Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Общие характеристики неопределенных местоимений в русском и французском языках 13
1.1. Понятие неопределенности в философии и в лингвистике 13
1.2. Местоимение как лингвистическое средство выражения неопределенности 20
1.3. Функционально-семантическое представление неопределенности в современной науке 30
1.4. Референциальные характеристики неопределенных местоимений 36
1.5. Коммуникативно-прагматическое представление неопределенности 50
1.6. Модальный потенциал неопределенных местоимений 59
Выводы по главе 1 73
ГЛАВА II. Семантическая и коммуникативно-прагматическая специфика русских и французских неопределенных местоимений 75
2.1. Роль и место неопределенных местоимений в лексике русского и французского языков, лингвокогнитивная специфика выражения неопределенности 75
2.1.1. Выражение неопределенности лица 83
2.1.2. Выражение неопределенности предмета 90
2.1.3. Выражение неопределенности свойства, качества, состояния 93
2.1.4. Неопределенное местоимение один 104
2.2. Роль контекста в выражении лексической неопределенности. Типология контекстов, стимулирующих значение неопределенности 109
2.3. Неопределенность и оценка. Периферийные реализации неопределенности 121
2.4. Неопределенное местоимение как компонент образной структуры художественного текста 128
Выводы по главе II 135
ГЛАВА III. Неопределенные местоимения в переводе 138
3.1. Гипотеза неопределенности У. Куэйна и понятие эквивалента перевода .. 138
3.2. Специфика художественного перевода 147
3.3. Классификация способов передачи неопределенных местоимений в переводе 151
3.3.1. Перевод на основе прямой эквивалентности 152
3.3.2. Перевод на основе вариантной эквивалентности 154
3.4. Коммуникативно-прагматические функции добавления неопределенных местоимений в переводе 164
Выводы по главе III 171
Заключение 173
Библиография 177
- Местоимение как лингвистическое средство выражения неопределенности
- Роль и место неопределенных местоимений в лексике русского и французского языков, лингвокогнитивная специфика выражения неопределенности
- Роль контекста в выражении лексической неопределенности. Типология контекстов, стимулирующих значение неопределенности
- Гипотеза неопределенности У. Куэйна и понятие эквивалента перевода
Введение к работе
доктор филологических наук, профессор А.Н.Абрегов
Реферируемая диссертация посвящена разработке семантических и коммуникативно-прагматических характеристик неопределенных местоимений в русском и французском языках.
Словарный состав русского языка отличается как обилием способов выражения неопределенности, так и высокой частотностью их использования [Мельникова, 2003]. Как указывает Н.Д.Арутюнова, высокая распространенность неопределенных местоимений в русском языке указывает на их значимость для русского менталитета: «Обилие неопределенных местоимений… составляет важную характеристику русского дискурса» [Арутюнова, 2009].
Несмотря на то, что во французском языке существует специальный маркер неопределенности – неопределенный артикль, неопределенные местоимения широко используются в речи, дополняя и расширяя речевую палитру выражений значения неопределенности различными смысловыми оттенками. По образному выражению А.Г.Басмановой, неопределенные местоимения во французском языке «конкурируют» с артиклем в плане выражения неопределенности [Басманова, Турчина, 1983].
Местоимения представляют собой сложный для интерпретации объект, что проявляется в разноречивых трактовках местоименной семантики в целом, неоднозначных толкованиях семантики и функций отдельных местоименных разрядов, разницей в оценке иерархии местоименных слов. Проблема их значения и употребления важна для понимания многих аспектов коммуникации. Они характеризуются высокой дискурсивной продуктивностью в обоих исследуемых языках, получая широкое распространение в различных речевых стилях и жанрах.
Исследование неопределенных местоимений связано с такими вопросами современной лингвистики, как статус и средства выражения значений определенности и неопределенности, специфика референции, теория актуализации, способы построения текста и др.
Актуальность исследования определяется недостаточной разработанностью в современном языкознании коммуникативно-прагматических характеристик неопределенных местоимений, отсутствием комплексных сопоставительных исследований данного разряда местоимений в русском и французском языках, неизученностью их лингвопоэтического потенциала в художественном тексте, неисследованностью проблемы передачи выражаемых ими смыслов в переводе.
Вопрос о соотношении неопределенности в системе языка и в художественном тексте до сих пор в научной литературе не рассматривался, и эстетическая значимость категории неопределенности не была объектом пристального внимания со стороны лингвистов.
Объектом исследования являются неопределенные местоимения в русском и французском языках как отдельный лексико-семантический разряд слов и как важное средство выражения значения неопределенности в сопоставляемых языках.
Предметом исследования стали семантические и коммуникативно-прагматические характеристики неопределенных местоимений.
