Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Деятельность переводчика с точки зрения лингвоперсонологии . 10
1. Понятие языковой личности в современной лингвистике 10
2. Специфика переводческой деятельности как организующая основа языковой личности переводчика 13
3. Соотношение языковой личности переводчика с различными классификациями языковых личностей 24
4. Генезис языковой личности переводчика 29
5. Условия формирования языковой личности переводчика Б.В. Заходера 35
5.1. Влияние биографии на языковую личность 36
5.2. Лингвокультурные характеристики переводимого текста (английской литературной сказки) 41
5.3. Соотношение писательской и переводческой деятельности 50
5.3. Ситуация перевода 54
6. Анализ трансформаций исходного текста как основа исследования языковой личности переводчика 58
Выводы к главе I 66
Глава II. Общая структура языковой личности переводчика Б.В. Заходера . 70
1. Вербально-семантический уровень 70
1.1. Абсолютное несовпадение структур исходного и переводящего языков 73
1.2. Частотные несовпадения в переводе 81
1.3. Реализация потенций переводящего языка 86
1.4. Идиостилевые предпочтения 92
2. Лингво-когнитивный уровень 99
2.1. Трансляция лингвокультурных реалий 101
2.2. Адаптация к системе ценностей и менталитету принимающей культуры 109
2.3. Эмфатизация системообразующего концепта жанра английской волшебной сказки 116
3. Мотивационный уровень 120
3.1. Адаптация к идеологии отечественной детской литературы . 123
3.2. Ориентация на психологические особенности и уровень знаний детской аудитории 131
3.3. Стремление к совмещению функций переводчика и соавтора 137
Выводы к главе II 143
Глава III. Зоны повышенной креативности в структуре языковой личности переводчика Б.В. Заходера 146
1. Ономастическая зона 148
2. Стихотворная зона 164
3. Зона крупнофрагментарных купюр и вставок 184
Выводы к главе III 194
Заключение 196
Список условных сокращений 199
Список литературы 200
Источники примеров 216
Приложения 221
- Понятие языковой личности в современной лингвистике
- Специфика переводческой деятельности как организующая основа языковой личности переводчика
- Вербально-семантический уровень
- Ономастическая зона
Введение к работе
Диссертация выполнена в рамках лингвоперсонологии (теории языковой личности) — направления антропоцентрической лингвистики, ориентированного на комплексное изучение человека в языке. Объектом исследования является языковая личность переводчика как особый функционально обусловленный тип языковой личности. Предметом изучения стала реализация языковой личности переводчика в дискурсе переводов Б.В. Заходера с английского языка на русский.
Актуальность настоящего исследования обусловлена, во-первых, интенсивным развитием лингвоперсонологии, потребностью в уточнении категориального аппарата этой области знания и включения в ее контекст феномена переводческой деятельности, во-вторых, растущим многообразием приемов и способов межкультурной трансляции художественного текста, в-третьих, значительным влиянием дискурса Б.В. Заходера на формирование нескольких поколений носителей русского языка.
В основу выполненной работы положена следующая гипотеза: языковая личность как аспект глобальной человеческой личности может подвергаться дальнейшему членению на основании функционального признака; одним из выделяемых таким образом типов языковой личности является языковая личность переводчика; языковая личность переводчика обладает определенной структурой, которая может быть выявлена путем анализа трансформаций исходного текста при переводе.
Цель исследования состоит в комплексном моделировании языковой личности переводчика художественных текстов в целом и языковой личности переводчика Б.В. Заходера в частности. Для выполнения данной цели были поставлены следующие задачи:
1) обосновать выделение языковой личности переводчика как особого типа языковой личности;
определить соотношение между языковой личностью переводчика и выделяемыми в научной литературе типами языковых личностей;
установить экстралингвистические факторы, влияющие на генезис языковой личности переводчика;
классифицировать элементы, составляющие вербально-семантический, лингво-когнитивный и мотивационный уровни языковой личности переводчика вообще и Б.В. Заходера в частности;
охарактеризовать зоны повышенной креативности в структуре языковой личности Б.В. Заходера.
Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые дается характеристика особого типа языковой личности — языковой личности переводчика, определяется специфика ее вербально-семантического, лингво-когнитивного и мотивационного уровней, вводится понятие зоны повышенной креативности в тексте перевода, осуществляется моделирование конкретной языковой личности переводчика (Бориса Владимировича Заходера).
Теоретическая значимость исследования состоит в дальнейшей разработке теории лингвистической персонологии, расширении типологии языковых личностей применительно к профессиональной деятельности переводчика.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в учебных курсах по общему языкознанию, теории перевода, лингвокультурологии, лингвистике текста, а также на занятиях по практике перевода и в профессиональной деятельности переводчиков художественных текстов.
Материалом исследования стали оригинальные произведения на английском языке: «Alice in Wonderland» (L. Carroll), «Winnie-The-Pooh» и «The House at Pooh Corner» (A.A. Milne), «Mary Poppins» (P.L. Travers), переводы указанных произведений на русский язык, выполненные Б.В. Заходером, а также переводы, осуществленные другими авторами (В.В. Набоковым, Н.М. Демуровой, Л.Л. Яхниным, Т.А. Михайловой, В.П. Рудневым, В.А. Вебером,
Н.В. Рейн, И. Родиным). Единицей исследования служит текстовый фрагмент, содержащий переводческую трансформацию. Общее количество выделенных и проанализированных текстовых фрагментов - около 3000.
В диссертации использовались следующие методы исследования: сопоставительный анализ, контекстуальный анализ, интерпретативный анализ, количественный анализ частотности употребления единиц.
Теоретическую базу исследования составили следующие положения, доказанные в научной литературе:
Одним из аспектов личности человека является языковая личность, универсальная модель которой включает вербально-семантический, лингво-когнитивный и мотивационный уровни. Понятие «языковая личность» используется как для описания обобщенных характеристик, объединяющих какие-либо группы людей, так и для описания языковой личности конкретного человека. В различных сферах человеческой деятельности проявляются различные аспекты единой языковой личности (В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, В.П. Нерознак, К.Ф. Седов, О.Б. Сиротинина).
Картина мира индивида или коллектива непременно получает языковую реализацию и опредмечивается в виде отдельных текстов, жанровых групп, дискурсов (Е.В. Бабаева, В.Е. Гольдин, В.В. Дементьев, Н.А. Красав-ский, А.В. Олянич, Г.Г. Слышкин, Е.И. Шейгал).
Перевод является культурно-обусловленным видом языковой деятельности, детерминируемым спецификой исходной и принимающей культур, а также индивидуальными характеристиками осуществляющего его субъекта (Е.В. Бреус, П.Н. Донец, Л.К. Латышев, О.А. Леонтович, В.П. Руднев, Ю.А. Сорокин, А.В. Федоров, Т.А. Фесенко).
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии ВШУ, научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» ВШУ, были представлены в виде докладов на IV международной научной конференции «Филология и культура» (Тамбов,
2003), международной научной конференции «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2004), международной научно-практической конференции «Коммуникативные технологии в образовании, бизнесе, политике и праве» (Волгоград, 2005). По теме диссертационного исследования опубликовано пять работ общим объемом 1,2 п.л. На защиту выносятся следующие положения:
Одним из функциональных аспектов общечеловеческой языковой личности является языковая личность переводчика, находящаяся на стыке двух или более культур и играющая роль медиатора между ними. Дискурс переводчика, воплощенный в текстах перевода, носит вторичный характер, в результате чего переводной текст ограничен с точки зрения степени проявления в нем характеристик языковой личности переводчика как индивида. Языковая личность переводчика проявляется в случаях расхождения между исходным и переводным текстом, единицей ее анализа служит переводческая трансформация. Экстралингвистической составляющей языковой личности переводчика является ситуация перевода, включающая принадлежность к переводческой школе, господствующую литературную традицию перевода текстов данного жанра и социальный заказ.
