Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Проблемы служебных частей речи: послелогов - в отечественной лингвистике 12
1. История изучения послелогов в монгольских языках 13
2. Теоретические проблемы послелогов в современной лингвистике 24
Выводы по главе 50
ГЛАВА 2. Структурная характеристика послелогов 51
1. Собственно послелоги 53
2. Отыменные послелоги 56
3. Собственно наречные послелоги 76
4. Отглагольные послелоги 91
5. Серийные послелоги калмыцкого языка 100
Выводы по главе 104
ГЛАВА 3. Семантико-типологическая характеристика послелогов 106
1. Пространственные отношения 108
2. Временные отношения 147
3. Компаративные отношения 167
4. Причинно-следственные отношения 172
5. Целевые отношения 175
6. Комитативные отношения 177
7. Отношения заместительства 178
8. Отношения, выражающие степень совершения действия 179
9. Квантитативные отношения 180
10. Делиберативные отношения 185
11. Посессивные отношения 185
12. Отношение исключения 186
13. Терминативные отношения 187
14. Отношение предназначения 187
15. Отношение способа и образа действия 187
16. Ограничительные отношения 188
17. Противительные отношения 188
Выводы по главе 189
Заключение 191
Библиография 195
Сокращение источников 209
- Теоретические проблемы послелогов в современной лингвистике
- Серийные послелоги калмыцкого языка
- Компаративные отношения
- Квантитативные отношения
Введение к работе
Настоящая работа посвящена изучению одного из неподвергавшихся до сих пор специальному исследованию вопросов калмыцкой грамматики -вопросу о послелогах, входящих в разряд служебных слов, выявлению их состава, структурно-семантической классификации и системному описанию в историко-сопоставительном освещении.
Актуальность данного исследования определена поставленной проблемой и самим предметом исследования. Для монгольских языков характерна высокая частотность употребления данных релятивных слов, поэтому эти языки можно назвать "послеложными" (Майтинская 1982, 15; Бадмаев 2002, 90). По словам многих исследователей, данная часть речи до сих пор недостаточно глубоко изучена в языкознании и находится, как и другие служебные слова, в состоянии "научно-исследовательской неопределенности".
Упоминание о послелогах мы находим уже в ранних монгольских грамматиках и грамматических пособиях практического характера. Одни исследователи называли их послеречиями (Шмидт 1832; Ковалевский 1835; Попов 1847), другие относили этот класс слов к частицам и наречиям (Бобровников 1849; Котвич 1929). В последующих грамматиках послелог выделяют в отдельную часть речи (Санжеев 1940, 1941, 1953; Тодаева 1951; ГБЯ 1962; ОХЗ 1966; Бадмаев 1966; ГКЯ 1983 и др.).
Исследование послеложных конструкций и падежных форм в современных монгольских языках было проделано СМ. Трофимовой. В данной работе прослеживается семантический анализ послеложных конструкций в монгольских языках и их эквивалентов в русском языке (Трофимова 1989). Но развитие и совершенствование языка есть процесс постоянный и бесконечный, поэтому состав послелогов, число грамматических значений - падежных и разнообразных семантических
отношений, выражаемых в языке послеложными конструкциями, значительно пополняется.
В настоящее время специальное исследование системы послелогов в конкретных монгольских языках, в частности в калмыцком языке, вызвано необходимостью уточнить их состав и классификацию на основе их генетико-морфологических, структурно-семантических и функциональных признаков и окажется особенно плодотворным в аспекте историко-сопоставительного исследования материала современных (основных) монгольских языков и старописьменных памятников.
Данный разряд служебных слов, управляя падежными формами имен и субстантивированных слов от других частей речи, дополняет и уточняет их значения, образует послеложные конструкции, выражающие самые разнообразные отношения между двумя объектами, между объектом и признаком, между объектом и действием в составе именных, адъективных и глагольных словосочетаний. В рамках детального структурно-типологического анализа синтаксиса словосочетаний в монгольских языках, впервые осуществленного Г.Ц. Пюрбеевым в практике монгольского языкознания, установлено, что значительное место среди них занимают словосочетания с послелогами, представленные различными типами семантических отношений (Пюрбеев 1993, 221-273).
Если падежи являются грамматической категорией, то семантико-функциональное содержание послелогов (> послеложных конструкций) дает основание считать их объектом не только синтаксиса, но и лексики, и морфологии. Поэтому на современном этапе актуализируется исследование послелогов калмыцкого литературного языка в историко-сопоставительном освещении на уровне лексики и морфологии с учетом их анализа в составе словосочетаний. Оно имеет не только теоретическое, но и практическое значение, так как изучение данного разряда слов, как "межуровневой единицы" тесно связано с задачей создания общего курса морфологии калмыцкого языка. Послелоги - одно из важнейших средств характеристики
движения объекта и его местоположения в пространстве и времени,
выражения значений цели и причины, отношений следствия, образа
действия, сравнения и совместности, делиберативности и других более
обобщенных грамматических значений.
