Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие, типология и характеристика корыстных преступлений террористического характера
1. Понятие корыстных преступлений террористического характера 12
2. Вопросы квалификации корыстных преступлений террористического характера и отграничение их от смежных составов 34
3. Характеристика корыстных преступлений террористического характера 45
Глава II. Причины корыстных преступлений террористического характера и меры борьбы с ними
1. Преступления террористического корыстного характера и их причины 72
2. Международный опыт борьбы с терроризмом 97
3. Меры борьбы с корыстными преступлениями террористичекого характера 115
Заключение 129
Список использованной литературы 132
- Понятие корыстных преступлений террористического характера
- Вопросы квалификации корыстных преступлений террористического характера и отграничение их от смежных составов
- Преступления террористического корыстного характера и их причины
- Международный опыт борьбы с терроризмом
Введение к работе
Со своей стороны терроризм усугубляет названные факторы.
Темой настоящего диссертационного исследования является террористическая преступность корыстного характера, т.е. когда захватываются заложники или похищаются люди для получения выкупа. Такого рода преступления представляют собой повышенную общественную опасность не только в связи с тем, что они угрожают жизни, здоровью, достоинству и чести личности, а следовательно, общественной безопасности и общественному порядку, но и потому что такого рода преступления часто заканчиваются гибелью людей. Современная жизнь предоставляет, к сожалению, немало фактов бесчеловечного глумления над захваченными в заложники или похищенными людьми, нанесение им различного рода телесных повреждений. Такого рода деяния имеют распространение отнюдь не только в Чечне и прилегающих к ней регионах. Как оказалось, даже и в центральных районах России похищают людей с целью получения выкупа. Их иногда переправляют в Чечню, но в ряде случаев они остаются в том районе, где их похитили. Все это свидетельствует об исключительной об-
4 щественной опасности захвата заложников и похищения людей с корыстной целью. Вместе с тем такого рода деяния еще не становились объектом самостоятельного научного интереса, в том числе на диссертационном уровне.
Известно множество случаев из российской и мировой практики, когда при захвате заложников выдвигались не только требования выкупа, но и требования иного характера: политического, освобождения арестованных или осужденных сообщников и т.д. Таким образом, корыстный терроризм вполне может сочетаться с политическим терроризмом, что делает его особенно опасным. Вообще любой терроризм рождает страх у населения, сеет панику, мешает заниматься повседневными делами, трудиться, свободно передвигаться по стране.
Следует отметить, что за последние годы в России уменьшилось число захвата заложников. Если в 1997 г. было совершено 114 таких преступлений, то в 2002 г. - только 39, наряду с этим необходимо отметить, что уменьшается и количество лиц, виновных в таких преступлениях: в 1997 г. было выявлено 112 преступников, захвативших заложников, а в 2002 г. -только 23. Иная ситуация складывается относительно похищений человека. Если в 1997 г. было выявлено 1140 подобных деяний, то в 2002 г. -1535. Больше всего похищается в Южном федеральном округе, далее (по мере убывания) в Центральном и Приволжском округах.
Таким образом, можно констатировать, что похищения человека с целью получения выкупа превращаются в один из доходных видов преступного бизнеса. Жертвами таких преступлений, как похищение человека и захват заложника в корыстных целях, могут быть родственники как зажиточных людей, даже богатых, так и не принадлежащих к этим группам. Сказанное позволяет сделать вывод, что названные преступления содержат потенциальную опасность практически для любого человека: ведь захватить в качестве заложника с целью получения выкупа можно даже нищего.
5 Вот почему общество и государство крайне заинтересованы в том,
чтобы исследовались наиболее сложные проблемы предупреждения
преступлений, предусмотренных ст. 206, 126 УК РФ. Поэтому мы считаем
исследование корыстных преступлений террористического характера и
разработку на этой основе предложений и рекомендаций теоретического и
практического характера весьма актуальными. Нуждаются в постоянном
обновлении формы деятельности по предупреждению и раскрытию
упомянутых преступлений, а также совершенствование законодательства.
