Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Идейные истоки историографической концепции народников - исследователей Алтая 32
Глава 2. Методология и организация научных исследований народников на Алтае 51
Глава 3. Специфика статуса зависимого населения Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в интерпретации народнической историографии 69
Глава 4. Исследователи-народники о переселенческом движении на Алтай 107
Глава 5. Изучение алтайской общины представителями народнической историографии 136
Заключение 159
Список источников и литературы 165
- Идейные истоки историографической концепции народников - исследователей Алтая
- Методология и организация научных исследований народников на Алтае
- Специфика статуса зависимого населения Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в интерпретации народнической историографии
- Исследователи-народники о переселенческом движении на Алтай
Введение к работе
Отечественная историческая наука с 1990-х гг. переживает весьма болезненный кризис. Он обусловлен не только накопившимися проблемами внутреннего развития страны, но и общими процессами в интеллектуальной сфере, а еще шире - сменой культурно-идеологической парадигмы, которая и вызвала пересмотр основ гуманитарного знания.
В российской историографии в настоящее время переход к новым исследовательским ориентирам происходит параллельно с интенсивным переосмыслением самих критериев научности, усиливается роль историографической критики, которая выступает как важное средство коррекции и расширения наличного инструментария подходов, концепций и моделей исторического исследования, то есть средств обновления базовых предпосылок для последующего развития исторической науки в XXI веке. После восстановления в отечественной исторической науке в 1980-1990-х гг. альтернативных методологий, исследователи стали более серьезно размышлять на тему многовариантности путей исторического развития России и соответствующей трансформации ряда исторических дисциплин. Поэтому обращение в данный период времени к разнообразному опыту всех направлений национальной историографии, на наш взгляд, является правомерным и актуальным.
Дореволюционную отечественную историографию отличало реальное многообразие научных школ и соответствующих общественных приоритетов. Историки по-разному оценивали достижения русской и европейской науки. В острых дискуссиях вырабатывались новые подходы и решения. Отечественная историческая мысль второй половины XIX - начала XX вв. развивалась в рамках единого исследовательского потока, но в контексте разных научных направлений, каждое из которых стремилось к всеобъемлющему охвату многогранного процесса. Историческая мысль России развивалась согласно внутренней универсальной логике движения отечественной науки, чутко реагируя на изменения общественно-политической ситуации, на мировоззренческие запросы общества.
Генезис народничества в свое время был обусловлен конкретными социальными, экономическими и политико-идеологическими процессами. Исторически, во второй половине XIX в., Россия находилась в преддверии буржуазной стадии, заметно отставая от европейских стран. Однако благодаря наличию высокоразвитой интеллигенции, ее знанию русских и зарубежных концепций и постоянным контактам с Европой, передовые образованные слои российского общества не только «поспевали» за европейской теоретической мыслью, но в некоторых случаях и опережали ее . Такое опережение национальной научной элиты и ее общественного сознания по отношению к собственному «общественному бытию», имело место быть вопреки мифу об извечной отсталости русского общества. Испытывая на себе цивилизационно— системное влияние европейской общественной мысли, модернистски настроенные российские интеллигенты вместе с тем относились к ней избирательно, воспринимая и осваивая зарубежные методологические достижения сквозь призму специфики национальных проблем. Одним из самых развитых и перспективных сегментов научного прорыва отечественных исследователей во второй половине XIX - начале XX вв. было изучение многообразной жизни народа во всех ее проявлениях, составлявшее основной предмет исследования демократической историографии. Целенаправленное сближение истории и социологии было одним из характерных для исследователей данной ориентации методологических приемов. Между прочим, фактически лишь в 50-60-е гг. XX в. мировая историческая наука вновь обратилась к этой парадигме («новая социальная история» ) после долгого взаимного отчуждения обеих дисциплин.
Главный метод народнической историографии - изучение общественно значимых проблем как бы «снизу» - был наиболее последовательно апробирован ею на региональном уровне, в рамках отдельной территории, а именно Алтайского горного округа. П.А. Голубевым, Н.М. Зобниным, И.О. Овсянкиным, В.И. Семевским, И.И. Тыжновым, СП. Швецовым и другими авторами даны описание и анализ реально существовавших социальных институтов местного уровня, воссозданы коллективные портреты локальных общностей. Научная и общественная актуализация проблем Алтая так называемого кабинетского периода в общероссийском контексте состоялась, благодаря народнической историографии. В данном случае проявилась устойчивая вариативная способность народнических методологических принципов своевременно или даже заблаговременно адаптироваться к изменениям динамично развивавшейся отечественной историографии. Ныне аналогичная методология освещения проблем регионального и общенационального характера утверждается в России фактически заново3.
Историография. Литература, посвященная народничеству в целом как особому политическому движению, достаточно обширна. Исторической наукой были в свое время достигнуты определенные успехи в освещении данной проблематики.
Первые работы, посвященные научно-исследовательской деятельности некоторых из представителей народнической исторической регионалистики, появились еще в дореволюционный период. Однако по преимуществу они содержат биографические материалы4. Гораздо больший интерес для нас представляют заметки и очерки, посвященные деятельности различных научных обществ, в составе которых занимались научными исследованиями многие народники. Прежде всего, это публикации Западно-Сибирского отделения Императорского Русского Географического общества - первой региональной научной организации. Среди них таким трудом является изданный в 1902 г. «Юбилейный сборник ЗСОИРГО» - самое полное из дореволюционных изданий, обобщающих информацию о научной работе Западно-Сибирского отдела и его подотделов. Но вследствие того, что публикация имела официальный, а, значит, подцензурный характер, авторы сборника не могли вполне объективно освещать деятельность сотрудников отдела, раскрывая реальную картину всей его внутренней жизни. Неслучайно, в том же году один из основных составителей сборника - М.М. Сиязов -опубликовал статью5, в которой на том же самом фактическом материале дал гораздо более всестороннюю оценку научной и общественной деятельности отдела. Данный автор проследил постепенную демократизацию научной деятельности общества, выделяя особенности его работы в регионе на различных этапах истории. Сибирская областническая пресса также публиковала обобщающие работы о ЗСОИРГО, приурочивая их к юбилейным датам отдела. В них прослеживается несколько критичный подход к деятельности научного общества. Подобные замечания в адрес ЗСОИРГО в публикациях зависели часто от политических взглядов их авторов и соответствующих представлений об отделе как научной и общественной организации. Основные пункты расхождения: выделение приоритетных задач деятельности отдела, оценка содержания различных этапов его работы, причин имевшихся неудач и дальнейших перспектив развития научного общества. Авторы указанных выше работ первыми систематизировали накопленные сведения о работе ЗСОИРГО и в целом верно оценили конкретный научный вклад коллектива его сотрудников в освоение и освещение проблематики региона.
С начала 20-х гг. XX в. сведения о деятельности народников на Алтае, работе ЗСОИРГО и его подотделов публиковались, главным образом, в краеведческой литературе. Об общественном смысле деятельности, как самих Географических отделов, так и народников в его составе, между «новыми» и «старыми» краеведами шла достаточно жесткая дискуссия. Первые обвиняли отделы в излишнем академизме, что выражалось в привлечении в основном заезжих исследователей. Эти упреки касались отсутствия системности, плановости в работе, неумения практически связывать полученные результаты исследований с реальными нуждами края и т.д. Вместе с тем, в рассматриваемый период в Сибири имелись авторы, стремившиеся осветить этот вопрос более объективно. Таким было, например, юбилейное издание В.Ф. Семенова, которое до сих пор является наиболее значительной публикацией по истории Западно-Сибирского отдела и деятельности его членов. Оно содержит хронику экспедиций, обзор научной и просветительской деятельности, библиографию и справочный материал. В нем также дана оценка научной значимости работ членов ЗСОРГО. Осмыслению практической деятельности отделов и признанию ценности вклада политических ссыльных в научное изучение Западной Сибири способствовали опубликованные работы самих исследователей-народников: В.И. Николаева, Г.Н. Потанина, СП. Швецова и др7. Они собственно первыми всесторонне охарактеризовали ведущую роль политических ссыльных в истории ЗСОРГО, обращая особое внимание на социальную направленность их исследований, посвященных самому народу, в первую очередь, его хозяйственно-экономической деятельности.
В целом, несмотря на критику концептуальных позиций дореволюционных исследователей, советская регионалистика 1920-х гг. часто пользовалась результатами их трудов. Например, в список из 87 работ, рекомендованных для начинающих авторов, Омское общество краеведения, наиболее «непримиримо» относившееся к деятельности дореволюционных о обществ, включило 37 изданий ЗСОРГО .
