Содержание к диссертации
Введение
Глава І Социально-мировоззренческие мотивы в языке романов У.Голдинга 8
1.1 Семантико-стилистические особенности романов У.Голдинга 8
1.2 Социально-психологические аспекты языка романов У.Голдинга 10
1.3 Лингво-философская направленность творчества писателя 15
1.4 Язык творчества У. Голдинга в оценке современников 21
1.5 Литературно-мировоззренческая сущность языка романов У.Голдинга 27
Глава II Языковые интерпретации художественного пространства и времени в романах « Повелитель мух» и « Шпиль» 38
2.1 Философские мотивы в языке романов У.Голдинга 38
2.2 Языковые портреты героев романов У.Голдинга 45
2.3 Социально-лингвистические особенности языка романов У.Голдинга 49
2.4 Языковые приемы автора для обозначения представления о прошедшем времени 55
Глава III Лингвистика мифа и символа в романах « Повелитель мух» и Шпиль» 72
3.1 Мифологические основы семантики языка У.Голдинга 72
3.2 Влияние античности на язык творчества У.Голдинга 78
3.3 Язык героев У.Голдинга как средство выражения идеи автора 86
3.4 Религиозные воззрения автора в языке описания языческих символических представлений 98
Заключение 112
Библиография 115
- Семантико-стилистические особенности романов У.Голдинга
- Социально-психологические аспекты языка романов У.Голдинга
- Философские мотивы в языке романов У.Голдинга
- Мифологические основы семантики языка У.Голдинга
Введение к работе
Аспект исследования структуры языка художественного произведения определяется актуальностью языковых инноваций в словесном искусстве литературного произведения и имеет тесную связь не только с языкознанием, но и литературоведением, некоторыми направлениями философии, а также психологией творчества и восприятия, эстетикой. Так что исследователю приходится иметь дело с категориями и понятиями, по крайней мере, трех наук, состояние теории которых не дает пока еще надежной научной базы для такого исследования. До сих пор предмет, границы, терминология этих наук крайне неопределенны и расплывчаты. Опыт научного осмысления словесного искусства вообще и литературного произведения в частности показывает, как нелегко ответить на вопрос, что же есть язык художественного произведения.
На теоретическом уровне проблемы монолога, диалога и авторской речи в художественном произведении приобрели актуальность и начали разрабатываться глубоко и всесторонне сравнительно недавно - только во второй половине XX века. Начало исследования лингвистических проблем речевой картины произведения было положено трудами М.М.Бахтина, которые вошли в широкий научный обиход еще в 70-е годы XX века. Однако реализации его идей в современной лингвистике уделяется еще недостаточное внимание.
Этих вопросов касались многие русские и английские исследователи, в частности, З.И.Хованская, М.М.Бахтин, В.В.Одинцов, М. П. Брандес, Л.Я. Гинзбург, Л. Боровой, а также такие иностранные ученые, как Р.Барт, Ю.Кристева, Р. Брэдфорд.
Однако, несмотря на большое количество исследований, конкретное использование достижений современной лингвистики художественного текста носит пока малосистемный характер. В.В.Виноградов писал: "Изучение языка художественного произведения и определение способов его
лингвистического анализа - это проблемы, которым у нас посвящено очень много статей и исследований, но которые еще очень далеки не только от научного решения, но даже и от более или менее удовлетворительного объяснения". Так, например, в процессе исследования нам не удалось найти ни одной работы, анализирующей тексты романов У.Голдинга «Повелитель мух» и «Шпиль» с лингвистических позиций ни в отечественной, ни в зарубежной науке.
В настоящей работе разрабатываются вопросы, связанные как с анализом художественной речи, так и с лингво-семантической интерпретацией литературного произведения. Затронутые в диссертации проблемы решаются на базе основного теоретического принципа -признания неразрывного единства структуры и функции изучаемого явления.
Актуальность темы диссертации обусловлена возросшим интересом филологов-языковедов к вопросам структурно-семантической организации текста художественного произведения, формирования его художественного смысла и воплощения при помощи выразительных средств отношения писателя к общечеловеческим ценностям, его отражению и оценке действительности.
