Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Международное и зарубежное уголовное законодательство об ответственности за взяточничество: сравнительно-правовой анализ ...14
1. Международные нормативно-правовые акты о противодействии коррупции и взяточничеству и их влияние на формирование национального законодательства. 14
2. Регулирование ответственности за взяточничество в зарубежном уголовном законодательстве 33
ГЛАВА II. Российское уголовное законодательство об ответственности за получение и дачу взятки (ст.ст. 290, 291 УК РФ): анализ действующих норм и пути их совершенствования 88
1. Объект и предмет преступлений, предусмотренных ст. 290 и ст. 291 УК РФ 88
2. Объективная сторона получения и дачи взятки 111
3. Субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст. 290 и ст. 291 УК РФ 155
4. Субъекты получения и дачи взятки 165
5. Совершенствование норм российского уголовного законодательства об ответственности за взяточничество 199
ГЛАВА III. Проблемы применения норм об ответственности за взяточничество и пути их преодоления 216
1. Квалификация преступлений, предусмотренных ст.ст. 290 и 291 УК
РФ, и их отграничение от смежных общественно опасных деяний 216
2. Краткая уголовно-правовая характеристика видов наказаний за взяточничество: проблемы назначения и пути совершенствования правоприменительной практики 236
Заключение 261
Библиография
- Регулирование ответственности за взяточничество в зарубежном уголовном законодательстве
- Объективная сторона получения и дачи взятки
- Совершенствование норм российского уголовного законодательства об ответственности за взяточничество
- Краткая уголовно-правовая характеристика видов наказаний за взяточничество: проблемы назначения и пути совершенствования правоприменительной практики
Введение к работе
Актуальность исследования. К числу негативных факторов, подрывающих авторитет власти и разрушающих государственность, относится коррупция. Наиболее опасной и распространенной формой ее проявления выступает взяточничество. Получение и дача взятки нарушают нормальную деятельность властных и управленческих структур, подрывают их престиж, формируют отрицательный образ государственного служащего, оказывают негативное влияние на моральное здоровье нации, создают у значительного числа людей представление о продажности публичной власти, возможности приобрести желаемое за счет подкупа должностных лиц.
Несмотря на то, что УК РФ 1996 года действует уже около пятнадцати лет, введенные им положения, в том числе законодательные установления, внесенные в него Федеральным законом от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ, регламентирующие ответственность за получение и дачу взятки и за посредничество во взяточничестве, порождают множество дискуссий в доктрине уголовного права, а также проблем в правоприменительной деятельности. В связи с этим они нуждаются в серьезном научном анализе и разъяснении.
Нельзя признать удовлетворительными в разработке проблем уголовной ответственности за вышеуказанные преступления и решения, отраженные в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 года № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», которое наряду с детальным разъяснением вопросов, касающихся субъекта служебных преступлений, предмета взятки и многого другого, содержит спорные положения, а в некоторых случаях явно ошибочные. Указанные проблемы дополняются межотраслевыми коллизиями в российском законодательстве и несогласованностью соответствующих уголовно-правовых норм с международными нормативно-правовыми актами, которые значительно осложняют работу правоприменительных органов по квалификации данных деяний.
Перечисленные обстоятельства определили выбор темы диссертационного исследования, они же свидетельствуют о его актуальности.
Степень разработанности темы. Ранее проблема ответственности за взяточничество в теории уголовного права и криминологии разрабатывалась достаточно активно. Для отечественной юридической науки большое значение имеют работы А.А. Аслаханова, Ю.А. Афиногенова, Б.В. Волженкина, Л.Д. Гаухмана, А.С. Горелика, Г.Н. Горшенкова, А.В. Грошева, Б.В. Здравомыслова, С.В. Изосимова, А.К. Квициния, В.Ф. Кириченко, А.И. Кирпичникова, А.П. Кузнецова, Н.П. Кучерявого, Н.А. Лопашенко, В.В. Лунеева, Ю.И. Ляпунова, С.В. Максимова, П.Н. Панченко, А.Я. Светлова, Б.С. Утевского, А.Ю. Чупровой, Е.В. Яковенко, П.С. Яни и других ученых-правоведов. Вместе с тем, несмотря на несомненно позитивную роль всех проведенных в этом направлении исследований, нельзя не отметить, что тема противодействия взяточничеству не исчерпала себя ни в теоретическом, ни в практическом отношении.
Целый ряд вопросов продолжает оставаться дискуссионным, требует тщательного научного анализа и изучения. Значимыми объективными факторами, обусловливающими дальнейшую разработку вопросов, связанных с повышением эффективности противодействия взяточничеству, выступают новые либо в значительной мере модифицированные прежние способы получения-дачи взятки. Данное обстоятельство позволяет констатировать, что уровень разработки этой проблемы не отвечает современным требованиям и потребностям борьбы с преступностью.
Объект диссертационного исследования составляют общественные отношения, связанные с совершением преступлений, предусмотренных статьями 290 и 291 УК РФ; в том числе вопросы совершенствования законодательной и правоприменительной практики в целях достижения наибольшей эффективности противодействия взяточничеству.
