Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие и виды религиозных объединений в России . 13-76
1. Формы реализации свободы совести в светском государстве 13
2. Религиозные объединения - форма реализации свободы вероисповедания в российской государственности 31
3. Виды религиозных объединений в России 61
Глава 2. Основные этапы развития правового статуса религиозных объединений на территории России 71-166
1. Понятие и структура правового статуса религиозных объединений России 71
2. Дореволюционный этап развития религиозных объединений России 100
3. Советский период развития конфессиональных отношений 121
4. Постсоветский этап развития религиозных объединений 143
Глава 3. Правовые основы статуса религиозных объединений современной России 167-223
1. Международные акты - основа правового статуса религиозных объединений 167
2. Федеральный уровень регулирования конфессиональных отношений в России. 183
3 Нормотворчество субъектов федерации в сфере деятельности религиозных объединений 205
Заключение 223
Список использованной литературы
- Формы реализации свободы совести в светском государстве
- Религиозные объединения - форма реализации свободы вероисповедания в российской государственности
- Понятие и структура правового статуса религиозных объединений России
- Международные акты - основа правового статуса религиозных объединений
Введение к работе
Российская Федерация провозгласила себя светским государством, закрепив в Конституции свободу религиозных объединений. Вопросы о схеме отношений государства и религиозных организаций: полная религиозная свобода или патернализм государственного контроля, приоритет традиционным культурообразующим религиям или великий принцип веротерпимости — актуальны для многонациональной и многоконфессиональной России.
Религия в качестве хранителя морали и нравственности относится к той форме интеллектуальной и духовной практики, которая, точно также как и политика, стремится регулировать отношения между людьми, принадлежащими к различным стратам. Следовательно, государство может разговаривать с религиозными организациями так же, как и с политическими партиями - на языке юридического права. "Поскольку деятельность церкви не ограничивается сферой только духовного влияния, а часто затрагивает государственные и общественные интересы, то государство просто не может не вторгаться в эту область"1, - это высказывание российского государствоведа Н.М. Коркунова очень точно отражает необходимость изучения правовых основ взаимоотношений властных структур с религиозными организациями.
Перед Россией стоит сложнейшая задача построения церковно-государственных отношений таким образом, чтобы в условиях разнонационального государства заставить одновременно работать оба этих принципа и при этом избежать этно-конфессионального напряжения.
Согласительная система предусматривает заключение договора между каждой религиозной организацией и государством. Обе стороны берут на себя определённые обязательства. Церковь занимается социальной работой, воспитанием сирот и так далее. Государство обеспечивает
1 Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. I. СПб., 1908. С. 512.
финансовую поддержку, систему льгот и защиту. Одновременно договаривающиеся стороны получают определённые права. Церковь на проповедь, а государство на финансовый контроль расходуемых средств.
Права, обязанности и сфера деятельности оговариваются в каждом конкретном случае, исходя из российских интересов и опираясь на разработанное законодательство о религиозных объединениях. Подобный подход сохраняет демократический принцип, позволяет полнее использовать потенциал традиционных религий, ограждает личность от посягательств псевдорелигиозных групп и одновременно предупреждает возбуждение конфликта между конкурирующими религиозными организациями.
В период экономической нестабильности государство нуждается в солидарности с религиозными объединениями. Установление честной согласительной системы в церковно-государственных отношениях позволит развивать контакты между церковью и государством в русле социального партнёрства.
Переход от состояния концептуального хаоса к осмысленному формированию религиозной политики, переход от действующего регистрационного к предлагаемому согласительному принципу или иному, соответствующему российским религиозно-политическим реалиям, потребует времени, интеллектуальной концентрации и политической воли. Безусловно, исследование исторических, теоретических и правовых акцептов данного перехода - задача актуальная для современной России.
С другой стороны, Конституция России, закрепив себя демократическим государством, провозгласила человека, его права и свободы-высшей ценностью государства. Свобода мысли, совести и религии охватывает интеллектуальный, нравственный и духовный опыт человечества. Право на свободу мысли, совести и религии включает свободу менять свои идеи, религию или убеждения, свободу отдельно или совместно другими, публично или в частном порядке, проявлять свою религию или убеждения в преподавании, отправлении и соблюдении обрядов и богослужении.
Сегодня трудно представить принципы свободы совести и светскости государства по отдельности, вне взаимной связи и зависимости. Ряд отечественных авторов в своих работах по данной проблематике относят принцип отделения церкви от государства к одной из важнейших гарантий свободы совести (А.И. Барменков, А.И. Виноградов, И.Н. Вишнякова, Г.В Воронцов, П.Н. Дозорцев, М.Г. Кириченко, В.В. Клочков, С.А. Мозговой, ММ. Персиц, А.Ю. Розенбаум, Ф.М. Рудинский и другие).
