Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Земледельческая лексика и история её изучения в тюркских языках 9-22
I.I. Краткие историко-лингвистические сведения о ногайском языке и его диалектах 9-11
I.III. К истории изучения лексики земледелия в тюркологии 15-19
I.IV. Словари как источник изучения земледельческой лексики ногайского языка 19-21
Выводы по первой главе 21-22
Глава II. Историко-генетические пласты земледельческой лексики ногайского языка 48
Глава III. Лексико-семантические группы земледельческих на именований 49-90
Глава IV. Основные принципы номинации, структура и способы образования земледельческих терминов 91-116
Выводы по четвертой главе 115-116
Заключение 117-121
Литература 122-132
Список словарей, используемых в работе 133-134
Принятые сокращения 135-137
Краткий словарь - приложение земледельческих названий
- Краткие историко-лингвистические сведения о ногайском языке и его диалектах
- Историко-генетические пласты земледельческой лексики ногайского языка
- Лексико-семантические группы земледельческих на именований
- Основные принципы номинации, структура и способы образования земледельческих терминов
Введение к работе
Язык любого народа - это его историческая память, воплощенная в слове, и на всех этапах развития общества неразрывно связан с жизнью народа, его культурой. В языке и через язык выявляются такие важнейшие особенности и черты, как национальная психология, характер народа, склад его мышления, самобытная неповторимость художественного творчества, нравственное состояние и духовность. По словам Ф.И. Буслаева, «язык есть неистощимая сокровищница всего духовного бытия человечества» (Буслаев 1992: 26). Ни фонетика, ни грамматика языка не могут показать нам условия жизни народа так полно, как лексика. «Язык представляет собой кладовую истории этноса - его носителя, а лексика непосредственно реагирует на все изменения в жизни народа». (Мусаев 1975: 6). Поэтому изучение лексики конкретных тюркских языков с полным охватом материалов приобретает особую актуальность, и в последнее время в тюркологии интенсивно разрабатываются различные тематические группы лексики. Назревшая необходимость глубот кого и всестороннего изучения отраслевой лексики обуславливается и все убыстряющимися изменениями традиционного быта и духовной культуры народов. Общественно-политические, социально-экономические, культурно-психологические и мировоззренческие сдвиги в современном обществе настолько существенны, что то, «что сохранялось в народном сознании тысячелетиями, сейчас исчезает в течение десятилетий и даже лет» (Черепанова 1983:4).
Земледельческая лексика ногайского языка очень богата и разнообразна. Несмотря на это, она не подвергалась систематическому исследованию, что и послужило основанием для выбора темы и объекта исследования в диссертации.
Актуальность темы исследования определяется недостаточной разработанностью проблемы и отсутствием монографических исследований по комплексному изучению лексики земледелия в ногайском языке, её система-
тизации и классификации, стратификации и этимологизации, определению принципов номинации.
Системное исследование земледельческих названий, представляющих один из самых древних лексических пластов, имеет не только историко-лексикологическую, но и историко-культурную значимость как отражение развития материальной культуры ногайского народа, истории социальных и экономических отношений в обществе, языковых, хозяйственных и культурных связей с другими народами. Необходимость сбора и изучения лексики хозяйственной деятельности народа, формировавшейся в течение многих веков, определяется ещё и тем, что она может дать ценнейший материал о лек-сико-семантическом и структурном развитии лексических единиц ногайского языка, позволит поставить и решить отдельные вопросы теоретической лексикологии.
В наше время процесс внедрения научно-технических достижений в сельскохозяйственное производство стал способствовать тому, что словарный состав ногайского языка постоянно пополняется новыми терминами, в то же время из него исчезают многие древние термины земледелия. Исследование лексики по тематическим группам позволяет обнаружить не зарегистрированные в словарях лексические единицы и организовать их изучение.
В целом, актуальность избранной темы определяется общетеоретической значимостью, с одной стороны, и её слабой разработанностью в ногайском языкознании, с другой.
Цель и задачи исследования. Основой целью диссертационной работы является выявление, систематизация и полиаспектный анализ земледельческой лексики ногайского языка. Исходя из основной цели, определяются следующие задачи:
сбор, систематизация и описание лексики земледелия в семантическом плане;
выделение её основных историко-генетических пластов;
определение принципов номинации;
изучение структурных и словообразовательных типов путем морфологического и семантического анализа;
выделение самых продуктивных с точки зрения современного литературного языка типов и моделей образования.
