Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теория формообразования: метод, методология, теория 22
1.1. Позиционный анализ как метод исследования базовых качеств текста 22
1.1.1. Пространственно-временное бытие текста 22
1.1.2. Уровневая организация метода позиционного анализа 31
1.1.3. Теоретические и прикладные аспекты позиционного анализа текста 38
1.2. Системнодеятельностный подход к анализу текста 62
1.2.1. Две интерпретации системного подхода 62
1.2.2. Деятельностный подход и текстовая деятельность 70
1.2.3. Деятельностный анализ текста 84
1.2.4. Системнодеятельностный подход к организации исследования 106
1.3. Теория формообразования текста в проблемном поле общей теории текста 116
1.3.1. Теория и метод в лингвистике 116
1.3.2. Теория, «теория» или теории текста? 128
1.3.3. Форма как базовый компонент теории формообразования и онтологической схемы текста 145
Выводы по первой главе 155
ГЛАВА 2. Текст как материально-идеальное единство 157
2.1. Интерпретационный потенциал физической организации текста 157
2.1.1. Вводные замечания о материальной стороне текста 157
2.1.2. Динамика размеров предложения в позиционном аспекте 167
2.1.3. Семиозис просодической организации текста 193
2.2. Структурная организация симультанного семантического пространства текста 217
2.2.1. Метод семантического картирования текста 217
2.2.2. Системно-структурная значимость компонентов семантического пространства текста 243
Выводы по второй главе 260
ГЛАВА 3. Текст как сукцессивно-симультанное единство 264
3.1. Контур текста как сукцессивное представление симультанных структур. Трехмерное представление текстовых структур 264
3.2. Модельное исследование оптимальной организации формы текста 281
3.3. Метод синхронизации контуров как синтез результатов многопредметного описания текста (реконструкция формы текста) 305
Выводы по третьей главе 331
Заключение 334
Библиографический список 343
- Позиционный анализ как метод исследования базовых качеств текста
- Системнодеятельностный подход к анализу текста
- Интерпретационный потенциал физической организации текста
- Контур текста как сукцессивное представление симультанных структур. Трехмерное представление текстовых структур
Введение к работе
Данная работа посвящена изучению формы текста как интегральной модели разнопредметных текстовых структур и разработке исследовательской программы, направленной на осуществление полиструктурного синтеза текста. Под полиструктурным синтезом, рассматриваемым в качестве базиса деятельностно-онтологической концепции формообразования текста, понимается построение такой структуры, составными частями которой являлись бы отдельные (прежде автономные) разнопредметные текстовые структуры. Основа же возможного синтеза обеспечивается единством субстанциальных (онтологических) свойств текста, что делает значимым его онтологическое описание (см.: [Розин-2001; Щедровицкий-1995; Cornman-1995]), направленное на выявление базовых (конститутивных) качеств (свойств, атрибутов), которые создают текст и без которых его бытие невозможно, а также на изучение текста в аспекте выделенных качеств. В этом состоит онтологическая составляющая развиваемой нами концепции. Само онтологическое описание текста производится в рамках системнодеятельностного подхода (см.: [Гу-бин-1993; Каган-1974; Щедровицкий-1995; Юдин-1997]), являющегося в силу данного обстоятельства системнодеятельностной, или, кратко, деятелъно-стной составляющей концепции.
Интерес к онтологии языка, поиску адекватных моделей ее описания и изучения характерен для всех областей языкознания [Адмони-1988; Гак-1998; Гаспаров-1996; Гумбольдт-1984; Ельмслев-2002; Жинкин-1998; Карау-лов-2002; Кацнельсон-1986; Колшанский-1965; Леонтьев-1974а; Лосев-2004; Николаева-2000; Солнцев-1971; Соссюр-1977; Степанов-2005; Хомский-1972; Щерба-2004; Coirier-1996; Cornman-1967; Greetham-1999; Grigely-1995; New methods...-1984 и мн. др.]. Именно поэтому онтологическое описание интегральной языковой единицы - текста - в рамках теоретической лингвистики является актуальным и способствует развитию и углублению представлений о языке как материально-идеально-социальном единстве.
К качествам, являющимся базовыми для онтологического описания текста, мы относим пространственно-временное осуществление текста, его одновременное материальное (физическое) и идеальное (семантическое) бытие, сукцессивно-симультанную организацию, функциональность и целостность. Поэтому полиструктурный синтез на первом этапе должен охватывать такие аспекты онтологии текста, как материальное (физическое) и идеальное (семантическое) его бытие; процессуальность (сукцессивность, текст как процесс) и результативность (симультанность, текст как результат). По мере достижения полноты описания в полиструктурный синтез могут включаться новые аспекты, например, такие, как фактура текста (устный, рукописный, печатный, электронный и др.), сфера его бытования (учебная и художественная деятельность, бытовое общение и др.), что может являться предметом отдельных исследований.
Сам же текст как исходная реальность гуманитарного знания (С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин) и непосредственная форма существования языка невольно становится таким объектом исследования, предметное пространство которого формируется под влиянием многих научных концепций и направлений (например, дериватологии, психосемантики, когнитивизма; звуко-символизма; представления текста как функциональной системы, самоорганизующейся системы; концептуальной системы и др.) [Белянин-20026; Ды-марский-2001; Москальчук-1998,-2003; Мурзин-1991,-1998; Николаева-2000; Пищальникова-1999; Сорокин-1985; Халина-1997; Чувакин-2000; Шабес-1989 и др.]. Разнообразие подходов к тексту порождает многочисленные варианты его понимания. В зависимости от парадигмальных установок, предметной области, целей исследования изучаемый феномен каждый раз определяется некоторым набором параметров (характеристик, качеств, признаков), каждый из которых в некотором смысле становится уникальным.
Поэтому многообразие подходов к исследованию текста, с одной стороны, открывает все новые и новые его измерения, а с другой - вызывает чувство эпистемологической неуверенности, следствием которой становится
переход от системности (теория текста) к разрозненной множественности (теории текста). Так, например, современный английский исследователь D.C. Greetham в основу возможного понимания текста кладет плюралистический принцип: «Мои «теории текста» - это теории письма и чтения, интенции и восприятия, теории передачи и искажения информации, теории авторской концепции и ее социального бытования и деформации. То есть это не одна теория, а много теорий текста. Эти теории охватывают многочисленные ли-тературоведческо-критические направления, включая культурологию, феминизм, марксизм, психоанализ, новую и старую историографию (перевод наш. - К.Б.)» [Greetham-1999, р. 1]. В этой связи мнение Т.М. Николаевой о том, что «...необходимо различать работы по теории текста и ту теорию, которая может быть построена на базе этих работ, в свою очередь рассматриваемых как исходный базисный текст» [Николаева-2000, с. 412], расценивается нами как одна из попыток возврата к системности.
