Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Эволюция российского уголовного законодательства об ответственности за организованные формы преступной деятельности 15
1.1. Ответственность за организованные формы преступной деятельности по уголовному законодательству дореволюционной России 15
1.2. Ответственность за организованные формы преступной деятельности по уголовному законодательству России советского периода 23
Глава 2. Состав организации преступного сообщества (преступной организации) в современном уголовном законодательстве Российской Федерации 33
2.1. Объективные признаки организации преступного сообщества (преступной организации) 33
2.2. Субъективные признаки организации преступного сообщества (преступной организации) 76
2.3. Соотношение организации преступного сообщества (преступной организации) со смежными формами криминального поведения... 88
Глава 3. Международный опыт криминализации организации преступного сообщества (преступной организации) 111
3.1. Законодательное описание организации преступного сообщества (преступной организации) в универсальных международно- правовых актах 111
3.2. Законодательное описание организации преступного сообщества (преступной организации) в региональных международно-правовых актах 125
Глава 4. Зарубежный опыт криминализации организации преступного сообщества (преступной организации) 142
4.1. Состав организации преступного сообщества (преступной организации) в уголовном законодательстве стран СНГ и Балтии . 142
4.2. Состав организации преступного сообщества (преступной организации) в уголовном законодательстве отдельных стран дальнего зарубежья 152
Заключение 174
Библиографический список 183
Приложение № 1 204
Приложение №2 207
- Ответственность за организованные формы преступной деятельности по уголовному законодательству дореволюционной России
- Объективные признаки организации преступного сообщества (преступной организации)
- Законодательное описание организации преступного сообщества (преступной организации) в универсальных международно- правовых актах
- Состав организации преступного сообщества (преступной организации) в уголовном законодательстве стран СНГ и Балтии
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Организованная преступность и тесно связанная с ней коррупция представляют собой один из наиболее серьезных вызовов современному российскому государству и всему обществу в целом. На это неоднократно обращалось внимание на самом высшем уровне, в частности, в посланиях Президента России Федеральному Собранию РФ: «Ключевая задача - борьба с организованной преступностью, которая вторгается не только в экономическую, но и в политическую сферу. Сегодня преступные группировки тратят огромные средства на подкуп чиновников, на прямое продвижение своих представителей в выборные органы власти. Следует признать: организованная преступность становится фактором, подрывающим политическую и социальную стабильность в стране»1.
В настоящее время увеличение криминальной активности преступных сообществ ежегодно фиксируется на статистическом уровне. По данным заместителя Министра внутренних дел РФ О.А. Сафонова за 2007 г., в России действуют 446 организованных преступных формирований, именно формирований со сложной внутренней структурой, в том числе 9, имеющих международные связи2. Криминологические исследования позволяют предположить, что эти цифры, возможно, даже занижены.
Действующий УК РФ предусматривает достаточно детальную дифференциацию ответственности за организованную преступную деятельность: две самостоятельные формы соучастия в преступлении (ч. 3 и 4 ст. 35 УК); совершение преступления организованной группой в 77 статьях Особенной части УК выступает в роли квалифицирующего признака содеянного; 5 статей устанавливают ответственность за деятельность конкретных разновидно-стей организованных групп (ст. 208, 209, 239, 282 , 282 УК); наконец, в ст.
1 Российская газета. 1999. 31 марта. См. также: Российская газета. 2008. 8 мая.
2 См. об этом: Фалалеев М. Воров в законе пересчитали. Интервью с замминистра
внутренних дел О.А. Сафроновым // Российская газета. 2007. 31 января. С. 2, 18.
210 УК само создание и функционирование преступного сообщества (преступной организации) имеет статус самостоятельного преступления. Однако столь сложный механизм правовой регламентации неизбежно создает трудности при законодательном согласовании указанных норм, их теоретическом осмыслении и практическом применении. Например, в ст. 2821 УК говорится об экстремистском сообществе, хотя фактически диспозиция статьи раскрывает признаки организованной группы.
С другой стороны, нельзя не учитывать, что в судебной практике число дел по ст. 210 УК весьма незначительно. Статистические данные по Краснодарскому краю свидетельствуют о том, что лишь половина из возбужденных уголовных дел направляется в суд с обвинительным заключением. Так, за период 1997 г. — первое полугодие 2008 г. по ст. 210 УК РФ было возбуждено 21 уголовное дело, из которых лишь 13 было передано в суд. Но даже по этому небольшому количеству дел было вынесено только 4 обвинительных приговора (30,7%). В структуре кассационной практики Верховного Суда РФ дела об организации преступного сообщества составляют 2,5%'.
