Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правила действия уголовного закона в пространстве и значение сравнительно-правового метода для их формирования и совершенствования ...21
1. Правила действия уголовного закона в пространстве в теории уголовного права и законодательстве 21
2. Значение сравнительно-правового метода для формирования и совершенствования правил действия уголовного закона в пространстве 52
Глава 2. Законодательная регламентация действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на собственной территории государства 64
1. Проблемы законодательной регламентации действия российского уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории РФ 64
2. Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на собственной территории государства 82
Глава 3. Законодательная регламентация действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на иных территориях и объектах, на которых осуществляется собственная юрисдикция государства 100
1. Проблемы законодательной регламентации действия российского уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на иных территориях и объектах, на которых осуществляется юрисдикция РФ 100
2. Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в пространстве в отношении лиц, совершивших преступление на иных территориях и объектах, на которых осуществляется собственная юрисдикция государства 112
Глава 4. Законодательная регламентация действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне собственных пределов государства 123
1. Проблемы законодательной регламентации действия российского уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов РФ 123
2. Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в пространстве в отношении лиц, совершивших преступление вне собственных пределов государства 166
Заключение 191
Список использованных источников
- Значение сравнительно-правового метода для формирования и совершенствования правил действия уголовного закона в пространстве
- Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на собственной территории государства
- Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в пространстве в отношении лиц, совершивших преступление на иных территориях и объектах, на которых осуществляется собственная юрисдикция государства
- Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в пространстве в отношении лиц, совершивших преступление вне собственных пределов государства
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена, в первую очередь, неуклонно растущими темпами глобализации как процесса всемирной экономической, политической и культурной интеграции. Охватив все сферы жизни общества, глобализация затронула и преступность.
Глобализация преступности неразрывно связана с развитием организованной преступности, а также с ростом числа преступлений, сам характер которых предопределяет их транснациональность: это незаконный оборот наркотических средств, оружия, легализация имущества, добытого преступным путем, торговля людьми, контрабанда, терроризм и т.д.
В России стабильно высокими остаются показатели преступности «с иностранным элементом», т.е. число преступлений, совершенных иностранными гражданами и лицами без гражданства (48 992 в 2010г., 44 956 в 2011г., 42 650 в 2012г., 28 057 в первом полугодии 2013г.), так и число преступлений, совершенных против них (12 425 в 2010г., 11 440 в 2011г., 12 444 в 2012г., 7 238 в первом полугодии 2013г.).
Развитие технологий в различных областях жизнедеятельности меняет традиционное представление о месте совершения преступления. Появление в океане сложных инженерных комплексов и нефтегазовых платформ разрушило существовавшее мнение о том, что преступление в водном пространстве может быть совершено лишь на борту судна. Новые очаги экстратерриториальной юрисдикции порождает создание военных баз одними государствами на территориях других.
Отмеченные и ряд других факторов трансформации и модификации преступности требуют адекватного ответа со стороны международного сообщества. Сам процесс глобализации преступности порождает необходимость интеграции усилий государств в борьбе с нею. В свою очередь, для полноценного взаимодействия и сотрудничества государств в борьбе с транснациональными преступлениями необходимо минимизировать юрисдикционные споры, разработав эффективные способы разрешения юрисдикционных коллизий в отношении таких преступлений. Однако сравнение национальных законов разных государств в части определения пространственных пределов действия собственных уголовных законов выявляет парадоксальную ситуацию, когда совершение одного и того же транснационального преступления может являться основанием для привлечения лица к уголовной ответственности во множестве государств.
В связи с этим общая тенденция к унификации и гармонизации уголовного права в мире имеет особое значение применительно к правилам действия уголовного закона в пространстве. Определение Российской Федерацией пределов пространственного действия своего уголовного закона неизбежно затрагивает юрисдикционные интересы других государств, ввиду чего учитывать содержание зарубежного уголовного законодательства по вопросам действия уголовного закона в пространстве необходимо. Систему правил действия уголовного закона в пространстве следует разрабатывать с учетом уголовного законодательства других стран, поскольку существуют проблемы действия уголовного закона в пространстве, которые принципиально не могут быть решены правоприменительной практикой отдельного государства. К ним относятся выявляемые при сопоставлении российского и зарубежных уголовных законов в пространстве коллизии правил пространственного действия уголовного закона. Установление пределов действия уголовного закона государства, заведомо нарушающих границы иных национальных юрисдикций, либо приводит к тому, что правила действия уголовного закона в пространстве носят декларативный характер, не будучи обеспечены эффективным механизмом их реализации, либо порождает юрисдикционные споры между государствами. В условиях коллизионности национальных правил действия уголовного закона в пространстве вопрос о том, по уголовному закону какого государства подлежит уголовной ответственности лицо, совершившее транснациональное преступление, зачастую решается на политическом уровне либо в зависимости от того, в зоне досягаемости правоохранительных органов какого государства оказалось совершившее преступление лицо, то есть фактически по воле случая. Свести к минимуму пространственные коллизии национальных уголовных законов возможно лишь путем гармонизации правил их пространственного действия.
Современное состояние законодательной регламентации института действия российского уголовного закона в пространстве демонстрирует сохранившееся еще с советского периода представление о нем как о средстве утверждения суверенитета России путем максимального распространения собственной уголовной юрисдикции, в том числе и за пределы государственной территории, зачастую сопровождающееся проявлением недоверия к юрисдикциям зарубежных государств. Выдвигаемые в современной науке предложения по совершенствованию данного института также, в своем абсолютном большинстве, не выходят за рамки упомянутой парадигмы, что в условиях необратимой глобализации и интеграции мирового сообщества нельзя признать оправданным.
Изложенное свидетельствует о необходимости разработки нового научного подхода к построению правил действия уголовного закона в пространстве как к инструменту повышения эффективности борьбы с транснациональной преступностью. Правила действия национального уголовного закона в пространстве, порождающие юрисдикционные споры, едва ли можно считать таким инструментом.