Таким образом, в настоящее время вектор развития общей теории текста, на наш взгляд, должен быть переориентирован с анализа полиструктурности (множественности структур) текста на структурный синтез, поэтому мы полагаем, что разработка моделей синтеза текстовых структур является актуальной проблемой общей теории текста.
Проводимое исследование актуально и в методологическом аспекте, поскольку направлено на разработку целостной исследовательской программы изучения формы текста как интегральной модели разнопредметных текстовых структур в аспекте онтологических качеств текста. Исследовательская программа включает в себя: теоретико-экспериментальный подход и специально разработанный для общей теории текста системнодеятельност-ный подход; базовый метод позиционного анализа текста в совокупности всех его уровней; психолингвистические методы и методики; ряд специальных методов, направленных на реконструкцию симультанного и сукцессив-ного состояния пространств (предметных проекций) текста и правил перевода симультанных структур в сукцессивные; ряд общенаучных методов,
включая методы вероятностно-статистического анализа и метод моделирования, служащий посредником между эмпирическими наблюдениями и теоретическим прогнозированием.
Включение в проблемное поле работы общенаучных методов и понятий, положений теории функциональных систем и теории самоорганизации, ориентация на квантитативные методы и моделирование позволяют утверждать междисциплинарную направленность исследования, являющуюся продуктивной для современного языкознания [Белянин-20026; Воронин-2002; Гаспаров-1974; Дридзе-1984; Жинкин-1998; Залевская-2001; Зимняя-2001; Карпов-2003; Квантитативная...-2005; Коммуникативная...-2001; Корбут-2005; Кубрякова-1991а; Левицкий-1998; Леонтьев-1979; Москальчук-1998; Основы теории текста-2003; Пиотровский-1996; Пищальникова-1999; Рома-нов-2004; Сорокин-1985; Тарасов-1989; Халина-1997; Черемисина-Ениколопова-1999; Шабес-1989]. В работе последовательно утверждается единство и взаимозависимость методологии и теории, что находит отражение в системной организации развиваемой деятельностно-онтологической концепции формообразования текста, открывающей возможность перехода к модельным исследованиям в области общей теории текста.
Базовым конструктом, обеспечивающим осуществление полиструктурного синтеза, становится форма текста - новый объект теоретической лингвистики (о понятии нового лингвистического объекта см.: [Караулов-1981, с. 140; Сахарный-1991, с. 236]). Изучение формы текста в общефилологических исследованиях имеет аспектный и, в целом, фрагментарный характер. Так, в стиховедении были обнаружены связи между метроритмической организацией стиха, его идейно-тематической направленностью и культурными традициями [Гаспаров-1974,-1999; Гринбаум-2000; Тарановский-2000; Ярхо-2001 и др.]. В лингвистике изучалась связь интонации, семантики и культурных феноменов [Васильева-1990,-1992; Радионова-1986; Черемисина-Ениколопова-1999 и др.], связь длины предложения, размера абзаца со стилем [Акимова-1990; Головин-1970; Кухаренко-1980; Лесскис-1963; Москаль-
чу к-1998,-2003 и др.]; в психолингвистике - связь звука и семантики [Воро-нин-2002; Журавлев-1981; Левицкий-1998 и др.]; в эстетике и искусствоведении - связь формы и ее эстетического воздействия [Асафьев-1963; Волоши-нов-2000; Выготский-1998; Розенов-1982; Сороко-1984; Черемисина-1981 и др.] и мн. др.
Полагаем, что исследование формы текста может быть обращено не на отдельные ее аспекты (стороны, проявления), а на нее самоё, рассматриваемую как способ организации и организацию языкового субстрата в некоторое функционально завершенное целое, что является актуальным для теории формообразования текста [Белоусов-2002б-2005в,д; Блазнова-2002; Ионова-2003; Дорофеева-2004; Корбут-1994,-2004,-2005а; Коржнева-2003; Москаль-чук-1990,-1998,-2003; Пушкина-2004; Солодянкина-2004]. При таком подходе форма текста и текст понимаются как феномены, объективно, т.е. независимо от нас, существующие и раскрывающиеся для нас в виде предметных проекций - текстовых пространств.
Каждый из предметов с помощью операций абстрагирования, анализа, моделирования и др. предстает в виде системы, «наделяется» структурой. Естественно, структуры отдельных предметов объекта могут различаться. Но у данных структур должно быть и нечто общее, поскольку это структуры предметов одного и того же объекта. Эта общность и есть форма, присущая объекту. Если структура - производная исследовательской деятельности, конструкт, то форма - феномен. Форма организует объект таким образом, что, будучи рассмотренная сквозь призму тех или иных его предметов, она воплощается в их структуры, имеющие поэтому общность своего происхождения. По сути, структура - это проекция формы на предметную область. Отсюда следует, что форма может моделироваться только на основании сопоставления ряда ее структур: выявления общего и случайного, т.е. полипредметного и, следовательно, полиструктурного описания объекта. Мы говорим о моделировании формы, поскольку в процессе ее реконструкции будет появляться не сама форма, а ее более или менее достоверные аппрок-
симации (ср. с концептами и конструктами в концепции А.А. Залевской [За-левская-2001,с.30-34]).
Форма текста является предметом теории формообразования текста, наиболее разработанными аспектами которой до настоящего времени оставались «симметрологический», «позиционный» и «оптимологический». «Позиционный» аспект связан с изучением и единообразным описанием позиций текста (его позиционной структуры) [Белоусов-2002б-2005в,д; Блазнова-2002; Ионова-2003; Корбут-1994,-2004,-2005а; Москальчук-1990,-1998,-2003], «симметрологический» аспект направлен на исследование формы с позиции теории симметрии (форма текста как сочетание групп симметрии и асимметрии) [Дорофеева-2004; Корбут-1994,-2004,-2005а; Москальчук-1990,-1998,-2003], а «оптимологический» аспект посвящен анализу оптимальной организации формы текста [Белоусов-2002б-2005в,д; Москальчук-1998,-2003; Пушкина-2004; Солодянкина-2004].