Научная новизна работы заключается в том, что названия земледелия впервые взяты в качестве объекта для системного полиаспектного лингвистического исследования в монографическом плане. Собрано и классифицировано по лексико-семантическим группам свыше одной тысячи лексических единиц. Установлены генетические пласты названий земледелия и прослежено их распространение в других тюркских и нетюркских языках, выявлены диалектные дублеты. В работе определены принципы номинации земледельческих наименований, подробно рассматриваются структура и основные способы их образования.
Методологической и теоретической базой исследования явились
труды ученых, занимавшихся и занимающихся вопросами тюркской лекси
кологии, семасиологии и ономасиологии. Теоретической базой, на которую
опирался автор при выполнении работы, стали труды В.В.Радлова,
Н.А.Баскакова, Р.А.Будагова, Н.К.Дмитриева, А.К.Курышжанова,
К.М.Мусаева, С.А.Калмыковой, Э.В.Севортяна, Х.И.Суюнчева, М.А.Булгаровой, Ю.И. Каракаева, К.С.Кадыраджиева, Н.Э. Гаджиахмедова, И.М.Отарова, А.А.Уфимцевой, Г.В.Колшанского, Е.С.Кубряковой и др. Автор также опирался на исследования отечественных историков и этнографов-ногаеведов: Б.Б.Кочекаева, А.И.Сикалиева, Р.Х.Керейтова, И.Х.Калмыкова, Д.С. Кидирниязова, А.Х. Курмансеитовой, С.Ш.Гаджиевой, В.В.Трепавлова и др.
Методы исследования. Научно-методическую основу работы составляют описательный, сравнительно-исторический и сопоставительно-типологический методы, а также элементы лексико-статистического и эти-
мологического анализа. Основным методом при исследовании названий земледелия является описание. При выделении моделей образования применялся структурно-морфологический, при изучении генетических пластов - синхронический и диахронический анализы.
Теоретическая и практическая значимость диссертации. Основные положения диссертации могут найти применение в теоретическом курсе по лексикологии и лексикографии ногайского языка, при изучении процессов формирования отраслевых терминосистем. Материалы диссертации могут быть использованы при составлении различных терминологических, толковых и двуязычных словарей, составлении учебников и учебных пособий. Результаты исследования найдут применение в практике преподавания ногайского языка в педагогических учебных заведениях и общеобразовательных школах.
Источниковедческая база диссертации. Источником материала исследования послужили древнетюркские письменные памятники и различные жанры устного народного творчества ногайцев. Материалы для диссертации также извлечены из толковых, этимологических, переводных словарей, художественной литературы, периодической печати. Часть земледельческой лексики, привлекаемой к исследованию, собрана автором путем полевой фронтальной записи у представителей старшего поколения ногайцев.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Существование обширной, разветвленной земледельческой лексики в ногайском языке свидетельствует об интенсивном занятии ногайцев в течение многих веков земледелием.
Лексика земледелия, в первую очередь, является неотъемлемой частью общеупотребительного словарного богатства ногайского языка и только потом, в специальном употреблении, — терминологией.
Земледельческая лексика неоднородна по своему составу: она включает в себя как исконную, так и заимствованную лексику.
4. Изучение земледельческих наименований не может быть полным
без выявления мотивировочных признаков, лежащих в основе их
образования.
5. Земледельческие наименования образуются лексико-семантическим,
морфологическим, конверсионным и синтаксическим способами.
Апробация работы. Основные положения и выводы исследования из
ложены в 10 публикациях. Результаты исследования докладывались на раз
личных международных, всероссийских и региональных конференциях: ме
ждународная конференция «Язык образования и образование языка (Великий
Новгород, 2000); международная научная конференция «Региональное кавка
зоведение и тюркология: традиции и современность» (Карачаевск, 2001); ре
гиональная научная конференция «Актуальные проблемы синхронного, диа
хронического и контактного анализа языков Дагестана и Северного Кавказа
на пороге третьего тысячелетия» (Махачкала, 2001); региональная научная
конференция, посвященная 85-летию К.Ш.Кулиева (Нальчик, 2002); Лавров
ские (среднеазиатско-кавказские) чтения (Санкт-Петербург, 2002).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка условных сокращений и словаря -приложения. Главы и заключение сопровождаются выводами.