Проблемы терроризма неоднократно привлекали внимание отечественных ученых. В этой связи можно назвать труды Ю.М. Антоняна, А.В. Бриллиантова, СВ. Васильева, А.И. Долговой, В.П. Емельянова, В.И. Замкового, М.Н. Ильчикова, И.И. Карпеца, B.C. Комисарова, В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, Е.Г. Ляхова, Р.Э. Оганяна, Д.В. Ольшанского, К.Н. Салимова, В.В. Смирнова, С.А. Эфирова и других. Имеется ряд интересных исследований, посвященных похищению людей (работы Н.В. Беляевой, В.И. Зубковой, Э.И. Мурадова, Т.Ю. Орешкиной, В.М. Пучнина, СВ. Склярова, И.М. Тяжковой).
Одной из особенностей проводимых сегодня исследований терроризма и захвата заложников является то, что исследователи привлекают значительный эмпирический и особенно статистический материал. Однако эмпирический материал в основном берется из средств массовой информации и очень редко изучаются уголовные дела соответствующей категории, а также личность тех, кто совершает такого рода деяния. Поэтому многие выводы и предложения представляются недостаточно обоснованными и аргументированными. Еще не полно прослежена связь между организованной преступностью и теми лицами или группами, которые захватывают заложников или похищают людей. Между тем связь между организованной преступностью и названными преступлениями несомненно существует, и она является гораздо более тесной, чем это представляется на первый взгляд.
Цель и основные задачи диссертационного исследования. Теоретической целью настоящей диссертации является всестороннее исследование криминологических характеристик, природы и причин таких преступлений, как захват заложника и похищение человека в корыстных целях, а также лиц, их совершивших.
Практическая цель исследования состоит в том, чтобы опираясь на результаты теоретических изысканий, выработать эффективные предупредительные меры, способствующие своевременному выявлению тех, кто склонен к совершению названных преступлений, пресечению их преступных действий. Соответствующие рекомендации и предложения будут адресованы органам внутренних дел.
Для достижения определенных выше целей наши усилия были направлены на решение следующих задач:
дать развернутое понятие корыстного преступления террористического характера;
рассмотреть вопросы квалификации корыстных преступлений террористического характера и отграничение их от смежных составов;
проанализировать и оценить основные характеристики корыстных преступлений террористического характера;
исследовать международный опыт борьбы с терроризмом;
предложить меры борьбы с преступлениями террористического характера.
Объектом исследования является природа и причины корыстных преступлений террористического характера, механизм их совершения, личность преступника.
Предметом исследования являются уголовно-правовые и криминологические меры предупреждения, осуществляемые в отношении данной категории преступлений органами внутренних дел и другими субъектами правоохранительной деятельности.
7 Методологическая основа и методы исследования. Положения и
выводы диссертации основывались на базе диалектической методологии, законов и категорий диалектики как общенаучного метода познания. Автором были использованы исторический, формально-логический, системный, статистический, конкретно-социологический методы исследования.
Научно-теоретической базой диссертации являются достижения криминологии, уголовного права, психологии и некоторых других отраслей научного знания. В работе над темой широко использованы труды отечественных и зарубежных ученых в области криминологии, уголовного права, психологии, материалы средств массовой информации, а также информации, которая содержится в Интернете.
Эмпирическая база настоящего диссертационного исследования включает в себя обширный практический материал, полученный в результате анализа криминологически значимой статистики, а также материалы конкретных криминологических исследований, осуществленных лично диссертантом. В работе использовались также результаты научных изысканий, осуществленных другими авторами в области террористических преступлений.