Предметом анализа являются нормы международного, российского и зарубежного законодательства об ответственности за взяточничество, а также судебная практика по делам о коррупционных преступлениях.
Основной целью диссертационной работы является разработка предложений, позволяющих повысить эффективность применения норм действующего УК РФ об ответственности за преступления, предусмотренные статьями 290 и 291 УК РФ, и смежные с ними общественно опасные деяния.
Поставленная цель конкретизируется в следующих исследовательских задачах:
– определить достоинства и недостатки международного, зарубежного и отечественного законодательства об уголовной ответственности за взяточничество и решить вопрос о целесообразности имплементации конкретных законодательных положений в российское уголовное законодательство;
– выявить и проанализировать проблемы, имеющиеся в теории уголовного права и судебно-следственной практике, связанные с толкованием признаков составов получения и дачи взятки и смежных с ними преступлений;
– дать уголовно-правовую характеристику составов взяточничества и определить их место в структуре Особенной части УК, а также в системе должностных преступлений;
– изучить проблемы, возникающие при квалификации преступлений, предусмотренных статьями 290 и 291 УК РФ;
– выработать практические рекомендации по отграничению составов получения и дачи взятки от смежных составов преступлений;
– проанализировать проблемы, связанные с назначением наказаний за взяточничество, с учетом законодательных изменений, внесенных в УК РФ Федеральным законом от 7 декабря 2011 года № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс РФ и отдельные законодательные акты РФ»;
– определить тенденции развития норм уголовного законодательства об ответственности за взяточничество и смежные с ними преступления и сформулировать предложения по их совершенствованию;
– осуществить поиск оптимальных мер, направленных на повышение эффективности противодействия взяточничеству.
Методология и методики исследования. Теоретико-методологической основой исследования послужил общенаучный диалектический метод познания социальной и правовой действительности. Применялись сравнительно-правовой, системно-структур-ный, формально-логический методы, метод правового моделирования. Активно исполь-зовались частнонаучные методы исследования: документальный, контент-анализ, анкетный опрос, процедуры обобщения и интерпретации эмпирических данных и др.
Основные положения работы базируются на действующем законодательстве, материалах судебно-следственной и прокурорской практики, современных достижениях уголовного права, криминологии, административного, гражданского и других отраслей права.
Теоретическую основу исследования составляют труды ученых в области общей теории права, уголовного, административного, государственного права, уголовного процесса и криминологии: В.М. Баранова, В.К. Бабаева, Т.Б. Басовой, Б.В. Волженкина, А.И. Долговой, Н.А. Егоровой, В.Н. Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, Ю.И. Ляпунова, В.В. Лунеева, М.Д. Лысова, В.Е. Мельниковой, Г.М. Миньковского, Б.С. Никифорова, Ш.Г. Папиашвили, А.А. Пионтковского, А.Я. Светлова, Ю.Н. Старилова, Н.С. Таганцева, А.Н. Трайнина, Б.С. Утевского, В.Н. Ширяева, П.С. Яни и др.
Нормативно-правовую базу диссертационного исследования составляют Конституция РФ, законодательные и подзаконные акты, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ, другие нормативные источники, определяющие основы противодействия взяточничеству. В целях решения исследовательских задач изучались международные нормативно-правовые акты в области борьбы с коррупцией, уголовное законодательство зарубежных стран, Примерный УК США, Модельный УК для стран СНГ, теоретические концепции по вопросам взяточничества и некоторым другим проблемам, затрагиваемым в диссертации.
Эмпирическая база исследования включает в себя материалы судебно-следственной практики по делам о взяточничестве и смежных с ним преступлениях (изучено 347 уголовных дел); статистические сведения о состоянии и динамике взяточничества за период с 1997 по 2010 год; материалы периодической печати; результаты анкетирования специалистов по отдельным проблемным вопросам (опрошено 300 респондентов – курсантов, слушателей, следователей, судей); личный опыт практической работы автора в подразделениях по борьбе с экономическими преступлениями в течение 6 лет.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые подвергнуты анализу законодательные изменения, внесенные в УК РФ Федеральным законом от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ, представлена авторская концепция развития норм уголовного закона об ответственности за взяточничество и смежные с ним преступления, предложены меры по повышению эффективности правоприменительной практики по делам этой категории.
На защиту выносятся следующие основные положения, характеризующие новизну диссертационного исследования:
1. Изучение международных правовых актов, определяющих ответственность за совершение коррупционных преступлений, состоящих в подкупе (в том числе взяточничестве), позволяет констатировать:
а) имплементация в российский УК положений, в соответствии с которыми к предмету названных преступлений следует относить любые неправомерные преи-мущества (имущественного и неимущественного характера), нецелесообразна, так как более широкая трактовка предмета этих деяний может усложнить разграничение получения взятки (ст. 290 УК РФ) и злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ); кроме того, неизбежно возникнут проблемы при толковании самого понятия «преимущество» (если имущество и выгода имущественного характера поддаются объективной оценке именно как «преимущества», то неимущественные блага в ряде случаев могут восприниматься в этом качестве только их получателем, значит, их оценка может приобретать субъективную окраску);
б) в качестве субъектов подкупа нормы международных конвенций называют наряду с должностными лицами служащих, не относящихся к категории должностных. Полагаем, что российский УК также следует дополнить специальной нормой, предусматривающей ответственность этих лиц за получение незаконного вознаграждения;
в) конвенциальное положение об установлении более строгой ответственности за получение взятки должностными лицами правоохранительных органов и судьями представляется целесообразным для его имплементации в российский УК путем введения в него соответствующей специальной нормы.