Краткие историко-лингвистические сведения о ногайском языке и его диалектах
Ногайский литературный язык до его современного состояния прошел длительный и сложный путь развития. Истоком его является древнетюркский язык, представленный памятниками VII-XIX вв. на рунической, древнеуйгур-ской, арабской графике (Сикалиев 2003: 228).
Ногайский язык относится к западной ветви тюркских языков, составляя в ней вместе с казахским и каракалпакским языками кипчакско-ногайскую подгруппу кипчакской группы (Баскаков 1968: 280).
Как свидетельствуют исторические источники, ногайский язык в Ногайской Орде (XV-XVIII вв.) являлся государственным языком, на котором велась дипломатическая переписка (Ногайцы 1988: 213).
Словарный состав ногайского языка сформировался и развился в общих исторических и географических условиях с такими языками как казахский и каракалпакский и подвергся незначительному влиянию огузских языков (Шихмурзаев 1995: 177).
Важнейшим источником ногайского литературного языка являются многочисленные произведения устного народного творчества ногайцев - героические эпические сказания и лиро-эпические дестаны: «Амет, сын Айсы-ла, «Эдиге», «Мамай», «Шора-батыр», «Адил-Солтан», «Копланлы-батыр», «Карайдар и Кызыл-Гуль», «Бозйигит», «Тоьлеген и Кыз-Иибек» и др. К золотому фонду ногайской письменной культуры относятся произведения ногайских поэтов XIV-XX вв. Сыбра-йырав, Шал-Кийиз Тиленши-улы, Асан-Кайгылы, Жиренше Шешен, Досмамбет Азаулы, Казтуган Суьйинши-улы, Саркынбай Крымлы и др.
Ногайцы на протяжении своей истории пользовались руническим, уй-гуро-найманским и арабским письмом. (Сикалиев 1987: 131-135). В послере волюционный период современный ногайский язык сменил 2 алфавита: до 1928 года применялся арабский, до 1939 года - латинский, пока не утвердился новый алфавит, созданный на основе русской графики. Переход на совершенно новые системы письма нанес невосполнимый урон развитию национальной духовности ногайцев и сыграл отрицательную роль в истории ногайского языка. Значительная часть культурного наследия ногайцев, зафиксированная уйгурским письмом, затем арабицей и латиницей, остается невостребованной в многочисленных архивах различных городов России и зарубежья. Таким образом многие тюркские народы с давней письменной традицией лишились письменности, «дважды уничтожалось культурное наследие, дважды большое количество людей стало неграмотным» (Мусаев 1989: 21), что вызвало массовое безразличие к проблемам развития литературного языка.
В основу ногайского литературного языка положены особенности диалекта кубанских ногайцев и караногайского диалекта, хотя в его создании участвовали представители всех территориальных диалектов общенародного разговорного языка (Каракаев 2001: 8). За долгие годы изучения ногайских диалектов их классификация несколько раз менялась. Среди исследователей нет единого мнения в отношении количественного состава и терминологии названий диалектов.
Профессор Н.А. Баскаков - автор первой монографии о ногайском языке, выделяет три территориальных диалекта (акногайский, караногайский и собственно ногайский). С.А. Калмыкова, плодотворно занимавшаяся диалектами ногайского языка, выделяет два диалекта (акногайский и караногайский). Л.Ш. Арсланов, обстоятельно исследовавший формирование и развитие островных диалектов тюркской языковой семьи, склонен выделить четыре диалекта: акногайский, караногайский, собственно ногайский и диалект астраханских ногайцев-карагашей. (Арсланов 1992). М.А. Булгарова, отмечая дальнейшую нивелировку имевшихся в свое время отличительных особенностей диалектов, считает возможным выделение двух диалектных зон: кубанской и степной. (Булгарова 1999: 10). Ю.И. Каракаев, основываясь на материалах академика В.В. Радлова, выделяет в ногайском языке еще и крымско-ногайский диалект. (Каракаев 2001: 14) И в наши дни единая классификация отсутствует, хотя постепенно вырабатываются основные группировки и стройная система описания диалектов.
