Содержание к диссертации
Введение
Глава I . История изучения сложноподчиненного предложения в нахско-дагестанских языках 8
Глава II. Сложноподчиненное предложение как синтаксическая единица...34
Глава III . Сложноподчиненное предложение в ингушском языке 82
1 Сложноподчиненное предложение изъяснительного типа 85
2 Сложноподчиненное предложение определительного типа 96
3 Сложноподчиненное предложение с придаточными причины 102
4 Сложноподчиненное предложение с придаточными цели 107
5 Сложноподчиненное предложение с придаточным уступительным 112
6 Сложноподчиненное предложение с придаточным времени 114
7 Сложноподчиненное предложение с придаточным меры и степени и с
придаточными образа действия 119
Заключение 131
Список сокращений 136
Литература 138
- . История изучения сложноподчиненного предложения в нахско-дагестанских языках
- 1 Сложноподчиненное предложение изъяснительного типа
- Сложноподчиненное предложение с придаточными причины
- 6 Сложноподчиненное предложение с придаточным времени
Введение к работе
Настоящая работа посвящена определению и описанию сложноподчиненного предложения в ингушском языке, однозначная характеристика которого является проблемой не только ингушского синтаксиса, но и синтаксиса нахско-дагестанских языков в целом. Сложность данной проблемы заключается в том, что до сих пор нет единства языковедов в определении критериев сложноподчиненных предложений. К сложноподчиненным предложениям в ингушском языке многие лингвисты продолжают относить различные синтаксические единицы ((а) осложненное предложение, (б) предложения с развернутыми членами), руководствуясь тем, что зависимая часть имеет собственный субъект (а), и тем, что они переводятся на русский язык сложноподчиненными предложениями (а и б). Это обстоятельство явилось основной причиной отсутствия более или менее удовлетворяющего определения сложноподчиненного предложения в ингушском языке.
А. И. Халидов правильно заметил, что «чечено-ингушские языковеды все еще отдают предпочтение тем представлениям о структуре предложения (особенно сложного) вайнахских языков, которые восходят к грамматике Н. Ф. Яковлева»1. Не удовлетворенный синтаксическими исследованиями в области кавказских языков, А. С. Чикобава писал, что нельзя мириться с положением, когда грамматики иберийско-кавказских языков строятся исходя из грамматики (в первую очередь русского) языка, в результате чего «синтаксис простого и сложного предложения и теперь переводный»2.
Справедливость этого замечания относится и к тем работам по синтаксису нахских языков, которые были опубликованы в последующие годы, в т. ч. работы И. А. Оздоева3, Я. У. Эсхаджиева4, И. Ю. Алироева5.
Актуальность диссертационного исследования заключается в том, что, несмотря на существование многочисленных работ, посвященных описанию особенностей сложноподчиненных предложений и их классификации в нахско-дагестанских языках, в поле зрения исследователей попадал далеко не весь спектр явлений, которые можно было бы использовать в качестве аргумента в пользу принятия того или иного решения. Необходимо заметить, что синтаксис ингушского сложного предложения давно не исследовался в полном объеме. Специальная литература по данной проблематике представлена только отдельными статьями, опубликованными Ф. Г. Оздоевой , Л. Д. Мальсаговой . Единственная монография Н. Ф. Яковлева, полностью охватывающая синтаксис ингушского языка, написанная в 30-годы прошлого столетия, но изданная в 2001 году, содержит достаточно много суждений, не соответствующих реалиям ингушского языка.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в ней строится иерархия критериев определения сложноподчиненного предложения в ингушском языке и на их основе показывается отличие осложненных предложений и предложений с развернутыми членами от сложноподчиненных. В работе дается наиболее полная классификация типов сложноподчиненных предложений в ингушском языке, а также их подробный анализ, в т.ч. анализ средств связи придаточного предложения с главным.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что ее результаты внесут вклад в изучение синтаксиса сложноподчиненного предложения не только ингушского языка, но и кавказских и тюркских языков, в которых проблема содержательной квалификации зависимой предикации стоит также остро.