Вербально-семантический уровень языковой личности переводчика формируется четырьмя группами несовпадений между исходным текстом и текстом перевода:
абсолютными несовпадениями языковых систем или речевых норм;
частотными несовпадениями при переводе (в дискурсе Б.В. Заходера это повышенная диминутивизация лексем, введение дополнительных эмоциональных маркеров, замена агенса экспериенцером, дробление предложений);
реализациями потенций переводящего языка (в дискурсе Б.В. Заходера это имперсонализация предложений, употребление лексем с повторением основ, паремиологическое обогащение текста, введение языковой игры);
4) идиостилевыми предпочтениями (в дискурсе Б.В. Заходера это изменение стилистической окраски лексических единиц, дополнительное членение на абзацы, графические трансформации).
3. Лингво-когнитивный уровень языковой личности переводчика форми
руется совокупностью концептологических трансформаций (усилений, ос
лаблений, подмен или содержательных изменений когнитивных концептов),
направленных на трансляцию особенностей жанровой картины мира исход
ного текста, лингвокультурных реалий, системы ценностей и менталитета
породившей текст культуры.
В текстах переводов Б.В. Заходера наблюдаются эмфатизация концепта «волшебство» как системообразующего концепта жанра английской волшебной сказки, подмена концептов при трансляции этнографических, ономастических, общественно-политических, географических, этнокультурных реалий, трансформация концептов «детство-взрослость», «судьба», «сдержанность», «хорошие манеры», «здравый смысл», «назидательность», «нонсенс».
4. Основой мотивационного уровня языковой личности переводчика яв
ляется суперинтенция — стремление наиболее адекватно транслировать пере
водимый текст в принимающую лингвокультуру. В связи с невозможностью
абсолютно адекватной трансляции текста средствами иного языка в конкрет
ном переводческом дискурсе эта суперинтенция ограничивается комбинаци
ей следующих приоритетов: ориентацией на структурные компоненты ис
ходного текста (буквальный перевод), ориентацией на личность автора и
ситуацию создания исходного текста (научно-исследовательский перевод),
ориентацией на достижение полной естественности способов выражения
(прагматический перевод), ориентацией на породившую исходный текст
культуру (аналитический перевод).
Наряду с суперинтенцией данный уровень языковой личности переводчика формируется рядом более частных мотиваций, детерминируемых ситуацией перевода и индивидуально-психологическими характеристиками пе-
реводчика. В переводческом дискурсе Б.В. Заходера реализуются три основные мотивации: адаптация к идеологии отечественной детской литературы, ориентация на психологические особенности и уровень знаний детской аудитории, стремление к совмещению функций переводчика и соавтора.
5. В структуре языковой личности переводчика могут быть выделены зоны повышенной креативности — текстовые фрагменты или семантические группы слов, при трансляции которых в принимающую культуру переводчик осуществляет трансформации, выходящие за рамки медиаторской деятельности, и таким образом берет на себя функцию соавторства. Для языковой личности Б.В. Заходера таковыми являются ономастическая зона, зона крупнофрагментарных купюр и вставок, стихотворная зона.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка источников и шести приложений.
В первой главе «Деятельность переводчика с точки зрения лингвоперсо-нологии» приводится обоснование выделения языковой личности переводчика как самостоятельного типа языковой личности, рассматривается специфика перевода как вида межкультурной коммуникации, определяется место языковой личности переводчика в существующей типологии языковых личностей, анализируются факторы, под влиянием которых происходило формирование языковой личности Б.В. Заходера.
Во второй главе «Общая структура языковой личности переводчика Б.В. Заходера» осуществляются анализ и классификация элементов, составляющих вербально-семантический, лингво-когнитивный и мотивационный уровни языковой личности переводчика вообще и Б.В. Заходера в частности.
В третьей главе «Зоны повышенной креативности в структуре языковой личности переводчика Б.В. Заходера» вводится понятие зоны повышенной креативности и осуществляется анализ трех зон повышенной креативности, присутствующих в дискурсе Б.В. Заходера.
В заключении проводится обобщение результатов диссертационного исследования, и определяются перспективы дальнейшей разработки проблемы.