2. Сравнительно-правовой анализ норм зарубежного уголовного законодательства об ответственности за взяточничество свидетельствует, во-первых, о наличии общей тенденции сближения различных уголовно-правовых систем в вопросах выбора средств противодействия взяточничеству и иным коррупционным преступлениям; во-вторых, о том, что в большинстве стран проводится дифференциация ответственности за преступления, совершаемые публичными должностными лицами и лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, с выделением составов взяточничества и коммерческого подкупа.
3. Юридический анализ преступлений, предусмотренных статьями 290 и 291 УК РФ, показывает, что:
– несмотря на схожесть этих общественно опасных деяний и взаимообусловленность, их правовая природа различна, что находит свое отражение в их видовом и непосредственном объекте;
– установление в самом законе минимального размера взятки в случае, если она носит характер подкупа, нецелесообразно;
– в силу коррупциогенности статьи 575 ГК РФ следует исключить данную норму из закона, а при оценке случаев, связанных с взяткой-благодарностью или получением обычного подарка за действие (бездействие) по службе, предлагается руководствоваться частью 2 статьи 14 УК РФ, определяющей критерии малозначительности деяния;
– объективная сторона состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 290 УК РФ, является сложной и включает в себя конгломерат различных по характеру и степени общественной опасности действий, объединенных категорией «получение взятки», что, с одной стороны, затрудняет адекватное и единообразное понимание признаков данного преступления правоприменителем, а с другой – расширяет пределы усмотрения правоприменителя и в определенных случаях вступает в противоречие с принципом законности, запрещающим применение закона по аналогии. Кроме того, указание в диспозиции статьи на оказание услуг имущественного характера и предоставление иных имущественных прав согласно законам формальной логики характеризует действия не взяткополучателя, а взяткодателя, поэтому данная формулировка нуждается в соответствующей корректировке;
– решение законодателя о выделении в самостоятельный состав посредничества во взяточничестве (ст. 2911 УК РФ) является обоснованным, так как оно в полной мере соответствует рекомендациям, изложенным в Модельном УК для стран СНГ, и позволяет отчасти «разгрузить» состав получения взятки. Вместе с тем, указанная норма нуждается в совершенствовании, поскольку она, во-первых, не отражает реальную общественную опасность «простого» посредничества во взяточничестве, когда сумма взятки не достигает значительного размера, и, во-вторых, не соответствует потребностям борьбы с коррупционными преступлениями на современном этапе;
– предложение об имплементации в УК РФ положений, предусматривающих ответственность за взяточничество с момента получения согласия принять незаконное вознаграждение либо обещания его передать, представляется нецелесообразным. Данный вывод относится и к составу посредничества во взяточничестве (ч. 5 ст. 2911 УК РФ), где данное нормативное установление уже реализовано;
– следует разделить квалифицирующий признак, предусмотренный пунктом «а» части 5 статьи 290 УК РФ, на два самостоятельных с выделением каждого из них в виде отдельного квалифицирующего обстоятельства: в пункте «а» части 5 статьи 290 УК РФ оставить признак «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц», а признак «организованная группа» выделить в часть шестую данной нормы, так как это позволит отразить различную общественную опасность соответствующих преступлений и индивидуализировать наказание виновным за их совершение;
– аргументируется необходимость закрепления в законе положений, определяющих порядок освобождения от уголовной ответственности взяткополучателя;
– признаком субъективной стороны получения взятки, имманентно присущим данному преступлению, является корыстная цель. В связи с этим преступные действия субъекта следует считать заведомо корыстными, поэтому доказывать это обстоятельство нет никакой необходимости, равно как и закреплять корыстную цель непосредственно в самом законе в качестве обязательного признака преступления, предусмотренного статьей 290 УК РФ;
– понятие должностного лица, данное в примечании 1 к статье 285 УК РФ, нуждается в корректировке: а) требуется распространить его действие на весь УК; б) необходимо исключить из этой дефиниции указание на то, что организационно-распорядительные и административно-хозяйственные обязанности могут выполняться в государственных корпорациях с одновременным решением вопроса о преобразовании указанных структур в иные формы юридических лиц, не обладающих специальным статусом и особыми привилегиями;
– в целях совершенствования нормативных установлений, относящихся к лицам, занимающим государственные должности РФ, государственные должности субъектов РФ, и главам органов местного самоуправления, предлагается: а) в примечании 3 к статье 285 УК РФ указать, что перечень должностей субъектов РФ устанавливается законодательством субъектов РФ; б) понятие главы органа местного самоуправления закрепить непосредственно в самом законе в отдельном примечании к статье 285 УК РФ;
– недостатком примечания 2 к статье 290 УК РФ является то, что оно распространяется только на составы взяточничества. Между тем иностранные должностные лица и должностные лица публичных международных организаций вполне могут совершить и иные коррупционные преступления. Поэтому представляется целесообразным расширить сферу действия названного примечания, распространив его действие и на другие нормы о преступлениях коррупционной направленности.
