Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Общая характеристика мокшанских послелогов 19
1.1. Общая характеристика мокшанских послелогов 19
1.2. Разряды послелогов по происхождению 29
1.2.1. Послелоги, сформировавшиеся на базе слов собственного языка 30
1.2.1.1. Послелоги, сформировавшиеся на базе имен 31
1.2.1.2.Послелоги, сформировавшиеся на базе наречий и онаречных слов 32
1.2.2. Заимствованные послелоги 33
1.3. Звуковые комплексы в мокшанском языке,
соотносимые с разными частями речи 34
ГЛАВА 2. Функционально-семантическая характеристика обстоятельственных послелогов 44
2.1. Послелоги, выражающие пространственные отношения 45
2.1.1. Послелоги, выражающие только пространственные отношения 46
2.1.2. Послелоги, выражающие пространственные и временные отношения 64
2.1.3. Послелоги, выражающие пространственные, временные и другие отношения 82
2.1.4. Послелоги, выражающие пространственные и другие отношения 89
2.2. Послелоги, выражающие только временные отношения 93
2.3. Послелоги, выражающие причинно-целевые отношения 96
2.4. Послелоги, выражающие сравнительно-сопоставительные отношения 102
2.5. Послелоги, выражающие отношения образа действия, меры и степени 106
ГЛАВА 3. Функционально-семантическая характеристика объектных послелогов 108
3.1. Послелоги, выражающие предмет мысли, речи 108
3.2. Послелоги, выражающие совместные отношения 113
3.3. Послелоги, выражающие выделительные отношения 115
3.4. Послелоги, выражающие отношения замещения 116
3.5. Послелоги, выражающие значения обладания 118
3.6. Послелоги, выражающие орудийные отношения 120
Заключение 123
Список использованной литературы 128
Список использованных источников 138
Список сокращений 140
- Общая характеристика мокшанских послелогов
- Послелоги, выражающие только пространственные отношения
- Послелоги, выражающие причинно-целевые отношения
- Послелоги, выражающие предмет мысли, речи
Введение к работе
Актуальность исследования. Настоящая диссертация посвящена изучению функционально-семантической значимости послелогов в мокшанском языке. Необходимость данного исследования продиктована отсутствием монографических работ, в которых был бы представлен комплексный анализ послелогов в вышеуказанном аспекте.
Функционально-семантическая характеристика мокшанских послелогов позволит понять сущность данной категории. Настоящее исследование является неотъемлемой частью в общей задаче изучения релятивных слов в финно-угорских (уральских) языках.
Таким образом, актуальность избранной темы определяется ее общетеоретической и практической значимостью с одной стороны, ее недостаточной разработанностью - с другой.
Объект исследования. Объектом исследования настоящей диссертации являются послелоги мокшанского языка.
Цель и задачи исследования. Цель диссертации - функционально-семантическое описание категории послелогов в мокшанском языке.
Для достижения поставленной цели в работе ставится ряд задач:
— систематизировать послелоги в мокшанском языке;
— выявить дифференциальные признаки послелогов;
— установить наиболее характерные функционально-семантические группы и дать им обобщающий анализ;
— описать функционально-семантические особенности каждого послелога.
Методы исследования. Решая поставленные задачи, автор использовал ряд методов. Основой функционально-семантической характеристики изучаемого класса слов послужил описательный метод.
Описание морфологической структуры, а также словопроизводственных особенностей строилось на морфемном вычленении.
В работе присутствуют элементы статистического метода, результаты подсчетов отражены в таблице.
Общетеоретической основой диссертации являются труды отечественных и зарубежных лингвистов по морфологии и лексикологии как финно-угорского, так и общего языкознания.
Источники исследования. Источниками для исследования послужили произведения мокшанской художественной литературы, материалы устного народного творчества. В необходимости привлекались примеры из разговорной речи.
При работе над диссертацией использованы научные труды В. С. Бондаренко (Бондаренко, 1961), М. В. Всеволодовой (Всеволодова, 1975), B. К. Кельмакова (Кельмаков, 1970, 1979), П. С. Кудаева (Кудаев, 1967, 1968, 1969), К. Е. Майтинской (Майтинская, 1955, 1963, 1979, 1980, 1981, 1982, 1983), Р.П. Рогожниковой (Рогожникова, 1972), А. И. Сайнаховой (Сайнахова, 1965, 1966, 1981), Б. А. Серебренникова (Серебренников, 1963, 1964, 1967), C. С. Сибатровой (Сибатрова, 1982, 1986, 1988), Е. Т. Черкасовой (Черкасова, 1967), П. С. Шишканова (Шишканов, 1957), Н. А. Щанкиной (Щанкина, 1980, 1981, 1983), словари: Мокшень-рузонь валке (1998), Эрзянь-рузонь валке (1993).