Система правил действия российского уголовного закона в пространстве также должна быть внутренне непротиворечивой, согласованной со смежным неуголовным законодательством РФ и соответствующей международному праву. Однако анализ правил действия уголовного закона в пространстве, закрепленных в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее - УК РФ), не позволяет оценить их как отвечающие этим требованиям. Отдельные недостатки законодательной регламентации действия уголовного закона в пространстве (неясность и псевдобланкетность используемых в ст.11 и 12 УК РФ терминов, противоречие ряда предписаний ст.11 и 12 УК РФ друг другу, нормам международного права и другие) негативно влияют на правоприменительную практику. Суды, разрешая вопросы действия уголовного закона в пространстве, вынуждены уточнять слишком широкие и неоднозначные формулировки ст.11 и 12 УК РФ. Решение таких серьезных вопросов, как общие условия действия уголовного закона, по усмотрению правоприменителя не отвечает требованиям принципа законности.
Совершенствование законодательной регламентации действия российского уголовного закона в пространстве необходимо, таким образом, как с целью приведения правил УК РФ в соответствие с нормами международного права и отраслевого неуголовного законодательства РФ, так и с целью минимизации нежелательных межгосударственных конфликтов в сфере уголовной юрисдикции.
Достижение данных целей возможно, как думается, на основе комплексного анализа российского и зарубежного уголовного и смежного законодательства, а также норм международного права, их сравнения и сопоставления, выявления правил действия УК РФ в пространстве, порождающих правовые и юрисдикционные коллизии, и научного поиска оптимальных путей их разрешения.
Степень научной разработанности темы исследования.
Выделение и научное осмысление правил, принципов действия уголовного закона в пространстве началось еще в русской дореволюционной литературе (С. Будзинский, П.И. Люблинский, Н.С. Таганцев и др.). В советский период они достаточно подробно анализировались в специальных исследованиях (К.Л. Акоев, М.И. Блум, С.И. Тишкевич), а также в монографиях по более широкой проблематике - по уголовному закону в целом (Я.М. Брайнин, Н.Д. Дурманов, М.И. Ковалев, М.Д. Шаргородский и др.).
В современный период отдельные проблемы действия УК РФ в пространстве анализировались в работах Г.И. Богуша, В.А. Вдовина, И.Б. Колчевского, В.П. Коняхина, Л.В. Иногамовой-Хегай, А.Г. Кибальника, С.Ф. Милюкова, С.С. Пирвагидова и Ю.Е. Пудовочкина, Ю.Н. Харламовой, В.Ф. Цепелева, В.Ф. Щепелькова и других авторов. Предметным исследованием вопросов действия российского уголовного закона в пространстве занимались А.И. Бойцов, Б.В. Волженкин, А.Г. Князев, А.М. Медведев, М.Г. Мельников, Р.Р. Хаснутдинов. В диссертации Ю.А. Зюбанова был проведен сравнительно-правовой анализ действия уголовного закона в пространстве по законодательству России и стран СНГ.
Сравнительно-правовых исследований правил действия УК РФ в пространстве и законодательства стран ближнего и дальнего зарубежья в целом к настоящему времени не имеется.
Кроме того, анализ правил действия уголовного закона в пространстве как в общих работах по уголовному праву, так и в специальных исследованиях характеризуется недооценкой значения сравнительно-правового метода для их формирования и совершенствования. Даже авторами, изучающими наряду с правилами действия российского уголовного закона в пространстве предписания зарубежного уголовного законодательства, сравнительно-правовой метод используется лишь с целью заимствования наиболее удачных предписаний последнего. Между тем, возможности сравнительно-правового метода при изучении данной темы гораздо шире, что обусловлено ее спецификой. Устанавливаемая предписаниями ст.11 и 12 УК РФ юрисдикция РФ неизбежно пересекается с юрисдикциями других государств. Сопоставление и сравнение правил действия российского и зарубежных уголовных законов в пространстве позволяет выявить их потенциальную коллизионность, определить возможности разрешения на их основе юрисдикционных конфликтов и, как следствие, оценить эффективность их применения. В таких условиях учет зарубежного уголовного законодательства о действии уголовного закона в пространстве, по нашему мнению, не только желателен, но и необходим. В науке же уголовного права данный аспект действия уголовного закона в пространстве до сих пор не исследован.
Необходимо также отметить, что все крупные работы (монографии, диссертации), специально посвященные действию российского уголовного закона в пространстве, были написаны до внесения в ст.12 УК РФ изменений Федеральным законом от 27 июля 2006г. №153-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму». Правила действия УК РФ в пространстве в их действующей редакции в крупных монографических работах не исследовались. Не подвергались также научному анализу на монографическом уровне и введенные Федеральными законами от 7 декабря 2011г. №420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» и от 28 июня 2013г. №134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» ст.2261, 2291, 2001 УК РФ, отражающие новейшие реалии участия России в Таможенном союзе в рамках ЕврАзЭС и изменившие традиционные представления о правилах действия уголовного закона в пространстве.
Целью настоящего исследования является разработка теоретических основ законодательной регламентации действия российского уголовного закона в пространстве с учетом опыта уголовного законодательства стран ближнего и дальнего зарубежья, отражающих современные потребности уголовно-правовой науки, законодательной и правоприменительной практики.
Для достижения указанной цели автором поставлены следующие задачи:
- выявить структуру и институциональную принадлежность системы правил действия уголовного закона в пространстве;
- определить значение сравнительно-правового метода для формирования и совершенствования правил действия уголовного закона в пространстве;
- установить общее и особенное в законодательной регламентации действия уголовного закона в пространстве по российскому и зарубежному уголовному законодательству;
- оценить степень согласованности правил действия российского уголовного закона в пространстве со смежным неуголовным законодательством РФ и международными правовыми актами;
- выявить проблемы законодательной регламентации действия УК РФ в пространстве;
- определить возможные пути заимствования зарубежного опыта законодательной регламентации действия уголовного закона в пространстве для решения проблем действия УК РФ в пространстве;
- выработать предложения по оптимизации построения правил действия российского уголовного закона в пространстве, способствующие формированию стабильной и единообразной практики их применения, а также позволяющие минимизировать юрисдикционные коллизии российского и зарубежных уголовных законов.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе определения пространственных пределов действия уголовного закона.