Цель и задачи исследования
«} Цель данного исследования - выявление и описание всех
сопоставляемых послелогов в монгольских языках, взяв за основу систему послелогов калмыцкого языка, как части речи, служащей, наряду с падежами, для оформления синтаксической связи слов и выражения различных значений, отношений между ними в предложении, а также между предложениями в связном тексте. Поставленная цель определила следующие задачи:
1) проанализировать основные аспекты изучения послелогов:
определить специфику и особенности взаимосвязи лексического и
грамматического значений в послелогах;
2) изучить историю происхождения и степень употребления
*$ послелогов в монгольских языках на достаточном фактическом материале;
установить основные линии формирования состава и развития системы послелогов;
дифференцировать и описать максимально возможное количество значений послелогов;
уточнить классификацию послелогов на основе их структурно-семантической характеристики;
6) выявить парадигматические свойства послелогов: установить
условия их вариантности, синонимии, антонимии, полисемии и других
ja отношений в системе послелогов;
7) определить особенности функционирования послелогов, их
сочетаемость с падежными словоформами именных частей речи и
субстантивированных форм других частей речи в послеложных
конструкциях - составной части разных типов словосочетаний с послелогами.
Материал и методы исследования
Способом сплошной выборки послеложных констукций из избранных старописьменных памятников и источников современных (основных) монгольских языков (монгольского, бурятского, ойратского и калмыцкого): словарей различных типов, текстов устного народного творчества и художественных текстов современных монгольских и калмыцких писателей (более 6000 карточек) - были уточнены состав послелогов и специфика их употребления, расширен их обзор и дана структурно-семантическая классификация. Считаем необходимым дать списочный состав послелогов в современном калмыцком языке для их анализа в историко-сопоставительном освещении.
Основной метод исследования - историко-сопоставительный анализ с
применением разнообразных методик и техники лингвистического
исследования: оппозитивного и функционально-семантического методов в
диахроническом аспекте, описательного, сравнительного,
трансформационного и статистического анализов, а также и непосредственного наблюдения. Каждый метод использовался на определенном этапе работы. Например, функционально-семантический метод предполагает подход к языковым единицам, как единицам с определенным предназначением. При этом внимание обращено на выявление смысловых отношений, так как в значениях послелогов отражается семантическое взаимодействие служебного слова и соединяемых им самостоятельных слов. Данный подход основан на точке зрения, согласно которой "Ихменно связи между языковыми семантическими единицами формируют структуру языковой системы" (Гузев 1987, 44).
Несмотря на генетическую общность таких монгольских языков, как монгольский, бурятский, ойратский и калмыцкий, каждый из них имеет свою специфику употребления служебных слов, в частности послелогов, и заслуживает специального изучения. При исследовании послелогов в калмыцком языке плодотворно использовались сравнение и сопоставление
их с данной категорией слов в других монгольских языках, а также наблюдения и выводы по вопросам их исторического развития и функционирования.
Природу служебных частей речи, в частности послелогов, можно изучать на материале одного языка или небольшой группы близкородственных языков. Методика историко-сопоставительного исследования в значительной мере опирается на принцип "что было - что стало". Следовательно, "сопоставительная характеристика генетически родственных языков, имеет не ретроспективную направленность, а перспективную: от прошлого к настоящему" (Макаев - цитировано по Пюрбееву 1993, 3).
Главная ценность сопоставительного метода в том, что он позволяет выявить новое по сравнению с обычным изучением отдельного языка. Последовательное сопоставление языков позволяет вскрыть структуру языков с большей наглядностью, выявить сходства и~ различия между явлениями. По замечанию Л.В. Щербы, "в родном языке нечего подмечать, в нем все просто и само собой понятно, и ничто не возбуждает никаких сомнений. Однако второй язык, изучаемый в сопоставительном плане, помогает подмечать разнообразные средства выражения, разные оттенки мысли, до сих пор не подмеченные нами в родном языке" (Щерба 1949, 44).
Основное преимущество историко-сопоставительного исследования небольшой группы близкородственных языков, состоит в том, что на основе сопоставляемых данных можно сделать широкие теоретические выводы, выявить закономерности функционирования, формирования и развития послелогов, которые действительны не только для монгольских языков, но и для многих других языков.
