Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Национально-культурная специфика языкового сознания
1.1. Исследование сознания в отечественной и зарубежной традиции
1.1.1. Становление проблемы сознания в философии и психологии 9
1.1.2. Исследование сознания в отечественной науке 11
1.1.3. Культурно-исторический и деятельностный подходы к сознанию 12
1.1.4. Современное прочтение ключевых положений деятельностного подхода 14
1.1.5. Понятие образа мира 17
1.1.6. Проблемы сознания на современном этапе исследований 20
1.1.7. Духовный слой сознания 22
1.2. Изучение языкового сознания в отечественной науке
1.2.1. Подходы к исследованию взаимодействия языка и сознания 25
1.2.2. Исследование проблем языкового сознания в отечественной науке 27
1.3. Этнокультурный аспект изучения языкового сознания 1.3.1. Различные подходы к проблеме этноса 31
1.3.2. Деятельностный культурологический подход. Понимание культуры... в отечественной науке 33
1.3.3. «Центральная зона» культуры 36
1.3.4. Взаимоотношение языка, культуры и мышления 38
Выводы по первой главе 42
Глава 2. Анализ ядра языкового сознания русских, белорусов, болгар и украинцев
2.1. Культура и язык русских, белорусов, болгар и украинцев
2.1.1. Славянская цивилизация на современном этапе 45
2.1.2. Общее в характере русских, белорусов, болгар и украинцев 49
2.1.3. Языковая общность славянских народов 51
2.2. Выделение ядра в языковом сознании культурной общности 54
2.3. Анализ единиц ядра языкового сознания русских, белорусов, болгар и украинцев
2.3.1. Функционально-семантический анализ ключевых единиц 58
2.3.2. Сравнительный анализ значимости центральных единиц ядра языкового сознания 69
2.3.3. Формальная интерпретация результатов ассоциативного эксперимента (работа с Прямым словарем) 74
2.3.4. Содержательный анализ ассоциативных полей 77
Выводы по второй главе 160
Заключение 166
Библиография 169
Приложение 1 180
Приложение 2 224
- Исследование сознания в отечественной и зарубежной традиции
- Изучение языкового сознания в отечественной науке
- Культура и язык русских, белорусов, болгар и украинцев
- Выделение ядра в языковом сознании культурной общности
Введение к работе
Успешные исследования языкового сознания с помощью психолингвистических методов оказались на рубеже веков особенно своевременными. Реалии второй половины XX века - геополитические изменения карты мира, научно-техническая революция, рост глобализационных процессов одновременно с всплеском национального возрождения во многих странах — определили важность культурных исследований самыми разными областями науки.
Среди наиболее актуальных задач, которые можно решить с помощью психолингвистических методов, задача изучения образов языкового сознания разных культурных общностей в целях оптимизации межкультурного диалога и более глубокого понимания своей собственной культуры.
Одним из основных способов изучения особенностей функционирования языкового сознания человека является ассоциативный эксперимент, успешно используемый психолингвистикой на протяжении многих лет. На основе данных, полученных в ходе проведения эксперимента, создаются ассоциативные словари, научный потенциал которых огромен. Ассоциативные словари позволяют увидеть специфику образа мира того или иного народа. Сопоставление данных словарей разных народов предоставляет уникальную возможность выявить сходные и специфичные черты их культур.
Особый интерес вызывают исследования содержания ключевых образов культуры, которые являются основой - инвариантом, позволяющим этносу сохранять и на ее базе обогащать свой культурный потенциал.
Объектом настоящего исследования является языковое сознание славянских народов (русских, украинцев, белорусов и болгар) в сопоставительном аспекте, а в качестве предмета выступают ключевые образы языкового сознания четырех славянских народов.
Материалом для анализа образов ядра языкового сознания послужили данные Славянского ассоциативного словаря (САС), составленного по результатам ассоциативного эксперимента, который проводился в четырех названных славянских странах на родном языке испытуемых в период 1998-1999 г.г. Ядро языкового сознания славян было выявлено на основе данных Обратного словаря на 112 стимулах.