Предмет исследования составили применимые к объекту исследования: 1) положения международных актов; 2) современное российское и зарубежное уголовное законодательство; 3) нормы других отраслей отечественного и зарубежного законодательства (конституционного, уголовно-процессуального, гражданского процессуального, арбитражного процессуального); 4) материалы судебной практики; 5) статистические данные.
Методология исследования. Методологической основой исследования послужили категории и закономерности диалектического материализма, а также комплексное применение общенаучных (индукции, дедукции, анализа, синтеза, системно-структурного и др.) и частнонаучных (сравнительно-правового, формально-юридического, статистического) методов познания.
Теоретическую основу исследования составили работы К.Л. Акоева, М.И. Блум, А.И. Бойцова, Б.В. Волженкина, Ю.А. Зюбанова, А.Г. Князева, А.М. Медведева, М.Г. Мельникова, С.И. Тишкевича, Р.Р. Хаснутдинова, специально посвященные действию уголовного закона в пространстве, а также труды специалистов в области уголовного права по более широкой проблематике (Г.И. Богуша, Я.М. Брайнина, С. Будзинского, В.А. Вдовина, Н.В. Генрих, Н.Д. Дурманова, А.Э. Жалинского, Л.В. Иногамовой-Хегай, А.Г. Кибальника, Т.В. Кленовой, А.К. Князькиной, М.И. Ковалева, И.Б. Колчевского, В.П. Коняхина, М.Б. Костровой, Н.А. Лопашенко, П.И. Люблинского, С.Ф. Милюкова, А.В. Наумова, З.А. Незнамовой, С.С. Пирвагидова и Ю.Е. Пудовочкина, Н.С. Таганцева, Ю.Н. Харламовой, А.И. Чучаева, М.Д. Шаргородского, В.Ф. Цепелева, В.Ф. Щепелькова и др.). При подготовке диссертации автором использованы также работы специалистов в области теории государства и права (С.С. Алексеева, Е.В. Белякович, М.Л. Давыдовой, О.С. Иоффе, Н.И. Матузова, А.В. Мицкевича, Л.А. Морозовой, Л.Ю. Черняк), сравнительного правоведения (Р. Давида, Г.А. Есакова, Х. Кетца, А.А. Малиновского, М.Н. Марченко, К. Осакве, А.Х. Саидова, Ю.А. Тихомирова, К. Цвайгерта) и международного права (Л.Н. Галенской, А.Р. Каюмовой, Г.А. Королева, И.И. Лукашука, В.Н. Русиновой, Н.А. Сафарова, В.Л. Толстых, О.С. Черниченко, С.В. Черниченко, Я. Броунли, Дж.Н.К. Манселла, Э. Оста, Ц. Рингерта, М.Н. Шо, М. Эйкхерста и др.).
Правовая основа исследования включает применимые к объекту исследования положения международных актов, нормы и нормативные предписания Конституции РФ, российского и зарубежного уголовного законодательства, российского и зарубежного законодательства иной отраслевой принадлежности (конституционного, уголовно-процессуального, гражданского процессуального, арбитражного процессуального и др.), подзаконных нормативных актов.
Эмпирическую базу исследования составляют: 1) материалы опубликованной и официально неопубликованной, размещенной на официальных сайтах судов РФ и в справочно-правовой системе КонсультантПлюс, практики Верховного Суда РФ, судов г.Москвы, Приморского края, Камчатского края, Сахалинской области, Белгородской области, Ивановской области за 2004-2012гг. (всего изучено 27 судебных решений); 2) данные, полученные в результате анкетирования 280 следователей, прокуроров, адвокатов и судей в Республике Башкортостан в 2011г.; 3) статистические данные МВД России о преступлениях, совершенных иностранными гражданами и лицами без гражданства, а также против иностранных граждан и лиц без гражданства за 2010, 2011, 2012, 2013гг.
Научная новизна диссертации выражается в том, что она является специальным монографическим сравнительно-правовым исследованием, в котором разработаны теоретические основы законодательной регламентации действия российского уголовного закона в пространстве с учетом опыта уголовного законодательства 36 стран ближнего и дальнего зарубежья, отражающие современные потребности уголовно-правовой науки, законодательной и правоприменительной практики.
Кроме того, в рамках настоящего исследования установлено особое значение сравнительно-правового метода для формирования и совершенствования правил действия уголовного закона в пространстве, на основе которого разработан новый подход к их регламентации, позволяющий минимизировать коллизии национальных уголовных юрисдикций.
О научной новизне проведенного исследования свидетельствуют также следующие положения, выносимые на защиту.
1. Институт действия уголовного закона в пространстве представляет собой систему правил, устанавливающих пределы и условия действия национального уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление, в зависимости от государственной принадлежности или международно-правового статуса территории, на которой было совершено преступление, принадлежности к гражданству лица, его совершившего, и вида совершенного преступления.
2. К общим для большинства государств тенденциям законодательной регламентации действия уголовного закона в пространстве относятся:
1) распространение действия уголовного закона государства на всю его территорию;
2) территориальное расширение сферы уголовной юрисдикции за счет объектов и территорий, не являющихся собственной территорией государства, но приравненных к ней;
3) установление действия уголовного закона государства в отношении граждан этого государства, совершивших преступление вне собственных пределов государства;
4) включение в сферу уголовной юрисдикции преступлений, направленных против интересов государства и его граждан, независимо от места их совершения и гражданства лиц, их совершивших;
5) установление универсальной юрисдикции в отношении наиболее опасных с точки зрения мирового сообщества преступлений.
3. Заведомая коллизионность правил действия уголовных законов разных государств, связанная с распространением государствами уголовной юрисдикции за собственные территориальные границы, обусловливает особое значение сравнительно-правового метода как инструмента формирования и совершенствования данных правил, так как он позволяет не только использовать положительный опыт зарубежных стран в их законодательной регламентации, но также свести к минимуму пространственные коллизии российского и зарубежного уголовного законодательства и выявить оптимальные пути их разрешения.
