Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Переводческие трансформации в контексте решения проблемы эквивалентности . 15
1. Категория эквивалентности и проблема соответствия в переводе 15
2. Аспекты и уровни анализа приемов перевода 28
3. Проблема взаимосвязи языковой и дискурсивной форм в процессе перевода 39
4. Перевод как лингво-риторическое явление 51
5. Дискурсивная (линейная) форма текста как мотивационный фактор перевода 61
Выводы по главе 1 76
ГЛАВА 2. Переводческие трансформации и дискурсивный анализ перевода 78
1. Модификации языковой формы в процессе перевода: критерии определения 78
2. Инвариант дискурсивной формы текста и вариабельность языковой манифестации 91
3. Межъязыковые трансформации как комплексное явление в переводе: множественность интерпретаций 103
3.1. Лексические замены в переводе 107
3.1.1. Антонимический перевод 111
3.1.2. Лексические конверсивы. Замены по смыслу 116
3.2. Комплексные переводческие трансформации: лексико-грамматические замены в сочетании с другими приемами перевода 121
3.2.1. Лексико-грамматические замены во взаимодействии с приемами смысловой конверсии и компрессии 121
3.2.2. Лексико-грамматические замены во взаимодействии с приемами экспликации и компенсации 126
4. Вариабельность перевода в масштабе СФЕ 135
Выводы по главе 2 147
Заключение 150
Библиографический список
Использованной литературы. 157
Список источников
Языкового материала 174
- Категория эквивалентности и проблема соответствия в переводе
- Дискурсивная (линейная) форма текста как мотивационный фактор перевода
- Модификации языковой формы в процессе перевода: критерии определения
- Лексико-грамматические замены во взаимодействии с приемами смысловой конверсии и компрессии
Введение к работе
Важной характеристикой современного этапа развития науки о переводе является выделение в ней двух научно-исследовательских парадигм: - субститутивно-трансформационной и коммуникативно-деятельностной. Первая парадигма, возникшая в 40-50-е гг. XX в. первостепенное внимание уделяет структурно-языковым и системно-языковым основаниям перевода. Яркими представителями данного этапа были А.В. Федоров, Я.И. Рецкер, Дж. Ферс, М.А.К. Хэллидей, В.Г. Гак и др. Определенное расширение принципы данной парадигмы в последующем получают в трудах Ю. Найды, В.Н. Комиссарова, А.Д. Швейцера, Л.Л. Нелюбина, О. Каде, Г. Егера, Л.К. Латышева и др. К основным недостаткам данного подхода обычно относят лингвистическую фрагментарность анализа фактов перевода, недостаточно точное определение критериев смыслового тождества в переводе, недостаточное внимание к текстовым факторам и к принципам текстовой деятельности в переводе и др. При том, что данный этап характеризуется общим стремлением дать комплексное описание процесса перевода как акта межъязыковой коммуникации, реальность перевода нередко здесь ограничивается рамками отдельной переводческой трансформации, при анализе которой на первое место выдвигается момент межъязыкового различия при общей недостаточной определенности факторов и аспектов межъязыкового тождества в переводе.
В 60-70 е годы в русле переводоведения складывается новый подход к изучению перевода. Данный подход во многом отталкивается от психолингвистических принципов анализа переводческого процесса и получает развитие в работах Р.К. Миньяр-Белоручева, Ю.А. Сорокина, Е.Ф. Тарасова, А.Н. Крюкова, Ю.С. Зеленова, В.А. Иовенко, Н.Д. Галеевой и др. С позиций сторонников новой научной парадигмы процесс перевода рассматривается как создание некоего нового, завершенного
речемыслительного целого. При таком подходе первостепенное внимание уделяется, главным образом, смысловой стороне высказывания. Расширенное понимание получают интерпретационные принципы перевода среди которых, ведущее значение имеют факторы понимания и объяснения. Такой подход с опорой на принципы целостной, смысловой коммуникативной модификации во многом отрицает структурно-языковое сопоставление и структурно-языковую соотнесенность отдельных фактов перевода на знаковом уровне, возможность реализации перевода через совокупность подстановок и трансформаций. Задача перевода решается в масштабе высказывания, а не в масштабе отдельных обозначений. Таким образом, во многом отрицаются критерии трансформационного анализа, составляющие основу научного подхода к переводу представителей первой исследовательской парадигмы.
Обе научные парадигмы во многом говорят на разных языках и представляют собой два противостоящих друг другу подхода. Первая по большей части ориентирована на анализ языковой формы, вторая - на комплексный анализ перевода, выходящий на тот или иной уровень его функциональной обусловленности. При всех различиях двух научных парадигм возможным выходом из сложившейся ситуации является не их противопоставленность друг другу, и не признание правильности принципов одной из них в ущерб другой, а последовательное сближение двух подходов, поиск теоретических оснований их продуктивного научного взаимодействия. Надо сказать, что обе онтологии уже обладают комплексом общих проблемных вопросов: это разграничение категорий адекватности и эквивалентности, определение критериев выделения и анализа единицы перевода, углубленное изучение принципов взаимосвязи формы и содержания в переводе, взаимообусловленность внутреннего структурного и внешнего функционального в переводе и т.д.