Практическая значимость работы вытекает из возможности использовать ее при составлении вузовских учебников по синтаксису ингушского литературного языка. Учебник современного ингушского языка, изданный в 1972 году («Хіанзара гіалгіай мотт» («Современный ингушский язык»)), не содержит синтаксического раздела, что сильно сказывается на качестве преподавания синтаксиса ингушского языка в высшей школе. Других вузовских учебников, кроме выше названного, по ингушскому языку до сих пор не имеется. Полученные нами результаты представляются важными при составлении учебников ингушского языка для школ, так как имеется необходимость пересмотра некоторых ошибочных правил школьной грамматики, касающихся изучения сложноподчиненного предложения.
Принципы и методы исследования. В диссертационной работе применяются традиционные для изучения синтаксиса кавказских языков методы, в т.ч. трансформационный метод, т.к. он выявляет структурные особенности сложноподчиненного предложения и позволяет дать его характеристику на фоне смежных синтаксических единиц. Используется также метод сравнительного анализа, позволяющий показать специфику исследуемых синтаксических единиц на фоне аналогичных структур в языках иной типологии.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы дифференцировать полноправные сложноподчиненные предложения и предложения, осложненные причастными, деепричастными, масдарными, обстоятельственными, инфинитивными и сравнительными оборотами, а также дать исчерпывающую функциональную характеристику этих единиц.
В связи с этим выдвигается и решается ряд задач:
1) определить и обосновать критерии выделения сложноподчиненных предложений в ингушском языке;
2) показать отличие полноправного сложноподчиненного предложения от предложений, осложненных различными оборотами, и от предложений, имеющих в своем составе развернутые члены предложения;
3) определить, в каких разновидностях представлено сложноподчиненное предложение в ингушском языке;
4) классифицировать типы полноправных сложноподчиненных предложений и дать характеристику каждого из выделенных типов.
Материалом исследования послужили произведения современной ингушской художественной литературы. В необходимых случаях приводился материал из разговорной речи.
Апробация работы и внедрение результатов. Основные положения настоящей работы обсуждались на заседании Отдела кавказских языков Института языкознания РАН. По теме диссертации опубликованы три статьи общим объемом 2 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.
Во введении обоснована актуальность темы и научная новизна исследования, указываются методы, использованные при анализе языкового материала, формулируются цель и задачи.
В первой главе «История изучения сложноподчиненного предложения в нахско-дагестанских языках» содержится обзор основной литературы по данному вопросу, начиная от «Синтаксиса ингушского литературного языка» Н. Ф. Яковлева8 до настоящего времени.
Критический анализ разных точек зрения на сложноподчиненное предложение, представленных в данной главе, дается в последующих главах, обсуждающих те или иные соответствующие аспекты.
Вторая глава «Сложноподчиненное предложение как синтаксическая единица» посвящена раскрытию сущности рассматриваемой проблемы сложноподчиненного предложения и определению основных понятий (сказуемость, предикативность, финитность/инфинитность глагольных форм, зависимые/независимые клаузы и т.д.), необходимых для его описания в ингушском языке. В связи с этим, определяются основные критерии определения сложноподчиненного предложения в ингушском языке:
1) наличие финитной формы глагола или же любой словоформы, которая способна быть предикатом в главной и подчиненной клаузах;
2) наличие союзов и союзных слов, служащих средством связи главного предложения с придаточным;
3) соответствие сложноподчиненного предложения ингушского языка осложненному предложению ингушского языка;
4) критерий «морфосинтаксического локуса» и др.
В этой же главе демонстрируется отличие предикативных и непредикативных групп друг от друга, проводится критика в адрес некоторых концепций, высказанных языковедами, исследовавшими сложноподчиненное предложение в нахско-дагестанских языках. Методом трансформаций определяется отличие осложненного предложения и 8Яковлев Н. Ф. Синтаксис ингушского литературного языка. М: Akademia, 2001. предложений с развернутыми членами от сложноподчиненного в ингушском языке.