Объектом исследования непосредственно выступает язык творчества У.Голдинга, образ которого является стержнем его произведений, неким фокусом, в котором сходятся и синтезируются все стилистические приемы, через которые социально-языковые категории трансформируются в категории литературно-стилистические. Так распределение света и тени при помощи языковых средств, переходы от одного стиля изложения к другому, переливы и сочетания словесных красок, характер оценок, выражаемых посредством подбора и смены слов и фраз, синтаксическое движение повествования и его семантика создают целостное представление об идейной сущности, о вкусах, внутреннем единстве творческой личности Голдинга - художника, определяющего художественный стиль своих произведений и находящего свое отражение в них.
Предметом исследования может быть обозначена следующая проблема: как через повествовательную ткань художественного произведения и языковые средства реализуется авторская позиция.
Языковым материалом диссертационного исследования послужили романы У.Голдинга «Повелитель мух» и «Шпиль», созданные в русле реалистической традиции и форме философско-аллегорической притчи.
Целью данного исследования является лингвистический анализ и определение идейно-художественной структуры произведения на языковом материале романов У.Голдинга «Повелитель мух» и «Шпиль». Конкретизация поставленной цели определяет следующие задачи:
1) рассмотреть лингвистические возможности автора художественной
структуры языка романов в системе отношений: действительность — автор-
произведение — читатель;
2) выявить влияние авторского мировоззрения на языковое целое
художественных произведений и его интенции;
3) определить художественно-семантическую организацию языка текста
художественного произведения.
Методологическую основу работы составили теоретические принципы,
выдвинутые в трудах отечественных(С.С.Аверинцева, Г.В.Аникина,
М.М.Бахтина, Ю.Б.Борева, А.А.Брудного, Л.Ю.Буяновой, В.В.Виноградова,
Я.Э.ГолосовкераДД.Днепрова, А.А.Елистратовой, Д.Г.Жантиевой,
.А.Золотовой,М.И.Исаева, Ю.Н.Караулова, В.Г.Костомарова, Ю.М.Лотмана,
С.А.Мегентесова,Т.Л.Мотылевой,Г.ПНемца, Д.М.Урнова, С.Н.Филюшкиной,
А.А.Чамеева, З.И.Чистяковой, В.Б.Шаминой и др.) и зарубежных ученых
(W.Allen, A.T.Broes, R.Gordon W. Bunnell, A.Burgess, E.Epstein, A.Fleck,
R.Gordon, Gr.Monteith, I.Often, R.Somner).
Теоретическая значимость работы заключается в том, что в результате исследования законов внутренней организации текста и получения новых
сведений о литературном тексте как о сложной многоярусной языковой системе взаимосвязей и находящихся в разнообразных отношениях между собой компонентов и уровней выявляется, что лингво-семантическую специфику любого художественного произведения составляют не сами языковые элементы, наличествующие в каждом художественном тексте, а особые отношения внутри художественной структуры, определяющие функции каждого компонента, эстетическую и социальную функцию всего языкового текста.
Практическая целесообразность работы состоит в том, что материалы
исследования составляющих, организующих художественно-
лингвистическую структуру литературного произведения, а также сам вопрос об авторском отражении действительности в языке английской философской прозы, явившиеся результатом научного исследования, выполненного на материале произведений Уильяма Голдинга «Повелитель мух» и «Шпиль», могут быть рекомендованы для использования в практике функционального анализа текстов, а также спецкурсов, посвященных творчеству У.Голдинга.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Язык английского философского романа и его интерпретации, имея особые цели, стилистику, патетику, связанные со сложной и важной проблемой отношения автора к нравственной сущности личности, являются мощным механизмом воздействия на нее.
2.Историко-мифологический, общественно-исторический и
нравственный уровень интеллектуализма автора и его отношение к действительности предопределяют место, роль и функцию каждого элемента словесно-художественного произведения.
3. Цель опосредованного авторского вмешательства, его объективизация действительности, приемы оценочного выражения в объективированном типе повествования складываются из определенного отбора и группирования языковых элементов, являющих собой средства выражения авторской
оценки, которые заключаются в подведении читателя к необходимым, с точки зрения автора, выводам.
