Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Собственность: от факта до права (генезис, развитие, условия и результаты первичной юридизации) 14
1. Отношения собственности и их объект: социально-экономический аспект .14
2. Гражданско-правовое оформление отношений собственности 36
Глава 2. Трансформация имущества в гражданско-правовом понимании в предмет хищения как уголовно-правовую категорию 72
1. Общие вопросы уголовно-правовой юридизации отношений собственности и имущества 72
2. Понятие, признаки и видах "имущества, выступающего в качестве предмета хищения .108
3. Имущество как предмет преступления в структуре признаков состава хищения 167
Заключение 189
Библиография 193
1. Список нормативно-правовых актов и судебная практика 193
2. Список литературы
- Отношения собственности и их объект: социально-экономический аспект
- Гражданско-правовое оформление отношений собственности
- Общие вопросы уголовно-правовой юридизации отношений собственности и имущества
- Понятие, признаки и видах "имущества, выступающего в качестве предмета хищения
Введение к работе
Актуальность исследования. В современной России происходят процессы кардинального преобразования отношений имущественного оборота. Становление рыночных институтов цивильного права, наделение граждан широким кругом экономических свобод предполагает необходимость надежной охраны отношений собственности от нарушений, в том числе и уголовно-правовыми средствами.
Президент России при представлении ежегодного Послания Федеральному Собранию Российской Федерации как в 2000, так и в 2001 году, касаясь проблем экономического развития страны, в качестве первоочередной меры по оздоровлению хозяйственной жизни государства указал на необходимость обеспечения эффективной зашиты прав собственников, одновременно констатируя факт неудовлетворительного состояния дел в сфере охраны отношений собственности от нарушений1. Выступая на Всероссийском совещании прокуроров, он обратил внимание присутствующих на то обстоятельство, что важнейшим приоритетом в деятельности прокуратуры должна быть защита частной и государственной собственности2. Такое внимание к вопросу охраны отношений собственности неудивительно, ибо право собственности отнесено ст. 35 Конституции РФ к числу основных прав и свобод человека. А человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 2 Конституции РФ); права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Констгггуции РФ).
Постсоциалистический тип развития российской экономики, соответствующий периоду первоначального накопления капитала, стал подпиткой в деле генерации экономической преступности, к числу коей относятся и преступления против собственности, и в решающей степени определил их облик. Вполне закономерна в связи с этим динамика роста преступлений экономической направленности: по данным МВД РФ в 1992 г. выявлено 150 тысяч таких преступлений, в 1993 — 165 тысяч, в 1994 — 181 тысяча, в 1995 - 211,8 тысяч, в 1996 — 239,4 тысячи1. Не следует забывать и о размерах латентной составляющей экономической преступности.
Что же касается собственно преступлений против собственности, то среди 2 625 000 зарегистрированных в России преступлений более полутора миллионов составили преступные посягательства на отношения собственности2. В экономически развитых странах доля преступлений против собственности в числе всех совершаемых преступлений колеблется в диапазоне 75 — 80 % . Немаловажную роль в вопросе о необходимости обратить самое пристальное внимание на исследование проблемных моментов составов преступлений против собственности играет тот факт, что 9 из 10 уголовных дел, по которым вышестоящими судами в 1994 - 1995 годах были выявлены ошибки, приходились на дела о преступлениях указанной категории4.
Практические потребности в разработке средств уголовно-правовой охраны отношений собственности очевидны. А разработка указанных средств немыслима без четкого уяснения содержания посягательств на собственность, которое находит свое совокупное выражение в признаках состава преступления. Одним из таких признаков является предмет хищения. Поэтому изучение вопроса об имуществе как предмете хищения надлежит рассматривать в общем контексте мер борьбы с корыстными преступлениями, как одно из средств повышения ее эффективности при строгом соблюдении законности.
Степень научной разработанности проблемы. Вопрос об отношениях собственности, имуществе и предмете хищения хорошо известен в науке гражданского и уголовного права и в значительной мере исследован. Значительный вклад в дело развития гражданско-правового учения о вещах и собственности внесли такие цивилисты, как: М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, В. П. Грибанов, В. А. Дозорцев, Л. Г. Ефимова, А. Завьялов, О. С. Иоффе, О. М. Козырь, В. Коновалов, СМ. Корнеев, М. Масевич, Д. И. Мейер, В. П. Мозолин, О. Романов, К. И. Скловский, Е. А. Суханов, Ю. К. Толстой, Е. М. Тужилова, Л. Л. Чантурия, А. Е. Черноморец, Г. Ф. Шершеневич, Л. В. Щенникова, В. Ф. Яковлев.