Понятие языковой личности в современной лингвистике
Функционирование понятия языковой личности не ограничивается рамками терминологического аппарата лингвистической науки. Свои права на него справедливо заявляет большое количество различных наук о человеке: данный термин может встретиться в исследованиях по истории русского языка, психологии, философии, литературоведению, лингводидактике и т.д. «Языковая личность — вот та сквозная идея, которая... пронизывает и все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека» (Караулов, 1987: 3). Исходно понятие языковой личности «производно от понятия личности в психологии и социологии и образовано расширением термина «личность» и сужением объема обозначаемого им понятия» (Воркачев, 1997: 33). В лингвистику интерес к категории личности пришел из смежных наук — литературоведения и лингводидак-тики, где трактовка понятия языковая личность имеет свою специфику (Виноградов: 1980; Богин: 1984; Караулов: 1987). Область именно лингвистических исследований, концентрирующихся вокруг понятия языковой личности, В.П. Нерознак предлагает называть «лингвистической персонологией» или «лингвоперсонологией» (Нерознак, 1996: 113).
Хотя сам термин «языковая личность» впервые был употреблен еще в 1930 году В.В. Виноградовым в книге «О художественной прозе», особенно активно эта область лингвистики стала разрабатываться в 80-е годы прошлого века, так как категория языковой личности хорошо соответствует обозначившемуся в это время новому, антропоцентрическому этапу развития языкознания (подробнее об этом см: Караулов, 1987: 21-23). Сегодня регулярно выходят сборники научных трудов, посвященных различным теоретическим аспектам изучения языковой личности. Предлагаются новые классификации типов языковой личности. Публикуются практические результаты анализа языковых личностей реальных людей и художественных персонажей, коллективных и индивидуальных языковых личностей. Так, в работе Т.В. Кочет-ковой исследуется реальная индивидуальная языковая личность на материале дискурса врача-фармаколога К.И. Бендера как носителя элитарной речевой культуры (Кочеткова: 1999). Объектом исследования в работе Т.Е. Пшениной выступает языковая личность Г.В. Катулла (Пшенина: 2000). Языковые личности литературных персонажей смоделированы в работах З.А. Кузневич и И.В. Трещалиной: это языковые личности героев Э. Хемингуэя (Кузневич: 1999) и А.П. Чехова (Трещалина, 1998). Работа Л.А. Каракуц-Бородиной посвящена описанию языковой личности автора художественного текста на примере Владимира Набокова (Каракуц-Бородина: 2000). Коллективные языковые личности выделяются на основании различных признаков. С позиции тендерных различий рассмотрены мужская и женская языковая личности (Табурова, 1999), с точки зрения возрастного критерия М.Ю. Титоренко говорит о языковой личности подростка (Титоренко, 2003).
Своим современным пониманием в лингвистике данный термин во многом обязан Ю.Н. Караулову, который наполнил эту категорию особым теоретическим содержанием. Сам термин «языковая личность» и его значение представляются уже в значительной степени устоявшимися в лингвистике. В словаре «Русский язык. Энциклопедия» этот термин понимается как многозначный:
Языковая личность: 1) любой носитель того или иного языка, охарактеризованный на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в этих текстах системных средств данного языка для отражения видения им окружающей действительности (картины мира) и для достижения определенных целей в этом мире; 2) наименование комплексного способа описания языковой способности индивида, соединяющего системное представление языка с функциональным анализом текстов (Караулов, 1997: 671).
Сравним эти дефиниции с более ранним определением, данным Ю.Н. Караул овым: Языковая личность — вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психические, и этические, и социальные и другие компоненты, но преломленный через ее язык, ее дискурс (Караулов, 1987: 86).
Наиболее точным и близким к специфике нашей работы оказывается синтез представленных дефиниций: вид представления личности, основанный на анализе дискурса носителя языка с точки зрения использования системных средств данного языка для отражения видения им определенной действительности и для достижения конкретных коммуникативных целей.