К началу 30-х гг. XX в. в краеведении стала доминировать тенденция, полностью отрицающая какой-либо позитивный смысл дореволюционных исследований. Хотя в целом на протяжении 1940-1960-х гг., несмотря на продолжавшуюся и ставшую обязательной критику предшественников по регионалистике, сибирские авторы широко использовали результаты их многолетнего труда. С 1970-х гг. ученые стали в своих исследованиях обращаться к фактологической базе работ ЗСОРГО и его подотделов, рассматривая их как ценный исторический источник для этнографии (И.В. Захаров), археологии (СМ. Тихонов), истории Сибири (А.П. Бородавкин, В.П. Зиновьев, А.Д. Колесников, С.С Лукичев). Бесспорным достоинством работ перечисленных выше авторов является квалифицированная оценка результатов труда членов отдела и признание большой ценности накопленного ими в прошлом фактического материала.
Первые фундаментальные работы, посвященные истории отечественной исторической мысли, появились в советский период. «Дореволюционные историки, печатавшиеся в конце XIX - начале XX в., - констатировал А.Н. Цамутали, - почти не оставили работ, которые содержали бы обстоятельный и глубокий анализ современной им исторической науки. В печати появлялись лишь рецензии на отдельные работы и большей частью небольшие обзоры исторической литературы. Среди последних редкими были обзоры, которые охватывали хотя бы десятилетний период» .
Для официальной советской историографии характерна оценка научной деятельности народников в тесной взаимосвязи с их политической, революционной деятельностью. Так, А.Л. Шапиро отвел в своей работе отдельный раздел «Народнической историографии» °. В нем исследователь попытался обосновать далеко не бесспорный тезис о «вырождении» народнической исторической концепции, делая акцент на тех якобы негативных чертах, которые появились в период так называемого империализма. «Представителям народничества, - утверждает Шапиро, - были свойственны пресловутые колебания между демократизмом и либерализмом»11. Они в особенности проявились, с точки зрения данного автора, на рубеже XIX XX вв. Характеризуя исторические взгляды народников, исследователь утверждает, что они «отражали как утопичность мелкобуржуазного демократизма, так и сочувствие революции» . Особое место в работах А.Л. Шапиро занимает критика методов, применявшихся исследователями народнической ориентации, а также итоговой комплексной оценки крестьянского хозяйства пореформенного периода в их работах. «Народники, пишет исследователь, - подменяли глубокий экономический анализ исторических процессов жонглированием отдельными данными статистики, игрой в «циферки»»13. Однако вряд ли можно согласиться с таким мнением. Напротив, представителями народнического направления в ходе исследований были всесторонне использованы не только огромный пласт обработанной ими официальной статистики, но и практические результаты их собственных социологических (или: демографических) обследований, проводившихся по специально разработанным программам, которые подтверждали или чаще опровергали ее контекст. Вопреки господствовавших академическим канонам того времени, в ходе исследований ими широко учитывалось обыденное понимание сущности проблем самими крестьянами. Вместе с тем, наряду с критикой в адрес народнического направления, данный автор все же отмечает значительный вклад некоторых его представителей в развитие отечественной исторической науки, выделяя, в частности, В.И. Семевского. Как историк-демократ он являлся, - с точки зрения А.Л. Шапиро, - одним из инициаторов монографического изучения истории русского крестьянства.
А.Н. Цамутали рассматривает в своей работе основные концептуальные направления в русской исторической науке на фоне общественно-политической борьбы конца XIX - начала XX вв.14 Официальному и буржуазно-либеральному направлениям данный автор противопоставлял марксистское направление. По оценке А.Н. Цамутали, «народническая историография составляла значительную часть мелкобуржуазного направления»15. К моменту вступления России в период «империализма», согласно принятой формационной схеме исторического развития, народническая историография переживала глубокий кризис. Аналогичное мнение высказывается в хорошо известном специалистам обобщающем труде16, где коллектив авторов делает примечательную попытку выделить особо «эсеровский» период эволюции данного направления. Поэтому работы этой группы авторов рассматриваются в тесной взаимосвязи лишь с возникновением и деятельностью партии социалистов-революционеров. Заданная узость хронологических рамок этой работы не позволила авторам проследить логически общую научную традицию, свойственную всем поколениям исследователей-народников.
Таким образом, можно с достаточной уверенностью констатировать, что в вышеназванных работах по преимуществу рассматривалась народническая историография в целом, а также отчасти эволюция этого направления русской исторической науки. В поле зрения советских авторов находилась и региональная компонента деятельности народников, представленная фрагментарным анализом отдельных работ В.И. Семевского. Своеобразным лейтмотивом доминирующей в литературе концептуальной схемы было утверждение о кризисе народнической методологии в контексте отечественной науки конца XIX - начала XX вв. Данному мнению можно противопоставить современную точку зрения достаточно компетентного британского ученого Т. Шанина, считающего, что «именно Россия начала XX в., а после и Советский Союз периода нэпа были мировыми лидерами в изучении крестьянства... двадцатые годы стали временем нового расцвета исследований деревни» . Это утверждение относится именно к народнической традиции в исторических исследованиях, которая еще долго существовала и после 1917 г., пока не была вытеснена марксисткой методологией.
Особого внимания заслуживают работы советского периода, посвященные истории развития региональной исторической науки. Среди них следует выделить работу М.Б. Шейнфельда, которая была опубликована в 1973 г. В сущности, это был первый для отечественной регионалистики опыт осмысления результатов всей дореволюционной историографии Сибири. Этот труд базируется на обширном опубликованном и архивном материале. Автор не оспаривает тот безусловный факт, что как методология и направление исследований региона народничество занимало видное место в историографии Сибири вплоть до 1917 г. Свою оценку места исторической проблематики в народнической исследовательской литературе М.Б. Шейнфельд ставит в прямую зависимость от объективно лидерской роли народников в российском общественно-политическом движении на рубеже Х1Х-ХХвв. Между тем, в народнической литературе «тип исторического исследования на профессиональном уровне, — по его мнению, - занимал подчиненное место: на первый план выдвигались работы этнографические, статистико-экономические и публицистика» . Но автор изначально ограничивал свой поиск научной истины не столько исследовательскими, сколько идеологическими рамками. Цель данной работы, признает он, состояла в изучении основных историографических направлений, в том числе и народнического, с учетом решения основной идеологической задачи - показать закономерный процесс зарождения и развития марксистко-ленинского направления, и уже под этим углом зрения дать соответствующую критику «буржуазных» и «мелкобуржуазных» исторических теорий, распространенных в дореволюционной России. Применяя подобный подход к теме, он, разумеется, не мог полностью раскрыть всю полноту широкого спектра методологических приемов и подходов народнической историографии в целом, и региональной, в частности. Большую роль в историографии Сибири конца XIX - начала XX вв. М.Б. Шейнфельд отводит историческому краеведению, выполнявшую важную познавательную функцию. «Историческое краеведение поднимало «целинные пласты» истории Сибири, хотя, - пишет исследователь, - осмысление фактов было совершенно недостаточным, место их в общем историческом процессе не всегда устанавливалось»19. В развитии краеведческих структур значительную роль, по мнению данного автора, сыграли как отделы и подотделы Русского географического общества, так и местные самодеятельные музеи.
Монография Л.М. Горюшкина и Н.А. Миненко «Историография Сибири дооктябрьского периода», опубликованная в 1984 г., являлась попыткой аналитического обзора процесса изучения дореволюционными исследователями основных аспектов истории Сибири: присоединения ее к России; заселения территории русскими колонистами; развития в регионе сельского хозяйства; промышленности и городов; истории сибирского крестьянства и т.д. Издание охватывает хронологически длинный период. Авторы высоко оценивают достижения региональных исследователей-народников (областников) и профессиональных историков-народников, дают высокую оценку научной деятельности В.И. Семевского. Именно этот историк-профессионал, по их мнению, первым обратил внимание на правовую специфику поземельного статуса крестьянского «мира» за Уралом. Вместе с тем, указывая на очевидную недостаточность юридических прав местного населения, Н.М. Зобнин и В.И. Семевский придерживались единого мнения на счет положения приписных крестьян в Сибири, сопоставимого со статусом крепостных крестьян европейской части России. По мнению Л.М. Горюшкина и Н.А. Миненко, данная народническая оценка была ошибочной. Исследователи настаивают на том, что будто бы именно слабость их «методологии не позволила с достаточной глубиной разобраться в сущности социальных отношений на землях Кабинета» . Согласно такому мнению, для областников был характерен якобы упрощенный подход к истории Сибири. «Она сводилась ими, - утверждают Горюшкин и Миненко, - преимущественно к процессам колонизации, отсюда недостаточное внимание к социально-экономическим отношениям прошлого»21. Хотя, разумеется, концепция исследователей-народников была намного сложнее.
