Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Право на жизнь как конституционная ценность 13
1.1. Понятие и содержание права на жизнь 13
1.2. Момент возникновения и прекращения права на жизнь 35
1.3. Право на жизнь и добровольный уход из жизни 58
1.4. Ограничение конституционного права на жизнь 77
Глава 2. Теоретико-правовые аспекты конституционно-правового механизма обеспечения и защиты права на жизнь 94
2.1. Понятие конституционно-правового механизма обеспечения и защиты права на жизнь 94
2.2. Внутригосударственные и международные гарантии реализации и защиты права на жизнь 114
Глава 3. Основные государственные институты конституционно правового механизма обеспечения и защиты права на жизнь 123
3.1. Органы государственной власти в конституционно-правовом механизме обеспечения и защиты права на жизнь 123
3.2. Уполномоченный по правам человека в конституционно-правовом механизме обеспечения и защиты права на жизнь 148
3.3. Правоохранительные и судебные органы в конституционно-правовом механизме обеспечения и защиты права на жизнь 161
Заключение 175
Библиографический список
- Момент возникновения и прекращения права на жизнь
- Ограничение конституционного права на жизнь
- Внутригосударственные и международные гарантии реализации и защиты права на жизнь
- Уполномоченный по правам человека в конституционно-правовом механизме обеспечения и защиты права на жизнь
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Степень зашиты прав и свобод человека является важнейшим показателем состояния и уровня развития гражданского общества и государства. Практика функционирования института защиты прав человека, формирование действенного механизма обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина остается наиболее актуальной проблемой юридической науки и практики1.
Право на жизнь получило закрепление во множестве нормативных правовых актов РФ, не только регулирующих предоставление средств и условий, призванных обеспечить непосредственную защиту человеческой жизни, но и гарантирующих медицинскую помощь, благоприятную окружающую среду, запрет пыток, насилия, жестокого обращения. Однако декларирование права на жизнь не означает его эффективной защиты. Необходимо признать, что сегодня наше государство в рамках экономической и политической модернизации не столь полно и системно уделяет внимание выполнению своей главной конституционной обязанности — обеспечению и защите права на жизнь. Более того, в современном мире с огромным количеством природных, техногенных и гуманитарных его угроз право на жизнь, как никогда раньше, нуждается в обеспечении и защите.
Вопросы конституционно-правового обеспечения и защиты государством права на жизнь в Российской Федерации не нашли комплексного отражения в отечественной юридической науке.
Необходимость конституционно-правового исследования права на жизнь и конституционно-правового механизма его обеспечения и защиты предопределена также и тем, что это право органически связано с реализацией иных основных прав и свобод человека и гражданина.
В науке конституционного права остается дискуссионным вопрос о содержании права на жизнь.
Данные вопросы предопределили постановку проблемы и заставили обратиться к исследованию содержания и конституционно-правового механизма обеспечения и защиты конституционного права на жизнь.
Степень разработанности темы исследования. Отдельные аспекты реализации и защиты права на жизнь изучали Аристотель, Ф. Аквинский, Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Локк и другие философы и правоведы.
'См., напр.: Анисимое П. В., Лазарев В. М. Метод правозащитного регулирования. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2005. С. 6; Семенова А. Ю. Уполномоченные по правам человека в механизме обеспечения прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2006. С. 3.
Однако особый интерес к данному праву был проявлен в XX в. Научным исследованием правового регулирования жизни человека занимались дореволюционные отечественные ученые-юристы В. И. Божко, А. Ф. Кис-тяковский, П. И. Новгородцев, И. А. Покровский, Н. С. Таганцев.
К числу видных советских и российских ученых, обращавшихся к изучению права человека на жизнь, можно отнести Н. А. Боброву, С. В. Бородина, Н. В. Витрука, В. Е. Гулиева, В. Н. Горшенева, А. И. Денисова, Н. И. Загородникова, Н. И. Матузова, Р. А. Мюллерсона, Н. С. Ма-леина, М. Н. Малеину, В. А. Патюлина, Ф. М. Рудинского и др. Вопросы права на жизнь затрагивались в трудах С. А. Авакьяна, М. В. Баг-лая, Н. С. Бондаря, А. А. Безуглова, Г. А. Гаджиева, В. Т. Кабышева, О. Е. Кутафина, В. О. Лучина, О. О. Миронова, С. А. Солдатова, Ю. А. Тихомирова, Б. Н. Топорнина.