Вместе с формированием ногайского литературного языка сложилась и стилистическая система, состоящая из пяти традиционных стилей: разговорного бытового и четырех книжных - публицистического, научного, официально-делового и стиля художественной литературы. Самым развитым является разговорно-бытовой стиль, а из письменных наиболее оформлен стиль художественной литературы, имеющий давние традиции. Оптимально развитой является общественно-политическая терминология и терминология ряда гуманитарных дисциплин — филологии, истории, этнографии и пр. Что касается большинства естественно-технических наук и производственно-технической деятельности, то соответствующая терминология ни по тематике, ни по количеству терминологических единиц, ни по новизне не адекватна русской и международной терминологии.
В настоящее время ногайский литературный язык в основном уже сложился, имеет богатый лексический фонд, строго регламентированную фонетику и грамматику, нормированную орфографию и орфоэпию.
Историко-генетические пласты земледельческой лексики ногайского языка 23-48 Выводы по второй главе
В лексике любого языка находит отражение род той хозяйственной деятельности, которым издревле занимался народ - носитель этого языка. Как известно, наряду со скотоводством ногайцы занимались и земледелием. Формирование земледельческой лексики ногайского языка - длительный процесс, тесно связанный с историей развития ногайского народа и его языка. О раннем знакомстве ногайцев с земледелием свидетельствуют: 1) древние письменные памятники тюркских народов; 2) исторические источники; 3) данные этнографии; 4) топонимы и антропонимы; 5) фольклорно-эпические сказания ногайского народа; 6) система питания ногайцев и др.
Многие исследователи, исходя из неверного положения о том, что все ногайцы без исключения были кочевниками-скотоводами, отрицали факт наличия земледелия у ногайцев или обходили этот вопрос молчанием, ограничиваясь указанием основной отрасли ногайского хозяйства - животноводства. Между тем, факты говорят о другом. «Население Ногайского ханства уже в начале XV в. разделялось на оседлое и кочевое, на городское и сельское, на скотоводческое и земледельческое» (Сикалиев А. И-М. 1994: 34).
Ценные сведения о земледелии у ногайцев мы находим в трудах русских и зарубежных авторов, которые собрали богатый фактический материал не только по литературным источникам, но и по личным наблюдениям.
Важные сведения о земледелии у ногайцев содержатся в многочисленных путевых заметках и описаниях зарубежных авторов: Эль-Омари (14 в.), И. Барбаро (15 в.), А. Контарини (15 в.), М. Меховского (15 в.), М. Бронев-ского (16 в.), Жана де Люка (17 в.), Э. Челеби (17 в.), А. Олеария (17 в.), П.С. Палласа (18 в.), К. Пейсонеля (18 в.), И. Георги (18 в.) и др.
Еще в конце 14 века арабский ученый Эль-Омари писал, что «чаще всего встречается у них (ногайцев) просо, им они и питаются, и по части произведений земли в нем заключается главная еда их» (Цит.по: Кочекаев 1988: 30).
Венецианский дипломат Барбаро (XV в.), побывавший в местах поселения ногайцев, отмечал, что «иногда они получают урожай настолько обильный, что оставляют его в степи» (НИРЗВА 1999: 93).
Очень важным является замечание М. Пейсонеля (XVIII в.) о том, что ногайцы обрабатывали свои поля легким пахотным орудием, и что у них существовала переложная система земледелия: «Ногайцы почти никогда не обрабатывают два года подряд одни и те же земли». Большой интерес представляет и сообщение М.Пейсонеля о том, что ежегодно более 200 тыс. германских кос поступало в Крым, где большое количество их покупали ногайцы». (Пейсонель 1891: 184).
В документах 1830 г. сообщалось о закубанских ногайцах, которые сеяли «пшеницу, ячмень, овес, просо, кукурузу, в большом количестве полбу, множество табаку и собирали все с избытком» (Кочекаев 1973: 82).
По свидетельству И.Г. Георги ногайцы «сеют просо, ячмень, пшеницу, изредка лен и коноплю, некоторые огородные растения и табак» (Георги 1796:32).
Ногайцы занимались также разведением огородно-бахчевых культур: «желтых дынь и арбузов доставляли в Астрахань на рынок по очень дешевой цене» (А. Олеарий, НИРЗВА: 234). По определению саксонского профессора Тунманна «почва одна из самых прекрасных и плодородных, спаржа, чеснок и лук растут в большом количестве» (НИРЗВА 1999: 394-395).
