Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Идиоматика художественного текста как общелингвистическая проблема 11
1.1. Идиоматика и проблемы лингвокультурологии 11
1.2. Идиоматика как часть художественного текста ...16
1.3. Художественный текст и особенности его перевода с абхазского языка на русский 21
1.4. Стилистические особенности идиоматики в художественном тексте 30
Глава вторая. Языковая картина мира художественного текста 39
2.1. Языковая картина мира как понятийная категория 39
2.2. Этническая категория «Апсуара» в идиоматике художественных текстов Д. Гулиа и А. Гогуа 49
2.3. Идиомы языческого слоя 60
2.4. Ономастические и бытовые реалии 79
А) Антропонимия; Б) Топонимы; В) Бытовые реалии
2.5. Речевой этикет в художественном тексте Д. Гулиа и А. Гогуа 84
A) Благопожелания 84
Б) Тосты : 86
B) Обращения 87
Г) Формулы приветствия; Д) Формулы прощания 92
Е) Клятвенные заверения 93
Ж) Угроза 94
3) Формулы проклятия 95
2.6. Идиомы, отражающие отношение человека к жизни и взаимоотношения между людьми 99
2.7. Идиомы, отражающие оценку отрицательные и положительные в произведениях Д. Гулиа и А. Гогуа 102
2.8. Идиомы, характеризующие семейное положение человека, отношения между мужчиной и женщиной 106
2.9. Характеристика некоторых ключевых концептов в текстах Д. Гулиа и А. Гогуа: а) женщина; б) мужчина; в) род, семья; г) родина; д) ум; е) сердце; ж) жизнь и смерть; з) добро, зло 107
Глава третья. Способы передачи идиоматики художестенном тексте Д. Гулиа и А. Гогуа на русский язык... 124
3.1. Трудности перевода абхазской идиоматики 124
3.2 Передача по аналогии 130
3.3. Описательный способ передачи 131
3.4. Калькирование 136
3.5. Буквальный способ 138
Заключение 141
Список сокращений 145
Библиография 146
- Художественный текст и особенности его перевода с абхазского языка на русский
- Этническая категория «Апсуара» в идиоматике художественных текстов Д. Гулиа и А. Гогуа
- Идиомы, отражающие оценку отрицательные и положительные в произведениях Д. Гулиа и А. Гогуа
- Трудности перевода абхазской идиоматики
Введение к работе
Изучение языка в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением и духовно-практической деятельностью является характерным для современной лингвистики. На первый план выдвигается исследование языка с учетом языковой личности и языкового коллектива. В этой связи можно отметить все возрастающий интерес к национально-культурному аспекту исследования языка, к исследованию единиц языка и речи, отражающих явления, типичные для страны и народа - носителей языка и не свойственные представителям другой лингвокультурной общности.
Настоящая диссертация представляет собой исследование в области изучения роли идиоматики в художественных произведениях на материале творчества абхазских писателей Д. И. Гулиа и А. Н. Гогуа и их перевод на русский язык. Это первый опыт систематизированного описания идиоматики абхазского языка в художественном тексте с точки зрения отображения в ней национально-культурной специфики носителя языка. На конкретном идиоматическом материале произведений Д. И. Гулиа и А. Н. Гогуа исследуется тесная связь идиоматического состава языка с различными сферами человеческой деятельности, в первую очередь с Апсуара, прослеживается, как особенности природно-географических условий страны, ее истории, экономики, детали быта, обычаи народа -носителя языка получают отражение в идиоматике.
Актуальность исследования. Выбор темы исследования продиктоване значительным вниманием современной лингвистической науки к лингвокультурологическим проблемам художественного текста и его перевода. В настоящее время на понятие «текст» основываются целые направления лингвистических, семиотических, литературоведческих исследовании, носящих разобщенный, разноплановый характер. Как известно, интерпретация художественного текста и особенности его перевода составляет особую проблему, поскольку для него характерна «несводимость» смысла к непосредственному значению, которое может
быть выведено из составляющих текст языковых знаков.
В диссертационной работе мы исходим из положения В.З. Демьянкова, которое указывает, что «культура понимания - это культура интерпретации, стремление к идеалу интерпретирования. Идеал этот - как и в культуре вообще - предопределен, во-первых, преемственностью национальных, этических, социальных и т.п. канонов интерпретации, передачей этих канонов от поколения к поколению; а во-вторых, нормированием: аналогично правилам хорошего тона, культуре речи; это воспитание общества в духе идеалов адекватного интерпретирования» (Демьянков 2001:319).