4. Правила действия УК РФ в пространстве имеют ряд недостатков, среди которых можно выделить следующие.
1) Недостатки, выражающиеся в излишней законодательной регламентации: избыточное правило, сформулированное в первом предложении ч.2 ст.11 УК РФ; распространение правила, содержащегося в ч.1 ст.12 УК РФ, на постоянно проживающих в РФ лиц без гражданства.
2) Недостатки, выражающиеся в неполноте законодательной регламентации: отсутствие определения термина «решение суда иностранного государства», использованного в ч.1 ст.12 УК РФ; полное исключение из ч.1 ст.12 УК РФ правила двойной криминальности; отсутствие в ч.3 ст.12 УК РФ перечня преступлений, за совершение которых вне пределов РФ иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в РФ, подлежат уголовной ответственности по УК РФ; отсутствие в УК РФ специального правила, предусматривающего распространение действия российского уголовного закона на лиц, совершивших преступление на территориях иностранных государств-членов Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, в соответствии со ст.2001, 2261 и 2291 УК РФ.
3) Недостатки, выражающиеся в противоречии отдельных правил действия УК РФ в пространстве друг другу: несоответствие заголовка ст.11 УК РФ ее содержанию; предусмотренные ч.1 и ч.3 ст.12 УК РФ различные условия привлечения к уголовной ответственности по УК РФ совершивших преступление вне пределов РФ граждан РФ и постоянно проживающих в РФ лиц без гражданства, с одной стороны, и иностранных граждан, а также лиц без гражданства, не проживающих постоянно в РФ, с другой.
4) Несогласованность правил действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление в пределах территориального моря и воздушного пространства РФ, на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне РФ, на судне, приписанном к порту РФ, находящемся в открытом водном или воздушном пространстве вне пределов РФ с российским законодательством иной отраслевой принадлежности и международным правом.
5. Совершенствование законодательной регламентации действия российского уголовного закона в пространстве в плане устранения имеющихся недостатков может быть осуществлено на основе позитивного опыта уголовного законодательства зарубежных стран, в частности:
1) УК Франции – в целях приведения заголовка ст.11 УК РФ в соответствие с ее содержанием;
2) УК Норвегии - в целях конкретизации действия уголовного закона в отношении преступлений, совершенных на искусственных островах, установках и сооружениях на континентальным шельфе и в исключительной экономической зоне РФ;
3) уголовных кодексов Норвегии, Дании, Республики Сан-Марино, Китайской Народной Республики, Грузии - в целях приведения первого предложения ч.3 ст.11 УК РФ в соответствие с нормами международного права и смежного неуголовного законодательства РФ в части отказа от использования в нем псевдобланкетных терминов «открытое водное пространство», «открытое воздушное пространство», «судно, приписанное к порту РФ»;
4) УК Латвийской Республики - в целях устранения неопределенности термина «решение суда иностранного государства», использованного в ч.1 ст.12 УК РФ;
5) уголовных кодексов Австрии, Федеративной Республики Германия, Голландии, Швейцарии, Республики Армения, Грузии - в целях дополнения ч.1 ст.12 УК РФ правилом двойной криминальности;
6) уголовных кодексов Дании, Федеративной Республики Германия, Голландии, Японии, Швейцарии, Таиланда - в целях установления в ч.3 ст.12 УК РФ перечня преступлений, за совершение которых вне пределов РФ иностранные граждане и лица без гражданства подлежат уголовной ответственности по УК РФ.
6. С учетом опыта зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона государства в отношении лиц, совершивших преступление на собственной территории государства, а также на иных территориях и объектах, на которые распространяется собственная юрисдикция государства, предлагается внести следующие изменения в ст.11 УК РФ:
1) заголовок ст.11 УК РФ изложить в следующей редакции: «Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территории Российской Федерации, иных территориях и объектах, на которые распространяется юрисдикция Российской Федерации»;
2) исключить из ч.2 ст.11 УК РФ первое предложение и изложить ее в следующей редакции: «Действие настоящего Кодекса распространяется на лиц, совершивших преступление на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации, в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации, а также на лиц, совершивших преступление на искусственных островах, установках и сооружениях на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне Российской Федерации. Действие настоящего Кодекса распространяется на лиц, совершивших преступление на водном судне, пользующемся правом плавания под флагом иностранного государства, либо воздушном судне, зарегистрированном в иностранном государстве, находящемся в территориальном море либо воздушном пространстве Российской Федерации, в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации»;
3) первое предложение ч.3 ст.11 УК РФ изложить в следующей редакции: «Лицо, совершившее преступление на водном судне, пользующемся правом плавания под Государственным флагом Российской Федерации, либо воздушном судне, зарегистрированном в Российской Федерации, находящемся вне пределов территории, признанной международным правом в качестве принадлежащей какому-либо государству, подлежит уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации».
7. С учетом опыта зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в пространстве в отношении лиц, совершивших преступление вне собственных пределов государства, предлагается внести следующие изменения в ст.12 УК РФ:
1) изложить ч.1 ст.12 УК РФ в следующей редакции: «Граждане Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено. Граждане Российской Федерации, совершившие вне пределов Российской Федерации преступление, направленное против основ конституционного строя и безопасности Российской Федерации, предусмотренное главой 29 настоящего Кодекса, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу независимо от признания совершенного ими деяния преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено».
2) изложить ч.3 ст.12 УК РФ в следующей редакции: «Иностранные граждане и лица без гражданства подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу в случаях совершения ими вне пределов Российской Федерации преступления, направленного против основ конституционного строя и безопасности Российской Федерации, предусмотренного главой 29 настоящего Кодекса, либо преступления, предусмотренного разделом VII настоящего Кодекса, направленного против гражданина Российской Федерации».