С другой стороны, в современной теории перевода сохраняется целый ряд нерешенных вопросов. Так, в частности, вариантный и инвариантный аспекты перевода нередко смешиваются; далек от решения вопрос об определении формы, репрезентирующей текстовый смысл, способной служить структурным ориентиром перевода; как следствие, очертания верхней границы перевода также до сих пор четко не определены, не получает объяснение феномен широкой вариативности языковой формы в переводе, отсутствуют критерии оценки масштаба и глубины переводческой трансформации.
В контексте данной проблематики большое значение получает разработка принципов целостного анализа перевода, требующая увеличения критериев анализа с учетом не только внутренних структурной и смысловой составляющих отдельных эквивалентных решений, но и характерных признаков текстового дискурса в целом, имея в виду общее дискурсивное развертывание текста, рассматриваемого как процесс последовательного перехода от высказывания к высказыванию. С этой точки зрения, важным представляется вопрос о разграничении языковой и дискурсивной форм в переводе на основе анализа отдельных фактов перевода в их общей обусловленности смысловой задачей высказывания. Совмещенное изучение фактов перевода с точки зрения образующего их взаимодействия языковой и дискурсивной форм поможет продуктивному решению целого ряда проблем в области сущностного определения и анализа фактов перевода.
Настоящая работа посвящена комплексному изучению составляющих признаков дискурсивной формы в их взаимосвязи с языковой формой в реальности перевода. Таким образом, реализуется попытка теоретического сближения субститутивно-трансформационной и коммуникативно-деятельностной онтологии перевода. В этом раскрывается теоретический масштаб и актуальность настоящего исследования.
Объектом исследования были факты перевода - переводческие трансформации, производимые как на уровне отдельных обозначений, так и в масштабе высказывания.
Предметом исследования были характерные эквивалентные признаки фактов перевода в их обусловленности вышестоящей дискурсивной формой текста и специфическими выразительными различиями языков.
Цель исследования состояла в общем определении принципов взаимосвязи языковой и дискурсивной форм в переводе как основы комплексного решения проблемы переводческой эквивалентности в масштабе высказывания.
Для достижения поставленной цели потребовалось решить ряд взаимосвязанных задач, к которым относятся следующие:
1) Общее рассмотрение и теоретическая оценка существующих в
современном переводоведении подходов к решению проблемы
эквивалентности, и в частности, установление причин препятствующих
всестороннему эквивалентному анализу фактов перевода;
Общее определение языковых критериев анализа фактов перевода (языковых параметров переводческих трансформаций);
Выявление и анализ параметров дискурсивной формы текста (в масштабе СФЕ, высказывания), определение дискурсивных критериев анализа фактов перевода;
Подбор корпуса значимых переводческих примеров, с точки зрения избранных структурно-языковых и дискурсивных критериев;
Внутренний анализ переводческих трансформаций, с точки зрения взаимосвязи образующих ее вариантных и инвариантных черт в их обусловленности структурно-языковыми и дискурсивными факторами;
6) Разработка на выбранном корпусе примеров общей типологии
эквивалентных отношений в переводе.
Исследование проводилось, главным образом, на материале публицистических текстов, - англоязычных (Великобритании, США) и русских газетных и журнальных статей обзорного и аналитического характера, публиковавшихся в средствах массовой информации. К рассмотрению привлекались аутентичные переводы англоязычных текстов на русский язык и русских текстов на английский язык, осуществленные профессиональными переводчиками. Использовались материалы газет "International Herold Tribune", "The Economist", "The Times" (электронная версия), "The Moscow Times"; выборочные переводы на английский язык материалов газет "Коммерсантъ", "Независимая газета", "Российская газета". Кроме того, анализировались тексты выступлений и речей, которые произносились политическими деятелями России и США в ходе их официальных визитов. Выбор публицистических текстов и их переводов в качестве материала анализа был обусловлен высокой степенью их внутренней дискурсивной связности, что определяет возможность комплексного анализа процесса перевода с опорой на законы развертывания дискурсивной формы текста. Общий объем проанализированного переводного материала составил свыше 2000 страниц в аспекте англорусского перевода и более 1000 страниц в аспекте русско-английского перевода. Отбор примеров для последующего анализа осуществлялся методом сплошной выборки. В общей сложности было отобрано около 1500 примеров масштаба высказывания и СФЕ, около 2000 примеров уровня отдельных знаковых эквивалентов.
Методологическую и теоретическую основу диссертации составляют фундаментальные труды по теории перевода: представителей трансформационной онтологии перевода (А.В. Федоров, Я.И. Рецкер, Л.С. Бархударов, В.Н. Комиссаров, В.Г. Гак, А.Д. Швейцер, Л.Л. Нелюбин, Н.К. Гарбовский) сторонников деятельностной онтологии перевода (Ю.А. Сорокин, А.Н. Крюков, В.А. Иовенко, Ю.С. Зеленов, Г.Г. Жаркова, Н.Л.
Галеева); по теории дискурса (Е.В. Сидоров, Е.Г. Князева, В.Г. Борботько, И.В. Тупицына, Е.В. Курочкина, Чан Ким Бао); по теории высказывания (В. Матезиус, В.З. Панфилов, Е.А. Реферовская, Т.М. Николаева, Н.В. Иванов).
