Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Особенности юмора как речевого жанра и проблемы, связанные с его изучением 13
1.1. Различия понятий «юмор» и «юмористический дискурс» 20
1.2. Процессы межкультурного взаимодействия как основа для изучения вариативности восприятия юмористического дискурса 28
1.2.1. Особенности процесса восприятия юмора и причины возникновения смеха 33
1.2.2. Причины коммуникативных неудач в процессе межкультурного общения на примере юмора 36
1.3. Ментальные образования, задействованные при восприятии юмора и построении образа ситуации шутки 46
1.3.1. Языковое сознание 48
1.3.2. Мысленный образ как единица анализа 55
1.3.3. Взаимосвязь когнитивных схем со стратегиями достраивания мысленного образа ситуации 62
Выводы по главе 1 66
Глава 2. Экспериментальное исследование стратегий реконструкции ментального образа ситуации 68
2.1. Пилотажный эксперимент 1 69
2.2. Второй пилотажный эксперимент и отбор материала для основного эксперимента 74
2.3. Подготовительный этап основного эксперимента 77
2.3.1. Основной эксперимент 82
2.3.2. Процедура и методы проведения экспериментального исследования 83
2.4. Анализ полученных результатов 86
Выводы по главе 2 по
Заключение 113
Библиографический список 116
- Процессы межкультурного взаимодействия как основа для изучения вариативности восприятия юмористического дискурса
- Взаимосвязь когнитивных схем со стратегиями достраивания мысленного образа ситуации
- Второй пилотажный эксперимент и отбор материала для основного эксперимента
- Процедура и методы проведения экспериментального исследования
Введение к работе
Стратегии реконструкции ментального образа ситуации находятся в центре внимания данной работы и рассматриваются нами на примере юмористического текста, в частности, шуток. Выбранная для нашего исследования проблема связана с понятием восприятия, которое является составной частью триединства процессов (вместе с мышлением и памятью), формирующих базу для понимания как сложного когнитивного процесса, изучение которого затруднено ввиду скрытого характера его протекания. Отечественные исследования понимания основываются на фундаментальных трудах Л.С. Выготского, Н.И. Жинкина, А.Р. Лурии и ведутся в русле теории речевой деятельности (А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев).
Существует большое разнообразие материала для изучения процессов понимания и восприятия, но одним из наиболее интересных, по нашему мнению, является юмор, поскольку этот речевой жанр несет на себе культурную окраску, затрагивает практически все стороны жизни общества, выявляет его ценности и приоритеты. Однако стратегии восприятия юмора и реконструкции ментального образа ситуации, изучению которых посвящена наша работа, сильно разнятся. Дело не только в том, какой номинативный смысл несут слова, а в целом комплексе различных когнитивных процессов, лежащих в основе формирования и мысленной «обработки» высказывания, построения в уме образа ситуации и его изменения.
Актуальность исследования обусловливается необходимостью изучения стратегий достраивания образа юмористической ситуации при восприятии шутки у представителей разных лингвокультур для предотвращения коммуникативных неудач в условиях межкультурного общения. Работа выполнена в рамках лингво-когнитивного подхода.
Многие отечественные и зарубежные ученые занимались изучением проблем межкультурной коммуникации, а также взаимодействия и взаимовлияния языка и культуры.
История становления межкультурной коммуникации как учебной дисциплины свидетельствует о ее формировании на основе интеграции различных гуманитарных наук и их методов. Основоположниками межкультурной коммуникации были представители разных научных отраслей: лингвистики, психологии, социологии, антропологии, этнологии, фольклористики и т. д. В процессе их совместной работы теории и методы этих областей знаний смешивались, придавая межкультурной коммуникации интегративный характер, который остается в ней до сих пор основополагающим [Грушевицкая и др. 2002].
Однако каждая отдельная наука выработала свои специфические подходы к исследованию межкультурной коммуникации. В результате сложились три методологических подхода к изучению межкультурного общения: функциональный (основан на методах социологии и психологии, главная цель - показать специфику влияния культуры на процесс взаимодействия между людьми, в его рамках разработана теория коммуникационного приспособления), объяснительный (используются методы антропологии и лингвистики, цель - понять и описать, но не предсказать поведение человека) и критический (акцент делается на изучении условий общения: ситуаций, окружающей обстановки, цель -объяснение человеческого поведения, а через него - изменение жизни людей). Эти подходы основываются на различных представлениях о природе человека, его реакциях на происходящее и знаниях. Каждый из них вносит свой вклад в наше понимание процесса межкультурного общения.
