Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Лексические инноваций в переводе "Витязя в барсовой шкуре" на язык Иврит
1. Морфологическое словообразование 21
2. Сложные слова (лексико-сйнтаксическое словообразование) 42
ГЛАВА II. Особенности словоупотребления в переводе "Витязя в барсовой шкуре" на язык Иврит
1. Семантические изменения 57
2. Об индивидуальном употреблении фразеологизмов 71
ГЛАВА III. Стилистические и хронологические пластылексики перевода "Витязя в барсовой шкуре" на язык Иврит 81
ГЛАВА ІV. В переводе "витязя в барсовой шкуре" на язык Иврит 96
Выводы 111
Литература 115
Указатель лексем и фразеологизмов 130
- Морфологическое словообразование
- Сложные слова (лексико-сйнтаксическое словообразование)
- Об индивидуальном употреблении фразеологизмов
- В переводе "витязя в барсовой шкуре" на язык Иврит
Введение к работе
"Витязь в барсовой шкуре" относится к числу тех памятников мировой литературы, которые не вмещаются в духовные и пространственные рамки создавших их народов и делаются посредством переводов достоянием всего человечества.
Поэтому появление каждого нового перевода бессмертной поэмы привлекает пристальное внимание специалистов и широкой общественности. Различные аспекты этих переводов становятся предметом многочисленных исследований, в том числе монографических .
Большой интерес вызвал и еврейский^ перевод "Витязя в барсовой шкуре", выполненный с грузинского Борисом Гапоновым и вышедший в свет отдельной книгой в израильском издательстве "Сиф-рият поалим" ("Рабочая библиотека") в апреле 1969 года3.
Еще раньше отрывки из гапоновского перевода печатались в приложении Тель-Авивской газеты "Аль-Хамишмар" ("На страже"). Издание 1969 года выполнено на высоком полиграфическом уровне, снабжено научным аппаратом, в частности, предисловием редактора, известного еврейского поэта и переводчика А. Шлионского, кратким вступлением и комментариями самого Гапонова, обширным исследова-
1 См. напр.: С. Иорданишвили. Русский перевод
К. Бальмонта "Носящий барсову шкуру". Тб., 1964 (на груз, яз.); Дж. Гагнидзе. Венгерские переводы "Витязя в тигровой шкуре". Тб., 1975 (на груз, яз.); Н. Андроникашвили. Английские переводы "Витязя в тигровой шкуре". Тб., 1984 (на груз. яз.).
Под термином "еврейский" понимается "имеющий отношение к языку иврит".
Перевод выполнен с издания 1957 года.
ниєм А. Барамидзе, озаглавленным "Шота Руставели и его произведение", и украшено иллюстрациями художника ХУП века М. Тавака-рашвили. Интерес к еврейскому переводу "Витязя в барсовой шкуре" и к его автору Б. Гапонову подтверждается многочисленными статьями и рецензиями, опубликованными как в нашей печати, так
и за рубежом . Отдельно следует сказать об обширной статье
р 3. Кикнадзе , в которой ряд выборочных строф рассматривается как
I Назовем некоторые из них: Р. Габечава. "Витязь в барсовой шкуре" на классическом еврейском языке. "Литературули Сакартвело" ("Литературная Грузия"), 18.ІУ.1969, № 16 (1653) (на груз, яз.); М. Мамиствалишвили, М. Джанашви-л и. Еще один перевод. "Вечерний Тбилиси", 25.УІ.1969, № 147 (4900); Г.Цицуашвили. Руставели на языке Соломона Мудрого. "Комунисти", 30.УШ.І969, № 201 (І450І) (на груз, яз.); И. Гагулашвили. Второе издание "Витязя в барсовой шкуре" на классическом еврейском языке. "Литературули Сакартвело" ("Литературная Грузия"), ІІ.ХП.І970, № 50 (1737) (на груз, яз.); Его же. Борис Талонов. "Литературули Сакартвело" ("Литературная Грузия"), II.УШ.1972, № 32 (1825) (на груз, яз.); А. Барамидзе. Памяти Бориса Гапонова. "Мнатоби", 1978, № 9, Тб., ее. 186-190 (на груз. яз.);її. Arnold. Das georgische Nationalepos in Israel (zur hebraischen tfbersetzung des "Recken in Pantherfell" von Schota Rusthaveli). "Basler Nachrichten", 18. IX. 1969, N 389 (груз, перевод: Изв. АН ГССР, серия языка и литературы, 1969, № 6, с. 242) и др.
23. Кикнадзе. Еврейский перевод "Витязя в барсовой шкуре". Изв. АН ГССР, серия языка и литературы, 1975, № I, ее. 32-48.
в смысле поэтической техники, так и с точки зрения содержания, и при этом особо подчеркивается материальная близость перевода с подлинником, заключающаяся в воссоздании рифм последнего, а также его маджам (омонимичных рифм) и аллитераций. Значительное место отведено в статье передаче руставелевских метафор и других художественных образов.
Рецензенты единогласно признают гапоновский перевод интереснейшим языковым явлением, а самого переводчика виртуозным знатоком языка иврит и искусным словотворцем, которому удалось отобразить не только смысловое содержание и эмоциональную выразительность подлинника, но и, в определенной мере, его словесно-структурное оформление. Иными словами, Гапонову оказалось под силу разгадать всю прелесть оригинала и передать то, что В.В. Иванов называет "поэтической моделью": "Под поэтической моделью текста понимается его поэтическое значение, не сводимое к значению подстрочника, потому что в поэтическую модель входит не только непосредственное содержание стихотворения, в какой-то мере поддающееся прозаическому пересказу, но и модель структуры стихотворения" .
Б. Талонов родился в 1934 году в Крыму, в городе Евпатории. Отец Бориса, русский по национальности, погиб на фронте. В 1946 году семья Гапоновых переехала в Грузию и поселилась в городе Кутаиси, где Борис и закончил среднюю школу. Таким образом, Гапонов уже в детстве овладел грузинским языком и одновременно,
I. В.В. Иванов. Лингвистические вопросы стихотворного перевода. Труды Института ТМ и ВТ АН СССР, вып. 2, "Машинный перевод", М., 1961, с. 370.