4. Анализ судебно-следственной практики по делам о взяточничестве свидетельствует о наличии ряда проблем, влияющих на эффективность применения норм об ответственности за соответствующие коррупционные преступления. В связи с этим предлагается: а) внести в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 года № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» корректировки, разъясняющие положения, отражающие современное состояние соответствующих норм уголовного законодательства (в приложении к диссертации представлен авторский проект таких изменений); б) распространить градацию незаконных вознаграждений в зависимости от их размеров на все составы преступлений, состоящих в подкупе; в) унифицировать виды и размеры наказаний (в том числе кратность штрафов) за совершение иных коррупционных преступлений (например, ст. 1451, 170, 184, 201, 202, 285, 289, 292 УК РФ и др.); г) в качестве альтернативы лишению свободы ввести в санкции норм, предусматривающих ответственность за взяточничество, такие виды наказаний, как исправительные работы и арест; д) рекомендовать назначать наказание в виде лишения права занимать определенные должности либо заниматься определенной деятельностью во всех случаях совершения коррупционных преступлений с использованием виновными своих служебных полномочий; е) в целях повышения превентивных возможностей лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью представляется целесообразным увеличить срок этого наказания (в случае назначения его в качестве дополнительного к лишению свободы) до двадцати лет; ж) конфискация имущества как мера противодействия коррупционным и другим общественно опасным деяниям может стать достаточно эффективной только в случае возвращения ее в систему уголовных наказаний.
Теоретическая и практическая значимость диссертации определяется комплексной разработкой уголовно-правовых проблем ответственности за взяточничество, что в значительной степени систематизирует полученные ранее научные знания по исследуемой теме и дополняет их новыми результатами. Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней подвергнут анализу отечественный и зарубежный опыт противодействия взяточничеству; изучены международные правовые акты в области борьбы с коррупцией; дан юридический анализ норм российского уголовного законодательства об ответственности за коррупционные преступления в соответствии с их новой редакцией и предложена перспективная концепция их дальнейшего развития; изложены меры, способствующие повышению эффективности правоприменительной практики по делам рассматриваемой категории.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть полезны в процессе совершенствования законодательства, а также в правоприменительной деятельности, использованы в преподавании курса Особенной части уголовного права России и спецкурсов, посвященных проблемам ответственности за взяточничество.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы настоящего исследования изложены автором в 13 опубликованных работах общим объемом 5,3 п. л. и выступлениях на Международном симпозиуме «Конкретизация законодательства как технико-юридический прием нормотворческой, интерпретационной, правоприменительной практики» (г. Геленджик, 27–28 сентября 2007 г.); Международных научно-практических конференциях «Кодификация законодательства: теория, практика, техника» (г. Н. Новгород, 25–26 сентября 2008 г.), «Легализация преступных доходов и коррупция в органах государственной власти: теория, практика, техника противодействия» (г. Н. Новгород, 10–11 июня 2009 г.) и «Правовые презумпции: теория, практика, техника» (г. Н. Новгород, 23–24 сентября 2010 г.); межведомственной межвузовской научно-практической конференции «Коррупция и экстремизм как угрозы национальной безопасности России» (г. Ижевск, 10 июня 2010 г.); межрегиональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы противодействия коррупции на современном этапе» (г. Н. Новгород, 29 сентября 2010 г.); межрегиональном круглом столе «Уголовная ответственность и профилактика преступлений в условиях судебной реформы» (г. Иваново, 19 февраля 2010 г.). Отдельные положения диссертационного исследования внедрены в практическую деятельность ГСУ при ГУВД по Нижегородской области, УБЭП ГУВД по Нижегородской области, а также в учебный процесс Нижегородской академии МВД России.
Работа рецензировалась и обсуждалась на кафедре уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России.
Структура и объем диссертации отвечают целям и задачам исследования и соответствуют требованиям ВАК. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих в себе девять параграфов, заключения, библиографии и приложения.
Регулирование ответственности за взяточничество в зарубежном уголовном законодательстве
Как показывает исторический опыт и современная практика, ни одному государству не удалось полностью решить проблему коррупции и взяточничества. Они существовали в обществе на протяжении всего времени с момента возникновения управленческого аппарата . Выдающийся французский мыслитель Шарль Монтескье писал: «...известно уже по опыту веков, что всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею, и он идет в этом направлении, пока не достигнет положенного ему предела»2.
Однако размеры коррупции (в том числе, взяточничества) в разное время и в разных государствах различны. «Есть один универсальный и главный мотиватор человеческой деятельности, который может объяснить различия в социально-культурном опыте наций. Этот мотиватор, называемый своекорыстным интересом, - отмечает Сьюзан Роуз-Аккерман, - включает в себя тягу к обеспечению благосостояния своей семьи и своей социальной ячейки. Критики именуют это алчностью, экономисты - максимизацией полезности (utility maximization). Как бы ни называть это свойство, общества различаются тем, как они канализируют своекорыстный интерес. Эндемическая коррупция сигнализирует о тотальной неспособности использовать этот интерес в продуктивных целях» .