В вопросе о структуре языковой личности практически все исследователи так или иначе ссылаются на модель языковой личности, предложенную Ю.Н. Карауловым; она часто используется как основа для анализа различных языковых личностей, видоизменяется, модифицируется. Модель состоит из трех уровней: вербально-семантического (вербально-грамматического) или лексикона, лингво-когнитивного или тезауруса и мотивационного или праг-матикона. «Каждый из уровней характеризуется своим набором единиц, которые в совокупности охватывают все используемые при изучении языка единицы, своеобразно перераспределяя их соответственно специфике названных уровней» (Караулов, 1997: 672).
Специфика переводческой деятельности как организующая основа языковой личности переводчика
Языковая личность может изучаться как цельный образ, как «полноценное представление личности», если воспользоваться словами Ю.Н. Карауло-ва, т.е. в совокупности ее социальных ролей, профессиональных, возрастных, тендерных и прочих характеристик; на материале всей совокупности произведенных ею текстов (устных и письменных) — это наиболее полное возможное описание, включающее все виды составляющих языковую личность единиц в единстве с их организацией внутри нее: иерархия, пересечение и т.д. Такое глобальное комплексное исследование подразумевает, что анализу подвергаются абсолютно все произведенные личностью тексты, и, следовательно, возможно только для закрытой языковой личности, т.е. личности с завершенным дискурсом: «полнота принципиально может быть гарантирована, если обеспечить условия для фиксации всех текстов, произведенных личностью от момента начала говорения до смерти» (Караулов, 1987: 85).
То множество типов и видов языковой личности, которые описаны разными авторами в литературе по теории языковой личности (подробнее о типах: см. следующий параграф), сконцентрированы на каком-либо одном из проявлений этой «глобальной» личности - в определенной ситуации, на определенном ограниченном материале, в зависимости от конкретной цели исследования. К примеру, языковая личность политика призвана указать на отличительные типические черты языковой личности, которые проявляются в ситуации политического дискурса. При характеристике женской языковой личности описываются ее отличительные черты по сравнению с мужской языковой личностью в отвлечении от индивидуальных особенностей. Описание языковой личности писателя может концентрироваться на тех ее элементах, которые отличаются стандартных для среднего носителя языка и составляют уникальность художественного стиля и мироощущения автора.
Мы рассматриваем проблему языковой личности с точки зрения теории перевода. В сравнении с широким пониманием термина языковая личность, языковая личность переводчика — один из ее видов, она всегда ограничена социальной функция переводчика и в этом смысле объем ее значения более узок.
При таком направленном (т.е. умышленно ограниченном) изучении одни из составляющих «глобальной» языковой личности оказываются в фокусе исследования, другие, будучи в равной степени ей присущи, не попадают в круг рассмотрения, так как не проявились в собранном исследователем материале или не релевантны для цели исследования.
Аналогичным образом построено наше исследование. Мы не ставим перед собой цель реконструировать языковую личность некоего Бориса Захо-дера — индивидуума, конкретной исторической личности, которая в реальности помимо ипостаси переводчика исполняет целый ряд других социальных ролей. Мы берем только тот срез его «глобальной» личности, который проявляется в переведенных им текстах с английского на русский язык, чтобы с помощью описываемых ниже исследовательских приемов в конечном итоге осуществить моделирование языковой личности переводчика. Максимально конкретно интересующую нас проблему можно обозначить как «языковая личность переводчика письменных художественных текстов» (далее под аббревиатурой ЯЛП мы будем понимать именно это).
Модель языковой личности, предложенная Ю.Н. Карауловым, которая составляет теоретическую базу нашего исследования, является функциональной моделью, ее высшее структурное звено - прагматикой, характеризующий мотивационную основу деятельности личности. Переводческая деятельность задается и координируется требованиями к продукту перевода — тексту, которые описывает теория перевода. Чтобы предметно говорить о содержании языковой личности переводчика, обратимся к анализу руководящей основы деятельности переводчика.
