Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические проблемы политического дискурса в современной лингвистике 11
1.1 Взаимоотношение языка и политики в лингвистических исследованиях 11
1.2 Дискурс как предмет исследования в современной науке 15
1.3 Понятие политического дискурса в лингвистических исследованиях 19
1.4 Структура, формы и функции политического дискурса 29
1.5 Предвыборный дискурс как особая сфера коммуникации 42
1.6 Место феномена манипуляции в политическом дискурсе 45
1.7 Метафора как форма манипуляции в политическом дискурсе 54
Выводы по главе I 63
ГЛАВА II. Языковые средства манипулятивного воздействия на сознание человека в предвыборном дискурсе России и США 65
2.1 Оппозиция «свой - чужой» и языковые средства её экспликации 65
2.1.1 Морфологический уровень оппозиции «свой - чужой» 71
2.1.2 Синтаксический уровень оппозиции «свой - чужой» 77
2.2 Метафора как средство модификации языковой реальности 81
2.2.1 Метафоры-слова 82
2.2.2 Метафоры-словосочетания 91
2.2.3 Метафоры-предложения 110
2.2.4 Метафоры-тексты 115
2.2.5 Концептуальная метафора как средство манипулирования в предвыборных кампаниях в России и США 2007-2008 гг 117
2.3 Лингвостилистические особенности политического дискурса 165
2.3.1 Семантический повтор 166
2.3.2 Фигуры контраста 175
Выводы по главе II 179
Заключение 183
Библиографический список
- Понятие политического дискурса в лингвистических исследованиях
- Место феномена манипуляции в политическом дискурсе
- Метафора как средство модификации языковой реальности
- Концептуальная метафора как средство манипулирования в предвыборных кампаниях в России и США 2007-2008 гг
Введение к работе
Современное общество характеризуется возрастающей значимостью политической коммуникации, что, в свою очередь, вызвано усилением демократизации социального и политического устройства государства: многие государственные проблемы в настоящее время подлежат открытому обсуждению. Более того, решение некоторых из них в значительной мере зависит от того, каким образом данные проблемы будут интерпретированы языком и доведены до адресата - гражданина государства. В последние годы определённые проблемы, лежащие в рамках политического дискурса, активно обсуждаются как средствами массовой информации, так и научным сообществом, однако специфика политической коммуникации, направленной на борьбу за политическую власть или её удержание в разных странах, всё ещё остаётся недостаточно изученной для составления целостной картины этого явления.
Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле теории политического дискурса и посвящено изучению дискурса президентских предвыборных кампаний в России и Соединенных Штатах Америки в 20072008 гг.
Актуальность избранной темы исследования определяется несколькими факторами: 1) недостаточной изученностью такого значимого явления современной социальной и политической жизни, как предвыборный политический дискурс, сочетающий в себе признаки институциональной, риторической и
ритуальной коммуникации; 2) необходимостью накопления и систематизации данных о способах, методах и приёмах манипулятивного воздействия на общественное сознание, что может служить как поддержанию социальной и политической стабильности общества, так и формированию в обществе критического восприятия текстов, реализуемых политиками, журналистами и политтехнологами; 3) важностью проведения сопоставительных исследований, способных выявить и описать универсальное и национально специфичное в ментальных картинах политического мира американского и российского народов.
Объектом исследования являются устные и письменные тексты агитационной направленности, реализованные Л.Г. Барановой, К.Е. Васильевым, А.В. Богдановым, В.В. Жириновским, Г.А. Зюгановым, Д.А. Медведевым, Н.С. Павловым, С.В. Никитиным, В.С. Шевелухой, Д. Байденом, А. Гором, Р. Джулиани, Э. Кеннеди, Х. Клинтон, Д. Маккейном, Б. Обамой, Р. Полом, С. Пэлин, М. Ромни, Ф. Томпсоном, М. Хаккаби, Ч. Шумером, в рамках предвыборных кампаний кандидатов на пост главы государства в США и России в 2007-2008 гг.
В качестве предмета исследования были выбраны разноуровневые языковые единицы, потенциально способные оказывать манипулятивное воздействие на общественное сознание.
Целью настоящей диссертации является изучение специфики функционирования в рамках президентского предвыборного дискурса языковых средств, способных оказывать модифицирующее воздействие на общественное сознание.