Но лингвокультурологически ориентированная лингвистика не ограничивается только выявлением культурной информации, заложенной в языковых единицах. Ее содержанием является поиск национально-смысловых значений слов и выражений, их культурных компонентов, коннотаций и национально-специфических ассоциаций [Верещагин, Костомаров, 1973: 84]. Перед ней стоит задача «через фоновые знания культурно-исторического характера во всей полноте раскрывать значение слова и обеспечивать его адекватное восприятие со всеми нюансами значения в актах межкультурной коммуникаций [Томахин, 1988: 113-114].
Идиоматика художественного текста абхазского языка и особенности перевода на русский язык не был предметом специального изучения в лингвокультурологическом плане. Именно неразработанность проблемы лингвокультурологического исследования художественного текста Д. Гулиа и А. Гогуа и особенности перевода идиоматики на русский язык, как в общетеоретическом, так и в практическом плане, определяют актуальность представленной диссертационной работы. В идиоматике находит отражение вся специфика исторического развития народа -носителя языка, характер социально - традиционного устройства, национальной культуры и т.д.
Для понимания национального своеобразия языковых единиц необходимо владеть культурой, в которую входят язык и письменность,
нравы и обычаи, характер одежды, тип поколений, общественно-политическое устройство общества, техника, искусство, образование, религия, этикет, семейные отношения, традиционный быт семьи, особенности национальной психологии и многое другое.
Национально-культурные особенности проявляются практически на всех уровнях языка, но особенно ярко они отражаются на его идиоматике.
Идиоматика конкретного языка, в т.ч. и абхазского языка, рассматривается как средоточие культурологических фоновых знаний. Идиоматика обладает исключительной способностью к накоплению внеязыковой информации. Через идиоматику, через вскрытие «внутреннего образа» соответствующих языковых единиц можно познакомиться со многими сторонами жизни народа. Характеристика содержательной формы идиоматики особенно важна как для переводчиков, так и для представителей других национальностей, пытающихся постичь ту или иную культуру.
Изучение идиоматики языка с точки зрения его национально-культурного содержания позволяет также познакомиться с фоновыми знаниями, которыми обладают носители данного языка, ближе познакомиться с их национально-психологическими особенностями, в данном случае абхазов.
Идиоматика в настоящей работе подвергается многоаспектному анализу с позиций различных направлений в отечественной лингвистике: общей теоретической (Б.А.Ларин, А.В. Жуков, Л.Н. Мясников, Н.П. Копыленко), историко - функционального и лингвокультурологического аспектов (А.В. Вернер, М.Л. Новикова, Д.Г. Мальцева, A.M. Каплуненко, Н.Г. Комлев, Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров, Г. Д. Томахин, В.А. Касландзия), идиоматической семиотики (В. Г. Гак, В.Н. Телия, Д. Н. Шмелев, А. В. Кунин и А. А. Уфимцева).
Материалом исследования послужили идиомы в художественном тексте абхазских писателей Д. Гулиа «Камачич» (перевод Дроздова, 1973 ) и А. Гогуа «Асду» (перевод Шевелева, 2002 ).
Эмпирическую базу исследования составили 2000 идиом,
извлеченные путем сплошной выборки из представленных
художественных текстов. Корпус идиом, подвергнутых анализу, включает 850 единиц.
Объектом данного исследования является идиоматика художественного текста абхазского языка и особенности его перевода на русский язык.
Предметом исследования послужили лингвокультурологический аспект художественного текста и способы перевода идиоматики.
Научная новизна проведенного исследования заключается как в самой постановке проблемы, так и в ее конкретном решении. Ставится вопрос о возможности лингвокультурологического подхода к исследованию интерпретаций текстов, в частности, его идиоматики. Это позволяет рассматривать текст как продукт определенной лингвокультуры, созданный в определенный период времени и имеющий свои специфические характеристики. Новой является также и предлагаемая в работе перевода идиоматики как культурно обусловленного «текста».
Основная цель диссертации формулируется как исследования особенностей идиоматики художественного текста Д.Гулиа и А. Гогуа и их перевода на русский язык.
Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
анализ современных подходов к изучению художественного текста как лингвокультур о логической проблемы в российской и зарубежной научных традиций;
определение основных теоретических понятий и методологического основания данного лингвокультурологического исследования;
рассмотрение проблемы интерпретации художественного текста в рамках определенной лингвокультуры и отдельных лингвокультурных традициях;
выявление, отбор, систематизация и анализ идиом современного абхазского языка, характеризующихся национально-культурным
элементом семантики, т. е. единиц, в компонентном составе значения которых ярко отразились экстралингвистические факты из жизни народа -носителя языка, факты, которые обусловливают национальную самобытность данных единиц.