Теоретической и методологической базой исследования послелогов калмыцкого языка в историко-сопоставительном освещении послужили работы, выполненные на материале конкретных монгольских языков. Послелоги - разряд служебных слов - рассматривались исследователями в
общем плане в грамматических описаниях (Тодаева 1951, 159-163; Санжеев 1953, 204-238; Пюрбеев 1993, 221-273; Бадмаев 2002, 90-111 и др.), в специальных статьях (Тодаева 1962, 133-152; Дамдинов 1972, 51-59 и др.) и монографическом исследовании СМ. Трофимовой (Трофимова 1989). Послелоги представляют большой интерес как межуровневый разряд слов, сочетаемостная функция которых, наряду с падежными формами, служит для выражения синтаксических связей слов в словосочетаниях и предложениях, и передают различные типы семантических отношений. Теоретический материал, накопленный по изучению послелогов в монгольских языках, помогает определить их место в грамматической структуре калмыцкого языка, в системе частей речи.
Использованы теоретические основы исследования служебных слов, в том числе и послелогов тюркских языков: башкирского, якутского, алтайского, татарского, казахского (Н.К. Дмитриев, A.M. Щербак, Т.М. Тощакова, Т.Е. Орсулова, Н.Е. Петров, В.А. Исенгалиева и др.), финно-угорских языков (Б.А. Серебренников, К.Е. Майтинская и др.). Учитывался также богатый опыт русского языкознания (В.В. Виноградов, А.А. Шахматов, Е.Т. Черкасова, Ю И. Леденев и др.), так как послелоги по своим функционально-семантическим признакам близки русским предлогаїч. Они имеют общий критерий их отграничения от имен и наречий, например, неспособность к отдельному номинативному употреблению, функционирование в качестве члена предложения только совместно с определяемым именем и т.д., но отличаются всегда постпозицией к управляючому слову.
Научная новизна работы состоит в детальном рассмотрении структурного состава и семантико-типологической характеристики послелогов в калмыцком языке. Многие послелоги рассматриваются в исторической перспективе, определяются особенности их функционирования в определенные периоды развития языка. Для подтверждения основных
тенденций в эволюции послелогов, становлениия обширной и сложной их системы привлекаются данные других монгольских языков.
В разных видах исследований по монгольским языкам, в которых затрагивался вопрос о послелогах, высказывались различные мнения, порой самые противоречивые, но стройного учения о статусе и специфике данной служебной части речи так еще и не создано. Между тем семантическое описание знаменательных частей речи не может считаться полным без анализа семантики служебных слов, так как коммуникативное задание высказывания не может быть выполнено в полном объеме без послелогов, союзов, частиц и других служебных слов.
Подобное явление в лингвистике можно объяснить тем, что в науке долгое время не был разработан вопрос о типах лексических значений, в связи с этим среди лингвистов сложилось устойчивое мнение о послелогах, как словах "скрепах", которые выполняют лишь "техническую" функцию и потому не могут быть объектом семантического анализа.
В работах исследователей монгольских языков рассматривается незначительное количество послелогов, наиболее употребительных (Санжеев 1953 - 44, Тодаева 1962 - 23, ГКЯ 1966 - 13, ГКЯ 1983 - 33), не делается подробный анализ их происхождения (собственно послелоги и послелоги, образованные от других частей речи) и функционирования в речи, единичны высказывания об этимологии послелогов, отсутствует полная и четкая дифференциация по семантическим признакам.
Теоретическая и*практическая значимость исследования состоит в том, что результаты исследования могут быть учтены в теории монгольского языкознания: при решении проблем частей речи в целом, и служебных - в частности, при исследовании сущности процесса аналитизма и других важных вопросов. В плане детального изучения служебных слов и предстоящего создания грамматики калмыцкого языка большую научную и практическую значимость имеет системное изучение послелогов. Данные по их структурной и семантико-функциональной характеристике могут быть
использованы при составлении описательных и сопоставительных грамматик, учебников и методических пособий, а также словарей, в практике преподавания морфологии и синтаксиса калмыцкого литературного языка в школах и вузах и при изучении аналогичных структур в родственных языках.
Итоги исследования. В результате проведенного исследования выявлен и уточнен структурный состав послелогов, дано системное описание разнообразных типов семантических отношений, выражаемых ими. В процессе работы с материалом на основе семантико-функционального анализа нами выявлены закономерности функционирования послелогов и их серий, систематизированы реализация и набор их значений в определенном контексте (словосочетании, предложении, высказывании) и дана их дифференциация по семантическим признакам.
Апробация работы
Результаты исследования и основные положения диссертации докладывались на заседаниях кафедры калмыцкого языка КГУ, на научных конференциях различных уровней: на международной научно-практической конференции "Монголоведение в новом тысячелетии" (2003 г.), на межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 10-летию национальной системы образования Республики Калмыкия (2003) и других. Публикации выполнены в качестве соисполнителя в рамках гранта МО РФ в 2002 г. [Г02-1.6.-105].
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав (каждая глава сопровождается выводами), заключения, библиографии, списка принятых сокращений и приложения.