Методы исследования: в соответствии с целями и задачами в работе был реализован комплекс лингвистических методов. В качестве основного применялся описательный метод синхронного анализа (анализ состояния языка художественного произведения как системы одновременно существующих и взаимообусловленных элементов, совокупности фактов языка как единственной и подлинной реальности ); компонентный анализ ( конкретно-социологическое исследование языка художественного текста; социолингвистика), дистрибутивный (распределительный - использование суждений информанта для открытия структуры языка конкретного текста). Кроме того, в диссертации были использованы приемы моделирования, построенные на основе гипотезы и приемы лингвостатистики.
Апробация работы: основные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры общего и славяно-русского языкознания Кубанского государственного университета 2003-2005гг.). Отдельные аспекты работы были представлены в двух научных публикациях.
Структура. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Библиографического списка. Структура работы обусловлена целями и задачами исследования.
Семантико-стилистические особенности романов У.Голдинга
В западной науке существуют различные точки зрения на языковый аспект литературного процесса в Англии. Наиболее распространенное мнение критиков середины прошлого века заключается в том, что в языке английского романа того времени нет никаких значительных инноваций. В основе такого скептического взгляда на языковой уровень английской прозы лежит настороженное отношение консервативных британских гуманитариев к разного рода экспериментальным нововведениям.
Внимание западноевропейских критиков сосредоточено вокруг лингвос-татического определения понятия «реализм» как правдивого и всестороннего отражения современного мира, хаотичного и неупорядоченного в сравнении с социолингвистическими структурами XIX - XX веков. Отсюда, по мнению английских лингвистов, проистекает невозможность строгой языковой отточенной, подчиняющейся единым законам литературных лингвистических норм формулы.
В этой связи одной из основных проблем, которой посвящены многочисленные исследования, становится вопрос о лингвистическом отражении соотношения традиций и эксперимента в языке английской прозы. А.Мердок, к примеру, считает, что эффект правдивости достигается лишь тогда, когда автор отказывается от солипсизма как мировоззренческой позиции и признает, что «реальность» существует сама по себе, вне человека (1977: 17).
Иначе смотрит на этот вопрос один из немногих английских модернистов Б.С.Джонсон (1964,1966). Все его книги сводятся к поискам некой правды в принципиально непознаваемом мире. Английская романистка и критик А.Байатт определяет творческий принцип Джонсона как «эстетический солипсизм» и подчеркивает его бесплодность(1979: 30).
Как считает Джордж Ватсон в своей работе «Литература Британии после 1945 года» (1991:59), начиная с 1953 года в языке английской литературы возрождается реализм. Это возрождение ознаменовано выходом в свет трех романов: «Счастливчик Джим» Джона Уэйна, «Под сетью» А.Мердок и «Повелитель мух» У. Голдинга. Автор полагает, что модернизм не в состоянии предоставить серьезного основания для переустройства мира к лучшему. Он даже не в состоянии изобразить мир во всей его полноте и разнообразии. Поэтому будущее, по мнению автора, несомненно принадлежит реализму, как наиболее прогрессивному для того времени литературно-мировоззренческому направлению.
Джордж Ватсон убежден, что современный реализм родился не сегодня. Его истоки следует искать в творчестве Дефо, Смолетта, Ричардсона и Фил-динга(1991:64).
В качестве примера он приводит Энгуса Уилсона, который призывает читать и перечитывать «Клариссу» Ричардсона и восхищается творением фантазии, созданной из реалистических деталей. Его «Таке a girl like you» (I960) кажется современным вариантом «Памелы» Ричардсона.
Он также ссылается на Айрис Мердок, которая всегда восхищалась великими реалистами прошлого Англии, Франции и России (1967:29). Действительно, её романы «Под сетью», «Море, море...» композиционно и стилистически отражают традиции Дефо, как и роман У. Голдинга «Повелитель мух» - произведение в высшей степени оригинальное, однако символическая «островная» традиция Дефо прослеживается и здесь.
Дж.Ватсон подчеркивает активность реалистического мироописания для возможности вести непосредственный диалог с читателем. Он акцентирует внимание на том, что для лингвистической стороны реализма важна не повествовательная техника, а психолингвистические средства для выражения свободы и обязательной связи с читателем.