Актуальность диссертации обусловлена растущим интересом лингвистов к межкультурным исследованиям языкового сознания. При этом наиболее сложным и интересным выступает изучение языкового сознания родственных народов. Это в полной мере относится к анализу сходств и различий между славянскими народами, переживающими кризис самоопределения. Научный анализ, опирающийся на статистическую обработку результатов, позволяет выявить значимые сходства и различия в языковом сознании славян. Сделанные выводы могут служить опорой для дальнейшей работы по выявлению особенностей языкового сознания славян.
Анализ материалов САС осуществлялся в соответствии с целью выявления общего содержания и специфики образов языкового сознания четырех славянских народов.
Цель работы обусловила решение следующих задач:
выделение ядра языкового сознания, состоящего из наиболее частотных слов-реакций на стимулы основного списка, предъявлявшегося русским, белорусским, болгарским и украинским испытуемым, и выбор оптимальной классификации для структурирования единиц ядра;
выбор методов функционального и содержательного анализа образов ядра языкового сознания славян;
3) последующая интерпретация полученных данных с привлечением
этнокультурных материалов, собранных лингвистами, культурологами,
социологами, этнологами.
Для выполнения поставленных задач потребовалось применение классификационных и статистических методов исследования.
Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые была осуществлена интерпретация материалов САС на основе выделенного, общего для всех изучаемых народов ядра языкового сознания, состоящего из 32 компонентов. Кроме того, в работе были предложены оригинальные методики сравнительно-сопоставительного анализа ключевых компонентов ядра языкового сознания разных культурных общностей.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в выявлении ключевых компонентов языкового сознания славян и в разработке и теоретическом обосновании методик сравнительно-сопоставительного анализа.
Результаты, полученные при анализе ядра языкового сознания четырех славянских народов (русских, белорусов, болгар и украинцев), позволяют охарактеризовать каждый из народов по степени стереотипности реакций, указать на сходства и различия в основных стратегиях ассоциирования, выявить те фрагменты образа мира, которые в наибольшей степени их различают. Это определяет практическую значимость исследования.
Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных выводов обеспечивается проработкой обширного теоретического материала, достаточной выборкой экспериментального материала (САС), а также применением при сравнении языкового сознания русских, белорусов, болгар и украинцев адекватных исследуемому материалу и задачам работы методов.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались:
на научно-практической конференции «Культура. Образование. Язык. Языковое сознание» (Москва, 4 февраля 2003 г);
на XIV международном симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание: устоявшееся и спорное» (Москва, 29-31 мая 2003 г.);
на чтениях памяти О.Н. Селиверстовой «Семантический анализ единиц языка и речи: процессы концептуализации и структура значения» (Москва, 17 октября 2003 г.);
на заседаниях кафедры психолингвистики МГЛУ (2001-2004 гг.).
Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей и приложений.
Во введении определяются цели и задачи исследования, раскрывается его теоретическая и практическая значимость, аргументируется новизна работы и обосновывается актуальность темы, а также описывается материал и методы исследования.
В первой главе представлена история изучения проблем сознания и культуры в философии, зарубежной и отечественной науке, а также концепция языкового сознания, принятая московской психолингвистической школой, на основе которой осуществлялся сопоставительный анализ славянских культурных общностей.
Во второй главе представлены результаты анализа и интерпретации материалов САС.
В заключении подводятся общие итоги исследования и формулируются основные выводы.
Приложения к диссертации содержат проанализированные статьи САС, а также материалы, полученные с помощью классификационных и статистических методов, представленные в таблицах.
На защиту выносятся следующие положения:
Ядро языкового сознания, включающее ключевые понятия для народов, имеющих общность происхождения, содержит значительное число общих для всех родственных культур единиц. Из 75 слов ядра во всех сравниваемых группах совпало 32 слова-реакции.