анализ коммуникативной значимости отдельных групп идиом, включающих национально-культурный компонент семантики;
выявление идиом, связанных с национально-культурной спецификой «Апсуара»;
проведение сопоставительного анализа перевода конкретных абхазских идиом на русский язык с целью выявления национально-специфического элемента в семантике.
Методологической основой исследования послужили важнейшие принципы и категории интерпретации художественного текста с лингвокультурологической позиции. Теоретические положения работы базируются на концепциях известных отечественных и зарубежных ученых в области теории языка, лингвокультурологии лингвистики текста и теории художественного перевода.
При исследовании были использованы методы:
описательный при первичном отборе и классификации теоретического материала;
контекстуально-интерпретационный анализ при изучении особенности текста как факт понимания культуры;
сравнительно-сопоставительный анализ при переводе идиом на русский язык;
индуктивный и дедуктивный, ориентированные на систематизацию и интеграцию сходных явлений в абхазской и русской идиоматике.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что выдвинутые и обоснованные в диссертации положения создают определенные предпосылки для уточнения и углубления перспектив и путей исследований в области интерпретации художественного текста в
аспекте лингвокультурологии.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее выводы и полученные в результате исследования данные могут быть использованы в спецкурсах по лингвокультурологии, лингвистики художественного текста, а также при чтении спецкурсов по переводу идиоматики.
На защиту выносятся положения:
Идиоматика является неотъемлемой частью абхазской литературы.
Идиоматика как социокультурный феномен включает широкий диапазон конкретных проявлений в рамках художественного текста. Основная часть рассматриваемой идиоматики абхазского языка имеет культурно-ориентированную коннотацию.
В идиоматике ценностное и этическое поведение человека структурируется разными образными формами в единицах вторичной номинации.
Идиоматика произведений Д. И. Гулиа и А. Н. Гогуа; связанных с «Апсуара», вызывает в сознании носителя абхазского языка определенные коннотации в связи с определенными жизненными ситуациями, явлениями истории и культуры абхазского народа.
Исследование перевода идиоматики в культурологическом плане представляет особое направление в лингвокультурологии.
В работе использованы методы описательного, компонентного и ономасиологического анализа.
Апробация. Основные положения диссертации апробированы в докладах на международной научной конференции, (Сухум 2001), на научно-практической конференции филологического факультета АТУ (Сухум 2002) и отражены в 5 опубликованных научных работах.
Структура и содержание работы определены составом решаемых проблем и задач. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Во введении определяется тема исследования, обосновывается ее актуальность, формируются цели, задачи и методы исследования, отмечается научная новизна диссертации; оценивается теоретическое и практическое значение исследования, приводятся выносимое на защиту основные положения диссертации.
В первой главе «Идиоматика художественного текста как общелингвистическая проблема» дан краткий обзор научной литературы по исследуемой теме, обоснован лингвокультурологическии подход к исследованию художественного текста и его идиоматики, особенности перевода идиоматики на русский язык, стилистические особенности и т.д.
Во второй главе «Языковая картина мира художественных текстов Д.Гулиа и А. Гогуа» рассматриваются закономерности языковой картина мира как понятийном категории, этические категории в идиоматике художественных текстов Д.Гулиа и А.Гогуа и их классификация, специфика изображения ритуальных фразеологизмов, а также разноплановые традиции анализа художественного текста.
В третьей главе «Способы передачи идиоматики в художественном тексте Д.Гулиа и А.Гогуа на русский язык» рассматриваются способы перевода идиоматики художественного текста с абхазского на русский и возникающие трудности непереводимости, способы перевода и другие проблемы.
В заключении кратко подводятся исследовательские итоги диссертации, делаются основные выводы по работе, намечаются перспективы дальнейших исследований.
Художественный текст и особенности его перевода с абхазского языка на русский
Ю. М. Лотману принадлежит цикл статей, посвященных семиотике и рассмотрению текста как семиотической культуры. В предисловии к этому циклу ученый так объясняет постановку проблемы: «Мы живем в мире культуры. Более того, мы находимся в ее толще, внутри нее, и только так мы можем продолжать свое существование... Сам человек неотделим от культуры, как он неотделим от социальной и экологической сферы. Он обречен жить в культуре так же, как он живет в биосфере. Культура есть устройство, вырабатывающее информацию. Подобно тому как биосфера с помощью солнечной энергии перерабатывает неживое в живое (Вернадский), культура, опираясь на ресурсы окружающего мира, превращает не-информацию в информацию» [Лотман, 1992: 9].