В соответствии с поставленной целью при проведении настоящего исследования предполагается решить ряд конкретных задач:
-
определить теоретические основы исследования политического и предвыборного дискурса в современной лингвистической науке;
-
выявить и описать языковые средства, обладающие потенциалом манипулятивного воздействия на сознание человека в американском и российском президентском предвыборном дискурсе;
-
описать лингвориторические особенности текстов предвыборного политического дискурса;
-
сравнить особенности употребления языковых средств манипулятивного воздействия в дискурсах различных кандидатов в ходе президентских
избирательных кампаний 2007-2008 гг. в каждой из стран.
Методологическую базу диссертационного исследования составили труды отечественных и зарубежных лингвистов:
-
в области лингвосемиотики: Ю.С. Степанова, Г.В. Колшанского, R. Barthes, R. Jacobson, C. Morris, J. Piaget и др.;
-
в области лингвистики текста: И.Б. Арнольд, Т.Г. Винокур, И.Р. Гальперина, Е.В.Падучевой, W. Chafe, S. Thompson и др.;
-
в области прагмалингвистики и теории речевого воздействия: Н.Д. Арутюновой, М.Р. Желтухиной, О.С. Иссерс, , Z. Harris, R. Wodak и др.;
-
в области теории дискурса: В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, М.Л. Макарова, G. Brown, G. Yule и др., в том числе политического:
-
Н. Базылева, Э.В. Будаева, В.З. Демьянкова, Е.И. Шейгал, А.П. Чудинова, J. Baudrillard, T.A. van Dijk, P. Seriot, M. Stubbs и др.;
в области метафорического моделирования: А.Н. Баранова, Ю.Н. Караулова, Е.С. Кубряковой, Т.В. Шмелевой, M. Black, M. Johnson,
-
Lakoff, E. McCormack, A. Musolff и др.;
-
в области лингвокультурологии и межкультурной коммуникации:
-
Ф. Алефиренко, Ж. Багана, О.А. Леонтович, В.А. Масловой, И.А. Стернина,
-
Г. Тер-Минасовой и др.;.
-
в области теорий и методологии манипулирования личностью: Е.Л. Доценко, С.Г. Кара-Мурзы, В.П. Шейнова, R. Blakar, P. Chilton, C. J0rgensen, H. Laswell, P. Simpson, J.S. Trent, и др.
Многоаспектный характер проводимого анализа потребовал привлечения комплекса методов исследования. Метод компонентного анализа лексики позволил эксплицировать лексическое значение. Для обработки результатов исследования применялся метод классификации и систематизации языкового материала по определённым критериям, а также метод дедукции - с целью формулирования обобщённых выводов на основании частных языковых фактов. Общенаучные методы - сопоставления, обобщения и описательный - были использованы при обобщении и интерпретации результатов исследования. Были привлечены также элементы контекстуального, лингвостилистического, риторического, дискурсивного и интент-анализа; использование лингвокультурологических и литературно-исторических данных позволило избежать проведения необходимого анализа и описаний в отрыве от национального своеобразия американской и российской культур.
Материалом для исследования послужили тексты речей и публичных выступлений политических деятелей, задействованных в предвыборных кампаниях США и России, интервью с ними, тексты политических дебатов, опубликованные в печатных и электронных средствах массовой информации материалы агитационной направленности, а также материалы персональных веб-страниц политиков и представляемых ими политических партий в период с декабря 2007 г. по март 2008 г. Всего было проанализировано около 2200 текстов выступлений участников агитационных мероприятий.
Научная новизна настоящего исследования заключается в выявлении единиц языка, обладающих потенциалом манипулятивного воздействия на сознание масс, в выделении и описании языковых средств конструирования ментальной картины политического мира, актуализированных в ситуации выборов главы государства в США и России в 2007-2008 гг. Анализ корпуса текстов выявил интернациональные закономерности функционирования таких языковых средств, свидетельствующих о присутствии общих тенденций развития институционального предвыборного политического дискурса, а также особенности, свидетельствующие о национальной специфике американской и российской ментальных картин политического мира применительно к политическому дискурсу предвыборных кампаний 2007-2008 гг. в США и России.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Политический дискурс - это сложное образование, обладающее чёткой жанровой структурой, объективированное в устной и письменной формах, характеризующееся рядом специфических признаков (тематическая детерминированность, чёткая ролевая структура (адресант, адресат-оппонент, адресат-наблюдатель), направленность коммуникативной деятельности на захват или удержание политической власти) и выполняющее определённые функции в обществе: информативную, аргументативную, персуазивную, контролирующую и т.д.. Предвыборный дискурс сочетает в себе признаки различных типов дискурса (политического, риторического, ритуального), вследствие чего характеризуется набором разноплановых характеристик при сохранении борьбы за власть (в широком смысле) в качестве прагматической доминанты.
