Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Проблема структурной полноты предложения в русском и тюркском языкознании 12
ГЛАВА II. Структурно-синтаксические модели трансформированных эллиптических предложений и способы их расширения 42
2.1. Структурно-синтаксические модели трансформированных эллиптических конструкций 49
2.2. Способы расширения структурно-синтаксических моделей 65
ГЛАВА III. Модальное оформление трансформированных эллиптических предложений 82
3.1. Модальность как один из основных признаков предложения 82
3.2. Способы выражения объективно-модальных значений в трансформированных эллиптических предложениях 87
3.3. Способы выражения субъективно-модальных значений в трансформированных эллиптических конструкциях 98
ГЛАВА IV. Смысловая организация трансформированных эллиптических предложений 104
4.1. О взаимосвязи формальной и смысловой сторон предложения 104
4.2. Семантическая структура трансформированных эллиптических предложений 108
4.3. Коммуникативное устройство трансформированных эллиптических предложений 123
Заключение 138
Библиография 149
- Проблема структурной полноты предложения в русском и тюркском языкознании
- Структурно-синтаксические модели трансформированных эллиптических конструкций
- Модальность как один из основных признаков предложения
- О взаимосвязи формальной и смысловой сторон предложения
Введение к работе
Современная синтаксическая теория постепенно отходит от традиционных принципов описания структуры предложения. Все более активизируется стремление путем разработки теории структурных схем создать законченную типологию предложения. Термин «структурная схема» в лингвистике определяется как «имеющий свою формальную организацию и свое языковое значение синтаксический образец, по которому может быть построено отдельное нераспространенное предложение» [201, с. 84-85]
Структурные схемы предложений в русском языке были описаны в «Грамматике современного русского литературного языка»(1970). Вокруг этих структурных схем и сегодня ведется полемика. Некоторые лингвисты считают, что эти структурные схемы описывают не речевой материал. Они утверждают, что в некоторые модели должны включаться второстепенные члены, присутствие которых необходимо, чтобы передать всю семантику предложения. Для того, чтобы разрешить противоречия, возникшие вокруг структурных схем, некоторые ученые выделяют два типа моделей предложений: минимальную и расширенную. Предложение обладает определенной организацией как предикативная единица и как номинативная единица: оно имеет предикативный минимум (минимальную схему) и номинативный минимум (расширенную схему). При описании структурной схемы должны учитываться синтаксические связи и смысловые отношения, в которых находятся друг с другом компоненты. Семантика структурной схемы образуется взаимодействием грамматических и лексико-семантических значений членов педложения.
В «Татарской грамматике» (1995) М.З.Закиевым были описаны 52 структурные схемы. В этой грамматике не даются модели эллиптических предложений, достаточных по смыслу независимо от конситуации.
В лингвистической литературе термин «эллиптические предложения» употребляется в различных значениях. Он используется вместо термина
«неполные предложения». «Эллиптическое предложение - это предложение, в котором пропущен тот или иной член предложения, легко восстанавливаемый из контекста или из речевой ситуации» [269, с. 592]. Некоторые лингвисты используют термин «эллиптическое предложение» для предложений, которые являются разновидностью неполных. Разграничение двух разновидностей неполных предложений - собственно-неполных и эллиптических прочно вошло в лингвистику. Но многие лингвисты считают, что собственно-эллиптические предложения типа Мин авылдан. Алан уртасында ялгыз йорт не являются в буквальном смысле неполными, так как эти конструкции достаточны по смыслу, независимы от контекста и ситуации, они понятны в отсутствии необходимого структурного элемента - глагольного сказуемого; в этих конструкциях место сказуемого занимают другие члены предложения. Исходя из этого, некоторые синтаксисты считают, что «собственно-эллиптические предложения занимают промежуточное положение между полными и неполными предложениями» [224, с. 142; 219, с. 135]. С одной стороны, эти предложения, как и обычные неполные, характеризуются незавершенностью, разорванностью грамматических связей. С другой стороны, они отличаются от неполных предложений, так как они сохраняют свою понятность и вне контекста, и вне ситуации. Эллиптические предложения в семантическом отношении являются полными предложениями. Но проблема структурной полноты эллиптических предложений в теоретическом плане и сегодня остается неразрешенной. В лингвистике по этому поводу существуют два противоположных мнения: одни лингвисты полагают, что в этих предложениях «отсутствующее сказуемое участвует в формировании строя этих предложений, так как в них имеются второстепенные члены состава сказуемого» [50, с. 480]. В этом случае эллиптические предложения сближаются с неполными.