Теоретические проблемы послелогов в современной лингвистике
Система языка развивается и усложняется соответственно изменениям в обществе, по Марксу, в сущности человека, его познавательной способности и деятельности, его отношений к миру, к предметам и явлениям окружающей действительности (Маркс 1929, 625). "Язык развивается вместе с обществом. Как общество не знает состояния абсолютной неподвижности, так и язык не стоит на месте. В языке, обслуживающем развивающееся общество, происходят постепенные изменения, знаменующие развитие языка" (Звегинцев 1962, 182).
Среди изменений, касающихся системы частей речи, одним из важнейших является увеличение состава служебных слов и усложнение корпуса входящих в него разрядов, это вызвано необходимостью в более дифференцированном выражении разнообразных семантических оттенков отношений между явлениями действительности.
В последние десятилетия в большинстве лингвистических исследований служебные части речи называют релятивными или реляционными (Ю.И. Леденев, М.В. Ляпон и др.). По В.А. Богородицкому, это не что иное, как "словечки отношений". Ю.И. Леденев подчеркивает, что релятивность - это "способность различных разрядов выражать такие разнообразные логико-семантические категориальные отношения, как отношения связанности, обусловленности, пространства, времени, причины, следствия, сосуществования, совмещения, ограничения, альтернативности, отложительности, дифференциации, делиберативности, экспрессивной атрибутивности, однородности, зависимости и др." (Леденев 1988, 18).
В.В. Виноградов отмечает семь отличительных признаков служебных слов: 1) неспособность к отдельному номинативному употреблению; 2) неспособность к самостоятельному распространению синтагмы; 3) невозможность паузы после этих слов в составе речи; 4) морфологическая нерасчлененность или семантическая неразложимость большинства из них; 5) неспособность носить на себе фразовое ударение за исключением случаев противопоставления по контрасту; 6) отсутствие самостоятельного ударения на большей части первообразных слов этого типа; 7) своеобразие v, грамматических значений, которые растворяют в себе лексическое содержание служебных слов (Виноградов 1972, 30). Однако по справедливому замечанию К.Е. Майтинской, "перечисленные признаки для других языков могут быть решающими в несколько ином составе и других формулировках" (Майтинская 1982, 3). Среди важнейших отличительных признаков релятивных частей речи, свойственных грамматической структуре монгольских языков, можно назвать следующие: 1) Служебные слова употребляются в языке не в качестве конкретных семантически полнозначных членов предложения, а в их составе, в рамках словосочетаний и предложений, выражая те или иные оттенки значений или отношений. -5 2) Служебные слова имеют лексическое значение особого качества: они содержат в себе обобщенное указание на отношение между словами и не наполнены "вещным содержанием" (Черкасова 1967, 12). Грамматическое и лексическое значения в служебных словах тесно взаимосвязаны, их соотношение колеблется, находится в постоянной динамике. 3) Грамматическое и лексическое значения служебных слов сближаются до полного слияния, причем грамматическое нередко преобладает над значением лексическим. В меньшей степени слияние всех указанных значений наблюдается у производных служебных слов, особенно у тех, которые еще сохраняют семантические связи с омонимичными им знаменательными частями речи, из которых они образовались (Леденев, 1964, 185). 4) Граница "одного" служебного слова проходит иначе, чем знаменательного. Знаменательные слова в большинстве своем четко принадлежат определенной части речи, и использование одного фонемного комплекса в роли разных частей речи интерпретируется как омонимия. Употребление одного фонемного комплекса в разных служебных ролях не ведет к разрушению лексико-семантического тождества слова: семантика такого слова лишь варьирует относительно функционально-семантического инварианта. Таким образом, наиболее общие признаки, по которым служебные слова противопоставляются знаменательным, - это синтаксическая функция и связанный с этим характер лексических и грамматических значений. Известно, что служебные слова составляют почти замкнутый список и могут исчисляться в грамматике, подобно словоизменительным и словообразовательным морфемам. Однако наблюдения над употреблением служебных слов в современных монгольских языках свидетельствуют о том, что состав последних заметно увеличился.
На основе общности выполняемых функций служебные слова разделяются на несколько разрядов, количество которых варьирует по языкам, а их семантическое содержание в значительной мере зависит от типа языка. Такие релятивные слова, как предлоги, послелоги, союзы и частицы, выделяются традиционно в грамматиках многих национальных языков, начиная со второй половины XX в.