-
В американском и российском президентском предвыборном дискурсе 2007-2008 гг. активно реализуется манипулятивный потенциал разнообразных языковых средств. Основным способом реализации ориентационного и манипулятивного воздействия выступает дискурсивное конструирование в сознании потенциального избирателя социальной и политической среды (реальности) в соответствии с целью, системой норм, установок и идеологией того или иного адресанта-субъекта политической деятельности.
-
Для моделирования в сознании потенциального избирателя социальной и политической среды (реальности) в рамках предвыборного политического дискурса в России и США характерны актуализация базовой когнитивной оппозиции «свой - чужой», переосмысление социальной и политической реальности посредством разного вида метафор.
-
Для предвыборного политического дискурса типично функционирование текстов, сконструированных с применением разнообразных лингвостилистических приёмов, являющихся не только основным средством концептуализации, категоризации и оценки действительности, но и эффективным способом воздействия на сознание адресата, реализованным посредством широкого спектра языковых средств.
-
В корпусе рассмотренных текстов президентского предвыборного дискурса наблюдаются тенденции одинакового метафорического переосмысления схожих денотатов, характерные и для американских, и для российских политиков («Ьш^еп»/«бремя» - налоговые вычеты, «games»/«игры» - имитация госслужащими активной профессиональной деятельности и др.), так и национально-специфические репрезентанты, употребляемые либо американскими («swiftboating», «ol'-boy network», «a pie in the sky» и др.), либо российскими политиками («абрамовичи», «пилить бюджеты», «бандократия» и др.). Вместе с тем, присутствуют языковые единицы, употребление которых определяется политическими взглядами и партийной принадлежностью того или иного кандидата.
-
Состав универсальных метафорических моделей, функционирующих в текстах американского и российского предвыборного дискурса, достаточно однороден. Наиболее яркие примеры неоднородности функционирования метафорических моделей обнаруживаются в сфере функционирования криминальной метафоры и метафоры болезни, характеризующихся повышенной частотностью в российском политическом дискурсе, и метафоры со сферой-источником «Спорт», в большей степени характерной для американского предвыборного дискурса.
Теоретическая значимость настоящего исследования состоит в том, что оно способствует дальнейшему углублению теории политического дискурса, развитию теории языкового воздействия, а также теории управления обществом; обогащает современное языкознание идеями и положениями, относящимися к вопросам прагмалингвистики, риторики, языкового манипулирования. Сопоставительный характер исследования способствует выявлению лингвокультурных особенностей политических картин мира на примере текстов предвыборного дискурса.
Практическая значимость работы определяется возможностями использования ее материалов в двуязычной лексикографической практике, в практике преподавания иностранного языка и курсов по межкультурной коммуникации, теории и практики перевода, когнитивной и политической лингвистике, лингвокультурологии. Полученные данные могут быть востребованы
организаторами избирательных кампаний в целях повышения эффективности вербального поведения кандидатов. Применение результатов исследования возможно при разработке общих и специальных курсов по теории речевого воздействия, прагматике речевого общения, риторике, социолингвистике. Также они могут использоваться специалистами в области социологии, психологии, журналистики и PR, и при написании студентами-лингвистами курсовых и дипломных работ.
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования были представлены в серии статей, опубликованных в научных изданиях, а также обсуждались на II международной научной конференции «Лингвистические и методические аспекты преподавания иностранных языков» (Белгород, 2009), международном научно-практическом семинаре «Язык профессионального общения и лингвистические исследования» (Белгород, 2008, 2010), международной научно-практической конференции «Язык как фактор интеграции образовательных систем и культур» (Белгород - Харьков, 2009), международной конференции «Актуальные проблемы романо-германских и восточных языков. VII Степановские чтения» (Москва, 2009), международной конференции «Межкультурная коммуникация, современные методы преподавания иностранных языков, перевод. VIII Степановские чтения» (Москва, 2011), международной конференции «Активные процессы в различных типах дискурсов: политический, медийный, рекламный дискурсы и Интернет-коммуникация» (Москва - Ярославль, 2009), международной научно- практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2008), II и III международных научных конференциях «Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков» (Санкт-Петербург, 2010, 2011) и VII международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 2009).