В теории уголовного права по-прежнему остается дискуссионным или малоизученным широкий круг вопросов, касающихся обоснованности выделения данной формы соучастия в преступлении, эффективности ее законодательного описания, определения понятия и четких критериев сплоченности, соотношения с бандитизмом и другими сходными преступлениями, пределов действия примечания к ст. 210 УК РФ и т.д. Неполно исследованы вопросы исторической преемственности норм о борьбе с организованной преступной деятельностью, их регламентации в международном и зарубежном законодательстве.
Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является поиск оптимальной модели легального описания состава организации пре-
1 Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2006 год // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 9.
ступного сообщества (преступной организации) и нахождение на этой основе эффективных способов уголовно-правового противодействия его совершению.
Указанная цель обусловила постановку и решение следующих задач:
проследить процесс становления и развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации) как одну из форм организованной преступной деятельности в целом;
раскрыть содержание объективных и субъективных признаков состава организации преступного сообщества (преступной организации) в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации;
проанализировать и предложить пути имплементации в национальное уголовное законодательство норм международно-правовых актов о противодействии деятельности преступных сообществ (преступных организаций);
выявить позитивный зарубежный опыт криминализации организации преступного сообщества (преступной организации);
наметить возможные ориентиры для дальнейшего совершенствования законодательного описания состава организации преступного сообщества (преступной организации), в обозримом будущем.
В качестве объекта диссертационного исследования выступает организация преступного сообщества (преступной организации) как социально-правовое явление, нашедшее отражение в уголовном законе и порождающее общественные отношения, связанные с его установлением в процессе судеб-но-следственной практики.
Предмет исследования составляют:
совокупность отечественных нормативных правовых актов ХІ-ХХІ вв., связанных с установлением ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации);
международно-правовые акты, регламентирующие ответственность за
организацию преступного сообщества (преступной организации);
зарубежные уголовно-правовые акты об ответственности за организацию преступного сообщества (преступной организации);
судебная практика по уголовным делам об организации преступного сообщества (преступной организации);
- имеющиеся научные публикации по данной проблематике.
Методологической основой диссертационного исследования служит
диалектический метод познания объективной действительности, а также общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, системный и структурный подходы). В числе частно-научных методов (логико-юридического, конкретно-социологического и др.) приоритетное значение имели сравнительно-исторический и сравнительно-правовой.
Теоретической базой исследования послужили труды таких видных ученых-юристов, как: Ф.Г. Бурчак, И.А. Воробьев, P.P. Галиакбаров, П.И. Гришаев, П.Ф. Гришанин, А.Н. Игнатов, М.И. Ковалев, Г.А. Кригер, В.Н. Кудрявцев, А.В. Наумов, А.И. Рарог, Н.С. Таганцев, П.Ф. Тельнов, М.Д. Шаргородский и др. Пристальное внимание обращалось также и на те работы, которые выполнялись по сходной проблематике после принятия УК РФ 1996 г. Среди их авторов особо следует упомянуть А.Х. Абашидзе, А.А. Арутюнова, В.М. Быкова, Л.Д. Гаухмана, А.В. Грошева, И.Д. Камынина, А.П. Козлова, В.С.Комиссарова, В.П. Корж, СВ. Максимова, А.А. Меньших, В.И. Михайлова, А.Н. Мондохонова, О.А. Рыльскую, П.А. Скобликова, Н.Г. Суворова. Были изучены также диссертационные исследования Е.А. Галактио-нова, Е.А. Гришко, Н.Ю. Клименко, В.А. Конарева, О.Н. Литовченко, А.А. Мордовец, С.А. Семенова, СП. Тройнова, Ю.А. Цветкова, А.В. Черного.
Нормативная база исследования включает:
- современное (УК РФ 1996 г. по его состоянию на 1 октября 2008 г.) и
ранее действовавшее отечественное уголовное законодательство (в частности,
Русская Правда, Соборное уложение 1649 г., Воинский артикул 1715 г., Уло-
жение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г., Уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926, 1960 гг.);
отдельные источники международного уголовного права (в частности, Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г., Конвенция ООН против коррупции 2003 г., Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 1999 г., Модельный уголовный кодекс государств - участников СНГ 1996 г., Модельный закон СНГ «О борьбе с коррупцией» 1999 г., Модельный закон СНГ «Об основах законодательства об антикоррупционной политике» 2003 г. и др.);
национальное уголовное законодательство всех государств СНГ и Балтии, а также ряда стран дальнего зарубежья (Алжира, Англии, Египта, Италии, Испании, КНР, Марокко, США, Туниса, Турции, ФРГ, Франции, Швейцарии).
