Содержание к диссертации
Оглавление 2
Введение 4
Предварительные замечания 14
Глава I. Истоки mens геа в уголовном праве Англии 20
§ 1. Уголовное право англосаксонского периода и первых десятилетий после норманнского завоевания (V - первая половина XII вв.) 20
§ 2. Зарождение и становление mens геа в английском уголовном праве во второй половине XII - XVI вв 43
Глава II. Теория mens геа в английском уголовном праве XVII третьей четверти XVIII вв 72
§ 1. Концепция mens mala в английской уголовно-правовой доктрине XVII - третьей четверти XVIII вв.. 72
§ 2. Практическое преломление концепции mens mala в английском уголовном праве 91
1. Юридическая ошибка 91
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии 102
Глава III. Уголовное право Соединённых Штатов XVII - конца XIX вв. и теория mens геа 130
§ 1. Уголовное право Соединённых Штатов и теория mens геа: периодизация истории 130
§ 2. Теория mens геа в американском уголовном праве XVII - конца XIX вв 137
Глава IV. Теория mens геа в конце XIX - первой половине XX вв 161
§ 1. Концепция mentes reae 161
§ 2. Концепция mentes reae в практическом преломлении 182
1. Юридическая ошибка 182
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии 197
Глава V. Теория виновности Примерного уголовного кодекса 214
§ 1. Теория mens rea к моменту появления Примерного уголовного кодекса: критическая оценка 214
§ 2. Теория виновности: основные положения 222
§ 3. Практическое преломление положений о виновности Примерного уголовного кодекса 243
1. Юридическая ошибка 243
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии 249
Глава VI. Теория mens rea в современную эпоху 259
§ 1. Теория mens rea: общее право и Примерный уголовный кодекс 259
§ 2. Современная теория mens rea в практическом преломлении 293
1. Юридическая ошибка 293
2. Тяжкое убийство по правилу о фелонии 309
Заключение 344
Приложения 348
Приложение I. Mens rea в современном уголовном законодательстве 348
Приложение II. Юридическая ошибка в современном уголовном законодательстве 355
Приложение III. Тяжкое убийство по правилу о фелонии в современном уголовном законодательстве 360
Библиография 372
Правовая база исследования 372
Теоретическая база исследования 387
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Исследования в области зарубежного уголовного права являют собой пример старой доброй традиции отечественной науки, относимой в своих самых отдалённых корнях к переводу в 1720"х гг. работы Самуила Пуфендорфа "О должности человека и гражданина по закону естественному",1 а в собственно англо-американском аспекте берущей своё начало от издания в 1780"хгг. с оригинальными примечаниями СЕ. Десницкого "Комментариев" сэра Уильяма Блэкстоуна с их центральной мыслью о том, что "первоначальными и главнейшими предметами Аглинскаго закона должны быть права и преступленія".2 В наше время это направление теоретической мысли переживает вполне оправданный ренессанс, что находит своё отражение в появлении значительного массива работ, посвященных самым разнообразным аспектам иностранного уголовного права и его сопоставлению с российской уголовно-правовой системой.
На этом фоне часто незаслуженно забываемыми видятся проблемы уголовного права стран семьи общего права.3 Такое положение вещей можно было бы объяснить подмеченной В.Д. Спасовичем ещё в середине XIX в. в предисловии к переводу работы сэра Джеймса Ф. Стифена "Уголовное право Англии в кратком очертании" близостью отечественной науки уголовного права немецкой (или, говоря в более общем плане, романо-германской) точке зрения,4 но это всего лишь объяснение, но никак не оправдание сложившегося status quo.