Из последних исследований необходимо отметить работы И. X. Ба-баджанова, А. Н. Головистиковой, А. В. Гурлева, А. В. Дерипаско, А. П. Золотых, В. Ю. Исаевой, Ю. А. Казановской, Н. В. Кальченко, О. В. Капи-нус, А. А. Кощеевой, Л. О. Красавчиковой, Е. В. Перевозчиковой, Е. С. Резник, Г. Б. Романовского, Н. А. Рубановой, О. Г. Селиховой, Н. В. Тю-меневой, Т. М. Фомиченко, Н. Н. Хоменко, В. П. Чеботаревой, В. В. Че-пурина, К. Д. Шаймарданова и др. Эти труды характеризуются большой разнородностью, базируются на различных исходных посылках и основаниях.
Общетеоретический аспект исследования права на жизнь нашел отражение в трудах таких ученых, как: М. П. Авдеенкова, В. Н. Буты-лин, С. И. Глушкова, П. П. Глушенко, А. С. Калиничева, В. Я. Кикоть, А. А. Кощеева, Л. Н. Линик, Е. А. Лукашева, Г. Б. Романовский, Н. А. Рубанова, О. И. Тиунов, Н. В. Тюменева и др.
Медико-правовые проблемы реализации права на жизнь изучались Н. Н. Бакулиной, Н. Е. Крыловой, М. Н. Малеиной, И. А. Михайловой, Е. В. Перевозчиковой, Д. К. Рашидхановой, Е. К. Фомичевой, К. А. Чер-неги, С. С. Шевчуком.
Международно-правовому аспекту права на жизнь посвящены работы А. А. Абашидзе, Ю. М. Антоняна, Б. М. Ашавского, М. М. Бирюкова, Г. М. Вельяминова, С. А. Егорова, Б. Л. Зимненко, А. Я. Капустина, А. А. Ковалева, А. Я. Колодкина, В. С. Котляра, А. А. Моисеева, И. И. Лукашук, Е. Г. Ляхова, А. В. Малько, Н. И. Матузова, Ю. С. Ромашова, Ю. М. Рыбакова, О. Н. Хлестова, С. В. Черниченко.
Вопросы обеспечения и защиты права на жизнь в отечественной юридической науке изучались В. В. Альхименко, В. И. Анохиным, Д. Н. Бахрахом, В. В. Барбиным, В. М. Безденежных, Л. Ш. Берекашвили,
А. В. Борисовым, В. Н. Бутылиным, В. Н. Бушкевичем, И. И. Веремеенко, А. П. Герасимовым, И. В. Гончаровым, Н. Л. Гранат, Р. И. Денисовым, М. И. Еропкиным, И. Ш. Килясхановым, В. Р. Кисиным, Л. М. Ко-
лодкиным, Ф. Е. Колонтаевским, А. П. Кореневым, А. П. Косицыным, С. И. Котюргиным, В. М. Курицыным, В. В. Лазаревым, Р. С. Мулука-евым, А. Я. Малыгиным, В. А. Михайловым, А. С. Мордовцом, Л. Л. Поповым, А. С. Прудниковым, Л. М. Розиным, И. В. Ростовщиковым, В. П. Сальниковым, А. В. Серегиным, Ю. П. Соловьем, Г. А. Тумановым, А. Г. Ха-бибуллиным, В. В. Черниковым, В. С. Чернявским, В. М. Шамаровым, А. П. Шергиным, А. А. Юнусовым и рядом других специалистов.
Гражданско-правовой аспект рассматривался в трудах И. X. Бабаджанова, Т. И. Поляковой, А. М. Рабец и др.
Вопросы права на жизнь также затрагивались такими зарубежными авторами, как: Э. Брэдли, Л. Зваак, А. Шайо, М. Дженис, Ж. Годфруа, Д. Гомьен, Д. Харрис, К. Хессе, Р. Гольдман, Э. Ленто веки, Н. Херстер, Ш. Эккехарт и Ф. Гетц, П. Коллер, П. Шик, Е. Штарц, X. Хофман, Р. Адлер, К. Бойл, Дж. Рэйчелс, Г. Шью и т. д.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с реализацией права на жизнь, а также по обеспечению и защите указанного права.
Предметом диссертационного исследования выступают нормы конституционного права, закрепляющие право на жизнь, его обеспечение и защиту государством.
Цель работы состоит в исследовании конституционно-правовой ценности права на жизнь и конституционно-правового механизма его обеспечения и защиты.
Цель диссертационного исследования определила необходимость решения следующих задач:
исследование понятия и конституционно-правового содержания права на жизнь;
анализ внутригосударственных и международно-правовых норм в области права человека на жизнь;
определение пределов правового регулирования права на жизнь и правовых оснований ограничения этого права;
исследование внутригосударственных и международно-правовых гарантий реализации и защиты права на жизнь;
с позиции конституционного права исследование теоретико-методологических основ механизма обеспечения и защиты права на жизнь в России;
анализ деятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти по обеспечению и защите права на жизнь, выработка рекомендаций по ее совершенствованию;
анализ деятельности иных институтов механизма обеспечения и защиты права на жизнь.