Однако исторически формировались принципы свободы совести и светскости государства без прямой связи друг с другом. Принцип свободы совести зародился во время Великой французской революции, а принцип отделения церкви от государства получил свое развитие в США. Еще одна историческая особенность состоит в том, что на протяжении длительного периода многие мировоззренческие вопросы рассматривались исключительно с позиций религиозного миропонимания и морали. Этот фактор, приведший к узкому, а, следовательно, фактически внеправовому определению содержания свободы совести, является одной из главных причин терминологических несоответствий российского законодательства международным нормам, но об этом позднее. Следует также подчеркнуть важный аспект: законодательство о свободе совести стало восприниматься как «специальное», отраслевое, религиозное. Фактически приоритет отдается религиозным объединениям, а не человеку, который становится «придатком» конфессий. Право «каждого» на свободу совести остается в системе права лишь в качестве декларации, фактически находясь вне правового поля.
Актуальность исследования указанного ракурса современной правовой действительности России несомненна.
Таким образом, диссертант основываясь на необходимости исследовать в комплексе несколько новых в российской правовой действительности понятий: светское государство, свободу совести и религиозных объединений, поставил перед собой цель задачу по рассмотрению их в данном диссертационном исследовании.
Степень научной разработанности темы и круг источников.
Вопросы свободы совести, взаимоотношения государства и церкви выступают объектом самого пристального внимания не только со стороны историков, философов, социологов, религиоведов. Не обошли стороной эту проблематику и в отечественной юридической науке.
Отдельным аспектам государственной вероисповедной политики, анализу правового положения Русской православной церкви и иных религиозных обществ, юридической оценке существующих религиозных ценностей уделяли большое внимание русские ученые — государствоведы второй половины Х1Х-начала XX вв.: В. Кильчевский, Б.А. Кистяковский, С.А. Котляревский, Н.М. Коркунов, М.А. Рейснер, И.М. Свешников,. Ю. Скобельцина и др.
Такие ученые советского периода, как А.И. Барменков, А.И. Виноградов, Н.П. Гаевая, Г.Р. Гольст, П.Н. Дозорцев, В.Н.. Калинин, В.В. Клочков, М.Г. Кириченко, И.М. Кислицын, А.А. Круглое, Р.А. Куроедов, А.Н. Лещинский, В.К. Лауринайтис, Д.Е. Мануйлова, М.М. Персиц, Ю.А. Розембаум, Ф.М. Рудинский, А. Седюлин, М. Сташевский, И.Е. Фарбер посветили свои исследования тому или иному ракурсу обозначенной проблематики.
В постсоветской России, после принятия законов, регулирующих взаимоотношения государства и религий, свободы совести и религиозных объединений, эти вопросы стали предметом исследования в трудах А.Б. Агапова, Т.Ю. Архирейской, П.Н. Дозорцева, И.Н. Вишняковой, А.И. Кудрявцева, А.С. Ловинюкова, Г.П. Лупарева, Г.А. Михайлова, Л.А. Морозовой, М.П. Мчедлова, М.И. Одинцова, И.В. Понкина, А.В. Пчелинцева, В.В. Ряховского, В.Н. Савельева, Е. Салыгина А.Е. Себенцова, СЮ. Симорот, СБ. Филатова и многих других.
Нормативную базу исследования составили нормативно-правовые акты Российской Империи XVIII - начала XX веков, законы, декреты, инструкции, постановления и иные официальные документы,
принятые в советский период, действующее законодательство Российской Федерации, в том числе постановления и определения Конституционного Суда Российской Федерации, законодательные акты субъектов Российской Федерации, международные документы.
Отсутствие четко сформулированной концепции, определяющей приоритеты, цели и задачи таких отношений, требует системного подхода в исследовании социальной природы религиозных объединений, анализе основных проблем правового регулирования их деятельности, анализа сложившегося в современной России статус-кво.
В связи с этим, в диссертационной работе предпринята попытка комплексного исследования современного законодательства о свободе совести и о религиозных объединениях и механизма его реализации, опирающегося на сопоставительный анализ с предыдущими нормативными актами и действующими на федеральном уровне и в субъектах Российской Федерации.
Объектом диссертационного исследования является правовой статус религиозных объединений и их место в сфере жизнедеятельности государства и общества, как элемент светского, демократического, правового государства.
Предметом исследования служат правовые, теоретические и практические аспекты процесса становления, развития и существования религиозных объединений. Предметом так же являются основные понятия и институты, характеризующие правовой статус религиозных объединений в Российской Федерации, их изменение и взаимосвязь, а также нормативно-правовые акты и практика их применения в сфере регулирования религиозных объединений.
Цель и задачи исследования диссертант видит в раскрытии особенностей развития и становления религиозных объединений в России, их правового статуса; дать их анализ и характеристику в русле реализации
конституционных основ светского государства и свободы совести, религиозных объединений в России.
Диссертант ставит перед собой следующие цели:
исследовать в историческом аспекте эволюцию религиозных объединений и их правового статуса и положения в России;
выделить и охарактеризовать этапы исторического развития взаимоотношения государства и религии в России;
исследовать содержание и принципы государственной политики в области свободы совести, современную модель отношений государства и религиозных объединений;
проанализировать законодательство субъектов Российской Федерации в конфессиональных отношениях и практику его реализации;
исследовать понятия и виды религиозных объединений в России в статике и динамике;
проследить тенденции изменения российского законодательства о религиозных объединениях;
выработать теоретическую конструкцию и практические рекомендации по совершенствованию нормативно-правовой базы и практики деятельности органов власти в сфере жизнедеятельности религиозных объединений.