Цель исследования заключается в выявлении семантической и коммуникативно-прагматической специфики неопределенных местоимений с позиций их референциальной отнесенности, особенностей употребления в речи, выражаемых субъективно-модальных смысловых оттенков, а также в определении способов передачи смыслового наполнения неопределенных местоимений в художественном переводе.
Цель исследования определила его задачи. К ним относится:
-
Определить семантические особенности неопределенных местоимений в русском и французском языках с учетом их референциальных характеристик.
-
Выявить специфику дискурсивного использования неопределенных местоимений на основе анализа прагматических особенностей их функционирования в коммуникации.
-
Разработать типологию модально-оценочных значений, реализуемых с помощью неопределенных местоимений.
-
Исследовать лингвопоэтический потенциал неопределенных местоимений в вербально-художественной информации.
-
Разработать приемы и способы передачи смыслов, выражаемых неопределенными местоимениями, в художественном переводе.
Фактический материал исследования представлен примерами из произведений русской и французской литературы 19-20 веков, а также издательскими переводами художественных произведений с французского языка на русский и с русского языка на французский. Корпус проанализированных примеров составил 3700 единиц.
Методика исследования включает элементы методик компонентного и дистрибутивного анализа, приемы контрастивного и сопоставительного анализа, полевой методики, приемы семантико-стилистической интерпретации текста, переводоведческий сопоставительный анализ текстов оригинала и перевода.
Методология исследования основана на грамматических концепциях русских и французских лингвистов (Шахматов А.А., Виноградов В.В., Гак В.Г., Дюбуа Ж., Вагнер Р.Л.), теории актуализации (Балли Ш.), теории референции (Рассел Б., Стросон П. Ф., Куно С., Пете И., Гвоздев А.Н., Арутюнова Н.Д., Падучева Е..В., Гак В.Г., Селиверстова О.Н.), концепции функционально-семантического поля (Бондарко А.В., Власова Ю.Н., Загоруйко А.Я., Чесноков П.В., Чеснокова Л.Д., Гуревич В.В., Янко-Триницкая Н.А., Гладров В., Уляшева Я.О.), отдельных положениях лингвистической прагматики (Моррис Ч., Милл Ст.), разработках в сфере стилистики (Барт Р., Одинцов В.В., Гальперин И.Р.), теории текста (Арутюнова Н.Д., Москальская О.И., Николаева Т.М., Кубрякова Е.С.) и переводоведения (Бархударов Л.С., Рецкер Я.И., Комиссаров В.Н., Швейцер А.Д., Гак В.Г., Гарбовский Н.К., Макарова Л.С.).
Неопределенные местоимения рассматриваются в диссертации как «неосновная», вспомогательная часть речи и особый лексико-семантический класс слов, характеризующийся в формальном аспекте соотнесенностью с именными частями речи (существительным и прилагательным), способностью к их замещению и обладающий общим значением неопределенности, на которое накладываются при актуализации в речи специфические смысловые нюансы. В функционально-семантическом плане неопределенные местоимения сближаются по своему значению и употреблению со служебными или лексически несамостоятельными словами, обладая неоднородными морфологическими и синтаксическими признаками, абстрактно-неопределенным значением и используясь для указания на референцию именной части речи в предложении-высказывании. Неопределенные местоимения не имеют фиксированной «прикрепленности» к конкретному предмету или признаку и требуют дополнительного контекста для реализаций тех или иных значений.
Семантика неопределенности стала предметом многочисленных работ (Алехина М.И., Вороновская И.В., Галкина-Федорук Е.М., Поспелов Н.С., Ревзин И.И., Рылов Ю.А., Хокинс Дж., Широких Е.А., Бердникова Л.П. и др.). Мнения исследователей расходятся в толковании семантики неопределенности и установлении её параметров. Она трактуется в широком смысле как неполное знание, незнание, неопределенность, невозможность установления референции, и в узком смысле, ограничивающем спектр выражаемых смыслов собственно неопределенностью [Маштакова, 2005].
В последние десятилетия повышенное внимание лингвистов к теории актуализации, всестороннее изучение вопросов референции, а также развитие такой области языкознания, как лингвистика текста, привели к необходимости более глубокого рассмотрения средств выражения и семантики неопределенности.
Что касается работ последних лет, в диссертации Т.В.Поповой изучается определенность и неопределенность в английском и русском языках и проблемы машинного перевода [Попова, 2005]. В работе Ю.А.Латышевой рассматривается функционально-семантическое поле предметной определенности и неопределенности в соотношении с контекстом в современном французском языке [Латышева, 2008]. Диссертация Р.А.Арчаковой посвящена местоименно-субстантивным сочетаниям как средствам обозначения аппроксимации в русском языке [Арчакова, 2009].