Гораздо менее актуализированным является «деятельностный» аспект (зависимость формообразования текста от вида текстовой деятельности: учебной, художественной, экспериментальной, переводческой, рекламной и др.) [Белоусов-2002б,-2005в,д,е; Коржнева-2003]. Практически неразработанным до недавнего времени оставался «полиструктурный» аспект изучения формы текста, связанный с проблемой синтеза текстовых структур. Отдельные попытки «вхождения» в описываемое проблемное поле предпринимались нами ранее [Белоусов-20026]. Однако тогда еще не было определено понятие формы в его отношении к структуре, субстрату, способам ее экспликации, а также отсутствовало само понятие полипредметного (полиструктурного) синтеза и, в конечном счете, возможность создания деятельностной исследовательской программы для его осуществления даже не обсуждалась. При этом в отличие от исследований, проводимых ранее в рамках теории формообразования текста, в центре нашего внимания будут находиться не текстовые выборки (обращение к которым особенно характерно для «сим-метрологического» и «позиционного» аспектов), а единичные тексты. Это
позволит осуществить восхождение от абстрактного к конкретному и сосредоточиться на изучении закономерностей «частной жизни текста».
Объектом исследования является текст как пространственно-временной полионтологический языковой объект, предметом - форма текста.
Цель работы заключается в разработке деятельностно-онтологической концепции формообразования текста, направленной на осуществление полипредметного (полиструктурного) синтеза в аспекте онтологических качеств текста: пространственно-временной протяженности, полионтологичности, сукцессивно-симультаннои организации, функциональности и целостности.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
разработать методологический подход, позволяющий проводить онтологическое описание текста, и рассмотреть конститутивные качества текста в контексте заявленного подхода;
установить теоретические и экспериментальные параметры моделирования формы текста с учетом его пространственно-временной протяженности, материально-идеального существования, сукцессивно-симультаннои организации, функциональности и целостности;
проанализировать возможности и строение базового метода теории формообразования - позиционного анализа;
реконструировать предметные проекции текста (просодическую, семантическую, эмоциональную) в аспекте их симультанности и сукцессивно-сти, и создать процедуры, позволяющие осуществлять перевод симультанных структур в сукцессивные;
разработать методы, направленные на синтез результатов многопредметного описания, синхронизацию сукцессивных текстовых разнопред-метных структур;
обнаружить способы модельного изучения формообразования текста;
7) установить критерии оценки функциональной оптимальности формы текста.
Методологической основой исследования являются теоретико-экспериментальный и системнодеятельностный подходы.
Теоретико-экспериментальный подход ориентирует исследование на получение достоверного воспроизводимого знания. Теоретические построения, возникающие в связи с принятием допущений, следствий теории и моделируемые при помощи мысленного эксперимента, посредством эксперимента «реального» проходят необходимый для достоверного знания этап верификации [Кэмпбелл-1996; Рузавин-1999; Сичивица-1972; Степин-2000].
Системнодеятельностный подход, понимаемый как синтез системного и деятельностного подходов [Губин-1993; Каган-1974; Щедровицкий-1995,-1999; Юдин-1997], направлен на применение принципа системно организованной деятельности к изучению текстовой деятельности и организации ее исследования. В рамках системнодеятельностного подхода дается определение текста и текстовых пространств, формы текста и текстовых структур, а также появляется возможность работы с такими качествами, как полионтоло-гичность (одновременное материально-идеальное бытие) текста и коопера-тивность текстовых пространств.
Методы исследования. Так как в настоящее время не существует общепринятого варианта теории текста (см.: [Болотнова-1999; Валгина-2003; Дымарский-2001; Николаева-2000; Основы теории текста-2003; Филиппов-2003; Coirier-1996; Greetham-1999; Mial-1994 и др.]), а теория формообразования текста только создается, поэтому отдельные фрагменты исследования осуществлялись путем независимого описания с опорой на статистические данные, извлеченные из наблюдения над текстами, а также полученными в ходе проведения экспериментальных исследований.
Специфика поставленных задач и методологический базис обусловили использование следующих методов и приемов исследования:
1) позиционного анализа текста, предназначенного для исследования
текста с позиции его пространственно-временной организации;
2) методов семантического картирования текста и семантико-
просодического анализа текста, направленных на реконструкцию симультан
ных текстовых разнопредметных структур; метода графосемантического мо
делирования, выявляющего системно-структурную значимость компонентов;
методов построения семантического контура, переводящего симультанную семантическую структуру в сукцессивную, «пошагового восприятия текста» и синхронизации контуров, позволяющего синтезировать результаты многопредметного описания текста;
психолингвистического метода шкалирования и экспериментальной методики «рассыпной текст», направленной на верификацию основных методов теории формообразования;
методов филологического анализа текста;
метода моделирования, методов вероятностно-статистического анализа, включая корреляционные методы, факторный и кластерный анализ;
аппаратурных методов записи и обработки звучащей речи.
Достоверность полученных результатов обеспечивается последовательной методологической организацией исследования, применением разно-аспектных методов и установлением процедур их оценки на основе вероятностно-статистического анализа и экспериментальной проверки, ориентацией исследования на квантитативные методы и метод моделирования, использованием современных компьютерных технологий: специализированных программ Cool Edit Pro, Statistica, Lingvo-7 и др., позволяющих записывать, распознавать и анализировать речь. Многие результаты исследования получены независимыми друг от друга методами. Так, итоговое модельное рассмотрение оптимальности возможных вариантов формы текста верифицировано посредством психолингвистического эксперимента.