с помощью своего деда (по материнской линии), бывшего большим, талмудистом и отличным знатоком классического еврейского языка, основательно изучил иврит. Затем Гапонов учился в Москве, в Институте восточных языков при МГУ, а после возвращения в Кутаиси долгое время работал корректором в редакции одной из газет. В течение многих лет Гапонов занимался переводами на иврит произведений русских и грузинских классиков. С русского он перевел сочинения М. Лермонтова, с грузинского же - отдельные стихотворения Н. Бараташвили, И. Чавчавадзе, А. Церетели. Венцом его переводческой деятельности явился перевод "Витязя в барсовой шкуре", который, по нашему мнению, становится вровень с оригиналом своей собственной неповторимостью.
Гапонов занимался и исследовательской работой, намеревался, в частности, написать книгу "Руставели и Библия", но безвременная кончина оставила его замысел неосуществленным. Мы располагаем лишь его небольшой статьей "Библейские мотивы в творчестве Руставели", которая опубликована после его смерти и является только постановкой проблемы . Скончался Б. Гапонов в 1972 году в городе Рамат-Гане, близ Тель-Авива, куда его, безнадежно больного, незадолго до смерти привезла мать.
Как видно из вышесказанного, Гапонов обладал всеми необходимыми данными для осуществления адекватного во всех отношениях перевода классической грузинской поэмы. Это прежде всего безукоризненное знание языков подлинника и перевода, осведом-
I Б. Гапонов. Библейские мотивы в творчестве Руставели. Изв. АН ГССР, серия языка и литературы, 1979, № 2, ее.174-180.
ленность в области классической еврейской литературы, в том числе средневековой поэзии, а также доскональное знание переводимого материала и овладение научным подходом к тексту. Все это, вкупе с поистине художническим, талантом, позволило Гапонову создать, выражаясь словами Л. Гинзбурга , одну из самых таинственных и прекрасных иллюзий, заставив нас поверить, что перед нами
произведение, как бы изначально написанное на том языке, на ко-
2 тором создан перевод .
За перевод "Витязя в барсовой шкуре" Б. Талонов был удостоен литературной премии имени Шауля Черниховского, известного еврейского поэта и переводчика, который, кстати, в 1939 году предпринял первую попытку приобщить к родной словесности эпос Руставели, но успел перевести только 36 строф. Интерес к "Витязю", верность которому со стороны грузинского народа сравнима, по словам швейцарского писателя и литературоведа Курта Гогофа , лишь с верностью евреев своей священной Книге, особенно заост-
ІЛ. Гинзбург. Над строкой перевода. Статьи разных лет. М., 1981, с. 34.
Ср. слова А. Шлионского, характеризующие гапоновский перевод и так часто цитируемые в указанных выше статьях и рецензиях: "Читая еврейский перевод этого классического грузинского сочинения, порой кажется,что перед тобой еврейская рукопись, обнаруженная якобы в одной из сокровищниц".
К. Г о г о ф. Литература Грузии (отрывок). - В кн.: Руставели в мировой литературе. П, Тб., 1978, с. 214.
_ 8 -
рился в Израиле после того, как в I960 году в Иерусалиме побывала научная экспедиция в составе академиков Академии наук Грузинской ССР А.Г. Шанидзе, Г.В. Церетели, И.В. Абашидзе. Грузинские ученые посетили в первую очередь тот самый Крестовый монастырь, где, по преданию, окончил свои дни удалившийся в Палестину Шота Руставели . Небезынтересно, что в Иерусалиме действо-
вал специальный семинар, посвященный Руставели и его поэме , перевод которой вскоре стал одним из заметных событий не только переводной, но и оригинальной еврейской литературы.
Не вызывает сомнений вклад талантливого переводчика Б. Га-понова в обогащение лексики современного языка иврит. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что ряд лексических единиц (на буквы q - t), являющихся собственностью перевода поэмы Руставели, зарегистрирован в одном из наиболее авторитетных толковых словарей языка иврит , с привлечением соответствующих иллюстраций, а гапоновский перевод наряду с переводами других крупнейших памятников мировой литературы включен в список источников словаря. Этим и обусловлен, главным образом, выбор данного корпуса в качестве материала диссертации.
I См. об ЭТОМ: Ch. W а г d і. The Monastery of the Cross. "Christian News from Israel", 1960, XI, N 1,pp.20-24;E г о ЖЄ.
In Quest of a Tomb. "Christian News from Israel", 1960, XI, N 4t pp. 25-29 (груз, перевод: "Комунисти", 29.Ш.І96І, № 73
(II986); см. также: Сквозь глубину веков. Доктор 3. Вильнай о
Шота Руставели. "Вечерний Тбилиси", З.Ш.І966, № 52 (3890).
См. об этом: И. Стовбун. Семинар о Шота Руставели в Иерусалиме. "Вечерний Тбилиси", 26.1.1966, № 21 (3859).
ЗА. Even-S osan. Hamilon hehadas. 7 т. Иерусалим, 1974.
Известно, что переводческое искусство, как правило, способствует обогащению языка того или иного народа, раскрытию его неиспользованных резервов. Для израильской литературы переводы имеют особое значение. Ленинградский писатель-гебраист А. Белов писал об этом: "Мастерские переводы лучших произведений мировой литературы выявляют новые, подспудные возможности иврита. Они обогащают его лексику, фразеологию, иногда даже грамматические формы, дают права гражданства новой метафорической образности, новым тропам, новым крылатым словам" .
Говоря о мастерстве переводчика, нужно подчеркнуть, что и ему, наравне с писателем, принадлежит честь быть создателем родного языка, а вместе с тем и полная ответственность за его чистоту и богатство . Все это вполне применимо к еврейским переводчикам, которые наряду с писателями и журналистами вносят весомый вклад в дело расширения словарного состава совре-менного языка иврит .
Отметим, что современный язык иврит имеет очень свое-
А. Белов. А. Шлионский - переводчик "Евгения Онегина". - В кн.: Мастерство перевода. Вып. I, М., 1964, с. 324.
См.: С. В л а х о в, С. Ф л о р и н. Непереводимое в переводе. Реалии. - В кн.: Мастерство перевода. Вып. УІ. М.,1970, с. 456.