Новизна исследования заключается в том, что в нем впервые разработаны общие и специфические характеристики, присущие неопределенным местоимениям в русском и французском языках, определено сходство и различие их семантико-функциональных особенностей, проанализирован их лингвопоэтический потенциал в художественном тексте, выявлена специфика передачи выражаемых ими значений в художественном переводе.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Неопределенные местоимения служат основным лексическим средством выражения неопределенности в русском языке. Во французском языке они выполняют функцию второстепенного, вспомогательного средства, частично дублируя и конкретизируя значение неопределенного артикля. Вместе с тем, их не следует рассматривать в качестве лексических эквивалентов неопределенного артикля, поскольку они выражают широкую гамму смысловых нюансов, не свойственных артиклю.
-
В русском языке неопределенные местоимения представлены более широко, нежели во французском языке. Это объясняется, с одной стороны, тем, что ряд значений, свойственных неопределенным местоимениям, во французском языке выполняет артикль, а с другой, – тем, что русские неопределенные местоимения характеризуются более высокой степенью семантико-стилистической дифференцированности по сравнению с французскими. Неопределенные местоимения во французском языке отличаются большей абстрактностью выражаемых ими значений, характеризуются синкретичностью смысла и высокой степенью контекстуальной обусловленности.
-
Для неопределенных местоимений характерна смысловая многозначность и многоаспектность, что наиболее ярко проявляется на уровне их использования в речи, где они выступают носителями субъективной модальности и средством поддержания и развития речевой оценки. Они служат целям реализации оценочных стратегий речи, способствуют варьированию речевой оценки за счет ее модификации и индивидуализации.
-
Неопределенные местоимения обладают важным лингвопоэтическим потенциалом, связанным с их способностью к акцентированию амбивалентности, многослойности и интерпретативной открытости вербально-художественной информации. Наряду с созданием и поддержанием зоны неопределенности в художественном тексте, они служат в нем целям формирования концептуальной составляющей текстовой информации.
-
В художественном переводе передача значений неопределенных местоимений осуществляется с учетом образной структуры художественного текста. Передача значений французских неопределенных местоимений в переводе на русский язык требует системной опоры на контекст вербально-художественной коммуникации. Перевод с русского языка на французский язык нередко связан с нивелированием стилистических оттенков, выражаемых русскими неопределенными местоимениями.
Осуществление намеченной программы исследования позволяет продвинуться в понимании типологической специфики неопределенности и внести вклад в общую теорию данного вопроса, что определяет теоретическую значимость исследования. Кроме того, традиционно основное внимание в изучении неопределенных местоимений уделялось лишь проблемам референции, их специфике с позиций детерминации имени. В реферируемой диссертации особое внимание уделяется субъективно-модальным и стилистическим характеристикам неопределенных местоимений, а также типологии контекстов, стимулирующих их использование в художественной речи. Полученные данные способствуют развитию такой новой области лингвистических исследований, как контекстология.
Практическая ценность исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в курсе языкознания, в теории и практике преподавания русского и французского языков, для разработки спецкурсов и учебных пособий по проблемам речевой прагматики и перевода. Материалы и выводы, предлагаемые в реферируемой диссертации, могут быть положены в основу дальнейшего изучения вопросов, связанных с проблемой выражения неопределенности в разносистемных языках и спецификой функционирования неопределенности в вербально-художественной коммуникации.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедр французской филологии и общего языкознания Адыгейского государственного университета.
Результаты диссертационной работы отражены в трех изданиях, рекомендованных ВАК РФ для опубликования результатов кандидатских диссертаций.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии, списка использованной художественной литературы.
Местоимение как лингвистическое средство выражения неопределенности
Значение неопределенности присуще всем языкам, но категория неопределенности имеет различные по своей внутренней структуре и функциональной семантике средства выражения в разных языках. Долгое время категория неопределённости анализировалась в лингвистике лишь в связи с описанием семантики артикля в грамматиках артиклевых языков, но во второй половине 20 века учёные пришли к выводу о том, что артикли — лишь незначительная часть языковых средств выражения неопределенности.
Как полагает А.Маркосян, в типологических и контрастивных . описаниях необходимо учитывать при сопоставлении все средства выражения категории неопределенности в целом, а не только способы передачи артикля в безартиклевых языках [Маркосян, 2004:30].
Сегодня ни у кого уже не вызывает сомнения тот факт, что категория неопределенности универсальна и поэтому свойственна как артиклевым, так и безартиклевым языкам. В русском языке, как-то отмечалось во многих работах, категория определенности / неопределенности существует как скрытая категория или криптотип [см., например, Булыгина, 1997]. Некоторые учёные по-прежнему пытаются найти в русском языке аналоги определённого и неопределённого артиклей, но внимание большинства исследователей обращено на изучение различных языковых средств выражения неопределенности, безотносительно к делению языков на артиклевые и безартиклевые.