В качестве сопоставительного привлекался материал других языков, извлеченный из соответствующих лексикографических источников, а также работ теоретического характера Н. А. Баскакова (Баскаков, 1979), В. В. Быкони (Быконя, 1979), И. С. Галкина (Галкин, 1966), В. Ефремова (Ефремов, 1956), Г. М. Керта (Керт, 1971), 3. К. Тудвасевой (Тудвасева, 1975), М. П. Чхаидзе (Чхаидзе, 1975).
Научная новизна. Настоящее исследование является первой цельной работой в мордовском языкознании, посвященной функционально-семантической характеристике одной из категории служебных слов — послелогам мокшанского языка.
В ходе работы над диссертацией собраны воедино, систематизированы и идентифицированы, по мере возможности, все послелоги, имеющиеся в мокшанском языке.
В работе представляется несколько иное разделение послелогов по функционально-семантическому признаку, которое не практиковалось до настоящего времени в мордовском языкознании. Так, диссертант выделяет совершенно новые подгруппы: послелоги, выражающие только пространственные и временные отношения; послелоги, выражающие и пространственные, и временные, и другие отношения; послелоги, выражающие пространственные и другие отношения.
Теоретическая и практическая значимость диссертации. Результаты диссертации могут быть использованы исследователями, разрабатывающими общетеоретические вопросы категории релятивных слов, интересующимися проблемами межъязыкового взаимодействия.
Основные положения работы и материалы диссертации могут быть использованы в практике вузовского и школьного преподавания, при разработке теоретических и практических курсов, сыграют значительную роль при написании учебных пособий по морфологии, школьных учебников, при составлении словаря.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, предисловия, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка использованных источников, списка сокращений.
В предисловии обосновывается актуальность исследования, излагаются цель, задачи, методы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.
Во введении рассматривается история изучения послелогов мокшанского языка.
В первой главе рассматриваются общие теоретические положения, касающиеся послелогов.
Во второй главе характеризуются послелоги, выражающие обстоятельственные отношения.
В третьей главе характеризуются послелоги, выражающие объектные отношения.
В заключение обобщаются результаты исследования, формулируются основные выводы.
Апробация. Основные положения и результаты исследования излагались и обсуждались на кафедре мордовских языков, внутривузовских конференциях «Евсевьевские чтения» (2003, 2004, 2005) Мордовского государственного педагогического института им. М.Е. Евсевьва и отражены в шести статьях, опубликованных в сборниках научных работ.
Общая характеристика мокшанских послелогов
Изучению послелогов финно-угорских языков посвящен ряд работ. Из них особо ценны фундаментальные монографии, в которых послелоги соответствующих языков или языковых групп рассматриваются не только в описательном, но и в историческом аспектах. Таковы книги Р. Штёбке (Stoebke, 1968) о предлогах/послелогах прибалтийско-финских языков, К. Редей (Redei, 1962) о послелогах в пермских языках, А. Шебештьена (Sebestuen, 1965) о послелогах венгерского языка; заслуживает внимания также монография Т. Миколы (Mikola, 1975), посвященная историческому анализу старых послелогов ненецкого языка. По послелогам отдельных финно-угорских языков много полезной информации можно найти в диссертациях, авторефератах диссертаций или статьях. Таковы работы о послелогах и предлогах в финском языке 3. М. Дубровиной (Дубровина, 1952), о послелогах в мордовских языках Д. Гено (Gheno, 1975, 1976), о послелогах в удмуртском языке В. К. Кельмакова (Кельмаков, 1970, 1973), о послелогах в марийском языке С. С. Сибатровой (Сибатрова, 1988) и ряд других.
Историко-этимологические вопросы финно-угорских послелогов подробно описаны в специальных монографиях только по прибалтийско-финским (Stoebke, 1968), коми (Redei, 1962), мансийскому (Сайнахова, 1966) и венгерскому (Sebestuen, 1965) языкам.