Методологическую основу исследования составляют:
общенаучный диалектический метод познания и тесно связанный с ним системный формально-юридический, лингвистический, статистический и иные методы.
Комплексность предмета исследования обусловила использование доктринальной литературы и нормативного материала по общей теории государства и права, философии, истории, религиоведению, конституционному, гражданскому, административному и др. отраслям национальной правовой системы России.
Эмпирическую базу диссертации составили результаты анкетирования и социологических опросов граждан России, исповедывающих различные религии, что позволило соотнести теоретические разработки диссертанта с практической значимостью исследования; статистические данные Минюста РФ.
Научная новизна исследования состоит в том, что в нём впервые осуществлено комплексное исследование в историческом, теоретическом и правовом аспекте религиозных объединений в России как способа реализации свободы вероисповеданий в России, как способа реализации свободы совести в России.
Впервые осуществлен комплексный анализ как самих изменений законодательства России о религиозных объединениях, так и их тенденций. В этом контексте проведена оценка конституционно-правового регулирования правового статуса религиозных объединений с точки зрения его полноты и достаточности; проанализирована практика закрепления и деятельности, места религиозных объединений в современной России.
Научная новизна усматривается также в сформулированных и обоснованных теоретических выводах, практических предложениях и рекомендациях по совершенствованию российского законодательства, которые и выносятся на защиту.
1. Всю историю религиозных объединений, регулирования
конфессиональных отношений дореволюционной России диссертант условно
подразделил на четыре этапа: первый этап, с 14 по 16 века; второй этап: 17-
18 века; третий: конец 18, начало 19 века, в котором выделяет под этап - года
с 1904 по 1917, как кардинально отличающиеся от предыдущего
исторического развития; современный этап - конец 19, по настоящее время.
Исследованию современного периода диссертант посвятил третью главу
работы.
2. Диссертант предлагает пять черт дореволюционного периода
государственно-конфессиональных отношений России:
Первая черта, по мнению диссертанта, заключается в том, что в Российской Империи официально признавалась ограниченная веротерпимость, когда православие объявлялось господствующей религией, а другим религиозным обществам государство предоставляло право на публичное отправление религиозных культов.
Вторая черта: деление церковных обществ на главенствующих, терпимых или гонимых и запрещенных.
Третьей чертой являлось то, что среди религиозных обществ правами юридического лица могли пользоваться только признанные церкви.
Четвертой чертой являлось некоторое урегулирование организационных основ общественных объединений вообще и религиозных в частности.
Пятой чертой являлось то, что правовая охрана незыблемых основ главенствующей церкви возвелась в ранг государственной политики.
3. Вывод о том, что в постсоветской России шел и идет объективный
процесс трансформации религиозных идей и вызванное им изменение
соотношения между различными религиозными движениями, конфессиями,
Церквами.
4. Диссертант предлагает классифицикацию основных принципов
современной модели государственно-конфессиональных отношений России
на две группы: принципы, выражающие взаимоотношения государства и
личности, действующей в религиозной сфере индивидуально;
принципы, выступающие показателем отношения государства и религиозных объединений — объединившихся формирований граждан, реализующих свои интересы в коллективной форме.
5. Авторское определение правового статуса религиозных объединений
в России: «Правовой статус религиозных объединений в Российской
Федерации составляет правосубъектность, правовые принципы, права,
свободы и обязанности, юридические гарантии их реализации и
юридическая ответственность религиозных объединений». Правовой статус
т религиозных объединений в России закрепляется и регулируется
комплексным правовым институтом.
6. Авторская классификация норм актов федерального уровня, регулирующих правовой статус религиозных объединений составляет семь групп.
Первую группу составляют нормы, устанавливающие базовые понятия и основные правила взаимоотношений государства и церкви, осуществления свободы совести.
Вторая группа - нормы, ограничивающие вмешательство государства и его институтов в деятельность религиозных объединений.
Третья - регламентирующие соблюдение и порядок реализации прав верующих в организациях и учреждениях, специфичные особенности которых накладывают некоторые ограничения общегражданских прав и свобод пребывающих в них граждан.
Четвертая — устанавливают общие правила регистрации и
деятельности, и порядок осуществления отдельных видов деятельности
религиозных организаций.
#| Пятая группа - нормы, регулирующие имущественные и финансовые
правоотношения религиозных организаций, устанавливающие налоговые льготы.
Шестая группа - нормы, регламентирующие осуществление государственного контроля и надзора за соблюдением законодательства о свободе совести и религиозных организациях и устанавливающее ответственность за его нарушения.