Для решения поставленных задач используется комплексная методика исследования, включающая: сопоставительный метод, который представлен процедурой сопоставительного анализа текстового дискурса в масштабе высказывания и СФЕ; структурный и контекстный виды анализа. Анализ межфразовых отношений в тема-рематических цепочках дополняется элементами анализа практического рассуждения (доказательства), предлагаемых классической силлогистикой, теорией аргументации и логикой оценок (А. Энскомб, А.А. Ивин, Н.В.Иванов). Компонентный семантический анализ предикативного элемента связывается с целостным логико-семантическим анализом высказывания.
На защиту выносятся следующие научные положения:
1) При решении проблемы эквивалентности, в плане выделения
определяющих инвариантных признаков, должна учитываться не только
смысловая (содержательная), но и формальная выразительная сторона
перевода. При этом, форма должна рассматриваться не как одномерная
категория, описываемая в терминах ее узко языковых параметров. Общее
состояние формы в переводе измеряется взаимодействием собственно
языковой (статической) и речевой выразительной (дискурсивно-
динамической) форм. Инвариантные признаки эквивалентности
определяются речевой, выразительной формой высказывания, устойчивым
маркером которой служат признаки актуального членения. Вариантные
признаки эквивалентности устанавливаются в аспекте языковой формы
(возможных способов языковой реализации).
2) Инвариантная и вариативная стороны эквивалентности находятся в
сложном взаимодействии. С ними соотносятся, соответственно, верхняя и
нижняя границы эквивалентности. Каждая из них в своем статусе служит критерием, ориентиром в деятельности переводчика.
А) Инвариантная сторона представлена формой высказывания, которая понимается как выразительная репрезентация смысловой функции высказывания. Смысловая динамика и выразительная динамика высказывания совпадают в порядке его тема-рематического развертывания. Переводчик ориентируется на смысловую и выразительную динамику высказывания ИТ, стремится к предельно точному её воспроизведению в ПТ, что в целом и является решающим критерием перевода по смыслу.
Б) Языковая форма также является необходимым критерием перевода. Языковая форма представлена аспектом языковых обозначений и грамматической формой. В переводе роль языковой формы понимается отрицательно. При оценке эквивалентности с точки зрения глубины переводческой трансформации принципиальное значение имеет степень отстояния языковой формы ПТ от заданных параметров языковой формы ИТ в рассматриваемых фактах перевода. При этом, неизменным условием эквивалентной соотнесенности фактов ПТ и ИТ, их смыслового и выразительного отождествления в реальности перевода служат инвариантные дискурсивные параметры соотносимых фактов, отвечающие их заданной смысловой функции.
3) Сложное взаимодействие языковой и дискурсивной форм, определяет каждый шаг переводческого выбора. Дискурсивная форма является важнейшим мотивирующим фактором перевода, определяющим целесообразный выбор переводческих трансформаций. В аспекте дискурсивной формы, соотносительной смыслу, можно говорить о положительной мотивации переводческих решений, об установлении отношения тождества в переводе. В аспекте языковой формы можно говорить об отрицательной мотивации переводческих решений, в соответствии с которой определяются возможные несоответствия и
расхождения в переводе. Языковая форма служит критерием оценки вариативности перевода.
4) Модификация структурно-языкового представления дискурсивной формы в масштабе высказывания и СФЕ носит сложный, комплексный характер. Комплексному характеру осуществляемой при переводе модификации отвечают различные признаки: лексико-семантические, грамматические, смысловые, логические, дискурсивно-выразительные. Каждая переводческая трансформация подлежит множественной, многоаспектной интерпретации. Общее количество возможных аспектов интерпретации (в плане выявления возникающих переводческих расхождений) тем выше, чем больше глубина переводческой трансформации. Потенциальная восстановимость параметров языковой формы (по денотату, в меньшей мере - по грамматическим признакам) характеризует в целом неглубокие переводческие трансформации. Там, где заданные параметры языковой формы не подлежат восстановлению, речь идет о глубоких переводческих трансформациях, в основе которых лежат абстрактные критерии смысловой идентификации факта перевода относительно ИТ. Увеличение общего количества признаков служит показателем глубины производимой трансформации. Чем больше глубина, тем большее количество признаков свойственно трансформации. В порядке множественности интерпретаций одна и та же трансформация в аспектах своих признаков может получать различные интерпретации. Множественность интерпретаций соответствует аспектам вариативности фактов перевода.
Научная новизна работы, как следует из приведенных выше положений заключается в том, что в ней впервые в основу научного анализа перевода была положена категория дискурсивной формы, впервые подробно разрабатываются параметры дискурсивной формы в ее связи с языковыми факторами и со смысловой стороной перевода, выявляется роль дискурсивной формы как критерия эквивалентности в плане разграничения
принципов трансляции и модификации в переводе, в ходе совмещения данных дискурсивного и структурного анализа фактов перевода с новых позиций раскрывается взаимосвязь инвариантного и вариативного в переводе.
Теоретическая значимость диссертации усматривается в производимом в ней общем расширении подхода к изучению проблемы эквивалентности перевода за счет подключения к уже известным принципам анализа критерия дискурсивной формы. Дальнейшее развитие получает методика структурного анализа и общей оценки глубины переводческих трансформаций на основе совмещения структурно-языковых, смысловых и дискурсивно-выразительных критериев. В исследовании доказывается необходимость определения общих лингвориторических оснований перевода и с этой точки зрения намечаются пути продуктивного теоретического сближения субститутивно-трансформационной и коммуникативно-деятельностной парадигм в современном переводоведении.