Эмпирической базой исследования послужили материалы уголовных дел об организации преступных сообществ (преступных организаций), рассмотренных судами Краснодарского края, опубликованная судебная практика, а также статистические данные Управления по борьбе с организованной преступностью ГУВД Краснодарского края за период 1997 г. - первое полугодие 2008 г.
Научная новизна диссертации определяется тем, что она представляет собой одно из первых системных монографических исследований организации преступного сообщества (преступной организации) на базе сопоставительного анализа российского, международного и зарубежного уголовного законодательства. Данный состав преступления впервые проанализирован через призму принятого 10 июня 2008 г. постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)», которое не успело еще стать предметом широкого обсуждения на страницах юридической печати. При этом учитывались последние достижения уголовно-правовой науки,
атаюке современная федеральная и региональная (в том числе на примере Краснодарского края) судебная практика. Разработанная в ходе исследования авторская концепция состава организации преступного сообщества (преступной организации) позволила сформулировать ряд предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства РФ и практики его применения.
Из общего комплекса выводов, которые обосновываются в диссертации и отражают ее новизну, на защиту выносятся следующие положения:
Начиная с Русской Правды (X в.) криминализация организованных форм преступной деятельности сопровождалась, главным образом, их казуистическим описанием в законе. Более абстрактный способ конструирования соответствующих норм стал практиковаться лишь в рамках кодифицированного законодательства нашей страны. Прежде всего законодатель стал выделять преступные сообщества политического характера: тайные и иные антигосударственные сообщества (Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.), контрреволюционные организации (УК РСФСР 1922 и 1926 гг.), организационную деятельность, направленную к совершению особо опасных государственных преступлений (УК РСФСР 1960 г.). Наряду с этим появляются нормы, устанавливающие ответственность за организацию преступных сообществ общеуголовной направленности (шаек, банд, лжекооперативов). В УК РФ 1996 г. отмеченной тенденции придан завершенный вид за счет формулирования в ст. 210 данного кодекса общей нормы универсального характера.
Тесный характер взаимодействий и взаимосвязей между членами организованной группы и преступного сообщества позволяет считать каждого из них соисполнителем преступления. Такая позиция отражена и в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ. В связи с этим предлагается внести изменения в ч. 2 ст. 33 УК РФ, изложив ее в следующей редакции:
«2. Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление, либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), либо лицо, участвовавшее в совер-
тении преступления в составе организованной группы или преступного сообщества, а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом.»
3. Понятие преступного сообщества в УК РФ следует привести в соот
ветствие с ратифицированными нашим государством международно-
правовыми актами, особенно Конвенцией ООН против транснациональной
организованной преступности 2000 г. Второе наименование преступного со
общества - «преступная организация» является информационно избыточным
и лишь усложняет восприятие текста уголовного закона. В связи с этим
предлагается:
1) изложить ч. 4 ст. 35 УК РФ в следующей редакции:
4. Преступление признается совершенным преступным сообществом,
если оно совершено сплоченной структурно оформленной организованной
группой в составе трех или более лиц, созданной на длительный период вре
мени для совершения умышленных преступлений, наказуемых лишением сво
боды на срок не менее четырех лет, в целях получения финансовой или иной
материальной выгоды, либо объединением организованных групп, созданным
в тех же целях.
2) соответствующие редакционные изменения внести в ч. 5 и 7 ст. 35 УК
РФ.
4. Изучение зарубежного опыта (особенно США и Италии) доказывает необходимость усиления борьбы с деятельностью организованных групп и преступных сообществ. В связи с этим предлагается ст. 67 УК РФ дополнить частью третьей следующего содержания:
«3. В случае совершения преступления организованной группой или преступным сообществом, состоящими из пяти или более лиц, наказание для участника такой группы или сообщества не может быть менее половины, а для организатора — менее двух третей максимального срока или размера
наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьей Особенной части настоящего Кодекса.»
В настоящее время вне поля зрения законодателя осталась организация объединения представителей преступных сообществ, которая не охватывается рамками ст. 210 УК РФ. Между тем, очевидно, что в данном случае характер и степень общественной опасности содеянного достигают своего максимального проявления. Поэтому в целях устранения указанного пробела следует предусмотреть ответственность за действия, связанные с организацией объединения представителей преступных сообществ, в отдельной (самостоятельной) статье - ст. 2101 УК РФ, содержащей более строгие санкции. Данная статья должна быть включена в перечень статей, по которым допускается конфискация имущества (п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ). Что же касается ст. 210 УК, то ее содержание следует привести в полное соответствие с имеющей приоритет здесь частью 4 ст. 35 УК РФ. Иначе говоря, нужно исключить из ч. 1 ст. 210 те положения («для совершения тяжких или особо тяжких преступлений»), которые дублируют ч. 4 ст. 35 УК, либо явно сужают ее смысл («в целях разработки планов и условий...»). Кроме того сам термин «организация» должен в равной мере распространяться на каждую из двух разновидностей преступного сообщества и включать в себя не только создание последнего, но и руководство им.