Седьмая - нормы, не связанные напрямую с реализацией права граждан
на свободу совести и деятельностью религиозных объединений, а
обеспечивающие равные права и возможности граждан независимо от их
отношения к религии, а также предотвращения дискриминации по этому
щ признаку граждан и их объединений.
7- Авторская классификация нормативно-правовых актов субъектов федерации в сфере свободы совести и деятельности религиозных объединений на четыре группы:
Первая группа норм, регулирующих весь комплекс вопросов государственно-церковных отношений.,
Вторая группа норм, ограничивающих деятельность иностранных миссионеров и религиозных организаций.
Третья группа норм, регулирующих статус и деятельность религиозных сект и иных нетрадиционных верований.
В четвертую группу включены нормы, регулирующие конкретную сферу жизнедеятельности религиозных объединений.
Предложение о закреплении в юридической терминологии понятия "вероисповедание" путем разграничения данного понятия, выделив его отдельные составляющие, и указав, что конституирующими признаками религиозной организации как самостоятельного организационного образования являются, во-первых, выработка систематизированного вероучения, а, во-вторых, осуществление и руководство культовой деятельностью.
Классификацию религиозных объединений по четырем основаниям: по признаку принадлежности к юридическому лицу; по территории деятельности; по способу создания; по предмету (по вероисповеданию).
10. Признаки правового статуса религиозных объединений.
11. Предложение о принятии специального акта о государственной
политике России в сфере конфессиональных отношений, в котором будет
сформулирована концепция отношений государства и религиозных
организаций, основанная на свободе религиозные организации от жесткого
контроля государства; на стимулировании духовной, социальной и иных
сфер деятельности, предписываемых канонами той или иной религии.
12. Предложение о создании специализированного органа для решения
конфессиональных конфликтов, их предотвращению.
Теоретическая значимость диссертации. Теоретические положения проведенного исследования могут служить дополнительным научным материалом в учебном процессе при изучении курса "Конституционное право России", при разработке смежных проблем в области религиоведения и политологии.
Материалы диссертации могут быть использованы для последующих научных исследований в данной области, использоваться в учебном процессе в рамках соответствующего спецкурса по конституционному праву.
Практическая значимость диссертации заключается в
практических рекомендациях по совершенствованию нормотворческой и правоприменительной деятельности органов власти в сфере жизнедеятельности религиозных объединений.
Практические предложения по диссертации могут использоваться в законотворческой деятельности для совершенствования законодательства Российской Федерации о религиозных объединениях.
Апробация результатов исследования проводилась в учебном процессе и практической деятельности.
Основные идеи, теоретические и практические положения, изложенные в диссертации, нашли отражение в публикациях, подготовленных автором.
Отдельные проблемы, исследованные в диссертации, докладывались и обсуждались на круглых столах:
"Христианская политика" организован и проведен по инициативе Интернет-портала "Религия и СМИ" и Центра МГИМО "Церковь и международные отношения" (Москва, 12 февраля 2004 год);
"Религиозный фундаментализм и экстремизм: политическое измерение" (Москва, 12 апреля 2003 года Российская академия государственной службы при Президенте РФ (РАГС);
«Религия и выборы» (24 октября 2002 г. г. Москва);
"Религиозные организации в политической повестке дня 2003 года. Консерватизм и традиция" (17 февраля 2003 г. г. Москва. Редакция интернет-портала "Религия и СМИ");
на семинаре «Свобода совести в правовом государстве: юридический и информационный аспекты» (Суздаль, 19-22 апреля 2000 г.).
Структура диссертации определена содержанием темы. Она состоит из трех глав (десяти параграфов), введения, заключения и списка использованной литературы и нормативно-правовых актов.
Основные выводы проведенного исследования представлены в диссертации по параграфам.
Формы реализации свободы совести в светском государстве
Исследование проблем свободы совести на протяжении всей истории человечества представляет интерес не только для юристов, но и историков, философов, социологов, религиоведов. Начиная с античности, и до настоящего времени продолжаются поиски для понимания свободы совести как дара природы, естественного права, позволяющего каждому человеку самостоятельно решать вопрос, руководствоваться ли ему в оценках своих поступков и мыслей религиозными догмами, иметь религиозное мировоззрение или свободно отказаться от них.
В России осмыслению содержания права на свободу совести также посвящались многочисленные научные труды. Эта проблема волновала многих дореволюционных государствоведов2. Достаточно активно дискутировалась она ив советский период3. Историко-методологическими аспектами свободы совести, юридическим анализом этого института, исследованием правового обеспечения механизмов реализации права человека на свободу совести занимаются ученые и в настоящее время4.
Однозначного и универсального определения свободы совести дать не возможно, так как этот институт наполняется конкретным содержанием в зависимости от особенностей общественного развития, уровня правовой культуры в государстве на разных этапах его развития. Тем не менее, все исследователи сходятся в одном: совесть — термин далеко не юридический, а, прежде всего, категория этическая, в морально-философском плане традиционно используемая для обозначения мировоззренческих начал в человеке, это чувство нравственной оценки содержания и последствий своего поведения и чужих поступков, которое всегда индивидуально и свободно5.
