Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Социальная обусловленность уголовной ответственности за принуждение к даче показаний 9
1. Общественная опасность принуждения к даче показаний 9
2. История развития российского законодательства об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний 26
3. Зарубежное законодательство об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний 41
ГЛАВА 2. Юридический анализ состава преступления, предусмотренного ст. 302 УК России 55
1. Объект преступления, предусмотренного ст. 302 УК России 55
2. Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 302 УК России 77
3. Субъективная сторона и субъект преступления, предусмотренного ст. 302 УК России 134
4. Некоторые проблемы квалификации принуждения к даче показаний. Отграничение состава преступления, предусмотренного ст. 302 УК России от смежных составов 148
ГЛАВА 3. Предупреждение принуждения к даче показаний 162
Заключение 184
Список использованной литературы 189
- Общественная опасность принуждения к даче показаний
- История развития российского законодательства об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний
- Объект преступления, предусмотренного ст. 302 УК России
- Предупреждение принуждения к даче показаний
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Уголовный кодекс России содержит ряд норм, призванных обеспечить соблюдение прокурором, следователем и лицом, производящим дознание порядка производства расследования. Все они представляют собой составы общеуголовных преступлений (незаконное лишение свободы, преступления против личности и т.п.), однако, совершенные в сфере уголовно-процессуальных правоотношений, такие преступления приобретают большую опасность, становятся препятствием для достижения задач судопроизводства. Их совершение является основанием к обязательной отмене приговора по уголовному делу (ст. 345 УПК РСФСР).
Одним из наиболее опасных преступлений этой группы является принуждение к даче показаний, предусмотренное ст. 302 УК России.
Согласно данным Главного информационного центра МВД России с 1988 по 1999 гг. факты рассмотрения в судах дел данной категории носили единичный характер. Например, в Омской области за это. время статья об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний применялась 5 раз. Вместе с тем можно с уверенностью говорить о высоком уровне латентности данного преступления, о чем, в частности, свидетельствует то обстоятельство, что, например, в 1997 г. прокуратурой г. Москвы было рассмотрено 1204 жалобы на незаконные методы следствия (хотя, дел по ст. 302 УК не возбуждалось), а только в одном районе г. Омска ежегодно проводится около 90 проверок по жалобам граждан. 55,2 % опрошенных нами адвокатов считают принуждение к даче показаний весьма распространенным явлением. Безусловно, часть подобных данных может объясняться ложным заявлением об имевшем место давлении со стороны сотрудников правоохранительных органов, но, в процессе исследования автору стали известны лишь четыре факта возбуждения уголовных дел о заведомо ложном доносе на основании заявлений о применении незаконных методов следствия.
Анкетирование сотрудников прокуратуры показало, что на уровень латентности влияют и проблемы, возникающие при применении нормы об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний.
Редакция ст. 302 УК России претерпела некоторые изменения, по сравнению
со ст. 179 УК РСФСР. Внесенные новеллы были призваны конкретизировать круг
потерпевших от преступления, более четко обозначить объективную сторону
^ последнего. В то же время законодательная регламентация отдельных положений
далека от совершенства. Так, вряд ли оправдано описание объективной стороны указанного состава через общее и родовое понятия, неоднозначно либо вовсе неясно толкование некоторых употребляемых в составе терминов и, следовательно, их содержание.
Следует заметить, что проблемы уголовной ответственности и
*< криминологической характеристики принуждения к даче показаний в рамках целой
группы преступлений против правосудия освещались в работах А.А. Жижиленко,
# Н.С. Таганцева, И.Я. Фойницкого, И.С. Власова, В.К. Глистина, В.И. Динеки,
П.С. Елизарова, В.Д. Иванова, Т.В. Кондрашовой, Ю.И. Кулешова, А.А. Купленского, В.П. Малкова, Ш.С. Рашковской, СИ. Тихенко, И.М. Тяжковой и др. После вступления в действие Уголовного кодекса России 1996 г. те или иные вопросы рассматривались И.Ю. Буневой, М.Н. Голоднюком, А.С. Гореликом, Л.В. Лобановой, Ю.А. Мерзловым, А.И. Чучаевым. Однако ряд положений уголовной ответственности за принуждение к даче показаний остается спорным, отсутствие обобщений судебной практики по указанной норме затрудняет ее применение. Кроме того, в юридической литературе не уделялось внимания проблемам предупреждения данного вида посягательств.
