Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Морфологическая структура глагольной основы
1.1. Показатели грамматических классов в структуре глагола аварского языка 12
1.2. Типы глагольных основ 21
1.2.1. Морфологические типы глаголов 29
1.2.1.1. Глаголы с одним согласным в корне + -езе 43
1.2.1.2. Соотношение между двумя типами спряжения аварского глагола 60
1.2.1.3. Глаголы архаического спряжения (ряда н) аварского литературного языка 76
1.2.1.4. Глаголы архаического спряжения (ряда а) анцухского диалекта аварского языка 81
ГЛАВА II. Наклонение глагола
2. Общие сведения 92
2.1. Императив 93
2.1.1. Запретительная форма 122
2.2. Условное наклонение 128
2.3. Вопросительное наклонение 136
2.4. Изъявительное наклонение 149
ГЛАВА III. Видо - временные формы глагола
3. Временные формы глагола 152
3.1. Прошедшее время 152
3.1.1. Простое прошедшее время 152
3.1.2. Аналитические формы прошедшего времени 166
3.1.2.1. Прошедшее совершенное время 167
3.1.2.2. Прошедшее достоверное 169
3.1.2.3. Давнопрошедшее время 170
3.2. Настоящее время 177
3.2.1. Настоящее общее время 177
3.2.2. Настоящее общее время аналитического образования 182
3.2.3. Настоящее конкретное время 183
3.3. Будущее время 187
3.3.1. Простое будущее время 187
3.3.2. Аналитические формы будущего времени 190
3.4. Вид глагола 195
3.4.1. Глаголы многократного действия 196
3.4.2. Глаголы длительного действия в литературном языке 215
3.4.3. Глаголы длительного действия в анцухском диалекте 240
3.4.4. Глаголы, не образующие форм длительного действия 260
ГЛАВА IV. Отглагольные образования
4.1. Причастие 271
4.2. Деепричастие 277
4.3. Масдар 284
4.4. Отглагольные существительные 288
Заключение 300
Список условных сокращений 304
Список использованной литературы 306
- Показатели грамматических классов в структуре глагола аварского языка
- Запретительная форма
- Простое прошедшее время
- Отглагольные существительные
Введение к работе
Объектом исследования является одна из центральных проблем морфологии аварского языка - глагольные категории (время, вид, наклонение). Грамматические категории глагола аварского литературного языка исследуются с привлечением для сравнения материала говоров южного и северного наречий. Особое внимание при этом акцентировано на реликтовых южных диалектах -анцухским, закатальским, карахским. В ряде случаев привлекается и материал андийских языков.
Привлекаемый впервые в научный оборот материал указанных диалектов аварского языка, собранный автором диссертации за последние 25 лет, может послужить основой для новых научных обобщений.
Цель и задачи исследования. Основной целью диссертации является системно-комплексное описание структурно-семантической организации категорий глагола аварского языка. Для достижения данной цели ставились следующие задачи:
выявить глаголы архаического спряжения аварского языка и с учетом данных реликтовых диалектов, показать процессы, ведущие к уменьшению их количества за исторический период;
описать в сравнительном плане более древнее состояние наклонений глагола и процессы, которые привели к их разному оформлению в литературном языке в южных диалектах;
дать структурный и семантический анализ категории грамматического времени глагола;
выявить и описать глаголы, выражающие семантику способа протекания действия;
описать функциональные особенности видо-временных форм глагола в литературном языке и в диалектах;
дать анализ современного состояния отглагольных форм в северном и южном наречиях аварского языка.
Актуальность темы обусловлена необходимостью системно-комплексного описания глагольных категорий аварского литературного языка в сравнении с материалом диалектов аварского языка. Использование диалектного материала, особенно таких реликтовых диалектов аварского языка, как ан-цухский и закатальский, позволяет решить ряд спорных проблем как в морфемном членении глагольной словоформы, так и в классификации глагольных форм.
Методы и источники исследования. Цель и задачи, сформулированные выше, определили методику исследования. Описание грамматических категорий глагола осуществлялось преимущественно на основе описательного и структурно-семантического методов. В необходимых случаях используются сравнительно-исторический и диахронический методы.
Источником исследования явились тексты художественной литературы и фольклора, периодических изданий и живая разговорная речь носителей разных диалектов и говоров аварского языка.