В связи с этим возникает вопрос и о том, что такое перевод в контексте межкультурного взаимодействия и как следует переводить, чтобы сохранить в переводе специфику национальной культуры, хотя эта проблема веками находила практическое разрешение. Огромную роль в этом играла реальная творческая практика в самом непосредственном смысле - выразителями этих представлений, дошедших до нас в письменном виде, были, прежде всего, писатели и переводчики поэзии (гораздо реже прозы) или литературные критики, ученые. По мере приближения к нашему веку, времени быстрого развития средств коммуникации и уменьшения культурных расстояний между народами, а также "и с нарастающей систематизацией научных знаний появилась необходимость упорядочения и изучения особенностей перевода с родного на другой язык.
По свидетельству русскоязычного писателя Ф. Искандера: «Особенности абхазского языка состоят в том, что это действие, выраженное по-русски четырьмя словами, по-абхазски передается одним словом и потому выразительность его в переводе несколько тускнеет. [Искандер, 1991: 262]. Культура каждого народа знает, естественно, множество попыток обобщения переводческой практики. История перевода у каждого народа связана с историей отечественной литературы, составляя ее определенную специфическую часть, поэтому подавляющее большинство дошедших до нас суждений о том, что представляет собой перевод, в чем состоит его значение, как надо переводить и т. д. находится в пределах художественной литературы. Перевод оставался проблемой историко-литературной, филологической. Так было и в XIX веке и в первой половине XX века. Положение, однако, существенно изменилось, когда к переводу стали проявлять интерес лингвисты. Произошло это сравнительно недавно. Как отмечает Ж. Мунен, в работах Ф. Де Соссюра и О. Есперсена еще вовсе нет речи о переводе. Л. Блумфилд говорит о переводе как о чем-то само собой разумеющемся, «походя». Э. Сепир упоминает его три раза. Даже у Ш. Балли и Ж. Вандриеса о переводе не сказано ничего специального [cM.Viney J,-P.,Darbelnet 1958: 46]. Совсем иная картина наблюдалась в середине XX века, когда в изменившемся мире, в новых условиях экономической и культурной жизни перевод повсеместно стал занимать все более заметное место; начался и принципиально новый этап развития перевода - отсчет. ее современной истории. В связи с этим небезынтересно проследить историю развития теории перевода в кавказском регионе. В первую очередь следует упомянуть о существовании Северо-Кавказского семинара переводчиков (с русского на кавказские, тюркские и осетинский языки), работой которого в течение нескольких лет с 1935 г. руководил Г. П. Сердюченко. Одним из первых этот семинар начал разрабатывать теоретические и практические вопросы теории перевода для младописьменных народов СССР. Он первым начал готовить переводчиков из местных кадров Северного Кавказа. В 1948 году в Нальчике была издана монография Г. П. Сердюченко «Очерки по вопросам теории перевода». Занимаясь переводческой работой на языках Северного Кавказа, ученый заключает: Чтобы искусно овладеть переводом и давать образцы переводной работы, помимо свободного углубленного владения предметом перевода надо иметь серьезные научные знания в области общей лингвистики и истории языка в первую очередь [Сердюченко, 1948: 167]. Переводчик должен иметь углубленную подготовку, он должен учитывать влияние контекста, считаться с социальной и эмоциональной нагрузкой слова, особенностями национального мышления, спецификой синтаксических конструкций переводимого и всего языка и т. д. К переводчику на русский язык, как считал Г. П. Сердюченко, должны быть, как обязательный лингвистический минимум, предъявлены следующие требования: а) знание в совершенстве русского языка: не только практическое, но и теоретическое знакомство с основными фактами истории языка, знание во всех деталях синтаксической и лексической структуры языка; умение разобраться и понимать всевозможные в языке грамматико стилистические построения, образную эмоционально-насыщенную речь; б) глубокое всестороннее знание языка перевода (не ограничивающееся практическим знанием языка); широкий теоретический кругозор, позволяющий разбираться во всех языковых оттенках и использовать языковые факты в направлении дальнейшего обогащения и развития данного языка; в) прочное усвоение методики перевода как в отношении общих методологических требований к переводной работе, так и частных приемов, позволяющих при переводе особенности русского языка и стиля заменять специфическими языковыми и стилевыми средствами данного национального языка без ущерба для передачи смысла, содержания подлинника, передавать то чувство, те настроения, которыми проникнуто произведение в подлиннике. Любить переводимого автора, проникаться всеми его мыслями, чувствами и настроениями и передавать чувства и мировоззрение автора, а не чувство и мировоззрение переводчика. Исходя из этого любой перевод должен: а) точно передавать смысл подлинника; б) ничего к тексту не прибавлять и не выбрасывать из текста ничего, что могло бы исказить текст подлинника; в) базироваться только на грамматических законах языка перевода, отражая свободное владение переводчиком синтаксиса родного языка. Переходя к анализу отдельных примеров недопустимых буквальных . переводов с русского языка на горские языки Кавказа, ученый особое внимание уделяет лексико-грамматическим особенностям слова в переводимых языках. Только при соблюдении основных законов построения речи и порядка слов в предложении возможен хороший правильный перевод с русского языка на языки Северного Кавказа и обратно.