Все это позволяет сделать заключение о том, что тема диссертационного исследования не потеряла своей актуальности как в научном, так и в практическом плане.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе уголовно-правовой борьбы с принуждением к даче показаний. Предметом исследования выступают уголовно-правовая норма, ее содержание, тенденции развития и совершенствования,
практика применения, направления и формы предупреждения рассматриваемого посягательства.
Цель и задачи исследования. Научная цель диссертационного
исследования заключалась в изучении наиболее важных теоретических и
практических проблем уголовно-правовой ответственности за принуждение к даче
показаний. Прикладная цель заключалась в разработке предложений и
^ рекомендаций по совершенствованию законодательства и практики его
применения, определении правовых и организационных мер по предупреждению преступлений, предусмотренных ст. 302 УК России.
Достижение указанных целей обусловило необходимость постановки и решения следующих задач, отраженных в структуре работы:
-изучение социальной обусловленности уголовной ответственности за
« принуждение к даче показаний;
- рассмотрение зарубежного законодательства и истории развития нормы;
^, - юридический анализ действующей уголовно-правовой нормы;
-решение проблемных вопросов квалификации принуждения к даче
показаний;
выработка предложений по совершенствованию нормы;
разработка предложений по предупреждению данных посягательств. Методология и методика исследования. Методологическую основу
диссертационного исследования составляют общенаучный диалектический метод познания, основанный на системном подходе, а также концептуальные положения теории права, уголовного права, криминологии, уголовного процесса и криминалистики. Исследование базируется на международно-правовых документах по вопросам защиты лиц, привлеченных к расследованию, Конституции Российской Федерации, действующем и ранее действовавшем российском и зарубежном уголовном законодательстве, разъяснениях Пленумов Верховных судов РСФСР и Российской Федерации. Исследование опирается на частно-научные методы: конкретно-социологический, формально-логический, исторический, статистический, метод правовой компаративистики и др.
Диссертант обращался к анализу архивных (в том числе прекращенных) уголовных дел, материалов об отказе в их возбуждении, материалов службы
*
собственной безопасности, анкетированию и интервьюированию практических работников, контент-анализу, работал в спецчастях ИТУ Иркутска и Нижнего Тагила.
Научная обоснованность и достоверность исследования определяются эмпирической базой, включающей сбор материалов о принуждении к даче показаний на территории Алтайского, Красноярского, Приморского краев, Иркутской, Кемеровской, Нижегородской, Новосибирской, Омской, Свердловской, Тюменской и Челябинской областей. По специально разработанной программе изучены:
-статистические данные ГИЦ МВД России и ГИЦ УВД (ГУВД) перечисленных регионов о принуждении к даче показаний за 1988 - 1999 гг.;
опубликованная практика Верховного суда России по делам указанной категории;
сведения, полученные в результате анализа 9 архивных и 12 прекращенных уголовных дел;
итоги анкетного опроса 250 судей, сотрудников правоохранительных органов; 116 работников адвокатуры;
256 материалов об отказе в возбуждении уголовного дела;
115 материалов Управлений собственной безопасности при УВД Омской и Иркутской областей, Приморского края;
-данные интервьюирования 50 сотрудников экспертно-криминалистических подразделений ОВД.
Научная новизна исследования. Научная новизна исследования состоит в том, что его автором предпринимается попытка комплексного исследования проблем квалификации и предупреждения принуждения к даче показаний на основе анализа существующих по этому вопросу точек зрения, их критического переосмысления исходя из собственного видения этой проблемы. Специфические свойства данного состава преступления выделены с учетом положений смежных отраслей (уголовно-процессуального законодательства, криминалистики), что позволило уточнить содержание нормы и выработать дальнейшие пути ее совершенствования.
Новизна работы определяется результатами решения сформулированных задач и заключается в следующих положениях, выносимых на защиту:
В силу высокой латентности принуждения к даче показаний законодатель не смог провести соответствие санкции ст. 302 УК России характеру и степени общественной опасности преступного деяния. Необходимы включение в санкцию ст. 302 УК дополнительного вида наказания и повышение основного.