«Оседлые ногайцы Терекли-Мектеба сеяли арбузы, огурцы, редьку и прочее», - писал Т.Ф. Малявкин (Малявкин 1893: 154). Проезжая по западной части Караногайской степи профессор А. Якобий видел «много полей и бахчей» (Якобий 1901: 10-11). По сообщениям И. Равинского «ногайцы Астраханской губернии производят арбузы, дыни и разные огородные зелени» (Ра-винский 1809:338).
Из сообщений русских и иностранных авторов мы узнаем и о некоторых блюдах, приготовляемых из продуктов земледелия: «Простой народ употребляет толченое пшено, разведенное водою или молоком и называемое обыкновенно касса» (Броневский, НИРЗВА 1999: 149).
Напиток, который был доступен богатым ногайцем — буза. Процесс приготовления этого напитка описал М.Меховский: «Пиво, просеянное или сделанное из проса, называют буза» (Меховский, НИРЗВА 1999: 63).
«Каждый из наездников берет с собой небольшой мешок, наполненный мукой из проса, размятой в тесто с небольшим количеством меда» (Барбаро, НИРЗВА 1999: 86).
Как пекут хлеб ногаянки, наблюдал известный инженер и географ Гильом де Боплан: «Они приготовляют из муки лепешки, которые пекут в золе: вообще же обычную их пищу составляют: пшено, ячменная и гречневая крупа, каковые сорта хлеба они сами возделывают» (Г. де Боплан, НИРЗВА 1999:223).
Лексико-семантические группы земледельческих на именований
Целесообразность изучения словарного состава языка по тематическим группам, или семантическим полям, хотя в основе их выявления лежат экстралингвистические, внешние по отношению к языку критерии, признается большинством исследователей языка. (В. Гумбольдт, Г. Остгоф, И. Трир, Г. Ипсен, Г.С. Щур, Ю.Н. Караулов, Ф.П. Филин и др.). Групповой анализ слов, объединенных по принципу логико-понятийной общности, позволяет раскрыть сложные связи и отношения между обозначаемым и обозначающим, между полем и остальной лексикой языка, помогает определить изменения в составе поля, обусловленные социальными факторами и закономерностями языкового развития; кроме того, он служит «надежной основой для установления мотивировочных признаков, этимологии терминов». (Дегтярев 1986: 255). Общее исследование лексики по тематическим группам позволяет обнаружить еще не зарегистрированные в словарях лексические единицы и организовать их изучение. Следуя этому методу, можно получить представление о природных условиях, в которых проходила жизнь народа, об основных занятиях, особенностях хозяйства, жилища, общественно-политического устройства, древнейших верованиях народа и т.д.
Использование понятия «семантического поля» в типологических описаниях семантики языков мира имеет давнюю историю. Понятие «семантическое поле» было введено И. Триром в 20-30-е годы XX века. Существуют различные подходы к определению семантических полей.
Традиционно под понятие «поле» подводится «совокупность содержательных единиц (понятий, слов), покрывающая определенную область человеческого опыта» (Ахманова 1969: 334). Обычно под этим понимается совокупность, обладающая общим семантическим признаком. «Семантическое поле характеризуется связью слов или их отдельных значений, системным характером этих связей, взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц, относительной автономностью поля, непрерывностью смыслового пространства, обозримостью и психологической реальностью для среднего носителя языка». (ЛЭС 1990: 381). В зависимости от того, что берется в качестве общего семантического признака, получаются различные группировки слов. Разные исследователи предлагали свой принцип выделения семантического поля. Семантическая общность элементов поля может быть соотнесена с обозначаемым или «общим понятием» (И.Трир), или «участком объективной действительности» (И.Хейзе). В основу выделения семантических полей может быть положена «общность сочетаемости» (В.Порциг) или «общность ассоциаций» (Ш.Балли) (Цит по.: Белявская 1987: 18).