3 E.Y. Kutscher. A History of the Hebrew language.
Leiden, 1982, p. 267.
образный, свойственный ему одному статус. Если в любом другом языке можно выделить различные исторические слои или пласты, из которых практическим значением обладает только последний, то с языком иврит дело обстоит иначе. Этот язык, возродившийся после перерыва, длившегося приблизительно 1700 лет, не только содержит в себе характерные особенности предыдущих исторических слоев, но и продолжает заимствовать языковые формы из первых ступеней своей жизни. Такие заимствования встречаются по преимуществу в литературе, а не в обыденной речи. Известно, что язык художественной литературы на любой ступени развития более активен, чем обыкновенный язык .
Вышесказанное прежде всего касается стихотворного языка. Ведь поэзия - та отрасль литературного творчества, которая использует все без исключения языковые ресурсьг.
В силу такой тесной взаимосвязи древнего и нового некоторые еврейские лингвисты утверждают, что при описании современного языка иврит синхронный и диахронный планы не мо-гут быть четко разграничены . Лингвистические исследования,
Характеристика статуса современного языка иврит дана в работе: Y. Н а у о п. Relativization in Hebrew. A Transformational approach. The Hague-Paris, 1973, p. 6.
J. M a t h e ,w s. Third Thoughts on translating poetry. "On Translation", Cambridge, Massachussets, 1959, p. 73.
y. H а у о п. Указ. соч., с. б; см. об этом еще: е. и 1-lendorff. Modern Hebrew as a Subject of Linguistic Investigation. JSS, vol. II, N 3, 1957, pp. 252-253.
- II -
начиная с периода "Гаскалы , относятся к одному из двух видов: I) штудии, написанные с так называемой панхронической точки зрения; 2) исследования, описывающие определенный корпус, в
частности, содержащие анализ грамматических фактов языка того
2 или иного писателя или литературного произведения .
Что же касается изучения лексикологических аспектов языка писателя, особенно со стороны того нового, созданного самим писателем, что вошло в систему литературного языка, то в этой области в гебраистике сделано еще очень мало .
Писатели и поэты, правда, не всегда выступают в качестве новаторов в сфере лексики, но тем не менее их словари дают ценный материал для характеристики общего состояния лексики в изучаемый период. Ведь язык, по словам О.С.Ахмановой, выступает по отношению к отдельным произведениям речи как общее по отношению к отдельному и существует лишь в речи и через речь . Только через изучение диалектики общего и отдельного
"Гаскала" ("Просвещение") - просветительское движение, возникшее в Германии в конце 18 в. Просветители боролись в основном против религиозного фанатизма, за усвоение светской культуры и за гражданское равноправие.
Y. Н а у о п. Указ. соч., с. 7.
Едва ли не единственной работой в этой области является словарь новообразований известного еврейского поэта Х.Н. Бяли-ка, составленный И. Авинери - Y, A v і п е г i. Mil on Jiidu-
se H.N. Byaliq.. Тель-Авив, 1935. - см. об этом: E.Y. к u t -s с h e г. Указ. соч., с. 241.
40.С. Ахманова. Очерки по общей и русской лексикологии. М., 1957, с. 93.
можно понять природу, сущность явления, пути превращения случайного в необходимое . Отсюда важность и актуальность иссле-
дования лексики отдельного автора или произведения вообще , и
для современного языка иврит в частности. Как нам кажется, ценным в этом отношении источником является перевод "Витязя", на материале которого можно наблюдать не только особенности словоупотребления переводчика, но и лексические явления, характерные для языка его эпохи.
В гебраистике известны некоторые исследования, посвященные лингвистическим аспектам художественной литературы периода Гаскалы. Например, А. Порт. Пути лексикографии в просветительской литературе (Darke haleksiqografiya lesifrut hahas'kala. Ъе-sonenu, 1936)? А. Авронин. Об источниках языка Менделе (Lime-qorot lesono s*el Mendele. be^onenu, 1,939) J D. Patterson, Some
"Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть (частичка или сторона или сущность) отдельного" - В.И. Ленин. Соч., т. 29, М., 1963, с. 318.
В советском языкознании известно немало работ, в том числе и диссертаций, написанных на материале произведений художественной литературы. Напр., Л.А. Войкова. Лексика поэзии Державина. Л., 1954; Н.Л. Юзбашева. Особенности лексики романа А. Толстого "Петр Первый" как исторического произведения. Л., 1954; О.Л. Красильникова. Фразеологический состав поэмы Н.В. Гоголя "Мертвые души". Харьков, 1953;
Ю.С. Язикова. Словоупотребление М. Горького (по повести "В людях"). Автореф. канд. дисс, Л., 1962; А.Б. С а б и р о -в а. К взаимодействию узуального и индивидуально-авторского в
- ІЗ -
Linguistic Aspects of the Nineteenth-Century Hebrew Novel (JSS, 7, I962)1.
Вопросы лексики современного языка иврит разрабатываются в работах израильских лингвистов А. Бен-Ора (Язык и стиль. Тель-Авив, 1965); И. Клаузнера (Язык иврит - язык живой. Иерусалим, 1949), Х.Б. Розена (Наш иврит. Тель-Авив, 1956), Р.К. Ландау (К способам образования фразеологических оборотов в
современном иврите. "Лешонену", № 2, т. 35, 1971) и некоторых
других .
Вопросам лексики современного языка иврит посвящены также исследования советских и европейских гебраистов (Ф.Л. Шапиро. Некоторые пути и источники пополнения словарного состава современного языка иврит. В кн.: Семитские языки. М., 1963; Ю.М. Корниенко. Лексикология и фразеология языка иврит. Курс
лекций. М., 1979; Ш. Masson. Les mots nouveaux en hebreu moderns ne. Paris, 1976 и др.).
языке и стиле писателя (на материале фразеологии романов Л. Фейхтвангера). Автореф. канд. дисс, Тб., 1975.
1 Эти работы приводятся в уже упомянутой нами книге Кучера.
- E.Y. Kutscher. A History of the Hebrew Language, pp.
189-192.