В уголовном праве вопрос о признаках такого состава преступления, как хищение, исследовал ряд криминалистов, а именно: А. П. Аллабергенов, Л.Андреева, Г. Н. Борзенков, В. А. Владимиров, Б. В. Волженкин, Л. Д. Гаухман, А. Д. Горбуза, И. И. Дубаускас, С. А. Елисеев, С. М. Кочои, Г. А. Кригер, В. Н. Литовченко, Ю. И. Ляпунов, С. В. Максимов, В. Мальцев, П. С. Матышевский, М. П. Михайлов, Т. Л. Сергеева, Е. А. Сухарев, Э. С. Тенчов, И. С. Тишкевич, Е.-А. Фролов, А. В. Хабаров, Г. В. Шелковкин. Однако в данном контексте вполне уместно привести фразу Гегеля о том, что «то, что известно (bekannt), еще не есть поэтому познанное (erkannt)»1. В силу ряда причин мы вынуждены констатировать неотложную необходимость некоторых
уточнений и переработок в прежних положениях уголовно-правовой науки относительно предмета хищения. Такая необходимость объясняется следующим.
Во-первых, указанная проблема исследовалась в рамках общих вопросов квалификации хищений, в связи с чем ей отводилась роль «падчерицы», в то время как эта проблема заслуживает более внимательного отношения. Во-вторых, рассмотрение вопроса об имуществе как предмете хищения в учебниках и монографиях как советского периода, так и современных нередко производится без привлечения необходимого количества гражданско-правовой литературы и законодательных установлений в сфере цивильного права, что порождает ошибки, неточности и упущения. В-третьих, постоянно происходит существенное обновление гражданского законодательства и социальной практики имущественного оборота.
Цель и задачи диссертационного исследования. Автор ставит перед собой цель удовлетворить настоятельную потребность в выработке предложений по корректировке положений уголовно-правовой доктрины и законодательства в вопросе об имуществе, выступающем в качестве предмета хищений, ответственность за которые установлена главой 21 УК РФ.
В соответствии с указанной целью в процессе исследования были поставлены следующие задачи:
1. Изучить феномен уголовно-правовой юридизации понятия имущества в полном соответствии с требованиями диалектико-материалистического метода. Имущество выступает в трех ипостасях: неотъемлемый элемент социально-экономических отношений; составная часть отношений, регулируемых цивилистикой; наконец, предмет преступного посягательства. Все эти роли не изолированы друг от друга, напротив — они тесно переплетены, образуя подчас синкретическое единство, влияя, обусловливая и видоизменяя друг друга. Уделив достаточное внимание каждой из этих ролей, с акцентом на вопросе об имуществе как: предмете хищения, мы сможем достичь объемного, а не
плоскостного видения указанной проблемы, что позволит под новым углом зрения рассмотреть и разрешить те вопросы, которые до сих пор находятся в центре научной полемики.
2. Исследовать понятие отношений собственности, определить место имущества в таких отношениях. Имущество является составной частью отношений собственности, поэтому рассмотрение их отдельно друг от друга означало бы искусственный разрыв органической связи. Изучение отношений собственности и их структуры будет содействовать разрешению вопросов, возникающих при определении понятия имущества.
3. Проанализировать в общих чертах цивилистическое учение о вещах. В частности, определить границы того массива материальных объектов, которые в гражданском праве признаются имуществом, исследовать специфику правового режима отдельных видов вещей, которая сказывается на том или ином разрешении вопроса об имуществе как предмете хищения. Уделив значительное внимание гражданско-правовому учению об имуществе, мы не только добьемся возможности проследить развитие понятия имущества в рамках одной из стадий его юридизации, но и облегчим впоследствии разрешение уголовно-правовых проблем.
4. Выявить межотраслевые связи, формирующиеся в сфере правовой охраны отношений собственности; установить роль и место уголовного права в нормативном массиве, регламентирующем отношения по поводу вещей. Поскольку функция прочной юридической зашиты указанных экономических отношений выполнима лишь в том случае, когда она реализуется с участием целого ряда отраслей, постольку, изучив эти связи, мы сможем установить специфику уголовного права в деле охраны отношений собственности, а также определить то влияние, которое оказывают положения иной отраслевой принадлежности на понятие имущества как предмета хищения. В первую очередь это касается связей уголовного и гражданского права, ибо имущество как предмет хищения — это цивилистическая категория, опрокинутая в
плоскость уголовного права. Поэтому указанная проблематика является пограничной, объединяющей элементы цивилистического учения об имуществе как объекте гражданских прав и уголовно-правового учения о предмете преступления.
5. Исследовать предлагаемые в уголовно-правовой науке понятия предмета преступления и предмета хищения; выявить связи, возникающие между имуществом как предметом хищения и другими признаками состава указанного преступления.