Научная новизна работы заключается в том, что грамматические категории глагола анализируются на богатом диалектном материале ряда диалектов южного наречия аварского языка, впервые введенный в научный оборот. Использование такого материала позволило выявить историю становления ряда грамматических категорий.
Теоретическая значимость исследования состоит в получении новых сведений о глагольных грамматических категориях путем использования как описательного, так и сравнительно-исторического методов исследования глагольных категорий. Автором высказан ряд новых предложений и гипотез, в том числе гипотеза о становлении двух типов спряжения. Многие теоретические положения работы могут способствовать последующим научным изысканиям как в авароведении, так и в кавказоведении в целом.
Практическая ценность работы. Результаты исследования могут найти и практическое применение при подготовке школьных и вузовских учебников, спецкурсов и учебно-методических пособий по аварскому языку. Богатый диа-
лектный материал может быть использован при составлении диалектологического словаря аварского языка.
Научной базой диссертации явились теоретические положения общего и кавказского языкознания, труды таких известных ученых, как А.С. Чикобава, И.И. Церцвадзе, Ш.И. Микаилова и др.
Методологическая основа диссертации определяется возможностью изучения языка с учетом межъязыкового взаимодействия, сложной внутренней взаимосвязи различных структурных уровней и элементов языка.
На защиту выносятся следующие положения:
- В аварском языке наблюдаются процессы разрушения и нейтрализации
классных показателей.
- Количественный состав глаголов архаического спряжения в аварском литетатурном языке и диалектах не одинаков. Отмечается процесс сокращения глаголов архаического спряжения, обусловленный давлением системы.
Сравнение данных южных и северных диалектов позволяет проследить пути становления и развития императива и запретительной формы в современном аварском языке.
В функционировании условного и вопросительного наклонений в литературном языке и в южных диалектах имеют место специфические признаки.
В литературном языке и северном наречии происходит процесс выравнивания форм прошедшего времени глаголов обоих типов спряжения. Функционирование форм прошедшего, настоящего и будущего времени в южных диалектах аварского языка отличается рядом особенностей.
То же самое можно сказать о функционировании глаголов многократного и длительного действия в литературном языке и в южных диалектах.
В южных диалектах аварского языка употребляются более архаические формы причастия, деепричастия, масдара и отглагольных существительных
Апробация работы. По теме диссертации опубликована монография «Сравнительный анализ глагольных категорий аварского языка» объемом 15
7 п.л., а также 21 научная работа (статьи и тезисы докладов) общим объемом
24,7 п.л.
Рукопись диссертации обсуждалась на расширенном заседании кафедры общего и сравнительного языкознания ДГУ.
Основные положения диссертации доложены на различных международных, всероссийских и региональных конференциях: на девятом Международном коллоквиуме ЕОК (Махачкала, 1998), на Международной научной конференции, посвященной 275-летию РАН и 50-летию ДНЦ РАН (Махачкала, 1999), на Международродной научной конференции «Актуальные вопросы современной науки» (Самара, 2003), на региональных научных сессиях по исто-рико-сравнительному изучению иберииско-кавказских языков (Сухуми, 1977; Черкесск, 1988; Майкоп , 1990), на научных сессиях ДНЦ РАН (Махачкала, 1988, 1998, 1999), на межвузовских научно-практических конференциях (1981, 2001), а также на ежегодных научно-теоретических конференциях профессор-ско-преподавтельского состава ДГУ. В 1985г. в ГДР в журнале „Georgica" (Jena-Tbilissi, 1985) по теме диссертации опубликована статья.
Объем и структура исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка условных сокращений и списка использованной литературы. Общий объем работы 316 стр. машинописи.
Показатели грамматических классов в структуре глагола аварского языка
Вопрос о классных показателях (далее - КП) в дагестанских языках, в том числе и в аварском, не раз был предметом исследования в лингвистов. Этому вопросу посвящались специальные сессии и конференции. Тем не менее, особенности функционирования классных показателей в диалектах, в том числе в рассматриваемом нами анцухском диалекте, остаются еще не до конца изученными.
