Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема смысловых связей и отношений в общем и тюркском языкознании 10
Глава 2. Смысловые связи и отношения в системе имени в кумыкском языке 37
Глава 3. Смысловые связи и отношения в системе глагола в кумыкском языке 92
Заключение 125
Список использованной литературы 131
Список условных сокращений
- Проблема смысловых связей и отношений в общем и тюркском языкознании
- Смысловые связи и отношения в системе имени в кумыкском языке
- Смысловые связи и отношения в системе глагола в кумыкском языке
Введение к работе
Актуальность темы. Наша диссертационная работа посвящается системному описанию и исследованию семантических особенностей современного кумыкского и арабского литературных языков в области полисемии, синонимии и омонимии. Всестороннее изучение семантики кумыкского и арабского языков является актуальной задачей, значение которой выходит далеко за пределы самих кумыкского и арабского языков, так как кумыкский язык имеет тесные взаимосвязи с близкородственными казахским и каракалпакским языками, вместе с которыми он входит в одну подгруппу кыпчакских языков, а арабский язык имеет такие же связи с другими семитскими Ф< языками.
Из других тюркских языков к кумыкскому языку наиболее близки генетически и территориально современные ногайский и карачаево-балкарский языки.
В нашей диссертации комплексно рассматриваются многие стороны различных семантических изменений, семантические поля лексико-тематических разрядов имени и глагола. Материал кумыкского и арабского языков сравнивается с данными других тюркских языков , в первую очередь, казахского, каракалпакского и ногайского .
К анализу привлекаются и некоторые данные по кумыкскому фольклору. Такой подход дает возможность всесторонне осветить многие интересные явления в системе смысловых связей и отношений.
Выбор темы обусловлен и тем, что семантическая структура кумыкского языка в сопоставительном аспекте еще не подвергалась специальному W монографическому исследованию. Актуальность изучения данной темы усиливается и тем , что многие вопросы семантики тюркских языков изучаются с различных точек зрения . В ряде случаев исследователи высказывают относительно семантических явлений в тюркских языках прямо противоположные мнения. Значительное место в семантике тюркских языков занимают синонимия, омонимия, антонимия и полисемия.
В нашей работе мы останавливаемся на вопросах полисемии, синонимии и омонимии, которые тесно связаны между собой. Описательно- синхронный анализ кумыкской и арабской полисемии дает возможность выявить в семантической структуре кумыкского и арабского языков определенные семантические модели, устойчивость или подвижность отдельных значений, взаимосвязь семантики с грамматическим оформлением слова, явление конверсии, семантические обособления слова, разграничение многозначности и омонимов, фонетико-морфологические дублеты и варианты многозначных слов, метафорическое развитие семантики слова, контекстуальное проявление оттенков значения и т.д.
Одной из сложных проблем кумыкской и арабской семантики является, как в других тюркских и семитских языках, разграничение синонимии, многозначности и омонимии. Причины возникновения омонимов в современном кумыкском и арабском языках различны - это звуковое совпадение генетически различных основ, результат распада многозначного слова, независимое образование слов от одной и той же основы со своими специализированными значениями, а также наличие переходных, промежуточных явлений в системе семантики кумыкского и арабского языков.
Обоснование темы. Проблема полисемии, синонимии и омонимии исследована во многих тюркских и семитских языках, в том числе в близкородственных кыпчакских языках, кумыкском же языке проблемы семантики остаются малоизученными.
Изучение, в первую очередь, вопросов синонимии, полисемии и омонимии представляется предпочтительным, так как проблема полисемии имеет прямое отношение ко всем остальным явлениям семантики. Без изучения многозначности и омонимии сложнее исследовать остальные семантические разряды кумыкской и арабской лексики.