Наибольшее число совпадений по количеству компонентов наблюдается в ценностной зоне ядра четырех славянских народов.
Выявленная на основе Славянского словаря общность именно ценностной сферы дает серьезные основания утверждать, что эти народы близки в восприятии мира и его оценке.
Присутствует определенная асимметрия в степени близости между единицами ядра языкового сознания пар славянских языков. В частности, в ядре языкового сознания болгар обнаружились самые многочисленные отличия от ядра других народов по показателю значимости входящих в ядро образов.
Разнообразие ответов испытуемых одной культурной общности на стимулы Прямого словаря может рассматриваться как показатель «широты» данного образа в языковом сознании народа: чем больше разных ответов, тем шире соответствующий фрагмент образа мира. Самое большое разнообразие характеризует украинцев. Самое низкое значение этого показателя, то есть большая стереотипность реакций, отличает представителей России.
Содержание ключевых образов языкового сознания отличается высокой степенью схожести.
Основные положения диссертации изложены в пяти публикациях.
Исследование сознания в отечественной и зарубежной традиции
Актуальность изучения сознания признана практически всеми науками о человеке и обществе. Это связано с общей тенденцией последних десятилетий избегать абстрагированных теоретических исследований и помещать «живого человека» в центр изучаемых проблем. Тема человеческого фактора приводит к актуализации таких проблем, как сознание, мышление, язык, национально-культурная специфика образа мира и других.
В.П.Зинченко включает проблему сознания в число глобальных проблем современности. «Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы... С ловом, человечеству пора проснуться. Ему нужно бодрствующее сознание, а не только бодрствующий л а?г»(курсив наш. - Н.С.) (Зинченко 1994:146).
Однако общепризнанная значимость столь сложного феномена как сознание не снимает вопросов, которые возникли еще в период становления данной проблематики и до сих пор являются открытыми: что такое сознание? каково его онтологическое содержание? какова его структура? доступно ли оно познанию и если да, то какими методами?
Сам термин «сознание» стал общеупотребительным лишь в XVIII веке, хотя первые размышления по поводу сознательной активности человека появились еще у софистов и Сократа (см. Философский энциклопедический словарь 1989:596-598). В недрах христианства зародилась идея спонтанной активности души, которая включала в себя и момент сознания. На становление проблемы сознания в философии Нового времени большое влияние оказал Декарт, который выделил понятие сознания (правда, не употребляя самого термина «сознание») из более общего понятия души. «Декарт вводит принцип самоотражения сознания в себе самом, закладывая, таким образом, основы понятия сознания как замкнутого в себе внутреннего мира, понятия, которое отражает внешнее бытие, лишь отражая самое себя» (Никитина 1993:35).
Серьезные разработки в области сознания были сделаны в рамках разных философских течений (феноменологии, экзистенциализма, прагматизма, немецкой классической философии) и связаны с такими именами, как И.Кант, Г.В.Ф.Гегель, К.Маркс, К.Ясперс, а также В.фон Гумбольдт, М.Хайдеггер и другие. Нередко исходной точкой исследований являлось не сознание, а Бытие, человек, социальное взаимодействие, а сознание, мышление уже возникали в процессе анализа данных явлений (Портнов 1994).
Исследование сознания в психологии сопровождалось методологическими трудностями. Практика использования новой наукой -психологией - метода интроспекции, который был признан самодостаточным методом изучения сознания со времен Декарта, выявила его несостоятельность: психология сознания не достигла каких-либо существенных успехов, пытаясь понять сознание из него самого (Никитина 1993).
Таким образом, в 20-х годах XX века произошла смена не только метода исследования, но и самого предмета науки. Например, такое течение как бихевиоризм стало изучать поведение человека и животного; гештальтпсихология противопоставила атомизму интроспективной психологии целостность психических образований; психоанализ акцентировал внимание на бессознательных психических процессах.