В третьей главе проводится сравнительный анализ сложноподчиненного предложения и предложений, осложненных причастными, деепричастными, масдарными, обстоятельственными, инфинитивными и сравнительными оборотами, эквивалентными в семантическом отношении придаточным предложениям: сложноподчиненному предложению в ингушском языке соответствует осложненное предложение ингушского языка. Исходя из обозначенных и обоснованных критериев, в диссертации выделяются следующие типы полноправных сложноподчиненных предложений в ингушском языке: изъяснительные, определительные, причины, времени, уступительные и т.д. В данной главе дается подробный анализ каждому обозначенному типу полноправного сложноподчиненного предложения, а также средствам связи придаточного предложения с главным.
В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.
. История изучения сложноподчиненного предложения в нахско-дагестанских языках
В существующих определениях сложноподчиненного предложения вообще и, в особенности в том, что касается их взаимоотношений с предложениями, содержащими причастные, деепричастные, масдарные обороты, в частности, в нахско-дагестанском языкознании было высказано немало спорных суждений, как правило, касающихся квалификации этих оборотов. Точку зрения о наличии гипотаксиса в северокавказских языках (в том числе и в ингушском) высказал профессор Н. Ф. Яковлев, применивший теорию «сокращенных придаточных предложений» к кавказским языкам.9 Этой теории, восходящей еще к Н. И. Гречу10 придерживался также известный исследователь русской грамматики Ф. И. Буслаев11. Согласно этой теории, причастия и деепричастия представляют собой «сокращенные» придаточные предложения, которые противопоставляются «полным» придаточным предложениям. Н. Ф. Яковлев, как показывает его описание синтаксиса ингушского и чеченского языков, считал, что развитие сложноподчиненного предложения в этих языках началось с развития «сокращенных» форм, являвшихся единственной и первоначальной формой придаточных предложений, с которых вообще началось развитие форм подчинения придаточных предложений. Руководствуясь этой теорией, Н. Ф. Яковлев в чеченском и ингушском языках квалифицирует как придаточные предложения практически все языковые единицы, соответствующие по смыслу русским придаточным предложениям. Надо сказать, что такая точка зрения на сложноподчиненное предложение получила в лингвистике справедливую критику. Тем не менее, подобная трактовка все еще имеет место в работах по нахско-дагестанским языкам. Более того, она нередко преподносится как бесспорная концепция. К средствам связи придаточного предложения с главным Н. Ф. Яковлев относит следующие способы: 1) интонационный; 2) использование относительных местоимений и союзов; 3) использование особых отглагольных форм сказуемого. Наиболее древним способом подчинения он считает интонационный. В ингушском языке, по его мнению, этот способ представляет собой единственный способ выражения формы придаточного предложения.
Ингушский язык, по мнению Н. Ф. Яковлева, в отношении развития форм подчинения занимает промежуточное место между языками типа кабардинского или абхазского, с одной стороны, и русским и западноевропейскими языками, с другой. В нем богато развиты придаточные формы сказуемого. При этом многие типы придаточных предложений (придаточные субъектные, объектные, предикатные, дополнительные, определительные, обстоятельственные места, условные, уступительные и частично другие типы) могут быть выражены только придаточными формами сказуемого. Часть придаточных предложений других типов (придаточные обстоятельственные времени, образа действия, причины и цели, косвенная речь, косвенный вопрос), имеют постоянное выражение подчинения с помощью относительных союзов или слов, получивших значение таких союзов, и реже - с помощью относительных местоимений. Таким образом, Н. Ф. Яковлев считал, что ингушский язык в отношении развития форм подчинительного предложения представляет собой некоторую переходную стадию, в нем еще преобладают придаточные формы сказуемого. Наряду с ними в ингушском языке, по его мнению, появляются также относительные союзы и местоимения, развивается также связь придаточного предложения с главным, выражаемая с помощью не только относительных местоимений (в составе придаточного предложения), но и соответственных им указательных местоимений (в составе главного предложения). Последний способ, как полагает Н. Ф. Яковлев, развивается в ингушском литературном языке под воздействием русского синтаксиса. Почти все ингушские относительные местоимения и союзы имеют очевидное недавнее происхождение. Многие из них представляют собой развитие глагольных или именных падежных форм, например, аънна — букв, «сказав», яхаш — букв, «говоря» в значении союза что, бахьан долаш — букв, «являясь причиной» в значении союза «потому что»12. В особую категорию придаточных предложений исследователь включает объектные придаточные предложения при глаголах со значением «чувствовать», «сознавать», а также при глаголах со значением «говорить» (косвенная речь). Также он дифференцирует масдарные придаточные предложения и обстоятельственные придаточные предложения (заменяющие собой различные обстоятельства), в том числе придаточные обстоятельственные места, времени, образа действия, причины и цели. В основном, считает Н. Ф. Яковлев, эта классификация охватывает все возможные типы придаточных предложений ингушского языка. Вне этой классификации, по его мнению, остаются условные и уступительные придаточные предложения, а также косвенный вопрос. Целесообразно рассмотреть концепцию Н. Ф. Яковлева более подробно, что будет сделано в следующей главе.