Другие лингвисты, наоборот, утверждают, что в эллиптических конструкциях существительные в косвенном падеже «ни существованием, ни формой, ни значением не обязаны глаголу» [113, с. 191]. В этом отношении эллиптические конструкции рассматриваются как самостоятельные
предикативные единицы, которые имеют свою структурную и семантическую организацию, которые, как и все полные предложения, свободно воспроизводятся в речи.
В русской грамматике эллиптические предложения, в которых субъект выражается формой основного падежа, а предикат - одного из косвенных падежей, рассматриваются как «предложения с некоординируемыми главными членами. В двухкомпонентных подлежащно-сказуемостных предложениях, строящихся по схеме N,-N2 (Adv), подлежащим является имя в форме именительного падежа, а сказуемым - имя в форме любого косвенного падежа, обстоятельственное наречие, компаратив или откомпаративное прилагательное» [201, с. 300]. В татарском языке существительное или субстантивированная часть речи в косвенном падеже рассматривается как именное сказуемое. «Иногда в роли простого именного сказуемого могут выступать слова и с некоторыми аффиксами, которые образовались в результате имплицитного выражения подчиняющих их слов. Например, в предложении Аклы ситсы кулмогемнец содэфлэре алтыннан сказуемое алтыннан выражено именем в исходном падеже, которое стало восприниматься как сказуемое после того, как был опущен подчиняющий его глагол ясалган как само собой подразумевающийся элемент речи. Многие предложения со сказуемым такого типа образовались в результате того, что неполные предложения стали восприниматься как полные» [236, с. 168]. Но в этих предложениях грамматическая связь между членами нарушена, в отличие от двусоставных предложений с именным сказуемым здесь подлежащее и сказуемое не согласуются в падеже. Например, в предложении Аныц отпсе -хорби офицер (Его отец - военный офицер) сказуемое и подлежащее имеют форму основного падежа, а в трансформированной эллиптической конструкции Аныц этисе Казаннан (Его отец из Казани) подлежащее в форме основного падежа, а сказуемое - исходного падежа. В татарской грамматике пишется о том, что «в установлении различных лексико-грамматических отношений между словами, вступающими в предикативное отношение, иногда участвуют и
некоторые другие средства: а) вторая форма аффикса притяжателыюсти ныкы/пекс; б) аффиксы некоторых падежей; в) некоторые послелоги, выражающие сопоставление, причину или цель: очен, шпкелле, ксбек, сымпн, тесле» [236, с. 38]. Но здесь следует отметить, что формы таких косвенных падежей, как местно-временной, исходный и направительный, грамматически зависимы от глагола. Хотя в эллиптических предложениях существительные в форме косвенных падежей в семантическом отношении свободны от глагола, эти конструкции характеризуются разорванностью грамматических связей.
Предложения, где субъект выражается существительным в косвенном падеже, а предикат - в основном падеже, рассматриваются в русском и тюркских языках как номинативные с детерминирующим членом [201, с. 361; 236, с. 168; 85, с. 437; 209, с. 232]. Некоторые лингвисты утверждают, что эти конструкции и в семантическом плане отличаются от обычных номинативных предложений.
Анализ лингвистической литературы показывает, что проблема структурной полноты эллиптических конструкций, достаточных по смыслу независимо от конситуации, остается неразрешенной как в общей теории, так и в татарском языкознании.
Актуальность исследования. Синтаксический строй современного татарского языка изучен достаточно полно: имеются различные монографические исследования, посвященные различным аспектам синтаксиса простого и сложного предложения. В том числе сделан важный шаг в описании простого предложения в виде структурных схем. Татарские простые нераспространенные предложения строятся на основе 50 свободных грамматических схем. Из них 32 схемы двухкомпонентные, 28 -однокомпонентные. Фразеологизированные схемы еще не изучены, поэтому трудно установить их количество [236, с. 255]. При описании структурных схем в татарском языке не учитываются эллиптические конструкции, достаточные по смыслу независимо от контекста и ситуации. Проблема структурно-синтаксической специфики данных конструкций еще не имеет окончательного
решения. То, что эти предложения являются семантически полными ни у кого не вызывает сомнения. Из-за разорванности грамматических связей между словами рассмотрение данных конструкций как полных предложений вызывает дискуссию среди лингвистов. Многие вопросы, касающиеся трансформированных эллиптических предложений, в татарском языкознании остаются теоретически не освещенными: 1) не изучены отличия данных предложений от неполных; 2) нет четкого определения и названия у этих конструкций; 3) отсутствует подробное описание их структурно-синтаксических моделей; 4) не исследованы средства выражения объективной и субъективной модальности в них; 5) нет подробного анализа семантических структур; 6) не описаны рассматриваемые нами конструкции в коммуникативном аспекте. Этим и определяется актуальность нашей работы.