Методологическая основа исследования. При написании диссертации использовались диалектико-материалистический подход, а также частнонаучные методы: исторический, сравнительно-правовой,
социологический, сравнительного анализа, формально-логический.
Новизна исследования. Диссертация представляет собой одну из первых попыток исследования на монографическом уровне проблемы имущества, выступающего в качестве предмета хищения, как самостоятельного, отдельного вопроса уголовно-правовой науки и правоприменительной практшси при одновременном расширении предмета исследования, не ограничивающегося одним лишь перечислением вещей, признаваемых предметом хищения, не замыкающегося в рамках нормативного подхода, но раскрывающего указанное имущество во всех связях и опосредствованиях с точки зрения философских категорий.
Относительной новизной обладают и положения, выносимые на защиту, которые формулируются следующим образом:
1. При изучении вопроса о связях гражданского, административного и уголовного права в рамках функционирования единого механизма правового оформления было констатировано существование такого явления, как процесс перехода отдельных нормативных положений отраслей позитивного регулирования в сферу уголовно-правового нормирования, который мы предлагаем именовать межотраслевой трансюридизацией.
2. Межотраслевую трансюридизацию надлежит подразделить на нормативную (чистую бланкетность) и понятийную (смешанную бланкетность). Указанная классификация поставлена в зависимость от следующего критерия. Если уголовно-правовой нормой воспринимается отдельное правило, установленное в законодательстве иной отраслевой принадлежности, целиком, то такое явление следует называть нормативной трансюридизацией. Если же уголовный закон заимствует из другой отрасли права лишь отдельный термин, то указанный процесс мы предлагаем именовать понятийной трансюридизацией. Понятие «имущество», используемое в УК РФ при определении предмета хищения, как первично юридизированное в цивилистике, являет нам наглядный пример понятийной трансюридизации.
3. В процессе понятийной трансюридизации рецепиированный термин претерпевает некоторую модифшсацию в плане его понимания, определения тех предметов, которые введены в его содержание в рамках «родной» отрасли, где это понятие впервые получило юридическое оформление. Указанное явление обусловлено воздействием конструкции готовой уголовно-правовой нормы, в которую внедряется «инородный» термин, вследствие адаптации воспринятого понятия к конструїсции нормы происходит деформация указанного понятия.
4. Верховному Суду Российской Федерации необходимо принять новое руководящее разъяснение по вопросу о применении норм уголовного закона, предусматривающих ответственность за хищения, взамен устаревшего постановления № 5 Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» от 25 апреля 1995 г. В новом постановлении Пленума Верховного Суда РФ рекомендуется, в частности, закрепить следующее положение: «Разъяснить судам, что предметом хищения и иных преступлений, ответственность за совершение которых предусмотрена нормами главы двадцать первой УК РФ, является чужое имущество. Чужим признается
имущество, принадлежащее на праве собственности или законного владения не виновному, а другому лицу; при этом такое имущество находится во владении потерпевшего, а виновный не имеет ни действительного, ни предполагаемого права на завладение этим имуществом».
5. В новом постановлении Пленума Верховного Суда РФ также рекомендуется предусмотреть пункт следующего содержания: «Клад, содержащий обычные вещи, с момента его обнаружения является предметом хищения. Клад, содержащий вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры, надлежит признавать предметом хищения только в течение разумного срока, необходимого для передачи такого клада органам государства, либо после такой передачи».
6. Абзацы 3 и 4 п. 11 постановления № 14 Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» от 5 ноября 1998 г. необходимо изложить в следующей редакции:
«Не являются предметом экологического преступления деревья и кустарники, произрастающие на землях сельскохозяйственного назначения, за исключением лесозащитных насаждений, ветровальные, буреломные деревья и т. п., если иное не предусмотрено специальными правовыми актами.
Завладение теми деревьями, которые срублены и приготовлены к складированию, сбыту или вывозу другими лицами, следует квалифицировать как хищение чужого имущества. Так же следует квалифицировать завладение искусственно высаженными на обособленной территории деревьями и кустарниками, если за ними осуществляется уход, а также зерном и иными плодами растений на обрабатываемых полях и личных приусадебных участках».
7. Следует изменить наименование главы 21 УК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Преступления против собственности и законного владения».
8. Требуется дополнить УК РФ ст. 1761 «Завладение безналичными денежными средствами» следующего содержания: «Незаконное завладение чужими безналичными денежными средствами, сопряженное с использованием информационных систем, если это деяние совершено из корыстных побуждений, - наказывается...».
9. Необходимо дополнить первое примечание к ст. 158 УК РФ после слов «причинившее ущерб» словосочетанием «на сумму свыше одного минимального размера оплаты труда (с момента введения 1 июля 2002 г. в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях - свыше пяти минимальных размеров оплаты труда), установленного федеральным законодательством, если оно совершено путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты».