Основной задачей языкознания и литературоведения, по его мнению, должно стать стремление осмыслить мир и описать его, а затем понять, как жить в нем. И, хотя ни одна теория не может дать универсального ответа, настоящий художник-лингвист или литературовед должен стремится к подобной универсальности. Ватсон считает, что современный языковый уровень английской литературы делает успехи в этом направлении.
Так как в отечественном языкознании гуманитарный и лингвистический процессы Британии второй половины XX века изучены достаточно полно, хотелось бы дать лишь самые обобщенные характеристики наиболее типичных социолингвистических явлений английской литературы этого периода.
Как отмечается в западной и отечественной критике, язык английской литературы после 1945 г. не испытывает сильного влияния модернизма и идет по пути реалистического мировосприятия, развивая богатейшие национальные традиции, восходящие к Чосеру и Шекспиру. Как писал У.Аллен в своей книге «Роман сегодня», «современные писатели все более и более очевидно обращаются к викторианцам» (1956:29).
Социально-психологические аспекты языка романов У.Голдинга
Можно отметить различные социально-психологические аспекты, затрагиваемые в языке творчества отдельных писателей. Так, критика выделяет языковые особенности романов с драматической и трагедийной структурой в сочетании с элементами сатиры (Б.Присли, Ч.П.Сноу); антиколониальные романы (Дж.Олдридж, Д.Стюарт, Б.Давидсон, Н.Льюис, Г.Грин и др.); языковые особенности литературы так называемых «рассерженных молодых людей» (Дж.Уэйн, К.Эмис, Дж.Осборн, Д.Брейн); язык «рабочего» романа (А.Силлитоу, С.Чаплин, Р.Уильямс и др.); язык романа-антиутопии (Э.Берджес) и др.
Для всех этих писателей характерно исследование неразрывной связи социальной природы языка с обществом, с его жизнью и развитием; по-прежнему в центре внимания остаются психологические факторы: проблемы нравственного выбора, цельности человеческой натуры, проблемы отчуждения и места человека в обществе и влияние общественных отношений на формирование его взглядов и мировосприятия.
Весь перечисленный комплекс проблем английская лингвистическая и литературоведческая наука исследовала и в предыдущий период своего развития, в эпоху классического реализма XIX века. В этой связи уместно подчеркнуть традиционность лингвистических явлений английской литературы и, вместе с тем, отметить то новое, что пришло в язык и литературу XX века в процессе их развития и исторических перемен.
В языке литературы XX века, в том числе и английской, происходит своего рода смещение традиций. Традиция, как известно, - это не только продолжение, но и преодоление накопленного творческого опыта. Как говорил Белинский, если есть идеи времени, то есть и формы времени (1953: т.1,259).
Наиболее характерная черта языка классического реализма - выражение жесткой зависимости человека от породившей его социальной среды. Как отмечает Н.Афанасьев (1987:256), «мера обусловленности поведения, психического склада, жизненных целей личности может заметно разниться, количество мотивировок возрастать, «зона модельности» сокращаться, индивидуальный остаток увеличиваться, но сам принцип детерминизма остается незыблемым».
На основе этой черты сформировался тип психо-лингвистического выражения, в котором человека связывают с жизнью прочные или более или менее определенные отношения - союза, вражды, угнетения, зависимости и т.д. Мир классического романа - это мир упорядоченный, где всё имеет видимые или неявные причины, все поддается разумному объяснению. На классическом фоне становятся особенно заметны сдвиги, затронувшие в XX веке всю структуру языка литературного произведения. Широкие исторические панорамы сокращаются до предельно малых, географически замкнутых повествовательных величин. Все чаще роман утрачивает событийную насыщен ность, материальную тяжесть: языковые средства способствуют тому, что сюжет резко ослабляется за счет изображения человеческого духа.
Безусловно, язык литературы XX века лишь продолжает путь, уже отмеченный высочайшими художественными завоеваниями. Однако подлинно новым стало настойчивое стремление писателей расширить пределы внутреннего мира личности, превращая его в единственно надежный источник знания об объективно существующей действительности. При этом принципиально меняется конструктивный подход: важна работа человеческого сознания, в котором отражается реально существующий мир.