Цель н задачи исследовании. Целью диссертационной работы является
комплексное изучение трансформированных эллиптических предложений
татарского языка; выявление и описание их структурно-синтаксической и
структурно-семантической специфики, а также особенностей
коммуникативного устройства. При этом ставятся следующие конкретные задачи:
определить основные общетеоретические критерии противопоставления полных и неполных предложений;
выделить и описать типы неполных предложений;
выявить отличия собственно-эллиптических предложений от неполных; раскрыть вторичный, трансформированный характер их структурных схем;
- дать новую классификацию структурно-синтаксических моделей
трансформированных эллиптических конструкций;
- определить лексико-грамматические и функционально-синтаксические
способы расширения данных моделей;
- описать систему модального оформления рассматриваемых
конструкций;
изучить семантическую структуру этих предложений, выделить и описать семантические типы их предикатов и субъектов;
рассмотреть коммуникативную организацию трансформированных эллиптических предложений.
Методологической и теоретической базой исследования явились
достижения современной синтаксической науки, труды ученых-лингвистов,
посвященных теории простого предложения. Написанию нашей работы в
значительной степени способствовало изучение лингвистических трудов
русских ученых: А.М.Пешковского, Л.А.Шахматова, А.А.Потебни,
В.В.Виноградова, П.А.Леканта, В.Г.Адмони, Н.Д.Арутюновой, В.В.Бабайцевой,
Н.Ю.Шведовой, Г.А.Золотовой, Ю.С.Степанова, И.П.Распопова,
В.А.Белошапковой, И.И.Меньшикова, Т.П.Ломтева, А.П.Сковородникова,
Г.Н.Акимовой, Е.С.Скобликовой, Н.С.Валгиной, Д.Э.Розенталя и других;
тюркологов: Н.К.Дмитриева, А.Н.Кононова, Б.А.Серебренникова,
Г.Ибрагимова, Дж. Валиди, Г.Алпарова, И.Х.Ахматова, В.Н.Хангильдина,
М.З.Закиева, Д.Г.Тумашевой, М.В.Зайнуллина, Ф.С.Сафиуллиной,
Р.Г.Сибагатова, Г.Г.Саитбатталова, Д.С.Тикеева, З.И.Будаговой,
А.Т.Тыбыковой и других.
Методы исследования. В диссертации использован комплекс
лингвистических методов и приемов анализа фактического материала в
соответствии с поставленной целью и задачами работы, основным из которых
является описательный. На разных этапах работы использовались приемы
лингвистического наблюдения, систематизации, классификации,
функциональной интерпретации и другие разновидности приемов описательного метода. В отдельных случаях прибегали к сравнительному и сопоставительному методам исследования: факты и явления татарского языка сравнивались и сопоставлялись с отдельными материалами русского и тюркских языков.
Объектом исследования явились трансформированные эллиптические конструкции татарского языка.
Материал исследования. Исследование проводилось на материале современного татарского языка. Основным фактическим материалом для изучения послужили: 1) произведения татарских писателей и поэтов; 2) произведения устно-поэтического творчества, в частности, пословицы и поговорки; 3) материал публицистики и частично разговорной речи.
Научная новизна исследования заключается в том, что в данной работе впервые на материале татарского языка разрабатывается вопрос о структурной полноте трансформированных эллиптических предложений. Предлагается новое определение этим предложениям, впервые используется для них термин «трансформированное эллиптическое предложение» и «семантически полные предложения, по структуре соотносительные с неполными». Эти предложения изучаются как самодостаточные предикативные единицы со вторичной структурной схемой. Предлагается новый подход к выделению и описанию структурно-синтаксических моделей данных предложений. Рассматривается модальное оформление трансформированных эллиптических конструкций. Даны углубленное и систематизированное описание и уточненная классификация семантических структур этих предложений. Изучается коммуникативная организация данных конструкций. Работа в целом является монографическим исследованием трансформированных эллиптических конструкций.
Научная новизна концепции диссертационной работы, представленной к защите, в целом может быть сформулирована так:
трансформированные эллиптические предложения - это семантически полные (достаточные по смыслу независимо от конситуации) предложения, которые характеризуются разорванностью грамматических связей и для которых структура неполного предложения стала моделью;
структурно-синтаксические модели вне влияния распространителей и вариаций. Трансформированные эллиптические конструкции в отличие от неполных, которые являются вариацией полных предложений, строятся в языке по своим конкретным структурным схемам;
- для трансформированных эллиптических конструкций, как и для полных предложений, характерны все способы расширения структурной схемы;
- разорванность грамматических связей между словами в
трансформированных эллиптических конструкциях характеризует эти
предложения как структурно неполных, но их модальное оформление ничем не
отличается от обычных предложений. Рассматриваемые нами предложения
благодаря такому модальному оформлению становятся самостоятельными,
самодостаточными предикативными единицами;
- трансформированные эллиптические предложения по основным
признакам не отличаются от полных предложений. Семантически полные
предложения, по структуре соотносительные с неполными, несмотря на
внешнюю необычность, вполне усвоенные в языке и активно употребляющиеся
в речи, самодостаточные предикативные единицы;
- все предложения и в смысловом, и в структурном плане полностыо
реализуются только в тексте. И полные, и неполные, и трансформированные
эллиптические предложения полностыо выполняют свою коммуникативную
функцию в рамках текста.