Под охрану ст. 302 УК России диссертант предлагает поставить уголовно-процессуальные отношения, возникающие до возбуждения уголовного дела между должностным лицом правоохранительного органа и гражданами.
3. Необходимо установление уголовной ответственности не только за
принуждение к даче показаний, но и за принуждение к выдаче вещественных
доказательств или предметов и документов, запрещенных к обращению.
4. Предложения по изменению диспозиции ст. 302 УК России:
Подкуп, обман, угроза совершением законных действий не отвечают признакам принуждения, а значит, не наказуемы по ст. 302 УК России. Уголовная ответственность за данные действия может устанавливаться лишь в случае, если виновным преследуется цель принуждения к даче ложных показаний;
Термины «издевательство» и «пытка» следует исключить из квалифицированного состава ст. 302 УК России;
Необходимо расширить круг субъектов, включив в него прокурора, начальника органа дознания и лицо органа дознания, исполняющее отдельное поручение следователя.
Диссертант предлагает понятие соисполнителя в преступлении со специальным субъектом.
Для предупреждения принуждения к даче показаний предлагается комплекс мер организационно-профилактического характера.
Теоретическая значимость исследования определяется пригодностью его результатов для развития знаний о данном преступлении и смежных составах, а также для стимулирования разработки ряда проблем науки уголовного права и смежных отраслей (уголовного процесса, криминалистики и др.).
Практическое значение исследования состоит в том, что выводы и рекомендации могут быть использованы для более эффективного осуществления
борьбы с принуждением к даче показаний, совершенствования уголовного законодательства. Материалы исследования могут найти применение в деятельности органов прокуратуры и суда и учебном процессе юридических учебных заведений, в системе переподготовки и повышения квалификации.
Апробация результатов исследования осуществлялась в ходе обсуждения основных положений диссертации на научно-практических и научных форумах, их опубликования в научных статьях, внедрения в практику деятельности судов субъектов Российской Федерации, правоохранительных органов и учебный процесс.
Так, основные положения исследования докладывались на международной научно-практической конференции «Перспективы совершенствования деятельности органов внутренних дел и государственной противопожарной службы» (Иркутск, 1999 г.), двух научно-практических семинарах (Омск, 1998 и 2000 гг.), обсуждались на кафедре уголовного права Омской академии МВД России, применяются в деятельности Омского и Тюменского областных судов, УВД администрации Красноярского края, следственном управлении прокуратуры Омской области. Подготовленные на основе проведенного исследования методические рекомендации используются в учебном процессе Омской академии МВД России.
Основные положения диссертационного исследования опубликованы в четырех научных статьях.
Структура работы определена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы.
Общественная опасность принуждения к даче показаний
Ежегодно по данным МВД России возбуждается свыше 2,5 млн. уголовных дел (причем их количество возрастает из года в год). Это значит, что в сферу уголовного судопроизводства в качестве очевидцев, свидетелей, подозреваемых, обвиняемых и других участников процесса вовлекается огромное количество граждан Российской Федерации. По самым скромным подсчетам они составляют одну десятую часть населения страны. Становится понятным стремление законодателя взять под уголовно-правовую охрану интересы этой значительной категории жителей России. Вовлеченный в сферу уголовного судопроизводства человек вправе ожидать от государственных органов, осуществляющих эту деятельность, уважительного отношения к своим правам и свободам, однако, говоря словами И.И. Карпеца, «заблуждение относительно преступности как явления, стоящего особняком от общества, что есть какие-то «отмеченные печатью зла» люди, удел которых совершать преступления, и есть те, кто борется со злом, сам не совершая преступлений, оказалось, может быть, самым разочаровывающим. Создав органы по борьбе с преступностью, человечество одновременно вынуждено было защищать себя от преступлений охранителей порядка и законности». Недоверие к правоохранительным органам и обеспокоенность тем, что государство не может защитить права своих граждан, растут. Случаи отказа и уклонения граждан от участия в судопроизводстве становятся все более и более многочисленными. С одной стороны, это объясняется тем, что на