Нормативную базу исследования составляют основополагающие международные правовые документы по данной проблеме — Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и др., а также Конституция Российской Федерации (далее — Конституция), федеральные законы, указы Президента РФ и постановления Правительства РФ по предмету диссертации. Исследованы документы и материалы органов государственной власти, правоохранительных и судебных органов, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации.
Методологической основой исследования являются такие общенаучные методы, как анализ, синтез, индукция, дедукция, системно-структурный метод. Применение последнего дало возможность целостного восприятия права на жизнь и конституционно-правового механизма его обеспечения и защиты.
Из частнонаучных были использованы методы: сравнительно-правовой, формально-юридический, историко-правовой, статистический, контент-анализа. Сравнительно-правовой (компаративный) метод на основе сопоставления норм по вопросам реализации права на жизнь, содержащихся в международных актах, национальном и зарубежном законодательстве, позволил выявить общее и особенное в закреплении и реализации права на жизнь в России. Формально-юридический метод был направлен на уяснение нормативных источников, затрагивающих вопросы реализации конституционного права на жизнь. В ходе применения этого метода определялось и уточнялось содержание специальных понятий и терминов. Историко-правовой метод дал возможность проследить реализацию права на жизнь на различных этапах развития государства. С помощью статистического метода выявлены проблемы в обеспечении и защите права на жизнь. Метод контент-анализа использовался при изучении нормативных актов, материалов юридической практики и средств массовой информации.
Эмпирическая база исследования основывается на анализе деятельности органов законодательной, исполнительной и судебной власти России, Уполномоченного по правам человека в Российской
Федерации, а также зарубежной правоприменительной практики и статистических данных.
Теоретической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых, в том числе специалистов по конституционному праву, теории государства и права, истории государства и права, а также философии, монографические исследования, научные статьи по общим проблемам права на жизнь, а также документы и материалы конференций, парламентских слушаний по различным аспектам обеспечения и защиты права на жизнь, данные периодической печати.
Научная новизна работы обусловлена предметом диссертационного исследования, намеченными задачами и состоит в том, что по-новому раскрывается содержание права человека на жизнь как конституционной ценности. Проведен анализ функциональной стороны субъектов конституционно-правового механизма обеспечения и защиты права на жизнь в Российской Федерации. Сформулированы рекомендации, содержащие элементы новизны и направленные на совершенствование деятельности основных институтов конституционно-правового механизма обеспечения и защиты права на жизнь.
На защиту выносятся следующие теоретические положения:
Установлено, что термин «право на жизнь» требует корректировки. Его невозможно трактовать в прямом смысле, так как, с одной стороны, жизнь как благо возникает вне зависимости от чьих-либо велений, в том числе и государства, а с другой стороны, государство не может никому гарантировать бессмертие. Можно сказать, что, родившись, человек уже реализовал свое право на жизнь. Поэтому в конституционном праве необходимо закрепление формулировок «право на охрану жизни» или «право на защиту жизни».
Определены элементы, составляющие содержание естественного права человека на жизнь. Можно выделить два блока правомочий: 1) право на неприкосновенность жизни (право требовать не причинять вреда жизни, не предпринимать действий, способствующих появлению угрозы жизни; право требовать оказать помощь по спасению жизни; право на самозащиту жизни; право на обращение за защитой права на жизнь в национальные и международные органы); 2) право на свободное распоряжение собственной жизнью, представляющее собой возможность добровольно поставить собственную жизнь под угрозу при отсутствии намерения привести к смерти и при наличии условий реализации права, исключающих угрозу жизни других лиц (право на занятие некоторыми видами деятельности, предполагающими угрозу жизни; право на отказ от медицинской помощи, если в случае такого отказа возникает угроза жизни; право на трансплантацию органов и (или)
тканей, представляющую опасность для жизни; право на участие в медико-биологических испытаниях, представляющих угрозу для жизни).
Обосновано, что ребенок нуждается в конституционно-правовой защите еще до своего рождения, на всем протяжении внутриутробного развития. В связи с этим представляется необходимым закрепление в Конституции положения о том, что человеческая жизнь достойна охраны с момента зачатия, еще до рождения. Кроме того, в рамках конституционно-правового регулирования права на жизнь прерывание беременности следует закрепить как посягательство на жизнь будущего ребенка. Также необходимо запретить искусственное прерывание беременности по желанию женщины (до 12 недель) и по социальному показанию (до 22 недель), оставив в качестве основания искусственного прерывания беременности независимо от срока лишь медицинские показания.