Основное содержание работы отражено в 14 публикациях автора, 3 из которых - в изданиях, рекомендованных ВАК.
Структура работы обусловлена поставленными целью и задачами исследования. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка и Списка источников анализируемого материала.
Понятие политического дискурса в лингвистических исследованиях
Лингвисты XXI века активно разрабатывают вопросы, касающиеся проблемы языка в целом. Фундаментальные основы такого подхода были заложены в трудах В. Гумбольдта, А.А. Потебни и других ученых. В. Гумбольдт считал язык «промежуточным миром», который находится между народом и окружающим его объективным миром. По мнению ученого, «границы языка моей нации означают границы моего мировоззрения». Каждый язык образует вокруг народа, которому он принадлежит, некий круг, за пределы которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг [Гумбольдт 1984: 42]. Эту идею поддерживал Витгенштейн: «Границы моего языка означают границы моего мира» [Витгенштейн 2008: 64].
Развитие общества на современном этапе представляет собой глобальный социальный процесс, одним из важнейших оставляющих которого является язык, так как последний является не только продуктом познавательной деятельности человека, но и одним из главных способов ее осуществления, охватывая все сферы жизни человека, отражая и сохраняя все, что отмечено и осмыслено человеческим сознанием.
Как считает Н.Г. Комлев, язык - это ключ к созданию и пониманию цивилизации, так как именно он помогает передавать наши мысли, запечатлевать события и накапливать знания, связывая прошлое с настоящим, а настоящее с будущим [Комлев 1979: 178].
Поэтому современное языкознание отличает неослабевающий интерес к человеческому фактору в языке, речь при этом рассматривается как антропоцентрический феномен, основной способ осуществления взаимодействия людей - «целенаправленное когнитивное и коммуникативное действие, которое имеет одновременно индивидуальную и социальную природу» [Чернявская 2006: 8], иными словами, взаимодействие, которое подразумевает речевое воздействие.
Современная теория коммуникации и многие гуманитарные науки с успехом разрабатывают антропоцентрический подход к коммуникативной деятельности, то есть рассматривают не столько систему и структуру данной деятельности, сколько самого говорящего в рамках установленных коммуникативных и социальных систем.
Общеизвестно, что ключевой функцией языка является осуществление коммуникации, в том числе политической. Исследование данного вида взаимодействия неизбежно приводит к вопросу соотношения языка и политики. «Под политической коммуникацией понимается любая передача сообщений, предназначенная оказать влияние на распределение и использование власти в обществе, особенно если эти сообщения исходят из официальных правительственных институтов» [Schudson 1997: 311].
Языковая деятельность человека в этой сфере связана с борьбой за социальную власть на основе использования коммуникативной деятельности, то есть на основе оказания воздействия на сознание принимающих политические решения людей [Чудинов 2007: 6-9], и является объектом изучения большого числа как отечественных, так и зарубежных лингвистов (А.Н. Баранов, М.Р. Желтухина, А.К. Михальская, Т.М. Николаева, П.Б. Паршин, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал, D. Bolinger, Р.А. Chilton, Т.А. van Dijk, J.P. Gee, K.L. Hacker, W. Noth и др.).
Очевидно, что политика традиционно является неотъемлемой частью культуры общества и представляет собой систему идей, в которых сформулированы интересы, цели и задачи определенных групп людей. Эволюционируя на основе накопленного социумом мыслительного материала, политика осуществляется только в процессе взаимодействия людей, по самому своему характеру не может быть изолирована от языка, так как без последнего невозможно течение социальных процессов в обществе. Так, по мнению Е.И. Шейгал, в зависимости от конкретных политических реалий того или иного периода, соответствующее отражение в языке получают разнообразные термины, названия политических институтов, документов, организаций, события политической жизни страны, общеизвестная политическая символика и имена политиков [Шейгал 2006: 212].
Сравнивая уровни языковой системы, самым подвижным с точки зрения изменения вследствие влияния политических процессов Т.М. Грушевская считает лексико-семантический уровень, так как он обладает многочисленными ресурсами для отражения политики в языке: идеологизация нейтральных слов, деидеологизация, идеологическая нейтрализация, вторичная идеологизация, переидеологизация и т.д. [Грушевская 2002: 15].
Единицы следующего уровня - фразеологического, а именно разнообразные фразеологические обороты, используемые в политическом дискурсе, повышают образность и экспрессивность описываемых явлений, что может увеличить эффективность прямого воздействия речи адресанта на аудиторию [Калашаова 2006: 25].