Новый характер приобретает и психологизм в искусстве прозы в языковой интерпретации. Описание поведения личности, её характер всё дальше уходят от социальных истоков, когда обстоятельства все решительнее уступают место сугубо индивидуальным, недетерминированным свойствам: осуществляется своего рода языковое анатомирование человеческого духа. Причем это происходит не как в классическом романе - по воле всеведущего автора, а изнутри - в процессе самовыражения героя. В связи с этим получили широкое распространение такие приемы, как контрапункт, ассоциации, техника внутреннего монолога, сдвиги временных планов, «точки зрения» и т.д. Человек утратил строго определенное положение в общем порядке вещей, в ходе истории, и, для того чтобы зафиксировать перемены, приходится нарушать упорядоченную манеру письма.
Так в английской литературе этого периода сложился «центростремительный», по известному определению Д.Затонского (1973:4), роман. Его непременной чертой становится лингво-социальное отражение мира как мира, пережитого и осознанного героем; нагрузка, ложащаяся на индивидуальное сознание, неизмеримо увеличивается.
Характерной чертой английской прозы XX века является распространение условных форм: роман-эссе, роман-притча, роман-монолог и т.д. Как отмечает в этой связи Джон Фаулз, «главная потребность, какую испытывает сегодня художник, - это потребность выразить собственное, отмеченное личностным отпечатком, само- и мироощущение» (1981:361).
Каждое из современных жанровых образований обладает собственной текстовой спецификой, но при этом сохраняется решающая_художественная общность: произведения откровенно обнаруживают свою конструктивную основу, что опять-таки заметно в сопоставлении с классическим романом, который стремился к аллегоричной иллюзии самодвижения жизни. Конечно, сам уклон в сторону «сделанного», «сознательного» языка прозы возник далеко не сегодня - характерные образцы его можно обнаружить в языковой структуре литературы рубежа XIX-XX веков и даже глубже. Мы не считаем необходимым подробно останавливаться на этом вопросе, поскольку проблеме генезиса и традиций языка философской прозы в английской литературе XX века посвящен раздел диссертации М.М.Зинде (1979:63). Но сейчас и давние, и относительно новые эксперименты сложились в столь прочную традицию, что она вовлекает в зону своего эстетического воздействия писателей самых разных творческих убеждений.
Философские мотивы в языке романов У.Голдинга
Проблема пространства и времени в романе XX века всегда привлекала пристальное внимание критиков. И это не случайно, поскольку явление экзи-стенционализма, присущее и лингвистике, получившее свое художественное воплощение в произведениях писателей, существует, в первую очередь именно в этих измерениях. И то, как художником осмысляются и реализуются в языке эти важнейшие категории, определяет во многом его отношение к бытию человека вообще, к его природе, развитию общества и цивилизации, то есть к важнейшим вопросам, которые волнуют современное человечество.
Значение временной динамики и пространственной перспективы в языке современного английского интеллектуального романа переоценить очень трудно. Они, как правило, являются источником языкового иносказания, выражением специфики определенного мировоззрения.
Данной проблеме посвятили свои исследования такие крупные ученые как М.Бахтин, Н.Гей, ДЛихачев и др. Однако следует отметить, что все эти исследования проделаны на материале литератур прошлого (античный период, древний эпос, литература средних веков и Возрождения). В данном диссертационном исследовании сделана попытка, опираясь на основные теоретические положения трудов вышеперечисленных авторов, внести свой вклад в разработку интересующей нас проблемы на материале языка английской литературы XX века, в частности, творчества У.Голдинга. Такой аспект исследования позволит проанализировать сам процесс конкретного языкового отражения определенных авторских идей в рамках языка английского философского романа.
Определенный интерес представляет выяснение, каким образом пространство и время интегрируют в языковой интерпретации сюжет романов Голдинга «Повелитель мух» и «Шпиль». Вторая важная задача - проследить пути воплощения философских взглядов английского писателя посредством анализа связи этих двух категорий.