человека и его близких, содействующих правоохранительным органам, оказывается мощное давление со стороны обвиняемых, их соучастников и друзей, а принимаемые государством меры защиты явно недостаточны, чтобы это давление устранить. А с другой стороны - из средств массовой информации граждане постоянно узнают о незаконных задержаниях, незаконном продлении сроков следствия и применении насилия со стороны следователей прокуратуры, сотрудников МВД, исправительных учреждений. Любое уголовное дело, имеющее политическую окраску, моментально наполняется примерами о произволе и беззаконии правоохранительных органов. Это и известное дело Гдляна-Иванова, и сообщения организаторов взрыва на Котляковском кладбище о применении к ним незаконных методов следствия, и, наконец, недавние заявления адвокатов по делу холдинга "Медиа-Мост" о незаконных обысках, продлении следствия, фальсификации доказательств, и многие другие. Не пытаясь дать оценку указанным здесь примерам, лишь скажем, что подобная информация (не всегда объективная) влияет на формирование негативного образа правоохранительных органов в целом, снижает авторитет государства в глазах мировой общественности. Поскольку работники правоохранительной системы наделены властными полномочиями, «то преступность их не только специфична, но и во многих случаях более болезненно отзывается на функционировании государственного и общественного организма, правах и свободах личности»1. Сказанное подтверждает, что факты принуждения к даче показаний со стороны лица, производящего дознание, следователя, прокурора, помимо непосредственного ущерба в виде осуждения невиновных, уклонения от ответственности лиц, совершивших преступления, таят в себе потенциальную опасность. Эта опасность связана с причинением вреда здоровью граждан, потерей доверия к государству, попыткам самосуда и обращения за помощью к преступным группировкам. Ущерб, причиненный противоправными действиями, в данном случае невозможно оценить какими-либо цифрами, однако можно с уверенностью утверждать, что он огромен. На опасность противоправных действий работников государственной системы давно обратила внимание мировая общественность. Об этом свидетельствуют многочисленные международно-правовые нормативные акты, призванные встать на защиту участников судопроизводства2. А провозглашенный Конституцией Российской Федерации принцип верховенства международного права обязывает Россию совершенствовать свое законодательство и приводить его в соответствие международным актам. Именно это обстоятельство, в частности, обусловило включение законодателем понятия «пытка» в квалифицированный состав статьи Уголовного кодекса России 1996 г. о принуждении к даче показаний. Государство должно сформировать у граждан сознание того, «что каждое преступление, кем бы оно ни было совершено, и какие бы ухищрения при этом ни применялись, будет раскрыто, а виновные понесут ответственность в соответствии с опасностью преступления»1. В его распоряжении находится довольно широкий арсенал средств воздействия на нарушителей: от дисциплинарных, административных, гражданско-правовых до самых радикальных - уголовно-правовых. A.M. Яковлев указывал, что в случае, «когда социально-опасное явление не получает своевременной и соответствующей его содержанию правовой оценки, борьба с ним становится менее эффективной, а ущерб, причиняемый таким явлением, не встречает должного противодействия»2. Работники правоохранительных органов, допускающие незначительные нарушения порядка уголовного судопроизводства, наказываются в дисциплинарном порядке. Так, по данным Генеральной прокуратуры Российской Федерации, только в 1996 - 1997 гг. на незаконные методы расследования преступлений поступило 15324 жалобы. Наибольшее число жалоб и заявлений на незаконные методы ведения следствия и дознания поступило и рассмотрено прокурорами г. Москвы, Краснодарского края, Татарстана, Омской, Иркутской, Московской, Нижегородской, Свердловской, Челябинской и ряда других областей3. С наиболее существенными нарушениями государство борется уголовно-правовыми мерами. Эти меры эффективны, покуда в обществе сохраняется потребность в уголовно-правовой норме. Однако как оценить потребность общества в установлении запрета? Правильное решение этой проблемы, по словам В.Н. Кудрявцева, «определяет объем мер государственного принуждения в сфере борьбы с общественно опасными деяниями; служит основой для деятельности системы уголовной юстиции..., наконец, влияет на содержание и направленность профилактических мер и на правовое воспитание населения».