Развитие в одних языках послелогов, в других - адекватных им предлогов объясняется условиями происхождения в них наиболее древней части релятивных слов и их оформления. Традиционный термин "служебные слова" подчеркивает функциональный признак послелогов. В номинативном значении послелогам многими лингвистами отказано, поскольку их относят к "словечкам отношений". Они являются принадлежностью не словаря, а грамматики, т.е. синтаксического уровня языка, служа своего рода "проводниками" для слов с одного яруса - морфологического на другой синтаксический, на уровень словосочетаний или послеложно-падежных аналитических конструкций. Как любая единица языковой системы, послелог обладает диалектической двойственностью: будучи единицей статической, является объектом морфологии, будучи единицей динамической, т.е. функциональной, является объектом синтаксиса, поскольку без него способности падежной словоформы не всегда семантически релевантны.
Серийные послелоги калмыцкого языка
Орхнь чем, нежели, в сравнении . Послелог орхнь образован от формы причастия будущего времени с лично-притяжательной частицей -нь. Семантике исходного глагола, к которому восходит причастие, релятивное значение послелога сравнительное отношение было чуждо. Оно возникло в условиях определенного сочетания послелога с зависимым словом: бур. мунввхидев орходоо хоер дахин ехэ (БРС) вдвое больше, чем у меня ; калм. Арслнгин Арг Улан Xoahp орхнь би юНгад дор болдг юмб? (Ж.) Чем я хуже алого Хонгора? .
Дутм чем, по мере . Мы полагаем, что этот послелог - форма потенциального причастия (=причастия возможности) от глагола дутх не хватать, не доставать . Но в семантике глагола способность к выражению значения одновременности не прослеживалась. Релятивность развивается только в сочетаниях данной формы с причастием будущего времени. Данный послелог часто оформляется безлично-притяжательной частицей: ойр. - Дуу мини! кумен гедег чини байажиха дутмаан ховдог болдаг йум бовное шуу (ОС) - мой младший брат! Чем богаче человек, тем более жадным он становится ; калм. Салькн икэр улэх дутм мертэ кун салъкыг xapahad йовв (КРС) По мере усиления ветра, всадник проклинал его .
Гилтэ почти . Этот послелог образован от глагола гнх посредством усилительно-выделительной частицы -л и суффикса -тэ: Боле тер дарунь гилтэ, врин манЬариг диилсэр улм ввдлэд, iuaph нарн сахмадад, делкэ мини гисэр маасхлзад ирвэ (Б.Т.) Почти сразу после того, полуденное солнышко, одержав победу над утренним туманом, поднялось очень высоко, и как бы улыбалось собственной вселенной .
hap свыше, более . Данный послелог происходит от глагольной основы hap выходить Развитие релятивности в семантике послелога опиралось, преимущественно, на их употребление с числительными: старокалм. tiimen ygr morguliyin amitan (СП, 117) свыше десяти тысяч молящихся ; монг. Ухэр, тэмээ зэргийг хвллвсвн хорь гаруй ачаатай тэрэг баша (Ц.Д.) К коровам и верблюдам прибавилось еще более двадцати груженых телег ; бур. зургаан зуу гаран хонид (БРС) шестьсот с небольшим овец ; ойр. Хере hapvv урээ морен доторааса шввгележи шан авла (ОС) Его конь опередил более двадцати коней-трехлеток и получил награду на скачках ; калм. Ним бичюі балЪснд иим охр болзгт нээмн зу hap ку тедн алцхаж (И.Л.) В таком маленьком городе за короткий срок он убили более восьмисот людей .
Даву более, более чем . Послелог образован посредством словообразовательного суффикса от основы глагола давх переходить, превышать . В семантике послелога прослеживается оттенок значения производящего глагола: калм. Дээнэ дэрвкжэх Ъалднъ орад Ііарч ирсн Адучд терунлэ харЫцнас даву байр уга бээсмн (Б.А.) Адучи, побывавшему в самом пекле войны, не было радости более, чем встреча с ней .
Туе у, против, напротив . Данное новообразование восходит к исходной глагольной основе туе попадать, падать . Развитие и укрепление значения послелога было связано с изменением его смысловых связей: Шире туе шам дуужлетэ бэвно (КРС) Напротив стола висит лампа . Тес целый, весь, всю . Развитие послелога тес происходит путем перехода глагольной основы со значением терпеть, переносить . Но в основной семантике глагола элемент релятивности отсутствовал. Новое значение (отношение) послелога развивается при функционировании с родительным падежом: калм. Тер бийнь, тенгр Ъазр хойр хоорндан тввкнун, ни-негн беэтхэ гиж вдрин тес сахнъен - харар бит гиен мет, заг-заагарнь нам маасхлзен чигн болна (Б.Т.) Тем не менее, он едет улыбаясь, думая, что не напрасны были его старания за целый день, везде мир и согласие .