Имеющиеся различия в масштабах проявления коррупции обусловливаются рядом обстоятельств. Как правило, уровень коррупции выше в развивающихся странах, но и в странах с развитой рыночной экономикой это явление - распространенное зло4. В этой связи приобретают особую актуальность вопросы повышения эффективности противодействия взяточничеству, а также коррупции в целом. Они обсуждаются сегодня не только в России, но и во всем мировом сообществе. Значительная распространенность коррупционных преступлений (в том числе, взяточничества), а также их повышенная общественная опасность предопределили международную значимость данной проблемы . Она перестала быть про
блемой отдельных стран мира. Выйдя за рамки национальных границ, коррупция приобрела угрожающий характер и требует глобального подхода.
Международная общественная организация «Трансперенси Интернешнл» («Международная гласность»), ставящая своей задачей противодействие коррупции в бизнесе как на международной арене, так и на национальном уровне, в бюллетене за май 1994 года отметила: «Феномен “коррупции” носит глобальный характер. Она стала привычным явлением во многих ведущих индустриальных государствах, богатство и устойчивое положение, традиции которых позволяют, однако, скрыть размах огромного ущерба, наносимого коррупцией социальной и гуманитарной сферам. Коррупция широко распространена уже и в развивающихся странах, в странах Восточной Европы и Центральной Азии, которые переживают в настоящий период процесс трансформации централистских систем. Нет таких стран, будь они богатые или бедные, которые могли бы претендовать на исключительное целомудрие» .
Как ржавчина коррупция и взяточничество разрущают государственный аппарат, разъедают нравственные устои общества. «Уровень коррупции - своеобразный термометр общества, показатель его нравственного состояния и способности государственного аппарата решать задачи не в собственных интересах, а в интересах общества. Подобно тому, как для металла коррозийная усталость означает понижение предела его выносливости, так для общества усталость от коррупции означает понижение его сопротивляемости))2, - так, весьма ярко и образно, и вместе с тем, очень метко и точно, характеризует коррупцию А.И. Кирпичников.
Большинство юристов придерживаются мнения о том, что в уголовно-правовом аспекте взяточничество представляет собой разновидность коррупционных преступлений, и по содержанию гораздо уже понятия «коррупция» . Мы солидарны с таким подходом, поэтому проведение соотношения указан ных понятий представляется нецелесообразным. Отметим лишь, что «взяточничество» является основным, центральным звеном «коррупции».
Подтверждение данной позиции находит свое отражение и в актах международного права. Об этом, в частности, свидетельствует разработанное экспертами Совета Европы общее определение коррупции, под которой предлагается понимать взяточничество (подкуп) и любое другое поведение лица, наделенного ответственностью в публичном или частном секторе, которое нарушает свои обязанности, вытекающие из его публичного статуса как публичного лица, частного наемного работника, независимого агента или из другого статуса подобного рода, и нацелено на получение неправомерных преимуществ любого рода для себя или любого другого лица1. Отсюда следует, что «взяточничество» входит в содержание понятия «коррупция» .
Как отмечалось ранее, коррупция все более и более приобретает межгосударственный характер. Не случайно стратегия и практические меры борьбы с коррупцией обсуждались на конгрессах Организации Объединенных Наций по преступности и обращению с правонарушителями, многочисленных семинарах и конференциях, проводимых международным сообществом.
Так, в резолюции Восьмого конгресса ООН «Коррупция в сфере государственного управления» (Гавана, 1990 г.) указывалось, что проблемы коррупции в государственной администрации носят всеобщий характер, и государствам -членам ООН рекомендовано разработать уголовно-правовые, административные и иные регулятивные механизмы для предупреждения коррупции и злоупотребления властью . Таким образом можно заключить, что глобальность исследуемой проблемы очевидна, как и очевиден вывод о том, что такому распространенному социально-правовому негативному явлению как взяточничество и коррупция можно успешно противодействовать только общими усилиями государств, их объединений, а также международных организаций. В этом состоит одно из важнейших положений уголовной политики на современном этапе .