В связи с диспропорциональностью санкций ст. 209 и 210 УК РФ возникает неразрешимая проблема квалификации действий организаторов и участников сплоченной вооруженной группы, совершающей тяжкие и особо тяжкие преступления, в том числе и нападения на граждан и организации. Исходя из положений теории соучастия в преступлении содеянное следовало бы квалифицировать по ст. 210 УК РФ, хотя с учетом сопоставления санкций правильной является квалификация по ст. 209 УК РФ. Оптимальный выход из создавшейся ситуации - усиление на законодательном уровне санкций в ст. 210 и смягчение их в ст. 209 УК РФ. В частности, новые санкции (в части лишения свободы) в ст. 209 УК РФ должны составить: в ч. 1 — от восьми до пятнадцати лет; в ч. 2 - от шести до двенадцати лет, в ч. 3 — без изменений.
Суммируя изложенное, можно предложить следующую редакцию ст. 210 и 2101 УК РФ:
Статья 210. Организация преступного сообщества
1. Создание преступного сообщества, а равно руководство таким сооб
ществом или входящим в него структурным подразделением —
наказываются лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
2. Участие в преступном сообществе —
наказывается лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей
статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положе
ния, —
наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
Примечание. Лицо, совершившее преступления, предусмотренные частью второй настоящей статьи, а также частью второй статьи 210 настоящего Кодекса, освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольно прекратило участие в преступном сообществе или входящем в него структурном подразделении либо объединении представителей преступных сообществ и активно способствовало раскрытию или пресечению этих преступлений. Такое лицо подлежит уголовной ответственности лишь за иные фактически совершенные преступления.
Статья 210. Организация объединения представителей преступных сообществ
1. Создание объединения представителей преступных сообществ, а
равно руководство таким объединением в целях разработки планов совме
стной преступной деятельности либо решения иных вопросов в интересах
участников такого объединения —
наказываются лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуэюденного за период до пяти лет либо без такового.
2. Участие в объединении представителей преступных сообществ —
наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет
со штрафом в размере пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуэюденного за период до трех лет либо без такового.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей
статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положе
ния, -
наказываются лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет либо без такового.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в теорию уголовного права. Его результаты могут быть использованы в процессе дальнейшего совершенствования УК РФ, при уточнении разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, в ходе последующих научных изысканий по данной проблематике, а также при преподавании курса уголовного права в юридических вузах страны. Кроме того, прикладная значимость проведенного исследования обусловлена его направленностью на обеспечение правильного и единообразного применения уголовно-правовых норм об ответственности за организацию преступного со-
общества, исключение неоднозначного толкования юридически значимых признаков состава преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре уголовного права и криминологии ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет». Основные положения диссертации нашли свое отражение в материалах двух всероссийских («Актуальные проблемы права», Краснодар, 2007 г.; «Актуальные проблемы права и судебной власти в современном российском обществе», Краснодар, 2008 г.) и одной региональной научно-практической конференции («Наука Кубани-2003», Краснодар, 2003 г.), в 6 опубликованных работах автора, а также в процессе ее профессиональной деятельности. Результаты диссертационного исследования используются в учебном процессе юридического факультета Кубанского государственного университета, юридического факультета филиала ГОУ ВПО «Московский государственный открытый университет» в г. Ейске Краснодарского края, а также в практической деятельности ГУВД по Краснодарскому краю.
Структура диссертации определена поставленными целью и задачами и состоит из введения, четырех глав, объединяющих девять параграфов, заключения, библиографического списка из 241 наименования и двух приложений.
Ответственность за организованные формы преступной деятельности по уголовному законодательству дореволюционной России
Зная историческое прошлое какого-либо явления, нам легче оценивать его современное состояние, видеть перспективу будущего развития, а также высказывать предложения по возможным мерам предотвращения его неблагоприятных последствий. Особую актуальность исторический аспект уголовно-правовых мер борьбы с организацией преступного сообщества (преступной организации) приобретает в связи с тем, что он еще не получил должного освещения в специальной юридической литературе.