Практическое значение диссертации. Материалы исследования могут использоваться при разработке учебных и методических пособий по теории перевода, общему языкознанию, интерпретации текста и реферированию, а также внедряться в лекционные курсы по названным дисциплинам. Применяемая в исследовании методика анализа дискурсивной формы текста может использоваться при изучении специфики ораторской речи. Материалы диссертации можно также использовать в опыте практической подготовки переводчиков английского языка и обучении английскому языку в языковом ВУЗе.
Апробация работы. Результаты проведенного исследования были изложены в ходе выступлений на научно-практических конференциях в Военном Университете (июнь 2007, 2008), на научно-практических и научно-теоретических конференциях в Институте лингвистики и межкультурной коммуникации МГОУ (апрель 2009), в ходе преподавания практического
курса английского языка в МГОУ. Результаты работы неоднократно заслушивались на заседании кафедры английского языка (основного) ВУ. Основные теоретические положения и содержание исследования нашли в публикациях по теме диссертации включающих две научные статьи и тезисы пяти докладов.
Структура диссертации включает введение, две исследовательские главы, заключение, библиографический список используемой литературы и список источников языкового материала.
Во введении дается обоснование выбора темы, определяется ее актуальность, объект и предмет исследования, осуществляется постановка целей и задач работы, приводятся положения, выносимые на защиту, аргументируется научная новизна и теоретическая значимость, доказывается практическая ценность работы, рассматривается комплекс методов исследования, дается характеристика языкового материала.
В первой главе " Переводческие трансформации в контексте решения проблемы эквивалентности''' проводится анализ существующих подходов к языковой и дискурсивной форм, рассматривается литература по теме. Разграничивается вариантный и инвариантный аспекты перевода, определяются инвариантные признаки перевода в аспекте формы. Представлена методика анализа перевода с опорой на логику развертывания текстового дискурса, рассматривается принцип обусловленности вариабельности перевода динамикой текстового дискурса.
Во второй главе "Переводческие трансформации и дискурсивный анализ перевода" определяются критерии оценки переводческой вариабельности, рассматривается изменение языковой формы и при инвариантности дискурсивной формы в масштабе высказывания с СФЕ. В рамках данной главы разрабатывается классификация, дается множественность интерпретаций переводческих трансформаций.
В заключении проводятся итоги исследования, делается вывод о необходимости и важности категории дискурсивной формы для изучения процесса перевода. Намечаются перспективы дальнейшей разработки исследуемой проблематики.
Категория эквивалентности и проблема соответствия в переводе
Проблема разграничения аспектов соответствия текста перевода (ПТ) и текста оригинала (ИТ) стала объектом систематического изучения с началом развития лингвистической науки о переводе. Первые ученые, занимавшиеся решением вопроса о взаимодействии перевода и языка — А. В. Федоров [Федоров 1953] и Я. И. Рецкер [Рецкер 1950], выдвинули положение согласно которому, критерием соответствия разноязычных речевых произведений, является "исчерпывающая передача содержания текста оригинала в тексте перевода равноценными средствами другого языка" [Федоров 1958: 129-130]. Согласно их мнению, такой перевод должен определятся как адекватный или полноценный.
Достижение точной передачи смысла исходного текста в переводе обусловила необходимость разработать новый, лингвистический подход к анализу перевода. В отличие от старого подхода, который можно назвать филологическим, новый подход требует функционального разграничения в ИТ и ПТ (включая отдельно составляющие их компоненты) двух взаимосвязанных аспектов: содержания и формы. Таким образом, в образ научного рассмотрения перевода, помимо содержательного аспекта, был включен аспект формы, который признавался как основа. "Содержание подлинника", отмечает А.В. Федоров, "существует не само по себе, а только в единстве с формой, с языковыми средствами, в которых оно воплощено, и оно может быть передано при переводе только с помощью языковых средств (а не с помощью красок, линий, музыкальных инструментов или природных звуков и т.д.)" [Федоров 1958: 12]. С этой точки зрения осуществление перевода требовало не только проведения предварительного смыслового анализа содержания оригинала, но также определения способов его структурно-языковой манифестации. Лишь после этого, может быть осуществлен выбор в пользу тех средств переводного языка, которые способны выразить это содержание.
Такой подход к решению упомянутой проблемы представляется продуктивным. До этого теория перевода и переводческая практика во многом отталкивались от филологических принципов. При этом, вся совокупность приемов перевода разграничивалась на две группы [Федоров J941].
Первую группу составляют приемы и способы перевода, сущность которых заключается в сближении исходного текста с привычками и нравами носителей переводного языка. В результате использования таких приемов содержание оригинала подвергалось различного рода изменениям, перелицовывалось. Иноязычные реалии, собственные имена, предметная обстановка заменялись русскими. Другими словами, ИТ подвергался русификации. Использование таких методов приводило к тому, что перевод фактически превращался в переделку.
Вторую группу формируют приемы, характеризующиеся стремлением переводчика буквально передать иноязычный текст, где наряду с содержанием копируются выражающие его языковые формы. Следование такими методами является причиной появления в тексте перевода различного рода заимствований: иноязычных синтаксических конструкций, слов, фразеологизмов. А при отсутствии в ПЯ соответствующих форм, способных выражать специфические для ИЯ явления, означало, что перевод не мог быть вообще осуществлен.