Методологической и теоретической базой исследования явились труды ученых, занимавшихся семасиологией. Написанию нашей работы в значительной степени способствовало изучение лингвистических изысканий отечественных и зарубежных ученых: А.А.Уфимцевой, А.Н.Баскакова, Н.К. Дмитриева, А.Н.Кононова, К.М.МусаеваД.А.Юлдашева, В.А. Звегинцева и др.
В тюркологии и семитологии пока неизвестны обобщающие исследования по семасиологии в целом. В этом аспекте нам приходится большей частью обращаться к работам по индоевропейским языкам, где имеются в этой области фундаментальные исследования (УЛ.Чейф, Н.М.Шанский, ДМ. Шмелев,
В.Н.Телия и др.). \ В работах указанных исследователей всесторонне рассматриваются многие вопросы полисемии и омонимии. В системе полисемии актуальными являются вопросы, связанные с развитием вторичных и переносных значений. Развитие оттенков многозначного слова имеет важное значение и в отношении лексикографии. Разветвление семантики отдельного слова (имени и глагола) взаимосвязано со всеми остальными лексико-семантическими связями и отношениями в языке.
В ходе исследозания указанной проблемы мы опирались и на лингвофилософские концепции современных ученых, определяющих основные пути развития семасиологии.
Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что в ней впервые в тюркологии и семитологии подвергаются системному и формально-семантическому анализу синонимичные и полисемантичные слова современного кумыкского и арабского литературных языков, выявляются и описываются различные семантические типы и модели слов, устанавливается набор семем конкретного тюркского языка ( кумыкского) и семитского (арабского). При этом раскрывается характер взаимоотношений и связей внутрисловной семантической парадигматики в составе смысловой структуры многозначных и синонимичных слов. Многозначность сложное, многообразное явление, изучение которого во
6 всех его аспектах дело многих исследователей. Семантический объем первоисточника изменяется в зависимости как от внутренних, так и от внешних факторов.
Рассмотрены особенности функционирования членов лексико-семантического ряда и различных семантических категорий. Исследованы семантические особенности производных лексем, а в системе глагола, например, семантика глаголов движения.
Материал кумыкского и арабского языков показывает, что смысловая структура слова представляется обязательной иерархией: основное значение играет главенствующую роль, которому подчиняются вторичные семемы исследуемого слова.
Теоретическая значимость работы состоит в выявлении групповых свойств полисемантических слов и омонимичных лексических единиц, их типологии и классификации. Описано разграничение явлений полисемии и омонимии в области лексики, словообразования и морфологии кумыкского и арабского языков. Результаты данного исследования открывают новые перспективы других сопоставлений в области полисемии и омонимии в лексической системе указанных языков.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования ее материалов и выводов при чтении лекций по кумыкскому и арабскому языкам, в практике их преподавания в высшей и средней школе, в семинарах по сравнительной типологии, а их языковой материал и полученные результаты могут быть использованы в практике составления специальных словарей и учебных пособий по лексике кумыкского и арабского языков.
На защиту выносятся следующие положения:
1) Функциональные структуры синонимичных и многозначных слов и омонимов кумыкского и арабского языков, выявление значений указанных разрядов в контексте;
2) Формальные и семантические особенности синонимичных, многозначных слов и омонимов. Возможности и ограничения сочетаемости различных показателей в их семантической системе ;
3) Полисемия, синонимия и омонимия как связь слов между непроизводными и производными словами;
Полисемия, синонимия и омонимия в системе словообразования;
Типы многозначных слов, синонимов и омонимов, сочетаемость их формальных и семантических признаков;
6) Метафорические и метонимические процессы в системе полисемии, синонимии и омонимии;
7) Полисемия, синонимия и омонимия в системе синхронии и диахронии .
Объектом исследования является семасиология кумыкского и арабского языков.
Предмет исследования - смысловые связи и отношения в лексике кумыкского и арабского языков.
Материалом и источниками исследования явились языковые факты, собранные методом сплошной выборки из словарей кумыкского и арабского языков.