Существование теории перевода как отдельной области знания обусловлено возложенными на нее задачами: - описать, что представляет собой идеальный перевод (текст); - проследить путь его создания; - обозначить роль, цели и задачи переводчика в этом процессе. Если рассмотреть ответы на эти вопросы, которые дает теория перевода, в рамках теории языковой личности, то на их основе можно построить иде-алъную, типовую модель языковой личности переводчика.
Письменный художественный перевод является разновидностью двуязычной опосредованной коммуникации и используется для трансляции литературного опыта одной культуры в другую. Общественное предназначение перевода состоит в следующем: «перевод призван обеспечить такую опосредованную двуязычную коммуникацию, которая по своим возможностям максимально приближалась бы к обычной, одноязычной коммуникации» (Латышев, 2001: 15). В результате переводной текст (ПТ) ассоциируется у его адресатов с самим исходным текстом или иными словами «перевод рассматривается обществом как то же самое только на другом языке, как копия исходного текста (на другом языке)» (там же: 15). Из этого следует, что в сознании пользователей переводного текста он равен оригиналу
Вербально-семантический уровень
Вербально-семантический уровень в трехуровневой модели языковой личности занимает низшую ступень. Ю.Н. Караулов отвел этому уровню отдельное место, назвав его нулевым, так как тут речь идет о самой материи языка — строительном материале последующих уровней. Он составляет необходимую предпосылку для становления и функционирования языковой личности и предполагает для носителя нормальное владение языком. Типовыми элементами этого уровня являются слова, находящиеся в грамматико-парадигматических, семантико-синтаксических и ассоциативных отношениях между собой и объединяемые в «вербальную сеть». Для классификации единиц в структуре вербально-семантического уровня языковой личности переводчика был осуществлен анализ причин расхождений между исходным текстом (ИТ) и переводным текстом (ПТ) на уровне языковой материи, т.е. языковых и речевых единиц.
Реакция человека на текст определяется не только семантикой и структурой самого текста, но и наличием определенных предпосылок, которыми человек должен обладать, чтобы адекватно воспринять и интерпретировать текст (коммуникативная компетенция). Для вербально-семантического уровня сюда относятся знание языка, на котором составлен текст, наличие привычек к определенным стереотипным языковым конструкциям и речевым стандартам. В связи с различием коммуникативной компетенции адресатов исходного и переводного текстов требуется посредничество переводчика, задача которого состоит в том, чтобы адаптировать текст под коммуникативную компетенцию потенциальных получателей ПТ. Заново воссоздавая произведение средствами другого языка, переводчик в каждом отдельном акте перевода - трансляции имени собственного, устойчивого выражения, семан тической конструкции и проч. — делает личный выбор, обнаруживая свои предпочтения. Однако его выбор часто в значительной степени предопределен самим языком, на который осуществляется перевод, так как «медиум (материал) играет в процессе творчества активную роль и, в известном смысле, определяет конечный результат» (Гейм, 2001: 9). Анализ тех случаев, когда исходная текстовая материя в переводах Б. Заходера подверглась изменениям, показал, что степень и источник детерминированности этих изменений могут быть весьма различными. Факторы, детерминирующие появление расхождений между ИТ и ПТ, можно изобразить в виде полюсов, при этом сами изменения распадаются на четыре группы:
Левая часть схемы включает те случаи изменений, которые были обусловлены несовпадением системных свойств и структуры исходного и переводящего языков. Переводческие трансформации этого уровня составляют фундамент переводческой деятельности. Для единиц, имеющихся в исходном языке (ИЯ), но отсутствующих в переводящем языке (ПЯ) (группа 1), как правило, установлены традиционные эквиваленты (переводческие соответствия), поэтому перевод этих единиц во многих случаях представляет собой, условно говоря, механический процесс замены одних конструкций на другие. В других случаях система ПЯ в принципе позволяет перевести более точно, но полученный вариант идет вразрез с существующими языковыми нормами или оказывается неузуальным. Поэтому переводчик использует не ближайшие семантические соответствия, а выражения, которые согласно речевой традиции ПЯ употребляются в соответствующих ситуациях. При этом замены могут иметь место на всех уровнях языковой системы.