3) дополнить ст.12 УК РФ частью 4 следующего содержания: «Уголовной ответственности по настоящему Кодексу подлежат лица, вне зависимости от их гражданства, в случае совершения ими вне пределов Российской Федерации преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренного главой 34 настоящего Кодекса, преступления, предусмотренного статьями 205-2052 настоящего Кодекса, а также в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации».
4) дополнить ст.12 УК РФ частью 5 следующего содержания: «Лица, указанные в частях 1-4 настоящей статьи, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если они привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации и в отношении этих лиц в иностранном государстве не начато судебное производство по делу о данном преступлении».
8. С целью устранения противоречия ст.2001, 2261 и 2291 УК РФ правилам действия уголовного закона в пространстве, закрепленным в ст.11 и 12 УК РФ, предлагается ввести в главу 2 УК РФ «Действие уголовного закона во времени и в пространстве» новое правило, выделив его в самостоятельную статью УК РФ и изложив в следующей редакции:
«Статья 121. Действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на территориях иностранных государств-членов Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС
Лица, совершившие преступление на территориях иностранных государств-членов Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу, помимо случаев, предусмотренных в статье 12 настоящего Кодекса, также в случаях, специально предусмотренных в статьях Особенной части настоящего Кодекса».
9. Активно обсуждаемая в теории уголовного права проблема определения места совершения преступления не требует внесения дополнений в УК РФ, так как ее решение вытекает из общих положений УК РФ об основании уголовной ответственности и о понятии преступления (ст.8, 14 УК РФ). Преступлением, совершенным на территории РФ, является преступление, все действия (бездействие) образующие которое, либо приготовительные действия в случае его незавершенности, совершены на территории РФ, а при совершении преступления с материальным составом – и общественно опасные последствия наступили на территории РФ. При определении места совершения преступления, совершенного в соучастии, следует исходить из того, что местом совершения преступления каждым из соучастников является территория того государства, на которой им совершены преступные действия (бездействие). Преступления, не отвечающие указанным требованиям, считаются совершенными вне пределов РФ, и юрисдикция РФ может быть распространена на них при наличии оснований, предусмотренных ст.12 УК РФ.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в разработке научно обоснованного подхода к формированию правил действия российского уголовного закона в пространстве с использованием сравнительно-правового метода и к определению перспектив совершенствования их законодательной регламентации с учетом опыта уголовного законодательства зарубежных стран. Результаты проведенного исследования могут быть положены в основу дальнейших научных разработок в области действия уголовного закона в пространстве.
Практическая значимость исследования заключается в том, что изложенные в ней выводы, предложения и рекомендации могут быть использованы в законотворческом процессе при совершенствовании правил, составляющих институт действия уголовного закона в пространстве, и практики их применения. Материалы диссертационного исследования могут найти применение в учебном процессе при преподавании дисциплин «Уголовное право» и «Сравнительное правоведение», а также использоваться на занятиях при переподготовке и повышении квалификации сотрудников правоохранительных и судебных органов.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и процесса Института права Башкирского государственного университета, где была рецензирована, обсуждена и одобрена (сентябрь 2013г.). Диссертация также прошла рецензирование и обсуждение на кафедре уголовного права Уральской государственной юридической академии (сентябрь 2013г.).
Основные результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в 2 монографиях, а также в 14 опубликованных статьях и тезисах докладов, из которых 3 статьи опубликованы в российских рецензируемых научных журналах, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук.
Отдельные положения и выводы диссертационного исследования были доложены автором на 9 международных, всероссийских научно-практических конференциях в городах Тольятти (2007г.), Москве (2008г.), Пушкине (2008г.), Челябинске (2010г.), Уфе (2006, 2007, 2011, 2012, 2013гг.).
Материалы исследования внедрены в учебный процесс и используются при проведении практических занятий по дисциплинам «Уголовное право» и «Сравнительное правоведение» в Институте права Башкирского государственного университета.
Структура диссертационного исследования. Структура работы обусловлена поставленными целью и задачами и включает в себя введение, четыре главы, объединяющие восемь параграфов, заключение, список использованных источников и приложение.
Значение сравнительно-правового метода для формирования и совершенствования правил действия уголовного закона в пространстве
В дореволюционной уголовно-правовой литературе встречается выделение четырех основных принципов действия уголовного закона «по месту и по лицам»: 1) принципа территориальности, по которому карательная деятельность государства не может выходить за пределы своей территории; 2) принципа личного подчинения или национального, согласно которому государство карает своих подданных за все преступления, где бы они их не совершили; 3) принципа реального подчинения или реального принципа, по которому посягательство на правовые интересы, охраняемые туземными уголовными законами, подлежат их действию, безразлично, где и кем оно учинено; 4) космополитического или универсального принципа, согласно которому наказуемы преступления, без различия, кем и где они совершены, при наличии заключенных об этом международных договоров1.
П.И. Люблинский определял действие уголовного закона как применимость законодательной нормы к определенному поведению (нормативную относимость акта поведения) и указывал, что в круг нормативно-относимых деяний, подлежащих регламентации уголовным законом, включаются лишь те, которые могут угрожать собственному правопорядку государства или имеют «публично-правовую релевантность» . Основания определения пределов действия уголовного закона П.И. Люблинский называл принципами публично-правовой релевантности; среди них, помимо перечисленных выше четырех основных принципов, выделял: покровительственный, по которому действие уголовного права распространяется и на своих, и на чужих подданных, проживающих в «некультурных странах»; экстерриториальный, по которому действие уголовного закон распространяется на лиц, пользующихся иммунитетом, или ограничивается в этом же отношении; оккупационный, по которому действие уголовного закона распространяется на занятые войсками неприятельские или иные временно оккупированные по международным соглашениям или ввиду военной необходимости области1. В трудах теоретиков уголовного права советского периода действие уголовного закона в пространстве также рассматривается в качестве системы определенных принципов.
В частности, Я.М. Брайнин в качестве основных называл два принципа действия уголовного закона в пространстве: территориальный, в силу которого лица, совершившие преступление, подлежат ответственности по уголовным законам, действующим в месте совершения преступления, и принцип гражданства, выражающийся в том, что граждане государства, совершившие преступление за границей, подлежат уголовной ответственности по уголовным законам этого государства2.