В ходе проведенного исследования автору пришлось столкнуться с определенными трудностями в сборе эмпирического материала, поскольку анализируемые преступления не носят массового характера и совершаются в разных регионах страны. Диссертантом изучено 50 историй болезни на лиц, которые проходили комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского. Истории болезни содержат обширный материал об обстоятельствах совершенных преступлений и личности преступника (социально-демографические, уголовно-правовые, криминологические, психологические, психиатрические, географические характеристики). Изучение историй болезни было сплошным за последние
8 5 лет. В этих целях была создана специальная анкета, которая содержала в
себе более 100 вопросов.
Статистические данные о корыстных преступлениях террористического характера изучались за 1997-2002 гг.
Научная новизна. Она заключается в том, что данная работа является первым диссертационным опытом обобщенного криминологического исследования корыстных преступлений террористического характера. Научная новизна диссертации заключается и в том, что в ней обеспечено комплексное использование социологического и психологического подходов, широко применялась также психиатрическая информация.
В целом сделана попытка раскрыть природу и причины корыстных преступлений террористического характера, показать особенности личности террориста, совершающего названные преступления. Сделан акцент на тех личностных чертах, которые имеют криминогенное значение. В своем исследовании автор исходил из того, что корыстные преступления террористического характера могут быть адекватно объяснены и поняты не только в контексте социальной жизни людей, но и психологии преступников.
Подобное комплексное и специальное изучение личности террориста, совершающего захват заложника и похищение человека с целью выкупа, осуществлено впервые.
На защиту выносятся следующие основные положения.
1. Понятие корыстных преступлений террористического характера яв
ляется не уголовно-правовым, а криминологическим. Эта группа преступ
лений является именно террористической, поскольку преступный резуль
тат достигается с помощью устрашения. Автор не видит различия между
понятиями «принуждение» или «понуждение», считая их адекватными.
2. Далеко не каждое корыстное преступление, в том числе террори
стического характера, совершается по корыстным мотивам, особенно если
понимать мотив как глубинный смысл поведения, а не только по внешним
характеристикам. Корыстное преступление может совершаться, например,
по игровым мотивам. При этом иногда этот смысл ускользает от сознания человека. Особенностью таких преступлений, как захват заложников и похищение человека из корыстных побуждений, последние являются ведущими в системе мотивации. Однако они не являются единственными: наряду с ними можно предположить в качестве и другого, дополнительного мотива и стремление преступника проявить полную власть над жертвой, распоряжаться его жизнью и смертью и т.д. Можно сказать, что в этих случаях действует такой мотив как самоутверждение и утверждение его в глазах ближайшего окружения.
Террористическое насилие является насилием особого рода: здесь преступный результат достигается с помощью устрашения не только самой жертвы (похищенного или захваченного человека), но и его родных и близких, в целом всех тех, кто может заплатить требуемый выкуп. Можно сказать, что психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению иногда больше оказывается на других лиц.
Непосредственным объектом захвата заложника или похищения человека является жизнь, здоровье, свобода, честь и достоинство личности, хотя захват заложника и помещен законодателем в главу о преступлениях против общественной безопасности. Общественная безопасность в данном случае является дополнительным объектом. Захват заложника является полиобъектным преступлением.
Если можно говорить об объективной стороне составов преступлений захвата заложника и похищения человека в целом, то такая сторона выражается в незаконных действиях виновного, которые препятствуют потерпевшему свободно двигаться и вообще делать все, что он считает необходимым. И в том и в другом преступлении главным является то, что человека захватывают или похищают тем самым удерживая в изоляции помимо его воли. Однако объективная сторона этих преступлений не ограничивается лишь лишением свободы, они всегда бывают связаны с вымогательст-
10 вом материальных ценностей и созданием опасности для жизни, здоровья,
чести и свободы личности.
В нашей стране отмечается рост таких преступлений, как похищение человека при одновременном снижении количества захватов заложников. Наиболее часто похищения человека фиксируются в Южном и Центральном федеральном округах, а захват заложников в Южном и Приволжском. Целью захвата чаще всего является получение выкупа и значительно реже обмен на арестованных боевиков или овладение оружием. Больше всего захваченных людей было освобождено в результате оперативно-розыскных мероприятий и в итоге переговоров.