Материал исследования. Всего использовано свыше 3100 текстов разных фактур, объемов, различающихся жанрово-стилевой принадлежно-
стью. Привлечение разнокачественного материала обусловлено теоретическим характером и многоаспектностью исследования: наряду с «полиструктурным» аспектом теории формообразования привлекались данные, полученные в рамках «позиционного», «симметрологического», «оптимологиче-ского» и «деятельностного» ее аспектов. Таким образом, материалом исследования послужили:
художественные произведения: «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева (82 текста), произведения И.А. Бунина, Н.И. Гнедича, Л. Енгибаряна, Ф. Кривина, В.П. Катаева, М.М. Пришвина, 18 текстов-басен Л.Н. Толстого, 310 стихотворных текстов, распределенных по тематическим группам Весна, Лето, Осень, Зима, Утро, Вечер, Ночь, Творчество;
сочинения учащихся на темы Зима, Весна, Грустный день в моей жизни: школьники 7-Ю классов - 150 реакций; 2-3 классов - 54 реакции;
изложения школьников 5-9 классов по текстам Л.Н. Толстого - 450 текстов);
тексты-описания студентов по заданным экспериментатором параметрам -88 текстов;
73 фонозаписи чтения испытуемыми текстов Лето..., Я стою и расту..., Осень..., Я шел..., Старушки;
-410 реакций в эксперименте по семантическому картированию 14 текстов; 227 реакций в эксперименте «пошаговое восприятие» 3 текстов; 50 текстов-реакций в эксперименте по шкалированию эмоционального пространства текста; 347 реакций в эксперименте «рассыпной текст»;
- 887 текстов-примитивов (наименований водки сегмента «малый премиум»),
созданных в ходе открытой генерации на сайте . В работе
над названиями приняли участие 346 человек.
Кроме того, учтены, переинтерпретированы и обобщены некоторые результаты, полученные на материале исследования 906 поэтических текстов [Дорофеева-2004]; 3000 фольклорных текстов (сказки, былички, заговоры -каждая выборка по 1000 текстов) [Корбут-2002]. Полный объем привлечен-
ного к исследованию материала составляет более 7 000 разнообразных и отобранных случайным образом текстов.
Научная новизна работы состоит в том, что впервые выполнено целостное описание текста в аспекте его пространственно-временного осуществления, одновременного материального (физического) и идеального (семантического) бытия, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности, и в рамках данного онтологического описания осуществлен полипредметный (полиструктурный) синтез, направленный на реконструкцию формы текста.
В качестве важнейшей составляющей данного синтеза изучены способы взаимосвязи материальных и идеальных сторон бытия текста, соотнесены ритмические (ритм размеров предложений) и семантические структуры процессов развертывания текста, выявлены сценарии его ритмико-семантического становления. Кроме того, осуществлена реконструкция просодической организации текста, в ходе которой просодические структуры были интерпретированы с помощью структур семантического пространства текста и внетекстовых стереотипных семантических структур.
В рамках экспериментального изучения организация семантического пространства впервые представлена как самоорганизующийся процесс синтеза слов в микротемы (все большей степени общности), проходящий по конкурирующим сценариям, и завершающийся наибольшей общностью - темой текста.
Впервые реализован перевод симультанных текстовых структур в сук-цессивные, а также с помощью метода позиционного анализа текста и ряда специальных авторских методов синхронизированы разнопредметные сук-цессивные текстовые структуры. Осуществлено моделирование становления эмоционального пространства текста как функциональной системы, состоящей из подсистем, имеющих разную онтологическую природу.
Впервые семантическое пространство текста реконструировано как целостная система с тотальной связностью ее компонентов, определены и соот-
несены друг с другом варианты его графического представления (сетевые, иерархические, пространственные). Выявлены способы оценки системно-структурной значимости компонентов текста и оценки оптимальности формы всего текста.
Осуществлено моделирование семантического контура текста, описывающего плотность семантических связей между лексемами в процессе развертки текста, что позволило, используя три независимых параметра сукцес-сивной реализации симультанного пространства, обратиться к моделированию всей парадигмы вариантов и оценке оптимальности каждого из них.
Использованы возможности факторного (и кластерного) анализа для изучения организации ритмического, просодического, семантического и эмоционального пространств текста, а также проведено сопоставление интерпретаций результатов факторного анализа разных текстовых пространств.
Теоретическая значимость исследования заключается в создании дея-тельностно-онтологической концепции формообразования текста, направленной на осуществление полипредметного (полиструктурного) синтеза в аспекте онтологических качеств текста и поэтому являющейся специальной теорией в рамках общей теории текста. Значимость исследования связана и с разработкой системнодеятельностного подхода, создающего саму возможность проведения полипредметных (полиструктурных) анализа и синтеза, а также определения понятия формы по отношению к структуре, субстрату, текстововым пространствам. Заявленная программа полипредметного синтеза, осуществляемого на уровне онтологии текста, может способствовать созданию системно организованной теории текста.
Разработаные методы реконструкции симультанных и сукцессивных структур разнопредметных текстовых пространств, включающие в себя способы перевода симультанных структур в сукцессивные (семантическое картирование, графосемантическое моделирование, построение семантического контура), верифицированные посредством психолингвистического экспери-
мента, могут быть востребованы в психолингвистике при изучении продуцирования речи и создании достоверных моделей речевой деятельности.
Изучение структурной организации ритмического и просодического пространств (семантико-просодический анализ) раскрыло действие семиотического потенциала физического пространства текста. Исследование же механизмов кооперативного взаимодействия сукцессивных разнопредметных текстовых структур позволило доказать, что текст действительно является функциональной системой, отдельные подсистемы которой стремятся установить единый темпоритм их эволюции, следствием чего становятся конгруэнтные темпоритмические паттерны. Полученные результаты развивают си-нергетические видение языковой деятельности, представления о тексте как самоорганизующейся системе.
Детальное рассмотрение базового метода теории формообразования -позиционного анализа - выявило три его уровня, области приложения и возможности каждого из них. Созданные деятельностные программы совместного применения системнодеятельностного и теоретико-экспериментального подходов, метода позиционного анализа, ряда психолингвистических и аппаратурных методов, методов филологического анализа текста, методов вероятностно-статистической обработки данных и метода моделирования направлены на развитие методологического базиса лингвистического исследования текста.
Выявленные три независимых параметра формообразования текста: позиционная локализация, интенсивность процесса и системно-структурная значимость компонентов - позволяют моделировать пространственно-временную развертку текста, реконструировать парадигму возможных его форм и выявлять наиболее оптимальную для восприятия форму. Квантитативный параметр системно-структурной значимости компонентов может применяться в любых исследованиях, посвященных структурной семантике.
Установленные пути реконструкции формы на основе многопредметного описания текста и синхронизации на пространственно-временной оси
интенсивности «волны» (контура) текста и системно-структурной значимости его единиц в сочетании с квантитативными методами и моделированием - все это позволило выйти на уровень модельного изучения семантической организации текста и его формы.
Практическая значимость работы. Работа входит в коллективную тему «Позиционный аспект общей теории текста» (ГР № 01.20.0001437 от 31 01. 2000 г.), разрабатывавшуюся Лабораторией междисциплинарных филологических исследований Бийского педагогического государственного университета им. В.М. Шукшина, а также в коллективную тему «Структурная организация текста» (ГР № 0120. 0 502594 от 01.10.2004 г.), разрабатываемую Лабораторией междисциплинарных филологических исследований Оренбургского государственного университета.