Шаху около, почти, чуть ли не... . Послелог образован от основы глагола шахх жать, давить посредством суффикса -у. В других монгольских языках встречается форма шахам этого послелога. Значение послелога развивается при определенных условиях сочетания: среднемонг. Qolur siqan baouya (CC 118) Стоять у реки ; монг. Энэ метр шахуу вргвн энтэй даавуу юм (МРС) Эта материя имеет почти метр ширины ; бур. зуу миллион шахуу хунууд (БРС) около ста миллионов человек ; ойр. Сара шахуу бэрелцээд, саадаг номаан чилээвээ (ОС) Бились около месяца, прикончили стрелы ; калм. Эн куундврин хввн cap шаху болен цагт хойр гиигн машин Эрднин отарар генткн эрлзэд орад ирв (И.Л.) После того разговора, почти через месяц, на отару Эрдни внезапно приехали две легковые машины . 5.Серийные послелоги калмыцкого языка (69)
Состав послелогов в монгольских языках сложен. Как уже отмечалось выше, большинство послелогов образованы от изолированных из системы парадигм имен существительных и субстантивированных форм от других частей речи, а также от онареченных форм имен и глаголов. Ниже мы намерены рассмотреть вопрос о серийности послелогов. Данная проблема широко освещалась в финно-угорских и тюркских языках. В монгольских языках этот вопрос остается пока еще не изученным.
Серийными принято называть послелоги, образованные от одной основы, в составе которых различные падежные форманты и словообразовательные суффиксы. Большинство таких послелогов формируются на базе разных изолированных падежных форм. Это относится, прежде всего, к пространственным послелогам, так как в этой группе количество падежных форм весьма значительно. Исследователь шорского языка И.А. Невская отмечает, что надежный аффикс при послелоге является релятором в составе локализатора и выражает ситуативное пространственное значение. По этому поводу К.Е. Майтинская пишет, что служебные единицы данного разряда в системе послелогов или предлогов соответственного языка выступают либо как "изолированные" друг от друга, либо как члены серии послелогов. Они образованы от одного слова путем присоединения к нему разных падежных суффиксов пространственного значения, которые впоследствии переходили в застывшее состояние (Майтинская 1982, 23) и должны квалифицироваться не как разные падежные формы одного послелога, а как отдельные послелоги.
Компаративные отношения
Определение разной степени качества предметов, явлений, самих качеств, действий, процессов, состояний, т.е. универсально-мыслительная категория градации признака по интенсивности в языке, выступает в виде языковой категории компаративности. Как и все другие категории, она имеет довольно обширный арсенал средств. Одним из них являются послелоги, "выражающие сравнение, сопоставление, уподобление, сходство, тождество" (Бадмаев 2002, 95). В современном калмыцком языке можно выделить следующую группу послелогов с компаративным значением:
Эдл подобный, похожий, одинаковый, как . Данный послелог выражает значение сравнения относительно какого-либо предмета или лица. Примеры употребления послелога ярко представлены в старописьменных памятниках в разных сочетаниях (основа имени, родительный, дательно-местный, совместный и соединительный). Иногда паралельное употребление разных падежей приводит к тому, что при этом послелоге намечается появление некоторых оттенков, в той или иной степени оправдывающих падежное разнообразие (Санжеев 1953, с. 209).
В некоторых современных монгольских языках тенденция управления разными падежами сохранилась. Например, в современном монгольском языке данный послелог употребляется в сочетании с основой имени, родительным и совместным падежом, в бурятском языке - дательно-местным падежом, в ойратском и калмыцком - соединительным падежом: среднемонг. Nayaa-in ukes adali boldaju (CC 197) Слова нойона соответствовали сказанным словам ; класс. Dokiur-ayar cokiy - daysan kundui nigen kenggereg yambur nigen dayun ilgei tesekii luge adali (АТБ, 59) Человек не может молчать, как не может выдержать без стука пустой барабан, по которому бьют палкой ; старокалм. soytu yalzula adali (СП, 109) пьяный подобен бешеному ; монг. Нохойгуй аил дулийтэй адил, номгуй хун сохортой адил (МРС) Аил без собаки подобен глухому, неграмотный человек подобен слепому ; бур. Хандагай гэдэг харбаїїан Ъомондол адли шууяса гуйбэ (БРС) Сохатый побежал так быстро, как летит пущенная стрела ; ойр. Кевенгиин, бурцагиш ввсииги экенер уласууд залууслаа одел бээнеэ (ОС) Женщины, как и мужчины, занимаются прополкой хлопка и гороха ; калм. Олсхлэ сагса шикрлэ эдл эмтохн, квгшрхлэ куукд зуркнле эдл унтэ (поел.) С голода каша сладка как сахар, в старости дети дороги как сердце .