Русский язык не отражает ту разницу, которая выражается оппозицией артиклей, но для выражения неопределенности обладает разнообразными средствами. Прежде всего, неопределенность в русском языке может быть выражена: а) употреблением родительного падежа вместо винительного при отрицании: «Я не вижу книгу» (определенность), «Я не вижу книги» (неопределенность); б) служебным словом (неопределенным квантором, по терминологии Н.Д.Арутюновой) «один» {одна, одно, одни и т.д.): «Зашел один товарищ и принес одну книжку»; в) интонацией; г) порядком слов. В современном русском языке конечная позиция обычно связывается с неопределенностью («Он отдал жене подарок»), а неконечная — с определенностью («Он отдал подарок жене») (ср. также: «часов в пять» и «в пять часов»). В русском языке нет специфических грамматических средств выражения, стабильно и обязательно выступающих для передачи значения неопределённости [Реформатский, 1967:300].
О.Б. Акимова отмечает, что категория неопределенности в русском языке не имеет морфологического ядра для выражения инвариантного значения. В русском языке речь может идти только о лексическом и лексико-семантическом ядре [Акимова, 1991:71]. Ядром категории неопределенности являются слова с неопределенным значением (неопределенные местоимения и числительное «один» в значении «некий, некоторый»). На это же обращал внимание А.А.Реформатский: «Неопределённость русские «выражают обычно лексически, т.е. особыми словами, например местоимениями какой-то, некий и т.п.» [Реформатский, 1967:318].
Существует система языковых (фонетических, морфологических, синтаксических, лексических) и внеязыковых (например, мимика, жест) средств выражения значения неопределенности.
Паузы и хезитация выражают неопределенность на фонетическом уровне языка. Многоточие отражает неопределенность на письме (графическое представление неопределенности). К грамматическим способам относят: модальность; категорию вида глагола; категорию числа. К морфологическим: оппозицию винительного и родительного падежей; артиклевые функции полных и кратких форм прилагательных. К синтаксическим способам относятся: порядок слов: (неопределенность выражается постпозицией подлежащего по отношению к глаголу); актуальное членение предложения; неопределенно-личные и безличные предложения и тд. К лексическим способам выражения неопределенности можно отнести: словосочетания с неопределенными местоимениями, неопределенными наречиями, частицами, существительные с лексико-семантическим ядром «неопределенность»; фразеологические сочетания как средство выражения неопределенности. Несомненно, самое яркое лингвистическое средство выражения категории неопределенности в русском языке - это неопределенные местоимения.
Следует отметить, что при всем многообразии средств выражения категории неопределенности, некоторые из них будут доминировать в конкретных типах дискурса [Бойко, 2004:96]. В устном регистре русского языка нет недостатка в лексических средствах выражения неопределенности: штука, штуковина, как ее/его там (ср. французское: ип machin, ип true, M.Machin, M.Untel, Мте Unetelle), т.е. существует множество слов и выражений для восполнения лексических пробелов. В письменном и устном дискурсе различаются средства, используемые для завершения списка: etc., и т.д., и проч., и др. — письменный; устный официальный — развернутые формы; устный разговорный — и всякое такое, и бог весть что, и др. (ср. во фр. языке: Dieu sait quoi, qui и т.д.).
Регистр речи накладывает строгие ограничения на использование того или иного средства. Например, в информационных сводках можно услышать такое выражение неопределенности, как «Около тысячи человек приняли участие в демонстрации», но не «Человек пять получили ранения». Этические нормы ограничивают употребление таких привычных слов как около при сообщении о числе погибших (сейчас принято говорить не менее или по меньшей мере).
Для выражения значения неопределенности также используются фразеологические словосочетания: ума не приложу кто (что), кто его знает (кто, что), как (или почем) знать (кто, что), поди узнай (или угадай) (кто, что); одному богу известно (кто, что); бог (его) знает; бог весть (кто, что) и др. Данные фразеологические обороты можно рассматривать в качестве аналогов неопределенных местоимений.
Поскольку эти фразеологизмы ограничены количественно и сферой употребления, а также отличаются характерной для них ярко выраженной эмоциональной и экспрессивной окраской, они не занимают существенных позиций в системе средств выражения значения неопределенности в русском языке и располагаются на периферии по отношению к ядру поля категории неопределенности — местоименным словам.
Роли местоимений в выражении значений определенности / неопределенности посвящены работы Ю.Б. Смирнова [1985], О.Н. Селиверстовой [1988], С.А.Крылова [1989], Е.В.Падучевой [2001], Т.В. Милевской [2002] и других. А.Д.Шмелёв доказывает плодотворность изучения неопределенности в аспекте теории референции [1992].