Теоретическим основанием для данного исследования послужили концепция специфики функционирования индивидуального знания А.А. Залевской, теория лингво-когнитивного моделирования речевой
деятельности человека Т.Ю. Сазоновой, работы по проблемам «диалога культур» и «геополитики дискурса» (И.Э. Клюканов, Т.Г. Грушевицкая и др.); фундаментальные труды по вопросам восприятия и понимания речевых сообщений (А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев, Н.И. Жинкин, Е.Ф. Тарасов, Ю.А. Сорокин и др.); а также исследования стратегий понимания (Т.А. ван Дейк, В. Кинч). В своей работе мы придерживались комплексного лингво-когнитивного (совокупности функционального и объяснительного) подхода в изучении процессов межкультурной коммуникации, что позволило использовать методы лингвистики и психологии в непосредственной взаимосвязи и в результате не только описать, но и прогнозировать возможные культурно обусловленные особенности воссоздания мысленного образа ситуации.
Существенное теоретико-методологическое значение для изучения межкультурной коммуникации в контексте культуры имеют труды в области культурологии, социологии, философии, этнологии, этнографии, лингвистики таких ученых, как Н.Д. Арутюнова, Ю.В. Бромлей, А. Вежбицкая, Г.Д. Гачев, Т.А. ван Дейк, А.А. Пелипенко, Л.А. Уайт, Б.А. Успенский и др. Исследования этих авторов способствуют пониманию целостности и комплексности проблем межкультурного общения и взаимосвязи языковых и социокультурных явлений.
Существенное значение для исследования проблем межкультурной коммуникации имеют работы В. фон Гумбольдта, А.А. Потебни, И.А. Бодуэна де Куртенэ, Э. Кассирера, Э. Сепира, Б. Уорфа, Ю.М. Лотмана, позволяющие выявить особенности функционирования языка в составе культурного пространства и определить культурологическую специфику исследуемой проблемы.
В своей концепции «культурных сценариев» А.Вежбицкая выводит «культурную логику», лежащую в основе речевого поведения, что позволяет сравнивать разные культурные нормы [Вежбицкая 1996].
В настоящее время ученые стали обращать более пристальное внимание на развитие культур с точки зрения тенденций их взаимодействия [Civilizations and world- systems 1995]. Подобные направления развития и закономерности легли в основу проведенного нами межкультурного исследования лингво-когнитивных аспектов выбора стратегий достраивания мысленного образа ситуации американскими респондентами в сопоставлении с реакциями носителей русского языка. Актуальная на данный момент проблема «геополитики дискурса», то есть то, как носители разных языков контролируют свою коммуникативную деятельность, учитывая свой культурный потенциал и потенциал других культур [De Beaugrande 1994], рассматривается нами на примере юмора (шутки) потому, что, во-первых, юмор присущ всем известным лингвокультурам; во-вторых, в нем отражены практически все аспекты жизни и ценности людей и, в-третьих, культурная маркированность юмора позволяет судить не только о национально-культурной принадлежности индивида, но и о его социальном происхождении, что дает широкое поле для научного поиска.
Объектом исследования явились юмористические единицы (шутки) на английском и русском языках; в качестве предмета изучения рассматривались стратегии построения мысленных образов, активированных текстами представленных шуток.
Цель данной работы - установить стратегии, использованные русскими и американскими испытуемыми в процессе воссоздания ментального образа ситуации, заданной шуткой.
В соответствии с целью исследования определены и решены следующие задачи:
рассмотреть особенности юмора (высокая
эмоциональность, культурно обусловленная тематика и сценарии,
закрепленные формы языкового выражения) и его функционирования;
выбрать и обосновать методику исследования, которая обеспечит выявление стратегий достраивания мысленного образа ситуаций и позволит проверить их культурную обусловленность;
вскрыть глубинные когнитивные характеристики юмористического общения, типичные для представителей разных культур (русской и американской);
провести экспериментальное исследование, в ходе которого
о отобрать материал, соответствующий целям
исследования;
о провести анкетирование информантов и
систематизировать полученные ответы;
о провести количественную и качественную обработку
собранных данных;
о на основе анализа всех полученных материалов
выявить закономерности в ответах респондентов, принадлежащих к контрастирующим лингвокультурам;
о проанализировать и описать обнаруженные сходства
и различия в понимании юмора и использовании стратегий построения ментальных образов;
обозначить перспективы дальнейшей работы над
проблемой понимания и взаимоинтерпретации юмора.