Научно-практическая значимость диссертации. Результаты исследования могут быть использованы при описании синтаксического строя татарского и других тюркских языков. Основные положения диссертации могут применяться на практике, при составлении учебников, и учебных пособий и программ по современному татарскому языку для высшей и средней школы. Выводы соискателя о трансформированных эллиптических конструкциях могут стать базой для дальнейших научных исследований.
Апробация работы. Результаты исследования доложены и обсуждены на межреспубликанской, республиканской и межвузовской конференциях, итоговых научных конференциях преподавателей, аспирантов и студентов Башкирского государственного университета (2002-2004г.). Материал исследования используется при преподавании курса «Современный татарский язык» на филологическом факультете БашГУ, также при преподавании
татарского языка в школе. Основные результаты диссертации опубликованы в 6 статьях.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии.
Проблема структурной полноты предложения в русском и тюркском языкознании
Решение проблемы неполных предложений является одной из важнейших задач синтаксической науки. Трактовка этой категории, ее существа, признаков, границ зависит во многом от решения основных проблем синтаксической теории. Несмотря на обширную литературу, посвященную неполным предложениям, граница между полными и неполными предложениями не определена. Вопрос о полных и неполных предложениях очень тесно связан с проблемой полноты предложения. При изучении неполных предложений одной из главных задач является определение их полноты или неполноты в структурном и семантическом отношениях.
В научной и учебной литературе вопрос о полных и неполных предложениях освещается противоречиво. Это вызывает большие трудности при изучении простого предложения. В практике синтаксического анализа неполные предложения стали своего рода спасительной лазейкой, которой охотно пользуются при характеристике предложений, трудно поддающихся анализу. Путем «подразумевания» якобы пропущенных членов подобные предложения подгоняются под определенный структурный тип. Такое «подразумевание» открывает простор субъективизму в синтаксисе, так как во многих случаях содержание предложения позволяет «домыслить» несколько слов с разным значением и в разных формах. Учение о неполных предложениях отражает те трудности и противоречия, которые возникали в трактовке предложения, вообще, в определении его грамматической природы.
В трудах русских языковедов логической школы за образец предложения была принята схема логического суждения «субъект - связка - предикат».
Отсюда исходило требование обязательной трехчленности или двучленности предложения. В том и другом случае предполагалось обязательное наличие связки в предложении - одни считали её самостоятельным членом, другие включали в сказуемое [48, с. 269-273].
Отсутствие связки в форме настоящего времени рассматривалось как «опущение», а любое предложение, отклоняющееся от идеальной схемы «субъект - связка - предикат» - как неполное.
Исследование явления синтаксической неполноты с логических, психологических, формально-грамматических позиций имеет в русском языкознании давнюю традицию и отражен в работах таких лингвистов прошлого, как А.А.Барсов, Н.И.Греч, Ф.И.Буслаев, П.М.Перевлесский, К.С.Аксаков, Н.П.Некрасов, П.П.Глаголевский, П.Е.Басистов, А.Н.Востоков, И.И.Давыдов, А.А.Дмитриевский, В.И.Классовский, Г.А.Миловидов, А.В.Попов, Ф.В.Ржига, А.А.Потебня, Н.Кошанский, Д.Н.Овсянико-Куликовский.