Вследствие постоянного роста коррупционных преступлений в мире разработаны и приняты следующие международно-правовые документы, образующие в своей совокупности серьезный правовой потенциал, необходимый для совместной борьбы с коррупцией и взяточничеством: Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка (принят Генеральной Ассамблеей ООН 17 декабря 1979 г.) ; Декларация ООН о борьбе с коррупцией и взяточничеством в международных коммерческих операциях (утверждена резолюцией 51/191 Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1996 г.)3; Межамериканская конвенция о борьбе с коррупцией (принята Организацией американских государств 29 марта 1996 г.)4; Конвенция о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц в международных коммерческих сделках (принята Организацией экономического сотрудничества и развития 21 ноября 1997 г.) ; Конвенция о борьбе с коррупцией, затрагивающая должностных лиц европейских сообществ или должностных лиц государств - членов Европейского союза (принята Советом ЕС 26 мая 1997 г.) ; Резолюция 97/24 Комитета министров Совета Европы, утвердившая двадцать руководящих принципов борьбы с коррупцией (принята 6 ноября 1997 г.); Конвенция Африканского союза о предупреждении коррупции и борьбе с ней (принята гла-вами государств и правительств Африканского союза 12 июля 2003 г.) ;
Объективная сторона получения и дачи взятки
Отметим, что в отличие от ст. 204 российского УК субъектами коммерческой взятки по армянскому УК могут быть не только управленческие работники коммерческих и иных организаций, но и третейские судьи, аудиторы и адвокаты. Нужно также сказать, что в соответствии с ч. 1 ст. 200 УК Республики Армения установлена ответственность за незаконную передачу денег, ценных бумаг, иного имущества либо оказание услуг имущественного характера, а в ч. 3 названной нормы определена ответственность только за получение субъектом данного преступления денег, ценных бумаг или иного имущества. Видимо, ошибочно законодатель не включил в предмет этого преступления услуги имущественного характера. Кроме того, исходя из смысла диспозиции этой нормы, уголовно-ненаказуемым является получение вознаграждения от клиента коммерческой или иной организации, третейского судьи, аудитора или адвоката. Полагаем, такое законодательное решение является достаточно спорным.
Примечание к ст. 200 УК Республики Армения предусматривает положение о том, что «лица, виновные в преступлениях, предусмотренных в настоящей статье, освобождаются судом от наказания, если они добровольно заявили о совершенном преступлении органу, имеющему право возбуждать уголовное дело, а получившие незаконное вознаграждение одновременно с этим возвратили или возместили его стоимость». Как видим, данное нормативное установление также значительно отличается от примеч. к ст. 204 УК РФ, распространяющего свое действие только на лиц, передающих предмет коммерческого подкупа. В отличие от УК России, уголовный кодекс Армении не устанавливает принципа диспозитивности привлечения к уголовной ответственности по делам о преступлениях, совершаемых в коммерческих и иных организациях. Уголовное преследование по указанным преступлениям осуществляется на общих основаниях. Полагаем, что следует согласиться с СВ. Изосимовым, считающим, что такое законодательное решение является более правильным1.
УК Грузии, принятый Парламентом и подписанный Президентом 22 июля 1999 г., был введен в действие с 1 июня 2000 года . Ответственность за служебные преступления, субъектами которых являются должностные лица, предусмотрена в главе ХХХГХ названного источника. Следует заметить, что основополагающая для ряда норм этой главы категория «должностное лицо» претерпела определенные изменения в сравнении с прежним УК Грузинской ССР. Это выразилось в том, что, во-первых, законодатель расширил круг лиц, мохущих быть субъектами соответствующих преступлений (в том числе за получение взятки), за счет «лиц, приравненных к должностным», и, во-вторых, признаки должностного лица и лиц, приравненных к ним, отныне даются не в уголовном законе, как это было ранее, а в законодательных актах о государственной службе .
Нормы о получении и даче взятки (ст. 338 и 339 УК Грузии) в целом напоминают законодательные установления, закрепленные в ст. 290 и 291 российского УК. Вместе с тем, имеются и некоторые особенности, которые, в свою очередь, имеют свои достоинства и недостатки. К числу положительных черт, характеризующих регламентацию ответственности за взяточничество в грузинском уголовном законодательстве, на наш взгляд, следует отнести формулирование в виде самостоятельных квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков получения взятки совершение этого преступления в крупном (особо крупном) размере (п. «б» ч. 2 ст. 338 УК; п. «д» ч. 3 ст. 338 УК), а также группой лиц по предварительному сговору и организованной группой (соответственно п. «в» ч. 2 ст. 338 УК и п. «г» ч. 3 ст. 338 УК). Полагаем, что такая редакция названных квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков более полно отражает общественную опасность анализируемых деяний и обеспечивает реализацию принципа справедливости при назначении наказания.
Интерес представляет также статья 340, предусматривающая ответственность за получение запрещенного законом подарка. Подобная норма отсутствует как в российском УК, так и большинстве стран СНГ и Балтии.
К недостаткам норм об ответственности за взяточничество, следует, на наш взгляд, отнести отсутствие более строгой ответственности за получение/дачу взятки за совершение заведомо незаконных действий, формулирование «расплывчатого» квалифицирующего признака «совершение преступления лицом, занимающим государственно-политическую должность (п. «а» ч. 2 ст. 338), а также наличие в составе получения взятки такого особо квалифицирующего признака, как неоднократность.
Отметим, что глава XXIX грузинского УК («Преступления против интересов службы в предпринимательских и иных организациях») содержит состав коммерческого подкупа (ст. 221). К числу субъектов этого преступления закон относит лиц, использующие свои руководящие, представительские или иные специальные полномочия в предпринимательской или иной организации. Как видим, исходя из буквального смысла нормативной формулировки, в качестве возможных его виновников данных преступлений могут выступать не только управленческие работники предпринимательских и иных структур, но и «рядовые» служащие указанных организаций в случаях, если они будут облечены соответствующими представительскими или иными специальными полномочиями1.