Местоимения — самые антропоцентричные элементы речи, их использование позволяет ввести в речь мыслящего и говорящего субъекта [Реферовская, Васильева, 1982:34]. Они выражают целую гамму разнообразных значений, эксплицируя связи между предметами, явлениями и говорящими субъектами, а также природу и уровень знаний говорящих субъектов об этих предметах и явлениях. Последнее, в частности, относится к НМ.
Значения местоимений весьма специфичны и по своему характеру близки к грамматическим [Пешковский, 2001:154], однако местоимения тесно связаны и со сферой лексических значений [Жирмунский, 1965:68]. Образуя достаточно замкнутый класс слов, местоимения обозначают индивидов, явления, предметы и их качественную и количественную характеристику.
НМ могут рассматриваться как концептуальная основа речи, выражая связи между предметами, явлениями и говорящими индивидами и указывая на то, каким образом ранжируются элементы речи по отношению к центральным элементам любой речевой ситуации. При этом они не называют эксплицитно ни сам предмет, ни свойственные ему объективные характеристики [Реферовская, Васильева, 1982:31].
Роль и место неопределенных местоимений в лексике русского и французского языков, лингвокогнитивная специфика выражения неопределенности
Словарный состав русского языка отличается как обилием способов для выражения неопределенности, так и высокой частотностью их употребления [Мельникова, 2003:134]. Н.Д.Арутюнова в своей статье «Неопределенность признака в русском дискурсе», рассматривая НМ, отмечает: «Обилие неопределенных местоимений, относящихся к признаковым значениям, составляет важную характеристику русского дискурса» [Арутюнова, 2009:182]. Н.Д.Арутюнова указывает, что категория неопределенности охватывает разного вида отношения. Высокая распространенность НМ указывает на их значимость для русского менталитета. При анализе русской картины мира обнаруживается высокая степень неопределенности.
Вследствие отсутствия грамматического маркера неопределенности в безартиклевых языках, к числу которых относится и русский, средствами выражения значения неопределенности являются единицы разных уровней языка.
К лексическим способам выражения неопределенности можно отнести: словосочетания с неопределенными местоимениями, неопределенными наречиями, частицами, существительные с лексико-семантическим ядром «неопределенность»; фразеологические сочетания, как средство выражения неопределенности. Имена существительные, имеющие и передающие лексически значение неопределенности, представляют сравнительно замкнутый круг слов внутри класса имен существительных, однако имеется довольно большой пласт слов со значением неопределенности среди других лексических средств выражения этого значения [Акимова, 1991:74]. Ядром данной группы слов является существительное «неопределенность», которое передает общее значение этого синонимического ряда, этой тематической группы имен существительных. Лингвистическими маркерами смысловой неопределенности внутри этой лексико-семантической группы имен существительных являются следующие слова: неизвестность, приблизительность, неясность, неточность, неоднозначность, непонятность, безвестность, непостижимость, необъяснимость, неявственность, смутность, неотчетливость и производные от них прилагательные и другие однокоренные слова (неясный, неизъяснимый, непостижимый; неясно, необъяснимо, непостижимо, И.Т.Д.).
Н.Ю.Шведова предприняла анализ описания местоимений как смысловой категории. При этом смысл в языке она понимает как «осуществлённое дейктическим словом означение одного из глобальных понятий бытия, способное быть названным именующим словом, которое возглавляет лексический класс, и средствами дейксиса раскрываемое как 1) определённое, осознанное и познанное, 2) неопределённое, неосознанное, не до конца познанное, сомнительное или 3) непознанное, непредставленное или несуществующее» [Шведова, Белоусова, 1995:6]. Под «глобальным понятием бытия» понимаются «такие максимально абстрагированные понятия, как: одушевлённое существо, действие или процессуальное состояние, предмет, признак, принадлежность, образ или способ действия, количество, мера, место, время, предел, цель, причина» [Шведова, Белоусова, 1995:5]. В языке существует закрытая система слов, специально созданная для означения соответствующих понятий и их регулярных модификаций: именно таков класс местоимений. Все местоимения Н.