Установлено, что естественное право на жизнь не всегда в полном объеме находит свое отражение в законодательстве. Закрепление субъективного права на жизнь сопровождается установлением определенных границ государственной охраны этого права, и если данные границы будут сужать естественное право, то их можно рассматривать в качестве ограничений естественного права на жизнь. Так, например, закрепленное в Конституции положение о том, что права принадлежат человеку от рождения (ч. 2 ст. 17), можно рассматривать как непризнание государством права на жизнь нерожденных детей. Данные границы государственной охраны права на жизнь не соответствуют естественным пределам права на жизнь, поэтому в данном случае можно говорить об ограничении естественного права на жизнь.
Определено, что в рамках конституционно-правового механизма обеспечения и защиты права на жизнь основными направлениями деятельности органов государственной власти являются: проведение внешней политики, направленной на разоружение, прекращение производства оружия массового поражения; борьба с преступностью, терроризмом, экстремизмом; борьба с производственным травматизмом, обеспечение противопожарной, технологической, продовольственной, экологической безопасности, безопасности на транспорте; снижение детской смертности, профилактика заболеваемости, наркомании и алкоголизма, доступность медицинской помощи.
Выделенные направления работы органов государственной власти в конституционно-правовом механизме обеспечения и защиты права на жизнь в целом соответствуют международно-правовым стандартам в сфере реализации права на жизнь.
Анализ деятельности органов государственной власти в конституционно-правовом механизме обеспечения и защиты права на жизнь показал, что в основном работа по данным направлениям была обусловлена либо определенной критической ситуацией в обществе (например, демографическая ситуация), либо трагедиями, массовыми нарушениями прав человека, повлекшими многочисленные человеческие жертвы и получившими широкий резонанс в обществе (например, теракты, нарушения права на жизнь подозреваемых и обвиняемых, содержащихся под стражей, нарушения права на жизнь детей и др.). Поэтому на сегодняшний день можно сказать, что деятельности органов государственной власти по обеспечению и защите права на жизнь в большей степени присущ ситуативный характер.
6. Обосновано предложение по разработке и утверждению указом Президента РФ Концепции обеспечения и защиты права на жизнь как конституционной ценности с целью определения стратегии и повышения эффективности обеспечения и защиты данного права. Основными направлениями Концепции могли бы стать: совершенствование нормативных правовых актов в области обеспечения и защиты права на жизнь; разработка определенных стандартов степени защищенности права на жизнь; совершенствование системы гарантий защиты права на жизнь. В Концепции следовало бы дать не только оценку состояния и условий обеспечения и защиты права на жизнь, но и сформулировать основные направления деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений по обеспечению и защите конституционного права на жизнь.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что предложения и рекомендации, выдвинутые в диссертации, могут быть использованы при подготовке проектов нормативных правовых актов о внесении изменений в действующее российское законодательство в части регламентации права на жизнь и его обеспечения и защиты.
Диссертационное исследование может быть использовано при преподавании учебных курсов «Конституционное право России», «Права человека», а также при подготовке учебников, учебных программ, учебно-методических пособий.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в десяти работах автора, три из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации.
Теоретические положения, выводы и рекомендации исследования обсуждены и одобрены на заседании кафедры конституционного и муниципального права Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации и на заседании кафедры конституционного и муниципального права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
Отдельные положения исследования получили апробацию в выступлениях автора на научно-практических конференциях, в том числе: Международных чтениях студентов, аспирантов и молодых ученых «XXI век: гуманитарные и социально-экономические науки» (Тула, 2009, 2010, 2011 гг.), Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы права» (Тула, 2010, 2011 гг.), Всероссийской научно-практической интернет-конференции «Актуальные проблемы государственного управления в Российской Федерации» (Тула, 2009, 2010, 2011 гг.), Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Проблемы современной юридической науки и практики» (Красноярск, 2011 г.), Межвузовской студенческой научно-практической конференции «Проблемы развития российского законодательства на современном этапе» (Тула, 2008 г.).
Структура диссертации предопределена предметом, целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, включающих девять параграфов, заключения и библиографического списка.
Момент возникновения и прекращения права на жизнь
По мнению О.СКапинус67, В.С.Репина68 и Н.В.Кальченко69, в различные стадии своего внутриутробного развития человек является частью матери, в утробе которой он находится, и субъектом права на жизнь, равно как и других прав, может быть только родившийся человек, поскольку реализация прав и обязанностей возможна только реально существующим, родившимся человеком.
Так, В.С.Репин оппонирует мнению, что эмбрион является человеком в потенции: «Сторонники идеологии «про-лайф» уравнивают качество жизни прародительских клеток и людей. Это равносильно знаку равенства между биологическим потенциалом плодовых косточек и дерева»70.