Синтаксис, как важнейшее стилеобразующее средство, обладает сильным воздействующим потенциалом и, по мнению И.В. Арнольд, в рамках текстового целого способен выдвигать те или иные смыслы в центр внимания в зависимости от коммуникативно-прагматической установки адресанта, что создает такую упорядоченность информации, благодаря которой адресат сможет верно декодировать (расшифровать) сообщение адресанта [Арнольд 2002: 95-150].
Сама система языка, как было отмечено М.А. Хэллидеем, используется в двух основных целях: для понимания окружающего мира и для взаимодействия людей. Важным при этом оказывается и «текстуальный» компонент, который, собственно, и «вдыхает жизнь» в использование языка [Хэллидей 2007]. Единицы лексического, грамматического и стилистического уровней языка обладают определенным потенциалом языкового воздействия, который хоть и заложен изначально, но релятивизирован относительно контекста единиц более высокого уровня. Именно и только в соответствующем окружении данные единицы приобретают определенную политическую или идеологическую нагрузку, реализуя свой потенциал в условиях объединенных коммуникативной интенцией убедить, побудить адресата к принятию какого-либо решения или к какому-либо действию текстового целого и контекста, которым служит внеязыковая ситуация.
Место феномена манипуляции в политическом дискурсе
Несмотря на то, что история изучения метафоры насчитывает несколько столетий, интерес к этому явлению не ослабевает, а вопрос о статусе метафоры в системе языка до сих пор остается дискуссионным. Более того, несмотря на поистине огромное количество работ, посвященных исследованию метафоры, анализ ее как средства манипуляции сознанием далеко не исчерпан. В первую очередь, как подчеркивает О.Л. Михалёва, об этом позволяет говорить тот факт, что речемыслительный механизм метафоризации, который обеспечивает адресанту возможность навязать адресату свою картину видения действительности, исследован недостаточно полно [Михалёва 2009: 93].
В рамках теории речевых актов, или прагматической теории реинтерпретации Дж. Серля, аналитика обращается к исследованию обычного словоупотребления, к анализу разговорной речи и, следовательно, к новому аспекту употребления метафоры. Эта концепция (Грайс 1985, Searle 1979) предложила разграничивать «значение говорящего» и «значение предложения», так как такое различение является основополагающим для расшифровки метафоры, которая «дает возможность говорить одно, имея в виду нечто другое». По Дж. Серлю, метафорическое значение является значением высказывания говорящего, а создание теории метафоры есть формулирование принципов, которые соотносят буквальное значение высказывания с его метафорическим значением. Суть метафоры как прагматической категории в рамках данного подхода состоит в том, что метафорическое высказывание должно восприниматься адресатом неразрывно с интенцией адресанта. Проблема метафорической интерпретации, таким образом, - это не только и не столько установление истинности высказывания и установление «семантической аномалии», но включение в процесс понимания контекста порождения высказывания, принятие во внимание самой ситуации коммуникации, когда от адресата требуются некоторые усилия для достижения цели коммуникации [Searle 1979: 142].
Метафора обладает целым рядом прагматических возможностей, таких как экспрессивная, стилистическая, оценочная и эстетическая. Своеобразная, нестандартная форма номинации помогает привлечь внимание адресата к предмету сообщения. Эта способность метафоры к запланированному выдвижению на первый план того или иного предмета особенно существенна в условиях письменной формы коммуникации, не располагающей достаточными прагматическими возможностями и обладающей меньшими ресурсами экстралингвистических средств.
Представленный подход может считаться переходным от классической трактовки метафоры к ториям, рассматривающим метафору как предзаданный способ мышления.
В рамках господствующей на сегодняшний день в лингвистике когнитивной парадигмы метафора рассматривается как особая форма мышления, не только формирующая представление об объекте, но и предопределяющая способ и стиль мышления об этом объекте, как реализация способности мышления к установлению аналогий.
Метафора представляет собой продукт когнитивной работы мысли, инструментальное средство познания и отображения окружающей человека действительности. Использование метафорического образа-символа в качестве логической модели восприятия смысловых значений, не обладающих на уровне сознания другими формами воплощения, свидетельствует о высоком потенциале развития общественного интеллекта [Глазунова: электронный ресурс].