В работе В.Г. Мирзоева «Историография Сибири» также присутствует упоминание о кризисе народнической методологии. Причем в рамках сибирской исторической науки, по мнению этого исследователя, А.П. Щапов стоял у истоков народничества, тогда как В.И. Семевский завершил его идейную эволюцию. Но вместе с тем автор, вступая в противоречие со своими же выводами, делает характерную оговорку. По мнению В.Г. Мирзоева, «во второй половине XIX века демократическое направление достигает максимум своего развития, т.е. годы, предшествовавшие буржуазным реформам в России и последовавшие за ними, были временем роста разночинного слоя русской интеллигенции, главным образом из «низов» . Нельзя согласиться с вышеуказанным мнением. Народническая историография на рубеже XIX— XX вв. продолжает существовать и приобретет прикладной характер. Исследователи на региональном уровне наполняют теоретические гипотезы родоначальников народничества фактологическим материалов, почерпнутым из анализа архивных материалов, собственных наблюдений, опроса очевидцев и т.д.
Действительно, на протяжении второй половины XIX - начала XX вв. содержание народнической идеологии менялось, но вместе с тем отчетливо прослеживается методологическая преемственность взглядов народников. Анализируя каждый из этапов (50-60-е гг. XIX в., 60-70-е гг. XIX в., конец XIX - начало XX вв.) можно выделить сквозные темы и вопросы. Это и проблема самоидентификации русской интеллигенции; это и специфическая идея прогресса, это и поиск особого места России в мировой цивилизации. Всех народников объединяло концептуальное представление о том, что философско-исторической мысли предстоит еще долгий путь познания законов истории.
Таким образом, почти во всех историографических работах советского периода идет подмена реального исследования методологических основ того или иного альтернативного научного течения небеспристрастным разбором персональных и партийных общественно-политических взглядов его отдельных представителей. Несмотря на естественные персональные авторские отличия в способах и методах изложения проблематики, во всех монографиях советского периода принципиально и концептуально воспроизводилась преемственность по идеологической линии. Суть ее заключается в акцентировании внимания на политической проблематике вопроса, т.е. советскими историками была детально рассмотрена сложная история многолетней общественной деятельности бывших «революционеров» на окраинах страны. Исследователи не ограничились упоминаниями справочного характера о времени нахождения революционеров на каторге и в ссылке в Сибири . В работах представлен обстоятельный анализ деятельности революционных народнических организаций, их программных документов, стратегии и тактики борьбы и многих других сторон освободительного движения второй половины XIX в.
В региональной историографии предпринимались, конечно, попытки актуализировать вклад представителей народнической историографии в освещение многих социальных проблем дореволюционной Сибири. «Весьма примечательной в этом смысле была дискуссия среди исследователей истории Сибири, - пишут современные авторы, - развернувшаяся в 1960-1980-е гг. вокруг проблемы определения статуса Алтайского горного округа в имперской крепостнической системе» 4. Ее деятельными участниками были, с одной стороны, А.П. Бородавкин, С.С. Лукичев, Л.Г. Сухотина, А.Т. Топчий, а, с другой, как оппоненты выступали Г.П. Жидков, Л.М. Горюшкин, М.М. Громыко, Н.А. Миненко. В ходе полемики четко обозначились концептуальные расхождения между двумя группами авторов в оценке владельческой принадлежности земель ресурсов Алтая. Характерно, что дискуссия выявила различное отношение исследовательских коллективов к оценочному материалу предшественников по историографии - большой группы авторов демократической народнической ориентации, изучавших «алтайский вопрос» в •конце XIX - XX вв. А.П. Бородавкин и его сторонники пытались возобновить полузабытую к тому времени народническую методику освещения проблем региональной истории, которая была разработана дореволюционными исследователями: Г.Б. Байтовым, П.А. Голубевым, Н.М. Зобниным, Е.И. Овсянкиным, В.И. Семевским, И.И. Тыжновым, С.Л. Чудновским, Н.М. Ядринцевым и др.25
Большой вклад в изучение научной и просветительской деятельности народников на Алтае принадлежит энциклопедическим изданиям. Ряд изданий конца XIX - первой половины XX века содержат краткие биографические сведения о некоторых из представителей народнической историографии . В конце предыдущего столетия региональные издательства выпустили большое количество справочной литературы, содержащей биографические и библиографические сведения об исследователях-народниках на Алтае. Энциклопедия Алтайского края, выходившая двухтомником неоднократно в 1990-е гг.27 под редакцией В.Т. Мищенко, А.П. Бородавкина, И.М. Дмитриенко, также содержит ценные сведения об исследователях, внесших свой вклад в народническую регионалистику. В это издание включены персоналии таких исследователей как П.А. Голубев, Н.М. Зобнин, И.О. Овсянкин, Г.Н. Потанин, И.И. Тыжнов, В.К. Штильке, Н.М. Ядринцев28. В нем даны краткие биографические сведения, которые относятся к периоду их пребывания на Алтае. В энциклопедии представлен библиографический указатель основных работ авторов по истории региона.
В библиографических справках основное внимание уделяется конкретному вкладу исследователей-народников в изучение социальной истории Алтайского края. В 2000 г. в Барнауле вышел а свет библиографический словарь «Исследователи Алтайского края XVIII - начала XX века»29, включающий сведения о 400 исследователях Алтайского края XVIII - XX вв., специализировавшихся на различных областях научного знания: географии, горного производства, истории, этнографии, археологии и др. Положительная сторона сборника состоит в том, что в его персональные рубрики включены не только биографические, но и библиографические справочные материалы. Конечно, энциклопедические издания не могут отразить всего сложного и многогранного процесса развития и эволюции народнической концепции. Между тем, они помогают выявить нужные сведения и их источники, оценить вклад отдельного ученого или авторского коллектива в развитие региональной науки.
Представляет значительный интерес серия статей об общественной и просветительской деятельности политических ссыльных на Алтае И.Н. Никулиной30, Н.П. Паршуковой31, Л.П. Рощевской32, Р.Г. Круссер33. Авторы высоко оценивают значение научного наследия народников на Алтае, называя их «передовыми людьми своего времени» . По оценке И.Н. Никулиной, в этих работах собран и обобщен богатый фактический материал по вопросам крестьянской общины, переселенческого движения, положения рабочих, коренного населения Алтая. Деятельность ссыльных народников, по мнению автора, способствовала, во-первых, привлечению представителей передовых слоев местного населения к исследовательской деятельности и, во-вторых, активизации общественной жизни региона. В отличие от И.Н. Никулиной, Н.П. Паршукова не ставит целью своих работ освещение научной деятельности и вкладу народников в развитие региональной науки. Автором рассматриваются особенности исследовательской позиции А.И. Герцена, Н.П. Огарева - издателей первой русской революционной бесцензурной газеты «Колокола». На его страницах, — указывает Н.П. Паршукова, - народниками были раскрыты способы феодально-крепостнической эксплуатации приписного крестьянства Алтайского горного округа, разоблачены произвол и махинации горных чиновников. По ее мнению, на фоне критических публикаций «Колокола» статья Г.Н. Потанина «Полгода на Алтае» являлась сугубо описательной, содержащей некоторые сведения о крестьянском быте, способах земледелия и т.п.» . В большей степени она представляет большой интерес для фольклористов и этнографов.
Большое внимание изучению литературного наследия исследователей-народников как отдельно, так и в рамках сибирских научных обществ уделяет И.А. Якимова. Данный автор рассматривает эволюцию их взглядов на историю сибирской и алтайской общины. Исследователь отмечает большую ценность работ исследователей-народников, так как «особенностью народнического изучения общины, - указывает И.А. Якимова, - было почти всегда исследование ее путем непосредственного общения с крестьянской средой, а не только путем привлечения архивных и опубликованных источников различного характера» . И.А. Якимова отмечает огромный вклад ссыльных народников в изучение данного вопроса.