Степень изученности темы. Проблема полисемии, синонимии и омонимии в кумыкском языке в сопоставлении с арабским изучается нами впервые. Не существует также ни одного монографического исследования по сопоставительной семасиологии кумыкского языка.
Цель данной диссертации заключается в исследовании основных и наиболее существенных признаков многозначных слов, синонимов и омонимов современных кумыкского и арабского языков в рамках их словарного состава.
Задачи исследования:
1) выявить состав синонимов и многозначных слов; разграничить в рамках синхронного анализа лексические категории полисемии и омонимии ; описать закономерности и особенности развития многозначных слов и синонимов; установить особенности формальных и смысловых связей многозначных слов и синонимов; выявить взаимосвязи полисемии и других семантических разрядов в системе семасиологии;
6) установить место синонимии, полисемии и омонимии в системе словообразования.
Гипотезы исследования: изучение кумыкской и арабской синонимии, полисемии и омонимии имеет существенное значение для семасиологии близкородственных казахского, каракалпакского, татарского, башкирского, карачаево-балкарского и ногайского, а также семитских языков; привлечение результатов исследования семантической структуры кумыкского и арабского языков может раскрыть систему кыпчакского этимона при изучении кумыкского слова и систему семитского этимона при изучении арабского слова в сравнительно-историческом плане .
Методы и приемы исследования. В работе в основном используются описательный, сравнительный, сопоставительный и сравнительно-исторический методы и приемы. Основной описательный метод применяется по всей работе, остальные методы используются по мере необходимости .
Апробация и публикации по работе. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры турецкого языка ДГПУ; на различных научных конференциях, опубликованы монография и две статьи.
В этих публикациях отражены основные положения и результаты исследования по полисемии кумыкского и арабского языков.
Основные результаты исследования. На основе критического анализа Ф современного состояния лингвистических работ по проблемам полисемии и омонимии в кумыкском и арабском языках в работе дана функционально-семантическая характеристика различным явлениям в системе кумыкской и арабской семасиологии, выявлены общие и дифференциальные признаки различных семантических явлений в кумыкской и арабской полисемии.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и списка условных сокращений. Главы сопровождаются выводами. л. Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, определяются цели и задачи, указываются методы и приемы исследования, раскрывается научная новизна исследования.
В первой главе раскрывается проблема изучения семасиологии в общем и тюркском языкознании.
Во второй главе раскрываются закономерности и особенности полисемии и синонимии в системе имен.
В третьей главе анализируются синонимия и многозначность глаголов в * кумыкском и арабском языках.
Проблема смысловых связей и отношений в общем и тюркском языкознании
Изучение семантики современного литературного кумыкского языка должно вестись в сопоставлении и сравнении с другими языками , с учетом синхронного и диахронного методов исследования.
Полисемия, синонимия и омонимия относятся к числу традиционных проблем исследования в теоретическом и практическом аспектах. Проблема полисемии глубоко и тщательно разработана отечественными и зарубежными учеными на материале индоевропейских языков . Известные российские \ исследователи внесли значительный вклад в развитие семасиологии ( В.В. Виноградов , А.И.Смирницкий, А.А.Уфимцева, Д.Н.Шмелев, Н.М. Шанский, Ю.С. Степанов, Ю.Д. Апресян, Э.В. Кузнецова, Т.С. Тихонов, Л. А. Новиков и ДР ) Российские исследователи неоднократно отмечали, что изучение семантической сущности слова связано со многими трудностями. В первую очередь здесь следует упомянуть о соотношении понятия и значения, так как правильное разрешение данного вопроса во многом определяет и характер дальнейших семасиологических исследований по конкретному языку, в данном случае по кумыкскому. Большинство исследователей полагает, что значение и понятие совпадают, образуя единое логико-предметное значение (Гак 1966,1967,1977, 1989) . Абсолютного единства понятия и значения трудно достигнуть, так как понятие всегда носит обобщенный характер , в то время как значение более конкретизировано. Таким образом ,одни исследователи признают равнозначность понятия и значения.