Известно, что среди дагестанских языков по количеству КП аварский язык занимает промежуточное положение. В диалектах аварского языка наблюдается в основном однородная картина: в единственном числе употребляются следующие КП: б (для класса вещей), в (для класса мужчин) и и (для класса женщин), а во множественном числе: р (в основном в начале слова) и л (в конце слова). Ряд специфических черт в функционировании КП выявлен в южных диалектах аварского языка. Одним из ярких представителей реликтовых диалектов является анцухский диалект. Авароведы А.С. Чикобава, И.И. Церцвадзе, Ш.И. Микаилов установили в анцухском диалекте ряд особенностей в функционировании классных показателей. Более детальное исследование говоров анцухского диалекта, сопоставление их с данными ЛЯ позволит систематизировать особенности функционирования КП и сделать некоторые обобщения по данной проблеме.
АД, наряду со специфическими особенностями, обнаруживает в сфере функционирования КП много общего как с письменным аварским языком, так и с его диалектами. Так, изменяемые КП характерны для таких глаголов АД и аварского ЛЯ, как: бакзи - бакизе «зажигать», жобози - жубазе «соединяться; смешиваться», гьубузи - гьабизе «делать», бокізи - борхизе «поднять(ся)», бачзи - бачине «приводить», бикізи - бикіизе «долбить; ковырять» и многие др.
В говорах АД живые КП сохранились лучше, чем в северных диалектах и в ЛЯ. Здесь представлен ряд глаголов, сохранивших живые КП: баштізи «слезать, сходить», бикікізи «считать, признавать», бориіцізи «проясниться», буч-чзи «хмуриться (о погоде)», беххзи «бросать», бехху тези «оставить», багьзи «открывать», бичізи «открыть (ключом)», бахіази «закрыть (на ключ)».
В ЛЯ названные глаголы имеют окаменелый КП р: рештіине, рикікіине, роціине, роччине, рехизе, рехун тезе, рагьизе, рахазе.
Внутри анцухских говоров встречаются варианты с разными КП у глаголов бикікізи, бехзи, багьзи, бичізи и бахіази. Так, в речи представителей АА, АЧ и AT (сокращенные обозначения говоров анцухского дилекта. См. «Список условных сокращений»), как и в ЛЯ, встречается окаменелая форма с р в глаголе рикікізи, а в АБ, АТм и АТл, наоборот, - в глаголах реххзи, рагьзи, ричізи, рахіази.
Среди говоров АД наблюдаются и другие несоответствия: в АБ, АТм и АТл, в которых глагол реххзи «бросать» представлен с р, в составе существительного, обозначающего класс вещей, выявляется показатель б: къушбех «совок» (букв, «мусоровыбрасыватель»). Сказанное, как представляется, свидетельствует о процессах, которые происходят с КП внутри говоров АД. Можно допустить, что отдельные формы и глаголы (из названных выше 9 глаголов) в говорах АД приобрели показатель р под влиянием северных диалектов аварского языка.
Следует отметить, что вышеназванные 9 глаголов в закатальском диалекте также функционируют с живым КП: бикікізи, беххзи, багьзи, бичізи, бахіази, баштізи, буччзи, борціцізи, бехху тинзи.
С другой стороны, в говорах АД встречается ряд глаголов с окаменелыми КП в форме б: балази «смотреть», бахьзи «согреть(ся)», багіарзи «нагреться», тіубази «выполнять», бегіерзи «заострить», батіальзи «расходиться; разводиться», батіа гьубузи «разводить». В ЛЯ эти глаголы изменяются по классам.
От этих глаголов в АД образуются соответственно и некоторые застывшие формы, отличающиеся по КП от аналогичных форм ЛЯ. Ср., например, в АД: а) Гъав тіуба мекъса кка «Он совсем сбился с пути»; б) Ниж жалъда тіуба божанароа «Мы этому полностью верили» и лит.: а) Гъов тіуван мекьи кка-на\ б) Ниж гьелда тіуран божулаан. В АД в наречном слове тіуба «совсем», образованном от глагола тіубази, в отличие от ЛЯ, представлен один КП. Или же ср.: прилагательные тіувачіев «ненормальный», тіуйачіей «ненормальная» в ЛЯ и их анцухские соответствия тіубачіав, тіубачіай, образованные от того же глагола, где представлен только конечный КП.
И, наоборот, сравним наречия АД, образованные от глаголов с живыми КП и изменяющиеся по классам: б ищу «самый», баціціа «весь, целиком», битіу «правильно; прямо» с их лит. соответствиями бишун, баціціун, битіун, которые не изменяются по классам и застыли в форме б: Ав вишу ціакьав вугу (лит. Ав бишун ціакьав вугб) «Он самый лучший»; Дадад раціціа гіи хъол рола (лит. Инсуца баціціун гіиял хьун руго) «Отец зарезал всех овцематок»; Раціціа ниж атакаялъи куци башана (лит. Баціціун ниж атакаялъе куца-лел руго (М.П.) «Все мы учимся атаке»; Муж pumly ццереху ун (лит. Нуж битіун цере а) «Вы идите прямо вперед».