История развития российского законодательства об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний
Реформа судебно-правовой системы, проводимая в настоящее время, направлена на повышение эффективности работы правоохранительных органов в борьбе с преступностью. Ее проведение не будет возможно без гуманного отношения к личности, вовлеченной в расследование и рассмотрение уголовных дел. «Уголовно-правовая охрана интересов правосудия всегда осуществлялась путем установки круга злоупотреблений правами и обязанностями его представителей, с одной стороны, и круга деяний, совершаемых против лиц, осуществляющих функции представителя власти в сфере правосудия, с другой. Подтверждение тому - история развития взглядов общества на систему уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за деяния, которые ныне признаются преступлениями против правосудия»1. Принуждение к даче показаний является одним из наиболее опасных преступлений этой главы и отнесено законодателем к категории тяжких. Исследование истории развития российского законодательства об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний позволит выявить тенденции изменения данной нормы, понять ее назначение в конкретный период времени, а также «такой подход раскрывает социально-политический смысл нормы, помогает понять ее сущность и нравственное содержание»2. Появление в законодательстве уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за принуждение к даче показаний, напрямую связано с глсб— реформами, провод—с, в Росс в середи. XIX в. Она была призвана выступать гарантией соблюдения прав человека в процессе уголовного судопроизводства, что немыслимо без достаточно высокого уровня развития права в государстве (когда государство выступает одной из сторон в уголовном процессе и в то же время наделяет граждан правами и обязанностями, обеспечивая их реализацию и исполнение). Вполне логично отсутствие данной нормы в частноисковом процессе древнего мира, где стороны выясняли отношения без помощи государства (несколько позднее суд стал подключаться к разрешению спора, однако играл пассивную роль: наблюдал за соблюдением правил поединка и фиксировал победу одной из сторон). Понятно отсутствие нормы об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний и в XIII - XVI вв., когда уголовный процесс приобрел публичный характер и его основными методами, согласно Судебникам 1497 и 1555 гг., являлись обыск и пытка. Соборное Уложение 1649 г. трактует преступление как общественное зло, а наказание - как кару за содеянное. Процесс стал инквизиционным. Даже правление Екатерины II, сделавшей попытку ввести в судопроизводство ряд гуманистических идей французских просветителей, не смогло изменить суть уголовного процесса. Лишь в эпоху буржуазных революций, пошатнувших основу инквизиционного процесса (теория формальных доказательств, сосредоточение власти в одном органе (лице), начались прогрессивные изменения и в российском законодательстве. В 1801 г. были отменены телесные наказания и пытки, однако молчание обвиняемого на следствии наказывалось, судебное следствие велось закрыто, на суд возлагалась обязанность склонять обвиняемого к признанию1. Основной мерой пресечения в этот период было содержание под стражей, целью которого являлось внушение обвиняемому страха и получение признания2. «Недостатки... узаконений уголовных были известны и часто чувствуемы в судебной практике»3 - такой вывод был сделан правоведами. Наиболее гуманным средством получения показаний являлись «увещевания» церковнослужителей. Так, Е. Попов, церковный протоиерей, обращался к арестантам с такой речью: «...Более воздыхая, чем радуясь, прихожу к вам... Оттого, что мало увидел между вами таких, которые бы искренно и вполне сознались в своих преступлениях. Как будто все вы, до осуждения и после суда, содержитесь здесь невиновно! ...Но когда кто из вас и при гласном суде осуждается чрезмерно, с натяжкою или решительно невиновно, тогда остается этому человеку сознать свои прежние проступки, сокрытые от суда, или вообще тяжкие грехи свои перед Богом и покориться суду. ...Послушайте моего пастырского совета, други мои, сознайтесь поскорей». Признание обвиняемого получалось также путем обещания уменьшить наказание. Создание нормы об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний было обусловлено реформированием государственного аппарата, развитием системы полиции и политического сыска, более точным обозначением правового статуса различных сословных групп, изъятием из компетенции полиции применения всех мер пресечения (кроме краткосрочного задержания).
Объект преступления, предусмотренного ст. 302 УК России
В своей работе мы намеренно не затрагиваем вопроса об общем и родовом объектах преступлений, придерживаясь на этот счет традиционного их понимания.