Ю.Шведова делит на две группы: 1) слова, сочетающие функцию указания с функцией обозначения, глобальных понятий бытия; 2) слова, модифицирующие и расчленяющие по ступеням познания (узнанности) те смыслы, которые заключены в местоимениях первой группы. В свою очередь вторая группа делится на слова: 1) определённости; 2) неопределённости; 3) отсутствия, несуществования. По словам Н.Ю.Шведовой, « в природе местоимений, обращенных к глобальным понятиям бытия и существующих каждое как трёхчастная структура, заложено пересечение (скрещение) в каждом из них двух означаемых: самого такого понятия и означения познанности, неполной познанности или непознанности указуемого, другой стороной которых является определённость (данность, уверенность в существовании), неопределённость (неуверенность в данности) и отрицание (уверенность в несуществовании)» [Шведова, Белоусова, 1995:56]. За определённостью стоит единичность, ограниченность, замкнутость в пределах: я есть я. Неопределённость - это множественность, возможность выбора того, что не ограничено строгими пределами и существует в составе некоего расплывчатого количества: кто-то, некто — это один из неопределённого множества подобных. За несуществованием нет ни единичности, ни множественности: здесь нет ни выбора, ни того, из чего этот выбор возможен. Нельзя не отметить, что почти все лингвисты признают неоднородность языковых единиц, образующих серию французских НМ, но расходятся во мнениях относительно того, каким образом разграничить те или иные местоимения, какие характеристики выделить в качестве ведущих, а какие — в качестве периферийных. Ш.Балли указывает на роль французских неопределенных местоимений-прилагательных как актуализаторов значения неопределенности, замещающих в этой функции артикль [Балли, 1955:300]. Ж.Дюбуа рассматривает НМ с позиций коммутации и дистрибуции в разделе детерминативов существительного и также приходит к выводу, что они замещают неопределенный артикль [Dubois, 1965:17]. Ж.Галише относит НМ к «основным средствам представления имен» и квалифицирует их как «специфические номинативы» [Galichet, 1965:19]. Он указывает, что данные «номинативы» не обладают всеми грамматическими и морфологическими признаками имен и выражают «сущность» неопределенным и смутным образом, что не позволяет осуществить их четкую и последовательную классификацию. Л.Теньер заменяет термин «неопределенные местоимения» термином «знаменательные слова общего значения (les mots pleins generaux)» и обращает особое внимание на то, что, входя в «ядерную зону» (т.е. сочетаясь с предикатом) такие слова выражают виртуальный смысл (ср.: Alfred a oublie son chapeaii и On oublie toujours quelque chose — Альфред забыл шляпу и Всегда что-то забывается) [Tesniere, 1990:42]. Отдельно Л.Теньер рассматривает «неопределенные слова», относя к ним существительные (quelqu ип — кто-то) и прилагательные (quelque — какой-то), и настаивает на том, что только они являются подлинными выразителями неопределенности и неясности. Р.Л.Вагнер и Ж.Пиншон рассматривают неопределенные прилагательные в рубрике «дополнительных детерминантов» существительного и указывают, что эта разновидность лексических единиц вносит важные нюансы в смысл, выражаемый существительным в речи [Wagner, Pinchon, 1991:49].
Роль контекста в выражении лексической неопределенности. Типология контекстов, стимулирующих значение неопределенности
Даже в языках, имеющих артикль, как отмечает В.Г. Адмони, решающим для выявления того или иного семантического оттенка существительного оказывается контекст, общий смысл речи и всей ситуации, в которой протекает речь [Адмони, 1995:270]. Степень проявления неопределенности зависит от лексического состава предложения и контекста [Маштакова, 2005:115].
НМ имеют разветвленную смысловую структуру, обнаруживают размытость границ между значениями, что создает возможности для реализации нескольких значений одновременно. Особенно.характерна для них диффузность прагматических значений, и в этих условиях для выделения дискретных значений определяющее значение приобретает контекст. Во многих случаях контекст лишь ограничивает рамки толкований, при этом значение НМ остается расплывчатым и обобщенным.