В трудах А.А.Шахматова и А.М.Пешковского учение о неполных предложениях было освобождено от некоторых недостатков, характерных для логической школы. Так А.А.Шахматов считал нормой отсутствие связки есть в настоящем времени. Предложения с именным сказуемым без связки были исключены им из числа неполных. Конструкции с отсутствующими личными глаголами 1-2-го лица настоящего времени и повелительного наклонения ученый рассматривал как полные предложения. Очень важным для развития теории неполных предложений явилось учение А.А.Шахматова об односоставных и двусоставных предложениях. Он впервые доказал существование в русском языке односоставных предложений как самостоятельного структурного типа, соответствующего синтаксической норме, равноправного с двусоставными: выделил и впервые описал такие типы полных односоставных предложений, как определенно-личные, неопределенно-личные, номинативные. А.А.Шахматов неполными признавал предложения, в которых опущен главный член, различал односоставные и двусоставные неполные предложения. Пропуск главного члена в большинстве случаев устанавливался по принципу «подразумевания» [252, с. 55]. Понимание Л.Л.Шахматовым полноты предложения опирается на требование обязательной формальной полноты входящих в его состав словосочетаний. Наличие зависимой падежной формы имени существительного А.А.Шахматов считал показателем пропуска глагола, управляющего этой формой: «Двусоставным признаю и такое предложение, как Вот вам софа, раскиньтесь на покои (...). Дополнение вам никак нельзя признать дополнением к слову софа;» [252, с. 55-56]. Итак, под термином «неполные» А.А.Шахматов объединил различные в структурном отношении предложения. В одних, действительно, пропущены члены — они подтверждаются данными контекста, формами имеющихся членов (предложения с пропущенными подлежащими). Другие предложения полностью выражают заключенный в них смысл собственными средствами и не нуждаются в «восстановлении» каких-либо членов; не подтверждает подразумевания и контекст.
Учение о неполных предложениях было развито А.М.Пешковским. В основу определения неполных предложений и их классификации положены сравнения с полными предложениями и установление недостающих членов [183, с. 352]. Пропуск члена предложения определяется А.М.Пешковским на основе подразумевания. Этот принцип дополняется требованием формальной полноты словосочетаний, входящих в предложение, так как, по мнению ученого, полным является лишь такое предложение, которое состоит из полных словосочетаний.
Формальный критерий полноты предложения приводит во многих случаях к ещё более сомнительному толкованию, чем это имело место у А.А.Шахматова, некоторых конструкций разговорной речи. Так, к числу неполных, по мнению А.М.Пешковского, относятся определенно-личные предложения типа Жду тебя. В число неполных с пропущенным сказуемым включены им и предложения типа А у ней опять температура. Исходя из требований обязательной полноты словосочетания, А.М.Пешковский подразумевает в них «опущенный глагол с очень бледным вещественным значением... приближающимся... к значению бытия» [183, с. 356]. Однако он не называет конкретного глагола. В подобном предложении глагол не нужен: сам Л.М.Пешковский признавал, что «в таком контексте сказуемое никогда не употребляется» [183, с. 335] и что предложения типа А у ней опять температура близки к номинативным.
В числе неполных предложений у Л.М.Пешковского находим различные структуры, неполноту которых автор устанавливает на основе данных контекста, особенностей интонации, формы имеющихся членов и т.д. Большинство указанных конструкций не нуждается в дополнении. Однако А.М.Пешковский последовательно сопоставляет конструкции разговорной речи с «образцовыми» полными предложениями письменно-книжной речи. Для него предложение Пишу письмо неполное, потому что пишу - зависимая форма, она требует согласования с местоимением 1-го лица я. Этот критерий можно назвать принципом непрерывности синтаксических связей: одно слово подчиняется другому и подчиняет себе третье и т.д., только подлежащее в предложении не является подчиненным.
Структурно-синтаксические модели трансформированных эллиптических конструкций
Мы уже отметили, что трансформированные эллиптические конструкции являются самодостаточными простыми предложениями. На них могут быть распространены общепринятые выводы об основных признаках простого предложения. «Простое предложение - это такое высказывание, которое образовано по специально предназначенной для этого структурной схеме, обладает грамматическим значением предикативности и своей собственной семантической структурой, обнаруживает эти значения в системе синтаксических форм (в парадигме предложения) и в регулярных реализациях и имеет коммуникативную задачу, в выражении которой всегда принимает участие интонация» [201, с. 90].
Структурная схема простого предложения — «это абстрактный синтаксический образец, по которому путем применения конкретных лексических единиц в роли членов предложения может быть построено в речи конкретное предложение» [236, с. 233]. Структурную схему по-другому еще называют предикативной основой. Структурная схема предложения организуется несколькими формами слов, находящимися друг с другом в определенных синтаксических отношениях (неоднокомпонентное предложение). И в том, и в другом случае формы слов предстают уже не как морфологические, а как синтаксические единицы.
Каждое простое предложение как грамматическая единица имеет предикативную основу, т.е. построено по тому или иному образцу. Например, предложения Біілп йоклый. AT чабп. Кояш чыгп образованы по отвлеченному образцу: существительное в основном падеже - спрягаемая форма глагола в третьем лице единственного числа настоящего времени.
Грамматико-семантическая структура предложения определяется его компонентным составом: «значением и взаимообусловленным способом выражения субъектного и предикатного компонентов. И, наоборот, сопряжение субъектного и предикатного компонентов в определенной форме и с определенным категориальным значением дает соответствующую грамматико-семантическую структуру, или модель предложения» [113, с. 174]. Таким образом, пути анализа: от целого к компонентам или компонентов к целому -взаимно обусловлены. Без компонентов нет моделей, а предикативное сочетание компонентов происходит в рамках одной из предназначенных для этого моделей. Вопрос о том, что первично, остается на сегодняшний день открытым.