К сожалению, нам не удалось познакомиться с называемой ТЄМ же Кучером работой - a. Sarfatti. Hebrew Semantics. Jerusalem, 1978.
Работа м. Masson-a, к сожалению, нам не стала доступна.
Бесспорный интерес представляют исследования, посвященные вопросам лексики и семантики библейского еврейского языка. К таковым ОТНОСЯТСЯ, например, G.Fohrer. Twofold Aspects of Hebrew Words (в КН.: "Words and Meanings". Cambridge, 1968); D.J. Kamhi. The Term TO AR in Hebrew and its status as a Grammatical Category (BSOAS, Vol. XXXIV, p.2, London, 1971); J.Palache. Semantic notes on the Hebrew lexicon (Leiden, 1959).
Отдельные замечания лексикологического характера содержатся также в грамматиках современного языка иврит и более ранних его форм (например, Wilhelm Gesenius* hebraische Grammatik.
Vollig umgearb. iron E. Kautzch. Lpz., 1909 J M.H. Segal. A Grammar of Mishnaic Hebrew. Oxf., Clarendon, 1978; D. Cohen, H. Za-frani. Grammaire de l'hebreu vivant. Paris, 1968 и др.) и в работах по истории языка иврит (например, W. Ge-senius. Geschichte der hebraischen Sprache und Schrift. Eine philologisch-historische Einleitung in die Sprachlehren und Worterbucher der hebraischen Sprache. Lpz., 1815; E.Y. Kutscher. A History of the Hebrew Language. Leiden, 1982).
По мере того как нами помимо лексикологических аспектов затрагиваются - прямо или косвенно - вопросы словообразования, морфологии и фонологии языка иврит, в диссертации содержатся также ссылки на работы советских и зарубежных лингвистов, посвященные данной проблематике.
Отдельно следует сказать об использованных в нашей рабо-
I Имеющийся русский перевод -В. Гезениус. Еврейская грамматика. СПб., 1974, - на который мы неоднократно ссылаемся в нашей работе, выполнен проф. К. Коссовичем с 20-ого издания 1866 г.
те словарях. Это прежде всего большие толковые словари языка иврит типа тезауруса, например, Е. Ben Yehuda. A Complete Dictionary of Ancient and Modern Hebrew, 8 Vols, (New-York-London, 1960)j Я. Кенаани. Сокровища различных периодов языка иврит ( 'osar hala&on ha'ivrit litequfoteha hasonot. 7 т. , Иеру-салим,-Тель-Авив, 1962-1966), уже упомянутый нами "Новый словарь" А.Евен-Шошана (нашіїоп hehadas, 7 т., изд. 5-ое, Иерусалим, 1974). Здесь же следует назвать "Словарь современного словоупотребления в языке иврит" (СЕЯ), составленный Й. Гуром (Тель-Авив, 1965), И несколько двуязычных словарей ( R.Grossman. Compendious Hebrew-English Dictionary,Tel-Aviv, 1962; Ф.Л. Шапиро. Иврит-русский словарь. М., 1963; М. Дрор. Еврейско (иврит)-русский словарь. Тель-Авив, 1975).
Диссертация состоит из введения, четырех глав и выводов.
Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, приводятся краткие сведения о предмете исследования, его целях и методах, представлен обзор работ советских и зарубежных ученых по исследуемой проблематике и в первую очередь по вопросам лексикологии и лексикографии современного языка иврит.
В I главе - "Лексические инновации в переводе "Витязя в барсовой шкуре" на язык иврит" - выявляются новые лексические единицы, созданные Б. Гапоновым путем деривации и композиции. В первом параграфе данной главы представлена классификация соз-
I Цифра 7 обозначает имеющееся в библиотеках и доступное нам количество томов данного издания. То же следует сказать о 8 томах словаря Е. Бен-Иехуды.
данных переводчиком лексем по словообразовательным моделям внутри именных и глагольных классов, определяется их семантика. Во втором параграфе анализируются сложные слова или словосочетания, созданные Гапоновым по имеющимся в языке образцам. Описание слов, являющихся собственностью данного текста, понимается нами как составная часть исследования и описания потенциальных возможностей словообразовательной системы языка иврит, через реализацию которых и осуществляется словотворчество Б. Гапонова.
Основная цель П главы - "Особенности словоупотребления в переводе "Витязя в барсовой шкуре" на язык иврит" - выявить и описать сдвиги в значении слова, но для этого необходимо отличать индивидуальное от общенародного в семантике слова . При установлении единичности применения слова и, соответственно, единичности значения или смыслового оттенка, мы опирались в основном на данные толковых словарей, с помощью которых можно проверить, нет ли аналогичных фактов в языке других авторов. Путем обнаружения случаев окказиональных употреблений слов мы не только определяем специфические особенности словоупотребления Гапонова, но и выясняем возможные пути развития семантики слова в общенародном языке. В этой же главе, не углубляясь в вопросы об определении объекта и объема фразеологии так же, как и определения фразеологических единиц, мы исследуем отношение Гапонова к фразеологическому запасу языка иврит, в частности, употребление и преобразование им узуальных фразеологических единиц и создание им новых фразеологизмов.
Ш глава - "Стилистические и хронологические пласты лексики
I См. об этом: Ю.С. Язикова. Указ. соч., с. 4.
- 17 -перевода "Витязя в барсовой шкуре" на язык иврит" - посвящена рассмотрению стилистического и хронологического расслоения словаря исследуемого произведения. Выделяются устаревшие, малоупотребительные сегодня слова и значения, т.е. лексические и семантические архаизмы, часть которых реставрирована Гапоновым; поэтическая лексика, являющаяся собственностью стихотворной речи, и арамеизмы (слова арамейского происхождения) со свойственной им в современном языке коннотацией книжности и архаичности. Затем отмечается характерное для лексики данного перевода обилие синонимов и выполняемая ими стилистическая функция.
ІУ глава - "Licentia poetica" в переводе "Витязя в барсовой шкуре" на язык иврит".