В сравнительно-сопоставительном аспекте послелоги финно-угорских языков рассмотрены С. Саринен в работе «Номинальная категория и система послелогов волжских языков» (Saarinen, 2005), где автор рассматривает систему послелогов в марийском и мордовских языках, Н.М. Мосиной «Послелоги в эрзянском и финском языках» (Мосина, 2005). История изучения послелогов мордовских языков как особых ЯЗЫКОВЫХ средств выражения грамматических значений начинается со времени появления «Мордовской грамматики ...», составленной П. Орнатовым (Орнатов, 1838).
Описывая грамматические средства мокшанского языка, П. Орнатов переносит категории грамматики русского языка на мордовский-мокша язык и тем самым стирает специфику грамматического строя исследуемого языка. Отождествление падежных систем мокшанского и русского языка обусловило смешение послелогов с падежными формантами. Поскольку падежная система русского языка полностью не охватывает систему падежей мокшанского языка, формальные показатели мокшанского языка, не охваченные категориями падежей русского языка, П. Орнатовым были отнесены в категорию предлогов и частиц. Отнесение падежных формантов мокшанского языка в категорию предлогов и частиц в какой-то мере может быть мотивировано общностью характера выражаемых ими грамматических значений, но не тождественностью, ибо по степени конкретности выражаемых ими грамматических значений послелоги значительно отличаются от падежных формантов.
Послелоги в мордовских языках в подавляющем большинстве еще не потеряли генетическую связь со знаменательными словами. Нередко слова, порождающие послелоги, можно встретить в роли самостоятельных членов предложения в той же падежной форме, в которой они выступают в качестве послелогов. Например, словоформа кучкаса выступает в качестве второстепенного члена предложения с обстоятельственным значением: Лиза ащесь кучкаса «Лиза сидела в середине» и в качестве послелога: Лиза ащесъ иденъ кудонь шабатненъ кучкаса озада «Лиза сидела среди детдомовских детей».
Рассматривая послелоги мокшанского языка как определенную грамматическую категорию П. Орнатов дает им следующее определение: «Предлог (послелог) есть вид слов неизменяемый. Он поставляется после прочих частей речи отдельно или слитно для показания разных отношений между предметами в их положении или действии» (Орнатов, 1838: 80). Таким образом, правильно определив грамматическую роль послелога в языке, П. Орнатов не раскрывает специфические особенности данной категории.
Несколько иное определение послелогам мордовских языков дает Н. Барсов. Он называет их «приставками», соответствующими по своим значениям русским предлогам. «Приставкою в мордовском языке называется отдел частичек, - пишет Н. Барсов, - которые по своему значению соответствуют русским предлогам. Частицы эти ставятся в конце слова слитно или раздельно» (Барсов, фотокопия № 4012). Далее автор продолжает: «Некоторые из них суть падежные окончания» (Барсов, фотокопия № 4012). Последняя мысль положительно отличает барсовское определение послелога в мокшанском языке от орнатовского. Оно дает основание полагать, что Н. Барсов ощущал специфику грамматического строя мокшанского языка, в частности, систему падежного изменения имен существительных.
Спустя более двух десятилетий после «Мордовской грамматики ...» П. Орнатова выходит в свет труд Августа Альквиста «Опыт мокша-мордовской грамматики» (Ahlgvist, 1861).
В грамматике А. Альквиста находят свое отражение система склонения, за исключением притяжательного, и послелог как самостоятельная грамматическая категория. В данной грамматике зафиксировано 28 лексических корней-основ, которые образуют послелоги.
Труд А. Альквиста в отличие от предшествующих грамматик характерен тем, что грамматический строй исследуемого языка рассматривается с точки зрения структуры финно-угорских языков. Это дало возможность установить более точно специфику грамматики мокшанского языка. В результате этого автору удалось избавиться от смешения послелогов с предлогами и падежными формантами и установить специфику падежной системы исследуемого языка.
А. Альквист указывает на существенную особенность генезиса послелогов мордовских языков. «Большинство послелогов в мордовских языках, - пишет он, — как и в других финских языках, является падежами еще существующих имен существительных. Многие из них могут употребляться как наречия» (Ahlgvist, 1861: 88).
Проблема послелогов была рассмотрена А. А. Шахматовым. В разделе «Очерк звуковых особенностей Сухокарбулацкого и Оркинского говоров» им зафиксированы 21 серия и 11 отдельных послелогов. В числе одиннадцати в качестве послелогов представлены словоформы «потмакс «вниз, внутрь»: крандаз ботмакс кайин к «бросьте в телегу» и в ер е, в ер г а «выше»: карксамыда в ер га ушус кадумак «оставь меня наруже выше пояса» (Шахматов, 1910: 809).
