности экстремистского характера; в) сформулированы основания ответственности общественных или религиозных объединений либо иных организаций за деятельность, в которой обнаруживаются признаки экстремизма; г) определен объем полномочий Генеральной прокуратуры Российской Федерации и судебных органов по приостановлению и запрещению деятельности организаций и ликвидации юридических лиц в связи с осуществлением экстремистской деятельности, а также порядок принятия таких решений; д) установлена ответственность должностных лиц и иных государственных и муниципальных служащих за публичные высказывания экстремистского характера и за непринятие ими мер по пресечению экстремистской деятельности .
Несмотря на то, что в юридической печати названный Федеральный закон подвергается строгой критике по многим частным вопросам, касающимся борьбы с проявлениями экстремизма, тем не менее, следует признать, что он вместе с Федеральным законом от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ создал необходимую основу для целенаправленного противодействия экстремизму в России.
Федеральный закон № 211-ФЗ от 4 июля 2007 г. , которым внесены изменения и дополнения в 10 федеральных законов, позволил скорректировать антиэкстремистское законодательство с учетом наработанной за последние годы практики противодействия преступлениям исследуемой категории.
Помимо названных нормативных правовых актов, в национальную правовую базу противодействия экстремизму входят и другие федеральные законы, некоторые положения которых так или иначе касаются противодействия экстремизму, например, Федеральные законы «О прокуратуре Российской Фе-дерации» , «О средствах массовой информации» , «О противодействии терроризму» , «О свободе совести и религиозных объединениях»3, «Об обществен-ных объединениях» , «О политических партиях» , «О полиции» , «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»9 и др. Общее число правовых актов федерального значения (с учетом приказов и распоряжений федеральных органов власти), имеющих антиэкстремистскую направленность, составляет около 800 единиц.
Рассматривая содержание нормативного механизма противодействия экстремизму, ученые предлагают различные варианты их группировки1. Для целей настоящего исследования наиболее предпочтительным представляется объединение всех мер правового воздействия на данный феномен в четыре группы. В первую группу входят уголовно-правовые и административные меры предупреждения экстремистских проявлений и сопутствующих им преступлений; во вторую - уголовно-правовые и административные меры пресечения данных преступлений; в третью - меры реализации уголовной и административной ответственности; и, наконец, в четвертую - иные нормативные меры воздействия на экстремизм.
К первой группе мы относим меры воспитательного воздействия на различные субъекты экстремистской деятельности, не связанные с непосредственным применением норм УК РФ или КоАП РФ. Задачей воспитательного воздействия этой группы в том, что посредством пропаганды уголовного и административного законодательства, доведения до сведения граждан, групп граждан и организаций содержания антиэкстремистского законодательства с целью удержания их от экстремистских действий.
Весьма эффективной мерой превентивного воздействия выступает официальное предостережение, предусмотренное ст.6 Закона «О противодействии экстремистской деятельности»", которая содержательно идентична ст.25.1. -«Предостережение о недопустимости нарушения закона Закона «О Прокуратуре»3. Эта мера применяется для предупреждения правонарушений экстремистской направленности в случаях, когда уже содеянное виновным еще не содер жит состава правонарушения или преступления, соответственно, еще нет оснований для применения санкций уголовного и административного законодательства.
Из анализа прокурорской практики в сфере противодействия экстремистской деятельности можно сделать вывод, что прокуроры придают большое значение предостережению как средству предупреждения экстремизма в регионе.
Так, только в первом полугодии 2011 года органами прокуратуры было произведено 37 483 проверки соблюдения антиэкстремистского законодательства, в ходе которых вынесено 31 744 предупреждения и представления, 27 654 представления и протеста1.
Как видим, в этой группе мер должен быть задействован предупредительный потенциал норм административного и уголовного законодательства. Особенно важным при этом представляется положение статьи 17.7 КоАП РФ -» Невыполнение законных требований прокурора, следователя, дознавателя или должностного лица, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении» . Однако применяемые превентивные меры не становятся достояние общественности, а остаются, как правило, информацией, касающейся исключительно работников прокуратуры, применивших соответствующие нормы, и лиц, к которым эти меры были применены. Это подтверждает опрос республиканских чиновников Ингушетии, показавший полное их неведение в вопросе, за что, кого и как из чиновников наказали в дисциплинарном порядке за нарушение антиэкстремистского законодательства, в адрес кого прокуратура выносила представления и предостережения. Полагаем, что такого рода надзорная практика должна носить максимально публичный характер, для чего необходимо как можно шире освещать эту практику в республиканских СМИ и на совещаниях и других подобных мероприятиях.
В Северо-Кавказском регионе весьма неплохой эффект дает такая мера превентивного воздействия, как побуждение правоохранительными органами лиц, принимавших или принимающих участие в деятельности бандподполья, к добровольному отказу от преступной деятельности. Субъекты профилактики преступлений в этом регионе ведут активную разъяснительную работу, в ходе которой пропагандируются не только карательные, но и поощрительные нормы УК РФ. В частности, вовлечение в предупредительную работу родственников, старейшин и священнослужителей позволило в Республике Ингушетия существенно снизить, а в Чеченской Республике свести к нулю случаи ухода молодежи в бандподполье. Разъяснительная работа с лицами, вовлеченными в преступную деятельность, и их родственниками, разъяснение им положений статей 31, 75, пункта «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, а также положений, содержащихся в примечаниях к статьям Особенной части УК РФ (ст.ст. 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 210, 222, 223, 282.1, 282.2), позволила многих вернуть к мирной жизни.
Руководители республик СКФО признают высокую эффективность такой работы. Отвечая жестокостью на жестокость, государство играет по правилам, которые навязывают экстремисты. Ведь в большинстве случаев экстремисты ясно представляют грозящие им последствия, они ожидают от государства именно реакцию, направленную на их уничтожение. А постоянные встречи представителей власти с родителями боевиков, демонстрация искреннего желания государства помочь родственникам вернуть к мирной жизни их детей пока они не совершили тяжкое или особо тяжкое преступление, оказывает на преступников сильное психологическое воздействие. Особенно эта мера эффективна в отношении лиц, у которых идет внутренняя борьба, борьба мотивов идти или не идти в бандподполье. Но, как справедливо сказал Президент Кабардино-Балкарии А. Каноков, надо считать не только уничтоженных боевиков, «... но и тех людей, тех же боевиков, которых мы смогли вернуть к мирной жизни» . К сожалению, такой учет, действительно, не ведется и не совсем ясна и прозрачна правовая основа их освобождения от уголовной ответственности и наказания. Тем не менее следует признать, что каждый, добровольно прекративший участие в бандподполье, - это успех не только в смысле спасения человеческой жизни. Эти случаи позволяют правоохранительным органам, глубоко разбираясь в деталях становления человека на преступный путь, попытаться вникнуть в сложный процесс формирования экстремистской мотивации. Изучение личности экстремиста позволяет ответить на вопросы: «Чем же, в конечном счете, определяется выбор линии поведения субъекта: особенностями личности или особенностями ситуации?», «Чего в мотивации преступления больше: проявления характера субъекта или давления внешней среды?» Как справедливо отмечал В.Н.Кудрявцев, «только глубокое проникновение в мотивацию и иные факторы, предшествующие преступлению, может быть на самом деле названо его предупреждением (профилактикой)» .
