Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Природа эмоций и их классификация в различных парадигмах знания 10
Введение в проблему 10
1.1. Изучение эмоций в рамках естественных наук 11
1.2. Лингвистические концепции эмоций 19
1.3. Проблема классификации эмоций в контексте междисциплинарных исследований 31
1.4. Специфика концептуализации эмоций 44
1.5. Понятие «эмоциональный концепт» и «эмоциональная концептосфера» 57
1.6. Лингвокультурная специфика эмоционального концепта «гнев» в русской и английской картинах мира 64
1.7. Особенности структурирования эмотивного текста 69
Выводы по Главе 1 74
Глава 2. Лингвокультурологическая специфика эмоционального концепта «гнев» в русской и английской языковых картинах мира 79
Введение в проблему 79
2.1. Специфика и репрезентации эмоции гнева в художественной картине мира 79
2.2. Ментальная и вербальная репрезентация когнитивных интенций в русской и английской картинах мира в контексте выражения эмоции гнева 85
2.2.1. Когнитивные интенции, репрезентированные в русской картине мира 85
2.2.2. Когнитивные интенции, репрезентированные в английской картине мира 94
2.3. Особенности концептуализации эмоции «гнев» 97
2.3.1. Метафорический принцип концептуализации эмоции «гнев» в русской картине мира 98
2.3.2. Метафорический принцип концептуализации эмоции «гнев» в английской картине мира 106
2.3.3. Метонимический принцип концептуализации эмоции «гнев» в русской картине мира 113
2.3.4. Метонимический принцип концептуализации эмоции «гнев» в английской картине мира 117
2.3.5. Прототипический принцип концептуализации эмоции «гнев» в русской и английской картинах мира 120
Выводы по Главе 2 136
Заключение 139
Список использованной научной литературы 145
Список использованных словарей и их сокращений 160
Список источников фактического материала 162
Приложение I 164
Приложение II 165
- Изучение эмоций в рамках естественных наук
- Лингвистические концепции эмоций
- Специфика и репрезентации эмоции гнева в художественной картине мира
- Ментальная и вербальная репрезентация когнитивных интенций в русской и английской картинах мира в контексте выражения эмоции гнева
Введение к работе
Предметом настоящего диссертационного исследования является фрагмент эмоциональной концептосферы русской и английской лингво-культур.
В качестве объекта исследования выступают вербальные репрезентации эмоционального концепта «гнев» в разноэтносных картинах мира.
Актуальность данного исследования обусловлена связью с когнитивной лингвистикой. В работе ставится проблема изучения особенностей межкультурных различий, находящих своё отражение в языке и сознании. Взаимосвязь культуры, эмоциональной концептосферы и языка проявляется в базовых значениях (понятиях) каждой лингвокультуры. Лингвопсихо-логическая и лингвистическая интерпретация данных, представленных в языке, позволяет рассматривать последние как репрезентацию особых знаний, стоящих за фактами естественного языка, как репрезентацию конструктов концептуального сознания.
Научная новизна работы заключается в том, что интерпретирование содержания эмоционального концепта «гнев» осуществляется с позиций лингвопсихологии и лингвокультурологии, а также в выявлении и описании вербальных и авербальных средств, репрезентирующих соответствующее содержание в естественном языке (русском и английском). Данный подход позволил определить лингвокультурологическую и лингвопсихоло-гическую специфику эмоционального концепта «гнев» и особенности его функциональных репрезентаций в разных языковых сообществах.
В соответствии с выбранным направлением исследования целью диссертации является комплексное лингвистическое и лингвопсихологиче-ское описание специфики эмоционального концепта «гнев» в естественном языке (русском и английском) в свете субъективного восприятия языковой картины мира личностью.