Различные ученые по-разному определяют понятие «контекст». Так, Т.Слама-Казаку принадлежит определение, учитывающее разные стороны данного явления: контекст есть функция цели коммуникации, значения текста и возможностей интерпретации, которыми располагает реципиент [Slama-Casacu, 1970:59]. М.Риффатер разграничивает микроконтекст и макроконтекст, или ту часть сообщения, которая предшествует микроконтексту и позволяет адекватно интерпретировать его [Риффатер, 1980:177]. Таким образом, в концепции М.Риффатера подчеркивается роль текстового окружения, в то время как Т.Слама-Казаку привносит в свое определение ряд факторов, находящихся вне текста:
Потом они долго сидели у стенки какого-то полуразрушенного сарая..., а немного погодя пришли какие-то двое и раздали им винтовки и гранаты. В груди его что-то дрожало, и ему хотелось сказать Николаю, что сегодня что-то произойдет. Что именно, он и сам еще не знал, но что-то очень важное... (Некрасов В. Сенька, с.64);
— Ну, можете представить себе: эдакой какой-нибудь, то есть, капитан Копейкин и очутился вдруг в столице, которой подобной, так сказать, нет в мире! Вдруг какой-нибудь эдакой, можете представить себе, Невский проспект, или там, знаете, какая-нибудь Гороховая, черт возьми! Или там эдакая какая-нибудь Литейная; талі шпиц эдакой какой-нибудь в воздухе... - словом, Семирамида, сударь (Гоголь Н. Мертвые души, с.213);
В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую неоюность....Из-за полуопущенных ресниц глаза сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться (Лермонтов М. Герой нашего времени, с.73);
Они съехали с какой-то горы.... Где это мы едем? — подумал Николай. — По Косому лугу должно быть. Но нет. Это что-то новое, чего я никогда не видал. Это не Косой луг и не Демкина гора, а это бог знает что такое! Это что-то новое и волшебное" (Толстой Л. Война и мир, с.624). Высокая степень семантической обобщенности НМ определяет своеобразие их функционирования в речи. Значение НМ в контексте может ограничиваться неопределенностью, но аккумуляция неизвестных, неопределенных лиц и предметов, их признаков сообщает тексту особую модальность, акцентируя загадочные, представляющие опасность аспекты описываемой ситуации. В подобных случаях НМ в тексте отсылают к особому эмоциональному подтексту, как в следующем примере: Тетка (Каштанка) почувствовала, что после этого крика чемодан ударился о что-то твердое и перестал качаться. Послышался громкий густой рев: по ком-то хлопали, а этот кто-то...ревел и хохотал так громко, что задрооїсали замочки у чемодана (Чехов А. Каштанка, с.47). Невыразимость отдельных понятий, психологическая сложность их озвучивания в речи компенсируется за счет введения НМ, которые в подобных случаях являются своеобразными эмоциональными «трамплинами» к последующему повествованию, ср.: - II у a quelque chose, en ejfet! quelque chose de mieux... Ce quel que chose...с est I amour ! (Verhaeren E. Les aubes, p.287) — Есть что-то такое!-Нечто замечательное.... И это что-то — любовь! В разных контекстах, под влиянием окружения семантика НМ может модифицироваться, реализуя одну часть присущего местоимению смыслового объема и нивелируя другую его часть: Блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку... (Гоголь Н. Мертвые души, с.93). В приведенном примере НМ «кое-что» реализует, наряду с неопределенностью, значение избирательности, а НМ «какое-то» (какое-то вдохновение) отсылает не только к неясным для говорящего представлениям, но и к речевой оценке (какое-то, т.е. особенное, необычное, нетипичное). Изучение функционирования НМ позволяет заключить, что различные виды этих языковых единиц выполняют в тексте различные функции. Актуализация тех или иных значений в речи связана с трехчленной корреляцией: семантика, функция, тип текста. При этом прослеживается следующая закономерность: чем богаче ассоциативные связи слова, с которым сочетается НМ, тем разнообразнее выражаемые с его помощью смысловые нюансы: И на этом деревянном лице вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства... (Гоголь Н. Мертвые души, с. 142). В выражениях типа «какое-то бледное отражение чувства» находят отражение два фактора: 1) отсутствие отдельной лексической единицы, которая могла бы в полной мере передать определенное значение, иными словами, то, что М.Я.Блох называет неполнотой «лексической парадигмы именования» [Блох, 1986:240]; 2) диффузность эмоционального состояния, неспособность, а зачастую и нежелание говорящего назвать точные, определенные признаки и характеристики. Первый из названных факторов связан с системой языка, а второй — с речевой деятельностью. В подобном употреблении НМ активно участвуют в создании ассоциативной когезии текста, в основе которой лежат ретроспекция, коннотация и субъективно-оценочная модальность. Предпринятое нами исследование фактического материала показало, что НМ могут выступать в тексте в следующих функциях: 1. Текстообразующая функция. Она заключается в том, что НМ служат средством организации текста. Это относится, прежде всего, к НМ кто-то и что-то. При первичном введении в текст они «требуют» продолжения речи и определенности. Они взаимодействуют с основным информативным пластом лексики, интегрируясь в него, но являются второстепенными с точки зрения смыслового наполнения, т.к., прежде всего, реализуют структурообразующую функцию. НМ устанавливают связи между высказываниями в тексте, объединяя их, осуществляя функцию проспекции (подготавливая читателя к введению последующей информации).
Роль контекста в выражении лексической неопределенности. Типология контекстов, стимулирующих значение неопределенности
Гипотеза неопределенности перевода была выдвинута американским логиком и философом Уиллардом Куэйном в монографии «Слово и объект» [Куэйн, 2000:97] и вызвала острую и не прекращающуюся до сих пор дискуссию. В ней приняли участие такие известные философы языка и лингвисты, как Г. Харман, Н. Хомский, П. Цифф, Э. Стениус, Я. Хинтикка и др.