Другие исследователи, в частности В.А.Звегинцев, отрицают возможность равнозначности понятия и значения в пределах единого слова, они полагают, что формы отношения друг с другом двух тесно связанных явлений - понятия и слова- следует понимать как отношения взаимодействия , а не подмены друг друга (1957,142).
Вместе с тем В.А.Звегинцев и его сторонники утверждают, что такая противопоставленность не носит абсолютного характера. Предметная соотнесенность значения и понятия не может быть непосредственно связана с данным понятием, так как значение того или иного слова развивается в результате выделения какого-то одного существенного признака определенного предмета и в этом смысле данное значение может быть легко перенесено по аналогии на сходное явление другого предмета , т.е. одно значение связывается одновременно с признаками различных предметных классов и тем самым способствует сохранению единства смысловой структуры в пределах семантического гнезда. В этом отношении интересно кумыкское прилагательное тёбели = ар. касиру ал-тилали «холмистый, бугристый» ( тёбели ер «холмистое место») , которое имеет также значения «1) вершинный»; 2) теменной» ,так как исходная основа тебе многозначна и имеет три семы: тебе «1. Бугор, холм, курган = ар. акамат , рабият ; бизин авулну къырыйында эки тебе бар «около нашего аула есть два кургана»; 2) тебе «верх, вершина, верхушка» = ар. аъла (мн. аалин), рас ( ми. рувус); киммат (мн. кимам); зурват ( мн. зураи), куллат (мн. кулал); тавну тёбеси «вершина горы»;
3) тебе анат. «макушка, темя» = ар. хамат (мн. хам ); яфухун (мн. явафиху), умму ал-раси; башыны тёбеси «макушка головы»; в этом значении основа принимает участие в образовании различных фразеологизмов, устойчивых словосочетаний и паремий, ср. тёбеси кёкге етмек «быть на верху блаженства» ; «быть на седьмом небе (от радости)». Важно отметить, что в составе данной основы присутствует и потенциальное значение «небо» , ср. тёбедеги перен. «бог, аллах, всевышний». Важно отметить, что на базе существительного тебе в кумыкском языке образуется ряд глагольных производных: тёбелемек «бить, избивать», тёбелешив «драться», тёбелешдирмек «натравливать» и т.д.
Как отмечается многими исследователями, семантика лексемы и грамматического элемента, т.е. лексическое и грамматическое значение могут быть дифференцированы в зависимости от контекста (Взаимосвязи 1989, Вопросы ЛС 1980), так, например, глагол тутмакъ, имеющий основное значение «держать» в зависимости от левостороннего компонента в составе контекста или конкретного словосочетания приобретает новые значения: балыкъ тутмакъ «ловить рыбу, удить»= ар. сада биалсуннарати; ораза тутмакъ «соблюдать пост»= ар. сама. Однако залоговые формы конкретного глагола часто не воспринимают этих контекстуальных значений.
Границы между лексическим и грамматическим значениями в семантическом аспекте недостаточно определены: грамматическое значение может привнести в лексическое значение дополнительные семантические оттенки (Кацнельсон 1972,90; 1965).
Понятие есть не что иное, как обобщенное определение совокупности признаков данного предмета, оно не связано прямо с предметом , т.е. не имеет предметной соотнесенности и в этом аспекте правы те исследователи, которые не связывают прямолинейно понятие и значение как равнозначные, поскольку они равнозначны в той степени , в какой они определяют нечто общее ( Шмелев 1973,78).