Первым шагом в преодолении доминирующей романо-германской направленности российской уголовно-правовой мысли должно, как видится, стать изучение центрального института любой уголовно-правовой системы — института субъективной составляющей преступления, являющегося, как образно заметил Г.С. Фельдштейн в теоретическом афоризме, ставшем классическим, "барометром уголовного права" и "лучшим показателем его культурного уровня".5
В отображении идеи субъективного вменения страны семьи общего права прошли долгий путь от объективного вменения до точных психологических определений различных форм mens геа как субъективной составляющей преступления. Особенно показательно в затронутом аспекте развитие категории mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов, рецепировавших в XVII-XVIII вв. английскую доктрину и разработавших её в достаточно своеобразную теорию, в которой уживаются прошлое и настоящее, психологизм и оценочность, объективное вменение и субъективное, нормы кодифицированного законодательства и нормы общего права и через которую преломляются все иные институты уголовного права. Тем не менее, вплоть до сегодняшнего дня данная тема ещё не ПОЛуЧИЛа СВОеГО ДОЛЖНОГО КОМПЛеКСНОГО ТеОреТИЧеСКОГО ИССЛеДОВаНИЯ В ОТЄЧЄ ственной науке уголовного права, что и предопределяет актуальность предлагаемой диссертации.
Степень научной разработанности темы исследования. На настоящий момент в науке российского уголовного права не существует работ, которые были бы посвящены комплексному анализу mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов, объединяющему исторический, общетеоретический и прикладной аспекты. Носящая фундаментальный характер и являющаяся единственной в затрагиваемой области уголовного права стран семьи общего права кандидатская диссертация по смежной по сравнению с избранной для настоящего исследования тематике была защищена Б.С. Никифоровым в 1945 г. ("Учение о виновности в английском уголовном праве"). В той или иной мере отдельные вопросы затрагивались в трудах многих специалистов, среди которых можно назвать П.И. Гришаева, К.Ф. Гуценко, И.Д. Козочкина, Н.Е. Крылову, Н.В. Лясс, А.В. Наумова, А.С. Никифорова, Б.С. Никифорова, Н.Н. Полянского, Ф.М. Решетникова, М.Д. Шаргородского и др. Вместе с тем, многие работы были написаны до 1990 х гг., когда по вполне понятным причинам в них часто не могла быть дана адекватная научная оценка уголовному праву Соединённых Штатов. В свою очередь, исследования, появившиеся в последнее время, касаются, как правило, лишь частных вопросов теории mens геа, а равно отдельных прикладных аспектов на уровне общей части уголовного права.
Как следствие отмеченных обстоятельств, в российской науке уголовного права на настоящий момент отсутствует именно комплексное исследование проблемы mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов, базирующееся на понимании обусловленности современного состояния американского уголовного законодательства и его теории их историческим развитием на родине семьи общего права, в Англии, а также неразрывной взаимозависимости общей теории mens геа с её прикладными аспектами.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследо вания выступает проблема mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов в её исторических, теоретических и прикладных аспектах.
Предметом диссертационного исследования являются:
— законодательные и судебные памятники англо-американского уголовного права, относящиеся к возникновению, становлению и развитию категории mens геа;
— действующие нормы американского уголовного законодательства, а также уголовного законодательства иных стран семьи общего права, отражающие категорию mens геа;
— американская судебная практика, имеющая отношение к исследуемой проблеме;
— доктрина англо-американского уголовного права.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является раскрытие с философско-правовых, социальных и формально-юридических позиций процесса исторического развития в английском общем праве как историческом корне американского права и непосредственно в уголовном праве Соединённых Штатов категории mens геа и отображающей её теории в общих и частных вопросах последней.
Достижение указанной цели предопределило постановку и решение задач:
— исследования истории зарождения и привнесения в уголовное право субъективного элемента преступления;
— последовательного анализа ряда качественно различающихся между собой этапов в развитии теории mens геа, что предполагает, в свою очередь, раскрытие содержания и юридического значения категории mens геа через изучение двух её концептуальных характеристик: (а) социально-этической сущности и (б) понятийного аппарата;
— анализа современной теории mens геа как отражающей в своём фи-лософско-правовом плане моральный базис уголовного права;
- освещения в практическом преломлении ряда институтов уголовного права последовательного развития общей теории mens геа.
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составил историко-догматическии подход к изучаемой проблеме.
При написании диссертационного исследования диссертантом использовались историко-правовой, сравнительно-правовой, логико-юридический, системный, структурный, лингвистический и иные методы познания правовых явлений.