Сравнение данных АД и ЛЯ показывает характерную картину: в АД окаменелым показателем выступает преимущественно б, в ЛЯ - р (см. примеры).
Глаголам с КП анцухского диалекта беккези (АТм и АТл) «думать, полагать» (ср. ккези «случаться»), реххези «продеть» и балъази (в AT, АЧ формы батази) «оставлять» в ЛЯ соответствуют глаголы без всяких показателей: кке-зе (оба значения), ххезе и тезе. Однако в первых двух глаголах КП не изменяются. Только у глагола балъази КП живой: Дун валъай «Меня оставь»; Дай йалъай «Ее оставь»; Нижралъай «Нас оставь».
Запретительная форма
Особняком стоит запретительная форма императива. М.Е. Алексеев считает, что она «представляет собой по образованию совершенно обособленную категорию, образуемую от основы настоящего времени (форма настоящего общего за вычетом -ла- или -а- при основе на -и-) аффиксацией ге: букіуна «бывает» - букіун-ге «не будь», ціалула «читает» - ціалу-ге «не читай» и др.» [Алексеев 1988: 61]. Ср. также: кіочонге «не забудь», хъваге «не пиши», пуге «не дуй», лъоге «не положи».
Данные говоров АД, как представляется, позволяют определить исконную основу запретительной формы, а также происхождение форманта лит. языка -ге. Ср. запретительные формы в АТм и АТл: гьубу гуй «не делай», кіочону гуй «не забудь», кьолу гуй «не пей», кьо гуй «не давай». Причем, частица гуй является ударной. В АТм эти формы могут иметь более упрощенные варианты, когда гуй упрощается до -ги и ударение переходит на глагольную основу: гьу-буги, кіочонуги, кьолуги, кьоги. В АТлеб отсутствует конечный -й (см. то же в формах императива выше): гьубугу, кіочонугу, кьолугу, кьогу. В АА отрицательный гуй выступает в метатезированном виде -йуг(и) или же в упрощенных вариантах с усечением конечных звуков: гьубуйуг(и), кіочонйуг(и), кьолу й-уг(и), кьойуг(и) или же гьубуйу, кіочонйу / кіочону, къолйу / кьолу, кьойу. Основа, к которой присоединяется гуй в АД, представляет собой форму деепричастия прош. времени.
Кстати, в связи с этим возникает вопрос о том, не является ли и литературная форма перед частицей -ге\ вачіун-ге «не приходи», къот1у-ге «не режь» исконной архаической формой деепричастия прош. времени аварского языка. Что касается происхождения формы гуй, то она восходит, как явствует из данных говоров АД, к отрицательному глаголу гутіизе. Это согласуется с утверждением Л.И. Жиркова о том, что с основой глагола гутіизе связано окончание -уге «запретительного» повелительного наклонения [Ж.: 157].
Исходя из синхронного состояния аварского языка невозможно определить происхождение рассматриваемого аффикса. Однако данные говоров АД позволяют проследить изменения, которым подвергся отрицательный глагол гутізи. Так, в АТл и АТлеб в речи старшего поколения этот глагол имеет вариант гу зи и гузи, что сближает его с глаголами на гласную основу типа пузи «дуть». Отсюда и форма повеления его гуй (ср. пузи - пуй «дуй»), в АТлеб гу (ср. в том же говоре пузи - пу). Случаи утери хамзы известны также в андийских языках [Гудава 1959: 65]. Исчезновение хамзы перед согласным во вспомогательном глаголе вполне закономерно. Тем более, что подобное явление наблюдается и с другими вспомогательными глаголами. Ср. форму настоящего времени глагола бо зи «быть» в АТл, АБ бола ( бо ла), в АА бон ( бо на).