Первое упоминание о соучастии как форме группового совершения преступления содержится уже в древних памятниках права. Так, Русская Правда говорит о равной ответственности соучастников: «Аже крадеть кто скот в хлеве или клеть, то (о)же будеть один, то платити ему 3 гривны и 30 кун; бу-деть ли их много, всем по 3 гривны и по 30 кун платит(и)»1.
Что же касается преступного сообщества, как соучастия особого рода, то о нем впервые, как указывает А.Н. Трайнин2, речь идет в ст. 18 Соборного уложения 1649 г.: «Также самовольством, скопом и заговором к царскому величеству, и на его государственных бояр и окольничих и на думных и на ближних людей, и в городах и в полках на воевод, и на приказных людей, и ни на кого никому не приходити, и никого не грабити и не побивати. А кто учнет к царскому величеству, или на его государевых бояр и окольничих и думных и ближних людей, и в городах и в полках на воевод, и на приказных людей, или на кого ни буди приходити скопом и заговором и учнути кого грабити, или побивати: и тех людей, кто так учинит, за то по потому же каз-нити смертию, без всякий пощады»1.
Анализ данной статьи позволяет сделать вывод о том, что Соборное уложение 1649 г. выделяло две формы организованных преступных формирований: скоп и заговор. В отличие от заговора, который предполагал направленность на совершение конкретных действий незначительного числа участников, при длительном временном существовании и направленности на совершение нескольких преступлений, скоп характеризовался коллективными действиями лиц с определенной целью по заранее оговоренному плану.
Более полное развитие институт преступного сообщества получает в Уставе благочиния или полицейском 1782 г. Согласно ст. 65 Устава «управа Благочиния в городе законом не утвержденное общество, товарищество, братство и иное подобное собрание (под каким бы названием ни состояло) не признает за действительное, буде у таковых окажутся обязательства, правила, положения или постановления, то ни во что не вменять: буде же таковое общество, товарищество, братство или иное подобное собрание общему добру вред, ущерб или убыток наносит, либо бесполезно, то подлежит уничтожению и запрещению». В соответствии со ст. 250 данного Устава подлежало наказанию и покушение на организацию подобного общества: «Буде кто учнет заводить, или зачнет общество, товарищество, братство или иное подобное собрание, без ведома или согласия Управы Благочиния: да отдается, яко ослушник, под стражу, и отошлется в Суд...»
Свод законов 1842 г. также указывал на недопустимость образования, с одной стороны, обществ, товариществ, братств и т.п. без ведома полицейских органов, с другой стороны, обществ, преследующих вредные для государства цели и способных поселить бунт и смуту; организаторы и участники таких обществ рассматривались и наказывались как государственные преступники1.
Таким образом, нормы уголовного права указанного исторического периода окончательно закрепили запрет существования всяких организаций, действовавших без разрешения полиции.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. появляется уже само слово «сообщество», хотя, судя по всему, ему пока не придается значения точного юридического термина. Ст. 264 Уложения гласит: «Злоумышление во всех вышеозначенных видах почитается действительным преступлением не только в случае, когда виновным сделана уже покушение для приведения своих преступных намерений в исполнение, но и тогда, когда он, чрез предложение другому принять в них участие или чрез, составление на сей конец заговора или сообщества, или чрез вступление в такое сообщество или заговор...» .
Названное Уложение предусматривало уголовную ответственность за организацию сообществ и заговоров в основном за преступления государственные и против порядка управления. В главе 6 «О тайных обществах и запрещенных сходбищах» предусмотрена ответственность организаторов и руководителей преступных сообществ. «Основатели и начальники тайных, под каким бы то ни было наименованием обществ имеющих вредную для спокойствия или целости государства, или противную установленным законом образу и порядку правления цель», приговаривались к наказаниям в виде лишения всех прав и смертной казни» (ст. 347).
Объективные признаки организации преступного сообщества (преступной организации)
В науке уголовного права обычно считается, что объект преступления -это то, на что посягает преступление, то есть на что оно направлено и чему причиняет или может причинить вред1, то есть определенные общественные отношения. Правильное определение объекта преступления ст. 210 УК РФ «Организация преступного сообщества (преступной организации)» позволит установить границы уголовной ответственности за совершение этого общественно опасного деяния, а также отграничить данный состав от конкурирующих с ним составов преступлений.
Исходя из местонахождения ст. 210 УК РФ в Особенной части УК (раздел IX) родовым объектом данного преступления являются общественная безопасность и общественный порядок.