Не потеряло актуальность в настоящее время изучение современными исследователями научной деятельности и вюіада в развитие той или иной проблематики отдельных представителей народнического направления . В настоящее время происходит бурный рост независимых научных обществ и объединений. На фоне растущего общественного интереса населения к истории своих регионов и оживлению краеведческой работы, ретроспективный анализ деятельности провинциальных научных обществ в прошлом начинает вновь представлять особую значимость .
Таким образом, можно констатировать, исследователями были достигнуты определенные успехи в изучении научного наследия народников в рамках конкретно-исторической регионалистики. Но между тем существенный вклад, внесенный исследователями-народниками в изучение социальной истории края, в накопление фактического материала остается до сих пор не оцененным по достоинству.
Цель исследования заключается в том, чтобы определить место и роль народнической историографии среди других направлений, выявить основные принципы, формы и методы научных исследований народников и установить ценность их результатов применительно к реалиям Алтайского округа второй половины XIX - начала XIX вв.
В соответствии с поставленной целью автором диссертации формулируются и решаются следующие задачи:
определить истоки формирования региональной историографической концепции исследователей-народников;
охарактеризовать организацию и методологию научных исследований, а также проследить реальный вклад народников в научное, культурное освоение региона;
показать специфику зависимого населения Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в интерпретации исследователей-народников;
- проследить вклад исследователей народнического направления в изучение переселенческого движения и общинных отношений на Алтае.
Объектом исследования является народническая историография второй половины XIX - начала XX вв. социальной истории Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа.
Предметом исследования выступают исследовательская, научно-прикладная и просветительская деятельность народников, посвященная основным проблемам социальной истории Алтайского горного округа и перспективам их решения.
В целом, народническая литература, отразившая общесоциологические построения и оценки конкретных событий истории Сибири и Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в частности, неоднородна по своему содержанию и неравноценна по степени своей научности. Она включает монографические исторические и историко-экономические исследования и научные статьи (В .И Семевского, Н.М. Зобнина, И.И. Тыжнова, П.А. Голубева), работы демографического и статистико-экономического характера (С.Л. Чудновского, СП. Швецова, И.Е. Овсянкина, П.А. Голубева), этнографические труды (Д.А. Клеменца, Г.Н. Потанина, СП. Швецова), публицистические статьи (М.А. Бакунина, СП. Швецова, Н.М. ЯдрйНцева и др.). Содержание народнической публицистики представляет определенный научный интерес, так как в ней дана постановка ряда важных в историческом и общесоциологическом плане проблем. Подчиняя их изучение собственным идеологическим интересам, исследователи-народники проделали огромную работу, следуя лучшим традициям русской политической ссылки XIX в., представителями которой немало сделали для экономического, образовательного и нравственного просвещения всех сибиряков.
Территориальные рамки исследования связаны с кругом изучавшихся народниками основных социальных проблем Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа, начиная с момента начала строительства заводов под руководством А.Н. Демидовым. На протяжении второй половины XVIII -начала XX вв. край находился, как известно, в собственности Его Императорского Величества. Хозяйственными его делами на месте управляла особая хозяйственная канцелярия - Кабинет. В 1747 г. по указу императрицы Елизаветы был образован Колывано-Воскресенский горный округ, в состав которого в 1748 г. входили Кузнецкий и частично Томский уезды (южная часть Чаусского и Сосновского острогов). В результате административных преобразований 1779-1783 гг. на территории округа был создана Колыванская губерния, в составе четырех уездов: Бийского, Колыванского, Кузнецкого и Семипалатинского. В 1782 г. в Колыванскую губернию вошел Красноярский уезд. В 1824 г. в Колывано-Воскресенский горный округ входили Барнаул, Колыванский, Кузнецкий, Чарышский округа, три волости Томского округа и Усть-Каменогорская волость Омской области. В 1834 г. Колывано Воскресенский горный округ был переименован в Алтайский. С 1896 г. Алтайский горный округ стал называться Алтайским 9.
Хронологические рамки исследования. Впервые исследовательский интерес у собственно народников к социальной истории Алтая проявился уже в конце 50-х гг. XIX в. Этот момент можно считать началом формирования базой концепции, регионалистики народничества (А.И. Герцен, Н.П. Огарев, М.А. Бакунин, А.П. Щапов и др.). В 70-90-е гг. XIX в. теоретические основы идеологов народничества наполняются фактическим содержанием. Именно Алтай стал местом расселения и активной научной и просветительской деятельности некоторых народников. В центре внимания предпринимавшихся ими конкретных исследований был целый комплекс вопросов алтайской жизни: переселенческое движение, особенности крестьянской общины, развитие промышленности и положение мастеровых и приписных крестьян и т.д. Начиналось активное сотрудничество политссыльных с периодическими изданиями.. Сибири. На местных страницах газет и журналов ими обсуждались насущные проблемы края, проводились первые научные изыскания в сфере социально-экономического и политического развития Алтайского горного округа, изучался Горный Алтай. Начало XX в. - это время, когда политическая ссылка завершилась и возобновилось активное участие в политической жизни страны. Но и позднее на протяжении некоторого времени в алтайской и сибирской исторической науке народнический подход к изучению социальных проблем оставался доминирующим.
Методологической основой работы является «новая социальная история», . а именно социально-антропологический подход к освещению событий и процессов, которая с 60-70-х гг. XX в. Стремительно развивается во всем мире. Становление и расцвет истории как ведущей исторической дисциплины справедливо связывается с интенсивным процессом обновления методологического арсенала исторической науки, развернувшимся в послевоенное десятилетие. Главной и определяющей чертой развития Мировой историографии середины XX в. было движение к аналитической междисциплинарной истории, обогащенной теоретическими моделями и исследовательской техникой общественных наук, в противоположность традиционной истории, которая рассматривалась исключительно как область гуманитарного знания. «Новая социальная история» уже выдвигала задачу ретроспективной интерпретации прошлого в терминах социологии, описывающих внутреннее состояние общества, его отдельных групп и взаимоотношений между ними. «Новая социальная история» значительно расширила само понятие социальной истории. Наряду с классами, сословиями и иными большими группами людей она сделала предметом своего изучения социальные микроструктуры: семью, общину, приход, разного рода другие общности и корпорации, которые столь распространены в доиндустриальном, традиционном обществе. Догматически прямолинейному классовому подходу сторонники данной методологии противопоставили гораздо более сложную, многовариативную и многовекторную картину фиксации социальных структур, промежуточных слоев и страт, позволяющую тоньше нюансировать характер межсоциальных противоречий, политики государства и церкви, различных форм и оттенков идеологий. Новое направление поиску придала рецепция в социальную историю подходов, заимствованных из классической гуманитарной антропологии. Благодаря антропологической интерпретации исторического процесса происходит сдвиг интересов исследователя ближе к реальному смыслу обыденного сознания людей прошлых эпох, к отличающимся массовым характером и большой устойчивостью ментальным представлениям, к символическим системам, обычаям и ценностям, стереотипам восприятия и моделям поведения. Данная исследовательская ориентация выражается в проецировании на социальную историю ключевых приемов антропологии: постижения субъективных ментальных миров членов той или иной социальной группы и выяснения системы идей и понятий, лежащей в основе любого человеческого действия. Синтез историографии и социальной антропологии смог состояться в значительной степени благодаря усилиям ведущих социальных антропологов, которые активно выступили в пользу взаимодействия двух дисциплин, а, точнее, за оснащение «теоретически отсталой» историографии концепциями и методами, отработанными энтузиастами в полевых исследованиях различных этнических общностей на маргинальных окраинах современного мира. «Комплексный анализ локальных сообществ традиционного типа, моделирование и типологизация внутри- и межгрупповых социальных взаимосвязей и другие методы социальной антропологии, - отмечают авторы, - использовались историками применительно к собственному объекту исследования - локальным общностям прошлого»40. История народной культуры исследовалась опосредованно через проблемы обыденного сознания, на основе социально-антропологического подхода и вовлечения в научный оборот фольклорных и локально-исторических источников. Это позволило вновь освоить огромный источниковый материал, характеризующий особенности духовной жизни и поведения людей, с локально-региональной и социально-групповой спецификациями. Важно указать, что похожую методику в своих исследованиях намного раньше, чем в Западной Европе, уже использовали русские народники и областники.
Для научного воссоздания системы взглядов народнического направления в отечественной историографии автор диссертации руководствуется следующими основными методологическими принципами: историзм, объективность, целостность. Наряду с общенаучными методами и специальными историческими методами логического и хронологического, историко—типологического и сравнительно—исторического анализа, в работе применены собственно историографические методы периодизации, ретроспекции (анализ историографического факта с помощью инструментария современной науки), перспективности (определения значимых для последующего развития тенденций).