Цель работы предопределила решение следующих задач;
выявление и анализ когнитивных интенций автора, определяющих структуру эмотивно-оценочных фрагментов художественного текста;
анализ и описание метафорического принципа концептуализации базовой эмоции «гнев» в языковой картине мира (русской и английской);
выявление и описание особенностей метонимической концептуализации эмоции «гнев» в языковой картине мира (русской и английской);
выявление превалирующих метафор и метонимий в русской и английской языковых картинах мира и установление их возможных эквивалентов;
определение лингвокультурологической и лингвопсихологиче-ской специфики эмоции «гнев» в рамках прототипического и парапрото-типических сценариев.
В качестве материала исследования привлекаются фрагменты художественных текстов (общим объёмом более 11060 страницы), полученных методом сплошной выборки.
Выбор исследовательского материала обусловлен следующими факторами:
1) углубленной эмотивно-психологической наполненностью данных от
рывков;
2) присутствием национально-культурных компонентов, отражающих
эмоциональную сферу жизнедеятельности человека;
Неоднородный материал и поставленные задачи потребовали применения нескольких методов анализа. Были применены методы контекстно-ситуативного / контекстного анализа, лингвопсихологического и сопоставительного анализа, классификационный, метод филологической интерпретации, а также метод количественного подсчета.
На защиту выносятся следующие положения:
Коммуникативно-прагматическая ориентация исследуемой эмо-тивно-оценочной лексики, репрезентирующей эмоциональный концепт «гнев», проявляется в особом способе концептуализации действительности, подразумевающем её интеллектуальную и эмоциональную интерпретацию при организации эмотивно-оценочных фрагментов художественного текста, а также в лексическом структурировании текста.
Когнитивные интенции автора определяют структуру эмотивно-оценочных фрагментов художественного текста.
Концепт «гнев» имеет общую когнитивную базу для любого языка и культуры. Эту константную часть можно считать принадлежащей не только языку, но и концептуальному уровню сознания. Её характер определяется не столько культурой, сколько особенностями психических процессов.
Формируемая культурой эмоциональная программа деятельности индивида определяется функциональной спецификой базовых эмоций (в частности эмоции «гнев»).
«Видимые» различия вербальных репрезентаций эмоционального концепта «гнев», определяемые культурными факторами, могут быть следующими: а) частные признаки, определяемые уникальными культурными функциями; б) формы проявления специфического этно-ментального содержания.
Эмотивно-оценочные фрагменты художественных текстов являются уникальным языковым материалом, в котором воплощаются когнитивные, прагматические и психологические особенности говорящих, что открывает пути для лингвистического и этнопсихолингвис-тического моделирования.
Функциональная специфика эмоций, многообразие их выражения и содержания обусловлены спецификой их концептуализации, ре-
презентируемой различными способами, к которым относятся: а) концептуальная метафора; б) концептуальная метонимия; в) парапрототи-пический сценарий.
Теоретической базой послужили исследования зарубежных и отечественных учёных по следующим научным направлениям: 1) стилистика эмоций (К.Э. Изард, И.В. Арнольд, Е$.И. Шаховский, С.Л.
Рубинштейн, В.А. Кухаренко, Н.А. Красавский, И.А. Щирова и др); D теория дискурса (Т.А. ван Дейк, В. Кинч, Д. Таннен, Е.С. Кубрякова,
В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Н.Н. Болдырев, В.Н. Карасик и др.); 3) этнопсихолингвистика и психолингвистика (P. Ekman, М. Argyle, А. Вежбицкая, Ю.А. Сорокин, В.И. Жельвис, Т.А. Фесенко, Е.Ф. Арсентьева, Е.Ю. Мягкова, и др.).
Теоретическая значимость данного исследования заключается в том, что оно вносит определённый вклад в теорию концептуализации эмоций, выявляет лингвокультурологическую специфику эмоционального концепта «гнев» в русской и английской языковых картинах мира. Предложенный подход к изучению эмоции «гнев» может быть использован при рассмотрении других эмоций.
Практическая значимость работы усматривается в возможности использования данных исследования в разработке учебных и исследовательских программ по когнитивной лингвистике, психолингвистике, в составлении толковых и переводных словарей, а также в лекциях и на практических занятиях по общему языкознанию, психолингвистике, эт-нопсихолингвистике, лексикологии.
Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на заседаниях кафедры иностранных языков Тамбовского государственного технического университета (2000-2003 гг.), второй региональной конференции «Иностранные языки в объединяющемся мире: описание, преподавание., овладение» (Курск, 5-
7 апреля 2001 г.), VI-ой международной конференции «Филология и культура» (Тамбов, 16-18 апреля 2003 г.).
По теме диссертации опубликовано 7 работ.
Структура работы. Материал диссертации изложен на 163 страницах машинописного текста, состоящего из введения, двух глав, заключения и двух приложений.
Во введении определяется объект исследования, обосновываются актуальность и научная новизна работы, формулируются основная цель и конкретные задачи, называются исследовательские методы, излагаются положения, выносимые на защиту, указываются области применения полученных результатов, а также устанавливается объём и структура диссертации.
В первой главе даётся обзор различных точек зрения на природу и значение эмоций, устанавливается место эмоций в языке, описываются лингвистические концепции эмоций, выявляются проблемы, возникающие в контексте междисциплинарных исследований. Описывается вербальная система репрезентации эмоций. Анализируются основные характеристики эмоциональной оценки, их реализация в эмотивно-оценочных фрагментах художественных текстов, что позволяет переместить акцент с эмотивно-оценочной лексики на человека, эмоционально и оценочно воспринимающего окружающую действительность, а также исследуются способы символизации и средства языковой концептуализации эмоции «гнев» в разноэтносных лингвокультурах.
Во второй главе эмоциональный концепт «гнев» анализируется с позиций лингвопсихологии и лингвокультурологии, выявляются когнитивные интенции и их специфические черты. Анализируются основные элементы соответствующего прагматического контекста, который в единстве с семантическими параметрами высказывания предоставляет возможность адекватной интерпретации высказывания этого типа. Вы-
являются языковые и внеязыковые актуализаторы семантико-прагматического потенциала художественного текста, а также разрабатывается типология интенций.
Приводятся результаты лингвокультурологического анализа, который состоял в том, что методом сплошной выборки из русско- и англоязычных эмотивно-оценочных фрагментов художественных текстов общим объёмом более 11060 страниц были отобраны примеры метафорического и метонимического описания эмоции «гнев». После уточнения значений отобранных выражений в словарях, они были расклассифицированы в системы концептуальных метафор и метонимий.
Описывается прототипический принцип вербализации гнева, а также приводится типология парапрототипических случаев репрезентации эмоции «гнев».
В Заключении подводятся теоретические и практические итоги данного диссертационного исследования, формулируются общие выводы.
Изучение эмоций в рамках естественных наук
Эмоции являются предметом изучения биологической науки, доказывающей, что каждое полушарие головного мозга контролирует отдельные области сознания. Ученые исследовали структуры головного мозга, имеющие отношение к образованию эмоций и получившие название «лимбической системы» (Мозг, разум и поведение, 1988: 127). Все наши взаимодействия с окружающей средой имеют определенную эмоциональную окраску. Нервные сигналы, поступающие от всех органов чувств, направляются по нервным путям ствола мозга в кору, проходят через одну или несколько лимбических структур, в результате чего возникает эмоция, которую переживает человек. Хотя некоторые ученые указывают на существование специфических мозговых механизмов, обеспечивающих переживание эмоций и их выражение, тщательный анализ исследований в этой области (Симонов, 1982) свидетельствует о том, что эмоциональные процессы вовлекают многие зоны и системы мозга. Представляется возможным, что весь мозг участвует в этих эмоциональных процессах, сопровождающих процесс коммуникации, в котором реализуются два основных вида информации: - вербальная информация, то есть смысловая информация, выражаемая словом; - невербальная информация, то есть экстралингвистическая информация, включающая сведения о говорящем, его отношение к предмету разговора, слушающему.