Разница между ними заключается в том, что понятие более обобщенно, а значение слова есть конкретное выражение одного из существенных признаков . Так, кумыкское слово иргьакъ передает обобщенное понятие « какой-то предмет с загибом; предмет с загибом». Значения этого понятия ( слова) реализуются в кумыкском языке в четырех семантических ответвлениях : 1) крючок для одежды - ар. куллаб ( мн. калалибу), хуттаф (мн. хататифу), мншбак (мн. машабику) ; 2) крюк, крючок ( большой гвоздь или деревянный крючок с загибом на одном конце = ар. хуттаф, куллаб, мишбак ; 3) пастуший посох, ярлыга = ар. асан (мн. исий ) ; 4) багор = ар. укказ (мн. акакизу)». Понятие «предмет с загибом» более обобщено, так как практически под это понятие могут подпасть и другие семантически близкие семы, кроме тех, которые уже реализовались в современном литературном кумыкском языке в составе слова иргъакъ.
Новые семемы могут появляться и в результате сочетания данного слова с другими, в составе различных словосочетаний, ср. каз. ыргак «крючок», но ыргак шана «выездные сани». При терминологизации происходит абстрагирование значения определительного компонента. У вышеотмеченного понятия несколько существенных признаков. Понятие «предмет с загибом» содержит в себе ряд существенных признаков, которые могут реализовываться в зависимости от влияния различных лингвистических и экстралингвистических факторов, иначе говоря, данное понятие включает в свое семантическое поле несколько важных признаков типа: 1) предмет с загибом; 2) кривой предмет; 3) кривой (о человеке); 4) кривое растение или животное».
В кумыкском языке реализовано только первый основной признак указанного понятия. Реализация других признаков данного понятия может идти другими семантическими ответвлениями и будет способствовать появлению в конкретном языке различных омонимов или синонимов . Один и тот же признак понятия распадается на ряд более мелких, но взаимосвязанных между собой семем, в результате в языке развивается система многозначности или полисемии . Это способствует развитию полисемии не только отдельного слова, но и всех его производных.
Смысловые связи и отношения в системе имени в кумыкском языке
Регулярность и пропорциональность отношении лексических значений слов является характерным признаком многозначности. Под полисемией (многозначностью) понимается способность слова иметь одновременно несколько значений (семем), т.е. обозначать различные классы предметов, явлений, действий, процессов, признаков и отношений. Полисемия как лексическая категория — это семантическое отношение внутренне связанных (мотивированных) значений, выражаемых формами одного слова (одной лексемой) и разграничиваемых в тексте благодаря разным, взаимоисключающим позициям конкретного слова.
Многозначность является одним из важнейших способов группировки ЛСВ—в структуре слова. Такое объединение различных ЛСВ происходит на основе их формального (звукового, графического) тождества и наличия у их значений (семем) семантической связи, или мотивированности. Два (или более) значений образуют структуру многозначного слова, если у них тождественные знаки (одна и та же лексема) и различные, но связанные значения (семемы): кумыкское существительное нш (восходит к более древней форме ил, имеет два основных значения: «работа; дело; занятие// рабочий, деловой; иш арив бара «работа идет хорошо»; мени сагьа бир ишим бар эди «у меня есть дело к тебе»; иш арасында «между делом»; ишинг ёкъ «это тебя не касается ; не твое дело»; ишден таймакъ «увольняться с работы»; в арабском языке кумыкскому существительному соответствует основа амал «дело, работа, занятие», имеющая синонимы шугл, фиьл, амр. Арабское существительное амал является многозначной основой, ср. «1) работа; 2) действие; 3) дело; занятие; 5) поступок; 6) практика; 7) производное; 8) область». Основа образована от глагола амила, имеющего семь значений: «1) работать; 2) делать; 3) готовить; 4) править; 5) действовать; 6) платить; 7) интриговать». Здесь следует отметить, глагольные семы и семы существительного не всегда адекватны. Так, последнее значение существительного а мал «область» невозможно вывести из глагольных сем. Видимо, в составе арабского амила ранее была представлена сема, утраченная в современном арабском языке. 2. разг., хае. диад, шитье; меним кёп ишим бар « у меня много шитья».