Источниковая база исследования представлена письменными историческими источниками. Основной фактологический материал составляют работы монографического характера. С помощью анализа и сопоставления компонентов этой группы источников можно легко проследить различия во взглядах исследователей. Прежде всего, необходимо отметить двухтомные монографические работы В.И. Семевского как профессионального историка «Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II» и «Рабочие на сибирских золотых промыслах». Более интересным для рассмотрения нашей темы является второй том монографии «Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II» (СПб., 1901), посвященный крестьянам дворцового ведомства и церковных вотчин. Здесь большое внимание автором было уделено мастеровым и приписным крестьянам, отбывавшим повинности в пользу владения Е.И.В. на заводах, в том числе и Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа. Монография «Рабочие на золотых промыслах», опубликованная в 1898 г., состоит из двух томов. В первом томе В.И. Семевский рассматривает положение рабочих золотых приисков с 1820 х до 1870-х гг. Второй том посвящен истории приисковых рабочих в 1870 1890-е гг. В научной литературе монография «Рабочие на золотых промыслах» не используется столь часто, как «Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II», поскольку здесь рассматривается положение горнозаводских рабочих, находившихся в особых, нетипичных для основной массы русского рабочего населения, условиях4 . Для воссоздания идеологических и научных позиций, доминировавших в региональной народнической историографии, большое значение имеют монографии Н.М. Ядринцева: «Русская община в тюрьме и ссылке» (СПб., 1871), «Сибирские инородцы, их быт и современное положение», вышедшая в свет в (СПб., 1891). Особое место занимает самая известная в России книга Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония» (СПб., 1882), 41 Шапиро А.Л. Русская историография с древнейших времен до 1917 г... С. 560. представляющая, по мнению А.Н. Пыпина, один из наиболее замечательных трудов всей сибирской исследовательской литературы.
2. Статистические документы. Важным источником являются данные статистических обследований, осуществляемые народниками. Особого внимания заслуживает историко-статистический сборник «Алтай», вышедший в свет в 1890 г. под редакцией П. А. Голубева при непосредственном участии И.Е. Овсянкина и Н.М. Зобнина. Сборник охватил все стороны жизни края конца XIX в. Большое значение в нем уделялось освещению истории развития горнозаводской промышленности и положению местного населения региона. По словам СП. Швецова, в сборнике использовался «материал свежий и деятельный, умело подобранный и разработанный»4 . Авторы попытались также сделать экскурс в историю появления и формирования основных социальных групп округа, проследить динамику переселенческого движения на территорию Алтая и т.п. Следует подчеркнуть научную ценность содержащегося в сборнике материала, высокий уровень его систематизации и обобщения. Сборник и поныне представляет большой интерес для современных исследователей. К числу особо ценных источников следует отнести публикации социально-статистических результатов экспедиционных исследований, проводившихся исследователями-народниками как при поддержке различных научных обществ, так и предпринятых ими самостоятельно. Среди них можно выделить сборник С.Л. Чудновского «Переселенческое дело на Алтае» (Иркутск, 1889), «Материалы по исследованию крестьянского и инородческого хозяйства в Бийском уезде (округе)» (Барнаул, 1898), «Материалы по исследованию крестьянского и инородческого хозяйства в Томском округе» (Барнаул, 1900), составителем которого являлся СП. Швецов, также отчеты о проделанных экспедициях Н.М. Ядринцева «Поездка по Западной Сибири и в горный Алтайский округ» (Омск, 1880), «Экспедиция на Алтай» (Омск, 1881) и др.
42 Швецов СП. Культурное значение политической ссылки в западной Сибири... С. 84.
3. Материалы дореволюционных периодических изданий. Определенное место среди источников занимают материалы центральной и Местной российской периодической печати, часть из которых была опубликована непосредственно при участии исследователей-народников. Богатейшим источником для изучения общественной жизни России середины XIX в., является «Колокол» - газета А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Он выходил в Лондоне, а затем в Женеве в 1857-1867 гг. Основная заслуга этого печатного издания состоит в том, что, являясь единственной бесцензурной русской газетой, предоставил возможность А.И. Герцену, М.Н. Бакунину и многим другим впервые заявить о социальных проблемах Сибири, в общем, и Алтая в частности. В 1882 г. с целью ознакомления русского общества с особыми нуждами Сибири в Петербурге была основана еженедельная газета «Восточное обозрение», выходившая до 1885 г. без предварительной цензуры.
Ускорение социально-экономического развития Сибири в последней четверти XIX в. усилило потребность периферийных регионов в достоверных научных знаниях о территории. Поэтому интенсивное изучение проблем азиатской России, в том числе и Алтайского горного округа, различными учеными-исследователями стало закономерным. Большое значение для достижения поставленной в работе цели приобретают опубликованные в данный период периодически издававшиеся 52 тома «Записок Императорского русского географического общества», «Известия Императорского географического общества» и т.д. Особую ценность представляет специализированный печатный орган Общества любителей исследования Алтая (с 1901 г. Алтайского подотдела Западно-Сибирского отдела Русского Географического общества) - «Алтайский сборник». Тем более, что деятельность ЗСОИРГО и его подотделов протекала при непосредственном участии Н.М. Ядринцева, редактора «Восточного обозрения» и приложения «Сибирский сборник». Все вышеперечисленные издания были посвящены исключительно проблемам и интересам региона. Сам Н.М. Ядринцев считал, что издания, посвященные региону, должны в большей мере раскрывать проблемы края, а не заниматься перепечаткой материалов из московских или петербургских изданий.
Вышеназванную категорию материалов существенно дополняют центральные и местные органы периодической печати: «Библиотека для чтения», «Вестник Европы», «Вопросы колонизации», газета «Дело», «Отечественные записки», «Русская мысль», «Русский вестник», «Русское богатство», «Русское слово», «Русская старина», «Русский архив», «Санкт-Петербургские ведомости», «Сибирская жизнь», «Северный вестник», «Сибирские вопросы», «Сибирские записки», «Сибирский вестник» и многие другие издания, в которых публиковались социологические, статистические и публицистические сочинения исследователей-народников, посвященные региональным проблемам.
Некоторые исследователи для опубликования своих работ в центральных печатных органах использовали псевдонимы: в частности, СП. Швецов, подписывался как «С. Марусин», Н.М. Ядринцев использовал при сотрудничестве с некоторыми изданиями несколько ироничный псевдоним «Семилужинский» и др.
Неоценимую помощь для решения поставленных задач имеют значение материалы, отложившиеся в Центре Хранения Архивных Фондов Алтайского края (ЦХАФАК), Государственном архиве Омской области (ГАОО), Государственном архиве Томской области (ГАТО), Алтайском государственном краеведческом музее (АГКМ). В результате деятельности научных обществ в их архивах и в личных фондах отдельных собирателей отложился- богатейший материал, часть которого вошла в публикации этих обществ, но в значительной мере не введена еще в научный оборот и в наши дни. Крайне важным для освещения темы является 81 фонд «Общества любителей исследования Алтая» Центра хранения архивного фонда Алтайского края. ГАОО (Ф.Ф. 86, 3) содержит материал по деятельности первого в Сибири научного общества - Русского географического общества. В данных фондах содержатся документы, отражающие исследовательскую, публицистическую работу (издание «Записок Императорского русского географического общества», «Известия Императорского географического общества», «Алтайского сборника»), неопубликованные результаты исследований, необработанный исследовательский материал, переписку подотдела с научными обществами, учеными, исследователями. В ЦХАФ АК представлены заметки, очерки, выписки из трудов ученого, энциклопедиста, исследователя Алтая СИ. Гуляева. Достоинством архивных материалов является разнообразие содержащейся в них информации.
Особую важность для объективной оценки научно-исследовательской деятельности народников на Алтае имеет фонд № 3 Государственного архива Тоской области, содержащий материалы о деятельности Томского губернского управления за 1821-1917 гг. и фонд № 3 ЦХАФ АК Главного управления Алтайского горного округа. Фонды содержат материалы о заселении Алтая переселенцами, о столкновениях между переселенцами и «инородцами», приговоры сельских сходов об образовании новых волостей и сельских обществ, в связи с увеличением населения за счет переселенцев, прошения переселенцев о возвращении на родину, сведения об их имущественном положении. Ценные фактические данные выявлены также в фонде Томского полицейского управления (ГАТО, Ф. 104), содержащим данные о борьбе с революционным движением на территории Томской губернии, розыске и учете беглых ссыльных и арестантов, состоящих под надзором полиции.