Закономерны дальнейшие изменения, которым подверглась форма императива гуй отрицательного глагола гутізи. В АТл гьубу гуй / гьубуги «не делай». Упрощению формы гуй и превращению ее в частицу -ги способствовали, видимо, переход ударения на деепричастие (основную смысловую единицу), а также вспомогательный характер и большая частотность употребления этой формы. Кстати, то же самое произошло в ЛЯ и северном наречии аварского языка: частицей запретительной формы стала -ге, которая при эмфазе может находиться под ударением: гьабуге / гьабуге «не делай», унге /унге «не ходи». Неоднородна также природа слова гуй в разных говорах АД. В АА согласный -г- формы йуг(и) (метатезированная форма) в беглой речи может синкопироваться: гьубуйуг(и) /гьубуйу «не делай», кьойуг(и) / кьойу «не дай». В закаталь-ском диалекте А. Махмудов также считает гуй формой повелительного наклонения глагола гутізи [Махмудов: 70]. Повелительная форма гуй сохраняется сегодня в первозданном виде в АТм и в закатальском диалекте, в которых она может стоять как после, так и перед деепричастием прошедшего времени глагола. Больше того, гуй может употребляться в названном говоре и диалекте также самостоятельно как запрещение вообще в значении «не надо», «не делай», когда из контекста ясно, о чем речь идет. Ср. примеры: Васав, гвешда гуй! Или Васав, гуй гвешда! «Мальчик, не балуйся!»; Гуй, васав! «Не надо же (баловаться), мальчик!»; Гуй гураб бисала дилълъа «Не надо же (баловаться), я » сказал». В связи с образованием императива выше приводились частицы, которые присоединяются к этой форме и придают ей разные оттенки. В аварском языке существуют и коррелирующие им запретительные формы: а) частица -я: Пенеккугея мун дос малълъараб жоялъухь «Не прислу шивайся-ка ты к тому, чему тебя учат». В АД эта форма звучит следующим образом: Пиниккугуя мун дас бицараб жоялъухь (АТл), Пиниккуйугия мун дас бисараб жоялъухь (АА); б) частица -ха: Бииунгеха гьанже. кіолеб батани «Не рассказывай те перь (попробуй не рассказать), если можешь». Эта форма в АД звучит так: Би цугуйха гъеже, ківана баталълъи (АТл), Бинйугиха гьеже ківана баталълъи (АА); в) желательная частица -ги: Бер ккогегиха (М.Ш.) «Да пусть не сглазят». Кстати, в данном примере представлен редкий случай, когда в одной глагольной форме лит. языка ккогегиха нанизаны три частицы подряд: -ге — запретительная, -ги - желания и -ха — смягченной просьбы. Аналогичные формы имеют в АД следующий вид: Бер кколгуйгиха (АТл). Бер кколйугиха (АА). В АТм запрещение гуй может стоять и перед формой деепричастия прошедшего времени: Бер хьолу гуйгиха или Гуйгиха бер хьолу. Следовательно, в АТм в форме гуйгиха представлены всего две час тицы: -ги и -ха, а гуй следует рассматривать как самостоятельную запретитель ную форму отрицательного глагола гутізи, которая относится к хьолу (от хье зи).
Простое прошедшее время
Начинаем рассмотрение временных форм аварского языка с простого прошедшего времени. Эта временная форма является одной из основных форм глагола. Модель образования прошедшего времени в ЛЯ довольно проста: формант -на является показателем для всех глаголов. Перед ним в подавляющем большинстве глаголов употребляется тематический -а-. Ср.: 1) кьоті-изе «резать» - кьоті-а-на, рекі-ине «сесть верхом» -рек1-а-на\ 2) щв-езе «прихо дить» - щв-а-на; 3) глагол длительного действия тер-е-зе «гулять» - тер-а-на. Глаголы с одним согласным в корне, но относящиеся к ряду з, имеют тематический -у-: кь-е-зе «дать» - кь-у-на. Лишь глаголы с основой на гласный, не сохранившие тематический гласный, содержат в форме прошедшего времени две морфемы. Ср.: хьва-зе «писать» - хъва-на, гьоро-зе «пухнуть» - гьоро-на, пу-з«дуть» - пу-на. Однако диалекты аварского языка выявляют большие расхождения при образовании прошедшего времени. Говоря об АД, Ш.И. Микаилов отмечает: «В анцухском диалекте сохранились реликторые формы прош. времени, которые в несколько ином звуковом облике бытуют в соседнем карахском диалекте и в бацадинском смешанном говоре» [Микаилов 1964: 76]. Автор совершенно справедливо пишет, что показатель этой формы —ри употребляется с глаголами на -зи. Однако, найдя исключения из этого правила, он неточно трактует некоторые примеры, отсюда и не всегда верные общие выводы. Автор обнаруживает, что глагол бо зи «быть» составляет исключение, т.