Одним из важнейших видов невербальной информации является эмоциональная информация. Она характеризирует эмоциональное состояние говорящего, его отношение к слушающему, ситуации общения.
Как правило, эмоциональный контекст речи совпадает с её логическим смыслом и в значительной мере его усиливает. Но он независим от логического смысла речи и иногда может ему противоречить. В обыденной речи люди склонны верить эмоциональному контексту, а не логическому смыслу слов, ибо, «он помогает глубже познать и понять человека, его действительное отношение к событию, а тем самым принять адекватные меры - сочувствие, помощь, осуждение» (Ковалев, 1957: 27). Этот канал имеет огромное психологическое значение для реализации процесса понимания.
Еще в 1937 году Дж. Пейпец высказал предположение, что ближайшее отношение к центральным механизмам эмоций имеют медиоба-зальные отделы височной области мозга, которые в их взаимосвязи с ги-поталамической областью и стволовой ретикулярной формацией образуют гармонически работающий механизм («гиппокампов круг»), лежащий в основе возникновения эмоций и участвующий в их выражении (Носенко, 1981:28).
Дж. Пейпец также полагал, что эмоции возникают либо сначала в коре, либо в результате рефлекторного возбуждения гипоталамуса, однако независимо от места возникновения, эмоция активизирует весь «гиппокампов круг» (там же: 29).
Согласно П.К. Анохину — известному русскому физиологу, «эмоции — это физиологические состояния организма, имеющие ярко выраженную субъективную окраску и охватывающие все виды чувствований и переживаний человека — от глубоко травмирующих страданий до высоких форм радости и социального жизнеощущения» (Анохин, 1978: 397).
Теоретические предположения о том, что в мозге человека система обеспечения эмоций теснейшим образом связана с системой, обеспечивающей его интеллектуальную деятельность, позднее были подтверждены данными, полученными в экспериментах, при изучении эмоциональных расстройств (Лурия, 1975, 1979) и в ходе лечения больных методом вживления в мозг электродов (Бехтерева, 1975; Бехтерев, 1999).
В XX в. эмоции перешли в ведение психологии, хотя до сих пор и этой областью науки не предложена единая дефиниция эмоций. Ученые дискутируют, рассматривать ли эмоции как психологическое явление (нечто, изменяющее биение нашего сердца), как тип поведения (нечто, являющееся причиной потери сосредоточенности или заикания) или как психическую деятельность (нечто, требующее самых разнообразных чувств, какими бы они ни были).
В последние годы нам приходится сталкиваться с самыми разными точками зрения на природу, значение и способы проявления эмоций. Одни исследователи полагают, что в рамках науки о поведении можно вообще обойтись без понятия «эмоция» (Duffy, 1962; Lindsley, 1957). Другие же (Tomkins, 1980, 1984; Izard, 1978) утверждают, что эмоции образуют первичную мотивационную систему человека. Приоритетным для нашего исследования является изучение природы эмоций и характеристика эмоциосферы человеческого сознания. Эмоциональная сфера настолько многогранна, что пронизывает все стороны человеческого существования, в том числе и языковую, в силу чего обоснованным представляется наше обращение к психологии эмоций.
В психологии эмоции рассматриваются как «особая форма отношения к предметам и явлениям действительности, обусловленная их соответствием или несоответствием потребностям человека» (Смирнов, 1985: 64). Таким образом, эмоции, во-первых, являются субъективной формой оценки предметов и явлений действительности, и во-вторых, они тесно связаны с потребностями человека, лежащими в основе мотивов его деятельности.
Существуют также и другие определения эмоций. Например, Р.С. Лазарус полагает, что эмоции возникают тогда, когда на основе когнитивных процессов производится заключение о наличии угрозы с одной стороны и невозможности ее избежать — с другой. То есть эмоции вызываются лишь отрицательным эффектом (Lazarus, 1982: 1024). По утверждению П.В. Симонова, эмоции — это отражение мозгом человека или животных какой-либо актуальной потребности и вероятности ее удовлетворения. Если вероятность удовлетворения маленькая, то возникает отрицательная эмоция, если большая — то положительная (Симонов, 1982).