М.Д. Шаргородский, комментируя данные принципы действия уголовного закона в пространстве, указывал, что более широкие пределы для действия национальных уголовных законов предполагает реальный принцип, в соответствии с которым при определении сферы действия уголовного закона исходят не из того, кто совершил преступление, и не из того, где оно совершено, а из того, на чьи интересы преступление было направлено . Кроме того, М.Д. Шаргородский рассматривал универсальный или космополитический принцип, предусматривающий право государства карать всякое лицо за совершенное им преступление безотносительно к месту его совершения или гражданству преступника как за деяние, посягающее на общий мировой порядок .
Н.Д. Дурманов оценивал универсальный (космополитический) принцип критически, считая, что империалистические государства стараются использовать его для борьбы с революционным движением5. Как указывала М.И. Блум, универсальный принцип предусматривает применение уголовного закона к находящимся вне государства иностранцам, совершившим преступления вне пределов государства и непосредственно не посягающим на интересы последнего в случаях, предусмотренных международными соглашениями1. Помимо вышеназванных принципов действия уголовного закона в пространстве, М.И. Блум выделяла также специфические, характерные для советского уголовного права принципы: принцип социалистического интернационализма, т.е. принцип действия советских уголовных законов в отношении преступлений, совершенных на территории других социалистических государств, и принцип представительной компетенции, в соответствии с которым социалистическое государство может допустить в своем национальном законодательстве применение уголовного закона к находящемуся в стране иностранцу, совершившему преступление за границей, если это деяние является уголовно наказуемым как по закону места совершения преступления, так и по закону того социалистического государства, в котором находится виновный2.
Схожий подход, основанный на выделении принципов действия уголовного закона в пространстве, используется при изучении действия уголовного закона в пространстве в монографических и диссертационных исследованиях, написанных на основе УК РФ 1996г. , в работах по зарубежному уголовного праву , а также при изложении учебного материала по действию уголовного закона в пространстве авторами современных учебников по уголовному праву1.
Большинством современных авторов выделяются четыре основных принципа действия уголовного закона в пространстве.
В соответствии с территориальным принципом действия уголовного закона в пространстве лицо подлежит уголовной ответственности по закону того государства, на территории которого было совершено преступление.
Принцип гражданства, именуемый также персональным, предусматривает возможность привлечения лиц к уголовной ответственности по закону государства, гражданами которого они являются, в случае совершения ими преступления за пределами этого государства.
В соответствии с реальным принципом действие уголовного закона государства распространяется на лиц, совершивших вне собственных пределов государства преступление против его интересов.
Универсальный принцип направлен на борьбу с транснациональными преступлениями, посягающими на интересы нескольких государств или на международный правопорядок. Данный принцип применяется независимо от места совершения преступления и гражданства лица, его совершившего, в случаях, предусмотренных международным договором.
Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление на собственной территории государства
Сравнение является общепризнанным методом научного познания. В самом общем виде оно представляет собой сопоставление объектов с целью выявления черт сходства и(или) черт различия между ними1.
Зарождение сравнительного правоведения как метода познания правовых явлений связывается с глубокой древностью. По справедливому выражению Р. Давида, сравнение правовых систем, соседствующих на географической карте, - дело столь же давнее, как и сама правовая наука . Уже в трудах Геродота, Платона, Аристотеля был произведен анализ законов и правовых обычаев других государств и народов. Как отмечает Г.А. Есаков, обращение к правопорядку других государств всегда практиковалось великими умами либо с прагматической целью усовершенствования национальной правовой системы, либо с философской целью создания идеальной мыслимой правовой системы, либо просто с целью лучшего познания права других народов .
Становление сравнительного правоведения в качестве самостоятельного направления научной деятельности, по мнению некоторых авторов, произошло в Германии первой половины XIX века с изданием ряда сравнительно-правовых исследований, особое место среди которых занимают работы П.А. Фейербаха «Очерк уголовной науки Корана» (1800г.) и К.Й. Миттермайера «Теория доказательств в уголовном процессе согласно позитивным законам и нормам французского законодательства» (1809г.) и «Теория доказательств в немецком уголовном процессе на примере применения законов в суде и немецкие кодексы в сравнении с воззрениями на уголовный процесс в Англии и Франции» (1834г.)4. Другие авторы связывают зарождение сравнительного правоведения как отрасли академической науки с более поздними событиями: с возникновением Общества по изучению сравнительного законодательства во Франции и появления первых в мире кафедр по изучению и преподаванию «сравнительной юриспруденции» в Кэмбридже и Оксфорде в Англии в 1869г.1 или с проведением в 1900г. в Париже Международного конгресса сравнительного права
Огромный вклад в развитие сравнительного правоведения в XX веке, разработку его предмета, значения и функций внес Р. Давид. Его фундаментальный труд «Основные правовые системы современности» является первым комплексным исследованием юридической географии мира. Ю.А. Тихомиров называет Р. Давида основоположником современной теории сравнительного правоведения . Большую известность в зарубежной компартивистике получили также труды М. Анселя, К. Цвайгерта и X. Кетца.
В российской юридической науке дореволюционного периода сравнительно-правовой метод использовался в трудах Н.М. Коркунова, В.И. Сергеевича, К.И. Малышева, Н.П. Загоскина, М.М. Ковалевского, П.Г. Виноградова, Ф.Ф. Зигеля, С.А. Муромцева, Г.Ф. Шершеневича, Ф.В. Тарановского, которые, как отмечает А.Х. Саидов, при всех различиях в научном подходе к пониманию сравнительного метода не только применяли этот метод в своих исследованиях, но и внесли известный вклад в разработку методологии сравнительного правоведения .