А.В. Федоров и Я.И. Рецкер, придерживающиеся точки зрения о диалектическом характере перевода, рассматривают процесс его осуществления с иных позиций. Продуктивность разработанного ими подхода заключается в возможности преодолеть принцип непереводимости, избегая различного рода буквализмов при переводе. Составляющие текст языковые знаки существуют не изолированно, а в тесной связи друг с другом. В своей совокупности они формируют текст и выступают по отношению к нему как части. Текст в таком случае представляет собой упорядоченную систему, единое целое.
С этой точки зрения, содержание отдельно взятого слова или словосочетания (части) напрямую зависит от содержания окружающих его слов, иначе говоря, от контекста (целого). "Детально точная передача отдельных элементов, взятых порознь, не означает ещё отдельной полноценной передачи целого, поскольку последнее не является простой суммой этих элементов, а представляет собой определенную систему. Воссоздание общего объема произведения, игнорируя характерные частности, может привести к утрате индивидуальной окраски и к тому, что по вызываемому впечатлению оно будет совпадать с каким-либо другим, пусть близким, но все же не тождественным произведением литературы" [Федоров 1958: 174].
Использование принципов данного подхода на практике показывает, что отсутствие в системе ПЯ явлений, не имеющих прямых, однозначных соответствий с системой ИЯ, не означает невозможности перевода. Известно, что в переводном тексте смысл может быть представлен языковыми средствами, отличающимися по значению от выражающих его форм в тексте оригинала. Семантически избыточные слова могут при переводе опускаться, а необходимые, наоборот добавляться. Также возможны различные перестановки слов. Вполне очевидно, что в таких случаях потери некоторых частей при заменах, добавлениях, опущениях знаков, не нарушают содержания как целого.
Например: (1). Грузинские войска в пятницу 2 рано утром заняли три южно осетинских села - Дидмуха, Мугути и Дмениси, сообщил грузинский телеканал "Рустави-2". [ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ 7-8 АВГУСТА 2008: 1].
(1). In the Friday morning georgian troops has occupied the towns 4) in South Osetia: Didmukha, Muguti and Dmenisi - announced the georgian channel "Rustavi-2".
При передаче смыслового аспекта исходного высказывания возникла необходимость применить ряд трансформаций. Переводчик осуществляет: перестановку 1) ("Грузинские войска в пятницу"... — ("In the Friday morning X)georgian troops"...), опущение наречия 2\"рано") и числительного 3\"три"), а также грамматическую трансформацию (",..4 южноосетинских села...") 4)("ш South Osetia"), которую можно понимать как замену определения обстоятельством, так и замену прилагательного существительным. Из приведенного примера видно, что трансформации затрагивают уровень языкового выражения высказывания. Уровень смыслового содержания при переводе остается неизменным.
На основании изложенного становится очевидным, что задачей переводчика является создание речевого произведения, которое должно соответствовать по своему смысловому содержанию и стилистическим функциям оригиналу. При этом, формирование переводного текста как единого целого осуществляется последовательно, путем выбора необходимых средств выражения. Любой выбор средств выражения на языковом уровне рассматривается сторонниками лингвистического подхода как приемы перевода [Рецкер 1948: 36-50, Рецкер 1950: 157-183].
Дискурсивная (линейная) форма текста как мотивационный фактор перевода
В большинстве случаев, повторение в тексте перевода тема-рематического порядка развертывания текста оригинала достигается путем различных модификаций способов его структурно-языковой манифестации. Независимо от жанрово-стилистической направленности, любой ПТ обладает отличиями от ИТ. Как правило, эти отличия очевидны на уровне языковой формы. В некоторых случаях они наблюдаются в аспекте его дискурсивной формы. Между тем, несмотря на глубину и масштаб, все отклонения ПТ от ИТ должны быть мотивированными.
Принцип мотивированности межъязыковых трансформаций имеет особое значение, не только для теории, но и для практики перевода. Он является эффективным средством в борьбе против переводческих вольностей. В соответствии с этим принципом, переводчик должен обосновать мотивы трансформаций, осуществляемых на различных уровнях языковой формы. В тех случаях, когда переводчик не может дать объяснение причины принятого им решения на модификацию, такой вариант перевода отклоняется, а вместо него принимается другой.
На протяжении долгого периода развития лингвистической теории перевода решение вопроса об определении новых мотивационных факторов и систематизации существующих, является одной из его важных задач. В науке выделяют большое число факторов, которые подразделяют на лингвистические и экстралингвистические [Латышев 19836; Пешкова 1986; Nordl988; Hlebec 1989; Караванова 2000; Bassnett-McGnire 2000].
По мнению ряда исследователей [Рецкер 1974; Catford 1965], основной причиной применения межъязыковых трансформаций, являются различия в системах контактирующих при переводе языков. Данный мотивационный фактор рассматривался в качестве центрального ещё на раннем этапе развития переводоведения [Федоров 1953; Рецкер 1956]. Межъязыковые несовпадения системного порядка подразделяют на: полные и частичные.
На уровне грамматических систем ИЯ и ПЯ полные различия характеризуются наличием грамматических явлений в одном языке, при полном их отсутствии в другом. Так, в английском языке, языке аналитического строя, широко используются конструкции и комплексы с инфинитивом, абсолютные номинативные конструкции, определения, образованные соположением, герундий, каузативные конструкции и др. грамматические формы, которые не располагают прямыми, однозначными соответствиями в русском [Левицкая, Фитерман 1973, 1976].