Как отмечает Г.Б.Романовский, возникновение правосубъектности в зависимости от факта рождения является наиболее целесообразным. Правосубъектность включает в себя правоспособность, т.е. способность иметь права и нести обязанности. Только родившийся человек способен совершать юридически значимые действия, значит, только он может вовлекаться в сферу правоотношений. Однако нельзя данные положения рассматривать как отрицание человеческой природы за эмбрионом и санкцию на его убийство71. Человек обладает достоинством, которое предопределяет особое уважение не только к нему как существующему субъекту, но и к различным формам его существования: как дородовой, так и посмертной. На наш взгляд, в период дородовой формы существования человека, его жизнь также нуждается в защите со стороны государства.
Согласно другому подходу право на жизнь у человека возникает в различные сроки внутриутробного развития. Так, например, С.С. Шевчук предлагает «закрепление в ст. 17 ГК РФ правила, в соответствии с которым начало жизни человека считать не с момента его рождения, а с момента достижения плодом жизнеспособности; с этого же момента за плодом должна быть признана относительная правоспособность, а сам плод -квазисубъектом. При этом правовым критерием жизнеспособности предлагается признать возраст плода (семь месяцев), а медицинским критерием - комиссионное медицинское заключение, подтверждающее жизнеспособность плода»72.
По мнению Н.Н. Федосеевой и Е.А.Фроловой, наиболее удачным будет признание за эмбрионом правосубъектности после 12 неделъ внутриутробного развития. Данный момент развития зародыша выбран не случайно. Во-первых, на данном этапе эмбрион приобретает человеческий облик и становится жизнеспособным. Во-вторых, производство аборта в более поздние сроки может угрожать здоровью женщины73.
В перспективе правовыми последствиями признания начала жизни с момента достижения плодом жизнеспособности могли бы стать: а) исключение социальных показаний к искусственному прерыванию беременности, что не повлечет нарушения права женщины самостоятельно решать вопрос о материнстве, так как за ней сохранится право на производство аборта при сроке беременности до 12 недель; б) сохранение медицинских показаний к искусственному прерыванию беременности, если существует прямая угроза жизни или здоровью матери или плода74.
Можно привести следующий пример из практики. Федеральный конституционный суд ФРГ в своем решении от 25 февраля 1975 г. «Об отмене сроков» на основе доступных тому времени результатов научных исследований сделал вывод, что жизнь, как историческое развитие человеческого индивидуума, существует в форме биологическо-физиологического сознания совершенно определенно с 14 дней с момента зачатия; право на жизнь в смысле ст. 2. п. 1 Основного закона ФРГ не имеет различия между рожденной и нерожденной жизнью. Суд подчеркнул, что жизнь, развивающаяся в теле матери как самостоятельная ценность, находится под защитой Основного закона ФРГ. В этой связи государство должно защищать жизнь человека до рождения, в том числе от матери, при этом право на жизнь до рождения имеет приоритет перед правом женщины на самоопределение (в частности при решении вопроса об аборте)75.
Если же моментом возникновения жизни и права на жизнь считать момент зачатия, то в подтверждение этого можно привести следующие доводы; религиозная культура, пропагандирующая уважение человеческой жизни с момента зачатия; медицинские аргументы, подтверждающие возникновение жизни с начала зачатия; нормативно-правовые акты, содержащие положения, косвенно свидетельствующие о наличии определенных прав у зачатого существа будущего человека.
Из церковных определений можно отметить; «Тот, кто будет человеком, уже человек» (Тертуллиан, II -III в.в.)76; «Не убивай ребенка, причиняя выкидыш», - это повеление помещено среди важнейших заповедей Божиих в «Учении двенадцати апостолов», одном из древнейших памятников христианской письменности; «У нас нет различения плода образовавшегося еще необразованного» (св. Василий Великий, IY в.)77.
Что касается медицинских доводов, то, как отмечает американский доктор Э.Хант, «оплодотворенная яйцеклетка не просто клеточная масса без особых своих собственных характеристик. Она на этой стадии не похожа ни на бутон цветка, ни тем более на зародыш животного рода. Это Т/Г ТІ абсолютно есть жизнь человеческого существа, и она имеет ту же жизнь, какую имеет новорожденный младенец, дитя, подросток и зрелый человек»78. К числу нормативно-правовых актов, косвенно свидетельствующих о наличии определенных прав у зачатого существа можно отнести следующие Гражданское право признает некоторые права nasciturus (нерожденного). По общему правилу человек приобретает правоспособность в силу рождения , однако, ст. 1116 Гражданского кодекса Российской Федерации гласит: «...K наследованию могут призываться граждане зачатые при жизни наследодателя»80.