Полученные результаты могут использоваться в вузовских курсах филологического цикла: Общего языкознания, Психолингвистики, Методологии лингвистического исследования, Спецкурсах по теории текста, Филологического анализа художественного текста, Теории и практики перевода, Компьютерной лингвистики.
Результаты исследования могут применяться в конструировании обучающих методик, поскольку позволяют применять качественно-количественные оценки оптимизации восприятия речевого сообщения; могут быть критериями для отбора учебных текстов по отдельным дисциплинам в школе, а также применяться в разного рода экспертизах текста, рекламе и пр. Результаты, полученные в нашем исследовании, могут быть полезны в разработке компьютерных программ, предназначенных для оперирования с текстами, поскольку уточняют проблему соотношения формы текста и его проекций; материального и физического бытия текста. Выявленные качественно-количественные параметры и методы перевода симультанных структур в сукцессивные, а также методы реконструкции и синхронизации сукцессив-ных разнопредметных структур могут использоваться в процессах синтезирования речи, обладающей правдоподобием.
Положения, выносимые на защиту:
Форма представляет собой способ организации и саму организацию языкового субстрата в целостное образование - текст. Текст как объект имеет своими предметами текстовые пространства, форма текста - структуры этих пространств. Структура - это проекция формы на предметную область. Форма текста как феномен может быть реконструирована на основе сопоставительного анализа нескольких сукцессивных разнопредметных структур.
Экспликация формы текста осуществляется как процесс полипредметного (полиструктурного) синтеза на уровне онтологического описания текста: пространственно-временного осуществления, одновременного материального (физического) и идеального (семантического) бытия, сукцессивно-симультанной организации, функциональности и целостности.
Физическое пространство текста является не только носителем значений, но и образует структуры, обладающие семиотическим потенциалом. Принципы организации текстовой материи связаны со структурированием семантического пространства текста и внетекстовых семантических структур, имеющих конвенционально-культурный характер.
Семантическое пространство текста представляет собой самоорганизующуюся систему, в которой одновременно по нескольким конкурирующим сценариям осуществляется процесс синтеза слов в микротемы (все большей и большей степени общности), завершающийся наибольшей общностью - темой текста.
Симультанные структуры разных предметных проекций (текстовых пространств) одного и того же текста имеют общие принципы организации, выявляемые в ходе квантитативного анализа с применением вероятностно-статистических методов и моделирования.
Структурные отношения целостных предметных проекций текста в их сукцессивной развертке не могут быть описаны в терминах изоморфизма и гомоморфизма. Сукцессивная развертка текста не производится под действием какой-либо одной эмоции, одного смысла и пр.
Сукцессивные текстовые структуры (просодические, семантические, эмоциональные) вступают в кооперативное взаимодействие в процессе развертки текста. Достижение полезного результата функциональной системой-текстом связано с установлением единого темпоритма ее различных подсистем и образованием конгруэнтных друг другу топологически организованных паттернов. Установление единого темпоритма структур, их коэволюция соотносятся с метроритмической организацией текста.
В качестве трех независимых параметров изучения и оценки сукцес-сивных структур любой предметной области текста выступают интенсивность процессов развертки текста, позиционная локализация и системно-структурная значимость его компонентов.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на следующих конференциях:
Международной научно-практической конференции «Мир языка и межкультурная коммуникация» (Барнаул, 16-17 мая 2001 г.). Международной научной конференции «Языковая ситуация в России начала XXI века» (Кемерово, 18-20 октября 2002 г.). Международной научной конференции «Когнитивная лингвистика и лингвосинергетика: проблемы и перспективы» (Москва, 2002 г.). Международной научной конференции «Концепт и культура» (Кемерово, 30 сентября 2003 г.). Международной научно-практической конференции «Модернизация филологического образования: проблемы и перспективы» (Оренбург, 4-5 ноября 2004 г.). Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современного словообразования» (Москва, 1-3 июля 2005 г.). II Международной научно-практической конференции «Языковая картина мира: Лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск, 22-24 сентября 2004 г.).
Всего по материалам исследования опубликовано 33 работы, включая монографию (Текст: пространство, время, темпоритм: монография. - Новосибирск: Сибирские огни, 2005. - ISBN 5-86272-011-1), учебное пособие (Введение в экспериментальную лингвистику: учеб. пособие. - М.: Флинта:
Наука, 2005. - 136 с. - ISBN 5-89349-852-6. - ISBN 5-02-033331-Х) и 5 статей в журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных результатов диссертаций на соискание степени доктора наук. Общий объем опубликованных материалов - 50,9 п.л.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав и заключения. Библиографический список включает 344 наименований. В тексте 56 рисунков, 26 таблиц.
Позиционный анализ как метод исследования базовых качеств текста
Если попытаться взглянуть на современное состояние лингвистики со стороны методологии науки, то можно обнаружить, что происходит, на первый взгляд, сильное обновление содержания предмета за счет междисциплинарного контекста. Это касается уже не отдельных лингвистических ответвлений, как то: психолингвистики, социолингвистики, этнопсихолингвистики и др., - а распространяется на всю дисциплинарную область. Такого рода движение внутри науки, в первую очередь, направлено на поиск новых подходов к изучению онтологии языка и принципам ее описания [Белянин-20006; Богин-2000,-2002; Гаспаров-1996; Залевская-2001; Зубкова-1999; Ка-раулов-2002; Карпов-2003; Кубрякова-1991; Москальчук-1998,-2003; Пави-ленис-1983; Пищальникова-1999; Розенов-1982; Сорокин-1989,-1993; Степа-нов-2001; Халина-1997,-1998; Чувакин-2000; Шабес-1989; Шаховский-1998 и мн. др.]. Каждая из создаваемых языковых моделей есть семиотическая система с характерными для нее организацией, взаимосвязью между элементами, правилами пользования. Появляющиеся в последние годы «когнитивные», «антропоцентрические» модели, несмотря на весь их критический пафос, так и не могут потеснить самую традиционную из существующих моделей - «язык как система знаков».