Теоретическая основа исследования. Историко-правовым базисом диссертационного исследования послужили классические доктринальные труды по теории и истории права, а также по английскому общему праву в целом и по уголовному праву в особенности, принадлежащие перу таких авторов, как Генри де Брактон, Майкл Далтон, Эдуард Коук, Уильям Блэкстоун, Уильям О. Расселл, Джон Остин, Джеймс Ф. Стифен, Люк О. Пайк, Фредерик У. Мэйтланд, Фредерик Поллок и др.
При освещении развития теории mens геа в XIX - первой половине XX вв. использовались работы американских правоведов: Франциса Уортона, Джоэля П. Бишопа, Оливера У. Холмса-мл., Роско Паунда, Франциса Б. Сэйра, Роллина М. Перкинса и др. Кроме того, к изложению упомянутого вопроса с целью сравнительно-правового сопоставления были привлечены труды таких английских авторов, как Кортни С. Кении, Дж.У. Сесил Тёрнэр, Джон К. Смит, Глэнвилл Л. Уильяме, Герберт Л.А. Харт и др.
Основным базисом диссертационного исследования при освещении проблем современной теории mens геа в американском уголовном праве стали работы Джерома Холла, Генри М. Харта-мл., Герберта Уэкслера, Герберта Л. Па-кера, Джорджа П. Флетчера, Майкла Ч. Бассиони, Уэйна Р. Ла-Фейва, Остина У. Скотта-мл., Сэнфорда X. Кадиша, Гайоры Биндер, Пола X. Робинсона, Кеннета У. Симонса, Ричарда Дж. Сингера и др.
При написании диссертационного исследования, кроме того, использовались труды отечественных авторов, упомянутых ранее.
Эмпирико-правовой базой исследования стало американское уголовное законодательство XVII-XXI вв. и судебная практика, охватывающая указанный промежуток времени. Особенно детально диссертантом были изучены ведущие прецеденты из судебной практики последних сорока лет.
Кроме того, к изложению собственно историко-правовых вопросов, а также в целях сравнительно-правового анализа диссертант привлёк уголовное законодательство и судебную практику ряда стран, относящихся к семье общего права, и в особенности английское законодательство и судебную практику.
Основным источником в ознакомлении с указанным уголовным законодательством и судебной практикой стали электронные ресурсы, предоставляемые сетью Интернет. Точные адреса Интернет-серверов, к которым в поиске правовой информации наиболее часто обращался диссертант, указаны в библиографии.
Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой первую в отечественной науке уголовного права попытку рассмотрения в исторической перспективе проблемы mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов как на уровне вопросов общей теории, так и в их приложении к отдельным институтам уголовного права.
Как итог диссертационного исследования на защиту выносятся следующие основные положения.
1. Привнесение в английское уголовное право категории субъективной составляющей содеянного как обязательного элемента в структуре преступления следует приписать второй половине XII - началу XIII вв. В этот период вызванные Папской революцией конца XI - начала XII вв. изменения в области права привели к созданию королевской системы уголовного права, в которую её творцами была заложена основанная на канонической доктрине преступления и наказания идея виновности как обязательной предпосылки к установле нию единственно оправдывающей наказание греховности субъекта, т.е. сознательного выбора им пути зла.
2. Каноническая идея виновности, оформившаяся в легальную категорию mens геа, обусловила становление в теории последней двух самостоятельных, равноправных концептуальных характеристик: во-первых, социально-этической сущности mens геа и, во-вторых, проявления указанной сущности в том или ином психическом настрое, состоянии деятеля, неодномерное развитие и неравновеликое соотношение которых позволяет выделить в истории теории mens геа несколько качественно отличающихся друг от друга этапов.
3. Первый из них охватывает эпоху с XIII в. по XIX в. Его характерными чертами являются акцент на греховности, моральной упречности поступка, сравнительная неразработанность обобщённого понятийного аппарата mens геа и объективность её оценки. Это позволяет именовать его периодом господства концепции mens mala, рассматривающей оцениваемую с объективных позиций общества моральную упречность психического состояния человека как доминанту, изначально предопределяющую наличие или отсутствие mens геа в том или ином совершённом преступлении.