Ограничение конституционного права на жизнь
Сложно оценивать и отказ пациента от лечения как разновидность пассивной эвтаназии. Стоит согласиться с мнением К.А.Чернега, который утверждает, что распространения процедуры отказа пациента от медицинского вмешательства, на отношения в сфере пассивной эвтаназии нeдoпустимо159. При отказе больного от лечения врач прекращает оказывать ему медицинскую помощь не из чувства сострадания, связанного с желанием облегчить его страдания и лишить пациента жизни. Отказ от медицинского вмешательства еще не означает отказ от лечения вообще, больной может принимать иное лечение и в этом же лечебном учреждении.
С проблемой эвтаназии связан вопрос: может ли кто-то помимо самого больного быть наделен правом принятия такого решения? Полагаем, что ответ должен быть отрицательным. Инициатива в решении этого вопроса не должна зависеть от субъективных мнений других лиц. Обратимся к практике. Так, в деле Крузен против директора Департамента здравоохранения штата Миссури правовая основа решения сводилась к следующему. Законодательство штата разрешало отключение аппаратуры только тогда, когда сам больной, а не его родственники, выразит намерение об отказе в лечении «явно и убедительно»160.
Но существуют и иные мнения по поводу учета просьбы родственников. В 2004 г. окружной суд Телль-Авива удовлетворил иск об эвтаназии без письменного согласия больного. Западная практика свидетельствует, что в случаях, когда согласием самого больного заручиться невозможно, как правило, исходят из обязательного участия близких родственников в принятии решения об отключении аппаратуры жизнеобеспечения. Медицинский персонал тем самым освобождает себя от возможных исков со стороны близких родственников. В 1976 г. по делу In re Quinlan Верховный Суд штата Нью-Джерси «...вывел право на прекращение медицинских процедур по отношению к людям, находящимся в стойком «вегетативном» состоянии; это право должны были осуществлять назначенный по данному делу опекун и семья пациента, так как сам он не был в состоянии это выполнить»161.
А.Э.Уолкер считает, что не требуется просьбы родственников об эвтаназии лица, находящегося в вегетативном состоянии, поскольку «такая предосторожность не имеет никакого смысла, родственники не в состоянии решить, умер человек или нет»162. О.С. Капинус считает, что с мнением А.Э.Уолкера невозможно ни согласиться, ни возразить против него, поскольку в нем допущено смешение понятий и терминов. Исследователь говорит об эвтаназии, но уже по отношению к умершему. Поэтому она полагает, если эвтаназия - то только по просьбе больного, а если отключение от аппаратуры фактически умершего - то по усмотрению врачей. Мы разделяем данную позицию, и считаем, что не будет являться пассивной эвтаназией отключение аппаратуры, когда зафиксирована церебральная смерть, т.е. смерть головного мозга.
Выделяют прямую (когда врач имеет намерение сократить жизнь пациента) и непрямую эвтаназию (когда смерть больного ускоряется как косвенное (побочное) следствие действий врача, направленных к другой цели). На наш взгляд речь не может идти об эвтаназии, в современном ее понимании, когда стараются облегчить страдания какого-либо лица, находящегося в последней стадии тяжелой болезни, назначая ему медикаменты, которые лишь непрямым образом могут ускорить физиологический процесс умирания. В этом случае у врачей нет умысла на лишение жизни, они не ставят перед собой целей «помочь умереть» пациенту, но пытаются уменьшить его боль при помощи препаратов, которые лишь в качестве побочного эффекта способны ускорить приближение конца. Смерть здесь не провоцируется преднамеренно, прямым образом, но является возможным последствием обезболивающей терапии.
Выделяют и другие разновидности эвтаназии; добровольную и принудительную, легальную и криминальную и т.п.
Напрямую в нормах международного права вопрос об эвтаназии не урегулирован. На сегодняшний день, несмотря на оживленные дискуссии вокруг данного института, существует всего два международных акта, выражающих позицию в отношении эвтаназии. Это, во-первых. Заключительные наблюдения Комитета по правам человека ООН в отношении Нидерландов от 27 августа 2001 г, выражающие лишь общую озабоченность Комитета ситуацией с практикой эвтаназии в Нидерландах в аспекте возможных правонарушений и злоупотреблений, не указывающие конкретной позиции с точки зрения соотношения эвтаназии и права человека на жизнь.