Поставленные задачи решались с помощью следующих методик:
эксперимента по «направленной визуализации» (представления образа ситуации, заданного текстом шутки с одной стороны и вопросами для выявления подробных характеристик образа с другой), анализа протоколов ответов, приёмов описания, моделирования, количественного и качественного/смыслового анализа полученных анкетных данных. В эмпирической части исследования использован приём графического представления результатов в виде схем и таблиц.
Теоретическая значимость состоит в том, что данная работа вносит вклад в развитие теории понимания речевых сообщений и межкультурных исследований в недостаточно изученной сфере юмора. Использованная в работе методика позволяет сопоставлять ментальные образы у представителей различных лингвокультур и выявлять различия в их формировании, основанные на взаимосвязи языка, мышления и культуры.
Практическая ценность работы заключается в возможности использования полученных данных при подготовке пособий по обучению межкультурному общению русских и американцев, что позволит расширить границы взаимопонимания в сфере юмора. Результаты проведенного анализа представляют интерес для учебных курсов по проблемам психолингвистики и когнитивной лингвистики, а также при обучении коммуникативному поведению и страноведению США. Полученные данные могут быть использованы студентами при работе над курсовыми и дипломными проектами.
Материалом исследования послужили результаты трех этапов эксперимента, в котором приняли участие 58 русскоязычных информантов (пилотажные и основной эксперимент) и 30 англоязычных информантов (основной этап эксперимента). Анализу были подвергнуты полученные в результате ответы, занесенные в протоколы.
В итоге выполненного исследования на защиту выносятся следующие положения.
1. Реконструкция ментального образа ситуации,
заданного текстом шутки, осуществляется посредством трех основных стратегий: 1) логическое построение, 2) эмоциональная подоплека, 3) активация культурно обусловленных представлений, каждая из которых проявляется в большей или меньшей степени в зависимости от «близости» контактирующих культур и от представленности в них рассматриваемой тематики.
Выбор стратегий зависит от лингвокультурной принадлежности и базы знаний индивида в непосредственной взаимосвязи с ментальными структурами сознания, которые «программируют» восприятие поступающей информации.
Типичные стратегии воссоздания образов у представителей той или иной культуры реализуются в наиболее частотных реакциях, полученных в результате деятельности по визуализации ситуации шутки. Подобные реакции показывают отличия в смысловом наполнении совпадающих форм и значений в различных лингвокультурах.
Несоответствие культурно обусловленных ментальных конструкций хранения знаний (схем, сценариев, стереотипов, эталонов, клише), которые направляют воссоздание мысленных образов, и элементов воспринимаемой информации является одной из причин коммуникативных неудач при межкультурном общении.
Шутки как материал для исследования и метод «направленной визуализации» являются эффективным ресурсом для изучения процессов восприятия и создания ментального образа ситуации, фиксация которого недоступна в условиях естественного речевого общения.
Научная новизна работы обусловлена использованием шутки в качестве материала для выявления характеристик мысленного образа и стратегий его реконструкции; рассмотрением юмористического дискурса в межкультурном аспекте; применением экспериментальной методики «направленная визуализация» и инновационных методов обработки полученных данных.
Достоверность полученных в итоге результатов обеспечена тщательным выбором и разработкой основного метода исследования
«направленная визуализация», комплексным подходом к анализу полученного материала, а также количеством проанализированных реакций: в сумме по всем трем шуткам было получено 1680 реакций (по 840 в результате первого (с русскими) и второго (с американцами) экспериментов).