Этническая категория «Апсуара» в идиоматике художественных текстов Д. Гулиа и А. Гогуа
Связь языка и мышления как лингвистическая проблема является методологической, так как лежит в основе различных лингвистических теорий. В когнитивистике эта проблема выходит за рамки методологии, так как фактически затрагивает понятийный аппарат, иными словами, семантика языковых единиц описывается в терминах, исходящих из мыслительных операций. В этой связи важно изучение того, как общественное сознание, то есть этноязыковое сознание влияет на язык, с одной стороны, с другой же - как язык влияет на мышление отдельного человека или этническое сознание.
Отсюда становится ясно, в какой степени важно исследование современной этнолингвистической семантики языка, посредством которой оформляется в сознании концептуальная картина мира
В современной лингвистике проблема реконструкции целостной картины мира, то есть образа мира по данным языка, становится задачей теоретической семантики, лексикографии и лингвокультурологии (Ю.Д.Апресян, В.В. Воробьев, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, В.И. Карасик, О.А. Корнилов, М.М. Маковский, В.Н. Топоров, P.M. Фрумкина, МасловаВ. и др.).
Предметом исследования современной лингвистики являются вопросы «о мере воздействия человека на используемый им язык и о влиянии естественного языка на поведение и мышление человека, особенно в плане формирования его картины мира» [Кубрякова 1995: 214-215]. Язык, выражая значение слова, отражает тот или иной объект картины мира, в совокупности же - концептуализирует ее. «Разные языки - это отнюдь не различные обозначения одной и той же вещи, а разные видения ее» [Гумбольдт 1985: 312].
Следовательно, разные языки по-разному концептуализируют мир. Это видно хотя бы из того, что в любом языке есть слова, которые невозможно перевести на другие языки одним словом и которые вообще трудно переводятся. В абхазском языке к числу таких слов относятся этнографические и мифологические реалии, идиомы, данные в художественном наследии абхазов.
Следует отметить, что языковым коллективом, вырабатывающим свое собственное миропонимание и мироощущение, является этнос - носитель культуры, традиций и духовных ценностей. Вырабатываемый им образ мира лучше всего отражается в этнической художественной культуре, конкретно в литературе. Формальный подход к процессу языкового выражения должен быть связан со стереотипным поведением, сопровождающимся закрепленными за ним словесными выражениями.
Глобальный образ мира создается в процессе всестороннего постижения и познания окружающей действительности и воспринимается как данность вообще. Этот образ фиксируется в виде понятий отраженных фрагментов. Образ мира имеет сложную иерархическую и динамическую систему. Принято различать инвариант образа мира и вариант образа мира. Инвариант образа мира - это прежде всего некое общее представление о мире, бытующее у носителей какой-либо этнической общности. Он является единым для всего социума. Иными словами, система инвариантных образов мира описывает абстрактные модели в видении мира определенного этноса, нации или же групп, входящих в них. Картина мира не может быть зеркальным отражением действительности. Она является видением мира, его смысловой конструкцией согласно логике миропонимания и миропредставления, субъективным образом объективной реальности. «Картина мира означает не картину, изображающую мир, а мир, понятый как картина представляющим и устанавливающим ее человеком» [Хайдеггер 1986: 93]. В этой связи этническая картина мира - это отражение целостного восприятия мира, сложившегося в ходе исторического развития народа, и способного быть представленным в художественных образах посредством использования языкового потенциала этноса - носителя вербальных форм.
Разновидности картин мира являются результатом когнитивной деятельности человека. Они представляют собой «отдельные стороны, аспекты мира, фокусирующие на себе углубленное внимание человека, обнаруживающего в них особые, присущие только этим сторонам действительности, свойства и закономерности» [Лебедева 1990: 52].