Средний возраст обвиняемых в совершении захватов заложников и похищений человека составляет 28 лет. Среди этой категории террористов меньше лиц с расстройствами психической деятельности, чем среди насильственных преступников вообще. Доля невменяемых среди названной категории преступников не превышает 6-7%. Наиболее распространенная психическая аномалия - органическое поражение головного мозга.
Предупреждение таких преступлений, как захват заложников и похищение человека, в основном может осуществляться с помощью своевременного поступления необходимой оперативно-розыскной информации. При освобождении заложников и похищенных лиц с целью выкупа безусловно должны выполняться их требования, если иным путем невозможно обеспечить жизнь и здоровье потерпевших. Освобождение захваченных и похищенных лиц может быть обеспечено оперативно-розыскным путем, а в случае необходимости - реализации оперативно-боевых мероприятий, в том числе с целью захвата или даже уничтожения преступников.
Практическая значимость работы состоит в том, что на основе изучения природы и причин захвата заложников и похищений человека с целью выкупа, личности преступника и причин соответствующего преступного поведения даны рекомендации по профилактике таких преступлений. Предложен социальный и психологический портрет личности преступника,
что позволит практическим органам более эффективно строить предупредительную работу, предотвращать типичную ситуацию, освобождать заложников и захваченных лиц.
Материалы исследования могут использоваться в научно-исследовательской работе и преподавании курса криминологии.
Апробация результатов исследования. Результаты проведенного исследования и основанные на них выводы и рекомендации докладывались на Всероссийской конференции в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского в ноябре 2002 г. Они прошли обсуждение в отделе научной информации ВНИИ МВД России, использовались при подготовке трех научных публикаций.
Информация о личности преступников, виновных в корыстных террористических посягательствах на личность, докладывалась руководству МВД России. С ней ознакомлены все заинтересованные службы центрального аппарата Министерства.
Структура диссертации. Она определена кругом исследуемых проблем, ее целями и задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.
Понятие корыстных преступлений террористического характера
Основным предметом нашего исследования являются корыстные преступления террористического характера, а именно похищение человека ( п. «з» ч.2 ст. 126 УК РФ ) и захват заложника (п. «з» ч.2 ст.206 УК РФ) из корыстных побуждений (с целью получения выкупа). Чтобы дать правильную уголовно-правовую и криминологическую характеристику этих преступлений, необходимо предварительно определиться с пониманием соответствующих классификационных групп — «корыстные преступления» и «преступления террористического характера».
Классификация преступлений может быть разной по характеру и целям и, соответственно, может иметь разные основания (критерии классификации, классификационные признаки). Уголовно-правовая классификация преступлений (по степени тяжести, форме вины и т.д.) служит целям дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности и наказания, а также правильной квалификации преступлений.
Криминологическая классификация предназначается для обеспечения предупредительной деятельности, поэтому в ней должны отражаться причины и условия преступлений. Как основание криминологической классификации берётся признак, позволяющий выделить виды преступлений, характеризующиеся сходством криминогенных факторов (первичная и рецидивная преступность, преступность взрослых и несовершеннолетних и т.д.)
Поэтому уголовно-правовая и криминологическая классификация преступлений могут совпадать по форме (иметь формально одинаковый признак), но не по содержанию. Возьмём, например, такой социально-демографический признак как возраст. В соответствии с ним все преступления можно разделить на совершаемые взрослыми и несовершеннолетними. Но уголовно-правовая классификация направлена на выяснение особенностей уголовной ответственности несовершеннолетних, а криминологическая - на выявление особенностей причин преступности несовершеннолетних по сравнению с преступностью взрослых. Поскольку одна из целей диссертационного исследования состоит в изучении причин корыстных преступлений террористического характера и мер борьбы с ними, то в дальнейшем изложении мы будем использовать, в основном, криминологическую классификацию преступлений.