В указанном труде акад. А. Шахматов частично касается морфологической структуры послеложных словосочетаний. Он отмечает, что послелоги имеют падежное оформление и занимают постпозиционное положение в послеложных словосочетаниях. «В соединении с определенными существительными и частично с местоимениями, — пишет акад. Шахматов, — предлоги (послелоги) подвергаются постпозиции. Сами предлоги (послелоги) получают те или иные окончания» (Шахматов, 1910: 807).
М. Е. Евсевьев в качестве грамматического эквивалента русским предлогам относит «падежные окончания (кудо-со — в доме, кудо-сто — из дома, кудо-ва - по дому) и послелоги, образованные от существительных или окончательно закрепившиеся в форме какого-либо падежа, например: троке (трокска) — поперек, через; пачк (пачка) — сквозь; или сохранившие только формы некоторых падежей, но не более 4-х, 5-ти» (Евсевьев, 1931: 230).
Послелоги, выражающие только пространственные отношения
Глагол + имя в форме номинатива, генитива + послелог бокста. Данная послеложная конструкция выражает: а) исходный, отправной пункт, от которого направляется какое-л. действие или движение: Тишка аердсь перяфксть бокста (Т. Кирдяшкин) «Тишка отошел от изгороди». Васенце машинась срхкась школать бокста, мелъганза — омбоцесъ (Л. Макулов) «Первая машина тронулась от школы, за ней — вторая». Минь туме келуть бокста (Ю. Кузнецов) «Мы отошли от березы»; б) место, от которого что-л. удаляется: Ловть эса чистендай куд бокста «Очищает снег от дома». Бокова, эрз. бокава (пролатив) «около», «возле», «вдоль». Глагол + имя в форме генитива + послелог бокова. Данная послеложная конструкция выражает направление движения около, возле кого-, чего-либо, расположение кого-, чего-л. около, возле чего-л.: Работама туме правлениять бокова (Мокша) «На работу мы пошли возле правления». Шапама нарсъ касы китнень бокова (И. Девин) «Трава мурава растет вдоль дороги». К данным послелогам присоединяются притяжательные суффиксы: ед.ч. мн.ч. 1 .л. монь боксом «около меня» минь боксонк «около нас» 2.л. тонь боксот «около тебя» тинь боксонт «около вас» З.л. сонь боксонза «около него» синь боксост «около них». Вакс «четверть», «пядь». В роли послелога употребительны следующие падежные формы: Ваксса, эрз. вакссо (инессив) «около», «рядом», «возле», «за». Глагол + имя в форме генитива + послелог ваксса. Функциональная нагрузка данного словосочетания разнообразна. Указывает на: а) место рядом с кем-, чём-л., около кого-, чего-л., где что-, кто-л. находится, совершается: Илятъ-илятъ нюрькси алянц ваксса (Мокша) «Вечерами бездельничает около отца». Келусъ касы кудть ваксса (Ю. Кузнецов) «Береза растет около дома». Бабанясъ ащи Анянь ваксса и салаване нарни сельмоведензон (И. Девин) «Старушка сидит рядом с Аней и украдкой вытирает слезы». Пароходста берякти валкф стирьхне, цёратне пуромфтолъхть марняса, кода пизему пингста парнонъ табуння, ащесть канксснон ваксса (И. Кишняков) «Девушки и парни, которые сошли с парохода, собрались вместе как табун стригунов в дождливое время, стояли около своих узлов»; б) предмет, около которого, перед которым располагается, размещается кто-л. для какого-л. действия, занятия: Валентин лувсь шрать ваксса газетат (М. Моисеев) «Валентин