Оба значения кумыкского слова на первый взгляд не имеют связи. Второе значение «шитье» является синонимом основы тигив, образованной от глагола тикмек «шить» . В связи с неопределенностью семантической связи между первым и вторым значениями указанного кумыкского слова возникает вопрос о возможности определения значений в качестве омонимов. В арабском языке в этом значении употребляются синонимы тавшият, татриз, хиятат (имя действия). Имя действия образовано от глагола хаййата «шить». В этом отношении арабское существительное более адекватно кумыкскому производному тигив «шитье». Другое кумыкское существительное азлыкъ «I. малость, малое количество, малочисленность, скудость; недостаток; нехватка; 2. меньшинство», образовано от корневого элемента аз при помощи суффикса абстрактных имен -лыкъ , ср. ног. азлык. Второе значение кумыкского слова в определенной степени терминологизировалось. Стремление языка дифференцировать эти семемы способствовало появлению слова аэгине «немного, чуть» , образованного от того же корня аз , но уже при помощи аффикса -тине. В арабском языке в значении «малость» представлены основы - синонимы киллат, камият калилат, микдар заилуя. Эти основы образуют определенное семантическое поле, ср. прилагательные заил, сагир, калил «малый, немногочисленный», наречия калил ан, л а якфи «мало, недостаточно», глаголы калла, накаса.тасаггара, инхафаза «уменьшаться». Асимметричность знака и значения Асимметричность знака и значения проявляется, с одной стороны, в том, что знак, допустим, азлыкь «малость» не просто покрывает свое основное значение «недостаточный, не имеющий чего-либо в достаточном количестве, ущербный», а как бы включает в свой состав в определенных контекстуальных условиях (позициях) и другие значения, связанные с основным (главным), расширяя свою семантику (малость - скудость - недостаточность). Такая подвижная (и в то же время устойчивая) структура лексической единицы находится в полном соответствии с необходимостью обозначать безграничное количество предметов, свойств, Делений и отношений действительности сравнительно ограниченными средствами языка. В арабском языке также наблюдается близость семем «малость» (киллат) и «недостаточность» ( накс ). Кумыкское существительное агъув имеет три основных значения: «1. очень соленая, пересоленная пища; 2. яд, отрава; 3. перен. злой, вредный». В составе словосочетания агъув тилли « с ядовитым языком» основа приобретает новые значения «злоязычный, злоязычник, сплетник». Арабская основа самм // сумм (мн. сумум) «яд» в основном сохраняет сему « яд, связанный с ядом», ср. самма «отравить», тасаммум «отравление», саммият «яды», мусимм «ядовитый» и т.д. Но в то же время эта сема развивает в себе новые оттенки, которые постепенно становятся автономными, ср. инсамма «сердиться» - букв, «быть ядовитым, перен. злым, сердитым», ср. кум. агъув перен. «злой». К этому же корню следует отнести и термин самум «горячий ветер», как и анатомический термин масамму «поры».
Вместе с тем новое значение, допустим, слова ахшам «сумерки», в свою очередь, также выражается асимметрично, не одним знаком: «вечер, сумерки, время после захода солнца», что приводит к образованию новых синонимичных слов и выражений, ср. ахшам намаз // ахшам «молитва (вечерняя)». В арабской параллели лайл содержатся две близкие семы; 1) вечер; 2) ночь. В сочетании с другими словами или формами появляются новые оттенки значений, ср. ал лайлату «сегодня вечером, сегодня ночью», ал-лайлату ал-кадиру рел. « ночь предопределения».