Совершенствование норм российского уголовного законодательства об ответственности за взяточничество
В юридической литературе некоторыми авторами высказывается мнение об отнесении к предмету взяточничества информации . В частности, М.В. Феоктистов отмечает, что хотя сама по себе информация не обладает ни экономической, ни потребительской стоимостью, однако, она может быть предметом взятки, но не тогда, когда взяткодатель сообщает сведения, известные ему по службе или работе, а когда он непосредственно собирает такие сведения или оплачивает работу других лиц по сбору, анализу, систематизации информации, либо когда он поручает сбор, анализ, обобщение информации своим подчиненным, выполняющим такую работу безвозмездно, при условии, что она не входит в круг их служебных полномочий . Мы солидарны с мнением А.В. Грошева, полагающего, что фактически в приведенной ситуации речь идет не об информации как таковой, а об информационных услугах, оказываемых безвозмездно. Однако такие услуги по своему содержанию не являются имущественными, поэтому предметом взятки здесь может выступать не информация (и не информационные услуги), а их оплата за счет средств взяткодателя, в результате чего взяткополучатель приобретает имущественную выгоду. Если нет опла 4 ты информационных услуг, соответственно нет и предмета взятки .
Еще одним немаловажным признаком предмета взятки является ее размер. Даже в художественной литературе мы можем найти упоминание о своеобразной классификации взяток по данному признаку. Так, в пьесе А.В. Сухово-Кобылина «Свадь 106 ба Кречинского» один из героев со знанием дела рассуждает: «Взятка взятке рознь; есть сельская, так сказать, пастушеская, аркадская взятка; берется она преимущественно произведениями природы и постольку-то с рыла; - это еще не взятка. Бывает промышленная взятка; берется она с барыша, подряда, наследства, словом, приобретения_ .. .Ну, и это еще не взятка. Но бывает уголовная или капканная взятка - она берется до истощения, догола!... Совершается она под сению и тению законов, помощью и средством капканов, волчьих ям и удилищ правосудия, расставляемых по полю деятельности человеческой, и в эти-то ямы попадают без различия пола, возраста и звания, ума и недоразумения, старый и малый, богатый и сирый.. .» .
Пленум Верховного Суда РФ в п. 16 постановления № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» от 10 февраля 2000 г. обратил особое внимание на то, что размер взятки имеет очень важное значение, поскольку от этого признака зависит квалификация соответствующего преступления. Между тем, закон как ранее, так и сейчас не устанавливает минимальный размер имущественной выгоды, признаваемой взяткой. В этой связи в юридической науке и на практике нередко возникают проблемы при определении той границы, которая отделяет преступное поведение должностного лица от дисциплинарного проступка. Так, известны курьезные факты, когда подарки должностным лицам в виде букета цветов, коробки конфет, флакона духов и т.п., переданные им исключительно в знак благодарности за внимательное отношение или справедливое решение, расценивались как взятки, что влекло достаточно суровое уголовное наказание .
Если в отношении взятки-подкупа мнения ученых и практиков более или менее едины: большинство из них не допускают установления законодательно определенной ее минимальной границы , то гораздо сложнее обстоят дела, с так называемой, взяткой-благодарностью1, поскольку действующее уголовное законодательство не содержит положений, определяющих размер минимального вознаграждения, отделяющего ее от «обычного подарка».
Как известно, федеральные законы о государственной гражданской и муниципальной службе в РФ со ссылкой на ст. 575 ГК РФ4 разрешают государственным служащим и служащим органов муниципальных образований принятие обычных подарков в связи с исполнением ими своих служебных обязанностей на сумму, не превышающую трех тысяч рублей. Это обусловливает наличие в теории и на практике проблемы, связанной с юридической оценкой действий лиц, вручающих и получающих такие вознаграждения.
По мнению С.Г. Келиной, указанная в законе сумма - это та граница, которая во всех случаях разделяет подарок от взятки, которой необходимо руководствоваться правоприменителям при решении вопроса о преступности и наказуемости соответствующих деяний . Ю.И. Ляпунов также считает, что положения ст. 575 ГК должны быть положены в основу решения вопроса о верхнем пределе вознаграждения должностного лица, превышение которого должно признаваться уголовно наказуемым взяточничеством. Вместе с тем, указанный автор отмечает, что если такой «подарок», хотя бы и в меньшей стоимости, чем обозначенный верхний предел материального вознаграждения, передан должностному лицу при наличии вымогательства с его стороны, содеянное должно оцениваться как получение взятки и квалифицироваться по п. «б» ч. 5 ст. 290 УК РФ .
Наиболее верной представляется точка зрения профессора Б.В. Волженки-на, который полагает что «обычный подарок», не влекущий никакой ответственности как для должностного лица его принявшего, так и для вручившего подарок, отличается от взятки не только относительно небольшим размером. Независимо от размера незаконное вознаграждение должностного лица за выполнение им действия (бездействия) с использованием служебного положения должно расцениваться как взятка в следующих случаях: 1) если имело место вымогательство этого вознаграждения; 2) если вознаграждение (или соглащение о нем) имело характер подкупа, обусловливало соответствующее, в том числе и правомерное, служебное поведение должностного лица; 3) если вознаграждение передавалось должностному лицу за незаконные действия (бездействие). И только в том случае, когда имущественное вознаграждение без какой-либо предварительной договоренности об этом было передано должностному лицу за его правомерное действие (бездействие) по службе, решающим для разграничения подарка и взятки будет размер этого вознаграждения .