Сложноподчиненное предложение изъяснительного типа
СПП с изъяснительной придаточной частью - это структуры с присловной зависимостью, особенностью которых является обязательная неполнота (структурная и смысловая) главного предложения, требующая поэтому восполнения этой части. Прежде чем начать характеристику этого типа сложноподчиненных предложений в ингушском языке, считаем необходимым дать краткую историю изучения изъяснительных придаточных предложений в нахском языкознании. Данный тип СПП выделялся не всеми лингвистами. П.К.Услар, например, считал, что в чеченском языке нет относительных местоимений, являющихся одним из основных признаков изъяснительных придаточных в русском языке. «.. .Во всех случаях, где они встречаются в других языках, в чеченском находим причастия или деепричастия, что придаёт чеченской конструкции весьма оригинальный характер».86 Отсутствие относительных местоимений, по его мнению, исключало наличие сложноподчинённого предложения в чеченском языке. Сказанное, надо полагать, равным образом относится и к ингушскому языку. Н. Ф. Яковлев отмечал, что связь придаточного предложения с главным, выражаемая с помощью относительных местоимений, развивается в ингушском языке под воздействием синтаксиса русского языка. Начало развития относительного значения вопросительных местоимений в сложноподчиненных предложениях он видит в одной из форм косвенного вопроса. Относительное значение вопросительных местоимений встречается, по его мнению, только в этой форме придаточного предложения. В этом случае вопросительное значение местоимений совершенно теряется: «они становятся по значению исключительно Услар П.К. Чеченский язык. Тифлис. 1888. - С. 55. относительными». И связь придаточного предложения с главным выражается только с помощью этих местоимении. В связи с ролью вопросительных местоимений в формировании сложноподчиненных предложений в нахских языках следует отметить, что Я. У Эсхаджиев, исследовавший способы выражения сложноподчиненного предложения в чеченском языке, среди прочих типов рассматривает объектные придаточные предложения, присоединяемые к главному вопросительно-относительными местоимениями и местоименными наречиями.
Несмотря на заметное количество средств связи, используемых в сложноподчиненных предложениях в чеченском и в ингушском языках особенно в изъяснительном типе, Ю. Д. Дешериев делает вывод об их отсутствии в этих языках. В то же время, по его мнению, в бацбийском языке существуют так называемые придаточные предложения определительные, дополнительные, образа действия, причины, цели, уступительные. В ингушском и чеченском языках, в свою очередь, как он полагает, в основном представлены придаточные места, времени и условия. Опровергая мнение Ю. Д. Дешериева, А. И. Халидов пишет: «Конечно, в составе и использовании союзов и союзных слов между бацбийским и вайнахскими языками есть определенные различия: союзно присоединяемых придаточных в бацбийском больше, чем в чеченском и ингушском языках». Но это, как он считает, не говорит об их отсутствии вообще . Таким образом, он признает, что союзный способ соединения частей сложноподчиненного предложения, включая и использование союзных слов, в бацбийском используется активнее, чем в ингушском и чеченском языках. И.А.Оздоев, занимавшийся исследованием синтаксиса сложноподчиненного предложения ингушского языка, не включил изъяснительные придаточные в список сложноподчиненных предложений. Таким образом, как правильно отметил А.И. Халидов, в описаниях синтаксического строя нахских языков наблюдается «явная недооценка возможности союзного скрепления частей сложноподчиненного предложения, которую нахские языки активно используют, -приспособление различных форм словоизменения местоимений в роли союзных слов»91.