Различная степень асимметрии знака и значений (т. е. величина различий между ними) соответствует разной степени развития в слове многозначности (Шанский 1972). Кумыкское существительное гьалек «1. гибель, смерть; гьалек болмакъ «гибнуїь, погибать»; гьалек болуп къалмакъ «погибнуть»; 2. порча, повреждение»; гьалек зтмек «испортить, повредить» содержит в своем составе два основных значения. В составе устойчивого словосочетания гьалек салмакъ «ссорить, поссорить кого-л. с кем.-л.» проявляется имплицитное, скрытое новое значение «ссора», которое однако, не приобрело в кумыкском языке самостоятельности. Но развитие семантики этого слова в данном направлении в принципе не исключено. В пользу этого обстоятельства свидетельствует развитие кумыкского глагола гьалеклемек «дразнить, передразнивать, представлять в смешном виде, подражая чему-л.». В данном случае мы видим третье направление семантического развития основы гьалек. Есть некоторые основания полагать, что последние два значения основы гьалек развились на почве самого кумыкского языка, так как исходная арабская основа Ьалак таких значений не имеет, ср. Ьалак «гибель», образованное в арабском языке от глагола Ьалака «гибнуть, умирать». Здесь следует обратить внимание и на то обстоятельство, что в самом арабском языке у этой основы нет значений «порча, повреждение». Видимо, эти семемы также возникли на почве самого кумыкского языка . При заимствовании арабского Ьалак анлаутный гортанный глухой спирант b замещается кумыкским гортанным анлаутом гь и образуется современная кумыкская форма гьалек . Изменилась также структура вокализма - арабский гласный -а— в кумыкском языке стал переднерядным ; ар.Ьалак - кум. гьалак -гьалек.
Смысловые связи и отношения в системе глагола в кумыкском языке
Глагольная лексика каждого тюркского языка отличается многозначностью. Это же характеризует глаголы современного кумыкского языка, некоторые стороны которого мы намерены осветить в этой главе. Управление глаголов, относящихся к определенному семантическому разряду, носит общий характер. При изучении переходности и непереходности, падежных значений, а также исследовании залогов и других грамматических категорий глаголов возникает необходимость в учете их семантической дифференциации. Начало семантической классификации тюркских глаголов было положено Н. К. Дмитриевым, на работу которого опирались все последующие исследователи. В дальнейшем вопрос семантической классификации тюркских глаголов рассматривался лишь в связи с монографическими, исследованиями тех или иных грамматических категорий или же в некоторых грамматических очерках. Семантическим разрядам тюркских глаголов также были посвящены специальные статьи.
В третьей главе рассматриваются наиболее употребительные корневые и синтетические глаголы кумыкского языка и кыпчакскои группы тюркских языков по семантическим разрядам. При их переводе будут даны одно, реже два основных значения. Глаголы приводятся нами в основном залоге, во втором лице императивной формы, совпадающей с глагольной основой. Предложенные в статье семантические разряды должны, по нашему мнению, охватить почти все глаголы.
В кумыкском языкознании глаголы еще не классифицировались. Но в других тюркских языках такие классификации существуют. В тюркском языкознании глаголы разделяются на следующие семантические разряды: 1) глаголы движения; 2) глаголы действия; 3) глаголы речи; 4) глаголы, связанные с процессом мышления, зрения и слуха; 5) глаголы состояния. Другая семантическая классификация тюркских глаголов предложена В. Ф. Вещиловой: 1) глаголы движения — глаголы, обозначающие перемещение субъекта в пространстве; 2) глаголы действия — глаголы, обозначающие воздействие субъекта на объект. Эта группа глаголов чрезвычайно многообразна, она отражает многообразие деятельности человека; 3) глаголы жизненных процессов. Эта группа может быть подразделена на более мелкие, как-то: глаголы питания, осязания, зрения, речи, слуха, чувств, мышления и т. п.; 4) глаголы явлений природы.
Из этих выделенных В. Ф. Вещиловой семантических групп глаголов возражение вызывает третья группа. С нашей точки зрения, термин «глаголы жизненных процессов» в данном случае является неудачным, ибо глаголы движения, глаголы действия и многие другие также обозначают фактически жизненные процессы и, следовательно, могут быть отнесены к этой группе. Кроме того, глаголы питания, выражающие конкретное действие, семантически ближе к глаголам действия, нежели к глаголам мышления и восприятия (зрения и слуха), выражающим абстрактное действие (Дмитриев 1952; Лебедева 1954; Вещилова 1962; Тенишев 1962) ; Юлдашев 962; Гаджиева, Коклянова 1962). Глаголы речи тоже не должны включаться в этот разряд, так как они в тюркских языках в семантическом отношении отличаются от других глаголов той же группы.