Анализу видового объекта преступлений против правосудия в отечественной литературе посвящено значительное количество работ. На монографическом уровне исследованием этой темы занимались И.С. Власов, М.А. Гаранина, А.С. Горелик, В.К. Глистин, А.Г. Гужин, П.С. Елизаров, В.Д. Иванов, Т.В. Кондрашова, Ю.И. Кулешов, ЯМ. Кульберг, Л.В. Лобанова, В.П. Малков, Ш.С. Рашковская, М.С. Строгович, И.С. Тихенко, ИМ. Тяжкова, И.Р. Фасхутдинова, Т.Ю. Хлопцева, И.М. Черных, А.И. Чучаев и др.
Проблема принуждения к даче показаний так или иначе затрагивалась в работах Л.Д. Гаухмана, Б.В. Здравомыслова, И.И. Карпеца, В.Н. Кудрявцева, А.А. Купленского, Ю.В. Лазебника, A.M. Ларина, П.Г. Марфицина, И.Л. Петрухина, А.Д. Турышева и многих других.
Анализ работ указанных авторов показывает, что наибольшие споры вызваны трактовкой термина «правосудие», как видового объекта для всех преступлений, содержащихся в гл. 31 УК России. Полемика по этому поводу, утихшая было к концу 1980-х гг., вспыхнула с новой силой после принятия в декабре 1993 г. Конституции Российской Федерации и в мае 1996 г. Уголовного кодекса.
Противоречия в понимании правосудия как деятельности, осуществляемой, согласно ст. 118 Конституции России, только судом, и реально существующее положение в УПК, допускающее возможность освобождения виновного следователем от уголовной ответственности по не реабилитирующим основаниям обсуждаются как в уголовном праве, так и учеными-процессуалистами.
Данное противоречие, видимо, неразрешимо в ближайшем будущем. Если сейчас лишить следователя права освобождать от уголовной ответственности по не реабилитирующим основаниям и предоставить это полномочие суду, то судебная система, и без того слишком перегруженная, просто «задохнется». Объясняется это и сложной экономической обстановкой в России, не позволяющей ввести семитысячный контингент мировых судей, призванных уменьшить нагрузку на суды, «приблизить» правосудие к гражданам страны2.
Мы считаем, что следует придерживаться точки зрения ученых, рассматривающих правосудие в широком и в узком смыслах.
В узком смысле это вид государственной деятельности, присущей только суду как независимой ветви государственной власти, заключающийся в рассмотрении и разрешении соответствующих категорий дел.
В широком смысле это общественные отношения, возникающие между любыми физическими и юридическими лицами и государством при рассмотрении и разрешении гражданских (в том числе и по разрешению экономических споров), административных и уголовных дел, а также при осуществлении государственными органами, юридическими и физическими лицами деятельности, содействующей суду в осуществлении правосудия, исполнении приговоров, решений, иных судебных актов, выполнении процессуальных поручений суда и органов предварительного расследования по решению тех или иных задач, связанных с осуществлением правосудия (эксперты, защитники, переводчики, понятые и т.д.). Именно в широком смысле понимается правосудие как объект уголовно-правовой охраны.
Касаясь рассмотрения непосредственного объекта преступления, предусмотренного ст. 302 УК России, считаем, что необходимо рассмотреть позиции ученых, вызывающие у нас принципиальные возражения.
Так, некоторые авторы предпринимают попытку определить единый непосредственный объект группы преступлений, куда включена и норма об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний.
Например, И.Ю. Бунева считает, что «.основным (выделено нами. - Н.П.) объектом преступлений, совершаемых работниками правоохранительных органов, предусмотренных в главе 31 УК, является неприкосновенность личности, понимаемая как защита от произвола правоприменителей, осуществляющих правосудие»2.
Мы считаем, что такая позиция ошибочна, так как, во-первых, за рамками рассмотренных автором преступлений главы 31 остается ст. 300 УК России («Незаконное освобождение от уголовной ответственности»), в которой непосредственным объектом является установленный законом порядок освобождения от уголовной ответственности, а неприкосновенность личности никоим образом не затрагивается. Во-вторых, неверно искать непосредственный объект у целой группы преступлений, так как он перестает быть непосредственным, а становится видовым или групповым.
Кроме того, автор не учла того, что «вопрос о том, какой именно непосредственный объект является основным, а какой дополнительным, решается в зависимости не от важности правоохраняемого блага, а от его связи с родовым объектом»1.