за столом читал газеты». Шабась матодовсь роялыпъ ваксса «Ребенок уснул за роялем». Татунь аляц од журнал ванондсь моркшкять ваксса (Мокша) «Отец Тани новый журнал разглядывал за столиком»; в) место, по соседству с кем-, чем-либо: А тяни эряй тядянзон-алянзон ваксса (И. Девин) «А теперь живет рядом с родителями». Ваксе, эрз. ваксе (иллатив) «к», «до», «около, возле». Глагол + имя в форме генитива + послелог ваксе. Данная послеложная конструкция выражает: а) направленность действия или движения в сторону какого-н. лица, предмета: Тядяц моли цёранц ваксе, варжаксты лангозонза, каяй крес (М. Моисеев) «Мать подойдет к сыну, взглянет на него, перекрестится». Тя пингтъ медсестрась шаштсь ранендафть ваксе (Мокша) «В это время медсестра подошла к раненому». Вов арьсек цебярняста, мзярс нинге ашеме пачкоде аватнень ваксе (М. Сайгин) «Подумай хорошенько, пока еще не дошли до женщин». Озась боранть ваксе и ушедсь аръсема эсь тевонц кувалмова (Т. Кирдяшкин) «Сел возле барана и начал думать про свое дело»; б) предел распространения действия в пространстве: Эръ шиня усксесамазь рощать ваксе (МРС) «Каждый день нас довозили до рощи», Ласькан алязень ваксе (Мокша) «Я добегу до отца». Вакска, эрз. вакска (пролатив) «мимо», «около, возле», «вдоль». Глагол + имя в форме генитива + послелог вакска. Данное послеложное сочетание выражает: а) место, предмет, минуя которое, не останавливаясь, не задерживаясь, происходит действие, движение: Поездсъ ётась станциятъ вакска (Мокша) «Поезд прошел мимо станции». Паровозсъ ётась ломаттнень вакска, кода стака канксонь кандомда меле (Л. Макулов) «Паровоз проехал мимо людей, как после тяжелой ноши»; б) место около, возле кого-, чего-л., вдоль чего-л., где совершается действие или движение, что-либо находится: Работама мольсь аф мачтатнень вакска, а од строяф ульцява (С. Ларионов) «На работу он шел не около мачт, а по новой улице». Шуфтонятненъ озафнезь кинять вакска «Деревца сажали вдоль дороги». Кись моли то ровнай вастова, то кевонъ карьерхнень вакска, то кевонъ яння ланга (М. Кяшкин) «Дорога идет то по ровной местности, то возле каменного карьера, то по каменной тропе». Ваксста, эрз. вакссто (элатив) «от», «из-за». Глагол + имя в форме генитива + послелог ваксста. Данная послеложная конструкция указывает: а) исходный, отправной пункт, от которого направляется действие, движение: Шратъ шаштозе стенать ваксста кучкати (МРС) «Стол от стены подвинул на середину». Кафта пяльде лихтезь лазксонц ваксста (И. Девин) «От гроба увели под руки». Но пилъгонза бта тярдявстъ, аш мялъсна аськолдамс стирть ваксста (И. Кишняков) «Но ноги будто треножились, нет желания отшагнуть от девушки»; б) движение от какого-н. предмета, около которого кто-либо находился для какого-н. дела, занятия: Аверяскин лиесь шранц ваксста, венептезе кяденц шумбрандамс (И. Девин) «Аверяскин вышел из-за стола, протянул руку». Автобуссъ анъцек лоткасъ, Валентин мезе ули вийса тутмадезе рультъ ваксста (М. Моисеев) «Автобус остановился, Валентин со всей силой столкнул из-за руля». Ёжусь куфкстсъ и стясь моркшть ваксста, шаштсь голландка перъф качафнихненъ тейс (П. Левчаев) «Хитрец вздохнул и встал из-за стола, подошел к курящим, которые сидели у голландки».