Болен подобный, похожий . Данный отглагольный послелог, управляя именительным падежом, распространен в ойратском и калмыцком языках, где он передает значение сравнения: ойр. Зураг болсан шара цоохор бээшингииги зуун орони чиирег, бвке, баатар Ьурван ЬазааЬуурни hypea тумлалагсан бээдег генээ (ОС) Желто-пестрый дворец, подобный картине, в три ряда окружали выносливые, сильные и храбрые богатыри ста стран ; калм. Энгтд цаЪан чирэтэ, тввлг боїсн тегрг бичкн чиктэ, керсу хар нудтэ куукн гертэс hape (Н.М.) Из дома вышла светлолицая девушка с игривыми черными глазами, ее маленькие круглые ушки были подобны кольцам .
Даву более чем . Данный послелог употребляется в калмыцком и оиратском языках, управляет исходным падежом. Он также выражает компаративные отношения: ойр. Кишиг кучин хойорни танааса давуу (ОС) Он более счастлив и сильнее, чем вы ; калм. Зуркнь авад hapad бдднэ: луг-луг-луг гиИэд, Бадмд бийднъ поезд йовспас даву ик dyymahap цоксн бол ж сонсгдна (Б.Т.) Сердце Бадмы учащенно стучит, и ему кажется, что стук сердца более громкий, чем звук поезда .
Дунгэ величиной с, с, как . Значение сравнения, сопоставления передает послелог дунгэ, управляя родительным падежом. Он встречается в оиратском и калмыцком языках: ойр. Хомтаа темээни дунгээн шавар шавхаг хввте биденде дуувер болон дуугээд, ховол xomhop Ьазар болон гуувээ генээ (ОС) Он (конь) мчался, и за ним комки грязи величиной с верблюда гудели, словно камни, выпущенные из пращи, а следы под ним превращались в углубления-впадины ; калм. Санжин дуцгэ кинж, седклэн вгч квдлдг кун совхозе тегэд олн боэну? (Н.М.) Разве в совхозе много таких добросовестных людей как Санджи, который всю душу вкладывает в работу? Кевтэ кевтэЬэр словно, как будто, точно . Синонимичный послелог характерен также для ойратского и калмыцкого языка. Он может выступать в сочетании с именительным падежом и причастием: ойр. Хотони захадаки ээвел кевтээ, адууни захадаки мануухаа кевтээ (ОС) Словно чучело, что на окраине хотона, словно пугало, что с краю пасущегося табуна ; калм. Кун хатхсн кевтэ, чочн тусад всрэд босчкад, Цегмд кесгтэн орн deep сууиа (Б.Т.) Испуганно вскочив, словно кто-то уколол ее, Цегемда долго сидела на кровати .
Кевтэн как . Форма данного послелога встречается только в калмыцком языке в сочетании с наречием, и показывает повторяемость действия: БулЬн вмнк кевтэн экрэд ууляд бээнэ (Н.М.) Булгун как и прежде всхлипывая, плакала ;
Мет как, словно, точно, подобно . Этот послелог употребляется и в старописьменных памятниках, и в современных монгольских языках, управляя основой имени, в некоторых монгольских языках он встречается в сочетании с причастием: среднемонг.Тетм/ш anda mino, oeseksen sibaoun metu, ein silemeljan aisu lu (CC 195) Это мой друг, мой анда Темуджин, словно голодная птица-ловец, мчится, глотая слюну, молодец ; класс, паунг dalai metu qurim-iyan sayidur delgeged (АТЛ, 33) широко раскинул свой пир, подобный озеру-морю ; старокалм. Uryai zandal metu nuryuni numun metu bolbai (СП, 71) Спина его, походившая на выросшее сандаловое дерево, стала подобно (согнутому) луку ; монг. Ард тумний эд хврвнгийг нудний цэцгий мэт хайрлан хамгаалах (МРС) Как зеницу беречь народное достояние ; бур. УЬанай хоер dyhan мэтэ бэедээ адлинууд (БРС) Похожи друг на друга, как две капли воды ; ойр. Aphuun нэрхен цаііаан цалмани торЬон утасан мете шурдаад, двнен курен мерен алдарахадаан курвээ (ОС) Тонкий белый аркан из шерсти самки архара истерся, словно шелковая нитка, четырехгодовалый темно-рыжий конь вот-вот высвободится, вырвется на волю ; калм. У сээхн квдэд yphcu ypha зандн модни бучр мет, 6yh марлын гуудл мет хурдн сээхн седклтэ, энкр отхн Бата, менд! (Э.К.) Подобно ветке сандалового дерева, выросшего в степной глуши, подобно быстро бегущему вперед оленю, мой стремительный Бата, здравствуй .
Квантитативные отношения
Послелоги являются исторически сложившейся служебной частью речи, которой свойственны не только формальные (грамматические) признаки, но и лексические, что отражает диалектическое единство содержания и формы. Это объясняется релятивной природой послелогов, поэтому под грамматическим значением следует понимать потенциальную способность послелогов отражать связи между объектами, объектом и признаком, объектом и действием, под лексическим - обозначение определенного отношения между ними.