Под общественным порядком в уголовном праве понимается порядок, регулирующий отношения между членами общества, согласно которому каждый из них обязан соблюдать правила поведения в обществе, как закрепленные в правовых нормах, так и в нормах морали. Соблюдение этих правил поведения всеми гражданами гарантирует общественную безопасность, то есть безопасные условия повседневной жизни и деятельности членов общества2.
Некоторые современные исследователи, характеризуя общественный порядок как правовую категорию, фактически не делают различий между ним и общественной безопасностью, употребляя эти понятия как синонимы1. Однако с таким подходом к пониманию общественного порядка нельзя согласиться, поскольку он противоречит как теории уголовного права, так и общей теории права. Под общественным порядком следует понимать урегулированные нормами права и морали общественные отношения, в своей совокупности обеспечивающие общественное спокойствие, общепринятые нормы поведения, нормальную деятельность организаций, транспорта, сохранность всех видов собственности, а также уважение общественной нравственности, чести и достоинства граждан.
Видовым объектом организации преступного сообщества (преступной организации) являются общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность. Однако, как верно указывает Ю.А. Цветков, в названии раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» два самостоятельных объекта соединены в значительной степени искусственно. Поэтому в рассматриваемом нами составе преступления родовой и видовой объекты - общественная безопасность - совпадают2.
Таким образом, необходимо определить, что же такое «безопасность» в общем и «общественная безопасность» как составная ее часть.
Словарь русского языка определяет безопасность как «положение, при котором не угрожает опасность кому - чему-нибудь» .
Статья 1 Закона РФ «О безопасности» от 5 марта 1992 г. под безопасностью понимает состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз (ч. 1); жизненно важными интересами считает совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства (ч. 2); а к основным объектам безопасности относит: личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные ценности; государство - его конституционный строй, суверенитет и территориальная целостность (ч. З)1.
В научной литературе также делались попытки дать определение общественной безопасности. Одни ученые рассматривают общественную безопасность как социальное явление и как объект уголовно-правовой охраны, который носит сложный и многоаспектный характер и представляет собой определенную совокупность общественных отношений, регулирующих безопас-ные условия жизни общества . Другие авторы трактуют общественную безопасность как «совокупность общественных отношений, обеспечивающих безопасные условия жизни людей и их деятельности, безопасное использование радиоактивных веществ, надлежащие и безопасное использование оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами, а также безопасное ведение горных и строительных работ» . Некоторые придерживаются позиции, что общественная безопасность - «состояние защищенности общества от угроз (преимущественно внутренних) его дезорганизации, разрушения существующего механизма общественных отношений»4.
Однако наиболее точное определение дает B.C. Комиссаров: «Общественная безопасность представляет собой определенную совокупность общественных отношений, не только регулирующих безопасные условия жизни общества, но и поддерживающих такой уровень защищенности общества, который является достаточным для его нормального функционирования»5. В науке уголовного права представлено несколько точек зрения о непосредственном объекте организация преступного сообщества (преступной организации).
Так, некоторые ученые определяют непосредственный объект ст. 210 УК РФ как отношения, обеспечивающие общественную и личную безопасность1.
А.А. Мордовец считает, что непосредственный объект организации преступного сообщества (преступной организации) необходимо определить как общественные отношения, обеспечивающие основы, устои общественной безопасности, исключающие создание (наличие) и (или) функционирование в обществе преступных сообществ (преступных организаций), целью которых является совершение либо разработка планов и условий совершения тяжких или особо тяжких преступлений, охраняемые нормами, установленными в ст. 210 УК РФ . В.А. Конорев полагает, что к непосредственному объекту в обобщенном виде можно отнести не все объекты безопасности, а лишь некоторые: жизнь и здоровье, права и свободы человека, материальные и духов-ные ценности общества .
Законодательное описание организации преступного сообщества (преступной организации) в универсальных международно- правовых актах
Выход деятельности преступных групп за пределы отдельных государств привел к появлению транснациональной организованной преступности, стоящей на более высокой ступени по сравнению с национальной и региональной. Понимание сложившейся ситуации международным сообществом, как справедливо отмечается в литературе1, привело к объединению государств в борьбе с этим социальным явлением и принятию в рамках ООН ряда актов о борьбе с организованной преступностью.
15 ноября 2000 г. Генеральной Ассамблеей ООН Резолюцией 55/25 была принята Конвенция против транснациональной организованной преступности2. Данный документ включил в себя положения о введении уголовной ответственности за организацию и участие в организованных преступных группах, отмывание доходов, коррупцию, противодействие правосудию, а также нормы о международном сотрудничестве в целях конфискации доходов от преступной деятельности и об оказании правовой помощи. Конвенцию дополняют протоколы: о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми и наказании за нее; против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху; против незаконного изготовления и оборота огнестрельного оружия, его составных частей и компонентов, а также боеприпасов к нему.