Изъяснительное придаточное предложение характеризуется тем, что «главная его часть без придаточной части была бы незаконченной как в смысловом отношении, так и по формальному составу»92. Придаточные изъяснительные в ингушском языке присоединяются к главной части при помощи союзов аънна «говоря», яхаш «сказав», а также союзных слов сенга «куда», мича «где», «куда», мала «кто», мишта «как», «какой», хіана «почему», маца «когда», мел «сколько», малагіа «какой», «который» и т. д.
LINK3 Сложноподчиненное предложение с придаточными причины LINK3 Этот тип является самым распространенным среди обстоятельственных придаточных в ингушском языке. Придаточные причины содержат указание на причину или обоснование того, о чем говорится в главном предложении. Средством связи являются союзы аьнна, яхаш в значении союза причины «потому что», (из) бахъап долаш «(эту) причину имея» (из, цу) бахьанце «по этой причине», xlaita аьлча «потому что», «так как». (115) Моастагіий из кхетаде а кхензар, хіана аьлча ціаьхха вена цун когаметта хьаэттар Микаъил Враг-МН-ИМ это-ИМ понять-ИНФ и успеть-ОТР-ПРОШ почему сказав (СОЮЗ) вдруг В\Д-прийти-ДЕЕПР ЗЕД-РОД нога+место-НАР встать-ПРОШ Микаил-ИМ Враги не успели этого понять, так как на его место встал Микаил Главную и подчиненную клаузы связывает союз хіана аьлча «потому что». (116а) Картах ціагаргаш даьхад аьнна, Пойбердий сесагага Хіажарга лийра Каша Забор-ЕД-ВЕЩ щепочка-МН-ИМ Д\Д-рвать-ПРОШ сказав (СОЮЗ) Гойберд-РОД жена-ЕД-ЛОК Хажар-ЛОК ругать-ПРОШ Кайпа-ИМ Кайпа поругала жену Гойберда за то, что рвали щепочки на заборе (117а) Іаьдал дрхаде гіерт аьнна, лийцабаруж Власть-ЕД-ИМ Д\Д-развалить-ИНФ пытаться-НАСТ сказав (СОЮЗ) В\Б-поймать-ПРОШ ЗМН-ИМ Их поймали, потому что они пытались развалить власть. (Боков А. «Сыновья Беки», 142) (118а) Дика ахча драккх аьнна, Сибарегіа балха вахавар са воша Хорошо деньги-ЕД-ИМ Д\Д-рвать-НАСТ сказав (СОЮЗ) в Сибирь (НАР) на работу-ЛОК В\Б-поехать-ПРОШ мой брат-ЕД-ИМ Мой брат поехал в Сибирь, потому что там хорошо зарабатывают. (119а) Наха Іунал ду яхаш, низ бора цунна вежараша Человек-МН-ДАТ прислуживание-ИМ Д-делать-НАСТ говоря (СОЮЗ) сила Б\Б-делать-ПРОШ ЗЕД-ДАТ брат-МН-ЭРГ Братья били его, потому что он прислуживал людям
(Боков А. «Сыновья Беки», 50) (120а) Хъасан ханнахъа чувагіацар, из бахъанце дов доалар цар Хасан-ИМ вовремя (НАР) В-приходить-ОТР-ПРОШ этот + причина (СОЮЗ) ссора-ЕД-ИМ Д\Д-возникать-ПРОШ ЗМН-ЭРГ Хасан не приходил вовремя, по этой причине между ними возникали ссоры. Союз из бахъан долаш состоит из указательного местимения из «этот», существительного бахъан «причина» и деепричастия настоящего времени долаш «имея». Указательное местоимение из «этот» служит для акцентирования внимания на том, о чем говорится в главном предложении. (121) Сарахъа Залихан біаргагургья Мусайна, из бахъан долаш гіадвахав из Вечером Залихан-ИМ И-увидеть-БУД Муса-ДАТ этот + причина + иметь (СОЮЗ) В-обрадоваться-ПРОШ ЗЕД-ИМ (Муса) Вечером Муса увидит Залихан, по этой причине он обрадовался. Местоимение из «этот» указывает на главную часть, т.