Что касается понятия "свобода совести", то использовать прием этимологического членения его на составляющие "свобода" и "совесть" не уместно6. Несмотря на то, что каждое из рассматриваемых понятий, несомненно, имеет самостоятельное значение, однако содержание данной категории не является механически объединенной суммой этих понятий .
Принимая во внимание такой вывод, и суммируя воедино сложный и разнообразный комплекс всех составляющих свободу совести аспектов, можно заключить, что свобода совести, как единый институт, по своей природе означает, прежде всего, духовное и юридическое право человека на выбор формы своего отношения к религии, выражающееся в праве свободно выбирать и исповедывать ту или иную веру, отправлять религиозные культы, распространять свои религиозные взгляды индивидуально или совместно8. Сюда же в равной степени включается и право каждого отказаться от признания какого-либо вероучения, свободно формировать и пропагандировать свои атеистические и иные мировоззренческие убеждения. Это правомочие входит в число неотчуждаемых прав и свобод человека, принадлежащих каждому от рождения, оно неразрывно связано с индивидуальной частной жизнью, свободой и достоинством личности, поэтому в современной юридической литературе большинство авторов относят свободу совести к числу личных прав и свобод9.
В советском законодательстве понятия "свобода совести" и "свобода (право) религиозного вероисповедания" были равнозначными. Это хорошо видно из упоминавшейся ранее ст. 52 Конституции СССР 1977 г.: ею гарантируется свобода совести, т.е. право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести антирелигиозную пропаганду.
Аналогичной была и ст. 50 Конституции РСФСР 1978 г. Но при изменении данной Конституции 15 декабря 1990 г. в статье уже говорилось о том, что гарантируется "свобода совести и вероисповеданий". Принятый же 25 декабря 1990 г. Закон РСФСР именовался "О свободе вероисповеданий", а в ст. 1 его задачами объявлялось регулирование возникающих в этой области общественных отношений в целях соблюдения и единообразного осуществления на всей территории РСФСР принципов свободы совести, закрепленных в Конституции РСФСР, а также реализации права граждан на пользование этой свободой. Т.е. несмотря на то что 10 днями раньше статья Конституции получила новую редакцию ив ней говорилось о свободе совести и вероисповеданий, в Законе по-прежнему речь велась о принципах свободы совести10.
Конституция 1993 г. предусматривает, что каждому гарантируется "свобода совести, свобода вероисповедания". Таким образом, на конституционном уровне теперь свобода совести хотя и связывается со свободой вероисповедания, тем не менее не отождествляется с ней, как это было ранее. Очевидно, в том, что их в принципе стали считать близкими, но самостоятельными понятиями. Свобода совести имеет как бы два аспекта. Один - это свобода морально-этических воззрений человека (т.е. что считать добром и злом, добродетелью или подлостью, хорошим или плохим поступком, честным или бесчестным поведением и т.д.). Отсюда, кстати, распространенные представления о порядочности, совестливости человека. Есть некий идеал, эталон, с которым можно соизмерять каждую личность. Другой аспект свободы совести - это как раз и есть внутренняя (духовная) возможность личности выбрать себе подобный идеал и поклоняться ему. Свобода вероисповедания представляет собой возможность верить в существование такого идеала не в виде кого-то из окружающих, а в виде необычного (божественного) существа, не только самого честного, справедливого, гуманного, но и думающего о нравственной чистоте каждого из нас, помогающего нам выбрать истинный путь, удерживающего от плохих поступков, настраивающего на помощь ближнему. Поскольку подобному существу принадлежат все самые лучшие качества - это сближает, а то и идентифицирует свободу вероисповедания со свободой совести11.
В соответствии со ст. 28 Конституции каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедывать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Это конституционное положение инкорпорировано в Федеральном законе "О свободе совести и о религиозных объединениях" (ст. 3).
Религиозные объединения - форма реализации свободы вероисповедания в российской государственности
Мировой истории известны различные способы взаимодействия государства и действующих в нем конфессий. Анализ законодательства и практика при всем разнообразии вариантов позволяют выделить два основных вида статуса церкви в государстве: 1) государственная церковь, имеющая привилегированное положение по сравнению с другими вероисповеданиями; 2) светский режим отделения церкви от государства и школы от церкви25.
Положение государственной церкви предполагает тесное взаимодействие государственного и церковного организмов практически во всех сферах общественных отношений, когда правовыми нормами закрепляются экономическая, политическая, религиозная форма их союза. Кроме того, церковь наделяется рядом юридических полномочий. Классическим примером государства, где одна церковь официально объявлялась государственной, является дореволюционная Россия. Хотя и в настоящее время в мире существуют страны, где та или иная религия провозглашена государственной и господствующей. В их числе и некоторые демократические государства. В Великобритании государственной признается англиканская церковь Англии и пресвитерианская церковь Шотландии. Статус государственной церкви подразумевает, что она пользуется привилегиями, в которых отказано другим религиям. Это выражается в следующем. Главой англиканской церкви является монарх — единственный человек в Британии, кто не может сменить свою религию. Только англиканская церковь имеет право выступать организатором событий, имеющих национальное значение, таких, например, как коронация. Двадцать четыре епископа англиканской церкви постоянно принимают участие в заседании Палаты лордов, где могут голосовать, по всем обсуждаемым вопросам, в том числе не только религиозным. Архиепископы и епископы назначаются королем по рекомендации премьер-министра, а церковные каноны, прежде чем стать законом, должны быть одобрены королем26.