Один из основных критериев деления преступлений на корыстные и некорыстные это, конечно, объект посягательства - собственность, имущество. В соответствии со ст. 128 ГК РФ к имуществу относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права. Именно этот признак - объект посягательства - положен в основу деления Особенной части УК РФ на разделы и главы. Именно по этому признаку так называемые общеуголовные корыстные преступления (кража, грабёж, разбой, мошенничество) включены в главу 21 «Преступления против собственности».
Но этот самоочевидный признак классификации не всегда пригоден для целей криминологического анализа. Во-первых, некоторые криминологи, используя тот же самый критерий деления преступлений по объекту посягательства, дают совершенно другую классификацию. Исходя из сравнительной ценности объектов уголовно-правовой охраны, из того, что уголовное право отдаёт приоритет личности перед собственностью, они полагают, что в многообъектных (сложных) преступлениях всегда личность выступает в качестве основного объекта, а собственность - дополнительного. Поэтому такие традиционно корыстные преступления как грабёж и разбой они относят к насильственным1. Мы разделяем эту точку зрения.
Во-вторых, собственность может быть объектом посягательства не только в корыстных преступлениях, но и в других. Например, диверсия. Конечно, если понимать объект преступления в традиционном смысле, как некоторые общественные отношения, то на это можно возразить, что объектом диверсии являются не отношения собственности, а отношения в сфере экономической безопасности и обороноспособности государства. Поэтому диверсия не может быть корыстным преступлением по определению.
Но сейчас активно разрабатывается новый подход в понимании объекта преступления. «Объектом любого преступления, а не только направленного против личности, выступают люди, которые в одних случаях выступают в качестве отдельных физических лиц, в других - как некоторого рода множество лиц, имеющих или не имеющих статус юридического лица, в-третьих - как социум (общество)» . Или, как пишет СБ. Гавриш: «Нельзя причинить вред тому, что в реальной жизни не существует. Каким бы образом, используя любые аргументы, не доказывается тезис, что преступлением причиняется вред общественным отношениям, в реальной действительности ничего подобного не происходит и произойти не может. Могут быть уничтожены материальные предметы, по поводу которых совершаются преступления, исчезнуть явления, ставшие поводом для последних, общественные связи останутся неизменны либо нашим же созна-нием будут видоизменены, но не более» . Хотя, справедливости ради, можно отметить, что для русского уголовного права этот подход не является чем-то совершенно новым. Ещё А.Ф. Кистяковский писал: «Объектом преступления может быть, вообще говоря, только человек со всеми правами, учреждениями, которые им как существом общественным создаются. Посему кроме жизни, здоровья, свободы, чести, как более или менее основных объектов преступления, так сказать, созданных самою природою, таковыми являются также вещи, животные, даже известный строй мыслей»
В-третьих, для криминологии более важным является не объект преступления, а его причины, не то , на что посягают, а то, почему посягают.
Поэтому в криминологии в качестве критерия классификации используют не только объект, но и мотив преступления. В психологии мотив определяется как то, что в отражаемой человеком реальности побуждает и направляет его деятельность. В мотиве заключен смысл поведения, то, ради чего оно реализуется; в нем конкретизируются, «опредмечиваются» потребности5. Мотив имеет важное уголовно-правовое значение, поскольку влияет как на квалификацию преступления, когда он входит в число признаков основного или квалифицированного состава преступления, так и на меру наказания, когда он входит в число обстоятельств, смягчающих или отягчающих ответственность. Этим определяется интерес к понятию «мотив» в уголовном праве.