Б. Б. Кульмагамбетова, исследовавшая аффиксальное образование глаголов в современном казахском языке, предлагает следующую семантическую классификацию первообразных глаголов: 1) глаголы, выражающие действие, движение человека; 2) глаголы, выражающие мышление и чувствование человека; 3) глаголы, выражающие переживания человека; 4) глаголы, выражающие способы приема пищи; 5) глаголы, выражающие моменты поведения и черты облика человека; 6) глаголы звукоподражательного характера. Автор данной семантической классификации неоправданно включает глаголы действия и движения человека в один и тот же семантический разряд, тогда как они должны быть отнесены к двум самостоятельным семантическим группам, ибо понятия, отражающие акты действия и движения, по содержанию не совпадают и легко различаются. Определение «глаголы звукоподражательного характерам также следует считать неудачным. Правильнее было бы назвать эту группу хотя бы «глаголы образованные от звукоподражательных слов», однако тогда она уже не может считаться семантическим разрядом. Глаголы, входящие в данную группу, могут быть распределены по другим семантическим разрядам.
Следует заметить, однако, что некоторые семантические группы глаголов не охватываются этой классификацией (глаголы речи и некоторые другие). С. А. Рзаев глаголы азербайджанского языка делит на восемь разрядов: глаголы речи, глаголы мышления, глаголы зрения, глаголы слухового восприятия, глаголы состояния, глаголы деятельности, глаголы движения, глаголы перемещения (Юлдашев 1961,294).
Такие группы, как «глаголы зрения» и «глаголы слухового восприятия», выражают «действия» органов чувств, в результате которых воспринимаются предметы или явления. Поэтому глаголы зрения и слуха могут быть объединены в одну группу. В эту же группу можно включить также «глаголы вкуса» и «глаголы обоняния» под общим названием «глаголы восприятия», как это и принято в тюркологической литературе (Кульмагамбетова 1955,7).
Глаголы, объединенные С. А. Рзаевым в группу «глаголы перемещения», обозначают динамические воздействия субъекта на объект и составляют подгруппу глаголов действия. Таким образом, С. А. Рзаев в своей классификации рассматривает фактически лишь пять групп глаголов, тем самым придерживаясь положения, уже утвердившегося в тюркологической литературе, и поэтому нет никакой необходимости искусственно вводить мелкие семантические группы.
В своей работе С. А. Рзаев общепринятый в тюркологии термин «глаголы действия» заменяет термином «глаголы деятельности» (Рзаев 1970, 10). Наиболее оптимальной является следующая семантическая классификация глаголов:
Глаголы действия. Эту большую группу можно подразделить на подгруппы: 1) глаголы созидательного действия; 2) глаголы разрушительного действия; 3) глаголы действия со значением частичного изменения; 4) глаголы с динамическим воздействием на предмет и 5) глаголы с обозначением процессов принятия пищи. II. Глаголы чувственного восприятия (зрения и слуха). III. Глаголы речи: 1) глаголы речи, обозначающие только сам акт речи; 2) глаголы речи с дифференцированным значением. IV. Глаголы мышления. V. Глаголы движения. VI. Глаголы, выражающие психическое состояние (чувствования и переживания). VII. Глаголы состояния: 1) глаголы, обозначающие общее состояние; 2) глаголы, обозначающие физические изменения качеств, признаков и свойств. VIII. Образные глаголы. IX. Глаголы, обозначающие явления природы.
Похожие диссертации на Смысловые связи и отношения в лексике кумыкского языка