Послелоги, выражающие причинно-целевые отношения
В мокшанском языке для выражения причинно-целевых отношений используются следующие послелоги: Инкса, эрз. кис, кисэ «ради», «из-за», «за». Глагол + имя в форме генитива + послелог инкса. Основная функция данной послеложной конструкции - выражение причины: Лопань жалфсъ марявсь сетъме еарманять инкса (Ю. Кузнецов) «Из-за слабого ветра был слышен шелест листвы». Мзяра ломанъ юмась еойнать инкса (Мокша) «Сколько людей погибло из-за войны». Ашезе сода сяньге, што сонь мирдец муворгофнесы фелъдшерть Анна Петровна Пресняковать мархта связензон инкса (И. Девин) «Не знал и того, что ее муж обвиняет из-за связи с Анной Петровной Пресняковой». Юрняса Платон Фомичень кармасть лемнемонза «профессоркс» нюрьхкалготф сакалонц инкса (И. Кишняков) «В Юрне Платона Фомича из-за короткой бороды прозвали «профессором». Данная конструкция указывает на: а) лицо, предмет, состояние, которые вызывают то или иное чувство, переживание: Мон пяк пелян эряфонц инкса (Мокша) «Я очень боюсь за его жизнь». Кенярди ялганц инкса «Радуется за друга». Ломанъда еизьдян эряма вастоньконь инкса (С. Ларионов) «От людей стыдно за место жительство». Оцязорсь ащи помещикнень да козятнень инкса (Т. Кирдяшкин) «Царь защищает помещиков и богатых». Монъ сяшкава пароль мялезон, што Женькасъ тячи победитель, и нлъне Назар Максимович ащи минь инксонк (В. Виард) «Я был рад оттого, что Женька сегодня победитель, и за нас вступился даже Назар Максимович»; б) лицо, предмет, состояние, в отношении которого кто-либо берет на себя обязательство, несет ответственность: Прянттенъ мархта отвечатада Ленань инкса (МРС) «За Лену головой отвечаете». Ответственностть эсь лангозон сявса цёранять инкса (Мокша) «Ответственность за мальчика беру на себя»; в) предмет, обстоятельство, являющийся поводом, основанием для какого-либо действия, отношения: Эряеи наказамс поступканц инкса (М. Моисеев) «За его поступок надо наказать». Ярмак пандан паронц инкса «За его добро заплачу деньги». Молебен спужафтома алять инкса (Т. Кирдяшкин) «За мужчину надо отслужить молебен»; г) предмет, в обмен на который производится или приобретается что либо: Тя тевтъ тиезе ярмакнень инкса «Это дело сделал за деньги»; д) лицо, вместо или взамен которого совершается действие: Работайь ялгазень инкса (Мокша) «Работал за друга», Расписадондань брадозень инкса «Расписался за брата». Данное послеложное сочетание выражает цель действия: Аф фкя киза тюрсть мирть инкса «За мир боролись не один год». Света сась иднять инкса (М. Моисеев) «Света пришла за ребенком». Родинать инкса, мельган (М. Кяшкин) «За Родину, за мной», Мзярда шобдава Тишка сувась алашатнень Y инкса — сразу ашезенъ сода (Т. Кирдяшкин) «Когда утром Тишка зашел за -L лошадьми — сразу их не узнал». Милициянъ кудть каршес моледа мотоциклантень инкса (М. Моисеев) «За мотоциклом придите в милицию». К данному послелогу присоединяются лично-притяжательные суффиксы: ед.ч. мн.ч. 1 .л. монь инксон «из-за меня» минь инксонк «из-за нас» 2.л. тонь инксот «из-за тебя» тинь инксонт «из-за вас» " З.л. сонь инксонза «из-за него» синь инксост «из-за них». Колга, эрз. кувалт «из-за», «по». Глагол + имя в форме генитива + послелог колга. Функция данного словосочетания - выражение причины: Ламос спорсесть модатъ соксееи крхкалгофтоманц колга (М. Сайгин) «Долго спорили из-за глубины вспашки земли. і Данная послеложная конструкция выражает цель совершения действия: Сань тевонь колга «Пришел по делу». Звонясь работанц колга директорши «По работе позвонил директору». К данному послелогу присоединяются лично-притяжательные суффиксы: ед.ч. мн.ч. 1 .л. монь колган «из-за меня» минь колганк «из-за нас» 2.л. тонь колгат «из-за тебя» тинь колгант «из-за вас» З.