е. на причину радости Мусы. Союз из (цу) бахъанце состоит из указательного местоимения, которое может стоять в именительном падеже из (бахъанце), в косвенном падеже цу (бахъанце) и из существительного бахъанце в вещественном падеже. (122) Manx хъежар, цу бахъанце оаха ловзар коа оттадир. Солнце-ИМ светить-ПРОШ эта причина (СОЮЗ) 1МН-ЭРГ лезгинка ИМ во дворе Д\Д-ставить-ПРОШ Светило солнце, из-за этого мы устроили лезгинку во дворе. В этом предложении местоимение цу также указывает на то, о чем говорится в главном предложении, т.е. причина того, что устроили лезгинку, заключается в том, что светило солнце. Наряду с полноправными сложноподчиненными предложениями с придаточными причины, в ингушском языке используются и простые предложения, осложненные различными оборотами, которые свободно передают значение придаточного предложения. В подтверждение сказанного, трансформируем выше приведенные сложноподчиненные предложения в простые осложненные. (1166) Картах ціагаргаш даьхандаь, Пойбердий сесагага Хіажарга лийра Каша Забор-ЕД-ВЕЩ щепочка-МН-ИМ Д\Д-рвать-ПРИЧИНА Гойберд-РОД жена-ЕД-ЛОК Хажар-ЛОК ругать-ПРОШ Кайпа-ИМ Кайпа поругала жену Гойберда за то, что рвали щепочки на заборе. (1176) Іаьдал дохаде гіертандаь, лийцабаруж Власть-ЕД-ИМ Д\Д-развалить-ИНФ пытаться-ПРИЧИНА В\Б поймать-ПРОШ ЗМН-ИМ Их поймали, потому что они пытались развалить власть. (Боков А. «Сыновья Беки», 142) (1186) Дика ахча доаккхандаь, Сибарегіа балха вахавар са воккхагівола воша Хорошо деньги-ЕД-ИМ Д\Д-зарабатывать-ПРР1ЧИНА в Сибирь-НАР на работу-ЛОК В\Б-поехать-ПРОШ мой старший брат-ЕД-ИМ Мой старший брат поехал в Сибирь, потому что там хорошо зарабатывают. (1196) Наха Іунал дендаь, низ бора цунна вежараша. Человек-МН-ДАТ прислуживание-ИМ Д-делать-ПРИЧИНА сила Выделать ЗЕД-ДАТ брат-МН-ЭРГ Братья били его, потому что он прислуживал людям (1206) Хъасан ханнахъа чу ца врагіандаь, дов доалар цар. Хасан-ИМ вовремя В-приходить-ОТР-ПРИЧИНА ссора-ЕД-ИМ Д\Д возникать-ПРОШ ЗМН-ЭРГ Хасан не приходил вовремя, поэтому между ними возникали ссоры. При трансформации сложноподчиненных предложений с придаточными причины в осложненные присходят следующие изменения. Союзы аънна, яхаш, из бахъанце, служащие средством связи в сложноподчиненных предложениях, в простых осложненных вообще опускаются. Финитные глагольные формы, наличествующие в придаточных предложениях (даьхад, гіерт, доаккх, ду, чувагіацар) преобразуются в обстоятельственные формы глагола (даьхандаь, гіертандаь, доаккхандаь, дендаь, чу ца воагіандаь). Значение союза причины в данном случае принимает на себя суффикс даь- (И. А. Оздоев называет его служебным словом, Н. Ф. Яковлев окончанием) глагольной обстоятельственной формы.