Так, по мнению П. Рикёра, метафора подобна механизму, позволяющему увидеть общую процедуру создания понятий, что позволяет делать вывод о фундаментальности метафорического мышления. Первоначально метафора создается силой воображения, одним из ведущих свойств которого является способность видеть или устанавливать подобия [Рикёр 1990: 431].
Этой же идеи придерживаются в своем подходе Дж. Лакофф и М. Джонсон, которые связывают истоки языковой метафоры с особенностями человеческого мышления и мировосприятия, принципами возникновения метафорических образов и понятий, как в масштабах всего человечества, так и в отношении мировосприятия определенной языковой культуры. Метафоры пронизывают всю обычную понятийную систему человека, так как множество понятий, важных для человека, либо абстрактны, либо нечетко определены в опыте, поэтому возникает необходимость использовать для их понимания другие концепты, которые осознаются более четко. [Лакофф, Джонсон 2008: 147]
X. Ортега-и-Гассет утверждает, что необходимым условием функционирования метафоры является осознание ее двойственности. Метафора служит не только наименованию, но и мышлению. Она необходима человеку для того, чтобы объект стал доступен его мысли, а также для того, чтобы благодаря полученному наименованию, сделать эту мысль доступной для других людей. Метафора является не только средством выражения, но и «орудием мышления», посредством которого человеку удается «достигнуть самых отдаленных участков нашего концептуального поля. Объекты, нам близкие, легко постигаемые, открывают мысли доступ к далеким и ускользающим от нас понятиям. Метафора удлиняет руку интеллекта» [X. Ортега-и-Гассет 1990: 68].
Это расширение концептуального поля человека происходит благодаря тому, что метафоризация основана на взаимодействии двух структур знаний: - когнитивной структуры «источника» («область-источник» - термин Дж. Лакоффа, М. Джонсона, И.М. Кобозевой, «сфера-источник» - термин А.П. Чудинова, А.Б. Ряпосовой), которая хорошо структурирована и известна участникам коммуникации, и когнитивной структуры «цели» (в терминологии Дж. Лакоффа, М. Джонсона - «область-цель», А.П. Чудинова, И.М. Кобозевой, А.Б. Ряпосовой - «сфера-мишень»), требующей объяснения, категоризации, концептуализации. В процессе метафоризации происходит «метафорическая проекция» или «когнитивное отображение», то есть некоторые области цели структурируются по образцу источника.
Метафора как средство модификации языковой реальности
В рамках настоящего исследования словосочетание, вслед за Дж. Лайонзом, понимается как любая группа слов, грамматически эквивалентная отдельному слову и не имеющая собственного подлежащего и сказуемого [Лайонз 1978: 182]. Как единицы вторичной косвенной номинации метафоры-словосочетания являются такой разновидностью метафорических единиц, которые, в отличие от слова, выходят на уровень синтагматических отношений, включаясь в определенные синтагматические связи при отсутствии предикативных [Хахалова 1998: 103], и являются средством номинации.
В исследованных нами текстах президентского предвыборного дискурса в России и США были выделены метафоры-словосочетания, которые по виду функциональной транспозиции можно разделить на следующие типы:
Субстантивные:
Барак Обама: This is the moment we must help answer the call for a new dawn in the Middle East [24 июля 2008 г.]. - Это момент, когда мы должны ответить на необходимость начала новой эпохи (букв, нового рассвета) на Ближнем Востоке.
Употребление общеязыковой метафоры «a new dawn», несущей позитивную оценочность, избавляет говорящего от подробных объяснений причин продолжения войны на Ближнем Востоке и создает в сознании адресатов образ США как источника мира на планете.
Барак Обама: Because after one president in the pocket of the oil companies - we can t afford another [5 августа 2008 г.]. - Потому что после одного президента в кармане нефтяных компаний, второго такого мы себе позволить не можем.
В данном примере посредством негативно окрашенной метафоры говорящий пытается создать образ действующего Президента США, Джорджа Буша-мл. как политика, контролируемого нефтяными компаниями. Этот образ Барак Обама сумел распространить и на своего оппонента на выборах - Джона Маккейна:
Барак Обама: Because Senator McCain s energy plan reads like an early Christmas list for oil and gas lobbyists [6 августа 2008 г.]. - Потому что план производства энергии Джона Маккейна похож на заранее составленный список рождественских подарков для нефтяных и газовых лоббистов.