Индивидуальная конкретность отношения обозначается послелогами как лексическими единицами. Определяющей категорией послелогов является классифицирующая категория отношения, объединяющая послелоги в определенные функционально-семантические группы. На фактическом языковом материале из разных источников в монгольских языках нами выделены компаративные, причинно-следственные, целевые, комитативные, заместительные, квантитативные, делиберативные, поссесивные, терминативные, ограничительные, противительные отношения, а также степень совершения действия, отношение исключения, предназначения, способа и образа действия.
Исследование показало, что центральной функцией этого класса слов является описание пространственных отношений. Их система задает представление о "структуре пространства", о разных направлениях его измерений. Например, пространственные значения послеложных конструкций, детализируя общие ориентирующие и двигательные процессы, образуют антонимичные пары (внутреннее и внешнее расположение, верх и низ, передняя и задняя сторона, близость и дальность, направленность и ненаправленность и др.). За ними следуют временные отношения, которые развиваются на основе пространственных отношений и выражают такие противопоставленные между собой значения, как одновременность, предшествование, следование, длительность, определенность и неопределенность времени совершения действия объектом. Менее дифференцированы грамматические средства выражения наиболее абстрактных отношений - причинных, целевых, компаративных, сравнительных и др. Системное описание смысловых отношений послелогов с учетом их парадигматических свойств: вариантности, синонимии, антонимии и полисемии - позволило выделить с достаточной полнотой имеющиеся в структуре языка значения.
Язык старописьменных памятников свидетельствует о давнем существовании категории послелогов в монгольских языках. Но количественный рост послелогов в тот период был крайне незначительным. Позднее этот процесс активизируется, состав данной части речи непрерывно возрастает, их структурные типы обогащаются. На протяжении письменной истории монгольских языков при общем увеличении набора послелогов употребление одних увеличивалось, других - уменьшалось, некоторые из них исчезали, другие - появлялись. У многих послелогов менялось значение или развивалась полисемия.
Для системного изучения одного из основных разрядов служебных слов - послелогов калмыцкого языка использовались историко-сопоставительные данные структуры и семантики послелогов в старописьменных и современных близкородственных монгольских языках. На основе диахронического и синхронического сопоставления, оппозитивного, семантико-функционального, статистического и других методов коплексного лингвистического анализа сопоставляемого языкового материала, выявлены особенности происхождения и структурный состав послелогов, их функционирование в конкретных языках, общее и специфическое в их семантике. Фактический материал указывает на то, что они возникли в более раннюю эпоху, и полисемия уже тогда имела место.
Данные историко-сопоставительного анализа исследуемой грамматической категории слов и наши наблюдения позволило выявить специфические особенности послелогов современного калмыцкого языка. Основной состав послелогов калмыцкого языка и их семантико-типологическая характеристика соответствуют системе послелогов других монгольских языков. Но заметим, что в современном калмыцком языке появились новые послелоги, образованные от других частей речи. Это подтверждает этимология многих послелогов, которая помогает различить употребление того или иного слова в качестве служебной или знаменательной частей речи.
Послелоги восходят к именам, наречиям и глаголам, их формам изолированным из собственной системы парадигм формам. Многие именные послелоги проходят обязательную ступень онаречивания. На языковом материале мы указываем на существование двух ступеней онаречивания в образовании послелогов, во-первых, от изолированных форм дательно-местного, орудного, исходного, направительного и других падежей, во-вторых, от производных наречий, образованных суффиксальным способом
Как видно из содержания работы, преобразование элемента релятивности (либо уже заложенного в семантике соответствующих полнозначных слов, либо зарождающегося в самом послеложном процессе) осуществляется в условиях новых смысловых и синтаксических связей, необычных для семантики этих слов.
В процессе исследования выявлена группа послелогов калмыцкого языка, которая характеризуется морфологической структурой, т.е. является серийной. Серийные послелоги сформировались на базе отдельных слов, выражающих ориентацию в пространстве. Описаны три вида серийных послелогов: двух-, трех- и четырехчленные послелоги, образованные от общего корня.
Таким образом, монгольские языки, в частности и калмыцкий язык, относятся к числу языков с развитой системой послелогов. В связи с этим, степень употребительности слова (частотность) является не только своего рода стилистическим ориентиром, но также и показателем значимости данного слова в системе коммуникативных средств языка. Проблема послелогов является весьма интересной и практически неисчерпаемой. Послеложная конструкция и ее функционирование в словосочетании, предложении и высказывании - явление многоплановое, отражающее динамику языковых процессов, происходящих на стыке знаменательного и служебного функционирования слов, в силу этого требующее постоянного внимания исследователей.