Сложноподчиненное предложение с придаточным времени
В придаточном предложении со значением времени указывается на действие или проявление признака, соотносительное по времени с действием или проявлением признака, о котором говорится в главном предложении. Средством связи в такого типа предложениях являются союзы массаза «всегда», мел «пока», алалехъа «сказать как только», аллалца «сказать пока не», алале «до того как сказать». В сложноподчиненных предложениях с придаточным времени, где средством связи являются союзы мел и массаза сказуемое придаточного предложения выражается глаголом только в изъявительном наклонении настоящего времени. Другие временные формы в придаточных предложениях такого типа использованы быть не могут. Таким образом, предложения с указанным союзом передают информацию о временной соотнесенности двух ситуаций. Следующая особенность предложений этого типа заключается в том, союзные слова мел и массаза располагаются непосредственно перед сказуемым главного предложения. Придаточные времени с союзом алалехьа (алале), в ингушском языке до сих пор не рассматривались. На союзность этих слов указывает тот факт, что эти слова употребляются в предложениях, где присутствует слово с таким же значением Как видим, в подчиненной клаузе Цо из аьннад алалехьа два слова со значением говорения оказываются рядом: аьннад «сказал» и алалехьа «сказать как только». Это говорит о том, что одно из этих слов должно выполнять другую функцию. Если бы алалехьа не было бы союзом, то не употреблялось бы вместе с глаголом, имеющим значения говорения аьннад «сказал». Заметим, что слово алалехьа, когда приобретает функцию союза, уже теряет свое прямое значение «сказать», а приобретает новое «как только».
Как только доехал, Бек-Хан объявил тревогу по телефону Значение придаточных времени могут передавать и обороты, имеющие значение времени. Трансформируем некоторые из выше приведенных полноправных сложноподчиненных предложений в простые, заменив придаточное предложение в них на причастный или деепричастный обороты. Ингушетия, живи пока стоит белый свет. Как видим, придаточное предложение дуне мел латт меняется на причастный оборот дуне мел латтача хана «мир сколько стоящее время», однако, смысл предложения от этого не меняется. Союз в данном случае не опускается, финитную форму глагола латт «стоит» заменяет причастие латтача «стоящий», согласующееся со словом хана «время» и принимающее окончание -ча косвенного падежа. Путем трансформации мы превратили сложноподчиненное предложение в простое предложение, осложненное обстоятельственным оборотом. Финитная форма глагола придаточного предложения временидіачуваьннав «вошел» меняется на наречно-обстоятельственную форму діачувраллашшехьа «вошел как только». Следовательно, придаточное предложение Поиберд наїарах діачуваьннав алалехъа мы заменили на обстоятельственный оборот Поиберд наїарах діачувраллашшехьа, при этом союз алалехъа в обстоятельственном обороте опускается, его значение передает суффикс ехъа-, происходит также геминация согласного -л.
Как показано выше, сложноподчиненные предложения с придатоным места способны заменять различные обороты. (148а) Іайха хий мелача хана, хьаст тоабаъчун сий де 2ЕД-ЭРГ-ВОЗВР вода-ИМ пить-ПРИЧ-КОСВ в то время (НАР) родник-ИМ привести в порядок-ПРИЧ-РОД честь-ИМ делать-ИНФ В то время когда пьешь воду, почти того, кто привел в порядок ро Приведенное предложение является простым, его осложняет причастный оборот Іайха хий мелача хана «ты воду пьющий когда». Зависимый оборот содержит в себе слово хана «во время», причастие мелача «пьющий» согласуется с ним и, соответственно, принимает косвенное окончание ча-. Особенность предложений с такими оборотами в том, что время действия в независимой части и в причастном обороте совпадает: человек пьет воду и одновременно почитает кого-то. Исключив слова хана из зависимого оборота, мы получим уже не причастный оборот, а обстоятельственный.