Апробация результатов исследования: основные положения исследования излагались в виде докладов на конференциях: 1) Международная научная конференция «Славянские языки и культура» (Тула, Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого 17-19 мая 2007 г.); 2) Четвертая международная научно-практическая интернет-конференция «Русская речь в современном вузе» (Орел, ГТУ, 1 ноября - 22 декабря 2007 г.); 3) Межрегиональная научно-практическая конференция «Лингводидактические проблемы преподавания иностранных языков в школе и вузе» (Краснодар, КГУКИ, 14 февраля 2007 г.); 4) Всероссийская научно-практическая электронная конференция с международным участием «Язык. Коммуникация. Культура» (Курск, Курский гос. мед. ун-т., 21-28 января 2008 г.); 5)11 научно-практическая конференция «Язык для специальных целей: система, функции, среда» (Курск, Курск, гос. техн. ун-т., 15-16 мая 2008 г.) и отражены в 8 публикациях общим объемом 1,76 у. п. л.
Структура диссертации: работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений. Первая глава посвящена обсуждению когнитивных структур, определяющих восприятие юмора, рассматриваются границы юмористического дискурса и основные причины коммуникативных неудач, с ним связанных. Во второй главе аргументируется выбор методов исследования и даётся описание процедуры проведения эксперимента, анализируются различия и совпадения в полученных визуальных образах, зафиксированных в ответах респондентов американской и русской сторон. Список литературы содержит 223 наименования на русском и английском языках. В приложениях приведены
сводные протоколы ответов испытуемых, промежуточные таблицы (из которых видно, как мы обрабатывали полученные данные с точки зрения значений), инструкция и бланки, использованные нами для эксперимента.
Процессы межкультурного взаимодействия как основа для изучения вариативности восприятия юмористического дискурса
Юмористический дискурс или юмор (в какой-либо из своих форм) присущ всем известным на данный момент культурам. Различается его форма, тематика, стилистические приемы, но при всем этом юмор сохраняет следующие черты: «1) коммуникативное намерение участников общения уйти от серьезного разговора, 2) юмористическая тональность общения, то есть стремление сократить дистанцию и критически переосмыслить в мягкой форме актуальные концепты, 3) наличие определенных моделей смехового поведения, принятого в данной лингвокультуре» [Карасик 2002: 363-364].
На современном этапе развития мирового сообщества большое внимание уделяется диалогу между культурами. По мнению специалистов, работающих на межгосударственном уровне и представляющих культуры своих стран, особую роль приобретает процесс культурного обмена между народами, способствующий большему взаимопониманию. Исследователи в области диалога культур отмечают, что взаимодействие осуществляется на разных уровнях: от контактов между отдельными представителями разных культур, между целыми культурами до глобальных культурных систем, условно обозначаемых понятиями «Запад» и «Восток». «Всеобъемлющий характер этого взаимодействия позволяет охарактеризовать современную ситуацию как диалог культур» [Серебрякова 1997: 34]. Таким образом, для решения существующих на нынешнем этапе проблем международных взаимоотношений необходимы исследования в области межкультурного взаимопонимания, которые находятся в плоскости межкультурного общения.
Межкультурное взаимодействие основывается на «разнице потенциалов» между культурными объектами и выявляет подобные различия. Разные потенциалы, по определению И.Э. Клюканова, - это разные позиции, которые занимают объекты в разных культурах, вступающих во взаимодействие по определенным координатам [Клюканов 1998].
Поскольку язык отражает материальную и духовную культуру его носителей, в нем содержится информация об истории, фольклоре и системе ценностей того или иного общества. Поэтому, писатель, поэт, также как и любой другой создатель юмористического произведения, тоже отражает культурно национальную действительность в своем творении, внося в это отражение свои собственные дополнения и изменения, определяемые его художественным мировосприятием.
В речевой коммуникации говорящий реализует ресурсы своей культуры (ценности, оценки, идеалы, цели, стереотипы, образцы действий), поэтому построение текста есть проекция свойств и характеристик его культуры. Однако в процессе коммуникации говорящий по мере возможности соотносит ресурсы и свойства своей культуры с культурными особенностями адресата. В данном случае доступность соответствующего знания о культуре адресата может положительно повлиять на результат коммуникации; при недостаточности или отсутствии соответствующих знаний, культурные характеристики адресата отождествляются с предельно обобщенным образом культуры языковой личности определенного типа. Поскольку речевая коммуникация имеет интерактивную природу, то «в культурном аспекте ее онтология представляет собой знаковую координацию свойств и ресурсов культур языковых личностей коммуникантов» [Сидоров 2008: 132].