Лингвистические концепции эмоций
Проблема номинации эмоций долгое время была незаслуженно обойдённой вниманием лингвистов. Тем не менее в трудах К. Бюлера, Л. Вайсгербера и других, так или иначе затрагивались проблемы, связанные с эмоциями.
Одной из актуальных проблем современного языкознания остаётся создание лингвистической теории эмоций, которая решается в рамках утвердившейся в последние десятилетия антрополингвистической парадигмы. После того, как в 1970 году академик А.А. Леонтьев отметил, что среди множества концепций эмоциональной стороны человеческой деятельности отсутствует лингвистическая теория эмоционального аспекта речи, в отечественной лингвистике и психолингвистике сделано очень многое для разработки подобной теории.
С точки зрения лингвистики, эмоции входят преимущественно в сферу лексической семантики. Таковы, например, эксперименты по наименованию эмоций, ассоциативные эксперименты, эксперименты по семантическому их шкалированию. Результаты большинства из этих экспериментов объективно отражают субъективное содержание знакового образа и, в частности, его смысловую и эмоциональную окрашенность (Леонтьев, 1974).
Предполагается, что эмоциями охвачено очень большое количество лексики. Так называемый «аффективный словарь», призванный исследовать структуру слов, связанных с эмоциями, насчитывает примерно 500 пунктов (Ortony, Clore and Floss, 1987).
Эмоции пронизывают язык во всех аспектах, в силу чего категория эмотивности получает то или иное освещение практически в любом исследовании. Т.Н. Третьякова, рассматривая английские речевые стереотипы как элементарные единицы дискурсивных стратегий, включает в их классификацию не только комментирующие речевые стереотипы, но и собственно эмоциональный комментарий. Т.Н. Третьякова выявляет стереотипные выражения возражения, одобрения, неодобрения, удивления (Третьякова, 1998: 19-23). В.Ф. Сиденко при исследовании синтаксического процесса эллиптизации приходит к заключению, что «категория эмотивности, реализуемая в эллиптическом предложении, демонстрирует ведущую роль функциональных факторов и принцип интегра-тивности в организации категориального значения» (Сиденко, 1998: 107). А.К. Гизатуллина, изучая проблему редупликации (или повторов) в татарской разговорной речи, делает вывод о роли повторения в разговорной речи как средства усиления, выделения, подчёркивания той или иной мысли, а также «средства выражения эмотивности и модальности» (Гизатуллина, 1999: 58). Н.А. Беседина предполагает существование категориального значения эмоциональности, рассматривая последнюю как коммуникативно-семантическую категорию. Исследование Н.А. Беседи-ной позволяет обосновать специфику целеустановки восклицательного предложения и на этой основе выявить возможность актуализации восклицательное на коммуникативном уровне эмоциональности (Беседина, 1998: 93-94).
Категория эмотивности представлена достаточно широко в лексикологических исследованиях (Ю.Д. Апресян, М.В.. Никитин, М.С. Ре-тунская и Т.Г. Широгорова, В.И. Шаховский, А. Вежбицкая и др.).
В.И. Шаховский, изучая категоризацию эмоций в лексико-семантической системе языка, отмечает, в частности, что лексика, обозначающая эмоции, экспрессивной не является, она - индикативная, логико-предметная, поскольку «в названиях эмоций отсутствует заражающий компонент»: «Эмоция, обозначенная в таких словах, на уровне реализации представляет собой не непосредственное чувство, а лишь логическую мысль о нем, в то время как семантика эмотива индуцирует эмоциональное отношение к обозначаемому им объекту мира» (Шаховский, 1987: 93-94). Данное положение, однако, не находит подтверждение в современных исследованиях.