В нашем исследовании мы опираемся на определение сюжета, данное М.М.Бахтиным: «... рассказываемое событие жизни и действительное событие самого рассказывания сливаются в единое событие художественного произведения» (1975:234-407). Данное определение предполагает терминологическую четкость понятия «событие». В этом отношении не вызывают сомнений основные теоретические положения, изложенные в работе Л.М.Цилевич (1987:3-12). В статье убедительно доказано, что слово «событие» имеет два смысловых определяющих значения в контексте определения понятия «сюжет», данного М.Бахтиным. С одной стороны, предельно широкое, при котором событие приравнивается к сюжету, с другой - предельно конкретное, когда событие рассматривается как «дискретная единица сюжета». Далее автор заключает: «В каждом из значений на первый план выступает одна из сторон пространственно-временных отношений, заключенных в категории «событие»: в «широком» акцентируется пространственный аспект, в «конкретном» - временной.
В сюжете наиболее полно реализуются эстетические и философские установки писателя. В современной науке известно немало примеров, когда одна и та же сюжетная ситуация служит доказательством полярных взглядов и позиций. Собственно, языковая сущность творчества Голдинга за редким исключением представляет собой языковую полемику с определенными взглядами на историю и цивилизацию. Например, писатель берет за основу известный сюжет («Повелитель мух») или определённую историческую концепцию («Наследники»).
Одной из особенностей почти всех романов Голдинга является необычность создаваемых им ситуаций. В основе их лежит какое-либо условное допущение (атомная война, авиакатастрофа - «Повелитель мух»; встреча неан- дертальцев с людьми - «Наследники»; семь дней жизни на голой скале в открытом океане - «Воришка Мартин»; огромный пожар - «Зримая тьма»; строительство шпиля к собору без фундамента - «Шпиль» и т.д.). При помощи такого допущения Голдинг создает экстремальную ситуацию, в которой природа человека обнажается до самой сути.
В своем романе «Повелитель мух» аллегорией, сопровождаемой символическим языковым подтекстом, Голдинг описывает жизнь детей-школьников, волею случая попавших на необитаемый остров. Дети из цивилизованного мира переносятся на живописный, но необитаемый островок, заброшенный в необъятном океане. Это условие имеет принципиально важное значение, поскольку только благодаря изменению пространственно-временных координат в жизни героев романа становятся возможными те события, которые раскрывают совершенно не детскую проблематику, а именно взаимоотношения личности и общества, нравственный выбор человека.
Как уже отмечалось, описание художественного пространства в языке всех романов писателя строится по принципу антитезы. Ткань текста «Повелитель мух» пронизана антитезой, как жизнь - смерть, ночь - день, свет -тьма, жара - холод, красота - безобразие и т.д. Но основным противопоставлением в свете исследуемой проблемы становится пространственное противостояние «Повелителя». События романа замыкаются пространством острова, которому противопоставляется безбрежность океана, как человек и общественное устройство с его социальным механизмом, шкалой ценностей и системой поведения.
Мифологические основы семантики языка У.Голдинга
Принципы художественного осмысления исторической действительности в языке творчества Голдинга тесно связаны с проблемой мифа. В критике, посвященной Голдингу, неоднократно подчеркивалась символическая насыщенность его творчества, анализировались различные образы-символы, принадлежащие к разным литературным традициям, а также многочисленные мифологические аллюзии и параллели.
В то же время целостного анализа языка романов У. Голдинга с этих позиций проведено не было. Становиться очевидным, что понять, какое место занимает миф и символ в поэтике произведений Голдинга, как они соотносятся с другими элементами художественной структуры его романов - значит определить наиболее сущностные черты его творчества.
Проблема мифа в лингвистике и литературоведческой науке занимает значительное место в работах А. Козлова (1988), Д. Затонского (1965), Е. Мелетинского (1976), В. Шаминой (1978) и др. Это явление получает весьма противоречивые оценки в определении его роли и места в современной филологической науке. Однако подавляющее большинство исследований сходятся в определении этого своеобразного феномена как одной из характерных тенденций развития литературы на современном этапе.