л. сонь колганза «из-за него» синь колгаст «из-за них». Кувалма, эрз. кувалт «ради», «из-за», «по причине, по вине». Глагол + имя в форме генитива + послелог кувалма. Основная функциональная нагрузка данного словосочетания выражение причины, из-за чего, по причине кого-, чего-либо, вследствие чего совершается действие: А теине сон арси ужялъкс; ваяй монь шабань ёнезень кувалма, монь зарникшидон (В. Виард) «А мне его жаль; утонет из-за моей детской глупости, из-за моего озорства». Тяза сань тядязень кувалма (Мокша) «Из-за матери пришел сюда». Тонафнеманц кадозе сярядеманц кувалма (Мокша) «Учебу оставил из-за болезни». Данная послеложная конструкция указывает на цель, для кого-, чего-либо, в интересах кого-, чего-либо, во имя, ради кого-, чего-либо совершается действие: Эняльдян келъгоманьконь кувалма (Мокша) «Во имя любви прошу». Кизоньберъф аф весть кати-коза якась тевоньконь кувалма (Т. Кирдяшкин) «Ради нашего дела летом не раз куда-то ходил». К данному послелогу присоединяются лично-притяжательные суффиксы: ед.ч. мн.ч. 1 .л. монь кувалман «ради меня» минь кувалманк «ради нас» 2.л. тонь кувалмат «ради тебя» тинь кувалмант «ради вас» З.л. сонь кувалманза «ради него» синь кувалмаст «ради них». Мельгя, эрз. мельга «за», «по». Глагол + имя в форме номинатива + послелог мельгя. Основная функция данного послеложного словосочетания - выражение цели действия: Срхкась кеты мельгя «Собрался за земляникой». Галя сашендсь тев мельгя (М. Моисеев) «Галя приходил по делам». Кие Якутияса алмаст вешенди, кие Алдану, кие Магадану штазе дурак ярмак мельгя ласъкондема (М. Бебан) «Кто в Якутии алмазы ищет, а кто в Алдан, кто в Магадан поехал за длинным рублем». Глаглол + имя в форме генитива + послелог мельгя. Данная конструкция указывает на: а) лицо, предмет, на которые направлено чье-либо внимание, действие: Якамс сярядить мельгя «Ухаживать за больным». Ваномс арутить мельгя «Следить за чистотой»; б) лицо, предмет, которые нужно добыть, привести: Кучемс врач мельгя «Послать за врачом». Сувась одёжанзон мельгя «Зашел за вещами».
Послелоги, выражающие предмет мысли, речи
Глагол + имя в форме генитива + послелог колга. Данная послеложная конструкция употребляется при обозначении лица, предмета, явления, которые представляют собой объект разговоров, размышлений: Ялганъ вал азсь Илья Максимовичень колга республиканъ заслуженнаи писательсъ (Мокша) «Дружеские слова об Илье Максимовиче сказал заслуженный писатель республики». Тяса авторсъ седиень токазъ азонды тядянь колга (В. Мишанина) «Здесь автор с волнением рассказывает о матери». Тят веронда, мезе велеса шотнайхть рьвяцень колга (В. Мишанина) «Не верь тому, что на селе болтают о твоей жене». Полковниксъ Андерссон и атязе Вернер куватъс нинге корхнесть Швециянъ принцессатнень колга (Мокша) «Полковник Андерссон и мой дед Вернер долго еще говорили о шведских принцессах». Анъцек атясъ думандазевсь цёранц колга, эстокиге Гаройсъ панжезе кенкштъ (П. Левчаев) «Только старик подумал о своем сыне, как тут же Гарой открыл дверь».
Имя в форме генитива + послелог колга + имя в форме номинатива. Данная послеложная конструкция указывает на тему, содержание чего-либо (какого-либо произведения, сочинения и т.п.): Мокшень велеть колга повесть «Повесть о мокшанском селе». Кизоть колга сочинения «Сочинение о лете». Гриша кармасъ вешендема лётчикнень колга книжкам, морафнема, математикасъ и физикасъ кармастъ келъговома (И. Кишняков) «Гриша начал искать книги о летчиках, читать, полюбил математику и физику». А мон нинге тяштян заявления тоста тумазень колга (М. Моисеев) «А еще напишу заявление об уходе оттуда». Эряви нолдамс закон мешень водендамать колга (Мокша) «Надо издать закон о пчеловодстве». К данному послелогу присоединяются лично-притяжательные суффиксы: ед.ч. мн.ч. 1 .л. монъ колган «обо мне» минь колганк «о нас» 2.л. тонь колгат «о тебе» тинь колгант «о вас» З.