Специфика эмоций заключается в их двойственной референци-альной отнесённости: одновременно они являются как объектом отражения в языке, так и средством отражения самих себя и других объектов действительности, при этом они неотделимы от отражающего субъекта (Шаховский, 1987: 7-8). Эта проблема является приоритетной для многих исследований (см. Рубинштейн, 1973; Леонтьев А.А., 1974). Подчёркивается, что в эмоциях внешний мир отражается не в виде образов, познания, а в виде переживаний, субъективных состояний личности.
Этот тезис находит своё развитие в лингвистической концепции эмоций В.И. Шаховского: «Отражение имеет две сферы - интеллектуальную и аффективную. Взаимодействие этих... сфер... проявляется в том, что человек может эмоционально переживать то, что отражает. Это переживание проявляется в эмоциональном отношении языковой личности к предмету речи.
Эмоциональное отношение (состояние) может само стать предметом отражения в языке и, следовательно, быть осознаваемым членами языкового коллектива. Поэтому эмоции могут быть более или менее адекватно выражены языком и тем самым включены в коммуникацию» (Шаховский, 1987: 11).
Вторая часть высказывания имеет особую методологическую значимость для нашего диссертационного исследования.
Суть лингвистической концепции эмоций заключается в том, что есть мир (объект) и есть человек (субъект), способный отражать этот мир. Но как языковая личность он отражает не механически все подряд, а пристрастно, только то, что ему необходимо. Данный процесс отражения регулируют эмоции, выступающие в роли посредника между миром и его отражением в языке человека.
Эмоции отражают в сознании человека его эмоциональное отношение к действительности. Фиксирование отражения эмоциональных оцениваний действительности говорящими субъектами проходит через психический механизм их отображения (с помощью специфических семантических компонентов) в семантике слов, словосочетаний и языковых структур, используемых для вербализации эмоций (Шаховский, 1987: 12-13).
Специфика и репрезентации эмоции гнева в художественной картине мира
В лингвистической интерпретации оценки последних лет выделяются два подхода: семантико-прагматический и логико-когнитивный. Последний реализуется на материале рационально-оценочных высказываний, суждений, мнений, не затрагивая проблем эмотивной оценки. А именно эмотивная оценка находится на пересечении интересов указанных лингвистических направлений: с одной стороны, эмотивно-оценочная лексика имеет «встроенную» прагматику (Шаховский, 1991: 220), с другой - актуальными являются проблемы когнитивной лингвистики применительно к понятию категоризации эмоций.
«Проблемы прагматики и когнитивной лингвистики, традиционно относящиеся к разным направлениям лингвистики, органично переплетаются и фокусируются на понятии языковой личности, в структуре которой неразрывно связаны когнитивный и коммуникативно-прагматический уровни» (Трипольская, 1999: 70). В последние годы предпринимаются попытки найти и описать «точки соприкосновения» и взаимодействия этих уровней в организации языкового сознания, во-первых, в теории и практике анализа языковой личности, во-вторых, в общей теории коммуникативно-языкового взаимодействия (Ван Дейк, 1989; Логический анализ языка, 1991).
Существенным для нашего исследования является гипотеза, что в основе представлений говорящего социума об успешности эмотивно-оценочных речевых актов лежат когнитивные процессы. В качестве одного из главных компонентов общей теории коммуникативно-языкового взаимодействия выступает когнитивная теория языка. Эта теория не только открывает доступ к процессам и структурам, обеспечивающим продуцирование, понимание, запоминание и другие виды когнитивной деятельности, но и объясняет, как происходит планирование, производство и понимание речевых актов. Условия успешности речевых актов, сформулированные в прагматике, имеют, как правило, когнитивную основу.
Для нашего исследования первостепенным является вопрос о «когнитивных интенциях» (Ван Дейк, 1989), которые лежат в основе представлений языкового коллектива об успешности эмотивно-оценочного речевого акта в реальной коммуникации.