Языковая модель предложения — вне влияния распространителей и контекста. Если такая зависимость обнаруживается, то либо перед нами речевая вариация модели, либо неверен принцип ее выделения. Неполные предложения - вариации полных предложений и, следовательно, неполные предложения не имеют свои собственные структурные схемы. Ранее нами было отмечено, что трансформированные эллиптические предложения строятся по специфическим моделям. И мы попробуем описать эти «вторичные» структурные схемы.
Первая группа трансформированных эллиптических предложений — с подлежащим в функции субъекта и второстепенным членом в функции предиката, в свою очередь, имеет несколько разновидностей, отличающихся друг от друга по форме выражения предицируемого члена. В этих предложениях субъект выражается именем существительным в основном падеже. Предицируемый член может иметь форму: 1) местно-временного падежа (урын-вакыт килеше) 2) исходного падежа (чыгыш килеше) 3) направительного падежа (юнэлеш килеше) 4) послеложную форму (исем + бэйлек) 5) форму с послеложными словами аст (под), ест (над), ал (перед), арт (за), эч (в), ян (у, около) и др. 6) форму с наречиями 7) существительное с аффиксом -ныкы/-неке. Для обозначения компонентов структурной схемы вводятся следующие элементарные буквенные символы, соответствующие латинским названиям частей речи и названиям некоторых форм: N - существительное, Ргоп -местоимение, Adv - наречие, Adj - прилагательное, Num - числительное и др. При символе N цифры от 1 до 6 обозначают, соответственно, падежи. Под следующими цифрами будут даны падежи татарского языка: 1-основной (баш), 2- притяжательный (иялек), 3-направительный (юнэлеш), 4-винительный (тошем), 5-исходный (чыгыш), 6-местно-временной (урын-вакыт) падежи.
Ввиду того, что одна и та же форма существительного может выступать и в функции субъекта, и в функции предиката, целесообразнее в модели трансформированных эллиптических конструкций ввести названия логических категорий. В моделях субъект будет обозначаться латинской буквой S, а предикат-латинской буквой Р. Основные структурно-синтаксические модели первой группы трансформированных эллиптических конструкций выглядят следующим образом: 1) S (N0 - Р (N6): Дуслык - барлы кондо, кардош - канлы кондэ (мэкаль). 2) S (N0 - Р (N5): Бэхет вакыты башка чынбарлыктан (Л. Согыидуллина). Шатлык канатызаттанул (М.Корим). 3) S (Nj) - Р (N3): Буяулыкэниемэ. 4) S (Ni) - Р (N] + послелог): Ишак - ише белэн, тпнток тіще белэн (мокаль). Э жаньш - канаты кош ксбек (Ф.Гыпззотуллпна). Таулар кешелор шикелле (М.Корим). 5) S (N0 - Р (Nj + ныкы): Тормыштагы бар шатлыклар, бар капгылар кешенеке.
Модальность как один из основных признаков предложения
Структурная схема предложения и построенные на её основе предложения заключают в себе несколько иерархически организованных языковых значений. Прежде всего, предикативная основа предложения как синтаксическая единица имеет грамматическое значение, общее для всех типов, для всех таких образцов и объединяющее их в синтаксическую категорию простого предложения. Этим значением является предикативность как категория, которая целым комплексом формальных синтаксических средств соотносит общение с тем или иным временным планом действительности. Структурная схема предложения обладает такими грамматическими свойствами, которые позволяют обозначить то, о чем сообщается, или реально осуществляется во времени (настоящем, прошедшем или будущем) или же мыслится как возможное, желаемое, должное или требуемое. «Если осуществляется во времени, то это план реальности или временной определенности. Если же время не определено, то это план ирреальности. Значения времени и реальности/ирреальности слиты воедино; комплекс этих значений называется объективно-модальными значениями, или объективной модальностью» [201, с. 86].
Модальность является одним из основных признаков предложения. «Модальность в любом её проявлении - это, прежде всего, выражение отношения говорящего к реальности» [219, с. 178]. В языкознании обычно принято выделять два основных типа модальных значений: объективно-модальных и субъективно-модальных. Если объективно-модальное значение выражает характер отношения сообщаемого к действительности, то субъектно- модальное значение выражает отношение говорящего к сообщаемому. Некоторые лингвисты выделяют третий тип модальных отношений -отношение между действием и его носителем. Вопрос о соотношении различных типов модальных значений детально не разработан. Объективная модальность — это отношение содержания высказывания к действительности с точки зрения его реальности, соответствия или несоответствия действительности. К субъективной модальности относятся значения усиления экспрессивной оценки, уверенности или неуверенности, определенности или неопределенности, согласия или несогласия и ряд других значений. И, наконец, в третий тип модальности объединяются значения возможности, желательности, необходимости, долженствования [118, с. 152].