В отечественной психологии фундаментальные исследования сознания, его структуры, условий его функционирования осуществлялись в рамках культурно-исторического и деятельностного подходов. На сегодняшний день деятельностный подход остается основной методологической базой для ряда направлений, исследующих проблемы, связанные с сознанием, включая психолингвистику. Он призван помочь преодолеть основные методологические трудности, возникающие перед исследователями сознания: «1) необходимость объяснения природы и происхождения самого сознания; 2) его недизъюнктивный характер; 3) невозможность достичь полной внеположенности «наблюдателя» по отношению к «объекту»; 4) культурологическая относительность нашего видения сознания, душевной жизни человека» (Портнов 1994:353).
Изучение языкового сознания в отечественной науке
Признание того факта, что исследование сознания наиболее плодотворно в контексте его культурно-исторической обусловленности, приводит к необходимости освещения проблемы языка, так как именно в языке репрезентировано миропонимание носителя определенной культуры и, как утверждает Г.В.Рамишвили, «трудно представить формы сознательного поведения человека, в которых не усматривалось бы участие языкового фактора» (цит. по: Портнов 1994: 6).
Исследование проблемы взаимодействия языка и сознания имеет корни еще в античности (Платон и его «теория идей» как символов в дублирующем действительность мире). Достижения мировой философской мысли в области исследования знаковых систем в отношении к сознанию использовались и продолжают плодотворно использоваться в рамках частных наук.
Постепенный «уход» от анализа чистого сознания и поворот к изучению живого сознания расширил круг предметов, оказавшихся в фокусе внимания наук о человеке в XX веке, включив язык как важный феномен сознательной жизни. Отсюда возникновение и разработка столь плодотворных идей символики бессознательного (З.Фрейд, К.Г.Юнг, Э.Фромм), коллективного бессознательного (В.Я.Пропп, К.Леви-Стросс), когнитивные исследования, в частности соотношение вербальных и образных репрезентаций (Ч.Филмор, Е.С.Кубрякова), психолингвистические исследования организации психических процессов и роли знаков (Ч.Осгуд, Н.Хомский, А.А.Леонтьев).
В отечественной науке изучение активности языка в его отношении к сознанию и мышлению имело оригинальное развитие. Примечательным является факт, что данная проблематика первоначально развивалась в России не философией, а языкознанием. Глубокие мысли философского характера содержатся уже в работах лингвистов XIX века (АІХ.Востоков, Ф.И.Буслаев, затем И.А.Бодуэн де Куртэнэ, Л.В.Щерба). Начало систематических исследований взаимосвязи языка и сознания связывают, в первую очередь, с именами А.А.Потебни, Г.Г.Шпета, Л.С.Выготского (см. Портнов 1994).
Предваряя обзор отечественных исследований в данной области, А.Н.Портнов выделяет ряд основных тематических и методологических установок, объединяющих разработки российских ученых в самостоятельное направление (Портнов 1994: 286-287).
Тематически взгляды русских ученых объединяет, прежде всего, исторический подход к языку, сознанию, мышлению. «Следует подчеркнуть также блестящее владение конкретным научным материалом и не менее блестящие философские обобщения, что позже получило название междисциплинарного подхода» (Там же: 286).
С методологической точки зрения отечественные исследования объединяет стремление к целостности видения предмета. Не отрицая сильного влияния гегелевской философии на взгляды русских ученых, А.Н.Портнов в то же время отмечает их самобытность видения мира, понимания целостности как «соборности». Важно «учитывать влияние диалектики Гумбольдта, особенно в трактовке диалектического единства сознания и языка, а также в деятельностном, «энергийном» понимании языка и речи» (Там же). Велико влияние идей К.Маркса, которые, как уже отмечалось выше, плодотворно развивались советской психологией деятельности. А.Н.Портнов, отмечает также гуссерлевское звучание идей Г.Г.Шпета и А.Ф.Лосева. «Таким образом, можно констатировать ...тенденцию к творческому усвоению достижений некоторых школ западной мысли и выработке на этой основе вполне оригинальных идей, которые в последнее время оказывают немалое влияние на исследование проблемы «язык и сознание» на Западе» (Там же: 287).