Краткая уголовно-правовая характеристика видов наказаний за взяточничество: проблемы назначения и пути совершенствования правоприменительной практики
Таким образом, для наличия квалифицирующего признака «предварительный сговор группы лиц», предусмотренного п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ и п. «а» ч. 4 ст. 291 УК РФ, необходима совокупность следующих условий: а) соглашение о получении/передаче незаконного вознаграждения должно состояться между двумя или более субъектами преступлений; б) сговор должен предшествовать фактическому получению/даче взятки; в) каждое, участвующее в сговоре лицо, должно выполнить в пользу взяткодателя конкретные действия, используя свое служебное положение (применительно к ст. 290 УК РФ); г) каждый из субъектов преступлений, предусмотренных ст. 290 или 291 УК РФ, должен получить/передать хотя бы часть денег, ценных бумаг, иного имущества или услуг имущественного характера либо иных имущественных прав.
Организованная группа лиц будет иметь место в случае, если два или более лица заранее объединились в устойчивую группу для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК). Данная форма соучастия, включая в себя все признаки группы лиц по предварительному сговору, имеет в то же время только ей присущие черты: устойчивость, цель - совершение одного или нескольких преступлений, распределение ролей.
Устойчивость организованной группы предполагает наличие постоянных связей между ее членами, и специфических методов деятельности по подготовке или совершению одного или нескольких преступлений. Она выражается и в продолжительности существования такой группы, и готовности к совершению ряда преступных актов. Последнее обстоятельство указывает на второй из отмеченных выше признаков организованной группы - цель ее создания (совершение одного или нескольких преступлений). По временному периоду существование группы не ограничивается выполнением того, что было запланировано.
В силу устойчивости связей между членами группы данное преступное объединение может планировать, подготавливать и совершать новые преступления .
Распределение ролей предполагает наличие в составе организованной группы организатора, подстрекателя или пособника (это мохуг быть различные категории лиц: как должностные, так и не являющиеся таковыми). Данные лица являются такими же участниками группы, как и соисполнители. Такая позиция законодателя объясняется тем, что организованная группа в силу высокой степени организованности может нуждаться в членах, которые должны выполнять не только функции исполнителя. При наличии к тому оснований указанные субъекты несут ответственность согласно ч. 4 ст. 34 УК как организаторы, подстрекатели либо пособники преступлений, предусмотренных ст. 290 или 291 УК РФ. В таких случаях преступление признается оконченным с момента принятия/передачи незаконного вознаграждения хотя бы одним из участвующих в совершении указанных преступлений лиц2.
Следует отметить, изложенные выше положения, отраженные в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6 от 10 февраля 2000 г., существенно расходятся с утвердившейся в юридической литературе и судебной практике позицией, согласно которой в случае признания преступления совершенным организованной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном должны квалифицироваться как соисполни-тельство без ссылки на ст. 33 УК РФ. Кроме того, если руководствоваться данными разъяснениями Пленума Верховного Суда, то рекомендуемая им квалификация не отразит того обстоятельства, что получение взятки совершено организованной группой, тем более в случаях, когда в нее входило лишь одно должностное лицо . В этой связи мы поддерживаем мнение В.Н. Боркова о том, что действия недолжностных лиц, входящих в организованную группу, при получении взятки следует квалифицировать как действия соисполнителей преступления, и полностью разделяем его доводы: «Представляется нелогичной квалификация поведения члена организованной группы, совершающей преступление, предусмотренное п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ, как пособничество в получении взятки организованной группой. Ведь виновный не способствовал группе, а был ее членом»1.
Лицо, создавшее организованную группу либо руководившее ею, несет ответственность за все совершенные организованной группой преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы несут ответственность как соисполнители за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали. При наличии к тому оснований они несут ответственность, согласно ч. 4 ст. 34 УК РФ, как организаторы, подстрекатели либо пособники, за деяния, предусмотренные ст. 290 и 291 УК РФ.
Пресечение преступной деятельности на стадии создания организованной группы или группы лиц по предварительному сговору необходимо квалифицировать как приготовление к преступлению по ч. 1 ст. 30 УК РФ и п. «а» ч. 5 ст. 290 УК РФ (п. «а» ч. 4 ст. 291 УК РФ).
Завершая анализ данного квалифицирующего признака, следует заметить, что по своей сущности и вредоносности преступления, совершенные в составе организованной группы, являются более опасными, нежели деяния, совершаемые группой лиц по предварительному сговору. Исходя из этого, законодатель разграничивает данные формы соучастия и рассматривает их как самостоятельные. Причем, такая дифференциация проводится не только в Общей части уголовного законодательства, но и в статьях Особенной части. Так, в большинстве норм VIII раздела («Преступления в сфере экономики») данные квалифицирующие признаки сформулированы в различных частях соответствующих статей (например, в ст. 158 - 163, 165, 166, 174 - 175, и т.д.).