В Конституции Греции гарантируется свобода совести и равноправие религий, но в ч. 1 ст. 3, составляющей особый раздел части I Основного закона, указывается, что "Господствующей в Греции религией является религия восточноправославной церкви Христовой"27.
Более чем в тридцати мусульманских государствах в качестве государственной религии признается ислам28. В их числе Марокко, Иордания, Объединенные Арабские Эмираты. В других таких странах (Саудовская Аравия, Иран, Пакистан) мусульманское право - шариат -является основной нормативной системой, обладающей более высокой юридической силой, чем закон29.
Провозглашение определенной церкви государственной может повлечь за собой ее поддержку из государственного бюджета, назначение высших священников главами государств - монархами (глава государства одновременно считается главой государственной церкви), оплату священников в войсках из государственного бюджета. Акты государственной церкви (регистрация браков, рождений и т. п.) имеют официальное значение. В школах могут обучать государственной религии в рамках обязательных программ или факультативно. Религиозные символы используются при принесении присяги президентом, при даче показаний в суде, при открытии заседаний парламента (молитва), в конституциях многих стран есть обращение к Богу или упоминание о нем30. Словом, в той или иной форме религия является важнейшей составной частью духовной жизни общества.
Многие страны в качестве предпочтительного режима отношения с религиозными объединениями выбрали отделение церкви от государства путем взаимного невмешательства в дела друг друга и провозглашения равенства всех религий (США, Франция, Германия, Португалия, государства - участники СНГ и др.). Хотя каждому светскому государству присущи свои характерные особенности вероисповедной политики.
В некоторых странах при существовании режима отделения религиозных объединений от государства и отсутствии ограничения религиозной свободы, тем не менее, закреплено преимущественное положение одного вероисповедания. Объясняется это тем, что государственно-конфессиональные отношения в этих государствах подвергнуты сильному влиянию исторического опыта. Например, в Конституции Болгарии, несмотря на то, что провозглашен режим отделения церкви от государства, устанавливается: "традиционной религией в Республике Болгария является восточноправославное исповедание" (ст. 13. ч. 3).
Еще одним ярким подтверждением этого вывода является Испания, где существовала давняя и прочная позиция государственной церкви, в качестве которой выступала церковь католическая. Но, даже сегодня, когда на конституционном уровне закреплено отделение церкви от государства, очевидно, что тесные связи католицизма и государства не устранены. Отношения испанского правительства с католической церковью регулируются специальными соглашениями, составляющими конкордат. Конкордат отличается от соглашений с другими церквами, поскольку он приравнивается к международному договору и заключен на основе принципов международного права, что является признанием государством международного статуса католической церкви. Все прочие отношения государства с другими конфессиями имеют характер обычных государственных законов31.
Согласно Конституции Грузии от 24 августа 1995 г. государство признает историческую роль грузинской православной церкви в истории Грузии, но, вместе с тем, провозглашает полную свободу убеждений и вероисповедания, независимость церкви от государства (ст. 9)32.
Российская Федерация также входит в список светских государств. А включение ст. 14 Конституции, содержащую дефиницию: "Россия — светское государство"33, где никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, а религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом, в главу I свидетельствует о том, что важнейшие принципы, касающиеся государственно-конфессиональных отношений, рассматриваются в качестве основ конституционного строя Российской Федерации. Ст. 14 Конституции воспроизводится в ст. 4 Закона о свободе совести.
Применительно к этому принципу ключевым является термин "светское государство". По определению В.И. Даля "светский" означает "земной, мирской"34. СИ. Ожегов дополняет это определение словами "не церковный, гражданский", то есть свободный от обязательного религиозного воздействия35. Таким образом, смысловое значение нормы, провозглашающей Россию светским государством, разделяет порознь государственную и религиозную сферы. А включение в конституционную лексику запрета на существование государственной либо обязательной религиозной идеологии означает, что Российское государство не приемлет никакую из религиозных систем в качестве официальной, не исходит из предписаний религиозных догм, предоставляя гражданам возможность свободно делать мировоззренческий или вероисповедный выбор.
Как известно, новая форма государственно-конфессиональных отношений, когда существующая в дореволюционной России система государственной церковности была заменена режимом отделения церкви от государства, появилась в нашей стране в 1918 г. и закреплялась на конституционном уровне. Теоретически отделение церкви от государства в советской юридической литературе объяснялось следующим.
Понятие и структура правового статуса религиозных объединений России
Важнейшей характеристикой любого явления представляется содержание и объем его правового статуса75. Это предопределяет важность исследования правового статуса для изучения любого правового явления.