Итак, этническая картина мира выражается через религию, философию, литературу, идеологию и т.д., обнаруживается через поступки людей и их объяснения своих поступков. Она также обладает этническими константами, ценностями, принципами, традициями, представлениями о жизни, о мироздании. Этническая картина мира подвержена изменениям с течением времени, однако не меняется ее ядро, составляющее специфичность культуры и мировидения. Для абхазского общества это и есть «ацсуара», та система ценностей, которая отличает абхаза от представителя другого народа.
Как справедливо заметил А.А.Леонтьев, инвариантный образ мира соотносится с особенностями национальной культуры и психологии, поскольку «в основе мировидения и миропонимания каждого народа лежит своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем. Поэтому сознание человека всегда этнически обусловлено; видение мира одним народом нельзя простым «перекодированием» перевести на язык культуры другого народа» [Леонтьев 1993: 20]. В этом смысле общей чертой в видении мира абхазов как одного из древних этносов, сохранивших свой язык и культуру, является само идентичное с носителем языка понятие «ацсуара», выражающее самобытность народа, его мировосприятие и мироощущение и, конечно же, поведенческую культуру.
Картина мира - категория лингво-историко-этнологическая, если ее рассматривать только в ракурсе внутреннего специфического отражения понимания жизни конкретным народом. Но вместе с тем в этой картине мира не могут быть не отражены общечеловеческие принципы, подходы к пониманию действительности, его терминологическое понимание. В этом смысле этносистема «апсуара» содержит исходные глубоко гуманные общемировые ценности, которые отражаются в культуре всего социума.
Идиомы, отражающие оценку отрицательные и положительные в произведениях Д. Гулиа и А. Гогуа
Идиомы с отрицательной и положительной оценкой подчеркивают «слабые (сильные) места «персонажей: лень, жадность, беспечность, равнодушие, доброту, чистоту, человеколюбие и т.д.
Физическая характеристика персонажей. Как правило, используемые авторами идиомы имеют структуру сравнения: Одним из активных пластов идиоматики языка является со значением «Поведение человека». Их экспрессивность связана с отображением норм поведения иного народа, которые закрепляются в общественном сознании и передаются из поколения в поколение с помощью идиом. Они употребляются, как правило, для передачи положительных или отрицательных черт характера человека, для выражения конфликтных ситуации, в которых поведение человека неадекватно, отношения ко всякого рода неблагополучным положениям дел, таким, как обман, угроза и т.д. Вопрос «как себя вести» был актуален для человека с давних времен. Об этом свидетельствует и популярность такого жанра, как «поучение» в средневековье. Жизненный путь, как правило, находил отражение в наставлениях, нравоучениях, адресованных либо поколению, либо определенному лицу. Примечательно то, что правильное поведение и моральный облик человека составляли неразрывное существо, а потому два этих понятия всегда были объектом пристального внимания общественности. У Д. Гулиа: Леуан, дад, «атырцэа уачар данкэатраха, ижэытэ деф-гар дацшуан» - хэа сымч анкэадаха, абри иуасхваз сгэаныла иззбит (94). -Ты помнишь, Леван, старое выралсение: «Когда купец обонкротился, то стал изучать свою старую долговую книгу!? Так и я. Когда ослабели мои силы, я придумал то, что сейчас тебе выложил (245). У А. Гогуа: Х,эахшак иоуп «ацсыщсьа» игэы иаанагеит Дыдын. Сарадэкьа сеы акгьы изыкацом, аха ишьамхгьы кэадазам (485). Этому юродивому палец в рот не клади, - подумал Дадын, - конечно, -что он против меня, но не из слабых. (498). Манча, ихахэ ылихуазу, а-еаказы икаицозу изеилымкааит, аха ус мариала еицэиршэарц итахымызт (52). Не понял пока только: или Манча набивает себе цену, или чаще что-то другое, только пока он не очень хотел их свести, все оттягивал (54). Азегьы дысзыцшым, саргьы сизыцшым ихэеит уи ацэы алацашва, -иаагап, ани Т акьала, ацгэы аца ацеыззо, ичкэынцэа руазэы зынза ихы акы таломызт... - ихысганацеа ыртрысны диеихсыр щахушеа Умар иахь инаирххеит (429). -Возьми сыновей этого Такиялы, который способен у кошки незаметно котят украсть. Он ткнул пальцем в сторону Умора, словно хотел выстрелить, всадить ему пулю в лоб (440). «Азт маза уа й дагоит» - рхэоит еицш, исцэахыр, иззар, мышкы зны цэгьарак алцыр изхаумхэазеи хэа сашэымх,эарц азы ишэасхэоит (141). -...