4. Образование в XVII в. американских колоний британской короны привело к постепенному заимствованию ими английского общего права и его доктрины, включая теорию mens геа в том её понимании, которое господствовало в Англии в XVII-XVIII вв. и которое удержалось на американской почве вплоть до конца XIX в.
5. С конца XIX в. и по середину XX в. можно говорить о новом направлении в развитии теории mens геа - концепции mentes reae, характеризующейся пониманием mens геа как того или иного проявления психической деятельности человека, разнящегося от-преступления-к-преступлению и покоящегося в основе своей на морально упречном настрое ума деятеля.
6. Появление в 1962 г. разработанного Институтом американского права Примерного уголовного кодекса ознаменовало новый этап в развитии теории mens rea. Созданная им схема элементов виновности с их психологическим определением и иерархической упорядоченностью, а также отрицанием моральной упречности настроя ума деятеля как одной из концептуальных характеристик mens rea даёт основание к отнесению отражённых в положениях кодекса взглядов к особому, самостоятельному теоретическому направлению в границах общей теории mens rea - теории виновности, в рамках которой категория mens rea исчерпывается структурой формально-психологических терминов. При этом с позиций специальных вопросов теории mens rea резкий разрыв с категорией моральной упречности не мог пройти безболезненно и не только породил ряд оставшихся неразрешёнными составителями кодекса дилемм, но и, в сущности, подорвал на уровне частных положений всю теорию виновности в целом.
7. Осмысление психологического потенциала теории виновности Примерного уголовного кодекса и конвергенция последней с категорией моральной упречности составляют содержание современного периода в развитии теории mens rea в американском уголовном праве.
8. В её современном понимании категория mens rea означает релевантный для целей уголовного права заслуживающий морального порицания настрой ума деятеля, характеризующийся проявленной индивидом намеренностью, неосторожностью или небрежностью по отношению к совершённому им преступному деянию. В своём философско-правовом плане она основывается на понимании сущности уголовного наказания как стигмата морального осуждения, налагаемого на человека обществом. Источником данного стигмата, в свою очередь, служит осознание индивидом моральной упречности свободно избираемого им варианта поведения, ставящего в опасность значимые социальные ценности, взятые под охрану уголовного закона. Образуя концептуальную характеристику социально-этической сущности mens rea, категория моральной упречности основывается на установленном и юридически закре лённом субъективном настрое ума деятеля относительно всех релевантных объективных элементов преступления, отражённом в категориях намерения, неосторожности или небрежности.
9. С позиций сущности mens геа как морально упречного поставлення в опасность значимых социальных ценностей может быть теоретически обоснована концепция "смешанной" строгой ответственности, но лишь постольку, поскольку она связана с реально наличествующим неким уровнем упречности как предпосылкой к стигмату морального осуждения и следующему за ним уголовному наказанию. Стандартом к такой обоснованности "смешанной" строгой ответственности, в свою очередь, служит система взглядов и ценностей, разделяемых данным социумом. И, напротив, "истинная" строгая ответственность, базирующаяся на отсутствии юридически достоверно установленной какой-либо моральной упречности, теоретически неприемлема.
10. В аспекте практического преломления общей теории mens геа отражением её развития служит институт юридической ошибки, прошедший в своём становлении путь от абсолютной нерелевантности error juris для целей наступления уголовной ответственности до признания такой релевантности, основанной на понимании социальной и философско-правовой необоснованности применения к лицу уголовно-правовых санкций при отсутствии у него позитивного знания закона как единственного базиса к констатации в ряде ситуаций морально порицаемого настроя его ума.