Прежде всего, необходимо определить, что, с точки зрения науки, представляет собой понятие «правовой статус» субъекта права.
Данный термин употреблялся и употребляется в науке и законодательстве весьма широко, хотя само понятие является спорной категорией76.
Необходимо также отметить, что в науке конституционного права активно разрабатывается вопрос о правовом статусе личности, в то время как проблема содержания и структуры правового статуса общественных объединений, в том числе религиозных объединений, разработана значительно слабее. Внимание исследователей сосредоточено, в основном, на одной проблеме - необходимости распространения положений главы 2 Конституции Российской Федерации «Права и свободы человека и гражданина» на общественные объединения.77 По нашему мнению, вопрос о содержании и объеме правового статуса общественных объединений, в том числе религиозных объединений, нуждается в подробном и комплексном изучении.
Слово «статус» переводится с латинского как «положение или состояние кого-либо (чего-либо)» , поэтому термины «правовой статус» и «правовое положение», обычно, употребляются как синонимы и используются для обозначения места субъекта правового общения .
Так, Л.Д. Воеводин, к примеру, говорит: «Применительно к характеристике места гражданина, физического лица, в правовом общении термины «статус», «положение», «состояние» чаще всего применяются в работах по общей теории государства и права в связи с рассмотрением вопроса о субъектах права...»80. Таким образом, при использовании понятий «правовое положение» и «правовой статус» автор настоящей работы исходит из их совпадения этимологически и по существу и понимает под ними все основные стороны юридического бытия индивида и его взаимоотношений с государством.
Наиболее общим образом правовой статус можно определить как юридически закрепленное положение субъекта, поэтому иногда говорят также о юридическом статусе. Признавая, в целом, различные определения указанного понятия, в данной работе будет использоваться термин «правовой статус».
Для нашего научного исследования вопрос о структуре правового статуса имеет большее значение, чем его понятие. Отметим, что этот вопрос также является дискуссионным82. Единого, универсального определения нет. Е.И.Козлова определяет его содержание следующим образом: «правовые установления, связанные с принадлежностью к гражданству и регулированием отношений по поводу гражданства; юридически закрепленные общие принципы статуса личности, речь идет о таких принципах правового статуса, как равноправие, гарантированность, неотъемлемость прав и свобод, и другие; основные права, свободы и обязанности. То есть те, которые неотделимы от человека, гражданина, принадлежат всякому лицу как субъекту права, независимо от реализации им своей правоспособности».83 Н.Л. Гранат по этому вььтопросу высказывается следующим образом: «В структуру конституционного статуса личности как интегративного понятия входят следующие компоненты: 1) гражданство; 2) правосубъектность, включающая правоспособность и дееспособность; 3) основные права, свободы, законные интересы и обязанности; 4) правовые принципы; 5) гарантии правового статуса, в числе которых особое значение имеет юридическая ответственность». М.В. Баглай пишет: «Совокупность основных прав, свобод и обязанностей образует конституционно-правовой статус человека и гражданина. Этот правовой статус является основой общей правоспособности человека, т.е. открывает ему возможность для любых законных действий».85
Итак, сопоставляя трактовки содержания правового статуса личности, высказанные разными учеными, можно выделить несколько основных моментов. Во-первых, всеми авторами данная категория выделяется в качестве самостоятельного правового института. Во-вторых, несмотря на разнообразие и различие элементов, вьщеляемых в качестве составляющих правового статуса, некоторые из них с необходимостью присутствуют в характеристике большинства определений. Это права, свободы, обязанности, гарантии их реализации, общие предпосылки обладания правами, например, гражданство. В этом контексте уместно привести замечание Л.Д. Воеводина: «при рассмотрении вопроса о месте российских граждан в обществе и государстве недостаточно ограничиться лишь анализом основных прав и обязанностей, а также гарантий. Необходимо вовлекать в этот анализ и другие, закрепленные Конституцией и законодательством, институты».86 В-третьих, очевидно, что рассматриваемое понятие некоторыми авторами трактуется излишне широко, другими же, напротив, неоправданно узко. Автор настоящей работы не склонен сужать границы определения правового статуса, сводя его содержание к правам, обязанностям и их гарантиям, и разделяет позицию Л.Д. Воеводина, который писал по этому поводу следующее: «В литературе наиболее распространено отождествление институтов прав и обязанностей с правовым статусом. Нередко и в законодательстве правовое положение (статус) стоит в одном ряду с правами и свободами. Тем самым как бы объединяются в единое понятие два соподчинённых института. Вместе с тем, правовое положение личности представляет собой комплексный государственно-правовой институт, составной частью которого являются основные права, свободы и обязанности граждан». Таким образом, по мнению большинства авторов, правовой статус личности считается комплексным институтом конституционного права. По мнению автора настоящей работы, все вышесказанное, в основном, справедливо и для правового статуса такого общественного объединения как политическая партия. Так, правовой статус религиозных объединений также является самостоятельным институтом конституционного права. Он также включает в себя ряд подчиненных институтов, определяющих место и роль религиозных объединений в государстве и обществе, также строится из ряда элементов, обязательными из которых являются права и обязанности, а также предпосылки их из возникновения.