Вторым актом стало Постановление Европейского Суда по правам человека по делу Претти против Соединенного Королевства (дело Pretty v. UK от 29 апреля 2002 г.)163. Заявительница умирала от тяжелой болезни, которая была причиной паралича всего тела. Люди, страдающие этим заболеванием, обычно умирают от удушья, когда их легкие перестают функционировать. Заявительница хотела, чтобы ее муж мог помочь ей совершить самоубийство в любое время по ее желанию. Но ее муж не мог ассистировать ей без риска быть привлеченным к уголовной ответственности. Суд, рассматривая жалобу, отметил, что ст. 2 не имеет ничего общего с качеством жизни или с тем, что лицо собирается сделать со своей жизнью, в связи с чем указал, что ст. 2 не гарантирует право на смерть. По мнению Суда, нормативное содержание ст. 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод не подразумевает наличие права на уход из жизни.
Внутригосударственные и международные гарантии реализации и защиты права на жизнь
Как показал анализ актов Президента, за последние 4 года им было принято более 20 Указов и Распоряжений, непосредственно затрагивающих вопросы обеспечения и защиты права на жизнь. Неоднократно Президент обращался с законодательной инициативой.
Так, учитывая, что только в 2008 г. в следственных изоляторах умерло от имеющихся заболеваний 276 лиц, содержавшихся под стражей, а в 2009 г. от заболеваний умерло 233 человека. При этом подавляющее большинство случаев смерти подозреваемых и обвиняемых обусловлено тем, что они имели тяжелую, нередко трудноизлечимую болезнь. Президент в соответствии с п. «г» ст. 84 Конституции Российской Федерации, 13 сентября 2010 г. внес в Государственную Думу ФС РФ проект федерального закона «О внесении изменений в статью ПО Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статью 24 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», направленный на смягчение меры пресечения в связи с болезнью подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления. Данный законопроект был направлен на обеспечение конституционного права подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления на охрану жизни и здоровья303. в своих обращениях к Федеральному Собранию с ежегодными посланиями о положении в стране, об основных направлениях внутренней и внешней политики государства Президент неоднократно говорил о терактах, похищениях, пытках, внесудебных казнях, активизации экстремистского подполья304. Был принят целый ряд мер, которые в настоящий момент реализуются. В январе 2010 г. был создан отдельный Северо-Кавказский федеральный округ.
Так же в своем Послании Федеральному Собранию Российской Федерации от 12 ноября 2009 г., глава государства отмечает, что важнейшим направлением работы должно стать развитие медицинской техники, технологий и фармацевтики. «Мы обеспечим людей качественными и доступными лекарственными средствами, а также новыми технологиями профилактики и лечения заболеваний, в первую очередь тех, что являются наиболее распространенными причинами потери здоровья и смертности»305. 2) В сфере исполнительной власти.
Глава государства осуществляет непосредственное руководство организацией и деятельностью правоохранительных органов и среди них -органов внутренних дел. Президент Российской Федерации утверждает систему и структуру органов внутренних дел, назначает их руководителей, осуществляет контроль их деятельности.
Так, осуществляя преобразование органов внутренних дел, во исполнение Федерального закона «О полиции» Президентом подписан целый ряд указов, которые утверждают положение о Министерстве внутренних дел, о структуре центрального аппарата Министерства, о территориальном органе Министерства внутренних дел в субъекте Федерации. Эти решения носят в основном оперативный характер, но они все равно важны для того, чтобы создать правильную атмосферу для эффективной работы органов полиции.
Глава государства выделяет несколько важных направлений деятельности МВД; противодействие терроризму; пресечение экстремистских выступлений, попыток разжигания межнациональной и межрелигиозной вражды; повышение результативности борьбы с организованной преступностью; борьба с коррупцией306. Кроме того, Президент контролирует деятельность правоохранительных органов и в рамках рабочих встреч. Так, например, 29 марта 2011 г. первый заместитель директора ФСБ докладывал Д. Медведеву о результатах спецоперации, проведенной в Ингушетии сотрудниками ФСБ, Следственного комитета, министерств обороны и внутренних дел. Комплекс мероприятий был направлен на выяснение всех обстоятельств совершенного теракта в аэропорту Домодедово. Операция в Ингушетии касалась лиц, причастных к теракту.