В процессе межкультурного взаимодействия каждая культура находится в процессе постоянной взаимоинтерпретации. По мнению И.Э. Клюканова, культура выступает прежде всего как объект, который интерпретируется другими культурами и раскрывается в виде динамической системы знаков, а также выясняет свою позицию в общем коммуникативном универсуме, при этом каждая культура устанавливает разную дистанцию между собой и другими культурами. Ученый также отмечает, что «разные культуры - интерпретанты высвечивают через перевод знаков различные аспекты одного и того же объекта, по-разному оценивая его сущность в рамках своих коммуникативных универсумов», различная маркированность одного и того же объекта в разных культурах демонстрирует его ценность в каждой культуре-системе и его силу устанавливать характер межкультурных взаимодействий [Клюканов 1998: 69]. Результатом межкультурного взаимодействия является образование коммуникативных полей различной силы. Чем чаще культура вступает в коммуникативные коллизии, тем большее количество знаков она генерирует, и тем самым создает вокруг себя более сильное коммуникативное поле, в которое притягиваются другие культуры. В этом смысле межкультурное общение можно представить как взаимодействие между «коммуникативным центром» и «коммуникативной переферией» [Galtung 1980; Lotman 1990].
Взаимосвязь когнитивных схем со стратегиями достраивания мысленного образа ситуации
Человек, воспринимая любую информацию, интерпретирует ее согласно своим образу мира и системе представлений о нем. Они представлены в сознании в виде когнитивных схем.
Схемы обозначают структуры знания, части которых соотносятся друг с другом определенным образом. «Схемы и сценарии, трактуемые как внутренние структуры психики, хорошо соответствуют представлению о культуре как о внутренних смыслах, отделившихся от своих материальных носителей» [Сазонова 2008]. Рой Д Андрад [D Andrade 1992, 1995] выдвинул идею о существовании культурных схем, которые представляют собой сочетание элементарных схем, составляющих значимые системные характеристики всякой культурной группы. Культурные схемы получили в его работах название культурных моделей. Как считает Д Андрад, культурные модели отражают не только мир физических объектов, но и более абстрактные миры социального взаимодействия, рассуждения и значений слов.
Схемы, как особые формы хранения и функционирования социально значимых знаний, помогают предвосхищать развитие темы сообщения и преодолевать возникающие затруднения [Бревдо 1999].
К понятию «схема» обращаются и в рамках теоретического подхода к пониманию шутки. Так, Петер Рустерхольц обращается к понятиям «схема» («структура знания» из опыта, обобщения знаний о мире у индивида, а также участвующая в классификации вновь поступающей информации) и «скрипт» (знание о процессах и действиях; пытаясь понять суть шутки, слушатели действуют согласно сценариям, известным им из опыта). В шутку заложен не только «сценарий», но и социальные и национальные стереотипы с вытекающими из них предубеждениями и предрассудками [Бревдо 1997].
Схемы являются структурами, которые функционируют как процессы. Они представляют и организуют все наше концептуальное знание. Схемы включают в себя ряд подсхем, каждая из которых может содержать еще некоторое количество подсхем и быть связана значениями с другими схемами. Подсхемы могут сворачиваться до опорных элементов схемы или разворачиваться и выступать самостоятельными схемами. Базовые подсхемы в русской и американской лингвокультурах могут совпадать, а наполнение их слотов отличаться. Фреймы и скрипты считаются частными разновидностями схемы.
При построении ментальной проекции воспринимаемого текста происходит актуализация знаний о мире, представленных в виде «схем образов» или, как их по-другому называют, «образных схем». Данные термины впервые появились в работах [Talmy 1983, Johnson 1987 и Lakoff 1987] и использовались для объяснения телесного происхождения человеческого языка и познания. Основными свойствами схемы образа на тот момент считались ее семиотичность, до-концептуальность, высокая схематичность, континуальный и аналоговый характер, наличие внутренней структуры. Позднее схемы образа стали рассматривать как фундаментальные понятия в когнитивной лингвистике. Однако ученые расходятся во мнениях относительно того, как понимать и определять схемы образа [Сазонова 2008].
На современном этапе рассматривается идея о том, что часть концептуальной информации выражается в языке, а часть представляется в психике в виде ментальных репрезентаций другого типа - образами, картинками, схемами и т. п. Такие понятия как образ (mental image), схема (schema), и схема образа (image schema) несмотря на их «семейное сходство», отражают разные стороны когнитивных моделей в лингвистике [Сазонова 2008].