Значительную научную ценность имеют материалы из личных фондов СИ. и Н.С Гуляевых43, Г.Д. Няшина44, В.К. Штильке45. Совокупность данных содержащихся в этих фондах дает базу для анализа и делает аргументацию вполне доказательной, так как содержат материалы различного характера: от работ самих исследователей до оценки их научной деятельности современными авторами. , В личном фонде Гуляевых имеются материалы по истории Алтайского округа, среди которых следует отметить сведения о землепользовании и повинностях, донесения управляющих заводами и мировых посредников в горное правление о наделении мастеровых земельными наделами, .определении оброка и предоставлении им земель в аренду. Самую большую ценность для нас составляют рукописи, статьи, заметки, составленные СИ. Гуляевым и Н.С. Гуляевым («О торговле с Азией», «Замечания о Колывано-Воскресенских заводах», «Черновые заметки по истории горного дела», «Алтайские каменщики» и др.). Также примечательной в информационном смысле является переписка СИ. Гуляева с научными обществами, редакциями газет и журналов, историком И.Я. Словцовым. Точно так же и фонд В.К. Штильке, хранящийся в Алтайском государственном краеведческом музее, представляет ценность благодаря хранящейся в нем коллекции, статей различных авторов, оценивавших общественную деятельность этого известного на Алтае народника. Фонд Г.Д. Няшина полезен тем, что отражает сложный контекст политической и научной действительности, так как содержит статьи-рецензии по оценке деятельности исследователей-народников учеными первых лет советской власти. Фонд В.К. Штильке, хранящийся в Алтайском государственном краеведческом музее, представляет ценность, благодаря коллекции статей различных авторов, оценивавших общественную деятельность этого известного на Алтае народника.
Используемый в работе источниковый комплекс достаточно репрезентативен и со значительной степенью достоверности позволяет в полной мере решить поставленные задачи.
Новизна исследования. В опубликованных работах по истории исторической мысли в основном рассматривается революционная деятельность народников. В целом же региональная народническая историография изучена весьма поверхностно и до сих пор отсутствуют работы обобщающего характера. Имеющаяся литература представлена в основной своей массе либо публикациями, в которых народническая историография не является основным предметом исследования, либо краткими статьями, не имеющими для раскрытия темы серьезного значения. Поэтому значительная часть народнического наследия, посвященная проблематике Колывано— Воскресенского (Алтайского) горного округа, в публикациях лишь затрагивается и остается без серьезного анализа и аргументации. Хотя опубликованные фрагменты наследия народников продолжают широко использоваться в многочисленных научных диссертациях, так или иначе связанных с историей Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа .
Практическая значимость заключается в том, что материалы и результаты исследования могут быть использованы при создании обобщающих трудов и при разработке учебных курсов по истории исторической мысли в России, а также в разработке спецкурсов по народнической историографии.
Апробация работы. Результаты работы были апробированы на двух международных, четырех региональных конференциях и научных чтениях. Основные положения исследования, приведенные автором, отражены в 6 научных публикациях.
Структура работы. Исследование построено по проблемно-хронологическому принципу и состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы.
Идейные истоки историографической концепции народников - исследователей Алтая
Историографическая концепция народников имеет глубокие корни. Обращает на себя внимание многообразие идейных истоков народничества и различных его интерпретации. В этой идеологии можно отчетливо проследить влияние мировоззренческих ценностей эпохи Просвещения, западноевропейского социализма, немецкой философии (по преимуществу это идеи Г.В.Ф. Гегеля, И.Г. Фихте, Л. Фейербаха). Правда, первоначальные ориентиры оппозиционно настроенной русской интеллигенции - просвещение народа, вера во всесилие разума и науки - получили свое развитие, прежде всего в дворянском либерализме. Однако либеральная доктрина, нацеленная в основном на развитие отдельной личности, полностью исключала сохранение традиций взаимопомощи и взаимоподдержки, присущих массовому сознанию русского общества. Своеобразной реакцией на либерализм становится социалистическая альтернатива. Это противостояние двух парадигм хорошо прослеживается в работах А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского.
Для родоначальников русского народничества., общечеловеческая цивилизация должна двигалось эволюционно-поступательно продвигаться по направлению к социализму. Только А.И. Герцен, к примеру, в отличие от Н.Г. Чернышевского видел в таком прогрессе не цель, а средство. Социалистическое будущее России рассматривалось Герценом как один из вариантов мирового исторического процесса. У каждого народа, считал он, свой путь. Несмотря на различия в подходах взгляды на главенствующую роль интеллигенции у идеологов народничества также совпадали. У Герцена «образованное меньшинство» должно было навести «мост» к народу; у Чернышевского же основная задача интеллигенции сводилась к просвещению народа с целью догнать другие нации. Позиция мыслителей-народников считается альтернативной по отношению к тому варианту решения аграрного вопроса в России, который предлагала группировка западников. Либеральные деятели в период подготовки реформы 1861 г. считали целесообразным уничтожение общинной формы землепользования как низшей, архаической. Народники, наоборот, делали ставку на традиционную русскую общину. Здесь ярко прослеживается влияние славянофильства на мировоззрение основоположников народничества. Так, А.И. Герцен признал верной - оценку славянофилами крестьянской общины как конституирующего института российской цивилизации, а также саму идею народа как исходной социокультурной категории. Вместе с тем он эволюционировал в ином направлении, нежели славянофилы, выдвинув теорию «скачка», к необязательности прохождения Россией буржуазной стадии с целью национальному социализму и соединив свою концепцию с программой антикрепостнических и антиабсолютистских преобразований.
Определяющим моментом для идеологических постулатов родоначальников народничества послужила известная социальная однотипность общинной формы отношений и собственно идеалов социализма. Поэтому тот факт, что община в России «дожила» до эпохи, когда на повестку международного исторического процесса ставится вопрос о социализме, являлся для них чрезвычайно благоприятным обстоятельством. Органически присущий Герцену и Чернышевскому историзм позволял им намечать стратегические задачи развития страны, не отвергая идей преемственности и возможности преобразования этого традиционного института. В результате признания действительными определенных свойств, присущих национальному (крестьянскому) сознанию. Они пришли к оценке данного фактора как системообразующего в создаваемой исторической концепции и не менее важного в прогнозировании будущего. «Мы русским социализмом называем тот социализм, который идет от земли и крестьянского быта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинного владенья и управления»1, - писал А.И, Герцен.
До 60-х гг. XIX в. взгляды родоначальников народничества оставались «чистой» теорией, социологической гипотезой. В 1860-е гг. на формирование исторической мысли в России все большее влияние оказывает позитивизм, воспринявший от рационализма XVIII в. веру в возможность безграничного прогресса общества, убеждение в определяющей роли научных и технических знаний для всего исторического развития. Как и рационалисты, они ссылались главным образом на достижения математики и механики. Позитивисты считали, что наука складывается из двух элементов: во-первых, из установления фактов (в их прямом восприятии); во-вторых, из разработки законов, путем обобщения фактов посредством индукции. Познание закономерностей общественного развития позитивисты объявляли целью истории. Результатом выполнения первой части их программы - установление фактов - был громадный прирост исторического знания, основанного на пристальном внимании к деталям, предельной точности в исследовании источников. Усилиями историков были изданы и подвергнуты критике многочисленные коллекции источников: королевских указов, хроник, актов, археологических материалов. Один из основоположников позитивизма французский философ О. Конт отводил истории вспомогательную роль в научном познании. Он предложил создать новую теоретическую науку -социальную физику, или социологию, которая должна была стать «сверхисторией». Именно социологам, по мнению позитивистов, предстояло научно осмыслить исторические факты, открыть законы и тем самым поднять историю до ранга науки. Конт придавал огромное значение влиянию социальных факторов на деятельность человека, социально-политического контекста - на развитие культуры.