Теперь мне тоже до смерти не хочется говорить об этом. (285). -.. .Хычча иха$ы иаауеит х,оа ирхэоз - абра хара ихахьт (136). -...Смеющийся над другим сам попадет впросак - не худо говорят в народе. Вот с нами и случилось это самое (307). -Ацгэы икьиуа ацкыс имкьиуа еицэами? - д&агылан ашьшьыхэа леаалырххеит (284). -...Недаром говорят, тихая кошка опаснее мяукающей: - она встала и с удовольствием потянулась (294). -...Цэазала иршэоит!-лцынца щэызза, лцацак,эа лк,ьышэ икэшэшэ дахьтэаз, цхэыс цшьагьатхак, ахацшьа лхы щалкызшэа дааччеит (214). -С жира бесятся! - выпалила одна из гостей, большеносая, очень густоволосая, и засмеялась, будто дунула в пустой кувшин! (220). -Мамгэду еырба кьантаз - лылагырзк;эа лычча аарылдхеит Чахуназ, - ицсы тазааит, сзьщэшэаз ауп, егьырт зегьы срылазап, абжьаюашьа-хабжьакьалацэкьа! - дааччашэа луит, аха дышцэуара дыкан (571). Одна гордость, пусть и возится с ней бродяжка! — сквозь слёзы засмеялась Чахуназ. -Лишь бы жив остался, а там (594). -... Уи зызбахэ умоу шэара зегьы шэеицэцаны шэыхэ гэырцадала ишьоит(284). -...Что лее касается человека, о ком ты сейчас изволил выразиться так нелестно, то весь род Анчаа, не стоите его одного! (294). Лхэа уамшьуа, луы уамшьуа yam еихьмырсзо, днарывс-аарывсуа дшыказ, иаалыркьан аешьра лгэы штаз дакэыркын, уи аахыс анышэынтра иавсуашэа акэын ргэы тзызаауа ишлыхэацшуаз (75). Обычно ее знали молчаливой, покладистой, существовавшей бесшумно, не затевавшей никого и никогда, но после того, как застали ее за страшным занятием - попыткой покончить собой, ее стали обходить как могилу — с жутковатым страхом (79). Насгьы, иара Мсоуст, еиликаар щахуп, абас илыбз- пыбзу, зхахэы ылызхуа зхыукыр зеыузымкуа ауаа реы ахьз злаиоуз (55). Затем еще надо бы выяснить, как случилось, что Дадын пользуется настоящим авторитетом среди людей - капризных, двуликих, неуверенных ни в чем (57). Еихарак рацхьа иргылан Ацахэа, алацынца икылкьаз, и-еы еилгартэ димцыхьашэароуп, икаицахьоу ихала ихэартэ -(613). Этого прорицателя, этого юродивого он должен взять, чтобы своими же погаными устами рассказал о всех своих злодеяниях. (638). Умар ИГЭЫ еикэычдонуи иажэа ахьалеи7аёаз (уара уакэхуп зегьы зыхкьаз), аха макьана жникылон (246). Умар злорадствовал, но злился сильно: всё же не хотел, чтобы стали докапываться до истины (254). Амиссионерцва хэа рыхьзцан иаашьтын, анцвеи ацьырсианреи амащ рзырурц, згэы ташьу, анцэагьы уаагьы рыгэрагара зцэызыз ажэлар хьадырхэырц (158). Такие как он громко называли себя миссионерами, присланными, дабы послужить верой и правдой Богу, христианству, поднять дух народа, который потерял веру и в людей и в Бога, помочь вернуть ему веру (169). - Уцкэын адэы даньщэыз у а сьщэиргыломызт, абна сылалан абна сылаиргыломызт (149). -Когда был твой сын в миру сживал меня со света, пошёл в лес — и там не давал покоя (159). Уажэы Мсоустзнык днаган дрызтакыр, ъаахэыра ирто икам. (156). Если сейчас поймают и засадят Мсоуста, - сошлют его туда, откуда не возвращаются (168). Сиабжьоит хэа зныкымкэа иеазикхьан, аха ахэгьы-а гьы дьщэимыргылеит (154). Гудзба даже решил прочесть брату небольшое наставление, но тот сразу отверг учительский тон (165).
Трудности перевода абхазской идиоматики
Абхазский язык характеризуется высокой степенью идиоматической насыщенности. Идиоматика широко представлена в абхазской художественной литературе, как прозаического, так и поэтического характера.
Среди проблем теории художественного перевода значительное место занимает вопрос о передаче на другом языке национального своеобразия подлинника. Идиомы любого языка компенсируют весь комплекс культуры и психологии, как в зеркале отражается история и способ образного мышления народа.