Вопросы квалификации корыстных преступлений террористического характера и отграничение их от смежных составов
В самом общем виде можно сказать, что квалификация есть установление отношения между совершённым деянием и уголовно-правовой нормой. Ещё А.А. Герцензон писал: «Квалификация преступления состоит в установлении соответствия данного конкретного деяния признакам того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом.»43. Каждое преступление имеет некоторые общие признаки с другими преступлениями. Это обстоятельство и порождает трудности при квалификации. Для того, чтобы правильно квалифицировать преступление, необходимо найти признаки, отличающие его от других, смежных преступлений. Как замечает В.Н. Кудрявцев, по сути дела, весь процесс квалификации состоит в последовательном отграничении каждого признака совершённого деяния от признаков других, смежных преступлений. Можно сказать, что разграничение преступлений есть обратная сторона квалификации44. Поэтому в дальнейшем изложении вопросы квалификации и разграничения составов мы не будем выделять особо, полагая, что из контекста будет понятно, о чём идёт речь.
В специальной литературе давно обсуждается вопрос о разграничении составов незаконного лишения свободы, похищения человека и захвата заложника. Наибольшие трудности (как мы покажем ниже) возникают при разграничении похищения и захвата заложника из корыстных побуждений.
Достаточно устоявшимся является мнение о том, что у этих составов есть общий непосредственный объект - физическая (личная) свобода человека, и незаконное лишение свободы есть общая норма, а похищение человека и захват заложника - специальные. По общему правилу, при конкуренции общей и специальной нормы квалификация идёт по специальной норме. Это правило прямо предусмотрено в ч.З ст. 17 УК РФ: «Если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме». Понятно, что разграничение этих составов по общему объекту невозможно.
Чаще всего отграничение незаконного лишения свободы от похищения человека и захвата заложника осуществляется по объективной стороне. Объективная сторона похищения человека состоит в открытом или тайном либо с помощью обмана завладении (захвате) живого человека, перемещении его с места постоянного или временного пребывания с последующим удержанием помимо его воли в другом месте. Похищение может совершаться как с применением силы или угрозы её применения, так и с помощью обмана, когда потерпевший под каким-либо предлогом заманивается в нужное место.
Объективная сторона незаконного лишения свободы выражается в незаконных действиях виновного, препятствующих потерпевшему свобод но передвигаться по своему разумению, выбирать место пребывания, общаться с другими лицами в то время и тем способом, которые его устраивают, посредством изоляции потерпевшего в месте его постоянного или временного пребывания, в котором он оказался по своей воле, без перемещения его виновным в иное место. Один лишь запрет потерпевшему пользоваться определёнными предметами, в том числе и средством связи, без насильственного его удержания не образует состав незаконного лишения свободы. Незаконное лишение свободы может осуществляться путём применения как физического, так и психического насилия46.
Основное отличие похищения от незаконного лишения свободы обычно усматривают в следующем. «Здесь основное отличие состоит в том, что похищение всегда сопряжено с захватом (насильственным и без такового) и последующим удержанием помимо его воли в изоляции. Одно лишь содержание потерпевшего в неволе, если ему не предшествовало завладение (захват), состава похищения человека не образует, а такие действия следует рассматривать как незаконное лишение свободы»47. Таким образом, для разграничения похищения человека и незаконного лишения свободы есть два основных признака - завладение человеком и его последующее перемещение в другое место. В вышеуказанных Комментариях присутствует ещё один дополнительный признак - время принудительного удержания. Если время удержания для квалификации по ст. 126 УК РФ значения не имеет, то незаконное лишение свободы на явно незначительное время и не причинившее вреда потерпевшему может, в соответствии с 4.2 ст. 14 УК РФ, не рассматриваться в качестве преступления.
Преступления террористического корыстного характера и их причины
Выявление причин преступности - важнейшая и труднейшая задача криминологии. Это верно по отношению к любому виду преступности. Но особые трудности возникают при изучении причин преступлений террористического характера, или террористической преступности, или терроризма в широком смысле слова (в дальнейшем изложении для краткости мы будем употреблять термин «терроризм» именно в этом смысле, а если будет идти речь о терроризме как о составе преступления, то это будет оговариваться особо).