Взаимоотношение языка и сознания рассматривается под разными ракурсами, в зависимости от исследовательских целей каждой конкретной науки. Согласно А.А.Леонтьеву, на сегодняшний момент сложилось два подхода к данной проблеме (Леонтьев А.А. 1993). Первый подход характерен для некоторых направлений философии языка, для американской этнопсихолингвистики (гипотеза лингвистической относительности), для неопозитивистов. Для приверженцев данного подхода единицей сознания является система вербальных значений и обслуживающих их коммуникативных средств (система языковых знаков). Согласно другому подходу сознание существует в предметных значениях, которые могут актуализироваться (овнешняться) в разных формах, в том числе и вербальных. Как можно заметить, в этом случае «язык» трактуется в более широком, чем лингвистический, аспекте (Там же: 16-17). Данного подхода к изучению языкового сознания придерживается отечественная психолингвистическая школа. Мысль о предметном значении как единице сознания появляется уже у Л.С.Выготского; А.Н.Леонтьев писал в «Материалах о сознании»: «Орудие и то, на что направлено орудие, - мир созданных человеком предметов - вот где нужно искать ключ к человеческой психике, к сознанию человека» (цит. по: Леонтьев А.А. 1993: 26, 16).
Развитие лингвистики привело в настоящее время к тому, что возникла необходимость объяснения психологической сущности языка, особенно в аспектах функционирования языка в речи (Исследование речевого мышления в лингвистике 1985). «Сейчас перед лингвистами стоит задача перехода от лингвистики «имманентной» с ее установкой рассматривать язык «в самом себе и для себя» к лингвистике антропологической, предполагающей изучать язык в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью» (Стеценко 1993) .
Культура и язык русских, белорусов, болгар и украинцев
Несмотря на глобализационные процессы, охватившие весь мир, в Восточной Европе и на территории бывшего СССР наблюдается рост идей возрождения национального самосознания (Хренов 2002). Импульсом для этого послужили изменения геополитической обстановки в Европе на рубеже 80-х - 90-х годов 20 века. Радикальные изменения в жизни народа, кризисные ситуации, связанные с необходимостью адаптироваться к новым условиям, активизируют защитные механизмы - культурные архетипы (константы) этнической общности, опора на которые помогает преодолеть кризис самоопределения.
Однако призывы к возвращению к культурным истокам нередко, сопровождаются мифотворчеством, «порой появляются либо возрождаются попытки вывести национальную идентичность из самых ранних стадий исторического и даже праисторического развития. Тиражируются; представления об особенности, отличительности от других, то есть активизируется семантическая оппозиция: свой/чужой. Наскоро создаются новые национальные мифологии и предлагается некий обобщающий образ представителя народа, своеобразный автопортрет, который иногда относится к далекому прошлому и даже к доисторическим временам» (Соколова 1999: 85). «Чужіим» признается все то, что связывало с недавним неприятным прошлым. Так, например, белорусы и украинцы находят свидетельства о том, что их народы не имеют ничего общего с русским народом, считая наиболее актуальной «задачу преодоления официальной в советские времена теории существования единой Киевской государственности и единой, или общей, древнерусской народности» (Суровцев 2002: 80). Нередко важнейшим фактором в нагнетании межэтнической напряженности становится указание на различия в языке. Например, в конце 90-х годов в Хорватии началась активная работа «по увеличению дистанции между сербским и хорватским языками» (Этническое и языковое самосознание 1995: 95); языковой радикализм проявляется и в отношениях между постсоветскими странами (Там же: 18-19). Подобные идеи не новы. Любые кризисные ситуации в обществе издавна сопровождались всплеском отчуждения и даже враждебности по отношению к народу-«поработителю» (не к идеологии, власти, а именно к народу в целом). Известны радикальные идеи периода национального возрождения украинцев и белорусов на рубеже 19-20 веков: «автохтонистская» теория М.С. Грушевского, «направленная на обоснование самостоятельного исторического пути «Украины-Руси», против официальной имперской истории, доказывающей, что Киевская Русь являлась «прологом к некоей общерусской (великорусской) истории» (Суровцев 2002); в Белоруссии «параллельные» идеи в то время выдвигал, например, В. Ластовский (Там же); существовало негативное отношение к имперскому влиянию царской России и СССР и в Болгарии (Автопортрет славянина 1999).