11. Отражением развития теории mens геа также служит доктрина тяжкого убийства по правилу о фелонии, на всём протяжении своей истории связанная с категорией моральной упречности как оправдывающей осуждение лица даже к смертной казни за тяжкое убийство, заключающееся в причинении смерти (пусть и случайном) другому человеку в ходе намеренного совершения исходно опасного для человеческой жизни преступления, являющегося фело- нией.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы определяется тем, что она представляет комплексное историко-теоретическое исследование на монографическом уровне проблемы mens геа как субъективной составляющей преступления в уголовном праве Соединённых Штатов. В диссертационном исследовании с философско-правовых и формально-юридических позиций анализируются содержательное наполнение и значение категории mens геа как в историческом срезе, так и в современной реальности; как на уровне общетеоретических вопросов, так и в их прикладном преломлении.
Сформулированные положения и выводы могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе по данной проблематике и в учебном процессе.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры уголовного права Московской государственной юридической академии. Отдельные результаты теоретических изысканий диссертанта нашли своё отражение в четырёх научных статьях.
Структура исследования. Диссертационное исследование состоит из введения, предварительных замечаний, шести глав, включающих в себя тринадцать параграфов, заключения, приложений, содержащих три таблицы, и библиографии.
Actus nonfacit reum nisi mens sit rea — действие не делает виновным, если не виновна мысль - являет собой легальную максиму, чьё происхождение теряется в глубине веков. Но несмотря на свой весьма почтенный возраст, неуклюжую и сомнительную латынь, она сохраняет основополагающее значение в уголовном праве всех стран семьи общего права.1 Причина этого, в свою очередь, кроется в том, что она является образной и привычной квинтэссенцией принципа mens rea, согласно которому субъективная (психическая, внутренняя) составляющая деяния является, по общему правилу, необходимым элементом в структуре преступления, подлежащим вместе с actus reus как объективным (физическим, внешним) элементом содеянного доказыванию и установлению вне разумных сомнений в судебном процессе, прежде к чем человеку могут быть применены уголовно-правовые санкции, или, передавая изложенное в более доступной форме, согласно которому "люди не должны клеймиться как пре ступники на основе случайностей либо же несчастий".2
Обозначающим уголовно-правовую категорию субъективной составляющей преступного деяния термином, освящённым веками и оттого ставшим классическим, является латинское выражение mens геа: как было сформулировано в известном решении Палаты Лордов, "лицо не может быть осуждено за преступление, если mens не была red".3
Перевод данного термина на русский язык затруднителен: дословный -виновная мысль4 - вводит в заблуждение своей явно не юридической, а скорее моральной, социально-оценочной природой, в то время как попытка придать ему строго юридическую окраску, прибегнув к привычному для сегодняшней российской юридической мысли термину "вина" (или даже "субъективная сторона преступления"), не может привести к положительному результату, наводя на осознанные и неосознанные параллели с отечественным уголовным правом, искажающие, как следствие, совершенно особую формально-юридическую и философско-правовую трактовку данного термина в его родном контексте. Возможно, наиболее адекватно отразило бы термин mens геа слово "вина", если взять, приложив к мыслительной, внутренней стороне деяния и ограничив его тем самым, то привычное понимание данного слова, которое сложилось в русском языке и которое может быть раскрыто, если прибегнуть к помощи таких выражений, как "прегрешение, грех (в знач. проступка), всякий недозволенный, предосудительный поступок".5 Однако реально существующая угроза подмеченного возможного смешения господствующего легального и естественного значений этого слова вынуждают отказаться от такого перевода. Таким образом, исследуя проблему субъективной составляющей преступления, наиболее приемлемым представляется подход, отказывающийся от перевода термина mens геа на русский язык и использующий его в приложении к уголовному праву стран семьи общего права как в исторической перспективе, так и в современном контексте в качестве единственно приемлемого и возможного обозначения "психического элемента для совершения преступления".6
В самом первом приближении mens геа можно определить как релевантный для целей уголовного права заслуживающий морального порицания настрой ума деятеля,7 характеризующийся намеренностью, неосторожностью или небрежностью по отношению к объективным элементам совершённого преступного деяния.