Марк Джонсон, например, рассматривает схемы образов как сенсорно-моторные шаблоны — модели индивидуального (телесного) опыта взаимодействия человека с окружающим миром. В то же время автор отмечает, что современные исследования функционирования схем образов отличаются структурализмом и в недостаточной мере отражают специфику качественной стороны процесса коммуникации. Собственно философская значимость схемы образа, по мнению автора, заключается в том, что она связывает тело и разум, внешнее и внутреннее, мысль и чувство [Johnson 1987; 1993].
Современные исследования рассматривают связь между схемой и жестом, изучают нейронные основания функционирования схем, роль языка в формировании схем, а также опираются на теорию схем при решении многих других проблем мышления, языка, мозга, разума и когниции.
Схема сознания состоит из множества элементов, каждый из которых связан с некоторым числом других. С биологической точки зрения этими элементами являются нейроны, образующие собой цепь, обеспечивающую быстрый поиск и активацию нужной информации. Этим связям соответствуют ассоциативные, которые соединяют элементы схемы между собой. При восприятии новой информации мы расширяем ассоциации, устанавливая связи с уже существующими, и этот процесс непрерывен.
При рассмотрении процесса идентификации слова другим важным понятием является «стратегия». Стратегическая природа когнитивных процессов переработки информации человеком исследуется многими современными учеными. Т.А. ван Дейк и В. Кинч под стратегическим процессом понимали любую комплексную обработку информации. В результате данного процесса, по мнению ученых, в памяти конструируется его ментальное представление - репрезентация, способствующая интерпретации (пониманию) сообщения [Дейк, Кинч 1988], при этом в соответствующих процессах участвует не только воспринимаемая информация, но и информация, хранящаяся в памяти. В современной когнитивной психологии, психолингвистике и смежных науках утвердились исследования стратегических моделей понимания текста и идентификации слова [Барсук 1991; Родионова 1994; Сазонова 1993; Тогоева 1989], стратегий преодоления лексических трудностей при производстве речи [Пойменова 1997], стратегий использования и освоения второго языка [Залевская 1996; Gass & Selinker 1994; Williams & Burden 1997] и т. д. [Сазонова 2000].
Понятие «стратегический» в различных исследованиях толкуется неоднозначно. Впервые понятие стратегии использовал Т. Бивер [Bever 1970] с целью интерпретации психических процессов, задействованных в интерпретации предложений. Он сформулировал и описал более двенадцати стратегий, участвующих в процессе восприятия текста. Позднее его теория подвергалась критике [Garnham 1985], однако понятие эвристических стратегий оказалось достаточно продуктивным. Дж. Брунер определил стратегии как закономерности в принятии решений в ходе познавательной деятельности индивида. Это определение конкретизируется в работе [Williams & Burden 1997] в современной терминологии: «авторы говорят о когнитивных стратегиях, понимая под этим определением ментальные процессы, непосредственно направленные на переработку информации и обеспечивающие усвоение, хранение и извлечение информации из памяти» [Сазонова 2000: 34-35].