Подобные отрицательные оценки политического и культурного влияния соседской страны можно объяснить «западной» ориентацией многих славянских государств. В сознании большинства славянских культур издавна существует общий интегральный образ-символ «перекрестка», «моста» между Западом и Востоком. Позиционирование себя на этой линии определяет дальнейший путь развития: ориентация на Запад и западную культуру, на Восток (часто Восток олицетворяет именно Россия), или на самобытность своей «евразийской» культуры.
В России в конце 19 века часть национально-ориентированной интеллигенции видела спасение русского народа в принятии культурных образцов развитой Европы (течение западников - П. Чаадаев, Н. Бердяев). Славянофилы выступали за принципиально отличный от западного путь развития России на основе ее славянской самобытности (И. и К. Аксаковы, А. Хомяков). Подобные идеи звучат еще раньше у Н. Данилевского (идеология панславизма), позже у К. Леонтьева (Данилевский 1995, Леонтьев К.Н. 1996). В. Соловьев призывал к единству христианского мира и видел обязанность России в примирении Запада и Востока. Н. Трубецкой стал идеологом течения евразийства. В других славянских странах также звучали наряду с прозападническими идеи поиска своего особого пути в славянских корнях. Например, болгарский писатель и общественный деятель Иван Вазов много писал о необходимости контактов со славянскими народами для формирования болгарского национального самосознания (Злыднев 1999).
В 20 веке Европа оказалась ареной для политических игр, разрушительных войн, огромным полигоном для строительства государств. Все славянские страны стали непосредственными участниками этих событий. Болгария пережила две «национальные катастрофы»: в 1913 году - тяжелое поражение во Второй Балканской войне, а в 1919 году - в первой мировой с большими человеческими потерями и потерями территорий, огромным государственным долгом, экономическим кризисом и усилившимися социальными противоречиями. В 1946 году Болгария была провозглашена народной республикой и взяла курс на строительство социализма по советской модели. Реформирование в области аграрного хозяйства и промышленности шло достаточно напряженно, многие экономические достижения оказались неустойчивыми, а в середине 1980-х страна пришла к кризису, во многом связанному с политическими переменами в Советском Союзе.
Выделение ядра в языковом сознании культурной общности
Исследования разных культурных общностей через сравнение образов их языкового сознания является особенно актуальным в настоящее время, когда расширяющиеся межэтнические контакты обнажают различия во фрагментах образа мира народа, стоящих за каждым «культурным» словом. Как известно, эти различия — особенно при поверхностном сходстве культур - могут приводить к серьезным коммуникативным сбоям, выступать в качестве помех и барьеров, разрастаясь в некоторых случаях до межэтнических конфликтов.
Опираясь на изложенные выше концепции С.В.Лурье и К.Касьяновой о существовании в образе мира этнических констант (основополагающих ценностей), помогающих сохранить нравственный потенциал культурной общности и являющихся основой для его обогащения, мы можем предположить, что в языке каждой культурной общности существует группа слов, раскрывающих основные представления народа об устройстве окружающего их мира - этнические инварианты. Такие ключевые слова овнешняют эти основные для определенной культуры ценности, а значит, с их помощью можно исследовать данную культуру. Сопоставление ядерных слов помогает проанализировать общее и специфическое в видении мира представителями разных культурных общностей.