Методология и организация научных исследований народников на Алтае
Новое поколение исследователей Алтая народнического направления в основном было представлено ссыльно-поселенцами 1880-1890-х гг.: П.А. Голубевым1, Н.М. Зобниным2, И.Е. Овсянкиным3, Н.М. Тыжновым4, Л.С. Чудновским5, СП. Швецовым . Все они в недавнем прошлом являлись активными участниками освобожденческого общественного движения 1860— 1880 гг. и оказались в Сибири не по своей воле, а в качестве политических ссыльных. Хотя Сибирь давно являлась местом депортации политических и уголовных преступников, однако на Алтае политическая ссылка не получила значительного распространения. Особый статус Алтайского горного округа как территории входящей в состав земель, управляемых Кабинетом Е.И.В., послужил причиной его закрытия для ссыльно-поселенцев. Но полностью оградить округ от политссыльных не удалось. В конце XIX в. сюда были высланы под гласный надзор полиции некоторые представители народников. В 1888г. в Барнаул переехал С.П.Швецов, приговоренный в 1879г. за революционную пропаганду Петербургской судебной палатой к шести годам каторжных работ, замененных впоследствии ссылкой на водворение. П.А. Голубев был арестован в Казани за антиправительственную агитацию и выслан в Сибирь. По имеющимся данным, в кружке П.А. Голубева началась революционная деятельность И.Е. Овсянкина и Н.М. Зобнина, арестованных по делу Казанской группы народовольцев и высланных под гласный надзор полиции. За участие в народовольческом движении из Петербурга в Барнаул по месту жительства был выслан под негласный надзор В.К. Штильке.
Видное место в народнической региональной историографии принадлежит профессиональному исследователю быта русского крестьянства В.И. Семевскому . В 1870-е гг. он сблизился с кругами демократической интеллигенции и активно трудился в молодежном кружке «по рассылке хороших книг», был участником политического клуба, на заседании которого обсуждался вопрос о создании политических партий. Среди участников этого клуба были К.К. Арсеньев, В.П. Воронцов, Н.И. Кареев, Н.К. Михайловский. Семевский часто бывал на литературных средах в гостинице «Метрополь», где по инициативе Н.К. Михайловского и С.Н. Кривенко собирались журналисты народнического направления, представлявшие влиятельные журналы «Отечественные записки», «Северный вестник», «Русское богатство».
В.И. Семевский видел в революции только разрушительное начало, поэтому отрицал ее значение как эффективного метода социального преобразования. История, по мнению ученого, должна подготовить общество к необходимым социальным преобразованиям в обществе и с научными данными в руках указывать на необходимость тех или иных социальных реформ, исходя из интересов народа. В.И. Семевский посвятил свое научное творчество крестьянству и крестьянскому вопросу в России XVIII - первой половины XIX в. В 1881 г. в журнале «Русская мысль», он опубликовал статью «Не пора ли написать историю крестьян в России?». Она положила начало общероссийской известности ученого. Выполняя провозглашенную программу, историк изучил положение не только крестьян в период позднего крепостничества, но и положение рабочих на золотых приисках Сибири. Он неизменно вводил в научный оборот широкие пласты ранее неизвестных материалов.
Историография многих региональных проблем начинается с ученых- краеведов СИ. Гуляева и Н.С. Гуляева . Н.М. Ядринцев10, Н.Г.Потанин11 являлись наиболее яркими представителями регионального народничества. Целенаправленное отождествление сибирских областников и исследователей народнического направления не случайно. При сравнении областничества с народничеством, взятом в широком смысле, исследователи отмечают малое количество точек соприкосновения с революционным его направлением. Однако при рассмотрении либерального направления народничества можно обнаружить много общего. «Мы не найдем у областников того, - отмечает М.Г. Сесюнина, - за что впоследствии революционные народники ценились марксистами: ни враждебности к самодержавию, ни идеи его насильственного уничтожения, ни обращения к народным массам» . Ни в период ссылки, ни впоследствии не найдется у них ни прямо, ни косвенно выраженного призыва уничтожить самодержавие. Своего отношения к выдвигаемому революционерами-демократами требованию ликвидации помещичьего землевладения областники не высказали, считая, что этот вопрос не имеет отношения к Сибири. И программа областников, и средства, какими они намечали воплотить ее в жизнь - буржуазно-реформистские. Платформа их не отличалась от платформы правого крыла либерального лагеря, провозгласившего еще в 60-е гг. мирный прогресс и отрицание революционной борьбы. Все вышеперечисленное дает право сделать вывод, что областничество является одной из разновидностей буржуазного либерализма . Являясь уроженцами Сибири, в Петербурге они познакомились с идеями Н.Г. Чернышевского, Д.И. Писарева, П.Л. Лаврова, Н.К. Михайловского и других идеологов народничества. «И особенно большое значение для формирования их мировоззрения произошло в результате знакомства с лекциями и работами А.П. Щапова. Исторические построения Щапова были основаны на сибирском материале - это было важно, потому что раскрывало конкретный, местный колорит. Не менее важными были и общие выводы знаменитого историка с его земско-областной теорией, федеративным построением будущей России и взглядами на народ как основу исторического процесса»14. Приехав в Сибирь, молодые люди убедились в нереальности своих планов и надежд. Здесь «не начиналось никакой гражданской жизни...прозябало апатичнейшее и невежественнейшее общество»15. Поэтому основная цель - пробудить общественную жизнь, «привлечь внимание сибирского общества к местным областным нуждам, пробудить в нем местный патриотизм»16. Областники критиковали темные стороны сибирской жизни, которая представляла «грустную картину захолустья» .
Специфика статуса зависимого населения Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в интерпретации народнической историографии
Изучение истории формирования и социальный анализ положения основных социальных групп зависимого населения Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа занимали одно из центральных мест в научно-исследовательской работе представителей народнического направления. Освещая социальную историю дореформенного Алтая, исследователи-народники пытались проследить динамику, эволюцию формирования и дифференциацию горнозаводского населения с момента основания в округе производства первых промышленных предприятий и вплоть до современного им (пореформенного) времени.
Особое место в изучении проблем горнозаводского населения и приписных крестьян принадлежит Н.М. Зобнину. Значимость его работ высоко оценивается современными исследователями. «Он первый из местных историков, - заметила З.Г. Карпенко, - освещает избранную тему не с точки зрения кабинетных администраторов, а с позиций трудящегося и эксплуатируемого народа»1. По определению Р.Г. Круссера, «труды Зобнина были первыми и по существу единственным в дореволюционной историографии исследованием приписного крестьянства и работных людей Алтая» . Работы исследователя имели большой научный вес. Работая с фондами Барнаульского архива, Н.М. Зобнин накопил огромный фактический материал. Кроме выявленных архивных источников, ученым использовались уже имевшиеся к тому времени исследования по истории сибирских заводов и рудников, законодательные акты разных лет. Особую же ценность как источник для его работ представляли устные рассказы старожилов о прошлом и настоящем края. На основе всех обработанных данных были написаны статьи: «Горное дело и хозяйство Кабинета» (1890 г.) , «Положение рабочих» (1890 г.)4, «Мастеровые Алтайских горных заводов до освобождения»5 (1892 г.), «Приписные крестьяне на Алтае»6 (1894 г.).
Хронология первых публикаций Н.М. Зобнина не подтверждает мнение Л.М. Горюшкина и Н.А. Миненко о том, что «работы В.И. Семевского явились подлинным началом изучения истории сибирского крестьянства по документальным архивным данным» . По вопросу о характере научного сотрудничества В.И. Семевского и Н.М. Зобнина среди современных авторов нет единого мнения. Многие исследователи полагают, что в научной деятельности Н.М. Зобнина значительную роль все же сыграл В.И. Семевский . Именно под его влиянием, как считают Л.М. Горюшкин, Н.А. Миненко и М.Б. Шейнфельд, углубился интерес ссыльного народника к истории приписных крестьян и мастеровых крестьян Алтая. Однако, по мнению З.Г. Карпенко, следует говорить не об одностороннем воздействии, а о взаимовлиянии и сотрудничестве двух историков, связанных идеологической общностью взглядов и единством проблематики исследования. Конечно, было бы очевидным упрощением отводить Н.М. Зобнину только пассивную роль сотрудника и помощника, хотя действительно он снимал для В.И. Семевского копии с документов Барнаульского архива и предоставлял ему собственные материалы, извлеченные из дел Салаирской горной конторы. Общая социологическая характеристика статуса приписных крестьян у обоих историков полностью совпадает. Более того, в соответствующих разделах второго тома монографии «Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II»9 В.И. Семевским широко использовались оценочные данные Н.М. Зобнина. В другой его монографии - «Рабочие на сибирских золотых промыслах» -также привлекался фактический материал всех трех основных работ алтайского исследователя. Сам В.И. Семевский называл эти статьи в научном отношении «прекрасными». Скорее всего, имела место быть, двухсторонняя научная связь между двумя исследователями-народниками в изучении социальной истории горнозаводского населения Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа.