10. Следует ввести в научный оборот понятие «внешнее форматирование» понятия вещи как объекта гражданских прав, под которым надлежит понимать процесс, в результате которого термин «имущество» приобретает в уголовном праве более узкий смысл в сравнении с его гражданско-правовым пониманием. Этот процесс обусловлен тем, что из области цивилистического регулирования в сферу уголовно-правовой охраны отношений собственности в качестве предмета хищений перемещаются лишь те вещи как объекты гражданских прав, которые подверглись воздействию человеческой деятельности или же хотя и не подверглись такому воздействию, но обособлены путем совершения гражданско-правовой сделки в отношении природных ресурсов.
11. Рекомендуется ввести в научный оборот понятие «первичное внутреннее форматирование» понятия имущества как предмета хищений, под которым следует разуметь разделение имущества на отдельные группы;, в зависимости от того, каким общественным отношениям причиняется вред в результате изъятия имущества данной группы.
12. Необходимо подразделить предмет хищений на общий, который может быть противоправно изъят с помощью любой формы хищения, и
специальный, которым можно завладеть лишь посредством отдельных форм хищений с использованием дополнительного фактора воздействия. Такая классификация является проявлением «вторичного внутреннего форматирования», или дифференциации предмета хищений в зависимости от их формы.
13. Следует подразделить все хищения на обычные (с элементарным модусом операнди - изъятием) и с дополнительными возможностями (с двойным модусом операнди - изъятием и использованием дополнительного фактора воздействия — насилия, обмана, злоупотребления доверием, правомочий).
14. Предмет хищения является центральным признаком состава этого преступления, хараісгеризующимся свойством обусловливания других признаков или отображения в этих признаках.
Нормативная основа исследования. При написании диссертации были использованы Конституция РФ, нормы действующего уголовного, гражданского, административного и природоохранного законодательства по вопросу регулирования отношений собственности, российское уголовное законодательство дореволюционного периода.
Эмпирическая база исследования. При написании работы были изучены опубликованная практика судов СССР и РФ (РСФСР), разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР и РФ (РСФСР). По наиболее спорным вопросам об имуществе как предмете хищения было проведено анкетирование 169 работников органов внутренних дел г. Екатеринбурга, Белоярского, Талицкого и Шалинского районов Свердловской области.
Практическая значимость исследования. Выводы и предложения, содержащиеся в работе, могут быть использованы при дальнейшем совершенствовании действующего законодательства. Отдельные рекомендации могут быть применены при подготовке нового постановления Пленума Верховного Суда РФ, касающегося вопросов квалификации преступлений
против собственности. Материалы исследования могут быть востребованы в процессе преподавания соответствующих разделов Общей и Особенной части уголовного права, при написании монографий, научных статей и учебных пособий.
Апробация исследования. Диссертация подготовлена на кафедре Уголовного права Уральской государственной юридической академии, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения исследования изложены в научных статьях, доложены и обсуждены на заседаниях кафедры Уголовного права УрПОА, а также обсуждены на научно-практических конференциях, проходивших в 2000 и 2001 годах в г. Екатеринбурге. Материалы диссертации использовались автором при чтении лекций и проведении практических и семинарских занятий со студентами УрПОА.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих пять параграфов, заключения и библиографии.
Отношения собственности и их объект: социально-экономический аспект
Собственность - понятие многогранное. Л. В. Щенникова справедливо указывает: «Удивительным свойством обладает эта категория (категория «собственность». - М. Ф.). Стара как мир, изучена и описана, одновременно всегда неожиданно нова, непредсказуема, желанна и плодотворна для новых и новых исследований.. .»\
Попробуем уяснить, с чем ассоциируется собственность в обыденном представлении. Это и те незримые нити, которые связывают совсем чужих людей, упорядочивая их отношения. Это и добродетель, ибо человек своим трудом производит из вещества природы те предметы, которые затем в своей жизни будут использовать другие люди, с благодарностью вспоминая об их создателе. Недаром в русском языке синонимами имущества являются слова «добро», «достояние», т, е. то, что дарит людям пользу, радость, счастье и то, чем может гордиться человек. Но это и порок, поскольку непомерная алчность способна поглотить человека целиком, превратив его в безвольного раба своей пагубной страсти. Это и те чувства, которые рождаются в душе при виде подаренной любимым человеком безделушки. Это и новые знания, которые люди черпают из носителей информации. Это, наконец, основа любого социо-биологического существования, ибо Бог, создав человека, наделил его органами чувств, конечностями, разумом, но это не сделало людей свободными от окружающей действительности. Потребности - от самых примитивных (в пище, в воде), до самых высших (в постижении истины, в совершенствовании человека) с неотвратимой неизбежностью приводят человека к необходимости освоения и присвоения предметов, данных ему природой, профильтрованных человеческим трудом или оставшихся вне поля людской деятельности.