К группе 2 мы отнесли случаи количественного несовпадения структур ИЯ и ПЯ, имея в виду такие языковые явления, которые существуют в обоих языках, но для одного из них являются более типичными, чем для другого. Таким образом, изменения носят не абсолютный, а преимущественный характер. Тем не менее, они обязательны для того, чтобы перевод звучал естественно, а не казался калькой с иностранного языка.
Так как трансформации обеих описанных групп детерминируются действительными различиями между ИЯ и ПЯ, то они неизбежно и закономерно содержатся в любом переводе того или иного текста. Поэтому можно констатировать, что они характеризуют ЯЛП как тип.
Информацию об индивидуальных свойствах конкретной ЯЛП нам дают примеры правой части схемы. В группу 3 мы объединили примеры, иллюстрирующие тяготение ЯЛП к системной реализации в ПТ потенций, имеющихся в ПЯ, но отсутствующих в ИЯ и потому не обусловленных непосредственно исходным текстом. Такие изменения, очевидно, нельзя оценивать как чрезмерную вольность переводчика в обращении с ИТ, так как неучет и неиспользование этих потенций делает ПТ выхолощенным, «ненатуральным». Однако именно переводчик решает, какие потенциальные возможности ПЯ следует воплотить в переводе, а значит, наличие таких повторяющихся однородных элементов в его переводе демонстрирует характерные черты его индивидуальной Я J111.
Наконец, в проанализированном материале были отмечены такие случаи несовпадения единиц ИТ и ПТ, которые не поддаются объяснению вышеуказанными факторами. Здесь проявляется индивидуальность ЯЛП в чистом виде. Теория перевода относит такую активность переводчика к нежелательным явлениям, снижающим качество перевода в строгом смысле термина, так как роль переводчика в идеале — невидимое и ненавязчивое посредничество. Однако в той или иной степени переводчик всегда выступает в роли со-творца переводного текста, адаптируя его в соответствии с требованиями ситуации перевода или своими собственными вкусами. Таким образом, несовпадения этой группы характеризуют наиболее вариабельную часть языковой личности переводчика.
Заканчивая представление схемы, отметим существование промежуточных случаев на том или ином удалении от полюсов, а также случаев, обусловленные комплексом факторов, которые поэтому могут быть отнесены более чем к одной группе. Так, примеры реконструкции языковой игры могут быть отнесены к группе 1 (т.к. необходимость реконструкции вызвана несовпадением строя языков), группе 3 (реконструкция производится на основе дополнительных возможностей ПЯ) и к группе 4 (разные переводчики выбирают различные пути реконструкции).
Ономастическая зона
Из проанализированных нами сказок наибольшее значение для понимания замысла произведения имена собственные несут в сказке Кэрролла. Это заключение подтверждает переводчица обеих «Алис» Н.М. Демурова: «Вероятно, с самой сложной задачей переводчик сталкивается в начале работы над сказками Кэрролла. Это имена и названия. Их в обеих сказках об Алисе много, может быть больше, чем в других сказках того же объема, написанных для детей или для взрослых. В каждой главе... Алиса знакомится с новыми и новыми героями. Имена этих героев — своеобразные шифры. Они выбраны не случайно; это знаки, за которыми стоит многое — личные намеки, литературные аллюзии, целые пласты национальной культуры. Вероятно, сыграл свою роль и тот интерес к проблеме «называния», который, как отмечают лингвисты, был характерен для Кэрролла» (Демурова, 2003: 397-398). На основании этих данных мы считаем целесообразным провести детальный анализ путей трансляции имен собственных (и некоторых названий) из «Алисы в стране чудес» разными переводчиками, используя другие варианты перевода в качестве базы для сравнения, с целью выявления дополнительной информации о языковой личности переводчика Б.В. Заходера.