Когнитивная теория прагматики должна, используя понятие когнитивных фреймов, дать объяснение способности индивида совершать и понимать речевые акты. Сформулированные в классической теории речевых актов условия успешности имеют, как правило, когнитивную природу. Обратимся к понятию «концептуальный фрейм» (Минский, 1979; Филмор, 1988, Ван Дейк, 1989), который организует наше речевое поведение и позволяет правильно интерпретировать поведение других людей. Интуитивно мы знаем, как надо угрожать, обещать, хвалить, и это знание - часть наших знаний о мире (Ван Дейк, 1989). Существенную роль играет также наша языковая компетенция в реализации речевых намерений. Например, Д.Н. Шмелев использует понятие «идеального ориентира», описывая наши знания об использовании языка: «Присутствие в сознании носителей литературного языка представления о функционально-стилистической прикрепленности различных языковых форм служит скорее своего рода «идеальным ориентиром» при использовании языка в различных целях, чем неким безусловным императивом. Коммуникант «знает», как нужно сказать, говоря о том-то и том-то в такой-то обстановке, но чем непринужденней он может чувствовать себя в данной обстановке, тем свободней он нарушает указанные границы» (Шмелев, 1989: 15). Можно предположить, что такое толкование неимперативной природы языковых знаний справедливо и для понимания сути фрейма, т.е. информации, ориентирующей говорящего в выборе речевой стратегии, но не предписывающей ее. Говорящие знают слова, то есть сведущи: - в семантике и референтных особенностях слова; - в сштактике, т.е. способах обращения со словом; - в прагматике, под которой мы понимаем не только «информацию, фиксирующую отношение говорящего или адресата сообщения к ситуа ции, о которой идет речь, но и сведения об уместности/неуместности использования данного слова в определенной ситуации, его коннотациях и его принадлежности к некоторому стилю речи» (Телия, 1996: 63).
Следует заметить, что для настоящего исследования важным моментом является понимание того, что семантическая и прагматическая компетенция оказываются взаимосвязанными и взаимообусловленными. Оперируя семантической информацией о специфике эмотивно-оценочного значения, говорящий «объединяет» эти знания с представлением о построении фрагмента эмотивно-оценочного дискурса, выражающего широкий спектр интенций носителей языка.
В контексте вышесказанного иное трактование приобретает проблема интенциональности эмотивно-оценочного дискурса, которая традиционно решается в русле лингвистической прагматики.
В современной прагматике в рамках теории речевых актов и речевых жанров выдвигается в качестве доминанты при характеристике высказывания критерий речевого намерения (или цели высказывания), в то время как взаимоотношение коммуникантов, их личностные и языковые особенности, характер коммуникативной ситуации, языковые средства выражения, как правило, используются в качестве вспомогательных (Серль, 1986; Остин, 1986; Вежбицкая, 1985; Падучева, 1985; Арутюнова, 1995; Шмелев, 1976 и др.).
Намерения говорящего в эмотивно-оценочной речи, как правило, не декларируются говорящим. Анализ фрагментов эмотивно-оценочного дискурса позволяет высказать также предположение об их семантической и прагматической многое лойности. Эмотивно-оценочная лексика далеко не всегда является превалирующим средством номинации эмоций и зачастую сочетается с другими элементами высказывания. В конкретном речевом акте любая из интенций может быть не только ведущей, но и способна сочетаться с второстепенными интенциями, строя семантически и прагматически неоднозначный фрагмент эмотивно-оценочного дискурса.
Ментальная и вербальная репрезентация когнитивных интенций в русской и английской картинах мира в контексте выражения эмоции гнева
Художественный текст, с одной стороны, представлен сложной структурой интенций и является объектом исследования прагматики, с другой стороны, он является объектом исследования когнитивной лингвистики, так как базируется на представлениях ценностной парадигмы говорящего социума.