Некоторые лингвисты ставили под сомнение само существование модальности как особой языковой категории. Так, И.П.Распопов пишет: «Собственно, никакой категории модальности именно как категории в грамматическом смысле данного термина... не существует» [196, с. 10]. Т.П.Ломтев, в сущности, стоит на этой же точке зрения, утверждая, что грамматические категории модального характера образуют одну систему, «но не одну грамматическую категорию модальности» [152, с. 91]. Эти высказывания, действительно, не случайны.
В.В.Виноградов грамматические, лексико-грамматические и лексические средства, выражающие модальность, рассматривает в тесной связи с предложением, то есть утверждает, что модальность — это категория синтаксиса. Ученый определил лингвистическое содержание категории модальности, указал на наиболее типичные средства выражения модальных отношений в языке, считая модальность одним из главных грамматических свойств предложения. «Каждое предложение включает в себя, как существенный конструктивный признак, модальное значение, т.е. содержит в себе указание на отношение к действительности. Любое целостное выражение мысли, чувства, побуждения облекается в одну из существующих интонационных схем предложения и выражает одно из тех синтаксических значений, которые в своей совокупности образуют категорию модальности» [60, с. 55-56].
По мнению В.В.Виноградова, «предложение по своей структуре основывается на морфологических категориях, но оно связано с более широкими синтаксическими категориями. Модальность и категория времени, а также категория лица в широком синтаксическом плане, выражая отношение сообщения к действительности, относятся к общему понятию предикативности» [84, с. 77]. В трудах В.В.Винофадова впервые была дана разносторонняя и полная характеристика предложению. Он выделяет модальность, время и лицо как основные компоненты предикативности.
В классическом языкознании до В.В.Виноградова модальность рассматривали в логическом и психологическом плане. Известные русские лингвисты А.К.Востоков, А.И.Давыдов, Ф.И.Буслаев, А.А.Потебня, А.А.Шахматов, А.М.Пешковский изучали модальность в тесной связи с предикативностью и глаголом. Например, академик А.И.Давыдов считает, что наклонение - единственное средство выражения модальности. Ф.И.Буслаев не видит разницы между предложением и суждением: «Предложение - это суждение с помощью слов. Наклонения глагола соответствуют формам суждения» [48, с. 367].
Несомненно, семантическую основу лингвистической категории модальности составляет модальность суждения. Но нельзя отождествлять логическую модальность и модальность, выраженную языковыми средствами. Каждый из них самостоятельная категория: логическая модальность - это категория мышления, а модальность, выраженная посредством языка, - это лингвистическая категория.
В тюркологии имеются различные точки зрения по многим аспектам этой проблемы, особенно по вопросам соотношения предикативности и модальности, предикативности и сказуемости, модальности и наклонения глагола.
В трудах Л.Н.Кононова, посвященных грамматическому строю турецкого и узбекского языков, глубоко проанализированы многие аспекты модальности, исследованы средства выражения модальных отношений [см.: 138]. Разные аспекты модальности рассматриваются в работах Б.Л.Серебренникова [213], А.М.Щербака [265].
О взаимосвязи формальной и смысловой сторон предложения
В современном языкознании предложение активно изучается не только со стороны его формальной устроенности, но и со стороны организации содержания. До середины прошлого века как объект синтаксической науки рассматривались лишь его форма, в частности значения, различающие синтаксические конструкции, образованные лексически родственными словами разных грамматических разрядов или разными формами одного и того же слова. Будучи разделом грамматики, синтаксис старался не выходить за пределы собственно-грамматических категорий.
С середины 60-х годов XX века сознание необходимости анализа смысла предложения в его целостности составляет характерную черту синтаксической науки.
Объектом изучения в синтаксисе является не все реальное содержание отдельного предложения как факта речи. Смысл реального речевого предложения в некоторой степени определяется конкретной ситуацией речи, условиями, в которых находятся говорящий и адресат речи. Значения такого рода не являются объектом учения о смысловой организации предложения. «Изучается лишь та сторона смысла предложения, которая определяется не конкретными условиями речи, а собственно языковыми фактами: тем, какие именно слова, в каких именно формах и как связанных друг с другом составляют предложения, т.е. формальной организацией и его лексическим наполнением. Эта сторона смысла предложения типизирована, воспроизводима и составляет факт системы языка» [38, с. 472]. Все исследования в области семантического синтаксиса имеют целью выделение типов смысловой организации предложения - его семантических образцов.