е. «спрягается, как глаголы с окончанием -елзи и -ензи» [Там же: 76]. Более детальные исследования АД, проведенные в последние годы, позволяют дополнить и уточнить выводы Ш.И. Микаилова. Ввиду того, что форма прошедшего времени является в АД и в большинстве южных диалектов основной, будем для удобства называть глаголы с элементом —р- (-ри, -(у)р) глаголами ряда р (наряду с глаголами живого спряжения, в ЛЯ также глаголами ряда з), а глаголы с формантом -а — глаголами ряда а (глаголами архаического спряжения, в лит. языке также глаголами ряда н). Для южных диалектов именно форма простого прошедшего времени является определяющей, как и в андийских языках, а не форма инфинитива, как в ЛЯ и северном наречии. По этой форме определяются также формы императива и деепричастия. Следует отметить, что глаголы ряда р являются продуктивными, их количество постоянно увеличивается, т.к. они вновь и вновь образуются от других частей речи и от самих глаголов. Что касается глаголов ряда а, то они непродуктивны и количество их постоянно сокращается как в результате устаревания и перехода в пассивный состав языка, вытеснения глаголами ряда р, так и в результате перехода некоторых из них в ряд р. Рассмотрим теперь образование форм прошедшего времени. При помощи форманта -ри образует прошедшее время в АД подавляющее большинство глаголов: а) все глаголы с гласной основой, б) все глаголы длительного действия, в) большинство атематических глаголов, г) восемь первообразных глаголов с одним согласным в корне и -е-зе в инфинитиве. Примеры: а) хьва-зи «писать» - хъва-ри, ссобо-зи «устать» - ссобо-ри; гьубу-зи «делать» - гьубу-ри, куци-зи «привыкнуть» - куци-ри; гере-зи «валяться, кататься» - гере-ри; б) жово-д-зи «бороться» - жово-д-ри; ахі-ид-зи «петь» - ахі-ид-ри; эх1-де-зи «кричать» эх1-де-ри; тунк-ар-зи «толкаться» - тунк-ар-ри; ба-да-зи «идти» (об осадках) - ба-да-ри, пу-дар-зи «хвастаться» - пу-дар-ри и т.д. (см. их список); в) кьуті-зи «резать» - кьуті-ри, тунк-зи «толкнуть» - тунк-ри; г) лъ-е-зи «положить» - лъ-y-pu, кьези «дать» - кьури, кквези «поймать» - ккури, тівези «налить» -тіури, цівези «наполнить» - ціури, гьвези «принести» - гьури, гівези «расти» -гіури, кьези «поиграть» - кьури. (Приведен полный список глаголов на -е-зе. Остальные глаголы этой модели относятся к глаголам ряда а и получают в форме прошедшего времени формант -а. Их список см. в 1.2.1.1). Как видно из примеров, глаголы подгрупп а) и в) являются атематиче-скими. Их модель состоит из двух морфем: корень плюс формант прошедшего времени. Глаголы подгруппы б) содержат три морфемы: корень + суффикс длительного действия + формант прошедшего времени. Обращает на себя внимание то, что СД в АД при образовании разных форм сохраняется без изменения. Кстати, исследователи до сих пор не обращали внимания на тот факт, что суффикс длительности -е- {-е- и -де-) не изменяется также в большинстве южных диалектов. Ср. формы прошедшего времени в шуланинском смешанном говоре андалальского диалекта: хьен-де-ле «порицать» - хьен-де-н, гьер-де-ле «попрошайничать» - гьер-де-н (Примеры заимствованы из [Микаилов 1964: 76]), форманты выделены нами. - М.И.). Такое же положение в куядинском говоре: кьвегь-е-зе «стрелять» - кьвегь-е-на, тенк-е-зе «толкаться» - тенк-е-на [Микаилов 1959: 237] и в бацадинском говоре. Этот говор, по выражению Ш.И. Микаилова, «должен быть отнесен к группе карахско-анцухской, а не к гидско-андалальской»: эх1-де-зе «кричать» - эх1-де-р, кіес-е-зе «прыгать» - кіес-е-р (разрядка на морфемы наша. - М.И.) [Там же: 475]. В ЛЯ и северных диалектах -е- этих же глаголов изменяется, как у обычных первообразных глаголов. Эти глаголы иимеют в прошедшем времени формы: хьан-де—зе -хьан-д-а-на, гьар-де-зе- гьар-д-а-на, кьвагь-е-зе - кьвагь-а-на, тенк-е-зе - тенк-а-на и т.д. Такая унификация, должно быть, вторична. (Об этом см. также в 3.4.2). Что касается глаголов с одним согласным в корне, то они при образовании формы прошедшего времени меняют тематический —е- на —у-. Причиной этого является, как представляется, ассимиляция, т.е. его сужение под влиянием последующего узкого -и- форманта -ри (ср. глаголы того же типа, но архаического спряжения, у которых тот же тематический -е- переходит в -а- перед формантом с широким гласным: щв-е-зи «приходить» - щв-а-на).