Термин «поле» часто употребляется наряду с терминами «группа», «парадигма», «микросистема», «микроструктура» и др. В нашем исследовании мы придерживаемся традиционного понимания составного элемента лексико-семантической системы языка - «лексико-семантическая группа». В земледельческой лексике ногайского языка нами выделены следующие лексико-семантические группы земледельческих наименований: 1. Названия, связанные с анатомией растений: тамыр «корень», сабак «стебель», япырак «лист», масак «колос», шешекей «цветок», урлык «семя»; 2. Названия злаковых культурі тары «просо», арпа «ячмень», бийдай «пшеница», сулы «овес», карабийдай «рожь», наьртуьк «кукуруза», бурыж «рис»;
3. Названия технических культур: куьнайлан «подсолнечник», кендир «конопля», мамык «хлопчатник», туьтин «табак», шувылдыр «свекла»;
4. Названия бобовых культур: ногыт «фасоль», буршак «горох», буршах ногыт «соя», ясмык «чечевица»;
5. Названия огородных культур и пряновкусовых растений: соган «лук», сарымсак «чеснок», пыхы «морковь», турп «редиска», шибжий «жгучий перец», татыран «хрен», коны «укроп», даьршин «корица», топалак «душистый горошек»;
6. Названия бахчевых культур: карбыз «арбуз», кавын «дыня», кабак «тыква», кавын-бала/кыяр «огурец» и др.;
7. Названия процессов, связанных с обработкой почвы, севом, выращиванием урожая: сабан айдав «пахать», тырнав бороновать; эгуьв «сажать», отав «полоть», кос алув «прореживать», босатув «рыхлить», комлав «окучивать», семиртуьв «удобрять», дарман буьркуьв «опрыскивать», бастырув «молотить», аслык йыюв «убирать» и др.;
8. Названия орудий обработки почвы и уборки хлебов: сабан «плуг», тырнавыш «борона», шапкы «тяпка», орак «серп», маьтик «мотыга», шалгы «коса», ызгав «просорушка» и др.
9. Названия сорняков и вредителей растений: айравык// актамыр «пырей», шырмавык «вьюнок», алабота «лебеда», аткулак «конский щавель», семизот «солянка», карабас «суходольная осока»; касарткы «клещ», сасык куьзен «хорек», сокырюмыран «крот», суьмме «тля//моль», туьн боьжек «жук - вредитель», шегертки «саранча» и др.
Основные принципы номинации, структура и способы образования земледельческих терминов
Изучению способов образования языковых единиц, роли человеческого фактора в выборе признаков, лежащих в основе номинации, в современном языкознании уделяется значительное внимание (Н.Д. Арутюнова, Б.А. Серебренников, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, В.Н.Телия, В.Г. Гак, М.М.Маковский, Г.В.Колшанский, Ю.Д.Апресян, Т.В.Цивьян, Н.Г. Комлев, Д.Н. Шмелев и др.)
Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и концептуализации окружающей действительности. Складывается определенный взгляд на единый объективный мир, который в чем-то может быть универсальным, в чем-то национально-специфичным, и «носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков» (Апресян 1995: 37). Различные «миры» представлены человеку через призму его культуры, в частности, через призму языка, являющегося наиболее концентрированным выражением человеческой культуры. (Маковский 1995). В связи с тем, что в языке закрепляется общественное сознание, языковые свойства являются как бы свидетельством человеческих поисков истины на пути длительного накопления знаний, начиная от простого обозначения нового явления или объекта до формирования научных концепций.
Объективная реальность отражается в сознании в форме ощущений, восприятий, представлений, понятий, суждений, умозаключений. «Специфика представлений и взглядов на природу и общество, мир в целом и на место индивида в нем, а также совокупность доступных индивиду знаний, накопленных другими индивидами и обществом, складываются в картину мира человека» (Комлев 1981: 25).
В языке находит свое выражение бесконечное разнообразие условий, в которых добывались человеком знания о мире - природные особенности народа, его общественный уклад, исторические судьбы, жизненная практика и т.д. «Процесс номинации новых объектов и явлений - языковое документирование особенностей поисков человека в целях овладения соответствующих предметов в зависимости от конкретных материальных условий жизни». (Колшанский 1992: 24). Б.А. Серебренников выделил следующие факторы, способствующие появлению в языке того или иного слова: опыт, человеческая психология и роль отдельного индивида, роль общества, влияние внешних условий, номинация и языковая система, лингвистическая техника, взаимоотношение языка и мышления с окружающей действительностью (Серебренников 1977: 147).