Второй пилотажный эксперимент и отбор материала для основного эксперимента
Учитывая то, что нашими русскоязычными испытуемыми были студенты факультета иностранных языков КГУ, важно было выбрать экспериментальную методику с учетом владения испытуемыми одним и более языками. Кроме того, перед проведением основного эксперимента было решено оценить степень образности шуток во втором пилотажном эксперименте. Нами был проведен отбор материала, отвечающего всем требованиям задуманного эксперимента:
1) небольшой объем текста шутки (данное требование необходимо для большей концентрации внимания, которое рассеивается при прочтении длинных текстов, и для создания более точного мысленного образа с максимальным количеством деталей, чего проще достичь при недлинном изложении; кроме того, длинные шутки требуют больших временных затрат);
2) разноплановость шуток (нами были намеренно выбраны шутки, комический эффект которых достигается разными способами посредством использования различных стилистических приемов);
3) возможность воссоздания «объемного» мысленного образа описываемой в шутке ситуации (как показал предыдущий эксперимент, некоторые шутки воспринимаются испытуемыми на основе поверхностной семантической структуры значений, и в подобных случаях реакции участников эксперимента достаточно скудные, а описанные образы сводятся к одной-двум обобщенным характеристикам);
4) отсутствие сложных для понимания технических и профессиональных терминов, малоизвестных и узкоспециализированных понятий, доступных для понимания только одной из . лингвокультур, задействованных в ходе исследования;
5) исключение шуток, основанных на сложных языковых явлениях (на многозначности слов, сленге, омонимии и т. д.), поскольку существует вероятность их понимания лишь одной частью испытуемых и, в большинстве случаев, невозможна вербализация полученного образа. Следуя приведенным требованиям, мы выбрали десять шуток (из сборника английского юмора [Муратов 2003] и на сайтах Интернет [http://anekdot.mail.ru/]). Они послужили основой для проведения второго пилотажного эксперимента, одной из целей которого было выявление шуток, вызывающих наиболее яркое образное мысленное воссоздание «картинок», отображающих ситуацию шутки. В эксперименте приняли участие 11 русских студентов пятого курса факультета иностранных языков, КГУ. Процедура проведения эксперимента была подобна первому пилотажному эксперименту (см. 2.1.). Испытуемые получили анкеты с аналогичными таблицами с внесенными в них шутками. Разница заключалась только в самих предоставленных для восприятия шутках и их количестве. Задача, поставленная перед испытуемыми, была идентична заданию первого пилотажного эксперимента, однако на данном этапе нашей целью было выявление шуток, способствующих созданию наиболее детального мысленного образа, о котором можно судить по пояснениям испытуемых и по обозначенным ими причинам смешного. После оценивания этих шуток и выполнения заданий информантов попросили отметить самые интересные анекдоты.
В ходе процедуры интерпретации результатов второго пилотажного эксперимента, которая была тождественна оценке результатов первого пробного эксперимента, были выявлены две шутки, соответствующие заявленным требованиям для использования в основном эксперименте. Данные шутки вызывали эмоциональные комментарии, получили высокие оценки по критерию «смешно-несмешно», в своих ответах по этим анекдотам респонденты давали характеристики героев, что подтверждает их работу с образами ситуаций, представленных контекстом.
В итоге после проведения двух пилотажных экспериментов нами были выбраны три шутки (одна из первого и две из второго эксперимента), которые удовлетворяли всем вышеизложенным условиям. В наших экспериментах текст шутки используется в качестве стимула, при восприятии которого активируются различные когнитивные структуры. Текст воздействует на сознание, которое вследствие анализа и переработки полученной информации формирует целостный образ ситуации. Доступ к данным о создании подобного образа можно получить только через слово. Поэтому именно реакции, полученные из анкет респондентов, позволяют судить о характеристиках полученного образа и стратегиях его реконструкции.
В предпринятом нами исследовании в фокусе внимания находится мысленный процесс создания образа на основе прочитанных шуток, причем в большинстве случаев такой образ выходит далеко за рамки представленной в тексте шутки информации, что свидетельствует о манипулировании когнитивными структурами, активированными представленными текстами.
Поскольку в обычной ситуации прочтения у индивида не возникает необходимости останавливаться на отдельных деталях образов, представленных в шутке, восприятие обычно носит «свернутый» характер и все мелкие компоненты образной стороны не выходят на уровень актуального осознавания (остаются на подсознательном уровне ввиду незначительности для понимания юмора). Для нашего же исследования основной интерес представляли именно эти детали, способствующие полному образному воссозданию всей ментальной «картины» шутки.
Процедура и методы проведения экспериментального исследования
При подготовке процедуры проведения эксперимента были тщательно проработаны инструкция для испытуемых и форма проведения эксперимента. Было принято решение провести экспериментальное исследование с использованием актуальных на сегодняшний день информационных технологий, и поэтому тексты шуток и вопросы к ним были оформлены в виде презентации Microsoft Power Point. Данный выбор был обусловлен возможностью последовательного предъявления вопросов и невозможностью возвращения (повторного прочтения) к тексту шуток. Требовалось обращение только к ментальному образу, что и является сущностью визуализации. Дополнительным преимуществом выбранного метода было удобство использования компьютерных технологий для хранения и обработки информации, а также нейтральным фоном такого типа предоставления заданий по сравнению с вариантом прочтения вопросов автором исследования или самими испытуемыми с листа, что могло (например, интонация исследователя) направлять ход мыслей респондентов и «размывать» созданный образ.