Происходит это, на наш взгляд, потому, что онтологическое описание языка (термин Г.П. Щедровицкого), проводимое, например, в рамках антропоцентрической парадигмы, или когнитивного подхода, по-прежнему игнорирует материальную сторону объекта изучения, что фактически оборачивается анализом той же языковой системы (точнее, фрагментов системы) в определенных условиях ее функционирования. Невнимательное отношение к материальной стороне языка не дает возможности рассмотрения его как сложного материального, идеального и социального единства (о значимости звуковой стороны знака см.: [Жинкин-1998; Зубкова-1999; Николаева-2000; Черемисина-Ениколопова-1999; Шпет-2003]). Все чаще обоснованной критике подвергаются доминирующие представления о произвольности знака: «...характер означающего и его связь с означаемым не могут быть произвольными потому, что они формируются всей совокупностью иерархических (конститутивных), синтагматических и в особенности парадигматических отношений, задающих категоризацию языковых знаков в соответствии с их значением и функцией» [Зубкова-1999, с. 211].
Кроме того, в существующих моделях и теориях языка, построенных на базисе слов и предложений, не нашло отражение реальное необратимое пространственно-временное бытие как форма его движения, в силу чего функционирование языка не могло быть ни адекватно описано, ни, тем более, объяснено и спрогнозировано. Ахронотопичностъ лингвистических теорий явилась причиной исключения текста из явлений языка, с помощью введения дихотомии «язык-речь». Языковая модель (язык как система знаков) стала восприниматься как реальность, заслоняя собой сам язык (ср. с размышлениями о языке-конструкте и языке-феномене, языке, и языке2, грамматике языка и грамматике лингвиста [Залевская-1999, с. 30-32; Кубрякова-1991а, с. 9-13; Тарасов-1987, с. 127 и др.]). Исходным моментом, с которого следует начинать описание онтологии языка, выступает выбор единицы описания, наиболее полно представляющей объект, - такой единицы, в которой сошлись бы физическое, концептуальное (содержательно-смысловое) и дея-тельностное измерение языка. Такой единицей, несомненно, является текст -языковая единица, в которой в полной мере и проявляются свойства языка. Текст есть форма жизни языка, что определяет статус текста: «...первичная данность и исходная точка всякой гуманитарной дисциплины» [Бахтин-1997, с. 320].
Поэтому для понимания природы текста как становящейся целостности необходимо включение в его возможные определения и модели временного или пространственно-временного фактора. О значимости временного фактора для анализа текста писал Б.И. Ярхо, подводя фундамент под методологию точного литературоведения: «Литературное произведение воспринимается во времени, то есть формы его действуют на нас последовательно, сукцессивно... Есть целый ряд литературных форм, сама природа коих основана на порядке... А между тем, порядковый анализ еще находится в зачаточной стадии развития... Анализ сукцессивности можно прямо назвать делом будущего. Сейчас еще ничего не сделано. Речь идет о контрапунктиро-вании, то есть о написании форм всех трех областей (фоники, стилистики и поэтики. - К.Б.) в том порядке, в каком они доходят до сознания, воспринимающего произведение в первый раз» [Ярхо-2001, с. 468] . Интерес к сукцес-сивной природе речевых произведений проявляют и психолингвисты [Выготский-1998; Жинкин-1998; Сахарный-1989 и др.]. Это обусловлено невозможностью охватить текст «единым взглядом» (симультанно, одномоментно), что является следствием его пространственно-временного осуществления в речемыслительной деятельности.
Если обратиться к бытию текста, то можно отметить, что в каждый момент времени в реальной речевой деятельности функционирует (бытийству-ет) только часть текста. Как целое текст существует в двух случаях:
1) ментальной репрезентации (в этом случае и говорится о целостности как о психолингвистическом явлении);
2) абстрактного исследовательского конструкта, где текст а) переводится в письменную форму, если до этого он существовал в форме устной, б) предназначается не просто для чтения, а для сопоставления разных единиц, находящихся в нем (исследования).
Системнодеятельностный подход к анализу текста
Системнодеятелъностный подход составляет основу нашего исследования. В самом названии выделяются два компонента, каждый из которых входит в наименование известных методологических подходов: системного и деятельностного. Поэтому синтез компонентов выражает идею синтеза самих подходов. Движение в сторону синтеза системного и деятельностного подходов, конечно же, не является новым. В частности, широко известны такие варианты, как системодеятельностный подход Г.П. Щедровицкого [Щедровиц-кий-1995,-1999] и системно-деятельностный подход М.С. Кагана [Каган-1974; Сагатовский-2001] (см. также [Губин-1993; Резник-2003]).
Системно-деятельностный синтез М.С. Кагана возникает в случае исследования человеческой деятельности, которую философ понимает предельно широко, включая в нее «и биологическую жизнедеятельность челове ка, и его социокультурную, специфически человеческую деятельность» [Каган-1974, с. 39]. Обращение к системному подходу, а значит и к принципу системности (ср. «в деятельностном подходе акцент ставится ... на признании роли деятельности как объяснительного принципа...» [Деятельност-ный...-1990, с. 4]) обусловлено отсутствием естественного критерия для морфологического анализа деятельности, поэтому «системный анализ деятельности, способный представить ее как «организованную сложность», предполагает обнаружение именно такого критерия, который позволил бы рассматривать вычленяемые виды деятельности как необходимые и достаточные подсистемы целостной системы деятельности (курсив автора. - К.Б.)» [Там же, с. 51]. Таким образом, системно-деятельностный подход в данном случае предполагает, что исследование любой сферы реализации человеческой активности должно исходить из понимания ее как деятельности, организованной в соответствии с системными требованиями.
Концепция Г.П. Щедровицкого основывается на том, что «наши представления об объекте, да и сам объект как организованность, задаются и определяются не только и даже не столько материалом природы и мира, сколько средствами и методами нашего мышления и нашей деятельности. И именно в этом переводе нашего внимания и наших интересов с объекта как такового на средства и методы нашей собственной МД (мыследеятельности. - К.Б.), творящей объекты и представления о них, и состоит суть деятельно-стного подхода» [Щедровицкий-1995, с. 154] (ср. «...я реализую другой -деятельностный, или, точнее, системодеятельностный, подход, который в задании основной организационной структуры мышления исходит не из оппозиции «субъект - объект», или ... оппозиции «исследователь - исследуемый объект», а из самих систем деятельности и мышления...» [Там же, с. 145]).