В данной главе прослеживается отношение автора еврейского перевода "Витязя" к нормам современного литературного языка иврит и выявляются наиболее типичные случаи нарушений этих норм, вызванные в основном требованиями рифмы и стихосложения. Умело пользуясь правом на поэтическую вольность, Гапонов употребляет архаичные грамматические элементы, а в ряде случаев намеренно отступает от закрепленной узусом языковой нормы. Именно такие проявления поэтической лиценции и рассматриваются нами в данной главе.
В диссертации используется описательный метод, примененный в синхронном плане. По мере необходимости, особенно в разделах, посвященных семантике, применяются элементы диахронного анализа .
I На то, что семантика основывается именно на диахронном подходе, указывают многие исследователи. - См., напр.: Л. Е л ь м -с л е в. Можно ли считать, что значения слов образуют структуру? - В кн.: Новое в лингвистике. Вып. П. М., 1962, с. 119;
Методологической основой исследования послужили труды классиков марксизма-ленинизма о национальных языках. В диссертации широко использован также опыт реализации положений марксизма-ленинизма в трудах по общему и частному языкознанию советских лингвистов В.В. Виноградова, Р.А. Будагова, Ф.П. Филина, В.А. Звегинцева, Б.А. Серебренникова, Д.Н. Шмелева, О.С. Ах-мановой, Г.Ш. Шарбатова, И.Н. Винникова, Г.В. Церетели, К.Г. Церетели, В.М. Белкина, А.А. Ковалева, Г.М. Габучана и многих других.
Актуальность исследования. Последние годы отмечены повы-
М.Д. С т е п а н о в а. Методы синхронного анализа лексики (на материале современного немецкого языка). М., 1968, с. 57.
Говоря о синхронии и диахронии, уместно заметить,что известное противопоставление этих двух аспектов описания языков оспаривается не только израильскими учеными и не только в применении к современному языку иврит (об этом шла речь выше), но и рядом других лингвистов, в том числе и советских. А.И. Смир-ницкий, например, пишет: "Язык определенной эпохи - это язык существующий и развивающийся во времени, т.е. заключающий в себе момент диахронии: сделать "поперечный разрез языка", не имеющий протяженности во времени, в принципе невозможно... Поэтому также и синхроническое изучение единиц языка (в частности, лексических единиц) должно неизбежно проводиться во времени. При этом одни явления должны выделяться как развивающиеся, продуктивные, другие - как отмирающие или окаменевающие, третьи - как относительно стабильные..." - А.И. С м и р н и ц-к и й. Лексикология английского : языка. М., 1956, с. 9.
шенным интересом к всестороннему изучению системы современного языка иврит, имеющему большое теоретическое и практическое значение . Данная диссертация является первой в советской гебраистике попыткой комплексного исследования лексики отдельного литературного памятника, внесшего определенный вклад в пополнение словарного состава современного языка иврит.
Научная новизна. На основе анализа случаев слово- и фор-моупотребления, засвидетельствованных в еврейском переводе "Витязя в барсовой шкуре", в работе выявлены: I) факты, не соответствующие системе языка и обреченные оставаться единичными казусами за пределами литературного языка, и 2) такие явления, в которых проявляются нереализованные возможности системы языка. Среди фактов второго рода следует назвать новые лексические единицы, построенные Гапоновым по известным словообразователь-
I См. об этом: В.В. Струве, М.А. Коростовцев. Семитология как отрасль востоковедения. - В кн.: Семитские языки. Вып. И, ч. I, М., 1965, ее. 33-40; Г.П. Сердюче-н к о. Вступительное слово. - В кн.: Семитские языки. Вып. П, ч. I, М., 1965, ее. 30-31. В последнее время у нас появились и диссертации, посвященные различным проблемам современного языка иврит: Ю.М. Корниенко. Морфонология словообразования и словоизменения современного еврейского языка (иврита). Дисс. канд. филол. наук (Тб., 1982); Л.В. Цоцхадзе. Аффиксальная деривация имен в современных семитских языках (на материале арабского литературного и еврейского языков). Дисс. канд. филол. наук (Тб., 1982).
-гоним моделям, и новые значения, созданные им путем преобразования семантики существующих слов.
Практическая ценность диссертации заключается в том, что материалы и результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке проблемы соотношения языка писателя и литературного языка (на материале иврита), а также в работах, посвященных вопросам лексики и семантики современного языка иврит. Думается, что приведенные в диссертации гапоновские новообразования, независимо от того, заслужат ли они со временем права включения в словарь (кстати, такие случаи нам уже известны), или останутся продуктом индивидуального словотворчества и индивидуального словоупотребления, представят немалый интерес в разных отношениях - для лексикологии, для истории языка, для стилистики и для литературоведения.
Транскрипция
Долгота гласной, ввиду ее утери в современном иврите, нами, как правило, не отмечается. При этом учитывается, что основную ритмическую единицу стиха составляет не долгота гласной, а ее ударность. Обозначается только ультракраткая гласная "шва мобиле". Не отмечается нами и геминация согласного, полностью отпавшая в современном языке. Заметим однако, что долгота гласных, так же как и геминация согласных звуков, обозначается при показе моделей.
Морфологическое словообразование
Первый раздел данной главы посвящен вопросам морфологического словообразования в языке еврейского перевода "Витязя в барсовой шкуре". Рассматриваются новые лексические единицы (имена и глаголы), созданные переводчиком Б. Гапоновым.
Новообразования, зафиксированные в тексте поэмы, включают в себя: I) отглагольные имена; 2) имена, образованные от именных основ; 3) отыменные глаголы; 4) отыменные причастия; 5) новые глагольные основы, образованные от имеющихся в языке глагольных корней. Считаем целесообразным рассмотреть новые именные и глагольные формы по отдельности.
Прежде чем приступить к анализу новообразований внутри класса имен, коротко остановимся на вопросе именного словообразования в семитских языках.