Эти трудности обусловлены самим объектом изучения. Общеупот-ребимость и кажущаяся простота понятия затушёвывают тот факт, что понятие «терроризм» весьма многозначно и трудно для определения. Чтобы-выявить причины чего-то, надо более или менее ясно представлять, а что же это такое, причины чего мы изучаем, т.е. что же такое есть, собственно, терроризм. Точному определению объекта изучения мешают, по крайней мере, два обстоятельства.
На первое обстоятельство обращают внимание практически все исследователи данной проблемы. А именно: в публицистике, политологии, психологии, в обыденном понимании понятия «террор» и «терроризм» идентифицируются по своему значению и употребляются как синонимы. Для обиходного словоупотребления это не так уж важно, но для научного анализа необходима методологическая и терминологическая ясность в отношении базовых понятий «террор» и «терроризм». Особенно это важно для криминологии и уголовного права.
Если брать изначальный смысл понятия «террор» - страх, ужас, и употреблять его в этом смысле, то это вообще будет чисто психологическим понятием. Ужас - это индивидуальная или коллективная эмоция, возникающая как последствие каких-то насильственных действий. Но в настоящее время это понятие употребляется в другом значении - как идеология или политика, как практика действий.
Иногда террор отождествляют с насилием, с устрашением. Конечно, терроризму присуще и насилие, и устрашение. Но этого недостаточно. На этом основании и насильник, и разбойник, устрашающий свою жертву угрозами, должен быть признан террористом. Поэтому, хотя такое понимание террора широко распространено, для уголовного права и криминологии оно непродуктивно.
На наш взгляд, методологически верно определяют направление анализа В.И. Замковой и М.З. Ильчиков, когда пишут, что понятие «террор» следует относить к политическим силам, находящимся во власти, опирающимся на властные структуры и репрессивный аппарат подавления, которые объективно являются более сильной стороной в противоборстве; понятие же терроризм относится к оппозиционным силам, здесь насилие и устрашение используются объективно более слабыми в отношении более сильных . Но, к сожалению, правильно указав направление, они сами пошли по другому пути. И само название их работы, и название соответствующей главы «Классификация форм и разновидностей терроризма» предполагают, что классифицироваться будет терроризм. На деле же они дают классификацию террора, выделяя следующие его виды93.
1. Революционный и контрреволюционный террор. Авторами приводятся классические примеры якобинского и термидорианского террора во Франции, красного и белого террора в России. Здесь действительно следует вести речь о терроре, а не о терроризме. Захват людей в корыстных целях, на наш взгляд, здесь практически не встречается. Это же можно сказать и о большинстве других выделенных В.И. Замковым и М.З. Ильчико-вым видах терроризма.
2. Субверсивный и репрессивный террор. Субверсивный террор направлен на подрыв и дестабилизацию политической системы, репрессивный - на сохранение и укрепление существующей системы. Репрессивный террор это, по сути, государственный террор. Субверсивный же террор - это терроризм. И то, что авторы ярчайшими примерами субверсивно-го террора в новейшей истории считают деятельность группы «Баадер-Майнгоф» в Федеративной республике Германии и «красных бригад» в Италии, это подтверждает.
3. Физический и духовный террор, как разновидности государственного террора. Физический террор - это прямое физическое воздействие на действительных или мнимых противников режима. Сожжение на костре Яна Гуса, Жанны д Арк действительно есть проявление террора, а не акты терроризма. Духовный террор проявляет себя в насаждении одной идеологии, одной религии (или в борьбе с религией как таковой), в преследовании людей за инакомыслие. Духовный террор - сущностная характеристика тоталитарного режима.
4. «Селективный» и «слепой» террор. Это различие связано с моментом избирательности террора, с различием его объектов. Если террор направлен против определённого конкретного лица (лиц) - это селективный; если против неопределённого круга лиц - это слепой. Не случайно и сами авторы делают вывод, что строго говоря, понятие «селективный террор» принципиально ничем не отличается от понятия «индивидуальный террор». Но примеры, которые приводят авторы (убийство Юлия Цезаря, убийства российских самодержцев во время дворцовых переворотов) говорят о том, что они отождествляют индивидуальный террор с политическим убийством.