Ответы респондентов мы обрабатывали с помощью лингвистических и когнитивных методов: количественный анализ; качественный анализ (семантический анализ ответов); выделение наиболее частотных ответов и составление на их основе типичного образа ситуации для представителей отдельной лингвокультуры; вычленение ключевых слов описанных ситуаций; выделение культурных схем, активированных данными словами; анализ стратегий, использованных респондентами при поиске соответствующих подсхем и достраивании образа ситуации.
Эксперимент, направленный на изучение восприятия и стратегий реконструкции ментального образа ситуации английской шутки, проводился в течение 2007-2008 годов в г. Курске автором настоящего исследования и в США (штат Небраска) преподавателем колледжа Чипом Волчеком (Chip Volchek). Участие в экспериментальном исследовании носило добровольный характер.
Испытуемыми, задействованными в первой части основного эксперимента были студенты факультета иностранных языков 3-5 курсов, изучающие английский язык как основной. В эксперименте принял участие 31 человек, но только 30 анкет были приняты нами к обсуждению и анализу, поскольку одна анкета содержала непригодную для научного анализа информацию ввиду либо абсолютного непонимания респондентом поставленной перед ним задачи, либо чрезмерно несерьезного отношения к предложенному материалу.
Испытуемым были розданы бланки для занесения реакций по каждому предложенному вопросу к шуткам. Таким образом, бланк состоял из трех таблиц, поделенных на строки с номерами вопросов. Образец представлен в Приложении 6.
Затем было проведено инструктирование испытуемых о ходе проведения и целях эксперимента. Инструкция была составлена так, чтобы не подсказывать испытуемым характеристики создаваемых ими образов. Информантам сообщалось, что проводимое исследование не имело своей целью проверять их знания языкового материала и не являлось тестом по учебным дисциплинам, чтобы исключить дискомфорт, возникающий обычно в подобных ситуациях. Задание формулировалось простыми предложениями и словами, чтобы обеспечить максимальное понимание. Инструкция предъявлялась в устной форме на родном для участников эксперимента языке (см. Приложение 7).
Для эксперимента мы использовали проектор и компьютер. На экран выводилась шутка на английском языке, испытуемым предлагалось прочитать предложенные шутки и мысленно представить себе эту ситуацию (образно и в деталях представляя всех действующих лиц и их поведение). Затем было дано задание ответить на последующие вопросы, руководствуясь созданным мысленным образом. На прочтение шутки отводилась 1 минута, а на каждый вопрос — 30 секунд. Лимит времени был определен для того, чтобы испытуемые не отвлекались от созданного ими образа между ответами на вопросы. Как показал эксперимент, данного времени достаточно для любого испытуемого, чтобы корректно выполнить задание, однако некоторые справлялись быстрее, и им приходилось ожидать появления следующего вопроса. Каждый вопрос был представлен отдельным слайдом. Ответы респонденты записывали в протоколы. Мы попросили испытуемых указать пол и возраст. В бланках протоколов были отмечены номера шуток и вопросов и оставлено по две строчки на каждый ответ. Была также дана установка работать аккуратно и самостоятельно.
Интересно отметить, что, несмотря на то, что инструкция была на русском языке (в случае с русскоязычными испытуемыми), все без исключения респонденты записывали свои реакции на языке представленных шуток.
Вторая часть эксперимента проводилась с американцами в США в мае-июне 2008 года. Эксперимент был проведен по нашей просьбе преподавателем американского колледжа Чипом Волчеком. Процедура проведения второго эксперимента с представителями американской культуры была идентичной. Испытуемыми стали американцы (носители английского языка) из штата Небраска (примерно половина из них из города Линкольн и вторая - из Норт-Платт). Их возраст варьировался от 18 до 30 лет. Респонденты являются представителями различных профессий и специальностей (право, маркетинг, психология, бизнес, банковское дело, компьютерные технологии, педагогика и др.). В результате эксперимента было получено 30 анкет, содержащих 840 реакций (как и в первом эксперименте). Все ответы были внесены в сводную таблицу, представленную в Приложении 4, а затем обработаны с точки зрения значения, как описано выше, и приведены в Приложении 5.