На протяжении более тысячи лет арабские и еврейские грамматисты, и вслед за ними европейские семитологи, пользуются формулами для обозначения структуры той или иной лексической категории слова. По-арабски эти формулы называются wazn, мн. awzan "вес, гиря". Так же как с помощью гири определяли вес товара и затем его стоимость, так и с помощью awzan устанавливали структуру слова и отсюда его значение. Евр. misqaiot (мн.) с тем же коммерческим и лингвистическим значением, очевидно, представляет собой кальк арабского awzan . Упомянутые структурно-семантические формулы являются моделями, схемами производства новых слов из существующих в языке лексических единиц. Модель опирается на словообразовательную структуру слов основного словарного фонда. Модель действие аналогии . новое слово - таким представляется путь словооб разования. С точки зрения словообразования именные основы, созданные Б. Гапоновым, классифицируются нами следующим образом: I) нерасширенные основы, т.е. основы без внешних аффиксов и внутренних наращений (геминация, редупликация); 2) основы, расширенные внутренними средствами; 3) основы, расширенные аффиксами . Имена первой группы представляют собой чистые основы, по терминологии древних грамматистов - formae nudae, которые содержат три согласные буквы, составляющие слово. Среди имен этой категории в тексте поэмы наиболее упот-ребительны так называемые сеголаты с самыми разнообразными се I При показе моделей мы пользуемся буквами корня р 1. 2В. Гезениус. Еврейская грамматика (пер. проф. К. Коссовича). СПб., 1874, с. 312. 3 Односложные основы типа pa(l, pi 1, pu 1 с ударением на первом гласном. Двухсогласное окончание устраняется путем безударного вспомогательного гласного перед последним согласным, в результате чего слово становится двухсложным. Вспомогательный звук обычно сегол /е/, а если один из последних двух корневых гортанный, то гласный /а/. мантическими характеристиками. В переводе "Витязя в барсовой шкуре" представлены все три модели сеголатных имен: ре el (основная форма ра 1), ре el (основная форма pi l), ро el (основная форма ри 1). Модель ре el: esef (1550,1) "сборище", "толпа" ( as-af1 "собирать"); genah (688,1) "стон" ( ganah "стонать, НЫТЬ"); dahav (360,4) "скорбь", "огорчение" ( dahav "скор р беть, огорчаться") ; dahaq ( dahaq "давить, теснить") употреблен переводчиком в двух разных значениях- I) "нужда" (21,2) и 2) "давка, теснота" (1461,3); weter (21,3) "уступка, прощение" ( wtr: witer "уступать"); zeleg (493,4; 1355,1) "пролитие" ( zalag "проливать"); heves4 (1578,4) "пахта" ( hbs: hibes "сбивать масло, пахтать"); hered (102,1) 1 К этому же глаголу восходит другой сеголат osef (модель ро el) "сбор, сборник, коллекция". 2 На происхождение данного имени указывает сам переводчик (см. Примечания, с. 339), отмечая при этом, что глагол dahav образован Саадией Гаоном. В современном языке иврит употребляется только hif її: hidhiv "огорчать". Ср. также синонимичное слово da av ( da av "скорбеть, огорчаться"). 3 Те же значения закреплены за однокорневым словом dohaq (модель ро el). 4 Полностью синонимично слову hoves (модель ро еі), которое широко употребляется в современном языке иврит. "тревога, озабоченность" ( harad "тревожиться, заботиться"); hetel (465,4) "повязка" ( htl: hitel "пеленать, перевязывать"); kefer2 (1613,1) "искупление" ( крг: кірег "ис-купать"); nahar3 (72,3) "убой, резня" ( nahar "заколоть, зарезать"); pezer (1377,1) "раскидывание, разбрасывание" ( pzr: pizer "разбрасывать, раскидывать"); peqer (1213,4) "произвол, распущенность" ( pqr: hifqir "бросать на произвол судьбы, распуститься"); sVves4" (1578,2) "разрыв сердца, удар"; setef5 (293,1) "соучастие, общность, близость" ( stp: histatef "соучаствовать, принимать участие"); 1 В иврите известно слово hotel (ро el), относящееся хронологически к средневековому еврейскому. 2 Обычно в том же значении употребляется сеголат типа ро el: kofer. 3 Не следует смешивать с фиксированным в словарях омонимичным словом nahar "храпение, храп" ( nahar "храпеть"). 4 Очевидно, употребляется переводчиком вместо формы savas "судорога, апоплексия, удар" (в Библии - "иссякание сил перед смертью"), s evas lev "разрыв сердца", seves, так же как и savas, трудно соотнести семантически с омонимичным глагольным корнем s bs, основные значения которого - "вправлять, размещать, включать". Отметим, что в иврите известен глагол histabes "получить апоплексию" ( hitpa.)» восходящий, по-видимому, к имени savas.
Сложные слова (лексико-сйнтаксическое словообразование)
Такими же лексикализованными синтагмами являются сочетания двух полнозначных слов, которые образованы самим переводчиком для выражения единых понятий. oniyat-perex (613,2) состоит из слов oniya "судно, корабль" и регех "притеснение, гнет", а вместе взятые они обозначают "судно, на котором гребут рабы или люди, находящиеся на принудительной работе". Точно так же объясняет А. Ша-нидзе груз, "navi katarya", соответствием которого является oniyat-perex . В современном языке иврит известно несколько словосочетаний с участием вышеуказанных oniya и регех. Так, напр.: oniyat milhama, ohiyat qerav (оба со значением "военный корабль") или же avodat регех I. "изнурительный труд (в Мишне)"; 2. "каторжные работы"(в современном иврите); hel Ъапап (1396,3) букв, "войска (hayil, hel ) наблюдательной вышки" ( bahan), очевидно, означает - "стражи, караульный отряд" и полностью синонимично другому, общепринятому В языке словосочетанию hel mismar;
Словарь к "Витязю в тигровой шкуре". - В кн.: Ш. Руставели. "Витязь в тигровой шкуре" (на груз. яз.). Тб., 1957, с. 365. yedua lemed (1350,1) "ученый", букв, "известный своей ученостью" (из yadua "известный, знаменитый" и lemed "учение; знание, ум"); Моделью для данного словосочетания могло послужить библ. yedua holi "болезненный" (см. напр., Исайя 53,3); sose-mayim (ЮЗЗуЗ) "пират", букв., "морской (водяной) грабитель" (из Kose "грабитель" гл. s asa "грабить", зафиксированного уже в языке Библии, напр. Исайя 17,14; mayim "вода"). В подлиннике имеется "mekobreni" ("пираты"), в русском переводе Ш. Нуцубидзе "морские пираты". Ср. еще англ. sea-robber, араб, lissu-l bahri. В современном языке иврит обычно употребляются слово латинского происхождения pirat и словосочетание soded-yam (букв, "морской разбойник").