Если при трансляции других единиц текста переводчик может пользоваться такими приемами, как компенсация, описательный перевод, т.е. при необходимости оперировать сравнительно крупными отрезками текста, то в имени собственном в рамках одной-двух лексем сконцентрирована вся совокупность мотивов и интенций, которые детерминируют творчество переводчика. Вследствие этого на материале имен собственных ярко проявляется взаимозависимость и взаимопроникновение уровней ЯЛП. Поэтому, характеризуя группы имен собственных, мы не будем соблюдать последовательность описания уровней языковой личности, чтобы избежать многократных повторений — ведь выбор переводческого эквивалента каждого имени определен целой совокупностью факторов.
Перевод имен собственных хорошо отражает ту стадию развития пере-водоведения, к которой относится анализируемое произведение. Сравнение имен собственных как единиц вербально-семантического уровня языковой личности переводчика, содержащихся в работах разных переводчиков, позволяет проследить эволюцию требований к продукту перевода. Так, на материале переводов «Алисы», выполненных Набоковым, Заходером, Демуро-вой и Яхниным, прослеживается единая тенденция (см. приложение 4). Рассмотрим варианты перевода группы имен собственных: Alice; Mabel; William the Conqueror; Edwin and Morcar, the earls of Mercia and Northumbria; Stigand, the archibishop of Canterbury; (with) Edgar Atheling; (his) Normans; Shakespeare; Pat; Lizard Bill; Cheshire Cat; Elsie, Lacie, Tillie.
Наиболее далеким от оригинала оказывается выбор Набокова. Оригинальные английские имена он заменяет на русские: Alice — Аня, Mabel — Ася, Mary Ann — Маша, Pat — Петька, Lizard Bill — Яша-ящерица, Cheshire Cat — Масленичный Кот; Elsie, Lacie, Tillie — Мася, Пася и Дася. В третьей главе книги мышь рассказывает собравшимся "the driest thing [she knows]" для того, чтобы помочь им быстрее просохнуть:
William the Conqueror, whose cause was favoured by the pope, was soon submitted to by the English, who wanted leaders, and had been of late much accustomed to usurpation and conquest. Edwin and Morcar, the earls of Mercia and Northumbria... declared for him; and even Stigand, the patriotic archbishop of Canterbury, found it advisable... to go with Edgar Atheling to meet William and offer him the crown. William s conduct at first was moderate. But the insolence of his Normans... (AW)
В настоящее время известно, что приводимая цитата взята из учебника истории Havilland Chepmell: Short Course of History, 1862, по которому сестры Лидделл занимались в это время. Весь этот фрагмент Набоков заменяет отрывком из истории Киевской Руси:
Утверждение в Киеве Владимира Мономаха... повело к падению родового единства в среде киевских князей. После смерти Мономаха Киев... обратился, таким образом, в семейную собственность Мономаховичей. После старшего сына Мономаха, очень способного князя Мстислава...в Киеве один за другим княжили его родные братья... против них поднялись князья Ольговичи и не раз силою завладевали Киевом. Но Мономаховичи в свою очередь... (с. 176-178)
В предисловии к набоковскому переводу Н. М. Демурова пишет: «Первое, что бросается в глаза, когда берешь в руки "Аню в стране чудес» молодого Набокова, — это то, что он продолжает существовавшую в то время переводческую традицию транспонирования иноязычного текста на русскую почву. Это касается прежде всего имен и ряда исторических и современных реалий. Меняется само имя героини: Набоков заменяет «Алису» на более привычное и домашнее имя «Аня» (Демурова, 2002: 19-20). Далее переводчица замечает: «В современной критике к такого рода «пересадкам» на русскую почву относятся отрицательно» (там же). Именно об этом говорит Б.В. Заходер в предисловии к своему переводу «Алисы» (Глава Никакая), когда объясняет маленьким читателям, почему он назвал книжку так, а не иначе: «Будь моя воля, я бы ни за что не назвал так эту книжку. Такое название, по-моему, только сбивает с толку. В самом деле — разве по названию догадаешься, что речь пойдет о маленькой (хотя и очень умной!) девочке?... Нет, будь моя воля, я назвал бы книжку, например, так: «Аленка в Вообразилии». Или «Аля в Удивляндии». Или «Алька в Чепухании».