По нашему мнению, по структуре своего правового статуса религиозные объединения могут быть рассмотрены как один из видов общественных объединений, а общественные объединения в этом отношении выступают как вид коллективного субъекта права. Коллективный же субъект права рассматривается как один из видов субъектов права вообще. Следовательно, структура статуса религиозных объединений, в данном случае, совпадает со структурой статуса любого субъекта права, поэтому утверждается, что выводы, сделанные наукой о структуре правового статуса личности справедливы и при определении элементов статуса религиозных объединений. Поскольку структура правового статуса представляет собой общее, а содержание правового статуса - частное явление. Именно по содержанию правового статуса субъекты права различаются между собой, в то время как его структура объединяет их всех. Центром правового статуса и коллективного, и индивидуального субъекта является совокупность его прав, свобод и обязанностей.
Международные акты - основа правового статуса религиозных объединений
Первой составляющей этой системы являются общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации.
Впервые в истории нашей страны в Конституцию (п.4 ст. 15) включено положение, объявляющее принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации частью ее правовой системы. Тем самым открывается возможность прямого действия и применения норм международного права органами власти, включая суды, а так же возможность обращения в установленном порядке граждан России в Европейский суд по правам человека.
Конституция России иначе, чем это было в ранее действовавшем законодательстве, решает проблему соотношения правовой системы Российской Федерации и общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации: они являются составной частью правовой системы России.
В широком социально-правовом плане это означает, что в основе правовой государственности в Российской Федерации лежат не только принципы, закрепленные отечественным законодательством, но и общепризнанные стандарты, принятые в международном сообществе. Конституционный строй России служит преодолению во многом искусственной изоляции страны, обеспечивает взаимодействие сообщества правовых государств на основе универсальных принципов и норм международного общения, обязательных для всех государств и иных субъектов международного права.
В более конкретном юридическом плане из этого положения вытекают следующие выводы: во-первых, констатируется, что общепризнанные принципы и нормы международного права в принципе не противоречат Конституции и нормативным правовым актам, составляющим правовую систему Российской Федерации; во-вторых, Конституция идет значительно дальше в признании приоритета международных договоров Российской Федерации перед нормами национального законодательства, поскольку в случае коллизии между ними предпочтение отдается международному договору; в-третьих, правоприменители в пределах своей компетенции не только вправе, но и обязаны применять правила международных договоров для разрешения конкретных дел, а физические и юридические лица, другие субъекты вправе прибегать к нормам международного права, обязательным для Российской Федерации, в целях защиты своих прав .
В международном праве нет нормативного акта, который исчерпывающим образом перечислял бы общепризнанные его принципы и нормы. Поэтому в правоприменительной практике следует опираться на международные акты по правам человека и свободе совести255.
В Конституции, однако, не содержится определения общепризнанных принципов и норм международного права. В связи с этим следует иметь в виду, что эти принципы и нормы должны быть признаны таковыми Российской Федерацией; без подобного признания они не могут считаться частью ее правовой системы, порождающей для государства в целом, его органов и должностных лиц юридические обязательства.
Согласно ст. 38 Статута Международного Суда ООН источниками общепризнанных принципов и норм международного права (между ними обычно не проводится различий) являются: международные конвенции - как общие, так и специальные; международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы; общие принципы права, признанные цивилизованными народами. Последнее имеет существенное значение и в процессе правоприменения. Недопустимо, ссылаясь на общие принципы права, обходить Конституцию и закон, поскольку это привело бы к размыванию конституционных функций и лишало бы Конституцию рационализирующего и стабилизирующего воздействия на организацию и функционирование государственно-организованного общества. Отсюда также следует, что признание общепризнанных принципов и норм международного права частью правовой системы Российской Федерации не превращает их в масштаб оценки законов и иных правовых актов, принимаемых в Российской Федерации. Таким масштабом всегда остается Конституция.
К правовой системе Российской Федерации отнесены и международные договоры, а именно те договоры, в отношении которых она выразила согласие на их обязательность и которые вступили для нее в силу, договоры, к которым она присоединилась, а также договоры, в отношении которых она стала продолжателем или правопреемником Союза ССР. При этом международные договоры имеют преимущество перед законами: если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Представляется, что термин "закон" в данном случае требует расширительного истолкования: если международный договор обладает преимуществом перед законом, то тем более - перед иными нормативными правовыми актами. Речь далее идет о законах как федеральных, так и субъектов Российской Федерации. При этом, однако, федеральные органы государственной власти не должны заключать договоры по вопросам, которые находятся в исключительном ведении субъектов Российской Федерации.
За несколько веков человечество нашло универсальные стандарты в решении сложных вопросов веры и неверия, деятельности религиозных объединений и государственно-церковных отношений, осмыслило и выработало оптимальную модель понимания принципа свободы совести, что нашло свое отражение в соответствующих международно-правовых актах255.