В отличие от полных, частичные различия между языком оригинала и языком перевода формируют так называемые частичные расхождения в переводе, которые характеризуются наличием в ИЯ и ПЯ грамматических явлений, отличающихся, в сфере значения или употребления. К данной категории целесообразно отнести такие явления как несовпадение категорий числа, частичное несовпадение в формах пассивной конструкции, неполное совпадение форм инфинитива и причастия, некоторые различия в выражении модальности и др. Такие различия вызывают необходимость осуществления неглубоких, малозаметных трансформаций.
Преодоление системных расхождений между ИЯ и ПЯ является первым и, безусловно, необходимым шагом со стороны переводчика на пути к созданию ПТ. "Без этого шага перевод невозможен и неосуществимы все последующие шаги" [Латышев, Семенов 2007: 110]. Игнорирование расхождений на уровне системы, механическое копирование грамматических и лексических особенностей ИЯ в ПТ, является буквальным переводом, который нарушает норму переводного языка, его узус и стиль, приводит к искажениям смысла.
Следующим фактором, вызывающим необходимость осуществлять отступления от аспекта языкового выражения оригинала является различие норм ИЯ и ПЯ. В переводоведении языковую норму часто рассматривают как "своеобразный фильтр, который либо пропускает, либо задерживает то, что производит языковая система" [Латышев 1988: 105], [данную точку зрения также разделяет: Карабанова 2000: 29].
Преодоление нормативных различий носит менее обязательный характер, нежели преодоление различий на уровне системы. При переводе юридических или научно-технических документов в целях более точной передачи смысла ИТ, переводчик изредка может осуществлять незначительные отступления от нормы переводного языка. Следует, однако, иметь в виду, что подобные действия являются совершенно недопустимыми при переводе публицистических текстов и текстов художественной литературы. Также как игнорирование системных различий, частое нарушение нормы ПЯ может привести к искажению смыслового содержания и возникновению трудностей при его восприятии. Нередко нарушение нормы создает впечатление о неправильности и неестественности речи, вызывает сомнения в компетентности переводчика.
Расхождения языка оригинала и языка перевода на уровне узуса является еще одним лингвистическим фактором частого применения переводческих трансформаций. По мнению ряда ученых "узус - принятое употребление слов и выражений — представляет собой еще один фильтр языковой нормы. Если первая отсеивает правильное от абсолютно неправильного, такого, что всегда, во всех ситуациях общения недопустимо с точки зрения грамотной части языкового коллектива, то узус среди правильного, пропущенного языковой нормой отделяет то, что в данной ситуации общения уместно, от того, что неуместно" [Латышев, Семенов 2007: 106].
Речевая норма ещё менее обязательна, чем норма языковая. Можно полагать, что в каком-то смысле преобразования, осуществляемые для достижения узуальности, носят менее обязательный характер. Узуальная неадекватность ПТ не влечет за собой смысловых нарушений, однако переводчику необходимо принять во внимание то обстоятельство, что перенасыщение текста перевода неузуальными единицами затрудняет его смысловое и эстетическое восприятие. Это в свою очередь может привести к снижению или срыву запланированного коммуникативного эффекта.
Необходимость осуществления модификаций на уровне лексико-грамматического представления речевой формы текста далеко не во всех ситуациях обусловлена причинами лингвистического характера. Применение той, или иной межъязыковой трансформации часто обусловлено факторами экстралингвистического порядка. Переводоведы признают, что экстралингвистические различия между языком оригинала и перевода создают особые трудности при переходе от ИТ к ПТ [Виноградов 1978; Найда 1978; Латышев 19836; Иовенко 2005].
Модификации языковой формы в процессе перевода: критерии определения
Формальные отклонения ПТ от ИТ могут варьироваться. В одних случаях дискурсивную эквивалентность между разноязычными текстами можно установить с помощью эквивалентных языковых средств, лишь изредка прибегая к модификациям. В достаточно большом числе ситуаций возникает необходимость применять несущественные переводческие трансформации, затрагивающие преимущественно грамматический и/или референциальный аспект языкового выражения риторической формы. Иногда требуется прибегать к отступлениям от языковой формы оригинала не только на грамматическом и лексическом уровнях, но также осуществлять различного рода перестановки, структурные упрощения, усложнения и т.д.
С другой стороны, при переводе нередко приходится сталкиваться с ситуациями, когда возникает необходимость осуществлять так называемые "радикальные" модификации. В результате применения таких модификаций изменению подвергается не только лексико-грамматическая организация высказывания, но и представленное дискурсивной формой его смысловое содержание. Л.К. Латышев называет такие трансформации "супертрансформациями" или "сверхтрансформациями" [Латышев 2007: 48-49]. Использование сверхтрансформаций на практике, означает, что переводчик выходит в область вольного перевода, за рамки собственно перевода или в иной вид языкового посредничества. Анализ масштаба и глубины такого рода отклонений ПТ от ИТ мы проведем в следующих разделах. Сейчас мы ставим перед собой задачу обосновать критерии, которые позволят нам определить степень вариативности в переводе. Вариабельность как переводческое явление, в целом, детально изучается в русле лингвистического направления в теории перевода. Лингвисты проводят анализ изменений, осуществляемых не только на уровне структурно-языковой манифестации речевого произведения, но и в его смысловом аспекте. Проблема вариативности в переводе является одной из актуальных проблем переводоведения. Актуальность этой проблемы подтверждают вопросы, которые иногда задают себе переводоведы. Как сторонникам формально-грамматического направления, так и сторонникам коммуникативно-деятельностного направления необходима точка опоры в исчислении производимых при переводе трансформаций. Ни те, ни другие не считают трансформациями обычные расхождения между языками на системном уровне: наличие функции артикля в одном языке, и ее полное отсутствие в другом, присутствие оппозиции совершенного -несовершенного видов глагола в ИЯ и ее отсутствие в ПЯ и т.д. Переводческие трансформации очевидны и в то же время неуловимы, не поддаются чисто лингвистическому исчислению. В самом деле, на каком основании мы можем утверждать, что в тексте перевода произошло изменение относительно текста оригинала? Как могут оцениваться масштаб и глубина отступлений ПТ от ИТ?