Международный опыт борьбы с терроризмом
В теории предупреждения преступлений по признаку целеполага-ния все профилактические меры разделяют на общие (социальные) и специальные.
Общепредупредительные меры имеют целью не только, и даже не столько, предупреждение преступлений, сколько достижение иных социально полезных результатов. Но их осуществление позитивно сказывается на состоянии преступности. Это могут быть глобальные меры социально-экономического характера - повышение благосостояния населения, борьба с безработицей, обустройство беженцев и вынужденных переселенцев и т.д. Это могут быть и политические меры - гармонизация полномочий между Федерацией и её субъектами, проведение политики защиты национальных меньшинств и т.д. Но реализация этих мер, как правило, находится вне сферы компетенции правоохранительных органов.
Специальные меры имеют главной целью предупреждение преступлений. По масштабу это могут быть меры общегосударственного уровня (принятие закона), уровня социальной группы (установление административного надзора за освобождёнными из мест лишения свободы) и индивидуальные (профилактическая беседа). Мы будем рассматривать только специальные меры.
В криминологии обычно термины «профилактика» и «предупреждение» употребляются как синонимы. Некоторые криминологи рассматривают предупреждение как более общее понятие, которое включает в себя (соответственно стадиям преступного поведения) профилактику, предотвращение и пресечение преступлений130.
Профилактика - это меры по устранению (нейтрализации) причин и условий преступления до стадии формирования мотивов и умысла. Предотвращение - это меры по недопущению замышляемых и подготавливаемых преступлений. Пресечение - это меры по прекращению на стадии покушения уже начавшихся преступлений, либо эпизодов длящегося или продолжаемого преступления. Два последних вида предупреждения находятся в прямой компетенции правоохранительных органов. К сожалению, для преступлений террористического характера свойственно то, что они чаще всего предупреждаются (когда предупреждаются) на стадии предотвращения и пресечения. Именно поэтому чаще всего субъектами предупредительной деятельности выступают спецслужбы.
К общегосударственным специальным мерам предупреждения относится и антитеррористическое законодательство, которое также выступает в качестве правовой основы деятельности спецслужб. Во всех странах терроризм рассматривается как одно из самых тяжких преступлений и, соответственно, за него предусматривается и очень суровое наказание. В этом аспекте весьма актуальным, и весьма дискуссионным, является вопрос о сохранении смертной казни за особо тяжкие преступления террористического характера.
В этом вопросе, как известно, наличествуют полярные точки зрения. Некоторые радикально настроенные учёные (отметим, не юристы) считают, что всё, что делалось в плане борьбы с криминальным террором до последнего времени, напоминало, скорее, косметический массаж, но не серьёзную борьбу с обнаглевшим до предела противником. Поэтому они предлагают: а) прекратить прекраснодушные дискуссии о допустимости или недопустимости смертной казни, сделав такого рода дискуссии привилегией уютных салонов неисправимых поборников ложно понимаемого гуманизма; б) учредить военно-полевые суды с сокращённой по времени процедурой судопроизводства; в) ввести публичную смертную казнь для особо опасных преступников с привлечением телевидения и средств массовой информации131.
Сразу оговоримся, что мы тоже не понимаем, как в стране, ведущей войну (проводящей контртеррористические операции), можно отменять смертную казнь. Но предложения этих авторов явно попахивают средневековьем, это призыв к государству опуститься до уровня бандитов, воспринять их методы.
Мы согласны с Ю.М. Антоняном (тоже не противником смертной казни) в том, что ужесточение наказания решающего влияния на преступность не оказывает, её состояние и динамика зависят не от суровости наказания, а от общесоциальных факторов, порождающих преступность. Поэтому, считает он, хотя нет ни прямой, ни опосредованной зависимости между числом совершаемых преступлений и смертной казнью, это наказание пока должно применяться, но не для устрашения, а для удовлетворения общественного чувства справедливости