В своём развитии категория mens геа прошла долгий путь, претерпев за столетия существенные изменения, так и не приведшие, как справедливо отмечает Джон К. Смит, к единообразному пониманию того, что данным термином обозначается сегодня.8 Как образно и, вместе с тем, весьма точно подметил Глэнвилл Л. Уильяме, "обыватель мог бы счесть неприятно нелепым то, что после тысячи лет легального развития, юристы всё ещё должны спорить относительно выражений, используемых для обозначения базисных идей нашей правовой системы".9 Созвучна этому высказыванию и мысль, выраженная в одном из решений Верховного Суда Соединённых Штатов, в котором он в какой-то мере пессимистично отметил, что "немногие области уголовного права ставят большие трудности по сравнению с правильным определением mens геа, требуемой для какого-либо отдельного преступления".10
Категория mens геа, будучи привнесена в английское общее право кано-нико-юридической мыслью и означая исходно не более чем общее представление о заслуживающем морального порицания настрое ума деятеля, оцениваемом с объективной точки зрения, точки зрения общества, постепенно пришла к современному тонкому элементному анализу психического настроя ума человека, рассматриваемому с истинно субъективных позиций и заключающему в себе "моральные основания уголовного права"." Рука об руку с этим процессом шло развитие и теории mens геа как обособленной в массиве уголовно-правовой теории в целом системе взглядов, идей и представлений о категории субъективной составляющей преступного деяния, её содержании, социальной обусловленности и перспективах развития. Структурно в ней можно выделить две крупных составляющих, которые условно могут быть названы "общей" и "специальной" теориями mens геа. Общая теория посвящена проблемам поня тия, содержания и значения категории mens rea; конкретным психическим состояниям, в которых она проявляется (например, намерение, неосторожность, небрежность); её месту в структуре преступного деяния и так далее. Соответственно, специальная теория охватывает широкий круг прикладных вопросов, таких как mens rea в соучастии, покушении, сговоре и тому подобное.
Настоящее исследование посвящено изучению в исторической перспективе ядра общей теории mens rea в уголовном праве Соединённых Штатов. В его основу должны быть положены, как видится, следующие четыре предпосылки.
Первая из них касается преемственности исследования. Современную американскую теорию mens rea невозможно познать без обращения к её истокам. Это предполагает не просто изучение американской уголовно-правовой теории конца XVIII - XIX вв., но и освещение её корней в английском общем праве предшествующих столетий. При этом, говоря словами Оливера У. Хол-мса-мл., "мы должны остерегаться ловушки антикварности и помнить, что для наших целей наш единственный интерес в прошлом заключён в том свете, который оно проливает на настоящее".12
Далее, при анализе теории mens rea нельзя не опереться на предпосылку целостности исследования. Это означает не просто изложение общей теории mens rea, но и одновременное преломление её положений в ряде практических аспектов. Иное означало бы скатывание в чрезмерно абстрактное теоретизирование с присущим ему риску быть обвинённым в неверифицированности.
Кроме того, исследование проблемы mens rea невозможно без её критического анализа, поскольку "чистое описание фактов не может ... достигнуть научного уровня без методичной классификации".13 При этом, подобно инструктированию судьёй присяжных, необходимо, по возможности, стремиться Из этого, в свою очередь, вытекает последняя предпосылка исследования, сводящаяся к избеганию по возможности напрашивающихся параллелей с отечественной доктриной уголовного права, поскольку цель сравнительно-правового исследования в строгом смысле этого слова в настоящей работе не ставится. Естественно, это не подразумевает какой бы то ни было несравнимости понятий и категорий российского уголовного права и американского (возможность такого сопоставления сравнительно недавно великолепно показана совместной монографией Джорджа П. Флетчера и А.В. Наумова). Просто задача собственно сравнительно-правового изучения понятий, категорий и концепций российского уголовного права с уголовным правом стран, входящих в семью общего права, ещё ждёт своих исследователей.
Основываясь на изложенных предпосылках, можно обратиться к собственно исследованию исторического развития теории mens геа в уголовном праве Соединённых Штатов.
Похожие диссертации на Mens Rea в уголовном праве Соединннных Штатов Америки