Большое внимание проблеме исчисления масштаба и глубины переводческих трансформаций уделяет известный отечественный переводовед Л.К. Латышев. "Когда мы говорим об одноязычных трансформациях", пишет Л.К. Латышев, "то мы имеем в виду фразы, которые, отличаясь, друг от друга по форме (грамматической структуре, лексическому наполнению и т.д.) имеют практически одно и то же содержание и способны выполнять в данном контексте одну и ту же коммуникативную функцию. За нулевую точку (курсив наш: - А.О.), от которой мы производим определение глубины, и направления одноязычных трансформаций может быть принята любая фраза из ряда фраз с одним и тем же содержанием. Сравнивая эту фразу с другими, мы можем определить направление и степень одноязычных преобразований, а нулевой трансформацией является фраза, идентичная себе самой" [Латышев 19836: 341].
"При межъязыковых трансформациях", далее отмечает Л.К. Латышев, "такой естественной (курсив наш: - А.О.) точки отсчета не существует. Здесь за такую точку принимаются объективно-существующие семантико-структурные аналоги между языками — так называемые межъязыковые параллели. Отклонения от преобразования ИТ в ПТ по межъязыковым параллелям - от своего рода ближайшего (в чисто языковом плане способа перекодирования) - рассматриваются как межъязыковые трансформации" [Латышев 19836: там же].
Приведенные цитаты свидетельствуют о существовании критериев вариативности языковых единиц в рамках естественной одноязычной коммуникации. В качестве нижнего критерия оценки вариативности выступает лексико-грамматическая организация предложения в исходном высказывании - (языковая форма). В качестве верхнего критерия оценки изменения выступает его смысловая сторона. Оценка глубины и масштаба преобразования осуществляется путем соотнесения языковой организации и смыслового аспекта вторичного высказывания с языковой организацией и смысловым аспектом первого (исходного) высказывания. Только таким образом представляется возможным определить степень модификации в аспекте языковой формы и определить ее влияние на смысловое содержание.
Принципы данного подхода четко выражены и в теории перевода. В поисках низшего критерия вариативности переводоведческая наука обращается к языковой форме (языковой организации ИТ). Большое значение здесь имеет метод сопоставления. Нельзя не отметить эффективность данного научного метода для переводоведения. Во-первых, сопоставительный анализ текстов на ПЯ и текстов на ИЯ "дает возможность представить ненаблюдаемый процесс в виде ряда лингвистических операций, выбор которых обусловливается языковыми особенностями оригинала и соответствующими явлениями в языке перевода. Изучение подобных операций, как показывает опыт, оказывает большую помощь в практике перевода, и поэтому оно занимает важное место в подготовке квалифицированных переводчиков" [Комиссаров 1980: 134]. Еще на этапе становления теории перевода этот метод позволил ученым-переводоведам выявить многочисленные случаи совпадений и различий между разноязычными текстами, и тем самым, определить два основных приема с помощью которых, осуществляется перевод: подстановки и межъязыковые трансформации.
Во-вторых, представляется необходимым обратить внимание на тот факт, что сопоставление контактирующих при переводе языков (на уровне системы, нормы, узуса) дало возможность определить саму степень расхождений между ними. Это, в свою очередь, позволило определить степень трудностей, возникающих в процессе перевода. Впрочем, следует признать, что в 50-е, 60-е годы переводоведческая наука в большей степени занималась сопоставительным изучением ИЯ и ПЯ [Федоров 1961; Гак, Ройзенблит 1965; Левицкая, Фитерман 1971]. Изучению природы смысловой структуры речевого произведения особое внимание в то время не уделялось.
Лексико-грамматические замены во взаимодействии с приемами смысловой конверсии и компрессии
Смысловыми приемами, с которыми чаще всего используются лексико-грамматические замены, являются приемы конверсии и компрессии. Приемы конверсии и компрессии нередко вторгаются в область смысла и считаются сложными переводческими трансформациями.
Конверсия здесь означает более сложное, иногда комплексное изменение ракурса описания ситуации: ситуация в целом рисуется как бы с других позиций, при этом чаще всего замене подлежат сами семантические актанты - "участники" описываемой ситуации. Заметим, что, несмотря на замену ракурса, общая объектная адресация выражения при переводе в своих основных чертах не меняется, то есть не влияет на объективную предметную идентификацию выражения.