л. сонь колганза «о нем» синь колгаст «о них». Ланга, эрз. ланга «о, об», «про». Глагол + имя в форме генитива + послелог ланга. Основная функция данного послеложного словосочетания - выражение лица, предмета, явления, которые представляют собой объект разговоров, размышлений: Эряви корхтамс Анянь ланга (И. Девин) «Надо поговорить об Анне». Пяштяльмов азондсь эряфть ланга (С. Ларионов) «Пяштяльмов рассказывал про жизнь». Алясъ азораватъ кядъста нардафтозе шрать, папканц эзда таргазень кагодонзон и ушедсь лабордома эсь хозяйстваснон ланга (Мокша) «мужчина заставил хозяйку вытереть стол, достал из папки бумаги и начал болтать о своем хозяйстве». Лангс, эрз. лангс «на». Глагол + имя в форме генитива + послелог лангс. Функциональная нагрузка данного послеложного словосочетания разнообразна. Указывает на: а) лицо или предмет, на который направлено действие: Варжакстомс цёрань лангс «Посмотреть на парня». Валентин кеподезенъ рьванц лангс селъмонзон (М. Моисеев) «Валентин поднял глаза на жену». Селъмованфозе прась ялгазень лангс (Мокша) «Взгляд мой упал на друга». Пинесъ увась траксть лангс (Т. Кирдяшкин) «Собака лаяла на корову» б) кого-либо, наделенного какими-либо правами, обязанностями, ответственностью: Тефне илядсть тядязень лангс (МРС) «Дела остались на матери». Проекттъ кадозе замонц лангс «Проект оставил на заместителя». Надиян ялгазень лангс (Мокша) «Надеюсь на друга». К данным послелогам присоединяются лично-притяжательные суффиксы: ед.ч. мн.ч. 1 .л. монь ланган «обо мне» минь ланганк «о нас» 2.л. тонь лангат «о тебе» тинь лангант «о вас» З.л. сонь ланганза «о нем» синь лангаст «о них». Кувалма (кувалмова) , эрз. кувалма «о, об». Глагол + имя в форме генитива + послелог кувалма. Основная функция данной послеложной конструкции - выражение лица, предмета, явления, которые представляют собой объект разговоров, размышлений: Валентин лама арьсекшнесь эряфть кувалма (М. Моисеев) «Валентин много размышлял о жизни». Войнатъ ушедомс кивок ашезь арьсе марожонъ шобда-сянгяря кшить кувалма (Ю. Кузнецов) «До начала войны никто не думал о темно-зеленом хлебе из лебеды». Тяса аш месть думандамска прянь нельгомать кувалма (Т. Кирдяшкин) «Здесь и думать было бесполезно о побеге». Апрелътъ меколъденъ шинзон эзда, весть илять, бригадасъ пуромкшнесь корхтама выработканъ норматнень кувалма (П. Левчаев) «Однажды вечером, в последних числах апреля, бригада собиралась поговорить о нормах выработки». Алязенъ и оцязенъ мархта монцъ корхтан тянь кувалмова и тейстка максан тев (Т. Кирдяшкин) «С отцом и дядей поговорю сам об этом и им тоже дам дело». К данному послелогу присоединяются лично-притяжательные суффиксы: ед.ч. мн.ч. 1 .л. монь кувалман «обо мне» минь кувалманк «о нас» 2.л. тонь кувалмат «о тебе» тинь кувалмант «о вас» З.л. сонь кувалманза «о нем» синь кувалмаст«о них». Эзда, эрз. эйстэ «от». Глагол + имя в форме генитива + послелог эзда. Функциональная нагрузка данного послеложного словосочетания разнообразна. Указывает на: а) объект: Най норават ворьгодемс покодемать эзда (Мокша) «Ты все щ время пытаешься уйти от работы». Аф пелемс правдать эзда «Не бояться ±. правды». Сембе кармасть цёранязень эзда пелема (И. Девин) «Все моего (от) мальчика стали бояться». Сон эводсь сталмотнень эзда (Т. Кирдяшкин) «Он испугался трудностей». Ваня ашезь пеле тядянц эзда, сонь ляпе седиец, простиндасы (Мокша) «Ваня не боялся матери, у нее доброе сердце, простит»; б) объект, от которого удаляется субъект: Татьяна Ивановна комотсь вальмять эзда «Татьяна Ивановна отскочила от окна». Нина и Аня явсть " . ломаттнень эзда «Нина и Аня отделились от людей». Анъцек ёрань кундамс ведратъ — атякшсъ комотсь ведра крайть эзда (УПТМН) «Только было хотел взять ведро - петух спрыгнул с ведра»; в) лицо, предмет, от которых кто-, что-либо отделяется: Сяземс палыпать эзда пунять (МРС) «Оторвать пуговицу от пальто». Синдемс кши буханкать эзда печф «Отломить ломоть от буханки хлеба». Шабатне керсезь марлють эзда коське тараттненъ (Мокша) «Дети отпилили от яблони сухие ветки». Эста Маринкасъ кярозе газетать эзда карточканц и путозе книганц потмос (П. Левчаев) «Тогда Маринка вырезала из газеты фотографию и положила в книгу».