Аналогично образуют формы прошедшего времени глаголы вышеназванной группы. К АД примыкает по образованию прошедшего времени карахский диалект, с той лишь разницей, что в нем вместо анцухского форманта —ри бытует —ру который представляет собой усеченный вариант первого. Другая отличительная особенность названного диалекта состоит в том, что в нем в глаголах с согласной основой восстанавливается тематический гласный, который отсутствует в инфинитиве, и данная форма состоит из трех морфем: кьоті-зи «резать» - кьоті-у-р, тунк-зи «толкнуть» - тунк-у-р. Этот гласный —у- отсутствует в АД (см. примеры выше), как отсутствует тематический гласный -и- в форме инфинитива. Сравнение форм тлессерухского говора карахского диалекта кьуті-и-з «резать» - кьуті-у-р с соответствующими формами АД кьуті-зи - кьуті-ри проясняет картину изменений, которые претерпели формы глаголов на согласную основу в южных диалектах. Таким образом, из полной формы инфинитива кьутіизи в АД подвергся редукции тематический гласный -и-, а в тлессерухском говоре конечный —и. Точно так же из более древней формы прошедшего времени кьут1-у-ри в АД редуцировался тематический -у-, в ка-рахском конечный -и. Поэтому в этих диалектах установились соответственно формы кьуті-ри и кьуті-у-р.
Другой формант -а служит в АД для образования прошедшего времени от незначительного количества первообразных глаголов архаического спряжения, выражающих жизненноважные действия (см. их список).
Отглагольные существительные
Существительные, образованные от глаголов, обозначают в основном абстрактные понятия. Выше отмечалось, что у глаголов живого спряжения (на гласную основу, на согласную основу и длительного действия) формы масдара, отглагольного существительного и повеления совпадают. Несовпадение повелительной формы с двумя первыми в некоторых говорах северного наречия, видимо, явление вторичное (см. выше).
По своему значению отглагольное имя четко отличается от масдара. Это различие выявляется при их употреблении в предложении. Исследователи отмечают также различия в их склонении [С: 788; Мадиева 1980: 109]. Примеры: хіалтіи «дело, работа» - хіалтіи «делание», ціали «учеба» - ціали «учение», хъвай «писание, письмо» - хъвай «писание», туй «плевок» - туй «плевание». Ср. их склонение: ціалул сон «учебный год» (букв, «учебы год») и ціалияль-ул пайда «польза учения».
Такая модель в некоторых случаях послужила основой для образования существительных с конкретным значением. Ср. лит. раччи «ноша» от баччизе «таскать, носить», ціараки «хозяйство» от ціа «огонь» и бакизе «зажечь». Ряд таких специфичных слов функционирует в АД: році и «стружка» от бо ці з и «строгать», росси «блюдо из нарезанных на мелкие куски внутренностей» от буссзи «резать на мелкие куски», гьуруй «шов» от гьубузи «шить» (букв, «делать»), рахіай «замок» от рахіази «запирать».