Компрессия является весьма эффективным приемом перевода. Ещё древние мастера перевода - (Цицерон, св. Иероним) подчеркивали необходимость опущения при переводе избыточных слов. Немецкий лингвист и переводчик Август Шлегель писал: "Вряд ли, кто сможет сильнее, чем я, почувствовать, как много слов утрачивается при самом усердном переводе" [цит. по: Гарбовский 2007 \ 507]. Следует признать, что компрессия, как правило, прямо вторгается в область смыслового содержания, приводя к сокращению выразительной формы и содержания мысли. Некоторые переводоведы относят компрессию к так называемым "переводческим потерям" [Латышев 19836: 381] и "смысловым деформациям" [Гарбовский 2(907:388, 510-511].
На наш взгляд, не все переводческие потери носят отрицательный характер. В целом, компрессия позволяет избежать чрезмерной языковой и смысловой перегруженности ПТ, опускать фрагменты, неподдающиеся переводу даже при помощи глубоких переводческих модификаций. В таких случаях, у переводчика нет иного пути, как прибегнуть к их опущению [примеры опущения целых фрагментов текста см.: Латышев 2007: 67].
Применяя конверсию или компрессию, следует иметь в виду, что такие действия должны быть внутренне обоснованными, мотивированными. В целом эти приемы в большей мере, чем какие-либо другие обнаруживают свою двустороннюю мотивированность: с одной стороны, отрицательно, они мотивированы факторами межъязыковых расхождений; с другой стороны, положительным. Их употребление связано с необходимостью сохранения (трансляции) дискурсивной формы ИТ.
Как конверсию, так и компрессию вряд ли можно рассматривать как чистую смысловую или чисто структурную трансформацию. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что по своей природе данные переводческие приемы чрезвычайно многоаспектны, сложны, связаны с другими сторонами перевода: смысловыми и структурными. Так, компрессия может интерпретироваться и как грамматическая трансформация (замена сложного предложения простым, придаточного - членом предложения, при опущении слов), и как сложная лексическая замена (сокращение представляемой в тексте предметной ситуации, большая конкретизация или генерализация описываемых фактов), и как логическое преобразование (изменение логических связей в высказывании и СФЕ). В этом нетрудно убедится, рассмотрев следующие примеры: (1). It will have to accept international investments in its major industries, including banking and telecommunications; it will have to abide by arbitration of its trade disputed; it will have 2)to accept the Internet instantaneous access to information. [THE ECONOMIST: 2007]. (1). Он должен также будет допустить иностранные инвестиции в основные отрасли экономики, включая банковское дело и связь; подчиняться решениям арбитражного суда при разрешении торговых споров; разрешить свободный доступ на своей территории к ъ сети Интернет. Пример показывает, что при переводе исходного высказывания осуществляется комплекс глубоких и разноплановых преобразований: прием синекдохи, в результате которой элемент }("industries") представлен в ПТ как ("основные отрасли экономики"); прием смысловой конверсии, при использовании которого происходит изменение ракурса описания ситуации: 2\"accept") переводится как 2\"разрешить свободный доступ"); прием компрессии 3\"the Internet instantaneous access to information") передается как 3\"cemu Интернет"), поскольку полная передача смысла данного элемента ("... Интернет с ее неограниченными возможностями мгновенного доступа информации") в данном контексте представляется избыточной: данное качество сети Интернет является широко известным. Осуществляемые при переводе трансформации не только сложны, но и многоаспектны. Они затрагивают языковое оформление высказывания и в некоторой степени вторгаются в аспект формы его АЧ. Можно сказать, что переводчик здесь несколько перешагивает верхнюю границу перевода и его можно обвинить в вольности. Однако, применение в данном контексте конверсии и компрессии представляется оправданным: трансформации всецело обусловлены необходимостью передачи дискурсивной формы. Рассмотрим другой пример: (1). И, конечно, вести закупку зарубежных программ тоже должно само объединение. (2). С какой стати при хозрасчете расплачиваться за возможные ошибки других! [ПОСОЛЬСТВО США: 1] (1). 6 We too can 3buy foreign films. (2). x We do not want to risk paying for the mistakes of others. Сопоставительный анализ разноязычных высказываний показывает, что при переводе используется ряд сложных трансформаций. При реализации дискурсивной формы первого высказывания осуществляется компрессия в результате опущения целого ряда элементов 1\"И, конечно , "вести", 5 "само"). В результате трансформации изменяется способ описания ситуации. При этом, применяется комплекс лексико-грамматических преобразований: замена существительного 2\"закупку") глаголом ("buy"), лексическая замена с элементами конкретизации ("программ") заменяется на ("films ) и замена существительного ("объединение") местоимением \"We"). При переводе второго высказывания также была использована глубокая трансформация с заменой вопросительной конструкции на утвердительную. Причиной трансформации является необходимость трансляции речевой формы высказывания, с одной стороны, и невозможность передачи в данном контексте риторического вопроса, с другой. Риторический вопрос вместе с эмфатическим оборотом { ("с какой стати") повышает уровень экспрессии, который не вполне, подходит для ПТ. В данной ситуации понижению эмфазы способствует отрицательная конструкция \"we do not want"). Видимо, в качестве компенсации водится эмоционально окрашенный глагол ("risk1 ), который можно посчитать и избыточным. Эту же замену также можно рассматривать и как смысловую конверсию, при которой происходит изменение направления действия, меняется сам ракурс описания ситуации. В данном примере мы видим, что необходимость трансляции дискурсивной формы высказывания мотивирует необходимость применения не только грамматических и лексических замен, но и приемов компрессии и компенсации.