Конвенция была ратифицирована Федеральным законом от 26 апреля 2004 г. № 26-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности и дополняющих ее Протокола против незаконного ввоза мигрантов по суше, морю и воздуху и Протокола о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее»1.
Как обоснованно замечает В.И. Михайлов, значение уголовно-правовых предписаний Конвенции сводится преимущественно к унификации уголовного законодательства и, тем самым, обеспечению реализации принципа «двойной криминализации» при оказании правовой помощи или выдаче2.
В соответствии с положениями п. 6 ст. 11 Конвенции описание преступлений признанных таковыми данной Конвенцией входит в сферу внутреннего законодательства государства, которое при том обязано выполнить лишь минимальные требования, содержащиеся в Конвенции. Государство в соответствии с правилами и традициями своей правовой системы и особенностями социальной и криминологической обстановки признает те деяния, которые описаны в ст. 5, 6, 8, 23 Конвенции, уголовно наказуемыми путем: а) прямого указания на них в определенной статье уголовного закона, б) установления наказания за соучастие в его совершении, приготовлении к его совершению, либо покушение на его совершении и в) отражения в более общей норме.
Согласно ч. 2 ст. 3 Конвенции само по себе преступление будет носить транснациональный характер, если:
а) оно совершено в более чем одном государстве;
b) оно совершено в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля имеет место в другом государстве;
c) оно совершено в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, которая осуществляет преступную деятельность в более чем одном государстве;
d) оно совершено в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве.
Формулировки Конвенции, закрепляющие обязательства государств криминализировать участие в организованной преступной группе, конструировались под влиянием различных правовых систем, в связи с чем являются в некотором смысле усредненными. При создании ст. 5 «Криминализация участия в организованной преступной группе» использовалась характерная для американской правовой системы доктрина сговора, когда оконченным преступлением признается факт создания организованной преступной группы или участие в ней. Хотя для российского права более типична доктрина соучастия (ответственность наступает в случае совершения действий, указанных в диспозиции статей Особенной части УК), однако диспозиция ч. 1 ст. 210 УК РФ сконструирована по такому же принципу.
Так, организованной группой в ст. 2 Конвенции признается структурно оформленная группа в составе трех или более лиц, существующая в течение определенного периода времени и действующая согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми Конвенцией, с тем чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду. Структурно оформленная группа - та, которая не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в которой не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура. Серьезным считается преступление, наказуемое лишением свободы на максимальный срок не менее четырех лет или более строгой мерой наказания.
Как видим, Конвенция не подразделяет организованные формы соучастия на два вида, как это сделано в ч. 3 и 4 ст. 35 УК РФ. Л.В. Иногамова-Хегай полагает, что организованная преступная группа по Ковенции может быть в виде как преступной организации, так и организованной группы по УК РФ1. На наш взгляд, в большей степени понятие организованной группы по ст. 2 Конвенции соотносится с аналогичным термином в УК РФ. Однако если в такой структурно оформленной группе появляются обозначенные в ст. 2 Конвенции факультативные признаки (формальное определение ролей членов, непрерывный характер членства или наличие развитой структуры), то она перерастает уже в преступное сообщество .
Состав организации преступного сообщества (преступной организации) в уголовном законодательстве стран СНГ и Балтии
Сопоставительный анализ УК РФ и уголовных кодексов других стран СНГ и Балтии показывает, что в законодательном описании состава организации преступного сообщества (преступной организации) сходств больше, чем различий. Во многом совпадает объем криминализации и место данного преступления в системе Особенной части УК (в уголовных кодексах всех стран СНГ и Балтии оно предусмотрено в главе «Преступления против общественной безопасности»); используется единый подход и тождественная терминология при определении его элементов и признаков. Говоря о различиях, нужно заметить, что они, скорее, носят непринципиальный характер.