Таким образом, в понятии собственности тесно переплетены этические, психические, экономические, социальные, правовые и прочие моменты. Недаром русские дореволюционные ученые-правоведы, столь разноплановые в своих мнениях, называли собственность «источником всех гражданских законов», «краеугольным камнем всего гражданского порядка», «душой общежития», «священным правом», «идеальным продолжением личности в вещах», «матерью изобилия и удовольствий». Каждый из них видел в собственности что-то свое, особенное, оттеняя тем самым некий специфический нюанс этой категории.
Законодатель, по известному выражению К. Маркса, не выдумывает законов, а лишь формулирует и закрепляет те закономерности, которые объективно сложились в обществе1. Таким образом, право не измышляет какое-то особое понятие собственности - оно впитывает, словно губка, те жизненные отношения, которые существуют в социуме по поводу вещей. Право прочно укоренено в почве человеческих взаимодействий и погибнет, если будет вырвано из этой почвы, ибо оно будет лишено питания и его существование станет бессмысленным.
В то же время нормативные установления отнюдь не являют нам подобие зеркала, полно и без искажений отражающего действительность, противостоящую ему. Право, поскольку оно выступает специфической отраслью знаний и своеобразным социальным институтом, исследует жизненную реальность под определенным углом зрения, со свойственным ему качеством абстрагирования оно выделяет некоторые элементы, нюансы процессов и явлений, оставляя вовсе без внимания другие их стороны. Так, в завораживающем, фантасмагоричном мире офортов Гойи один разглядит причудливую игру воображения, другой откроет для себя новые, прежде недосягаемые грани бытия, в ловком дельце проснутся мечты о возможности перепродажи картин, сулящей немалую выгоду; флегматичный же юрист увидит здесь только объект права собственности, за которым стоит некий отвлеченный его обладатель с набором определенных правомочий.
Право есть регулятор общественных отношений, эффективное функционирование которого немыслимо без четкой, сугубо прагматичной, всеобще-универсальной основы. Этому требованию не удовлетворяет субъективизм человеческих чувств, зависящих от особенностей личности, уровня ее развития, увлечений, предпочтений и заблуждений. Поэтому право нуждается в обезличивании вещей, отсечении от них тех эмоций, которые способны вызвать те или иные предметы. Одновременно, изучение феномена собственности и имущества лишь в рамках права не способно дать ответ на многие насущные вопросы. Подтверждением тому является тот факт, что уже в начале 40-х годов субъективно-релятивистская методология философии права завела американскую юриспруденцию в тупик, лишив ее сколь-нибудь устойчивых критериев для правовых оценок и перспектив развития, в то же время замкнуто-юридический анализ отраслевых проблем права отличается необычайно узким эмпиризмом, бедностью и боязнью философских обоснований и обобщений1. Т. В. Церетели верно замечает, что отказ уголовного права от использования наработок других отраслей чреват превращением научно выверенных понятий в абстрактные, выхолощенные юридические категории2.
Гражданско-правовое оформление отношений собственности
Сами по себе фактические общественные отношения, вне поля действия дополнительного, играющего обеспечительную роль регулятора, по мере развития общества и усложнения имущественного оборота, все менее и менее были способны удовлетворить возрастающие к ним требования. Во-первых, экономические отношения собственности не обладают в достаточной степени свойством стабильности, устойчивости, универсальности и всеобщности, ибо каждое из них неповторимо, и в своей индивидуальности отдельное отношение собственности может существенно отступать от общих правил возникновения, развития и преіфащения фактических отношений собственности. Указанные общие правила также не обладают необходимой четкостью и однозначностью своих положений; кроме того, они не являют собой уже те обычаи, которые силой поддерживались родом, ибо община с материальным расслоением ее членов распадается и перестает играть роль мощного фактора, воздействующего на поведение людей.
В таких условиях состоятельные лица, освободившиеся от бремени подчинения общинным порядкам, становятся неподконтрольными кому-либо, утрачивают привычку сообразовывать свои действия с интересами других людей, что ведет к возникновению мощных очагов голого произвола и, как следствие, к социальной дестабилизации и напряженности в межличностных отношениях. Это обусловлено тем, что замена общеобязательных общинных обычаев неограниченной властью, основанной на богатстве, вызывает у остальных людей гнев, приводит к разрушению всяких основ упорядоченности.