Миф в современном романе - это не что иное, как стремление к фи-лософско-символической обобщенности. Проблема мифа и его функционирования в современной литературе многомерна. Она включает в себя такие аспекты, как переход мифа от содержания литературы, каким он был на заре античности, к одной из ее условных форм . Необходимо иметь в виду тот факт, что свое первичное значение, заключающееся в монополии на освоение действительности, миф утратил. Древний миф строго де- терминирован исторически и потому неповторим. "Собственно миф можно определить как стенографическую запись ритуального мифа, исполнявшегося на народных празднествах", - пишет в этой связи Роберт Грейвс (1992:5).
Однако корни мифомышления и мифотворчества не исчезли в современном мире, чем, в частности, и объясняется существование неомифоло-гизма в широком общекультурном контексте XX века.
Язык творчества Голдинга находится в русле интеллектуальной литературы, характеризуемой стремлением к философскому синтезу явлений, тяготеющий к крупномасштабным обобщениям. И поэтому миф в языке творчества этого писателя следует рассматривать, прежде всего, как емкий способ выражения философско-интеллектуального содержания.
Фантастическое мироописание, которое было свойственно древнему мифу, сохранило свою лингво-эпическую природу и в творчестве У.Голдинга. Писатель всегда недоверчиво относился ко всему рациональному, научному. Этим объясняется и то, что многие его герои наделяются сверхъестественной способностью чувствовать истину, именно внутренний мир человека, поскольку его природа является тем неизвестным, что страшит и тревожит Голдинга.
Древние, создавая мифы, пытались осмыслить и упорядочить явления природы и функциональные способности человеческого коллектива, Гол-динг пытается осмыслить суть человеческой натуры, ибо в ней, по мнению писателя, лежат причины, определяющие природу человеческого общества.
В данном исследовании мы опираемся на концепцию мифа, разработанную в трудах А.Ф.Лосева , поскольку она содержит наиболее четкое отграничение мифа от смежных с ним категорий (1976:166-168).
Понятие «миф» очень тесно связано с понятием «символ» (1976:166-168). Поэтому нам представляется закономерным рассмотреть, как символика, используемая писателем в произведениях, связана с мифом. В основу первого романа Голдинга «Повелитель мух» легла идея, которая, по сути дела, пронизывает все последующее творчество писателя. Заключается она в том, что каждый человек является несовершенным, греховным созданием. Проблему эту, переведя на язык теологической терминологии, можно охарактеризовать как нравственное падение человека (the Fail of Man). Причем писатель неоднократно подчеркивал, что он не претендует на оригинальность этой мысли, он только говорит о необходимости того, чтобы каждое новое поколение рассматривало эту проблему с точки зрения современной ему действительности (1965:87).
В критике сложилось довольно устойчивое жанровое определение романа «Повелитель мух» как притчи о грехопадении человека. Однако, на наш взгляд, прочтение этого произведения только как библейской притчи сомнительно хотя бы уже потому, что притча как жанр имеет, как правило, вполне конкретное указание на время и место. Конкретизация этих элементов структуры романа отсутствует, что явствует из анализа предыдущей главы. Рассматривать «Повелителя мух» только как библейскую притчу неверно ещё и потому, что в этом романе не менее явно, чем библейская, выражена и языческая традиция, которая, в свою очередь, сочетается с такими современными философскими мифотворческими концепциями, как экзистенциализм, ницшеанство и фрейдизм.
В этой связи целесообразно отметить, что роман «Повелитель мух» неоднократно рассматривали как аллегорию развития человеческой цивилизации или смены общественных формаций. Само по себе это замечание возражений не вызывает, однако, на наш взгляд, гораздо интереснее и важнее другое: Голдинг прослеживает духовное развитие человека, становление его сознания - от языческой стадии единства с природой и гармонии с ней, через грехопадение к христианству - то есть ко все большей индивидуализации сознания, и, в конечном счете, - к мироощущению современного человека, который, совершая свой свободный выбор, не имеет никакой опоры, кроме себя самого, и вынужден один нести бремя вины и ответственности.
Мифологические реминисценции пронизывают художественную ткань романа. Выражены они различными мотивами, которые восходят к древним мифам, в частности, к античным.