Предметом специального лингвопсихологического анализа в нашей работе является эмоциональный концепт «гнев» как имеющий особую значимость в художественной картине мира говорящего социума и его репрезентация в языковой системе, что актуализируется следующими показателями:
1) множественность эмотивно-оценочных единиц, воплощающих эмоцию гнева в лексической системе языка, и частота употребления их в речи говорящего социума (например, ненормативная лексика) свидетельствуют о высокой степени актуальности указанных представлений для говорящего коллектива;
2) многообразие эмотивно-оценочных смыслов, связанных с этим понятием, указывает на значимость данных фрагментов в эмотивно-оценочной парадигме социума;
3) «гнев» является центром так называемых интеллектуально философских и морально-нравственных ориентиров человека, связанных с множеством других характеристик личности, которые, пересекаясь, образуют «портрет» индивида, представляющего собой относительно стабильную организацию мотивационных предрасположений, которые возникают в процессе деятельности из взаимодействия между биологическими побуждениями, социальным и физическим окружением и условиями (Симонов, 1982). Таким образом, исследование данного фрагмента языковой картины мира позволило наметить ее контуры в целом; 4) «Каждое понятие «говорит» особым языком. Такой частный язык располагает характерным для него синтаксисом, своим - ограниченным и устойчивым - лексиконом, основанным на образах и аналогиях, своей фразеологией... Такого рода язык и открывает доступ к соответствующему понятию» (Логический анализ языка, 1991: 3). «Язык гнева», с одной стороны, позволяет уточнить отношение к нему говорящих, а с другой стороны, помогает вскрыть представление о взаимоотношениях разных свойств и качеств личности в наивной картине мира. За этими понятиями стоит лексическая система языка во всем ее многообразии: разные части речи, различные структурно-семантические разряды слов, и это представляется важным, так как «через вербальные образы и языковые модели происходит дополнительное видение мира. Эти модели выступают как побочный источник познания, осмысления реальности и дополняют нашу общую картину знаний, корректирует ее» (Брутян, 1976: 228).
Анализ иллюстративного материала позволил выявить следующие виды интенций: 1) интенция «эмотивно-оценочное выражение»
Отмеченная во многих работах семантическая функция эмотивной оценки обеспечивает говорящему возможность вербализации эмоционального состояния коммуникантов и их отношений. Мотивы эмотивно-оценочных высказываний не исчерпываются намерением сообщить свое мнение о предмете, но характеризуются стремлением, например, регулировать непосредственно поведение адресата, воздействовать на его эмоциональную сферу или систему ценностей и многими иными интенциями. Сказанное можно проиллюстрировать следующим фрагментом:
А вы... Тут нечего! Добром не хотите -я зараз кликну казаков, и мы вас... - вахмистр со слезой и гневом выкрикнул: - заставим, сукины сыны! Большевики! В гроб вашу мать! Мы тебя, дед, самого запрягём, коли хошь! Иди народ кличь, а не пойдут,- накажи бог, вернусь на эн-тот бок и хутор ваш весь с землёй смешаю... (Шолохов М.А., «Тихий Дон», Т.З, стр.128)
В данном примере приводится описание гнева вахмистра, возникшего в ответ на неповиновение его приказу отдать лошадей. Мотивом вербализации эмоции гнева вахмистра является возможность влияния на поведение старика. Используемая лексика (сукины сыны; ...в гроб вашу мать; ... накажи бог, вернусь на энтот бок и хутор ваш весь с землёй смешаю...) отражает отношение вахмистра к старику, его раздражение и недовольство.
Анализ эмотивно-оценочных высказываний под лингвопсихологи-ческим углом зрения углубляет наше представление о структуре интенций и объясняет использование понятий главных и второстепенных, «ближайших и дальнейших целей коммуникации» (Ортони, Клоур, Коллинз, 1995: 332).
Интенциональный рисунок художественного текста не однороден, однако главное намерение - отразить эмоциональное состояние, «выразить оценку» 2) интенция «выражение эмоционального состояния»
В эмотивно-оценочном дискурсе русского языка выделяется большой блок высказываний с семантикой эмоционального состояния, где эмотивно-оценочная лексика является средством выражения эмоций, как как правило, в высокой степени их проявления.