Для зарождающейся государственности отношения собственности - это почти священное явление, ибо при отсутствии главенствующей роли в таких отношениях, вытекающей из явного превосходства в количестве ценностей и наличии действенных средств, направляющих такие отношения в выгодное государству русло, невозможно создание сколь-нибудь долговременной и признаваемой большинством населения государственной организации, которая могла бы полноценно руководить своими гражданами. Верно замечает Д. А. Керимов, что государство не может осуществлять свои функции, не предписывая в правовых нормах строго определенных правил поведения для всего населения страны1. Отношения собственности не могут нормально функционировать вне правовой оболочки, без охраны со стороны государства2.
Таким образом, экономические отношения собственности представляют собой естественную закономерность, подобно земному притяжению или отталкиванию одинаково заряженных частиц, которая в процессе ее познания была юридически закреплена законодателем и доведена до сведения всего общества в виде права собственности. Последнее и служит непосредственным руководством к действию для всех граждан, подобно тому, как инструкция по эксплуатации телевизора объясняет, не вдаваясь в основания своих рекомендаций (т. е. в закономерности, существующие в физике), простому человеку порядок работы с этой техникой. Д. А. Керимов верно по данному поводу замечает: «Практически соприкасаясь с правовыми аспектами своей жизни, человек первоначально узнает о существовании и действии правовых предписаний через общение с другими людьми..., знакомится с текстами правовых предписаний, испытывает их влияние на образ жизни, деятельность, поведение других людей и самого себя»3; следовательно, добавим от себя, у такого человека нет осознания тех материальных условий жизни, которые явились непосредственной предпосылкой для регламентации отношений собственности строго определенным образом.
Наконец, сами люди ощущали настоятельную потребность в точной и общеобязательной регламентации отношений собственности, придании им юридической формы. Собственность составляет основу биологического и социального существования индивида в обществе: лишенный средств к существованию человек погибает, а человек, отчужденный от средств производства, теряет возможность влияния на государственную политику и становится бесправным объектом государственного воздействия, превращаясь из гражданина в животное. Эта потребность приводила людей к выражению своих пожеланий относительно того, каким именно образом надлежит урегулировать таковые отношения.
Именно вовлеченность вещи в орбиту интересов общества и государства приводит к внедрению ее в сферу человеческих взаимодействий, ибо только тогда тысячи нитей, связывающих людей, опутают такую вещь и превратят ее из индифферентного прежде для права предмета в охраняемый законом материальный объект. Следовательно, не сама вещь как таковая, не вещь в себе, а вещь как элемент общественного отношения охраняется правом, посягательство на эту вещь есть, вместе с тем, посягательство на общественное отношение, с ней связанное1.
С появлением государства формируются правовые нормы, и в первую очередь те, которые упорядочивают отношения собственности. В таких нормах еще много было взято из традиций уже отжившей старины: огромное влияние на содержание нормативных установлений оказали обіцинньїе обычаи, отчасти сохранившие актуальность и соответствующие новому уровню развития сферы имущественного оборота и общественного строительства, отчасти -архаические, а потому консервирующие процесс модернизации отношений собственности. Немаловажную роль в деле юридической организации указанных отношений сыграли явления социального расслоения, в связи с чем зажиточные граждане и обладатели политической власти получили значительные преференции в сравнении с прочими гражданами.
Разумеется, все эти нормы были освящены непререкаемым авторитетом религии и церкви, ибо таковые предписания были признаны исходящими от ч сверхреального существа - Бога, а потому подлежали неукоснительному исполнению. Санкцией же за нарушение указанных установлений была отнюдь не только угроза покарання божеством оступившегося грешника - вся принудительная мощь государственного аппарата с неумолимой силой обрушивалась на того человека, который хотя бы в помыслах своих отважился пренебречь священными правилами. Результатом юридизации экономических отношений собственности стало появление правоотношений собственности.
Общие вопросы уголовно-правовой юридизации отношений собственности и имущества
Пройдя фазу гражданско-правовой юридизации, экономические отношения собственности вступают в новую для себя стадию, в рамках которой они приобретают уголовно-правовое оформление. При этом имущество становится уже не просто объектом цивилистической регламентации и экономических интересов отдельных собственников - оно получает совершенно новое, ранее ему не присущее, специфическое свойство: ставится под защиту уголовно-правовых норм. В связи с этим отдельные виды посягательства на отношения собственности отныне рассматриваются уже не как нарушение частного интереса, теперь они расцениваются как деликты, направленные против самих основ государственности, против публичных интересов, являющиеся симптоматическим проявлением злой, преступной ВОЛИ, требующие не просто восстановления существовавших до нарушения отношений собственности в прежнем виде, но и значительно более суровой меры воздействия - покарання правонарушителя.