Видно, что если в концепции М.С. Кагана системное и деятельност-ное «измерение» объекта являются относительно свободными (отсюда: системно-деятельностный), то в концепции Г.П. Щедровицкого процесс мыс ледействования всегда предстает в виде системы (отсюда: системодеятелъ-ностный). Возможно, это объясняется выбором типа системы координат исследователем: системно-деятельностное описание форм проявления человеческой активности предполагает взгляд извне (когда к тому или иному объекту применяются принципы системного и деятельностного типов описания); системодеятельностное видение объекта, напротив, исходит из того, как тот или иной объект дан сознанию, как он мыслится (в каких понятиях и категориях, с помощью каких мыслительных действий, как структурируется и пр.).
В первом случае объект изучается исследователем-наблюдателем со стороны и полученные знания можно, пользуясь терминологией С.С. Гусева и Г.Л. Тульчинского, определить как знать-что, поскольку они «несут осведомленность о событиях, вещах, свойствах и т.д.»; во втором - объект анализируется на основании того, как он представлен в мыследеятельности исследователя, и тогда приобретенные знания - знать-как, в силу того, что они говорят о «способах действия, применения, создания и т.д.» [Гусев-1985, с. 17]. Но посредством знаний-как создается онтологическая схема самого объекта, т.е. приобретаются знания-что, а с ними и понимание относительности полученного знания, так как теперь исследователь понимает, что возникшие в процессе изучения объекта структуры, конструкты и пр., не есть только что-то объективно данное, присущее объекту, но с необходимостью приобретает свои формы под влиянием способа, средств и хода осуществления познавательной деятельности (ср. «С позиции теории деятельности объект познания может быть определен лишь относительно некоторой системы деятельности. Познающему субъекту предмет исследования всегда дан в форме практики, и потому у него нет иного способа видения действительности, кроме как сквозь призму этой практики. Поэтому во всех слоях научного знания содержится схематизированное и идеализированное изображение существенных черт практики, которое вместе с тем (а вернее, в силу этого) служит изображением исследуемой действительности» [Степин-2000, с. 168-169]).
Интерпретационный потенциал физической организации текста
Материальности языка в лингвистике, как правило, никогда не уделялось много внимания. В структуралистских концепциях материя была полностью исключена из «реальности» языка (ср. с «реальностью вне языка» Л. Ельмслева, с представлениями Ф. де Соссюра о том, что «сущность языка ... не связана со звуковым характером языкового знака» [Соссюр-1977, с. 45] и др.). Но и в трудах многих российских лингвистов проблемы материи языка, как представляется, поднимались в связи с господствовавшим материалистическим мировоззрением. Так, утверждения о том, что «язык представляет собой функциональную материальную систему семиотического, или знакового, характера...» [Солнцев-1971, с. 4], а также является вторичной материальной системой [Там же, с. 14-17] своим следствием имели отрицание двусторонней сущности языкового знака, то есть переводили проблему материальности языка в русло широко идущих в то время дискуссий. Даже в наиболее масштабной из известных концепций языка - концепции В. фон Гумбольдта, языковая материя была «выведена» за пределы языка, несмотря на то, что ученый исходил в своем понимании формы из первичной оппозиции форма -материя: «Форме противостоит, конечно, материя (stoff); но чтобы отыскать материю, соответствующую языковой форме, необходимо выйти за пределы языка» [Гумбольдт-1984, с. 72]. Но какими бы ни были теоретические причины невнимания языкознания к этой стороне бытия языка, в их основе молчаливо покоится тот факт, что в рамках традиционного лингвистического описания обращение к материальности языка не имеет под собой продуктивных методов ее исследования.
Языковая материя была и остается в центре внимания экспериментальной сегментной и суперсегментной фонетики. Изучение психофизических сторон речевой деятельности, освещая многие стороны реального бытия языка (континуальность / дискретность; строение звука; соединение звуков в речевой цепи, звук и фонема, звуковой состав слова; восприятие и распознавание слова и др.), все же остается на периферии языковедческих исследований. (Интересно, что в американской лингвистике, по свидетельству Ю.С. Степанова, за этой сферой исследований закреплен термин «предлингвисти-ка» [Степанов-2005, с. 3-4].) Происходит это не только потому, что экспериментальные исследования нуждаются в дорогостоящем оборудовании - сейчас, с появлением компьютеров и специальных программ по обработке звука (например, Cool Edit Pro), такая проблема более не стоит. На наш взгляд, пе-риферийность экспериментальной фонетики обусловлена тем, что дисциплина 1) слабо связана с семантикой языка, 2) в ряде случаев утверждения экспериментальной фонетики противоречат знаково-уровневой модели и 3) уровень текста остается вне возможностей изучения.
Непосредственный интерес к материи языка проявляется в фоносеман-тике, в которой осуществляются попытки семантизировать фонетический уровень (см.: [Воронин-2002; Журавлев-1981; Левицкий-1998]). Но, на наш взгляд, гипотеза, что за каждым звуком национального языка закреплены неосознаваемые значения, которые могут быть унифицированы, например, с помощью шкал Ч. Осгуда: легкий / тяжелый, быстрый / медленный и др., представляется сомнительной в силу целого спектра причин.
Во-первых, искусственной видится сама попытка создания априорных семантических шкал и размещения любой языковой единицы в данной системе координат. Во-вторых, фоносемантические значения не имеют универсального характера (разные информанты по-разному оценивают одни и те же звуки) и поэтому фоносемантические таблицы, полученные путем «усреднения» значений, так же отражают действительность, как и известная шутка о средней температуре по больнице. В-третьих, неизвестно, действуют ли фо носемантические законы на уровне звука всегда, то есть, всегда ли при произнесении того или иного слова на его основное (лексическое) значение «наслаивается» комплекс фоносемантических значений, передаваемых каждым входящим в это слово звуком. Но поскольку остается не изученным действие законов звукосимволизма на уровне звука, тем более можно поставить под сомнение всяческие проекции фоносемантики на уровни слова, предложения и текста. И, наконец, в-четвертых, между текстом и составляющими его звуками функционируют совсем еще не осмысленные лингвистами процессы межуровневого синтеза: звуки синтезируются в слово, слова - в предложения, предложения - в текст. И процессы синтеза нельзя рассматривать как простую сумму компонентов, входящих в образующуюся систему: так, например, слово «дом» не есть простая сумма [д] + [о] + [м]. Те же самые процессы «наращивания» новых качеств происходят на уровне предложения (предложение не равно сумме входящих в него слов) и текста, не равного сумме составляющих его предложений. Каждый из уровней обладает собственными законами бытия, между звуком и текстом покоится неизвестность, и поэтому попытка семантизировать языковую материю, предпринятая в фоно-семантике, является смелой, но не адекватной природе объекта.