Что касается абстрактных имен, образованных от глаголов архаического спряжения, то здесь дело обстоит иначе. Отглагольные существительные отличаются от масдара своей формой: они образуются посредством форманта -ен (вместо -ин масдара) и нередко изменением места ударения: масдар сохраняет ударение на том же слоге, что и инфинитив (обычно на первом слоге), в то время как в отлагательном имени оно падает в основном на второй слог от начала. Ср.: бицен «предание» - бицин «рассказывание» от бицине «рассказывать», ра сен «узор» - расин «нанесение узора» от басине «наносить узор», релълъен «сходство» - релълъин «схожесть» от релълъине «быть похожим», релъен «краска» -релъин «крашение» от белъине «красить» и некоторые др. Еще одна особенность отглагольных существительных состоит в том, что у глаголов с КП в них закрепляется в основном нейтральный показатель р-. Имеются отдельные исключения с показателем б- {бицен «предание», бухьен «связь»). Кстати, на основе отдельных абстрактных имен затем развились существительные с конкретным значением. Так возникли наряду с бухьен «связь» рухьен «веревка» от бухьине «связать», хъвалхьен «полено» от хъвалхьине «расколоть», который в АД имеет форму хъалълъзи, а существительное хъалъ-лъин означает «половина», что свидетельствует о близком, но неодинаковом понимании одного и того же глагола носителями разных диалектов. Некоторые отглагольные существительные получают формант -ел: ретіел «одежда» - ретіин «одевание» от ретіине «одевать», ціикікіел «прирост» от ціикікіине «увеличиваться», рукіел «жилище» от рукіине «быть», кьосел «атаксия (вет.)» от кьосине «заблудиться», тіокікіел «буза» от тіокікіине «отстояться», кьваригіел «нужда» от кьваригіине «нуждаться», рукікіел /рукікіен «сумерки» от рукікіине «смеркаться», рогьел «рассвет» от рогьине «светать» и др. Наличие -ел свидетельствует, по-видимому, о том, что -л- является здесь рефлексом -Н-, как и в некоторых других глагольных формах. Этот же формант -ел встречается в ЛЯ с некоторыми именами, образованными от глаголов на -зе: лъуг1ел «конец, завершение» (льугіизе «завершать), урхъел «тоска», божел/боржел «доверие», гурхіел «жалость», гіедегіел «поспешность», мехтел «пьянство», ччукіел «обвал». (Некоторые примеры см. также [Хизрибекова 1999: 115-116]). Однако при более пристальном их рассмотрении оказывается, что они образованы от глаголов архаического спряжения, ибо всем этим существительным в салатавском диалекте соответствуют глаголы на -не: льугіине, урхъине, божине и т.д. В ЛЯ представлен также ряд отглагольных существительных, образованных будто бы от глаголов живого спряжения (ибо они как в лит. языке, так и в салатавском диалекте оканчиваются на -зе): рекъел «мир», регіел «досуг», ре-гел «ложе, постель», рекел «обломок», риххел «понос», реціел «расплата», ургьел «раздумье», рохел «радость», рател «имущество». Однако инфинитивы, от которых образованы эти имена, представлены в АА как архаичные, хотя во всех других говорах они содержат обычное для южных диалектов -з«, ср.: рикьинзи /рекьелзи / рекьези «мириться», регіелзи /регіези «иметь досуг», ре-ганзи / регинзи / регзи «лежать», беканзи / бекинзи / бекзи «ломать» и т.д. (Подробнее см. в разделе 1.2.1). Чередование показателей -ен/-ин /-ан /-ел в однотипных глаголах свидетельствует о родстве этих показателей (см. и др. глаголы ниже) и их вариативности как по диалектам и говорам, так и по разным глагольным формам аварского языка. (Другое мнение о показателе -ел см. [Гу-дава 1959: 90]). Тем не менее, анализ глаголов по диалектам показал, что отдельные отглагольные существительные, возникающие на базе глаголов живого спряжения, также образованы при помощи нехарактерного для них показателя -ел. Ср. хутіел «остаток», сверел «говор, диалект», кьотіел «вырез, отрез», лъукьел «рана», рухіел «печаль, горе». Ни в одном диалекте или говоре аварского языка глаголы хутіизе «оставить», сверизе «повернуться», кьотіизе «резать», лъукьизе «ранить», бухіизе «гореть» не выявляют (кроме, пожалуй, данных форм) признаков глаголов архаического спряжения. Таким образом, употребление форманта -ел с именами, образованными от этих глаголов, т.е. глаголов живого спряжения, а также от глаголов, которые в ЛЯ перешли в живое спряжение, и лишь от нескольких глаголов архаического спряжения, позволяет сделать вывод о том, что данный показатель постепенно приобрел новую для себя, вторичную функцию, став средством оформления отглагольных существительных и позволяя более четко разграничить по форме имя и масдар, образованные от глаголов.