«Идиоматические словосочетания, - пишет Л.А. Булаховский, - это своебразные выражения определенных языков, являющиеся по своему, употреблению цельными и едиными по смыслу, обыкновенно не поддающиеся точной передаче на другие языки» [Булаховский 1953:33]. А.В. Федоров отмечает, что «устойчивые метафорические сочетания представляют разную степень мотивированности, прозрачности внутренней формы и национальной специфичности» [Федоров 1983:150]. Абхазская идиоматика глубоко специфична и оригинальна. Она трудно поддается переводу на другой язык, нелегко подбирать к ней иноязычные эквиваленты, а тем более аналоги. По мнению абхазоведа, профессора В.А. Касландзия, немалого умения и мастерства требует перевод идиоматики с одного языка на другой, ибо надо учитывать не только их функционально семантическое соответствие, но и стилистическую адекватность [ Касландзия 1996: 4]. Все переводчики, занимающиеся переводом художественных произведений, сталкиваются с этими проблемами. Одновременно, следует отметить, что не все переводчики художественных произведений уделяют достаточного внимания степени сохранения национального колорита, не учитывают оправданности или неоправданности буквальной «точности» идиоматики исходного языка. Некоторые же переводчики абхазской литературы калькируют идиомы абхазского языка, тем самым полностью разрушая их внутреннюю структуру. В определенной степени этим объясняется неполнокровность некоторых переводов художественных произведений, с абхазского на русский и наоборот. Нужно отметить, что вопрос о непереводимости идиоматики непосредственно связан с его природой, соотношением общего смыслового значения к значениям отдельных его компонентов. Общее значение идиоматики не адекватно значению (или сумме буквальных значений) компонентов. Это значит, что буквальные значения слов, составляющих идиому, ничего общего не имеют с тем смысловым значением, которое выражается сочетанием этих слов. Следовательно, такие словосочетания не поддаются дословному объяснению даже на родном языке. Идиомы почти не поддаются такому переводу. Возьмем, к примеру, идиому игуаг имоупт. е. враг его сердца "иметь зуб" (на кого-то). Дословное понимание ее компонентов на русском языке ведет только к бессмыслице. Эти слова ("зуб" и "имею") в отдельности соответствуют абхазским: "игэаг имоул", только так и должны были бы переводиться. Но в русском языке сочетание этих слов приобрело такое значение, которое не объясняется непосредственно из буквальных указаний компонентов, тогда как в абхазском, слова эти хотя и имеются, но при данном сочетании они не приобрели какого-либо переносного значения, кроме буквального. Поэтому попытки переводить указанную идиому по ее составным частям на абхазский язык не дадут желаемого результата. Однако это не значит, что передача идиом средствами другого языка является задачей практически невыполнимой. Идиомы каждого народа, действительно, являются специфическими оборотами речи, свойственными только данному языку. Их национальная особенность заключается. в том, что они представляют собой словосочетания, не знакомые другим языкам. Их семантическое содержание выражается образами, свойственными только данному языковому коллективу. И если их дословный перевод невозможен, то это не говорит о том, что и их значения непередаваемы на другой язык. Очень много таких идиом, которые в другом языке имеют смысловое соответствие, хотя и совершенно другой лексико-грамматической конструкции, с другим образным стержнем.
Невозможность дословного перевода привело к тому, что ряд специалистов одной из главных особенностей идиоматических единиц считает только их непереводимость на другой язык. У них эта черта служит чуть ли не единственной определяющей чертой идиом, другие же вовсе не принимают во внимание эту черту при определении идиомы. Из этих точек зрения ни одна не может быть принята безоговорочно.
Нельзя исходить в определении идиомы из одной только непереводимости, так как у идиомы кроме непереводимости имеются и другие, не менее важные признаки (лексическая целостность, синтаксическая неразложимость и т.д.). Кроме того, если считать невозможность дословного перевода единственным критерием определении идиомы то, действительно, многие выражения, не являющиеся в самом деле идиомами, должны войти в состав идиоматики.
С другой стороны, нельзя отрицать, что идиомы не поддаются переводу, и мы считаем, что и эта черта определяет идиомы. Вряд ли прав А. Я. Рожанский, когда он говорит, что "Характеристика идиомы как непереводимого выражения ничего не говорит о самой природе идиомы...". Наоборот, невозможность дословного перевода идиомы лишний раз характеризует их оборот речи, свойственные только данному языку и отличающиеся от других типов словосочетаний своей лексико-грамматической замкнутостью.