Гипотеза У. Куэйна стала первым системным и последовательным изложением сути неопределенности перевода. Согласно У. Куэйну, переводчик не может гарантировать идентичность смысла. Перевод связан со смысловыми модуляциями, которые зависят, в том числе, и от особенностей интерпретации и от индивидуальной переводческой манеры. Кроме того, различия в картинах мира требуют таких преобразований, которые способны приблизить текст перевода к инокультурному читателю [Куэйн, 2000:97].
Основной тезис гипотезы У.Куэйна, в самом общем виде сводится к тому, что любой перевод является принципиально неопределенным, т.к. он лишь приблизительно передает смысл оригинала. И, таким образом, нельзя отдать предпочтение какой-либо схеме перевода как более правильной. Можно выделить, по крайней мере, четыре взаимосвязанных аспекта гипотезы У.Куэйна: логический, лингвистический (семиотический), гносеологический и методологический, причем главным из них является гносеологический. Своей гипотезой У.Куэйн подчеркивает не столько трудности перевода (возможны многие приемлемые варианты переводов), сколько отсутствие объективных оснований для выбора из ряда приемлемых, но не совместимых друг с другом переводов. Поскольку язык характеризуется им как комплекс предрасположенностей к речевому поведению, возникает поведенческая концепция языка и связанная с ней гипотеза о неопределенности перевода. Сам У.Куэйн являлся специалистом по так называемому «радикальному переводу», т. е. переводу с языка малоизвестных племен. В основе такого перевода лежит «стимульное значение». Это значит, что лингвист исследователь может наблюдать речевые и поведенческие предрасположенности и переводить некоторые предложения, связанные с наблюдаемой ситуацией. Для того чтобы совершить радикальный перевод, лингвист-исследователь должен вырабатывать определенные «аналитические гипотезы» (руководства по поводу перевода). Здесь и обнаруживается, что перевод на основе поведенческих критериев связан с систематической неопределенностью. Согласно У. Куэйну, вычленение слова и установление его референции определяются представлениями о структуре языка в целом, о способах его членения посредством сопоставления исходного языка и языка перевода. У. Куэйн утверждает, что в переводе всегда существует некоторая произвольность в выборе в этом отношении, т. е. принципиальная неопределенность.
Неопределенность перевода связана с тем, что большое количество вариаций, не обусловленных эмпирически, может быть включено в концептуальную схему перевода. Таким образом, неопределенность перевода трактуется со ссылкой на эмпирическую «ослабленность» лингвистической теории перевода. Ведь в рамках лингвистической теории перевода разработана система лингвистических закономерностей перехода от одного языка к другому, и выбор вырианта перевода достаточно жестко детерминирован системными отношениями языков. Однако в реальной практике перевода очень часто наблюдаются отступления от лингвистически обусловленных переводческих трансформаций, и в сферу детерминантов перевода вовлекаются социальные, этнокультурные и индивидуально-психологические факторы.
В общем семиотическом (лингвистическом) плане существенным моментом доктрины Куэйна о неопределенности перевода является трудность установления точных соответствии в переводе и отрицание наличия унитарных соответствий. Данное положение не является новым, оно в принципе справедливо и действительно затрудняет осмысление перевода. Неопределенность радикального перевода связана и с проблемой содержания чужого сознания и с проблемой «второй природы» (творческой деятельности разума). Вариации индивидуального сознания (концептуальной схемы) и, в особенности, иноязычной культуры накладывают ограничения на возможности познания содержания текста оригинала.
Отказ от чисто лингвистических моделей перевода, а также возросший интерес к проблемам когнитологии и культурологи привели к формированию телеологического определения перевода.
Если Л.С. Бархударов определяет перевод как «процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения» [Бархударов, 1975:11], то в более поздних определениях подчеркивается не тождественность, а подобие перевода оригиналу. Так, А.Лилова рассматривает перевод как аналог оригинала: «Идеальный перевод есть идеальный аналог оригинала, созданный в новой общественной, культурной и языковой реальности» [Лилова, 1985:33].
В.Н. Комиссаров излагает четыре подхода и, соответственно, приводит четыре определения перевода. Согласно денотативной теории, перевод есть "процесс описания при помощи языка перевода денотатов, описанных на языке оригинала» [Комиссаров, 1990:32]. Согласно трансформационной теории, "перевод есть не что иное, как преобразование единиц и структур языка оригинала в единицы и структуры языка перевода" [Комиссаров, 1990:3 8]. Согласно семантической теории, перевод "заключается в раскрытии сущности эквивалентных отношений между содержанием оригинала и перевода» [Комиссаров, 1990:43]. Теория уровней эквивалентности предлагает модель переводческой деятельности, основанную на предложении, что "отношения эквивалентности устанавливаются между аналогичными уровнями содержания текстов оригинала и перевода" [Комиссаров, 1990:62].