В исследуемом переводе мы находим и традиционные словосочетания, в которых один из компонентов (чаще второй) подвергается субституции, т.е. замене словом того же или близкого тематического ряда. Примеры: even hefes (1385,4) "драгоценный камень" (из even "камень", hefes желание") вместо even hen ( hen "миловидность, симпатия"), которое два раза встречается в нашем тексте (368,3; 1146,3); or lexet (964,1) "планета" ( or "светило", lexet "хождение"), в котором по сравнению с общепринятым koxav lexet, замещен первый элемент (koxav "звезда"), koxav lexet (ср. араб. MH. Ч. al-kawakibu-s sayyaratu) тоже упот ребляется переводчиком (281,4); ba(J)e-heled (776,4) "люди" (ba(;)im, Ъа(;)е - "пришедшие", heied "мир, вселенная") вместо синонимичного сочетания Ъа(;)е Colam ((olam "мир"); kefuy s axar (910,1) "неблагодарный" (kafuy, kefuy - "вынужденный", s axar "плата, вознаграждение") вместо kefuyova (ср. tova "добро"). Наряду с последним словосочетанием, относящимся к мишнаитскому еврейскому, в иврите употребляется и более"молодое" выражение kefuyoda ( toda "благодарность"); more orah (976,4) "путеводитель, проводник" вместо more derex ( more "тот, кто указывает", derex и orah синонимы - "путь, дорога"); mi te helev (1013,1) "пир, пиршество" вместо miste semanim ( mis4e "пир", emanim ед.ч. &етеп и he-lev синонимы - "жир, тучность"); nediv ruah (1109,1) "щедрый, великодушный". Это по-нятие обычно передается одним словом - nadiv, либо его сочетанием со словом lev "сердце", которое переводчик заменил на ruah "душа". nediv ruah можно рассматривать и как видоизменение другого древнего оборота с тем же лексическим составом ruah nediva (см. Де. 51,14) "добрая душа; благо-родство; благосклонность"; rig(e heled (390,4) "человеческая жизнь; век" (из ге-ga , MH.rega(im, rig е- - "мгновение, миг, минута" и heled "мир, свет; продолжительность человеческой жизни") очевидно является вариантом синонимичного словосочетания yeme heled (yamim, уете "дни"), употребляемого в основном в поэтической речи. Не менее вероятна также связь составленного Б. Га-поновым сочетания с груз, sacutro "нир, свет" с той же "внутренней формой" ( cut і "минута") . Ср. еще груз.cutisО I То же мнение высказывает 3. Кикнадзе в статье, посвященpeli (букв, "мир минуты"); s exiyot mixmanot (1641,3) по значению - "сокровище, драгоценности" - полностью совпадает с общеизвестным словосочетанием s exiyot-hemda, относящимся к библейскому языку. Ср. hemda "драгоценность", mixmanot (ед.ч. mixman) "клад", что же касается первого компонента s exiyot (ед.ч. з ехіуа), то он обычно встречается только в сочетании s exiyot-hemda и стоит, как правило, во множественном числе; sacar seleg (55,3) "вьюга, снежная буря" полностью соответствует груз, buki "снежный ветер" и не расходится по смыслу с привычным словосочетанием sufat seleg (seleg "снег", sufa и sa ar синонимы - "буря, шторм"). Основным признаком семантической целостности рассмотренных выше словосочетаний является то, что их значения не равны простой сумме значений составляющих их компонентов, хотя связь с ними не всегда утрачивается. Новый смысл словосочетаний бывает либо совершенно далеким от исходных значений компонентов, либо в какой-то степени приближается к ним. В качестве первой составной части целого ряда композита, зафиксированных в поэме, выступают слова is "человек, мужчина", isa "женщина", Ъеп (реже арам, "bar ) "сын", bat "дочь" и ba al "владелец, хозяин", которые в сочетании с различными именами существительными получают разнообразные
Об индивидуальном употреблении фразеологизмов
Росту употребительности слов и расширению возможностей их контекстной комбинаторики способствует также и то, что данные слова часто включаются переводчиком в состав вновь образованных им фразеологических выражений, которые можно назвать окказиональными фразеологизмами. Такие обновленные фразеологические единицы, подобно окказиональным словам и значениям, создают "эффект неожиданности" и несут на себе печать индивидуальной поэтической инвенции.
Преобразование обычных фразеологических выражений в языке исследуемого перевода идет следующими путями.