Здесь, если так можно выразиться, происходит «сакрализация» имущества, превращение его в «священную корову», а поскольку изъятие сакральной вещи есть уже не рядовой проступок, а святотатство, постольку совершивший хищение - не просто нарушитель, а отступник, достойный не только возложения на него обязанности возвратить вещь владельцу, но и позорящего и мучительного воздействия на его личность. Вред, который определяет существо требований уголовной ответственности за преступление, указывает В. Г. Смирнов, относится к категориям идеологического порядка.
Это объясняется тем, что уголовное законодательство призвано организовывать не обычные отношения между различными субъектами, а отношения, возникаюпще вследствие посягательств на правовые условия обеспечения этих обычных общественных отношений: оно регулирует идеологические отношения между государством и преступником; таким образом, специфика уголовной ответственности за преступление заключается в том, что требования возмещения ущерба определяются не материальным, а моральным вредом, причиняемым преступлением1.
Уголовно-правовая юридизация (назовем ее вторичной) отнюдь не следовала за гражданско-правовой регламентацией (назовем ее первичной), в историческим плане они развивались параллельно и возникли почти одновременно. Временной отрыв в возникновении цивилистической юридизации в сравнении с уголовно-правовой настолько мизерен, что о нем, пожалуй, и не следовало бы говорить. Однако не отметить этот факт было бы неверно, ибо это способствовало бы затемнению вопроса о первоочередности и приоритете этих двух типов юридизации отношений собственности и имущества. Лишь только оформленные гражданским правом экономические отношения собственности приобретают известную степень развития, как сразу же появляются эксцессы - попытки, удачные и неудачные, нарушить порядок, владеть, пользоваться и распоряжаться вещами в нарушение установленных правил. Такие нарушения расшатывали сами основы общинного устройства, подрывали его жизнеспособность.
Исторический опыт неопровержимо свидетельствует, что с появлением первых законодательных источников в них была заложена публичная (читай -уголовная) ответственность за некоторые формы нарушений отношений собственности. Одним из древнейших видов посягательства на чужое имущество является воровство, т. е. лишение лица вещи путем ее изъятия из чужого владения, отобрание и унесение вещи, которые рассматривались в качестве неправды уже в примитивном правосознании. Это простейшее и самое распространенное посягательство на имущество известно праву в древнейших его источниках. Ранее различались два основных вида этого посягательства: насильственное и ненасильственное1.
Уже в Русской Правде была предусмотрена ответственность за хищения (в частности за кражу - «татьбу», совершивший кражу именовался «татем»), в последующем уголовная ответственность за хищения постепенно совершенствовалась, и ни один из нормативных источников не забывал упомянуть о корыстном завладении чужим имуществом в различных формах. В ряду таких законодательных актов можно назвать Судебник 1497 года, Судебник 1550 года, Соборное Уложение 1649 года, Артикул Воинский 1715 года, Указ от 3 апреля 1781 года «О суде и наказании за воровство разных родов и заведении рабочих домов». В Своде законов уголовных 1832 года преступления против собственности были подразделены на две самостоятельные группы: против казенной собственности и против частной собственности. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года разбой, грабеж, кража, мошенничество были объединены единым понятием «похищение». Названные источники обладали существенными недостатками - были излишне казуистичны и выстроены с нарушением требований законодательной техники в вопросе регламентации уголовной ответственности за хищения (например, одной только краже было посвящено несколько десятков статей, подобная же ситуация была с разбоем и грабежом).
Уголовное уложение 1903 года унифицировало и модернизировало положения об уголовной ответственности за хищения. УК РСФСР 1922 и 1926 годов во многом повторяли наработки, заложенные в Уголовном уложении 1903 года. К концу 40-х годов уголовно-правовые предписания, посвященные охране отношений собственности, стали усложненными и несогласованными (был принят Указ от 4 июня 1947 года). УК РСФСР 1960 года в своей основе отражал сложившиеся к тому времени уголовно-политические воззрения1.
Таким образом, российским нормативно-правовым предписаниям о посягательствах на собственность в целом свойственны устойчивость и преемственность2. Путь развития законодательства об уголовной ответственности за хищения пролегал в направлении упрощения, унификации законодательных установлений в названной сфере, отказа от отживших формулировок и положений, но при этом очевидно прослеживается сохранение некоей генеральной линии этого процесса - почти все существующие ныне виды преступных посягательств на отношения собственности признавались наказуемыми и ранее.