В соответствии с п. 4 ст. 78 Конституции Российской Федерации Президент обязан обеспечивать осуществление федеральной исполнительной власти на всей территории Российской Федерации и, следовательно, контролировать деятельность этих органов, в том числе и через аппарат своей Администрации и через своих полномочных представителей в субъектах Федерации. Президент может отменить постановление или распоряжение Правительства Российской Федерации в случае его противоречия федеральным законам и указам Президента (ст. 115 Конституции РФ). Эта норма воспроизведена в ст. 33 Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации». Поэтому, если Президент усмотрит в действиях Правительства нарушение закона, определяющего права и свободы человека и гражданина, он вправе применить указанную выше меру, а если Президент сочтет незаконными действия или решения назначенного им руководителя федерального органа
Уполномоченный по правам человека в конституционно-правовом механизме обеспечения и защиты права на жизнь
Деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации в законотворчестве Федеральный конституционный закон уделяет мало внимания. Об этом говорится в трех статьях Закона. Общая норма содержится в п.З ст.1, более широкая в пп.2 ст.31. Здесь сказано что по результатам изучения и анализа информации о нарушении прав и свобод граждан, обобщения итогов рассмотрения жалоб Уполномоченный вправе обращаться к субъектам права законодательной инициативы с предложениями об изменении и дополнении федерального законодательства и законодательства субъектов Российской Федерации либо о восполнении пробелов в федералъном законодателъстве и законодательстве субъектов Федерации. Но тонкие грани между понятиями дополнение законодательства и восполнение пробелов в Законе отсутствуют. В связи с этим можно было в пп.2 ст.31 повторить формулировку П.З ст.1 Закона о совершенствовании законодательства в сфере прав человека и гражданина без дополнительной детализации.
Как отмечается в юридической литературе, в Федеральном конституционном законе «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» необходимо иметь норму, которая бы обязывала субъекта законодательной инициативы, к которому обратился Уполномоченный с предложением внести его законопроект на рассмотрение Государственной думы, дать ему аргументированный ответ, указав основания по которым он не поддерживает инициативу Уполномоченного и не вносит его законопроект в палату Парламента. Было бы желательно, чтобы к ответам депутатов Государственной думы, членов Совета Федерации прилагались заключения правовых управлений палат. Уполномоченный должен быть проинформирован и при принятии его предложения.
Аналогичная норма содержится, например, в законе Самарской области «Об Уполномоченном по правам ребенка»346.
В редких случаях Уполномоченный по правам человека наделяется правом законодательной инициативы. Так обстоит дело в Узбекистане, где Уполномоченный избирается из числа депутатов Парламента и в силу этого имеет право законодательной инициативы. Таким правом обладают Уполномоченные по правам человека ряда субъектов Российской Федерации (Дагестан, Ингушетия, Татарстан, Алтайский и Пермский края. Архангельская, Брянская, Иркутская, Калининградская, Московская, Самарская, Саратовская области, город Санкт-Петербург и др.).
У Федерального Уполномоченного такое право отсутствует. В подавляющем числе публикаций предлагается наделить его данным правом. Для этого необходимо дополнить ч.1ст.104 Конституции России, в которой перечисляются лица и органы, являющиеся субъектами законодательной инициативы, что сопряжено со сложностями юридического порядка.
Что же касается права на жизнь, то следует отметить следующее. Знаковым событием в 2009 г. стало вынесение Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 ноября № 1344-О-Р, которым, как принято считать, поставлена точка в вопросе о применении смертной казни в России. Выступая на заседании Конституционного Суда Российской Федерации, Уполномоченный высказывал свое мнение о невозможности применения смертной казни. Кроме того, ранее Уполномоченный обращался к Председателю Правительства Российской Федерации Е.М. Примакову с предложением исключить смертную казнь из всех статей Уголовного кодекса Российской Федерации и ратифицировать Протокол №6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, запрещающий смертную казнь. Предложение не нашло поддержки депутатов Государственной думы. Данная проблема остается дискуссионной и сегодня, ее обсуждение продолжается.
Имеются случаи, когда Уполномоченный добивался отмены смертного приговора. Один характерный пример. В результате усилий правозащитников и вмешательства Уполномоченного Верховным Судом Российской Федерации был отменен приговор в отношении С.Михайлова (вх.№ М-304), осужденного в 1995 г. к смертной казни за убийство восьмилетней девочки. По данному делу уже в 1997 г. появились вновь открывшиеся обстоятельства, указывающие на то, что С.Михайлов этого преступления не совершал. Уполномоченный дважды обращался к Генеральному прокурору Российской Федерации с ходатайством о направлении уголовного дела и материалов производства ПО BHORK открывшимся обстоятельствам в Верховный Суд Российской Федерации. Верховный Суд Российской Федерации своим определением от 25 апреля 2000 г. отменил судебные решения в части осуждения С.Михайлова и направил дело для производства нового расследования. В дальнейшем прокуратурой Вологодской области 20 июля 2000 г. уголовное дело в отношении С.Михайлова прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Более того, в ходе нового расследования были установлены а затем и осуждены лица, которые совершили инкриминируемые Михайлову преступления .
Как нами уже отмечалось, одной из наиболее острых является проблема медико-санитарного обеспечения в пенитенциарных учреждениях. На протяжении многих лет среди общего количества обращений, поступающих из мест принудительного содержания, эта проблема затрагивается в каждом десятом обращении, 3-5% жалоб непосредственно связаны с неудовлетворительным медицинским обеспечением подозреваемых, обвиняемых и осужденных348.