Помимо негативно и позитивно окрашенных метафор-словосочетаний в текстах предвыборного дискурса США функционируют метафоры без ярко выраженной оценочности, нейтральные, способные (благодаря контекстуальному окружению) создать нужный адресанту образ действительности, которую необходимо изменить: Майк Хаккаби: If we don t have a secure fence and have just this oven door that people can come in and out at will, we re never going to deal with this issue effectively and responsibly [Дебаты между членами Республиканской Партии США, 30 января 2008 г.]. - Если у нас не будет надежного забора, а только эта открытая дверь, в которую можно входить и выходить, нам никогда не справиться с этой задачей ответственно и эффективно.
Сочетание негативно окрашенной метафоры-словосочетания с отрицанием помогает создать в сознании адресата положительный образ будущего:
Рональд Пол: And I like President Bush s argument that we have a humble foreign policy when he ran in 2000, and that we not be the policemen of the world [Дебаты между членами Республиканской Партии США, 30 января 2008 г.]. -И мне нравится довод президента Буша, когда он участвовал в выборах 2000 года, о том, что у нас будет скромная внешняя политика, и мы не станем мировым полицейским.
Характеризуя себя посредством употребления положительно окрашенной метафоры-словосочетания, кандидат от правящей Республиканской Партии США стремится восстановить подорванное доверие избирателей:
Джон Маккейн: We will clean up our act and we will regain the confidence of the American people as being careful stewards of our tax dollars, and we will fix this problem with having to borrow money from China, because then we will balance our budget, just like every governor in America has been required to do as well [24 января 2008 г.]. - Мы исправимся и снова завоюем доверие Американского народа как аккуратные распорядители наших налоговых поступлений, и решим проблему необходимости брать кредит у Китая, потому что тогда мы сбалансируем наш бюджет так же, как того требовалось от каждого губернатора в Америке.
Следующий пример иллюстрирует широкие возможности, которые метафора предоставляет адресанту. Отрицание положительно окрашенной метафоры создает негативный образ оппонента, имплицитно распространяя ее положительный смысл на говорящего:
Джон Маккейн: Senator Obama is more interested in controlling who gets your piece of the pie than he is in growing the pie [20 октября 2008 г.]. -Сенатора Обаму больше интересует, кто получит ваш кусок пирога, нежели то, как этот пирог увеличить.
Однако основная часть метафор-словосочетаний в исследованных нами текстах имеют ярко выраженную негативную оценочность:
Джон Маккейн: When the government does provide funds to shore up companies, the terms will be demanding, there will be complete transparency and the safety net for our financial system will not become a golden parachute for failed executives [16 октября 2008 г.]. - Когда правительство начнет предоставлять финансирование для компаний на условиях, которые необходимы, появится полная прозрачность, и система обеспечения стабильного функционирования финансовой системы не будет золотым парашютом для несправившихся управленцев.
Выражение «a golden рагаспш:е»появилось благодаря Говарду Хьюзу -американскому промышленнику-предпринимателю, инженеру, новатору американской авиации, одному из самых богатых людей в мире. В 1960 году совет акционеров авиакомпании «Trans World Airlines» потребовал его отставки с поста президента. Г. Хьюз ушел, сохранив за собой крупный пакет акций, которые при продаже принесли ему огромный доход [Гендлин 1999 : 16].
Благодаря предвыборной кампании 2007 года стертая метафора «a golden parachute», принадлежавшая до этого профессиональному сленгу экономистов, прочно закрепилась в активном словаре рядовых американцев, а также приобрела негативный оттенок благодаря отрицательным ассоциациям с несправедливо и необоснованно большими денежными суммами, выплачиваемыми топ-менеджерам крупных организаций, т.е. людям, чей доход и без того очень высок.
Концептуальная метафора как средство манипулирования в предвыборных кампаниях в России и США 2007-2008 гг
В текстах предвыборного дискурса США и России 2007-2008 гг. метафора болезни показала себя наиболее продуктивной. Экспансия данной понятийной сферы позволяет осмыслить и представить политическую, экономическую, социальную систему как больной организм, а тот или иной экономический или политический процесс - как вредный, нарушающий нормальную жизнедеятельность общества. Посредством метафоры болезни говорящий имеет возможность эффективно и компактно выразить свое (чаще негативное) отношение к определенным предметам, процессам или явлениям и обозначить существующие, на его взгляд, недостатки.
В создаваемых посредством данной метафоры сообщениях заложена преимущественно негативная эмоционально-экспрессивная оценочность. Денотативная область функционирования метафоры с исходной понятийной сферой «Болезнь» охватывает практически все сферы политической и экономической деятельности общества и индивида.