Важнейшей чертой современной семасиологии является подход к значению без ограничивающего стремления отделить в нем грамматическое от лексического и заниматься тем и другим по отдельности. На этой основе происходит сближение учения о лексической семантике и семантического синтаксиса. В лексикологии к изучению значения слова привлекаются лексико-семантические преобразования предложений, включающих это слово. В семантическом синтаксисе к изучению значения предложения привлекается лексическая семантика входящих в предложение слов. Таким образом, изучение смысловой организации предложения ведется с двух сторон: со стороны лексикологии, и с позиций семантического синтаксиса. Различие между словом и предложением в номинативном плане усматривается в том, что «предложение - сложный, полный знак, непосредственно соотнесенный с событием, ситуацией, слово же - знак частичный, соотносимый с ситуацией только при включении его в предложение» [179, с. 291].
Многие ученые рассматривают семантику предложения, исходя из его формальной организации. Характерные черты этого направления ярко проявляются в работах Н.Ю.Шведовой. Она исходит оттого, что разграничение предложений разных семантических структур должно проверяться и корректироваться их грамматическими характеристиками. Н.Ю.Шведова пишет, что «семантика не существует сама по себе, без грамматического оформления, а таким оформлением является все синтаксическое поведение предложения» [255, с. 483].
В отличие от НЛО.Шведовой Т.П.Ломтев понимает содержание предложения как «системы с отношениями», центром которой является выразитель отношения - предикат, задающий места для предметов, определяющий их количество и характер [см.: 152]. Н.Д.Арутюнова основной задачей изучения смысла предложения считает «выделение логико-синтаксических «начал», т.е. тех отношений, которые, будучи непосредственно связаны со способами мышления о мире, в то же время причастны к грамматическому строю языка» [23, с. 17].
В значение предложения соединены смыслы двух принципиально различных родов: объективные, отражающие действительность, и субъективные, отражающие отношение мыслящего субъекта к этой действительности.
Грамматическая природа предложения такова, что обязательно требует выражения некоторых субъективных смыслов, идущих от говорящего, передачи его отношения к отображаемому в предложении фрагменту действительности. Роль автора речи обязывает его, во-первых, актуализировать передаваемое предложением объективное содержание, и, во-вторых, выразить целый ряд обязательных субъективных смыслов, входящих в каждое предложение. Обязательными субъективными смыслами являются: предикативность, 2) целеустановка, 3) персуазивность.
Предикативность — это «имеющий одно общее выражение комплекс значений, в который входят значение времени, актуализационное по своей природе и устанавливаемое говорящим отношение содержания предложения к действительности, а именно: его характеристика как реального, лишь констатируемого говорящим, или ирреального, создаваемого говорящим в воображении» [38, с. 477-478]. Например, Ул пвылдпн іще реальность) - Ул авылдан булеп іще. Ул пвылдпн булсын ирреальность). Предикативность выражается наклонением глагола или связки и модальными частицами.
Целеустановка предложения - это «выражение коммуникативной позиции говорящего, того, намерен ли он только передать заключенную в предложении объективную информацию собеседнику или имеет целью узнать у него нечто по поводу передаваемого, т.е. сообщает он или спрашивает» [38, с. 478]. Например, Улуниверептеттп - Улуниверептеттпмы?
Эти значения выражаются с помощью интонации, вопросительных частиц и вопросительных местоимений.
Персуазивность - это оценка говорящим содержания предложения со стороны его достоверности или недостоверности, выражения уверенного или неуверенного знания. Например: Марат Казаіща. Ипчшиксез, Марат Казаіща. Марат, болкп, Казандадыр. Куросец, Марат Казаіща. Значение достоверности или недостоверности имеет каждое предложение. Недостоверность может выражаться модальными словами и частицами. Достоверность же выражается имплицитно: самим фактом отсутствия показателей недостоверности. Достоверность также может выражаться модальными словами.
Субъективные смыслы выражаются грамматическими средствами; а объективные, в основном, лексическими средствами.
Направление семантического синтаксиса, ориентированное на обращение к структуре события, ситуации как денотата предложения, выдвинуло понятие пропозиции, заимствованное из логики, где им обозначалось то общее, что существует между предложением и его возможными перефразировками в пределах данного языка, а также его переводами на другие языки. Структуру пропозиции определяет предикат, который несет в себе признак предмета или отношение между предметами; он задает определенные места для предметов; определяет их количество и роли. При классификации пропозиции учитываются семантическая природа предиката и количество актантов при нем и их роли. Синтаксически пропозиции могут оформляться двумя способами: предикативной конструкцией и непредикативной конструкцией.