Лингвистами накоплен определенный опыт в исследовании характера народа и его жизненных установок посредством анализа ключевых слов, выявленных при анализе культурных текстов и словарей. Исследователи современного языка, языка фольклора и древних письменных памятников чаще всего относят к наиболее значимым словам той или иной эпохи, того или иного культурного общества либо слова, отличающиеся относительно высокой текстовой частотностью и информативностью, имеющие значительное число синонимов и однокоренных слов (см. об этом, например: Супряга 2002, Лингвофольклористика 1999, Санников 1985), либо слова, которые обладают силой объяснения большого количества других культурных слов (Wierzbicka 1972; Залевская 1983). Пытаясь найти адекватный способ проверки правильности выводов, нередко получаемых с помощью интуиции, «эрудиции, а также воображения» (Дубов 1997), Л.В. Щерба уже в 30-х годах 20 века говорил о необходимости эксперимента в лингвистических исследованиях (Щерба 1974). По мнению Л.В. Щербы, для исследования живых языков недостаточно обработки текстов, важно обращаться к носителю языка для верификации языковых моделей.
Еще более велика роль экспериментальных методов исследования в психолингвистике . При этом наиболее разработанным и успешно используемым в российской психолингвистике является ассоциативный эксперимент (АЭ), имеющий своим главным преимуществом простоту и удобство применения. Возможность проведения АЭ с большим количеством испытуемых делает его незаменимым орудием для исследования специфики языкового сознания целых групп испытуемых, позволяющим после статистической обработки и интерпретации результатов эксперимента отразить функционирование языкового сознания усредненного представителя группы. Не удивительно, что на протяжении последних 15 лет в московской психолингвистической школе, избравшей в качестве одной из центральных проблем этнокультурные особенности языкового сознания, проводится большое количество исследований, опирающихся на АЭ. Результатом этого направления научной работы становятся словари ассоциативных норм разных языков. Наиболее заметными достижениями последних лет стали «Русский ассоциативный словарь» (1994-1998) и «Славянский ассоциативный словарь» (2004) .
Опыт работы с материалами исследований, проведенных на большой выборке испытуемых, показывает, что наибольшей продуктивности в изучении этнокультурной специфики языкового сознания можно добиться, объединив сопоставительные исследования с исследованием центральных для каждой культуры образов. Такие центральные образы представляют ядро языкового сознания той или иной культурной общности.
Впервые ядро языкового сознания было выделено А.А. Залевской (ядро лексикона — в терминологии автора) при анализе обратных ассоциаций английского ассоциативного тезауруса Дж. Киша (Залевская 1983). Ассоциативный тезаурус содержит данные о прямых и обратных ассоциативных связях. Дж. Киш впервые применяет принцип последовательного наращивания ассоциативной сети: реакции, полученные на первом этапе проведения эксперимента, переводятся в статус стимулов на втором этапе и т.д. Этот принцип наращивания сети дает возможность получить обширный материал по прямым и обратным связям.
Прямые связи - это связи между словом-стимулом и словами-реакциями на этот стимул с указанием количества разных реакций. В данном случае количество разных реакций зависит исключительно от числа участников эксперимента. Снять это ограничение позволяет учет обратных, или входящих ассоциативных связей, то есть связей между словом-реакцией и словами-стимулами, вызвавшими данное слово в качестве реакции. Число входящих связей в этом случае отражает количество предложенных в эксперименте слов-стимулов. Таким образом, «при учете обратных ассоциаций... оказывается возможным вычислять не только количество исходящих и входящих связей (как в прямых словарях - Прим. наше. - Н.С.), но и их силу» (Залевская 2000).