Понятие, признаки и видах "имущества, выступающего в качестве предмета хищения
Дабы разобраться с вопросом об имуществе как предмете хищения, необходимо сначала хотя бы в первом приближении исследовать общее учение о предмете преступления. И здесь нельзя не помянуть слова Н. И. Коржанского о том, что «проблема предмета преступления в... науке уголовного права является одной из наиболее спорных и мало изученных»1. Между тем, «значение предмета преступления как самостоятельного признака состава преступления и его роль в механизме причинения вреда в сфере определенных общественных отношений, в выявлении объекта посягательства и квалификации деяния имеет немаловажное самостоятельное теоретическое и практическое значение» . «Цена» того или иного предмета детерминирует интенсивность его уголовно-правовой охраны, в том числе определение основного объекта преступного посягательства на него, виды и размеры наказания.
И генетически, и познавательно предмет преступления первичен в сравнении с объектом уголовно-правовой охраны. Именно налично сущесгвуюыщй предмет материального мира порождает те или иные отношения между людьми по поводу его использования, именно свойства и качества предмета предопределяют характер и содержание таких общественных отношений, но не наоборот. Человек познает характер социальных связей, складьшаюшихся по поводу какого-либо материального объекта, опосредствованно, через познание предмета, его характеристик, положения.
Установить объект уголовно-правовой охраны, который является социальной, а не материальной, и к тому же излишне абстрактной категорией, невозможно при отсутствии более или менее четких, ясных, осязаемых ориентиров. Одним из важнейших таких ориентиров выступает предмет преступления. Лицо принимает решение об осуществлении запрещенного под угрозой уголовного наказания воздействия на объект материального мира, сперва изучив качества последнего; именно желание использовать как-либо впоследствии определенные полезные свойства предмета либо наоборот — лишить кого-либо возможности его использовать толкает человека на преступный путь, подобно тому, как запах того или иного растения привлекает насекомых. В этой связи Б. А. Куринов верно замечает, что «предмет посягательства является той непосредственной "целью", на которую направлены преступные действия виновного. Уничтожение предмета, причинение ему ущерба, отрицательное изменение его физических свойств и качеств являются способом преступного воздействия на непосредственный объект преступления — охраняемые уголовным законом общественные отношения»1.
Немаловажную роль предмет преступления играет и в процессе применения уголовного закона. Его первым этапом является исследование фактических обстоятельств общественно опасного деяния, в частности установление предмета и способа посягательства. Второй этап — определение того общественного отношения, которому преступлением причинен вред. Наконец, на основании этого производится правовая квалификация содеянного.
Для подтверждения своей мысли о первичности предмета преступления в сравнении с объектом посягательства приведем следующий пример. Сбор ягод в лесу и перемещение их в свой дом разрешены, а аналогичные действия в отношении растений, расположенных на чужом садовом участке, влекут кару, хотя обе группы телодвижений, направленных на сбор и изъятие ягод, абсолютно тождественны. Возникает справедливый вопрос: почему одинаковые поступки в одних случаях безразличны для закона, а в других — объявляются запрещенными под угрозой уголовной репрессии? Различие правовых оценок объясняется тем фактом, что ягоды, растущие в лесу, являются общедоступными для сбора вещами, иначе с ягодами на чужой даче — они суть плоды растений, принадлежащих владельцу земельного участка, а следовательно, и сами поступают на праве собственности в полное распоряжение такого владельца, поэтому всякое их изъятие без его разрешения образует хищение. Только указав на то, что описанный в уголовном законе способ воздействия применяется в отношении предмета материального мира, обладающего определенными признаками (в нашем случае такими признаками являются нахождение в чужой собственности и отсутствие общедоступности), мы сможем обосновать указанную юридическую оценку содеянного.
Таким образом, с полным основанием можно утверждать, что общественные отношения как бы скрываются за предметом, на переднем плане располагается именно предмет, объект уголовно-правовой охраны терпит ущерб опосредствованно, вред ему причиняется путем непосредственного негативного воздействия на предмет преступления.
В учебной и научной литературе приводится множество определений предмета преступления. В силу разнообразия таких дефиниций их трудно как либо классифицировать. Достаточно условно все их можно объединить в три основные группы: элементарные (простые), усложненные и полные определения этого понятия.
В элементарной дефиниции указывается лишь на два самых главных признака предмета посягательства, а именно: во-первых, им является некий материальный предмет, во-вторых, на него осуществляет воздействие преступник (вариант: в связи с ним или по поводу него совершается общественно опасное деяние). Так, А. Н. Трайнин указывает, что «предметом (преступления. — М. Ф.)... являются те вещи, в связи с которыми или по поводу которых совершается преступление»1. М. П. Карпушин и В. И. Курляндский считают, что предметом посягательства является материальное выражение объекта преступления в вещах, предметах, ценностях. Несколько более конкретно излагает свое видение предмета Б. А. Куринов: предмет посягательства — «те конкретные предметы материального мира (вещи, деньги, домашние животные, средства транспорта и т. д.), на которые направлено определенное общественно опасное действие (бездействие) преступника» .