В советский период компартивистски ориентированные исследования имели ярко выраженный идеологический характер, были направлены, прежде всего, на критику буржуазного права, его противопоставление социалистическому. Тем не менее, С.Л. Зивс, В.П. Казимирчук, А.А. Тилле, В.А. Туманов, Г.В. Швеков, М.М. Файзиев и другие советские ученые занимались, в том числе, и разработкой теоретических положений сравнительного метода, в чем достигли немаловажных результатов.
В последние годы комплексному изучению теории сравнительного правоведения были посвящены работы М.Н. Марченко, Ю.А. Тихомирова, А.Х. Саидова, Ф.М. Решетникова. В монографиях А.А. Малиновского, Г.А. Есакова, A.M. Иванова, А.Г. Корчагина и других авторов рассматриваются специальные вопросы сравнительного правоведения в сфере уголовного права.
Вопрос о природе сравнительного правоведения, возможности его сведения к сравнительно-правовому методу или существования в качестве самостоятельной отрасли знаний является дискуссионным1, мы же склоняемся к разделяемой многими авторами точке зрения, что сравнительное правоведение следует рассматривать как научную и учебную дисциплину, с одной стороны, и как метод - с другой2. В случаях, когда в рамках сравнительного правоведения решаются вопросы, лежащие на высоком уровне абстракции, например, такие, которые касаются сравнительно-правового анализа, иерархии источников права, выявления общей основы различных правовых систем, попыток группирования различных правовых систем в единые правовые семьи, можно говорить о сравнительном правоведении как о независимой отрасли научных знаний, самостоятельной юридической дисциплине; в остальных же случаях сравнительное правоведение следует рассматривать как особую область научных исследований, предполагающую широкое применение сравнительного метода3. Сущность сравнительно-правового метода, как отмечает А.А. Малиновский, заключается в сопоставлении явлений и процессов правовой действительности разных государств с целью выявления сходства или различия между этими явлениями и процессами, а также терминами, их обозначающими
Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в пространстве в отношении лиц, совершивших преступление на иных территориях и объектах, на которых осуществляется собственная юрисдикция государства
Обращает на себя внимание очевидная разница в приведенных формулировках. Мотивы такой дифференциации вызывают недоумение. Не ясно, с какой целью в ч.1 и в ч.З ст. 12 УК РФ предусмотрены различные интерпретации принципа поп bis in idem в зависимости от гражданства лица, совершившего преступление. О недопустимости такого подхода свидетельствует, в частности, то обстоятельство, что в Конституции РФ и в УК РФ запрет двойной уголовной ответственности (двойного осуждения) установлен для всех без каких-либо исключений и различий, в том числе по признаку гражданства: «никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление» (ч.1 ст.50 Конституции); «никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление» (ч.2 ст.6 УК РФ).
Установление в ч.1 и в ч.З ст. 12 УК РФ различных условий, при которых лица подлежат уголовной ответственности по УК РФ, считают необоснованным 85,7% опрошенных нами практических работников, в том числе 79% прокуроров, 88,3% следователей, 83,3% адвокатов и 100% судей (см. таблицу 11 приложения).
Следует отметить, что различие в условиях, при которых подлежат уголовной ответственности по УК РФ в случае совершения преступления за пределами РФ граждане РФ и постоянно проживающие в РФ лица без гражданства, с одной стороны, и иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в РФ, с другой, возникло после внесения в ст. 12 УК РФ изменений Федеральным законом от 27 июля 2006г. №153-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» и Федерального закона «О противодействии терроризму» (далее - Федеральный закон №153) (п.1 ст.4). В первоначальной редакции ст.12 УК РФ в ч.1 и в ч.З была использована одна и та же формулировка - «если эти лица не были осуждены в иностранном государстве». Приведенная формулировка критиковалась учеными как не охватывающая случая вынесения судом иностранного государства оправдательного приговора1, однако толкование ее смысла не вызывало каких-либо затруднений, чего нельзя сказать о современной редакции ч.1 ст.12 УК РФ.
Так, по мнению З.А. Незнамовой, изложение ч.1 ст.12 УК РФ в новой редакции содержательно не изменило рассматриваемое условие, которое по-прежнему ставится в зависимость от факта осуждения указанных лиц в иностранном государстве2. Другие авторы считают, что сейчас ч.1 ст.12 УК РФ охватываются случаи вынесения не только обвинительного, но и оправдательного приговора. Б.В. Волженкин, кроме того, включает в обозначаемое термином «решение суда» понятие решения об освобождении от уголовной ответственности и о применении различных мер уголовно-правового воздействия . М.П. Журавлев полагает, что формулировка «не имеется решения суда иностранного государства», помимо осуждения лица к уголовному наказанию включает освобождение от наказания или замену наказания другим видом ответственности5. В противовес его точке зрения Е. Климова признает решением суда в контексте ч.1 ст.12 УК РФ только приговор, не уточняя при этом, обвинительным или оправдательным его следует считать6. Г.И. Богуш, критически оценивая новую формулировку ч.1 ст.12 УК РФ, отмечает, что, в строгом смысле, даже решение о назначении экспертизы или о вызове свидетеля является «решением суда»1.
Мнения практических работников относительно содержания понятия «решение суда иностранного государства» также разделились, о чем свидетельствуют данные проведенного нами анкетирования прокуроров, следователей, адвокатов и судей. Так, 40,7% опрошенных считают, что под «решением суда иностранного государства» для целей ч.1 ст. 12 УК РФ следует понимать только обвинительный приговор; 19,3% - как обвинительный, так и оправдательный приговоры; 29,3% - решение суда, разрешающее уголовное дело по существу; 10,7%) - любое решение суда иностранного государства (см. таблицу 6 приложения).
Такое многообразие мнений относительно содержания условия привлечения к уголовной ответственности граждан РФ и постоянно проживающих в РФ лиц без гражданства, совершивших преступление вне пределов РФ, вполне объяснимо.