Еще одна область, тесно связанная с материальностью языка, - квантитативная лингвистика, в центре внимания которой стоят задачи количественного описания языка. Исчисление субстрата проводится в самых разных системах координат: исследуются размеры слога, слова, предложения, текста; частотность слов в разных словарях; частота употреблений частей речи в разных функциональных стилях, идиостилях и пр.; частотность отдельных языковых категорий в текстах и мн. др. (см.: [Арапов-1988; Квантитатив-ная...-2005; Кэррол-1972; Пиотровский-1977; Сухотин-1990; Hilberg-2002; Hrebicek-2002; Meyer-2002; Ziegler-2001 и др.]).
Контур текста как сукцессивное представление симультанных структур. Трехмерное представление текстовых структур
В предыдущем параграфе была отчасти затронута очень важная проблема: как представлять семантическую структуру текста. В подавляющем большинстве работ в качестве модели используются древовидные структуры. Полагается, что данный тип структур лучше всего отражает аналитико-синтетические механизмы текстовой деятельности. В конечном счете, именно такие модели семантического пространства текста лежат в основе работ Т.М. Дридзе, Н.И. Жинкина, А.А. Леонтьева, Л.Н. Мурзина, А.И. Новикова, Л.В. Сахарного, В.Д. Тункель и др.
Так, А.А. Леонтьев, характеризуя психолингвистическую природу цельности текста, замечает: «Суть феномена цельности - в иерархической организации планов (программ) речевых высказываний, используемых реципиентом при восприятии данного текста» [Леонтьев-2003, с. 136]. Иерархичность программ при восприятии текста опирается на структурированную автором сообщения систему смыслов, отраженную в структуре текста.
Л.В. Сахарный также полагал, что цельность «может быть представлена в виде древовидной иерархии смысловых компонентов текста (субцельно-стей). Между такими субцельностями устанавливаются тема-рематические отношения, где цельность более высокого порядка является темой для цельности более низкого порядка» [Сахарный-1998, с. 7]. Сквозь призму тема-рематических отношений говорится о синтезе текста (законе инкорпорирования) в концепции Л.Н. Мурзина и А.С. Штерн [Мурзин-1991].
Смысловая организация текста может быть описана и моделью иерархии смысловых предикатов, разработанной Н.И. Жинкиным, В.Д. Тункель и Т.М. Дридзе. Н.И. Жинкин отмечает, что «всякая речь может быть сведена к системе предикатов, которые, последовательно дополняя друг друга, раскрывают состав и соотношение признаков неизвестного ранее предмета действительности» [Жинкин-1956, с. 148]. Система предикатов представляет относительно собой жесткую структуру, на разных уровнях которой находятся цен тральные («основная мысль», «предикация первого порядка») и периферийные (предикация второго, третьего, n-го порядка) смысловые компоненты текста. Таким образом, данная модель также является дендроструктурой.
В ряде работ А.И. Новикова [Новиков-1982;-1989], а также А.И. Новикова и Е.И. Ярославцевой [Новиков-1990] последовательно разворачивается концепция о денотативной структуре текста. Характеризуя его семантическую организацию, А.И. Новиков пишет: «Результатом ... смысловой переработки текста является совокупность денотатов, которые образуют систему, способ организации которой имеет принципиальное отличие от организации текста на уровне языковых единиц. Это отличие в том, что структура денотатов сообразуется с логикой предметных отношений, которые лежат в основе ее организации, а не с логикой изложения этого содержания. Система денотатов формируется по иерархическому принципу. Ее иерархия определяется не композиционно-логическими закономерностями строения текста, а характером отношений между предметами, существующими в реальной действительности» [Новиков-1982, с. 20]. При таком подходе содержание текста - это система его денотатов, которая представляется в виде графа (древовидной структуры), вершину которой занимает тема текста. Подобное же понимание структуры текста характерно и для работы [Андреева-2001].
Кроме иерархических дендроструктур при описании семантического пространства используются сетевые, связанные, в первую очередь, с понятием ассоциативно-вербальной сети, и пространственные модели, стремящиеся учесть многомерность семантики текста (изучение многомерности особенно характерно для психосемантики) [Артемьева-1999; Белянин-2000а,б; Залев-ская-2001; Коммуникативная...-2001; Леонтьев-1990; Петренко-1990; Серкин-1990 и др.]. Необходимо заметить, что когда мы говорим о типах моделей семантики текста, то семантикой текста полагаем родовое понятие. Отдельными проявлениями его могут быть: семантика текста в процессах восприятия / понимания (тема, микротемы, смыслы, концепты, проекции, ассоциативные сети и др.), структуру которых с большей или меньшей степенью об разуют компоненты, привнесенные концептуальной системой индивида (средой); семантика, связанная с деятельностью самого исследователя в процессе анализа текста (тема, микротемы, тема-рематические иерархии, денотаты и пр.). В семантическое пространство текста включаются также значения (слов, устойчивых выражений), ключевые слова и др.
Дендроструктуры и др. типы структур зачастую полагаются атрибутом семантического пространства текста, между тем, в рамках системнодеятель-ностной методологии нужно принять известные положения, что базовые теоретические конструкты всегда являются взаимозависимыми от используемого метода, а модели объектов в снятом виде содержат информацию о способах и алгоритмах их построения. Применительно к нашему случаю, это означает, что дендроструктуры текста являются производными от исследовательского метода, вектор которого направлен на такое структурирование текста, в основе которого лежит принцип «от частного к общему» и, наоборот, «от общего к частному». Кроме того, полагается, что каждый текст с необходимостью обладает цельностью, которая и становится синтезирующей все единицей. Но стоит нам изменить принципы структурирования, как одновременно изменятся и структуры и модели.
Так, например, семантическая структура текста в нашем исследовании может быть представлена в виде семантической карты. Одновременно, с применением метода факторного анализа модель организации семантического пространства текста представляется в виде объекта, расположенного в п-мерном факторном пространстве, где мерность пространства задается количеством факторов, сами факторы не зависимы друг от друга, ортогональны. Мы не приводили графического изображения семантического пространства текста на осях выделенных факторов в силу громоздкости и сложности рисунка, ограничившись интерпретацией численно выраженных структур.