Сравнивая, как разные народы обозначают сходное, аналогичное лексическое понятие, например, формулу прощания, А. Сиротинин, русский филолог начала века, рассуждал так: «Выросший под ярко-голубым небом Аттики с тонкими и изящными линиями ее красивого пейзажа, веселый и жизнерадостный грек, для которого жизнь была прежде всего наслаждением, прощаясь, недаром говорил «радуйся»; трезвый и практичный римлянин, сочинивший пословицу Mens sana in corpore sano «здоровая душа в здоровом теле», говорил «будь здоров»; славянин, чьи взоры были направлены к высшей цели, к высшим идеалам божественной правды, расставаясь, просит прощения - «прощай (прости)» - и как ярко уже в одном этом различном выборе слов, употребляемых при одном и том же случае, сказалась разница в миросозерцании различных народов» (цит.по: Комлев 1981: 31».
По утверждению Г.В. Колшанского, «в истории номинации вещей и явлений хотя и отражаются природные условия, социально-трудовой опыт человеческого коллектива, от этого не меняется сущность самой номинации, и, следовательно, нет оснований говорить о разной языковой картине мира, за ключенной в словах и выражениях с различной этимологией». (Колшанский 1990:75)
Науку об именах, о природе наименований, о средствах обозначения и их типах называют ономасиологией. Основной целью ономасиологии можно считать создание теории номинации, её главной задачей - «изучение средств и способов называния отдельных элементов деятельности» (ЯНВН 1977: 222).
Способ номинации - это тот прием, с помощью которого осуществляется реализация принципа номинации. Способ номинации является своего рода формой и соотносится с принципом номинации как с содержанием.
Средства номинации - это фонетические, морфологические, лексико-фразеологические и синтаксические единицы языка, которые непосредственно участвуют в процессе номинации и с помощью которых он осуществляется.
Согласно «типологии типологий» номинации В.Г. Гака, различают 2 способа номинации: первичную (прямую) и вторичную (косвенную) номинации или, соответственно, исходную и производную формы номинации. Форма, которая используется в своей первичной функции для обозначения данного объекта в данных условиях, может быть названа основной формой или первичной или прямой номинацией. «Однако в силу языковой ассиметрии одна и та же форма может приспособляться для обозначения иных объектов или выполнения иных функций, в то время как, с другой стороны, данный объект может получать иное наименование. Так образуются в семасиологическом аспекте - вторичные функции, а в ономасиологическом - вторичные или косвенные номинации» (Гак 1977: 246).
Изначальные, или первичные процессы номинации - крайне редкое явление в современных языках: номинативный инвентарь языка пополняется в основном за счет заимствований или вторичной номинации, т.е. использования в акте номинации фонетического облика уже существующей единицы в качестве имени для нового обозначаемого (ЛЭС 1990: 336). Результаты первичной номинации осознаются носителями языка как первообразные: ер «земля», сув «вода», тары «просо», арпа «ячмень», сабан «плуг», ындыр «ток», и др. Производность таких номинаций может быть раскрыта только при этимологическом или историческом анализе. Эти названия в основном являются общими лексическими единицами для тюркских языков.
В названиях вторичной номинации за основу взяты ранее известные слова, но другой семантики. Ранее известные слова являются основой, мотивирующей новые названия; тозан «пыльца» (от тозан «пыль»), тамыр «корень растения» (от тамыр «кровеносный сосуд»), кулак «лепесток» (от кулак «ухо»), сыпыргыш «метелка» (от сыпыргыш «веник») и др.
Д.Н.Шмелев отмечает, что « основные способы номинации, т.е. способы образования новых названий предметов и явлений, обычно действует в языке на протяжении длительного времени и новые наименования все равно в какой-то степени обусловлены старыми, уже существующими, и место их в лексической системе языка зависит от существующих в ней отношений и закономерностей» (Шмелев 1973: 241).
Каждый язык располагает определенными номинативными средствами. Процесс номинации проходит через «семантический треугольник»: предмет объективной реальности выделенный из ряда (денотат); один или несколько его признаков, подчеркнутых и выдвинутых на первый план (сигнификат); имя, название, данное исходя из выделенных признаков» (ЛЭС 1990: 336). Это основной принцип номинации. «Номинация есть закрепление за словом понятия, отражающего определенные признаки предметов» (ЯНВН 1977: 101). В процессе познания окружающего мира человеку свойственно брать определенный признак из массы имеющихся у объекта, чтобы положить его в основу наименования.