Таким образом, вопрос о непосредственном объекте преступления можно рассматривать только применительно к одной статье Уголовного кодекса. Однако, несмотря на то, что при совершении нескольких посягательств, предусмотренных ст. 302 УК, их непосредственные объекты будут обладать строго индивидуальными чертами, можно утверждать, что внутренняя структура этих объектов одинакова.
Говоря о структуре непосредственного объекта, Б.С. Никифоров указывал, что элементами, входящими в его состав, являются: участники общественных отношений, отношения между ними и условия существования (реализации) отношений.
Критикуя эту точку зрения, В.К. Глистин указывает, что методологически более правильным является «анализ непосредственного объекта через выявление субъектов, содержания и предмета отношения». Аналогично рассматривает структуру и Н.И. Коржанский4. В работах, посвященных объекту преступления, существуют другие точки зрения на его структуру5, однако мы придерживаемся позиции, высказанной В.К. Глистиным.
Предупреждение принуждения к даче показаний
Проблема предупреждения принуждения к даче показаний затрагивается в данном исследовании неслучайно. Полагаем, что именно этому звену воздействия прежде всего должно уделяться внимание, когда речь заходит о должностных преступлениях, и в особенности о преступлениях, совершаемых сотрудниками правоохранительных органов при осуществлении правосудия. В юридической литературе предупреждение преступлений предлагается рассматривать как систему1, однако в настоящее время ученые отмечают, что реальное состояние предупредительной системы таково, что понятие системы в данном случае применимо лишь с натяжкой. Прежняя система (существовавшая в советское время) практически разрушена, а новой (соответствующей реалиям переходного периода) еще не создано2. Следует заметить, что предупреждению преступлений, совершаемых сотрудниками службы криминальной милиции (а именно они по результатам изученных «отказных» материалов и уголовных дел составляют большинство субъектов принуждения к даче показаний) уже уделялось внимание на диссертационном уровне . Однако ввиду того, что перечень субъектов принуждения к даче показаний не исчерпывается сотрудниками этой службы, профилактические мероприятия имеют некоторую специфику (в частности, круг субъектов, объекты профилактического воздействия). Анализ работ, посвященных предупреждению, позволяет отметить, что одним из его основных элементов является субъект. По мнению криминологов, субъекта характеризуют следующие свойства: - целенаправленность осуществления задач профилактики в качестве основных или локально выделенных; - взаимодействие с другими участниками профилактики не только по «горизонтали», но и «по вертикали»; - наличие необходимых полномочий, ресурсов, возможности анализировать и планировать, т.е. в соответствии с компетенцией осуществлять профилактическую деятельность. Г.Л. Аванесов отмечает, что субъекты «представляют собой особую «деятельную целостность» и поэтому имеют свой определенный статус»2. Далее он разделяет субъектов на специализированные и неспециализированные, а также выполняющие общесоциальные функции профилактики3. И.А. Исмаилов, в зависимости от места профилактики в совокупности функций конкретного государственного или иного органа, соглашаясь с первыми двумя группами, дополняет классификацию частично специализированными субъектами и неспециализированными разового действия. Суд, безусловно, является центральным звеном в предупреждении преступлений, поскольку одной из задач уголовного судопроизводства является предупреждение преступлений (ч. 2 ст. 2, 21, 68 УПК РСФСР). Выполнение этой задачи должно достигаться установлением обстоятельств, способствовавших совершению преступления и принятием мер (вынесением частных определений) к их искоренению1. Однако в настоящее время, согласно данным анкетирования судей, по делам о принуждении к даче показаний и превышении должностных полномочий в ходе расследования преступлений частные определения выносили 43 % опрошенных. Практически отсутствует контроль за фактическим исполнением подобных определений. Основной причиной подобного положения дел, по мнению респондентов, является высокая загруженность судов. 0 том, что предупреждение принуждения к даче показаний и других преступлений является достаточно актуальной проблемой, свидетельствует и деятельность Верховного суда Российской Федерации. В частности, 21 декабря 1993 года Пленум Верховного суда принял постановление № 10 «О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан»2. Возможности судебного контроля и предупредительного воздействия на неправомерные действия работников правоохранительных органов расширились с принятием в 1993 г. Закона Российской Федерации «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан».