Значение термина «решение суда иностранного государства» не раскрывается в каком-либо российском нормативном правовом акте по понятным причинам. Обращение к уголовно-процессуальным законам иностранных государств с целью выяснения сущности «решения суда», по нашему мнению, недопустимо по причине отличия существующих в зарубежных законах определений. Так, в соответствии с п. 13 ст.6 УПК Республики Молдова судебными решениями являются приговор, определение или постановление, вынесенные судебной инстанцией по уголовному делу. Согласно ст.6 УПК Республики Беларусь к решениям относятся такие судебные акты как определение, постановление и приговор. В соответствии с ч.2 ст.ПО УПК Украины судебное решение принимается в форме постановления или приговора. Статья 7 УПК Республики Казахстан содержит определение «итогового решения», которым признается всякое решение органа, ведущего уголовный процесс, исключающее начало или продолжение производства по делу, а также разрешающее, хотя бы и не окончательно, дело по существу.
Опыт зарубежного уголовного законодательства в регламентации действия уголовного закона в пространстве в отношении лиц, совершивших преступление вне собственных пределов государства
Бесспорно, отказ от распространения уголовной юрисдикции РФ на гражданина РФ, в отношении которого вынесено окончательное решение суда иностранного государства, разрешающее уголовное дело по существу, отвечает требованиям недопустимости двойной ответственности за совершение преступления. Рассмотрим ситуацию, в которой в отношении гражданина РФ, совершившего преступление на территории иностранного государства, начато, но еще не завершено судебное разбирательство по уголовному делу. Окончательное решение суда в отношении такого лица еще не вынесено, однако, поскольку судебная процедура начата, можно с уверенностью утверждать, что оно будет вынесено в будущем. Возникает вопрос, насколько оправдано, дополняя понятие «решение суда иностранного государства» признаком его окончательности, ставить вопрос о возможности привлечения лица, совершившего преступление на территории иностранного государства, к уголовной ответственности в РФ в зависимость от того, окончено или нет в отношении него уголовное судопроизводство в иностранном государстве.
Привлечение лица к уголовной ответственности за совершение преступления, которое является предметом рассмотрения суда иностранного государства, неминуемо приведет к конкуренции двух судебных процедур, в результате каждой из которых будет вынесен итоговый судебный акт. Заметим, что в этой ситуации не исключено противоречие друг другу судебных решений разных государств. Такое положение вещей, на наш взгляд, глубоко противоречит существу принципа поп bis in idem, так как в описанной выше ситуации имеет место не что иное, как двойная ответственность лица за совершение одного и того же преступления. Кроме того, допущение ситуации, в которой в отношении одного преступления судебными органами разных государств могут быть вынесены отличные, а подчас и противоположные, решения, безусловно, подрывает авторитет суда, значение которого, на наш взгляд, не должно ограничиваться пределами национальной юрисдикции.
Из этого следует, по нашему мнению, что для признания невозможности распространения собственной юрисдикции достаточно факта начала в отношении лица судебной процедуры каким-либо иным государством, окончания же данной процедуры не требуется. Необходимо определить лишь сам факт начала ведения судопроизводства в отношении данного лица, независимо от того, каким образом это судопроизводство завершилось.
Полагаем, что связывать отказ от распространения уголовной юрисдикции РФ на лиц, совершивших преступление вне пределов РФ, следует с фактом наличия в отношении них судебного производства по данному преступлению в иностранном государстве, исключая стадии иностранного досудебного уголовного производства. Согласно общепризнанным нормам международного права именно в процессе судебного разбирательства каждому предоставляются такие гарантии прав и основных свобод человека, как равенство перед судом, гласность, беспристрастность, справедливость судебного разбирательства, гарантии реализации права на защиту (ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950г.1, ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966г.). Обоснованность нашей позиции может быть подтверждена также тем, что во всех изученных нами зарубежных уголовных кодексах возможность распространения уголовной юрисдикции государства на лиц, совершивших преступление вне собственных пределов государства, поставлена в зависимость либо от принятия в иностранном государстве определенного судебного решения по данному преступлению, либо от того, была ли начата в отношении этих лиц процедура судебного производства.
Изучение зарубежного уголовного законодательства показывает, что в уголовных кодексах зарубежных стран используются три основных подхода к решению вопроса о необходимости учета законов иностранного государства при совершении собственными гражданами государства преступления вне его пределов.
В УК Республики Таджикистан (ч.1 ст. 15), УК Республики Узбекистан (ст. 12), УК Украины (ч.1 ст.7), УК Республики Корея (ст.З), УК Латвийской Республики (ч.1 ст.4), УК Республики Молдова (ч.2 ст. 11), УК Республики Болгария (ч.1 ст.4), УК Японии (ст.ст.З, 4), УК Швеции (ст.2 гл.2) возможность привлечения к уголовной ответственности собственных граждан и постоянно проживающих в стране лиц без гражданства не связывается с признанием деяния преступным в государстве, на территории которого оно совершено. Положения, аналогичные правилу двойной криминальности, закрепленному в первоначальной редакции ч.1 ст. 12 УК РФ, содержатся в УК Республики Беларусь (ч.1 ст.6), УК Республики Казахстан (ч.1 ст.7), УК Республики Азербайджан (ст. 12.1.) и УК Дании (пп.1 п.(1) 7).
Третий подход использован в уголовных кодексах Франции, Австрии, ФРГ, Голландии, Швейцарии, Грузии и Республики Армения. Не отрицая правило двойной криминальности как таковое, они ставят возможность его применения в зависимость от вида совершенного преступления. УК Франции в соответствии с принятым в нем делением преступных деяний по степени тяжести1 распространяет правило двойной криминальности только на случаи совершения гражданином Франции проступков (ст. 113-6).
Уголовные кодексы Австрии, ФРГ, Голландии, Швейцарии содержат перечни преступлений, которые наказываются вне зависимости от законов места их совершения. 64 УК Австрии предусматривает 36 таких преступных деяний, имеющих различные видовые объекты. К ним отнесены, в частности, ряд посягательств на интересы государства, некоторые преступные деяния против правосудия, против свободы, против безопасности денежного обращения и оборота ценных бумаг, против нравственности, так называемые «общеопасные преступные деяния», в частности, производство и распространение оружия массового поражения, воздушное пиратство