Основным юридическим прототипом криминализации указанного деяния в странах СНГ выступает ст. 185 Модельного уголовного кодекса государств-участников СНГ 1996 г. «Создание организованной группы или преступного сообщества либо участие в преступном сообществе». Тождественное или сходное название и содержание имеют корреспондирующие статьи уголовных кодексов всех стран СНГ: «Организация преступного сообщества (преступной организации)» (ст. 210 УК РФ 1996 г., ст. 231 УК Кыргызской Республики 1997 г., ст. 187 УК Республики Таджикистан 1998 г., ст. 128 УК Азербайджанской Республики 1999 г.), «Организация преступного сообщества» (ст. 242 УК Республики Узбекистан 1994 г.), «Создание преступной организации» (ст. 255 УК Украины 2001 г.), «Создание преступной организации либо участие в ней» (ст. 285 УК Республики Беларусь 1999 г.), «Создание и руководство организованной преступной группой или преступным сообществом (преступной организацией), участие в преступном сообществе» (ст. 235 УК Республики Казахстан 1997 г.), «Создание преступного сообщества или участие в преступном сообществе» (ст. 223 УК Республики Армения 2003 г.), «Создание преступной организации и руководство ею» (ст. 284 УК Республики Молдовы 2002 г.).
Вместе с тем следует отметить, что законодатели некоторых стран СНГ (Республики Молдовы, Республики Узбекистан, Республики Армении, Республики Беларусь и Украины) проводят четкую границу между понятиями «преступное сообщество» и «преступная организация», выделяя в диспозиции соответствующих статей лишь одно из них. В отличие от них, законодатели других государств — участников СНГ (Кыргызской Республики, Республики Таджикистан, Республики Казахстан, Азербайджанской Республики), как и российский законодатель, отождествляют эти понятия. Данная позиция выглядит предпочтительнее, по мнению некоторых ученых, так как при этом расширяется возможность применения указанных статей. В качестве примера приводится УК Украины, при разработке которого авторы не выделили преступное сообщество как самостоятельную форму соучастия, что фактически побудило правоохранительные органы относить его к организованной груп-пе1.
Вместе с тем, такая позиция не всегда является правильной и возможной, поскольку наличие четко разграниченных определений понятий непосредственно в УК облегчило бы правоприменительный процесс и стало основой правильной квалификации преступлений такого рода.
В контексте изложенного обращает на себя внимания позиция УК Грузии 1999 г., в котором вообще не предусматривается ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации). Более того, данная форма соучастия не упоминается и в главе VII, специально посвященной институту соучастия в преступлении.
Как в УК РФ, так и в других уголовных кодексах стран Содружества преступное сообщество (преступная организация) является одной из форм соучастия в преступлении. Содержание данного понятие раскрывается в Общей части УК стран СНГ (ч. 4 ст.5 УК РФ, ч. 4 ст. 41 УК Республики Армении, ч. 4 ст. 31 УК Республики Казахстан, ч. 4 ст. 34 УК Азербайджанской Республики, ст. 19 УК Республики Беларусь). В отличие от вышеперечисленных кодексов, УК Республики Молдова в ч. 1 ст. 47 дает нетипичное определение преступной организации, в котором указывает на специальную цель ее создания: «Преступной организацией (преступным сообществом) признается объединение преступных групп в устойчивое сообщество, деятельность которого основана на разделении между членами организации и ее структурами функций управления, обеспечения и использования преступных замыслов с целью влияния на экономическую и другую деятельность физических и юридических лиц или контроля за такой деятельностью в других формах для получения выгод и реализации экономических, финансовых или политических интересов».
Тождественна позиция законодателей всех стран Содружества при описании объекта и объективной стороны состава организации преступного сообщества (преступной организации). В частности, в качестве объекта преступления признается общественная безопасность (см., например, гл. 23 УК Республики Армения, гл. 27 УК Республики Беларусь).
В то же время, в отличие от УК остальных стран СНГ, в ст. 284 Уголовного кодекса республики Молдова раскрывается понятие таких признаков объективной стороны данного преступления, как «создание» и «руководство» преступной организацией: «Планирование создания такой организации и ее деятельности, либо приискание и вербовка членов такой организации, либо проведение сборов членов такой организации, либо создание денежных и иных фондов для поддержания членов этой организации и ее преступной деятельности, либо снабжение такой организации оружием и средствами для совершения преступлений, либо организация сбора информации о потенциальных жертвах и о деятельности правоохранительных органов, либо согласование преступных планов и действий с другими преступными организациями и группами или отдельными преступниками в стране и за рубежом». Как видно из приведенной формулировки, УК Республики Молдова выделяет еще один признак объективной стороны преступления - его место совершения («в стране и за рубежом»). В данном случае занимаемая позиция не совсем понятна: указание на место совершения преступления выглядит излишним, ибо в соответствии со ст. 11 УК Молдовы граждане, иностранные граждане и лица без гражданства могут подлежать ответственности за любые предусмотренные этим кодексом преступления, независимо от места их совершения. Таким образом, в этом вопросе более удачным представляется подход к нему со стороны стран СНГ.