В.И. Семевский еще студентом стал заниматься изучением социальной истории. Русскому крестьянству он посвятил большинство своих печатных трудов. Так уже в 1881 г. он опубликовал первый том монографии «Крестьяне при Екатерине II». С 1891 г. он работал при поддержке известного мецената -промышленника И.М. Сибирякова над большой книгой «Рабочие на сибирских золотых промыслах». Работа «Рабочие на сибирских золотых промыслах» ставила своей целью освещение производственного и домашнего быта рабочих на частных сибирских золотых промыслах. Собирая материалы для своего исследования, В.И. Семевский проехал в 1891 г. через всю Сибирь, обследовал архивы Томского и Иркутского горных правлений, главного управления Алтайского горного округа в Барнауле, изучил архивы действовавших золотопромышленных компаний. В.И. Семевский использовал также материалы архивов Государственного совета, Комитета министров, Министерства земледелия и государственных имуществ и Горного департамента . Можно без преувеличения утверждать, что для своих исследований В.И. Семевский привлек огромное количество самых разнообразных архивных документов. Один из его биографов заметил, что едва ли можно найти в России другого такого историка, который, как В.И. Семевский, успел бы в течение жизни изучить столько архивных материалов11.
Большое внимание в своих работах процессу формирования основных социальных групп зависимого населения Алтая уделял И.И. Тыжнов. Данный автор первым акцентировал прямую зависимость практики законодательного оформления статуса групп зависимого населения от потребностей горнозаводского производства. В этом смысле ценной является статья «Из истории горнозаводского населения на Алтае» . В ней исследователь выделил основные этапы формирования социальных групп горнозаводских рабочих. Критерием для такой градации послужили действовавшие законодательные акты правительства (Положение о мастеровых 1828 г., Горный устав 1842 г. и др.), являвшиеся, по его мнению, определенным рубежом в регламентации прав и, прежде всего, обязанностей алтайских горнозаводских рабочих. Причем законодательная практика фиксировала уже устоявшиеся порядки организации труда на кабинетских предприятиях. Сложившаяся система управления горнозаводским производством, как указывал И.И. Тыжнов, формировалась с учетом особых местных условий. Юридическую санкцию она получила значительно позже13.
Исследователи-народники о переселенческом движении на Алтай
Одним из главных векторов отечественной истории является, наряду с имперской экспансией, процесс колонизации новых окраинных территорий. Первым из исследователей на данное обстоятельство обратил внимание А.П.Щапов, который еще в 1860-е гг. отметил, что русская история «есть по преимуществу история областных масс народа, история постоянного территориального устройства, разнообразной этнографической ситуации»1. Проблема заселения и хозяйственного освоения русскими крестьянами территории Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа вызывала пристальное внимание со стороны исследователей-народников. Тем более динамика социально-экономического развития региона во второй половине XIX в. напрямую зависела от того, какими темпами пойдет процесс его дальнейшей колонизации. «До 1880 г., - констатировал Н.М. Ядринцев, -переселение крестьян и движение колонизационного потока на Восток весьма мало обращали внимание русского общества» . Только в 1880-е гг. интерес общественности к данному вопросу стал значительно расти. Очевидный рост интереса к данной проблеме наблюдался не только со стороны либерально-демократической, но и официальной, правительственной печати. «За последние 7-8 лет (с 1885, 1886 по 1893 г. - Е.К.) было много написано о переселении, -замечал К. Качоровский. - Сотни газетных статей и корреспонденции, десятки журнальных статей, десятка два отдельных брошюр и книг, и, наконец, порядочное количество заметок, статей и цифр, рассеянных в официальных изданиях (в памятных книгах разных губерний, губернских отчетах, отчетах переселенческих чиновников) - все эти довольно многочисленные, разнообразные и разно ценные данные удовлетворительно в общем осветили многие стороны переселенческого движения» . Но изучение опубликованных материалов последнего десятилетия XIX - начала XX вв. показало, что в основном публиковались лишь законодательные акты и статистические данные, другие виды материалов практически отсутствуют. Единственной работой, в которой были опубликованы письма переселенцев, является издание полтаского земства «Переселение из Полтавской губернии с 1861 г. по 1 января 1901 г.» .
Данную проблему рассматривали почти все перечисленные нами выше исследователи-народники: П.А. Голубев, И.Е. Овсянкин, С.Л. Чудновский, СП. Швецов, Н.М. Ядринцев. Основная цель народнической историографии -акцентирование внимания на неисчислимых бедствиях переселенцев-крестьян, которые на свой страх и риск без всякой государственной поддержки хаотично передвигались из европейских губерний России на восток. Именно публикации на эту тему во влиятельных органах российской печати привели к образованию уже в 1881 г. особой комиссии при министерстве внутренних дел для специального обсуждения переселенческого вопроса5.
Народники отводили переселению большую роль в развитии потенциала региона. По их мнению, благодаря миграции населения на территорию округа, должен со временем проявиться прогресс в экономической, социальной, культурной и других сферах жизни всего региона. Неудивительно, что особый интерес в данном случае представлял Алтайский округ, управляемый чиновниками Кабинета Е.И.В. Сюда традиционно устремлялось больше половины всего переселенческого потока, направлявшегося за Урал. В тематическом сборнике «Алтай», посвященном экономическому и гражданскому развитию региона, П.А. Голубев писал: «Получив по своим ископаемым богатствам историческую известность золотого дна, Алтай, с открытием свободного переселения в последние двадцатипятилетние (т.е. за 1865-1890 гг. - Е.К.), превращается в житницу Сибири. По оценке данного исследователя, «почти вся волна переселенческого движения из России направляется сюда, питаясь не мнимыми слухами о неизмеримых земельных угодий, баснословных урожаях, о богатстве страны скотом, рыбою, медом и прочими предметами, играющими в жизни крестьянина главную роль»6. В своей работе «Переселенческое дело на Алтае» С.Л. Чудновский также констатировал, что «Алтайский горный округ есть именно тот излюбленный район, который представляется всем, мечтающим о переселении на «вольные» места, тем раем, тою обетованною землею, где все привольно, изобильно и сытно-пресытно» . Заметим, что именно на Алтай стремились попасть крестьяне-переселенцы, мечтая найти легендарное «Беловодье». Издавна этот народный миф служил ориентиром для колонизационных устремлений. Слухи о новых свободных землях постоянно волновали и привлекали русское крестьянство.
Для изучения миграционных процессов в Колывано-Воскресенском (Алтайском) горном округе народники привлекали не одни лишь фактические данные, почерпнутые из официальных статистических источников: материалов Алтайского горного правления, Томской казенной палаты, Томского статистического Комитета и других учреждений. В дополнение к ним ими специально проводились самостоятельные социологические исследования в местах проживания новых переселенцев.
Истории первоначального освоения Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа исследователями-народниками было уделено незначительное внимание. Основное их внимание было сосредоточено на проблемах заселения Алтая в пореформенный период. Это и понятно, так как Колывано-Воскресенский (Алтайский) горный округ до 1865 г. был закрыт для переселений и количество переселенцев было незначительно. В пореформенный период переселенческий поток существенно увеличился по сравнению с предыдущими годами.
В своей статье «Колонизация и переселенческое дело на Алтае» И.Е. Овсянкин попытался дать краткий очерк истории народной колонизации Алтая, начиная с XVII в. По его мнению, именно к этому времени относились первые попытки русских крестьян заселить Алтай. Автор выделил несколько этапов заселения территории Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа. Главным критерием периодизации этого процесса данный он посчитал характер переселения: добровольный или принудительный. А также им учитывался социальный косвенный статус ранних переселенцев. Первая волна миграционного потока, как считал И.Е. Овсянкин, представляла собой относительно свободный вариант перемещения представителей различных социальных групп русского общества на достаточно удаленную от европейского центра территорию. Первопроходцами на Алтае, как и на территории всей Сибири, по мнению исследователя, являлись «ратные люди, а следом за ними являются зверолов и пахарь - беглый раскольник или крепостной - и опережают в дальнейшем движение официальных представителей государства»8. Так характеризовал И.Е. Овсянкин первую волну хозяйственного освоения и колонизации Алтая, которая протекала в основном добровольно. Соглашаясь с ним, Н.С. Гуляев отмечал, что «первые его насельники шли сюда, будучи привлекаемы естественными богатствами Алтая»9. Имелись ввиду прежде всего плодородные земли, водные и лесные ресурсы. С момента открытия рудных месторождений на территории Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа, начинается второй этап освоения Алтая, тогда колонизация приняла совсем иной характер. Собственно изменились ее цель и средства.