Посредством сообщений, сконструированных с применением данного вида метафоры, говорящий может информировать адресата, либо передавать ему определённые оценки и отношения к разнообразным явлениям и событиям.
Так, сферой-мишенью для метафоры болезни могут являться социальные отношения в обществе:
Барак Обама: Fifteen years ago, too many American communities were plagued by violence and insecurity. So Joe Biden brought Democrats and Republicans together to pass the 1994 Crime Bill, putting 100,000 cops on the streets, and starting an eight year drop in crime across the country [23 августа 2008 г.]. - Пятнадцать лет назад, слишком многие американские сообщества поразила чума насилия и незащищенности. Тогда Джо Байден свел вместе демократов и республиканцев для принятия в 1994 г. Закона о преступлениях, выведя на улицы 100 000 полицейских и начав восьмилетний период уменьшения количества преступлений по всей стране. Д.А. Медведев: Часть населения практически до сих пор находится в социальной коме, то есть не видит ни возможностей, ни перспектив улучшения своего жизненного уровня [15 февраля 2007 г.]. Метафора болезни помогает политикам ярко и ёмко характеризовать политическую и экономическую системы государства: Рональд Пол: And this is what we re doing today to ourselves, is we re literally spending ourselves into oblivion [Дебаты между членами Республиканской Партии США, 24 января 2008 г.]. - То, что мы сейчас с собой делаем - мы буквально дотрачиваемся до беспамятства. Митт Ромни: And when this mortgage mania finally broke, it slammed the economy [3 сентября 2008 г.]. - И когда эта ипотечная мания наконец кончилась, это сильно ударило по экономике. Г. А. Зюганов: Экономика сидит на нефтегазовой игле [РГ (Федеральный выпуск) №4581 от 6 февраля 2008 г.]. Также в денотативную сферу метафоры болезни часто попадают крупные и мелкие события политической и экономической жизни:
Д.А. Медведев: Растущая открытость нашей экономики является для нее сегодня безусловным благом. Но она приносит не только значительные выгоды, но и риски. За прошедший год наши граждане почувствовали их на себе. Рост цен на продовольствие, спад на фондовом рынке — это болезни, «приехавшие» к нам, прежде всего, из-за границы [Стенограмма выступления..., 15 февраля 2007 г.].
Посредством данного типа метафоры говорящий может имплицитно представлять адресату свою оценку органов государственной власти и их служащих:
Джон Маккейн: Who is the real Senator Obama? Is he the candidate who promises to cut middle class taxes, or the politician who voted to raise middle class taxes? Is he the candidate who talks about regulation or the politician who took money from Fannie Mae and Freddie Mac and turned a blind eve as they ran our economy into a ditch? [8 октября 2008 г.] - Каков настоящий сенатор
Обама? Он кандидат, который обещает урезать налоги для среднего класса, или политик, который голосовал за повышение налогов среднему классу? Он кандидат, который говорит о регулировании, или политик, который получал деньги от «Фэнни Мэй» и «Фредди Мэк» и закрывал глаза (букв. поворачивался слепым глазом) на то, что они вели нашу экономику в канаву? Г.А. Зюганов: Сегодня Россия корчится в муках [Дебаты на телеканале «Россия-2» 14 февраля 2008 г.]. Еще одной сферой-мишенью метафоры болезни является деятельность частных коммерческих структур и их работников: Сара Пэлин: And it s a matter, too, of some of these CEOs and top management people and shareholders, too, not holding that management accountable, being addicted to, we call it Opium — OPM, other people s money [17 сентября 2008 г.]. - И это тоже - дело некоторых из этих Главных исполнительных директоров, топ-менеджеров и держателей акций, проводящих управление безответственно, потому что они зависимы от того, что мы называем это «опиум» - от денег других людей.
Джон Маккейн: When small businesses like Sonic franchisees can t borrow, contractors don t get the remodeling work, equipment-makers lose sales, and restaurants go out of business. It hurts the entire community [30 сентября 2008 г.]. - Когда малые предприятия, такие как цессионарии «Sonic» не могут брать в долг, контракторы не проводят модернизацию, изготовители оборудования теряют продажи, и рестораны выходят из бизнеса. Это вредит (букв, ранит) целому сообществу.
Похожие диссертации на Политический дискурс как средство манипуляции сознанием : на материале президентских предвыборных кампаний в России и США 2007 - 2008 гг.
-
-