Один из компонентов сочетания заменяется синонимичным или близким по смыслу словом, но при этом не нарушается ни структура, ни смысл исходного сочетания, восходящего в большинстве случаев к языку Библии : higbiah qarno ("qarno magbiah" - 6,4) TO же, ЧТО и 1 Варьирование компонентов, как указывает X. Р о з е н, наблюдается и в идиоматических оборотах, употребляемых в современной разговорной речи. Так, например, можно сказать ratsiyti lehagid leHa toda b ad... или ratsiyti lomar leHa toda b ad "я бы хотел поблагодарить вас за..." (lehagid и lomar синонимы "говорить,сказать"). - Н. R о s ё п. A Textbook of Israeli Hebrew. Chicago-London, 1966, p. 145. 2 Вскобках дано выражение в том виде, в каком оно зафиксировано в тексте. Заметим, что в отдельных случаях переводчик меняет не только лексический состав узуальных фразеологических единиц, но и местоположение их компонентов, что вполне допустимо в herim qarno "возвеличивать, укреплять кого-л." ( herim и higbiah синонимы - "поднимать, повышать"); hehbir ba ira ("watahber Ъа amira" - 1090,4) - "МНОГО говорить, быть многословным" - вместо hehbir bemilira (ср. mi-lim "слова", ;amira "выражение, речь"); merar be)enah (499,1) "тяжело вздыхать, горько плакать" вместо merar babexi (ср. bexi "плач", enah "вздох, стон"); (asar Jeyal (125,2) то же, ЧТО и asar koah "иметь силу, мочь, держаться" ( koah и eyal синонимы - "сила"); (as a ;on ("wata(as }on" - 1637,1) то же, что и as a hayil "добиться успеха, победить" (hayil и }оп синонимы - "сила"); sisa et segor libo (" et-segor libo sisa - 128,2) вместо qara( et segor libo "изливать свою душу" ( qara и sisa синонимы - "разрывать, рассекать"). Все рассмотренные выше фразеологические единицы являются сочетаниями глаголов с существительными, в которых подвергается замене либо именной, либо глагольный компонент. 0 субституции компонентов именных сочетаний шла речь в разделе о композиции. Поэтому изб.егая повтора уже знакомых примеров, мы остановимся только на тех сочетаниях, которые можно, некоторым образом, рассматривать как результат контаминации двух фразеологических единиц. Так, например, художественных, и особенно, в поэтических произведениях. І В иврите употребляется и такой вариант данного выражения: patah segor libo (букв, "открыть оболочку своего сердца"). teme kapayim (1484,4) - "испорченный, подлый" (букв, "с оскверненными руками") - складывается, как нам кажется, из частей двух противоположных по смыслу синтагм: teme nefes "низкий, подлый" (букв, "с оскверненной душой") и neqi kapayim"честный, неподкупный, бескорыстный" (букв, "с чистыми руками"). Аналогично, сочетание rax yamim (1077,1) - "молодой; юный" (букв, "молодых дней" ) - образовано из компонентов двух фра-зеологических единиц: rax basanim "молодой" (букв, "молодой по летам") и mele yamim "старый, старик" (букв, "полных дней, полный по дням"). 2. Фразеологические единицы подвергаются незначительным морфологическим и/или синтаксическим изменениям. Примеры: ар-ау haqesarot (815,1) "моя вспыльчивость, мое нетерпение" -возникло на основе общеупотребительного выражения qesar ара-yim "вспыльчивый, нетерпеливый" путем замены сопряженного сочетания имен на сочетание существительного с атрибутивным определением. Последнее согласуется с определяемым им именем в числе, которое по требованию рифмы выражается формантом множественности женского рода (-ot).
В переводе "витязя в барсовой шкуре" на язык Иврит
Художественные тексты, подобно любым другим, могут быть использованы в качестве материала как для лексико-стилистичес-ких, так и для грамматических штудий.
При воссоздании же истории литературного языка речевой материал художественной литературы, по словам В.В. Виноградова, используется не только для характеристики его грамматического строя или лексико-фразеологической системы, но также и для изучения изменений в нормах литературной речи и для изображения путей и тенденций дальнейшего развития литературного языка .
Той же цели может служить, по мнению Л.В. Щербы, наблюдение над особенностями и непроизвольными ошибками речи у писателя . Сообразно с вышесказанным и строится данный раздел работы, в котором мы попытались определить отношение автора еврейского перевода "Витязя в барсовой шкуре" Б. Гапонова к нормам современного языка иврит (отчасти об этом шла речь и в предыдущей главе) и выявить самые типичные случаи нарушений этих норм, вызванные требованиями размера и рифмы.
Стихотворный язык, как известно, обнаруживает немало отличий и вместе с тем определенную вольность по сравнению с языком прозы. Неукоснительное следование принципам ритма, рифмы и строфики дает автору право на некоторую "поэтическую вольность" (licentia poetica) в сфере языка, в выборе вариантных форм. К поэтической вольности относятся, например: перенос ударения для сохранения ритма ("музыка" у Пушкина); изменение рода существительного ("облак" у Тютчева) и т.п. Определить с точностью границы такой вольности невозможно. Тут писателем должны руководить его личный вкус и такт .
Использование языковых средств регулируется закономерностями двух типов, которые следует четко разграничить. С одной стороны, это строго обязательные правила литературного языка, которые действуют во всех его функциональных подразделениях и могут быть названы строгими языковыми нормами, и, с другой стороны, менее категоричные рекомендации, которые регулируют выбор наиболее правильных языковых форм из потенциально допустимых вариантов и относятся к сфере узуса (узуальной нормы) .
В языке художественной литературы, и тем более поэзии, проблема отношения к норме сложна и специфична. Здесь, в соответствии с авторским замыслом, могут быть использованы формы и конструкции, находящиеся за пределами языковой нормы. Это касается и словообразования (например, использование индивидуальных неологизмов и окказионализмов, особенно в поэтической речи), и лексики (например, употребление архаизмов), и грамматики . Как писал Л.В. Щерба о языке художественной литературы, "авторов, вовсе не отступающих от нормы, конечно, не существу р ет - они были бы невыносимо скучны ". Но такие намеренные отступления от норм должны иметь определенное оправдание. В стихотворной речи они, как правило, мотивируются требованиями рифмы и стихосложения.
Особую специфичность приобретает проблема отношения к норме в современном литературном языке иврит, в котором рядом друг с другом сосуществуют лингвистические феномены различных исторических слоев. Это положение усложняет грамматику современного языка иврит и делает бесконечным число стилистических вариаций. Еврейские учителя грамматики заявляют даже следующее: почти все, что ни скажешь на иврите, грамматически правильно .
И все-таки, несмотря на то, что современный иврит действительно представляет собой контаминацию былого и настоящего, и в этом языке, в частности, официальном разговорном иврите (hala on hameduberet hapormalit) , который называют иначе "подражающим классическому стилю", выделяются грамматические архаизмы, которые уже в библейскую эпоху отличали язык поэзии от языка прозы. Собственностью стихотворного языка счи-тались, например: более полные наречия места aie= al, eie= el, (ade= adj в именах окончания і, о; местоименная энклитика mO, ато, ето ВМЄСТО m, am, em; суффикс множественного числа in вместо im; употребление краткого имперфектива в значении его обыкновенной формы и т.д.
В предисловии к еврейскому изданию "Витязя в барсовой шкуре" Б. Гапонов специально останавливается на ряде таких моментов, которые свойственны древнееврейскому языку и реализованы в выполненном им переводе: "вав последовательности" (с пер-фективом и имперфективом), перенос ударения (с ультимы на пе-нультиму), "подвижное" шва (swa mobile) и т.д.
